вии объединила Мордант и после в течение десятилетий успешно отражала атаки как Кадуола, так и Аленда. Естественно, к этому времени отношение людей к нему изменилось в лучшую сторону, ему начали верить. Со значительно большей поддержкой Тора юный Джойс занялся освобождением Пердона. Затем три провинции обратили свое внимание на Армигит и Термиган. Домне оказалась у них почти без всяких усилий с их стороны - она всегда была самой незначительной из провинций, хотя Демесне и меньше по территории. Наконец, после самой яростной и кровопролитной битвы, в какой ему доводилось участвовать, Джойс освободил Файль и стал королем. Я не собираюсь уснащать свою историю ненужными подробностями. Я уверен, вы можете представить, что все провинции поклялись в верности королю Джойсу, но не пытались сдержать клятвы, до тех пор пока он не научил их крепко держать слово. Вы можете представить себе, что первые его успехи объяснялись тем только, что ни Аленд, ни Кадуол просто ничего не знали о его намерениях, и действительно жестокие войны за независимость Морданта начались уже позже, когда враги поняли, что произошло, и подняли против Джойса все свои силы. Достаточно сказать, что прошло двадцать лет, прежде чем хватка нашего короля на горле всего Морданта стала достаточно прочной, чтобы он мог начать собирать воплотителей. Это было тридцать лет назад, - пробормотал Мастер, заглядывая в горлышко графина, чтобы выяснить, сколько там осталось вина. - Для тех из нас, кто помнит те времена, это было великое время. Даже мальчишки - вроде меня - считали, что все, что делает король, имеет оттенок святости, подлинного мужества и героических подвигов. Он начал заметно мрачнеть, то ли из-за предстоящей части рассказа, то ли от выпитого. Он нерешительно жевал губами. Вероятно, решал, как много следует рассказать Теризе. А может быть, просто думал, не приложиться ли еще раз к графину. - А что дальше? - тихо спросила Териза. Она хотела узнать, как король из рассказа Квилона превратился в дряхлую развалину, какую видела она, в человека настолько незначительного, что люди, которые в детстве боготворили его, сейчас осмеливались не подчиняться ему практически без всякого повода. - Расскажите мне, что было дальше. Мастер Квилон скривился. - Итак, естественно, вместе со своим другом, который советовал, помогал и поддерживал его, Джойс первым делом начал собирать воплотителей. Но воплотители настолько привыкли хранить секреты своего мастерства в тайне от всех, рассматривая любого как своего врага, что большая их часть серьезно возражала против этого. Естественно, Кадуол и Аленд делали все, что было в их силах, чтобы пополнить ряды своих воплотителей. Все три королевства находились в состоянии беспрестанной войны - необъявленной войны, но тем не менее войны, - и все это время король Джойс бил в одну точку, пока враг не ломался. Кроме того, он использовал всевозможные виды коварства и преступлений. Он подкупал нужных людей направо и налево. Он отправлял небольшие банды в молниеносные набеги. Он сманивал гонцов, священников, капитанов, всякого, кто мог знать, где находится нужный ему человек. Он не брезгал даже тем, что похищал семьи воплотителей и держал их в качестве заложников, пока воплотитель не сдавался. Все это оказалось значительно более сложным и трудным, чем процесс выковывания Морданта из отдельных провинций. И отняло у него еще двадцать лет. Он снова замолчал. Затем основательно приложился к графину и продолжил рассказ. - Впрочем, основная часть этой работы была закончена уже через пять лет. Оставалось одно лишь препятствие. Алендский монарх и кадуольский верховный король, как вам это ни удивительно будет услышать, не доверяли королю Джойсу. Они боялись того, что он делал, даже убедившись в том, что после каждого своего налета он моментально покидал их королевства, едва лишь находил то, что ему нужно. В их глазах его поведение было поведением безумца, а безумие не требует подтверждения в глазах смертельных врагов. И, естественно, раз у него были воплотители, а у них нет, - они могли оказаться беззащитными перед ним. В своем желании предпринять хоть что-то верховный король Кадуола оказался более смекалистым и менее щепетильным, чем алендский монарх. Верховный король Фесттен, который до сих пор правит мелкими княжествами-королевствами Кадуола из большого прибрежного города Кармага, где высоко над горами вздымаются минареты, а внизу плещется море, и где жизнь богатых и сильных пропитана самыми экзотическими пороками, какие только известны людям... - похоже, Мастер Квилон был о Кармаге не лучшего мнения. - Фесттен начал собирать своих воплотителей. Он сформировал группу приблизительно из тридцати человек, каждый из которых был достаточно силен в искусстве воплощений, и поставил над ними Архивоплотителя Вагеля. Кроме того, он поставил своего личного воина, Бретера верховного