распахнулось. Из него выползла балка с блоком на конце. Вниз опустилась капроновая веревка. - Цепляйтесь, - пригласил тот же голос. - Мы затащим вас наверх. Бертингас поднял веревку и сделал на конце петлю. Он посмотрел на Мору. - Сейчас не время пропускать леди вперед. - Нисколько не возражаю. - Если вы услышите... - прошептал Бертингас Море. Та быстро ответила: - Я убегу. - Правильно. Тэд поставил ногу в петлю и дернул веревку: - Вира! Веревка быстро пошла вверх, пока его голова не достигла балки. Затем все приспособление втянулось внутрь дома. Бертингас поставил одну ногу на подоконник, сбросил петлю со второй ноги и спрыгнул на пол. Внутри комнаты было темно, и, судя по звуку, она была пустой. Потом зажегся свет - переносной прожектор киловаттной мощности - и ослепил Бертингаса. Но прежде чем его включили, Тэд успел разглядеть по меньшей мере пятерых двуногих, которые стояли полукругом и были готовы к драке. В слепящем свете прожектора он мог видеть только потрескавшиеся белые стены, обрезки досок в ближайшем углу и складной стул у окна - видимо, для вахтенного. - Зови сюда компаньонку. Говори радостным голосом, чтобы она поднялась. - Нет. - Больно не сделаем. Мы возьмем деньги, для Гланвилля. - Нет. Ведите меня к Гланвиллю. - Гланвилля здесь нет. Давай деньги. Напротив левого глаза Тэда появился объектив камнерезного лазера, который ювелиры использовали для распиливания драгоценных и полудрагоценных камней. - То, что у меня для него - это не совсем наличные. Это нечто вроде делового соглашения... которое принесет деньги. - Подожди. Ты Бертингас? Из Правительственного блока? - Голос изменился и стал не таким кислым. - Да. - Гланвилль говорил нам о тебе. Мы отведем тебя к нему. Зови свою компаньонку. Прожектор погас, и Бертингас вообще перестал что-либо видеть. Он повернулся к окну и крикнул: - Мора! Я думаю, все в порядке. Поднимайтесь. Все еще полуослепший, он почувствовал, как его взяли за плечи и потянули в сторону, чтобы освободить место для подъемного устройства. Пока Бертингас протирал глаза и моргал что было силы, Мора поднялась наверх. Тэд увидел ее силуэт на фоне окна - изгибы бедер, руки, плечи, волосы. Она отпустила веревку и потерла ладони. - Есть проблемы? - спросила Мора. - Ошибка идентификации. Уже исправлена. - Он повернулся к остальным. - Ну, мы идем к Гланвиллю? Очевидный лидер группы, бледнокожий человек со сломанным носом и шрамом от ножа на верхней губе, заколебался. - Он сейчас спит. Мы подождем шесть часов, а затем отведем вас к нему. - Слишком долго ждать. Мы сделаем свои дела, затем вернемся. Бертингас сделал шаг к окну и взялся было за веревку, но его руку схватили: - Придется остаться. Слишком много видел. - Что я видел, кроме пустой комнаты? - Лица. Наши лица. - У меня плохая память на лица. - Карманные мозги делают фото. - Вожак указал на их ПИРы. - Ведут свои игры. Мы задержим вас до окончания дела. - Ладно, как выглядят ваши апартаменты? Еще одна пустая комната. Стол, таз с холодной водой и надувная кровать, которая засипела, когда Бертингас уселся на нее. Комнату украшала толстая дверь с замком. Ничего сложного для ПИРа, но достаточно, чтобы отбить охоту праздно шататься по зданию - или неучтиво уйти из него. - Что ж, день был долгий, - произнес Бертингас, сидя на кровати и покачиваясь. - Сначала я получил известие об убийстве Высокого секретаря, потом посетил чрезвычайное совещание высших чинов, посвященное оному событию, встретился с новым директором, похожим на собачье дерьмо, посадил испорченный аэрокар с высоты семь тысяч метров и - для расслабления - поучаствовал в состязаниях на меткость стрельбы в собственной гостиной. И этот день еще не закончился. Я бы назвал его одним из самых занятных дней моей жизни. А как у вас? Мора присела на край стола. - Давайте посчитаем. Сражение с похитителями в порту этим утром. Бег с препятствиями по всему Мейерберу. Дружеская помощь вам и вашему другу в стрелковых соревнованиях. Неожиданный визит в Чайна-таун. Подъем на третий этаж заброшенного здания с помощью веревки. Да, денек... И я голодна! - Мы не можем здесь есть. Это же Чайна-таун. - Наши хозяева довольно похожи на людей. - Кажется, я заметил среди них парочку копытных. Во всяком случае, невозможно сказать, какой у них метаболизм и какая крепость желудков. Мы поедим в другом месте, после посещения Гланвилля. А тем временем предлагаю немного отдохнуть. - Вы предлагаете мне лечь на полу? - Не лучше ли воспользоваться кроватью? Она достаточно широкая для двоих. Мора медленно подняла свои прекрасные брови, широко распахнула глаза, потом улыбнулась. - Мы оба ляжем полностью одетыми, - сказал Тэд, - и я оставлю много места между нами. - Очень хорошо. - Кажется, ее улыбка слегка поблекла. - Я в самом деле устала. Бертингас старательно перекатился на дальний конец кровати. Мора подошла к ней и