Майлз понимал, что и его силы тают. Руки и ноги его обладали достаточной силой, но ему приходилось удерживать под собой более тяжелого и сильного противника. Он почувствовал, что слабеет, и почти сдался, но тут его охватила старая, знакомая злость, заставившая его крепко сжать зубы. Он должен сломать своего врага. Сломать... Сломать... В этот момент его окутал серый одурманивающий туман. Майлз почувствовал, как его зажим ослаб, а злость исчезла. Он не понимал, в чем дело. Он же не проиграл. Почему невидимое защитное устройство корабля прекратило схватку? Это нечестно... Но вокруг него неумолимо сгущался серый туман. 9 В первый момент он пытался бороться и с туманом, и с Эффом. Затем, с последним проблеском здравого смысла, пробившегося сквозь одурманивающий эффект, к нему пришло понимание, что это сделали для спасения жизни его противника. Майлз выиграл. В этот раз последствия от усыпления выветрились быстро. Они очнулись, по-прежнему лежа на полу зала. Майлз оттолкнул руки, пытавшиеся поднять его, и встал без посторонней помощи. Напротив себя он увидел Эффа, тоже вставшего на ноги. Похожее на медвежье лицо исказила гримаса, в которой вряд ли можно было угадать улыбку, если бы не поток эмоций, исходящий от него и подтверждающий, что так оно и есть. Хотя мохнатая грудь тяжело вдыхала воздух и слова Эффа вылетали с придыханием, но в них сквозило дружелюбие, которое Майлз не замечал раньше ни у одного из инопланетян, встреченных им на борту. - Лучше... меня, - выдохнул Эфф. - А дальше что? Я хочу знать, чего ты замышляешь... с тех пор как увидел, что ты стремишься стать первым на корабле. В свою очередь судорожно глотая воздух, Майлз смотрел на Эффа. Кроме Чак'ки он не обнаружил никого, кто бы после своего поражения хотел или был способен на дружбу с ним. Но, видимо, для Эффа физическое поражение не означало поражения духовного. Это сулило удачу плану, засевшему в голове у Майлза. - Я объясню тебе это после того, как выиграю у Луона. Остальные члены экипажа, наблюдавшие за схваткой, начали расходиться. Остался только Чак'ка. Эфф секунду смотрел на тигроголового, а затем повернулся обратно. - Ты никогда не выиграешь у Луона, - заверил он. - Нет, я выиграю, - возразил Майлз. - Я должен. Поэтому я сумею это как-нибудь сделать. Эфф снова дружелюбно покачал головой. Его дыхание пришло в норму. - Ты никогда не победишь Луона, - повторил он не нравоучительно и упрямо, а тем твердым тоном, с которым ребенку или кому-нибудь другому объясняют прописные истины. - Думай как тебе хочется, - пожал плечами Майлз. Он помедлил, затем спросил то, с чем не обращался ни к кому, кроме Чак'ки: - Поможешь мне? Эфф посмотрел ему прямо в глаза. - Я не буду помогать тебе драться с ним, - ответил он. - Но я помогу тебе во всем другом, что звучит разумно. - Я только этого и прошу, - кивнул Майлз. Эфф усмехнулся еще шире. Чак'ка придвинулся к ним совсем близко, и аура, которая, как чувствовал Майлз, окружала каждого из них, казалось, слилась в одно общее стремление. Впервые после своего появления на корабле Майлз увидел нечто похожее на братство. Сперва Майлз ожидал от Чак'ки неприятия к внезапному вторжению Эффа в их сложившиеся отношения, ставшие похожими на партнерство. Но Эфф находился на верху общества, в то время как Чак'ка - на дне. Поэтому Чак'ка даже не пытался оспорить право Эффа на дружбу с Майлзом. Да и с успехом сопротивляться Эффу мог далеко не каждый, как позже обнаружил Майлз. Сблизившись с ними, Майлз увидел, что по характеру этот инопланетянин оказался к нему ближе любого другого из экипажа. Эфф был экстравертом. Он был умен, если не считать его убеждения, что Луона нельзя победить, и, по-видимому, не боялся никого, даже центрогалактиан. Удивленный решимостью Майлза справиться с явно безнадежной задачей выиграть у Луона, но обрадованный этим, он с удовольствием рассказал Майлзу о его противнике как можно больше. - Я говорю тебе, - упрямо настаивал на своем Майлз, - у Луона должно быть слабое место! Любой организм на любой планете обладает как сильными, так и слабыми сторонами. - Конечно, у него есть слабые места, - уверенно ответил Эфф. - Но можешь ли ты противопоставить его слабым местам, соответственно, свои сильные? Луон просто слишком быстр для тебя. Он слишком быстр для любого из нас здесь. Он с планеты, где сила тяжести гораздо больше той, которую любой из нас может выдержать. Майлз посмотрел на него. - Ты имеешь в виду, - произнес Майлз, - что он сильнее, чем выглядит, потому что... - Сильнее? Разумеется, - Эфф пожал плечами. - Но дело не в этом. Он гораздо быстрее тебя из-за тон силы тяжести, при которой живет. - Быстрее? - переспросил Майлз. Эфф улыбнулся. - Ты что, Майлз, не понял? - спросил грузный инопланетянин. - Тогда встань и подумай. Чем больше сила тяжести, тем быстрее предмет падает из твоей руки