Это великолепно, - быстро заверил его Вэлли. - Просто царский дворец. - Бывали здесь и цари, светлейший, - ответил Конингу, заметно успокоившись. Вэлли не смог совладать с желанием поддразнить его. - А как насчет заключенных? Вы знаете, где я провел прошлую ночь? Конингу бесстыдно усмехнулся. - И они тоже, светлейший. Перевороты в храме уже случались. Забыв о своих больных ногах, Вэлли бродил вокруг. Он обнаружил веревочку звонка и какую-то массивную бронзовую емкость размером с бочонок, украшенную барельефом с нимфами и цветами. Вэлли решил, что это, должно быть, ночной горшок. Вычурные светильники на стенах, похоже, изготавливались из чистого золота. В массивном шкафу резного дерева множество рапир, фехтовальных масок и гантелей - все, что может пожелать воин на отдыхе. Пройдясь по коврикам, Вэлли решил, что они, как и те, что висят на стенах, сделаны из шелка. На двери висели тяжелые железные засовы, такие же, наверное, как и в передней; Вэлли проковылял на балкон, чтобы посмотреть, достаточно ли надежно он защищен с той стороны. Балкон прикрывал широкий тент, а стены вокруг были очень гладкими. Чтобы сюда забраться, нужны крылья. Внизу расстилался парк, похожий на картинку из книжки, дальше, за высокой стеной, городские трущобы, потом долина, уходящая вверх дорога, домики паломников... и, наконец, ярко-синее тропическое небо. Второй балкон, наверное, выходит в сторону тюрьмы. Вспомнив город, всю ту грязь, которую он видел два дня назад, Вэлли нахмурился. В ушах явственно звучали слова: "Богиня щедро награждает тех, кто верно служит Ей. Не сомневайся в справедливости богов". Вэлли нашел здесь серебряное зеркало во весь рост. Ему вспомнился образ Шонсу, который он видел в бреду: тогда он был совершенно голый, а теперь на нем отрепья, в которых ходят рабы, распухшее лицо и тело в синяках, ранах, глаза отекли и покраснели, пряди черных волос выбиваются из хвоста и падают на плечи. Вэлли принял грозный вид и сам ужаснулся тому, что увидел. Как это Нанджи умудрился не послушаться его, видя перед собой такой кошмар? Раздался шум шагов, послышались голоса. Это пришли рабы, они принесли огромную медную ванну и ведра с горячей водой. Все распоряжения отдавал какой-то одноногий. Еще один увечный привел других рабов, с полотенцами и какими-то коробками. Комната заполнялась народом. Вэлли понял, что должен совершить свой туалет публично, как Луи XIV, но он слишком устал, чтобы возражать. Нанджи расстегнул ремни и забрал ножны и меч Вэлли: похоже, это входит в обязанности подопечного. Рабы вылили воду и пошли за новой порцией. Вэлли вздохнул, подумав о нормальной ванне и хорошем мыле, но спорить с местным этикетом не приходилось. Рабы прислуживали, Вэлли отмокал в ванне, а пожилые воины тихо стояли вокруг Нанджи. Их было с полдюжины: появление Вэлли, кажется, явилось самым значительным событием за последнюю пару веков. Подходящий повод, чтобы поглазеть на этот номер люкс. - Позвольте вынуть меч, мой повелитель? спросил Нанджи. Воинов очень заинтересовал меч, и они столпились вокруг юноши, как мальчишки, которые увидели иностранную спортивную машину. - Конечно, - сонно ответил Вэлли. До него донесся ропот восхищения: воины увидели клинок. Потом Нанджи начал читать, произнося слова нараспев: Украсил этот меч грифон - Из серебра, сапфира он, Рубином взгляд его горит, И, как звезда, клинок блестит. Последний этот меч, седьмой - Победа будет за тобой. - Что это ты бормочешь? - Вэлли так и подскочил в ванне, и вода залила шелковые коврики. - Вирши сказителей, мой повелитель. - Нанджи удивился беспокойству Вэлли. - В них рассказывается о семи мечах Шиоксина. Я могу прочесть вам и о первых шести, если пожелаете, но это довольно длинная история. - Шиоксин! Шиоксин? - Вэлли явственно увидел такую картину на стене висит клинок, старый и сломанный, с обеих сторон на нем вырезаны фигуры людей и животных. Он пытался понять что-то еще, но все исчезло. Это воспоминание Шонсу, оно лежит где-то на границе между тем, что касается воинского искусства, и личными воспоминаниями, которые Вэлли не получил. Он почувствовал внезапное беспокойство. Что это и где это - Шиоксин? - Похоже, ты говоришь именно о моем мече, - сказал он. - Грифон и сапфир, да? Что еще ты об этом знаешь? Нанджи вдруг смутился. - Я никогда не слышал ее полностью, мой повелитель. Это было, когда я только что пришел в казармы, в мой первый здесь вечер. - Он улыбнулся, припоминая старое. - Теперь-то я понимаю, что это был не очень искусный сказитель, но тогда мне казалось, что он - просто чудо. Он пел балладу о семи мечах Шиоксина, и я хотел дослушать до конца. Но как раз в тот момент, когда он начал последнюю часть, о седьмом мече... мне надо было уйти, мой повелитель. - Наверное, к Дикой Ани, - сказал один из воинов. При этом все разразились