бывают герольдами. Дальше они шли молча. Он вел ее узкими улочками, вонючими переулками, захламленными проходными дворами. Вскоре она окончательно потеряла представление о том, где они находятся. Правда, он уверял, что они идут самым коротким путем. У нее из головы все не шли слова Кельвина Скульптора насчет стражи, но улицы казались абсолютно вымершими. Только летучие мыши шныряли над головой, да пару раз ей почудились красные глазки, глядевшие на них из мусора. На востоке сияла голубая Иш, и это был добрый знак - если Дева и впрямь поддерживает Тиона в его стремлении спасти ее. Но на небе царила Эльтиана, окрашивавшая его в багровый цвет, и это было плохо. Трумба не было и следа - до его полнолуния оставалось еще несколько ночей. Это всегда считалось дурным знаком, а сейчас и вовсе казалось зловещим. Когда зеленый черным станет, Жнец жать души не устанет. - А что за калитка влюбленных такая? - спросила Элиэль. - Лазейка через городскую стену. Сама поймешь, когда подрастешь немного. - Гим остановился в темной подворотне. - Я и так понимаю. - Ш-шш! - шикнул он. - Потише шагай здесь. "Здесь" на поверку оказалось темным туннелем. Он вел ее за руку. В конце концов они очутились на дне колодца. Вверх уходили гладкие стены, в просвете неба над головой виднелись две звезды. Выхода отсюда не было видно, если не считать темного туннеля, по которому они пришли, и накрепко запертой деревянной двери. Воняло просто отвратительно. - Заблудился? - шепотом спросила Элиэль. - Нет, если только ты умеешь лазать, как мои сестры. Подержи-ка это минутку. И осторожнее. - Он протянул ей свою лиру в футляре, а сам снял со спины мешок. Потом показал ей на стенах ниши для рук и ног, ведущие к пятну, чуть светлевшему в вышине. - Давай, потом я тебе мешок передам, - сказал он, забирая у нее лиру. - Что за стеной? - Кухонный двор. Так, дом один. Не думаю, чтобы они развешивали белье по ночам. - Ты сам-то заберешься? - Неделю назад забирался. Давай. В том, что касалось лазанья, лосины оказались удобнее юбок. Элиэль поползла наверх, цепляясь за ледяные камни. Гим сказал правду: лезть оказалось на удивление легко. Отверстие служило когда-то окном, хотя какая сторона была когда-то внутри, а какая - на улице, она сказать не могла. Теперь это было простой дырой, соединявшей два двора. От переплета осталась только одна доска, и пролезть в нее запросто мог ребенок или даже не слишком толстый взрослый. Она просунула в дыру голову и плечи и замерла. Двор оказался небольшим даже для того, чтобы развешивать в нем белье, - дом с одной стороны и сараи с другой. Окна дома не светились, но и лунного света хватало, чтобы понять, что путь закрыт. Она оглянулась на Гима - его лицо белело под ней. - Тут небольшая неприятность, - прошептала она. - Что? - нетерпеливо спросил Гим. - Дракон. - Что? - Казалось, он не верит, что она в состоянии отличить дракона от поленницы. Она загораживала ему дорогу, но он забрался на свой мешок, ухватился руками за край отверстия, скребя башмаками по камню, подтянулся и угнездился рядом с ней. - Мне очень жаль, - прошептала Элиэль ему на ухо. - Насколько я понимаю, это всего только сторожевой кот. Это был не кто иной, как Звездный Луч. Он лежал прямо под ней и удивленно тянул носом воздух. Казалось, можно было дотянуться рукой до светящихся зеленым светом глаз. В любую минуту он мог узнать ее и громко рыгнуть в знак приветствия. И уж конечно, он не любит, когда на него падают лиры, мешки и люди. - Придется тащиться в обход, - буркнул Гим. Он отпустил руки и плюхнулся обратно. Увы, он забыл про свой мешок. Стук различных частей тела, поочередно соприкасавшихся с камнями, не стихал довольно долго. Элиэль осторожно сползла вниз. К этому времени он перестал бормотать под нос нехорошие слова и сидел, пытаясь потирать затылок и локоть разом. - Надеюсь, ты не испачкал куртку? - невинно осведомилась она. - Заткнись! - Кто здесь живет? Гим с опаской поднялся на ноги, потирая бедро. - Гаспак Жестянщик. - Как ты думаешь, есть у него своя тайная молельня? Может Т'лин Драконоторговец посещать другие таинства? - Возможно. Почти все так делают. Забавно! Впрочем, она ожидала чего-то в этом роде. - Но не Тиона? Тогда чьи таинства? - Ну почему девчонки так любят болтать языком? Помолчи! - Гим снова закинул мешок на спину, но не стал возражать, когда Элиэль взялась за лиру. Они зашагали по туннелю обратно. Идти было легче, так как со стороны улицы его освещали лучи Иш. Выходит, перед Элиэль встала еще одна загадка, которую стоило бы решить. Т'лин говорил, что отблагодарит богов по-своему. Это могло означать, что он отправился в одну из нарсианских лож, служившую тому богу, которому лично он оказывает предпочтение. Так чем он занят - благодарит бога или получает от него инструкции? И какого бога он предпочитает? Ясное дело, не Тиона - иначе бы он помолился в молельне Скульптора. Не