короля, ответственным за безопасность своих воплотителей. Охраняемая невероятной доблестью Бретера, эта клика посвятила себя исключительно искусству разрушения - чтобы защитить Кадуол и одержать победу над королем Джойсом. Без всякого предупреждения Знаток Хэвелок вскинул голову, словно внезапно решил послушать, о чем говорит Мастер Квилон. - Пять лет прошло, прежде чем король изыскал возможность уничтожить эту клику, - продолжал Мастер. - Затем почти вся она была перебита. Ее члены слишком _п_р_и_с_п_о_с_о_б_и_л_и_с_ь_, - выдавил он кисло, - к жалкой морали Кадуола и погрязли в безумных развлечениях. Они не могли примириться с пересадкой на другую почву. В то же самое время, как все считали, был уничтожен и Архивоплотитель. Но сейчас все чаще поговаривают, что он жив. Жив и, прячась где-то, плетет новые злые сети. Бретер верховного короля потерпел неудачу и, как водится, был казнен, а место его занял другой. Широким движением руки Хэвелок очистил доску, словно бы сбрасывал все свои шашки на пол. Затем поднялся на ноги. Подойдя к Теризе и Квилону, он коснулся ее руки, осклабился и кивнул в направлении двери, откуда они пришли. Когда она посмотрела на него, он начал вращать глазами и решительно говорить: - Время и приливы людям не подвластны, - сказал он так, словно у него наступило просветление, - но все они ожидают женщин. - Нет, Хэвелок, - сказал Квилон с твердостью, какой Териза от него не ждала. - Без сомнения, ты знаешь все лучше, чем я. Но я собираюсь рассказать ей и все остальное. На мгновение лицо Знатока сделалось свирепым. Он зажмурил один глаз так, чтобы иметь возможность вперить убийственный взгляд другого в Мастера Квилона. Но Квилон не дрогнул, и выражение лица Хэвелока почти мгновенно изменилось. На нем появилась широкая ухмылка. - Ну подожди, Вагель, - воскликнул он пронзительно, словно ребенок во время игры. - Я иду. Хи, хи. Я _и_д_у_. Залихватски подмигнув Теризе, он отвернулся и принялся копаться в одной из залежей на ближайшем столе. Мастер пожал плечами. Запрокинув голову, он допил оставшееся вино и с шумом поставил графин перед собой. Глаза его начали слегка косить, два красных пятна на щеках расползлись почти до носа. - Это произошло десять лет назад, миледи, - сказал он самым мрачным голосом, на какой был способен. - В течение следующих пяти лет мы жили в относительном спокойствии. Оборона, которую создал король Джойс, давала нам относительную безопасность. Большая часть Морданта жила в относительном мире. Гильдия прошла через стадию наиболее сильных конфликтов, как личных, так и касающихся доверия друг к другу, и стала относительно единой, и старшее поколение - люди, которые хорошо помнили, какой была жизнь до появления короля Джойса, - постепенно начало исчезать. Создав Гильдию, король Джойс, естественно, не мог контролировать или ограничивать рождение новых талантов по всему миру. Но он контролировал з_н_а_н_и_е_ о воплотимом. Талант мог реализоваться, только придя в Орисон и прослужив здесь в качестве пригодника. Аленд и Кадуол вели себя относительно тихо. Большая часть нас, Мастеров, - тут его сарказм зазвучал с новой силой, - была в относительной безопасности, если подчинялась приказам короля. В течение пяти лет мы не замечали - видимо, потому, что не хотели замечать, - что искра его разума угасает. Возможно, потому, что ему не было больше нужды совершать ничего великого или героического и к нему относились как к человеку, которого многие из нас любили. Но наконец-то мы начали замечать перемены. Да уж, _н_а_ч_а_л_и_, - Мастер Квилон заговорил еще более едко. - Мы больше уже не могли игнорировать то, что в Мордант стало проникать что-то злое. Некий воплотитель начал воссоздавать ужасных и отвратительных тварей из своих зеркал и позволять им бродить по земле там, где они могли найти жертвы. В холоде комнаты дурное предчувствие ледяной рукой стиснуло сердце Теризы. - Легко предположить, что это действует Вагель. Это такое же разумное объяснение происходящему, как и все остальные. Он всегда славился тем, что находил в своих зеркалах чудовищ и силы разрушения. И не задумывался о том, каковы могут быть последствия проводимого воплощения. Однако никто не знает, где он обрел покровительство и материалы, чтобы создавать свои зеркала. Мы можем предположить, что он обрел их в Кадуоле или Аленде - но его создания забираются слишком глубоко в Мордант, а довольно сомнительно, что такого рода зеркала могут быть сделаны где-то, а затем привезены сюда, на такое расстояние, без того, чтобы слухи о них не достигли Орисона. Но если не Кадуол и Аленд, тогда где? Кто в Морданте посмеет устраивать подобный заговор против королевства? И почему король Джойс ничего не делает, чтобы все это прекратить? Раньше, возможно, это предательство было бы обнаружено с помощью терпения и осторожности. Ведь нападения происходят не слишком часто. И