овой от крови воде ногами, руками, хвостом... Беспомощная, в агонии она рванулась вперед... ...И тут же вонзилась в нее новая боль. Нита потеряла уже всякий контроль над собой, над окружающим миром. Она падала в бездну, и белый огонь опалял ее. И все же она продолжала произносить самые трудные, тяжелые, как камни, слова, творя самое мощное заклинание, опутавшее ее силовыми линиями разрывающегося пространства. Все ее тело, все существо плакало, кричало, вопило, молило об освобождении от невыносимой боли. И она почувствовала, как высвобождается ее собственная сила, наполняет ее мозг, проясняет слова заклинания, и волшебство вот-вот отпустит ее, и все будет исполнено. Наконец ее швырнуло лицом в песок, и она увидела, как Кит упал вместе с ней, стараясь удержать ее, не дать расшибиться. И мир вернулся к ней и в нее. Нита обнаружила, что сидит на песке целая и невредимая. Она перевела взгляд на бок китихи Ш'риии. На месте зиявшей до этой поры глубокой раны осталась лишь впадина на теле, затянутая новой нежной, бледновато-серой кожей. Исчезли и следы веревки от гарпуна, исполосовавшие спину, пропали ряды акульих укусов, усеивавших все ее тело. - Уфф, - выдохнула Нита. Она поднесла к глазам ладонь левой руки. Вместо кровавого пунктира, оставленного зубами дельфина, светлели еле заметные ряды белых точек, затянутых кожей. Рука совершенно не болела. - Как ты? - заботливо спросил Кит, пытаясь помочь ей встать. - Все в порядке! - бодро откликнулась она, отвела его руку, усилием воли встала на ноги и, шатаясь, приблизилась к воде. Голова бешено кружилась. В горле так и не рассасывался перехватывающий дыхание ком. Нита нагнулась и зачерпнула ладонью шипящую воду прибоя. Она прополоскала рот. Горьковато-соленый вкус моря надолго остался в горле и на языке. Нита вернулась к Ш'риии. Та уже перевернулась на живот и смотрела на Кита своими живыми глазками. - Я все еще слаба, - свиристела она, - но жизнь во мне... во всяком случае пока. Она скосила глаза на Ниту. Как много она, совсем еще неподвижная, могла сказать одним-единственным взглядом! В глазах китихи были восхищение и благодарность. - Мы с тобой теперь не просто Братья по Языку, Х'Нииит, - произнесла китиха имя Ниты на свой лад. - Ты мне Сестра, потому что мы обменялись кровью. И я у тебя в долгу. Наверное, это плохая благодарность, когда должник снова просит одолжения и помощи. Но, может быть, Сестра или Друг, - она снова скосила глаза на Кита, - извинят меня? - Мы на активном положении, - сказал Кит, - и все, что происходит вокруг, нас касается, за все мы в ответе. Но что случилось? - Хорошо. Слушайте, - согласно моргнула Ш'риии. - Я единственная, кто сейчас может заместить Верховного Волшебника в Водах вокруг Ворот, и по этому праву я прошу вашей помощи. Я нуждаюсь в ней. Заклинание Вторжения займет не более десяти смен света-тьмы. Вероятная степень сложности не превысит того, что в Книге определено как "опасный уровень", хотя, если вторжение будет затягиваться, уровень может возрасти до "крайне опасного" или "критического". И все же я прошу вашей помощи. Кит и Нита молчали, поглядывая друг на друга. Этот "критический уровень" кого хочешь смутит. Ш'риии застонала. - Я не напрашивалась, - прошептала она. - Я слишком молода, чтобы становиться Верховным Волшебником: мне всего лишь два года! Но Аэ'мхнууу умер, и некому его заменить. А нас всех, и жителей воды, и обитателей суши, подстерегает беда, если не завершить то, что начал и не успел Аэ'мхнууу. - Она шумно вздохнула, - Я всего лишь детеныш, ну почему именно на меня свалилось все это? Кит тоже издал продолжительный вздох. А Нита состроила лукавую, казалось, совсем неуместную сейчас гримасу. Еще бы! И они с Китом, сталкиваясь с непосильной, опасной работой Волшебника, не раз сетовали на свои слабые детские силы. - Я помогу, - сказала Нита, согнав с лица улыбку. - Я тоже, - откликнулся Кит. - Но ты устала, - обратилась Нита к тяжело дышавшей Ш'риии. - Мы тоже устали. К тому же сейчас уже поздно, и нам пора домой. - Приходите завтра, и я все вам расскажу. Вы живете на Барьере? Нита впервые слышала о таком месте. - По ту сторону, - сказал Кит, махнув рукой в направлении Тайана Бич. - А, около старых устричных полей, - догадалась Ш'риии. - Вы подплывайте туда, когда солнце будет стоять над головой. Я встречу вас, и мы поплывем в такое место, где сможем поговорить без помех. - Если не считать серьезной помехой акул, - усмехнулся Кит. В ответ невдалеке послышался сочный всплеск, и над волнами дугой изогнулось серебристое тело. С мелодичным тончайшим свистом оно пролетело несколько метров и плотно вошло в воду. - Акул не будет, - уверенно сказала Ш'риии, и впервые в ее голосе прозвучали веселые нотки. - Ст'Ст и его сородичи, когда они собираются вместе, становятся грозой акул. Не многие из этих зубастых решаются приблизиться