думавшись, - Ага! - Она снова углубилась в книгу. - Печатай: три точки, один, четыре, один, семь, умноженное... э-эээ... на три, ноль. - На странице замигали, словно огоньки светлячков, быстро сменяющие одна другую цифры. - Нет, не та цифра, - поправила Нита. - Надо умножить на три, ноль. Не умничай и не своевольничай!.. Вот, теперь правильно... Печатай: квадратный корень, круглые скобки, три, два, ноль, ноль, деленное на девять, четыре, точка, два, пять, один, закрыть круглые скобки. Отлично! У тебя все, Кит? Сделай круг в тридцать шесть футов шириной. - Понял, - откликнулся Кит. - Миссис Каллахан, пожалуйста, встаньте на конец этой веревки. И что бы ни случилось, не выходите за край круга после того, как я закрою его, - Он ухватился за другой конец веревки и стал обходить их, вычерчивая круг, центром которого стала мама Ниты. - Нита! Проверь свое имя. Проделай это и за них. Она шагнула через черту в круг и убедилась, что описания на Языке ее самой и родителей были правильными. Затем глянула на описание Кита, просто так, на всякий случай. Все было в порядке. Нита захлопнула книгу. Кит замкнул круг на песке сложным, похожим на восьмерку, зигзагом, который назывался волшебным узлом, и поднялся с колен. - Все готово, - сказала Нита. - Тогда пошли. - Он открыл свою книгу. Нита снова раскрыла свою на той странице, где сияло заклинание. - Это заклинание надо читать вслух, - обернулась она к матери. - Прежде чем оно начнет работать, пройдет несколько мгновений. Что бы вы ни. почувствовали, увидели или услышали, молчите и не двигайтесь. - Вы можете взяться за руки, - посоветовал Кит. Нита улыбнулась, вспомнив, что в прошлом они с Китом именно так и поступали, когда становилось очень уж страшно, - Готовы? - командным голосом спросил Кит. - Начинайте, - храбро сказал отец и притянул к себе жену. Нита и Кит поглядели друг на друга и начали медленно и громко читать. Странная, поглощающая все звуки, неподвижная тишина опустилась на них. Колоколом звучали в ушах слова заклинания. Оно словно отделялось от них, каждый слог замирал в воздухе и тут же уплывал куда-то во Вселенную, которая, казалось, тоже замерев, вслушивается в слова Языка, сгущается над кругом и стремится расслышать то, что они требуют от нее. Ветер стих, волны беззвучно накатывались на песок и постепенно опадали, становились все более плоскими. Одновременно с тишиной росли в них чувства ожидания, надежды, нетерпения, сливаясь в единый мощный порыв. Восторг и трепет охватывали их, когда радужные тени вдруг сгущались, насыщались яростным цветом и принимали неведомые формы. Нита повысила голос, зазвеневший в невероятной, сгустившейся до предела тишине. Ей уже не нужно было заглядывать в книгу. Формулы заклинания сами возникали, словно светились в ее мозгу. Волшебство поднималось в ней, затопляя все существо, выплескиваясь наружу и становясь опасной неуправляемой силой. Привычным усилием она обуздала ее, помня сладкое ощущение преодоленного страха. Кит на противоположной стороне круга вторил ей, точно, в унисон подбирая и произнося слова. Они, два друга-Волшебника, легко и привычно соотносили свои силы и устремления, готовые к вспышке радости, которая ждет по другую сторону волшебства. Почти закончено, Нита ликовала. Ее слова и слова Кита сливались, проникая одно в другое, становясь единым целым, и воздух от этого сжимался, приобретая силу сжатой пружины, которая сумеет перенести вычерченный на песке круг и тех, кто в нем заключен, в назначенное заклинанием пространство. ПОЧТИ... Нита хотела было немного потормошить, поторопить Кита, но обнаружила, что он уже сравнялся с ней в скорости. Она засмеялась от радости единения. Они двигались быстрее и быстрее, будто двое маленьких детей, бегущих наперегонки. Да, они достигли той части заклинания, когда тишина вокруг начинает петь, а воздух дрожит и гудит, словно колокол, чьи перезвоны постепенно заполняют пространство. И все это внутри них: свист ветра, бормотание моря, перекличка неясных голосов, молчаливый грохот грома. И последний, неслышимый в мире звук, но такой мощный, что сотрясает все твое существо. Он ударил их так, что на мгновение они ослепли и оглохли. Затем наступила настоящая тишина, которая, словно освещенное лучами заходящего солнца облако, сверкала снизу и сгущалась свинцовой тьмой сверху. И все же свет этот и эта тьма были не такими, как там, на пляже. - Мы прибыли, - прошептала Нита. - Ма, папа, оглянитесь. Только не подходите к краю круга. - Будьте внимательны, следите за тем, как двигаетесь, - остерег Кит. - Вы сейчас в шесть раз легче собственного, привычного веса. При малейшем напряжении мышц вы можете вылететь за пределы круга. В первый раз я тоже чуть не улетел. Нита наблюдала за отцом и матерью, осторожно осматривающимися вокруг. Она с трудом протолкнула в легкие воздух. В ушах звенела