все считали, что король ждет сообщения от своих шпионов или друзей, которые раскроют тайну и сообщат ему, а уж он-то будет знать, что делать. Но атаки становились все более ужасными, и никаких объяснений не последовало. Вместо этого шпионы и друзья донесли вести, что Аленд и Кадуол знают, что происходит, от _с_в_о_и_х_ шпионов и друзей, и собирают силы, чтобы воспользоваться положением в Морданте. Армии уже стоят возле рек Пестиль и Вертигон. Регулярно происходят набеги для проверки надежности обороны провинций. Разъяренные, потому что им приходится защищаться без всякой помощи со стороны короля, некоторые провинции начали бунтовать против него. А кошмары все усиливались, как количественно, так и качественно. Архивоплотитель - если это _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ он - создает зеркала в неизвестном количестве, как, впрочем, и в полной тайне. А король ничего в ответ не делает. Ну, впрочем, совсем ничего это слишком сильно сказано, - пробормотал Мастер так, словно во рту у него скопилась желчь. - Он все чаще и чаще играет в перескоки. Гильдия, естественно, не обращала на эту проблему никакого внимания. Даже если мы и слышали сообщения, достигавшие каждого живущего в Орисоне, у нас были наши предсказания - а мы узнали достаточно много о пророчествах с тех пор, как наши усилия объединились. Вы можете увидеть, миледи, что Мордант умирает, разрушаемый силами, которые мы можем укротить, но против которых наш король - после основания Гильдии - действовать нам запретил. Он не позволяет, чтобы мы стали оружием. С другой стороны, он не делает ничего для спасения Морданта, хотя сил его вполне достаточно для того, чтобы спуститься в наши мастерские и указать на зеркало, которое может дать возможность защиты. Он позволил нам искать Воина лишь потому, что мы - после многочисленных бесплодных дебатов - пришли к выводу, что тот Воин, которого мы выберем, не будет воплощен здесь против собственной воли, а должен последовать к нам путем убеждения, имея при этом возможность отказаться. Короче, наш король довел нас до самой пропасти. Как только люди открыто выкажут неповиновение - а это произойдет в самом скором времени, - Мордант возвратится к тем временам, когда был не чем иным, как полем битвы между Алендом и Кадуолом. И если Вагель будет к тому времени достаточно силен, он присоединится к одному из них и покорит второго, становясь таким образом владыкой мира. Не задумываясь, Мастер Квилон схватил кубок Теризы и влил в себя вино, которое она даже не попробовала. И глухо пробормотал в кубок: - Мне, во всяком случае, подобная перспектива не по душе. Она слушала Квилона настолько внимательно, что не замечала Хэвелока, пока тот не коснулся ее рукава. Он улыбался как сатир. - Я помню, - его дыхание походило на болотный газ. - Я все помню. - Он помнит все, - насмешливо ухмыляясь повторил Квилон. - Зеркала охраняют нас. - Да, - прошипел Хэвелок. - Я помню. - Его улыбка стала не просто похотливой; она стала кровожадной. Квилон вздохнул и добавил: - Да, ты помнишь, Знаток Хэвелок, - он повторял слова так, словно играл роль в исключительно скучной постановке. - Помню все. Внезапно Знаток резко подпрыгнул, отчего его хламида взлетела выше кривых коленей. Затем последовал пируэт, и он снова уставился на Теризу с убийственной улыбкой. - Я помню Вагеля. У него было зеркало, изрыгающее огонь. У меня было - полное воды. У него было еще одно - с кровожадной бестией. Но бестия не смогла дышать водой. У него было оружие, которое пускало лучи света, разрезающие стены и превращающие плоть в пепел. Но лучи лишь заставляли воду кипеть. Я _п_о_м_н_ю_. Я помню комнату, куда загнал его. Вам сказать, сколько свечей горело на столе? Сосчитать все камни в стенах? Измерить, под каким углом лежали в углах тени? Рассказать вам обо всем, что я увидел в его последнем зеркале? Оно было совершенно плоским, но из-за красителя и формы показывало некое место среди островерхих холмов и глубоких ущелий в Вассалах Аленда. Высокое летнее солнце освещало мягкую траву на склоне одного из холмов и сверкало в воде, сдерживаемой дамбой. О, как же оно сверкало! Я видел бабочек, таких, каких не встретишь в Морданте, они танцевали среди маргариток и одуванчиков. А над дамбой стояла могучая ель. Я видел все это. Помните обо мне, миледи. - Он пронзительно смотрел на Теризу, но поочередно то левым, то правым глазом - другой обязательно оказывался устремленным на пилон за ее спиной. - Я прекрасно помню Вагеля. Я слышал, с каким презрением он смеялся надо мной, и видел, как он входит в зеркало, словно ему нечего бояться. Я видел, как сначала один ботинок, затем второй прошли через зеркало и оказались в траве, давя зеленые стебли. Я видел, как сверкала его черная мантия под летним солнцем. Я видел, как плечо его закрывает дамбу, когда он сделал шаг или два по направлению к вершине