того, что великаны могли присоединиться к Презирающему. Эта мысль была слишком ошеломительна, чтоб быть принятой, это обращало незыблемую веру в истерию. Хафты взорвались гневом, и несколько из них закричали сквозь гвалт, что Печаль лжет. Двое Хранителей Учения подхватили вопрос Морина и превратили его в обвинение Печали в том, что она подручная Опустошителя. Смущение охватило даже Лордов. Тревор и Лерия покрылись бледностью от страха, Вереминт ругался с Морэмом, Елена и Каллендрилл были ошеломлены, а Аматин ударилась в слезы. Шум быстро заполнил всю палату, усиливая сам себя в чистой акустике, становясь все более грубым и диким. В шуме чувствовалась паника. Если великанов смогли заставить служить Презирающему, значит, никто не мог чувствовать себя в безопасности, предательства можно было ожидать отовсюду. Даже Стражи Крови имели выражение страха на своих лицах. Но Печаль стояла твердо под градом протестов и обвинений, подняв голову высоко, в ее глазах сверкала гордость и ярость. В следующий момент Кавинант оказался возле нее. - Адский огонь! - он потряс кулаками перед аудиторией, - разве вы не видите, что она говорит правду? Его голос не возымел эффекта. Но крик его как-то повлиял на Кеана. Старый вояка хорошо знал ранихийцев, и он знал Печаль в молодости. Он вскочил на ноги и прокричал: - А ну, тихо! Подчинившись команде, хафты тут же замолкли. Тем временем Елена стала понимать, что происходит. Она восстановила контроль над собой, исторгнув из Посоха сноп голубых искр, и закричала: - Мне стыдно!!! В мгновение напряженная тишина, смешанная со страхом, воцарилась в палате. - Меленкурион абафа! Неужели мы дошли до такого? Неужели страх сделал нас настолько низкими? Посмотрите! Посмотрите на нее. Если вы не слышите правду в ее словах, тогда посмотрите на нее сейчас. Вспомните клятву Мира и посмотрите на нее. Во имя Семи! Что за зло вы видите? Нет - я не услышу никаких протестов о том, что зло может быть скрыто. Мы в палате Совета Лордов Ревлстона. Это - Совет Лордов. Никакой Опустошитель не может лгать и предавать здесь. Если бы гривомудрая лгала, мы бы знали это. Когда он увидела, что овладела аудиторией, она продолжила спокойно: - Друзья, мы на самом деле даже больше, чем это. Мне неизвестно значение новостей Печали. Возможно, Презирающий покорил и сломил великанов посредством камня Иллеарт. Возможно, он способен создавать злых созданий любого вида, какого пожелает, и показал ложного великана Печали, зная как предательство горбратьев повредит нам. Мы должны найти ответы на эти вопросы. Но здесь находится гривомудрая Печаль, ранихийка, выбившаяся из сил, оказывая нам помощь, за которую мы никогда не расплатимся. Очистите свои сердца от всех помыслов против нее. Мы не должны поступать так несправедливо. - Правильно, - Трой поднялся на ноги. Его мозг снова заработал. Он стыдился своей слабости и стыдился своих хафтов. Он запоздало вспомнил, что Каллендрилл и Аматин не смогли пройти Сарангрейвскую Зыбь, а Печаль - смогла, чтобы донести предупреждение до Ревлстона. И ему не нравилось, что Кавинант вел себя лучше, чем он. - Ты права, - он повернулся к гривомудрой ранихийке, - мои хафты и я приносим тебе свои извинения. Ты заслужила лучшего отношения - особенно от нас. - Он сказал ядовито для хафтов: - Война возлагает на людей бремя, не заботясь, готовы ли они к нему или нет. Он не ждал возражений. Повернувшись к Кеану, он сказал: - Хилтмарк, благодарю тебя, что ты не потерял голову. Надеюсь, что ничего подобного больше не повториться. Он сел и снова спрятался за своими очками, пытаясь поразмыслить над спасением своих военных планов. Кеан скомандовал: - Вольно! Хафты уселись на свои места, выглядя пристыженными и все же в какой-то мере более решительными, чем раньше. Это, казалось, положило конец всем беспорядкам в палате. Гривомудрая Печаль и Юр-Лорд Кавинант склонились, опершись друг на друга, словно ища поддержки. Высокий Лорд начала говорить, но Печаль прервала ее низким голосом: - Не нужно извинений. Отпустите меня. Я должна отдохнуть. Елена печально кивнула. - Иди с миром, гривомудрая Печаль. Гостеприимство Ревлстона к твоим услугам, сколько бы ты ни оставалась. Но, пожалуйста, послушай. Мы никогда не пренебрегали с легкостью нуждами ранихийцев. И ценность ранихинов для всей Страны невозможно переоценить. Мы не забываем. Мы всегда рады встретить гривомудрую ранихийку! Пусть цветение аманибхавам никогда не закончится! Мы всегда рады встретить любого ранихийца! Пусть Равнины Ра будут мягки под твоими ногами! Мы всегда рады ранихинам! Хвост неба, грива мира! Она еще раз склонилась перед Печалью в поклоне ранихийцев. Гривомудрая Печаль ответила таким же поклоном и добавила традиционный знак прощания: прикоснувшись подушечками ладоней к вискам, она наклонилась вперед и затем широко развела свои руки, как бы обнажая