о я ни разу не видел здесь ни одного морского офицера. - Капитан третьего ранга Вефер Линет, - быстро ответил Ичан, - в гражданском - вон сидит на диванчике возле противоположной стены комнаты. Идемте. Я вас представлю. Клетус последовал за Ичаном через огромную комнату и подошел к диванчику и нескольким стульям, на которых сидели, разговаривая, человек шесть. Ичан и Клетус теперь оказались гораздо ближе к Доу и Мелиссе, но все равно слишком далеко, чтобы расслышать, о чем они говорили. - Капитан, - обратился к Линету Ичан, когда они подошли к диванчику. Невысокий, с квадратным лицом мужчина лет тридцати пяти тут же встал. - Познакомьтесь, пожалуйста, с подполковником Клетусом Гримом, только что прибывшим с Земли. Подполковник будет состоять при генерале Трейноре экспертом по тактике. - Рад с вами познакомиться, подполковник, - ответил Вефер Линет, пожимая руку Клетуса. Рукопожатие было крепким и дружеским. - Придумайте что-нибудь для нас, кроме углубления дна в устьях рек и каналов, и мои люди будут от вас без ума. - Я так и сделаю, - улыбнулся Клетус. - Обещаю. - Отлично! - энергично ответил Вефер. - У вас есть эти огромные подводные бульдозеры, не так ли? - спросил Клетус. - Я читал о них в журнале Сил Альянса, семь месяцев назад. - Да, "Марк-5", - глаза Линета загорелись. - Штук шесть. Хотите как-нибудь прокатиться? Это прекрасные образцы техники. Бэт Трейнор хотел вытащить их из воды и использовать для уничтожения джунглей. Конечно, они сделали бы это лучше, чем те машины, которыми располагает армия. Но они не предназначены для работы на земле. Сам я не мог сказать генералу "нет", но настоял на том, чтобы получить разрешение с Земли. К счастью, там не согласились. - Ловлю вас на слове относительно прогулки на "Марк-5", - сказал Клетус. Ичан снова с каменной сосредоточенностью наблюдал за Мелиссой и Доу. Клетус осмотрел комнату и заметил Мондара, который разговаривал с двумя женщинами, похожими на жен работников посольств. Экзотиец также увидел Клетуса и кивнул, словно физически ощутил прикосновение взгляда. Клетус наклонил голову в ответ и снова повернулся к Веферу, который с воодушевлением рассказывал, как работают его бульдозеры на глубинах до тысячи футов или в условиях быстрых, в тридцать узлов, течений и приливов. - Скорее всего, следующие несколько дней я буду занят за городом, - сказал Клетус. - Но после этого, если мне не придется уехать из города по какой-либо причине... - Позвоните мне в любое время, - ответил Вефер. - Сейчас мы работаем в главной бухте - здесь, в Бахалле. Я могу встретить вас у доков или в своем подразделении через десять минут после того, как вы позвоните и предупредите о приезде... Здравствуйте, посланник, тут подполковник собирается на днях прокатиться со мной на "Марк-5". К ним подходил Мондар. - Отлично, - улыбнулся экзотиец. - Ему будет интересно. Его взгляд устремился на Клетуса. - Но я помню, Клетус, вы хотели поговорить с Доу де Кастрисом. На сегодня он закончил дела с моими людьми. Видите, вон он стоит с Мелиссой. - Да, вижу... - кивнул Клетус. Он оглянулся на Вефера и Ичана. - Я как раз собирался подойти к ним, если джентльмены меня простят. Он простился с Вефером, дав обещание позвонить ему при первой же возможности. Поворачиваясь, он увидел, как Мондар легко прикоснулся к руке Ичана и увел его в сторону для разговора. Клетус похромал туда, где все еще стояли Доу и Мелисса. Когда подполковник приблизился, они одновременно повернулись к нему. Накрашенные брови Мелиссы нахмурились, но губы Доу растянулись в искренней улыбке. - Ну подполковник, - сказал он, - я слышал, сегодня утром вас всех обстреляли по дороге из порта. - Думаю, именно этого и следовало ожидать здесь, в Бахалле, - заметил Клетус. Они оба непринужденно рассмеялись, и едва заметная складка между бровями Мелиссы разгладилась. - Извините меня, - повернулась она к Доу, - кажется, отец хочет мне что-то сказать. Он мне машет. Я скоро вернусь. Она ушла. Взгляда двух мужчин встретились. - Итак, - сказал Доу, - вы вышли из переделки с развевающимися флагами, в одиночку нанеся поражение отряду партизан. - Не совсем так. Еще был Ичан и его пистолет, - Клетус наблюдал за собеседником. - Хотя Мелиссу могли убить. - Могли, - согласился де Кастрис. - И это было бы ужасно. - Безусловно, она заслуживает лучшей участи. - Люди обычно получают то, чего они заслуживают. Даже Мелисса. Но я не думал, что ученых заботит судьба отдельных людей. - Их все заботит, - ответил Клетус. - Понятно. И еще, конечно, ловкость рук. Знаете, после всего я нашел под средней чашкой кусочек сахара. Я сказал об этом Мелиссе, и она ответила мне, что вы положили кубики под все три чашки. - Боюсь, что так оно и было. Они снова посмотрели друг другу в глаза. - Это хороший фокус. Но не из тех, которые срабатывают дважды. - Нет, каждый раз фокус должен быть