чопорно легла на бок, спиной к Бертингасу. Он смотрел на изгиб ее бедра и на то, как медленно в такт дыханию поднимается и опускается лежащая на ее боку рука, пока его не сморил сон. - Вставай! Голос проник в его сознание, как часть сновидения. Тэд заснул на совещании, и его мать, с трехдневной щетиной на лице и ножевым шрамом на губе, трясла его и орала ему в ухо. - Который час? - спросила Мора, едва прикрыв зевок изящной рукой. Ее волосы спутались, но все же они были прекрасны. - Три часа пополуночи, - ответил вахтенный. - Гланвилль просыпается. - Хорошо. - Бертингас сел и почувствовал, как заболели затекшие мышцы спины. - А-ах, - зевнул он. - Ладно. Пойдем. Мора подошла к столу и окунула руки в таз с водой. Она осторожно коснулась мокрыми пальцами уголков глаз. - Не беспокойтесь, - произнес вахтенный. - Мы вас помоем. Она испуганно посмотрела на него и отошла от стола. Вахтенный привел их в комнату, оборудованную под примитивную медицинскую лабораторию - холодный белый кафель и хромированная аппаратура. - Раздевайтесь. - Да что вы, перестаньте, - попыталась растянуть время Мора. - Мы не собираемся... Теперь уже она смотрела в лицо ювелирному лазеру. - У Гланвилля аллергия на людей. Делайте, как сказано. Ее пальцы нащупали застежки. Одежда упала на пол, обнажив такую красоту, какой Тэд не видал уже довольно долго. - На что это вы уставились? - сердито спросила Мора. - На все. - Он пожал плечами и занялся застежками собственных брюк. Вскоре они, полностью обнаженные и дрожащие, стояли на цементном полу. Тэд пытался прикрыться руками, но Мора просто стояла с гордо поднятой головой, не делая никаких подобных попыток. Охранник, который смотрел на них, как на два неодушевленных предмета, подтолкнул Бертингаса к ящику высотой в рост человека. Это была ультрафиолетовая камера. Темных очков ему не дали. Тэд ступил внутрь, прижав ладони к глазам, и получил дозу, рассчитанную на уничтожение микроорганизмов. Потом был лазерный душ, который сжег верхний слой омертвевшего эпидермиса и волоски на коже, затем - поток дезинфицирующей жидкости. Когда он вышел, охранник подал ему широкий халат из жесткой белой ткани, с завязками на шее, но открытый на спине, и пару плетеных сандалий. Тэд почувствовал себя паломником, совершающим хадж в Священные горы. Он потянулся к своей одежде и получил по рукам. - Вернем позже. После Гланвилля. - Дайте мне хотя бы мой ПИР. - Ты доверяй собственному голосу. Гланвилль говорит на лингве. - Там важные данные. - Потом. Охранник укутал их ПИРы в узлы с одеждой и сапогами и засунул все в мешок. "Шлихтер" Моры, с запасной батареей и барабанами, лег сверху. Оружие не произвело впечатления на охранника и совсем, казалось, не обеспокоило его. - Теперь что? - спросил Тэд. - Теперь к Гланвиллю. Охранник повел их обратно в коридор, к еще одной двери, и открыл ее. Внутри было совершенно темно. Охранник посторонился, пропуская Бертингаса вперед. Тэд поколебался секунду, затем подавил в себе дурные предчувствия и шагнул внутрь. И очутился в трубе лифта, которая заканчивалась слишком далеко внизу. Он падал со скоростью примерно пятнадцать метров в секунду. Начав с высоты третьего этажа здания, он рассчитал, что достигнет подвала примерно за полторы секунды. С ломающей кости торопливостью. Спустя две секунды он услышал голос Моры: - Тэд! Тэ-ээ-оииий!.. Он попытался вспомнить порядок действий при отказе лифта. Вспоминалось что-то вроде: держать голову повыше, согнуть локти и колени и постараться достичь состояния сверхчеловеческого спокойствия, пока ожидаешь удара. Через четыре секунды падения, как ему показалось, скорость достигла двадцати метров в секунду и больше не росла. На пятой секунде силовое поле толкнуло его куда-то вбок. Он неуклюже перекувырнулся, приземлился на собственное лицо и встал на ноги. Он оказался еще в одном коридоре, который был слабо освещен синими аварийными светильниками. Здесь было холодно. Мора пулей вылетела из входного отверстия ногами вперед, белый халат накрыл ее с головой. Ее тело ударило Тэда по коленям, они оба покатились по полу. - Хорошо, что живы. - Мора поднялась без его помощи. - Где мы? - Примерно на десять этажей под землей, по моим прикидкам. - В какой стороне находится этот Гланвилль? - Думаю, впереди. - Тогда идем! Он пошел вперед, вытянув одну руку к стенке коридора, но не касался ее. Это не настоящая стена, решил Бертингас, а скорее отполированный туннель, пробитый в скале под Мейербером. Сначала поработали врубовыми машинами, затем разгладили поверхность лазерными резаками. От камня веяло холодом. К светильникам под потолком вел ленточный кабель. Здесь явно грабили департамент энергоснабжения - а может быть, и не здесь, а в пустом здании наверху. Через сто метров они миновали: запертый кабинет, темный боковой туннель, из которого отчетливо тянул сквозняк, и стол с