имательней, Джим заметил, что красная окраска вокруг люка исчезла, как, вероятно, это случалось всякий раз, когда рука Мальвина поднимала его. - Получилось, - торжествующе сказал Джим. - Посмотрим только, куда этот ход выведет. Он заглянул в люк. Ступеньки шли рядом с опорами, которые поддерживали обычную лестницу. Лаз был такой узкий, что спускаться придется гуськом и с большими предосторожностями, но, как бы там ни было, это был единственный путь наружу. - Следуйте за мной, - распорядился Джим. - Вашему высочеству лучше всего держаться рядом со мной. Напоминаю: все должны быть предельно осторожны. С половика сразу ступайте на первую ступеньку. Я не думаю, что края люка еще опасны, но кто его знает... Лучше не трогать. - Вы славно проявили себя, сэр Джеймс, - сказал принц, признательно глядя на него. - Равно как и вы, сэр Волк. Я запомню ваши услуги. Он огляделся. - Я запомню вас всех, мои спасители, - пообещал он. - Мы еще не выбрались, - сказал Джим. - Но шанс у нас есть. Несмотря на эти слова, на сердце у него полегчало. Он подозревал, что раз уж Мальвин соорудил этот потайной выход, то он выведет их прямо за пределы замка. Джим готов был даже побиться об заклад, настолько он был в этом уверен, однако решил пока не говорить об этом остальным, чтобы не сглазить. Он полез в люк, остальные последовали за ним, и последний тщательно задвинул за собой крышку люка с половиком сверху. 27 Стены и ступеньки освещались, несомненно, каким-то магическим светом. В десяти или пятнадцати футах ниже уровня лестничной площадки высота прохода увеличилась, так что Джим и Дэффид могли стоять во весь рост. Джим боялся, что им придется идти на ощупь в полной темноте. К счастью, Мальвин позаботился об освещении, что было очень мило с его стороны. Была еще одна причина для радости. Им предстоял длинный, медленный спуск по потайной лестнице до того места в населенной части башни, где начиналась наружная лестница, по которой они недавно поднимались вверх. Джим обнаружил интересный факт: местами между ступенями и опорами были трещины. Конечно, трещины эти возникли случайно, но повторялись они через равные интервалы, и по их количеству можно было судить, далеко ли еще до подножия лестницы. Наконец они почти достигли исходной точки. Джим миновал последнюю ступеньку лестницы, и они подошли к выходу из потайного хода. Им пришлось остановиться, потому что оказались вдруг на пересечении двух коридоров и надо было решить, в какую сторону двигаться. Налево вверх вели крутые ступени, лестница заворачивала за угол и, казалось, уходила к вершине другой башни. Узкий коридор справа шел слегка под уклон, вниз. Джим немного отодвинулся в сторону, чтобы его спутники могли встать рядом. Левая лестница немного потрескалась, и сквозь расселины пробивался свет; несколько трещин было и в потолке гладкого прохода, хотя из-за высоты стен в них нельзя было заглянуть. Однако благодаря им в проходе было достаточно светло. - Куда теперь, сэр Джеймс? - раздулся голос принца над самым ухом у Джима. Джим перевел взгляд со слабо освещенного гладкого коридора на лестницу слева, а затем на своих спутников. - Я не знаю, по какому пути идти, - признался он. - Может быть, у вас есть соображения на этот счет? Друзья хранили гробовое молчание. Даже Арагх предпочел воздержаться от предложений. - Арагх, - обратился к нему Джим, - разве твой нос не чует, что может быть на этой лестнице, а что - в том проходе? - Запах везде один, - отвечал Арагх. - Двуногие, еда и прочие запахи тех мест, где живет ваш народ. Джим глубоко вздохнул. - Ладно, - сказал он. - В таком случае, нет разницы, куда идти; главное - не вверх. Правый проход находится на уровне земли и идет немного под уклон: значит, он выведет нас из замка, а может быть, мы выйдем даже в стороне от этих стен. Следовательно, если мы пойдем направо, то, вероятнее всего, окажемся в подземном ходе, который Мальвин соорудил для себя на случай, если замок подвергнется нападению. Да, я думаю, нам следует идти направо. После недолгого молчания голос принца ответил ему: - Ведите же нас, сэр Джеймс! Я, право, не вижу лучшего выхода, чем следовать за вами. - Благодарю вас, ваше высочество, - сказал Джим. - Идемте же. Он повернулся и двинулся вперед по наклонному туннелю. По звуку шагов он определил, что остальные следуют за ним. Казалось, все шло гладко, но вдруг, без всякого предупреждения, земля словно бы провалилась под ними, и Джим поскользнулся, будто пол был смазан жиром. Он упал, и его потащило куда-то вниз со все возрастающей скоростью. Джим смутно слышал, что за ним попадали и все остальные и дружно заскользили вниз под аккомпанемент бессловесного выкрика принца и отборной брани Брайена и Жиля. Скорость росла с неимоверной быстротой; они мчались уже как заправские бобслеисты по трассе. В довершение