холма. Затем он обернулся и пригласил меня последовать за ним. - Он издевался надо мной, миледи. - Руки Хэвелока делали судорожные движения, словно он царапал воздух когтями. - Он _и_з_д_е_в_а_л_с_я_, и издевка светилась на его лице. Так что я последовал за ним, хотя каждый воплотитель знает, что такое воплощение никуда не приводит, это - безумие. - Его голос возрос до вопля. - Подожди, Вагель. Я иду. Я иду. А-а-а! - вопль внезапно сменился стоном. - Я - Знаток. Я раскрыл это зеркало. Я шагнул в него. Но когда я ступил в него... - его голос стал визжащим фальцетом, - он снял солнце с небес и швырнул его мне в глаза, и глубоко во мне разлился свет. Свет, миледи, хи, хи. Свет. Мастер Квилон кашлянул. Глаза его покраснели от печали или вина. Хриплым голосом он сказал: - Миледи, вы спрашивали меня, почему его называют Королевским Подлецом? Потому что его считали в своем роде предателем таких же, как он - остальных воплотителей. Это действительно так, он предал многих воплотителей королю Джойсу. В его понимании цели короля были важнее свободы личности. Но самый большой акт предательства произошел с воплотителями, собравшимися вокруг Вагеля в Кармаге. Именно он уничтожил клику. Утаив свое происхождение и свои привязанности, он присоединился к Архивоплотителю как очередной создатель зеркал, жадный до власти. Три года - его жизнь постоянно подвергалась смертельной опасности - он служил Вагелю и изучал его, участвуя во всех злодействах, но на самом деле изучая слабые места клики и ее планы. И когда он выяснил все их слабые стороны, то захлопнул ловушку, приведя короля Джойса и эскадрон его гвардии в то место, где воплотители жили и ковали свои заговоры. Но Архивоплотитель, - уныло продолжал Квилон, - обладал единственным, чему не научился Знаток. Он был способен, как мы знаем сейчас, хотя в то время это казалось невозможным, воплощать себя _в_н_у_т_р_и_ нашего мира посредством плоского зеркала. Когда Хэвелок попытался последовать за Вагелем, попытка воплотить себя стоила ему разума, как стоила бы разума любому, кроме Вагеля, которому это удалось. По этой причине мы стали считать, что Архивоплотитель мертв, когда Хэвелок вернулся в бреду к королю Джойсу и никаких следов его врага обнаружено не было. Как я уже говорил, - Мастер вздохнул, - у Знатока Хэвелока бывают моменты некоторого просветления. Но вот уже более десяти лет главный друг и советник короля пребывает в безумии. Знаток проявлял во время разговора все большее нетерпение. Когда Квилон закончил, Хэвелок внезапно взмахнул руками таким движением, словно собирался взлететь. Затем он схватил Теризу за руку, сорвал ее со скамьи и потащил в направлении открытой двери. - Пошли, женщина! - ревел он. - Я не должен быть под подозрением! Подозрением? Мысли Теризы были слишком переполнены тем, что она только что услышала: она забыла обо всем остальном. Но ей явно не нравилось то, что ее волокут, словно непослушного ребенка. Она сделал несколько быстрых шагов, чтобы догнать Хэвелока, затем нашла опору для ноги и дернула руку в попытке избавиться от его хватки. Это оказалось легче, чем ей казалось. Пальцы старика соскользнули с ее руки; он чуть не упал, когда она высвободилась. Ее сердце судорожно билось - скорее, не от усилия, а от испуга, вызванного собственной дерзостью, - и обернулась к Мастеру Квилону. Он изучал ее с интересом, его голова была склонена на бок, а нос подергивался. - Я хочу поблагодарить вас, - сказала Териза, пока смелость не покинула ее. - Это очень помогло. Я вас не выдам. Он мрачно покачал головой, словно ее обещание было чем-то более серьезным, чем она себе представляла. - Это было бы и в самом деле весьма неплохо, миледи. - Я ничего не знаю о ваших зеркалах, - сказала она, не задумываясь. - И я не воплотитель. Но мне кажется, что миры, которые видны в зеркалах, могут быть реальными. Место, из которого я пришла сюда, было совсем не тем, что в зеркале Джерадина, и он попал туда вовсе не по ошибке. Мастере Квилон пожал плечами, депрессия навалилась на него с новой силой. - Я надеюсь, что вы правы, миледи. Я верю, что так и есть. Но аргументы противной стороны слишком серьезны, чтобы их просто отмести. Если ваш мир реален и если вы не воплотитель - тогда как могло произойти подобное воплощение, осуществленное Джерадином? - Я не знаю, - повторила она. - Это все слишком ново для меня. Но... - она была поражена, слыша, что говорят ее губы, - я постараюсь это выяснить. Вероятно, лишь для того, чтобы не сказать еще чего-нибудь столь же не характерного для своего поведения, она уступила драматическим жестам Хэвелока, выражавшим нетерпение, и повернулась, чтобы следовать за ним по потайному ходу. - Ничто другое, - пробормотал Знаток, мрачно поглядывая на нее. - Только игра в перескоки имеет значение. - Когда Териза вошла в ход, он закрыл дверь. В темноте он некоторое время копался, пока