. Некоторые
оглядывались  с  видом  людей,  внезапно  пробудившихся   от  ужасного  сна.
Остальные  были  погружены  в  глубокую  задумчивость  Сэр  Олторейн пытался
подняться.
     - Не стоит, господин мой, -  уговаривал Мендореллен, осторожно прижимая
его к земле, - иначе причинишь себе ненужную боль.
     -  Что  мы  наделали?  -  со  стыдом  простонал барон.  Господин  Волк,
спешившись, встал на колени перед раненым.
     - Это не твоя вина,  а дело рук  мерга, - объяснил он барону.  - Гролим
вселил в ваши сердца вражду и столкнул вас друг с другом.
     - Чародейство? - охнул Олторейн, побледнев.
     - Это вовсе не мерг, а жрец гролимов, - кивнул Волк.
     - И теперь заклятье снято?
     Волк снова кивнул, глядя на валяющегося без сознания гролима.
     - Заковать мерга в кандалы, - приказал барон собравшимся рыцарям.
     И оглянулся на Волка.
     - Мы прекрасно умеем расправляться с чародеями,  - мрачно заметил он. -
Вот  великолепный случай  отпраздновать  окончание  постыдной  распри.  Этот
гролим в последний раз испытывал свои чары на ком бы то ни было.
     - Превосходно! - угрюмо ухмыльнулся Волк.
     -  Сэр Мендореллен!  - воскликнул  барон Олторейн,  морщась  от боли  в
сломанной ноге.  - Чем мы можем отплатить  тебе и твоим спутникам за то, что
вернули нам разум?
     - Нам  довольно и того, что между вами вновь  воцарился мир! - довольно
напыщенно объявил Мендореллен. - Поскольку всему свету известно, что я самый
миролюбивый в королевстве человек.
     Но тут  взгляд рыцаря упал на  лежащего без сил Леллдорина,  и какая-то
новая мысль, казалось, осенила его.
     - Однако я должен просить  у  тебя одолжения.  Один  из  наших друзей -
храбрый астуриец, юноша благородного происхождения, страдает от тяжких  ран.
Не согласился бы ты взять его на свое попечение?
     -  Его  присутствие делает  мне  честь,  сэр Мендореллен, -  немедленно
заверил  Олторейн. -  Поверьте, женщины моего дома окружат  его самой нежной
заботой.
     Барон  коротко сказал что-то  одному из своих вассалов; тот  вскочил на
кош и помчался к одному из замков.
     -  Вы не можете оставить меня здесь, - слабо запротестовал Леллдорин. -
Через день-два я уже смогу сидеть в седле.
     Но тут приступ раздирающего грудь кашля скрутил его.
     - Вряд ли, - холодно возразил Мендореллен. - Слишком свежи твои раны, и
силы твои еще долго не возвратятся.
     - Не  останусь с мимбратами,  - упирался  Леллдорин.  - Лучше уж  ехать
вперед, и будь что будет.
     - Юный  Леллдорин,  - начал Мендореллен  отрывисто, даже  резко. -  Мне
известна нелюбовь твоя к народу Мимбра. Но такие раны, однако, вскоре начнут
гноиться,  а  бушующая  в   крови  лихорадка  и  горячка,  сжигающая  плоть,
окончательно  ослабят  тело, и заботы  о тебе  тяжким бременем лягут на наши
плечи. Времени ухаживать за тобой у нас нет, и так уже мы сильно задержались
Гарион громко охнул, не в силах сдержать негодования, услышав столь жестокие
речи, и  почти  с  ненавистью  уставился  на  Мендореллена  Лицо  Леллдорина
мгновенно побелело.
     -  Благодарю  за  то, что  открыли мне истину, сэр Мендореллен, -  сухо
заявил он. - Я должен был сам об этом подумать. Если вы поможете мне сесть в
седло, я немедленно поеду.
     - Даже и не мечтай об этом! - коротко велела тетя Пол.
     Вассал  барона Олторейна  возвратился  вместе со  слугами  и  белокурой
девушкой лет семнадцати в розовом платье из жесткой парчи и бархатном плаще.
     -  Моя  младшая сестра, леди Ариана,  -  представил  Олторейн. - Бойкая
девушка  и,  несмотря  на  столь юные  лета,  обучена  искусству  ходить  за
больными.
     - Постараюсь недолго обременять ее, господин мой,  - объявил Леллдорин.
- Через неделю возвращусь в Астурию.
     Леди Ариана привычным жестом потрогала его лоб.