на землю. Правильно? - Да, - медленно согласился Майлз. - Следовательно, если ты потеряешь равновесие, то быстрее упадешь на землю, - продолжил Эфф. - Правильно? - А-а, - произнес Майлз, догадываясь, что к чему. - Я вижу, ты понял, - сказал Эфф. - Стоять, идти, бежать - все это требует от нас, двуногих, нарушения равновесия. И должны существовать рефлексы, чтобы уберечь нас от падения. Вот каков Луон; его рефлексы просто гораздо быстрее моих или твоих. Поэтому я скажу тебе: не на что надеяться. Ты никогда у него не выиграешь! Майлз покачал головой. Он не мог поверить, что нельзя найти какой-нибудь ключик, который бы помог победить стройного, серокожего, быстрого инопланетянина, продолжавшего последним из всех на борту "Боевой Шлюпки" игнорировать Майлза. Сейчас Луон оказался в изоляции, поскольку все остальные начали общаться между собой независимо от ранга. Они делали это редко, делали осторожно, но они все-таки делали это. Дружба Майлза с Чак'кой разбила лед вертикальной иерархической структуры, и сейчас медленно, но верно началась оттепель. Луон составлял исключение. Но даже если его и беспокоила мысль остаться в полной изоляции, то он не показывал вида. Часы бодрствования он проводил работая с пультом управления корабля и продолжая игнорировать всех. Не замечал Майлз и признаков озабоченности у Луона при своем приближении к нему. К концу второй недели наблюдений при помощи Эффа и Чак'ки Майлз все так же не мог найти приемлемого способа нейтрализовать нечеловеческую быстроту рефлексов Луона. Все, что смог придумать Майлз, - спланировать нападение в нужное время и в нужном месте. Он надеялся на один быстрый удар, а там будь что будет. Для победы ему придется послать противника в нокаут или нокдаун. Лучше всего, подумал Майлз, нацелиться в узкую и, по-видимому, мягкую среднюю часть тела Луона, расположенную чуть выше пояса. В уединении каюты, которую он разделял с Чак'кой, он продумал свой удар и тренировал его до тех пор, пока не достиг автоматизма. В один из дней он остался стоять в своей каюте, открыв дверь. Эфф и Чак'ка заняли посты в зале. Майлз ждал. Ожидание было долгим, он уже успел вернуться к койке, сесть, когда предварительный сигнал, особый лающий смешок Чак'ки, сообщил ему, что Луон вышел из зала и движется к корме. Майлз быстро вскочил на ноги. Он сделал бесшумный шаг из открытой двери и прислушался. Напряжение обострило его слух до неестественной четкости. Он услышал шаги Луона, приближающиеся к каюте. Почувствовав холод на лбу, он понял, что от волнения покрылся потом. Его сердце забилось быстрее. Он напрягся, сдерживаясь. Из зала выплеснулся смех Чак'ки. Майлз мгновенно бросился вперед. Перед ним мелькнуло серое тело, быстро двигающееся в сторону. Его кулак задел бок противника, и тут же он почувствовал толчок от внезапного тяжелого удара по шее. Майлз удержался, оттолкнувшись от стены, и прежде, чем сообразил, другой удар куда-то в голову послал его вниз и в беспамятство. Открыв глаза, он увидел, что лежит на своей койке. Шея болела, и боль, пронзая грудь, отдавалась в боку. Лица Эффа и Чак'ки плыли над ним. Он открыл рот, чтобы сказать, но, к своему удивлению, услышал только шепот, причинявший шее боль. - Что случилось? - прошептал он. - Все произошло так, как я и предполагал, - послышался голос Эффа. - Он слишком быстр для тебя. Разочарование, крушение надежд начало втягивать в себя Майлза, подобно зыбучим пескам. Он скользнул обратно в беспамятство. Открыв глаза в следующий раз, уже после сна, он почувствовал, что, несмотря на отдых для тела, его мозг все это время искал решение. Чак'ка отсутствовал, но Эфф был в комнате. Майлз с трудом сел на край койки. Шея болела, а голова гудела. Но он справился с этим. Эфф смотрел на него с улыбкой. - Помоги мне встать, - просипел Майлз. Эти несколько слов наждаком прошлись по его горлу и наполнили череп головной болью. Эфф подошел и поставил Майлза на ноги. - Вот, - сказал Эфф. - Ты уже стоишь. Но что с того? Тебе надо лежать. - Нет, - прошептал Майлз. В его душе образовалось что-то холодное и твердое, похожее на глыбу железного метеорита, мчащегося сквозь световые годы пустоты к своей цели, к пламени Солнца. - Помоги мне... идти. Он направился к двери с Эффом, поддерживающим его за руку и ведущим его. С каждым шагом его силы возвращались. Он повернул налево в коридор. - Где Луон? - хрипло прошептал он Эффу. - Там, где почти всегда, - ответил Эфф, с любопытством наблюдая за ним. - Впереди, в центре управления. - Хорошо, - просипел Майлз. Шатаясь, он шагал дальше по коридору, сохраняя равновесие с помощью Эффа. Сила с почти волшебной быстротой возвращалась к нему. Одолев ползала, он уже смог отказаться от поддержки Эффа и идти сам. Войдя в коридор, ведущий к центру управления, он даже чуть обогнал Эффа. Боль по-прежнему терзала его шею и