Эльтиане - иначе он не стал бы помогать бегству Элиэль. Она не могла представить себе также, чтобы Т'лин поклонялся Деве. Конечно, Астина покровительствует воинам и атлетам - что само по себе достаточно странно, - но ценит более всего справедливость, долг и чистоту. Ни то, ни другое, ни третье не относилось к наиболее уважаемым Т'лином ценностям. Висек - Всеведущий, это всем известно, но он дальше от смертных, чем все остальные боги. В его ведении - судьба и вечное солнце. Т'лина гораздо больше волнуют торговые дела и домашние животные, а этим ведают аватары Карзона, Мужа. Который был одновременно и Зэцем - тем самым, что повелел своему Жнецу не допустить Элиэль в Суссленд живой. Который был одновременно и Кен'том. Папочкой. Гим схватил Элиэль за руку и толкнул в темную дверную нишу. Она ждала, но он так и не объяснил, что увидел или что ему померещилось. Конечно, стража совершенно не обязательно гарцует верхом на драконах под грохот оркестров. Она может красться по задворкам - в точности как они с Гимом. Некоторое время Гим не шевелился. Трясясь рядом с ним от холода и возбуждения, Элиэль сообразила, что Т'лина вполне могут заботить не столько боги, сколько земные дела. Она сама говорила ему про таргианцев и даже особо упоминала нарсианина, которого видела в их обществе, - Гаспака Жестянщика. Драконоторговец посмеялся еще тогда и отпустил шуточку насчет крестьян, покупающих леопардов, чтобы те сторожили их кур. Возможно, Т'лин Драконоторговец сам таргианский шпион. Лямка футляра с лирой начала уже больно резать ей плечо, когда Гим привел ее наконец к цели. - Лезем по этому стволу, - шепнул он, - потом по той ветке на крышу, а с нее - на стену. Как, одолеешь? - Нет. Придется тебе тащить меня. - Тогда стой пока здесь. - Он подпрыгнул и повис на суку. - С той стороны придется прыгать, так что постарайся не сломать ногу. Через несколько минут они уже оказались за стеной. Ноги никто из них не сломал, хотя теперь у Элиэль болело бедро. Возможно, ей просто не хватало специального башмака. Гим дернул ее обратно в тень, а сам осмотрел залитый лунным светом луг Вдалеке у брода через Наршуотер, горел огонь, да еще возвышалась памятником давно забытой битве лестница для посадки на мамонтов. Выгон было не разглядеть. Хотя стояла весна, трава была покрыта серебряной изморозью. А может, это просто роса? Лагерь Т'лина казался отсюда темной полоской, откуда ветер доносил рыгающие звуки. - Никого не видишь? - беспокойно спросил Гим. - Нет. - Странно! Здесь должно быть уже полным-полно солдат, поджидающих нас! Отец так говорил. Да и Т'лин, в общем, тоже. Элиэль зевнула. Девочка знала, что ей положено быть начеку, иначе она снова попадет к матери Илле, но... она снова зевнула. Что-то больно уж долго тянется эта ночь. Впрочем, Элиэль хорошо понимала беспокойство Гима. В Нарше не так уж много драконов, и почти все они принадлежат страже. В принципе на драконах ездят еще и пастухи. Но в любом случае стражники очень скоро проверят всех городских драконов и убедятся, что в ее побеге не принимал участия ни один из них. Ясное дело, следующим их шагом будет наведаться в лагерь Т'лина за городской стеной. Нет, их там просто обязаны ждать солдаты. Хуже того, лагерь хорошо виден от городских ворот, которые сейчас заперты и охраняются до рассвета. Два человека, идущие от стены, окажутся у стражников как на ладони. - Почему от них столько шума? - пробормотал Гим. - Драконы всегда так. Если рядом случится кто посторонний, шума будет гораздо больше. - Правда? - Правда, - ответила Элиэль с убежденностью, которой на самом деле вовсе не ощущала, и зевнула еще раз. - Тогда пошли! - сказал Гим. - Тут уж одно: или довериться богу, или замерзнуть до смерти! - Он зашагал через луг, согнувшись под ветром. Элиэль поспешила за ним. Стоило им дойти до спящих драконов, как навстречу из темноты выступила высокая фигура. - Имя? - Голос звучал глухо и явно не принадлежал Т'лину. - Гим э-э... Гуртовщик и... да, мой двоюродный брат Кольбурт Живописец. - Губер Погонщик. Иди за мной. Гуртовщик. - Он проводил их в темную палатку, пахнущую сырой кожей. Внутри было почти тепло, особенно по сравнению с ночным лугом. - Садитесь, - буркнул мужчина. Последовала пауза - он завязывал полог, потом высек огонь. Медленно разгорелась небольшая лампада, высветив несколько мешков и плед. На одеялах лежали три человека, а за ними угадывалась темная стена. Казалось, мир на этом кончается. Губер оказался узколицым мужчиной с темной бородой. Таким мрачным, словно не улыбался ни разу в жизни. На нем были обязательные одежды из меха ламы и черный тюрбан. Он указал на него. - Можете повязать такой? - Нет, - хором отозвались беглецы. Он достал откуда-то две полосы черной ткани и обернул их головы. Потом заставил их повторить это самостоятельно. К изрядной досаде Элиэль, у Гима начало получаться раньше, чем у нее. Она была слишком