всего дорога стала закручиваться вниз по спирали, на манер винтовой лестницы, с которой они познакомились внутри башни. Перед глазами Джима замельтешили красные пятна, но не наяву, а лишь в его воображении. Как только к нему вернулась способность соображать в этой чертовой карусели, он тут же с гневом принялся честить себя на чем свет стоит, проклиная ошибку, в ответе за которую был только он, и никто другой. Поднимаясь вверх по лестнице, он начертал магическое заклинание, которое позволяло ему видеть все заколдованные предметы, находившиеся выше его тогдашнего местоположения. Он мог обнаружить любую ловушку, расставленную у него над головой, но не под ногами. Он даже не подумал о том, что ловушки могут подстерегать их и на нижних уровнях замка, а на деле все оказалось именно так. Какая-то страшная ловушка поглотила их в том месте, где секретный путь скрещивался с коридором. А он (о, какой же он был идиот!) сформулировал заклинание так, что не мог даже обнаружить ее. Однако теперь поздно ругаться. Скользяще-крутящаяся стремнина несла их к недрам земли. Сколько длился полет, сказать невозможно. Позже Джим решил, что в какой-то момент просто потерял сознание - то ли от головокружения, то ли под действием магии. Но в любом случае, он пришел в себя, когда неподвижно лежал рядом с чем-то твердым, стоящим вертикально. Остальные, очевидно, попадали на него сверху, и он задыхался под кучей тел. Он открыл было рот, чтобы попросить их слезть, но они догадались сами, так что пару секунд спустя он уже кое-как встал на ноги. Друзья оказались в полной темноте. - Где мы? - раздулся голос Жиля. - Память изменила мне. Я пришел в себя, только когда очутился здесь. Голоса Брайена и принца подтвердили то же самое. - Так где же мы, сэр Джеймс? - спросил принц. - Где вы, сэр Джеймс? - Сейчас я дотронусь до вашего высочества, - сказал Джим и вытянул вперед руку. - Что нам теперь делать, сэр Джеймс? - допытывался принц. - У меня еще кружится голова, но я думаю, что смогу держаться на ногах. Где мы? - Не знаю, ваше высочество, - отвечал Джим. - Рядом со мной что-то вроде стены. Подождите минутку, я проверю, может быть, в ней есть проход. Он повернулся лицом к вертикальной поверхности и принялся ощупывать ее ладонями. Ему показалось, что она сделана из дерева, а не из камня или чего-то другого. В голову закралось подозрение, что это может быть дверь. Он пошарил рукой в поисках предполагаемой ручки и с полной уверенностью мог бы сказать, что наткнулся на нечто подобное ей. Что-то в этом роде было на всех дверях в замке Мальвина. Он надавил на предполагаемую дверь, но толку из этого не вышло. Тогда он потянул на себя. Дверь легко подалась. Почти без всякого усилия он приоткрыл ее пошире, и хлынувший в проем поток света на мгновение ослепил всех. Джим, стоявший первым, не то вошел, не то вывалился в дверь и услышал, что остальные последовали за ним. Постепенно глаза привыкли к свету. Они оказались на маленькой тщательно огороженной площадке, едва вместившей всех. Справа уходил вниз короткий лестничный пролет, он вел на дно огромной каменной пещеры. По крайней мере, пол и ближайшая к ним стена были каменными, да и дальняя стена, находившаяся примерно в тридцати ярдах, на первый взгляд не отличалась от них. Стены круто уходили куда-то в высоту, откуда падал свет, и терялись там. Увидеть, сходятся ли они там, подобно арке, образуя таким образом настоящую пещеру, или нет, никак не удавалось. Разум говорил, что где-то наверху должен быть потолок. Друзья падали так долго, что от поверхности их отделяла, верно, добрая половина земной коры. Кроме того, освещение не походило ни на солнечный, ни на лунный свет. Оно было каким-то странным, ненатуральным, какое только и может существовать под землей. Соратники тесно прижимались друг к другу, как пленники, заключенные в трехстенную клетку, и смотрели вниз, на дно пещеры. Там было полно народу: мужчины и женщины в черной форме, вооруженные странными, длинными, как мечи, ножами без рукояток и круглыми, как мишени, щитами. Жуткий подземный свет позволял разглядеть их почти великолепно, но кое-что все же ускользало от взгляда. Когда Джим смотрел прямо в лица, он не узнавал никого, но стоило ему отвести взгляд в сторону, то боковым зрением он вроде бы видел, как они меняются и превращаются в тех, кого он когда-то знал и даже любил. Их лики были неподвижны, с застывшими гримасами горячечной ненависти, страха и ужаса. Свободны от них были лишь тридцать ярдов прямо напротив площадки, где стоял Джим, и еще двадцать ярдов, перед толпой людей, одетых в черное. Там возвышались два колоссальных трона, на которых восседали две не менее чудовищные фигуры. Это были мужчина и женщина, облаченные в длинные свободные одеяния. Руки лежали на подлокотниках тронов. Помимо своего невообразимого