свое сердце. Затем повернулась и пошла к дверям. Кавинант пошел с ней, идя возле нее осторожно, как если бы хотел и боялся взять ее за руку. Наверху лестницы они остановились и встали лицом к лицу. Взгляд Кавинанта был полон эмоций, которые, казалось, вздували кость между глазами. Ему было трудно говорить. - Что я могу сделать - если я могу что-либо сделать - чтоб ты снова стала Веселой? - Ты молод, а я стара. Это путешествие мне дорого обошлось. Я потеряла в нем очень много лет. Их уже не вернуть. - Мое время течет с другой скоростью. Не завидуй моей жизни. - Ты Кавинант Кольценосец. У тебя есть сила. Как мне не завидовать? Он отшатнулся, но после короткой паузы она добавила: - Ранихины все еще ждут твоего зова. Ничего не закончилось. Они услышали тебя на горе Грома, и услышат снова - до тех пор, пока ты не избавишь их от страшной угрозы. Когда она вышла в дверь мимо него, он остался, уставившись на руки, словно их пустота причиняла ему боль. Но потом приободрился и спустился вниз занять свое место. Некоторое время в палате стояла тишина. Собравшиеся смотрели на Лордов, а Лорды сидели спокойно, наклонив головы и обсуждая задачи и цели. Это успокоило аудиторию. Это было частью загадочности Лордов, а люди Страны, жители подкамений и настволий, верили Лордам. Пока Совет был способен обсуждать и вырабатывать решения и вести за собой, Ревлстон не оставляла надежда. Даже вомарк Трой, так и не обратившийся в их веру, не мог не разделять этого. Наконец контакт был разорван с почти слышимым вздохом Лорда Вереминта, и Высокий Лорд подняла свою голову к собравшимся: - Друзья воины, служители Страны, - сказала она. - Настало время принимать решения. Колебания и приготовления окончены. На нас надвигается война, и мы должны ее встретить. Поэтому главный голос принадлежит вомарку Хайлу Трою. Он будет командовать Боевой Стражей, и мы будем поддерживать его нашими лучшими силами, согласно интересам Страны. Но одна проблема стоит здесь на первом плане - этого великана зовут Душераздиратель. Вопрос требует ответа. Вереминт резко произнес: - Камень необъясним. Но все же только его не достаточно. Великаны сильны, они смогли бы сопротивляться Камню или уклонились бы от него. - Я согласна, - сказала Лерия. - Великаны Прибрежья понимают опасность камня Иллеарт. Проще поверить, что они оставили Страну и отправились в странствие к своему потерянному Дому. - Без золотожильных рулей? - недоверчиво произнес Тревор. - Не похоже. Это не то... не то, что видел Морэм. Остальные повернулись к Морэму и он, немного помедлив, сказал: - Нет, это не то, что я видел. Остается только надеяться, что я увидел неправильно или неправильно понял то, что увидел. Но, к добру или ко злу, дело это пока выше нашего понимания. Мы знаем, что Корик и Лорды Гирим и Шетра сделают все возможное для великанов. И мы не можем послать сейчас в Прибрежье больше наших сил, чтоб выяснить, как заставили великана вести армию Фаула. Мне кажется, мы узнаем ответ раньше, чем нам того хотелось бы. - Хорошо, - вздохнула Елена. - Я слышала тебя. Давайте теперь разделим среди нас ношу войны. - Она оглядела палату, подбирая людей под свои планы распределения ответственности. Затем сказала: - Лорд Тревор и Лерия, вам я вверяю безопасность Ревлстона. Вашей задачей будет позаботиться о людях, которые лишаться дома в этой войне, создать запасы и подготовить надежную защиту на случай осады и сражения в последней битве, если мы проиграем. Слушайте меня, друзья. Это жесткое бремя. Тому, кто останется здесь, в конце потребуется больше силы и мужества, чем остальным - ибо если мы проиграем, вы должны будете сражаться до последнего. Вы будете в жестоком положении, как то, которое привело Высокого Лорда Кевин к Осквернению. Я верю, что вы будете сопротивляться. Страна не должна погибнуть таким образом снова. Трой мысленно согласился с ней. Она сделала хороший выбор. Лорд Лерия будет сражаться неожиданными методами и никогда не предпримет действий, которые могли бы повредить ее дочкам. А Тревор сделает все от него зависящее, и даже большее, и при этом будет уверен, что делает не столь много, сколько остальные. Они приняли предложение Высокого Лорда спокойно, и Елена продолжила: - После защиты Ревлстона, мы должны позаботиться о лосраате и Тротгарде. Лосраат необходимо сохранить, а Тротгард - удерживать так долго, как это возможно, в качестве прибежища лишившихся дома - как людей, так и зверей. И как знак того, что мы не склонились перед Презирающим. В пределах долины двух рек Тротгард защитим, хотя это и будет нелегко. Лорд Каллендрилл и Аматин - эту задачу я возлагаю на вас. Сохранить Тротгард, называвшийся в древности Кураш Пленетор, Больной Камень, чтобы не позволить дать новое имя нашему обязательству перед Страной. - Минуточку, - нетерпеливо прервал ее Трой. - Таким образом у тебя