нело, а дождь сменился снегом. Люди потеснились, чтобы дать ему место, но он остался стоять, скрестив руки. Она вспомнила, как он играл Джинуу в "Трагедии Трастоса". Тогда на нем не было ничего, кроме набедренной повязки, и свет факелов заставил его сиять как бога, которого он изображал. О, какой это был триумф! У нее перехватило горло, и она затрепетала от нестерпимого желания вскочить и обнять его. Он посмотрел на нее, словно не узнавая, потом обвел взглядом всю их группу. - Кто будет спрашивать здесь? - Надвигается буря! - закричал сидевший рядом с ней старик громким, невыразительным голосом глухого. - Мои кости чувствуют это! Мои кости всегда предупреждают меня, когда надвигается непогода! Поведешь ли ты нас дальше завтра, молодой человек, или останешься здесь переждать ее, а? - Это был хороший вопрос. Глухой казался еще старше Пиола, и на нем не было почти ничего, кроме крошечной повязки, - нищий как нищий, наверняка присоединившийся к Свободным ради дармовой кормежки. Д*вард пожал плечами: - Здесь нам тепло, в лесах хватает дров, в реке - воды, к нам гонят мясо - так зачем нам спешить навстречу завтрашним невзгодам? - Потому, что мне осталось не так уж много "завтра", молодой человек, вот почему! Д*вард рассмеялся и похлопал старика по костлявому плечу. - У тебя впереди целая вечность, дед! Но если твои кости говорят правду, тогда, пожалуй, нам лучше переждать непогоду здесь. Не у одного тебя нет нормальной одежды. Я не хочу, чтобы кто-нибудь замерз. Ладно, если среди нас есть богатые люди, готовые купить башмаки и теплую одежду для Свободных, это было бы очень достойным деянием в глазах Неделимого. Он снова обвел взглядом сидевших у костра, словно ожидая нового вопроса. Глаза его, вспыхнув сапфирами, на мгновение задержались на Элиэль. Знает ли он про ее пояс с деньгами? Должно быть, у нее больше денег, чем у любого другого из них. Она не позволит Д*варду забрать эти деньги на свою богохульственную блажь. А если позволит, забудет ли он свои несправедливые подозрения? Поймет ли он то, что теперь она всего лишь хочет быть его другом? Обнимет ли он ее хоть раз, только раз, чтобы показать, что верит ей? - Могу я спросить? - послышался голос Пиола Поэта, каким-то образом оказавшегося по другую сторону костра. - Только боюсь, господин, что он может показаться тебе дерзким. Д*вард усмехнулся: - От тебя я жду только проницательных вопросов, старый друг. Спрашивай. - Ты учишь вещам, которых нет ни в одной священной книге. От чьего имени ты говоришь? Освободитель поднял голову, чтобы ответ его был слышен всей пещере. - Пиол Поэт спрашивает, от чьего имени я говорю. Ох, Пиол, Пиол, неужели ты так веришь книгам? Кому как не тебе знать, как часто ошибается переписчик, копируя текст. Ты ведь знаешь, что даже оригинал написан рукою смертного, ибо писания никогда не создаются самими богами. Так разве не лучше слышать слова самого учителя, нежели бесчисленные пересказы? Я говорю от имени Единственного Истинного Бога, который послал меня. Несколько человек разом заговорили. Д*вард кивнул самому громкому из них, угрюмому на вид мужчине, сидевшему, обняв одной рукой девушку не старше Элиэль. Возможно, он находился здесь только из-за нее, ибо поведение его было далеко от почтительного. - Ты утверждаешь, что ты Освободитель, предсказанный "Филобийским Заветом". Но если верить "Завету", Освободитель родился меньше пяти лет назад. Как тогда ты можешь быть этим Освободителем? Д*вард не обрушился на него, хотя кое-кто из слушателей и зарычал сердито в ответ на это кощунство. - В "Завете" обо мне говорится немного по-другому, и я могу призвать свидетеля того, что происходило на самом деле. Элиэль Певица здесь, та самая Элиэль, о которой тоже говорится в пророчестве, та самая Элиэль, которая исполнила пророчество. Встань, Элиэль, и скажи всем, что ты видела. Страха перед сценой Элиэль не испытывала с малых лет. Однако теперь она в ужасе смотрела прямо в синие глаза Д*варда. Она не могла говорить просто так! - Давай, давай! - Дош подтолкнул ее. - Дай им главное представление в своей жизни. Певица! Только раздеваться не надо! Она сердито шлепнула его по руке. И тут Д*вард улыбнулся ей. Она и забыла, как он улыбается. Она неуверенно поднялась на ноги. - Иди сюда и расскажи все, - повторил он. - Вот сюда! Прости, дед. Он предлагал ей залезть на плоский камень, на котором сидел старик. Она протянула руку, чтобы он помог ей, но он не обратил на это внимания. Тогда Дош обхватил ее за талию и поставил на эту импровизированную сцену. Огромная пещера, полная мерцающих огней... бесчисленные нетерпеливые лица. Она никогда еще не выступала перед такой большой аудиторией, и слов своих она не учила. Пиол даже не написал еще ее роли. Биение сердца, казалось, заполнило всю пещеру; внутренности сжались в тугой комок. - Начни с самого начала, - сказал Д*вард снизу. - Как ты рассказывала