о немного сложнее, чем я тебе рассказываю, главное, что она преследует тебя инстинктивно. До настоящего времени ты постоянно находился в движении и остановился только здесь, на поле битвы. Поэтому она неминуемо разыщет тебя. - Но если она все равно не сможет завладеть мною, то какая мне разница? - заметил Джим. - Разница всегда есть в мире, бестолковая твоя голова, - грубо ответил Каролинус. - Разве я не говорил, что, если Мальвина не привлекут к ответственности за твое пребывание в Царстве мертвых, то отвечать придется тебе самому? Точно так же дело обстоит и с Мелюзиной. Любые неприятности, которые она устроит вне ее Царства, когда будет гоняться за тобой или пребывать в прострации, узнав о невозможности заполучить тебя, также будут зачтены тебе. Отвечать за все будешь ты. Теперь понимаешь? - Ты так говоришь, будто это вполне законное дело, - изумился Джим. - А это и есть законное дело. Даже если этот закон и отличается от тех, что ты знал раньше, - проворчал Каролинус. - Мое дело - предупредить. Это все, что я в силах сделать сейчас, за одним небольшим исключением. Дело в том, что меня тоже призовут к ответу. Но поскольку моя вина только в том, что я позволял тебе использовать мой счет волшебства, то я отделаюсь штрафом. Однако, по твоим меркам, штраф этот будет очень велик. С моей точки зрения, он вполне терпим. Поэтому вот что я собираюсь сделать. Конечно, мне не следовало бы оказывать тебе помощь магическими средствами, поскольку твой счет пуст. Но я, несмотря ни на что, решился помочь тебе. Хотя меня опять ждет крупный штраф. Засим я обязуюсь защитить тебя от всех козней Мальвина в ближайшие двадцать четыре часа. - Это и в самом деле замечательно! - воскликнул Джим. - Но ведь это влетит тебе в копеечку, в то время как я могу постараться кое-как довести дело до конца и без этого... - Мальчик, тогда у тебя не останется никаких шансов! - сказал Каролинус. - Хоть это-то ты можешь понять? Стоит тебе прижать Мальвина, как он тут же заколдует тебя. А все те малые знания, которыми ты обладаешь, дадут тебе не больше шансов, чем было у воробья, когда он собирался бороться с ураганом. - Тогда скажи мне одну вещь, - попросил Джим. - Ты уже объяснял мне, что я должен каким-то образом предотвратить победу любой из двух армий в предстоящем сражении. А у меня нет ни малейшей идеи, как это сделать. Может, хотя бы намекнешь... - Никаких намеков! - отчеканил Каролинус. - Я сделал для тебя все, что мог, и даже больше, чем следовало. Задача тебе ясна. Решай ее, если можешь. Тут его голос смягчился. - Я искренне желаю тебе успеха, Джеймс, - добавил он с волнением. - Прости, но это все, чем я могу тебе помочь. Иди, тебе нужно быть с твоими людьми. Первая часть французской кавалерии уже ринулась на англичан. 37 - Проклятье! Уже? - воскликнул Джим и бросился со всех ног назад к своему маленькому войску. Однако, с трудом преодолев несколько ярдов, он понял, что в доспехах бежать тяжеловато. Пришлось перейти на самый быстрый шаг. Добравшись наконец до лужайки, он увидел Брайена и прочих рыцарей, завороженно наблюдавших за немного неровной, но плотной линией французской кавалерии. У самой середины поля тяжело вооруженные всадники пустили тяжелых боевых коней рысью. Где-то неподалеку грянул многоголосый клич генуэзских стрелков. Ни звука в ответ не прозвучало со стороны английского войска. Генуэзцы открыли огонь из арбалетов, их стрелы прочертили в синем небе широкую полосу, похожую на черную карандашную линию, и рассыпались, намного опережая французских рыцарей. Стрелы арбалетчиков достигли английских шеренг, но Джим находился слишком далеко, чтобы разглядеть, что там произошло, хотя он, с большим трудом и задыхаясь, уже успел добраться до Брайена и прочих. Тут ответные стрелы засвистели с обоих концов английского строя, где находились лучники, и французские лошади начали спотыкаться и падать. Оставшиеся в строю рыцари, однако, продолжали двигаться вперед, пустив лошадей легким галопом, и земля задрожала от грома копыт. Вымпелы и знамена развевались и словно светились на солнце; строй ощетинился копьями, создавая жуткое, устрашающее впечатление. Казалось, сейчас все будет сметено на пути этой мчащейся сломя голову к тонкой шеренге англичан стальной махиной. - Брайен! - задыхаясь проговорил Джим, наконец добравшийся до своего Соратника. - Что ты стоишь? В любой момент лучники в укрытии, если они вообще существуют, начнут стрелять. Именно сейчас король и его рыцари полностью поглощены тем, что происходит на поле сражения. И вы все тоже. Дай команду "По коням", построй людей клином за теми деревьями, будьте в полной готовности. До моего приказа никому не снимать листьев со шлемов и лошадей. Брайен и остальные солдаты словно в один миг превратились из неподвижных статуй в живых людей. Под предводительством Брайена они отошли за деревья и