к ним. Ст'Ст созовет всю свою стаю сегодня ночью. Уж об этом я позабочусь. - С акулами понятно, - кивнула Нита. - А как же с тобой? Ведь ты прочно застряла здесь, на песке. - Раскрой глаза пошире! - подтолкнул Ниту под локоть Кит, заставляя оглянуться на лижущую песок уже у самых их ног приливную волну, - Начинается прилив. Ее смоет, как щепочку. - Верно, - обрадовалась Нита. - А теперь... - Она раскрыла свой Учебник, нашла символы, уничтожающие заклинание силовой стены, и обернулась к Ш'риии. - Ты уверена, что с тобой будет все в порядке? Ш'риии глянула на девочку круглым влажным глазом. - Завтра убедишься, - лукаво присвистнула она и отчетливо произнесла на понятном им языке: - ДАИ-СТИХО. - ДАИ, - попрощались Кит и Нита и медленно побрели с песчаной отмели в воду, туда, где над крупно перекатывающимися волнами светились огни их дома. Глава третья. ПЕСНЯ ВЫБОРА Нита проснулась поздно. Даже одевшись и умывшись, приканчивая вторую тарелку каши, она все еще сладко зевала. Мама, ходившая по кухне в халате и поливавшая цветы, то и дело с недоумением и любопытством оглядывалась на дочь. - Нита, ты опять всю ночь читала под одеялом? - Нет, ма. - Нита уткнулась в тарелку, не поднимая глаз. Мама полила еще один цветок и подошла к раковине набрать воды в лейку. По пути она приложила руку ко лбу Ниты. - Ты себя хорошо чувствуешь? Может быть, ты заболела? - Нет. Все в порядке, мамочка, - пропела Нита, но стоило маме отвернуться, как она скорчила ей в спину недовольную гримасу. Вечно мама искала предлога не пустить Ниту на пляж. Она была уверена, что именно оттуда все болезни. То слишком жарко, то слишком холодно, то слишком много времени девочка проводит в воде. Песок грязен. У берега плавает деготь. Дно просто забито ржавыми гвоздями, осколками стекла, жестяными банками... На прошлой неделе Дайрин, младшая сестра Ниты, устроила целый бунт, утверждая, что губы ее синеют не от долгого пребывания в воде, а от винограда сорта Попсикл. - Киту нравится с вами? - спросила мама. - У? Ага! - рассеянно откликнулась Нита. - Он говорит, что это лучшие каникулы в его жизни, - добавила она поспешно, хотя здесь нисколько не лукавила: Кит впервые был на море и понял, что это его стихия. Нита была уверена, что, будь его воля, он бы зарылся в придонный песок и, как устрица, не вылезал бы на поверхность месяцами. - Я рада, - сказала мама. - Просто хотелось еще раз убедиться. Вчера вечером звонил его отец, хотел узнать, как там его "младшенький"? - "Эль Ниньо", - хихикнула Нита. Так она поддразнивала иногда Кита. По-испански это означало одновременно и "младенец", и место в Тихом океане, в котором зарождались штормы, способные опустошить целые страны. При этих словах Кит просто взвинчивался, чем страшно веселил Ниту. - Хорошо, что он не слышит тебя, - нахмурилась мама, - не то поколотил бы, как в прошлый раз. И как это вы уживаетесь вместе? - Отлично! Кит замечательный, - Нита поймала удивленный и ироничный взгляд мамы и добавила смущенно: - Он же еще совсем мальчишка. - Ладно, - кивнула мама, - но не очень-то с ним задирайся. Она взяла лейку и отправилась поливать цветы в гостиную. Нита быстро доела свою кашу, сполоснула в раковине тарелку и ложку и поспешила из дома, собираясь поискать Кита. Она перебегала двор, где из песка пробивались редкие пучки травы, и тут откуда-то сбоку и почти с земли прозвучал тоненький ехидный голосок. - А-аа, - пропел голосок, - таинственная леди! - Заткнись, - бросила на ходу Нита. Сестра ее висела вниз головой на трапеции, качающейся на ржавой перекладине. Короткие рыжие волосы, похожие на сгоревший и пожелтевший на солнце пучок травы, теребил гулявший у самой земли ветерок. Дайрин была, по мнению Ниты, еще маленькой, но уже не по возрасту смышленой. Слишком уж смышленой для младшей сестры, полагала Нита. И вот сейчас в ее острых серых глазках светилась какая-то догадка. Нита сделала вид, что ничего не замечает. - Собираешься упасть и разбить себе голову? - спросила она. - Смотри, растеряешь те крохи мозгов, которые у тебя есть. Дайрин покачала перевернутой головой. - Нееее-ааа, - протянула она. - Но уж лучше, - она стала раскачиваться чуть сильнее, - упасть с качелей... чем выпасть из окна... среди ночи! Нита похолодела. Она украдкой огляделась, чтобы убедиться, что их никто не слышит. Никого ни на террасе, ни за открытым окном не было. - Ты РАССКАЗАЛА? - прошипела она. - Я... никому... ничего... не рассказываю, - выдала Дайрин в такт раскачиваниям. Это было истинной правдой. Когда Ните нужно было носить очки, а она их тайком прятала в карман, когда ее начали бить в школе и даже когда она заболела и не сразу созналась, чтобы ее не засадили дома надолго, Дайрин ни разу ни о чем не проговорилась. - Он тебе нравится, а? - спросила Дайрин. Нита уже открыла рот, чтобы гаркнуть на гадкую девчонку, но вспомнила о