направлению к мулам, - на них были похожие мантии, но без рукавов. Значит, степень оголенности тела зависит от возраста. Неплохая идея - выставлять напоказ то, что молодо и красиво, а старое скрывать. Кое-кто из его соотечественников мог бы многому поучиться здесь. Вспомнив, что это все иллюзия, Вэлли одернул себя. Но ему так хорошо! И все это так интересно! Ему хотелось получше узнать этот фантастический мир... Но он совсем голый. Может быть, таким образом подсознание удерживает его в больничной палате? На нем не было вообще ничего - даже той тряпки, которой он прикрывался вчера вечером. Как новорожденный младенец! Впрочем, обременять себя лишними вещами он не любил никогда - бродяжья натура, что поделаешь!.. Детство - это сплошные метания от одного родителя к другому, от дяди к тете; потом - колледж, потом работа - то здесь, то там... Он никогда не знал, что значит пустить корни, зачем нужно копить вещи... Но остаться с одной-единственной простыней!.. Иллюзии! Бред! Мулы двинулись в путь. Некоторое время Вэлли смотрел на прохожих, потом отвернулся от окна Он решил исследовать ситуацию как можно тщательнее и начал с того, что сосчитал свой пульс. Сердце билось ровно и спокойно, как и полагается сердцу атлета, хотя точный темп он определить не сумел. Он опустился на грязные вонючие плиты пола и сделал пятьдесят быстрых отжиманий. Привстав на колени, он опять пощупал пульс. На мот раз чуть быстрее. У Вэлли Смита получилось бы десять или пятнадцать, но никак не пятьдесят, и его сердце было бы уже на пределе. Но это еще ничего не доказывает. Зажужжала муха, и он схватил ее, просто чтобы удостовериться, что моют это сделать. Может, но это тоже еще ничего не доказывает. В дверном проеме появился маленький мальчик и улыбнулся ему. Он был совсем голый, смуглый, как орех, и очень костлявый. Светлые каштановые волосы его вились, глаза с лукавством следили за Вэлли, а во рту не хватало одного зуба. На вид ему было лет восемь-девять, в руках он держал зеленый прутик. - Доброе утро, мистер Смит! - он улыбнулся еще шире. Вэлли почувствовал внезапное облегчение - никаких больше "светлейших"! - и остался стоять на коленях, потому что так их глаза находились примерно на одном уровне. - Доброе утро. Ты кто? - Я - посланник. - Да? А мне кажется, что ты маленький голый мальчик. Как ты должен выглядеть? - Как маленький голый мальчик, - он рассмеялся, а потом забрался на стул. - Надо полагать, что ты - врач, - решил Вэлли и с сомнением оглянулся - грязь, клопы, вонь.. На больницу не похоже. Мальчик покачал головой. - Врачей больше не будет. Здесь их называют целителями, и ты поступишь мудро, если станешь держаться от них подальше. Вэлли сел, скрестив ноги, и ощутил под собой холодный неровный камень. - Так или иначе, но ты назвал меня "мистер", а значит, все это уже кончается. Мальчик покачал головой. - Сегодня ночью ты говорил на языке Народа. У тебя словарный запас Шонсу, и поэтому ты не мог вспомнить некоторых слов. Он был отличным воином, но что касается эрудиции... Сердце Вэлли упало. - Если бы ты на самом деле был просто маленьким мальчиком, ты бы не знал подобных вещей и не говорил бы так. Мальчик опять улыбнулся, уперся ладонями в спинку стула и весело взбрыкнул ногами. - Я ведь не говорил, что я действительно маленький мальчик. Я сказал только, что ты видишь меня таким! Я хочу убедить тебя в том, что это - реальный мир и что ты здесь не случайно. Улыбка оказалась заразительной. Вэлли заметил, что и сам улыбается. - Пока что тебе это не удалось. Мальчик шаловливо поднял бровь. - А женщина тебя не убедила? А я-то думал, что она очень убедительная. Так он подглядывал? Вэлли с трудом подавил поднимавшуюся волну гнева Нахальный мальчишка - еще одна выдумка его больного рассудка, иначе откуда ему знать о том, что произошло ночью? - Это было самое невероятное, - сказал он. - У каждого человека есть свои мечты, сынок, но существуют же разумные пределы. А это - слишком - хорошо, чтобы быть правдой. Мальчик вздохнул. - Мужчины Мира куда более страстны, чем мужчины Земли, мистер Смит, хотя, возможно, в это трудно поверить. Вальтер Смит мертв. Энцефалит, менингит... это только слова. Возврата нет, мистер Смит. Все хотят его убедить в том, что он мертв! А если это - правда? Что ж, потеря для человечества невелика. "У меня никого нет", - так он сказал Джа, и это очень печально. Он нигде не пустил корни. Он любил только свою сестру, которую не видел десять лет. И если он умрет, едва ли это кого-нибудь тронет. На заводе все будет по-прежнему - он организовал там хорошую команду, они смогут работать и без постоянного контроля. Гарри переедет в угловую комнату, и все пойдет своим чередом. Недди будет его оплакивать. Но мама уже забрала его, и они вернулись на восток. Как раз во время их прощального совместного похода Вэлли