роста - футов двадцать, как прикинул Джим, - от людей они отличались в первую очередь неестественной длиной шей - добрых четыре-пять футов. Волосы на круглой голове мужчины были гладко зачесаны назад, а глаза поражали своим пронзительным взглядом. Женщина не отличалась прической от своего супруга и была довольно красива, но какой-то сумрачной красотой. Их лица абсолютно ничего не выражали. Однако, как только Джим перевел взгляд с них обратно на толпу одетых в черное, он тотчас понял, с кем ему довелось встретиться. Боковому зрению они представились совсем в ином виде: она - с головой змеи, он - с мордой шакала. Но, фокусируя глаза на этой странной чете, ничего подобного обнаружить не удавалось. Как бы там ни было, это место ничуть не подходило ни Джиму, ни его спутникам. Джим стремительно повернулся к двери за спиной и попытался открыть ее. На этот раз она оказалась твердой и незыблемой, как скала. Тогда он поспешил написать на внутренней стороне своей лобной кости: ВСЕ ЗАМКИ, ЗАПОРЫ -> ОТМЕНИТЬ Он сконцентрировался на образе защелок и замков, выходящих из своих выемок и позволяющих двери открыться. Ничего не случилось. Зато одна из гигантских фигур неожиданно отозвалась на его попытку. - Как! - донесся до него мощный голос. Говорил восседавший на троне мужчина. - Нарушение за нарушением! Один из вас - волшебник. Вы все уже совершили в наших глазах грех, попав сюда живыми! Твое занятие запрещено здесь, маг, и, как видишь, ты здесь бессилен. Здесь правят только наши законы! - Храни нас Боже! - воскликнул Жиль. - Ваш Бог уже ничем не сможет помочь вам, - голос снова зазвучал подобно грому среди каменных стен. - Вас шестеро. Один зверь, четверо живых людей и колдун. Все вы здесь вне закона. Да еще и вооружены! Отнять у них оружие! Никто из черной толпы не пошевелился. Но кинжалы и мечи рыцарей сами пришли в движение в ножнах. Брайен и Жиль мигом схватились за рукояти мечей. Брайен вырвал клинок из ножен и угрожающе выставил его перед собой. - Ты не посмеешь! - крикнул он в ярости. - Вот крест, и сколько ни хвались, ты не отберешь его у христианского рыцаря! Попробуй взять его у меня из рук, если сможешь! Фигуры на троне помрачнели, как грозовые тучи. Меч в руках Брайена покачнулся, но не смог вырваться из его крепкого кулака. - Однако, - заметил Дэффид своим неизменным рассудительным тоном, - на моем ноже нет рукоятки, а он еще при мне. А, понял! Деревяшка, которую я привязал к нему, образует на рукоятке крест, который и удерживает его в ножнах. Так же, как и шнуры на футляре моего лука и на колчане со стрелами. Тут в сердце Джима зашевелилась новая надежда. - Это - Царство мертвых, мы - его властители, - прогремел мужской голос. - Хотя кое-какие мелочи мы и упустили, это вас не спасет! Вы за все ответите. О, не сомневайтесь, ответите за все! Арагх глухо зарычал. - Вы в нашей власти, - продолжал король мертвых, не обращая на него внимания. - И мы проучим вас так, чтобы это было хорошим уроком на тысячу лет вперед для всякого, кто задумает попасть к нам живым. Мертвых мы охотно принимаем сюда, но живых - дудки! Вы все - преступники, преступники, трижды преступники в наших глазах! Ум Джима бешено работал. Забрезжившая надежда заставила его мобилизовать все свои способности в поисках выхода. Не может не быть волшебства, которое помогло бы вырваться из-под власти этих длинношеих монстров и их черных приспешников. На него напало какое-то безрассудство. Он вспомнил, как тратил свой магический кредит направо и налево с момента прибытия во Францию, не заботясь о состоянии магического баланса, так что трудно теперь сказать, хватит ли ему остатка счета совершить то, что он еще только замышляет, - такое великое и драматическое деяние. План еще не прояснился до конца. Джим пытался сосредоточиться, но мысли растекались в разные стороны. Так или иначе, дело упиралось в состояние его магического баланса. Проверить, хватит ли у него средств на осуществление плана, можно было, только рискнув. Вот только для начала надо четко представить, что он собирался делать; а время шло. Надо продумать, как, используя предметы, которые может вообразить Джим, перенести себя и своих товарищей подальше от Царства мертвых. Тем временем король продолжал греметь со своего трона, и его невероятно мощный голос гулко отдавался в стенах пещеры. - Посмотрите на тех, кто стоит внизу, - звуки его голоса просто оглушали их, так как они стояли на возвышении лестничной площадки. - Вы видите, их я воскресил из мертвых и сделал нашими стражниками. Сейчас они доставят вас ко мне... Он прервал свою речь. Внизу началось движение. Он глянул вниз и поднял палец с подлокотника своего массивного трона. Одетые в черное фигуры, находившиеся между площадкой и троном, расступились. И Джим с ужасом увидел, как Жиль вышел вперед и направился