Дошу. - Он снова улыбнулся. Она повернулась к слушателям и набрала в грудь побольше воздуха. - Меня зовут Элиэль Певица. - Она услышала, как ее голос эхом отразился от каменных стен. - Пять лет назад я пришла в Наршвейл с труппой бродячих актеров. Невинным ребенком была я тогда и не думала, что злые силы замыслили убить меня и что мне суждено сыграть одну из главных ролей на сцене истории... Дальше все пошло как по маслу. Она рассказала все, или почти все. Она опустила только поспешное исчезновение Д*варда из Сусса, но упомянула и первое чудо, когда он избавил Дольма Актера от его заклятия, и чудо вчерашнее, когда он исцелил ее ногу. Когда она закончила свой рассказ, небо снаружи сделалось совсем черным. Она ожидала оваций, ибо не сомневалась в том, что это лучшее представление за всю ее жизнь. Ее встретила мертвая тишина. Ну и ладно! В храмах не аплодируют, а сегодня эта пещера превратилась в храм. Тишина уже знак признания, а в пещере было очень тихо. Ни звука. Она проповедовала за еретика! Она ни капельки не жалела об этом, хотя и гадала, что бы сказал на это ее отец. Она повернулась на своем возвышении, намереваясь прыгнуть в руки Д*варду - чтобы он обнял ее и поздравил шепотом, а может, даже и поцеловал. Но Д*вард уже ушел. 43 Когда Элиэль Певица как следует разошлась в своем изрядно драматизированном представлении о Пришествии Освободителя, Д*вард кивнул Дошу, чтобы тот шел за ним, и тихонько выскользнул из круга людей. Никем не замеченный, он шагнул в темноту. Огромный щит мешал Дошу так же легко и быстро передвигаться, но Дош принял вызов. Он первым добрался до перегораживавшего пещеру каменного завала. Д*вард появился чуть позже и оглянулся в поисках своего исчезнувшего спутника. Дош бесшумной тенью подкрался к нему сзади и прошептал: "Господин?" Д*вард подпрыгнул от неожиданности и засмеялся. - Пытаешься напугать меня до смерти? - В слабом свете костров лица его почти не было видно, но он улыбался, и если чьи-то улыбки и могут светиться в темноте, то эта была из таких. - Знаешь эту пещеру? - Лучший ночлег в Вейлах за такие деньги. - Верно. Значит, ты знаешь маленькую пещерку вот здесь? Дош кивнул: - Она называется Блошиной Ямой. - Возможно, не без оснований. Я попросил Килпиана поддерживать там огонь. Постарайся не пускать туда никого, кроме Друзей и Носителей Щита, ладно? Ох, проклятие! Пещера была шириной не меньше пятидесяти шагов, и хотя перекрыть основной проход через завал не составляло труда, здесь было полно других лазеек. Ревущую Пещеру Дош облазил еще в детстве - она служила Лудильщикам любимым местом стоянки. Он помнил пять или шесть мест, по которым можно было пролезть в Блошиную Яму. Темнело, но, пока горят костры, в пещере не будет темно по-настоящему. Желающие смогут пролезть через завал и без факела, если ползти не спеша. Он вздохнул: - Ты всегда находишь мне самые трудные поручения! - Да, - серьезно ответил Д*вард. - Отчасти потому, что могу быть уверен: ты выполнишь их лучше любого другого, отчасти - потому, что знаю: ты любишь трудные. - Он снова улыбнулся. - Разве не так? - Нет! - Но тут Дош понял, что ему нравится незнакомое ощущение чужого доверия к себе. - Ну, может быть. Наверное, да. - Он сам не знал этого точно, но это было так. Уже не в первый раз он подумал, что Освободитель, возможно, знает его лучше, чем он сам. - Я пригляжу за тем, чтобы тебя не беспокоили, господин. - Молодец. - Д*вард сжал его плечо. - Ты никогда не подводил меня, Дош. - Он исчез в темноте. С минуту Дош стоял, обдумывая последние слова Д*варда. Никогда не подводил его! Как же это приятно слышать! И как странно то, что он может так думать - он, Дош Прислужник, кого никогда не заботило ничего, кроме плотских наслаждений, причем чем грязнее были эти наслаждения, тем лучше. Что ж, некоторые чудеса не так заметны, как другие... Потом он вскинул тяжелый щит Прат*ана на плечи, поправил (ужасно тяжелый) мешок с деньгами на поясе и отправился искать себе помощников. Он взял на эту работу Носителей Щита Тьелана и Гастика, двоих Друзей и еще трех смышленых ниолийских юнцов, на которых положил глаз чуть раньше. Потом отыскал Титтрага Каменщика, нового Носителя Щита, достаточно здорового, чтобы сдвинуть весь завал голыми руками. Он расставил их парами, перекрыв все возможные места проникновения лазутчиков. Никто особенно не обрадовался новому заданию - все боялись Жнецов. - Не бойтесь их, - успокаивал он. - При желании Жнец может пробраться невидимым, а в этом случае он не захочет оставлять за собой мертвые тела - зачем ему поднимать лишний шум? То же самое относится и к членам секты Эльтианы, или ублюдкам Крови-и-Молота, или любым другим убийцам, которых могут наслать на Д*варда злые чародеи. Не бойтесь их, ибо они не боятся вас и вы все равно не сможете ничего поделать с ними. Если они объявятся, ими займется сам Д*вард. Ваша задача - отгонять докучливых. Будьте