тишина. Этого надо было ожидать: мертвенная неподвижность здесь просто не сравнима с земным покоем и тишиной. Грудную клетку так сжало, что на первых порах дышать приходилось с усилием. Внезапное перемещение в пространство, обладающее лишь одной шестой гравитации Земли, изменило и несколько нарушило всю жизнедеятельность организма, и нужно было время, чтобы к этому привыкнуть. Отец Ниты вперил взгляд в землю. Теперь под ногами у него был не влажный мягкий песок, а смесь сероватого гравия, гальки и камней размерами от детского кулачка до дыни. Все они были покрыты беловато-серой пылью, мелкой, как тальк. А мама смотрела вверх. В глазах ее мелькали испуг, недоумение, радость. Словно бы после пробуждения, когда страшный, томительно нескончаемый сон сменяется явью чистого и ясного утра. Она неотрывно смотрела на бархатно-черное небо, и глаза ее наполнялись слезами. А чернота неба была такой, что казалось, света никогда и не существовало. Тысячи невероятно крупных сверкающих звезд словно бы застыли в холодном ярком сиянии. Такое небо видели только космонавты. Но самое странное, что в этом глубоком ночном небе стояло солнце! Оно замерло в зените, не излучая свет, а как бы сгущая лежащие у их ног тени, делая их края острыми, как лезвие бритвы. Нита щурилась от резкой боли в глазах. То же, она была уверена, ощущает и мама. - Не смотри туда, ма, - тихо вымолвила она. - Лучше погляди налево. Там, куда указывала Нита, крутой склон обрывался в глубокую пропасть, запитую непроницаемой чернотой, такой плотной, что казалось, воздух вытеснен оттуда. По ту сторону пропасти расстилалась плоская каменистая равнина, которая буквально упиралась в приподнятый, неправдоподобно близкий горизонт. Посреди равнины, обманчиво близко, словно на расстоянии вытянутой руки, слепило золотым сиянием непонятное квадратное сооружение на четырех паучьих ногах. Примерно в тридцати ярдах от этой сверкающей платформы высился серебристый шест с американским флагом. Концы флага были растянуты тонкими тросами, отчего при полном здесь безветрии он не опадал. - Нет, это невозможно! - прошептал отец. - Неужели Космическая база? - Эта штуковина из "АПОЛЛОНА-16", - спокойно пояснил Кит. - Но через несколько лет, уверен, здесь действительно будет туристская база с аттракционами, с отелем Хилтон. Поэтому не стоит ходить туда, так как мы можем оставить следы, которые кто-нибудь потом обнаружит. Лучше взгляните сюда. - Он показал на одноступенчатую платформу, аккуратно прислоненную к огромному валуну, - Это первый луноход. Приспособленная для преодоления дюн и рытвин изящная вагонетка, лишь единожды использованная двумя астронавтами, все еще была в отличном состоянии. Отец Ниты опустился на колени и медленно провел рукой по сухой, бледной лунной почве, потом по камням, лежащим рядом, затем поднял один из них. - Гарри! - позвала мама, все еще не отрывая глаз от неба. Он поднял голову, да так и застыл, забыв о камне. То, что они видели, было лишь частью диска, раза в четыре превышающего размеры той Луны, которую они привыкли видеть с Земли. И он казался еще больше от необычного наклона горизонта. Это была вовсе не та Земля, которая так хорошо знакома по картинкам. Перед их глазами голубел быстро убывающий гигантский полумесяц, окутанный стремительными облачными вихрями и горящий изнутри яростным сине-зеленым светом, словно белое пламя, бьющееся в глубине опалового очага. И хотя обычно синий и зеленый цвета считаются холодными, у этого гигантского опалового очага, казалось, можно было согреть руки. Темный ореол, как бы дополняющий полумесяц до ровного круга, был слегка тронут серебром. И эта затемненная часть Земли представлялась незнакомой и таинственной. - Наступит время, - тихо сказала Нита, - когда каждого перед посвящением в Волшебники, будут сначала отправлять сюда, чтобы он проникся величием и единством космоса. Только почувствовав, можно понять и принять тайну пространства. Кит кивком подтвердил ее слова. - Вы хотели знать, откуда идет сила, - обратился он к родителям Ниты. - Взрослые Волшебники объяснили нам, что сотворившее ЭТО, создало и Силу как часть единого целого. - Взрослые Волшебники? То есть взрослые могут быть Волшебниками? - А на вопрос ПОЧЕМУ, - продолжал Кит, не обращая внимания на удивленное восклицание отца Ниты, - существует один ответ: именно ПОЭТОМУ. - Объяснить точнее и подробнее он бы, пожалуй, и не сумел сейчас. - Мы здесь. Вы видите и чувствуете лишь часть этого мира. Но кто-то должен отвечать за все, за сохранение всего ЭТОГО. Заботиться не только об одном городе, стране или одном живом существе. Обо всех живых, о жизни, ни малейшей частицы ЭТОГО не выпуская из виду. Обо всей планете. - Кит раскинул руки, словно желая обнять Вселенную. - Кто-то должен быть уверен, что все будет расти или даже просто выживет. Вот что делают