опаленной шкурой на широком правом плече кузнеца, Билл увидел выжидающе смотревшего на него Холмотопа. - Значит, ты в самом деле был прошлой ночью внизу, на территории разбойников, верно, Кирка-Лопата? - сказал кузнец. - Как тебе это удалось? - Что ж, могу рассказать, - ответил Билл. Толпа вокруг навеса смолкла, и Билл понял, что от него ждут чего-то большего, чем простого рассказа о его ночных похождениях. Сейчас не время было проявлять скромность. Собственно, скромность не слишком высоко ценилась среди Дилбиан, за исключением тех случаев, когда она служила прикрытием для тайного бахвальства. Дилбиане в этом отношении напоминали хороших рыболовов, которые всегда преувеличивают размер, вес и количество своей добычи. - Могу рассказать, - повторил Билл. - Все вы знаете, что из себя представляет долина. Со всех сторон ее окружают высокие скалы, единственный вход перегорожен частоколом. А ворота в частоколе закрываются с заходом солнца. Вы думаете, что в долину даже муха не пролетит. Но я туда пробрался и не хвастаюсь этим. Знаете почему? Он подождал, пока кто-нибудь не спросит почему. На помощь пришел кузнец. - Почему, Кирка-Лопата? - спросил Плоскопалый. - Потому что это было совсем просто для Коротышки вроде меня, - сказал Билл, помня о том, как отнесся к его скалолазанию Холмотоп, когда они возвращались в деревню. - Даже если бы это было тяжело для настоящего мужчины, тот факт, что для меня это было легко, не позволяет мне особенно этим гордиться. Вы спрашиваете, как я проник в долину? Мне хватит двух или трех слов, чтобы рассказать, как я проник в долину. Я спускался по одной из скал, пока не оказался внизу. А когда я собрался возвращаться, я взобрался обратно по той же скале! На мгновение наступила абсолютная тишина, а затем из толпы послышался недоверчивый ропот. Билл остановил их, подняв руку. - Нет, нет, - сказал он. - Как я уже говорил, я этим не особенно горжусь. Конечно, вы можете сказать, что я поступил весьма самоуверенно, отправившись в это разбойничье логово в одиночку, и никто не смог бы мне помочь, если бы меня обнаружили. Кто из вас решился бы на подобное, особенно после захода солнца? Билл замолчал, ожидая ответа. Но из толпы не отозвался ни один доброволец, которому доставила бы удовольствие подобная экскурсия. - Но, повторяю еще раз, - продолжил Билл, - так или иначе, я не могу поставить себе этого в заслугу. В ответ на такое заявление послышался изумленный гул, отчего на ум Биллу пришло довольно забавное сравнение с басовитым гудением роя огромных шмелей. Он подождал, пока шум утихнет, и продолжал: - Нет, я не испытываю особой гордости по этому поводу. Мне, собственно, совсем не было страшно идти в одиночку среди разбойников, чтобы стащить эту колотушку, которая здесь висит. Видите ли, я знал, что, если столкнусь с кем-то из них, то смогу справиться с ним без особых проблем. - А если бы ты столкнулся с целой компанией? - спросил голос из толпы. - Что тогда, Кирка-Лопата? - Это меня вовсе не волновало, - ответил Билл. - Я мог бы справиться с любым их количеством, с каким мне пришлось бы столкнуться. - В толпе прямо перед ним возникло какое-то шевеление, и он увидел невероятно толстую фигуру Еще-Варенья, скромно пробиравшегося в первые ряды. - Мы, Коротышки, знаем, что в таких случаях делать. Вот почему я не боюсь поединка с Костоломом. Вот почему, несмотря на то что мы настолько меньше вас и Толстяков, мы, Коротышки, ни перед кем не тушуемся. Все это благодаря тому, что мы знаем. И именно потому я без страха отправился в долину и принес эту колотушку. Билл замолчал. Толпа вокруг навеса, как он теперь мог видеть со своей позиции наверху бочки, была даже больше, чем накануне, когда он состязался с кузнецом в поднятии тяжестей. Все с нескрываемым интересом смотрели на него. Он молчал, ожидая вопроса, который кто-то из них должен был задать, если от него ждали продолжения. Наконец вопрос задал из первого ряда Еще-Варенья. - Все это крайне интересно, Кирка-Лопата, - мягко сказал Еще-Варенья. - Может быть, расскажешь нам, что же такое знаете вы, Коротышки, что помогает вам управляться с разбойниками? Дело в том, - продолжал Еще-Варенья, бросив через плечо быстрый взгляд назад на своих соплеменников, а потом снова повернувшись к Биллу, - я не думаю, что большинству присутствующих здесь это понравится, но старой толстой развалине вроде меня это простительно. Мы не в состоянии справиться с этими разбойниками, они нападают целой бандой на какого-нибудь одинокого крестьянина, а что может один против толпы? Мы никогда не знаем, когда они придут, а к тому времени, когда мы собираемся вместе, чтобы выступить против них, они уже в полной безопасности, в своей долине. Так что мы почти оставили все попытки справиться с ними. Но ты говоришь, Кирка-Лопата, что есть какой-то способ? Может