дали знак латникам привести лошадей и самим садиться в седла. Джим остался на месте, пытаясь отдышаться. Рядом с ним остался только Дэффид. - Ты что, не слышал, что я сказал, Дэффид? Готовь своих лучников. Вели им занять исходные позиции. - Они уже с полчаса на местах, - отвечал Дэффид, не двигаясь с места. - Уот и молодой Клим Тайлер на правом фланге, там, куда поскачет твой клин. Уилл О'Хоу поджидает меня с левой стороны, и я сейчас иду к нему. Мне нужно от тебя только одно слово. По какому сигналу мы должны скинуть листья и стать видимыми? - Мы... - тут Джим вынужден был остановиться, чтобы глотнуть воздуха, - мы должны ждать до последнего мгновения. Я прикажу рыцарям снять зелень перед самой атакой. Иначе слишком велика опасность, что они забудут об этом. Но мне хотелось бы, чтобы лучники оставались невидимыми как можно дольше. Что, если вы будете все время наготове и сорвете листья только в тот момент, когда наш клин пройдет мимо вас? Или это слишком поздно? - Нет, - ответил Дэффид. - Если мы приготовим стрелы, то, когда клин будет проходить мимо, у нас как раз будет время, чтобы выбрать цель. Так и сделаем. Он повернулся и поспешил прочь от Джима. Ни король, ни один воин из его окружения не заметили, как раздвинулась трава, когда невидимый Дэффид пробирался к своему месту. Дойдя до него, он занял боевую позицию. Уилл О'Хоу поднялся из травы навстречу ему и встал рядом. Заметив это, два других лучника тоже поднялись на своем фланге. Джим поспешил к латникам и рыцарям, чтобы занять свое место в строю. К счастью, все уже были готовы, только еще не выстроились клином. Теолаф держал под уздцы лошадь Джима. Джим залез в седло, взял копье и бросил взгляд на своего оруженосца, садившегося на коня. Они направились туда к остальным рыцарям. - Все готовы? - спросил Джим. - Я займу место во главе клина... - Черт бы тебя унес в кровавый ад! - взорвался Брайен. Но тут же овладел собой, сделал глубокий вдох и продолжал, стараясь говорить тише: - Прости, что я позволил себе такую брань в присутствии этих джентльменов, Джеймс. Но я знаю, как ты владеешь оружием. И скажу тебе откровенно, что не твоему копью следует быть на острие клина. Я встану во главе строя. Сир Рауль, я полагаю, что вам приходилось видать сражения и раньше. Я предлагаю вам ехать справа на полкорпуса позади меня. Джон Честер, ты займешь такую же позицию слева. За Джоном Честером - Теолаф, и не забудь, Теолаф, что твой щит должен закрывать двоих. Не только тебя, но и твоего хозяина, сэра Джеймса. - Насчет этого не беспокойтесь, сэр Брайен, - поспешно отозвался Теолаф. - Об этом я забуду в самую последнюю очередь. - Джеймс, ты согласен занять место в середине, сразу за мной? Твоя лошадь пойдет вровень с конем Джона Честера, - продолжал Брайен. - Том Сейвер, ты встанешь справа от сэра Джеймса, и тоже помни, что тебе следует защищать не столько себя, сколько его. Держи копье по направлению к холке лошади сира Рауля. А когда настанет время главного удара... - Минуточку, - прервал его Джим. - Что же ты собираешься сделать со мной, Брайен? Охранять меня, как охраняют французского короля? Я здесь, чтобы участвовать в битве наравне со всеми, к тому же сейчас нам важно каждое копье! - Каждое, но не твое, Джеймс, - сказал Брайен. - Не твое, Джеймс! Пойми, если мы лишимся тебя, мы потеряем все. Все, что приведет нас к победе над французским королем, Мальвином, мнимым принцем. Если тебя не будет, кто сможет противостоять Мальвину и его чарам? Если ты погибнешь, вся наша атака окажется бессмысленной. К тому же я сомневаюсь, что у тебя будет мало работы, даже если мы окружим тебя со всех сторон. Джим вздрогнул, услышав те же самые доводы, которые он только что приводил принцу Эдварду. Он не посмел возразить. Более того, столкнувшись с правдой лицом к лицу, он понял, что настал момент, когда лидером должен стать Брайен, и именно он должен принимать решения. Если бы Жиль был здесь, он тоже оказался бы впереди него или рядом, и это было бы правильно, в соответствии с тем, как рассудил Брайен. Джиму пришлось согласиться. Он промолчал. - Остальные встают так же, как и во время учений, - говорил Брайен. - А теперь по местам! Вперед двинетесь по моему сигналу. И будьте готовы по приказу сэра Джеймса сорвать листья со шлемов и с лошадей. Пусть об этом помнят все. Я повешу любого, кто окажется слаб на память. Джеймс, когда настанет время, тебе, видимо, лучше всего просто крикнуть. Мы расслышим твой голос среди конского топота и лязга оружия. Нет сомнений, что король и его свита заслышат наше приближение и сразу повернутся к нам лицом. Джим бросил беглый взгляд назад, на выстроившийся за ним клин, и убедился, что все заняли свои места. - Сейчас! - крикнул он. - Сорвать ветки с листьями! Отбросить их. Сэр Брайен в последний раз ободряюще улыбнулся ему, глядя через плечо, и уверенно