Волшебники. Взрослые и юные, как мы. - Пап, - вставила Нита, - ты ведь сам всегда говоришь: если не ты, то кто же? И мы тоже не можем остаться в стороне. Ведь нам жить в этом мире. А после нас здесь будут жить другие люди. Отец смущенно кивал. - Но ты слишком мала, Нита, - сказал он неуверенно, - чтобы думать о таких вещах. Она с досадой поморщилась и закусила губу. - Па, пойми... именно такие мысли и приводят к тому, что не все у нас на земле ладно. - Нита, нам пора возвращаться, - напомнил Кит. - Мы теряем тепло. - Мама, папа, - ласково взглянула Нита на притихших и растерянных родителей, - мы сможем вернуться сюда еще раз. А сейчас поздно, - Она говорила с ними, как с детьми. - Нам с Китом завтра рано вставать. Камешек приготовил? - обратилась она к Киту. - Угу. Готовы? Мама судорожно сжала руку мужа. - Будет то же самое? - спросила она опасливо. - Нет. Не волнуйтесь. При полете сюда требовалось огромное усилие, чтобы всех нас и весь этот купол воздуха оторвать от Земли, преодолев гравитацию. Надо же было развить гигантскую скорость. Отец удивленно поднял брови: - Постойте, насколько я понимаю, это было... волшебство. - Слово это он выговорил с трудом, словно бы стесняясь. - Так о каком же усилии... Нита постаралась скрыть улыбку. - Па, - сказала она, - даже волшебство подчиняется своим правилам. Но вниз, обратно гораздо проще, чем вверх. Это и в волшебстве, и в обычной жизни одинаково. Ну, Кит? - Готов! Они посмотрели друг на друга, одновременно набрали воздух в легкие и одним духом произнесли слово заклинания. - У-ух! - И воздух закрутился воронкой, раскидывая серый гравий, окутывая их пеленой планетной пыли. Звездный космический день сменился обычной звездной ночью Земли. Все они вновь стояли на теплом песке уходящей во тьму полоски пляжа, посеребренного лунным светом. Кит шагнул на черту круга и пошел по ней, осторожно продвигаясь ступня к ступне. Он обнаружил точку смыкания, разорвал круг и освободил их. - Идем домой, - просто сказала Нита, - я смертельно устала. И они все четверо потянулись к дому, с трудом преодолели несколько ступенек крыльца и ввалились в гостиную. Отец тут же рухнул на кушетку. - Нита, - попросил он, - задержись на минутку. Мне надо тебя кое о чем спросить. Оказалось, что все рассказанное Нитой накануне совершенно выпало у родителей из головы. Они просто не придали тогда этой, как они считали, детской болтовне никакого значения и слушали вполуха. Теперь на их лицах отразилось настоящее волнение и беспокойство, когда она вновь поведала им о подземных толчках, об отраве, которая загрязняет воду, об убийстве китов. Она даже упомянула об Одинокой Силе, хотя вовсе не собиралась выкладывать им все. - Нита! - Отец проницательно поглядел ей в глаза. - Скажи честно, что грозит тебе во время исполнения этой Песни? Ну? Только всю правду. Нита печально улыбнулась. - Довольно многое. - А Киту? - спросила мама. - Тоже кое-что, - пожал плечами Кит. Лицо отца было серьезным. - Нита, видишь ли, - начал он, - я понимаю... ну почти понимаю, что чувствуете вы с Китом, - Он нервно сплел руки. - Честно говоря, если бы кто-нибудь предложил мне стать волшебником, я бы с радостью ухватился за это... - Да, конечно, - послушно поддакнула Нита. "Э... нет, - думала она, - никто бы тебе не предложил. Потому что если бы ты МОГ стать волшебником, то уже стал бы им. Волшебников всегда не хватает..." Но отец продолжал: - Однако ты и Кит подвергаетесь опасности... Мы с мамой не можем спокойно взирать на это и позволить вам продолжать свои эксперименты. Придется, друзья, выйти из игры. На какое-то мгновение Ниту окатила горячая волна облегчения и надежды. Как все просто! Отличный предлог! Мои мама и папа не позволяют... Извини, Ш'риии. Прости, Ст'Ст. Прощай, Эд'рум... А в ответ на нее вдруг безмолвным укором глянули откуда-то из глубины ее сознания, как из глуби вод, печальные черные глаза. И надежда умерла, радость угасла. Страх прокрался в душу. Нет, пожалуй, не страх, а что-то другое. Она вдруг ясно поняла, что единственное важное на свете слово - это ЧЕСТЬ. "Я не могу, - подумала она, - для меня... да, для меня другого пути нет". - Па, - грустно проговорила Нита, - ты ничего не понял. Я же поклялась петь Песню. Если я возьму свое слово назад, все рухнет. Отец резко поднялся. По упрямому выражению лица она догадалась, что никакие аргументы не смогут убедить его. - Хватит, Нита. В конце концов, кто-то другой может сделать это за тебя. - Ну как же ты не понимаешь?.. - Нита, - нахмурилась мама, - это ты не поняла. МЫ ТЕБЕ НЕ ПОЗВОЛЯЕМ! И Киту тоже. Во всяком случае, пока он находится под крышей нашего дома. Тебе придется найти замену. Или... или киты сами подыщут кого-нибудь среди своих. Понятно? ТЫ ЭТОГО ДЕЛАТЬ НЕ БУДЕШЬ! Нита вся напряглась. "Я, наверное, плохо им все объяснила! Они не понимают!" - Мама, - сказала