быть, расскажешь нам какой? - Ну что ж, - ответил Билл, - как вы знаете, у нас, Коротышек, есть соглашение с Толстяками не говорить больше необходимого о делах своей родной планеты. Если Толстяки не говорят лишнего, то и мы не говорим - и наоборот. Так что я не могу прямо рассказать вам о том, что знаю. - Ты имеешь в виду, Кирка-Лопата, - голос Еще-Варенья приобрел странный вкрадчивый тон, прозвучавший сигналом тревоги в голове Билла, - что ты знаешь нечто, что могло бы помочь нам, здесь, в деревне, и отказываешься рассказать нам об этом? - Извините, - сказал Билл. В толпе поднялся глухой ропот недовольства, начавший перерастать в гнев. Билл поспешно продолжал: - Я дал слово, что не буду ничего говорить, как и все Коротышки и Толстяки, которые прилетели сюда, чтобы познакомиться с вашим народом. Но... - Билл сделал паузу, глубоко вздохнул, мысленным пинком вышвырнул Договор о Невмешательстве между людьми и гемноидами за окошко и позаимствовал страничку из книги Аниты, когда наблюдал за ней сквозь щель в занавеске из шкур, - позвольте мне рассказать вам историю про моего дедушку. 21 - Все это началось с истории, которая в свое время была широко известна среди нас, Коротышек... Едва Билл успел произнести первые слова, как его прервали. - Само собой, как же! - крикнул кто-то из первых рядов, и, посмотрев вниз, Билл увидел нескольких дилбианок, стоявших одной группой. Он узнал в говорившей Штучку-или-Две, рядом с которой возвышалась высокая фигура Совершенно Очаровательной. - И, само собой, сейчас ты собираешься рассказать нам еще одну такую же. Это позор, вот что это такое, - самый настоящий позор - то, как мужчины этой деревни стоят вокруг и выслушивают всю чушь, которую несут Коротышки вроде тебя, не обращая внимания на обычаи, манеры и традиции! Почему никто из вас не выступит и не скажет этому Коротышке, чтобы он шел подальше со своими историями? - Заткнись! - огрызнулся другой женский голос. Билл увидел, что рядом с Еще-Варенья появилась Красотка и теперь смотрела из-за его громадного брюха на старшую дилбианку, словно терьер, рычащий на незваного гостя из-за приоткрытой двери. - Ты ждешь не дождешься, когда я уйду из гостиницы, чтобы вы вместе с Жестяным Ухом могли прибрать к рукам моего отца. Так вот, я никуда не уйду! Ты дашь Кирке-Лопате говорить, или... - Вы слышали? - завопила Штучка-или-Две, поворачиваясь к толпе. - Вы слышали, что она мне сказала, - мне, которая годится ей в матери! Вот до чего дошло! Хорошо, что я не ее мать, а не то... - А не то что? - воинственно спросила Красотка, направляясь к ней. Еще-Варенья преградил ей путь, подняв тяжелую лапу. - Тихо, тихо, дочка, - миролюбиво проворчал он. - Держи себя в руках... Все еще ворча, но подчиняясь. Красотка позволила отодвинуть себя назад, по другую сторону от Еще-Варенья. - В то же самое время, - продолжал Еще-Варенья, перекрывая голос Штучки-или-Две, которая снова попыталась было что-то сказать, - насколько я помню, Кирка-Лопата собирался нам о чем-то рассказать. И, я полагаю, большинство из нас согласится со мной, что, поскольку он совершил весьма интересный поступок, отправившись в Разбойничью Долину за этой колотушкой для гонга, мы должны, по крайней мере, выслушать то, что он собирается сказать сейчас. Это само по себе может оказаться интересным. - Так вот, - начал Билл, - как я уже начал говорить, все началось с истории, известной у нас, Коротышек. В ней рассказывается о некоей разновидности Коббли, из тех, что были у нас, Коротышек, - сейчас там, откуда я прибыл, их почти уже не осталось, но когда-то они у нас были. Эта история - про такого Коббли и про трех братьев. Толпа озадаченно замолчала. Билл внезапно осознал, что все смотрят на него каким-то особенным, зачарованным взглядом, какой он иногда встречал у детей, слушающих сказку или смотрящих представление. - У этого Коббли... - Он сделал паузу, чтобы откашляться, затем продолжал: - Была одна могучая способность. Он мог сдувать камни - даже огромные булыжники - со своего пути. Он мог даже, дунув, свалить дерево, словно буря. Так вот, эти трое братьев начали строить себе дома. Никто из них еще не был женат, так что они отправились в лес, и каждый выбрал себе место, чтобы построить дом. Билл на мгновение замолчал, чтобы убедиться, что внимание слушателей полностью поглощено его повествованием. Глядя на них, он решил, что подобного внимания с их стороны не встречал еще никогда. Он продолжил: - Видите ли, все они знали про Коббли, который жил в этом лесу, и мог сдувать деревья, и все такое прочее, так что они были крайне заинтересованы в том, чтобы построить дом, который защитил бы их от Коббли. Билл перевел дыхание. - Первый брат был самым ленивым. Он решил, что будет вполне достаточно, если он просто возьмет кучу прутьев и маленьких веточек, свяжет их вместе