поднял голову. - Вперед! - громко скомандовал он. - Держаться всем вместе! Они ринулись вперед, постепенно ускоряя ход своих лошадей, как это делала первая шеренга французов во время наступления, только быстрее. С шага лошади перешли на рысь, а затем помчались галопом. Из-за деревьев они разобрали лишь громкие крики, раздавшиеся среди королевского окружения. Со своего не очень удобного для наблюдения места Джим увидел, как с двух сторон английского строя вдруг поднялась с земли шеренга людей с луками. Новые сотни стрел взметнулись в небо. В это мгновение король и его окружение не видели ничего, кроме поля боя. Потом кто-то все же разобрал грохот копыт сзади, и раздался оглушительный крик, перекрывший все остальные звуки: - Нас атакуют! Джим не мог разглядеть фигуры короля и его рыцарей из-за мчавшихся впереди лошадей. Они стремительно приближались к своей цели, но Джиму вдруг показалось, что время остановилось и их движение слишком медленно. Но вот наконец они настигли французов. Джиму уже приходилось участвовать в сражениях: в битве с огром, когда он находился в теле дракона Горбаша, затем вместе с латниками при осаде замка Смит. Но он оказался совершенно не готов к страшному удару, когда он, рыцарь в тяжелых доспехах, на полном скаку врезался в несущегося навстречу такого же рыцаря. Удар был невероятной силы. Джим почувствовал, как его тряхнуло внутри железных доспехов. От неожиданности он почти потерял способность соображать. Его лошадь с громким ржанием встала на дыбы под напором задних. Следующий удар пришелся по копью, и он с изумлением обнаружил у себя в руках жалкий обломок древка. Они врезались в самую гущу французских рыцарей, но сила удара разметала их клин. Джим оказался лицом к лицу с какой-то фигурой в тяжелых доспехах. На ее шлеме наискосок через забрало была прочерчена черная линия. Джим бессознательно выхватил меч и скрестил его с мечом противника. Тут же он вспомнил о щите и быстро поднял его, так что следующий поток ударов пришелся уже по щиту. Джим снова взмахнул мечом, но клинок рассек воздух: рыцарь с косой полосой на шлеме откинулся навзничь и повалился из седла. Из его груди торчала стрела, пробившая мощные доспехи. Мгновение перед Джимом никого не было. Он видел, как еще два вражеских рыцаря упали на землю, как по волшебству, и с радостью понял, что Дэффид и его лучники исполняют обещание - расчищают дорогу. Он продвигался вперед, ведя за собой остальных. И вдруг они вылетели на открытое пространство. Джим, Брайен и Рауль резко осадили коней. В нескольких шагах от них стоял рыцарь чуть пониже среднего роста, в богато украшенных золотом доспехах. Щит он отбросил в сторону, но по-прежнему сжимал в руке меч. Рядом с ним на земле лежал французский флаг с леопардами и лилиями, продолжая слегка закручиваться, как от слабого ветра. Брайен направил на рыцаря в богатых доспехах свое чудом уцелевшее копье. - Сдавайся! - крикнул он. Но сир Рауль уже слез с лошади и поспешно преклонил колено перед тем самым человеком, на которого Брайен нацелил свое оружие. - Мой господин! - воскликнул сир Рауль. - Простите меня! Я воевал не против вашего величества, но против Мальвина! - Кто ты? - спросил рыцарь в богатых доспехах, подняв забрало и внимательно глядя на Рауля. - Я сын того, кто был когда-то графом д'Аврон и верным слугой вашего величества и остался им, даже когда злой колдун Мальвин оклеветал его, обвинив в измене, и тем самым лишил его титула и земель в свою, Мальвина, пользу. Однако, пока мой отец был жив, он, несмотря ни на что, продолжал служить вашему величеству, так же, как я сейчас. Моя единственная цель - освободить вас от этого злого демона, Мальвина. Вся моя ненависть направлена против него! Простите, если эта ненависть заставила меня воевать против вас, мой король! - Сдавайтесь, ваше величество! - повторил Брайен. - Вы окружены, у вас нет пути к отступлению. - Что ж, я сдаюсь... - французский король взглянул на Рауля и передал ему свой меч. - Но сдаюсь этому рыцарю, что на коленях стоит передо мной; похоже, он - скорее добрый француз, нежели англичанин. Я сдаюсь при одном условии. Отзовите своих дьявольских лучников. Иначе у меня не останется больше моих славных рыцарей и вельмож. - Дэффид! - крикнул Джим через плечо. - Вели лучникам прекратить стрельбу! Поток стрел тут же иссяк. Тогда король Иоанн в свою очередь повысил голос. - Я сдаюсь! - закричал он. - Мои верные рыцари, сложите оружие, как это сделал я! Брайен сошел с коня и также преклонил колено перед французским королем. Джим неловко спешился и последовал его примеру, удивляясь себе. Он вспомнил, что не способен был встать на колени перед своим собственным, английским принцем. А теперь стоял перед французским королем. Вероятно, нажитый опыт помог ему. - Простите также и нас, ваше величество, - сказал Брайен. - Мы и сами не рады пленять