голову, но он уже мог ее переносить. К его радости, мускулы уже действовали гораздо лучше. Эфф остановил его. - Что ты собираешься делать? - Подожди и увидишь, - ответил Майлз. Он дошел, сопровождаемый Эффом, до входа в центр управления. Как обычно, Луон сидел у пульта, но сейчас его пальцы не играли на клавиатуре. Он смотрел вверх на главный экран, показывающий межгалактическое пространство, в том направлении, откуда должна появиться Серебряная Орда. В позе внешне хрупкого и стройного существа, не отводившего свой взгляд от пустоты экрана, чувствовалось одиночество. Но Майлз не мог тратить время на сочувствие. Рукой остановив Эффа и не дав ему войти в открытую дверь, Майлз решительно прошел вперед и, оказавшись достаточно близко, безо всяких уловок бросился к шее Луона. Очнувшись в этот раз, он не вспомнил ничего, кроме этого единственного прыжка вперед. Его шея, к удивлению, не болела. Но голова представляла из себя единый комок боли, как будто на этот раз Луон сконцентрировал возмездие именно на ней. Он не встал, ожидая и надеясь, что боль утихнет, но это происходило слишком медленно. Майлз повернул голову и увидел Чак'ку и Эффа, наблюдавших за ними. Он болезненно сел на край кровати. Никто из них не подошел, чтобы помочь ему. Внезапно его охватила ярость, но не на Луона, а на этих двоих, стоящих и смотрящих на него. - Идите сюда! - хрипло прокаркал он. - Помогите мне! Он не просил их об одолжении. Это был приказ. И в них сохранилось достаточно много от прежних порядков, чтобы оба беспрекословно подошли к нему и помогли встать на ноги. На миг его голова запрокинулась и комната завертелась. Но он сумел собраться и восстановить равновесие. Майлз повернулся к двери комнаты. - К Луону, - прохрипел он. Его помощники на мгновение застыли в нерешительности. Затем они молча взяли его под локти и препроводили в коридор и оттуда вперед, к носу корабля. Зал сейчас был заполнен собравшимися здесь молчаливо наблюдавшими членами экипажа. Хотя и медленней, чем в первый раз, Майлзу становилось лучше. Преодолев половину коридора, ведущего к центру управления, он снова смог идти без посторонней помощи. Майлз дошел до входа в центр управления, где и остановился. Потому что в этот раз, встревоженный звуком приближающихся шагов, Луон повернулся. Его глаза впервые встретились с глазами Майлза. Шесть недель научили Майлза понимать выражение лица Луона. Он с немым вопросом смотрел на стоявшего в проеме Майлза. Землянин бросился вперед в отчаянном прыжке, вытянув руки, чтобы схватить серокожего за горло. Но прежде, чем его руки сомкнулись на шее, Луон исчез. Майлз обнаружил, что его вновь переиграли и он уже прижат спиной к одному из пультов управления. Луон с легкостью держал его - беззащитного и беспомощного, неспособного к сопротивлению, и с расстояния в несколько дюймов вглядывался в лицо Майлза. - Чего ты добиваешься? - спросил Луон. Майлз впервые услышал его голос, оказавшийся неожиданно мягким и глубоким для существа, победившего всех. Голос, как и эмоции, уловленные Майлзом, нес в себе удивление и интерес. - Я хочу, - прохрипел Майлз, - сражаться с Серебряной Ордой. Долгое мгновение выражение лица Луона, продолжавшего всматриваться в землянина, не менялось. Затем Майлз почувствовал, что захват, прижавший его к пульту, ослаб. Луон отступил от него. Легкая, стройная фигура контрастировала не только с Майлзом, но и с Эффом и Чак'кой, которые вошли в центр управления и стояли у него за спиной. - Ты хочешь сражаться с Серебряной Ордой? - повторил Луон своим мягким голосом. Его глаза внимательно изучали Майлза. - Я тоже, но прекрасно знаю, что это невозможно. 10 Майлз медленно выпрямился, потер лоб пальцами и попытался прочистить голосовые связки саднящего горла. - Ты ошибаешься, - ответил он Луону. - Нет, - спокойно возразил Луон. - Да, - настаивал Майлз. Его ослабшие ноги начали дрожать, и он сел в кресло Луона. - Знаешь, что я сделал в первый же день, оказавшись здесь? Осмотрев корабль, а затем платформу, я увидел на раме маленькое суденышко, влез в него и полетел к огромным кораблям центрогалактиан. Луон насторожился - заостренные кончики его ушей замерли после слов Майлза. - Ты долетел и увидел центрогалактиан? - Я ушел не так далеко, как хотел, - ответил Майлз. - Неожиданно я обнаружил, что один из центрогалактиан сидит рядом со мной. Он развернул корабль и повел его обратно. Но он ответил на мои вопросы. Он рассказал мне, почему этот корабль никогда не предназначался для сражения с Серебряной Ордой. Он рассказал мне, почему он хочет, чтобы мы работали только в качестве обратной связи для всего оружия всей Линии Обороны во время боя. Он сказал мне: один из них гораздо ценнее всех нас в этом корабле вместе взятых. Майлз замолчал. Луон долго смотрел на него. - Ты взял этот маленький корабль, - почти изумленно повторил