и построит из них себе дом. Он принялся за работу, и через полтора дня дом был готов. Единственное, что было сделано не из легких веточек, - это прочный запор для входной двери; этот запор был укреплен на двух столбах, глубоко вкопанных в землю. "Посмотрим, как Коббли прорвется через этот запор!" - сказал он и улегся спать. Тем временем двое других братьев, не закончив свое строительство, отправились в ближайшую деревню, где они были в безопасности. Взошла луна, Коббли вылез из своего логова, отправился бродить по лесу и вскоре учуял первого брата в его доме и облизнулся - ПОТОМУ ЧТО НАШИ КОББЛИ ОБОЖАЛИ КУШАТЬ ЛЮДЕЙ ЖИВЬЕМ. Билл произнес последнюю фразу столь впечатляюще и кровожадно, как только мог. Он был вознагражден, получив в ответ тихий стон напряженного ожидания и ужаса, особенно со стороны представительниц женского пола. - Да, - продолжал Билл еще более решительным и впечатляющим тоном, - этот Коббли был голоден настолько, насколько может быть голоден Коббли. Итак, он подошел к двери дома, сделанного из веток, и попытался открыть дверь... Из толпы перед ним снова послышался громкий стон напряженного ожидания и муки. - Но Коббли, - сказал Билл, пристально глядя на слушателей, - на этом не остановился. Он постучал в дверь... - Билл поднял руку и постучал костяшками пальцев по деревянной балке над головой. Толпа дилбиан содрогнулась. - Он снова постучал. И снова, - сказал Билл. - Наконец его стук разбудил брата, который был в доме. "Кто там стучит?" - спросил брат. "Это всего лишь запоздалый путник, который просит ночлега", - ответил Коббли... Со стороны толпы послышался возбужденный стон. Билл продолжал: - "Тебе меня не одурачить, - ответил брат. - Я знаю, что ты - Коббли, который живет в этом лесу, и хочешь меня съесть. Но я перегородил дверь прочной перекладиной, и тебе ее не сломать. Так или иначе, я не собираюсь тебя впускать. Ступай себе восвояси и не мешай мне спать". - "Впусти меня немедленно! - зарычал Коббли. - Впусти меня, а не то я дуну, плюну, и от твоего дома ничего не останется!" Услышав это, первый брат очень испугался и спрятался под одеяло. Но Коббли, который был снаружи, дунул, плюнул, и, прежде чем вы успели бы моргнуть, он сдул дом, схватил первого брата и сожрал его! Толпа застонала. - Что ж, - продолжал Билл, - Коббли, наевшись, отправился домой спать до следующей ночи. На следующую ночь он снова вышел на охоту. Третий брат еще не закончил строить дом и вернулся в селение. Но второй брат закончил строить свой дом. Он построил вполне неплохой дом из бревен. Так что, когда Коббли пришел и попробовал его дверь, он понял, что нечего и пытаться вломиться туда. Тогда он постучался ко второму брату, так же, как он стучался к первому, сказав, что он путник, который ищет ночлега. "Тебе меня не одурачить, - крикнул второй брат. - Я знаю, что ты Коббли, который живет в этом лесу и уже съел одного из моих братьев. Но тебе не сломать мою дверь". - "В таком случае, - ответил Коббли, - я просто дуну, плюну и тоже снесу твой дом". "Тебе не снести дом из бревен!" - закричал второй брат, но, несмотря на столь смелое заявление, испугался и спрятался под одеяло, так же как и первый брат. Тем временем Коббли набрал полную грудь воздуха и стал дуть, дуть, дуть, пока наконец банг! - из стены перед ним не вылетело бревно, потом еще одно, а за ним еще одно - а затем дом из бревен развалился на куски, и он ворвался внутрь и сожрал второго брата! Стон, пронесшийся по толпе на этот раз, был наиболее искренним подтверждением того, что его рассказ воспринимается со всей серьезностью. - На следующую ночь, - сказал Билли сделал драматическую паузу, - Коббли сном отправился на охоту. Он искал и искал, и, хотя он был уверен, что третий брат где-то в лесу, он нигде не мог найти его дом. Наконец маленький лучик света, пробивавшийся сквозь темноту, привел его к нему. Ничего удивительного, что Коббли не мог заметить этот дом. Он уже проходил мимо него два или три раза. Но этот дом был сделан, - Билл снова сделал паузу, и слушатели затаили дыхание, - из камня! В течение долгих секунд слушатели стояли не дыша, застыв в напряженном ожидании. Но затем на их лицах постепенно начало появляться озадаченное выражение. Они снова начали дышать. Многие из них искоса бросали взгляды друг на друга, и послышался ропот. Наконец сзади послышался чей-то голос: - Ты сказал - из _к_а_м_н_я_, Кирка-Лопата? - Совершенно верно, - ответил Билл. - Ты имеешь в виду - из кусков камня? - спросил из передних рядов Еще-Варенья. - Именно так, - ответил Билл. - Третий брат сложил свои стены, начав снизу с больших булыжников, а затем переходя к все меньшим и меньшим камням, плотно укладывая их и промазывая промежутки между ними сырой глиной, которая вскоре затвердела. Он уложил на каменные стены деревянные балки, а затем поставил