     - О  нет,  добрый юноша,  -  запротестовала  она,  -  думаю, визит твой
продлится несколько дольше.
     - Неделя, и не больше, - упрямо повторил Леллдорин.
     - Как  угодно, - пожала плечами  девушка. - Думаю, брат мой сможет дать
для сопровождения  нескольких слуг, дабы те смогли достойно похоронить тебя,
что,  несомненно,  произойдет, если  не ошибаюсь,  после того, как  проедешь
расстояние в десять лиг.
     Леллдорин ошеломленно заморгал. Тетя Пол отвела в сторону леди Ариану и
долго шептала ей наставления, передав маленький пакетик с травами. Леллдорин
жестом  подозвал Гариона,  тот немедленно подбежал поближе и встал на колени
перед носилками.
     - Итак, все кончено, - пробормотал юноша. - Я так хотел ехать с вами.
     - Ты скоро выздоровеешь, - заверил Гарион, зная, что говорит не правду,
- и, наверное, попозже сможешь догнать нас.
     - Нет, - покачал головой Леллдорин, - боюсь, не смогу.
     Он снова закашлялся; сухие хрипы, казалось, разрывали легкие.
     - У  нас  мало  времени,  друг мой,  - прошептал он,  - так  что слушай
внимательно.
     Гарион, чуть не плача, взял его за руку.
     - Помнишь, о чем  мы говорили  тем утром,  когда  уехали из дома  дяди?
Гарион кивнул.
     -  Ты сказал,  что именно  я  должен  решить,  стоит ли  нарушать  обет
молчания, данный Торазину и остальным.
     - Помню, - кивнул Гарион.
     - Ну  вот.  Я решился. Освобождаю  тебя от  клятвы.  Делай что  сочтешь
нужным.
     -   Лучше  бы  ты  сам  рассказал  обо  всем   дедушке,   Леллдорин,  -
запротестовал Гарион.
     - Не могу, - простонал тот. - У меня  слова в глотке застрянут. Прости,
уж такой уродился. Знаю, что Нечек нас использует, но я дал слово товарищам.
Я - аренд, Гарион, и сдержу обещание, даже если буду знать, что не прав, так
что  решай сам. Нужно помешать Нечеку уничтожить  нашу страну. Я хочу, чтобы
ты пошел прямо к королю.
     - К королю? Он мне никогда не поверит.
     -  Заставь  поверить.  Расскажи  ему  все.  Гарион  решительно  замотал
головой.
     - Я не назову ни тебя, ни Торазина. Сам знаешь, что он с тобой сделает.
     - Это неважно, - настаивал Леллдорин, вновь закашлявшись.
     - Скажу о Нечеке, - упрямо заявил Гарион, - только не о тебе. Где можно
найти этого мерга?
     - Он знает, - очень слабым голосом прошептал Леллдорин. - Нечек - посол
при дворе в Во Мимбре. Личный представитель Тор Эргаса, короля мергов.
     Гарион замер в изумлении.
     -  К его  услугам все золото  из  неистощимых рудников  Ктол Мергоса, -
продолжал  Леллдорин.  -  Этот  заговор, придуманный им, возможно,  один  из
сотни, направленных на  уничтожение Арендии. Ты должен помешать ему, Гарион.
Обещай мне.
     Светлые глаза юноши лихорадочно блестели,  он  с силой вцепился в  руку
Гариона.
     - Я все сделаю, Леллдорин,  - поклялся  Гарион. - Еще не  знаю как,  но
обязательно помешаю ему.
     Леллдорин устало откинулся на носилки, будто все силы ушли на то, чтобы
услышать эти слова из уст друга.
     - До  свидания,  Леллдорин,  - тихо сказал  Гарион, вытирая полные слез
глаза.
     -  До свидания, друг мой, - едва слышно прошептал  Леллдорин; и  тут же
глаза  его закрылись,  а  рука,  сжимающая  пальцы Гариона,  повисла. Сердце
Гариона  сжалось от  страха, но, заметив, как слабо бьется жилка на шее,  он
понял,  что  Леллдорин  все  еще жив... но едва  держится. Гарион  с  нежной
осторожностью  положил  руку  друга ему на  грудь  и натянул на плечи грубое
серое одеяло. Потом  встал и быстро ушел,  не сдерживая катившихся по  щекам
слез.