другим. Улыбка де Кастриса напомнила оскал хищника. - Вы не похожи на человека, любящего отсиживаться в башне из слоновой кости, подполковник. Не могу отделаться от мысли, что вы любите теорию меньше, а действие больше, чем может показаться на первый взгляд. Скажите мне, - его глаза под прямыми бровями прищурились от удовольствия, - если дело дойдет до простого выбора, не поддадитесь ли вы соблазну заняться практикой вместо проповедования? - Без сомнений, - ответил Клетус. - Но быть ученым - значит работать на будущее. И через много лет, когда эти новые миры смогут без вмешательства Земли свободно определять свою судьбу, наши теории могут иметь больший эффект, чем практические действия. - Вы уже говорили об этом на борту корабля, - припомнил де Кастрис. - Вы утверждали, что миры, подобные Культису, избавятся от влияния как Альянса, так и Коалиции. Вы по-прежнему чувствуете себя в безопасности, говоря подобные вещи здесь, в месте, где полно ваших соглядатаев? - В достаточной безопасности, - ответил Клетус. - Они поверили бы этому не больше, чем вы. - Да, боюсь, что я не верю. Де Кастрис взял с маленького столика, рядом с которым стоял, бокал вина и посмотрел через него на свет, медленно поворачивая между большим и указательным пальцами. Затем опустил бокал и снова посмотрел на Клетуса. - Но мне было бы интересно знать, как, по-вашему, это произойдет. - Я планирую немного ускорить этот процесс, - признался Клетус. - Правда? Но, похоже, у вас нет для этого ничего, заслуживающего внимания. В смысле фондов, армий или политического влияния. Я же, например, имею все это, что можно добиться значительных перемен, - конечно, в мою пользу, - я бы попытался изменить надвигающиеся события, очевидно, более успешно. - Ну, - сказал Клетус, - мы оба можем попробовать. - Конечно, - де Кастрис посмотрел на Клетуса поверх бокала. - Но вы не сказали, каким образом собираетесь это сделать. Я сказал вам о своих инструментах: деньги, войска, политическая власть. Что же есть у вас? Только теория? - Иногда теории достаточно, - ответил Клетус. Де Кастрис медленно покачал головой, поставил бокал обратно на столик и слегка потер кончики пальцев, державших ножку, один о другой, словно пытаясь избавиться от чего-то липкого. - Подполковник, - спокойно сказал он, - вы либо какой-то новый тип агента, которого Альянс пытается мне подсунуть, - в этом случае я узнаю правду, как только получу ответ с Земли, - либо что-то вроде интересного сумасшедшего. Во втором случае вас разоблачит сама жизнь. И на это потребуется не больше времени, чем на ожидание ответа с Земли. Секунду он наблюдал за Клетусом, который встретил его взгляд без какого-либо выражения. - Извините, что я так говорю, - продолжал де Кастрис. - Но ваши речи все больше и больше похожи на речи сумасшедшего, а жаль. Если бы вы оказались агентом, я бы предложил вам лучшую работу, чем та, которую вы имеете в Альянсе. Но я не хочу нанимать сумасшедшего - он слишком непредсказуем... - Но... - остановил его Клетус, - а что если я окажусь удачливым сумасшедшим? - Тогда, конечно, все может быть по-другому. Но надежда слишком призрачна. Вот и все, что я могу сказать. Извините. Я надеялся, что вы не разочаруете меня. - Похоже, я имею привычку разочаровывать людей. - Как тогда, когда вы сначала решили рисовать вместо поступления в академию, а потом в конце концов бросили живопись ради карьеры военного? - пробормотал де Кастрис. - Я тоже немного разочаровывал людей таким образом. У меня огромное количество дядюшек, двоюродных братьев в мире Коалиции, все они удачливые руководители, управляющие, как мой отец. Но я выбрал политику... Он замолчал, увидев подошедшую к ним Мелиссу. - Ничего серьезного... О, Клетус, - сказала она. - Мондар сказал, что если вы захотите его найти, он у себя в кабинете. Это отдельное здание за этим домом. - Как туда пройти? - спросил Клетус. Девушка показала на арку в дальней стене комнаты. - Пройдите через нее и поверните налево, - пояснила она. - Коридор, в котором вы окажетесь, приведет вас к двери, открывающейся в сад. Его кабинет сразу же за ним. - Спасибо, - поблагодарил Клетус. Он нашел коридор, вышел по нему в сад, расположенный на небольших террасах с тропинками, ведущими к ряду деревьев, острые верхушки которых качались на жарком, влажном ветру на фоне разбросанных по небу клочков туч. Никаких признаков здания не было видно. Однако в следующее мгновение, как раз когда Клетуса начало одолевать сомнение, за деревьями впереди он заметил слабое мерцание. Он пересек сад, прошел мимо деревьев и вышел на открытое место к низкому, похожему на гараж, строению, которое так естественно вписывалось в окружавшую его зелень, что возникло впечатление, будто оно тоже растет из земли. Низкие, завешенные плотными шторами окна пропускали лишь слабый свет, который и заметил Клетус. Он постоял перед