охранником. Этот парень либо носил гротескной формы шлем и бронежилет, либо отрастил себе клюв и панцирь. Вместо глаз у него либо росли линзы, либо он надел какое-то приспособление для ночного видения. Охранник посмотрел на них и махнул рукой. Коридор изогнулся и начал расширяться, потолок поднимался выше и выше, и наконец Мора и Бертингас очутились в освещенной голубым светом пещере примерно метров в тридцать диаметром. Пещера была достаточно велика, чтобы по ней гулял холодный ветерок. Люди стояли маленькими группками, повернувшись к естественному скальному выступу в глубине пещеры. Когда глаза Тэда привыкли к голубому свету, он увидел, что в основном в пещере были не люди, а инопланетяне. Некоторые из них представляли расу сатиров, с копытами вместо ступней. Здесь они, однако, не носили своего обычного камуфляжа: никаких туфель с пластиковыми пальцами-протезами, никаких просторных шаровар, чтобы прикрыть выступающие окорока и лошадиные бабки. Никаких искусных зачесов волос, чтобы прикрыть остроконечные уши. Никакой косметики, чтобы замаскировать раскосые глаза. Ничего, чтобы скрыть изогнутые в вечной улыбке губы. Были в толпе и представители той же расы "клюв-и-панцирь", что и охранник за столом. Бертингас никогда не видел подобных существ. Их панцири покрывали желтые пятна - иногда с голубоватым оттенком, иногда ближе к зеленому. Существа имели тонкие многосуставчатые руки, как универсальные роботы. На каждой ноге было по шесть коленных суставов. На лицах - не поддающиеся расшифровке выражения. Один или два инопланетянина в пещере были зеленокожими цернианами. Невысокие, с короткими головами. Во всем остальном они соответствовали определению Процедуры пяти пунктов: двуногие, двусторонне-симметричные, с компактно расположенными органами чувств, суставными конечностями, способные использовать орудия. У церниан была обычная гуманоидная форма тела, которая так удивила людей, когда они впервые наткнулись на инопланетян в самом начале вылазок за пределы Домашнего Скопления. В глубине пещеры, однако, находилось нечто совершенно другое. В скальном выступе было проделано плоское углубление, диаметром около метра, покрытое стеклянным колпаком. Тэд с Морой приблизились к нему и наклонились, чтобы получше рассмотреть. В чаше медленно пузырилась густая жидкость. Стоящий рядом сатир периодически протирал колпак, удаляя иней, который постоянно закрывал поверхность стекла. Из небольших отверстий поднимались струйки испарений. Там стоял кактус, наполовину погруженный в жидкость, со стальными спицами, воткнутыми в кору. Или что-то, что выглядело, как кактус: бочкообразное тело, покрытое желобками; руки-кочерыжки, торчащие под прямым углом; жесткие белые полосы. Самое большое замешательство вызывал цвет, - тот же самый, что у человеческой кожи. На верхней части кактуса находился единственный хрупкий цветок, бордовый с белым, напомнивший Тэду японский бумажный фонарик. "Я Гланвилль", - раздался голос. Он пришел не снаружи, а прозвучал прямо внутри головы Тэда. Тэд быстро осмотрелся и увидел, что от спиц отходили провода, которые соединялись с расположенным за чашей ПИРом. К нему, в свою очередь, был подсоединен стандартный телекодер. Кто-то шутки ради подсоединил овощ к электронике! - Ну конечно же это ты, - старательно сформулировал мысленный ответ Бертингас и постарался себе представить огромную улыбающуюся клоунскую рожу. "Тебе легче будет говорить вслух. И без театральных жестов". Ага, довольно сообразительный ПИР. И чувствительный. Тэд все еще не верил в говорящие овощи. "Почему бы и нет? - спросил голос у него в голове. - При сверхнизких температурах многие субстанции становятся сверхпроводимыми, а значит, и могут чувствовать. Почему ты считаешь, что это невозможно в тех областях живой природы, которую вы, люди, называете растительным царством?" В пещере послышались смешки. Видимо, телекодер транслировал их разговор для всех присутствующих. Тэд наконец обрел дар речи. - Ты можешь говорить за этих?.. "За этих представителей животного царства? Да, думаю, они воспримут мой совет. А теперь... У тебя есть предложение ко мне - не так ли, советник?" - Большинство деталей находится в моем ПИРе... - Я знаю, мы как раз сейчас расспрашиваем твоего маленького механического друга. Тем не менее ты можешь дать мне общую идею - правильно? - Мы... То есть Бюро коммуникаций... э-э... организуем силы самообороны. Их целью будет защита гиперволновой спутниковой сети и другого коммуникационного оборудования и установок связи нашего Скопления на случай гражданских волнений или военного кризиса. Нам нужно три тысячи новобранцев, обученных - или пригодных к обучению - владеть оружием, дисциплинированных, способных понимать приказания и докладывать на лингве. Секунда текла за секундой, а Гланвилль молчал, не слышно было даже жужжания телекодера. "Когда ты