     Прощание  было  коротким;  путешественники  погнали  коней  к  Великому
Западному пути. Крестьяне и копьеносцы дружно  приветствовали их, но вдалеке
слышались  другие  звуки - это деревенские  женщины отправились  разыскивать
своих  близких,  бродя  среди  распластанных на  земле тел:  вопли  и  стоны
зловещим эхом вторили радостным крикам.
     Гарион с мрачной решимостью пришпорил коня и догнал Мендореллена.
     - Мне кое-что нужно сказать  вам, - горячо начал он, - Может, эти слова
придутся не по нраву, но мне все равно.
     - И что же? - мягко осведомился рыцарь.
     - Думаю,  что вы  поступили  отвратительно и  жестоко  по  отношению  к
Леллдорину.  И  пусть  вы  считаете  себя величайшим  рыцарем  в  мире,  но,
по-моему, - вы  просто беззастенчивый хвастун с  каменным сердцем, и  можете
делать со мной что хотите.
     -  Ах, вот что!  - кивнул Мендореллен. - Поверь, юный друг,  ты неверно
понял мои намерения.  Необходимо было  спасти  его  жизнь  Астурийский юноша
очень храбр и поэтому не думает о себе. Не открой я ему глаза, этот  молодой
человек,  несомненно, продолжал бы настаивать на  том, чтобы ехать с нами, и
вскоре бы умер.
     - Умер? - фыркнул Гарион. - Тетя Пол наверняка бы спасла его.
     - Именно  леди Полгара  сообщила  мне, что жизнь  юноши в опасности, но
честь  не  позволяла  ему  бросить товарищей, та самая честь,  что  побудила
Леллдорина остаться и не стать причиной нашей задержки.
     Рыцарь криво усмехнулся.
     - Думаю, слова  мои  понравились ему не  больше, чем  тебе, но зато  он
будет жить, а это самое главное, не так ли?
     Гарион молча  уставился  на  ехавшего  с высокомерным  видом  мимбрата,
ярость внезапно испарилась, юноша понял, что вел себя глупо и невежливо.
     - Простите, -  неохотно пробормотал он, -  я и в самом деле не понимал,
что вы делаете.
     - Неважно, -  пожал плечами Мендореллен. - Многим неясны  мои поступки.
Но пока я уверен, что мотивы благородны, мнение остальных меня не беспокоит.
     Однако я рад,  что имел  возможность  объясниться с тобой, -  ведь  нам
предстоит долгое  совместное путешествие, а всякая неприязнь в таких случаях
опасна.
     Они некоторое  время  ехали молча;  Гарион старался  привести  мысли  в
порядок.
     Должно быть, он и вправду недооценивал Мендореллена.
     Добравшись до широкого тракта, они  вновь повернули на юг и  продолжали
путь под угрюмым, низко нависшим небом.

     <b>Глава 8</b>

     Арендийская равнина расстилалась перед ними - необозримое пространство,
заросшее  высокой  травой,  где поселения  встречались очень  редко.  Ветер,
гуляющий  по  полям,  был  пронизывающим  и  холодным,  грязно-серые  облака
клубились в небе.
     Необходимость оставить раненого  Леллдорина повергла всех  в уныние,  и
путешественники почти целыми  днями  ехали  молча.  Гарион  держался  позади
вместе с Хеттаром и вьючными лошадьми, стараясь находиться  как можно дальше
от Мендореллена.
     Хеттар,  казалось,  часами мог обходиться без слов,  но  через два  дня
Гарион намеренно попытался вывести  олгара  с ястребиным лицом  из глубокого
раздумья.
     - Почему ты так ненавидишь мергов,  Хеттар? - полюбопытствовал  он,  не
найдя лучшей темы для беседы.
     - Все олорны ненавидят мергов, - спокойно ответил тот.
     - Да, - согласился Гарион,  -  но у тебя,  кажется,  это связано  еще с
чем-то личным. Разве не так?
     Хеттар, скрипя кожаной курткой, устроился поудобнее в седле.
     - Они  убили моих родителей,  - пробормотал  он.  Гарион  словно ощутил
тяжелый удар в грудь, внезапно вспомнив о собственной семье.
     - Как  это случилось? -  выпалил он, не успев  сообразить, что  Хеттар,
возможно, не желает исповедоваться.
     - Мне  было семь, - глухо,  без  всякого выражения,  начал Хеттар. - Мы
собрались навестить  семью матери - она была из  другого  племени.  Пришлось
проезжать  около восточных укреплений, и тут случился  набег  мергов. Лошадь
матери споткнулась,  она вылетела из седла, и мерги появились прежде, чем мы
с отцом успели  помочь  ей. Они убили  моих  родителей не сразу. Очень много
времени прошло. Помню, как мать вскрикнула всего однажды - в самом конце.
