о, даже зубы стучат. Элия облегченно вздохнула, обняла его за плечи, откинула с полубезумных глаз слипшиеся рыжие пряди. - Седрик? - Я уже в полном порядке. Не был он ни в каком порядке. Седрика охватило ужасное предчувствие, что сейчас он расплачется, расплачется взахлеб, навзрыд - и что же подумает тогда Элия? Он снова сжался, а Элия положила его голову себе на грудь и снова гладила его по волосам, только ничего не говорила. Долгое молчание... ровный стук ее сердца... дрожь все слабее и слабее... - Что тебя испугало? - спросила Элия. Седрик начал заикаться - и не произнес ни слова. "Я же и сам не знаю! Слюнтяй! Идиот!" - Я не помню. - Он снова выпрямился. - Спсихел я, наверное, вот что. - Нет, на тебя это не похоже. - Однако вид у Элии был озабоченный. - Просто реакция на трудный день - на уйму трудных дней подряд. Неутомимых людей не бывает, у каждого свой порог разрушения. Но ты не бери это в голову. - Она улыбнулась и осторожно чмокнула Седрика в распухший нос. - Подумай лучше про завтра. Так что же, с возвращением Абеля все переигрывается назад? Как я понимаю, он снова возглавит экспедицию на Тибр. - Наверное. - Ну а как же еще, ему же нельзя вылезать на люди! И ты тоже - ты должен исчезнуть. Ты же теперь никто, тебя просто нет... - Видимо, Элия заметила сомнение, скользнувшее по лицу Седрика. - Или я ошибаюсь? Вопрос о Тибре поверг Багшо в полное смущение, немец говорил что-то неопределенное, заикался и вообще не был похож на самого себя. - Надеюсь, что не ошибаешься, - промямлил Седрик. - Очень надеюсь. Элия вздохнула и прижалась к нему всем телом. - _Выключить свет!_ Лицо Элии - фантомное его изображение - быстро таяло в обрушившейся на комнату темноте. - А теперь забудь все это, - сказал ее голос. - Потому что я тебя люблю. Я люблю тебя до безумия, и я буду делать сейчас с тобой восхитительные, предельно развратные вещи. Седрик еще дрожал - нет, не дрожал, но чувствовал внутреннюю, готовую вырваться на поверхность дрожь, и причин к тому было много - и этот странный припадок, и воспоминание о СОРТе, и лицо Фиша, когда тот... - Я, пожалуй, не смогу, - сказал он. - Но все равно я тебя люблю. - Отойдешь, - уверенно пообещала Элия, покусывая мочку его уха. - Только не лежи колодой и не вздыхай, что не можешь, - делай что-нибудь. Просто удивительно, с какой легкостью может женщина заставить мужчину забыть обо всех бедах и тревогах. - Зубная щетка? Так я пойду побреюсь. - Не надо. - А как твои болячки? - Не думай о них. Ни о чем не думай, начинай - и все. Седрик чувствовал, как к нему возвращаются силы. - А ты спать не хочешь? - Я влила в себя сто литров кофе. Ты будешь при деле до самого полудня и получишь все, что только мог вообразить - во сне или в самых диких своих мечтах. Только попроси. Борьба без правил, все приемы разрешены. День, начавшись так хорошо, просто обязан становиться час за часом все лучше и лучше. Седрика разбудил поцелуй. За потолочным окном занимался сероватый рассвет, Элия успела уже одеться. Вид ее лица заставил Седрика виновато съежиться - губы распухли, щеки исцарапаны, глаза красные. Впрочем, у него тоже прибавилось царапин, вперемежку с отчетливыми следами зубов. Иногда их любовь была мягкой и нежной, иногда - дикой и необузданной, но и в том, и в другом случае она превосходила все, о чем Седрик мог помыслить. Элия отскочила, и его руки схватили пустоту. - Приводи себя в порядок. Встретимся за завтраком, через полчаса. - Подожди! - остановил ее Седрик. - Да я же не могу! - Не можешь - что? - Я тут как в тюрьме. Заключенный я. Страх, на мгновение охвативший Элию, тут же сменился бешенством. - Заключенный? Как это так - заключенный? - А может быть - и ты тоже. - Седрик сел и начал крутить головой в поисках одежды. - Мы на самой верхушке купола - вон окно, оно же настоящее. Спуститься можно лишь спиралатором, а как только я встану на ступеньку, он изменит направление. Все это объяснил ему Багшо, объяснил спокойно и подробно. - Только встань сюда, - говорил он, - и Система сразу узнает. Она запустит спиралатор в противоположную сторону и будет себе крутить его с такой скоростью, что и пешком по ступенькам ты никуда не уйдешь. Ты быстрее - и лестница быстрее. Поверь мне на слово и не экспериментируй, а то, не дай Бог, кто-нибудь там внизу покалечится. Описывая безвыходность (_безвыходность_ в самом прямом смысле слова) своего положения, Седрик начал одеваться. А вот странное дело, почему натягивать, скажем, трусы на глазах у девушки ну вроде как стыднее, чем просто быть голым? За спиралатором наблюдали три камеры. Как только Седрик пытался подойти к бегущей вдоль пола дорожке, на них начинали мигать лампочки. Камеры наглухо упрятаны в бронированные кожухи. Инструментов тут нет никаких, ни самой вшивой отвертки. - Ну это мы еще посмотрим, - хищно усмехнулась Элия. - Я поговорю с твоей бабушкой. Или с О'Брайеном. Или