крышу из тяжелых бревен, спускавшихся с главной перекладины, опиравшейся на четыре столба, поставленных в одну линию и вкопанных в землю. Насколько было известно Биллу, никто из дилбиан никогда не помышлял о том, чтобы построить дом с каменными стенами. Судя по всему, как он заметил, наблюдая и слушая со своей бочки, эта идея была совершенно новой для жителей деревни. Потребовалось некоторое время, чтобы недоверчивые, и изумленные голоса наконец утихли. Но в конце концов все смолкли, словно заинтересованные дети, и все взгляды вновь обратились к нему. - Продолжай, Кирка-Лопата, - сказал Еще-Варенья. - Третий брат был внутри своего дома из камня, а снаружи был Коббли, который знал, что он там. Что было дальше? - Полагаю, вы сами можете догадаться, - сказал Билл, - что Коббли, естественно, не повернулся и не ушел, оставив третьего брата в покое. Селяне понимающе загудели, искренне соглашаясь с ним. Они явно полагали, что никакой Коббли, сожрав двоих из трех братьев, не оставил бы в покое третьего. - Коббли постучал в дверь - это была деревянная дверь, но три перекладины надежно удерживали ее изнутри... - начал Билл, но на этот раз его прервали из первых рядов слушателей. - Он-постучал-в-дверь-и-сказал-что-он-путник-и-спросил-можно-ли-войти - а-брат-сказал-что-нет... - выпалила Совершенно Очаровательная, не в силах выдержать дальнейшего напряжения. - Совершенно верно, - быстро сказал Билл, прежде чем остальные успели наброситься на возбужденную Совершенно Очаровательную, чтобы остановить ее. - И, конечно, Коббли ответил ему так же, как и первым двум братьям, сказав, что он дунет, плюнет и снесет дом. И знаете, что сказал ему третий брат? Отрицательно качая головами, все, как один, ответили, что не знают, не без нескольких неприязненных взглядов в сторону Совершенно Очаровательной, хотя та настаивала на своем невежестве столь же громко, как и остальные. - Третий брат сказал, - таинственно проговорил Билл, - "Можешь дуть и плевать сколько хочешь, Коббли, но ты ничего не сможешь сделать с этим домом!" И с этими словами он вновь вернулся к своей работе, заканчивая укладывать глину вокруг очага, который он сделал в одной из стен. Что ж, - продолжал Билл, - Коббли дул и плевал, дул и плевал! И ДУЛ, и ПЛЕВАЛ! Но он не смог даже пошевелить этот каменный дом. Эта информация вызвала радостные возгласы обитателей Мокрого Носа. - Но Коббли не сдавался... - сказал Билл, когда толпа несколько успокоилась. Мгновенно вновь наступила полная тишина. Он почувствовал на себе напряженный взгляд дилбиан. - Коббли посмотрел на дверь и понял, что ему никогда туда не попасть, - сказал Билл. - Но потом Коббли посмотрел на крышу - и что же он там увидел? Трубу от очага, который только что соорудил третий брат. А на самом ее верху была дыра, которая вела прямо внутрь дома. Тогда он прыгнул на крышу... Толпа снова в страхе застонала. - Он взбирался по бревнам крыши, пока не оказался у основания трубы. Он влез по трубе и увидел там дыру. И, даже не посмотрев, он нырнул прямо в нее! По толпе селян пронесся вздох. Билл молча стоял, давая им возможность ярко представить себе Коббли, прыгающего в трубу прямо на беззащитного третьего брата. Затем очень медленно заговорил снова. - Но... - сказал он и опять сделал паузу, - третий брат ожидал чего-то подобного. У него уже были сложены ветки и дрова в очаге под кухонным котлом, и этот котел, очень большой, был полон воды. Когда он услышал, что Коббли забрался на крышу и начал исследовать трубу, он зажег огонь под котлом. Когда Коббли прыгнул в трубу, он свалился прямо в котел, прямо в воду и утонул. И третий брат сварил его и сам съел на обед! Сомнительно, что когда-либо деревня Мокрый Нос в Нижних Землях на Дилбии видела подобную реакцию на счастливый конец рассказа, как та, что последовала затем. Даже сам Билл, наполовину оглохший на своей бочке, где он счел за лучшее остаться, с трудом мог поверить в собственный успех рассказчика. - Только один вопрос, Кирка-Лопата, - сказал Еще-Варенья, когда порядок восстановился. - Кажется, ты говорил что-то насчет того, что все это имеет какое-то отношение к твоему дедушке? Как с этим связан твой дедушка? - На самом деле, - сказал Билл, - этот дедушка приходился мне очень дальним родственником, и я сам узнал о нем только несколько лет назад. Видите ли, после того как история о трех братьях стала широко известна, многие из нас, Коротышек, начали строить дома из камня. Это было во времена, которые там, откуда я пришел, назывались "Средними Веками". Коротышки построили несколько каменных домов, которые были размером со всю эту деревню, и вы ни за что не смогли бы в них попасть. При этих его словах в толпе послышался было озадаченный ропот, но быстро стих. Билл обнаружил, что их внимание все еще привлечено к нему. - Некоторые Коротышки, - сказал