вас. Но нас привел сюда долг перед нашим королем. С этими словами он поднялся с колен, и Джим счел для себя возможным сделать то же самое. Король Иоанн подошел к сиру Раулю, подал ему руку и помог встать. - Что ж, я ваш пленник, джентльмены, - сказал король, снимая шлем. Он оказался приятным с виду мужчиной средних лет, начинающим лысеть и седеть одновременно. - Как вы собираетесь поступить со мной? - Он взглянул на Брайена. - Я полагаю, вы командуете этой бандой английских головорезов? Брайен отступил на полшага назад. - Нет, ваше величество, - ответил он резко. - Сэр Джеймс Эккерт, он перед вами. Быть может, его слава еще не дошла до ваших владений, но у нас он стал известен подвигами, совершенными под именем Рыцаря-Дракона. - Да, - сказал король, внимательно посмотрев на Джима. Тот почувствовал, что необходимо снять шлем, и быстро обнажил голову. - Слухи о вас уже дошли до нас. Я осведомлен даже о красном цвете на вашем щите. Значит, вы волшебник, не так ли? - Самого низкого ранга, ваше величество, - ответил Джим. - Но именно благодаря этому я здесь. И мне также нужен только Мальвин, ваш министр. - Волшебник низшего ранга собирается иметь дело с Мальвином? - удивился король. - Какой в этом смысл? Мальвин - великий колдун и мудрый чародей. Иначе я не взял бы его в свои советники. Посылать мелкого английского волшебника к Мальвину в любом случае не только неприлично, но просто оскорбительно для моего королевского величия. Кстати, где же Мальвин и английский принц? Король огляделся по сторонам. - Они здесь, - отвечали с полдюжины знакомых голосов, неожиданно прерванных язвительным голосом, который Джим слышал прежде в замке, откуда им пришлось спасать принца. - И прочь от меня руки, если не хотите стать прокаженными! Из-за лошадей вышел Мальвин, за которым следовал принц. У Джима на мгновение перехватило дыхание. Почти невозможно поверить, что человек, стоявший сейчас перед ним, не был тем, кого Джим недавно оставил в развалинах под защитой Жиля. Тот, кого он видел, был не просто похож на принца Эдварда. Это и был принц Эдвард, в той же одежде, с теми же манерами и выражением лица. - Я стоял сзади, чтобы посмотреть, что здесь происходит, прежде чем показаться вам на глаза, - сказал Мальвин, подойдя к королю и вставая рядом с ним. Принц послушно последовал за ним. Тут Мальвин указал пальцем на Джима и крикнул: - Замри! Однако на Джима это никак не подействовало. Чтобы доказать это, он стянул перчатку и положил большой палец на перевязь. И продолжал смотреть на Мальвина как ни в чем не бывало. - Замри, я сказал! - прорычал Мальвин, держа палец на весу. Его глаза сузились от злобы. - Как ты научился отводить заклинание? - Я защитил его от твоей власти, - раздался неожиданно скрипучий голос Каролинуса. Он появился из-за спины Джима и встал рядом с ним под изумленные возгласы всех присутствующих. - Но секунду назад его здесь не было... - услышал Джим у себя за спиной. - Ты! - воскликнул Мальвин, уставившись на Каролинуса. - Да кто он тебе? - Он мой ученик. Вонючка, - охотно отвечал Каролинус. - Кажется, так мы называли тебя в колледже. Помнишь, как мы тогда без конца пакостили друг другу. Давненько, однако, я не видел тебя. Вонючка! - Оставь свои школярские клички при себе, - рявкнул Мальвин. - Плюс не означает большой разницы между нами. - И все же помни о нем, - ответил Каролинус. - Этот плюс может уничтожить тебя. Он повернулся к Джиму. - Ты не хочешь, чтобы настоящий принц присутствовал сейчас здесь? - спросил он. - Кого вы имеете в виду под "настоящим принцем"? - тут же спросил король Иоанн. Но прежде чем получить ответ на свой вопрос, он задал еще один. Он внимательно посмотрел на Каролинуса. - Вы действительно тот самый Каролинус, о котором так много говорят? По слухам, вам столько же лет, сколько Мерлину? И что вы делаете здесь, вдали от своих волшебных островов в западном океане? - Ты ошибаешься, Джон, - сказал на это Каролинус. - Мерлин ушел из мира за много поколений до того, как родился я. А живу я вовсе не на волшебных западных островах, а в Англии. - В Англии? - король Иоанн удивленно поднял брови. - Что же привело волшебника столь высокого ранга в Англию? - Тот факт, что я был англичанином, прежде чем стать волшебником, - пояснил Каролинус. - Но сейчас это к делу не относится. Он снова повернулся к Джиму. - Итак, принц? - спросил он. - Да, - ответил Джим. Он посмотрел на своих спутников, и взгляд его остановился на Теолафе, который до сих пор не спешился. - Теолаф, скачи на запад от места, где мы поджидали его величество, примерно сотню ярдов. Потом сверни направо и езжай прямо, пока не доберешься до каменных развалин. Среди них найдешь небольшую нишу в обломках стены. Там ждут сэр Жиль и его высочество. Прихвати с собой двух лошадей и как можно скорее привези сюда их обоих. - Мигом, милорд, - отвечал