распахнутом окне и сдержалась. - Ага, он мне нравится, - сказала она твердо. Все равно же от Дайрин не отделаешься. Попробуй только скрыть от нее что-нибудь. Она не успокоится и не даст тебе покою, пока не докопается до правды. - А ЭТИМ вы с ним занимаетесь? - вкрадчиво спросила Дайрин. - Дайр-иииин! - Из губ Ниты вырвалось змеиное шипение, но она снова сдержалась. - Нет, мы не занимаемся ЭТИМ! - И ладно. Я просто так полюбопытствовала. Ты идешь купаться? - Нет, - сказала Нита, издевательски оттягивая тугую бретельку своего купальника, - я иду кататься на лыжах. Дайрин усмехнулась и повернула к Ните перевернутую и от этого ставшую такой забавной рожицу. - Кит пошел на запад, - сообщила она. - Спасибо, - кинула Нита и направилась со двора, - Скажи маме и папе, что я вернусь к ужину. - Будь осторожна! - прокричала Дайрин вслед Ните, подражая голосу матери. Нита показала ей язык. - И остерегайся акул! - гаркнула во весь голос Дайрин. - У-ууу, - задохнулась от злости Нита, прикидывая, не слышали ли это ее родители. Не дожидаясь следующей реплики своей милой младшей сестрички или окрика мамы, она понеслась со всех ног. Она нашла Кита примерно в миле от дома на пляже. Он бегал с Пончем, чтобы утомить его как следует. - Иначе он увяжется за нами. А так ляжет и быстро уснет, - пояснил Кит. И в самом деле, сразу же после приветственного лая и танцев вокруг появившейся Ниты Понч рухнул на песок как подкошенный, тяжело дыша, минуту-другую прислушивался к их разговору, а потом перекатился на другой бок и засопел. Они улыбнулись друг другу и направились в воду. Поначалу плыть прямо в океан, сквозь бьющие в лицо неровные волны, над непонятной и страшащей глубиной и устремляясь вдаль, будто и не собираешься возвращаться, было тревожно и неприятно. В голове Ниты без конца крутились мысли о неумолимых течениях и о том, как же чувствует себя человек, идущий на дно. И тут ее потащило! Она увидела прямо перед собой большой, торчащий над водой плавник. Ш'риии блаженно покачивалась на волнах, словно на мягкой перине. Иногда мелькало, ее длинное бледное брюхо, которое нежно оглаживали пенные волны. Прошлой ночью, когда Ш'риии, раненная, неподвижно лежала на песке, трудно было даже представить ее такой, как сейчас. Теперь Нита была поражена ее внушительными размерами. Юная китиха была длиной примерно сорок футов от кончика колышущегося хвостового плавника до покатого обреза головы. К тому же тогда это было тяжело дышащее неповоротливое и громоздкое существо. Сейчас же Нита видела перед собой грациозную, скользящую с волны на волну, почти парящую над пенными перекатами большую, но проворную птицу с трепещущими, пронизанными веером жестких хрящей плавниками, так похожими на сухие кожистые крылья. - Хорошо ли вы спали? - пропела Ш'риии так мелодично, будто внутри у нее был запрятан хороший музыкальный синтезатор. - Я спала великолепно. Думаю, что быстро наберу потерянный за вчерашний день вес. Кит поискал глазами вчерашнюю жуткую рану и даже следа не увидел. - Что же ты ела? - Отличный жирный криль! Малюсенькие существа, нечто вроде креветок, которыми просто кишит вода. Ну и немного рыбок. Голубые умчались, а совсем крошечные были на редкость хороши. Впрочем, об этом после... - Она шумно дохнула, выкинув струю воды из дыхала. - ...Это уже как бы и начало истории, которую я намерена вам поведать. Давайте отправимся к одной из Странных Скал. Они ухватились за ее спинной плавник, и Ш'риии легко потянула их за собой. Непонятное местечко Странные Скалы оказалось старой квадратной рыболовной платформой примерно в трех милях южнее Тайана Бич. Это были осклизлые, почерневшие от времени деревянные столбы, на которых лежали просмоленные и покрытые потемневшим брезентом доски и важно ходили чайки, вкрадчиво двигая клювастыми головами. Большинство чаек тут же вспорхнуло и принялось кружить над платформой, беспорядочно выкрикивая, что, мол, люди совсем обнаглели и занимают их законное место. Они не умолкали, несмотря на то что Нита и Кит вежливо извинились. Впрочем, некоторые чайки не очень-то обратили на них внимание и не казались столь раздраженными. Они успокоились окончательно, уяснив, что их спокойствие нарушили не просто люди, а Волшебники. Две чайки даже приладились на коленях у Ниты, и она чувствовала приятную, если так можно сказать, легкую тяжесть их ладных тел. - Думаю, пора начать мою историю, - сказала Ш'риии, когда Нита и Кит наконец устроились на краю платформы. - Я уже говорила, что у Волшебников суши будут некоторые трудности. Но сначала о наших, подводных делах. Беда пришла в Море. Первым делом начались землетрясения, переворачивающие дно. И случились они намного раньше, чем мы могли предполагать, и оказались намного серьезнее. А грязь, которая выбрасывается в воду из Пронзающих Небо? Ее стало больше, чем всегда... - Пронзающих Небо? - не