прямо к гигантским тронам. Он остановился и, глянув снизу вверх на короля мертвых, неторопливо принялся стаскивать перчатку с левой руки. Взяв перчатку в правую руку, он сделал еще один шаг вперед, вновь застыл, положил руки на пояс и вызывающе посмотрел на громадину. - Мне выпала честь быть одним из тех, кто в настоящий момент представляет личную охрану Эдварда, наследного принца английской короны, - прокричал сэр Жиль; хотя его голос слабым не назовешь, он все же звучал мышиным писком по сравнению с громоподобными звуками, вырывающимися из длинного горла жуткого короля. - Его именем я бросаю тебе вызов! Я вызываю тебя на поединок здесь и теперь. Докажи свои права на меня, если можешь! И он швырнул кожаную перчатку королю мертвых. Не долетев до его лица примерно шести футов, она вдруг резко замедлила движение и, плавно кружась, как перышко, медленно и бесшумно опустилась на пол у подножия трона. - Жиль, глупец! - закричал Джим, рванувшись вниз по ступенькам, но его голос потонул в оглушительных раскатах гневного возгласа короля мертвых. - Взять его! - король вытянул руку и указал на Жиля. В одно мгновение черные шеренги сомкнулись вокруг Жиля. Он стремительно поворачивался во все стороны, размахивая мечом. Они хлынули на рыцаря как черная волна, смывающая замок, построенный из песка ребенком на берегу моря. Но стрелы, пущенные меткой рукой Дэффида, уже впивались в тела стражников. Брайен и Джим решительно пробивались на помощь Жилю. Черной тенью мелькнул Арагх. Он прыгал на спины врагов, перекусывая им шеи с такой легкостью, будто это были куклы. Друзья прорубились к Жилю, окружили его и, отчаянно сражаясь, шаг за шагом стали отступать назад, расчищая дорогу к лестничной площадке. Черная волна катилась вслед за ними, но они сдерживали ее натиск. - Довольно! - прогремел король. - Мы сделаем все как положено. Вы подниметесь на прежнее место и будете выходить по одному. Первым я назову главного нарушителя, потом следующего, и так далее. Когда Джим, столь же пораженный и измученный, сколь и его друзья, вновь оказался на площадке, его разум заработал на полную мощность. То, что сделал Жиль, было, конечно, глупостью, но глупостью великолепной и смелой! Именно это и требовалось Джиму для его волшебства: слово найдено. Если он действительно хочет вырвать их всех отсюда, он должен мыслить смело! Как только он понял это, в голове его тут же сложился безумный сценарий, но его магическая постановка могла бы спасти друзей. На раздумья и проверки времени уже не оставалось. На внутренней стороне лобной кости он написал: ВСЕ МЫ -> ГОЛОГРАММЫ -> НА САМЫЙ ВЕРХ Чудо из чудес сработало! Джим увидел, как тела его товарищей поблекли, заколыхались в воздухе и исчезли, как будто растворились. Сам он ничего не почувствовал, но, глянув вниз, увидел, что его руки и ноги стали полупрозрачными. Что до "самого верха", то им стало первое, что пришло Джиму в голову, то есть место, некоторое время назад покинутое ими с такой радостью, а именно, центральная комната личных апартаментов Мальвина. Джим даже не представлял себе, когда именно они ушли из башни. Может быть, прошли секунды, а может, и часы, пока они скользили вниз по жуткому витому коридору в кромешной тьме, испытывая при этом мучительное головокружение и теряя сознание. Словом, соратники опять оказались в главной комнате башни Мальвина. Прозрачные фигуры Брайена, Жиля, принца, Дэффида и Арагха по команде, которую он тут же составил следующим образом: ГОЛОГРАММЫ -> ТЕЛА вернули себе материальный облик. Они были спасены. Они ушли из Царства мертвых. Единственная неприятность, понял Джим, - Мальвин тоже здесь. 28 Колдун был поглощен не то полночной трапезой, не то очень ранним завтраком, который он вкушал в гордом одиночестве. Похоже, он еще не навещал своего царственного пленника. Мальвин восседал за маленьким столиком, как ни странно, покрытым скатертью, на тарелках лежали остатки весьма скромной трапезы, кроме того, на столе был стеклянный графин с жидкостью, напоминавшей воду. С виду он вмещал примерно литр, но оставалось в нем не более стакана. Когда в воздухе откуда ни возьмись появились прозрачные фигуры, постепенно приобретавшие очертания и объем, Мальвин от удивления поднялся со стула и вытаращил глаза. Джим никогда не видел волшебника раньше и даже ни от кого не слышал, как тот выглядит. И все же он ни на миг не усомнился, что перед ним стоит Мальвин собственной персоной. Внешний облик и манеры всегда скажут вам, кто перед вами - учитель, физик или вообще ученый с солидным стажем; наверное, и магия накладывала на адепта, а тем более мастера, неизгладимый отпечаток. Так, по крайней мере, показалось Джиму. На первый взгляд, ни во внешности, ни в одежде Мальвина не было ничего особенного. Он выглядел лет на пятьдесят моложе Каролинуса, хотя тот, по