Теолаф. Он поспешно развернул своего коня, не церемонясь, схватил за поводья двух первых попавшихся лошадей и, пробравшись с ними сквозь толпу наблюдавших за развитием действия, скрылся из виду. Толпа тут же сомкнулась за ним. - Так о каком принце вы ведете речь? - снова спросил король Иоанн. - Об Эдварде, наследном принце Англии, - резко ответил Брайен. - Эдварде? - с этими словами король перевел взгляд с Брайена на принца, стоящего рядом с Мальвином, потом опять с принца на Брайена. - Что это значит? - спросил он Каролинуса, будучи несколько озадаченным. - Вы сами, этот юный волшебник, разговоры о принцах? - Задавай-ка все вопросы сэру Джеймсу Эккерту, - сказал Каролинус. Король Иоанн долго не сводил с него взгляда, но лицо Каролинуса было бесстрастно, как у каменного изваяния. - Что это значит? - спросил король, повернувшись к Мальвину. - Ваше величество, - сказал Мальвин, - это заговор против меня. Я не могу объяснить вам подробностей, потому что он носит магический характер. - А вы, сэр! - сказал король, поворачиваясь к Джиму. - Может быть, вы дадите мне вразумительный ответ? В чем дело? Я настаиваю! - Сейчас вы все поймете, ваше величество, - ответил Джим. - Это лучше увидеть, чем услышать. - Я предполагаю, - заявил Мальвин с отвратительной гримасой, - что они решили создать самозванца и провозгласить его принцем Эдвардом вместо этого благородного юноши, который стоит сейчас рядом с нами. - Что-то вроде того, - согласился Джим, - но только совсем наоборот. - Сэр Джеймс! - вдруг издалека донесся громкий крик Теолафа. Минуту спустя он уже на полном скаку ворвался в круг и резко осадил коня. - Сэр Джеймс, я нашел развалины, и если принц все еще там, то на него напали! Около дюжины рыцарей с черными полосами на шлемах. Сэр Жиль отбивает их натиск у входа среди камней, но он рискует остаться без головы, если помощь не подоспеет немедленно! 38 - Шлемы с черными полосами? - воскликнул сир Рауль и поспешно вскочил в седло. - Это рыцари Мальвина! Он послал их убить принца, настоящего принца, пока тот не показался здесь! Скорее! Долго сэру Жилю не продержаться. Все рванулись к лошадям. Жиля любили не только рыцари, но даже и простые латники. Детское простодушие, скрытое под свирепой наружностью, очаровывало всех. Брайен, несмотря на вес доспехов, с разбегу вставил ногу в стремя и занес другую над крупом своего скакуна. Так он и остановился, глубоко задумавшись. - Возьми с собой двадцать человек, Теолаф! - крикнул он. - Только двадцать! Остальные пусть остаются здесь и стерегут наших пленников. Он неторопливо слез с коня. - Там у них, наверное, самозванец, - сообщил король Иоанн Мальвину. - Так оно и есть, ваше величество, - заверил Мальвин, - а мои рыцари получили приказ не убивать его, а лишь взять в плен. Если только найдут. Я умолчал об этом, ваше величество, лишь потому, что по сравнению с прочими делами это такая мелочь, что я не хотел затруднять вас. Как только его приведут, мы тотчас увидим, что он ни капли не похож на нашего принца. - Я думаю, что его появление докажет обратное, - промолвил Джим. Едва ли не с удивлением он почувствовал, как в нем вскипает гнев на Мальвина. - А то, что ваши рыцари получили приказ просто взять его в плен, - ложь. Они могут преследовать его с единственной целью: убить, чтобы король Иоанн даже краем уха не услышал о его существовании. - Ты полагаешь, что я лгу? - Мальвин быстрыми шагами направился к Джиму, воздев свой перст. Однако, вспомнив о бессмысленности этого жеста, ограничился тем, что погрозил Джиму. - Мы еще увидим, кто из нас прав. Ожидание продлилось пятнадцать или двадцать отнюдь не самых безмятежных минут; раненые тем временем заботились друг о друге, причем так заботливо, как только солдат четырнадцатого века мог позаботиться о своем собрате. Король, Брайен и прочие не нашедшие себе занятия люди вновь обратились к созерцанию битвы. Первая дивизия французов наткнулась на спрятавшихся лучников и была рассеяна ими на мелкие кучки. В прошлом году Джим впервые увидел, что такое боевой лук, и понял, какое разрушительное действие могут производить стрелы. Но никогда прежде ему не доводилось видеть, на что способна целая сотня стрел, выпущенная разом из сотни луков. Целые группы и линии рыцарей в тяжелых доспехах попросту сметало, седла пустели, подстреленные кони падали под своими седоками. То, что казалось поначалу неукротимым, мощным натиском, обернулось беспорядочно спутанными клубками едва живых тел всадников. Как и надеялись англичане, на вид их было теперь гораздо больше, чем французских рыцарей, дожидавшихся своей очереди во второй дивизии. Рыцари и конные латники понеслись на другой конец поля, не дожидаясь приказа; это менее всего походило на строй; совершенно хаотично лавина всадников устремилась навстречу губительным тучам стрел. В атаку ринулась третья волна, но она