поняла Нита. - Ну да, место на суше с такими высокими пиками. - А-а, - догадался Кит, - Нью-Йорк! Манхэттен! Верно? - Вода стала такой грязной, - продолжала Ш'риии, - что рыба не может дышать на многие тысячи миль отсюда. А те, кто приспособился, просто больны. И стало гораздо больше судов-пожирающих-китов. Несколько месяцев тому назад здесь была просто великая бойня... Нита нахмурилась. У нее защемило сердце при мысли, что и другие существа пострадали так же, как Ш'риии. Она слышала много историй о голодных людях где-то в Японии, но сейчас Нита подумала о том, что можно подыскать и другую пищу, кроме мирных обитателей моря. - Да, дела у нас идут не очень-то хорошо, - толковала тем временем Ш'риии. - Не знаю, как там у вас, но Море говорит нам, что Волшебники на суше тоже увидят беду. Правда, какая-то великая борьба сил там, среди Пронзающих Небо, недавно происходила. Мы видели, как луна вспыхнула той ночью... - И мы тоже, - перебил ее Кит. В его глазах при воспоминании о тех пережитых мгновениях мелькнул страх, смешанный с гордостью. - Мы были в Манхэттене, когда это случилось. - Мы были частью этого, - сказала Нита. Она, пожалуй, так и не разобралась по-настоящему в своих ощущениях, в том, что же произошло тогда и какой след оставило в ее душе. Но она никогда не забудет, как читала ЛУННУЮ КНИГУ, ту книгу, которая сохраняла мир от потрясений и изменений таким, каков он есть, как колыхались и таяли в тот момент окружавшие ее здания Манхэттена, словно во сне, который вот-вот оборвется, оборвав и ее жизнь. Она снова видела себя окруженной стеной деревьев и сражающихся статуй, спасавших их с Китом от того, что олицетворяло все темное и страшное, от Одинокой Силы, желавшей их уничтожить. Ш'риии, повернувшись боком к ребятам, мрачно посверкивала блестящим глазом. - Значит, это все правда? Все, что рассказывал мне Аэ'мхнууу? Вы встретили Силу, которая создала смерть в Начале и была изгнана за это? Все эти странные события - и потерянная той ночью луна, и землетрясения, и загрязненная вода, и суда-пожирающие-китов - ее деяния? Кит и Нита кивнули одновременно. - И вы победили ее? - возликовала Ш'риии, но тут же тускло добавила: - Она злая. И те беды, что обрушились на нас, это волны ее гнева. Поэтому нам нужно остановить ее, как это сделали первые обитатели Моря давным-давно. Если нам удастся, то на некоторое время спокойствие утвердится в воде. - Остановить? Ограничить? Но как? - допытывалась Нита. - Постой-постой, - остановил ее Кит. - Ты говорила, - обратился он к Ш'риии, - что-то о Море, которое рассказывало тебе... Мгновение Ш'риии недоуменно глядела на них. - О, я забыла, что у вас по-другому. Вы творите волшебство при помощи тех тысячекрылых штук... - Наших книг? - Да-да. А киты, которые творят волшебство, получают помощь у Моря. Вода разговаривает с тобой, когда ты готов к этому, и предлагает тебе тяжелое испытание. Если пройдешь его, Сердце Моря будет говорить с тобой каждый раз, когда тебе это потребуется, и рассказывать то, что тебе нужно узнать. Нита согласно кивнула. То, что случилось тогда в том, как бы оборотном Манхэттене, было ее тяжелым Испытанием. Ее и Кита. И после того как они прошли его, Учебники раскрыли перед ними свои доселе скрываемые тайны, заполнились новыми, прежде неведомыми им формулами, знаками и заклинаниями. - Так все же, - настаивала Нита, - как же нам остановить, ограничить Одинокую Силу? Скажи, как? - Тем способом, какой использовали первые киты-Волшебники, - промолвила Ш'риии. - Моя история и есть ОГРАНИЧЕНИЕ. Скорее даже не история, а ПЕСНЯ. Песня Двенадцати. Она протяжна и занимает... ЗАЙМЕТ... много часов, пока не будет спета до конца. - Хорошо, что я позавтракал, - усмехнулся Кит. Ш'риии смешливо прыснула. Фонтанчик воды двумя тонкими усиками вылетел из ее дыхала и окатил Кита. Нита заметила, что. не было ни ветерка, лукавая Ш'риии намеренно направила струйку воды на шутника. Она весело расхохоталась. Однако китиха оставалась серьезной. - Я не стану говорить долго, - заметила она. - Вы знаете о Великой войне Сил в Начале всех начал. Знаете и о том, как Одинокая Сила породила смерть и боль и попыталась навязать их всей Вселенной. Другие Силы не позволили ЕЙ этого и изгнали. - У людей тоже есть такая история, - сказал Кит. Он снял намокшую куртку и резко встряхнул ее, мстительно обрызгав Ниту. Ш'риии как бы и не обратила внимания на это мальчишество. - Я не удивлена, - откликнулась она. - Все, что живет и рассказывает, знает и передает ЭТУ историю, хоть и каждый по-своему. И все же я продолжу. После войны НАД миром и ПОД миром Одинокая Сила долгое время скиталась в отдаленных бесплодных и безжизненных уголках Вселенной, куда никто не заглядывал. Там ОНА и растила, пестовала свою злую волю. Затем ОНА вернулась в наш мир в поисках укромного, тайного места, где бы можно было