еще с кем. Я скоро вернусь, а если нет, то позвоню. - Вряд ли. Сам я отсюда звонить не могу, а насчет позвонить мне снаружи - не знаю, но очень сомневаюсь. - Я скажу им, что никуда не пойду без... - Элия осеклась. - Милый, ведь ты же хочешь уйти со мной, правда? Она еще сомневается. Седрик, успевший к этому времени придать себе мало-мальски благопристойный вид, крепко обнял Элию. - Конечно же, хочу. Я пойду за тобой куда угодно. Ты только выбери мир - любой мир. Прощание несколько затянулось. Седрик настаивал, чтобы Элия - при крайней необходимости - уходила на Тибр без него, а он уж постарается пробиться туда своими силами. Элия непреклонно стояла на том, что никуда она без него не пойдет. Они чуть не вернулись в постель, чтобы обсудить альтернативу спокойно и не торопясь, однако вспомнили о другом важном вопросе - выпустит Система Элию или нет. Выпустила - Седрик с тоской смотрел, как невероятная, словно из сказки - или из сна - пришедшая принцесса исчезала в колодце спиралатора. Никто, наверное, не думал, что она его найдет, больше ее сюда не пустят. И он, и она это знали. Оставалось только вздохнуть и заняться прозой жизни. Подойдя к закусочному автомату, Седрик заказал апельсиновый сок и ореховые батончики. Не успел он дожевать последний батончик, как задребезжал коммуникатор; пришлось идти в поскучневшую с уходом Элии комнату и выяснять, кто же это там названивает. Голографический Барни Багшо стягивал с себя красную форму институтского охранника. Вид у него был несколько ошалелый, скорее всего - от недосыпа. - Я это, Шпрот, просто так, проверяю. Тебе как там, чего-нибудь не хватает? - Свободы. Внятных объяснений. А еще хотелось бы, чтобы хоть один раз, для разнообразия, со мной обращались не как с куклой, а как с живым человеком, у которого есть чувства и желания. - Да кто же этого не хочет, сынок, кто же этого не хочет. - Сколько я тут буду торчать? Лицо у Багшо осунулось, пошло какими-то пятнами, однако в бритве оно не нуждалось. Вот что значит старая закалка! Немец скинул наконец брюки и извлек откуда-то пурпурную, огромную, как парус, пижаму. - Не знаю я, парень, мне же не докладывают. До вечера, наверное, вряд ли дольше, но это - моя догадка, не больше. Понимаю я, что тебе это влом, понимаю. Мне и самому такие штуки не нравятся, но приказ есть приказ, мне приказали - я должен выполнять. - Должен? Исполнишь такой вот приказ - и сразу спокойнее на душе? - О-е-ей... - раздраженно поморщился Багшо. Он хотел сказать что-то еще, но вместо этого широко, до хруста в скулах, зевнул. - Послушай, Шпрот, я валюсь с ног. Мне нужно лечь и поспать. Не помню, спал ли я за эту неделю хоть два часа подряд. Ты что, думаешь, я сделаю все, что мне скажут, не пытаясь понять смысл приказа? В эту историю вовлечена уйма людей, а не один только драгоценнейший Седрик Хаббард. Уйма, чуть не половина мира. К добру там или не к добру, но тебя выпустят уже сегодня. _Наверное_ выпустят, точно я ничего не знаю. И здесь все-таки лучше, чем на Ниле. - Лучше, - согласился Седрик. - Конечно, лучше. Надеюсь, что все будет быстро и безболезненно. - Ты это о чем? - вскинул глаза Багшо. - Ты вот сказал "к добру там или не к добру". Не к добру - это значит отдать меня Уиллоби Хейстингзу, так ведь? Или это - к добру, а не к добру - уж и не знаю что? - Шпрот, - обреченно вздохнул Багшо, - какого ты там еще хрена напридумывал? - Не надо вешать мне лапшу, все ты прекрасно понимаешь. Почему он не знал, что у него есть внук? Да потому, что не было у него никакого внука, не было и нет. Я - его клонированная копия. Много лет тому назад он лишился ног, и вот, пожалуйста, замена готова. Не какие-нибудь там серийные ноги, а по индивидуальному заказу. - Ну, ты... - Багшо помотал своей массивной башкой, словно желая стряхнуть с нее паутину и сухие листья. Или ту самую лапшу. - Короче говоря - _нет!_ В такое говно я бы не полез ни за какие деньги. Не трудно видеть... ладно, поверь мне на слово. Никакая ты не копия Хейстингза. - А Система говорит - копия. - Что-то я в этом сомневаюсь. Ты бы, - насмешливо подмигнул Багшо, - попросил ее объяснить, откуда у тебя такие уши. Ладно, я сплю. Спокойной ночи. Экран померк, не дав Седрику возможности спросить, как там Элия, на свободе она или тоже в тюрьме. Вне себя от ярости, он снова попросил Систему провести сравнительный анализ ДНК и снова узнал, что ДНК Седрика Диксона Хаббарда и Уиллоби Хейстингза совпадают с точностью до третьего знака после запятой. А тут уж и дураку ясно - никакие две вещи не бывают тождественными, вещь тождественна только себе самой. Ну конечно же, лаборанты могли добавить одно-другое усовершенствование. Рост объясняется очень просто, здесь все зависит от питания в детстве, а развесистые, как лопухи, уши Хейстингза - последствие какой-нибудь там родовой травмы. Или еще чего. Основное не вызывает сомнений: Седрик - клонированная