была встречена английскими всадниками; поле битвы рассыпалось на кучки людей, сошедшихся в схватках один на один. Тут до группы, собравшейся вокруг короля, донесся крик: англичане расступились, и мгновение спустя в получившийся таким образом проход въехал Теолаф, а за ним, с непокрытой головой и мечом, спрятанным в ножнах, следовал принц. Он подъехал к королю Иоанну и прочим рыцарям, стоящим под флагом, и спешился. - Брат, - раскрыл он объятья королю Иоанну, как то было заведено среди монархов. Тот, однако, отпрянул и сложил руки на груди; принц остановился и опустил руки. - Ну, и кто же вы такой, сир? - спросил король. - Я? - юноша надменно поднял голову. - А кем я могу быть? Я - Эдвард Плантагенет, наследный принц всей Англии, перворожденный сын Эдварда, короля Англии. А кто вы такой, сэр? Этот вопрос король оставил без внимания. - Что и говорить, - обернулся он к Мальвину, - он весьма похож на нашего принца. - Скажите уж, что ваш принц весьма похож на его королевское высочество принца Эдварда, - одернул его Брайен. - Разберемся, - отрезал Мальвин. Он рванулся вперед и ткнул указательным пальцем в сторону принца так стремительно, что едва не коснулся его носа. - Замри! - приказал он. Принц мгновенно окаменел, и уже никто не сомневался, что магия Мальвина действует вполне исправно. Мальвин ухмыльнулся и бросил беглый взгляд на Каролинуса. - Кто бы подумал! - сообщил он. - Ты не смог набросить покров своей защиты на всех. А теперь тот, кого вы называете принцем, в моих руках. Каролинус не ответил. Он был столь же неподвижен, сколь и принц, однако почему-то само собой разумелось, что если он пожелает, то никто не помешает ему пошевелиться. Он просто не желал этого делать. Он стоял и наблюдал за происходящим так, будто Мальвина просто не существовало. - Как бы там ни было, - Джим подошел к лошади и отстегнул от седла флягу, - давайте разберемся, кто есть кто. - Остановите его! - закричал Мальвин. - В его фляге волшебная жидкость! Не пускайте его к принцу. - Вода как вода, - заметил Джим. Он подошел к королю Иоанну, откупорил флягу и плеснул из нее себе на ладонь. Он поднял руку, чтобы король понюхал жидкость. - Чувствуете какой-нибудь запах, ваше величество? - спросил он. - Я же говорю: вода как вода. - Он заколдовал воду! - выпалил Мальвин. Джим даже бровью не повел, беря пример с Каролинуса. Он направился к настоящему принцу. - Прошу прощения, ваше высочество, - сказал он, - но это совершенно необходимо. С этими словами он выплеснул пригоршню воды в лицо Эдварда. Эдвард не мог вытереться, ни один его мускул не дрогнул. Но зато глаза полыхнули яростью, а у англичан из груди вырвался не то стон, не то рычание. Кто на лошади, кто на ногах - все рванулись было к Джиму, но затем остановились. - Еще раз прошу прощения, ваше высочество, - поклонился Джим. - Будь у меня другой выход, я бы воспользовался им. Он развернулся и двинулся к другому принцу, стоявшему между королем и Мальвином. Последний встал было у него на пути, но Брайен быстро шагнул вперед и отшвырнул чародея прочь. Прежде чем Мальвин обернулся к Брайену и обездвижил его, прежде чем король успел встать между Джимом и принцем и оттолкнуть его, Джим выплеснул вторую пригоршню воды в лицо принца Мальвина. На сей раз заголосили все, даже король Иоанн, который в ужасе отшатнулся и разразился бранью. Как только вода попала на физиономию принца, она изменилась. Послышалось шипение, свист, и черты лица не то чтобы исказились, но как-то съежились. Рот сжался, нос укоротился, а глаза плотно съехались друг с другом. При этом принц вроде бы даже и не почувствовал, что по его лицу стекает вода. Он по-прежнему, как человек, который не понимает, что происходит, с удивлением взирал на Джима. Джим взял открытую флягу и щедро выплеснул в лицо принца столько воды, сколько уместилось в его сложенных наподобие чаши ладонях. Шипение и свист усилились. Лицо стремительно съеживалось. Тело теряло в росте и тонуло в складках одежды, сама же одежда тряпкой повисла на двойнике Эдварда. С головой уйдя в свое платье, принц все уменьшался и уменьшался, даже когда вся вода стекла на землю. Джим отступил назад. На глазах у всех присутствующих принц, стоявший между Мальвином и королем, становился все меньше и меньше, пока вовсе не исчез; на земле осталась лишь груда тряпья. Каролинус стремительно развернулся на каблуках. - Департамент Аудиторства! - рявкнул он. - Я здесь, - раздался поразительно глубокий бас в четырех футах от земли. - Отметь получше вопросы и ответы, которые ты сейчас услышишь, - сказал Каролинус. - Джеймс? Джим оторвал глаза от кучи одежды, лежавшей на земле, и взглянул на Каролинуса, Хотя он и знал, что произойдет, если он плеснет в лицо принцу водой, случившееся все равно потрясло его. Он чувствовал себя едва ли не убийцей. Глаза Джима встретились с глазами