получается, что со мной идут ты, Морэм и Вереминт. Я думаю, мне этого будет недостаточной. Елена задумалась ненадолго. Затем сказала: - Аматин, примешь ли ты в одиночку бремя удерживать Тротгард? Тревор и Лерия окажут тебе всю возможную с их стороны помощь. - Мы сражаемся в войне, - просто сказал Аматин. - Не стоит протестовать и говорить, что меня не достаточно. Я должна сделать так, чтобы меня было достаточно. Хранители Учения поддержат меня. - Ты справишься, - ответила Елена, улыбнувшись. - Отлично. Оставшиеся - Каллендрилл, Вереминт, Морэм и я - пойдут с вомарком. Еще два важных дела, а затем говорить будет вомарк. Первый Знак Морин. - Да, мой Лорд, - встал Морин. - Морин, ты Первый Знак. Ты будешь командовать Стражами Крови так, как требует твоя Клятва. Передай в распоряжение Троя всех Стражей Крови, свободных от защиты Ревлстона. - Да, мой Лорд. Две сотни их присоединится к Боевой Страже вомарка. - Это хорошо. У меня есть для тебя еще одна задача. В каждое подкаменье и каждое настволье в Центральных и Южных Равнинах, а также в холмы за ними должны быть посланы всадники. Все люди, которые могут оказаться на пути Фаула, должны быть предупреждены и направлены в Тротгард, если они предпочтут покинуть свои дома. И все, кто живет вдоль маршрута Боевой Стражи на юг, должны быть попрошены о помощи - еде для воинов, чтоб путь их был легче, чтоб было меньше нести. Одной лишь алианты будет недостаточно для такого количества людей. - Это будет сделано. Стражи Крови отправятся в путь еще до восхода луны. Елена кивнула в знак одобрения. - Никакой благодарности не хватит чтобы достойно возблагодарить Стражей Крови. Вы даете новое имя безупречной службе. Пока люди населяют Страну, Страж Крови будет синонимом преданности. Поклонившись, Первый Знак сел. Высокий Лорд установила Посох на стол перед собой и, усевшись, дала знак Трою. Он глубоко выдохнул и поднялся, все еще чувствуя себя крупно обманутым. Но он уже вновь обрел контроль над ситуацией, и снова мог рассуждать ясно. Даже когда он уже начал говорить, новые идеи возникали в его сознании. - Я не хочу попусту тратить время, извиняясь за неприятности, в которые мы попали. Я строил свои планы исходя из того, что мы получим известие о выходе армии Фаула через пятнадцать дней. Теперь он на пять дней ближе. Это - самый важный факт. Многие из вас в целом знают, что я задумал. Как я смог изучить, Старые Лорды имели две проблемы в борьбе с Фаулом - истощение от любого способа бороться с Фаулом на Землепровале и проблема местности. Центральные Равнины благосклонны к тому, чья армия больше и свежее. Моя идея состояла в том, чтоб дать Фаулу пройти заметную часть пути и встретить его на границе долины Мифиль, где река Мифиль огибает южную границу Анделейна. Тогда мы смогли бы отступать на юго-запад, завлекая за собой Фаула в Роковое Отступление. Во всех легендах это место, где бегущие армии оказываются разгромленными. На самом деле это замечательное место, где можно побить армию, которая больше и быстрее, чем твоя. Местность - бутылочное горло между двумя горами - дает огромное преимущество тому, кто оказался здесь первым, если было время окопаться до прихода врага. Да, это была отличная идея. Но теперь все стало по-другому. Мы потеряли пять дней. И он повернет на север, вынуждая нас воевать там, где хочется ему, в Центральных Равнинах. Если мы будем отступать, то остановимся лишь у Тротгарда. Он замер, изучая реакцию на свои слова. Но большинство людей просто наблюдали за ним, и лишь некоторые Лорды скрывали что-то в своих глазах. - Есть только один способ все же сделать это. Это будет ад - но все же это возможно предпринять. Он запнулся. _А_д_ - это не то слово. То, что предстоит испытать воинам, будет еще хуже. Как он может просить их об этом, когда именно его просчет сделал это необходимым? Как?.. Но Елена смотрела на него с уверенностью. С самого начала она поддерживала его желание командовать Боевой Стражей. И теперь он - вомарк. Он, Хайл Трой. Тоном, подчеркивающим крайность своего требования, он сказал: - Вот что у нас есть. Первое. У нас есть девять дней. Я абсолютно уверен, что Фаул достигнет западной оконечности долины Мифиль через девять дней. Я могу оценивать подобные вещи. Хорошо? Итак, девять дней. Мы должны достичь этого места раньше него и закрыть долину. Морин, твои две сотни Стражей Крови отправляются в путь сегодня ночью. Каллендрилл, ты пойдешь с ними. На ранихинах вам для этого потребуется семь дней. Вы должны остановить Фаула прямо там. Бориллар, сколько плотов у тебя на озере? Удивленный, хатфрол Бориллар ответил: - Три, вомарк. - Сколько лошадей и людей они могут увезти? Бориллар беспомощно посмотрел на Кеана. Хилтмарк ответил: - Каждый плот способен увезти два Дозора и их вохафтов - срок два человека и лошади. Но так перегружать их опасно. - Если ты поплывешь