дверью, затем шагнул к ней, и она бесшумно отворилась. Он вошел внутрь, дверь закрылась за ним. Он невольно остановился. Клетус попал в комнату, хорошо освещенную мягким светом, по виду скорее библиотеку, чем кабинет, хотя в ней было что-то и от того, и от другого. Воздух здесь казался странно разряженным, сухим и чистым, как на высокой горной вершине. Книжные полки, занимавшие все четыре стены, содержали удивительно большую коллекцию старых печатных книг. В каждом углу комнаты находились система поиска книг. Но Мондар - единственное живое существо здесь, кроме Клетуса, - сидел на чем-то, что напоминало широкий, без подлокотников, стул в стороне от этих приспособлений, скрестив перед собой ноги, словно Будда в позе лотоса. Ничто, кроме этого, не делало ни момент, ни место необычным. Но как только Клетус вошел в дверь, идущее из глубины инстинктивное предупреждение громом прогремело у него в голове, заставив его остаться на пороге. Он едва уловил напряжение, пронизывающее воздух этой комнаты - на миг возникло ощущение мощной невидимой силы, замершей в хрупком временном равновесии. На секунду его сознание затуманилось. Затем все прошло. На одно мимолетное, но показавшееся ему бесконечным мгновение, он увидел то, что было в комнате и то, чего не было. Его глаза зафиксировали как бы два различных варианта одной и той же сцены, наложенные один на другой. В одном из них была обыкновенная комната и Мондар, сидящий на стуле. Во втором была та же комната, но все в ней было совсем иным. Здесь Мондар не сидел на стуле, парил над подушкой его сидения. А перед ним и за ним выстроился ряд повторяющихся отображений, полупрозрачных, но узнаваемых; и в то время, как ближайшие к нему - и впереди, и позади - казались отражениями его самого, то, которые находились подальше, имели другие лица - экзотийские, но других людей. И передний и задний ряды были бесконечными, они тянулись вдаль, пока не скрывались из виду. У Клетуса тоже - он это понял - были подобные отражения, расположившиеся на одной с ним прямой. Он видел те, которые были впереди, и каким-то образом почувствовал те, что позади. Перед ним был Клетус с двумя здоровыми ногами, но за ним находились другие люди. Всех их связывала общая нить, пульсы их жизней были соединены с его пульсом. Через него нить тянулась к человеку без левой руки, затем все дальше и дальше, через жизни всех тех, кто стоял за ним, заканчиваясь, наконец, на властного вида старике в рыцарских доспехах, сидевшем на белом коне с жезлом в руке. Но это было не все. Комната была наполнена силами и течениями живых напряжений, идущих с далеких мест к этой, являющейся фокусом, точке. Подобно нитям золотого света, они протекали во всех направлениях, связывая друг друга, соединяя некоторые из отображений Клетуса с отображениями Мондара, а также самого Клетуса с самим Мондаром. Они сами, их предшественники и их последователи зависли, словно в паутине, в нитях этого, сотканного из света, узора всего на то единое мгновение, когда зрение Клетуса зафиксировало двойное изображение. Затем вдруг Мондар взглянул на Клетуса, и образы исчезли. Осталась только обычная комната. Но смотревшие на Клетуса глаза Мондара сияли, словно два сапфира, освещаемые изнутри светом, идентичным по цвету и структуре нитям, которые, казалось, все еще наполняли пространство между двумя мужчинами. - Да, - произнес Мондар, - я знал... почти с того самого момента, как я впервые увидел вас в кают-компании космического корабля. Я знал, что вы обладаете потенциалом. Если бы только вербовка в обычном смысле не противоречила вашей философии, я бы попытался привлечь вас к работе с этой минуты. Вы говорили с Доу? Клетус внимательно посмотрел на гладкое, без морщин, лицо и голубые глаза, своего собеседника и медленно кивнул. - С вашей помощью, - ответил он. - Кстати была ли необходимость уводить Мелиссу? Де Кастрис и я могли бы поговорить и в ее присутствии. - Я хотел дать вам ему шанс использовать все имеющиеся возможности, - глаза Мондара все еще сияли. - Я хотел, чтобы у вас не осталось ни малейшего сомнения относительно того, что он может купить вас. Он предложил вам работать на него, не так ли? - Он сказал мне, что не может себе позволить иметь дело с интересным сумасшедшим. Из чего я заключил, что он ужасно хочет такового заполучить. - Конечно, хочет, - подтвердил Мондар. - Но вы ему нужны только для того, чтобы использовать вас для себя. Его не интересует то, что вы можете сделать для других... Клетус, вы знаете, как появились экзотийцы? - Да, - ответил Клетус. - Я почитал о вас, прежде, чем обратиться с просьбой о переводе. Ассоциация по Исследованию и Развитию Наук Экзотики, согласно моим источникам, разработала земной культ черной магии двадцать первого века, называющийся Союз Часовен. - Все правильно, - ответил Мондар. - Союз Часовен - идея Уолтера