- Это так же верно, как то, что существуют реки Иордана! Так же верно, как существование благословенных рек... - Ты можешь не упоминать эти названия, Филемон? - потребовал Зак, снова ударяя старика головой о стену. Ему показалось, что скальп Филемона затрещал, напоровшись на торчавший гвоздь. Возможно, ему это просто показалось. - Я знаю, тебе бы очень хотелось увидеть меня подстреленным метким мастером, Филемон. Но я бы хотел узнать, почему ты настолько уверен в этом. - Зак освободил Филемона и вытер капельки пота с носа. Он улыбнулся. - Это что, слишком невыполнимая просьба? Чтобы узнать, почему ты так уверен, я должен буду добраться до подножия горы? Едва перевернувшись на бок, утопая ногами в мусоре, разбросанном на грязном полу, Филемон снова пробормотал: "Ты не способен схватить его, Зак, не способен! И не пытайся". - А теперь продолжай, - голос Зака звучал нежно, словно он говорил с ненормальным ребенком. - Почему? Филемон, поддерживая руками свою голову, прикусил язык. Пена выступила в уголках рта. Слезы катились из его глаз: "Ты не способен. Ты не способен, Зак". Зак медленно обвил пальцами рукоятку модели N_7. Прицелился. Исчезла улыбка. На лице показались капельки пота. - Продолжай, Филемон, рассказывай дальше. Расскажи, почему я не способен. Продолжай, Филемон... - Произнеся это, он сделал движение. Не умолкая, он убрал свечу. - Продолжай, Филемон. Продолжай. - Он поднял модель N_7 вверх, приставил к его груди так, чтобы Филемону было видно. Филемон наблюдал за блеском пламени свечи. На фоне свечи оружие сверкало, словно острая шпага. - Продолжай, Филемон. Просто продолжай. Ружье сделало движение в воздухе. Если кто-то стоял с наружной стороны лачуги в течение следующих нескольких минут, он должен был услышать прерывистые звуки, напоминающие приглушенные рыдания. Наконец Зак появился из-за двери в виде коврика. Он с минуту постоял, осматриваясь вокруг, словно попал в какой-то таинственный и незнакомый мир. В некоторой степени так оно и было. Он повернулся, поднял коврик, который служил дверью, чтобы вытащить дуло своей модели N_7, затем спрятал мощный револьвер в кобуру и быстрой походкой покинул дворик. Он не оглядывался. Он направлялся к своему дому. На его лице было выражение ужаса. 32 Когда голубоватые тени начали прокрадываться между стеблями фороспор, Зак решил, что время пришло. Он смочил тряпку. Смыл пыль со своего лица. Поверх нижнего белья надел брюки, заправил рубашку, выбрал лучший шейный платок, взял деревянное кольцо и прикрепил концы платка между двумя пуговицами рубашки. Затем снял с крючка укороченную куртку из натуральной кожи, подарок Белл. Когда он надел куртку, расправилась бахрома на рукавах. В конце концов, перед смертью человек должен быть хотя бы чистым. Мысль о том, что он, Зак Рендольф, может умереть в сапогах, сама по себе была невероятной. Но это может случиться, и все к этому идет. Он пытался сохранять спокойствие. Он поднял мощную кобуру. Казалось, сейчас она весит еще больше. Он надел пояс вокруг бедер. Затянул. Прикрепил ремень потуже к ноге. Затем тщательно проверил револьвер, чтобы убедиться, что все патроны в патроннике. "Хороший старина, доктор Бастер", - с тоской подумал Зак. Устройство, обучающее под гипнозом, которое есть у доктора, позволило ему стать хитрым и метким почти за полдня. Он опустил револьвер в кобуру, но так, чтобы его можно было легко вытащить оттуда. Запомнил, как легче открывать кобуру, порадовался, что на нем была укороченная куртка. Он надел на голову черную шляпу с плоской тульей. Пригладил усы. В последний раз взглянув на незнакомца, который смотрел на него из маленького овального зеркальца, висевшего на стене, он покинул свой дом. Затем он закрыл ворота сада. Он никак не мог отогнать от себя преследовавшую его навязчивую мысль о том, что каждое из этих обыденных действий он выполняет в последний раз. Он шел не быстро и не медленно, просто прогулочным шагом, постепенно приближаясь к Мейн Стрит. Уже горели уличные фонари. Он прошел мимо дома. Пыльный ветер навевал разные мысли. Он услыхал, что кто-то окликнул его. За облаком пыли разглядел мальчика в комбинезоне старого образца. Мальчик махал ему рукой. - Ты можешь убить этого Буффало Юнга, мистер Рендольф! Ты можешь убить его! Ты сможешь это сделать! Зак вяло помахал мальчику рукой в тот момент, когда появилась его мать и втащила снова в дом. Дверь закрылась. Зак задумчиво прошел через переулок. Уже были видны огни Мейн Стрит, пробивавшиеся сквозь облака пыли на горизонте. Несколько нечетких силуэтов вырисовывались в конце переулка. Как только появился Зак, люди стали что-то кричать друг другу, показывая на него. Он предполагал, что они будут его поджидать. Им было интересно поглазеть на предстоящее зрелище. Люди разбежались в разные стороны. Зак не обратил на них