Нита, лихорадочно подыскивая нужные слова, - это не просто забава, не игра, которую мы с Китом затеяли для развлечения! Если мы не остановим те грозные силы, которые пришли в движение, то... То начнутся ужасные землетрясения по всему Восточному побережью! Это вовсе не выдумка или предположение. Так БУДЕТ! Ты думаешь, Лонг-Айленд выдержит? На его месте останутся лишь груды развалин и выброшенные со дна океана лава и пепел. Все будет разрушено и смыто гигантской приливной волной, рассыплется как песочный замок. А Манхэттен, думаешь, устоит? Да почва под ним уже претерпела четыре геологических разлома! А здания там не рассчитаны на землетрясение. Один толчок, и все это станет похоже на груду кубиков, которые кто-то пнул ногой. - Теперь уже Нита не просто говорила, а кричала, возбужденно размахивая руками, не обращая внимания на то, как она выглядит и как воспринимают ее слова родители. - Миллионы людей могут погибнуть... - Она обессиленно умолкла. - Могут, да. Но могут и нет." - откликнулся отец. Он шагал по комнате из угла в угол. Кит решительно рубанул рукой воздух. Но сказал вдруг тихо и печально: - Погибнут. И столько горечи было в его голосе, что отец Ниты замер на месте, а мама с изумлением глянула на мальчика. - Вы говорите, что вам все равно, если десять миллионов людей, а может, и больше умрут? - наступал на них Кит. - Да? Лишь бы вам было хорошо и спокойно? Глаза его внезапно потемнели и одновременно загорелись бешенством. Мама в растерянности поглядела на Ниту. - Нет, не так, мы просто... Нита поняла, что они дрогнули. Она кинулась в атаку. - Кит прав! Вам все равно, что десять миллионов могут умереть. Лишь бы вам было спокойно, лишь бы все мы уцелели! Так ведь? - Нет, я... - Отец старался говорить спокойно. - Юная леди, не будем говорить о нас! Да, мы слышали по радио о том, что есть опасность землетрясения на побережье. Но именно поэтому слишком опасно сейчас находиться под водой. Только и всего. - Папочка, поверь мне, мы были в переделках и пострашнее этой! - Верно. Но я и твоя мать тогда ничего не знали! А теперь знаем. - Отец отвернулся и бросил уже через плечо: - Наш ответ - НЕТ! И покончим на этом! Из опыта многих стычек с родителями Нита знала: если отец сказал "нет", то так и будет. - Папочка, - мягко сказала она, - извини меня. Прости меня. Я тебя люблю, и мне очень хотелось бы сделать так, как ты требуешь. Но я НЕ МОГУ! - Нита! - Теперь он не сдерживался и глядел на нее сузившимися от гнева глазами. - ТЫ СДЕЛАЕШЬ ТАК, КАК Я ГОВОРЮ! Ниту бросило в жар. Она сама не поняла, как вскочила на стул и в отчаянии закричала прямо ему в лицо: - ТЫ ЧТО, НЕ ПОНЯЛ? НА СВЕТЕ ЕСТЬ ВЕЩИ ПОВАЖНЕЕ ТВОЕГО ЗАПРЕТА! Этот порыв необузданной ярости и негодования просто ошеломил родителей. Они молча воззрились на нее. - Кроме того, - тихо сказал Кит, - как вы сможете нас остановить? Отец резко развернулся и посмотрел на Кита. - Послушайте, - продолжал Кит, - мистер Каллахан и миссис Каллахан, мы дали слово и не можем нарушить его. - Нита тоже с интересом смотрела на Кита. - То, что мы делаем, наше волшебство, направлено против той Силы, которая изобрела, кроме всего прочего, и такую гадкую штуку, как НАРУШЕННОЕ ОБЕЩАНИЕ. И нарушение слова станет для нее той лазейкой, которая позволит умертвить миллионы людей, а может, и уничтожить весь мир. Вот что самое страшное! - Да, это было бы ужасно. Но, согласись, поверить в подобное со слов мальчика... трудновато, - сказала мама. - Ага! А газете или радио вы бы поверили? Но зачем нам лгать, выдумывать ТАКОЕ? Неужто мы затеяли все это только ради того, чтобы подшутить над вами? Родители молчали. - Она НЕ ДОЛЖНА была выкладывать вам все, - вдруг сердито возвысил голос Кит. - Но это было бы в какой-то степени ложью. Нита хотела быть честной с вами. - Он помолчал, потом добавил: - И она права. Вы считаете нас детьми. Но мы уже не маленькие. Умеем и сказать правду... и принять ее. А вы? В этом коротком вопросе не прозвучало ни вызова, ни насмешки. Но он требовал прямого и честного ответа. Родители молчали. - Если даже вы ни слову не поверили, - подхватила Нита, - мы все равно сделаем то, что задумано. Может, завтра утром все, что вы услышали и увидели сегодня, покажется вам глупым сном. Вот почему я хочу, чтобы решение вы приняли сегодня. Кроме того, нам не мешало бы немного поспать, чтобы завтра не выглядеть дохлыми рыбами. Родители переглянулись. - Бетти... - Отец как бы просил помощи у жены. - Нам нужно время, - сказала мама. - У вас уже нет его! Теперь мама беспомощно глянула на отца. - А вдруг они правы? - робко сказала она. - Тогда мы не должны удерживать их. - Но мы за них отвечаем! - Боюсь, Гарри, они лучше нас поняли, что значит ответственность. - В голосе мамы слышались и гордость, и горечь одновременно. - Поняли и сделали себя ответственными за НАС. И за