сонная. - Сойдет, Гуртовщик, - заявил Губер. - А ты поупражняйся еще, малый. Ты похож на вареный пудинг. Не открывай свет, пока не завяжешь за нами полог. Ты, Гуртовщик, пойдешь со мной. - Куда? - Учиться седлать дракона, не задавая при этом лишних вопросов. Мне сказали, команды ты уже знаешь. Гим как-то странно изменился в лице, но промолчал. Они вышли. Оставшись в одиночестве - спящие не в счет, - Элиэль сражалась с проклятым тюрбаном. Наконец что-то начало получаться. Потом ей ничего не осталось делать, кроме как ждать. Она обследовала загадочные тюки - не развязывая их, конечно, а только ощупывая - и решила, что в них нет ничего, кроме запасной одежды. На нее вдруг навалилась усталость. Навалилась, как... как лавина? С чего это она думает о лавинах? Она прислонилась спиной к тюку. У лагеря не оказалось никаких стражников, так что бог продолжает помогать ей, верно? Верно. Губер Погонщик знал, что она придет. Значит, Т'лин возвращался сюда от Кельвина Скульптора, прежде чем отправиться обратно в город к Гаспаку Жестянщику. Верно? Должно быть, верно, хоть и странно. Зачем это они встречались? Что такое узнал Т'лин в этот вечер? Что заставило его пойти на эту встречу? 34 Эдвард соскочил с двуколки, чтобы открыть первые ворота. Удивительное ощущение бурлило в нем, когда он, ловкий как ребенок, усаживался на козлы рядом с Крейтоном. Ему не понравилось быть калекой. Двуколка катила через луг, спускаясь с холма. - Его на самом деле зовут Олдкастл, сэр? Крейтон взглядом приказал ему замолчать. - Нет, не так. Нет никакого мистера Олдкастла. Олдкастл - это, так сказать, комитет... коллективный псевдоним. Наш друг - это... Просто так и есть, друг. Он здесь уже давно, очень давно. Я не знаю, как его зовут. Возможно, никто не знает. Двуколка, покачиваясь, катила к следующим воротам. В солнечном свете весь луг казался ярким от золотой розги и алого чертополоха. - Робин Гудфеллоу? - Можно сказать, лавочка носит это название. А он, так сказать, их местный представитель. Ничего удивительного, что лицо старичка показалось ему таким плутовским - Пэк! - Но почему именно кровь? Я-то думал, приношение ему состоит из кувшина молока и пирога? Судя по голосу, Крейтон был не в восторге от расспросов, но понимал естественное любопытство человека, который только что видел чудо. Он громко откашлялся. - Это зависит от того, что тебе от него нужно - или, наоборот, не нужно. Цена приношения зависит от того, во что оно тебе обходится. Кровь ценится высоко, выше почти всего остального. - Некоторое время он молча смотрел на дорогу. - Хотя нынче он изрядно проиграл при обмене. Ты слышал, что он говорил насчет запаса сил? Ту ману, что он истратил на исцеление твоей ноги, он, возможно, копил веками. Ему нечем возместить ее. Не думаю, чтобы в наши дни у него осталось много преданных почитателей. Мы мало дали ему - даже своей кровью. Он один из Древних, но не примыкает ни к одной партии, замешанной во всем этом. Мои сподвижники отчаянно заняты и обратились за помощью к нему, поскольку он живет в этих краях. Он согласился - ко всеобщему удивлению. Ты должен быть ему очень, очень благодарен. Эдвард лизнул порез на тыльной стороне запястья. - Конечно, я благодарен. Я могу сделать что-нибудь еще, сэр? - Да. Как только откроешь эти ворота, зайди за куст и оденься. У тебя в этих лохмотьях вид нищего дервиша. Скинув халат, Эдвард обнаружил, что его многочисленные царапины и синяки никуда не делись - исцелилась только нога. Фланелевые брюки и пиджак, которые он хотел надеть, оказались безнадежно измятыми, но он нашел в чемодане более или менее пристойную рубашку. Запонки, похоже, исчезли все до одной, воротнички - грязные. Он терпеть не мог повязывать галстук без зеркала, так что отложил этот процесс до тех пор, пока они не выедут на ровную дорогу. Уложившись в рекордный срок, он закинул чемодан в повозку и - теперь уже в обличье относительно пристойного юного джентльмена - уселся рядом с Крейтоном. А ботинок у него остался только один. Пони, потряхивая гривой, потащил двуколку дальше. А Эдвард сдвинул шляпу под залихватским углом, чтобы прикрыть торчавший из-под нее пластырь, и принялся сражаться с галстуком. Прекрасное утро. Здоровье, свобода! Как насчет завтрака? При свете дня Крейтон оказался человеком средних лет, худым, мускулистым и изрядно загоревшим под тропическим солнцем. Его коротко остриженные усы были имбирного цвета, брови - рыже-коричневые и густые, как придорожный кустарник. Нос напоминал высокомерно выставленный вперед топор. Он смотрел прямо на дорогу, спрятав лицо в тень от полей котелка. Поскольку он явно не горел желанием начинать разговор, Эдвард тоже молчал, решив подождать, что принесет ему день. Повозка продолжала свой путь по проселочным дорогам, меж живых изгородей. Становилось жарко. Они миновали ворота чьей-то фермы. Залаяла собака. Мокрые пятна на коленях у Крейтона