сведениям Джима, был его ровесником. В каштановых волосах не блестело ни одной нити седины, над верхней губой топорщились аккуратные темные усики. Этот маленький кареглазый, немного похожий на воробья человек был одет не в длинную робу, столь привычную для волшебников, а в роскошный костюм - красный бархатный камзол и мягкие синие чулки. Такому костюму мог бы позавидовать придворный любого монарха. На боку у него висел странный меч: слишком легкий для плаща, но слишком длинный для парадного украшения, - как бы прообраз рапиры. Непосвященному Мальвин мог показаться кем угодно, только не волшебником. Но Джим, давно знакомый с Каролинусом, сразу же приметил сходство между этим придворным и его собратом из коттеджа у Звенящей Воды. Тот же быстрый, умный взгляд, то же не поддающееся определению выражение силы и власти на лице, то же чувство уверенности и знания, переходящее в надменность, - вот что сближало их. Даже сейчас, при странном появлении нежданных гостей, он мгновенно опомнился и взял ситуацию в свои руки, будто ничего другого и не ожидал. Все, что он сделал, выражалось единственным словом. - Замрите! - скомандовал он. И в тот же миг Джим и его товарищи застыли на месте без движения. Джим попытался что-нибудь сделать, но был полностью парализован. Взгляд Мальвина, пробежав по всем остальным, остановился на нем. - Клянусь Блэзом, учителем Мерлина, кого я вижу! Петушиный магистр! - начал он. - Жалкий подмастерье, молокосос, скверный любитель упражняться в искусстве магии в моем замке! Где ты набрался наглости... Он прервался на минуту, глаза его сузились. - Ты учишься у Доходяги - Каролинуса? Только оттуда может идти это невероятное нахальство, позволившее тебе сунуть сюда нос! Он стоит за твоей спиной? Я угадал? Ответь мне, я даже освобожу для этого твои голосовые связки. - Каролинус тут ни при чем, - сказал Джим, к которому неожиданно вернулась способность говорить. - Наша задача - спасение принца из твоего плена, вот и все, и... Арагх, на помощь! Секунду спустя Мальвин пластом лежал на ковре, плечи намертво прижаты к полу передними лапами Арагха, а над самым лицом - оскаленная волчья пасть, обдающая горячим дыханием его аккуратные усики. - Я ждал, чтобы посмотреть, чем закончится эта замечательная комедия, Джеймс, - прорычал Арагх. - Почему ты не дал ему закончить? - Ты, чертяка, - задыхаясь, выдавил из себя Мальвин, беспомощно дергаясь на половике. - Откуда ты знаешь, что на волка магия не действует? - Один очень большой джентльмен из подземного царства любезно намекнул мне, - отвечал Джим. - Кстати, как насчет нашего освобождения? - Не раньше, чем я увижу тебя на костре у Вельзевула! - огрызнулся Мальвин. - Освобождай их, - почти шепотом предложил ему Арагх, - или умрешь. Джим почувствовал, что заклятие спало с него. Он снова мог двигаться и мельком заметил, что его товарищи свободны. - Что ты плетешь о подземном царстве? - злобно спросил Мальвин. Лежа на ковре, он вел себя так, точно стоял на ногах. - Только Каролинус мог надоумить тебя, что мои заклинания не оказывают воздействия на животных. - Я узнал это не от Каролинуса, - сказал Джим. - По правде сказать, он предоставил мне обучаться самостоятельно. Во время их разговора Джим не переставал, однако, напряженно соображать. Мальвин, висевший на волоске от гибели, был подобен шашке динамита, готовой взорваться в любой момент, стоит Арагху ослабить хватку. Нужно было найти способ обезвредить злодея. Но обычные методы здесь не годились. Его нельзя было, к примеру, просто связать. Он мгновенно сбросит любые путы. Нет смысла запирать его в шкафу или делать что-нибудь в таком же роде. Джим мог побиться об заклад, что Мальвин выпутается, даже если его сбросят в море с обрыва. Тут Джим вспомнил, _ч_т_о_ недавно помогло им спастись. Это были слова короля мертвых, из которых следовало, что люди и животные принадлежали как бы к разным епархиям. Благодаря этому представители животного царства обладали особым иммунитетом против человеческого колдовства. Джим твердо знал, что в борьбе с теми, кто избрал магию, нужно использовать любой шанс, любую, даже самую слабую надежду. Это уже выручило его, когда он догадался окрасить в красный цвет заколдованные места. Самое большое, что можно было сделать для обычных людей, это предупредить их о том, что они столкнулись с магической силой. С животными дело обстояло иначе. У них не было способов защиты, но они имели сильное предубеждение против людей, которые загоняли их в ловушки и охотились на них. Это предубеждение и делало их неуязвимыми для чар, решил Джим. Он рискнул поставить на это и выиграл. Авантюра удалась. В тот же момент еще одно воспоминание зашевелилось у него в голове. Мелюзина, бросившаяся в его объятия с криком о своем одиночестве. Видение промелькнуло, как тень, но Джим