многих других людей. - Выходит, мы можем сейчас сделать только одно - поверить? - задумчиво проговорил отец. - Кажется невероятным, но... Нита, ты уверена? - О, папочка! - Она любила его сейчас, жалела и страдала за него больше, чем моста бы высказать. - Я и сама хотела бы, чтобы все это оказалось неправдой. Но это так. Несколько долгих мгновений отец Ниты молчал. Потом прошептал: - Миллионы жизней... И опять умолк. - Когда вам нужно вставать? - с трудом выговорил он наконец. - В шесть. Я поставлю будильник, папочка. - Только теперь Нита заметила, что все еще стоит на стуле. Она спрыгнула и бросилась в объятия отца. Кит прошел позади них, пожелав всем спокойной ночи. Нита замерла. Может быть, она в последний раз обнимает папу... или в предпоследний... О, только не думать об этом! Мама остановила Кита, положила ему руку на плечо, прижала к себе Ниту. Так некоторое время они и стояли в полном молчании. - Спасибо тебе за... за то, что было там, вверху. - Она показала рукой куда-то в потолок. Глаза ее были влажными, но мама улыбалась. - Все нормально, ма. Мы еще побываем там, когда пожелаете. "О, Господи, только бы не разреветься!" - Спасибо, что вы доверились нам, - прошептала мама. Нита всхлипнула. - Ты помогла мне, научила, как это сделать. - Больше Нита не могла сдерживать готовые вот-вот хлынуть слезы. Она сорвалась с места и понеслась в свою комнату. Кит плелся следом. Нита знала, что есть еще одно препятствие между нею и спасительной кроватью. Препятствие, сложив по-турецки ноги, сидело в полутьме на кровати и смотрело на них обоих холодным испытующим взглядом. Кит остановился у распахнутой двери. Нита с размаху плюхнулась на живот рядом с Дайрин, заставив взвизгнуть пружины. - Ну? - поджала губы Дайрин. - Куда это вы таскали их? - На Луну. - На Луну-у? Продолжай-продолжай, Ниточка! - Дайрин, - позвал от двери Кит, - лови! Нита подняла голову и видела, как Дайрин вытянула руки и схватила что-то промелькнувшее в воздухе. Это был неровный кусок серого шероховатого камня, размером и формой напоминавшего ластик. Дайрин с любопытством потерла его пальцами. - Что это? Пемза? - И тут же голос ее взвился до пронзительного визга. - Вы и вправду БЫЛИ на Луне! И не взяли МЕНЯ! Вы, вы... - Не подобрав ни одного подходящего крепкого словечка, она прошипела: - Я ВАС УБЬЮ! - Дари, не ори. Они там, внизу, и так уже оглушены, - предупредила Нита. Но это не подействовало. Зато Кит нашел самый действенный аргумент. Он накинул на Дайрин одеяло, придавил подушкой и так подержал несколько секунд, пока вопли не прекратились. - Мы возьмем тебя в следующий раз, - пообещала Нита, когда Дайрин утихомирилась и перестала бороться с Китом. Она вдруг с болью подумала, что следующего раза может и не быть. - Кит, - сказала она сразу осипшим голосом, - напомни мне взять коротышку на Луну в ближайшем будущем. Может быть, на следующей неделе. Если она будет хорошо вести себя. - Ладно, - откликнулся Кит. - Сдаешься, малышня? Он откинул одеяло, но продолжал крепко прижимать к кровати Дайрин, плотно укутанную в простынку. - Ф-фнии хмнее фри-иии, - глухо пробубнила простынка. - Умница. Так и продолжай разговаривать. Тихо и спокойно, - улыбнулся Кит и отпустил Дайрин. Нитина сестра выпуталась из-под простыни и с ледяным презрением уставилась на них, оправляя и разглаживая пижамку. - Мама с папой, как погляжу, не убили вас, - усмехнулась она. - Нет. Спасибо тебе, коротышка, за отличный совет. - Что? Какой такой совет? - Прошлой ночью, - сказал Кит. - Что-то вроде "или молчи, или говори правду"... Нита подтвердила слова Кита кивком. Дайрин скромно полировала ногти о пижамку. Глядя на нее, Нита вдруг начала смеяться. Она хохотала так сильно, что ее одолела икота. Упав на бок, Нита просто изнемогала от смеха. Дайрин смотрела на старшую сестру так, будто та сошла с ума. Кит потряс Ниту за плечо. - Что с тобой, Нита? - О, Кит, - проговорила она между двумя приступами смеха. Наконец ей удалось отдышаться. - Помнишь, что сказала попугаиха?.. - А? - опешил Кит. - Пичужка сказала: "...Норы Царя вспомнишь". - И она снова начала хихикать. Кит, совершенно сбитый с толку, глядел на нее, вытаращив глаза. Нита рывком поднялась, села на кровати прямо и расправила пижамку на груди Дайрин. - Ты так и не понял? Мы-то гадали, что это за норы, какой такой царь... Взгляни! На пижамке Дайрин красовался... рыцарь! Аккуратно обшитая красной ниткой аппликация. Нита снова залилась веселым смехом. - "Мои слова забудешь, но рыцаря вспомнишь!" - вот что сказала нам попугаиха Мэри. Это наш ночной рыцарь, малышка Дари посоветовала сказать всю правду! - Хороший был совет, - наконец пришел в себя Кит. - Спасибо, Дари... - Пожалуйста, - пожала плечами изумленная их весельем Дайрин. Нита вся вздрагивала от приступа смеха, вытирая ладонью глаза. - Да, - подтвердила она, - хоть