начали подсыхать. Где-то продолжал голосить неугомонный петух. Неожиданно полковник откашлялся и заговорил, продолжая обращаться к хвосту пони: - Ты стал свидетелем чуда. Тебе даровано чудесное исцеление. Полагаю, ты примешь теперь те объяснения, которые ранее бы отверг? - Думаю, теперь я поверю во что угодно, сэр. - Хррмф! - Крейтон покосился на него, блеснув глазами из-под хмурых бровей. - Ты ничего не почувствовал там, еще до появления нашего друга? Эдвард колебался, делиться ли ему своими романтическими фантазиями. - Какое-то это место... призрачное? Крейтон не высмеял его, чего можно было бы ожидать от бывалого вояки. - А раньше ты ощущал где-нибудь такую вот "призрачность"? - Да, сэр. - Ну, например? - Ну... в Тинкерс-Вуд, недалеко от школы. Или в Винчестерском соборе, когда нас возили туда на экскурсию. Правда, я никому еще этого не говорил. - Умно с твоей стороны. Возможно, некоторые из твоих одноклассников тоже чувствовали это, но молчали. Хотя тут нечего стыдиться. Восприимчивость обыкновенно сопутствует тому или иному художественному таланту. Не знаю почему, но кельтская кровь помогает. Впрочем, это не так важно. Когда ты... Ладно, не бери пока в голову. В общем, имеются такие места, странным образом связанные со сверхъестественными явлениями. Мы называем их "узлами". Они обладают тем, что мы называем "виртуальностью". Некоторые люди способны ощущать это, другие - нет. Узлы разбросаны безо всякой системы. Здесь, в Англии, почти всегда можно найти свидетельства того, что их использовали когда-то или продолжают использовать для поклонения: стоящие камни, дольмены, древние развалины, церкви, кладбища. - Вот почему мистер Олд... мистер Гудфеллоу... не смог излечить мою ногу в больнице? - Теперь понятно, почему Эдварду пришлось страдать всю эту поездку. - Разумеется. Ему гораздо легче сделать это в узле, чем где-то еще. Теперь, пожалуй, только в узле. Крейтон свернул с одного проселка на другой, уверенно ориентируясь на местности. Некоторое время он молчал, и Эдвард решил прикинуть свои возможные дальнейшие шаги. Идти на местный пункт записи добровольцев опасно. Конечно, полиция скорее станет искать его по больницам, а не по призывным пунктам, но вблизи от Грейфрайерз его может узнать кто угодно. Гораздо лучшим представлялся ему план отправиться в Лондон и записаться вместе с тысячами других добровольцев на центральном пункте, на Грейт Скотленд-ярд. Полковник снова заговорил, обращаясь к лошадиному крупу: - Официально я приехал в Англию на время отпуска. Неофициально я намереваюсь изучить наши дела в Европе, заняться вербовкой и приглядеть за тобой. - Да, сэр, - почтительно откликнулся Эдвард. - Что касается дел... Ххрмф!.. они несколько осложнились. Инициатива в Европе ушла у нас из рук. Видишь ли, природа пророчеств такова, что они излагаются в весьма туманном виде, более того, без точных дат большинства предсказанных событий. Тем не менее в них описывается конкретное, единственное будущее, к которому ведет единственная цепочка событий, верно? - Гм... Наверное, да. - Какое отношение имеют ко всему этому пророчества? - С некоторыми предсказанными событиями ничего не сделаешь - с ураганами или землетрясениями, например. С другими - можно. Если предсказано, что человек погибнет в битве, а ты, не дожидаясь этого, отравишь его за столом, ты тем самым разрушаешь все пророчество, понятно? Пророчество - своего рода цепочка. Порви одно звено - и все рассыплется. Если одно-единственное предсказанное событие очевидно не сбылось, значит, все описанное будущее недостоверно, так что оставшаяся часть пророчества не имеет никакого смысла. Если пророчество, обещавшее человеку смерть в битве, предрекает также и гибель города от землетрясения, отравив человека, ты можешь предотвратить и землетрясение. - Боже правый! - только и пробормотал Эдвард. Похоже, он имеет дело с каким-то волшебным миром, к которому надо еще привыкнуть. - Тут так: или все, или ничего, - продолжал Крейтон. - Это вроде воздушного шара: проткни дырку, и вся эта штуковина упадет. А ты упоминаешься в пророчестве. - Ясно. - В адресованном Джамбо письме упоминалась цепочка! Как мог Эдвард только оказаться таким кретином, что забыл письмо в больнице? - Около двадцати лет назад кто-то пытался убить твоего отца. Камерона Экзетера. Покушение провалилось. При расследовании выяснилось, что он упоминается в одном достаточно достоверном пророчестве, "Вурогти Мигафило". "Вурогти" можно перевести как "завет". "Мига-" означает деревню, как в английском окончание "-хем" или "-би". Так что на английский "Вурогти Мигафило" можно перевести как "Филобийский Завет". О нем известно уже много лет, и за эти годы произошли многие из предсказанных в нем событий. Еще большему их числу предстоит произойти. Ты понимаешь, что одно упоминание имени в подобном документе уже почти равносильно смертному приговору? Он