поспешно написал на внутренней стороне своей лобной кости: ВОДА / ЖЕЛУДОК МАЛЬВИНА -> КОНЬЯК Он снова рисковал. Мальвин не мог непосредственно прочитать содержание мысленных магических команд другого волшебника, хотя и знал, что они отдавались. На этом Джим и решил сыграть. Мальвин расхохотался на своем половике. - Не хочешь ли ты угостить меня своей магией, молокосос? - сказал он. - Поверь, у тебя ничего не выйдет. Как только я пойму, что ты затеял, все твои чары пойдут прахом. - Может, и так, - отвечал Джим. - Поживем - увидим. А пока не будешь ли ты любезен показать нам самую прямую и самую тайную дорогу из твоего замка? Мальвин снова дико захохотал. - Почему это дитя настолько не в своем уме, что думает, будто я исполню любое его желание? - произнес он. - Видимо, все-таки придется тебя убить, - заключил Арагх. - Ни-ни, - поспешно заметил Мальвин. - А впрочем, дважды этот фокус вам не удастся. Убей меня за то, что я не хочу отвечать на твой вопрос, и ты будешь иметь очень большие неприятности. Такие неприятности, от которых даже твой великий учитель не сможет тебя избавить. Самое большое, что ты можешь сделать с помощью своей зверюги, которая, кстати, скоро раздробит мне все кости своей тяжестью, это удержать меня на время от дальнейших действий. У волка есть право на защиту, а ты связан с волком, по крайней мере, сейчас. Значит, ты тоже защищен от меня. Но только на время. Подожди, все еще переменится. - Ты думаешь? - с интересом спросил Джим. - Может, объяснишь, каким образом? - Я должен объяснять? - развеселился Мальвин. - Пускай Каролинус занимается твоим образованием. Или догадайся сам, если можешь! Он возбужденно захихикал. - Дейсвительно, - сказал он, и Джим заметил, что язык у мага стал слегка заплетаться: он произнес: "Дейсвительно". Мальвин был убежденным трезвенником, и заколдованная водичка в его животе уже начинала делать свое дело. Единственный вопрос: опьянеет ли он как следует? Размер графина и количество оставшейся в нем воды вселяли большие надежды. Похоже, большая часть жидкости из этого сосуда перекочевала в мага, а теперь перешла в коньяк. Главное - заставить Мальвина разговориться. - Может, ты все же объяснишь, почему ты так уверен в этом? - настаивал Джим. - А разве может быть иначе? - сказал Мальвин. - Твой волк не будет стоять надо мной вечно. Правда? Рано или поздно ему придется слезть. Как только я буду предоставлен сам себе, я обеспечу себе защиту, через которую он не сможет перебраться, и дальше буду делать все, что захочу. Не сомневайся, я-то сделаю все, что захочу. Джим чувствовал, что должен поддерживать беседу. Он боялся, как бы Мальвин не догадался, что произошло с водой в его желудке. Пока он вроде бы ничего не заподозрил. Если он и в самом деле пил всю жизнь только воду, то ему трудно распознать признаки опьянения, которое, видимо, уже сказывалось, судя по тому, что он запинался. - И что ты сделаешь с нами? - Джим старался говорить беззаботным тоном. Мальвин злобно и неудержимо рассмеялся. Смеялся он что-то слишком много, а это могло оказаться еще одним признаком опьянения. - Разве Каролинус не учил тебя законам, а? Я имею в виду; всем жаконам - всем з-з-законам, иммею в-ввиду, этой... м-м-м-магии? Язык совсем отказал ему, но волшебник, как и прежде, был полон энергии и желал вырваться из железных лап Арагха. - Как тебе понр-равится стать эк-эк-шпонатом, который при-при... это, на булавку? - медленно и невнятно пробормотал он. - Как тебе понр-равится, а? Как баб-бочку, а? На мгновение его внимание рассеялось, а взгляд блуждал по сторонам, пока не остановился на лице Джима. Тут он вспомнил, о чем речь, и продолжал: - Но я задал тебе вопрос! Я спр-р-росил, з-з-наешь ли ты з-з-аконы? Ты не з-знаешь з-з-аконы! Ил-ли з-з-наешь? - На самом деле, - отвечал Джим, - я уже говорил, Каролинус вовсе не учил меня, он просто разрешил мне учиться самому, и... - И потом-му ты ничего не з-з-наешь, - торжествующе заключил Мальвин. - Но поз-зволь мне рассказать тебе об од-дном из них. Этот з-з-з-акон гласит: если ср-реди нас затесался эт-такий фокусник, навроде тебя, то он является законной добычей для любого др-р-угого волшебника. И твой рейтинг в Департаменте А-удиторства ничего тут не поделает. - Как же, как же, - проговорил Джим, вновь пытаясь казаться абсолютно спокойным. На самом деле в глубине души он был сильно встревожен. Что стоило Каролинусу открыть ему хотя бы этот закон? Однако он продолжил беседу. - Это ведь очень неудобно, не так ли? - Да-а-а, - протянул Мальвин, - не-не-удобо-бодо-бо... И его глаза медленно закрылись. Оптимизм начал было возвращаться к Джиму. Но тут маг снова пришел в себя. - Так что... думай... не думай... думай не... Голос Мальвина затих. Остальные напряженно ждали, глядя на него во все глаза, но он больше не шевелился. - Я слышу