Билл, особо подчеркивая слово "некоторые", - начали пользоваться тем преимуществом этих больших каменных домов, что в них никто не мог забраться - примерно так же, как Костолом пользуется преимуществами своей долины. Так что потребовалось найти способ, как все-таки проникнуть в эти каменные дома. И у моего дедушки появилась идея. К стенам каменных домов нельзя было подойти слишком близко, потому что из высоко расположенных окон вниз сбрасывали огромные камни и тому подобное. Вокруг некоторых домов были даже дополнительные стены, с платформами внутри, так что люди могли сбрасывать камни на каждого, кто пытался перебраться через стену снаружи... - То же самое, что делают разбойники, - пробормотал голос из толпы. - Но ты сказал, что твой дедушка придумал способ, как это обойти? - мягко спросил Еще-Варенья. Толпа затихла, ожидая ответа Билла. - По сути дела, да, - сказал Билл. - Он подумал: почему бы не сделать нечто вроде большого щита, который можно было бы толкать перед собой, предохраняясь от камней, подойти вплотную к стене, а затем, прикрываясь щитом, начать копать под стеной, сделать подкоп и выйти с внутренней стороны! Билл закончил свою речь на выразительной ноте и стал ждать. Но никакой реакции не последовало. Селяне стояли, глядя на него в течение долгих, тянувшихся в тишине секунд. Билл увидел, что Еще-Варенья пошевелился, бросая налево и направо неуверенные взгляды, но толстый дилбианин не издал ни звука. Тишину наконец нарушил Плоскопалый. - Чтоб меня на куски изрубили! - воскликнул кузнец. - И почему мы об этом не подумали? Слова Плоскопалого внезапно развязали языки всей аудитории - впечатление было такое, словно из полной бочки внезапно вытащили затычку, - хлынул поток восклицаний и комментариев. Внезапно все заговорили одновременно - более того, они разбились на небольшие группы, чтобы обсудить между собой новую проблему. Толпа окружила Плоскопалого, который хрипло давал указания и разъяснял практически, что нужно для постройки подобного щита. Билл ощутил внезапный толчок под локоть, от которого он пошатнулся. Он быстро повернулся и увидел перед собой Красотку, которая явно пыталась привлечь его внимание. - Послушай, Кирка-Лопата! - поспешно сказала Красотка. - Я пришла сюда, чтобы поговорить с тобой, но ты все время разговаривал со всеми, и мне пришлось ждать, пока ты не закончишь. - Поговорить? О чем? - спросил Билл. - О том, что я видела, конечно! - сказала Красотка. - О чем же еще? Билл почувствовал, что теряет терпение. - Так что же ты видела? - спросил он, стараясь оставаться как можно более спокойным. - Его, конечно! - сердито сказала Красотка. - О чем я тебе и говорю! И он тайком выбирался из Представительства. Я знала, что он не должен быть там, когда там нет тебя, и потому сразу же пришла сюда, чтобы сказать тебе об этом. Но ты был настолько занят разговором, что мне пришлось ждать. Поэтому я говорю тебе об этом сейчас. Этот Толстяк что-то затевает, не будь я дочерью Еще-Варенья! - Толстяк? - ошеломленно переспросил Билл. - Ты видела, как Мюла... я имею в виду, Брюхо-Бочка только что выходил из Представительства? - Совсем недавно, пока ты говорил. Вероятно, сразу после того, как ты начал говорить. У Билла неприятно засосало под ложечкой. - Я лучше пойду посмотрю... - сказал он и направился сквозь толпу вниз по склону холма. Он обнаружил, что Красотка идет с ним рядом и подумал, не сказать ли ей, что он во всем разберется сам. Затем решил, что неплохо иметь ее рядом на случай, если существует еще какая-то информация о пребывании Мюла-ая в Представительстве, которой она ему пока не сообщила. Во всяком случае, она оставалась рядом, когда они добрались до Представительства и вошли внутрь через главный вход. В холле все выглядело нетронутым, и Билл направился дальше. Обходя комнату за комнатой, он не обнаружил ничего подозрительного, ничего, что могло бы объяснить визит гемноида в человеческое Представительство. Лишь когда они добрались до склада и мастерской, где стоял программируемый токарный станок и на стенах висели инструменты, Билл почувствовал, тут что-то не в порядке. Он остановился, медленно обводя взглядом мастерскую. Чем отличалось то, что он видел сейчас, от того, что он видел, когда был здесь последний раз? Он долго не мог понять. Затем ему в глаза бросилось пустое место на одной из увешанных инструментами стен. Там, где было пустое место, раньше висел ручной лазерный сварочный излучатель. Теперь его не было. - В чем дело, Кирка-Лопата? - спросила Красотка почти сердито над его правым ухом. - Из-за чего ты остановился? Он ее не слышал. Внезапно он понял все. Мюла-ай знал, что Билл прошлой ночью был в долине. Он также знал, что теперь об этом знают и все жители деревни и вскоре об этом будут знать жители всех ближайших окрестностей. Связь между этим