помолчал, давая Эдварду возможность вставить глубокомысленное замечание, к чему тот вовсе не стремился. - Потому что кто-то, кого не устраивает что-то еще в этом предсказании, пытается предотвратить это? - Учитывая ранний час, замечание вполне можно было бы считать глубокомысленным. - Вот именно! Умница! В данном случае пророчество в той его части, которая конкретно касалась твоего отца, категорически не устраивало Палату. И это представляло для него серьезную опасность. Двуколка, поскрипывая и покачиваясь, катила по дороге. В зеленой изгороди запел дрозд. Утренние облака окрасились в нежно-розовый цвет. Все было как обычно - никаких чародеев на коврах-самолетах, никаких закованных в броню рыцарей, сражающихся с драконами. - В чем заключалось это пророчество, сэр? - Там было предсказано, что ему предстоит зачать сына. - Сэр! - Все это начинало отдавать дурным вкусом. - К тому же там довольно точно называлась дата. - Насколько я понимаю, первого июня тысяча восемьсот девяносто шестого года? - Нет. Где-то в ближайшие две недели. - О! - только и сказал Эдвард, уставившись в полосу кустов, ползущую им навстречу. Всего несколько дней назад жизнь была заметно проще. - Но... это же невозможно. Выходит, ваш "Завет" неверен? - Хррмф! Снова нет. Просто неверно растолковали дату. Прорицательница сама не до конца понимала, что говорит, к тому же озарение плохо повлияло на нее - она сошла с ума и вскоре умерла. Пророчества всегда поглощают слишком много маны, потому они так редки. Тот, кто наделил ее этим даром, просчитался. Он был совершенно измучен этим откровением. Чуть не умер сам, так, во всяком случае, говорят. Ладно, мы не об этом. Так или иначе. Служба решила, что твоему отцу лучше на время скрыться, что он и сделал. - Он уехал из Новой Зеландии? - Он вернулся в Новую Зеландию! А потом отправился в Африку. Через год или чуть больше у него родился сын. Конкретно - ты. - Крейтон говорил короткими, уверенными фразами, словно посвящал новобранцев в тайны устройства пулемета. Да, если он вербовщик, по крайней мере одного рекрута он отправил в море. Эдвард хотел было спросить, не уберегло ли его пророчество от возможности родиться девочкой, но это звучало бы как-то несерьезно, так что он промолчал. - Служба относится к "Филобийскому Завету" со смешанными чувствами, - продолжал Крейтон, - но в целом мы принимаем описанное в нем будущее. Поэтому твой отец исполнил этот пункт пророчеств и оставался там, где был, в Ньягате, убивая время, пока... - "Убивая время?" Сэр, он... - Я знаю, кем он был! - рявкнул Крейтон. - Я заезжал туда в девятьсот втором и видел тебя. Славный был паренек. Таскал с собою повсюду маленького игрушечного леопарда. Так или иначе, уж поверь мне, Африка была для твоего отца своего рода затянувшимся отпуском. - Отпуском длиной в двадцать лет, сэр? - А почему бы и нет? Экзетер, твой отец принадлежал к Службе, я не имел в виду министерство по делам колоний его величества. Служба, в которой я работаю и в которой работал твой отец, не имеет к нему ни малейшего отношения и, возможно, неизмеримо важнее. - Да, сэр, - пробормотал Эдвард, прикидывая, как бы ему ввернуть вопрос об истинном возрасте отца. Крейтон не дал ему такой возможности. - Теперь тебе понятно, почему, прежде чем все это тебе сказать, я подождал, пока исцелится твоя нога? - Надо привыкнуть, сэр. Возможно, Крейтон и безумен, но он, похоже, хорошо представлял себе, куда правит. Двуколка въехала в довольно большую деревню. Кроме фургона булочника, на улицах еще никого не было. - Чего нам не хватает, так это времени, - раздраженно сказал Крейтон. - Наши недруги уже трижды пытались прикончить тебя, Экзетер. Даже пять раз, считая покушение на твоего отца и резню в Ньягате. Кстати, тогда они, возможно, считали, что им это удалось. Лишь этим можно объяснить то, что они надолго оставили тебя в покое. Однако этой весной один дом оказался погребенным оползнем, и стало ясно, что пророчества "Филобийского Завета" все еще действуют. Твои родители мертвы, в этом нет сомнения. Значит, жив ты. Они снова пустили по твоему следу своих ищеек. Вряд ли тебе будет везти и дальше. - Но как они найдут меня сейчас, сэр? Если я могу скрываться от закона, я могу и... И кто такие эти ваши недруги? Я имею в виду, если уж кому-то не терпится убить меня, мне хотелось бы знать, кто это. Крейтон направил пони на боковую дорогу и снова издал свое "Хррмф!". - Собственно, люди, мечтающие водрузить твою голову у себя над камином, относятся к группировке, которую мы называем Палатой. Официального названия у нее нет, и членство в ней время от времени меняется. Это немного сложно... Ладно, попробуем. Ты хорошо знаешь, что министерство по делам колоний его величества не ведет никаких дел в Англии. Министерство внутренних дел не действует на заморских территориях. Но они сотрудничают, если, скажем, опасный преступник, которого ищет