громким смехом, а Нанджи покраснел от ярости. Конингу стоял в стороне, как одинокий, согнутый ветрами кипарис, и не спускал глаз с меча. Почувствовав взгляд Вэлли, он посмотрел на него и быстро отвернулся. Конингу слышал эту балладу до конца и знал, что говорится в ней о седьмом мече. И даже такого старого циника что-то смогло задеть за живое. Вэлли выбрался из ванны, рабы принялись подтирать лужи. А его вытерли и предложили на выбор несколько синих юбок, которые хранились где-то в запасниках казарм. Он взял самую простую, хотя и она была из прекраснейшего батиста, Нанджи застегнул на нем ремни, а потом разделся и плюхнулся в воду, из которой только что вышел его наставник. Видимо, такова одна из привилегий подопечного. Двое целителей, шестого и третьего ранга, поклонились Вэлли и одобрительно закивали головами, увидев пациента, столь сильно израненного, но способного тем не менее двигаться. Вэлли нехотя позволил им наложить на раны бальзам. Потом они собрались перевязать ему ноги. - Стойте! - закричал он. - Что это такое? - Это повязки, светлейший, - удивленно ответил Шестой. - Очень хорошие повязки. Много лет назад их благословили в храме, и с тех пор они излечили уже множество больных. В руках он держал какие-то старые грязные тряпки, подобные тем, что обычно хранятся в гараже. - Множество больных? И даже двух последних? - спросил Вэлли. Ответом ему был взгляд, полный замешательства. - Надо найти другие. На этих благословение уже кончилось. А пока возьмите полотенца. Целитель попытался возражать. Вэлли слишком устал, чтобы спорить. - Вассал! - позвал он. Нанджи, только что закончивший одеваться, с улыбкой вынул свой меч. И Вэлли, точно подагрику, обмотали ноги полотенцами. Накрыли на стол. Вэлли решил, что на этом церемонии пора прекратить, поблагодарил всех и велел им идти - Конингу, рабам, воинам и целителям. Он отказался от прислуги, отклонил предложения музыкантов, а о женском обществе даже слышать не захотел... Нанджи, кажется, был несколько разочарован. Потом дверные засовы были задвинуты и наступил долгожданный покои. Нанджи снял с блюд серебряные крышки. У Вэлли потекли слюнки, и желудок заурчал. Супы, запеченная рыба, жареная птица, аппетитный мясной пирог, что-то в остром соусе, овощи, десерты, горячий хлеб, сыры, шесть фляг с вином, пирожные, фрукты. Нет, фруктов не надо, спасибо. - Здесь, похоже, хватит человек на двадцать, - сказал Вэлли, садясь за стол. - Так что я смогу и с тобой поделиться, вассал. С чего бы ты хотел начать? - Только после вас, мой повелитель. - Глаза Нанджи разгорелись, но он приготовился ждать. Повелитель приказал ему сесть, и некоторое время они в полной тишине поглощали еду. Вэлли не ожидал, что сможет съесть так много, но ведь теперь он - настоящий великан, к тому же - оголодавший великан... Нанджи, как и полагается подростку, не отставал от него; быть вассалом у Седьмого - в этом есть свои преимущества. Когда они немного сбавили темп и начали разговаривать, на столе уже почти ничего не осталось. - Это будет получше, чем в тюрьме. - И намного лучше, чем в казарме у младших! Они засмеялись, и Вэлли поднялся. - Я просплю до утра, - объявил он, - но не знаю - до завтрашнего или до послезавтрашнего. По крайней мере одна из этих дверей всегда должна быть на засове: ведь если меч украдут, мой маленький бог рассердится. Если хочешь, я могу тебя выпустить, иди погуляй где-нибудь, потом ляжешь спать в той комнате. Как хочешь. Ложиться спать еще рано, но Нанджи не мог заставить себя уйти. Он боялся, что Вэлли исчезнет, как сон. Положив меч на кровать, Вэлли собрал подушку в кучу и лег, провалившись в мягкую перину. - Перина! Это вам не тюремный пол! Вэлли захотелось немного поболтать перед сном, и он попросил у своего нового товарища: - Расскажи мне про Дикую Ани. Нанджи опять покраснел. - Это одна из женщин при казармах, мой повелитель. Рабыня. Она как старый бык, такая же огромная, страшная. Груди как ведра, одноглазая. Она бьется об заклад, что ее никто не изнасилует и никто не сумеет сдержаться, и всегда выигрывает, - он захихикал. - Говорят, что некоторые проигрывают больше, чем поставили. - Девушка моей мечты, - сонно сказал Вэлли. - Ну, а что новички? - Такая традиция. Мы... Вторые говорят, что они должны доказать свою мужественность. Свою первую ночь каждый новичок проводит с Дикой Ани, - он опять захихикал. - И поэтому я не услышал окончания баллады. - Не надо, можешь не рассказывать. - Ничего, - сказал Нанджи, нисколько не стыдясь. - Вот это женщина! Нужен тебе дракон, она будет драконом, грубым и необузданным. Но с новичками она терпеливая и нежная... и подскажет. Ну я, в общем, не знал, как... то есть, куда... - он улыбнулся, припомнив старое, но тут увидел, что его повелитель крепко спит. 2 На одной стороне меча семеро воинов сражались с