вежливыми и внимательными, но твердыми. Если возникнут сложности, крикните меня. Я буду ходить вдоль завала. Отгонять докучливых... Некоторые хотят говорить с Освободителем лично, чтобы рассказать о своих бедах, поведать правду богов или указать Д*варду на его ошибки. С большинством из них Д*вард разбирался в течение дня, но такие люди обычно не понимают, что у него могут быть дела и поважнее, например, сон. Больше всего пока докучали жрецы. За Освободителем увязалось уже несколько дюжин жрецов, и каждый был исполнен решимости изобличить его ересь. Дош начал патрулировать вдоль края завала, держась-начеку, зорко следя за теми, кто заходил в глубь пещеры, а заодно и за своими помощниками. Его огорчило то, как легко он мог пройти совсем рядом с ними, так и оставаясь незамеченным. Конечно, многолетний опыт сделал из него первоклассного лазутчика, но и остальным полагалось бы быть не хуже. Слишком много в пещере укромных мест, слишком много людей, слишком мало света. Даже если бы у него было достаточно дров, чтобы развести целую цепочку костров поперек всей пещеры, все равно оставалось бы слишком много темных мест. Работа, которую поручил ему Д*вард, была не просто сложной, она была почти невыполнимой. 44 - Ну и ну! - воскликнул Джамбо. - Для туземки она потрясающая актриса! - Он сидел у маленького дымного костра в дальнем углу Ревущей Пещеры, сложив руки на коленях. Он казался совершенно спокойным, словно наблюдал за матчем в крикет на сельской лужайке. Алиса промолчала. Он имел в виду знаменитую мисс Элиэль, заметно выросшую по сравнению с той девочкой, какой ее описывал Эдвард в семнадцатом году. К тому же росла она в чересчур подозрительных местах. Поездка верхом на драконе - уже сама по себе довольно необычна, но эта пещера - это вообще нечто дикое! Алиса ни за что бы не поверила, что ее следующая встреча с кузеном произойдет в столь странном месте. Едва войдя, она сразу же узнала его голос, даже искаженный эхом в этом гулком пространстве, даже говоривший на незнакомом языке. Эдвард не вещал мысленно, как делал это Зэц, и все же ей часто удавалось уловить смысл его слов. Позже она увидела его издалека. Он совсем не изменился, если не считать бороды. Борода не шла ему, но, возможно, она была необходимым атрибутом той роли, которую он играл. А он неплохо справлялся. Сотни людей сгрудились у десятков мерцающих костров под голубой пеленой дыма. Все это очень напоминало Ад, тот Ад, который так наглядно описывал их дядя Роли, ну, правда, здесь никто не визжал и вообще никто не страдал. Напротив, пещера представляла собой узел, и виртуальность добавляла происходящему волнующую ауру святости. Ей отчаянно хотелось вскочить и крикнуть: "Это же просто Эдвард! Я помню его еще с тех пор, когда он расквашивал себе нос и ревел, просыпаясь от страшных снов". Разумеется, она не стала делать этого. Никто бы ее все равно не понял. Но иметь в семье святого было решительно странным ощущением. Женщина со щитом на спине крикнула что-то, перекрывая гул разговоров. - А что теперь происходит? - поинтересовалась Алиса. - Она говорит, - ухмыльнулся Джамбо, - что экспресс на Понтефракт и Лландудно отправляется с четвертой платформы. - Я попрошу кузена, чтобы он превратил вас в соляной столп. - На самом деле она говорит, что еда сейчас будет, что комната "для леди" там, а "для джентльменов" - вон там, и что не найдется ли добровольцев сходить за хворостом? - Тогда сходите добровольцем, - предложила Алиса. - Разве нам не надо проверить, как там драконы? А что, если их как раз крадут? - Тогда мы пойдем домой пешком. С ними все в порядке. Мне кажется, самое время пойти и перекинуться парой слов с нашим уважаемым Освободителем. - Джамбо легко вскочил и протянул ей руку, чтобы помочь встать, словно ей сто лет. Тем не менее она приняла ее: джентльменам приятно верить, что от них есть польза. По всей пещере люди поднимались размять ноги - тела заслонили свет костров. - Я его больше не вижу, - сказала она. - Я знаю, куда он пошел. Идем. Если мы потеряем друг друга в темноте, я буду ждать вас под этим зубом, идет? - Махнув в сторону самого длинного сталактита, Джамбо взял ее за руку и уверенно повел куда-то в глубь пещеры. Левой рукой он решительно расталкивал толпу, не забывая, однако, бормотать извинения. Казалось странным, что его так мало беспокоили драконы, которых оставили пастись у входа в пещеру. До этого вечера он трясся над ними, как над призовыми скакунами. Ладно, ему виднее, что делать. Он человек опытный, да и спутник славный. Сейчас она встретится с Эдвардом. За этим она и приехала сюда. Поймет ли он, зачем она здесь? Она всю дорогу боялась этого. Теперь все по-другому. Она видела слепого, которому вернули зрение, и больного, хнычущего младенца, внезапно ожившего и начавшего смеяться. Исцеление внушением могло объяснить случай с мужчиной, но не с младенцем, и она