по дыханию, что этот человек спит, - сказал наконец Арагх. - Отлично, - отозвался Джим. - Наверное, можно отпустить его. Попробуй убрать лапы, но будь готов пригнуть в любой момент, если он попытается встать. Помни, что ты должен ни на минуту не спускать с него глаз. Арагх медленно отступил, убрав лапы с плеч несчастного Мальвина. Тот тихонько захрапел. - Думаю, чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше, - сказал Джим товарищам, объяснив, что сотворил с Мальвином. - Может, сперва нам следует связать его и вставить кляп? - заботливо предложил принц. - К сожалению, такими средствами его не остановишь, ваше высочество. - Но что же будет потом? - спросил Брайен. - Ведь едва он проснется, как бросится в погоню за нами вместе со всей своей компанией, или я ошибаюсь? - Все может быть, - сказал Джим. - Но с другой стороны, со слов его высочества мы знаем, что этот человек никогда в жизни не пил ничего, кроме воды. Значит, он не привык к пьянству, и не исключено, что прохрапит теперь до завтрашнего утра. Ну, а когда он проснется, то будет чувствовать себя слишком скверно, чтобы немедленно броситься в погоню. Похмелье продлится несколько часов, если не целый день. Все, что мы можем сделать сейчас, это создать ему максимум удобств, чтобы он проспал как можно дольше. - Странное обращение с врагом, - ощетинился Арагх, - уложить его в кровать. Тем не менее они подняли его и перенесли в спальню, где стояла роскошная кровать, осторожно сняли с него башмаки, расстегнули ворот рубахи и сунули под голову подушку. Затем притушили свет и на цыпочках вышли. После этого они сразу направились к потайной лестнице. Спуск опять был долгим и мучительным, хотя друзья и старались двигаться как можно быстрее. Почти у самого основания лестницы Джим внезапно припомнил, что упустил одну важную деталь. Резко остановившись, он мысленно начертал новое заклинание взамен того, что раньше привело к стольким бедам: МНЕ / ВИДЕТЬ -> ВСЯ МАГИЯ ВЕЗДЕ В КРАСНЫЙ Именно это ему и следовало сделать с самого начала, но спохватился он только сейчас. Через несколько шагов им снова пришлось бы столкнуться с прежней проблемой. У подножия лестницы они опять остановились, но на этот раз Джим ясно видел, что и лестница, ведущая наверх, и коридор светятся тусклым красным светом. - Почему мы стоим, сэр Джеймс? - раздался сзади голос принца. - На этот раз мы, вероятно, пойдем по лестнице наверх? Джим внимательно посмотрел на лестницу еще раз. Сомнений быть не могло: она была заколдована. - Боюсь, ваше высочество, - отвечал он, - что эти ходы являются частью хитрой ловушки, придуманной Мальвином. В настоящий момент магические знаки указывают мне, что оба пути равно опасны. - Оба пути? - эхом повторил принц и замолчал. Остальные не проронили ни слова. Воцарилась тяжелая тишина. Джим глубоко задумался. Выход должен быть. Но единственное, что он смог придумать, - это уничтожить ловушки или, лучше, на время приостановить их действие. - Сейчас я что-нибудь сделаю, - сказал он. - Дайте мне немного времени. Все молча и терпеливо ждали. Чем дольше Джим размышлял, тем более он убеждался, что оба пути приведут их к весьма нежелательному исходу. Вероятно, что они сходятся в Царстве мертвых, а это было самое последнее место, где бы им хотелось очутиться. Он решил поделиться проблемой с сэром Брайеном, чтобы они вдвоем нашли простое и практичное решение. Эта мысль сработала как катализатор. Он даже постучал себя по лбу, удивляясь собственной глупости. Хорошо, что Каролинус не мог видеть его сейчас. Каролинус послал его учиться, и он уже усвоил, что одни и те же магические команды можно использовать в разных ситуациях. Например, ему удалось обезвредить Мальвина, мастера магии, тем же самым способом, что и коварную Мелюзину. Джим вспомнил также, как он открывал двери, которые должны были подчиняться одному только Мальвину. Теперь Джим не видел, почему бы ему с помощью почти такой же команды не решить возникшую проблему. Он начертал на внутренней стороне лба: Я - МАЛЬВИН -> СНЯТЬ / ЗАМЕНИТЬ ЭТУ МАГИЮ Ничего не произошло. Тогда он решил, что еще не закончил магический процесс, и добавил следующую команду: СНЯТЬ -> ЭТО КОЛДОВСТВО Красный цвет исчез, но это было еще не все. Лестница внезапно разгладилась и превратилась в ровный коридор слева от них; справа не осталось вообще ничего, только глухая каменная стена. - Вот теперь хорошо, - довольно отметил Джим, поворачиваясь к коридору, появившемуся на месте лестницы. - Колдовские чары сняты. Мы можем идти. Он повел их по коридору и вдруг остановился. - Подождите, - сказал он. Он вернулся назад, остановился у подножия лестницы, по которой они спускались, и начертал новое заклинание: ВЕРНУТЬ -> КОЛДОВСТВО В тот же миг все приняло прежний вид, и каменные ступеньки вернувшейся лестницы окрасились в красный