никакого внимания, продолжая свое шествие. Присутствие людей помогало ему держаться. Печальные воспоминания - сверкание фороспор, звон серебряных шпор Малыша, Белл, бросающаяся к нему, крики мальчика, стоявшего на крыльце дома в облаке пыли. Неужели же все это не вызывает жалости? "Ты способен убить Буффало Юнга, мистер Рендольф". Подачка проигравшему. Его разум рыдал и просил высвободить его из сетей, которые расставило для него его тело. Он попытался сосредоточиться на прекрасных достижениях доктора Бастера, который благодаря гипнозу воздействовал на его организм, мускулатуру и разум. "Может, у него появился какой-то шанс?" В конце концов, это похоже на демаркационную линию. По одну сторону находилась его надежда, по другую был страх. Он медленно шел по пыльной улице, в ушах раздавалась звенящая мелодичная музыка. Как он упадет? Каким образом? Он вспомнил, как вел себя в лачуге Филемона. Теперь он сожалел об этом. Это может свести с ума. Зак остановился, чтобы перевести дух. Воздух был раскаленным, словно поступал из печи. Пыль оседала в его ушах, словно груз вечности. Гневная шаровая молния... Мужчина, придерживая сомбреро одной рукой, а вожжи - другой, резко отскочил в сторону, чтобы избежать стычки. Зак обвел взглядом крыши домов на противоположной стороне Мейн Стрит. И там люди, нечеткие очертания, столпившиеся в углу. Ждут. Наблюдают. Он поправил ремень, на котором держалась кобура, и сделал шаг в центр улицы, повернув лицо вправо. Заход солнца. Глаза слепило мерцающим светом. Вверху, в конце улицы на горизонте, светился шар, очертания которого виднелись сквозь облако пыли. От него исходили лучи света. Зак был охвачен паникой. Затем его глаза привыкли к этой картине. В двух кварталах от него находилась пивная "Последний шанс". Появился мужчина. Сначала Зак решил, что это, должно быть, Юнг. Затем он разглядел, что мужчина слишком обыкновенный и ведет себя не так, как должен был бы вести легендарный герой. Мужчина повернулся лицом к улице. Ему был виден лишь его силуэт: совершенно черный. Из-за спины Зака подул пыльный ветер. На фоне мерцающего солнечного света он увидел Буффало Юнга. Прекрасная мишень для Зака. Юнг, должно быть, всматривался в пыльное облако. Какой прекрасный конец, какой торжественный. Дверь снова хлопнула. Еще один дружок Юнга, одетый в черную рубашку, черную шляпу, как и первый, вышел из пивной и ленивой походкой направился к опорам, которые поддерживали крышу крыльца. Зак начал сомневаться. Третий дружок присоединился к своим компаньонам. Фасад пивной превратился в сцену: три силуэта в черном повернули головы в его сторону, ожидая, пока он подойдет. На каждой крыше множество людей, но все в укрытии, кроме этих троих в черном. У него не было сил смеяться, он только что-то промычал себе под нос. На крыльце, несмотря на опасность, сидел Филемон. В пивной горел свет, но не было слышно ни музыки, ни веселого смеха, только завывание ветра на фоне тишины. И снова в голове Зака пронеслись разные мысли. Есть ли Белл среди людей, которые собрались у окон на втором этаже пивной? Понравилась бы эта сцена на заходе солнца группе туристов Тип-Топ? Неужели ему осталось жить каких-нибудь две или три минуты? Двери все хлопали и хлопали. Еще один хлопок. На улице показался Буффало Юнг. Он показался на фоне солнечного света, его тень едва не достигла ног Зака, который стоял на приличном расстоянии напротив. Он стоял вполоборота к своему противнику. Линии плеч и живота свидетельствовали о недюжинной силе. Сверкали концы его рукавов. Длинная бахрома, гораздо длиннее, чем у Зака, развевалась на ветру. Рукоятки его перламутровых револьверов сверкали в лучах заходящего солнца всеми цветами радуги. Один из его усов торчал на лице, освещенный солнечным светом. Глаза блестели. Буффало Юнг поднял правую руку и опустил ее, показывая, что заметил Зака. Двое мужчин начали сходиться. 33 Злой пророк Святого Писания. Так отзывался Ремингтон Одопьюлоус о Юнге. Какие точные слова, думал Зак, пока приближался к Юнгу. Какие же дурные предчувствия навевает этот разъяренный человек, который возвышается, словно призрак из пламени заходящего солнца. Зак прошел мимо салона-парикмахерской высшего разряда. Он разглядывал овальные лица людей, прилипшие к витрине. Одно лицо, в котором сквозила жадность и страстное желание убивать, выделялось особенно. Мимо него пронеслось облако пыли, скрывшее лица вампиров, наблюдавших за его шествием по Мейн Стрит. Как же он ненавидел всех этих людей, спрятавшихся за витринами, на крышах домов. Как же хорошо он знал, что они собой представляют, ощущал их настроение, словно, благодаря гипнозу, которым воздействовал на него доктор Бастер, его разум научился одновременно работать на нескольких уровнях. Тень Буффало Юнга все приближалась, отрывисто двигаясь вдоль Мейн Стрит. Правая