на плотах до Анделейна, как быстро ты доставишь эти Дозоры до долины Мифиль? - Если ничего не помешает - за десять дней. При этом четыре дня будет выиграно за счет использования плотов. - Отлично. У нас есть двенадцать конных Боевых Дозоров, которые состоят из двухсот сорока Дозоров. Бориллар, мне понадобится сто двадцать твоих плотов. Кеан, ты будешь руководить этим. Вы должны доставить все эти двенадцать Боевых Дозоров - и Вереминта - к долине Мифиль так быстро, как это возможно, чтобы помочь Каллендриллу и Стражам Крови не дать Фаулу прорваться. Чтобы купить нам время, которого нам не хватает. Начинайте прямо сейчас. Хилтмарк Кеан отдал короткие команды хафтам, и двенадцать из них вскочили и последовали за ним, покинув палату Совета Лордов. Бориллар посмотрел на Высокого Лорда с выражением нерешительности, но она кивнула ему. Потерев ладони, словно желая согреть их, он ушел, взяв с собой всех мастеров учения лиллианрилл. - Второе. Остальная Боевая Стража пойдет на юг к Роковому Отступлению. Это что-то около трехсот лиг. Я думаю, - обратился он к хафтам, - вы должны объяснить это своим командирам Дозоров. Мы должны добраться туда за двадцать восемь дней. Этого будет достаточно, если Хилтмарк сможет сделать все, что я возложил не него. Скажите вашим Боевым Дозорам: десять лиг в день в течение двадцати восьми дней. И это, скажите им, будет самая легкая часть войны. Где-то в мозгу у него в это время крутилось: "Десять лиг в день, и так двадцать восемь дней. Всемогущий Боже! Половина из них умрет прежде, чем мы достигнем Южных Равнин!" Он мгновение изучал хафтов, пытаясь определить их реакцию. Затем сказал: - Первый Хафт Аморин! Первый Хафт вышла вперед и сказала таким же тоном: - Вомарк! Это была невысокая плотная женщина. Но она была ветераном Боевой Стражи - одна из нескольких уцелевших из того Дозора, которым Кеан командовал в походе за Посохом Закона. - Готовь Боевую Стражу. Мы выходим на рассвете. Обрати внимание на снаряжение, облегчи его, насколько возможно. Используй всех оставшихся лошадей для перевозки необходимых вещей - если мы не прибудем в Роковое Отступление вовремя, Ревлстону уже не понадобятся эти несколько сот лошадей. Начинай. Первый Хафт Аморин отдала жесткую команду оставшимся хафтам. Отсалютовав все вместе Лордам, они двинулись из палаты Совета вслед за ней. Трой провожал их взглядом, пока дверь не захлопнулась за ними. Потом повернулся к Высокому Лорду. С усилием он заставил себя говорить: - Ты знаешь, что я никогда до этого не был полководцем. Я вообще ничем не командовал. Все, что я знаю - это теория, всего лишь умственные упражнения. Ты возложила на меня слишком много. Если она и была взволнована, то не подала виду: - Не бойся, вомарк, - тепло ответила она. - Мы видим, что ты делаешь для Страны. Ты не оставляешь сомнений в правильности своих действий. Волна благодарности сковала язык Троя. Он отсалютовал ей и сел, положив руки на стол. Мгновение спустя Высокий Лорд обратилась к оставшимся: - Друзья, предстоит много дел, и ночь будет коротка для них. Не будем долго говорить. Займемся делом. Я буду говорить перед Советом и войсками на рассвете. Хатфрол Торм! - Да, Высокий Лорд! - с рвением ответил Торм. - Я думаю, ты знаешь как сделать плоты более устойчивыми, более безопасными для лошадей. Пожалуйста, займись этим. И пошли Бориллару кого-нибудь из своих людей, кто сможет помогать при строительстве. Друзья, война перед нами. Отдайте все силы Стране. Если смертные в состоянии сделать это, мы должны с этим справиться, - она поднялась и взмахнула Посохом. - Пусть сердце ваше не омрачится жестокостью. Я - Елена, дочь Лены, избранная Высоким Лордом волею Совета и обладатель Посоха Закона. Я беру бремя руководства на себя. Я говорю это перед лицом Ревлстона. Поклонившись залу, она вышла из палаты через потайную дверь. Так же поступили и остальные Лорды. Палата быстро опустела, люди поспешили по своим заданиям. Трой направился к лестнице, но на пути его встал Кавинант. - На самом деле, - словно открывая Трою большой секрет, сказал Кавинант, - вовсе не ты - тот, на кого они возлагают надежды, равно как и я. Это Изучающий, который вызывал тебя. Он - тот, на кого они возложили свою веру. - Я занят, - сказал Трой. - У меня дела. Позволь мне пройти. - Послушай! - потребовал Кавинант. - Я пытаюсь предостеречь тебя. Если ты можешь меня услышать. Ведь это случится и с тобой тоже. В один из этих дней тебе придется убежать от этих людей, которые до потери дыхания будут стараться заставить твои идеи работать. И тогда ты увидишь, что зря вел их сквозь все это. Триста лиг марша, чтоб блокировать долину - это твоя идея. Оплаченная и растраченная. Вся твоя хваленая тактика не будет стоить и проклятия. О, Трой, - он устало вздохнул, - как бы вся эта твоя заботливость не сделала из тебя второго Кевина Расточителя Страны. Вместо того, чтобы ответить на строгий взгляд Троя, он отвернулся и поплелся из палаты Совета, как бы вовсе не интересуясь окружающим. 