маг способен
обнаружить в вещи магию благодаря появлению дрожи в пальцах.
Джим не чувствовал дрожи в пальцах. Но, с другой стороны, возможно, он
недостаточно опытный маг для такого испытания.
-- Я его, пожалуй, возьму,-- промолвил он наконец.-- Каролинус взглянет
на него и скажет, что он об этом думает. Я же совершенно уверен, что оно
безобидно. Впрочем, младенец не будет носить кольцо, хотя, я полагаю, его
можно прикрепить к одежде.
-- Да, милорд,-- подтвердила кормилица,-- я сделаю петлю, чтобы его
можно было носить как пуговицу.
-- Ну что ж, все хорошо.
Джим повернулся к двери, радуясь, что может уйти,-- в комнатах было
душно, камины весело догорали. Брайен попытался мягко намекнуть Энджи, что
не стоит перегревать ребенка, приучая его к тропической жаре. Но Энджи
заставила его замолчать мрачным замечанием, что ей решать, что лучше для
ребенка. С того момента, когда Энджи вытащила Роберта из-под снега, она
походила на волчицу. Ни Брайен, ни Джим больше не пытались спорить,
ограничиваясь мягкими советами.
Джим повернулся и взялся за щеколду двери, но остановился, едва
дотронувшись до нее.
-- Милорд! -- пропищал тоненький голосок за его спиной.-- Сэр Джеймс!
О, сэр Джеймс!
Джим и кормилица повернулись к камину.
-- Ик! -- В голосе кормилицы чудесным образом соединились страх и
крайнее любопытство.
Джим подумал, что эти чувства вполне оправданы. В камине, над пламенем,
удерживаясь в тоненькой струйке дыма, сидела покрытая сажей коричневая
фигурка, одетая в облегающие штаны, куртку и маленькую плоскую шапочку,
плотно натянутую на круглую головку. Носик задран кверху, глаза -- блестящие
пуговки, на губах застыло нечто вроде боязливой улыбки.
-- Это всего лишь я, милорд, гоблин из кухни Маленконтри. Я молю о
прощении, сэр. Не могу поверить, что милорд никогда не видел меня. Ну, я-то
хорошо тебя знаю и, конечно, не потревожил бы милорда, если бы не столь
срочное дело, как сказал дракон.
-- Гоблин? Дракон?
-- Да, милорд, дракона зовут Секох. Он явился в замок, потому что очень
нуждается в тебе. Это его идея забраться в кухню, раз все слуги ушли. Он
позвал меня из камина, и я, естественно, сошел вниз. Он послал весточку для
тебя, потому что у него не было возможности подойти к тебе в замке. Обычно я
никогда не беспокою милорда. Но я подумал, что в этом случае... словом, я
оседлал дым и проник вместе с ним сюда, как мы, гоблины, делаем, если
надо.-- Он замолчал.-- Я действительно твой гоблин из кухни,-- обеспокоенно
добавил он.-- Просто твой маленький гоблин.
Последние слова он произнес с легкой печалью.
-- Что все это значит? -- резко спросил Джим. Слишком много всего
обрушилось на него за последние часы.
-- Ничего! Совершенно ничего, рыцарь великой магии! -- испуганно
вскричал гоблин.-- Я просто обмолвился. Прости меня, милорд... я просто
гоблин... всегда к твоим услугам. Верный и преданный... хотя, конечно,
маленький. Я не хотел бы настаивать на вопросе о моем имени...
-- Тебе не нравится, что тебя называют гоблином? -- сказал Джим, тщетно
пытаясь понять, что означает поток слов, льющийся из уст маленького
существа.
-- Страшно не нравится... Я хочу сказать, очень нравится. Зови меня
просто гоблином, милорд. Забудь все, что я сказал. Гоблин -- это прекрасно.
Мне... нравится, когда меня так называют.
-- Так ты хочешь сменить имя, что ли?
-- Да... нет-нет... называй меня просто гоблином, милорд...-- Он
казался еще более испуганным.
-- Я буду называть тебя Гоблин Первый,-- нетерпеливо сказал Джим, затем
спохватился и более приветливо закончил: -- Из Маленконтри, конечно.
-- Гоблин Первый? -- Маленькие зелено-коричневые глазки на темном
личике широко раскрылись.-- Из Маленконтри? И все это я?
-- Конечно,-- подтвердил Джим,
С маленьким существом произошла удивительная перемена. Гоблин буквально
сиял,
-- О, благодарю тебя, милорд! Спасибо! Не могу передать...
-- Бог с ним. А почему ты так часто спускаешься в кухню и устраиваешь
пирушки? -- спросил Джим, скорее чтобы собраться с мыслями, чем
действительно думая об этом.
-- Не знаю! На меня иногда находит, милорд. Я выхожу из камина и брожу
по кухне, переходя от одного к другому, и пробую все подряд. Не знаю, почему
я это делаю, Я весьма огорчен, милорд... но я не могу удержаться.
Большинство из нас, гоблинов, очень часто становятся необузданными. И мы не
можем сказать, почему.
-- Ну что ж, стоит приглядеться к этому, и, если тебе это не нравится,
возможно, мне с помощью магии удастся отучить тебя от этой привычки. Скажем,
ты ограничишься кусочком холодной индюшатины время от времени... я хочу
сказать, что ты не будешь пробовать все подряд, но только если действительно
хочешь избавиться от...
-- О, я хочу, милорд,-- начал гоблин.-- Кажется, это находит на меня,
когда я чувствую себя маленьким и одиноким...