одно из них, укрылся на территории другого. Они обмениваются информацией. Пока ясно? - Да, сэр. - Так вот. Палата не орудует здесь - у ее членов нет сил в этой... гм... среде. Служба, которую я представляю, тоже здесь не действует. Но мы неофициально сотрудничаем с местным, так сказать, отделением, Штаб-Квартирой. Время от времени мы помогаем друг другу - в делах вроде твоего, в вербовке и тому подобных вещах. Они помогли твоему отцу получить место администратора округа в Ньягате. В качестве услуги нам. Он в свою очередь, находясь там, оказывал им разного рода услуги. У двух организаций схожие цели и задачи, так что мы сотрудничаем с ними, а они - с нами. Но - пойми - я здесь всего лишь частное лицо, не облеченное полномочиями. Хррмф! Далее. Число наших недругов здесь непостоянно, и к Палате их можно отнести лишь условно - выбей одного, и на его место встанут двое, но в данный момент Штаб-Квартира по уши занята действительно опасной шайкой, которую они называют Погубителями. Весьма точное название! Так вот. Погубители здесь и Палата там противостоят целям, которых добиваются Служба и Штаб-Квартира, так что они вполне естественные союзники. Именно Погубители, убили твоего отца, и они охотятся за тобой - в качестве услуги Палате. Все это вроде логично, подумал Эдвард, хотя не сказало ему пока ничего, кроме лишенных смысла названий. - Вам не трудно пояснить мне несколько определений, сэр? Что именно вы имеете в вид), говоря "здесь"? Если Служба, которую вы представляете, - не министерство колоний, тогда что это за ведомство? И что за люди входят в эту Палату или относятся к Погубителям? - Тому слишком много определений. Что до людей... что ж, мистер Гудфеллоу - неплохой пример, хотя до последнего времени он сохранял нейтралитет. Нет, решительно, это слишком тяжелая пища на пустой желудок! - Сэр, вы хотите сказать, эти группировки состоят из _богов_? Крейтон вздохнул: - Нет, это не боги. По крайней мере в том смысле, какой ты вкладываешь в это слово. Тот, кого ты встретил, лишь бледная тень того, каким он был во времена саксов или кельтов. Он исцелил твою ногу, поскольку проникся к тебе симпатией. Раньше это было бы для него все равно что пальцами щелкнуть. - Но если он не бог, значит, он своего рода дух, или лесовик, или демон, или... - Он человек вроде нас. Рожденный женщиной. Он просто пришелец, вот и все. - Ну допустим. Но... - Да и понятие "пришелец" мне тоже не нравится. Он обладает маной, и я уверен, что давным-давно он был куда могущественнее, чем теперь. И все же даже тогда он был далеко не самым сильным. А ведь некоторые из Погубителей - настоящие гиганты! Посмотри, чего они добились за последний месяц. Эта чертова война в Европе - дело их рук. Штаб-Квартира много лет пыталась предотвратить ее. Погубители ухитрились обойти все препоны. Теперь это уже свершившийся факт, страшная катастрофа. На этом уровне битва закончена, так что поганцы могут перевести дух и посчитать свои трофеи. А еще - теперь они могут заняться другими делами. Например, тобой. Мистер Гудфеллоу тоже говорил о войне в очень похожих выражениях, а кем бы ни был этот мистер Гудфеллоу, его нельзя было назвать простым смертным. Они миновали деревню, и Крейтон направил двуколку через выгон к купе деревьев у реки. - Видишь ли, - добавил он раздраженным тоном, словно устал объяснять очевидные вещи особо тупому ребенку, - и Штаб-Квартира, и Погубители были в последние месяцы настолько заняты политическими проблемами, что у них не осталось ни времени, ни средств на второстепенные задачи вроде услуг друзьям. Вот почему они послали к тебе всего одну сумасшедшую. Кстати, говорят, она в самом деле сумасшедшая. Балканская анархистка с маниакальной жаждой крови. В иных обстоятельствах они избавились бы от тебя без особого труда. С другой стороны, в иных обстоятельствах и Штаб-Квартира смогла бы лучше тебя охранять. - Но это же сорвалось! - Возможно. Но теперь Штаб-Квартира пребывает в расстройстве. Они проиграли, и им необходимо время, чтобы зализать раны. Погубители соберут богатый урожай маны. Так что пока надо залечь на дно! - Но ведь у меня нет выбора... - Эдвард осекся. Двуколка обогнула деревья и въехала в цыганский табор - полдюжины фургонов и пара шатров. Из расположенного в центре кострища поднимался дым. Ребятишки разбежались, хоронясь за фургонами. Несколько темнолицых мужчин оглянулись посмотреть на пришельцев. Цыгане? - Какого выбора? - поинтересовался Крейтон, натягивая вожжи. - Я хочу сказать, я собирался записаться добровольцем. Ведь идет война! Крейтон с усталым вздохом повернулся к нему: - Верно, идет. Именно это я и пытаюсь объяснить. 