семью сказочными чудовищами, на другой - семь дев кормили этих чудовищ. Можно было различить выражения лиц, ни одна поза в точности не повторялась. Вэлли не мог понять, как на такой твердый материал нанесли столь точные и изящные линии. В казармах было еще тихо, на востоке медленно вздыхала заря, готовясь провозгласить день фанфарами лучей. На полу, у самой двери, валялась какая-то груда тряпья, по которой можно было судить, что романтические идеи у некоторых вассалов пересиливают желание провести спокойную ночь в постели. С одной стороны из-под тряпок торчали голые пятки, с другой - прядь рыжих волос. Вэлли лежал на огромной пуховой перине, на досуге рассматривая божественный меч и время от времени блаженно потягиваясь. Ушибы уже не болели, а только приятно ныли, как это бывает после хорошей тренировки; стук крови в ногах перешел в нежный шепот. Как и обещал бог, теперь наслаждения Мира открыты для него. Несколько дней - на то, чтобы совсем поправиться и подыскать хороших подопечных среднего ранга, а потом можно отправляться исследовать этот Мир, проявлять свою честь и доблесть и ждать, когда же наконец откроется задание. Вчера он проснулся на грязных камнях, ожидая смертного приговора, сегодня он купается в роскоши, наслаждаясь властью и свободой. Да есть ли вообще тревоги в этом Мире? Вэлли осмотрел кожаные ремни, на которых висел меч. Они были украшены тиснением: сцены - те же, что и на мече, но исполнение впечатляет не так сильно. По традиции здесь же был и точильный камень. Еще одно откровение: меч достался от богов, но за его остротой человек должен следить сам. В правом кармане он обнаружил настоящее сокровище - мерцающие синие камни. Теперь становится понятным и замечание бога насчет затрат - он не только наделен властью, он еще и богат. Вэлли поднял глаза к далекому потолку. Фрески над кроватью были исключительно эротические. Тело, которое он получил, очень сильное, и ему потребуется не только дружба воинов. Повернув голову, он посмотрел в окно, на тонкую линию домиков, которые тянулись вдоль дороги. Еще один долг остался невыплаченным, но это уже совсем другое дело. Если бы она захотела... но выбор должен быть свободным. Иметь наложницу, рабыню по меркам Вэлли Смита было бы просто насилием В этом компромиссов быть не может. Честный и доблестный, главное, честный. Раздался отдаленный звук рога. Тряпичный кокон у двери зашевелился, показались длинные ноги, а вслед за ними и сам Нанджи. Ученик присел на корточки, глаза его ярко горели, он был совершенно голый и улыбался от уха до уха, готовый пойти куда угодно и сделать что угодно. - Доброе утро, вассал. - Да пребудет с вами Богиня, мой повелитель. - И с тобой, - ответил Вэлли. - Я полагаю, завтрак в этой гостинице подают? Я опять так голоден, что мог бы съесть лошадь. - На завтрак обычно лошадь и подают, - радостно сообщил Нанджи. Вэлли опустил перевязанные ноги на пол и поморщился. - Сегодня я не собираюсь делать почти ничего, - сказал он. - А ты чем хочешь заняться? - Учиться воевать, как вы, - застенчиво сказал Нанджи. - О! - Вэлли задумался. - На это понадобится больше, чем один день Но мы попробуем. Нанджи с восхищением улыбнулся. Они вместе помолились и собрались идти. Нанджи взял меч Хардуджу и в сомнении оглядел его. - Вы и в самом деле хотите, чтобы я его носил, мой повелитель? - спросил он, недоверчиво рассматривая золото и рубины. Когда Вэлли - кивнул, он, казалось, озадачился еще больше. - Я должен буду его продать? Тут Вэлли призадумался, и мороз прошел по его коже. Пришлось отгонять дурные предчувствия шуткой. - Иначе мне придется каждый раз мстить за тебя. Нанджи послушно улыбнулся. - Вот, смотри, - сказал Вэлли и объяснил ученику, что меч слишком тяжел и что равновесие нарушено. Он дал ему для сравнения меч бога разница оказалась впечатляющей. Меч Хардуджу - не более чем украшение, к настоящему бою он непригоден. Продав его, можно купить первоклассный клинок, и денег останется еще на десяток, а для начинающего воина такой меч станет смертным приговором. Нанджи, кажется, обрадовался, хотя удивление еще не покидало его: как это Седьмой снисходит до того, что шутит со Вторым и с такой легкостью отдает ему целое состояние. - Благодарю вас, мой повелитель, - сказал он, оставил меч под кроватью Вэлли, а к завтраку взял свой собственный. Им предстояло спуститься вниз и пройти через другие помещения казарм, которые были таких же огромных размеров, но украшены не мрамором, а песчаником. Столовая оказалась столь же большой, как и его комната, потолки в ней - еще выше, окна расположены очень высоко, а на стенах висели знамена. Вэлли посмотрел на них скептически и решил, что они - плод воображения художника, а не настоящие боевые реликвии. Большая комната была наполовину заполнена воинами, которые завтракали за длинными