испытать свои возможности. Мыслящая жизнь здесь, у нас, была еще молода и слаба. Самое лучшее место и время, самая уязвимая пульсирующая точка Вселенной, где бы ОНА могла одержать победу. И Одинокая Сила явилась для того, чтобы обманом заставить Море принять смерть, страшный ее дар. И эта смерть самая ужасная из всех, - когда в бесконечной тьме исчезают, растворяются, теряются навсегда любовь и вера. - Энтропия, - вставила Нита. - Да. И всякий житель Моря, которого ЕЙ удастся поймать в свои сети, будет схвачен этой смертью. Великой смертью. Навсегда. И эта смерть уже появилась в Море. Особая смерть. До сих пор она была частью жизни. Ты знал, что тебя могут съесть, и все же ты как бы продолжал жить, питая жизнь других. Никто не боялся исчезнуть, стать не самим собой, а чем-то еще. Но такая тихая смерть только разъярила Одинокую Силу, и ОНА поклялась придать смерти Страх и Боль, сделав ее невыносимой. Ш'риии вздохнула. - Роль китов и их работа в Море всегда одинакова: быть заботливыми хозяевами, присматривающими за рыбами и мелкими обитателями дна точно так же, как вы, двуногие, заботитесь и присматриваете за детьми суши - зверями и птицами. Вот почему единственными Волшебниками в Море были киты, как и люди на Суше. С Начала начал было всего десять Волшебников-китов. Все Верховные. Их называли Ни'хвинуии, или Повелители Улыбки. Нита озадаченно вскинула брови. - Мне кажется, сейчас у этого слова несколько иное значение, - предположил Кит. Вид у него был такой многозначительный, что Ш'риии снова прыснула, подняв над волнами фонтанчик воды. Однако на этот раз Кит ловко увернулся, и на него не упало ни капли. А Ш'риии как ни в чем не бывало продолжала: - Эти десять китов правили Морем, и Силы помогали им. Одинокая Сила не могла незамеченной проникнуть в Море, вовлечь его в бездну Великой смерти. Прежде ЕЙ нужно было обмануть Десятерых. Лишь тогда вся жизнь, которой они повелевали, подчинилась бы Смерти. Поэтому Одинокая Сила явилась Повелителям в ином обличье, обернувшись чужестранцем, незнакомым, новым китом, якобы посланным к ним, чтобы выбрать одного, господствующего надо всем и всеми. Кит Чужестранец предлагал каждому то, чего тот желал больше всего. Нужно лишь было принять Дар, который подносил Чужестранец. И он нередко доказывал, что способен одарить тем, что обещает. Но эти его Дары были особыми... - Ух ты! - воскликнул Кит. - Я, кажется, о чем-то подобном уже слышал. - Яблоко и Змей, - подсказала Нита. - Да, - согласилась Ш'риии, - все повторяется. Одинокая Сила пыталась обмануть и соблазнить Десятерых одного за другим. А Море молчало. Оно стало вдруг отрешенной и отделенной от своих обитателей стихией. Кажется, Силы хотели, чтобы Десятеро нашли себя, проявили свою волю, приняли свое решение, за которое и были бы в ответе. Трое из них отвергли Дар. Но Одинокой Силе все и не нужны были. Ей требовалось большинство Повелителей из тех девятерых. - Девятерых? - переспросил Кит. - Да. Десятой была Молчаливая Повелительница. Так ее называли. Она была самой молодой, и каждый из тех, остальных хотел заставить ее думать на свой лад. И вот коварный Чужестранец попытался заманить в свои сети Молчаливую. Вы сами знаете, что у самых молодых Волшебников силы еще не растрачены. И там, где другие Повелители проявили слабость и поддались на уловки Чужестранца, Молчаливая осталась непоколебимой. Она поняла, кто такой этот Чужестранец и чего он добивается. Ш'риии выдохнула мощную струю воды, и вздох ее всколыхнул и словно бы распугал волны. - Она оказалась перед трудным выбором, - продолжала свой рассказ китиха. - Молчаливая прекрасно понимала, что, даже оттолкнув Чужестранца, отказавшись от его Дара, она не спасет Море в одиночку. Все зависит от тех, девятерых. Рано или поздно они или их потомки примут Дар и обрекут Море на Великую смерть. Но она знала и другое. То, что поведало ей Море давным-давно. Если приближающуюся смерть принимаешь и понимаешь, она становится бессильной, это уже не конец, а как бы скольжение, оставляющее тебя не в тебе самом, но в других. Голос Ш'риии стал тихим, еле слышным в шуме волн. - И Молчаливая решилась. Силы, покровительствующие ей, а может просто случай, вовлекли в борьбу еще одно существо. Это была рыба, над которой не властвовал никто. И рыба эта звалась Бледный Убийца, а мы зовем его просто Властелин акул. Молчаливая замыслила принять Дар от Чужестранца, а затем... Затем умереть и унести с собой этот Дар, заплатив за его уничтожение жизнью. Она в самый разгар битвы бросилась на коралловый риф, острый как бритва. Властелин акул почуял запах крови и... - Ш'риии с шумом подняла над головой тугой фонтан воды, - ...