не была уверена в том, что так уж верит во внушение. Если бы эти чудеса совершал кто-то другой, она бы ни минуты не сомневалась, что все это подстроено, а инвалиды - подсадные, помощники, заранее рассаженные среди зрителей. Эдвард никогда бы не пошел на такое. Если уж он вершил чудеса, то настоящие. Волшебство. Конечно, мисс Пимм тоже пользовалась волшебством, и законы параллельных миров давали Эдварду в Соседстве те же силы, которыми мисс Пимм обладала на Земле. Эта пещера наверняка была узлом - Алиса ощущала чуть жутковатое покалывание виртуальности даже на расстоянии. Но как же непривычно видеть кузена, которого она знала всю свою жизнь, своего молочного брата, убедительно исполняющего роль Иисуса. А ведь он именно это и делал. Она считала себя христианкой, но ей нравилось верить в то, что она обладает терпимостью и достаточной широтой взглядов. Его представление несколько покоробило ее; впрочем, в мире, где христианства не существует, это вряд ли можно считать святотатством. Она должна избегать скоропалительных выводов. Он, несомненно, объяснит ей свои мотивы. А даже если и не объяснит, ей надо верить в него и не спрашивать. Она вдруг ощутила прилив гордости: надо же, сколько народу он собрал в свои ряды! Мой кузен - мессия... Она протискивалась сквозь толпу следом за Джамбо, направляясь в глубь пещеры. Вскоре путь им преградила стена каменных обломков и сосулек-сталактитов. Над головой, в местах, откуда вывалились эти глыбы, зияли пустоты. Впрочем, пещера была древней-древней, и последний обвал произошел здесь много лет - или веков - назад. Так что бояться нечего. Но все равно от страха у нее захватывало дух. Здесь почти не было света. Она никогда раньше не страдала клаустрофобией, так что зачем начинать сейчас? Ведь это только от виртуальности у нее по коже бегают мурашки, правда? Подойдя поближе к завалу, она услышала громкие голоса. Джамбо вдруг замер, прислушиваясь. Перед стеной циклопической кладки о чем-то спорили пятеро мужчин. Трое из них были в хламидах. Эти трое что-то требовали, а двое других, один из которых держал в руках круглый щит и устрашающего вида копье, отказывали. Предметом их спора было, судя по всему, темнеющее в завале отверстие прохода. - Что происходит? - шепотом спросила она. - Шш! - откликнулся Джамбо. Не прошло и минуты, как трое в хламидах повернулись и, сердито бормоча что-то, поплелись обратно к остальным. Двое остались на месте. - Похоже, - негромко проговорил Джамбо, - что наш преподобный друг не желает, чтобы его тревожили. Эти похожие на монахов парни - жрецы. Кажется, Тиона. Давайте посмотрим, сможем ли мы добиться большего. Он снова повел ее вперед и, минуя трех раздосадованных жрецов, направился к двоим часовым. - Они не очень-то похожи на комитет по торжественной встрече, - пробормотала Алиса. - Они просто отгоняют всякую шваль. Они не посмеют отказать настоящей леди. Алиса не была уверена, что похожа сейчас на настоящую леди. Несколько последних дней не улучшили ни ее прически, ни цвета лица; она была закутана в тяжелые, намокшие меха, из-за которых от нее пахло псиной. При виде ее часовые не вытянулись по стойке "смирно". Еще на ходу Джамбо начал объяснять что-то и продолжал говорить, проходя мимо часовых... вернее, пытаясь пройти. Он был остановлен острым наконечником копья. Тон его голоса изменился, хотя в нем продолжала сквозить надменность пришельца. Копье не шелохнулось. Второй часовой буркнул что-то в ответ. Джамбо повторил попытку, на этот раз более мягким тоном. Не помогло. Его харизма не действовала. Эта новость явно застала его врасплох. - Вы забыли надеть старый школьный галстук, - фыркнула Алиса и мысленно хлопнула себя по рукам за бестактность. Джамбо смерил ее кислым взглядом. - Меня так и подмывает превратить их обоих в тыквы. - Эмоциональная реакция... А что, вы разве можете? - Только в полночь. - Он снова пустился в долгие, тихие объяснения. На этот раз он добился более или менее вежливого ответа. В нем даже слышались нотки сожаления, и все же это был явный отказ. Тут из темноты появился третий человек. Невысокий, светловолосый, он на первый взгляд показался Алисе совсем мальчиком. Потом она заметила, что на спине у него тоже висит щит. Копья у него не было, но по поведению часовых она поняла - он здесь главный. Джамбо начал все снова, и на этот раз Алиса услышала свое собственное имя и другие: Урсула, Капитан и Джамбо. Ему приходилось упрашивать, а он не любил этого. Что-то из того, что он говорил, произвело-таки впечатление на юнца, тот рявкнул какой-то приказ, и один из часовых, у которого не было щита, повернулся и исчез в отверстии между большими валунами. Это был какой-никакой, но успех. В результате этого в полумраке остались стоять четверо: двое бдительных и неумолимых часовых, один переминающийся с ноги на ногу в холодной ярости Джамбо и одна Алиса, отчаянно старающаяся не