дощатыми столами. Слышались разговоры, но, как только Вэлли остановился на пороге, все стихло, и лишь толстые собаки, деловито копающиеся в объедках на полу, громко сопели. Вэлли поискал свободное место и, не раздумывая, подошел к столу. - Нет, сначала ты, - сказал он Нанджи, и они оба сели. Воины сидели на отдельных табуретках так, чтобы оставалось место для ножен. - Почему, мой повелитель? - спросил Нанджи удивленно. - Что почему? - Почему именно сюда и почему я должен был сесть первым? Вэлли покопался в воспоминаниях Шонсу. - Спиной к стене, так, чтобы видеть дверь, а меч лучше всего держать с правой стороны, - сказал он. - Благодарю вас, мой повелитель, - торжественно ответил Нанджи. - Не за что, - сказал Вэлли. - Это урок номер один. - Для них обоих. Вскоре опять послышались разговоры. Многие то и дело посматривали на вновь пришедших, но Вэлли не обращал на это внимания. Слуга с ногами, как спички, принес им две тарелки тушеного мяса, две краюхи еще дымящегося ржаного хлеба и две кружки пива Если мясо и было лошадиным, то пахло оно удивительно, и у Шонсу потекли слюнки, а пива хватило бы на то, чтобы потушить небольшой пожар. Вэлли быстро понял, что пива потребуется много, потому что от обилия специй мясо просто обжигало; в тропических странах обычно так и делают, если еда приготовлена вчера. Вэлли опять почувствовал боль в ногах. И взгромоздил свои пятки на свободный табурет. Он понимал, что выглядит глупо, но ему было все равно. Вчера он сетовал богу, что не знает, как правильно вести себя за столом, но, судя по поведению Нанджи, основные здешние требования - это энтузиазм и скорость. Несколько минут они ели и пили в полном молчании. Люди приходили и уходили, брали тарелки с едой и садились за столы. Вэлли присмотрелся и заметил, что окончание трапезы знаменуется тем, что тарелку опускают на пол и собаки начинают ее лизать. Он ненадолго оторвался от поглощения пищи и начал наблюдать. Сначала, когда бог в первый раз привел его к воротам храма, воины показались ему просто толпой нерях. Но некоторые из тех, что присутствовали сейчас в столовой, заставили его изменить свое мнение. Седьмому следует хорошо одевать своего подопечного, но эта проблема решится а помощью меча Хардуджу, а сейчас Нанджи по крайней мере чисто одет и причесан. Это можно сказать далеко не о всех. Кого из них стоило бы взять в телохранители? Вэлли заметил, что какой-то Четвертый не спускает с него глаз. Это был хорошо сложенный мужчина лет примерно тридцати, выглядевший гораздо чище и аккуратнее, чем все остальные. Вэлли узнал его. - Вассал, - спросил он тихо, - кто этот Четвертый, - тот, что сидит рядом с Третьим? Я видел его вчера, он был с Отрядом Смерти. Нанджи бросил взгляд в ту сторону и сразу же отвернулся. - Мастер Бриу, мой повелитель, - сказал он. Нанджи опустил глаза в тарелку и, кажется, потерял аппетит. Вчера Бриу выполнил свой постыдный долг с достоинством. Когда толпа разошлась, он сумел не потерять головы и удержал свой кнут, несмотря на провокации Вэлли. Бриу ему вполне подходит. - Как ты думаешь, захочет ли он присоединиться к нашей миссии? - спросил Вэлли. При слове "наша" мгновенная улыбка осветила лицо Нанджи, но он покачал головой. - Его жена скоро родит, мой повелитель. Жаль, подумал Вэлли. - Но он - человек чести? - Конечно, мой повелитель. Он сказал это с небольшой запинкой. - А что мастер Горрамини? - спросил Вэлли подозрительно. Нанджи закусил губу, поежился и опять повторил то же самое: - Конечно, мой повелитель. К черту план номер один! Совершенно ясно, что существует какая-то негласная воинская заповедь, о которой бог умолчал: "Никого не выдам". Хоть Нанджи и верный вассал, но ни о ком он не скажет плохо - паршивая овца все стадо портит. А если это правило соблюдается, то парень все равно не знает правды о всех Горрамини - одна из трех горилл Хардуджу, а значит, по понятиям Вэлли, он не может быть человеком чести. Хотя тогда, во дворе, он не показывался, и здесь в столовой его тоже нет. Нанджи опять взглянул на Бриу. Он оттолкнул свою еду, сложил руки и сидел так, напряженно глядя прямо перед собой. Вэлли с любопытством посмотрел на него. - Что-нибудь не так? - спросил он. На лице Нанджи изобразилось страдание, но вскоре оно опять стало непроницаемым. - Это оказалось слишком хорошо, чтобы быть правдой, мой повелитель, - ответил он загадочно. Вэлли еще раз осторожно окинул взглядом комнату. Первые, Вторые, Третьи, Четвертые... Пятых нет. Когда он только что вошел, здесь было по крайней мере четыре красных юбки. Почти все сидели к нему лицом. Разговоры постепенно замолкали. Что-то явно затевалось, и в центре этого были Бриу и его друг. Вэлли тоже оттолкнул от себя тарелку и кружку. Бриу и Третий поднялись, и стало совсем тихо. У двери в кухню столпились слуги и повара Черт, даже