копия, несуществующая личность, никто. Он вернулся в холл и начал бегать. Тесное помещение плохо подходило на роль спортивного зала, после одного-двух кругов начинала кружиться голова и приходилось менять направление, однако Седрик чувствовал необходимость разрядиться, израсходовать выплеснувшийся в кровь адреналин. Он бегал и бегал, пока не покрылся с ног до головы потом, пока сердце не начало выламываться из груди, пока бешено кружащиеся стены зала не перекосились и не поплыли куда-то в сторону, и тогда он остановился и упал на пол, а стены все кружились и кружились. Седрик провел в этой тюрьме всю вторую половину вчерашнего дня и теперь хотел одного - если они и вправду хотят разрезать его на куски, пускай не тянут кота за хвост, начинают поскорее. Входящие звонки заблокированы - иначе Элия давно бы позвонила. Седрик не мог ни с кем поговорить, не мог никуда уйти, а заняться чем-то было необходимо - для того хотя бы, чтобы не лезли в голову неприятные мысли. К счастью, Система продолжала его слушаться - во всем, что не касалось спиралатора и звонков наружу. В архиве имелись все когда-либо созданные телевизионные постановки - в полных, оригинальных вариантах. Какие-нибудь три дня назад Седрик с радостью ухватился бы за возможность посмотреть некоторые из них - в Мидоудейле все показывали в сильно цензурованном виде, - но сейчас подобные вещи его не интересовали. Седрик ознакомился с материалами по доступным мирам второго класса - и быстро утонул в непонятной научной терминологии. Тогда он попросил Систему изложить вкратце, понятным языком, что она думает об этих мирах, и с удовлетворением выяснил, что интуиция Элии ни разу не дала сбоя. Биосфера Ориноко изобиловала некими до сих пор еще не идентифицированными канцерогенами, в то время как на Кинто основу жизни составляли не белки, а экзотические - и очень ядовитые - полимеры, построенные не из аминокислот, а из совсем иных химических кирпичиков. На Рейне - это Седрик уже знал - все биохимические спирали закручены не в ту сторону. Аск оставался неизвестной величиной. Окончательные данные по Тибру поступят завтра, после возвращения экспедиции, пока же самый подробный анализ донесений робби не выявил ничего подозрительного. По успели уже вычеркнуть из списка - слишком короткие окна, этот мир скоро закроется. Оставался Саскачеван, чуть было не убивший Элию. Ничего удивительного, что принцесса имела на этот мир крупный зуб, однако абсолютно беспристрастная Система также была о нем не слишком высокого мнения. Роботы обнаружили на Саскачеване крайне необычные изотопные соотношения и высокий радиационный фон. Трудно сказать, локальные это эффекты или общепланетные, но все необычное вызывает подозрение. Так что наиболее подходящим кандидатом оставался Тибр. В файле имелись снимки планеты с орбиты, сделанные одной из ракет и переданные на Землю за несколько секунд до схлопывания окна. Голубой и коричневый, с белой ватой облаков, Тибр очень напоминал Землю - при другом, конечно же, распределении цветовых пятен; Седрик потратил больше часа, давая имена океанам, и континентам, и горным хребтам. Покончив с планетологией, он переключился на криминалистику. Неожиданно оказалось, что материалы по нильской трагедии не заблокированы - как то утверждал Фиш, - а только недоступны для рангов ниже первого; Седрик изучил их все - и сцены, показанные по телевидению Пандорой Экклес, и остальные, ей недоступные. Наблюдая кровавые подробности убийств, он едва сдержал рвоту. Затем обезумевшая Адель Джилл надела скафандр и ринулась - позабыв о шлеме - в преисподнюю Нила... Вранье! То, что Седрик говорил по телевизору, оказалось враньем. Адель Джилл нигде не рылась, не искала никаких ловушек. Она покидала СОРТ с пустыми руками. Фиш солгал Седрику, Седрик сообщил эту ложь всему миру - чтобы заманить в ловушку настоящего убийцу. Сцену возвращения СОРТа Седрик прокрутил несколько раз. Он увидел, как орет и мечется Девлин. Он увидел, как группа разведчиков, возглавляемая Девлином, проникла внутрь машины, как Девлин обнаружил обезображенные трупы. Странно, но Седрик не очень удивился, когда всемирно знаменитый покоритель дальних миров приказал своим спутникам выносить погибших, убедился, что все при деле, - и тут же нырнул в один из жилых отсеков. Весь, за исключением двери, отсек находился вне поля зрения камер, но было нетрудно догадаться, чем именно занимался там Девлин. Судя по всему, он не нашел нужного предмета, кто-то обнаружил этот предмет позднее. Было непонятно, с чего бы это человеку убивать своих собственных подчиненных, зато теперь стало понятно, почему Гранта Девлина оставили на Ниле. Окно на Аск открылось в пятнадцать часов шестнадцать минут. Седрик внимательно следил за действиями разведчиков и за информацией, поступающей от роботов. Все закончилось очень быстро, Аск вращался вокруг двойной звезды - обстоятельство, не замеченное при первом, скоротечном контакте. Случай уникальный - чаще всего двойные звезды не имеют планет, тем более планет второго класса, однако ученые Института исследовали теоретически даже такую почти невозможную ситуацию. Вывод оказался однозначным: нерегулярные вариации освещенности создадут крайне неблагоприятные условия как для людей, так и для домашних животных. Двойные звезды не представляют никакого практического интереса, а значит - Аск можно вычеркнуть. Зато Седрик сумел перехватить разговор в центре управления и услышал голос Элии. Было очень приятно узнать, что хоть с ней ничего не случилось. После ленча он прилег на минуту отдохнуть, неожиданно для себя уснул и проснулся от звонка коммуникатора, злой и недовольный. Голова была ватная, во рту - словно табун ночевал. - Чего? Э-э-э... _повтори_. - Сообщение заместителю директора Седрику Хаббарду от... - гнусаво забубнила Система. - _Принимаю_. Ледяные глаза, чопорная осанка - бабушка не претерпела никаких изменений. Да и с чего бы ей? Она сидела на дальней стороне своего знаменитого стола, отделенная от Седрика необъятным простором полированного дерева. В чем-то это сильно смахивало на оборону, бабушка словно старалась держаться от него подальше. Глупости, ну чего ей, спрашивается, бояться? Он же и не проснулся еще толком, ничего не соображает, мысли в голове путаются. - Добрый день, Седрик. - Добрый? Седрик сел на кровати, скинул ноги на пол. Бабушка посмотрела на него точно с таким же усталым раздражением, что и Багшо - утром. - Да прекрати ты наконец валять дурака. Прямо сейчас, в настоящий момент, я сражаюсь на нескольких фронтах, сражаюсь не на жизнь, а на смерть. Некогда мне выслушивать детские истерики. - Ты хотела выяснить, не слюнтяй ли я. Подвергла меня испытанию. Оказалось, не слюнтяй, но ты продолжаешь обращаться со мной как с лабораторным кроликом. И никакая это не детская истерика. - Истерика, истерика, уж я-то в таких делах понимаю. Бабушка замолкла, начала массировать кожу вокруг глаз, и вдруг стало видно, что она очень устала, устала не меньше, а может, и больше, чем Багшо. А ведь прежде она казалась неуязвимой, лишенной каких бы то ни было человеческих слабостей. Седрик воспользовался паузой, чтобы зевнуть, потянуться, почистить языком отвратительно пахнущее небо и сглотнуть. Нельзя все-таки спать днем, ходишь потом как пыльным мешком стукнутый. Бабушка пару раз моргнула, скорее всего - чтобы сфокусировать глаза. - Чего ты хочешь? - Чего я... я хочу на Тибр, вместе с Элией. В левом уголке бабушкиных губ возникла легкая, еле заметная тень улыбки. - И кто же это кого соблазнил? Кто это у нас такой шустрый? - Не твое дело. - Мамочки! - Белоснежные брови насмешливо приподнялись. - Да какие же мы стали независимые и нахальные! Так вот слушай. За последние двадцать лет я инвестировала в тебя почти полмиллиона гекто. Неужели тебе кажется, что за последние три дня эти капиталовложения полностью окупились? Ну и как прикажете отвечать на подобный вопрос? - И сколько же там осталось на счете? - поинтересовался Седрик. - Вот это уже деловой разговор, - кивнула Агнес. - Осталось совсем немного: сегодня я хотела бы еще раз воспользоваться твоими услугами. Дальше ты абсолютно свободен - я, во всяком случае, не буду накладывать на тебя никаких ограничений. - А кто будет? Еще три дня назад Седрик и помыслить бы не мог о таком тоне в разговоре с бабушкой. - Ты неверно меня понимаешь. - Бабушка посмотрела на него с нескрываемой тоской, как на какую-нибудь невероятно скучную служебную бумагу. - Я имела в виду, что не стану тебе мешать, буде ты решишь присоединиться к принцессе. - А что это за услуги? - хмуро спросил Седрик. - Очередное убийство? - Я бы предпочла, чтобы ты воздержался от идиотских шуточек. Бабушка замолкла, словно ожидая, что Седрик извинится. На вопрос она так и не ответила. - Расскажи мне все-таки, в чем там дело, - упрямо мотнул головой Седрик. - Какие же это такие услуги ценой в полмиллиона гекто? - Ты сопроводишь меня на некую встречу. Говорить ничего не надо - сиди с умным видом и молчи. Ну так что, справишься? - И это все? Слишком уж как-то легко и просто. А потом и охнуть не успеешь, как окажешься в очередной львиной клетке. Или в яме с гадюками. - И это все. Мне нужен свидетель. Никаких репортеров не будет - просто частная встреча с двумя людьми. Частная и секретная. - Ясное дело. - И почему же это оно такое ясное? - нахмурилась Агнес Хаббард. - Потому что я - никто, меня нет на свете. - А, понятно. Принцессиных разговорчиков наслушался, чужие слова повторяешь. В голове все та же вата, во рту все тот же помоечный вкус; Седрик сидел на краешке кровати, шевелил пальцами ног и пытался думать. Нет, куда ни кинь, получается сплошная бессмыслица. - Я - никто. Ты должна отослать меня вместе с Элией, или убить, или посадить до смерти под замок - или