Бланта. Он был выдающимся человеком, Клетус. Но подобно многим людям своего времени, он не мог принять того факта, что окружающее его пространство внезапно утратило цельность и стало включать в себя бесчисленное количество миров, разбросанных в межзвездном пространстве. Вероятно, вы также хорошо знаете историю периода, когда инстинктивный страх человека перед космосом, находящимся за пределами Солнечной системы стал нарастать и взорвался кровавыми социальными потрясениями. Этот страх породил ряд обществ и культов людей, пытавшихся примириться с ощущением своей незначительности и уязвимости. Блант был борцом. Его реакцией на все это стала революция... - Революция? - переспросил Клетус. - Да, в буквальном смысле революция, - подтвердил Мондар. - Еще Блант хотел разрушить часть существующей объективной физической реальности - при помощи примитивного психологического рычага. Он назвал то, что собирался сделать, "сознательным разрушением". Он призывал людей: "Разрушайте". Но не смог заставить даже самых ярых неврастеников своего времени перешагнуть эмоциональный барьер. А затем на посту главы Союза Часовен его заменил молодой горный инженер, потерявший руку во время несчастного случая в шахте. - Потерявший руку? - резко воскликнул Клетус. - Какую? - Левую... Да, думаю, это была левая рука, - ответил Мондар. - А в чем дело? Его звали Поль Формейн. - Фортмейн? - снова перебил его Клетус. - Без "т", - ответил Мондар и произнес имя по буквам, с любопытством глядя на своего собеседника. - Что в моем рассказе вызвало у вас такой интерес? - Некоторые совпадения, - ответил Клетус. - Вы сказали, что у него была только одна рука. Значит, правая, которая уцелела, должна была быть очень сильной благодаря компенсирующему развитию. И его имя звучит очень похоже на "форт - мейн". Эти слова использовали норманны для обозначения своей политики относительно побежденных ими англичан после захвата Англии в одиннадцатом веке. Дословно это значит "сильная рука". Так называли политику, при которой применялась любая, необходимая для удержания англичан под контролем, сила. Так вы говорите, он возглавил Союз Часовен, сместив этого Бланта? - Да, - Мондар нахмурился. - Клетус, я вижу совпадения, но не понимаю, почему они важны. - Может и не важны, - ответил Клетус. - Продолжайте. Формейн возглавил Союз Часовен и основал вашу Ассоциацию Экзотики. - Для того, чтобы это сделать, ему пришлось почти разрушить Союз, - продолжал Мондар. - Но он пошел на это. Он поставил иную цель, заменив революцию эволюцией. Эволюцией человека, Клетус. - Эволюция, - задумчиво повторил Клетус. - Так вы думаете, что процесс эволюции человеческой расы можно сделать управляемым? Каким же будет результат? - Конечно, точно мы не этого не знаем, - ответил Мондар, складывая руки на коленях. - Могла ли обезьяна представить себе человека? Но мы уверены, что семена новых ценных качеств еще должны прорасти в человеке. И наше, жителей Экзотики, предназначение - отыскать эти семена, а обнаружив, помогать их росту до тех пор, пока новый человек не станет частью нашего сообщества. - Извините, - Клетус покачал головой. - Я бы не смог посвятить этому свою жизнь. Меня ждет другая работа. - Но это - часть вашей работы, а ваша работа - часть моей! - Мондар наклонился вперед, его ладони распахнулись. - На наших членов не накладывают никаких ограничений, каждый работает на будущее так, как он считает нужным. Единственное, чего мы требуем, - это в случае, если таланты кого-то из нас понадобятся сообществу, предоставить их в его расположение. В свою очередь, сообщество предлагает каждому свои таланты для того, чтобы он мог совершенствоваться физически и умственно и эффективнее выполнять свою собственную работу. Вы знаете, что вы умеете делать сейчас. Подумайте, что вы могли совершить с нашей помощью! Клетус снова покачал головой. - Если вы не примете наше предложение, - предупредил Мондар, - это послужит сигналом опасности для вас, Клетус. Сигналом неосознанного желания с вашей стороны пойти по пути де Кастриса. То есть, поддаться искушению манипулировать людьми и ситуациями, вместо того, чтобы посвятить себя цели гораздо более важной, хотя и менее стимулирующей эмоционально - борьбе за обретение принципов, постепенно поднимающих людей выше всяких манипуляций. Смех Клетуса был немного мрачным. - Скажите мне, - сказал он, - правда ли, что вы, жители Экзотики, принципиально не носите оружие и не применяете его даже для самообороны? И поэтому для своей защиты вы используете наемников типа дорсайцев или заключаете соглашения с политическими группами, подобными Альянсу? - Да, но не по той причине, по которой, как многие считают, мы это делаем, - быстро ответил Мондар. - У нас нет никаких запретов в отношении оружия. Возникающие эмоции настолько мешают ясному мышлению, что люди, подобные мне, предпочитают не