рука Зака опустилась ближе к кобуре с оружием. В какой-то момент Зак почувствовал, что напуган до смерти, находится в полном отчаянии и в душе оплакивает самого себя. В то же время он получал удовлетворение от практически полной уверенности в возможностях своего тела. Как же настороженно они себя вели, наблюдая за медленными, размеренными шагами Буффало Юнга, за его свисающими руками и ловкими пальцами. От кончиков пальцев Юнга лишь на секунду Зак почувствовал какое-то предупреждение... Он продолжал идти навстречу Юнгу с той же скоростью. Он был уверен в себе. В особой чувствительности своих рук. Между Заком и Буффало Юнгом осталось расстояние почти в квартал. И снова засверкали рукоятки револьверов Юнга, которые переливались в лучах заходящего солнца. Длинные лучи света отражались с четырех сторон от каждой рукоятки. Похожие на обезьяньи, пребывающие в постоянном движении, руки Юнга опускались все ниже и ниже. На таком расстоянии сверкающие глаза Юнга выражали явное презрение. Его крупное грубое лицо и липкие усы уже можно было разглядеть. Пыль кружилась и попадала в глаза. Заку хотелось вытереть нос, но он не рискнул. Нервы собрались в комок, по телу пробегали мурашки, нервы подавали сигналы, предупреждая о том, что если одна из рук дернется не вовремя, то все погибло. Буффало Юнг немного ускорил шаги. Он мерил расстояние своими длинными ногами. Бахрома на его куртке развевалась в разные стороны. "Контроль", - сказал Зак самому себе. Контроль, потому что в этой высокой, пророческой фигуре правосудия ярко выражались черты ада и злобы. И он приближался к ней. Его руки вспотели и ныли, он ощущал невероятную тяжесть, словно к его запястьям были подвешены тяжелые гири. В глубине его разума вырисовывались разнообразные картины смерти. Глаза Буффало Юнга сверкали от яда и желания нанести змеиный укус. Куртка Буффало превратилась в кишащих коварных змей с развевающимися хвостами. Увядшее лицо Буффало Юнга делало ярко выраженным и полупрозрачным его череп, через который проникал апокалипсический свет планеты Миссури. Зак не отводил взгляда от расслабленных рук Юнга, в которых было оружие. Кроме того, он пристально взирал на сверкающее лицо женщины с вялыми очертаниями рта, которая стояла на крыльце "Шанса". Заметил Филемона, который примостился с правой стороны крыльца, в том месте, где опора уходила под крышу. Филемон размахивал своим котелком, его помятое от морщин лицо было отвратительным, когда он выкрикивал ругательства и проклятия. Зак ничего не слышал, кроме свиста и звона в ушах. Ветер, поющий предсмертную песню. Его глаза словно смотрели внутрь. Он сосредоточил свой взгляд на руках Буффало Юнга, на тех руках, которые находились на расстоянии перламутровых рукояток ружей. Посмотрев на рот Юнга, он улыбнулся еще больше. Зак увидел гнилые, кривые зубы, которые блестели от слюны. Многие зубы имели отвратительную форму из-за того, что были испорчены. Правая нога Зака сделала шаг вперед, завершая шествие. Носок его сапога прикоснулся к тени Юнга, которая начиналась с широкополой шляпы. Зак сделал еще один шаг, наступив на тень головы Юнга. Он прошел еще немного вдоль его груди к животу. Его глаза получили сигнал. Его глаза заметили, что руки Юнга поднимаются вверх, и этим сейчас была занята его голова. Руки опускаются... Сгибаются... Хватают перламутровую рукоятку ружья... В тот же момент Буффало Юнг вскрикивает отвратительным, нечеловеческим криком. Он съеживается, руки издают странные звуки, когда ударяются и сжимаются на рукоятке оружия. В голове у Зака пусто. Его правая рука сделала движение. Он схватился за рукоятку модели N_7. Все было сделано вовремя. Он выхватил оружие, прицелился, выстрелил, поднялось облако пыли, сверкание огня, шум, вызванный сенсацией. Он до смерти побледнел, когда дым развеялся. Зак прицелился и снова выстрелил. Его рука дрожала, словно дерево во время урагана. Он хотел освободиться от раскаленного, тяжелого, дымящегося предмета, который держал в руке. Однако тот прилип к нему, и вся его рука сотрясалась, отдаваясь невыносимой болью в плече. Лучи света отделились друг от друга. Он начал задыхаться от порохового дыма. Но продолжал контролировать свое состояние. Какой-то внутренний голос все время руководил им: "Не дрожи так сильно. Ты все портишь этим". "Что все?" - удивился он, продолжая дрожать. Он поднял руку и дотронулся до того места на щеке, куда попала пуля. Пальцы стали красными. Модель N_7 была раскалена докрасна. Ему хотелось бросить пистолет. Он пытался сосредоточить свой взгляд на предмете, расположенном дальше, чем дуло пистолета. Что же это такое "все"? Он проверил патронник револьвера. Обнаружил, что тот совершенно пустой. Он едва припоминал, что выстрелил не один раз, а несколько. Что это значит "все"? Он чувствовал дыхание каждого, кто находился сейчас