и исчезнувшим лазерным излучателем ярко вспыхнула в мозгу Билла. Этот излучатель мог убивать. Его смертоносный луч мог пронзить кости и мускулы дилбианской спины до самого дилбианского сердца, с расстояния до пятнадцати футов. С этим излучателем, ночью, в долине, Мюла-ай мог выбрать момент, когда Костолом в одиночку выйдет на свою обычную вечернюю прогулку. Он мог пронзить предводителя разбойников лазерным лучом сзади и оставить его там, бросив рядом оружие, явно сделанное руками Коротышек. После этого никто не сможет упрекнуть дилбиан в том, что они решат, будто Билл еще раз вернулся в долину и избежал поединка, убив своего противника самым трусливым и вероломным способом. Билл вышел из задумчивости и резко развернулся. Он должен был поймать Мюла-ая прежде, чем Мюла-ай сумеет снова попасть в Разбойничью Долину. Его плечи поникли и вместе с ними - его воодушевление. Он вспомнил, как долго он продолжал говорить, после того как первый раз заметил в толпе Красотку, стоявшую рядом с Еще-Варенья. Мюла-ай мог давно уже его опередить. Не было никакой надежды на то, что Билл сумеет поймать его, прежде чем тот уже будет в безопасности за частоколом и воротами Разбойничьей Долины. А жители деревни никогда не смогут закончить свой щит, подобраться с ним к разбойничьей стене и сделать подкоп в долину под частоколом, прежде чем ночь положит конец этой операции. Мюла-ай сможет оставаться в безопасности за частоколом в Разбойничьей Долине, пока не наступит ночь. А одного слова, сказанного им Костолому, будет достаточно, чтобы была выставлена стража, и Билл не сможет без риска для себя второй раз спуститься по скалам, чтобы предупредить предводителя разбойников. 22 Красотка продолжала допытываться, что с ним. Билл собрался с мыслями и показал на пустое место на стене. - Здесь была одна штука, - сказал он ей. - Это штука Коротышек, но если Мюла-ай ею воспользуется, он может причинить кому-нибудь вред. И он уже отправился в долину, так что нам не удастся догнать его и отобрать ее. - Что же нам теперь делать? - спросила Красотка. - Почему бы тебе не попросить отца сходить в лагерь к разбойникам? - предложил Билл. - Он мог бы следить за Мюла-аем, так что никто не узнал бы, в чем дело, и если Мюла-ай попытался бы сделать что-то с этой штукой, он мог бы поднять тревогу. - Поднять тревогу, как же! - презрительно сказала Красотка. - Если Брюхо-Бочка только попробует что-то сделать с этой штукой, чем бы она ни была, мой отец просто прыгнет на него - сзади, естественно, чтобы штука ему не повредила, - и раздавит его в лепешку! - Ну да, - осторожно согласился Билл. Он мало верил, что кто-либо из дилбиан, даже сам Костолом, мог бы противостоять могучим, привыкшим к повышенной гравитации мускулам гемноида. Еще-Варенья, возможно, и наводил в молодости ужас на окрестности, но теперь он был стар и теперь он был толст - одно другому вовсе не противоречило. Билл не разделял дочерней убежденности Красотки в физических возможностях Еще-Варенья. Но, с другой стороны. Еще-Варенья был столь же хитер, как и любой другой дилбианин, и вряд ли позволил бы загнать себя в ловушку, где он оказался бы один на один с кем-то, кто легко мог его одолеть. - Я пойду прямо сейчас, - сказала Красотка и, не теряя времени, повернулась и быстро вышла. Что ж, подумал он, пусть будет так. Но нужно что-то предпринять. Ситуация требовала более существенных мер, чем посылка Еще-Варенья следить за Мюла-аем. Было утро, но не было никакой надежды на то, что удастся уговорить жителей деревни сделать подкоп под частоколом, перегородив вход в долину, пока не наступит ночь. А когда наступит ночь, Мюла-ай будет иметь все шансы избегать Еще-Варенья, чтобы убить Костолома. Что-то надо было делать - и делать до захода солнца. Билл попытался продумать план атаки, к которой он намеревался привлечь селян, и понял, что они не успеют овладеть долиной в тот же день до заката. Это просто невозможно. Тут он вскочил на ноги, издав едва ли не дилбианский радостный рык. Действительно, методом подкопа, который он объяснял селянам, не удалось бы пробить брешь в защите Разбойничьей Долины до наступления ночи. Но он забыл, что в средние века существовал другой, более простой способ взятия крепостей штурмом. Собственно, он забыл про самый очевидный из всех способов. Он повернулся и, поспешно выйдя из Представительства, снова направился по дороге к кузнице, вокруг которой теперь толпились дилбиане из деревни и с близлежащих ферм, большинство с оружием - от мечей до топоров или местных кос с тяжелыми рукоятками. Холмотоп заинтересованно смотрел на Плоскопалого, который руководил изготовлением описанного Биллом щита. Билл замедлил шаг и не спеша подошел к группе. Как обычно, прошло несколько секунд, прежде чем дилбиане его заметили. - О, это ты, Кирка-Лопата, - сказал