вернуть на Землю Девлина и Экклес. Я видел, как вы их убили, - ну какой же из меня после этого свидетель? Ну увижу я что-то, услышу - а кому ты сможешь меня предъявить? Бабушка прикрыла рот ладонью и зевнула. - Вот сейчас я вижу, что ты весь в папашу, такой же упрямый осел. Да, конечно, никакой свидетель мне не нужен, просто я не хотела терять время на объяснения. Ладно, постараюсь покороче. Серьезные люди почти никогда не встречаются лично - слишком большой риск. Но предстоящие переговоры настолько секретны, настолько важны, что эти двое согласились приехать в Кейнсвилл. Они не доверяют мне, я тоже не доверяю им. Я старая и слабая женщина. Эти мужчины гораздо моложе меня. Мне нужен телохранитель. Телохранитель? Седрик собирался фыркнуть что-нибудь скептическое, но тут же осекся. Все это настолько бессмысленно, что может даже быть правдой. Захоти бабушка соврать, она бы придумала что-нибудь получше. - Но почему я? Багшо в два раза тяжелее меня, а боевых приемов он знает в миллион раз больше. - Совершенно верно, - раздраженно кивнула бабушка (ну как можно не понимать таких простых вещей!). - Именно поэтому _они_ не согласятся доверять _ему_. Стороны должны иметь примерно равную силу. И ты себя недооцениваешь. Я видела результаты обследований, ты значительно сильнее, чем могло бы показаться. Эти люди - не профессионалы и уже не молоды, в случае чего ты прекрасно удержишь их до прибытия помощи. Кроме того, наши переговоры должны остаться в тайне. Но почему не доктор Фиш? - Ты отводишь мне роль придворного шута? - Придворного шута? - Бабушка закинула голову и громко расхохоталась; прежде Седрик даже не представлял себе, что она умеет смеяться. - Прекрасно сказано, прекрасно! Знаешь, Седрик, странная она у тебя какая-то, эта твоя неопытность и невинность. Даже я тебя недооцениваю, раз за разом. Вот и они недооценят. - Как Пандора? - горько усмехнулся Седрик. - А ее-то за что? За то, что она поливала тебя в этом специальном выпуске и... Бабушка опустила глаза. Не от смущения, конечно, - Седрик догадывался, что она просто читает на своем коммуникаторе невидимую ему бегущую строку. - Знал бы ты только, какие серьезные люди вынуждены по твоей милости ждать. - Сообщение, по всей видимости, кончилось. - Девлин в нашей беседе не упоминался; будем считать, что здесь ты разобрался своими силами. Так что же, - нетерпеливо вздохнула бабушка, - значит, тебя беспокоит судьба Пандоры Экклес? - Я беспокоюсь за них обоих. - Мало-помалу ты привыкнешь жить с чувством вины. Придется. Ладно, объясню тебе вкратце. Только учти, Седрик, что я не привыкла подыскивать своим поступкам оправдания. А жаль, вертелось у Седрика на языке, могла бы и научиться. Бабушка оперлась локтями о стол, словно готовясь прочитать длинное поучение. - Во-первых, как тебе прекрасно известно, она клонировала себя. Она вырастила свою копию, а затем собрала урожай. Лично я воспринимаю такой поступок как неописуемо отвратительное убийство с заранее обдуманным намерением. Ты не суд, хотелось сказать Седрику, ты не имеешь права выносить приговор, тем более - смертный. Не суд, но - может быть - правосудие, справедливость? Багшо говорит, что суд давно превратился в фикцию, его задушили юристы. Седрик молчал и смотрел в опасно поблескивающие глаза Агнес Хаббард. - Во-вторых - нет, я не убиваю репортеров, показывающих Институт в неблагоприятном свете. Хотя соблазн такой возникал не раз и не два. Бабушкина шутка заставила Седрика неуютно поежиться. - Но люди склонны к суевериям. Давно уже замечено, что лучше не говорить об Институте плохо, это приносит несчастье. Пандора - далеко не первая, в воздухе витают подозрения - абсолютно, замечу, беспочвенные. Уничтожив Пандору из-за такого пустяка, как этот специальный выпуск, я пала бы ниже ее самой, но в действительности моя совесть чиста. Седрик молчал. Если личная неприязнь здесь совсем ни при чем, зачем объяснять это так долго и с такими подробностями? А если дело совсем в другом, так в чем же именно? Его молчание заметно раздражало бабушку. - Так вот, во-вторых... - Она обреченно вздохнула. - И чего это, спрашивается, я гроблю на тебя столько времени? Во-вторых, смерть Пандоры - это цена, запрошенная Франклином Фрэзером за продолжение сотрудничества. - _Что-о?!