Джима внезапно озарило, он понял, почему гоблин предавался пирушкам.
- Да,-- твердо сказал он,-- с сегодняшнего дня все в Маленконтри будут
называть тебя Гобом Первым. Или, для краткости, просто Первым. Вот видишь, у
тебя есть имя. Ты будешь Гобом Первым. А теперь перейдем к твоему
сообщению...
Внезапно за дверью раздался возмущенный мужской голос. Возмущение было
настолько сильным, что, казалось, проникало через стены и дверь в комнату.
-- Какие еще приказы, милейший? -- доносилось до Джима.-- Меня они не
касаются! Я принц!
-- Ик! -- Гоб Первый издал нечто похожее на этот звук, рванулся к
камину и исчез.
-- Что еще? -- пробормотал Джим. Но он уже узнал голос, принадлежавший
молодому наследнику английской короны, которого он только что видел за
столом -- молчаливого, хмурого, накачивающегося вином. Джим повернулся к
кормилице, в ожидании стоявшей рядом.-- Побудь в другой комнате, пока я тебя
не позову. Попытайся, если сумеешь, сделать так, чтобы Роберт не плакал.
Кормилица исчезла за гобеленом, а Джим подошел к двери и открыл ее.
Ввалился принц, он пересек комнату, опустился на один из двух мягких стульев
и положил локти на стол.
-- Вина! -- приказал он.-- Не забудь стакан для себя, сэр Джеймс. Я
должен с тобой поговорить.
-- Нет,-- возразил Джим, не двигаясь с места и глядя на молодого
принца.
Принц, казалось, ничего не слышал под влиянием выпитого. Затем стало
ясно, что он все слышал,-- принц покраснел от злости.
-- То, что я сказал, сэр Джеймс, приказ! -- закричал он.-- Вина, я
сказал!
-- А я сказал -- нет.
Малютка Роберт проснулся от громового голоса принца и громко заплакал.
Но кормилица быстро успокоила его, крик перешел во всхлипывание, а затем
смолк.
-- Как ты смеешь! -- вскричал принц.-- Я отдал тебе королевский приказ.
Ты поплатишься головой за подобную наглость!
Он сидел, зло глядя на Джима, а тот молчал. Лицо и голос принца
изменились.
-- Почему ты мне отказываешь? -- почти плаксиво произнес он.
-- Ваше высочество уже достаточно много выпили.
-- Как ты смеешь...-- Принц дернулся и почти рухнул на стул, ярость его
угасла. Он жалостливо продолжал: -- Сэр Джеймс... добрый сэр Джеймс, мне
надо поговорить с тобой. Ты единственный, с кем я могу поговорить, но для
этого мне нужно выпить. Я не привык говорить иначе. Во мне все возмущается
при мысли, что я буду обсуждать свои личные дела с посторонним. Поэтому мне
надо выпить. Говорю же, я должен поговорить с тобой или все очень плохо
кончится!
Внезапно принц показался Джиму очень молодым и беспомощным. Джим
посмотрел на него долгим взглядом и изменил решение.
-- Пойду взгляну, есть ли здесь что-нибудь.-- Он повернулся на каблуках
и прошел за гобелен в комнату, где кормилица баюкала на руках засыпавшего
Роберта.
-- Есть здесь что-нибудь выпить? -- тихо спросил он.
Она тихонечко напевала:
-- Баю-баю, мой малыш...-- Затем слегка повысила голос, чтобы ответить
Джиму: -- Там, в углу, милорд, в ящике.-- И продолжила тихо петь. Джим
подошел к ящику, открыл крышку и обнаружил не только вино, но и несколько
маленьких пирожков, правда не очень свежих.
Он подумал, не захватить ли несколько пирожков, надеясь немного
покормить принца, но отказался от этой мысли, решив, что тот, наверно, уже
поел и не стоит пытаться силой заталкивать в него еду.
Он взял бутылку вина и кожаный кувшин с привязанной к нему пробкой, в
котором хранилась вода, а также пару металлических кубков. Все это он принес
в свою комнату и поставил на стол перед принцем. Затем подвинул себе стул и
уселся, глядя на молодого человека. Он налил вина в кубок принца, примерно
на четверть, и потянулся за кожаным кувшином.
- Воды не надо! -- сказал принц.
Не обращая на него внимания, Джим добавил в кубок воды. Затем налил
солидную порцию того и другого в свой кубок.
Принц не протестовал, он схватил кубок и жадно выпил. Джим поднял свой
кубок, но лишь смочил губы и поставил его обратно.
-- Что же,-- Джим воздержался от слова "беспокоит" и закончил,--
заботит ваше высочество?
-- Агата Фалон! -- выпалил принц.
Джим удивился. Он слишком мало знал об Агате Фалон, чтобы понять, что
имеет в виду принц. Молодой человек мог просто счесть, что им пренебрегают,
о нем забывают или каким-нибудь образом оскорбляют его.
-- Да, я слышал, как она разговаривала с милордом графом.
-- Ах, это? -- Принц слегка взмахнул рукой и плотнее уселся на стуле.--
Что из того? Она просто собирает трофеи. Это ее способ действовать. Она не
красавица, но всегда привлекает высших особ государства. Нет-нет, граф для
нее ничего не значит. Все дело в моем отце!