принял жертвоприношение. Но вместе с растерзанным телом он поглотил и Дар. Нита и Кит молча переглядывались. - Когда это случилось - продолжала Ш'риии, - Одинокая Сила обезумела от дикой ярости. И недаром. Ведь Молчаливая своей жертвой унесла с собой и Дар смерти. На какой-то части Моря смерть была побеждена. А там, где власть ее сохранилась, она все же не беспредельна. До наших дней существуют рыбы и киты, живущие изумительно долго. А встречаются и такие, которые, кажется, не подвластны смерти. Во всяком случае, смерти естественной. Хотя бы акулы. Некоторые обитатели Моря считают, что это кара за жертву, принятую их властелином Бледным Убийцей. Но самое важное то, что Одинокая Сила чуть ли не всю свою мощь вложила в то смертельное волшебство. ОНА сама стала Смертью. И когда Смерть отступает, вместе с нею вынуждена уйти и Одинокая Сила. ОНА в бессилии опустилась на дно. И дно разверзлось под НЕЙ, а потом сомкнулось. И ОНА лежит там, погребенная, скованная. - Погребенная? - хмыкнул Кит, - Дорогая Ш'риии, когда мы в последний раз схватились с НЕЙ, нам Одинокая Сила не показалась слишком уж скованной. У НЕЕ есть своя Вселенная, и стоило ЕЙ увлечь нас туда, как у НЕЕ оказалось достаточно волшебной силы, чтобы корежить, изменять, калечить все вокруг, лишь бы добраться до нас. Если ОНА заперта на дне Моря, то как, скажи, ОНА смогла оказаться в Манхэттене? Ш'риии с прерывистым всхлипом подняла над собой водяные усы фонтана. - Это обычная путаница внутри Времена - пояснила она. - Все Великие Силы существуют вне времени, и все, что мы обычно видим или узнаем о НИХ, это лишь те точки и миги, когда ОНИ ныряют в поток нашего времени, того времени, в котором живем мы. Наш мир всегда был точкой раздражения Одинокой Силы. Чаще всего как раз здесь рушились ЕЕ планы и замыслы. Вот почему именно сюда, в наш мир ОНА наведывается так часто в разных обличьях и формах. Вот почему в одном месте ОНА может быть заперта, но в другом отрезке времени явиться свободной и грозной. Где лишь видимость, а где явь, изнутри потока несущего нас времени разглядеть невозможно. - Ш'риии распласталась на воде во всю длину своего гигантского тела. - Вне потока нашего времени Одинокая Сила бесконечно восстает и так же бесконечно, бессчетно оказывается побежденной... - В прошлой битве ЕЙ дали возможность выбирать, - сказала Нита. - Мы даровали ЕЙ возможность измениться, перестать быть темной силой... - И это не прошло даром, - весело сказала Ш'риии. - Разве вы не знаете? Но ОНА может вечно искупать свои грехи. И делает это не спеша. Мы не должны успокаиваться. Одинокая Сила будет долго-долго вершить свой выбор. И пока ОНА его не свершила, битва не угаснет. Если мы расслабимся, устанем, упустим хотя бы мгновение, многие еще поплатятся жизнью. Нельзя расплескать ни капли одержанной победы. - Но почему дно Моря вздрогнуло только сейчас? - спросила Нита. - Не поздно ли? - Подводное землетрясение - лишь один из знаков, который напоминает нам, что Песню Двенадцати надо пропеть вновь - строго сказала Ш'риии. - Мы никогда не забывали о ней, она звучала не раз, чтобы показать, что история не забыта. Но когда Одинокая Сила пытается вырваться, содрогая дно, как это происходит сейчас, мы снова исполняем Песню Двенадцати. И это самое трудное пение, потому что надо удержать, а то и запереть Одинокую Силу опять. - Где звучит Песня? Где вы это делаете? - спросил Кит. - У береговой линии, - скосила глаз Ш'риии, - внизу у обреза Плато, в Великой Бездне у Ворот Моря. Там как раз и хотел Аэ'мхнууу собрать Десятерых на три дня или на столько, сколько потребует Песня. Он обучал меня партии Певца, когда они... разорвали его на части лишь для того, чтобы вытопить жир. Китовый жир. Звук, который она издала, произнося эти слова, был скрипучим и протяжным. И голос ее словно бы разодрал изнутри уши Ниты. - Теперь мне придется выстроить Песню самой. Это трудно. Ведь нужно на каждую партию подобрать достойного кита. Я не знаю выбора Аэ'мхнууу, не успела узнать. И должна сделать это сама... и мне нужна помощь Волшебников, которые умеют бороться, знают, что такое беда. - Она пронзительным взглядом впилась в ребят. - Вы двое можете. И Десятеро послушаются вас. Они знают, через что вы прошли там, где стоят Пронзающие Небо. Вы уже боролись с Одинокой Силой и выстояли... - Это была просто удача, - пробормотал Кит. Нита подтолкнула его локтем. - Пение? Да? - осторожно проговорила она. - У меня не очень хороший голос. Может быть, мне взять партию Молчаливой? Ш'риии изумленно вытаращилась на Ниту. - Возьмешь? - А почему бы и нет? - Ну, мне и подавно не стоит браться за пение, - усмехнулся Кит. - Я пою еще хуже, чем она. Зато хорошо езжу верхом по волнам, то есть плаваю. Ш'риии переводила взгляд с Ниты на Кита. - Значит, не все люди несут зло, - хмыкнула она, - И все же, Х'Нииит, проверь-ка по той штуке, которую вы называете Учебник, надо удостовериться, что вы подходите. Каждый должен соответствовать той партии, которую исполняет. Ошибки быть не должно. Впрочем, я думаю, что