Нанджи, кажется, знает, что происходит! Вэлли снял ноги с табуретки и встал, приготовившись защищаться. Бриу подошел к столу и поприветствовал его. Вэлли ответил. - Светлейший Шонсу, - сказал Бриу голосом, рассчитанным на то, что его услышат все, - не будете ли вы столь любезны, что пожертвуете гостеприимством ради дела чести? Вот, значит, как. Теоретически Вэлли может отказаться, практически - нет. В чем именно состояло это дело чести, он не мог понять, разве что вчера своими действиями он как-нибудь скомпрометировал этого Бриу. Может быть, светлейшему Шонсу надо только объявить, что он получил этот необъяснимый меч не от Бриу? - Честь всегда стоит на первом месте, - ответил Вэлли так же громко. Бриу явно нервничал, но по его виду нельзя было сказать, что он собирается вызывать Седьмого на поединок. В знак согласия он слегка наклонил голову. - Тогда будьте любезны, представьте мне своего подопечного, светлейший. Черт! Ну конечно, это - бывший наставник Нанджи. Но почему тогда он так спокоен? Вэлли взглянул на своего ученика, неподвижно стоящего у стены, и увидел, что выражение лица у юноши стало точно таким же, как в тот момент, когда меч Шонсу приблизился к его горлу. Прежде чем начать спор, Вэлли решил соблюсти все формальности. - Мастер Бриу, позвольте мне иметь честь... Нанджи сделал свое приветствие. Ответ Бриу перешел в вызов. - Стой! - загремел Вэлли. - Я запрещаю тебе отвечать. Нанджи хотел было ответить, да так и остался стоять с разинутым ртом. Лицо его побагровело и теперь почти не отличалось цветом от рыжей шевелюры. Повелитель нарушает закон? Что же теперь будет? - В этом деле чести надо разобраться, - сказал Вэлли все так же громко. - Мастер Бриу, вы, вероятно, не знаете, что ученик Нанджи - под угрозой смерти - отказался принести мне вторую клятву на том основании, что он уже поклялся вам. Я полагаю, вы достойны такой преданности? Бриу покраснел. - Это его долг, светлейший. - И ваше бремя. Вам также следует знать, что ученик Нанджи по моему приказу принес мне вторую клятву, когда он уже был моим вассалом и ни в чем не мог меня ослушаться. Ответа Бриу зрителям пришлось подождать. - Так мне и рассказали свидетели, светлейший. Тарру и все прочие свидетели догадались по знакам, какие это были клятвы. - Значит, это моя вина, я его повелитель, сказал Вэлли. - Вызовите меня! На лице Бриу ничего не отразилось, он лишь слегка покачал головой. - Поскольку третья клятва затрагивала честь наставника, ее не следовало приносить без моего разрешения, светлейший. Вэлли об этом не подумал. В толпе пронесся еле слышный удивленный шепот. Неужели воспоминания Шонсу подвели его? Чтобы дать себе время подумать, он спросил: - Вот как? И в какой же сутре об этом говорится? Бриу колебался. - Ни в одной из тех, что известны мне, светлейший. И, конечно же, я смиренно склоняюсь перед вашим знанием сутр. Просто так я понимаю законы. Значит, выход только один. Как старший воин Вэлли может просто сказать ему, что такое понимание неправильно, и его мнение возобладает. Это, конечно, унизительно, но ничего другого от него и не ждут. - Признаюсь, что раньше я не сталкивался с подобными вопросами, - сказал Вэлли, имея в виду Шонсу. - Тот факт, что в сутрах не дается никаких конкретных указаний, подтверждает исключительную редкость этого случая. Его хорошо обсуждать в жаркий день, за кружкой пива. Скажите, вы сами додумались до такого истолкования? Бриу опустил глаза. - Я обсуждал это дело с воинами более высокого ранга, светлейший, и их мнение совпало с моим. Тарру, ну конечно! Он это затеял или по крайней мере был в курсе всего. Бриу, очевидно, обратился с этим вопросом к самому старшему, и только Тарру мог сделать так, чтобы все Пятые отсюда ушли. Какая дерзость! Значит, необходимо немного показать силу - и почти сознательно - так, как мы зажигаем свет, - Вэлли переключился на Шонсу. Голос его прокатился по залу, как раскаты грома: - Так вы вызываете Второго на смертный поединок только из-за вашей интерпретации, мастер Бриу? Я полагаю, это достойно презрения, так действуют трусы! От неожиданности Бриу отпрянул и побледнел; все присутствующие одновременно затаили дыхание. Вэлли насмешливо взглянул на своего противника. Нехотя, деревянными движениями - так человек идет на эшафот - Бриу сделал знак вызова. - Вперед! - воскликнул Вэлли и обнажил меч. 3 На полпути к эфесу рука Бриу замерла. Острие меча светлейшего Шонсу уже коснулось его груди. В дальнем углу столовой чесалась собака, равномерный стук ее ноги был единственным звуком, раздававшимся в огромной комнате. Все вокруг замерло, и только знамена чуть колыхались под струей воздуха. Вэлли слегка наклонился вперед, положив левую руку на стол так, чтобы сзади осталось достаточно места. За спиной у Бриу стояли табуретки и стол, но он не знал, где