цвет. Конечно, внешний вид не мог обвести Мальвина вокруг пальца. Мастер магии был в состоянии разговорить даже стены коридора. Но все же такой трюк хоть на некоторое время мог задержать погоню. Джим присоединился к товарищам и снова занял свое место во главе отряда. - Все. Можно идти дальше, - сказал он. 29 Коридор, по которому они теперь пробирались, все время резко сворачивал то вправо, то влево. Похоже, он пролегал между внутренними стенами замка Мальвина. Пройдя немного вперед, они уяснили себе по меньшей мере одну из причин столь его странного расположения. Примерно через двадцать шагов от начала волшебная иллюминация, освещавшая потайную лестницу, погасла. В ней больше не было нужды. В стенах по обеим сторонам оказались многочисленные проемы, сквозь которые в коридор проникал яркий свет. Эти отверстия весьма походили на смотровые окошки. Очевидно, Мальвин любил лично присматривать за своими слугами, да так, чтобы они об этом не знали. Работа в его хозяйстве кипела круглые сутки. Ночью - при свечах или при свете факелов, поэтому воздух, проникавший сквозь щели, был горячее, чем в жаркий день. С точки зрения Джима, главным достоинством этих щелей был излучаемый свет. Но его товарищи рассудили иначе. Они принялись с любопытством заглядывать в них, желая знать, что творится по ту сторону стены. Джим и не думал их осуждать. При других обстоятельствах он, может быть, и сам заинтересовался бы поведением домочадцев Мальвина, конечно, только затем, чтобы собрать побольше информации о хозяине. Но тут все, за исключением Арагха, разом остановились и прилипли к стене. Брайен и Жиль при этом не только завороженно всматривались в отверстия, но и обменивались восторженными восклицаниями. Джим протиснулся к ним, с трудом нашел свободную дырочку в стене и заглянул в нее. Его взору представилась комната, в которой находилось множество одетых и раздетых женщин. Они громко переговаривались между собой и смеялись. Казалось, что комната была чем-то средним между клубом и раздевалкой. - Будь я проклят! - воскликнул Брайен. - Жиль, ты видишь вон ту, в зелененьком? - Джентльмены, - сказал Джим, отходя от своей щели. - Я понимаю, что это весьма интересно, но все же... - Я припоминаю, как два года назад, - начал принц почти одновременно с ним, - мой дядя Джон, граф Корнуэльский, взял меня с собой - но, сэр Джеймс, вы осмелились перебить меня! Он оторвался от стены и гневно посмотрел на Джима. - Приношу мои глубочайшие извинения, ваше высочество, - сказал Джим. - Уверяю вас, я сделал это неумышленно. Нам дорога каждая минута, если мы хотим, чтобы наш побег удался. Мы должны уйти как можно дальше к тому моменту, когда Мальвин очнется и будет в состоянии пустить по нашему следу погоню. Я полагаю, что неразумно терять время на глупости. От этой отповеди принц опустил голову, и надменное выражение его лица сменилось озабоченным. - Нет сомнения, вы правы, сэр Джеймс, - признал он. - Мне следовало бы и самому подумать об этом, вместо того чтобы следовать примеру этих джентльменов. - Между прочим, у двоих из этих джентльменов уже есть свои дамы сердца, - сказал Джим, насмешливо поглядывая на Брайена, Дэффида и Жиля, которые с трудом отрывались от заманчивого зрелища. - Вероятно, им лучше вдохновляться мыслями о тех леди, чем подглядывать за этими. - Кажется, я заслужил этот упрек, - покаянно произнес сэр Брайен. - Вы совершенно правы, сэр Джеймс. Я даже в мыслях не должен изменять несравненной леди Геронде Изабель де Шане, которой посвятил свое сердце. - И я, - прибавил Дэффид с выражением торжественной печали на лице. - Сказать по правде, мне никого другого и не надо, кроме моей золотой птички. Как заметил сэр Брайен, вы абсолютно правы, сэр Джеймс; мы обязаны думать только о своих собственных леди. - К великому сожалению, - сказал Жиль, и в его голосе действительно прозвучало великое сожаление, - у меня нет дамы сердца. Ни одна женщина не посмотрит на меня дважды из-за моего огромного носа. Но я не виню их. - Брось, Жиль, - стал успокаивать его Брайен. - Твой нос не так уж велик. Я видал и побольше. И вообще, я бы сказал, что нос у тебя не столько большой, сколько _с_и_л_ь_н_ы_й_. - Воистину, сэр Жиль, - добавил принц, - даю вам мое королевское слово, что я встречал при дворе джентльменов с более выдающимися носами, чем ваш, и у них не было отбоя от женщин. - О, неужели, ваше высочество? - изумился Жиль, с сомнением ощупывая свой злосчастный клюв. - Неужели он может кому-нибудь понравиться? Все в один голос принялись утешать его, после чего Жиль заметно повеселел. - Однако, как сказал славный сэр Джеймс, - напомнил принц, - нам нужно спешить. Не будем больше подглядывать в щели. - Я согласен. Клянусь святым Катбертом! - торжественно провозгласил сэр Жиль, и все присоединились к нему, поклявшись своими с