в Шейне. Ему казалось, что все замерло, и только раздавалось монотонное дуновение ветра. Он обвел медленным взглядом крыши домов. Неподвижные головы зевак. Они чего-то ждут... О, господи! Он остался жив. Рука задрожала еще сильнее. Невыносимая ноющая боль разлилась по всему телу, от правого плеча до кончиков сапог. Он остался жив. Значит... Б_ы_с_т_р_е_е_. _Я _о_к_а_з_а_л_с_я _П_Р_О_В_О_Р_Н_Е_Е_... В тот же миг он обратился к своему разуму и оценил результат. Весь город, люди, стоявшие за витринами магазинов, на крышах, скопившиеся у открытых окон, все ожидали _е_г_о_. Он медленно опустил раскаленный дымящийся револьвер. Положил его назад в кобуру. С презрением вдохнул запах, исходивший от него. Вытер кровь со щеки и, не обращая внимания на облако пыли, которое окутало его, пошел вдоль улицы к тому месту, где должен был увидеть результат своих действий. Он до сих пор не знал, сколько раз стрелял. Он полностью полагался на пустой патронник своего револьвера. Точно так же ему не было известно, сколько выстрелов сделал Буффало Юнг. Возможно, он стрелял всего один раз. Но звук его выстрела напоминал ему звук множества обычных выстрелов. Буффало Юнг неряшливо растянулся в пыли, приняв позу, напоминавшую букву "Х". Один из пистолетов с перламутровой ручкой одиноко лежал невдалеке от его левой руки. Другой находился на приличном расстоянии от его правой руки. Когда Зак подошел поближе, он осмотрел живот Буффало Юнга с большой грязной дырой, из которой вышли внутренности. Из дыры хлестала кровь. Шляпа Буффало Юнга слетела с головы. Его длинные жирные волосы были покрыты толстым слоем пыли. Его глаза блестели на фоне неба Миссури. Его рот был открыт. Жук прокладывал себе дорогу вверх по подбородку, в сторону его рта, и, размахивая своими тоненькими полупрозрачными крылышками, остановился в том месте, где находился наиболее выступающий вперед зуб. У Зака появились знакомые признаки дрожи, они распространились в область поясницы. Он наступил на шляпу Буффало Юнга, когда попытался наклониться к его телу. Он прикрыл правый глаз. Затем левый. Снова выпрямился. Едва не вырвал от болезненного ощущения радости, которая переполнила его. Сотни лиц, склоненные друг к другу, взирали на него в ожидании. Зак вытер рот и промолвил: "Он мертв". Голоса людей, которые стояли на крышах, у окон, на крыльце, слились в единый протяжный крик. 34 Они опускались к Буффало Юнгу, словно к падали, били его, топтали, выливали помои из окон, пытались толкнуть или дотронуться: - Ты сделал это, Рендольф! Господи, ты на самом деле сделал это! - Ты видел, как он размахивал ремнем, видел? - Я все видел, но до сих пор не верится! - Этот Юнг был ловок. Но Рендольф оказался еще более ловким. - Все произошло молниеносно. Так сказал мой дедушка... - Купи у меня напиток, Зак. - Зак, как себя чувствуешь, когда подстреливаешь самого злого, отвратительного?.. - Посмотри, Зак, мой маленький мальчик... - Он напоминает свирепую рысь. Обычную свирепую рысь. А мы всегда считали... - У тебя мозоли, Зак? Мой магазин всегда к твоим услугам, в любое время. В толпе раздавались пронзительные крики. Все окружили Зака и труп Буффало Юнга. В помещении "Шанса" кто-то заставил пианиста играть, и оттуда раздавались безумные ритмы. Резкие звуки нарушали тишину погружающегося в темноту городка. Заку почудилось, что в многоцветной толпе, столпившейся у окна пивной, он заметил спину Белл. Ее лицо было покрыто потом, но сияло. Она махала ему рукой, вытягивала губки в поцелуе и взирала на него взволнованным взглядом. У Зака больше не было времени смотреть в ее сторону. Он повернулся, чтобы посмотреть на проход, который образовала толпа людей. Под одной из неподвижных лошадей лежал еще один человек. Половина его лица была снесена. Зак закрыл рукой рот. Осмотрел лица присутствующих, заметил, что горожане нервничают. Им передалось его душевное состояние. Он понял причину, когда бросил быстрый взгляд на первого из трех молодых мужчин, одетых в черное. Спокойное, ничего не выражающее лицо. Страх снова охватил все его внутренности. "Может быть, мне следует с ними тоже разделаться?" Он подавил ужас, охвативший его. Заставил себя не показывать присутствующим, в каком он состоянии. Именно в эти минуты толпа все ближе обступала его со всех сторон. Они упивались его победой. В душе он обозвал их всех неприличным словом, которое пришло ему на ум именно сейчас. Зак поднял с земли котелок, вытрусил его. Кто-то промолвил: "Филемон стоял именно здесь. Не оставлял свой пост ни на минуту." - Ему лучше знать, - сказал кто-то еще. - Рендольф здесь ни при чем. Бормотание в толпе. Затем последовал еще один выкрик: "Буффало Юнг трижды выстрелил в себя самого". - Да, правильно! Правильно! - хором подхватила толпа. - Нечего сказать. - Кто бы еще мог подстрелить старого Филемона! - Ему