12. ВПЕРЕД, НА ВОЙНУ Перед рассветом Трой выехал из ворот Ревлстона в направлении озера у подножия водопадов Фэл. Предрассветный мрак клубился туманом в его видении, слепя его подобно туману в голове. Он не видел куда едет и едва мог рассмотреть уши своего коня. Но он был в безопасности: он ехал на Мехриле, ранихине, который избрал его. Как только он свернул на запад, под высокую южную стену Твердыни, он почувствовал себя ненадежно, как человек, который балансирует на слишком тонком суку. Большую часть ночи он провел, обдумывая принятые на Совете решения, и они пугали его. Он повел Лордов по тропе, узкой, словно раскачивающаяся над пропастью веревка. Но у него не было другого выхода. Он должен был или идти вперед, или отказаться от руководства, передать ведение войны Кеану - опытному, но не имеющему оригинальности мышления. Поэтому, невзирая на тревогу, он не колебался. Он решил показать всей Стране, что он вомарк по заслугам. Времени было в обрез. Боевая Стража должна начать марш на юг так быстро, как только сможет. Он доверял Мехрилу везти его сквозь туман. Позволив ранихину самому выбирать путь, он направлялся к голубому озеру, где строились плоты. Прежде чем он объехал широкое подножье последнего холма, он въехал в рассеянное скопление воинов, державших под уздцы лошадей. Мужчины и женщины приветствовали его, но он никого не узнал. Он поднял свою правую руку в знак пустого ответного приветствия, и поехал молча вниз по дороге через толпу. Если его стратегия не верна, то все эти воины, а также двести Стражей Крови, которых Каллендрилл ведет в долину Мифиль, будут первыми, кто заплатит собой за его ошибку. Край озера он определил по грохоту водопада и шуму строителей плотов, и немедленно скользнул со спины Мехрила. Ближайшая туманная фигура направилась к нему ближе и оказалась Кеаном. Его крепкая фигура вынырнула из тумана в сопровождении тощего человека с посохом в руке - Лорда Вереминта. - Сколько плотов готово? - Двадцать три сейчас уже на воде, - ответил Кеан. - Пятью занимаются мастера радхамаэрль, но к восходу они уже будут готовы. - А остальные? - Бориллар и строители пообещали, что все сто двадцать будут готовы к завтрашнему рассвету. - Проклятие! Еще один день. Хорошо, не всем обязательно ждать. Лорду Каллендриллу помощь потребуется как можно быстрее. - Он быстро подсчитал и продолжил: - Посылайте плоты вниз по реке группами по двадцать - по два Дозора за раз. Если будут какие-то осложнения, они должны быть в состоянии защищаться. Ты идешь первым. И... Лорд Вереминт, ты пойдешь с Кеаном? Вереминт ответил коротким кивком. - Хорошо. Теперь, Кеан. Собери передовую часть своего отряда и плыви. Оставь, кого ты сам хочешь, командовать остальными Дозорами; скажи им, чтоб догоняли тебя на плотах по мере того как их будут делать. И поторапливай строителей. Пусть воины помогают им. Туман в его видении рассеивался по мере восхода солнца. Увидев изборожденное морщинами лицо Кеана, он с трудом заставил себя говорить: - Тебе досталась наихудшая работа во всем этом проклятом деле. Тебе и Стражам Крови Каллендрилла. Ты должен сделать эту работу. - Если ее можно сделать, я ее сделаю, - уверенно сказал Кеан. - Вы должны задержать Фаула в этой долине, - торопливо продолжил Трой. - Даже когда к вам прибудут все выделенные для этого воины, ваше соотношение будет не более чем один к десяти. Вам нужно приостановить Фаула и сохранить достаточно людей, чтоб увести его в Роковое Отступление. - Я понимаю. - Нет, ты еще не понимаешь. Я не назвал тебе самое плохое. Ты должен удерживать Фаула восемь дней. - Восемь дней? - закричал Вереминт. - Ты шутишь? С трудом контролируя себя, Трой сказал: - Это не повод для шуток. Все мы будем совершать марш к Роковому Отступлению. Нам необходимо много времени, чтобы просто добраться туда. Восьми дней с трудом хватит, чтобы занять позиции. - Ты много просишь, - медленно сказал Кеан. - Ты можешь сделать это, - ответил Трой. - И по правде говоря, воины скорее пойдут на такое дело с тобой, неужели со мной. У тебя в помощи будут два Лорда и Стражи Крови, которые останутся у Каллендрилла. Твое место занять больше некому. Кеан хранил молчание. Несмотря на прямоту его плеч, казалось, что он сомневается. Трой склонился к нему и, перекрывая шум водопада, тихо сказал: - Хилтмарк, если ты сделаешь это, я клянусь, что выиграю войну. - Клянешься? - влез Вереминт. - А Презирающий знает, что ты связан с ним этой клятвой? Трой не обратил на Лорда внимания: - Я могу сказать, что если ты дашь мне шанс, я его не упущу. Тяжелая улыбка пробежала по губам Кеана. - Я слышал тебя, - сказал он. - Ты получишь свои восемь дней, если это находится в пределах человеческих