прикасаться к оружию. Но никаких ограничений в этом для наших людей нет. Если вы хотите писать свою книгу по военной тактике или даже иметь и носить оружие... - Мне кажется, вы меня не поняли, - сказал Клетус. - Ичан Хан мне кое-что рассказал. Вы помните, когда перевернулась штабная машина сегодня утром, он предложил вам не сдаваться ньюлендским партизанам живым - по понятным причинам? Вы ответили, что всегда можете умереть. "Мое тело, - сказали вы, - подчиняется только моим приказам". - А вы считаете, что самоубийство - это форма насилия? - Нет, - ответил Клетус. - Я просто пытаюсь объяснить вам, почему из меня никогда не получится экзотиец. Своим спокойствием перед лицом возможных пыток и необходимостью самоуничтожения вы продемонстрировали особую форму безжалостности. Безжалостности по отношению к себе - но это только обратная сторона медали. Вы, экзотийцы, безжалостны по отношению ко всем людям, потому что вы философы, а философы в общем - безжалостные люди. - Клетус! - Мондар покачал головой. - Вы понимаете, что вы говорите? - Конечно, - убежденно ответил тот. - И вы понимаете это так же хорошо, как и я. Учение философов может быть вполне гуманным, но на практике часто бывает совсем иначе - вот почему кровопролитие и нищета, как правило, сопутствуют воплощению в жизнь философских схем, касающихся устройства общества. Воинствующие приверженцы теорий, проповедующие перемены, пролили больше крови, чем любые другие группы людей во всей истории человечества. - Ни один экзотиец не пролил ни капли крови, - с мягким укором возразил Мондар. - Конечно, непосредственно - нет, - согласился Клетус. - Но чтобы достичь запланированного вами будущего, вы изыскиваете средства уничтожения настоящего, такого, каким мы его знаем. Вы можете говорить, что революцию вы заменили эволюцией, но вашей целью по-прежнему является разрушение того, что мы имеем сейчас, чтобы освободить место для ваших построений. Вы работаете над уничтожением того, что ныне существует, - а это предполагает безжалостность и жестокость, которые чужды мне и с которыми я никогда не соглашусь. Он замолчал. Мондар долго смотрел ему в глаза. - Клетус, - сказал он наконец, - вы уверены в своей правоте? - Да, - ответил Клетус. Он направился к выходу. Когда Клетус коснулся ручки двери, он обернулся. - Но все равно я благодарен вам, Мондар, - сказал он. - Мне кажется, вы и ваши единомышленники могут в конце концов встать на мой путь. Но я не пойду по вашему. Спокойной ночи. Он открыл дверь. - Клетус, - произнес Мондар за его спиной, - если вы отказываетесь от нашего пути сейчас, вы делаете это с риском для себя. В том, что вы хотите сделать, задействованы большие силы, чем, как мне кажется, вы думаете. Клетус покачал головой. - Спокойной ночи, - попрощался он еще раз и вышел. Он вернулся в гостиную, нашел ждущего его Арвида и сообщил ему, что они уходят. Когда они подошли к месту парковки аэрокара, небо над их головами взорвалось молниями и громом, и тяжелые, как градины, капли ледяного дождя полетели вниз. Они бросились в машину. За несколько минут, проведенные под открытым небом, их мундиры промокли и теперь прилипли к телу. Арвид завел машину и поднял ее с площадки. - Словно в аду, - пробормотал он, когда они мчались через город. Сидевший за ним Клетус молчал. 7 Клетус проснулся от ощущения, что его левое колено медленно крошится, зажатое мощными тисками. Тупая, неотступная боль пробудила его, и на мгновение он стал ее пленником - чувство боли заполнило все его сознание. Затем он заставил себя взять это парализующее волю ощущение под контроль. Перекатившись на спину, он уставился на белый потолок в семи футах над ним. Он начал с мышц бедер и постепенно приказал всем крупным мышцам рук и ног уменьшить напряжение и расслабиться. Затем перешел к мышцам шеи и лица, живота, и, наконец, ему удалось полностью расслабиться. Теперь его тело стало тяжелым и вялым. Глаза наполовину закрылись. Он лежал, безразличный к слабым звукам, доносившимся до него из других комнат общежития. Он поплыл, плавно скользя, куда-то вдаль, как человек, качающийся на поверхности океана. Состояние релаксации, которое он вызвал, уже ослабило жестокую, крепкую хватку боли. Медленно, словно опасаясь пробудить бодрость, которая может вернуть напряжение, он подсунул под спину подушку и приподнялся на кровати. Полусидя, он откинул одеяло с левой ноги и взглянул на нее. Колено воспалилось и распухло. На нем не было никаких темных пятен или синяков, но его разнесло так, что нельзя было пошевелить ногой. Клетус впился взглядом в опухшее колено и принялся за более тяжелую психическую работу по возвращению его к нормальным размерам и восстановлению функций. Его ум все еще был затуманен, но ему удалось связать болевую реакцию своего колена с сигналом о боли в своем мозгу, и он принялся превращать этот сигнал в