Луон. - И ты попытался добраться до центрогалактиан. Так? - Никто из вас ничего подобного не пытался? - внезапно спросил Майлз у Луона. Тот сделал отрицательный жест, заключавшийся в легком покачивании верхней части тела, но аура чувств вокруг достигла эмоциональной воспринимающей сферы Майлза. - Но ты задал ему вопрос, - сказал Луон, следя за Майлзом блестящими глазами, - и он ответил тебе. - Да, - подтвердил Майлз. Он поднялся на ноги. - Только я ему не верю. Я с ним не согласен. Я думаю, мы можем сражаться на этом корабле с Серебряной Ордой. Все двадцать три, взаимодействуя с другими кораблями, идущими в бой с Ордой, когда придет время. Снова Луон внимательно посмотрел на него. Затем опять сделал отрицательный жест телом, только на этот раз в нем сквозила неуверенность. - Так ты в это веришь? - спросил серокожий. - И поэтому ты пробился наверх, ко мне? Ты хотел сделать из этого корабля нечто, способное на схватку с Серебряной Ордой? - Верно, - ответил Майлз и добавил угрюмо: - Кажется, ни у кого из вас не хватило на это духу. Он собрался и приготовился к внезапной атаке Луона. Но инопланетянин только посмотрел на него чуть пристальней, затем полуобернулся, чтобы держать обоих, Эффа и Чак'ку, стоящих в дворах, как и Майлза, в поле зрения. Потом он сделал шаг назад. - Я не верю, что мы можем сражаться с Серебряной Ордой, - сказал он. Его глаза застыли на Майлзе. - Я по-прежнему не верю. К тому же я знаю, что ты никогда меня не победишь. Ты понял это? Майлз потряс головой. - Нет, - ответил он. - Убить ты меня не сможешь, и в конце концов я у тебя выиграю. Мне все равно, сколько времени это займет или сколько раз я попытаюсь. Луон вновь проделал то же движение телом. Но на этот раз неуверенно. - Ты меня не победишь, но будешь пытаться, - сказал он, как будто про себя. - Ты сказал, что будешь нападать на меня, пока не выиграешь. И мы знаем, что ты не превратишь этот корабль в боевую единицу, которой центрогалактиане позволят сражаться с Серебряной Ордой. Но ты сказал, что попытаешься. Он сделал еще один шаг назад. Он смотрел на Майлза, и тот снова приготовился к смертельной схватке. Но нападения не произошло. - Хорошо, тогда я признаю себя побежденным. Майлз уставился на него. Победа казалась ему слишком неожиданной и легкой. Конечно, в глубине души он собирался нападать на Луона до тех пор, пока тот не выдохнется. Он надеялся только тревожить серокожего, пока тот хотя бы не запросит мира вместо понижения статуса на одну ступеньку. Это внезапное признание поражения встревожило Майлза. - С чего бы это? - спросил он, внимательно наблюдая за Луоном. - Почему? - Потому что, - тихо ответил Луон, - я не сел в маленький кораблик и не попытался поговорить с центрогалактианами. Потому что я не стал пробиваться наверх ради цели, отличающейся от той, чтобы просто оказаться там. Потому что даже сейчас я не верю, что ты можешь сделать из этого корабля нечто, что сможет сражаться с Серебряной Ордой. Но самое главное в том, что я хочу драться с Ордой так же сильно, как ты. Он живо повернулся к Эффу и Чак'ке. - Все мы, здесь на борту, - медленно произнес он, - мечтали о сражении. Это так, друзья? На миг Эфф и Чак'ка замерли, ошарашенно глядя на Луона, застыли в немом удивлении от того, что он обратился к ним. Затем оба сделали жесты, аналогичные человеческому кивку. - Да, - подтвердил Эфф. Обычная раскатистость его голоса слегка ослабилась. - Что касается меня, да. И Чак'ка тоже подтвердит это. Если мы вчетвером чувствуем одно, то я думаю, что и остальными овладело то же чувство. - Я тоже так думаю, - согласился Луон. - Я уступаю тебе, Майлз. Что касается остальных, полагаю, они с радостью присоединятся к нам. Если нет... - он не улыбнулся (возможно, мускулы его серого лица и не могли это сделать), но скрытый юмор недосказанного выплеснулся на эмоции Майлза, жестокой, но вполне закономерной шутки, - то мы их заставим. Если я могу сделать нечто, что поможет моим соплеменникам пережить Орду, то не остановлюсь перед тем, чтобы вдолбить кое-что в головы некоторых тугодумов или упрямцев. - Не думаю, что это понадобится, - сказал Майлз. - Но все может быть. Только сейчас он поверил, что Луон на самом деле сдался, отступил и позволил ему, Майлзу, занять лидирующее положение на борту "Боевой Шлюпки". Радостное тепло вспыхнуло в груди, распространилось по телу и словно по волшебству освободило голову от боли. - Давайте соберем их всех вместе в зале и поговорим. - Да, - согласился Луон, - пошли в зал. Они пошли. Когда они вошли в зал - Эфф и Чак'ка по бокам и Луон, идущий за Майлзом, и встали все вместе в углу, из которого могли видеть все помещение, - глаза всех остальных устремились к ним. - Все оставайтесь здесь, - сказал Луон, окидывая взглядом комнату. Его взгляд застыл на Воурои, стоявшем ближе всех к коридору, ведущему к комнатам