сил и воли. - Отлично, - обещание Кеана исполнило Троя чувством облегчения, словно теперь он был не один на своем узком суку. - Далее. Когда вы вступите в бой с Фаулом в долине Мифиль, вам необходимо заставить его отойти на юг. Прижмите его, загоните на Южную Гряду - чем дальше, тем лучше. И держите долину, пока он не соберет достаточно сил, чтобы атаковать вас. А потом летите стрелой к Роковому Отступлению. - Это нам обойдется очень дорого. - Не дороже, чем отпустить эту армию на север, когда мы на юге. - Кеан согласно кивнул, и Трой продолжил: - И не дороже, чем позволить Фаулу достигнуть Отступления раньше нас. Что бы ни случилось, мы должны этого избежать. Если ты не можешь сдерживать его все восемь дней, тебе придется раскрыть, где мы, и привести его к нам, а не в Отступление. Мы постараемся протащить его последние лиги южного пути сами. Кеан снова кивнул, и морщины на его лице сжались. Чтобы его расслабить, Трой сухо сказал: - Конечно, было бы лучше, если бы ты там просто сокрушил его и избавил нас от беспокойства. Хилтмарк собрался ответить, но Лорд Вереминт прервал его. - Если таково твое желание, тебе следовало бы выбрать кого-то другого, а не старого воина и безранихинного Лорда, чтобы выполнять этот приказ. Трой собирался было ответно съязвить, когда услышал стук копыт, приближающийся с направления от Ревлстона. Теперь начало подниматься солнце - свет заплясал на голубой воде, льющейся с вершины водопада - и туман в его глазах начал слабеть. Повернувшись, он увидел, что к нему едет Страж Крови Руэл. Руэл остановил своего ранихина касанием руки и сказал, не спешиваясь: - Вомарк, Боевая Стража готова. Высокий Лорд Елена ждет тебя. - Иду, - ответил Трой и повернулся к Кеану. На мгновение взгляд хилтмарка твердо встретил его взгляд. Разрываемый между нежностью и решимостью, он пробормотал: - Клянусь богом, я заслужу то, что ты для меня сделаешь. - И, запрыгнув на спину Мехрила, двинулся прочь от озера. Он сделал это так неожиданно, что почти налетел на гривомудрую Печаль. Она стояла недалеко в стороне, наблюдая за Мехрилом, как будто ожидала, что Трой сейчас ранит ранихина. Ненамеренно он направил ранихина прямо на нее. Но она шагнула в сторону как раз в тот момент, когда он остановился перед ней. Ее присутствие удивило его. Узнав ее, он затем подождал, когда она заговорит. Он чувствовал, что она заслуживала некоторой учтивости, которую он мог проявить. Поглаживая нос Мехрила любящими пальцами, она сказала, словно что-то объясняя: - Я сделала свое дело в вашей войне. Больше я делать ничего не буду. Я стара и нуждаюсь в покое. На ваших плотах я доберусь до Анделейна, а оттуда сама отправлюсь к дому. - Очень хорошо. - Он не мог отказаться ей в разрешении плыть на плоте, но чувствовал, что это только подготовка к тому, что она хотела сказать. После тяжелой паузы она продолжала: - Отныне я уже больше не буду пользоваться этим. - Резким движением она сдернула с головы боевой шнур, неуверенно подержала его в руках, а затем протянула Трою, мягко сказав: - Пусть между нами будет мир. Не придумав достойного ответа, он без слов просто принял шнур. Но это вызвало у него укол совести, как если бы он его не заслуживал. Он засунул его за пояс и, освободив этим руки, изобразил для гривомудрой свое самое лучшее подобие поклона ранихийцев. Она поклонилась в ответ и сделала ему знак ехать дальше. Но когда он двинулся, она крикнула вслед: - Скажи Кавинанту Кольценосцу, что он должен сокрушить Клыка-Терзателя. Ранихины взывают к нему. Они нуждаются в нем. Он не должен допустить их гибели. - Затем исчезла, скрывшись в тумане. При мысли о Кавинанте у него во рту возник привкус горечи, но он подавил его. Он оставил Кеана выкрикивать приказы, подстегнул Мехрила, и вместе с Руэлом проворной рысью поскакал по направлению к воротам Ревлстона. Пока он туда скакал, взошедшее солнце развеяло остатки затуманенности его видения. Стала видна великая рукотворная стена Твердыни, она блестела в свете восхода яркой славой, которая заставила его почувствовать себя одновременно малым и великим. При виде этого он осознал верную безнадежность своего стремления пожертвовать собой ради Страны. Теперь он не мог себе этого позволить, а мог только надеяться, что того, что он собирался предложить, будет достаточно. Была только одна вещь, за которую он не мог простить Кавинанта. Это был отказ Неверящего принимать участие в сражениях. Затем он преодолел последний подъем и обнаружил, что Лорды уже собрались перед воротами, чуть выше длинного, ровно выстроившегося массива Боевой Стражи. Вид Боевой Стражи вызвал в нем волну гордости. Это была его армия - орудие, смоделированное им самим, оружие, которое он сам заострял и знал как им владеть. Каждый воин стоял на своем месте в Дозоре, каждый Дозор занимал свою позицию вокруг трепещущего на ветру военного