лучше знать! - Правильно! Мужчина в котелке приблизился к Заку. Его ружья блестели и играли в разноцветных лучах света, падавшего на улицу из пивной. Казалось, Дикий Билл замедлил шаги, но ему все же удалось схватить Зака за локоть и при этом ухмыльнуться. - Ты пошел повидаться со слоном и вернулся назад, Рендольф. Здесь есть о чем поговорить. Челюсть Дикого Билла подергивалась из-за нервного тика. Улыбка скользила по его лицу. Зак никак не мог понять, почему у него такое выражение лица. Хотя оно его забавляло. Дикий Билл подался вперед и стал серьезнее. "Не чувствуй..." От него так сильно несло чем-то омерзительным, что Зак вынужден был отклониться назад, и прикрыть лицо рукой. Толпа ревела. Дикий Билл в ярости стиснул зубы. Несколько минут спустя с болезненной улыбкой он отступил на шаг назад. Доверительно произнес: "Не чувствуй своей вины в отношении Филемона. Мы уже никогда не узнаем, чья пуля убила его, твоя или Юнга. Я бы действительно гордился, если бы ты купил..." - Прости, но он мертв, - Заку понравилось, что он способен контролировать свой голос. - Меня не мучает жажда. За его спиной шипела толпа. Не думая ни о чем, он склонился к земле. Толпа отпрянула, вздыхая от ужаса и наслаждения, и еще больше упиваясь зрелищем. Из помещения вразвалку вышел один из облаченных в черное дружков Буффало Юнга. Шляпа была глубоко надвинута на его брови. Его лицо было треугольной формы, а полы шляпы почти полностью покрывали нос. Рука Зака нащупала кобуру. Кто-то снова заставил пианиста играть. Человек в черном поддался вперед и наклонился, чтобы взмахнуть рукой над ртом Буффало Юнга. Он отогнал назойливого жука и заправил большие пальцы рук за пояс, на котором было прикреплено оружие. - Я собирался отдать это тебе, - промолвил он сдавленным, монотонным голосом, который мог бы свидетельствовать о предстоящей вендетте в скором будущем. Запястье Зака ныло от того, что он напряженно держал руку возле рукоятки пистолета. Мужчина в черном медленно поднял правую руку и снял шляпу. Разноцветные огни, освещавшие пространство перед пивной, осветили его лицо. Его глаза были нечеловеческими. - Да, сэр, я собирался передать его вам. Вы убили Буффало Юнга. Вы это понимаете, мистер? Вы хоть понимаете, кем он был? Мы всегда ездили с ним, мистер. Он был легендой. Зак проглотил слюну: "Он послал мне вызов". - Да, это так. Он слышал, что ты ничего особенного не представляешь из себя. Да... - С дрожью в голосе он продолжил. - Он никогда не прятался. Каждый раз он выходил, чтобы встретиться со слоном. Ты убил его только по глупой случайности. Тебе просто повезло. Один из дружков чиркнул спичкой и закурил сигару. Огонь осветил его лицо. "Не надо сейчас об этом. Он меткий стрелок. Возможно, самый меткий. Именно ему и следовало убить Буффало. - И, - продолжил третий в черном, - он убил Буффало в честном бою. Это успокоило толпу, и люди расслабились, но все же были несколько разочарованы. Зак понял это. Оранжевое солнце село. Ночь быстро надвигалась. Тем не менее, Зак не был полностью уверен, что все окончилось благополучно. Толпа подалась вперед. С присутствующих градом лил пот. Трое мужчин в черном подошли друг к другу и застыли. Один из них промолвил: "Буффало. У него не было настоящего дома, кроме наших временных жилищ то тут, то там." - Он указал рукой в сторону Джеронимос. - "Прежде, чем мы уедем, мы должны похоронить его. Я думаю, Буффало предпочел бы найти покой после смерти там, где он умер, и в сапогах, в которых он ходил. На вашем кладбище." - Мужчина обернулся и коварным взглядом обвел лица людей, которые стояли поближе к нему. - Если, конечно, никто не возражает?" Мертвая тишина. Зак сказал: "Никаких возражений". Три пары глаз взглянули на Зака и задержали на нем свои взгляды, как бы случайно. Затем главный кивнул и коснулся своей шляпы: "Это благородный поступок". Зак повернулся, чтобы уйти. Ему очень хотелось выпить. Теперь, когда горожане опомнились от ужаса происшедшего и возвратились к действительности, они начали осознавать, что вынуждены находиться в трауре. Со всех сторон раздавалось ворчание, так как им хотелось отметить такое событие. Какой-то мужчина вышел вперед. Блеснула пара стрел. Он встал на колени у тела Юнга, намереваясь оторвать кусочек уса мертвого стрелка. Зак увидел как один из дружков Юнга поднял ногу в сапоге и заехал этому мужчине в челюсть. Охотник за сувенирами завопил и повалился. Человек в черном повернулся и обвел толпу взглядом. - Если еще хоть кто-нибудь попытается прикоснуться к нашему другу, будет несчастье. Перешептывание. Все стояли неподвижно. Внезапно трио в черном расслабилось. Они подняли труп Юнга, перекинули его, словно мешок с провизией через седло, и двое мужчин вскочили на лошадей. Люди снова подались в сторону Зака. Но они отпрянули назад, когда третий дружок подошел к Заку, обвел его пристальным многозначительным взглядом и затем прошептал: - Как только стемнеет, ты пойдешь к подножию горы и похоронишь его там. Сам, слышишь? Мы оставим лопату. - Зак вытаращил на него глаза. Мужчина отпрянул от уха Зака. Он снова посмотрел на него этим странным пронзительным взглядом и добавил: - Ты сделаешь это. Это важно. - С этими словами он вскочил в седло. Вытянувшись в одну линию, трио проехало вдоль улицы и спустилось к месту погребения. Жеребец, на котором находилось тело Буффало Юнга, медленно шел позади, опустив голову, едва поднимая копытами пыль. В "Шансе" снова начали бренчать на пианино. 