_ - Ох, Седрик, Седрик! - печально покачала головой Агнес Хаббард. - Мир устроен значительно сложнее, чем могло бы показаться, глядя из Мидоудейла. Ты уже знаешь главный наш секрет - что мы находим миры первого класса и заселяем их людьми. Если с Тибром все будет в порядке, он станет тринадцатым. К настоящему моменту мы переселили около трехсот тысяч. Не так уж и много, если подумать о сотнях миллионов, прозябающих в лагерях для беженцев, вспомнить об эпидемиях и потопах, но даже это стоило нечеловеческих усилий. Это, Седрик, главная работа моей жизни. И работа эта заметно увеличивает шансы на выживание человечества. Агнес Хаббард отодвинулась от стола и скрестила руки на груди. И Седрик, конечно же, задал именно те вопросы, которых она ожидала: - Почему именно ты? Почему все это хранится в тайне? Кто ты такая, чтобы изображать из себя Господа Всевышнего? Бабушка одобрительно кивнула, однако заговорила совсем о другом: - Ты знаешь, как это делается? Каждый мир, попавший в список кандидатов, проходит скрупулезнейшую проверку. Прежде мы ограничивались научными методами, но после истории с Дубом заселяются только миры, одобренные кем-либо из банзаракских ясновидящих. Не знаю уж, на чем там основана их интуиция, но не было еще ни одного случая, чтобы она противоречила нашим конечным выводам. И - заметь это, Седрик - мы не продаем билеты за деньги, богатые не имеют никаких преимуществ, скорее уж наоборот. А ведь бабушка хочет, чтобы я ее похвалил, подумал Седрик. На какое-то мгновение в ледяных глазах вспыхнула просьба, почти мольба. Или ему только показалось? Чушь, нельзя поддаваться на эти дешевые уловки. - Наши колонисты неизменно набираются в лагерях, из несчастных, утративших всякие надежды людей. Мы снабжаем их всем необходимым для обустройства в новом мире. Возможно, ты считаешь меня злой, отвратительной старухой, но здесь мне стыдиться нечего. - Но почему ты, почему именно ты? По какому праву именно ты выбираешь, кто будет жить, а кто умрет? - Ты что, действительно такой дурачок или только притворяешься? - Агнес Хаббард раздраженно побарабанила пальцами по сверкающей поверхности стола. - Ты можешь себе представить, что произойдет, если это дело попадет в грязные лапы политиков? Наш аэропорт будет работать круглый год, двадцать четыре часа в сутки, беженцы будут маршировать через трансмензор сомкнутым строем, по пятьдесят голов в шеренге. Да, вот это можно представить. - Куда? - А Бог его знает куда. Миров второго класса - их же как грязи. Да и беженцев - тоже. Беженцы - главная головная боль каждого правительства, каждого политикана. Возможность избавиться от них без неприятных последствий, без малейшей угрозы для себя - такого искушения не выдержит никто из власть имущих, и это отбросит человечество на сотню лет назад, к нацистским лагерям смерти, только в еще худшем варианте: на медленную, мучительную смерть будут обречены не миллионы людей, а десятки, сотни миллионов. От сдержанности, обычной для Агнес Хаббард, не осталось и следа. Седрик никогда еще не слышал, чтобы бабушка говорила с такой силой и страстью. Ведь она не притворяется, она во все это верит. - А лучшие из новых миров, жемчужины, те, которые мы относим к первому классу, достанутся представителям элиты - и, вполне возможно, их клонированным двойникам. Эта публика распространит свои гены по всей Вселенной, по всем пригодным для жизни мирам. Крестьян же будут выбрасывать на планеты второго класса, как мусор на помойку. В этом нет ни малейших сомнений, я же знаю, как устроены их тупые, эгоистичные головы! Земля опасно больна, однако она все еще пригодна для жизни. _Едва_ пригодна - но пригодна. Банзаракская интуиция утверждает, что наша планета все еще лучше подавляющего большинства обнаруженных нами миров. И только двенадцать, за долгие тридцать лет... - В том числе Дуб. - Нет, конечно. - Тонкие губы болезненно передернулись. - Так что получается одиннадцать. Вот видишь, при всех наших стараниях по крайней мере одна из колонизаций была осуществлена ошибочно. Пауза продолжалась нестерпимо долго - наверное, несколько секунд. Седрик чувствовал себя слишком молодым и несмышленым, чтобы спорить. Он мрачно созерцал свои сцепленные на коленях руки и ковырял мозоль. В нем крепла неприятная уверенность, что бабушка снова сделает его как маленького. - Вот почему нам нужен Франклин Фрэзер, - продолжила она. - Теперь, когда мы набрались опыта, переселения проходят быстро и гладко, но гораздо труднее хранить эти операции в тайне. К счастью, во многих ключевых точках находятся наши сторонники. - Шпионы? Нет, скорее уж агенты. И вы что же, расплачиваетесь с ними убийствами? - Когда чем. Обычно - деньгами. Некоторые, как тот же Фрэзер, просят нас об услугах. Некоторые работают бескорыстно, из согласия с нашей политикой. Довольно многих интересует бессмертие. Седрик недоуменно вскинул голову и встретил насмешливую улыбку бабушки. - Инстинкт продления рода очень силен - как ты, _внучек_, и сам понимаешь, - а я предлагаю им шанс распространить свое потомство по всей вселенной. Непреодолимый соблазн, идеальная взятка. Ну и для нас тоже определенная польза - мы получаем для своих поселений ценный племенной материал. - Клонирование? - Иногда. А что, собственно, плохого в клонировании, если относиться потом к копиям как к людям? - Так что, ты все-таки торгуешь билетами? - В некотором смысле - да. При необходимости. И убиваю - при необходимости. А также шантажирую, обманываю и принуждаю