кузнец. - Как ты думаешь, не должны ли направляющие быть длиннее - здесь, в задней части щита? Билл внимательно изучил конструкцию. По его человеческим меркам она была столь же высокой, широкой и тяжелой, как и изгородь-частокол самих разбойников. Лишь могучие мускулы дилбианина могли бы справиться с подобным сооружением, протащив его через лес на несколько миль, отделявших деревню от входа в долину. Оно было рассчитано на то, чтобы перемещаться на трех заостренных бревнах, которые служили его основанием и должны были играть роль полозьев, на которых щит будут толкать по направлению к стене. Щит был установлен на этих бревнах с наклоном назад и прочно закреплен, возвышаясь над бревнами футов на пятнадцать. Увидев все это, Билл удовлетворенно улыбнулся и энергично кивнул. - Отлично, Плоскопалый, - сказал он. - Мужчины, которые станут его толкать, наверняка будут в безопасности, когда подойдут к стене. Да, это хорошая защита, этот щит! Нет ничего важнее _б_е_з_о_п_а_с_н_о_с_т_и_, когда идешь в атаку на подобную банду. - Да, он позволит нам подойти близко, - согласился кузнец, хотя и слегка нахмурившись, когда Билл второй раз упомянул слово "безопасность". - Затем, когда мы подойдем близко, мы сделаем подкоп и набросимся на них. - Вот это замысел! - с энтузиазмом воскликнул Билл. - Обеспечить себе максимальную защиту, пока не окажешься внутри, а потом наброситься на них. Пусть вас не беспокоит, что подкоп займет некоторое время. Лучше быть в безопасности, чем... извини, я постоянно это повторяю. К этому времени остальные дилбиане, трудившиеся над щитом, оставили свою работу и собрались вокруг. Как и Плоскопалый, все они теперь хмуро смотрели на него. - Мы вовсе не станем беспокоиться, Кирка-Лопата, - угрюмо проворчал Плоскопалый. - Мы слишком долго ждали, когда можно будет расправиться с разбойниками, чтобы волноваться по поводу того, что нам придется немного покопаться в земле, чтобы до них добраться. - Хорошо, хорошо! - решительно сказал Билл. - Я знаю. Но ведь нет ничего страшного в том, чтобы действовать осторожно, верно? - Что значит "действовать осторожно"? - взорвался кузнец. - Что вообще значит та "безопасность", о которой ты постоянно твердишь? Мы собираемся расправиться с разбойниками, и чем скорее, тем лучше! - Конечно, конечно! - поспешно ответил Билл. Он увидел Холмотопа, который с интересом смотрел на него из-за плеча кузнеца. Билл продолжал: - Просто нет никакого смысла в том, чтобы пострадало много народу. Вот почему я предложил такой способ проникновения в долину. В конце концов, это самый безопасный путь, даже если он потребует больше времени, чем другие. - Какие другие? - прорычал Плоскопалый. - Ты хочешь сказать, что есть и другие способы - более быстрые? Способы, о которых ты не говорил нам, потому что думал, что мы озабочены собственной БЕЗОПАСНОСТЬЮ? - Конечно, есть множество других способов, - сказал Билл. - Но насколько я понимаю, один на один эти разбойники намного сильнее вас... - Кто это сказал? - прорычал один из дилбиан, до этого трудившийся над щитом. В лапах у него был топор, которым он замахнулся на Билла, так что у того пересохло в горле. Внезапно началось нечто невообразимое, все мужчины деревни кричали на Билла. Плоскопалый взревел, наводя порядок, и угрожающе повернулся к Биллу. - Теперь послушай меня, Кирка-Лопата! - сказал Плоскопалый. - Мы все, жители Мокрого Носа, свалили бы эту стену голыми руками, если бы считали, что это возможно! Тебе что, неприятностей захотелось? - Нет, конечно, нет! - поспешно сказал Билл. - Я с радостью расскажу вам про более быстрые способы проникнуть сквозь ворота в этом частоколе. Как я уже сказал, их множество... - Какой самый быстрый? - требовательно спросил Плоскопалый. - Самый быстрый? - переспросил Билл. - Самый быстрый - использовать ствол дерева. Сборище дилбиан тупо уставилось на него. Биллу не верилось, что они воспримут его предложения воспользоваться стволом дерева как тараном против ворот. Очевидное для него вовсе не очевидно для дилбиан. - Вы берете ствол, - объяснил Билл. - Вы обрезаете все сучья, кроме некоторых, которые вы оставляете вдоль его длины в качестве рукояток. Затем несколько мужчин поднимают этот ствол, разбегаются и ударяют его концом в ворота. К его удивлению, дилбиане продолжали смотреть на Билла отсутствующим, озадаченным взглядом. - И что дальше, Кирка-Лопата? - наконец спросил Плоскопалый. - Подумай, - ответил Билл, - и представь себе сам. Предположим, группа мужчин берет одно из этих бревен, - он показал на штабель поленьев, на который он взбирался накануне, чтобы подвесить к потолку полиспаст, - разбегается и изо всех сил ударяет концом бревна в тебя. Как ты думаешь, что будет с тобой или с кем-нибудь еще, кого оно ударит? Долго казалось, что Плоскопалый ничего не понял. Затем очень медленно