стяга своего Боевого Дозора; а тридцать восьмой Боевой Дозор расположился у подножия Твердыни Лордов словно человеческая мантия. Более пятнадцати тысяч металлических щитов отражали разгорающийся пожар восходящего солнца. Все воины были пешими, за исключением хафтов и трети вохафтов. Эти офицеры были конными и держали знамена и маршевые барабаны. Они также должны были предавать сообщения и команды для Боевой Стражи. Трой отчетливо осознавал, что единственной вещью, которой не хватало его армии, было средство мгновенной связи. Без такого средства он чувствовал себя более уязвимым, чем хотел бы допустить. Чтобы компенсировать это, он создал сеть конных всадников, которые будут сновать челноками с места на место во время битвы. И он обучил своих офицеров сложным кодам сигнализации, передачи команд при помощи вспышек, флажков и взмахов руками, чтобы хотя бы при некоторых обстоятельствах можно было передавать видимые сигналы, но он не был этим удовлетворен. В его руках были тысячи и тысячи жизней. И когда он пристально рассматривал свое войско, то ему казалось, будто он стоит на ветви дерева, которая качается на ветру. Он отвернулся от Боевой Стражи и внимательно осмотрел всадников, собравшихся перед воротами. Отсутствовали только Тревор и Лерия. Здесь были Лорды Аматин и Морэм с двадцатью Стражами Крови и небольшой группой хайербрендов и гравлингасов, а также всеми гостившими в Твердыне Хранителями Учения и Первым Хафтом Аморин. Кавинант сидел в седле из клинго на одном из мустангов Ревлстона. А рядом с ним была Высокий Лорд. Мирха, ее золотая кобыла-ранихин, более чем когда-либо придавала ей вид сказочной героини, благородного персонажа, подобно той легендарной Королеве, ради которой Берек вел свою великую войну. Она наклонилась к Кавинанту, слушая его с интересом - даже почти с почтением - в каждой линии своего тела. Это зрелище раздражало Троя. Его собственные чувства к Высокому Лорду были в смятении; он не мог свести их ни к какой простой категории. Она была тем самым Лордом, который просветила его о сути его зрения. И по мере того как он учился видеть, она обучала его всему в отношении Страны, вводила его в этот мир с таким тихим восторгом, что он всегда думал о ней и о Стране совместно, как если бы она была воплощение Страны. Когда он пришел к пониманию угрожающей Стране опасности - когда он начал искать пути служить тому, что он видел - именно она была тем, кто воодушевлял его идеи. Она признала потенциальное значение его тактического мастерства, внушила всем веру в него; она придала его голосу силу для командования. Это благодаря ей отдавал он сейчас приказы огромной степени риска и вел Боевую Стражу на дело, в котором не стыдно было бы умереть. И вот появился Кавинант, безразличный к ней, нечувствительный к ней. У него была аура горькой усталости. Борода затемняла его лицо, доказывая, что у него не было ни капли, ни на йоту веры в свое предназначение. Он выглядел как Неверящий, как неверующий. И его присутствие, казалось, унижало Высокого Лорда, пятнает ее сравнимую со Страной красоту. Разные угрюмые мысли проносились в голове Троя, но одна была преобладающей. Было кое-что, что ему следовало сказать Кавинанту - не потому, что Кавинанту это было бы полезно, но потому что он, Трой, не хотел оставлять никакого сомнения относительно этого в мыслях Кавинанта. Вомарк дождался, когда Елена повернулась поговорить с Морэмом. Тогда он подвел Мехрила сбоку к Кавинанту. Без предисловий он резко сказал: - Я хочу сообщить тебе еще кое-что прежде чем мы выедем. Я хочу, чтобы ты знал, что я выступал против тебя перед Советом. Я сказал им, что ты сделал с дочерью Трелла. Кавинант приподнял бровь. После паузы он сказал: - И тогда ты обнаружил, что они уже все знают об этом. - Да, - на мгновение он удивился, откуда Кавинанту это известно. А затем продолжил: - Поэтому я потребовал, чтобы объяснили, почему они так полагаются на тебя. Я сказал им, что они не могут позволить себе тратить время и силы на реабилитацию людей подобных тебе, в то время как им следует беспокоиться о Фауле. - И что они ответили? - Они стали извиняться за тебя. Они сказали, что не все преступления совершаются порочными людьми. Они сказали мне, что иногда и хороший человек совершает дурное из-за боли в душе. Как Трелл. А Морэм сказал мне, что лезвие твоего Неверия обоюдоостро. - И это тебя удивило? - Да! Я сказал им... - Тебе бы следовало ожидать этого. Или, по-твоему, о чем эта клятва Мира? Это - акт прощения прокаженных - таких как Кевин и Трелл. И если бы не было прощения, то каждый преступник был бы навсегда потеря для людей. Трой уставился в серое и мрачное лицо Кавинанта. Тон Кавинанта обескуражил его. Слова его казались издевательскими, циничными, но за ними была печать горечи, намек на самоосуждение, которых он не ожидал услышать. И снова