достигнешь моего возраста, - медленно произнесло растение, - ты узнаешь, что любая жизнь, даже короткие жизни животных, драгоценна. Некоторые из этих новобранцев будут иметь возможность умереть - правильно?" - Да. "Ты пытаешься проектировать в мой разум картинки легкой жизни, Бертингас. Пребывание в казармах, часы безделья, работа с бумагами, развлечения, рутина службы, обильное питание. Несколько тревог, в основном учебных. Но никаких настоящих сражений. Это нечестные картинки, так?" Тэд закрыл глаза и постарался вообще ни о чем не думать. - В сущности, так, - ответил он. "Твой департамент не поставит в бюджет расходы на такую силу, если не ожидает, что она понадобится. Ты бы сам не пришел сюда, пройдя через эти неприятные барьеры и испытывая личные неудобства, которые встретил на пути, если бы не предвидел в будущем кровавого конфликта. Ты более взволнован смертью Высокого секретаря, чем думал - так?" Тэд почувствовал, что Мора смотрит на него. Он скосил глаза и перехватил ее озабоченный взгляд. - Он был и вашим Высоким секретарем, - сказал Тэд, - если ваша раса подписалась под Пактом. Если случится династическая война, она затронет не только людей. "Но в основном людей - правильно? Итак, что вы предложите этим рекрутам в качестве компенсации за возможную потерю жизни?" - Для начала - люди будут им платить. Затем - право выбрать собственных офицеров на уровне роты. Однако все будут подчиняться директору Бюро коммуникаций и мне, его заместителю. "Полное гражданство Пакта, - добавил Гланвилль, - переходящее на семью в случае гибели. Право на равное с людьми пенсионное обеспечение, без ограничений в пространстве или времени. Для добровольцев будут отменены все ограничения. Ветераны получают право первого выбора при наличии вакансий в Бюро коммуникаций, которые будут соответствовать их квалификации". - Я не могу обещать всего этого. "Но ты постараешься, да?" - Да. Думаю, я смогу попытаться. В его голове послышался стеклянный смешок. "Может быть, этого будет достаточно, советник. Ты получишь мою поддержку. Солдаты, которых ты ищешь - половина из них, - уже сейчас вербуются и передвигаются к местам расквартирования, которые определены твоим помощником Ринальди..." - Это слишком быстро - мы еще только планируем... "Наш истинный хозяин, - перебил его телекодер, точнее, Гланвилль, - передал сюда приказ. Он будет выполнен... Другую половину своего отряда ты добудешь у моего брата, Чоры Мааса. Иди к нему". Послышался легкий звон, речь телекодера оборвалась, и пещера, как показалось Бертингасу, потеряла некое четвертое измерение. Бертингас стоял и смотрел на самый обыкновенный кактус, погруженный в ванну жидкого газа. Он повернулся к Море, увидел остальную часть пещеры - всех этих инопланетян, которые прятали улыбки. - Полагаю, это все, - сказал он Море. - Вы получили, что хотели? - Большую часть. - Тогда и в самом деле пойдемте. Он взял ее за руку и повел обратно к выходу из пещеры. Зрители расступались перед ними и смотрели на него почти дружелюбно. Когда Тэд и Мора уже входили в туннель, телекодер включился снова. "Еще одно, советник. - С дистанции в тридцать метров голос Гланвилля казался плоским и невыразительным. - И "никаких церниан" - правильно?" Инопланетяне в пещере засмеялись. Особенно весело хохотали сами церниане. Прежде чем Тэд сообразил, что ему ответить, голос опять оборвался. В коридоре сидевший за столом охранник - или его собрат, не важно - направил их в освещенный боковой туннель, в дальней стене которого виднелся вход в трубу лифта. Охранник опустил им на плечи костлявые гребни своих рук... и толкнул. Тэд, Мора и порядочное облако пыли с пола коридора влетели в поле лифта, настроенное на гораздо более значительную высоту, чем допускалось любой лицензией. Свободный белый халат Тэда взлетел выше пояса, он пожертвовал равновесием ради скромности и вцепился в него руками. Мора же просто позволила своему халату задираться как заблагорассудится и встретила его взгляд весело и непринужденно. Через десять секунд поле ослабело и остановило их напротив отверстия выхода. Тэд проплыл вперед и поставил ногу на площадку, открывавшуюся в холодильную камеру большого ресторана. Он протянул руку и втянул Мору на твердый пол. Все еще держась за руки, они прошли в помещение кухни, плававшей в тучах пара. Всюду суетились сатиры. В пару, среди груд горшков и кастрюль, они рубили, смешивали, месили, пекли и варили. Что они готовили, Бертингас разобрать не мог. Похоже, зеленые побеги бамбука или, может, стебли папируса. Пахло, как на фабрике по производству клея. И чуть-чуть - медом. Сатиры пользовались в Пакте репутацией гурманов. Возможно, это было еще одним прикрытием. Один из сатиров заметил их, замер, высоко подняв нож, потом засунул его под мышку - с ножа еще капал зеленый сок - и выудил из-под своего стола мешок. Он подошел к ним и сунул мешок в руки Тэда. Мора и Тэд вытащили свою одежду. ПИР Тэда, когда он поставил его на стол, что-то там заверещал про грубое обращение и про то, что "эти буйволы" подвергли его "третьей степени". Что бы это значило? Тэд предположил, что его ПИР уронили и при этом как-то повредили. ПИР Моры вел себя тихо, как и положено устройству военного образца. - Что теперь? - спросила Мора, нагнулась и затянула пряжки сапог. - Теперь мы отправляемся на поиски Чоры Мааса. И прочь от этого _запаха_! 