показать, насколько ее забавляет все происходящее. - Куда мы пытаемся проникнуть? - спросила она. - Хррмф! Там, за этим завалом, еще пещера. Я спал там много раз. Путники всегда выбирают ее, там уютнее. Тепло зимой и прохладно летом. Экзетер прячется именно там. Джамбо снова замолчал. Минуты тянулись медленно-медленно. Паломники во внешней пещере затянули какую-то песню. Тональность показалась Алисе странной, но ритм был достаточно боевым, чтобы служить местным эквивалентом "Вперед, Воинство Христово". Неужели Эдвард еще не научил их школьным песням из Фэллоу? - Есть и другие пути через этот мусор, - буркнул Джамбо. - Терпение! - успокаивающе сказала она. - Не забывайте, он ведь знаменитость. Он не может позволить, чтобы ему докучали все время. В проеме мелькнул свет. Из расселины показался факел, а за ним - державшая его женщина. Она остановилась, разглядывая просителей. - Привет, Джамбо. Добрый вечер, мисс Прескотт. Меня зовут Урсула Ньютон. - Очень приятно, - откликнулась Алиса, жмурясь от яркого света. - Собственно, я теперь миссис Пирсон. - Какая, черт возьми, разница? - Но, конечно, я все еще кузина Эдварда. Тут полагалось бы вступить в разговор Джамбо, или миссис Ньютон сама должна была бы провести посетителей в святая святых. Вместо этого та продолжала стоять и по очереди пристально вглядываться в обоих. Алиса ощутила приступ раздражения. Она зашла так далеко, и что же, все зря? - Капитан Смедли тоже с вами? - спросила она. - Нет, он возвращается в Олимп. - Урсула Ньютон была мощного вида дамой в толстом шерстяном плаще местного покроя. Волосы ее были острижены необычно коротко. Держалась она с явным подозрением. - Вы простите меня, если я задам вам пару вопросов? - Черт подери, Урсула! - не выдержал Джамбо. - Какой бес в тебя вселился? - Благоразумие. - Она нацелила свой испытующий взгляд на Алису. - Скажите, миссис Пирсон, кто такая была Будджа? - Кто? - Боже милостивый! - Нянька Эдварда в Ньягате. - А Пятнашка? - Детеныш леопарда, мы его пытались приручить как-то, без особого... - Неверный ответ! Мгновение Алиса, не веря в происходящее, просто смотрела на женщину. Потом спохватилась. - О! Это еще Джулиан Смедли, он был национальным чемпионом по прыщам. Урсула заметно расслабилась. Впрочем, улыбка ее не стала от этого намного добрее. - Спасибо. Поймите, Освободителю приходится быть очень осторожным, а ваш приезд стал для него полной неожиданностью. - О, так, значит, он теперь Освободитель, да? - засмеялся Джамбо. - Урсула, дорогая, так ты теперь перешла на другую сторону? Глаза ее сузились. - Не совсем. Я до сих пор считаю, что он сделал серьезную ошибку, начав этот крестовый поход. Что ж - что сделано, то сделано, я верю в то, что все это нужно провернуть как можно быстрее. А ты? - И я. Мы пришли вовсе не для того, чтобы пытаться уговорить его отказаться от этого, что бы ты там ни наговорила Экзетеру. У нас для него интересные новости. - Тогда миссис Пирсон может передать их ему. Тебя, Джамбо, он видеть не хочет. - Я понимаю. - Что ж, он принял эту новость, как и подобает джентльмену, но даже в неверном свете факела было видно, как он покраснел. - Передай ему мои лучшие пожелания, ладно? - Он повернулся и пошел прочь, прежде чем Алиса нашлась что сказать. Как ужасно! Урсула сделала Алисе знак следовать за ней. Подняв факел повыше, она первой шла по узкой, полого уходящей вниз тропе. Камни придвинулись ближе, угрожающе нависая над головой, словно насмехаясь над ее клаустрофобией. Пол был неровным. - Я приношу свои извинения за эти инквизиторские меры, - сказала Урсула не оборачиваясь. - Палата послала к нему живые бомбы замедленного действия. Ваше появление здесь было таким неожиданным, что я настояла, чтобы он принял некоторые меры предосторожности. - И присутствие Джамбо совершенно нежелательно. - Алисе надо будет переговорить с Эдвардом на этот счет, так сказать, навести мосты. - Конечно. Это можно понять. Кстати, что это за живые бомбы с часовым механизмом? Надеюсь, у них из ушей не торчат фитили? - Боюсь, все не так просто. Это люди, порабощенные маной, чтобы убить Освободителя. Если это вас утешит, я могу сказать, что не обнаружила никакого заклятия ни на вас, ни на Джамбо, но это ничего не значит. Только самое примитивное заклятие можно обнаружить просто так. - Ну, уверяю вас, я действительно его кузина. Только что из Англии. Я здесь в отпуске, как бы странно это ни казалось. Миссис Ньютон иронически фыркнула. - Ну и выбор, однако, у вас мест для отпуска! Здесь придется протискиваться. Смотрите под ноги. - Она подняла факел выше. Тропа пошла круче вниз, и Алисе пришлось чуть отстать, остерегаясь жара факела. Ее провожатая остановилась и обернулась. - Почти пришли, - негромко проговорила она. - Последняя просьба: миссис Пирсон, пожалуйста, не подходите к своему кузену близко. Его телохранителям приказано останавливать любого, кто попробует