выражение его морды начало меняться. Его глаза широко открылись, челюсть отвисла, ноздри расширились и без всякого предупреждения он издал воинственный рев, от которого у Билла чуть не лопнули барабанные перепонки, и он слегка оглох на несколько секунд. Хорошо, что он на какое-то время утратил слух, потому что секунду спустя Плоскопалый уже объяснял суть остальным селянам, а через две минуты снова начался сумасшедший дом. Селяне ревели, рычали, хохотали и лупили друг друга по спине, демонстрируя способ использования дерева в качестве тарана. - Пошли! - прогремел Плоскопалый, превозмогая всеобщий шум. - Нам незачем брать с собой бревно. Мы можем срубить дерево, когда будем на месте! И они отправились в путь. Билл, ошеломленно глядевший им вслед, рисковал остаться позади, когда они устремились из деревни в лес с такой скоростью, какой его короткие человеческие ноги не выдержали бы. Он вдруг почувствовал, как кто-то подхватил его и поднял в воздух, а затем он плюхнулся в седло на спине Холмотопа. - Держись, Кирка-Лопата! - крикнул Почтальон, захваченный всеобщим возбуждением. - Мы догоним их за пару минут. 23 Билл проникся к Холмотопу еще большим уважением, поскольку тот подтверждал, что слова его не расходятся с делом. Во время своих предыдущих поездок на спине Холмотопа Билл пришел к выводу, что скорость, с которой они путешествовали, представляет собой практически предел возможностей для дилбианина, учитывая груз, который он нес на спине. Короче говоря, Биллу до сих пор еще не приходилось иметь дела с бегущим Холмотопом. Но теперь Почтальон припустил во весь опор - и результат, с точки зрения Билла, оказался устрашающим. Они неслись со скоростью где-то между двадцатью пятью и тридцатью пятью милями в час. А от тряски Билл чуть было не вылетел из седла на первых пятидесяти ярдах. К счастью для него, когда Холмотоп поравнялся с возглавлявшими группу, он снова перешел на быстрый шаг, что было значительно легче для его наездника. Билл отпустил ремни, за которые судорожно цеплялся, и, выпрямившись в седле, обернулся. Казалось, вся деревня устремилась за ними следом. Обитатели Мокрого Носа наконец выступили против разбойников. Впереди шли самые сильные и самые крупные, буквально протаптывавшие путь сквозь кусты и валившие наземь легкие деревья, которые загораживали им дорогу. Толстые стволы они обходили. За ними двигались молодые члены общины и деревенские женщины, которых охраняли с обеих сторон дилбиане поменьше и постарше. Затем Плоскопалый начал петь, и песню подхватили все остальные. В содержании этой песни не было ничего особенного. Похоже, речь в ней шла о некоем существе, которое было одержимо манией сбрасывать других существ и предметы в колодец. Но те, кто пел, казалось, были очень довольны. Старый дядя жены Пьяно-Носа Очень любил поесть. Как-то раз он пришел к нему в гости И сказал: "Я останусь у тебя ненадолго". "О нет!" - сказал Пьяно-Нос И бросил его в колодец! Бросил его в колодец! Вот это было зрелище! Он бросил его в колодец так глубоко, Что его вообще не было видно! Жена Пьяно-Носа увидела это И закричала: "Зачем ты это сделал? Я так люблю своего дядю!" "Тогда отправляйся к нему!" - сказал Пьяно-Нос И бросил ее в колодец! Бросил ее в колодец... И так далее. Избавившись от дяди своей жены и от самой жены, Пьяно-Нос быстро побросал в колодец других родственников, соседей, которые ему не нравились, молоток, который упал ему на ногу неделю назад, семейный кухонный котел (потому что он был пуст) - а затем начал швырять в колодец марширующих селян, когда поющие начали дразнить друг друга. Для дилбиан все было весело и забавно, но Билл ощутил неприятный холодок на спине. Песня была, конечно, смешной, но юмор ее был несколько мрачным, а тон, которым она пелась, был еще более мрачным, чем ее юмор. Несмотря на всю комичность содержания, Билл понял, что то, что он слышал, было дилбианским эквивалентом воинственного марша. Селяне эмоционально настраивали себя на битву с разбойниками. Билл впервые начал ощущать сомнения в отношении сил, которые привел в движение. Он наклонился к правому уху Холмотопа. - Холмотоп... - сказал он. - Холмотоп, послушай меня, пожалуйста. Я бы хотел кое о чем тебя спросить... Но с тем же успехом он мог бы обращаться к десятифутовой каменной глыбе, с грохотом несущейся во главе лавины. Холмотоп ревел песню про Пьяно-Носа вместе с остальными, полностью поглощенный этим занятием. Билл опять опустился в седло, охваченный новым страхом. Если уж Холмотоп стал неуправляемым, то что говорить о Плоскопалом и прочих жителях деревни? Раскатистые голоса вокруг гипнотизировали - даже Билл почувствовал, как учащается его дыхание и стучит кровь в висках. Он все еще пытался сохранить контроль над собой, когда шедший под ним Холмотоп, вместе с остальными предводителями деревенс