-- В короле? -- удивился Джим. Практически, все женщины, не вращающиеся
в высшем свете, и тем более те, кто там постоянно появлялся, надеялись
привлечь внимание короля. Король же, хотя и мужчина в годах, слегка
разрушенный алкоголем -- каким не был Эдуард III в двадцатом веке, откуда
прибыли Джим и Энджи,-- мог выбирать женщин. Вполне естественно, что
какой-нибудь богатый барон, вроде отца малютки Роберта, бывал при дворе
рядом с особой короля и, конечно, с сестрой вроде леди Агаты. Но, судя по
тому, что он знал, Джим не понимал, как может такая леди стать проблемой для
наследного принца из-за того, что она интересуется его отцом.
-- Не думаю, что его величество мог бы...-- Джим подбирал подходящее
слово, когда принц прервал его:
--Черт!
Джим был поражен -- он впервые слышал, чтобы человек здесь произносил
это слово.
-- Болтливая шлюха! -- продолжил принц.-- Не то чтобы он нынче так... Я
считал его богом, когда был моложе и видел в королевской мантии и короне.
Или когда он в доспехах руководил морским сражением с французами. Но он же
король! А она добивается не просто королевской милости -- она хочет стать
королевой!
Джим поразился еще более -- он никогда не думал, что услышит нечто
подобное. Возможно, за те немногие годы, которые провел здесь, он научился
лучше понимать скрытый смысл того, о чем говорил принц.
-- Но ведь она не может стать королевой? Я имею в виду ее недостаточно
высокое положение,-- сказал Джим.
-- Конечно! -- прогремел принц.-- Ее положение чуть выше простолюдинки!
А моя мать. Изабелла Французская, была настоящей королевой! А теперь...--
Принц беспокойно задвигался на стуле, схватил кубок, жадно глотнул вина,
потом со стуком опустил кубок на стол.-- Как я могу об этом говорить?
-- Как она смеет даже надеяться...-- начал Джим.
-- Некоторые готовы на что угодно,-- возразил принц,-- а она, надо
отдать ей должное, осмеливается только мечтать. Это возможно. Он дважды
вдовец, а она никогда не была замужем. Можно найти способ. Она может купить
более высокий титул и... Это случается...-- Он замолчал, взял свой кубок и
поставил обратно на стол.-- Здесь пусто, сэр Джеймс.
Джим неохотно налил ему еще немного вина и побольше воды. Принц поднял
кубок и выпил одним махом, даже не ощутив вкуса.
-- И если это произойдет, Джеймс,-- сказал принц, глядя в стол,-- мне
стоило бы подумать об ударе кинжалом в спину. А еще неплохо бы найти
человека, который пробовал бы мою еду до меня.
-- Ваше высочество не должны так думать! -- Последние слова принца
ошеломили Джима. Это же Англия, думал он. Убийство члена королевской семьи
здесь невозможно. Но все же принц думал об этом, а значит... Убийство
возможно везде, если цена достаточно высока, чтобы его совершить, а трон
Англии -- достаточно высокая цена.
- Она ни перед чем не остановится,-- сказал принц.-- И чем больше она
будет стараться, тем большего добьется. Она не успокоится, пока не получит
все, что хочет, включая корону моей матери. А я беспомощен, совершенно
беспомощен!
Он откинулся на спинку стула, уставился в потолок, а потом закрыл
глаза, с видом глубокого страдания.
Джим молча смотрел на него, пока вдруг не обнаружил, что глаза принца
по-прежнему закрыты, лицо разгладилось, а дыхание стало глубже.
-- Ваше высочество...-- проверил он свою догадку. Ответа не
последовало.
Джим осторожно коснулся руки принца. Дотрагиваться до члена королевской
семьи без разрешения или приказа было тяжким преступлением. Но принц не
шевелился. Джим легонько подергал его руку.
Принц не реагировал.
Джим поднялся, прислушиваясь к дыханию Эдуарда, которое уже перешло в
храп, и направился к двери. Он открыл ее и шагнул к стоявшему на страже
воину.
-- Скажи, кто-нибудь из здешних слуг, особенно те, кто прислуживает в
Большом зале, знают тебя в лицо, Уилфред?
Уилфред покачал головой:
-- Не думаю, милорд.
-- Тогда спустись вниз. Войди тихо, не привлекая внимания, если
сможешь, пройди за спиной сэра Джона Чендоса и леди Анджелы к высокому столу
и передай сэру Джону сообщение. Говори тихо, чтобы никто, кроме леди
Анджелы, не услышал, скажи, что я жду его здесь, и по возможности быстро.
Если леди Анджела также захочет прийти, скажи, что я просил этого не делать.
-- Да, милорд.-- Уилфред отстегнул свой пояс, на котором висел меч в
ножнах, опустил его на пол. Простым воинам разрешалось носить меч в замке
только с особого разрешения графа, и оно было дано из-за необходимости
охранять Роберта Фалона.
-- Ты помнишь, что я велел передать? -- спросил Джим, хотя ответ был
ясен.
-- Слово в слово, милорд.-- Уилфред обнажил в улыбке редкие зубы. Потом
повернулся и пошел по коридору, двигаясь быстро и неслышно в сапогах без
каблуков. Джим вернулся в комнату.
Он уселся в ожидании, но уже через десять минут дверь отворилась без
всякого предварительного стука или поскребывания, и вошел Чендос. Уилфред
оставался в дверном проеме, пока Джим не кивнул ему. Тогда он отступил назад
и закрыл за собой дверь.