8. ХИЛДРЕД САМУЭЛЬС: КСЕНОФОБЫ Кастор и Поллукс были самой странной штукой, какую только капитан первого ранга Хилдред Самуэльс видел за пятнадцать лет службы на флоте. Они все еще притягивали его взгляд всякий раз, когда он смотрел на них сквозь стеклянную стену, из-за плеча адмирала. Это было невозможно; такая нестабильность просто не имела права на существование... Как долго она еще продлится? Упражняясь в программировании, Самуэльс как-то ввел все известные об этой планетной паре данные в свой ПИР и попросил дать оценку. "Тысяча пятьсот лет, плюс-минус две сотни", - был ответ. Едва ли даже один миг истории для этой системы, вращающейся вокруг звезды со зловещим именем Кали. И ведь случилось же, что Пакт основал здесь свою базу именно в момент ее расцвета. Кастор представлял собой массивный газовый гигант, гравитационный центр, вокруг которого на приличном расстоянии обращалась база флота Джемини, далеко за пределами орбит астероидных облаков и мелких лун, которые циркулировали вокруг огромной планеты. Меньшим, более плотным компаньоном Кастора был Поллукс, который с большой скоростью вращался очень близко от поверхности Кастора По своему статусу маленький Поллукс занимал среднее положение - больше, чем луна, но меньше, чем планета-близнец, - и Самуэльс достаточно разбирался в древнейшей мифологии, чтобы увидеть тут связь. Между двумя планетами шел непрерывный поток газа, по форме похожий на колокол. Атмосфера Кастора истекала своей кровью на Поллукс, едва поспевая за ним по орбите. При нормальных условиях ламинарный поток водорода был бы невидим на фоне черноты космоса. Однако газовая труба представляла собой нечто большее, чем просто поток газа, да и газ был не просто водородом. Между двумя небесными телами бушевал яростный поток энергии. Атмосфера Кастора содержала высокий процент инертных газов: неон, аргон, криптон, ксенон. Они поглощали эту энергию и испускали фотоны случайных, но очень красочных частот видимого спектра. Прожилки красного и оранжевого боролись с облаками зеленого и голубого. По мнению Самуэльса, это было лучше, чем просто зажмурить глаза и разглядывать плывущие перед ними круги. Ярче краски. Что произойдет, когда через семьсот с лишним лет гравитационный баланс Поллукса нарушится под воздействием массы украденной атмосферы? Пойдет ли поток в обратную сторону? Изменится ли порядок вращения основной планеты и луны, и Поллукс станет планетой, а Кастор - спутником? Это создаст гравитационную нестабильность, которую базе Джемини лучше не испытывать даже на таком расстоянии. Что такое этот Поллукс? Выгоревшая дотла карликовая звезда? Глыба чистого урана? Фрагмент нейтрония размером с кулак? Электромагнитные сканеры базы Джемини давали не слишком вразумительные ответы на этот вопрос, а зонды, которые Самуэльс посылал на поверхность Поллукса, исчезали без малейшего писка. Не имея фактов, ПИР Самуэльса выдавал богатый набор предположений. Для машины это было почти хобби, которое Самуэльс поощрял. Мост между Кастором и Поллуксом кое-что ему напомнил. Эта система, в которой не было обитаемых планет - вообще не было планет, кроме этой античной пары, - в пустом углу гиперпузыря пространства, который назывался Скоплением Аврора, была местом, где находился изумительный "водопад" света. Самуэльс вспомнил, что Вселенная - это огромное пространство и у нее свои собственные замыслы и цели. Вселенная замкнута в себе, постоянно изменяется, иногда она бывает холодно-безразличной, иногда - щедрой на сюрпризы... - Вы слушаете меня, капитан первого ранга? - недовольно спросил адмирал. - Разумеется, сэр. Э-э... престолонаследие и его влияние на политику Космического флота. Так точно, сэр. - Хи! Влияние... Высокий секретарь и есть наша политика. Конечно, вы чувствуете себя на штабной работе как рыба, вытащенная из воды. Совсем не так, как на привычном посту в Инженерной службе. Там нужно действовать четко: оценить, выработать план, исполнить его. Сгорел конденсатор магнитотрона? Значит, вы рассчитываете необходимое количество человеко-часов, определяете координаты в пространстве и устраняете неисправность. Да, я тоже предпочитаю ясность, капитан. - _Это_... - Но здесь мы занимаемся _по-ли-ти-кой_. Невозможно оценить и предсказать действия этих гражданских так же, как вы предсказываете действие группы техников. Политиканы делают, что