и укусил этот клещ... Но в том районе никогда раньше не случалось эпидемий энцефалита, Недди будет его оплакивать, но это пройдет. Вэлли мог с уверенностью сказать, что принес Недди большую пользу. Сейчас его эмоциональное состояние гораздо лучше, чем три года назад, когда Вэлли впервые заменил ему папу, и теперь он легче перенесет потерю. Недди уже примирился с мыслью о том, что им придется расстаться... Нет! Только начни так думать - и на самом деле умрешь! Начало выздоровления - это всегда желание выжить. Надо помнить, что все еще бредишь! Иначе быть не может. Он поднял голову и увидел, что мальчик смотрит на него и усмехается. - Так это - небеса? - насмешливо спросил Вэлли. - Не думал, что здесь такие запахи. Глаза у мальчика заблестели. Какие они у него яркие! - Это Мир, Мир Богини, мистер Смит. Здешний народ не знает письменности. Из истории Земли вам должно быть известно, что веку письменности предшествует век Легенд. Так вот, я сам - легенда. - Похоже на то. Мальчик печально кивнул и замолчал. - Давай тогда попробуем с другой стороны. Шонсу был воином, выдающимся воином. А Богине нужен был воин. Она выбрала Шонсу. У него ничего не получилось. Он потерпел поражение, роковое поражение. - Как это? - несмотря на свой скептицизм, Вэлли заинтересовался. - Не важно! И за это он был наказан. Наказание - смерть. Шонсу умер вчера от трещины в черепе. - Он улыбнулся, увидев, что руки Вэлли сами собой потянулись к шишке на голове. - Не обращай на это внимания. Все вылечено. Это тело в превосходной рабочей форме, выдающийся образец взрослого самца. Ты, без сомнения, уже успел в этом убедиться? - Давай не будем касаться этой части моих фантазий, хорошо? - Как хочешь. - Мальчик взмахнул своим прутиком. - Итак, Шонсу мертв, а задание осталось невыполненным. Вас, мистер Смит, можно было заполучить. Не важно, как. Тебе дали это удивительное тело, тебе дали язык, тебе дали высший ранг в одной из двух главных областей Мира. У всех ремесел есть свои боги-покровители, но жрецы и воины принадлежат Самой Богине... И, поверь мне, они не дают никому об этом забыть! Вот какие дары ты получил. - И я должен выполнить это задание? - Точно! - в мгновенной улыбке мелькнула дырка между зубами. - Это опасно, я полагаю? - Да, немного, - мальчик кивнул. - Ты рискуешь своим телом, но не забывай, оно досталось тебе даром! Если ты все сделаешь как надо, тебя ждет долгая жизнь, благополучие и счастье. Для седьмого ранга, мистер Смит, пределов практически не существует, им доступно все - богатство, власть, женщины. Все, что ты пожелаешь. Любая женщина станет твоей. Ни один мужчина никогда не пойдет против тебя. Вэлли покачал головой. - Кто ты? - Я бог, - ответил мальчик просто. - Вернее, полубог. Вэлли оглядел маленькую убогую комнатенку и покачал головой. - Сумасшедший дом, похоже, переполнен. Кладут по двое в палату. Мальчик бросил на него сердитый взгляд Кажется, мухи не кружили вокруг него так, как вокруг Вэлли. Их разговор был беседой умалишенных, но ничем более полезным Вэлли заняться не мог. - Воин - значит солдат, да? Мальчик кивнул. - И полицейский, и судья. И еще много всего. - Я ничего не знаю о воинском искусстве. - Тебя научат, все очень просто. И научат владеть мечом, если тебя это тревожит. - Не могу сказать, что сильно этого жажду. Хотя, дай подумать. Задание - в том, чтобы убить этого Хардуджу. Так? - Нет! - резко оборвал его мальчик. - Не так! Однако это ты тоже должен сделать. Как честный воин, ты должен считать своей обязанностью заботу о чести всего воинства. Хардуджу продажен. Вэлли поднялся и сел на кровать. - Похоже, у него больше врагов, чем друзей. Да мне-то какое дело?.. Сначала докажите его вину. Мальчик круто развернулся к нему. Он был в ярости. - Здесь не нужно следствие, потому что он воин. Ты просто должен вызвать его на поединок. Тебе не нужно указывать причину, а он не имеет права отказаться. Уверяю тебя, для Шонсу он не будет достойным противником. - Но для меня будет! - Вэлли рассмеялся. - Разве что заменить поединок на мечах партией в теннис. Могу я выбрать оружие? Мальчик опять показал зубы, на этот раз со злостью. - Вам дали язык Шонсу, мистер Смит, вам дадут и его умение. Дело очень важное! Гораздо важнее, чем уменьшение себестоимости полипропилена или, скажем, оценка докладов специалистов об альтернативных каталитических системах для гидрогенизации. - Ага, глюк, да ты рылся в моей папке? Ну что ж, докажи! Давай, рассказывай! Что это за сверхважная задача? - Боги ни о чем не просят! - А я не верю в богов, - Вэлли пожал плечами. - А! Ну вот мы и добрались до сути! - Сделай чудо, - сказал Вэлли, усмехаясь. - Преврати этот стул в трон. Лицо мальчика было в тени, но глаза ярко вспыхнули. - Чудеса - это жестоко! Кроме того, они не совершаются по требованию! - опять появилась знакомая