-- Леди не придет,-- сказал Чендос, подойдя к стулу, где, откинувшись
на спинку, спал пьяным сном принц. Чендос взглянул на молодого человека.-- Я
присоединил к твоим словам и свои, чтобы убедить ее остаться. За высоким
столом больше пустых мест, чем положено в этот обеденный час.-- Он повернул
голову и проницательно взглянул на Джима: -- Он рассказал, что его
беспокоит?
-- Агата Фалон,-- ответил Джим. Ему очень хотелось добавить словечко о
короле, отце принца, но Чендос все и так прекрасно понимал, объяснять было
излишне.
Чендос кивнул и вновь взглянул на принца:
-- И все же это невозможно.
-- Я не знал, как переправить принца в его апартаменты, не привлекая
внимания слуг. Вот почему я послал своего воина за тобой. Надеюсь, ты не
счел меня бесцеремонным, сэр Джон, за то, что я вовлекаю тебя...
-- Ни в коем случае, Джеймс. Все понятно, и будет намного лучше, если
его увидят в таком состоянии со мной, чем с тобой. Если ты одолжишь мне
своего человека, что стоит у двери, то мы вдвоем отведем его ко мне, мои
комнаты ближе. Если повезет, мы даже никого не встретим по пути. Тогда пусть
спит дальше. Этого не повторится после того, как я поговорю с ним.-- Он
посмотрел на Джима: -- Утром он будет в состоянии меня выслушать. У него
слишком хорошо работает голова, чтобы не понять, что подобные происшествия
на руку таким людям, как Агата Фалон. Так ты одолжишь своего человека?
Джим открыл дверь и позвал Уилфреда.
С помощью Джима они подняли принца на ноги, одна рука его висела через
плечо Чендоса, а другая -- Уилфреда. Сэр Джон и Уилфред придерживали принца
за кисти рук и обнимали за талию, чтобы он сохранял вертикальное положение.
Джим открыл дверь, и все вышли в коридор. Там было пусто.
Чендос повернулся, собираясь идти, и взглянул на Джима.
-- О-хо-хо,-- вздохнул Чендос,-- и все это в преддверии годовщины со
дня рождения Господа нашего Иисуса. Прекрасные праздники выдались у милорда
графа в этом году,-- а ведь это только начало. Счастливого Рождества,
Джеймс.
Глава 10
- Ты же понимаешь,-- говорил Джим Энджи,-- что все это не мое дело, но,
как всегда, я в гуще событий.
Было позднее утро первого дня Рождества, почти полдень. Джим и Энджи
сидели в своей комнате. Роберт крепко спал в своей, в его комнате больше
никого не было. Энджи отослала кормилицу с поручением и позаботилась, чтобы
прислуги, привезенной из Маленконтри, тоже не было рядом, поэтому они могли
свободно разговаривать. Джим ожидал возможности поговорить с женой с того
часа, когда его посетил принц.
До сих пор им это не удавалось. И вот наконец они одни. Энджи
уклонилась от присутствия на полуночной церковной службе в часовне замка.
Однако Джим чувствовал необходимость появиться там; к счастью, его считали
высокопоставленной особой, и он мог сидеть на жесткой, без обивки, скамье
алтаря. Большинству гостей замка приходилось стоять, иначе все они не
вместились бы в часовню.
Так Джим провел половину ночи, а затем принял еще одно, возможно
необходимое, но неприятное решение -- участвовать в охоте на кабана,
назначенной на утро после Рождества; с этой охоты он только что вернулся.
Можно сказать, что ему повезло и на охоте. Гости провели несколько
часов в седле и, замерзая в лесу, устали слушать лай собак впереди, не видя
никаких следов зверя. И вдруг он появился -- величиной с бычка, явно такой
же тяжелый, но более опасный.
Джиму повезло -- он был не очень близко и смог подать коня назад, а
поэтому не оказался среди тех, на кого бросился кабан. Не был он и среди
тех, кто спрыгнул с коня и накинулся на зверя с пиками. Тем охотникам
здорово не повезло. Кабан не оставил им ни малейшего шанса. Он бросился
вперед, разорвал нескольких вцепившихся в него собак и прорезал всю свору,
подобно стреле, несущейся через камышовые заросли. Он опрокинул двух
стоявших впереди всадников и исчез в чаще.
Собаки мчались следом, как и остальные всадники, но случилось так, что
одним из сброшенных наземь оказался граф. Нет сомнений, граф был сильным и
ловким охотником и воином -- в свое время. Но время это миновало. И теперь
он беспомощно лежал в снегу. Он тяжело дышал, доспехи не позволяли ему
подняться, даже если бы он мог отдышаться. Это положило конец охоте. Собаки
отказывались возвращаться, но их принудили, хотя они могли бесконечно
преследовать кабана, несмотря на то, что у них не было никаких шансов, даже
у всей своры, против одного зверя.
Итак, охота окончилась. Джим чувствовал себя скверно, и от недосыпа, и
от всего прочего. Он в изнеможении упал на стул и попытался рассказать
Энджи, что с ним случилось с того момента, когда Каролинус послал их с
Брайеном в подземелье поговорить с троллем. К тому же пора было одеваться к
обеду, до которого оставалось полтора часа. Нынче был особый из всех
двенадцати дней рождественских праздников, и каждому следовало надеть лучшую
одежду. И хотя Джим не уделял никакого внимания тому, как он выглядит, он
должен подчиниться правилам. Энджи, напротив, хотела, чтобы у нее осталось
побольше времени на одевание. Поэтому она выказывала нетерпение, что было на
нее не похоже, но Джим должен был рассказать ей обо всем.