экипажа. - Ты, Воурои, иди и приведи всех остальных. Воурои ушел. В зале стояла ничем не нарушаемая тишина. Глаза оставшихся продолжали неотрывно смотреть на стоящую в углу четверку. Впервые в душу Майлза закралось сомнение. Они вчетвером сейчас объединились: трое, стоящих на верху по физическим способностям среди всех на борту корабля, и Чак'ка - самый последний. Но с развалом старой вертикальной структуры могло произойти всякое. Что, если, увидев этот союз четырех, остальные девятнадцать объединятся в противостоящую группу? Внезапно он обрадовался, что при необходимости Луон будет сражаться за их план. Пять других членов экипажа, сопровождаемые Воурои, вошли в зал и заполнили пустующие кресла. Они сидели тихо, глядя на Луона. - Майлз победил меня, - объявил Луон, - поэтому сейчас он стоит во главе корабля. Он думает, и мы трое с этим согласны, что теперь обстановка изменилась. - Он посмотрел на Майлза: - Говори, Майлз. - Мы не должны сражаться друг с другом, - сказал Майлз, внимательно вглядываясь в чужие лица перед собой. - Теперь мы будем работать заодно, и мы должны превратить "Боевую Шлюпку" в корабль, который действительно сможет вступить в бой с Серебряной Ордой. Послышался приглушенный шепот, напоминающий шум ветра в качающихся ветвях деревьев. Звук представлял собой набор восклицаний удивления и неверия, выплеснувшихся одновременно из множества разнообразных ртов и глоток. - Я знаю! - спокойно сказал Майлз. - Центрогалактиане думают, что мы ни на что не годны. Кто-нибудь из вас подходил к оружию и оценивал, какое оно? Оно _х_о_л_о_д_н_о_е_! Мы должны заниматься им, чтобы согреть. Но кто знает, каким оно будет, если его согреть? Он осмотрел их. - Мы все - представители воинственных рас. Иначе бы мы не дрались между собой. И кто из вас не захотел бы сразиться с Серебряной Ордой, если бы вам предоставили такую возможность? В зале стояла тишина. Никто не шелохнулся, никто не ответил. - Вы все хотите! - воскликнул Майлз. - В таком случае что вы теряете, если пойдете за мной? Посмотрим, сумеем ли мы, работая вместе, сделать из этого корабля и всех нас ту боевую единицу, которую центрогалактиане захотят взять с собой в бой при появлении Серебряной Орды. Он сделал паузу. Они по-прежнему смотрели на него, не отвергая и не соглашаясь. - Ладно, - медленно произнес Майлз. - Есть ли здесь кто-нибудь, кто против общего решения? Пусть согласные сделают шаг вперед. Сбоку и сзади от Майлза Луон, Эфф и Чак'ка так и поступили, но больше никто не признался. На мгновение у Майлза опустились руки. Затем какой-то внутренний инстинкт подсказал ему, что надо как-то подтолкнуть слушателей к положительному решению, причем как можно быстрее, а не ждать, когда они сами неторопливо "созреют", пассивно выслушивая его планы. - Те, кто готов работать, шаг вперед. После паузы встал Воурои. Один за другим и группками они все поднялись из кресел и шагнули навстречу Майлзу. - Отлично! - воскликнул Майлз. Он старался говорить твердо, хотя внутри у него все пело. - А сейчас давайте выясним, как управлять этим кораблем и его орудиями. Я направлюсь в рубку управления. Со мной будут Луон, мой первый помощник, и Эфф, мой второй помощник. Чак'ка присоединится к остальным у орудий. Разойдитесь по кораблю, выберите себе оружие и попытайтесь его согреть. Не дожидаясь от них даже намека на проявление несогласия, Майлз повернулся и зашагал по коридору, ведущему к рубке управления. Он услышал позади звук шагов и понял, что Луон, Эфф и Чак'ка шли за ним, в то время как неуверенные голоса и движения говорили о том, что хотя бы некоторые члены экипажа подчинились приказу. Он прошел в рубку и остановился перед центральным из трех кресел, стоявших перед пультом управления под большим экраном, наполненным чернотой межгалактического пространства. - Мы тоже будем тренироваться, - пробормотал он как себе, так и остальным, вошедшим с ним. - Мне объяснить тебе, друг Майлз? - прошептал мягкий голос Луона прямо ему в ухо. Майлз резко повернулся. - Ты знаешь то, чего не знаю я? - спросил Майлз. - Информацию о пульте управления, по-видимому, вложили в меня центрогалактиане, когда они впервые..... - Как и мне... нам всем, - спокойно ответил Луон. - Но ты должен помнить, что я сражался на этом корабле тысячи раз, а ты - нет. Майлз всмотрелся в него. Еще одна вспышка удивления метнулась от Луона и разбилась о Майлза. - Как ты думаешь, что я делал в одиночестве все это время? - спросил Луон. - Тысячи раз мысленно я сражался на этом корабле с Серебряной Ордой, никогда по-настоящему не веря, что это когда-нибудь случится. Ты, друг Майлз, знаешь, как управлять кораблем не хуже меня, но я знаю к_о_р_а_б_л_ь_ лучше. Майлз внезапно сделал резкий выдох. Неприятное чувство зародилось у него где-то в области живота. Ему никогда не приходило в голову, что они с самого