я и сама бы пришла к этому, но все же совет был что надо. - Ей вдруг захотелось сказать сестре что-нибудь очень приятное. Может, в последний раз. - Ты, Дари, когда-нибудь станешь отличной волшебницей, - улыбнулась Нита. Дайрин молча взирала на них. - Нита, - сказал Кит, - у нас был длинный день. А завтра будет еще длиннее. Я иду спать. Спокойной ночи, Дайрин. - Верно, пора, - спохватилась Нита. Она согнала Дайрин и устроилась поудобнее, чувствуя себя взвинченной, испуганной, но в то же время ощущая легкость во всем теле, словно стала невесомой. И прежде чем Кит закрыл дверь, Нита провалилась в глубокий сон, как в яму. Глава одиннадцатая. ПЕСНЯ ВСТРЕЧИ Нита сидела на свертке, брошенном на песчаный пляж. Она обнимала руками колени, глядя на утреннее яркое солнце и не видя его. Вчера она заснула со странным чувством, что утром все само собой образуется. Но лишь открыла глаза, как тут же вспомнила вчерашнее, а в кухне наткнулась на родителей, измученных беспокойством, безумным любопытством и переменчивым желанием все запретить или, наоборот, все одобрить. Они пили одну чашку кофе за другой, глядели на кусок лунной пемзы, лежащий на столе перед ними, и говорили, говорили, уже, кажется, не понимая друг друга. Она с трудом узнала их. Отец и мать были так растерянны, что ловили каждое ее слово, слушали затаив дыхание. А то вдруг перебивали, принимались толковать между собой, будто ее и не было рядом. Они осторожно трогали Ниту, как хрупкую вещицу, которая может рассыпаться от самого легкого прикосновения, и в то же время смотрели на нее с некоторой опаской, словно вдруг поняли, что она в чем-то сильнее их, умеет и знает что-то недоступное им. И в их глазах, в голосе, во всем обращении чувствовалось, что они гордятся своей дочерью. Нита вздохнула. Она отдала бы все их восторги и удивление за одно лишь папино крепкое объятие, которое выжимает из тебя весь воздух и выдавливает из горла беспомощный, тоненький писк. Или услышать бы сейчас, как мама говорит с ней голосом утенка Дональда. Но этого больше не будет... Она снова тяжело и печально вздохнула. Хорошо, что Кит сегодня за завтраком взял на себя трудное дело отвечать на бесконечные вопросы родителей. Он ел медленно, толково и пространно объяснял за Ниту, что им предстоит делать, когда и куда они пойдут... - Том, - безнадежно простонала Нита. Она уже сбегала в магазин Фридмана, потолкалась на складе под подозрительным взглядом Пса. Том не отвечал на ее звонки. А ей во что бы то ни стало нужна была помощь. "Я сделала все, что мне по силам, - думала она с тоской. - Мне нужен совет! О, Том, где ты?" Как она и предполагала, никакого ответа... Нита уже отчаялась, когда на пляже шагах в двадцати от нее воздух взорвался, разбрызгивая фонтанчики песка. Неужели? На месте этого похожего на легкий хлопок взрыва оказался широкоплечий мужчина с обернутым вокруг талии полотенцем. Темные волосы, загорелое, словно бы выкованное из меди лицо, какое увидишь, пожалуй, лишь на рекламах сигарет. И ни тени улыбки. Это был не Том, а Карл. Он огляделся вокруг, увидел Ниту и поспешил к ней. - Что случилось, Нита? - спросил он, как всегда небрежно, но в голосе его проскальзывала озабоченность. - Я уловил твой призыв. Но ведь ты обращалась не ко мне, верно? Она поглядела на него потухшим взглядом, однако попыталась улыбнуться. Улыбка не получилась. - Да. Но никто не отвечал на мой звонок... я и подумала. Просто так.... - Твое "просто так" просто так не улетучилось, - сказал Карл, садясь рядом с ней на песок. - Иногда я забываю, какую силу имеют Волшебники в детском возрасте... Нита заметила, что волосы Карла были мокрыми. - Я вытащила тебя из душа, - смутилась она. - Извини... - Нет, я уже к тому времени вышел. Все нормально. - А где Том? - осторожно спросила Нита. - Он на деловом завтраке с представителями компании ABC и просил меня принимать все звонки. Так что у меня не было выбора... Ты попала в большую беду, а? Ну-ка, выкладывай. Она рассказала все. На это потребовалось время. Хотя Нита и старалась взять себя в руки и говорить спокойно, она видела, что Карл занервничал. Особенно после того, как услышал об ужасной роли Молчаливой в Песне. Слезы хлынули у Ниты из глаз, и она заканчивала свою историю, громко всхлипывая. Карл сидел неподвижно. - Твои родители знают? - наконец спросил он. - Нет, - ответила Нита. - И не собираюсь им рассказывать об этом. Но думаю, что отец догадывается, а мама... чувствует, но боится спросить меня или же вслух высказать свои опасения. Карл глубоко вздохнул. - Я не знаю, что тебе сказать, - вымолвил он. Такой ответ был малоутешительным. Она ожидала большего. Ведь Верховный Волшебник ВСЕГДА знает, что сказать! - Карл, - пролепетала Нита. Слезы все еще стояли в ее глазах. - Карл, что же мне делать? Я не могу... не могу просто умереть! В первый раз она произнесла