именно они находятся. Если Четвертый вздумает отступать, ему придется узнать, какие преимущества дают длинные руки. Вэлли было даже жалко его: перед ним стоял хороший, гордящийся своим ремеслом воин, у него красивая юбка в складку и натертые до блеска ремни. Но теперь Бриу приходится выбирать между гибелью и позором. Молчание длилось лишь несколько секунд, но показалось, что прошел целый час, прежде чем тот, из-за кого разыгрывалась эта драма, вспомнил о своей реплике. - Э-э... Сдаешься? - хрипло сказал Нанджи. Третий в полном недоумении уставился на Бриу и на смертоносную полосу стали, которая взялась неизвестно откуда. - Сдаюсь, - согласился он тотчас же, напуганный не меньше, чем его господин. Пальцы Бриу разжались сами собой, и рука упала. Меч Седьмого все еще упирается ему в грудь, и теперь, если победитель захочет, ему придется совершить обряд унижения. Он должен подчиниться, иначе - смерть. В глазах Бриу отразились ужас и стыд. - Скажите, мастер Бриу, - заговорил Вэлли таким же громким голосом, - когда вы рассказывали подопечному о второй и третьей клятвах, вы упоминали, что последняя может быть принесена только по разрешению наставника? Конечно, Бриу мог сказать "да", но ему никто бы не поверил, слишком все это сложно и запутанно. - Нет, светлейший. - Его голос прозвучал хрипло. - Тогда вина - если только она существует - лежит не на ученике Нанджи, а на его наставнике, который сообщил ему неправильные сведения, не так ли? Бриу беззвучно пошевелил губами и два раза сглотнул. - Кажется так, светлейший, - сказал он. Вэлли немного отодвинул меч. - Мне сдается, что не все это услышали. Признайте свою ошибку. - Светлейший Шонсу, - Бриу заговорил громче, - я признаю, что не сообщил моему бывшему подопечному, ученику Нанджи, всех необходимых сведений о принятии третьей клятвы, и если в его действиях вчера были какие-то ошибки, то в этом моя вина. - Значит, теперь у вас нет претензий ни ко мне, ни к ученику Нанджи? - Нет, светлейший. Вэлли вложил меч в ножны. - Я беру назад обвинение в трусости, мастер Бриу. Вызывая на поединок Седьмого, вы продемонстрировали примерное мужество. Когда я увижу вашего наставника, я поздравлю его. - Спасибо, светлейший, - униженно пробормотал Четвертый. - А сейчас пора бы вспомнить, что мы - ваши гости, и позволить нам доесть наш завтрак. Вэлли сел и, не обращая больше ни на кого внимания, придвинул к себе тарелку с мясом. Нанджи неохотно сделал то же самое. Товарищ Бриу положил ему руку на плечо, и они отошли в сторону. Однако для Вэлли испытания не закончились. Он знал, что если подопечный меняет наставника, то за этим неизбежно следует вызов, но он был уверен, что этот вызов, как того требует справедливость, должен быть обращен к нему. Воины придерживались другого мнения. Согласно сутрам, принуждение не оправдывает вины, клятва, взятая силой, все равно связывает, и никакая опасность не может служить оправданием, если человек отрекся от своего слова. Итак, они обвиняют Нанджи, а не его. Это немилосердно, но ему бы следовало заранее учесть такую возможность. Самое трудное - в той темной области, что лежит между Шонсу и Вэлли. "Ты думаешь не так, как Шонсу, и мне это нравится", - сказал бог. Но держа в руке меч, Вэлли должен забыть о своем прошлом. Стратегия Вэлли, а тактика Шонсу - такая раздвоенность может привести к надоедливым, а возможно, и по-настоящему серьезным проблемам, а в противном случае впереди его еще ждут такие ошибки. Настоящему воину мало владеть мечом, мало знать назубок сотни сутр, надо еще и ориентироваться в существующей здесь системе ценностей. Повсюду слышался беспокойный шепот. Нанджи разделывался с мясом, грозно уставясь в свою тарелку. - Что случилось? - спросил его Вэлли. По виду Нанджи нельзя было сказать, что этот человек только что избежал серьезной опасности. - Я не должен был приносить вам этой клятвы, мой повелитель. - И умереть? - Да, - горько сказал Нанджи. - В таком случае, мне не следовало бы убивать тебя, - заметил Вэлли и получил в ответ озадаченный взгляд. - Я убиваю только тогда, когда должен убить. - Он надеялся, что лицо его остается спокойным. - Ну и что бы вы сделали, если бы я отказался? - спросил Нанджи удивленно и слегка возмущенно. Вэлли тоже размышлял над этим. - Точно не знаю. Наверное, попросил бы, чтобы ты привел мне какого-нибудь труса. Хорошо, что такого не случилось. Ты хочешь, чтобы я снял с тебя клятву? Нанджи не знал, что ответить. Вэлли почувствовал непреодолимое желание взять его за шиворот и хорошенько встряхнуть. Понятия Нанджи очень далеки от реальности и в дальнейшем могут принести большой вред. Однако сейчас, когда у него оставалось время, чтобы обдумать ситуацию, Взлли понял, что для воина седьмого ранга, знавшего более тысячи сутр, нет практически ничего невозможного. - Разумеется, мне