прикоснуться к нему. Они могут быть не совсем вежливы. Вся эта ерунда начинала надоедать Алисе. - Разве живой бомбе необходимо дотрагиваться до него, чтобы убить? - Возможно, и нет, но это самый простой путь разрядить магический заряд. Именно так действуют Жнецы Зэца. Вы сами можете даже не догадываться, что на вас наложено заклятие. - Говоря эту невероятную чушь, Урсула Ньютон оставалась абсолютно серьезной. - В вас могут заложить неодолимое желание прикоснуться к нему и потом исполнить какой-нибудь смертельный ритуал, хотя вам он и покажется совершенно невинным. - Я буду изо всех сил стараться не распускать руки. - Вполне разумное решение. Прошу вас, идите за мной. Как и говорил Джамбо, в пещере было значительно теплее. Лето надолго сохранялось здесь, в недрах горы, да и виртуальность под каменными сводами ощущалась сильнее. Потом впереди забрезжил слабый свет, и Алиса поняла, что спускается в большую подземную пустоту, которую вполне можно было считать отдельной пещерой. Судя по всему, ее давно обжили; на полу валялись щепки и клочья коры. В центре размещался очаг из потемневших камней, окруженный низкими плоскими камнями для сидения. За ними виднелись охапки пожухлой листвы и бесформенные груды тыквенных бутылей и дров. У костра сидели человек пять или шесть; в пляшущем свете костра они казались призраками. Эдвард сидел в самой середине и негромко говорил что-то внимательно слушавшим его подданным. Он казался усталым, но держался молодцом - это после такого-то представления! При виде ее все повскакивали с мест, но она смотрела только на высокого мужчину в монашеском одеянии. Да, ей хотелось броситься и обнять его, но что же здесь зловещего? Просто нормальная реакция при встрече с единственным оставшимся в живых родственником, да еще после долгой разлуки. Ее остановили только настороженные взгляды, которые исподтишка бросали на нее эти люди. - Алиса! - Эдвард! Как здорово снова видеть тебя! - И тебя тоже. Э... ты не присядешь? Она шагнула к плоскому камню с наброшенным на него клочком шкуры. Подождав, пока она сядет, вернулись на свои места и остальные. Урсула Ньютон осталась стоять. Все молчали. Эдвард уставился на Алису так, словно она призрак, или Чаша Святого Грааля, или сам король Георг, и у нее язык тоже отказывался шевелиться. Столько всего нужно было сказать, что оба не знали, с чего начать. Она почти физически ощущала невидимую стену недоверия между ними. Норфолк казался ей теперь таким далеким. Она первая справилась со своим голосом. - Я здесь не по делу, Эдвард. Просто в отпуске. Я не несу ничьих знамен. Как забавно, ты совсем не изменился! - Вблизи борода была не так уж и страшна, да и вообще это была скорее не борода, а грубая щетина. С патриархальной бородой, как у Теннисона, он казался бы персонажем из студенческой постановки. За спиной ее хрипло кашлянула Урсула. - Ну, я оставлю вас, ладно? Охрана - трое мужчин и одна женщина - не понимала по-английски. Должно быть, Урсула ушла, но Алиса даже не обернулась, чтобы посмотреть. - Извини за все эти плащи и кинжалы, - проговорил Эдвард. - Урсула... - Все правильно. Я не в обиде. - Ты похудела. Как у тебя, все в порядке? - Спасибо, замечательно. - С учетом обстоятельств, разговор их был прямо-таки банальный. Было потрясающе снова видеть его. В глазах отчаянно щипало. - А ты? Он тоскливо улыбнулся ей через костер. - Я так соскучился по дому! Расскажи мне про Англию... 45 Свободные затянули новый гимн. Элиэль опять не знала слов, и потом, у нее все равно не было настроения славить Неделимого. Она до сих пор сопротивлялась мысли о том, что боги, в которых она верила всю свою жизнь, могут быть самозванцами. Костер догорал, но она уже согрелась, хоть и оставалась голодна - все свои припасы они съели еще вчера. По пещере прошел Носитель Щита, обещая, что пищу будут раздавать совсем скоро, значит, ей придется сидеть еще, съежившись, одной в толпе орущих верующих, разрываясь между убеждениями и тем, что видела сама. Старый Пиол присел на камень рядом с ней. Она искоса посмотрела на него, не уверенная в том, хочет ли она его общества. Он улыбнулся - перед ней сидел не наивный мечтатель, а гений, знаток человеческих сердец, способный раскрыть эти сердца и заставить их звенеть перезвоном серебряных слов. - Говори, - сказал он. - Первое, что надо делать со сложностями, - это выстроить их по степени огорчительности. - Они все огорчительные. - И некоторых она не может поведать даже Пиолу. - Кто такой Д*вард? Человек он или бог? - Ты сама сказала толпе, что он чуть не умер однажды. Если ты веришь в это, ты должна верить в то, что он человек. - Да, он был человеком тогда, - согласилась она. - Но в те дни он не разгуливал, творя чудеса... по крайней мере так, как делает это сейчас. Пиол кивнул, терпеливо ожидая. - Я не могу верить разом ему и Пятерым, ведь нет? - Обоим не можешь, нет. - Но Тион тоже