им взбредет в голову, и считают, что наш долг - бегать за ними и подтирать все магнитной ветошью. Черт бы их всех побрал. - Что хочет посланник Скопления Арахна, сэр? - Чтобы его гладили по шерстке каждые пятнадцать секунд. Губернатор Спайл - человек ограниченный, судя по тому, что я заметил. Он из тех, кто собирает вокруг себя разных лизоблюдов и рассылает гонцов к соседям, чтобы осуществлять социальные контакты. Я управлюсь с ним за полчаса. Затем, Самуэльс, мы должны обсудить ситуацию в Главном центре. Решить, что нам делать, если этому слепому кутенку Родерику позволят сесть в кресло его дяди. - Слушаюсь, сэр... А-а... Есть известия о Море - то есть о мисс Костюшко, сэр? - Чертова девчонка! Отправилась по магазинам в столицу Скопления и исчезла. Я попросил Туэйта поискать ее, не поднимая шума. Он не тот человек, которому бы я позволил быть с ней наедине, как вы понимаете. И не тот, кому я могу полностью доверять - он слишком много якшается с береговым народом, с торговцами, с политиканами. Адмирал сделал паузу. - Это строго между нами, капитан первого ранга. Туэйта еще никто не увольнял, и у него под командой рота морских пехотинцев на Палаццо. Он найдет Мору. Если только она не спряталась сама и не закрутила шашни с каким-нибудь жеребцом из пивной. Чтоб ее перевернуло! Дочери разбивают отцам сердце. Когда женитесь, Самуэльс, рожайте только сыновей - и это приказ. Адмирал улыбнулся собственной шутке. - Слушаюсь, сэр. - Ну ладно, пойдите приведите этого мальчика на побегушках, Спайла. Посмотрим, какую дохлую рыбу он продает. Посланец Скопления Арахна был героем войны - войны, о которой Самуэльс никогда не слыхал. Он ходил по приемной и жестикулировал многочисленными протезами, его позвоночник был упакован в стекло и пронизан электродами. Небольшой компрессор на пояснице подавал давление на гидравлические цилиндры скелетоподобных конечностей. Ходячую машину увенчивало лицо, бледное и полупрозрачное, как у Снегурочки. Самуэльс пригласил посланника пройти в кабинет адмирала, и тот промаршировал мимо, не удостоив его даже мимолетного взгляда. Запах машинного масла и жужжание сервомоторов сопровождали каждое движение посланника. Капитан первого ранга отошел и закрыл люк. В приемной адмирала сидела свита посланника: женщина в гражданском и двое мужчин в военной форме Скопления. Все они были немолодыми, с пробивающейся сединой и морщинами. При взгляде на них создавалось впечатление, что вместе собрали незнакомых людей, с разными интересами - только ради этого официального визита. Свита нервно оглядывала убранство приемной. И еще: когда эти люди время от времени перебрасывались словом, в глаза друг другу они не смотрели. Самуэльс шел к своему собственному адъютантскому кабинету, расположенному наискосок от адмиральского, когда один из мужчин обратился к нему: - Скажите, капитан первого ранга, какие силы расквартированы здесь, на Джемини? - Достаточные. Здесь у нас крейсерский док второго класса и база снабжения. Наши возможности в электронике, энергетическом эквиваленте и живой силе достаточны для патрулирования и защиты пятидесятипланетного Скопления и прямого административного управления Скоплением из десяти планет. - Держу пари, у вас достаточно сил и чтобы завоевать эти планеты. Очень полезные силы. - Э-э-э... Данный вопрос вряд ли возникнет - правда, сэр? - Даже раньше, чем вы думаете, молодой человек. - Конечно, мы уже миновали то время, сэр. В этом весь смысл Пакта. - Пакт уже просто еще одна страница в книге истории. Просто среда обитания для тех, у кого есть воля верить в... ай! Прочь, жукоглаз! Пока человек говорил, к нему подошел Паскаль и дотронулся до плеча. Дорпин был существом с планеты с высокой гравитацией, крепко скроенным приземистым созданием, похожим на земную черепаху, но без тяжелого панциря. Номинально он был уборщиком, приписанным к службе ремонта и обслуживания, его механическая швабра была припаркована в коридоре. Самуэльс знал, что Паскаль обладал тонкой, чувствительной душой и был прирожденным людским психологом, к которому несли свои горести и переживания рядовые вольноопределяющиеся. Когда Паскаль дотрагивался передней лапой до человека, он лучше его слышал. (Самуэльс сам видел, Как эта лапа с четырьмя острыми, как стилеты, когтями, обычно втянутыми под сморщенные от постоянной влаги подушечки, разодрала стальную обшивку во время аварии шлюза.) Паскаль, должно быть, почувствовал волнение гостя по выражению его лица и по жестам и пришел на помощь. - Он просто желает вам добра, сэр, - сказал Самуэльс. - Да? Он отвратителен. Я не позволю какому-то животному лапать меня. После короткого размышления человек сжал кулак и ударил дорпина в лицо. - Я научу, как вести себя, жукоглаз! - Прекратите! - приказал Самуэльс. - Он не животное. Не слыша ни слова из перепалки, но ощущая эмоциональный заряд, Паскаль