не извлек свет из своего куска стекла. Затем поспешил вперед, преодолевая ступеньки так быстро, как только позволяли его старые ноги. Она обнаружила, что подниматься по ступенькам гораздо легче, чем спускаться, потому что ей было гораздо проще сориентироваться в положении в пространстве, чтобы правильно поставить ногу; но Хэвелок усложнял подъем, водя лучом из стороны в сторону и светя им далеко вперед вместо того, чтобы направлять его перед собой. Он стал проявлять еще большее нетерпение. Легкие его хрипели от усилий, но он не был намерен замедлять шаг. "Ради чего спешка?" - думала она, дыша уже затрудненно. Лифты в ее доме не подготовили ее к длительным подъемам по ступенькам. Знаток Хэвелок остановился на развилке и посветил лучом во всех направлениях. Затем посмотрел на нее сверху вниз. - Проблема с женщинами в том, - задыхаясь, выдавил он, - что они не умеют вовремя промолчать. И когда он снова начал подъем, ей показалось, что каменный коридор внезапно стал более давящим, узким. Стук каблуков Теризы по ступенькам, казалось, вторил ударам ее сердца и как будто даже отражался от стен. Потолок стал давить на нее. Хэвелок был безумен; то, что он пытался говорить о вещах, о которых не мог высказаться прямо, было чистым безумием. С чего эта спешка, эта паника? Она не понимала, почему пытается идти как можно ближе к нему - или почему старается сдерживать дыхание. Не прошли ли они мимо ее комнат? Это было возможно, потому что волокли ее долгое время и она потеряла чувство дистанции. А затем она услышала где-то вдалеке слабый металлический звук, приглушенный вскрик. Хэвелок вполне различимо для нее пробормотал ругательство и бросился вверх по ступенькам, гася на ходу свет. На долю секунды она застыла, когда тьма коридора навалилась на нее. А затем подгоняемая страхом, невольно бросилась вперед, вслед за Знатоком, отчаянно стараясь догнать его прежде, чем останется в темноте одна. Шарканье его подметок из сыромятной кожи слышалось впереди. Она потянулась, потянулась сильнее, и ее пальцы вцепились в хламиду. Этого было достаточно. Он сделал резкий неожиданный поворот; она смогла последовать за ним, держась за его одежду. За поворотом забрезжил свет ламп; но освещение не помогло ей. Через мгновение после того, как ее ноги застучали по дереву вместо камня, она зацепилась за дверцу гардероба, полного одежды, и в полный рост растянулась на полу собственной спальни. Здесь повсюду были павлиньи перья. Они летали в воздухе, лежали небольшими кучками на ковре, деликатно осыпали край постели. Одно из них накрыло ее лицо, ослепляя, когда послышался резкий возглас: - Миледи! - и мелодичный удар стали о сталь. Голос, похоже, принадлежал Рибальду. Она отбросила в сторону перо, чтобы увидеть, как стражник отчаянно парировал удар, искры посыпались с лезвия его меча. Вместе с Аргусом он ожесточенно бился с третьим мужчиной, который стоял у входа в спальню, отрезая их от нее. Перья происходили от предметов обстановки комнаты, которые мужчина использовал в качестве щита. Он был одет в плащ и кожаные латы, такие черные, что его было трудно рассмотреть; Териза воспринимала его как мечущуюся в неярком свете тень, и все его движения напоминали движения и изломы тени. Только меч его притягивал и отражал свет, злобно сверкая, когда высекал искры из клинков противников. Руки у него, казалось, были заметно короче, чем у Рибальда или Аргуса, он был более хрупким, чем любой из них, но удары наносил не менее мощные. И было ясно, что стражники не побеждают. Оба уже получили серьезные повреждения. Аргус был отмечен свежим шрамом под глазом, костяшки его пальцев кровоточили. Рибальд заработал рану в основании шеи, там, где она переходила в плечо. Висящие лохмотья кольчуги отмечали места, куда были пропущены удары. Очевидно, противник Рибальда и Аргуса мог бы легко расправиться с ними поодиночке. В этот момент Рибальд под яростной атакой отступил назад. Он потерял равновесие и оказался за пределами досягаемости клинка нападавшего, но сильно ударился об угол камина и рухнул на колени. Аргус попытался продвинуться вперед, его меч вознесся над головой незнакомца. Однако тот оказался проворнее; его длинный меч успел смягчить удар и отвести его. Затем он ткнул своим импровизированным щитом в лицо Аргусу. Прежде чем тот сориентировался, человек в черном пнул противника ногой в пах так сильно, что тот подлетел в воздух. Когда он рухнул на пол, то скорчился и его вырвало. Мягко, как тень, мужчина повернулся к Теризе. Сейчас она видела его лицо. Его глаза в мерцании ламп горели желтоватым светом, нос напоминал лезвие томагавка, а зубы обнажились в кошмарной улыбке. У нее сложилась смутное впечатление, что его щеки покрыты шрамами. Его плащ, казалось, взлетел над плечами, когда он сжал рукоятку меча обеими руками и занес лезвие над Теризой. - Миледи! - снова закричал