умственный эквивалент того физического расслабления и покоя, которые охватили его тело. Клетус "плыл" и чувствовал, как боль стала блекнуть и наконец совсем пропала. Тогда он начал концентрироваться на реальном физическом ощущении отека, сделавшего ногу неподвижной. Он вызвал мысленный образ кровеносных сосудов. Затем представил себе, как они всасывают сквозь стенки избыток жидкости, выделившейся в ткани. Примерно минут десять не было заметно никаких изменений в колене. Но потом он понял, что отек постепенно спадает и воспаление проходит. Теперь ногу в колене можно было хотя бы немного согнуть. Уже хорошо. Он опустил обе ноги с кровати, встал и начал одеваться. Клетус как раз застегивал пояс с оружием, когда раздался стук в дверь. Он взглянул на часы. Стрелки показывали без восьми минут пять. - Заходите, - пригласил он. В комнате вошел Арвид. - Ты рано встаешь, Арв, - Клетус щелкнул пряжкой пояса и протянул руку к пистолету, лежавшему на комоде. Он сунул оружие в кобуру на поясу. - Ты достал то, что я просил? - Да, сэр, - ответил Арвид. - Рупор и мины спрятаны в вещмешках. Я не мог заснуть в мешок ружье, оно вместе со всем остальным прикреплено к летательному аппарату, о котором вы просили. - А сам аппарат? - Я поместил его в посланную за вами машину, - Арвид заколебался. - Я просил, чтобы меня отправить с вами, но согласно приказу отправитесь только вы и полевой офицер, отвечающий за эту кампанию. Я хочу вам о нем рассказать. Нам дали лейтенанта Била Атье. - И этот Билл Атье ни на что не годен, так? - весело спросил Клетус, поднимая свой коммуникационный шлем и направился к двери. - Откуда вы знаете? - Арвид удивленно посмотрел на Клетуса и последовал за ним по длинному центральному коридору общежития. Клетус улыбнулся ему, продолжая хромать дальше, но ответил не сразу. Они вышли через парадный вход в туманную предрассветную темноту к машине, ожидавшую Клетуса и забрались внутрь. Арвид сел за пульт управления. Когда машина заскользила над землей на своей воздушной подушке, Клетус снова заговорил: - Я так и думал, что генерал даст мне кого-нибудь вроде него. Не волнуйся об этом, Арв. У меня сегодня будет полно дел. Я хочу, чтобы ты нашел мне место для офиса и подобрал кадры. Если получится, толкового офицера в качестве управляющего, пару технических работников и архивного работника со склонностью к научно-исследовательской работе. Сможешь сразу же этим заняться? - Да, сэр, - ответил Арвид. - Но я не знаю, имеем ли мы достаточно полномочий для этого... - Еще нет, - признался Клетус. - Но я раздобуду их для тебя. Ты просто найди помещение и людей, чтобы они были под рукой к тому моменту, когда мы получим разрешение. - Да, сэр, - снова ответил Арвид. Когда Клетус прибыл в транспортную зону, отряд во главе с лейтенантом Биллом Атье стоял при полном снаряжении и с оружием в руках, явно готовый к отправлению. Клетус надеялся, что все эти люди позавтракали. К сожалению, он не был их командиром, и не ему было проверять, так это или нет, а спросить об этом Атье было бы нетактично, если не оскорбительно. Клетус вышел из машины и наблюдал, как Арвид выгружает "стрекозу" и снаряжение. - Подполковник Грим? - раздался голос позади него. - Я лейтенант Атье, командующий этим отрядом. Мы готовы к отправлению... Клетус обернулся. Атье оказался низкорослым, темноволосым, довольно стройным человеком лет тридцати пяти с клювоподобным носом. Выражение его лица было немного кислым, тон - резким, даже агрессивным, в каждой фразе он как-то повышался и переходил в подвывание. - ...Теперь, когда вы наконец здесь, сэр, - добавил он. Это лишнее, ненужное заявление граничило с дерзостью, но Клетус проигнорировал его, глядя мимо Атье на людей за его спиной. Их загоревшая кожа и видавшее виды снаряжение говорили об опыте. Но они вели себя как-то слишком вяло. Что ж, это понятно: ни один солдат не чувствует себя счастливым, когда прерывают его отдых, ставят под ружье и отправляют в бой. Клетус повернулся к Атье. - Думаю, в таком случае мы начин ем погрузку прямо сейчас, не так ли, лейтенант? - произнес он дружелюбно. - Мы полетим на двух атмосферных транспортных кораблях, - проревел Атье. - Во втором будет находиться мой старшина. Вам лучше отправиться со мной на первом, подполковник. Он замолчал, увидев компактный летательный аппарат Клетуса. Арвид как раз включил его, расположенные сверху лопасти с ревом завертелись, и рассчитанное на одного пассажира транспортное средство поднялось в воздух, чтобы своим ходом добраться до корабля. Очевидно, до настоящего момента Атье не связывал аппарат с Клетусом. По правде говоря, для такой поездки это была несколько необычная штуковина. Она предназначалась главным образом для инспекторской работы в космическом порту и была похожа на велосипедную раму, подвешенную продольно на металлических стержнях, в свою