усмешка. - К тому же, если бы я и совершил чудо, это не помогло бы тебе поверить в реальность Мира, не так ли? Вэлли с усмешкой согласился. Он подумал, что пора бы уже подать завтрак. Мальчик откинулся на стуле. Стул был слишком большой для него, и вся его фигурка напоминала согнутый банан. Мальчик не отрываясь смотрел на Вэлли. - Откуда берется вера? Вэлли мог бы дать ему в ухо и вышвырнуть вон, но чем тогда заниматься целый день? - Вера? Ее дает воспитание. - Тогда это просто отодвигает проблему на одно поколение назад, - мальчик усмехнулся. - Да, - согласился Вэлли не без интереса. - А если, скажем так: вера - это желание наделить привычными для нас ценностями некое всемогущее существо. Как тебе такое определение? - Плохо, - ответил мальчик. - Зачем кого-то чем-то наделять? Вэлли чувствовал, что его к чему-то подталкивают, к чему-то такому, о чем он говорить не хотел, и не мог до конца понять, к чему именно. - Поиск счастливого конца? Оправдание страданий каким-то высшим смыслом? Становилось жарко, хотя солнце стояло еще низко и день только начинался. Вэлли чувствовал, как по ребрам стекают струйки пота. А костлявому мальчику, кажется, хоть бы что. - Уже лучше, - подбодрил он Вэлли. - Теперь дальше. Как можем мы дать тебе веру в этот Мир? Ты уже испробовал его радостей. Может быть, необходим еще и вкус страдания? Вкус ада подействует сильнее, чем вкус рая? - Нет. - Такая перспектива вовсе не казалась заманчивой. Темные глаза опять сверкнули. - Так значит, ты отказываешься исполнить приказ Богини? - Если бы все это не было безумием, можно было бы подумать, что он угрожает... - Передай своей богине, пусть выкинет это из головы, - твердо заявил Вэлли. - Я вовсе не собираюсь быть воином, ни в этом мире, ни в каком другом. Мальчик посмотрел на него холодно. - Я всего лишь полубог, - и я не могу быть таким наглым. Почему бы тебе не спуститься в храм и не сказать Ей это самому? - Самому? Чтобы я поклонялся идолу? Глиняному идолу? Или каменному? - Каменному. - Никогда! - Почему? - спросил мальчик. - Ты довольно долго поклонялся тряпичному флагу. Вэлли почувствовал, что упустил нечто важное. - Но я верил в то, что стоит за этим флагом. Услышав это, мальчик рассмеялся и спрыгнул со стула. - Ну вот, опять то же самое! Но пора уходить - сюда идут наемные убийцы, так что тебе лучше где-нибудь спрятаться. Вэлли тоже вскочил на ноги. - Спасибо за предупреждение. Мне нужны какие-нибудь штаны. - Ты еще не открыл этот мешок с подарками, - мальчик указал на узел, который лежал на полу. Как же это он раньше не догадался? Вэлли поставил узел на кровать и стал его развязывать. - Надень сначала юбку, - сказал мальчик. - Немного коротковата, но подойдет. Теперь ремни. Ботинки малы. - Пожалуй, ты прав, - согласился Вэлли, пытаясь натянуть ботинки. Похоже, теперь ему нужен как минимум тридцатый размер. - Разрежь их мечом, - мальчик хихикнул. - Воин не может ходить босым. Вэлли вынул меч. Это было нечто ужасное. - Что с ним делают? - спросил он. - Охотятся на слонов? Держа клинок кончиками пальцев, он прорезал в ботинках отверстия. Мальчик опять хихикнул. - Может, мне лучше пока оставить его тут? - спросил Вэлли. Мальчик покачал головой. - Воин без меча - это общественный скандал. Ножны висели у Вэлли за спиной. Он попытался вложить в них меч и уперся рукою в потолок. Тогда он сел на кровать, но тут ножны свалились на пол. Он уже начал терять терпение, а мальчик все так же хихикал. - Попробуй встать на колени, - предложил он, - или наклонись. Правда, тогда они отойдут в сторону... Так оно и случилось. Ножны лежали у него поперек спины. Беспрерывно ругаясь и чуть не отрезав себе ухо, Вэлли наконец убрал меч. - Неплохо, - сказал мальчик, оглядев его. - У тебя эфес не с той стороны. Впрочем, Шонсу легко владеет и правой и левой, так что это не имеет значения. Если захочешь кого-нибудь убить, вынимай меч левой рукой. - Я вовсе не собираюсь его вынимать! - но все же Вэлли вынул меч и передвинул ножны на другую сторону. - Теперь поправь рукоятку и смотри, чтобы он висел прямо, - сказал мальчик и взял в руки маленький кожаный ремешок, последнее, что оставалось в свертке. - Это зажим для волос, - пояснил он. - Никогда не носил кожу, - пробормотал Вэлли, откидывая назад волосы и связывая их ремешком, густые, тяжелые волосы, у Вэлли Смита шевелюра была куда скромнее. - Мне что, надо появиться на людях во всем это снаряжении? Меня арестуют. - Он хмуро посмотрел в грязное мутное зеркало. - Арестовывают только воины, - мальчик засмеялся, - а ты - воин высокого полета. Нет, все очень хорошо. Увидев тебя, девушки засвистели бы от восторга, - если бы, конечно, осмелились. Пойдем. Вэлли колебался. Он посмотрел на плащ, оставшийся лежать на кровати, и на корзину, в которой лежало целое состояние - гора серебряных блюд, - А как же все