Рибальд. Покачиваясь, едва держась на ногах, он заставил себя снова броситься на спину атакующего. Она приподнялась на руках и коленях, но пошевелиться не могла. Ничего из происходящего не имело ни малейшего смысла. Она только смотрела, как человек в черном резко развернулся и встретил нападение. Их мечи столкнулись с такой силой, что ей показалось - они сломаются. Звон железа оглушал. Но на этот раз Рибальд и его меч выдержали; человек в черном вынужден был увести удар за плечо и парировать ответный удар. Он парировал его так ловко, что Рибальду пришлось отскочить, чтобы сохранить руки в целости. Атакующий мгновенно последовал за ним, нанося удар с одной стороны и тут же с другой. Рибальд останавливал удары клинком; искры осыпали его руки, но, похоже, он не чувствовал ожогов. Он снова отступил, но на сей раз контролируя свои движения и готовясь к новой атаке. Внезапно мужчина отскочил от Рибальда в сторону - и прыгнул к Аргусу. Пока Аргус в ужасе смотрел на него, беззащитный от боли, мужчина занес меч над его головой. - Нет! - отчаянном броске Рибальд попытался достать противника. И отчаяние на миг сделало его беззащитным. Он не успел отбить удар, когда человек в черном изменил направление движения своего клинка. Острие меча ударило Рибальда в лицо и швырнуло его на пол. - А сейчас, миледи, - сказал незнакомец голосом мягким как шелк, - давайте покончим со всем этим. Выставив меч перед собой, он вступил в спальню. Териза внезапно осознала, что никто больше не придет ей на помощь, что никакой молодой человек не появится из ее сна и не рискнет жизнью, спасая ее. Если она хочет жить, она должна что-то сделать, чтобы спастись - позвать на помощь, вскочить на ноги и броситься в тайные ходы Орисона, все что угодно. Но она оставалась на месте, не в состоянии понять, почему кому-то вообще понадобилось нападать на нее, да еще с такой ненавистью, парализующей ее, отнимающей всякую способность двигаться. К счастью, в самый последний момент Знаток Хэвелок выскочил из своего укрытия в гардеробе и направил луч яркого света в глаза нападавшего. Человек заревел от боли и отпрянул. На мгновение он застыл, прижимая руки к глазам; его меч был направлен в потолок. Затем он хрипло пробормотал проклятие. Хотя он практически ничего не видел, он опустил клинок и снова вытянул его вперед, пробуя воздух, готовый в любой момент нанести удар. Аргус, корчившийся в другой комнате, потянулся к своему мечу. - Сейчас... - выдавил он, скрипя зубами от острой боли и желания убить. - Сейчас я тебя достану. Нападавший замер. Если бы он мог видеть Аргуса, то знал бы, что опасности нет; Аргус с трудом преодолевал и те несколько дюймов, что отделяли его от меча. Но человек ничего не видел. Он на мгновение заколебался, прислушиваясь к звукам, издаваемым Аргусом; затем развернулся возле Теризы, сделал очень быстрый акробатический прыжок, который позволил ему перескочить за Рибальда и Аргуса, и быстро определил, где находится дверь. Через секунду он исчез. Застонав, Аргус пихнул неподвижное тело Рибальда: - Иди за ним, идиот. Не позволяй ему уйти... Териза смотрела прямо перед собой, слишком ошеломленная, чтобы мыслить логически. Рибальд и Аргус пытались защитить ее - и чуть не погибли. Деревянная дверь была проломлена как раз там, где располагался засов. Если у этого человека восстановится зрение и он вернется... Знаток был совсем сумасшедшим, это понятно, но он сообразил, что перед ним происходит, во всяком случае, до некоторой степени. - Хэвелок, - нерешительно пробормотала она. - Вы знаете, что здесь происходит? Но Знатока в комнате не было. Дверь, замаскированная под заднюю стенку гардероба, была закрыта. 7. ПОДЗЕМЕЛЬЯ ОРИСОНА Следующие полчаса почти не сохранились в памяти Теризы. Ее нервы дрожали, как плохо натянутые струны, пульс отказывался замедлиться; с таким количество адреналина в крови она могла быть несколько поворотливее и, во всяком случае, составить более ясную картину того, что произошло. Но все, казалось, начинало ускользать от нее, как только она начинала сосредоточиваться на этом. Реальность стала похожа на песок, утекающий у нее меж пальцев. - Нужно вызвать помощь, - выдавил Аргус, глядя на нее. Он не двинулся от Рибальда; он скорчился над ним, с трудом удерживаясь на ногах. - Если он вернется... Он, видимо, имел в виду что-то очень важное. Разве она сама не подумала том же минуту назад? Но сейчас она сомневалась в этом. Ее инстинкты просто отказывались работать. Использовать тайный ход Знатока и найти дорогу к Мастеру Квилону? Она хотела, чтобы чьи-то теплые руки обхватили ее. Она хотела, чтобы рядом был кто-нибудь, кто знал бы, что происходит, и пусть он позаботится о ней. А сможет ли Мастер Квилон успокоить ее? Она чувствовала, что делает самую трудную вещь за многие прошедшие годы, когда мимо Рибальда и Аргуса прошла к шнурку звонка, прятавшемуся за украшением из