35 Больше часа Зак крутился у здания "Шанса", принимая поздравления и похвалы от горожан и отвечая на них либо равнодушным кивком головы, либо улыбкой. Белл в своем лучшем зеленом платье была рядом с ним. Она шептала ему ласковые слова. Тем не менее, Зак чувствовал себя не в своей тарелке. Он был слишком далек от напыщенных похвал. Может быть, это происходило потому, что он не знал еще, как себя вести в подобных случаях. После дуэли он был в полушоковом состоянии, выйти из которого было не так просто. Белл стояла вполоборота к нему, ее лицо сияло. "О, Зак, дорогой! Я так обманулась в отношении тебя. Я была так не права". - Она визжала, прижимаясь к нему грудью на виду у всех. Он хотел попросить Белл прекратить свои ласки прямо на публике, но не сделал этого. Постепенно свет от уличных фонарей осветил потемневшие улицы городка. Начался шумный карнавал. О'Мориарти притащил катафалк, чтобы погрузить тело Филемона. Зак пристально наблюдал за тем, как труп грузили в черную машину. Катафалк двинулся вперед. Он заметил, что в конце улицы что-то изменилось. У подножия горы, на кладбище, загорелся фонарь. - Пойдем, Белл, - он убрал ее пальцы со своего пояса. - Мне нужно немного пройтись. Она похлопала в ладоши, сделала какой-то пируэт, покрутила юбкой-колоколом так, что показались ее панталоны. Мужчины засмеялись, зааплодировали, а Зак отвел глаза в сторону. - Иди и продолжай, мистер Герой, - промолвила она. - Когда все успокоится, ты вздохнешь легко. А потом вернешься прямо ко мне. Ты имеешь право на личную жизнь после того, что ты совершил. Да, сэр! Она повернулась к крыльцу "Шанса" и столкнулась лицом к лицу с Малышом Арривидерчи, который стоял в ужасном замешательстве. Он настороженно слушал и наблюдал за Заком с коварной враждебностью. Белл крикнула Малышу: "Есть у него право, Малыш?" "Думаю, что да, сладкая". Зак пристально уставился на него. Малыш кивнул, добавляя: "Эх, уверен". - Возвращайся, - через плечо бросил Зак. Ему не хотелось уходить от этого дружелюбного света фонарей, аромата сигар и сиреневой пудры. Он медленно шел в темноту. Позади раздался топот. Обернувшись, он подождал, заложив большие пальцы рук за пояс, пока к нему подъедет Фритци Бонн. Фритци натянул поводья своего пони, и остановился позади Зака. Пони заржал и начал гарцевать из стороны в сторону. Полдюжины горожан спешили пешком догнать молодого бандита. Фритци петушился и ухмылялся. - Зак, привет, старик! Мы никак не могли догадаться, где ты прячешься! У Зака вдруг закрутило в животе. Ложная тревога. Фритци обеими руками придерживал вожжи. Он все время ерзал в седле. Зак ответил: "Я иду к подножию горы, чтобы увидеть могилу Юнга. Чтобы убедиться, понимаешь?" Горожане переминались с ноги на ногу и похлопывая друг друга по плечу, расхваливали Зака. Ему хотелось заткнуть им рты кляпом. - Мы так и думали, что ты направишься именно туда, - кивая головой, сказал Фритци. - Черт, такое зрелище не каждую ночь увидишь, могильный холм старого Буффало Юнга. Нам бы всем хотелось увидеть... - Я хочу пойти туда один, - Зак не отводил взгляда от лица Фритци. - Кстати, что случилось с твоим братцем? Я так больше и не видел его здесь. - О... - Фритци перевел взгляд на темные витрины магазинов. - О, думаю, что он исчез. "Это неплохо", - ответил Зак, не осознавая, почему он сказал именно это. Но такой ответ удовлетворил его. Внезапно Фритци начал хлестать горожан по плечам, словно демон. "Ах вы, чертовы отродья! Почему не уважаете человеческое достоинство? Ему не хочется идти в компании с вами, ясно?" Продолжая хлестать горожан, Фритци отогнал их к пивной, затем пригнулся в седле, высоко взмахнул арапником над головой и поприветствовал Зака и поскакал дальше. "Не верится, что такое возможно", - подумал Зак. Он поднялся по склону к тому месту, где виднелся свежевырезанный крест, находившийся в середине могильного холма. Несмотря на то, что желтоволосая луна еще не поднялась, звезды в достаточной мере освещали местность. Они светили, словно кристаллы в чистом воздухе. Руки Зака замерзли и дрожали. Он прочитал грубо вырезанные ножом слова на кресте: "ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ Б.