это? - спросил он. - Это украдут, - ответил мальчик. - А какая разница? В его вопросе Вэлли почудился некий подвох. Он увидел, как острые глаза его собеседника сверкнули. Это ловушка - если он скажет, что разница есть, значит, все эти вещи имеют какую-то ценность, а следовательно, они реальны. Однажды он уже попался, и теперь надо быть осторожнее. - Никакой. - Тогда пошли, - кивнул мальчик и побежал к двери. - Слушай, ты, Недомерок! - окликнул его Вэлли. - А может, ты заманиваешь меня в ловушку? Опять показалась эта зловредная усмешка, открылась дырка там, где не было зуба. - Да. Больше он не сказал ничего, но вопрос: "А какая разница?" отчетливо читался в его лукавых глазах. Вэлли пожал плечами и улыбнулся: - Ну, пошли! - и вышел из домика вслед за мальчиком. 6 Было прекрасное, по-тропически томное утро, его не портили даже запахи, которые всегда сопутствуют большому скоплению людей и лошадей. Солнце уже разогнало тень около домика и теперь нещадно жгло Вэлли спину - в такие утра, как это, всегда начинаешь думать о летних каникулах, о пляжах и загорелых девушках, о прогулках по лесу и о теннисном мяче. Мальчик запрыгнул на низкий парапет дороги и, раскинув руки, чтобы удержать равновесие, покачиваясь, побежал вперед Чтобы не отстать, Вэлли прибавил шагу; он заметил, что дорога спускается вниз, под кроны деревьев. Спрашивать о том, куда они идут, - бесполезно: ответом будет все тот же вопрос. Путников, шедших навстречу им, было не слишком много. Поравнявшись с ним, люди приветствовали его поклоном. Он кивал им, не останавливаясь. - Как я должен отвечать на приветствия? спросил он своего проводника. - Кивок - это то, что нужно, - ответил мальчик; стена, по которой он шел, стала шире и теперь он двигался ровнее. Его лицо было совсем рядом с лицом Вэлли. - Не отвечай черным и белым. Если хочешь, то и желтым. А зеленых и синих ты должен приветствовать - прижми к груди сжатый кулак. Это значит, что ты не собираешься обнажать меч, так же, как рукопожатие означает, что ты не прячешь где-нибудь оружия. - Опять начался узкий полуразрушенный участок, и он раскинул руки. - Не улыбайся, тебе это не положено. - И даже красивым девушкам? Теперь во взгляде мальчика было предостережение. - От воина твоего ранга это будет воспринято как приказ. Вэлли стал внимательнее присматриваться к людям. У тех, кто был одет в оранжевое, на лбу было четыре знака, у тех, кто в коричневое, - три. При белом цвете - один знак, видимо, знак самых юных. Одетые в черное ему не встречались, но он уже знал, что значит этот цвет - цвет раба. На детях обоего пола не было вообще ничего, так же как и на его спутнике. - Это только для всех остальных, - продолжал мальчик. - Что касается воинов, то там все сложнее. Если просто встречаешь на улице - одно приветствие, если хочешь поговорить - другое. Имеет значение и то, чей ранг выше, и еще многое. Ловко, как козочка, он перепрыгнул через брешь в камнях и приземлился на другой стороне. - Ответ на приветствие - это и вовсе сложно. Вэлли ничего не ответил. Дорога делала поворот и уходила к домам, над крышами которых высилось огромное сооружение, похожее на собор, увенчанное семью золотыми шпилями... Храм Богини в Ханне. Именно сюда они и шли. За храмом поднималась гряда крутых голых скал, которую разрезало ущелье. Из окна домика ему было видно и это ущелье, и водопад, над которым поднимался фонтан брызг, теперь же он заметил только облачко. На дороге то и дело попадался помет мулов и другая грязь. Сначала Вэлли боялся запачкать большие пальцы ног, но в конце концов перестал обращать на это внимание. Ботинки жали, а мальчик бежал быстро, быстро даже для таких длинных ног, как у Шонсу. Но вот стена кончилась, мальчик спрыгнул на дорогу, и они немного сбавили шаг. Внезапно их обступили деревянные дома, видимо, они вошли в город; непроходимая грязь была здесь повсюду. На грязных кривых улочках толпился народ, люди спешили, толкались, в руках у многих были узлы, некоторые катили перед собой тележки. Но для воина седьмого ранга каким-то образом всегда находилось достаточно места, и его никто не толкал, хотя теперь приветствия стали небрежны. Запах, царивший здесь, был просто ужасен. - Кажется, больше всего коричневых? - спросил Вэлли. Мальчику приходилось пробираться сквозь толпу, чтобы не отстать, но Вэлли шел все так же быстро - пусть теперь попрыгает. - Третий ранг. Это мастера. - Он исчез за тележкой торговца и вынырнул рядом с Вэлли с другой стороны. - Высший разряд ремесленников. В желтом и белом - подмастерья. Ну вот, основной курс пройден, - он широко усмехнулся. В грязи копалось огромное количество бездомных собак; солнце закрывали высокие стены. Кружились тучи насекомых, в воздухе пахло чем-то кислым и прогорклым, человеческим потом и животными, и только лавки булочников и магазины специй