он разрывался между гневом на безумие упрямства Неверящего и удивлением степенью глубины душевной раны Кавинанта. Неясный стыд заставил его почувствовать, что ему следует извиниться. Но он не мог заставить себя зайти так далеко. Вместо этого он издал затяжной вздох и сказал: - Морэм тоже предлагает мне быть терпеливым с тобой. Терпение... Хотел бы я, чтобы оно у меня было. Но дело в том, что... - Я знаю, - пробормотал Кавинант. - Дело в том, что ты начинаешь уже обнаруживать как ужасна вся эта ответственность. Дай мне знать, когда ты начнешь чувствовать себя неудачником. Мы будем соболезновать вместе. Это уязвило Троя. - Но я вовсе не собираюсь быть неудачником! - огрызнулся он. Кавинант сделал неопределенную гримасу. - Тогда дай мне знать, когда ты достигнешь своих целей, чтобы я мог тебя поздравить. С усилием Трой проглотил свой гнев. У него не было настроения быть терпимым к Кавинанту, но скорее ради себя - и ради Елены - чем ради Неверящего, он сказал: - Кавинант, я действительно не понимаю, в чем твои затруднения. Но если есть что-нибудь, что я могу сделать для тебя, я это сделаю. Кавинант не ответил на его взгляд. С сарказмом по отношению к самому себе Неверящий пробормотал: - Возможно, мне это действительно потребуется. Трой пожал плечами. Он наклонился, чтобы своим весом дать команду Мехрилу двинуться по направлению к Первому Хафту Аморин. Но потом увидел, что к ним от ворот Твердыни широкими шагами направляется хатфрол Торм. Он придержал Мехрила и подождал гравлингаса. Когда Торм остановился перед ними, он поприветствовал их обоих, затем обернулся к Кавинанту. Обычно шутливое выражение на его лице было прикрыто рассудительностью, когда он заговорил: - Юр-Лорд, можно мне обратиться к вам? Кавинант сердито полыхнул на него взглядом из-под бровей, но не отказал. После краткой паузы Торм сказал: - Вы вскоре уедете из Ревлстона, и может быть пройдет еще сорок лет, прежде чем вы снова вернетесь. Возможно я и проживу еще сорок лет, но шансы на это слишком малы. А я все еще перед вами в долгу. Юр-Лорд Кавинант, можно я сделаю вам подарок? Он вытащил и протянул гладкий кривобокий камень размером не больше его ладони. Его вид поразил вомарка. Он создавал впечатление прозрачности, но сквозь него ничего не было видно; он, казалось, открывался в несметные глубины, образуя провал за видимой материей ладони, а затем воздуха и земли. Потрясенный, Кавинант спросил: - Что это? - Это Оркрест, уникальный кусок Одного Камня, который является сердцем Земли. Земная Сила изобилует в нем, и он может послужить тебе в самых различных ситуациях. Ты его примешь? Кавинант не отрывал глаз от Оркреста, как будто в предложении Торма было что-то издевательское. - Я не нуждаюсь в нем. - Я предлагаю тебе его не потому, что ты нуждаешься в нем, - сказал Торм. - У тебя есть Белое Золото, и ты не нуждаешься в моих подарках. Нет, я предлагаю его из уважения к моему старому другу Биринайру, которого ты спасал от огня, пожиравшего его. Я предлагаю его в благодарность за храбрый поступок. - Храбрый? - невнятно пробормотал Кавинант. - Я не делал этого для него. Разве ты этого не знаешь? - Поступок был сделан твоей рукой. Никто в Стране не смог бы сделать такого. Ты его примешь? Кавинант медленно протянул руку и взял камень. Когда его левая рука охватила его, камень изменил свой цвет, восприняв серебряный блеск от его обручального кольца. Заметив это, он быстро засунул его в карман своих штанов. Затем прочистил горло и сказал: - Если у меня когда-нибудь... если у меня когда-нибудь будет такая возможность, я постараюсь достойно рассчитаться за это. Торм ухмыльнулся. - Учтивость подобна глотку из горного потока. Юр-Лорд, я до глубины сердца убежден, что за твоими угрожающими бровями - ты удивительно учтивый человек. - Теперь ты надо мной смеешься, - хмуро ответил Кавинант. Хатфрол рассмеялся, будто это была острота. Веселым шагом он направился обратно в Твердыню. Хайл Трой нахмурился. Казалось, каждый в Ревлстоне видел в Кавинанте что-то, чего он постичь никак не мог. Чтобы убежать от этой мысли, он рысью послал Мехрила прочь от Кавинанта к своей армии. Вскоре, чуть ниже по холму, к нему присоединилась Первый Хафт Аморин, и вместе они недолго поговорили с верховыми вохафтами, которые ехали с барабанами. Трой рассчитал темп, который хотел, чтобы они установили, и убедился, что они знают его на память. Получилось быстрее, чем темп, в котором он их тренировал, но он не хотел, чтобы его армия опоздала. В глубине души его раздражала даже эта утренняя задержка начала марша. Солнце полностью поднялось над горизонтом, Боевая Стража уже пропустила зарю. Он обсуждал с Первым Хафтом особенности лежащих по ходу марша местностей, когда по армии пробежал шумок. Все воины повернулись к великой Твердыне. Лорды Тревор и Лерия наконец прибыли. Они стояли на вершине