35 - Могла бы погасить лампаду, прежде чем засыпать, - буркнул Т'лин. - Зря масло изводишь. Пошли. Протирая глаза, Элиэль выбралась за ним из палатки и побрела между спящими драконами. Ни Гима, ни Губера не было видно. Она закоченела и продрогла. Должно быть, она проспала часа два: небо уже посветлело, и вдали виднелся силуэт гор. Звезды почти все погасли, но маленький полумесяц Иш и яркая точка Эльтианы еще светили. День обещал выдаться ясный. - Это Гром, - сказал Т'лин, остановившись так резко, что Элиэль чуть не врезалась в него. Дракон повернул голову на длинной шее посмотреть на нее. Она механически погладила массивные надбровные дуги, и дракон дохнул на нее теплым ароматом сена. Возможно, ему понравилось, что она такая маленькая. Т'лин проверил подпругу. - Он уже не так молод, зато умен и к тому же совсем не почувствует твоего веса. - Т'лин без видимого усилия поднял Элиэль, усадил ее в седло и начал подгонять стремена по длине. - Горные ремни? - спросила она с опаской. Гром был велик, и даже пока он лежал, земля казалась ей далеко-далеко внизу. Она никогда еще не ездила верхом по горам, только по равнине. По правде говоря, ее навыки погонщика дракона точнее всего определялись словами "оч-чень ограниченные". - Не натягивай их пока, только подбери, чтобы не болтались. Я скажу, когда натягивать. Вот. Теперь посмотрим, как тебе удастся заставить его слушаться. Вон туда. - Он махнул рукой на запад, вверх по течению реки. - Но ведь Рилипасс не там! Тяжелая лапа Т'лина стиснула ее коленку. Его лицо в сумерках казалось высеченным из камня. - Я знаю это, малышка. И запомни одно - на протяжении этой поездки ты не будешь ни спорить, ни возражать, ясно? Это тебе не катание любопытных девиц. Это серьезно, и я тебя спасать не напрашивался. - Извини. - Вот и ладно! - Он фыркнул. - Твои дела уже стоили мне изрядных денег. Они могут стоить мне жизни или даже души. Так что, если я скажу: "Делай так!" - делай, как я сказал. И без промедления. Ясно? Если Т'лин ставил целью напугать ее, ему это удалось. Она никогда еще не слышала, чтобы он говорил так строго. - Да, Драконоторговец. - Она вцепилась побелевшими пальцами в край вьючной пластины. - Вондо, Гром! Гром повернул голову и удивленно уставился на нее большими глазами. Их зеленое свечение было видно даже теперь, на рассвете. - Вондо! - крикнула Элиэль. Гром задрал голову и осмотрел спящий табун. Потом оглянулся на Элиэль и нагло зевнул, продемонстрировав зубы размером с ее руку. - Кричать бесполезно, - вздохнул Т'лин. - Стукни его. Элиэль лягнула дракона пятками. - Вондо! Зайб! Сдавленно рыгнув в знак неодобрения. Гром поднялся на ноги, и Элиэль обнаружила, что смотрит сверху вниз на черный тюрбан Драконоторговца. Дракон двинулся вперед, пробираясь меж спящих товарищей, но очень скоро начал поворачивать - ему явно не хотелось уходить из табуна. Ценой ожесточенного лягания, которое чередовалось с криками "Вилт!" и "Чаз!", ей удалось вывести Грома в чисто поле. Там она попыталась скомандовать "Варч!". Дракон сделал вид, что бежит, но почти сразу же оглянулся и сбавил ход, а затем повернул влево. Элиэль забарабанила пятками по его чешуйчатым бокам и выругалась. Он на мгновение выровнял бег, но вскоре начал забирать вправо. Еще через несколько минут девочка окончательно признала свое поражение. Она боялась только одного - он утащит ее обратно в табун. - Восок! - скомандовала она и вздохнула с облегчением, когда упрямая скотина согласилась на компромисс. Гром лег, где стоял - все еще до обидного близко к табуну. Еще один дракон, отделившись от табуна, неспешным бегом приближался к ним. Он без особого напряжения догнал Грома и сразу же остановился. Гим сердито кричал на него - без толку. Втайне Элиэль была очень даже довольна, что Гим осрамился так же, как и она. Его дракон опустился на траву нос к носу с Громом. Животные возмущенно перерыгивались. Еще бы - посмели нарушить их законный сон! - Ящерицы бестолковые! - пробормотал Гим. Его мешок и лира были приторочены к задней вьючной пластине. Лицо под черным тюрбаном казалось слишком бледным и гладким для гуртовщика. - Почему "восок", "варч" и прочая ерунда? Почему их не учат старому доброму джоалийскому? Элиэль подавила смешок - то, как говорил сам Гим, тоже имело довольно отдаленное отношение к настоящему джоалийскому. - Потому что обычные слова вроде "вперед" звучат в разных вейлах по-разному. Драконьи команды одинаковы повсюду и очень стары. Так Т'лин говорит, - добавила она во избежание дальнейшей дискуссии. Гим буркнул что-то неразборчивое. - Тебе понравится Суссленд, - ободряюще сказала она. - Там гораздо теплее, чем в Наршленде, и там больше зелени. - Ну да, и люди там все время устраивают смуты. - В Суссии - демократия. - Она надеялась, что назвала верное слово. - Они собираются каждый год, чтобы выбрать нового магистрата. - Мы тоже. Взрослые, разумеется. - Но в Нарше результат выборов определяется задолго до них. Это, можно сказать, сговор. В Суссе каждый может избрать каждого. Так Т'лин сказал. Гим пробормотал какую-то уничижительную характеристику торговца драконами; на этом разговор