очередь, прикрепленных к паре вращающихся против часовой стрелки лопастей, которые приводились в движение атомной турбиной. Коническая винтовка и вещевой мешок Клетуса висели перед сидением. Все это имело не такой уж привлекательный вид, но тем не менее не давало повода Атье набрасываться на Клетуса. - Что это? - спросил он. - Это для меня, лейтенант, - весело ответил Клетус. - Вы знаете, что вместо левого колена у меня протез. Я не хочу задерживать вас и ваших людей, если вдруг возникнет необходимость срочной передислокации. - Да, но... Атье все еще хмурился. Но поскольку начатое им предложение не было закончено, стало ясно, что его воображение никак не могло подсказать ему настоящего основания для того, чтобы запретить Клетусу взять аппарат с собой. Да и, в конце концов, Клетус был старше по званию. Атье повернулся и рявкнул на Арвида. - Затаскивайте его на борт! Быстрее, лейтенант! Затем он направился к состоящему из восьмидесяти человек отряду, который ждал на дороге транспортной зоны примерно в пятидесяти футах от двух транспортных кораблей. Посадка на борт прошла организованно и оперативно. Через двадцать минут корабли скользили над верхушками джунглей на север в сторону ущелья Эттера. Небо за далеким горным хребтом уже начинало бледнеть. - Каковы ваши планы, лейтенант? - спросил Клетус, когда они с Атье сели лицом к лицу в маленьком переднем пассажирском отсеке корабля. - Сейчас достану карту, - ответил Атье, намеренно избегая взгляда Клетуса. Он сунул руку в металлический сундучок, стоявший на полу у его ног, и вытащил карту местности. На ней был обозначен район гор вокруг ущелья Эттера, принадлежавшей Экзотике. Он разложил карту на своих и Клетуса коленях. - Я расположу линию захвата вот так, - сообщил Атье и провел пальцем дугу через джунгли на горных склонах ниже прохода, - около трехсот ярдов вниз. А еще отправлю пару резервных групп высоко наверх. Они разместятся с обеих сторон от выхода из ущелья. Когда ньюлендцы пройдут через проход, продвинутся достаточно далеко вперед по дороге и натолкнуться на нижнюю линию захвата, резервные группы смогут подойти с тыла, и партизаны окажутся в окружении... Это в том случае, если они вообще пойдут по этому проходу. На последнее предложение лейтенанта Клетус не обратил никакого внимания. - А что, если партизаны не пойдут по дороге? - спросил Клетус. - Если они сразу же в джунглях повернут налево или направо, как только окажутся по эту сторону гор? Атье уставился на Клетуса сначала без всякого выражения, потом с обидой, как студент, который считает, что его намеренно пытаются завалить на экзамене. - Мои группы поддержки все равно могут успеть раньше их, - произнес он наконец не слишком вежливым тоном, - и поднимут линию захвата. Остальные все так же могут подойти с тыла. В любом случае мы их окружим. - Какова видимость в этих джунглях, лейтенант? - спросил Клетус. - Пятнадцать - двадцать метров, - ответил Атье. - В таком случае, остальной части вашей линии захвата будет трудновато, сохраняя позиции, двигаться вверх по крутому склону, чтобы окружить партизан, которые, вероятно, сразу начнут разбиваться на группы из двух-трех человек и рассеиваться, пробираясь к побережью. Вам так не кажется? - Тогда нам придется сделать все, что в наших силах, - торжественно возвестил Атье. - Но есть другие варианты, - продолжал Клетус, показывая на карту. - Когда партизаны выйдут из ущелья, справа от них будет Бледная река, а слева - Голубая река. Они сливаются внизу возле городка Двух Рек. Это означает, что в какую бы сторону ни поворачивали ньюлендцы, им придется переправиться через воду. Посмотрим на карту. На Голубой реке только три подходящих для переправы места, а на Бледной - всего два. Если, конечно, партизаны не захотят прямо пройти через город, но это слишком маловероятно. Итак, противником может быть использована любая из пяти переправ. Клетус замолчал, ожидая, пока молодой офицер ухватится за подброшенное ему предложение. Но Атье был, по-видимому, одним из тех, кого необходимо в открывающиеся для них возможности совать нос. - Идея такова, лейтенант, - продолжал Клетус. - Зачем пытаться хватать этих партизан в джунглях, в горах у самого ущелья - там, где у них множество шансов проскользнуть мимо вас, когда вы просто можете подождать их, перекрыв все возможные места переправ, и прижать их к реке? Атье недовольно нахмурился, но затем наклонился к карте и стал искать на ней пять бродов, о которых упомянул Клетус. - Два брода на Бледной реке, - объяснил дальше Клетус, - ближе всего к проходу. Они находятся на самом прямом пути к побережью. Если партизаны решат переправиться по Голубой реке, им придется сделать большой круг, чтобы беспрепятственно обойти расположенный ниже город. Ньюлендцы знают, что вы попытаетесь остановить их у Бледной реки, если только они вообще задумаются о том, что их