начала не могли стартовать как равные. Как он может держать Луона первым помощником, если серокожий не только сильнее его физически, но и опытнее в управлении кораблем? - Нет, друг Майлз, - сказал Луон. Майлз повернулся, чтобы увидеть его блестящие глаза и понять, что Луон воспринял его эмоциональную реакцию при помощи все той же внутренней чувствительности, которой Майлза и, наверное, каждого на борту снабдили центрогалактиане. Чувствительность Луона плюс его сообразительность объясняют, как Луон сумел прочитать мысли Майлза. - Помни, ты - единственный, кто верит, что мы можем быть настолько хороши, что нам позволят сражаться с Серебряной Ордой. Я по-прежнему в это не верю, а если мощь корабля заключается скорее в психической силе, то зависит она от того, кто может верить. Майлз кивнул. Он сел в центральное кресло. Луон занял кресло справа, а Эфф скользнул в левое кресло. - Считайте, что мы трое соединены в единое целое, и мы начинаем, - уверенно произнес Луон. - И я введу вас двоих в компьютеризированную версию одного из моих воображаемых сражений. Его пальцы запрыгали по клавишам, и Майлз обнаружил, что его пальцы делают то же самое. Клавиши были идентичны. Он уже знал это из той информации, которую центрогалактиане ранее вложили ему в мозг. Каждый мог управлять этим кораблем независимо, но если один из них и его консоль считались главенствующими и двое других шли за ним и поддерживали его, то образовывалась треугольная структура цели и силы. Сейчас, с Луоном во главе, с отключенными цепями управления, без которых они не могли управлять настоящим полетом и боем, Майлз наблюдал за Луоном в смоделированном сражении против Серебряной Орды. Майлз понял, пока его пальцы мелькали над клавишами, что кораблем управлять _м_о_ж_н_о_. Но оружие оставалось мертвым, и не потому только, что экипаж "Боевой Шлюпки" его постоянно игнорировал. Некое общее управление центрогалактиан держало оружие выключенным, а значит - бесполезным. Психические состояния, эмоциональные рефлексы Майлза и двух его товарищей слились сейчас в единую управляющую структуру. Их мысли не смешивались, но текли в унисон с естественным пониманием друг друга. Они стремились к единой цели и движению. Это Майлзу показалось странным, поскольку внутри Эффа он ощутил прямоту, открытость и жизнелюбие медведеподобного существа, а в Луоне - глубокие, противоречивые чувства, скрывающиеся под мягкой оболочкой тихого голоса и быстрых, неслышных движений. Так и они двое, пришло на ум Майлзу, ощущали ЕГО гораздо глубже, чем раньше. Между тем на экране появилась созданная компьютером форма серебряного полумесяца, освещенная искусственным солнцем Линии Обороны. Рога серебряного полумесяца указывали вперед, прямо на них. Вживленное знание подсказало, что перед ними был реконструированный образ Серебряной Орды, как она выглядела во время предыдущего нашествия миллионы лет назад. Их пальцы машинально танцевали по клавишам в соответствии с их желаниями. Приборы показали, что "Боевая Шлюпка" поднялась со своего места, несмотря на то что на самом деле она даже не сдвинулась, чтобы присоединиться к авангарду других кораблей, движущихся навстречу захватчикам. Сейчас экран показывал это движение. На дольнем левом краю движущейся линии виднелся крохотный силуэт "Боевой Шлюпки". Даже самый близлежащий к ней корабль, самый маленький из огромных круглых кораблей центрогалактиан, в несколько раз превышал ее по размерам и массе. Корабли образовали строй и тотчас же все быстрее и быстрее помчались навстречу серебряному полумесяцу атакующей Орды. Очертания серебряного полумесяца на экране запульсировали и быстро укрупнились. Сейчас он начал просматриваться не только в глубину, но и в ширину и стал напоминать огромный ятаган, летящий на них в той же плоскости, в которой двигался строй кораблей Галактики. Еще несколько мгновений, и его передний фронт начал рассыпаться; по мере приближения двух армад на скорости, во много раз превышающей скорость света, стало видно неисчислимое количество отдельных кораблей. Луон увеличил усиление экрана. К ним прыжком приблизилась картина передней линии разведывательных кораблей Серебряной Орды. Они были маленькими, даже раза в три меньше, чем сама "Боевая Шлюпка", но в первой линии кораблей-захватчиков их количество исчислялось буквально миллионами. Ощущение огромной радости переместилось из воображения Луона в эмоции Майлза и Эффа. В его воображении маленькая "Боевая Шлюпка" неожиданно ушла вперед от своих огромных товарищей и неслась, пока не осталась одна, мчащаяся навстречу врагу перед всем строем галактических кораблей. Она неслась все быстрей и быстрей, оторвавшись так далеко от основных сил, что те не смогли бы поддержать ее в момент первого контакта с приближающимися кораблями Орды. То, что их эмоции слились с мыслями и воображением