Каролинуса. - Джеймс, - начал волшебник, - была ли та вода, которую ты использовал, действительно водой, и ничем, кроме воды? - Обычная вода, - отвечал Джим. - Я взял ее несколько часов назад из ручья. Сэр Брайен видел, как я вылил из фляги вино и наполнил ее водой. - Клянусь волей Всевышнего, я видел это, - дрожащим голосом подтвердил Брайен. - Зачем ты облил водой поддельного принца? - спросил Каролинус. - Зачем... - Джим сглотнул слюну. - Я ведь знал, что от воды он растает. Я знал, что эти подобия всегда делаются с помощью волшебства из свежего снега с горных вершин. - А кто тебе сказал, что подобия делаются из снега? - вопрошал Каролинус. - Кто сказал тебе, что предмет, изготовленный таким образом, растает, если ты плеснешь на него водой, как тает мокрый снег? - Об этом, - ответил Джим, - не раз говорилось в волшебных сказках в... словом, там, откуда я прибыл. - Ты все слышал. Департамент Аудиторства? - спросил Каролинус. - Я слышал, - отозвался бас. Голос волшебника стал поспокойнее. Он был почти вежлив. - Ну вот, пока все, - сообщил он. - Джим, отойдем немного: мне надо поговорить с тобой. Он развернулся, даже не взглянув на Мальвина, да и у Джима не было никакого желания рассматривать этого мастера магии. Он уже двинулся за Каролинусом, да тут среди людей, стоявших перед ним, началась суматоха. Семеро латников несли кого-то на изрубленном щите, словно на носилках. Один воин поддерживал голову раненого - шлем уже сняли, - и двое держали ноги, не уместившиеся на щите. Они вынесли раненого на открытое пространство и осторожно опустили его рядом с флагштоком. - Жиль! - воскликнул Джим. И тут разом случилось два события. - Вы свободны, - раздался незримый бас, и в тот же миг мимо Джима промелькнула худощавая фигурка в голубом камзоле и упала на колени перед телом, лежащим на щите. - Мой храбрый сэр Жиль! - зарыдал настоящий принц. - Как мне отблагодарить тебя за это и за все, что ты сделал ради спасения меня - моей жизни и моей чести? В лице Жиля, покоившегося на импровизированных носилках, не было ни кровинки. Его губы зашевелились, но Джим не смог расслышать ни единого звука. Принц схватил обмякшую руку Жиля и прижал ее к своим губам. Доспехи на теле рыцаря были изрублены на куски, причем казалось, каждый из них был густо залит кровью. Теолаф опустился на колени по другую сторону от Жиля и принялся мокрыми тряпками стирать кровь с ран, надеясь остановить кровотечение. И вдруг среди воинов поднялась новая суматоха. Плотный круг рыцарей и латников развалился, будто его пронзили тараном. В открывшийся между людьми проход въехали на конях четыре рыцаря. Их предводитель, плотный человек крепкого телосложения, остановил коня в шаге от флагштока. Он спешился, снял шлем, и все присутствующие увидели его круглую седоватую голову, коротко подстриженную бороду, подернутую нитями седины, и тяжелое, жесткое лицо. Незнакомец преклонил колено перед королем Иоанном. - Ваше величество, - начал он, не удостоив даже взглядом Джима, Брайена и прочих, - простите меня за то, что я прибыл сюда так поздно, но весть о вашем пленении англичанином только сейчас достигла моих ушей. Я, с вашего разрешения, Роберт де Клиффорд, граф Камберлендский, командующий английскими силами здесь. Мы сожалеем, что такой монарх и рыцарь, как вы, был вынужден сдаться. Однако этот факт ставит перед нами новые вопросы, которые следовало бы скорее разрешить. Раз уж вы стали английским пленником, то готовы ли вы признать англичан победителями и приказать своим французам оставить поле боя? - Встаньте, граф Роберт, - холодно молвил король Иоанн, - вы стали жертвой недоразумения. Я действительно сдался, но не англичанину, а французу - графу д'Аврон, и приказал сложить оружие только рыцарям, входящим в число моей личной стражи. Не вижу причин сдаваться вам, поскольку исход битвы по-прежнему неясен. Он вновь взглянул на поле боя, и все присутствующие последовали его примеру. Сейчас и вправду тяжело было предсказать, кто победит. Насколько хватало глаз, повсюду продолжалась борьба - кто бился один на один, кто - небольшими группками. Однако сплоченности у этих группировок не было, и невозможно было обнаружить четкий воинский строй хотя бы у одной из сторон. Так что предсказать можно было разве что исход того или иного поединка, но уж никак не общего сражения. Граф Камберленд помрачнел и поднялся на ноги. - И все же ваше величество, наверное, понимает, что никакого прока в продолжении битвы нет, - произнес он. - Ей может положить конец только смерть множества французов. - И множества англичан, граф Роберт, - отозвался король. - Кто сейчас поручится, на чьей стороне потерь будет больше? И как дальше повернется сражение? В конце концов, та или иная сторона выбьет своего противника с поля боя. Рано или поздно это случится. Скажите не за англичан, а за французов: мы не желаем уходить