посмотрел на Самуэльса. Капитан первого ранга махнул ему рукой: уходи. Используя язык жестов, которому база Джемини научилась у дорпинов, он сделал знак, обозначающий кучу мусора. Паскаль ответил движением носа, как бы отодвигая эту кучу в сторону, и улыбнулся. - Они все - животные, - величественно произнес представитель Арахны. - И те, кто подпал под влияние инопланетян - даже такие, как Мерикур, который, кажется, стал слишком важничать, - получат, что заслуживают, от остального человечества. - В самом деле? - холодно осведомился Самуэльс и повернулся, собираясь уйти. - Однако скажите мне, капитан первого ранга, - вступил в разговор второй человек. - Какой поддержкой пользуется идея Пакта среди остальных? Все так же единодушно верны ему, как вы? - Вы можете и сами предположить ответ, сэр. - Да будет вам! Позиции Космического флота не настолько сильны, чтобы вы поворачивались спиной ко всем нам. При новом порядке найдутся места для всех людей с широкими взглядами. Даже за пределами Скопления Арахна. Даже для бывших капитанов первого ранга. Нам понадобятся молодые люди, которые правильно понимают свою лояльность. - Сомневаюсь, что вы найдете здесь много таких. - Только не раздумывайте слишком... - Да замолчите вы, болваны, - прошипела на них женщина. - Этот юный фанатик наденет на всех нас кандалы еще до того, как Квинтэйн сумеет убедить старого фанатика внутри. Все трое закудахтали и заговорили между собой, по-прежнему не встречаясь глазами. Самуэльс вошел в свой кабинет и уже почти закрыл за собой люк. Внезапно дверь в кабинет адмирала распахнулась настежь, и оттуда выскочил посланник Квинтэйн. Он двигался быстрыми рывками - очевидно, гнев его превосходил скорость реакции сервомоторов, управляющих стальными конечностями. Трое сопровождающих быстро поднялись и последовали за ним в коридор. - Мы вернемся, капитан. - Человек, ударивший Паскаля, просунул голову в приемную и злобно посмотрел на него. - Не думайте... - За мной! - рявкнул Квинтэйн, и все поспешили вслед за человеком-машиной. Самуэльс подождал немного, затем подошел к открытой двери в кабинет адмирала Костюшко. Это, конечно, бесстыдство - так вот навязываться без вызова, но... - Капитан Самуэльс! - позвал адмирал. - Да, сэр? Пожилой адмирал сидел за столом и курил сигару так яростно и быстро, что ее раскаленный кончик просто-таки полз ко рту. А ведь адмирал пытался бросить курить. - Знаете ли, что этот вонючий кусок машинного лома пытался сделать со мной? Он хотел подчинить меня себе, вот что! - Как?! - Сказал мне, что я могу подтвердить свою верность Пакту, немедленно передав Джемини под командование губернатора Спайла. У этих ублюдков, наверно, черви в башке, если они путают мелкое проконсульство с Высоким секретарством. - Так точно, сэр. Я нашел, что его свита... - Я сказал _ему_, что ни моя верность, ни система подчинения не подлежат обсуждению и что никто не заставит меня даже рассматривать такого рода предложения. - Правильно, сэр. - Так он говорит мне в ответ, что Скопление Арахна и _есть_ Пакт, что Аарон Спайл руководит им. Или что-то в этом духе. Джемини будет "сокращена", если не подчинится... Так, какие силы командование их Скопления может применить, чтобы захватить - а сначала разбить, естественно - восемь тяжелых крейсеров и двадцать эсминцев? - Ну, сэр, у нас проблемы с некоторыми из старых батарей "Марк-1", в основном из-за нехватки запчастей. Двигатель "Города Сочи" не в порядке. Но... - Так почините его. Отремонтируйте все, что не в порядке на этой базе, и приведите в боевую готовность. - Слушаюсь, сэр... Но этот посланник, Квинтэйн, он же просто блефовал, так ведь? - В конце беседы, когда он как следует разозлился и стал угрожать по-настоящему, я тоже слегка распалился. Предложил ему встретиться в аду, прежде чем я нарушу клятву верности Пакту. Тогда он внезапно переменился, стал слащавым, а улыбался, как кот при виде мыши. Сказал, что когда он туда доберется - в ад то есть, - то поздоровается там вместо меня с моей дочерью. - Мора? Что он может знать о... - Вот именно. Если только это не его головорезы захватили ее. - Может быть, нам следует сообщить об ее исчезновении гражданским властям Авроры или Кона Татцу? - Не знаю, капитан. После этой твари Спайла я не склонен верить никому из местных властей. Думаю, они все смотрят на себя через увеличительное стекло. Сейчас, когда престолонаследие под вопросом, у них у всех перед взором стоит образ империи. Даже Дейдра Салли может заколебаться, вот увидите. А что до Кона Татцу - нет, только не к ним. Пока нет. - Тогда мы должны сообщить Туэйту, сэр. Приказать ему собрать своих морпехов и разнести Палаццо на части, но найти ее. Если вы не можете ему полностью доверять, сэр, тогда пошлите меня. Я вытащу оттуда вашу дочь. С морской пехотой или без нее. - Нет, капитан первого ранга... Хилдред. Я