силой. Посредством чего я колонизовала одиннадцать миров; мое имя будут чтить там и через тысячу лет. Приходилось соглашаться, несмотря на все прошлые обиды, - разве устоишь перед таким напором, перед такой убежденностью? - А если я откажусь? - Не надо. И спрашивать, что тогда будет, - тоже не надо. - Ладно, - пожал плечами Седрик. - И что же я должен делать? Тонкие бледные губы изогнулись в удовлетворенной улыбке. - Займись своей внешностью, ты должен выглядеть пореспектабельнее. Времени еще много - встреча состоится в полночь или даже позже. - А потом? - Просто держись рядом со мной. Веди себя естественно, но ничего не говори, разве что я задам тебе какой-нибудь вопрос. - И я смогу уйти на Тибр с Элией? - А ты уверен, что она тебя хочет? - еще шире улыбнулась бабушка. - А вдруг все это так, мимолетное увлечение? Даже не увлечение, а развлечение. Как бы там ни было, если ты решишь уйти на Тибр - милости просим, никто тебе мешать не будет. _Конец связи_. "Никто тебе мешать не будет..." И снова в ответе какая-то неопределенность. Спросить бы напрямую, да некого. Седрик не мог отделаться от впечатления, что бабушка на мгновение показала ему дерево, но утаила лес. Он сидел и думал, и ковырял мозоль, пока не раскровянил палец. Он перебрал все свои беды, одну за одной, - список получился удручающе длинным. Были у Седрика и преимущества, числом два: любовь Элии и услужливость Системы - эта последняя все еще выполняла почти любые его команды. - _Я хочу ввести ключевые коды_. - Уточните, будут это коды с активацией по вашему голосу или они предназначены для общего употребления. - _Активация по голосу_. - Продолжайте. - _Если для выполнения указаний, сопровождаемых этими кодами, потребуется преодоление запрета, считай, что соответствующая команда получена, однако не предпринимай никаких действий до полной активации. Понятно?_ - Понятно. - _Первое кодовое слово. Паломино..._ 20. КЕЙНСВИЛЛ, 10-11 АПРЕЛЯ Элия также находилась под домашним арестом. Узнай только кто-либо из журналистов, что банзаракская принцесса вернулась в Кейнсвилл, и тут же все усилия по маскировке ее отношений с Институтом пойдут псу под хвост. Подобно Седрику, она получила в личное распоряжение целый этаж купола Коламбус. Непроницаемая - как в прямом, так и в переносном смысле - Бренда Норт бдительно стерегла спиралатор. Связи, естественно, не было. Еще, слава Богу, под рукой имелись Моала и карты; весь день прошел за игрой в криббедж. Где-то уже к вечеру Патрик О'Брайен повел Элию знакомиться с очередной планетой, однако прогулка продолжалась очень недолго: двойное солнце поставило на перспективах Аска жирный крест, и прекрасная принцесса вернулась в темницу. Элия металась по комнате, извергая потоки проклятий; особенно ее бесило, что этот сучий сын Джетро остался на свободе, ходит себе и поплевывает, в то время как представительницу древнейшего монархического рода держат на цепи, как собаку! Никто из ее братьев и сестер не подвергался со стороны директора Хаббард таким немыслимым унижениям. Правда, нужно признать, что никто из них не соблазнял внука вышеупомянутой госпожи директор (директрисы?). Более всего прочего Элия беспокоилась за Седрика. Неожиданный ночной припадок поверг ее в полный ужас. Агнес Хаббард говорила про почти полную неуязвимость своего внука, и вот по какой-то необъяснимой причине он впадает на пару минут в кому - жестокие судороги, пульс снижается почти до нуля, а температура тела - почти до комнатной. А потом встряхнулся как ни в чем не бывало и снова стал прежним, нормальным Седриком. И ведь что-то довело его до этого припадка, что-то вполне определенное. Скорее всего, какие-то случайные слова Элии активировали постгипнотический код, имплантированный в глубины его мозга. Конечно же, Элия произнесла не всю кодовую формулу, а какую-то ее часть, достаточную, чтобы поднять некие образы к поверхности подсознания, - и даже эта, казалось бы, малость ввергла Седрика в каталепсию. А то, что несчастный парень вышел из припадка так быстро и вроде бы без последствий, - лишнее свидетельство его необыкновенной жизненной силы. Так кто же это похозяйничал в его голове? ЛУК? Или... Элия не могла забыть усмешку Агнес Хаббард, ее слова, что Седрик - всего лишь пешка, которой можно и пожертвовать. И если эти догадки правильны, изо всех слов, произнесенных Элией, на роль ключевого годилось только одно: _камикадзе_. И еще одно горе - ведь именно сейчас Кас, Талия и детишки ждут обещанного звонка. Время шло и шло, а Система, чтоб ей огнем сгореть, не поддавалась ни на какие уговоры. Кас, конечно же, пробует дозвониться со своего конца и получает ответы вроде "местонахождение неизвестно". Злая и расстроенная, Элия решила немного полежать, все равно делать пока нечего. Тибр еще не скоро, а предыдущая ночь была крайне напряженной - Седрик, храни его Господь, демонстрировал чудеса