ЮНГ, ВЕЛИКИЙ ЧЕЛОВЕК". Зак услышал чьи-то шаги и прошел немного выше по склону. Ветер завывал в ушах. Почти у самой вершины он увидел трех пони, стоявших неподвижно с опущенными вниз головами. Трое дружков сидели на корточках недалеко от своих лошадей. Отблеск огня от сигары освещал челюсть одного из мужчин. В остальном же трое ничем не отличались от черных базальтовых памятников. Они чего-то ждали. Ладно, пусть сидят. Верные своему слову, бандиты действительно оставили лопату. Кроме того, они оставили фонарь. Зак настроил фонарь на самый низкий уровень, чтобы свет распространялся только по краям могилы. Затем он осмотрел город, который издавал звенящие звуки вдоль всего залива. Он решил, что никто из горожан не решится взглянуть на самую вершину холма, чтобы посмотреть, чем он занимается. Желтое пламя фонаря едва светило, оно было прозрачным на фоне неба, усыпанного звездами. Он проглотил слюну, поднял лопату и начал копать. Трое мужчин не утрамбовали почву. За короткий промежуток времени он выкопал яму, из которой показалась нога. Свет от фонаря мерцал на сильном ветру, освещая почву вокруг кустов. - Хруст, - Зак вытащил лопату, полную земли. - Хруст, - еще одну. Он снова стал покрываться потом. Он понял, что нашел. Но от этого ему не стало легче копать. Через некоторое время Зак выкопал большую часть тела: он разглядел черное неровное отверстие в животе, куда попала пуля, отложил лопату в сторону, присел на корточки, пристально осмотрел часть сорочки Буффало Юнга, которую с него не сняли. Через секунду он удостоверился в том, что работает какой-то механизм, спрятанный в отверстии диаметром с большой палец руки. Он снова взялся за лопату. Аккуратно разгреб землю вокруг живота Юнга и снова услышал, что работает какой-то невидимый механизм. Также резко работа механизма прекратилась. Раздался шум, шорох, и Буффало Юнг сел в своей могиле. Грязь посыпалась из его глазниц, ушей, с плеч, кусками падала из его длинных волос. Зак в ужасе смотрел на рану в животе, где кровь запеклась и стала черной. К_р_о_в_ь_? Буффало Юнг сидел выпрямившись. Его зубы сверкали, словно старинные зеркала, а рот растянулся в улыбке. Буффало Юнг вытащил свою правую руку из грязи и выпрямил ее. Зак уронил лопату. Лапа Юнга прикоснулась к его руке. - Ты славный малый, - сказал Буффало Юнг. - Да, сэр, поздравляю! 36 Зак не знал как ему себя вести, кричать или просто стоять, как дураку, принимая рукопожатия создания, которое сидело в могиле. Глаза Юнга сверкали озорным доброжелательным блеском. - Что ты так уставился, Рендольф? - Эта дыра в твоем животе. Дыра от пули. Она выглядит превосходно. - Она прекрасна, хотя слишком далека от моего живота. - Юнг засунул палец в дыру, раздвинул края отверстия, чтобы показать серый мешок, спрятанный под наружным слоем. Этот пласт выглядел, как настоящий: заросший волосами, немытый. - Там внутри маленький пузырек и специальный каркас. Рана в этом месте... - Он указал на живот. - Открой это. Красная жидкость циркулирует через маленькие канальцы. - Он сплюнул. - Если хочешь, можешь влезть в мой живот и разглядеть все получше. Мертвенно-бледный, Зак ответил: "Нет, спасибо. Я верю твоим словам, Юнг". - Зови меня Буффла. Господи, ты великий человек, Рендольф. Поэтому мы и здесь. Я видел, такое случалось сотни раз. - Его усмешка страшила и удивляла Зака одновременно. Юнг заправил сорочку. - Черт побери, я на самом деле не знаю принцип работы механизма. Они сделали меня очень умным, но не настолько, ты же сам убедился в этом. Все, что мне известно, так это то, что если в меня попадает пуля, что-то срабатывает и из специального мешочка выливается жидкость, напоминающая по составу и цвету кровь. Выглядит достаточно страшно, не так ли? Это забавляло его. Но так ли это было на самом деле? Создание прикоснулось к плечу Зака. Огромная рука со страшными ногтями сдавили плечо. - О да, очень страшно. Это заставляет женщин падать в обморок. Были такие случаи, когда парни, которые меня откапывали, сами попадали в могилу. - Свирепые брови нахмурились. - Что происходит? Словно задыхаясь от недостатка воздуха, Зак взмахнул руками перед лицом: "Ты можешь что-то сделать со своим дыханием? Я имею в виду..." - Не дышать? Конечно, старина. Они создали меня так, что практически невозможно догадаться, что я не настоящий. Тебе просто необходимо заглянуть ко мне внутрь... - Касаясь пояса, он что-то обдумывал. - Но клянусь, это не твое амплуа. У тебя есть маленькая привлекательная Белл, которая так хотела спасти тебя, не так ли? Когда я встретился с ней взглядом, я едва удержался от того, чтобы не опьянеть, как от заморского пряного вина. Усмехаясь, Юнг полез в карман. - Одно плохо. Дальше. - Черт побери, иногда жизнь резко меняется. Кстати, сегодня в "Шансе" они все смеялись над тобой. Мне нравится превращать сказки в реальность. - Дальше