дышали ароматами, и улица вокруг них превращалась в оазис. Вэлли уловил систему: белые, желтые, коричневые, оранжевые и красные. Зеленые и синие - это те, кто на самом верху, но пока что он никого из них не встретил. Очевидно, по чистой случайности. - Но почему именно так? - спросил Вэлли. - Теперь сюда, - сказал мальчик, сворачивая в еще один узкий переулок, такой же темный, грязный и шумный; - Просто так. Потому что так было всегда. Это - обычное объяснение всему. Одежда нищих была черна, часто ею служила просто старая, грязная тряпка. У многих такие же тряпки были и на голове... Чтобы не позорить свой цех? По знакам на лбу можно догадаться, чем человек занимается. Если впереди слышался шум и лязг, значит, близко кузница, а знаки кузнеца - конечно же, подковы. У человека, который толкает перед собой тележку с обувью, на лбу три ботинка. Но некоторые значки Вэлли не мог расшифровать - угол, ромб, полукруг. - Надо бы все это сжечь и построить заново, - ворчал Вэлли. - Так и происходит, примерно каждые пятьдесят лет, - ответил мальчик. Почти во всех домах на первом этаже были магазины, над входом висела вывеска, а иногда стоял и прилавок с товаром, - он бдительно охранялся, и от этого передвигаться по улице становилось еще труднее. Кое-где, как, например, в кузнице, было видно, как люди работают: одни ткали, другие шили или крутили гончарные круги. Знак гончаров кувшин. Вэлли замечал и следы болезни - слепоту, истощение, ужасную сыпь. Повсюду царила нищета, шли старухи, сгибаясь под вязанками дров, дети работали наравне со взрослыми. Ему это не нравилось. Он видел бедность и раньше - например, в Тиджуане, но там она казалась временным явлением. А этот город выглядел таким древним, таким вечным, что от его древности нищета становилась еще безысходнее. Мальчик все время кружил по переулкам, избегая центральных улиц. Они едва ли были намного шире, а идти по ним куда труднее из-за множества повозок и телег. - Ты хочешь меня запутать или боишься встретиться с кем-то? - спросил Вэлли. - Да, - ответил мальчик. Это был город лачуг, и редкие четырехэтажные дома казались какими-то нездоровыми образованиями. Вэлли заметил, что в канавах добывают себе пищу не только бездомные собаки, но и тощие свиньи. Свиньи, пожирающие все что угодно, даже фекалии, и были одним из источников этого ужасного запаха. - Как ты думаешь, понравились бы богине реки немытые туалеты? - спросил Вэлли. Мальчик остановился и гневно взглянул на него. - Не смей так шутить! Вэлли ущипнул себя за ухо - нет, он не спит. Как может этот недомерок разговаривать с ним в таком тоне, с ним, тем, кто запросто ловит муху, даже не глядя на нее? - Что-то не очень похоже не правду, - сказал он и засмеялся. Они стояли посреди узкой улочки, и спешащие прохожие огибали их с обеих сторон, стараясь держаться подальше от опасного воина. - Подойди сюда! - мальчик остановился около одного дома, где в дверях стояла широкая доска, на которой висели нити бус. Рядом на табуретке, поджав под себя ноги, сидела скорчившись морщинистая старуха. Мальчик прогнул руку и схватил-нитку бус. Женщина даже подпрыгнула от удивления, она начала лебезить перед благородным господином, который, впрочем, не обращал на нее никакого внимания. - Смотри! - мальчик скрутил нитку на одном пальце - зеленые глиняные бусины, собранные на нитку, замка у бус не было. - Они все одинаковые и чуть-чуть разные, нет ни начала, ни конца, они идут и в одну, и в другую сторону, нитка проходит насквозь. Так? Теперь пошли! Он пошел вперед Вэлли схватил его за плечо: - Но это не твое, Недомерок! - А какая разница? - спросил мальчик, опять показывая свою дырку в зубах. - Есть разница. Можно и вправду попасть в другой мир, можно видеть его в бреду, но к моральным нормам это отношения не имеет. - Вэлли смотрел на него сверху вниз, крепко держа своей большой рукой его слабенькое плечо. Старуха стала проявлять беспокойство, засунула пальцы в рот, но молчала. - Вот и еще одно, от чего тебе придется отвыкнуть, - сказал мальчик. - Но если поймешь про бусины, тебе будет легче, Вэлли Смит. Возьми, бабушка. Перекинув нитку в другую руку, он сунул ее старухе, но бусины, кажется, немного изменились. Теперь они светились, это была явно не глина. - Пошли! - резко бросил мальчик и нырнул в толпу, а Вэлли пошел следом за ним, пытаясь понять, что же произошло с бусами, и как это мальчишка вырвался и что значили все эти речи. Они пересекли какую-то улицу, протиснулись мимо повозки, потом им пришлось прижаться к дверям, когда мимо проезжала телега, которую тянуло животное, более похожее на лошадь, чем те длинные существа с мордами верблюдов. Наконец они выбрались на более просторное место, куда мог проникнуть луч солнца. Мальчик остановился. - Ах! Свежий воздух! - сказал Вэлли. - Хотя все относительно. Мальчик осматривал