не нужен человек, честь которого ставится под сомнение, - сказал он. Нанджи побледнел. - А ведь ты совершил ошибку. - Нанджи стал совершенно белый. - Тебе бы следовало спросить меня, - продолжал Вэлли, - для чего прольется кровь. Я бы тебе, конечно, объяснил, что выполняю задание Богини... Глаза у Нанджи округлились: возможно, он вообразил себе эту дикую картину - Второй, допрашивающий Седьмого. - А верность Богине - превыше всего, это важнее, чем твой долг по отношению к наставнику. Нанджи глубоко вздохнул. На его удивительно открытом лице можно было прочесть облегчение и признательность. - Я человек чести, мой повелитель... Мне кажется. - Мне тоже так кажется, - строго сказал Вэлли. - И все, довольно об этом! Урок номер два! Скажи, чему тебя научила эта с позволения сказать дуэль? При упоминании о столь стремительном поединке к Нанджи вернулось хорошее расположение духа. Он тихо засмеялся. - Ему хорошо утерли нос, мой повелитель. - Да, это так, - кивнул Вэлли с улыбкой. - Но почему? Воин четвертого ранга не должен сдаваться так легко, даже если борется с Седьмым. Нанджи думал, высчитывая что-то на пальцах, потом заговорил: - Вы его оскорбили, и ему пришлось вас вызвать, но, таким образом, место и время выбрали вы, так? Потом, увидев ваши повязки, он, наверное, подумал, что вы решите отложить поединок на пару дней И третье: в казармах поединки запрещены. Он забыл, что вам это правило неизвестно, и, значит, оно вас не связывает. - Нанджи рассмеялся. - А слыханное ли дело, чтобы поединок проводили через стол? - Он довольно усмехнулся. - Очень хорошо! - усмехнулся Вэлли и на минуту задумался. - Хотя я бы не посоветовал вводить такое в широкую практику. Будь он чуть попроворнее, он пригвоздил бы меня к стене. - Может быть, у Шонсу самая быстрая реакция во всем Мире, но ведь мечи - не пистолеты. Здесь все по-честному. В комнату тихонько проскочили двое Пятых, кое-кто ушел по своим делам. Спустя несколько минут - так, чтобы никто не догадался, что он все время ждал неподалеку, - в комнату быстрыми шагами вошел достопочтенный Тарру. Он был само раскаяние. Вэлли встал, чтобы его приветствовать Нанджи сделал движение, чтобы уйти, но Вэлли знаком приказал ему остаться. Тарру рассыпался в извинениях за нарушение гостеприимства, чего, конечно же, не случилось бы, окажись поблизости воин более высокого ранга, и что, несомненно, больше не повторится. - Хорошо, - ответил Вэлли тоном, в котором, как он надеялся, звучала угроза. Вероятно, Тарру выглядит старше своих лет, решил Вэлли: он рано поседел, кожа его потемнела от солнца и ветра, но не от старости. Доверять ему можно не больше, чем взбесившемуся леопарду. Во время длинного обмена любезностями, вопросов о здоровье и всего прочего достопочтенный то и дело бросал взгляды на эфес меча Вэлли. Нанджи сделал знак, чтобы принесли еще одну тарелку мяса. Тарру с удовольствием схватил кружку пива, но Вэлли больше пить не стал, хотя пиво казалось слабым и практически безвредным. Вэлли подозревал, что, как только будет покончено с церемониями, Тарру начнет расспрашивать гостей об их планах, и эти вопросы необходимо предвосхитить. - У меня к вам есть небольшое дело, - сказал он. - Когда три дня назад из меня изгоняли демона, я потерял сознание. А очнулся в небольшом домике вверх по дороге, что ведет к каньону. - Это домики для паломников, - пояснил Тарру. - Их содержит одна жрица, настоящая ведьма - Никакой ведьмы я не видел. Но рабыня, которая была со мной.. Ее зовут Джа Она мне понравилась. Лицо Тарру передернулось. - Тьфу! Самые настоящие грязнули, светлейший. Днем они моют полы, а ночью - развлекают паломников, торговцев лошадьми, гончаров, простых матросов. Все барыши, естественно, получает Кикарани. Знаете, здесь, в казармах, у нас есть отличные девчонка.. Вэлли услышал странный шум и с удивлением обнаружил, что это скрежещут его зубы. Кулаки его сжались, и сердце яростно забилось. Тарру побледнел и остановился на полуслове. - Нельзя ли по сходной цене купить грязнулю? - прошептал Вэлли. Сунув в карман два пальца, он достал и бросил на стол мерцающий голубой камень. - Я думаю, этого хватит? Тарру открыл рот от изумления. - Светлейший! Этого хватит, чтобы купить всех рабынь Кикарани, да и саму ведьму в придачу. - К сожалению, мелких денег нет, - вздохнул Вэлли. Он понимал, что поступает неразумно, но ему было наплевать на все. - Нанджи, ты знаешь эту Кикарани? - Да, мой повелитель, - ответил Нанджи, глядя на него широко раскрытыми глазами. - Тогда отправляйся прямо к ней. Предложи ей этот камень в обмен на полное владение рабыней, которую зовут Джа. Девушку со всеми вещами приведешь сюда. Вопросы есть? - Она решит, что камень краденый, мой повелитель. Вэлли взглянул на него так, что Нанджи быстро взял камень и пошел к двери. Но сделав несколько