с поля боя, пока неясно, чем закончится битва. - Но, ваше величество... Граф Роберт так и не закончил фразу, ибо как раз в этот момент был прерван новым, совершенно неожиданным вторжением. Нежданная помеха переговорам явилась в образе весьма привлекательной молодой леди, облаченной в платье из воздушной зеленой материи. По дорожке, проторенной графом Камберлендом, незнакомка проворно подбежала прямо к группе, стоявшей под флагом, миновав солдат свиты и англичан. Вот только Джим, едва завидев ее, тотчас понял, что красота этой девушки не сможет очаровать его, поскольку она уравновешивалась тем фактом, что юную леди звали Мелюзиной, а направлялась она прямо к нему. Он хотел было спрятаться, но Мелюзина уже поймала его в крепкие объятья. - О, мой возлюбленный! - завопила она. - Наконец-то я тебя нашла! Как ты мог подумать, что я позволю такому красавчику убежать от меня! Наконец мы вернемся в мое озеро! Ты мой! - Нет, он не твой, - вмешался Каролинус. - Он тебе не по зубам. В глазах Мелюзины полыхнула ярость; она стремительно обернулась на звук голоса, однако, как только она увидела, кто стоит перед ней, ее взгляд тотчас смягчился. Русалка склонилась в реверансе. - Маг, - чуть ли не проворковала она. - Для меня большая честь видеть тебя. Ты тоже красив. Но я знаю, что ты для меня недосягаем. А почему я не могу взять моего Джеймса? - Потому же, почему не можешь взять и меня, - ответил Каролинус. - Он тоже волшебник. - Волшебник! Глаза Мелюзины широко распахнулись, руки соскользнули с талии Джима, и она отступила на шаг, не отводя взгляда от своего возлюбленного. - Джеймс, и ты все это время молчал! Как ты мог так поступить со мной? - Ну, это... - пробормотал Джим, не зная толком, что и сказать. Мелюзина заплакала, утирая слезы изящным носовым платком из легкой зеленой ткани, извлеченным ею откуда-то из своего платья. - Привести меня сюда, и лишь затем, чтобы так разочаровать! - причитала она. - Как ты мог, Джеймс! - Ну как... - беспомощно молвил Джим. - Ну и ладно, - Мелюзина вытерла и без того сухие глаза, и носовой платок мгновенно исчез. - Достаточно я с тобой настрадалась. Надо поискать новую любовь. Кажется... О! Какой красивый коротышка. Ты будешь моим. Я никогда тебя не отпущу. Она мотнулась вперед и обвила руки вокруг широкой груди короля Иоанна. - Это тоже не для тебя, - сообщил Каролинус. - Почему это? - осведомилась Мелюзина, вцепившись в короля мертвой хваткой. - Потому что я - король, черт возьми! - выпалил Иоанн. - Мне на роду написано быть королем, и я всегда буду им, несмотря на всякую там магию или нечисть вроде тебя! - Правда? На глаза Мелюзины вновь навернулись слезы. Она отпустила короля. Опять на свет Божий показался носовой платок. - Так обмануться дважды! - зарыдала она в зеленую тряпицу. - А ты даже красивее Джеймса. Я все равно буду любить тебя, мой король. Но раз уж и ты не для меня... Она оглянулась, и ее взгляд наткнулся на Жиля с Теолафом; латник стоял на коленях над рыцарем и пытался остановить кровотечение из многочисленных ран Жиля: для этого он прижимал к ним полосы ткани, оторванные от рубах прочих латников, столпившихся вокруг него. - Бедняга! - Мелюзина подбежала к щиту и упала рядом с ним на колени. - Он болен. Я приведу его в порядок. - А кровь ты можешь сотворить, леди? - грубо спросил Теолаф. - На его теле нет ни одной смертельной раны. Но мелких ран так много, что он потерял уже почти всю кровь, а остатки вытекают слишком быстро, я не могу остановить кровотечение. - Сотворить человеческую кровь? - с испугом переспросила Мелюзина. - Увы, это недоступно никому, но человек может сам сделать это для себя. - Неудивительно, что он пролил столько крови, - заметил Теолаф. - Я насчитал шесть мертвецов в шлемах с черными полосами перед нишей, в которой прятался принц... - Ты можешь его хотя бы в тень перенести? - прервала его Мелюзина. - Это я могу, - ответил Теолаф. - Хорошо, что вы подумали об этом, миледи. Он отошел и принялся подбирать латников для переноски раненого, а Мелюзина склонилась над Жилом. - Как это грустно, - с чувством произнесла она. - Ты так молод и красив. А еще у меня какое-то странное чувство, что мы с тобой похожи. Губы Жиля шевельнулись. Никто, кроме Мелюзины, не смог бы поручиться, что рыцарь ответил, но она, видимо, расслышала его слова. - Но ведь твой нос прекрасен! - возразила она. - Я никогда еще не видела такого великолепного носа! Когда я взглянула на тебя, то его-то я в первую очередь и приметила. Он чудесен. Просто взяла бы да откусила. Она наклонилась еще ниже и осыпала нос сэра Жиля поцелуями. - Поднимайте бережнее! - приказал Теолаф приведенным им латникам. - Давайте, понесли его в тень дерева, вот там, прямо. Воины осторожно подняли щит с сэром Жилом и понесли его. В сопровождении Мелюзины они доставили его в тень, падавшую от дерева, под которым ра