дальний конец двора; там огромным утесом поднималась стена. Тяжелые деревянные двери криво висели на массивных железных петлях. Они были широко распахнуты, и казалось, что их вообще нельзя закрыть, потому что тогда они развалились бы на куски. Дома подходили вплотную к самой стене. А с той стороны на ярко-зеленой траве и высоких деревьях играл солнечный свет. К воротам стекались узкие улочки, по ним шли люди и проходили через эти двери. - Это дорога в храм? - спросил Вэлли. Мальчик кивнул. - Стражники не обратят на тебя внимания. А Вэлли и не заметил стражников. Всего их было четверо, по двое с каждой стороны, это были молодые воины, трое в желтом и один в оранжевом. Двое прислонились к стене, другие двое стояли ссутулившись, засунув большие пальцы за ремень. Весьма неприглядная картина. Со скучающим видом они разглядывали паломников, а иногда обменивались замечаниями, в основном касающимися женщин. Мальчик неодобрительно посмотрел на Вэлли. - У тебя меч висит неровно! - сказал он. - Ручка тяжелая, - пожаловался Вэлли, поправляя меч. - Да, но надо научиться держать его прямо. Только новички все время дергают его. - Его голос звучал раздраженно. - Ну так я и есть новичок! - Никто не должен этого заметить! - Мальчик топнул ногой. И чего он разошелся? - Давай вообще оставим все это, и я вернусь назад к своей химии. Мальчик покачал головой. - Ты будешь жить здесь или умрешь здесь. Чем быстрее ты это поймешь, тем лучше. Ну, давай, войди вместе вот с этими паломниками, и стражники тебя не заметят. Глупо. Они шли группами человек по десять, не больше, а таких высоких, как Вэлли, не было вообще. - Черта с два не заметят, - сказал он. - А какая разница? - спросил мальчик с победным видом. Вэлли пристально посмотрел на него. В самом деле? Слишком много было мелких деталей, подробностей; от холодной грязи, по которой ступали его босые ноги, до насекомых, кружившихся вокруг. В бреду так не бывает, да и солнечные лучи очень правдиво играли на рукоятках мечей стражников. - Все равно, это не имеет значения, - сказал мальчик. - Они должны поприветствовать тебя. Если ты не ответишь, им надо вызвать тебя на поединок. Но они не решатся. Испугаются Седьмого. - Их четверо, и они не решатся? - Но кто начнет? - усмехнулся мальчик. - Давай! Пошли. Вэлли присоединился к кучке паломников. Всего их было восемь - шестеро мужчин и две женщины: Пятый, четыре Четвертых и три Третьих. Они семенили через площадь, а он все время краем глаза посматривал на стражников и старался заглушить волнение. Вот они подошли к арке, стражники их оглядели, кто-то отпустил грязную шуточку в адрес беременной женщины, но на Вэлли они даже не взглянули, и он, избежав вызова на поединок, спокойно прошел на территорию храма. - Ты оказался прав, Недомерок, - сказал Вэлли и огляделся. Мальчик исчез. Он остался один. Следуя за паломниками, Вэлли неторопливо шел по гладкой, выложенной камнем дорожке. Он не переставал восхищаться тому, как разительно отличались эти бархатные лужайки, аккуратные клумбы под прохладой деревьев от грязи и запустения города. Как и лошади, здешние растения были очень похожи на земные - похожи и не похожи... В ботанике он ничего не понимал и поэтому не мог сказать, в чем именно разница. Колонны пальм ласкали ярко-синее небо. Немного поодаль, за акациями и эвкалиптами, виднелись огромные дома. Некоторые из них походили на простые общежития, некоторые же были украшены мрамором. Здесь обитала элита, не стыдящаяся выставлять напоказ свое могущество совсем рядом с нищетой города, здесь же жили и рабы, которые холили и лелеяли своих господ; Вэлли уже успел заметить этих маленьких смуглых людей в черных лохмотьях: они копались под деревьями, косили траву, несли какие-то узлы. Эта несправедливость вызывала все большее и большее отвращение, и Вэлли все труднее становилось напоминать себе, что все увиденное только порождение его собственного подсознания. Он поравнялся с двумя пожилыми женщинами в синем, мирно беседующими в стороне. Увидев его, они замолчали и принялись удивленно рассматривать гигантского воина. Вэлли прижал кулак к груди, но этому они, кажется, удивились еще больше. Несомненно, это были жрицы, и, конечно же, они поняли, кто перед ними. Значит, пойдет слух, что в храме появился воин седьмого ранга. А какая разница? Сам того не желая, он стал действовать так, как будто разница есть. Он прибавил шагу, чтобы обогнать группу паломников. Проходя мимо, он услышал их встревоженные возгласы. Дорожка, по которой он шел, петляла среди деревьев, огибала здания, пересекала лужайки - видимо, это была главная аллея. Впереди маячили фигуры паломников. Храм занимал куда больше места, чем город, шум водопада слышался здесь громче. Дорожка повернула, и он оказался перед храмом. Впереди расстилался огромный двор, похожий скорее на