Луона, не беспокоило ни Майлза, ни Эффа, ни самого Луона. Белая ярость, полыхавшая внутри них во время схваток между собой на борту корабля, сейчас образовала замкнутое ментальное единодушие и подтолкнула их вперед на Орду. Смерть не значила ничего. Разить, бить и убивать среди серебристых кораблей - вот в чем заключалась цель, и ради этого можно пожертвовать всем. Они почти достигли кораблей-разведчиков. Внезапно они оказались среди них, нанося удары из своего оружия направо и налево, парализуя психическое противодействие небольших вражеских судов на время, достаточное, чтобы уничтожить их физически всей мощью своего комбинированного оружия. В военной игре Луона они метались, как волк среди стада беспомощных овец, вправо и влево, вверх и вниз по движущейся волне кораблей-разведчиков Орды, рыча, нанося удары, атакуя и убивая. Но вторая волна, составленная из более крупных кораблей-захватчиков, почти накрыла "Боевую Шлюпку". Только чудо могло помочь им. И воображение Луона запрограммировало это чудо. Когда тяжелые суда центрогалактиан сцепились со второй волной Орды, "Боевая Шлюпка" в мгновение ока вырвалась и бросилась прочь. Но, борьба для маленького суденышка не закончилась. Оставаясь в безопасности за спинами своих дредноутов, она снова развернулась и зависла на периферии сражения, перехватывая те небольшие суда врага, которые оказались поврежденными. Она по-прежнему находилась среди этой ярости, когда полумесяц Орды начал ломаться, отходить в сторону и менять форму, двигаясь в другую плоскость и линию, прочь от Галактики. Затерявшись среди гигантов, "Боевая Шлюпка" присоединилась к преследованию и погоне за отступившими кораблями Орды. На этом запрограммированное Луоном сражение закончилось. Комбинация из трех умов распалась на составные части. Майлз устало откинулся в своем кресле и, оглядевшись, поочередно осмотрел Луона и Эффа. Очень долго, пока он сидел уставший в кресле перед консолью, чувство одержанной победы в вымышленной битве продолжало сиять внутри Майлза. Но постепенно это сияние стало уменьшаться, затухать и потом угасло совсем. Разумеется, ничего подобного не произойдет в реальности. Никогда, кроме как в самоуспокаивающем воображении одного из них, например Луона. Только в мечтах пигмеи могут вступить в схватку с гигантами и остаться целыми и невредимыми. Шансов остаться в живых, как в воображаемой игре Луона, может не оказаться. "Боевая Шлюпка" вступит в бой только в обмен на неминуемую гибель. Вот над чем они должны подумать. Майлз отметил, что думает об этом с холодной и твердой решимостью. Он ощущал, что по мере того, как эта решимость крепла, каждая клетка его существа превращалась в твердый тяжелый бриллиант. Сознания Эффа и Луона снова слились с его собственным: напарники были столь же решительны и готовы ко всему. Хорошо. Оказавшись в центре структуры, состоящей из трех сознаний, Майлз начал интенсивно расширять ее. Он потянулся и включил в структуру четвертое сознание - Чак'ки, затем Воурои и так далее, пока не прошелся по всему оружию, установленному по обоим бортам корабля, и не включил всех в психическую атаку. Центрогалактиане явно снабдили его дополнительными возможностями, позволяющими сделать это. Он не подозревал о них, пока не рискнул воспользоваться. И сейчас он пришел к неутешительному выводу: центрогалактиане практически не верили, что возможностями воспользуются правильным образом. По крайней мере до того момента, когда колоссальная структура Линии Обороны не подключит их к себе. Сейчас, тем не менее, структура объединила их сознания в единое целое на борту всеми позабытой и пренебрегаемой "Боевой Шлюпки". Страстная и яростная гордость за свои неожиданный успех вспыхнула внутри структуры, и Майлз не был уверен, сам ли он явился ее источником. Но когда тепло этого чувства распространилось, то оно осветило каждого индивидуума, готового с твердой, алмазоподобной решимостью, обнаруженной Майлзом в себе, Луоне и Эффе, сражаться даже ценой жизни. В глазах центрогалактиан они оставались варварами. Тысячи кровавых, примитивных боевых кличей из их нынешнего и дикого прошлого эхом отозвались в памяти каждого из двадцати трех, ставших единой структурой, зазвучали у Майлза, находящегося в центре "основного" треугольника. Из этой мешанины вспомнившихся звуков ему на ум ясно и четко пришла единственная фраза, которую он однажды прочитал. Не гордая и величественная речь с полей сражений, а угрюмый и убогий хор, холодной дымкой поднимающийся от кровавого песка арены. Былое приветствие гладиаторов римскому императору: Morituri te salutamus! Идущие на смерть приветствуют тебя! 11 Оружие согревалось медленно. Где-то в его физико-психическом механизме учитывался некий минимальный уровень готовности. До тех пор, пока каждое "орудие" не согрето эмоциональном реакцией разума до