-- Полагаю,-- продолжал Джим,-- я здорово влип с этим троллем в
подземелье и другим, который, возможно, находится среди гостей. Наверное,
потому, что я только подмастерье Каролинуса и должен выполнять его
поручения. Но что у меня общего с Агатой Фалон, или принцем, или намерениями
Агаты и принца насчет короля Эдуарда? Разве это мои проблемы? А ты что
думаешь?
-- Кого интересует, что я думаю? -- отозвалась Энджи.-- Разве тебя
касается, что думают другие -- Каролинус, принц, Чендос? Тебе должно быть
важно, чтобы король поручил опекунство над Робертом достойному человеку. Ты
ведь не хочешь терять дружбу с принцем? Даже ради Роберта?
-- Не думаю, что мнение принца что-нибудь значит для его отца в
подобных делах,-- заявил Джим. На лбу Энджи появилось небольшое, но
отчетливое грозовое облачко, и Джим поспешно добавил: -- Но я, конечно, не
сделаю ничего, что могло бы помешать опеке.
-- Это означает, что ты будешь помогать принцу, Чендосу, да еще и
графу. Но вряд ли они ждут от тебя невозможного. Найдешь ли ты этого другого
тролля, поможешь ли принцу с Агатой Фалон -- что может быть поставлено тебе
в вину? Я не удивляюсь. Эта женщина пойдет на все, попытается даже стать
королевой Англии,-- но ведь нас касается только ее кольцо? Ты же не хочешь,
чтобы его пришили к одежде Роберта?
Они так и не поговорили о кольце, с огорчением подумал Джим. Энджи
просто так упомянула о нем. Свои чувства по этому поводу Джим не хотел
раскрывать.
-- Конечно, нет.-- Джим достал кошель, прикрепленный парой заклепок к
его рыцарскому ремню, выудил оттуда кольцо и передал его Энджи.
Она тщательно и подозрительно осмотрела его, даже поднесла к носу,
словно намереваясь обнюхать.
-- Нет,-- нехотя согласилась она, - ничего подозрительного. Теперь я
это понимаю.
-- Я тоже не думаю, что здесь что-то есть. Конечно, это может быть
совершенно нормальное желание, ведь она Роберту тетка. Ты же знаешь, как
здешние аристократы относятся к родне. Возможно, она просто хотела, чтобы у
него было это кольцо.
-- Ха!
Уже второй раз за последние дни, подумал Джим, Энджи действует и
думает, как человек средневековья.
-- Я же сказал тебе, что покажу кольцо Каролинусу до того, как оно
попадет к Роберту.
-- Естественно! Теперь, когда Агата знает о существовании Роберта, она
понимает, что земли Фалонов уплывают из ее рук. Сначала состоянием Фалонов
будет распоряжаться опекун Роберта, а затем, когда Роберт повзрослеет, он
займется этим сам. Наверное, тебе лучше найти второго тролля.
-- Я бы рад, если бы знал, как,-- сказал Джим,-- С чего, ты полагаешь,
следует начать?
-- Пусть Каролинус скажет тебе, как это сделать с помощью магии. Я не
верю, что есть какой-то немагический путь. Он поступает так всегда, когда
хочет заставить тебя действовать по-своему.
-- Не. очень-то я в этом уверен,-- сказал Джим и, увидев, что такой
разговор приведет только к пустому спору, поспешно добавил: -- Послушай, а
как быть с гоблином из нашей кухни? Я не видел Гоба Первого с того времени,
как приходил принц. Как там с сообщением, которое, по его словам, он принес
от Секоха?
-- Забудь пока об этом,-- твердо сказала Энджи.-- Гоб Первый сейчас
отсутствует. Кстати, ты не мог придумать для него более удачного имени? -- И
она продолжала, не ожидая ответа: -- Я полагаю, тебе надо подумать, как
использовать магию подальше от замка. Ты можешь превратиться в дракона,
слетать, найти Секоха и все узнать. Но тебе надо отдохнуть эти двенадцать
дней. Ну, одиннадцать, если вычесть сегодняшний. Джим, я думаю, пора
одеваться.
- Я уже одет,-- мягко заметил Джим.
Он действительно был одет. Кроме ремня с накладками из расписной эмали,
на нем были парадные ножны и кинжал. Почти совсем новая выкрашенная мареной
красная рубаха, заправленная в синие штаны. Похожие на шлепанцы открытые
башмаки, как и у всех, без каблука, тоже красные.
Энджи, конечно, должна была предстать во всем великолепии. В новом
вечернем платье с пышной юбкой и облегающим лифом нежно-золотистого цвета;
широкие рукава сужались к кистям и были, конечно, съемными. Энджи решила
пойти против распространенного обычая носить только контрастные цвета. Цвет
рукавов гармонировал с цветом платья, И. конечно, платье украшали громадные
рубины, которые принес морской дьявол Ррнлф. Они были вынуты из связки и
пришиты к рукавам. Один ряд тянулся вниз по узкой части правого рукава,
другой -- левого, там, где обычно пришивали пуговицы, обтянутые тканью под
цвет платья или разрисованные.
Ничего этого в данный момент на Энджи не было. Платье, туфли и все
остальное ожидало ее в соседней комнате. В любую минуту можно было ожидать
появления кормилицы и служанки, пришедших помочь госпоже одеться. Энджи была
твердо убеждена, что ее наряд будет не хуже, а то и намного лучше одеяния
любой из дам, прибывших на этот обед -- важнейшее событие праздника. Кроме
того, место за высоким столом позволит рассмотреть всем гостям ее платье.