взлетную полосу аэропорта. Справа по его краю росли деревья, окружавшие широкую гладь воды, похожую на небольшое озеро. Слева высился храм. Чтобы увидеть вершину, Вэлли пришлось запрокинуть голову. У него перехватило дыхание. Ко входу вели широкие ступени, которые оканчивались у семи огромных арок, а над ними возвышались золотые шпили. На Земле, пожалуй, не найдется церкви или собора, равного этому по величине. Паломники направлялись вверх по ступенькам, их фигурки напоминали пузырьки воздуха, которые поднимаются в стакане с водой. Вэлли направился через двор. Подойдя к центральной арке, он резко развернулся и стал подниматься по ступенькам. Кто знает, почему он сделал именно так, а не иначе? То ли потому, что это положено его рангу, то ли потому, что в своих галлюцинациях он таким образом проявлял свою исключительность? Поднимаясь наверх, он заметил, что все паломники стоят на коленях, повернувшись лицом к храму. Он решил, что вставать на колени не будет, но что делать дальше, не знал. Может, поймать какого-нибудь жреца и спросить мистера Хонакуру? И что потом? Мальчик предупреждал, что впереди ждет ловушка, но ведь в самом храме ему не может угрожать смерть? Он уже почти добрался до верха, когда раздался колокольный звон, низкий, мощный, грозный, он заглушал рев водопада. Паломники сразу же поднялись и повернулись спиной к храму. Оттуда тоже выходили люди и вставали рядом с ними. Сначала он вообразил, что все вокруг смотрят на него, и обрадовался: ведь во сне именно так и бывает. Но вскоре он понял, что их внимание привлекает нечто другое. Он остановился и тоже обернулся. Вид был впечатляющий: двор, озеро, ущелье, белая стена водопада - и все это в обрамлении радуги. Он тут же подумал, как потрясла бы такая картина Недди - ему нравились водопады. Жаль, что нет с собой фотоаппарата. Всю свою жизнь Вэлли Смит носил очки, но сейчас он различал мельчайшие детали. Впрочем, такое типично для снов. Однако что все это значит? Может быть, кто-то собирается переплыть водопад в бочке? Не совсем. Примерно на середине водопада в воду вдавался небольшой, покрытый зеленью утес, и удивительно острый глаз Вэлли различал стоящих там людей. Один из них полетел вниз - сначала медленно, потом все быстрее - и вскоре исчез в облаке брызг. Человеческие жертвоприношения? Колокольный звон продолжался. Внизу у самой воды стояли какие-то люди, мужчины и несколько женщин. Со скалы полетело еще одно тело. Вот показался первый, он плыл лицом вниз и медленно поворачивался. Люди с длинными палками в руках пустились бежать по бревенчатому настилу, изо всех сил стараясь не замочить ноги. Они не смогли достать утопленника, тело ускользнуло, и Река понесла его прочь. Второе тело подплыло ближе. Его вытащили, осмотрели и опять бросили в воду. Вэлли стал свидетелем пяти таких убийств, и ни одна из жертв не выжила. Все пять тел унесла Река. Те, что оставались на зеленом утесе, скрылись из виду, и это, наверное, были воины. Хорошую же ты выбрал профессию, Вальтер Смит! Он содрогнулся от отвращения. Сначала рабство, а теперь - человеческие жертвы! Неужели он не мог придумать какой-нибудь мир получше? Но на его вопрос все равно нет ответа - если этот мир реален, то невозможно объяснить, как он попал сюда: этого не понимает ни он сам, ни те, кто живут здесь, потому что Хонакура и Джа были изумлены не меньше, чем Вэлли. Есть тут человеческие жертвы или нет, ему остается только верить, что все это происходит в его больном, воспаленном мозгу. Он стал быстро подниматься по ступеньками Паломники опять встали на колени и повернулись к нему спиной. Вскоре он смог различить свод храма, поднимавшийся огромным куполом. Никаких опор не было. Невозможным казался сам факт существования подобного сооружения, и Вэлли опять уверился, что все это - сок В дальнем конце храма он увидел идола. Так вот она, его цель! Он пойдет и поговорит с этой богиней о ее мире и обсудит некоторые необходимые нововведения. Он прошел между стоявшими на коленях паломниками. Двое воинов в коричневых юбках вскочили, увидев его, и вытащили мечи для приветствия. Он не обратил на них внимания, прошел через арку и вошел в неф. Путь его лежал прямо к идолу, стоящему у дальней стены этого невероятно огромного храма. Окна здесь украшали огромные витражи, на которых яркими, живыми красками горели чудесные цветы, животные, птицы. Возьмите все величайшие церкви, соборы и мечети Земли и соедините их в одно... Жрецы и паломники, прогуливающиеся неспешным шагом, в недоумении смотрели ему вслед, когда он проносился мимо. Несомненно, вскоре все узнают, что он здесь. Интересно посмотреть, кто отреагирует на это известие первым - старичок Хонакура или же этот темный, пользующийся дурной славой Хардуджу. Размеры храма обусловлены размерами идола Но это - вовсе не идол. Это было естественное