шагов, он вдруг повернулся и направился к другому выходу. Теперь он мог пройти через всю комнату, высоко подняв голову и наслаждаясь всеобщим вниманием. - Его отец плетет циновки, - заметил Тарру с бесконечным презрением. - Вы рискуете никогда больше не увидеть ни камня, ни девушки, светлейший. - Лучше потерять камень, чем иметь рядом с собой вора. - Давление у Вэлли все еще было высоким. - Да, это так, - дипломатично согласился Тарру, но не возразить все-таки не смог. - Следовало бы попробовать какой-нибудь соблазн поменьше. По крайней мере держу пари, что, прежде чем его увидит Кикарани, камень обратится в наличные и сдачи вы не получите. Мысль о том, что Нанджи может его обмануть, показалась Вэлли абсолютно смехотворной. - Вот! - На стол упал еще один сапфир, глаза у Тарру разгорелись. - Я полагаю, в охране найдутся несколько опытных сыщиков? Пускай они отправятся за моим вассалом. Если он продаст камень или сбежит, вы получите это. Он не знал о жадности Тарру. Голубая звезда на столе просто загипнотизировала достопочтенного. Руки его непроизвольно потянулись к сапфиру. - Я не могу поставить ничего столь же ценного, светлейший. Вэлли немного подумал. - Если я выиграю, я попрошу вас об одном одолжении, это не затронет вашу честь. Возьмите, ставки у вас. - Тарру, не отрываясь, смотрел на камень. Его мучили подозрения, но голубой огонь просто жег ему руку. В конце концов он поднялся и быстрыми шагами вышел из комнаты. Взлли выпил еще пива и стал ждать, пока ярость уляжется. На этот раз железы Шонсу победили. Он расслабился, решил, что дела закончены, но тут его горячий характер проявил себя, и Вэлли ничего не смог с этим поделать. Он производит впечатление безответственного расточителя, азартного игрока, он выбросил деньги ради своих личных прихотей, хотя даже не знал, для чего даны ему эти камни, поиски его начинаются неудачно. А кроме того, он, быть может, подписал смертный приговор своему вассалу. Вэлли приподнялся было, но потом опять сел. Слишком поздно отменять пари, слишком поздно требовать камень назад. Вэлли утешал себя только тем, что Шестой не пойдет на воровство: Тарру - единственный свидетель, и все подозрения падут на него. Он не терял надежды, но сегодняшняя шутка насчет того, что ему придется мстить за Нанджи, теперь вовсе не казалась смешной. Тарру вернулся, привел с собой высокого, крепкого сложения человека с семью перевернутыми мечами на лбу. На его лазурной мантии не было ни пятнышка, седые волосы аккуратно расчесаны, но руки - мозолистые, а на красном лице - маленькие черные точки. Он старше Шонсу, но не воин, значит, он приветствует первым - Атиналани, оружейник седьмого ранга. Он едва дал Вэлли договорить. - Да, это он и есть! - воскликнул оружейник. - Седьмой меч Шиоксина! Светлейший, позвольте мне взглянуть. Вэлли положил меч на стол. Атиналани принялся пристально рассматривать его, изучая каждую черточку. Во время этого осмотра Тарру и Вэлли пили пиво. Атиналани перевернул меч и так же дотошно осмотрел другую сторону. Казалось, увиденное произвело на него большое впечатление. - Это сапфировый меч Шиоксина, - заявил он. - Сомнений быть не может. Гарда-грифон... изображения на клинке... качество. Только Шиоксин и никто другой! До меня доходили слухи о нем, но я думал, что это подлог. Теперь же я абсолютно уверен. Позвольте взять его в руки, светлейший? Ладонь знатока с любовью сжала эфес, наслаждаясь его твердостью и весом. Это, конечно же, настоящий ценитель. Он положил меч и вопросительно посмотрел на его владельца. - Расскажите же мне о нем, - попросил Вэлли. Такое невежество удивило Атиналани, но вида он не подал. - Шиоксин, - начал старик, - это величайший оружейник всех времен. Многое из того, что он сделал, все еще используется, хотя с тех пор прошло семьсот лет. Его оружие любят. А воинским искусством он владел не хуже, чем своим ремеслом. Мечи Шиоксина - само совершенство: они смертоносны в бою и прекрасны с виду. Взгляните-ка: что за линия! А тут?.. А эта деталь?.. Так вот, в легенде говорится, что, состарившись, чувствуя близкую смерть, он сделал семь великолепных мечей. Сказители утверждают, что, пообещав Богине это оружие, он получил еще семь лет жизни. Возможно, это правда. На каждом мече - свой геральдический зверь и свой огромный камень на эфесе - жемчуг, берилл, агат, топаз, рубин, изумруд и сапфир. У каждого меча своя история. Я не сказитель, светлейший, я не стану петь, но изумрудовым мечом, например, владел знаменитый герой Ксиними, он убил им чудовище Вингануго, а потом меч перешел к Дариджуки, который сражался в битве Хаур, так по крайней мере говорят. Сказители могут петь об этих мечах всю ночь. Но тут оружейник заметил, что перед ним стоит кружка, и сделал большой глоток. Тарру смотрел на него скептически. Вэлли ожидал услышать о каком-