выбранная тобою партия тебе подходит. Молчаливая Повелительница была одарена красивым горбом. Мы обменялись кровью, и изменение формы не будет теперь для тебя трудным делом. - Постой-ка! - задохнулась Нита. - Ты говоришь, ИЗМЕНЕНИЕ ФОРМЫ? То есть ты хочешь сказать, что я должна превратиться в кита? - А почему бы и нет, Ниточка? - хихикнул Кит. - Чуть потолстеешь, и только. Она саданула его локтем под ребро. - Но ты тоже изменишь форму, - сказала Ш'риии, обращаясь к мальчику, - В противном случае мы не сможем взять тебя с собой в Великую Бездну... Но не отвлекайтесь и слушайте внимательно. Мне еще предстоит объяснить вам, что нужно сделать прежде, чем опуститься вниз. У нас есть три дня, чтобы собрать всех поющих. Начнем, когда луна станет круглой. В ином случае Песня не сможет сдержать дна Моря... Кит внезапно схватил Ниту за руку. - Ты видела вчера новости по телеку? Там было кое-что о вулкане! - О чем? - Выступал ученый. Он сказал, что на континентальном шельфе внезапно открылся выход горячих вод. А если эти мелкие колыхания дна увеличатся, объяснял он, то есть опасность, что там откроется жерло вулкана. Извержение вскипятит воду самое меньшее на несколько миль вокруг. Но подводное землетрясение может и разорвать, разломить Лонг-Айленд на две части. Пляжи опустятся под воду. А ведь небоскребы Манхэттена не рассчитаны на землетрясение. - На мгновение Кит замолчал, словно у него перехватило дыхание. - Камни знают и помнят... Вот почему они были так возбуждены и расстроены... Нита сейчас не думала ни о камнях, ни даже о Манхэттене. В голове ее вихрем проносились мысли о том, что родители собираются провести здесь еще недели полторы. Она очень четко, словно бы наяву увидела картину гигантской приливной волны, грязной, кипящей воды, которая обрушивается на их домик, размалывает, размывает его. И лишь обломки досок сиротливо переваливают с волны на волну. - Когда мы должны начать, Ш'риии? - спросила она. - Завтра на рассвете. Нельзя терять времени. Ст'Ст, наш Стремительный Стрелок, поплывет с нами. У него партия Четвертого Верховного, того, что зовется Странником. - На рассвете, - прошептала Нита. - А можно чуточку позднее? Нам же непременно надо позавтракать вместе с родителями, чтобы они ничего не заподозрили. - Ро-ди-те-ли? - отрывисто произнесла Ш'риии. - Неужто вы все еще чувствуете себя детенышами? И это вы, которые проникали в иной мир, во Тьму, и сумели вернуться назад? Я думала, что вы гораздо старше... - Нам бы тоже этого хотелось... - пробормотала Нита себе под нос. - Ну хорошо. Через три часа после рассвета! Это. вам подойдет? На том же месте. Договорились. А теперь давайте я отвезу вас назад. Мне еще нужно припасти кое-что, чтобы вы могли поплыть с нами. К'ииит и ты, Х'Нииит, послушайте, - Она некоторое время, не отрываясь, глядела на них своим маленьким неподвижным глазом, задержав его на лице Ниты. - Спасибо. Спасибо большое. - Не думай об этом, - великодушно сказал Кит, соскальзывая в воду и хлопая Ш'риии по гладкому боку. Нита вслед за ним плюхнулась в воду и крепко ухватилась за спинной плавник Ш'риии. Она молчала и думала, думала о чем-то своем всю дорогу до дома. Глава четвертая. ПЕСНЯ ВЕРХОВНЫХ ВОЛШЕБНИКОВ Будильник верещал прямо в ухо, и ввинчивающийся, пронзительный звук вызывал зубную боль, как бормашина. - А-ааах! - простонала Нита, неохотно выпрастывая руку из-под одеяла и ощупью нашаривая проклятый будильник на тумбочке рядом с кроватью. Этот изверг умолк до того, как Нита дотронулась до него. Она открыла один глаз, скосила его. Весь свет раннего утра хлынул под веко и ослепил ее. Сквозь набежавшую слезу Нита обнаружила перед собой Дайрин. Младшая сестра стояла над ней с будильником в руке, в пижаме, разрисованной картинками из "Звездных войн", и с палаческим выражением на лице. - И куда это мы собираемся в шесть утра? - сладеньким голоском пропела она, указывая пальцем на стрелку звонка. - МЫ никуда не идем, - рявкнула Нита, выскакивая из постели, - Иди играй со своими Барби, следопыт! - Только если ты вернешь их мне, - невозмутимо отпарировала Дайрин. - У тебя и так есть кое-что поинтереснее. Кит, например... - Дайрин, не нарывайся. - Нита потянулась, яростно протерла глаза, пока они окончательно не проснулись, потом открыла шкаф и стала искать свою майку. - Чем же, интересно, ты занимаешься, вставая в такую рань и пропадая где-то допоздна? Ты думаешь, мама и папа не замечают?.. О, не надевай ты это! - Дайрин брезгливо махнула ручкой на любимую майку Ниты, всю изодранную зубами Понча и с идущей через всю грудь таинственной надписью: "ОХРАНЯЙ ЭТОТ КОСМОС ДЛЯ БУДУЩИХ ЭВОЛЮЦИЙ". - Не носи ее, сестричка. Она же вся липкая от морской соли! - А ты чистюля! - хмыкнула Нита. - Взгляни-ка, младенчик, на свою пижаму! - Заткнись! - грубо выкрикнула Дайрин. Нита довольно улыбнулась. Как легко стало