горное образование, коническая колонна какого-то голубоватого оттенка, видимо, метафорического происхождения. Так, во всяком случае, пришло ему в голову, хотя в геологии он разбирался немногим лучше, чем в ботанике. В то же время в очертаниях этой глыбы можно различить фигуру сидящей женщины, закутанной в покрывало и обращенной лицом к водопаду. Человеческие руки над этой скульптурой не трудились: в ней не хватало симметрии. Следовательно, получается, что жертвы умирали во имя причудливого куска обнаженной породы. Пятеро в день, если подобные спектакли происходят ежедневно, - а всего двадцать семь тысяч лет... нужен калькулятор... сколько у них дней в году? Он подошел к серебряному возвышению и остановился. Молящиеся, которые стояли, преклонив колени, с беспокойством воззрились на него, жрецы нахмурились. Символом жрецов были волнистые линии. Вид идола, этого огромного обломка скалы, впечатлял, но постамент выглядел просто отвратительно. Вокруг него громоздились золотые сосуды с монетами - тут были и золото, и серебро, но больше всего - меди. Видимо, это приношения паломников. Такое еще можно понять, но дальше, за этими сосудами - горы других сокровищ: кубки, драгоценности, чаши, резное дерево, кинжалы и даже мечи, ценности всех сортов, слоновая кость и кожа, полированное дерево и яркие ткани, сумрачный блеск металла и сияние граненых самоцветов. Чем дальше от него, тем старее становились вещи. Сначала медь и бронза покрывались зеленью, потом чернело серебро и желтела слоновая кость, а у самого постамента ткани, кожа и дерево сгнили, и даже золото и хрусталь потускнели под слоем пыли. Богатство веков напоминало огромную мусорную кучу. В полном недоумении уставился Вэлли на эту невероятную картину. С таким кладом не могли сравняться все богатства фараонов, шахов, раджей и сынов небес. Выкуп Атауальпы - жалкая подачка... Сначала - вчерашнее пиршество, а теперь - эти неисчислимые запасы! Да, если уж бред, то бред на всю катушку, алчность без границ! Он подумал о той нищете, что царит в городе, и страданиях, облегчить которые могла бы лишь малая часть всего этого... Должно быть, Вэлли простоял так довольно долго. Оглянувшись вокруг, он обнаружил, что замкнут, окружен и изолирован от прочих богомольцев полукругом жрецов и жриц, молодых и старых, от Третьих до Седьмых, молчаливых, возмущенных и грозных. Сзади подходили новые жрецы, и во всей этой толпе не было ни одного сочувствующего взгляда. Что же теперь делать? А какое это имеет значение? Потом баррикада раскрылась, чтобы пропустить маленького Хонакуру, он был взволнован и тяжело дышал, в своем голубом одеянии он был похож на мунускул; смуглая лысина казалась еще более гладкой по сравнению с лицом, покрытым густой сетью морщин. Он посмотрел Вэлли в глаза - для того, несомненно, чтобы выяснить, кто перед ним - Шонсу или Вэллисмит. - Следует преклонить колени, светлейший, сказал он. Чары рухнули. - Преклонить колени? - взревел Вэлли. - Я не собираюсь преклонять колени перед куском скалы! Я видел, что происходит там, у водопада. Ты убийца, а твоя богиня - бессмысленный истукан! Толпа зашипела подобно клубку змей, и к богохульнику потянулись чьи-то руки. Хонакура в тревоге отпрянул. Вэлли уже открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но передумал. Бесполезно. Он не собирается затевать революцию на религиозной почве, по крайней мере здесь. Толпа опять расступилась, пропуская на этот раз воинов охраны. Толстяк впереди в замысловатой синей юбке с рубинами - не кто иной, как Хардуджу. На обращенном к Вэлли грубом, порочном лице светились радость и глубокое презрение. За ним шли три дюжих, мрачно ухмыляющихся Четвертых в оранжевом. Жрецы немного отступили, чтобы дать им дорогу, правитель самодовольно скалился и ждал. Видимо, Вэлли должен был заговорить первым. Он не знал, что сказать, поэтому не сказал ничего. Рукоятка меча сползла куда-то за левое плечо. Хардуджу просиял еще больше. Неуловимым движением он выхватил меч и ловко засвистел им, выписывая острием сложную фигуру. - Я Хардуджу, воин седьмого ранга, правитель храма Богини в Ханне, и я благодарю Высочайшую за то, что Она позволила мне уверить тебя, что твое счастье и процветание всегда будут моим желанием и предметом моих молитв. Он вложил меч в ножны и стал ждать. Вэлли не успел даже подумать о том, что же ему сказать в ответ, как Хонакура вышел вперед и поднял хрупкую руку. - Светлейший правитель! - резко выкрикнул он. - Схватите этого богохульника! Хардуджу взглянул на Хонакуру и злорадно рассмеялся. - Я сделаю по-другому, священный. - Он подозвал своих людей. - Я объявляю этого человека самозванцем. Арестуйте его. Вэлли повернулся спиной к постаменту, прекрасно понимая, что это - ненадежная защита. Три молодых головореза, усмехаясь в предвкушении добычи, осторожно двинулись