исцеляет калек! - Д*вард называет это колдовством. - А Тион может назвать колдовством то, что делает он. Чьим словам верить? Пиол потер седую бровь. - Тогда подумай о других доказательствах. Это было ясно и так, хотя она и не задумывалась об этом. На что это он намекает? - А ты сам кому веришь? Пиола трудно было застать врасплох. Он улыбнулся своей беззубой улыбкой. - Скажу потом. Я не собираюсь думать за тебя. Она состроила ему рожицу. - Их слова уравновешивают друг друга, и их чудеса тоже. Тогда что еще может иметь значение? Ну? Какие еще доказательства у нас есть? Возможно, он не собирался давать ей прямого ответа, но его вообще избавили от необходимости отвечать, ибо к их костру подошел Носитель Щита, собиравший деньги. Он не говорил ничего, поскольку люди в пещере продолжали петь. Мало кто нашел по нескольку монет для него; большинство только с досадой качали головой, показывая, что им нечего предложить. Элиэль тоже ничего не дала. Она носила на поясе целое состояние, но не собиралась показывать его на глазах у стольких любопытных в этой темной пещере. Носитель Щита улыбнулся и пошел дальше. И вот еще что: Д*варда тревожила погода. Ему нужны деньги на одежду и пропитание своих последователей. У нее были деньги. Вся загвоздка в том, сможет ли она заставить себя отдать столько, даже Д*варду? Пиол ждал. - Что ты будешь делать завтра, Элиэль? Теперь ты можешь стать актрисой, великой актрисой. Если честно, у тебя всегда было больше сценического таланта, чем музыкального. Так что, останешься с Освободителем или пойдешь искать удачи дальше? - В этом-то и вопрос, гусь ты старый! Не так важно то, во что я верю, - пока я решу это, годы пройдут. Что я хочу знать - так это что мне делать! - Отлично. Уже ближе. Она обдумала, не свернуть ли ему его старую шею. Само собой разумеется, нежно. - А ты? Что собираешься делать ты? - Я? О, я пойду со Свободными. Не важно, верю я Д*варду или нет, то, что он делает, - это самое потрясающее из того, что я видел за свою жизнь. Я пойду с ним в Тарг и сам увижу успех или провал пророчества. - Пиол вздохнул и сжал ее руку своими холодными пальцами. - Но я старик, мне осталось немного. На твоем месте я бы не стал делать такой выбор - это может оказаться очень опасным. Если я останусь цел, попробую записать все, что случится. - Он помолчал немного, потом усмехнулся. - Может, сделав это, я и пойму, во что я верю на самом деле, а? Ясное дело, он знал это и сейчас, только не хотел говорить. Конечно, в Тарге все станет понятно, но Элиэль не могла ждать так долго. Она не могла жить в такой неопределенности. Ей надо принять решение, и как можно скорее. Прямо сейчас! Идти за Д*вардом или своим путем? Д*вард советовал ей уходить. Он явно не жаждал ее общества. Это с одной стороны. Она не посмеет вернуться в Юрг, в лапы к Тигурб*лу Прыщу. Это с другой. Судя по всему, Д*вард обходил города стороной, так что скорее всего он срежет путь по Юргвенлу, направившись прямо в Мапвейл. Так рискнуть она еще могла. Или ей лучше вернуться в Ниол и поискать работы там, как и предлагал Пиол? - Я не могу решить! - простонала она. - Какие еще доказательства ты знаешь? - Дела, разумеется. Суди людей по поступкам, а не по словам. - Чудеса? Колдовство? - Что еще делают они, кроме чудес? Элиэль вздрогнула. - Ты имеешь в виду Зэца? Жнецов? - Она никак не могла представить себе, чтобы Д*вард посылал Жнецов убивать людей. - Дай мне хоть ниточку, Пиол! Он вздохнул. - Девушкам положено обращаться со своими сложностями к матерям. Боюсь только, твоя не очень-то помогла бы тебе, даже если бы еще, жила. Элиэль поперхнулась. - Ты ее знал? Я думала, все это было до того, как ты вступил в труппу. - Нет. Как раз вскоре после этого. Мы две недели прочесывали весь Юрг в поисках ее - мы и все наши друзья. Мы не нашли ее нигде. Нигде! И потом она вдруг как с неба свалилась - вошла в дверь дома, где мы жили тогда. - Уже без ума? Без ума от любви бога? - Без ума от кого-то. Все, что она говорила с тех пор, - это: "Он меня поцеловал!" - Он делал не только это! - Возможно, но все, что она запомнила, - это его первый поцелуй. С тех пор и до самого дня твоего рождения она не говорила больше ничего. О чем бы мы ее ни спрашивали, чем бы ни угрожал ей твой дед, все, что она отвечала нам, было: "Он меня поцеловал!" Мечтательно так... Она не была несчастна. Она то и дело пыталась уйти и слонялась вокруг его храма, и мы, конечно, старались не пускать ее или уводили, если она все-таки ускользала из-под нашего надзора. А после того, как родилась ты, она вообще перестала говорить. Роды были не тяжелыми, но они убили ее. Нет, они ее освободили. Она ждала только твоего появления, а потом, когда дело было сделано, ее уже ничто не удерживало. - Кен*т! - Ну, сама она этого не говорила, да и Тронг ни за что бы не признал, что бог способен на такое. Элиэль крепко-крепко зажмурилась, чтобы не дать