поддразнивать Дайрин с тех пор, как та стала ощущать себя взрослой. Пока еще с ней справляться не трудно, хотя если честно, то Волшебнику не пристало издеваться над человеком, который спешит вырасти и поскорей стать кем-нибудь, может быть, даже постичь волшебство. - А ты, малышка, чего вскочила? Когда мама и папа встанут? Они не говорили? - Они уже встали. - Зачем? - Они отправляются на рыбалку. И мы, - Дайрин изучающе поглядела на Ниту, - и мы вместе с ними. Нита побледнела. - О нет! Дари, я не могу! Дайрин склонила голову набок. - Они хотели сделать нам сюрприз. - Им это удалось, - сказала ошеломленная Нита. - Но я НЕ МОГУ пойти!.. - Ах-ах, у нее свидание... Верно? - Дай-рин! Я предупреждала тебя... - А куда это вы ходите вдвоем? - не унималась Дайрин. - Плавать. Нита спокойно посмотрела прямо в глаза сестре, потому что сказанное было чистой правдой. - Ниточка, девочка, ты можешь плавать, когда хочешь, - пропела Дайрин, подражая маминым интонациям. Нита чиркнула молнией на джинсах и с размаху села на кровать, откликнувшуюся глухим стоном. - А что вы собираетесь ДЕЛАТЬ? - допытывалась Дайрин. - Я же сказала тебе: пла-вать! - Нита поднялась, подошла к окну, думая уже о Ш'риии, о тех, кто сейчас собирается там, о Песне Двенадцати и обо всем остальном, таком далеком от сиюминутной болтовни Дайрин. Они с Китом теперь на активном положении. Вчера еще было ясно, что они станут делать сегодня. А теперь, с этой идеей родителей о рыбной ловле, все так осложнилось... - Ты можешь сказать им что-нибудь?.. Нита осеклась. С недавних пор ей стало трудно врать родителям, она этого не желала. Во-первых, она ценила их доверие. А во-вторых, Волшебник, чье сказанное слово может стать явью, не должен произносить вслух лживых слов или попусту болтать о том, осуществления чего не желает. А что сказать? Заявить, что у них, видите ли, секретная миссия, что они заняты спасением Лонг-Айленда, может быть, и всего Нью-Йорка? Избавлением всех от того, что наверняка хуже смерти? Или, может быть, сказать, что у них с Китом свидание и они собираются превратиться в китов? Даже не оборачиваясь, Нита чувствовала, что сестра уставилась ей в спину. Нита резко обернулась, но Дайрин уже выходила из комнаты. - Собирайся и выходи к завтраку, - весело кинула она через плечо. Нита пробормотала вслед ей такое словечко, что отец наверняка вскинул бы брови, услышав его. Тяжело вздохнув, она отправилась в столовую, заранее приклеив к лицу самую искреннюю улыбку, какую только могла изобразить. Поначалу она и впрямь была как приклеенная, но через несколько секунд превратилась во вполне натуральную. В дверях столовой она столкнулась с отцом. Он вылетел из кухни и чуть не сбил ее с ног. Нита оглядела его. Выгоревшая старая рубашка, на голову нахлобучена широкополая шляпа, вся увешанная рыболовными крючками. Да, рыбалки не избежать. Отец удивленно посмотрел на нее. - О! Да ты уже встала! Неужели Дайрин... - Да, она сказала мне. Есть ли у нас время чего-нибудь пожевать? - Конечно. Думаю, что она и Киту сказала. Я заглянул в его комнату, но его уже там не было. Кровать застелена. Наверное, он готов... Нита усмехнулась про себя: отец, как всегда, немного заблуждался насчет своих детей. - Он, вероятно, уже коротает время на пляже, - сказала она, - Схожу за ним после того, как поем. Она быстро проглотила то, что было приготовлено на кухне, поставила на плиту чайник для матери, которая перед пустой чашкой проглядывала научный раздел "Нью-Йорк таймс". Мама глянула на Ниту поверх газеты. - Ниточка, где твоя сестра? Она еще не завтракала. Именно в этот момент ее сестра, нарочито громко стуча твердыми подошвами сандалий, ввалилась в столовую. Нита увидела вдруг, что взгляд мамы стал внимательным и встревоженным. - Дари, - спросила мама, - ты хорошо себя чувствуешь? - Да-а, - протянула Дари почти капризно. Нита вгляделась в ее лицо. Сестра просто пылала и двигалась необычно медленно и вяло. Куда девалась ее стремительность, когда каждый раз казалось, что она вот-вот сломит себе шею? - Подойди ко мне, деточка, - ласково сказала мама, - Дай я потрогаю твой лобик. - Ну, ма-аа! - Дайрин! - строго приказал отец. - Ну, ладно. - Дайрин подошла к матери и позволила пощупать свой лоб, при этом обреченно и жертвенно подняв к потолку глаза. - Ты горишь, дорогая, - с тревогой сказала мама, - Гарри, я же говорила, что она слишком долго вчера сидела в воде. Потрогай. Отец всем своим видом показывал, как они ему надоели со своими глупостями, но покорно подошел, проверил лоб Дайрин и тут же нахмурился. - Ну, па-аа... - Никаких "ну"! Дари, я думаю, тебе надо посидеть дома. - Ой, ма-аа... - Потерпи, деточка. Ты сможешь пойти с нами на рыбалку через день или два. - Мама повернулась к Ните: - Доченька, ты ведь не уйдешь и приглядишь за своей сестрой? - Ма, мне не требуется нянька! - Довольно, Дай