-- Полагаю, мне лучше свернуть свою походную постель,-- сказал Джим.
Они с Энджи, куда бы ни ехали, всегда возили с собой спальные
принадлежности. Оба старались не спать в кроватях, которые им предлагали в
большинстве замков и в трактирах, потому что все они кишели насекомыми.--
Потом отнесу все в комнату Брайена и попытаюсь немного вздремнуть перед
обедом. Когда будешь проходить мимо его комнаты, можешь захватить меня, и мы
вместе пойдем в Большой зал.
Они встали со стульев. Энджи внезапно улыбнулась и погладила Джима:
-- Не беспокойся, я думаю сейчас и о твоих делах.
Ободренный, Джим проводил ее взглядом, когда она входила в другую
комнату, свернул свою постель и направился к Брайену. По дороге ему в голову
пришла одна мысль. Он сидит за высоким столом, а Брайен нет. Так уж
случилось, несмотря на то, что Брайен лучший боец, он храбрее и вообще
превосходит Джима во всем, что ценится в средневековом обществе. Так
произошло из-за того, что Джим назвался вымышленным титулом, оказавшись в
этом мире. Поэтому Джим был больше на виду на рождественских праздниках, чем
его друг.
Брайен мог ходить повсюду, и его едва замечали; Джима же не только
везде замечали, он вызывал толки. Он никак не мог сообразить, как ему
воспользоваться относительной свободой, которой располагал Брайен, но
чувствовал, что набрел на нужную мысль, а может, и не одну.
Он постучался в дверь Брайена, не особо надеясь застать друга. Во
всяком случае, там должен был оставаться его оруженосец или кто-нибудь из
охраны, то есть людей, ответственных за то, что происходит в комнатах. Для
Джима то же самое обычно выполнял Теолаф, но появление Роберта все изменило,
и сам Теолаф радовался, что находится не возле ребенка, а с товарищами по
оружию. Однако дверь открыл сам Брайен:
-- Ах, Джеймс! Как приятно видеть тебя! Как я выгляжу?
Брайен повернулся перед Джимом. Было ясно, что он уже одет для
парадного обеда. На нем была голубая рубаха, лишь слегка выцветшая, и
невысокие начищенные и совсем недавно подкрашенные черной краской сапоги без
каблуков, на взгляд Джима, больше напоминавшие шлепанцы,-- но все сапоги в
этом веке выглядели так. На рыцарском поясе висел кинжал в ножнах, пожалуй,
единственная роскошная вещь на Брайене. Скорее всего, он выиграл этот пояс
как приз на турнире.
Все это, конечно, украшало стройного, крепко сбитого, гибкого человека,
рост которого не превышал пяти футов девяти дюймов. Однако Брайен держался
так, будто был на целый фут выше, что, пожалуй, вполне оправдано. Как-никак,
Брайен боролся и победил многих рыцарей, бывших намного выше, мощнее и,
возможно, сильнее его.
-- Ты выглядишь великолепно,-- убежденно проговорил Джим.
-- Ха! -- удовлетворенно произнес Брайен, поворачиваясь.-- Спасибо тебе
за эти слова, Джеймс. Ведь этого ни за что не скажешь, не будь я одет
подобающим образом.-- Внезапно он повернулся спиной к Джиму.-- Ну вот,
Джеймс,-- взволнованно проговорил он,-- взгляни на ворот моей рубахи. Он
слегка выносился. Умная швея в моем замке вывернула его каким-то образом. Я
уж не знаю, что она сделала, но она должна была скрыть это. Мне все-таки
кажется, поскольку, когда я трогаю рубашку сзади, то ощущаю неровность.
Скажи, с того места, где ты стоишь, это действительно заметно?
Джим глянул на ворот рубахи. Выношенного места, о котором говорил
Брайен, было почти не видно. Требовалось подойти ближе и уставиться в спину
Брайена, чтобы разглядеть его.
-- Я ничего не вижу.
-- Это меня успокаивает! -- Брайен повернулся.-- Ты уже готов
спуститься в зал, Джеймс? Где Анджела?
-- Она зайдет за нами, когда будет готова. Если ты подождешь, мы можем
спуститься все вместе.
-- Я охотно подожду,-- отозвался Брайен.-- Конечно, это поднимет мою
репутацию в глазах гостей, которые увидят, что я пришел на обед вместе с
тобой, леди Анджелой и Герондой. Когда герольд будет объявлять о тебе, ему
придется объявить обо мне почти тем же тоном, и глаза всех присутствующих,
конечно, устремятся на всех четверых.
-- Ты недооцениваешь себя, Брайен. На самом деле для нас с Энджи -
честь войти вместе со знаменитым победителем стольких турниров. Одним из
первых копий Англии.
-- Ну-ну, я бы не назвал себя одним из первых копий Англии, но пусть
будет так, а что до остального, давай сядем, и я налью вина.
-- Я подумывал вздремнуть...-- Джим замолчал, заметив разочарование на
лице Брайена.
Брайен очень редко приглашал гостей в замок Смит из-за плачевного
состояния, в котором тот находился, но у него была душа хлебосольного
хозяина, и здесь, в комнате в замке графа, которая была значительно меньше
любой из занятых Джимом и Энджи и в которой ему приходилось держать своего
оруженосца -- тот спал на соломе у двери,-- он все же выглядел настоящим
хозяином.
-- Поразмыслив, я понял, что хочу вина!