закончился. Они сидели в неловком молчании, даже не глядя друг на друга. Небо на востоке разгоралось все ярче, и мир начал наполняться красками. Гром на поверку оказался неописуемой мышастой масти, дракон Гима - снежно-белый. Элиэль сообразила, что отчетливо видит городские ворота - значит, и стражники на стене видят ее. Больше молчать она просто не могла. - Он не забирает все стадо? - Судя по всему, нет. - Гим повернулся в седле посмотреть на табун. Там царила тишина. - Возможно, они снимутся и двинутся в противоположную сторону, - добавил он. Похоже, он сам только что до этого додумался. - Ложный след. Тут от табуна отделился третий дракон, бегом направившийся в их сторону. Он был темной масти, и очень скоро стало ясно, что это Звездный Луч. Никакого седока они не видели. Поравнявшись с лежавшими драконами, он замедлил бег. Кто-то пронзительным голосом крикнул "Зомп!", и он опять припустился во всю мочь. - Сохрани меня боги! - вскричал Гим, ожесточенно колотя пятками бока своего дракона. - Вондо, Красотка, чудище чешуйчатое! Зомп! Гром с Красоткой разом поднялись и устремились за третьим драконом. Земля полетела им навстречу так быстро, что даже ветер, казалось, стих. Что-что, а бегать драконы умеют быстро и ровно. - Зомп! - снова завопил Гим, но и Красотка, и Гром, похоже, немного выдохлись. Несмотря на все проклятия Гима, Красотка начала понемногу отставать, а Звездный Луч продолжал держаться впереди. Когда он поворачивал, чтобы обогнуть кусты, Элиэль заметила маленькую фигурку, съежившуюся в седле, почти не видную за большим мешком, притороченным к вьючной пластине. Одежда трепетала на ветру, кожаные стремена и поводья свободно болтались. Солнечный луч блеснул на стальном лезвии, но девочка и так уже знала, что наездник - сестра Ан. Похоже, Гим еще не понял, что Т'лина с ними нет. А впрочем, что бы он сделал? Элиэль оглянулась на восток. Лагеря уже не было видно, да и сам город терялся вдали, только шпили храма виднелись на горизонте. Четвертый дракон спешил вдогонку за ними. Старуха, должно быть, с ума сошла. Она же убьется, если упадет. - Зомп! - крикнула Элиэль, отчаянно лягаясь. Впрочем, Гром не мог бежать быстрее. Он тяжело дышал, выбрасывая из ноздрей облачка белого пара. Ну да, Звездный Луч моложе... Река осталась позади и исчезла из вида. Странный маленький караван несся теперь по дороге меж редких крестьянских домишек и каменных оград. Холмы Наршслоупа тянулись вдоль дороги далеко на севере. Как-то вдруг встало солнце, и через несколько минут драконы бежали уже вдогонку за собственными тенями по тележным колеям и чахлой прошлогодней траве. Ну что ж, Элиэль Певица убежала из Нарша. Насколько она помнила, с запада долина закрыта. Рилипасс ведет на север, в Суссленд, а Фандорпасс - на восток, в Лаппинленд. Есть еще несколько перевалов на юге, ей неизвестных, ведущих в Торленд и Рэндорленд. Но на западе она не знала ни одного. Скоро впереди показалось что-то яркое - возможно, это просто утреннее солнце играло на покрытых росой соломенных крышах деревни. Должно быть, туда и ведет дорога, там она и кончается. Вскоре путь им преградила река. Дорога спустилась к броду, и Звездный Луч остановился - драконы не любят воду. Наверное, его наездница не возражала, и он повернулся к ним. Гром радостно рыгнул и тоже сбавил ход. Три дракона стали в кружок, довольно урча и тыча друг друга носами в знак приветствия. Увидев съежившуюся в седле старуху, Гим разинул рот. Он спрыгнул на землю, крича: "Восок, Звездный Луч! Восок!" Элиэль заставила Грома опуститься на брюхо и спешилась. Потом пришла на помощь Гиму. Старуха, казалось, была без сознания, но скрюченные пальцы мертвой хваткой вцепились в посох и вьючную пластину. Стараясь держаться подальше от меча, они с Гимом ухитрились снять ее с седла и, как охапку белья, положили на траву. Она открыла слезящиеся глаза и уставилась на них. Однако когда она заговорила, голос ее звучал на удивление спокойно. - Да хранит тебя Дева, дитя мое. Представь-ка своего друга. - Гим Гуртовщик, сестра. - Он не упоминается. - Сестра Ан потеряла к нему всякий интерес. Она приняла сидячее положение и принялась заправлять под платок выбившиеся пряди седых волос. - Он спас меня из храма. - Это бог спас ее, - возразил Гим. - Хвала Юноше, - кивнула сестра Ан. - Но и Дева заслуживает благодарности. Надеюсь, я не поранила дракона своим мечом? Гим осмотрел бок Звездного Луча. Тот обернулся и дыхнул на него паром, от которого пахло сеном. - Несколько едва заметных царапин на чешуе. Ничего страшного. - Как это тебе удалось вывести его из табуна? - удивилась Элиэль. - Я угостила его ароматным сеном и сказала ему, какой он красивый. Всегда хорошо платить вперед - когда есть возможность, конечно. - Торговец драконами ведь не знает об этом, верно? Сестра Ан нахмурилась, потом вдруг улыбнулась. Возможно, ее улыбка и означала самые добрые намерения,