определенного уровня эффективности, оно не смогло бы работать, даже если бы центрогалактиане его включили. Прошло три недели, прежде чем они сумели добиться от всего оружия на борту способности к ответу, а в теории Майлз уже требовал от них массированного огня. Между тем показалась настоящая Серебряная Орда. На экране рубки управления "Боевой Шлюпки" ее по-прежнему нельзя было увидеть, но то место, где она должна была показаться, окружало бледное кольцо света. Для двадцати трех на борту это послужило стимулирующим средством. Сейчас они страстно работали со своим оружием и кораблем, имитируя стрельбу, поскольку оружие оставалось выключенным. Но это не имело большого значения. Как только между управляющим человеком и оружием устанавливалась связь, возникало такое чувство, будто он на самом деле сражается с кораблями Серебряной Орды. Под началом Майлза они тренировались, поднимая корабль с платформы, пролетая с полдюжины световых лет от Линии Обороны и сражаясь с компьютерным врагом. Сам компьютер представлял собой уменьшенную версию тех больших вычислительных механизмов, которые использовали центрогалактиане на своих кораблях, вычисляя до последнего мига перед атакой Орды, должны ли они сражаться или лучше военным кораблям рассеяться, скрыться и попытаться спастись, чтобы защитить несколько миров от рыщущих маленьких групп серебряных захватчиков. Маленький компьютер на борту "Боевой Шлюпки" не мог принять такого решения. Но его можно было запрограммировать для имитации нападения Серебряной Орды, чтобы экипаж корабля отразил его. Более того, он мог определить степень успеха. В последующие несколько недель после первого полета с наконец-то заработавшим оружием компьютер на борту "Боевой Шлюпки" составил график повышающейся боеспособности и эффективности корабля и экипажа. Но когда линия графика, отражавшего их прогресс, значительно поднялась вверх, угол ее наклона постепенно начал уменьшаться. Вскоре она стала горизонтальной, показывая, что они достигли пределов своих возможностей. Майлз, Луон и Эфф собрались вместе, чтобы разобраться, что сдерживает их дальнейшее продвижение. - Я этого не понимаю, - сказал Луон, когда они сидели вместе в рубке управления корабля. Корабль лежал на платформе, и экипаж отдыхал после долгих занятий стрельбой в смоделированном сражении. - Мы, так или иначе, все работали с этим оружием. Мы чувствуем, что не существует теоретических пределов для той пси-энергии, которую оружие может у нас забрать. Их не может быть, потому что, сколько бы мы ему ни дали, она усилится во много рад, когда замкнется полная психоструктура всей Линии Обороны. - Это ясно, - вставил Эфф. - Причина кроется не в оружии. Она должна заключаться в нас. По какой-то причине это выглядит так, будто мы достигли предела наших возможностей. Но я лично в это не верю. - Я тоже, - в раздумье произнес Майлз. - Насколько я понимаю (из информации, введенной центрогалактианинами в меня), - поверьте, психосила любой личности - это как сила одного из его мускулов. Постоянная тренировка должна увеличивать психосилу точно так же, как увеличивается сила мускула. Невидимому, в зависимости от индивидуальной способности можно достичь какого-то предела, но, как мне кажется, мы не должны были так быстро достичь наших пределов. Наши мнения совпадают? - Совершенно, - уверенно согласился Луон. Его заостренные уши безостановочно двигались. - Если бы центрогалактиане вели себя хоть немного "цивилизованнее", мы могли бы связаться с ними и спросить, в чем же дело. Но они не заинтересованы в помощи нам. - Может быть, они не могут, - задумчиво предположил Майлз. Двое товарищей удивленно посмотрели на него. - Может быть наши трудности... - Майлз запнулся, - лежат за пределами их опыта. Либо потому, что они никогда с этим не сталкивались, либо потому, что они ушли так далеко в своем собственном развитии, что забыли, что это такое. Подумайте, центрогалактиане могут использовать это оружие во много раз эффективнее, чем любой из нас. Тот, с кем я разговаривал, сказал мне, что у него сил столько, сколько у всех нас вместе взятых. - Я могу в это поверить, - сказал Луон. - Но не вижу ни малейшей пользы в этом. - Это кое-что предполагает, - ответил Майлз. - Что? - спросил Эфф. - Ну, мы явно отличаемся от центрогалактиан. Может быть, именно эта разница нас и сдерживает. Давайте спросим себя, в чем эта разница. Эфф издал лающий смешок. - Мы - варвары, - сказал он. - Они сами объяснили нам. - Точно. Так может быть, на нашем пути обучения встало некое варварское качество. - Майлз посмотрел на Эффа, потом на Луона и продолжил: - Что вы думаете? - Ну-у, - медленно начал Луон, - мы, видимо, не обладаем их знаниями. Но насколько я понял, психосилу питает не знание. Нечто... - он снова прервался, - похожее на дух индивидуума. - Вот именно, дух! Вся наша эмоциональ