неутомимости. _Ох, Седрик, Седрик..._ Она уснула, едва успев положить голову на подушку. Просыпаться было значительно труднее, но куда же тут денешься, если коммуникатор дребезжит, как бешеный? - Окно на Тибр открывается через полчаса, мадам, - сообщил голос Абеля Бейкера. - Карета подана. - Я хочу... - начала Элия. - Ваш корреспондент прервал связь, - издевательски прогнусавила Система. Чуть не целый полк незнакомых немцев сопроводил Элию в купол Филби; миновав несколько застав, она оказалась в пятиугольном кабинете - точно таком же, как тот, где принимала ее Агнес Хаббард, разве что чуть попросторнее. На большом, пятиугольном же, столе громоздились кипы бумаг, вокруг стола сидели изможденные, еле живые от усталости люди, мужчины и женщины. Хаббард среди них не было. На двух огромных, до потолка, экранах непрерывно сменялись текстовые сообщения и таблицы, трехмерные диаграммы и карты, и пейзажи, и лица... Поток информации бушевал впустую - никто из присутствующих не обращал на него внимания. Взъерошенный, сильно помятый Абель Бейкер стоял прислонившись к дальней стене и тер красные от недосыпа глаза; Элия пушечным ядром пронеслась через кабинет и с трудом затормозила в полуметре от еле живого разведчика. - Где Седрик?! - Не знаю. - Взгляд у Бейкера был мутный, как у пьяного. - Система мне не говорит. Где его бабушка, я тоже не знаю. Я вообще ничего не знаю. - Он хотел сказать что-то еще, но вместо этого широко зевнул. К полному удивлению Элии, вся ее ярость куда-то исчезла. Ну разве можно сердиться на Бейкера? - В постель тебе надо, вот что. - Спасибо за любезное приглашение, - ухмыльнулся Бейкер, - только такие вопросы без Эмили не решаются. Я вроде бы считаюсь ее партнером, но со всеми нынешними заморочками скоро потеряю право на это высокое звание. - Не хочешь - как хочешь, - презрительно скривилась Элия. - Была бы честь предложена. А где же, спрашивается, Джетро? На нее снова накатила волна глухого раздражения. Этого-то типа где черти носят? - Ладно, Эйб, шутки шутками, а что там с Тибром? Бейкер отлепил себя от стены и пожал плечами: - Окно открывается через десять минут. Еще десять на ввод информации в Систему. Большая часть информации поступит в предварительно обработанном виде, так что анализ займет не больше пяти. Ну а потом решать. По спине Элии пробежал неприятный холодок: - Кто принимает окончательное решение? - Как это кто? - поразился Бейкер. - Конечно, ты. Если только анализ не выявит какой-нибудь пакости. Четкая, предельно однозначная инструкция - приказ о выступлении в поход поступает от принцессы Элии, и только от нее. - А во главе армии - я, собственной своей персоной. - Ага. Хочешь - подсуечусь, достану тебе барабан? Ладони Элии мгновенно взмокли, стали липкими и противными. - А если я не смогу решить сразу, попрошу время на размышления? - Такой случай моими инструкциями не предусмотрен. - Лицо Бейкера помрачнело. - Скорее всего, Мамаша попросту закроет файл. Если у тебя нет стопроцентной уверенности - значит, с планетой лучше не связываться. - Я не уйду без Седрика! - Рад бы помочь, да нечем, - пожал плечами Бейкер. - Не знаю я, где он, представления не имею. Я только... слушай, а тебе никуда не надо? Тоже мне принцесса, взъярилась на себя Элия. Захотела в уборную, так хоть не показывай этого на роже! - Я бы хотела умыться, - кивнула она, - и вообще привести себя в порядок. Залитая - непонятно зачем - ослепительно-ярким светом ванная комната была отделана голографическим кафелем - стиль, пользовавшийся некоторой популярностью задолго до рождения Элии. Некоторые плитки успели вывалиться, на месте их были обычные, гладкие; Матушка Хаббард явно не любила разбрасываться деньгами на ерунду. Элия умылась, причесалась и почувствовала себя значительно лучше. Сейчас бы еще пару чашек кофе да пару бутербродов и... Расческа выскользнула из пальцев и упала на пол. Элию подхватила холодная волна ужаса, стены угрожающе надвинулись, каждая голографическая плитка превратилась в хищно оскаленную пасть. Элия плотно стиснула зубы и попыталась взять себя в руки. _Опасность!_ - набатным боем гремело в ее голове. - _Уходи отсюда! Беги!_ И снова: _Беги!.. Беги!.. Беги!.._ - как эхо в горной долине. Элия вжалась спиной в стену, по ее лицу струился пот. Никогда, никогда еще прежде не было _сатори_ таким мощным, оно сминало ее, как тряпку, лишало воли и сил. Элия потеряла всякую способность мыслить рационально - как если бы она увидела мчащегося на себя быка или занесенный нож. Руки ее дрожали, сердце колотилось как бешеное, звенящее ощущение опасности парализовало мозг. Что случилось? Седрик? Седрику что-то угрожает? Или - Тибр? Может быть, окно уже открыто, все уже ждут ее слова, ее выбора? Да, конечно! Чтобы оказаться в лучшем, более безопасном мире, достаточно выйти отсюда и сказать: "Да!" Звон в голове заметно стих, дышать стало легче. Ну вот видишь,