-- Хорошо сказано! -- Брайен порылся в углу в своих сваленных в груду
пожитках. Он выудил большую кожаную бутыль из тех, в которых держали воду,--
они весьма удобны для перевозки на лошади, потому что не бились, как
металлические фляги, в трудном путешествии верхом.-- У меня только два
кубка, но их нечем вымыть. Возможно, ты удовлетворишься тем, что вытрешь
свой, Джеймс?
Джим выбрал кубок поменьше, плеснул туда воды из кожаного кувшина и,
вытащив из одного из потайных карманов на своей одежде тряпочку, последовал
совету Брайена. Шанс подхватить инфекцию в этом случае был относительно
невелик.
-- Ах, вино,-- воодушевился Брайен, налив себе из кожаного кувшина,--
оно прекрасно для души, прекрасно для...-- Тут вдохновение его явно иссякло.
Джим подумал, что для души Брайена вино всегда прекрасно. В
действительности оно было полезно для всего, в любой час дня и ночи, и в
значительных дозах. Но казалось, вино не действовало на Брайена. Тем не
менее, это был шанс, которого Джим ждал.
-- Если честно, Брайен,-- он долил воды в свой кубок,-- мне хотелось
поговорить с тобой. Ты помнишь нашу встречу с троллем в подвале?
-- Прекрасно, Джеймс.-- Брайен выглядел очень серьезным.-- Могучее
создание, скажу я тебе. Вот уж чего я не ожидал!
-- Так вот, Каролинус велел мне, гм... найти другого тролля, того, что,
как сказал тот, в подземелье, находится среди гостей. Это будет первым шагом
в разрешении проблемы здешнего тролля. Кроме того, с тех пор еще кое-что
произошло...
Он рассказал Брайену о золотом кольце, подарке Агаты Фалон, о
пристрастии принца к вину и его страхе за свою жизнь в случае, если Агате
удается стать следующей королевой Англии, выйдя замуж за короля. Когда Джим
замолчал, Брайен с серьезным видом покачал головой.
-- Я просто не могу поверить, что подобное может произойти...-- сказал
Джим.
-- При дворе происходят странные вещи, Джеймс. Да еще пристрастие к
вину, тут и король сочтет красавицей ту, в которой трезвый глаз не обнаружит
ничего особенного. Кто знает, как поведет себя леди Агата, если станет
королевой и подарит нашему королю еще одного наследника -- сына? Кто знает?
И мужчины, и женщины творят страшные вещи, чтобы достичь желаемого.
Слабая надежда Джима, что принц преувеличивает, растаяла, когда Брайен
так легко согласился, что принцу грозит опасность, если кто-то вроде Агаты
сумеет заполучить трон. Он уже наполовину убедил себя, что, выслушав его,
Брайен тотчас возразит, уверяя, что такое попросту невозможно, что этого не
может случиться.
-- Но это еще не все,-- продолжал Джим.-- Гоблин спустился в мой камин
в первой комнате...
И он рассказал Брайену о своей беседе с Гобом Первым. Вот теперь он
увидел в глазах Брайена недоверие.
Глава 11
Это чрезвычайно странно, Джеймс,-- сказал Брайен.-- И, конечно, я
никогда не слышал о таких вещах, как послание от дракона, которое доставил
гоблин. И все же мне кажется, все это не имеет никакого отношения к троллю в
подземелье и уж всяко к принцу и Агате Фалон.
-- Мне тоже так кажется, Брайен, Но мне неприятно думать, что наш
старый товарищ у меня в кухне и ждет, когда сможет передать мне послание.
Кроме того, я не могу легко покинуть замок, обернуться драконом и лететь в
Маленконтри, чтобы поговорить с Секохом.
-- Ты недооцениваешь себя, Джеймс.
-- Не сейчас,-- мрачно возразил Джим.-- А тут еще и Каролинус куда-то
пропал. Никак не найду его, чтобы он мне помог. Я не видел его с того
момента, как он оставил меня в башне, и не могу связаться с ним при помощи
магии, что обычно делал, ведь епископ благословил замок.
Джим вдруг понял, что уговаривает себя покинуть замок. Брайен
сочувственно взглянул на него. Каролинус и магия были недоступны его
пониманию.
-- Ну что ж... значит, у меня нет выбора,-- решил Джим. Он инстинктивно
взглянул на запястье левой руки. Вот уже несколько лет он здесь, но все еще
не привык к отсутствию наручных часов. Впрочем, они не так уж необходимы. У
него выработалось что-то вроде чувства времени, которым, по его наблюдениям,
обладали, практически, все окружающие. Он в целом имел представление о
времени до появления Энджи. Затем он вспомнил о Геронде: -- Геронда не
зайдет сюда встретиться с тобой, чтобы вместе спуститься в Большой зал?
-- Конечно, нет, Джеймс. Это я должен зайти за ней, когда решу, что она
готова, а затем мы вдвоем спустимся вниз. Мне пришло в голову, что ты,
Анджела и я сможем зайти к ней вместе.-- Он в замешательстве кашлянул.-- Я
не подумал, что Анджела будет с тобой, и, конечно, здесь в замке графа у
Геронды отдельная комната. Но мы с тобой можем подождать, а Анджела зайдет к
Геронде. Таким образом мы избавим себя от неприятного ожидания.
-- Да, так и сделаем,-- сказал Джим. Учитывая, какое значение
придавалось этому обеду, а также то, что Энджи уже готова, Геронда быстро
поймет преимущества предложения Брайена появиться всем четверым
одновременно. Она не заставит Джима и Брайена долго ждать в коридоре, пока
женщины присоединятся к ним.