перьев. Отсюда ей была видна открытая дверь. Но она не знала, как по-другому позвать на помощь. Она дернула за мягкий шелк шнурка так сильно, как только посмела. А затем вернулась в спальню. Импульс, которого она в настоящий момент не понимала, заставил ее привести в порядок вещи в гардеробе, а затем закрыть дверцу, дополнительно маскируя тайный ход. Прошло очень долгое время - а может быть, прошедшее время просто показалось ей таким долгим из-за ее смятения - пришло решение ее проблем. Женщина, появившаяся в дверях, походила на служанку; правда, она была старше Саддит, заспанная и небрежно одетая. Настроение ее было далеко от хорошего. Тем не менее, едва взглянув на Рибальда и Аргуса, валяющиеся повсюду перья и сломанную дверь, она позабыла о своем раздражении и спешно убежала. Через мгновение Териза услышала далекие крики: - Эй, охрана! На помощь! - Дура набитая, - пробормотал Аргус сквозь зубы. Рибальд приходил в себя. Он прижал руки к лицу, затем отдернул их. - Дочь козла, - простонал он. - _К_т_о_ был этот сукин сын? - Он с трудом приподнялся на локоть и оглядел комнату. Когда он увидел Теризу, то издал вздох облегчения и снова повалился на пол. - Я умираю, - громко прошептал Аргус. - Этот свин сделал так, что я теперь не мужчина. - Не думай об этом, - безучастно ответил Рибальд. - Радуйся, что не лишился жизни. Вскоре Териза услышала, как по каменному полу наружного коридора застучали подкованные ботинки - множество ботинок. В комнату, размахивая мечом, влетел человек, одетый так же, как Рибальд и Аргус. За его спиной было пятеро таких же, все готовые к бою; они казались жаждущими насилия, такими же, как и всадники в ее сне. Они быстро осмотрели комнаты, затем сгрудились вокруг защитников Теризы. - Что случилось? - спросил один из них, сильно заикаясь. - Вы, сукины дети, наконец-то столкнулись с женщиной, способной справиться с вами обоими? Прежде чем Аргус успел ответить, в комнате появился еще один человек. От прямых, припорошенных сединой волос до выдвинутой вперед челюсти, от массивных плеч до вышагивающих ног весь он излучал авторитет, хотя был ниже Теризы - и почти на фут ниже, чем мужчины, находящиеся в комнате. Он был одет так же, как и они, не считая пурпурной перевязи, надетой через плечо поверх кольчуги, и пурпурной ленты над густыми седыми бровями. В его глазах сохранялось неизбывное выражение подозрительности, а рот был так искривлен в гримасе, словно он давным-давно позабыл, что бывают и другие выражения. Он осмотрел комнату, оценивая ситуацию, затем приблизился к Теризе и принужденно кивнул ей. - Миледи, - сказал он. Несмотря на то, что голос прозвучал негромко, она чуть не подскочила от его интонации. - Я Смотритель Леббик, управляющий Орисона и командир гвардии Морданта. Я поговорю с вами через пару минут. И тут же повернулся к Рибальду и Аргусу. Не повышая голоса, он заставил его звучать, словно удары хлыста. - Что же здесь произошло? Они с трудом попытались объяснить ситуацию. В качестве личной услуги пригодник Джерадин просил их приглядеть за леди Теризой де Морган и помочь, если что-то будет не так. Он сказал, что не знает, что может быть не так. Но они были свободны и решили: почему бы не услужить приятелю. Долгое время ничего не происходило. Затем в коридоре появился человек в черном. Он подошел к ним и сказал, чтобы они позволили ему пройти, потому что у него есть дело к леди Теризе. Когда они спросили, какого рода это дело, он выхватил меч, сломал дверь и попытался убить благородную даму. После того, как ему это не удалось, он убежал. Слушая их, Териза сообразила, что ни Аргус, ни Рибальд не знали, что ее не было в комнатах. И кроме того, ни один из них не видел Знатока Хэвелока. Именно поэтому они и не могли объяснить, почему незнакомец сбежал. Глядя на Теризу так, словно он верил, что именно она является тому причиной, Аргус что-то пробормотал о вспышке света, а затем перевел взгляд на Смотрителя Леббика. Все еще игнорируя ее, Смотритель выслал всех шестерых солдат из комнаты за подкреплением, которое должно было начать поиски человека в черном. - Хотя, - пробормотал он, когда те ушли, - он сейчас наверняка уже на полпути к забвению. - Затем снова переключил внимание на Рибальда и Аргуса. - Давайте разберемся. Он отгонял вас от двери достаточно долго, чтобы успеть выломать ее. Он дошел до самого порога спальни. Он ударил ногой одного из вас и искалечил другого. А затем вдруг впал в панику и сбежал. Без сомнения, он пришел в ужас, увидев, как легко справился с вами. Наверное, все, кто служит королю, похожи на вас. Странно, как он не умер от ужаса. Рибальд и Аргус потупили взоры. - Миледи? - спросил Леббик мрачно. Териза не ответила. Сейчас она поняла, почему закрыла гардероб. Хэвелок рискнул не подчиниться приказам короля и Гильдии, чтобы ознакомить ее с историей Морданта, и она не хотела предавать