кто-то попытается остановить. Поэтому они, вероятнее всего, пойдут в другом направлении и переправятся по одному из трех бродов Голубой реки. Атье следил, как палец Клетуса двигался от точки к точке по карте. И выражение его лица становилось все более и более напряженным. - Нет-нет, подполковник, - запротестовал он, когда Клетус закончил. - Вы не знаете ньюлендцев так, как знаю их я. Во-первых, с чего бы им вообще думать, что мы их где-то ждем? Во-вторых, они не настолько хитры. Они пройдут через ущелье, разобьются на группы из двух-трех человек, чтобы пройти через джунгли, и вновь соединятся на одной, а может, и на двух переправах Бледной реки. - Я бы так не думал... - начал было Клетус. Но на этот раз Атье резко прервал его. - Послушайте меня, подполковник! - закричал он. - Они будут переправляться в этих двух точках по Бледной реке! Он потер руки. - И именно здесь я на них нападу! - продолжал он. - Я засяду у нижнего брода с половиной отряда, а мой старшина займет верхний брод с большей частью остальных. Еще несколько человек отрежут им путь к отступлению, и у меня будет славный улов партизан. - Вы полевой офицер, командующий операцией, - сказал Клетус, - поэтому я не хочу с вами спорить. И все же генерал Трейнор предполагал, что вы примите во внимание мои советы, и я думаю, вы не откажетесь подстраховаться на Голубой реке. Если бы я... Клетус не договорил. Руки лейтенанта, уже принявшиеся складывать карту, стали двигаться медленнее, потом совсем остановились. Клетус, глядя на опущенную голову своего собеседника, ясно представлял себе его терзания. К этому моменту Атье уже отбросил в сторону все сомнения относительно своих собственных военных идей. И все же, ситуации, в которых действуют старшие чины, слишком рискованны для оказавшегося втянутым в них лейтенанта, вне зависимости от того, у кого на руках все козыри. - Я могу выделить вам небольшую группу солдат с капралом во главе, - наконец пробормотал Атье. Он колебался, явно что-то обдумывая. Затем поднял голову, его глаза были хитро прищурены. - Но помните: это ваше предложение подполковник. Я не могу взять на себя ответственность за отвлечение части моих боевых сил... - Ну, я бы с большой охотой взял ответственность на себя, - успокоил его Клетус. - Однако, как вы уже заметили, я не полевой офицер, и не смогу хорошо командовать войсками во время сражения... - А, это! - улыбнулся Атье. - Здесь мы не придерживаемся в точности всех букв устава, подполковник. Я просто прикажу капралу, отвечающему за группу, выполнять все, что вы скажете. - Все, что я скажу? Вы хотите сказать - в точности то, что я скажу? - переспросил Клетус. - В точности, - подтвердил Атье. - Вы знаете, что в случае чрезвычайного положения можно взять на себя подобные полномочия. Как командир изолированного подразделения, я могу использовать любого из подчиненных так, как считаю нужным. И скажу капралу, что я временно дал вам статус полевого офицера. Конечно, будет учитываться и ваше звание. - Но если партизаны действительно пойдут через броды на Голубой реке, - сказал Клетус, - у меня будет только небольшая группа солдат. - Не пойдут, подполковник, - Атье торжественно сложил карту. - Не пойдут. Но если вдруг туда и забредет парочка ньюледцев, ну, тогда вы сами найдете наилучший выход. Такой специалист по тактике, как вы, сэр, в состоянии справиться с такой незначительно задачей. В его словах звучала плохо скрытая насмешка. Он встал и, взяв карты, направился в кормовой пассажирский отсек, где находилась половина его отряда. Транспортный корабль высадил Клетуса и его группу у расположенного выше двух других брода на Голубой реке и исчез в рассветных сумерках, все еще скрывавших западный склон горного хребта между Бахаллой и Ньюлендом. Атье отдал под командование Клетусу долговязого девятнадцатилетнего капрала по имени Эд Джарнки и шестерых солдат. Спрыгнув с корабля, все семеро автоматически шлепнулись на землю, удобно опершись спинами о стволы близлежащих деревьев и камни, выступавшие из-под зеленых папоротников, которые сплошным ковром устилали джунгли. Группа находилась на небольшой прогалине, окруженной огромными деревьями, нависшими над берегом на высоте четырех футов. Когда Клетус повернулся к солдатам, то увидел, что те с любопытством его разглядывают. Он ничего не сказал. Только посмотрел на них. Через секунду Джарнки, капрал, не спеша поднялся на ноги. Один за другим встали и остальные, кое-как выстроившись в неровный ряд. Клетус улыбнулся. Теперь он казался совершенно другим человеком, не похожим на того офицера, которого видели эти семеро при посадке на корабль и высадке на землю. С его лица не исчезло добродушное выражение, но к нему добавилось нечто твердое и властное. Что-то вроде электрического тока потекло от него к ним и, помимо их воли, напрягло их нервы до предела. Солдаты подтянули