-- По правде говоря, я мало знаю о троллях. В основном, лишь то, о чем
говорится в преданиях.
-- Понимаю, но ты должен помнить, что я вырос не в Англии, а поэтому
совсем не разбираюсь в таких вещах.
-- Конечно,-- согласился Брайен,-- я совсем забыл.-- Он немного
помолчал и продолжил: -- В преданиях говорится, что тролли любят уединение.
Они ищут тайные убежища в лесах, под мостами и в других подобных местах.
Если двое встретятся, они бьются насмерть. Побежденного обычно съедают.
-- Я никогда раньше не видел тролля. Они что, все похожи на того,
которого мы встретили в подземелье?
-- Мне кажется, я уже говорил, Джеймс, что этот тролль больше всех, о
ком я слышал. Но, если не учитывать его размеров, я полагаю, они все похожи.
Джим немного поразмыслил.
-- Если они так относятся друг к другу, понятна реакция нашего тролля
на присутствие другого.
Брайен в немом удивлении уставился на него.
-- Во всяком случае,-- сменил тему разговора Джим,-- мне нужно обсудить
все с Секохом. Таким образом, возникает проблема, как тайком ускользнуть из
замка, чтобы меня не увидели слуги. Впрочем, что касается слуг, я могу
что-нибудь придумать, но как быть, если кто-то из гостей или знатных людей
из окружения графа заинтересуется, почему меня нет на обеде?
-- Конечно,-- подтвердил Брайен,-- тебя сразу хватятся за высоким
столом.
-- Не хватятся, если решат, что знают причину моего отсутствия. Вот в
чем прошу тебя помочь, Брайен.
-- Я всегда рад помочь тебе,-- твердо пообещал Брайен.
-- Но сначала выслушай мое предложение. Понимаешь, мне нужно зайти
подальше в лес, чтобы избежать влияния епископского благословения.
Практически, достаточно выйти за стены замка. Но, если я отойду недостаточно
далеко и внезапно превращусь в дракона или исчезну, часовой на стене замка
может заметить меня, и пойдут разговоры, почему я покинул обед именно в
Рождество. Поэтому лучше отправиться в лес. Но не это главное. Главное,
найти причину, объясняющую мое отсутствие за обедом. Мне же долго лететь до
Маленконтри, а там еще надо найти Секоха. У меня есть кое-какие мысли на
этот счет, но мне нужна твоя помощь, Брайен.
-- Рассчитывай на меня во всем. Чего же ты хочешь, Джеймс?
-- Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня... не сразу, а, скажем,
посреди обеда, после двух-трех первых блюд. Ведь ты и Геронда будете сидеть
рядом?
-- Возможно,-- осторожно произнес Брайен.-- Обычно Геронда , которая
редко видит других леди в течение года, рассчитывает посидеть с одной из них
и поболтать. Я, в свою очередь, сознаюсь, люблю побеседовать с благородными
господами, они больше говорят о вещах, интересующих рыцарей.
-- Ну что ж, не так уж важно, чтобы Геронда сидела возле тебя. Вполне
сойдет, что она будет близко. После того, как ты съешь третье блюдо, я хочу,
чтобы ты притворился, что занемог... заболел...
-- Заболел? -- переспросил Брайен. В том общественном слое
четырнадцатого века, к которому принадлежал Брайен, было невозможно
допустить, что человек ранен или болен, если причина ранения или болезни
неочевидна для всех.
-- О,-- поспешил объяснить Джим,-- просто застони и упади со стула,
будто ты...-- Он поискал подходящее слово.-- В обмороке.
-- О? -- догадался наконец Брайен.-- Я упал в обморок? Будто увидел
привидение или что-то в этом духе?
-- Именно! Внезапно упадешь со скамьи или сделаешь что-нибудь, чтобы
все обратили внимание. Геронда поспешит к тебе, а если Энджи не встанет со
своего места за высоким столом, пусть Геронда подойдет сначала к ней, будто
за помощью. Это даст мне повод тоже поспешить к тебе. Затем мы все четверо
выйдем, и хорошо бы, чтобы несколько слуг несли тебя или помогали тебе идти.
-- Покинуть обед посреди рождественских праздников? - Брайен во все
глаза изумленно смотрел на Джима.
-- Я понимаю, что это тяжело для тебя, Брайен.-- Джим вновь кинул
взгляд на свое левое запястье, откуда теперь не было помощи. Энджи могла
появиться в любую минуту. За весь этот день, с его планами, ее раннее
появление было бы особенно некстати. Джим хотел сначала получить согласие
Брайена и только потом рассказать все Энджи и удостовериться, что Брайен
посвятит в дело Геронду. Но ему не хотелось, чтобы Энджи знала, что обморок
Брайена подстроен.-- Ее реакция, будучи истолкована превратно, могла спутать
все карты.-- После того, как я покину вас,-- продолжал он наставлять
Брайена,-- ты вместе с Герондой можешь возвратиться и сказать, что,
вероятно, съел с утра что-то несвежее, Энджи возвратится к столу в любом
случае. Я понимаю, что прошу слишком многого, но если ты согласен...
- Джеймс,-- твердо сказал Брайен,-- я все сделаю. Если это тебе
поможет, рассчитывай на мою помощь в любом случае.
Уже не впервые готовность Брайена на все... и чувство вины, вины за то,
что эт