ценю ваш энтузиазм, но ваше место здесь. Вы мой лучший инженер. Вы нужны мне, чтобы привести эскадру в боевую готовность. Думаю, впереди у нас тяжелые времена. Спрятав свое разочарование, Самуэльс позволил своим глазам перенестись с лица адмирала на пылающий мост благородных газов, связывающих Кастор и Поллукс. Призрак. Семьсот лет. Так мало осталось времени, чтобы наслаждаться этим великолепием. - На что вы все время смотрите, капитан первого ранга? - Адмирал повернулся и уставился в иллюминатор. - Эти планеты никуда не денутся, так ведь? Самуэльс коротко улыбнулся: - Никак нет, сэр. 9. ТАДЕУШ БЕРТИНГАС: ПОЛЯ ИНОПЛАНЕТНОГО МАИСА Тэд и Мора покинули ресторан сатиров через черный ход, миновав кадки с зеленым костным мозгом и бочки, из которых сочился коричневый соус с пряным запахом. Выйдя наружу, они свернули с короткой аллеи на широкую улицу. Они все еще находились где-то в Чайна-тауне, но Тэд немедленно почувствовал разницу. Там, где раньше со всех сторон раздавались обычные уличные шумы и повсюду суетились прохожие, теперь стояла напряженная тишина, как в горах или в лесу за несколько минут до начала бури или до прорыва лесного пожара. Сатир, один из поваров, вышел в аллею вслед за ними. Он прислонился к стене, вытащил рулончик табака из кармана передника и откусил кусок своими плоскими зубами. Улыбка удовольствия медленно расползлась по его большеносому лицу и увяла. Сатир тоже почувствовал неладное. Тэд увидел, как он выплюнул еще свежую жвачку за бочку и поспешил обратно на кухню. Тэд посмотрел налево и направо, вдоль обоих сторон улицы: лавочники тихо закрывали ставни своих магазинчиков, вниз опускалась проволочная сетка, тележки разносчиков скрывались в переулках, жонглеры прятали свои мячи и торопливо уходили. Эта часть города словно вымирала - а ведь стояла середина утра. Только небольшие группки прохожих, людей и инопланетян, _непосвященные_, все еще спокойно шли себе или рассматривали витрины крупных магазинов. - Ну, так куда же мы идем? - спросила Мора. Она еще ничего не почувствовала. Тэд напрягал слух, пытаясь разобраться, в чем дело. Справа, за перекрестком, донесся внезапный шум, крики, грохот, звон бьющегося стекла. Из-за угла показались двое людей, они двигались спиной вперед и шли размеренным шагом. Они больше всего походили на дирижеров какого-то оркестра. И "оркестр" не заставил себя долго ждать. Целая толпа - да какая там толпа, самая настоящая банда - выскочила из-за угла, вслед за "дирижерами". Люди размахивали палками, что-то кричали. - Что _это_? - спросила Мора. Тэд опомнился, схватил ее за руку и потащил назад, в аллею. Но там был тупик - сатиры закрыли и крепко заперли дверь на кухню. Но толпа уже успела заметить Тэда и Мору. "Дирижеры", казалось, управляли толпой. Они указали на Тэда и Мору и отступили в сторону. Несколько погромщиков двинулось к ним. Поворачивая, Тэд успел, однако, заметить, что, когда кто-то из толпы подобрал тележку, которую бросил впопыхах уличный разносчик, и попытался въехать на ней в витрину дорогого магазина, "дирижеры" дунули в свистки и выстрелили в них из тайзеров. Провинившиеся погромщики, корчась, рухнули на асфальт. Тэд и Мора понеслись со всех ног вдоль по аллее. В конце ее стояла стальная бочка. Тэд попытался отодвинуть ее и спрятаться за ней, когда первые погромщики ворвались в аллею. Грубые руки снова вытащили их обоих на улицу и толкнули к покрытой выбоинами бетонной стене. Тэда и Мору окружило кольцо сердитых человеческих лиц. Большинство из них имело потрепанный вид, как у безработных. У многих глаза были туманны от алкоголя или блестели от стимуляторов - за исключением двоих, которые двигались, как командиры: на них была новехонькая одежда, подбитая бронепластинами из противоударной ткани, на рукавах - нашивки с эмблемой Хайкен Мару. "А Хайкен Мару, - пронеслось в голове у Тэда, - владеет многими здешними магазинами. Ага!" Первый удар Тэду достался от одного из погромщиков, высокого рыжего мужика с накачанными мышцами, дряблым брюхом и отвисшей губой. Он невнятно проорал что-то угрожающее и попытался врезать Тэду по голове тяжелой деревянной дубинкой. Тэд толкнул Мору в сторону и нырнул под удар. Дубинка ударилась о стену и отскочила, зазвенев, как железная. Кто-то уже начал готовиться нанести Тэду второй удар, но Тэд протянул руку, ухватил за ремень ближайшего "дирижера" с эмблемой Хайкен Мару на рукаве и подтянул его поближе, загородившись им от удара. Дубинка замерла на полпути. - Эй, убери руки - ты, трахатель инопланетян! - запротестовал командир. - Ты узнаешь это лицо? - медленно и отчетливо произнес Бертингас. Его пальцы бегали по клавиатуре ПИРа, к которому все еще был присоединен объектив голографа. В воздухе перед лицом командира появилась голова Валенса Элидора. Поджав губы, тот говорил: "Губернатор сделает ошеломляющее открытие, кто в Отде