это слово вслух. И вся затряслась. Опять из глаз покатились крупные слезы. Карл молчал. - Можешь, - вдруг тихо проговорил он. - Со всеми это, в конце концов, происходит... иногда и по гораздо меньшей причине. - Но ведь что-то я могу сделать! Карл уставился в песок под ногами. - Что же ты собираешься СДЕЛАТЬ? Нита промолчала. Они оба слишком хорошо знали ответ. - Ты знаешь, к чему это ведет? - заговорил Карл. - Нет. - Помнишь заклинание, которое ты произнесла тогда в Манхэттене? Призыв к помощи с открытым концом? - М-ммм... Угу. - Это заклинание всегда означает, что потом, позднее, тебя призовут вернуть энергию, которую ты использовала. - Карл сурово поглядел на нее. - Ты получила помощь. Но для этого пришлось запечатать целый кусок иного пространства, отделить его навсегда от других пространств, а на это тратится колоссальная энергия. Нита вытерла слезы. Все правильно, и все же такие рассуждения ей вовсе не нравились. - Но в заклинании не сказано, что кто-то должен оплатить этот долг своей жизнью, умереть. - Да. Но зато сказано, что когда-нибудь в будущем придется вернуть количество энергии, равное затраченной. А это ох как много! Просто-напросто равно жизни. Это высокая цена, но меньшей не бывает. - Карл помолчал несколько мгновений и тихо проговорил: - Есть, правда, выход... - Лицо его стало непроницаемым, словно задвинулись какие-то шторки. Нита уткнулась головой в колени. Все шло не так, не на такой ответ она надеялась. - Карл, но должно быть что-то, что ты, то есть мы можем сделать! Волны с грохотом падали на песок, словно бы стараясь заглушить ее слова. - Нита, - с трудом говорил Карл, - пойми, девочка, тебе не уйти от решения. Ты все время пытаешься переложить его бремя на плечи другого. Ты хочешь, чтобы я каким-то образом снял тебя с крючка, на который ты попалась. Верно? Но за свое обещание тебе придется держать ответ самой. Ее передернуло. - Ты имеешь в виду... Карл, неужели тебе все равно, умру я или нет? - Мне совсем не все равно, и ты это прекрасно знаешь, - с болью проговорил Карл, - Но, к несчастью, именно я должен сказать тебе правду. Я Верховный Волшебник и лгать не имею права. Как ты полагаешь, почему нам дана такая сила? Мы платим за то, что творится вокруг, отвечаем за подвластное нам пространство... жизни других мы можем спасти, своя нам не принадлежит. - Так спаси меня! Скажи, что делать?.. - Твое спасение в твоих руках, - мягко сказал он. - Девять десятых волшебной силы зависит от того, как ты САМА решишь. Остальное просто механика. Нита почему-то вспомнила их домашнего доктора, который с доброй улыбкой совал ей в рот ложку гадкого, горького лекарства. А Карл продолжал: - Я помогу тебе. Помогу в главном: сделать выбор. Она покорно кивнула. - Итак, первое, что ты МОЖЕШЬ сделать. Нарушить слово и не петь Песню. Что ж, это довольно легко. Ты просто исчезнешь - останешься на суше и никогда больше не встретишься с теми китами. И будешь жить. Взгляд Карла был устремлен в море, голос его был ровным, без тени осуждения или сочувствия. - Естественно, даром тебе это не пройдет. Ты приняла Клятву перед свидетелями и призвала Силы волшебства навлечь на тебя кару, если нарушишь свое слово. И возмездие неминуемо. Силы не забывают, Нита... Ты потеряешь способность к волшебству. Ее у тебя отнимут. Ты забудешь, что СУЩЕСТВУЮТ в мире такие вещи, как магия, волшебство. Разрушится твоя связь с другими Волшебниками. Ты больше никогда не встретишься с Китом, со мной, с Томом. Мы просто перестанем существовать для тебя. Нита окаменела. - Кроме того, твое исчезновение повлияет и на саму Песню. Если даже они сумеют найти тебе замену на роль Молчаливой... - Нита вдруг с содроганием представила в этой роли Кита и похолодела. - Ты слушаешь меня? Так вот. Песня будет почти разрушена твоим предательством. Она потеряет свою силу. Подземные толчки, загрязнение воды, убийство китов и нападения на других жителей Моря будут продолжаться. Или того хуже, Одинокая Сила проникнет в сердце волшебства сквозь прореху, оставленную твоим бегством, и разрушит или вовсе уничтожит волшебство. Я не хочу даже думать о том, что рано или поздно произойдет с Нью-Йорком и Лонг-Айлендом. Карл судорожно вздохнул. - Но и это не самое страшное. Нарушение Клятвы Исполнителя уменьшит, пусть на самую малость, волшебную силу, которая замедляет смерть Вселенной. Впрочем, потеряв способность к волшебству, ты напрочь забудешь обо всем этом и никогда не УЗНАЕШЬ, что в разрушении Вселенной есть и капля твоей вины. Но тень непонятной печали будет витать над тобой всю жизнь. Ты не сможешь избавиться от этого никогда, хотя и не сумеешь понять, что гнетет тебя... Нита не двигалась. - Вот и все "плохое". А теперь поговорим о "хорошем". Я могу почти с уверенностью сказать, что ты не погибнешь от землетрясения. То, что ты сделала в Манхэттене вместе