к тебе направилась эта сука, правда? Итак, я действительно надеялся, что ты поймаешь меня. И, черт побери, ты сделал это. По-мальчишески обрадованный, Юнг нагнул голову назад. Он открыл рот так, что показались его сверкающие коренные зубы, и прорычал: "Ха-ха-ха". Зак подумал, что этот слабый звук напоминает ему звук вентилятора. Он почувствовал себя разбитым и больным. - Ваааа! - Юнг шлепнул себя по бедрам, затем откинулся назад в могилу, расставив локти так, что они легли на ее края. - Ты быстрее всех, Рендольф, заговорил мне зубы. Иногда горожане поступают глупо и не думают об опасности, о которой их предупреждают. - Его когти впились в базальт на вершине холма. Юнг покрутился, чтобы высвободить одну руку, и продолжал: - Не часто. Я повторяю: не часто. Но бывает. Мне необходимо возвращаться на свою базу в Джеронимос. Там мы держим все запасные части. Мне нужно, чтобы парни сменили мой живот и наполнили пузырь красным соком так, чтобы я снова смог скакать верхом и заниматься своими делами в другом городке. Я направлюсь именно туда, откуда дует ветер. Хотя, не совсем так. - Его глаза сверкали, на секунду они заискрились бриллиантово-серебристым светом. Юнг был, очевидно, доволен собой и, когда Зак посмотрел на него, продолжил: - Вот такие дела, Рендольф. Я просто запрограммированная интересная вещица. Когда меня убивают, я вынужден покидать городок и больше никогда не возвращаться туда. Но всегда есть общественные мыслители и горячие головы, которые пытаются обойти закон и взбудоражить городок. - Сколько... - Зак глотнул воздух. Он почувствовал, что у него в горле огромный комок. - Сколько тебе лет? Юнг схватил себя за нос и посмотрел на Зака отсутствующим взглядом. Потом он стал рассматривать маленький грязный комочек, который вывалился из его ноздри, и отшвырнул его. - О, я почти такого же возраста, как и революция. Во всяком случае, к такому выводу можно прийти, если заглянуть ко мне внутрь. Но меня запрограммировали таким образом, что я начал действовать приблизительно тридцать-сорок лет тому назад. С тех пор я езжу верхом и навожу ужас на лодырей. Когда мне везет, я встречаю какого-нибудь парня, которого считают белой вороной, и меня убивают. - Юнг украдкой взглянул на Зака. - Как ты себя чувствуешь, Рендольф? Парни из "Шанса", которые позвали меня на помощь и вытащили из Джеронимос, очень любят дуэли. Они попросили меня выполнить свои обязанности. Такие бандиты, как эти, всегда прибегают ко мне за помощью. Они рассказывали мне, что ты и мухи не можешь обидеть. А ты убил старину Буффлу". - Легкий толчок под ребра. - Как тебе это удалось?" - Повезло, - сказал Зак. - Я практически не готовился. - Они говорили, что ты - белая ворона. Говорили, что я наверняка выиграю. - Он соскреб грязь с одной из перламутровых рукояток своего револьвера. - Знаешь, эти пистолеты, почти как настоящие. Да, сэр, те парни сказали, что у тебя нет никаких шансов. Поэтому я схитрил, чтобы ты мог убить меня. - И он снова доверительно улыбнулся. - А теперь скажи, как ты себя чувствуешь? - В каком смысле? - Внутри, внутри! Ты понимаешь? Разве ты не ощущаешь себя по-настоящему великим человеком? - Может быть, совсем немножко, - признал Зак. - Ваааа! Даю гарантию, что теперь они совершенно по-другому думают о тебе. Игра стоит свеч, не так ли? Именно поэтому я так поступил, и я должен был объяснить тебе это прежде, чем исчезну навсегда сегодня вечером. Ты великий человек, Рендольф. - Крепкая, как металл, рука вцепилась в плечо Зака. - Ты гораздо больше значишь для этого городка, чем Буффало Юнг. И теперь так будет всегда. Почему эти горожане спустились сюда? Клянусь, это из-за тебя, Рендольф! - Насмешливая поза, растянутые губы, изумленные глаза, голос, напоминающий голос гомосексуалиста: "Именно в этом городке она стала совсем дикой. Именно в этом городке у нее нет отбоя от бандитов с большими карманами, которые насилуют наших дочерей. Что нам необходимо, так это заставить всех соблюдать существующие законы!" На самой высокой ноте фальцета Юнг подался вперед в могиле. Он утрамбовал грунт вокруг себя. "Не эти ли слова они произносили?" Зак решил воздержаться от признания этих слов, хотя тоже придерживался такого же мнения. - Некоторые, - ответил он. - Уверен! Так всегда бывает! Ты насаждаешь что-то очень хорошее, как это происходило, например, на Миссури, и очень скоро тунеядцы превращают это в плохое. Разрушают свободу человека! Его индивидуализм! Где бы я был без твоего индивидуализма, Рендольф? Нигде! Все остальное чепуха. Чепуха! Единственно реальным является только сильное общество, Рендольф. И только сильное общество может воспитывать сильных людей. В соответствии с действующими в нем законами. Юнг стряхнул грязь со своего кулака. - Знаешь, что за люди устанавливают законы? Это люди, которые обладают власт