его. - Отлично, - прорычал Смотритель. - Ладно, опустим пока этот момент. Объясните-ка мне, вы, бараньи головы, - потребовал он от Аргуса и Рибальда, - почему вы никому не сказали, что будете здесь? Клянусь звездами, я потратил почти всю свою жизнь, пытаясь вдолбить тупым кускам мяса хоть крупицу знаний, чтобы они понимали важность связи и возможности получить подкрепление. Если вы настолько поверили Джерадину, что решили, что леди может оказаться в опасности, то почему вы не предприняли простейших мер предосторожности, чтобы в случае нужды позвать помощь? Рана на лице позволяла Рибальду прикрывать лицо рукой: - Мы не поверили Джерадину. Вы ведь его знаете. Мы просто оказывали ему услугу. Из-за Артагеля. - Свиная отрыжка, - взорвался Смотритель Леббик. - _Я_ скажу вам, почему вы никому ничего не сказали. Если бы вы доложили, чем собираетесь заниматься, своему капитану, и тот поддержал бы вас в этом, он непременно доложил бы об этом мне, а _я_ - королю. А поскольку король не приказывал мне приставить охрану к сией леди, он мог бы выразить удивление... - голос Смотрителя звучал так, что, казалось, был способен заморозить кровь в жилах, - по поводу того, какое вы имеете _п_р_а_в_о_ вмешиваться в его решения! - Мы не собирались никого оскорблять, - запротестовал Аргус. - Мы всего лишь... - Я знаю. Приберегите свои извинения. Джерадином я займусь сам. _В_ы доложите обо всем происшедшем своему капитану. Вы доложите обо всем - и считайте себя счастливчиками, что я не приказал заковать вас в кандалы. Идите. Аргус и Рибальд подчинились, с трудом сдерживая стоны, когда поднимались на ноги. Ни один из них не посмотрел в сторону Теризы. Осторожно - под злыми взглядами Смотрителя - они подобрали свои мечи и покинули комнату. - А сейчас, миледи, - Леббик обернулся к ней, - мы, пожалуй, обсудим этот вопрос несколько более подробно. Я уверен, что король Джойс будет доволен, услышав, что вам удалось в одиночку и безоружной избавиться от нападавшего, после того как двое моих гвардейцев оказались поверженными. И я уверен, что он захочет выяснить, что же в вас есть такого, что вызывает подобного рода нападения посреди ночи. Он сделал шаг к ней, выпятив грудь. - Так кто вы, миледи? О, вашу историю я уже знаю - Орисон не способен хранить такие вещи в тайне. Вас случайно доставил сюда пригодник Джерадин. Но _к_т_о_ вы? - Его колючий взгляд не отрывался от Теризы, глаза были словно иглы. - В игру какого рода вы собираетесь сыграть с моим королем? В его голосе звучала такая ярость, что Териза задрожала. Еще шаг - и он оказался к ней еще ближе. Она знала, что произойдет, если Леббик протянет правую руку и ткнет в нее указательным пальцем. Она начнет, захлебываясь от плача, бормотать: "Простите меня, я не хотела. Я больше так не буду, обещаю. Пожалуйста, только не наказывайте меня. Я НЕ ЗНАЮ, В ЧЕМ МОЯ ВИНА". К счастью, в этот момент в комнату проскользнул еще один стражник и стал навытяжку. Он был довольно молод, и страх перед настроением Смотрителя Леббика ясно читался на его лице. - Простите меня, Смотритель, - сказал он, запинаясь. - Я не хотел вас прерывать. Но у меня послание от короля. Леббик глубоко набрал воздух в легкие и закрыл глаза, словно ему лишь с трудом удавалось контролировать себя. Затем повернулся спиной к Теризе. Стражник судорожно сглотнул и уставился на Смотрителя, словно кролик на удава. - Послание от короля? - яростно прохрипел Леббик. - Вы сказали, что прибыли с посланием. Ну? - Да, сэр Смотритель. Послание от короля. Он приказал прекратить расследование. - Ч_т_о_? - Удар хлыста. - Король приказал прекратить расследование, сэр. - Так... Это имеет некоторый смысл. В такие времена, как нынешние, опасный наемный убийца в замке - тривиальная проблема. Он дал какое-то о_б_ъ_я_с_н_е_н_и_е_, почему приказал прекратить расследование? - Да, сэр. - Лицо гвардейца стало белым как мел. - Он сказал, что ему мешает беготня посреди ночи. На мгновение плечи Леббика стали почти прямыми от ярости. Тем не менее спросил он почти спокойно: - И все? - Да, сэр. Кроме того, он сказал... - казалось, стражник был бы счастлив, если бы в эту минуту пол провалился у него под ногами, - что хочет, чтобы его гостей не беспокоили. Смотритель взмахнул рукой, но не ударил стражника. - Выслушайте мое предупреждение, миледи, - сказал он. - Я - Смотритель Орисона. Я несу ответственность за множество вещей, но прежде всего - за безопасность короля. Он страдает от неестественной веры в собственное бессмертие. Я настроен несколько иначе. - Его челюсти прожевывали слова, словно мельничные жернова. - Я буду подчиняться ему беспрекословно до тех пор, пока это будет в моих силах. А затем я стану решать все сам. Развернувшись на каблуках, он вышел. Проходя мимо стражника, он притормозил, чтобы отдать приказ: - Я хочу, чтобы к леди приставили охрану. И на сей раз пусть все будет организов