выхода слезам. - Д*вард никогда... Она осеклась на полуслове. Д*вард никогда бы не совершил такого чуда - или колдовства, как это ни называй. По телу ее пробежала дрожь отвращения. Кто ее мать: женщина, зачахшая из-за любви бога, или женщина, порабощенная отравленным поцелуем? Похотливый Кен*т. Убийца Зэц. Распутная Оис с ее священным борделем. Или Гим Скульптор, чья красота завоевала ему право представлять Юношу при раздаче наград в храме Тиона? Через два года родители все еще надеялись найти его. - Верь делам, не речам! - твердо повторил Пиол. Если боги убивают людей или причиняют им боль, значит, это плохие боги. Она благодарно сжала его руку. - Я выбираю Д*варда. Я верю ему, не им! - Я тоже. Элиэль выпрямилась. Отлично! Ее выбор сделан. Ей надо пойти и отыскать Д*варда и сказать ему, что она верит в него и в его Неделимого бога. Она отдаст ему все свои деньги, все до последнего медяка. Тогда уж он точно позволит ей остаться и стать одной из Свободных. Может, даже Носителем Щита? И потом, она ведь тоже может быть ему полезна! Она может повторять историю его пришествия, как делала это сегодня, чтобы убеждать других. Она представляла себе, как он удивленно благодарит ее, как обнимает... короткий поцелуй... Она пробормотала какие-то слова благодарности Пиолу, встала и пошла от костра в сторону внутренней пещеры - она хорошо изучила это место по дороге в Ниолвейл, так что догадывалась, где Освободитель будет отдыхать после своего чудесного представления. "Зеленая комната", - подумала она с улыбкой. Костры почти прогорели, поэтому глаза ее быстро свыклись с темнотой. Подойдя к завалу, перегородившему пещеру, она увидела часовых прежде, чем они увидели ее. Она остановилась, не желая спорить или уговариваться с мелкой сошкой. Ладно, должны быть и обходные пути. Она повернула налево, осторожно переставляя ноги, ибо идти стало очень тяжело. Она пробиралась меж валунов, то и дело ударяясь правой ногой, так как та стала длиннее привычного. Ничего страшного. Главное, теперь она сможет возобновить дружбу с Д*вардом. Как она только могла сомневаться в нем? Правда, нечего и мечтать о любви с ним. Рассказывал же ей Дош про то, как джоалийско-нагианская армия захватила Лемод и как каждый взял себе в наложницы лемодийскую девушку - все, кроме Д*варда. То есть Дош говорил, Д*вард тоже взял девушку, но он и пальцем до нее не дотронулся, даже когда она молила его об этом, хотя это Дош, должно быть, только предполагал, ибо откуда ему знать? Но все равно он был, несомненно, прав, когда говорил, что Д*вард святой человек и строг в поведении. Значит, любовниками им не бывать. Только друзьями. Никакой страсти. Только короткое объятие? И короткий поцелуй в память о прошлом? Она перебралась через гладкий валун и заглянула вниз. До земли было около пяти футов, но она видела ее достаточно отчетливо, чтобы рискнуть спрыгнуть вниз, даже на две одинаковых по длине ноги. Эта узкая расселина вела прямиком во внутреннюю пещеру с ее древними головешками и кругом камней для сидения. Хрустнул камешек. Кто-то шел по тропе. Она съежилась на камне, стараясь сделаться невидимой. А потом в слабом, отраженном от стен свете костров она увидела его, осторожно пробирающегося по тропе под ней. На нем была длинная хламида с капюшоном. Серая хламида! Это был сам Д*вард, и наконец один! Желание спрыгнуть вниз и удивить его сделалось неодолимым. 46 Один из Носителей Щита подбросил в огонь полено, подняв рой огненных искр. Алисе казалось, что она говорила несколько часов. Каждый раз, когда она умолкала, Эдвард требовал еще. Она рассказывала про ужасы войны, про нежданные ужасы мирного времени, про новую войну в России, про ужасную эпидемию гриппа, про перемены, которые начались и не кончатся, похоже, никогда... Она рассказала все, что знала об общих знакомых, о миссис Боджли, о Джинджере Джонсе и даже, нехотя, о Д*Арси, а потом о Терри. Он встретил это сочувственно, но без фальшиво-сентиментальных фраз. Имелся миллион вещей, о которых она хотела спросить его, но его жажда была сильнее. Он пробыл в этом далеком мире уже пять лет - один короткий перерыв не в счет - и изголодался по новостям. Она видела, что быть пророком ужасно одиноко, когда на тысячу почитателей нет ни одного друга. Она забыла свои былые сомнения и радовалась, что пришла сюда, ибо никто лучше ее не подошел бы на эту роль наперсницы. Он жадно ловил ее слова, глядя на нее так, словно боялся, что она сейчас исчезнет как сон, стоит ему моргнуть. И тут в огонь полетело полено. - Я охрипла! - устало проговорила она. - Теперь твоя очередь. Он оглянулся на четырех своих стражей - те вроде бы немного успокоились и поглядывали на нее уже не так настороженно. Бесконечная непонятная болтовня незнакомой посетительницы наскучила им. Он посмотрел на Алису широко открытыми невинными глазами. - Что тебе хотелось бы знать, детка? Какого поучения ждешь