с Китом, Силы не забудут. Они платят свои долги. Ну, например, перед самым землетрясением твоим родителям спешно потребуется навестить каких-нибудь родственников за границей или... короче, что-нибудь в этом роде. И вы будете далеко отсюда, когда разразится беда. А после всего этого жизнь твоя покатится - трюх-трюх - по прямой и гладкой дорожке. Нормальная, спокойная жизнь. А тень печали? В конце концов, большинство людей полагают, что неясная печаль в глубине души вполне нормальная штука. Ты вырастешь, найдешь работу, выйдешь замуж. Словом, станешь вести привычную для всех жизнь, делать то, что делают все. И умрешь в положенный срок. Как в сказке. Нита молчала. - Теперь вторая возможность. - Ровный голос Карла вдруг осел, в нем появилась хрипотца. - Ты сдержишь слово и спустишься под воду... Споешь Песню, а когда придет время, бросишься на острый выступ коралла или на скалу, нанесешь себе кровавую рану. Властелин акул приплывет на запах крови и разорвет тебя. Ты умрешь. На горе твоим родителям и друзьям. Нита снова заплакала. - Да, и твоим друзьям, - продолжал Карл, словно бы и не замечая ее слез. - Но Песня будет завершена, миллионы людей останутся живы, даже не подозревая, от какой беды спасены. Одинокая Сила потерпит еще одно поражение. Очень серьезное. Думаю, что после этого она уже не сможет по-настоящему разрушать жизнь Моря... а возможно, и на суше поутихнет лет эдак на пятьдесят. А то и больше. Нита, всхлипнув, кивнула. - Итак, если... - Погоди. Есть еще и третья возможность, - перебил ее Карл. - Правда?! Он внимательно посмотрел на нее. - Одни СТАНОВЯТСЯ жертвой, другие ПРИНОСЯТ себя в жертву, - произнес Карл, как бы размышляя, - Обреченные погибают. Убежденные побеждают. Нита вспомнила: эти слова она уже видела в Учебнике. Карл не знает выхода. Он просто утешает ее. - Какая разница, как умереть? - Голос ее сорвался на жалкий писк. Неожиданно, впервые за все время разговора. Карл чуть заметно улыбнулся. - Ого! Да ты чувствуешь себя овечкой, которую волокут на заклание! Если так, то отступись, Нита. - Он снова стал серьезным. - Да, Песню придется исполнить до конца. Но свершить это надо только по собственной воле, даже с радостью. И тогда волшебство твое наполнится такой силой, какую ты и вообразить себе не можешь. Одинокая Сила не колеблется: зло не размышляет, оно действует. И лишь страстное желание остановить его может разрушить страшную работу Одинокой Силы. Не покоряться необходимости, а покорять. Взгляд Карла был твердым и пристально прямым. - Ты поняла? - Да. - Нита постаралась придать своему голосу побольше бодрости. Карл вдруг рассердился. - Не надо притворяться, делать вид, будто тебе уже все равно. Ты Волшебница и не имеешь права обманывать даже себя. Не быть мучеником - вот чего требует волшебство. Не готовность к смерти, а желание одолеть ее способно разрушить любое деяние Одинокой Силы. - Он снова устремил взгляд в море. - Это вовсе не означает, что ты полностью избавишься от страха. Он будет терзать тебя. И еще как! - Великолепно, - сказала Нита с нервным смешком. - Запомни, когда Жертвоприношение свершалось по доброй воле, на долгое время утихали войны, становилось меньше преступлений, горя, потерь... И Нита вдруг подумала о тех, в кого стреляют, кого бьют или похищают. Она подумала о водородных и атомных бомбах, о бедных, умирающих с голоду... Значит, этого всего будет меньше? И все же эти ужасы, бедствия и несчастья других казались ей такими нереальными и далекими в сравнении с ее собственной, сию минуту подвергающейся опасности жизнью. - Не знаю, смогу ли я... - чуть слышно прошептала Нита. Наступила длинная пауза. - Я тоже не знаю, смог бы я... - эхом откликнулся Карл. Некоторое время они сидели неподвижно. - Хорошо... - Не спеши, - покачал головой Карл, - ты, вероятно, еще не успела твердо решить. Но даже если и решила... - Он отвернулся. - Есть еще время передумать... и тогда тебе не придется краснеть и терзаться потом... - Потом? - Она с надеждой поглядела на него. - Ты хочешь сказать, что увидишься со мной после, того, как я... - Она помолчала. - Подожди. Если я отступлюсь, то ведь не буду даже знать тебя, забуду обо всем, что сейчас со мной происходит! А если я... тогда не будет никакого "потом". Или я что-то не понимаю? - Существует Сердцевина Времени, - мягко сказал Карл. Нита молча покивала. Она когда-то была там, в том месте, куда при жизни могут найти дорогу лишь Волшебники. Это страшное и прекрасное место-пространство, где сохраняется все, что любимо, где после мгновенной остановки времени длятся вечные мгновения радости и бессмертия. - После того... после того как... - Она не в силах была договорить, выговорить это слово. - Любящие выживают, - прервал ее Карл. Она с грустью глядела на него. - Ну конечно, - тихо сказала Нита, - ты Верховный Волшебник. Можешь прон