     Лицо   Олгара  было   холодно-бесстрастным,  как  скала,  а  монотонный
спокойный голос делал рассказ еще более ужасающим.
     - После того как мои родители перестали дышать, мерги обвязали мне ноги
веревкой и потащили  по  земле за лошадью. Когда веревка наконец  порвалась,
они  посчитали меня мертвым и бросили на дороге. Как сейчас слышу их веселый
смех.
     Через два дня меня нашел Чо-Хэг.
     Гарион на миг так ясно представил себе искалеченного одинокого ребенка,
брошенного  в  пустыне Восточной  Олгарии,  выжить которому  помогли  только
скорбь и всепоглощающая ненависть.
     - Я убил  первого мерга  в десять  лет, - продолжал  Хеттар по-прежнему
бесстрастно. -  Он  пытался скрыться от  нас,  но я сбил его  и вонзил копье
между  лопаток.  Мерг  завопил,  когда  копье  пробило  его  насквозь,  а  я
почувствовал  себя лучше. Чо-Хэг подумал, что если  я увижу смерть мерга, то
излечусь от ненависти.
     Но он был не прав.
     Лицо высокого Олгара было  абсолютно лишено  всякого выражения; длинная
прядь на макушке трепыхалась  на ветру. Казалось,  в  душе его царит ледяная
пустота, словно там нет других чувств,  кроме  одного,  не дающего  спокойно
спать, мучающего день и ночь.
     В эту  секунду Гарион смутно  осознал,  что имел в виду  господин Волк,
предостерегая об опасности, грозящей тем, кто одержим идеей мести, но тут же
прогнал навязчивую  мысль  Если  Хеттар  может  жить  с этим, значит,  такое
существование  под  силу  и ему.  Гарион  неожиданно почувствовал  безмерное
восхищение   одиноким   человеком,   сознательно   идущим   столь    мрачным
беспросветным путем.
     Господин Волк был поглощен беседой с Мендорелленом;  оба замедлили ход,
что  позволило  Хеттару  и  Гариону  догнать  их. Некоторое время они  ехали
вместе.
     -  Такова наша  природа,  -  меланхолично  заметил рыцарь в  сверкающих
латах. - Чрезмерная гордыня  -  проклятье  наше, причина  войн, опустошающих
бедную Арендию.
     - Это можно исправить, - возразил Волк.
     -  Как?!  Гордость  у  нас  в  крови.  Сам  я  -   крайне  миролюбив  и
доброжелателен, но даже меня не миновала  национальная  болезнь Более  того,
распри  наши  столь древние, что уходят  корнями  в  историю:  прежде  всего
необходимо  очистить души от  язв.  Мир не  продлится долго,  друг мой.  Уже
сейчас в лесах  поют астурийские стрелы,  направленные в мимбратов;  Мимбр в
отместку  сжигает астурийские дома, зверски  убивая заложников. Боюсь, война
неизбежна.
     - Нет, ты не прав, - покачал головой Волк.
     - Но как  предотвратить ее?  -  нахмурился  Мендореллен.  -  Кто  может
излечить нас от безумия?
     - Я, если придется, - спокойно ответил Волк,  откидывая  на спину серый
капюшон.
     -  Ценю твои  добрые  намерения,  Белгарат, -  едва  заметно усмехнулся
Мендореллен, - но даже ты ничего не сможешь сделать.
     -  Нет  на свете  ничего невозможного, - деловито заметил Волк. -  Чаше
всего я предпочитаю  не мешать забавам других  людей, но не  могу позволить,
чтобы  именно сейчас в  Арендии вспыхнул пожар  войны.  И  если будет нужно,
сделаю все, лишь бы помешать совершиться очередной глупости.
     - Вправду сила твоя столь  велика? - задумчиво осведомился Мендореллен,
словно не мог заставить себя поверить этому.
     - Да,  -  спокойно  кивнул  Волк,  почесывая короткую белую бородку,  -
именно так.
     Лицо  Мендореллена  приняло  встревоженное, даже немного  благоговейное
выражение, а Гарион  сильно обеспокоился,  услышав  такое  заявление  своего
деда.
     Если  Волк собирается в  одиночку воспрепятствовать  войне,  он так  же
может расстроить все его планы мести. Еще один повод для волнений.
     Но в эту минуту подъехал Силк.
     - Место, где проходит Большая ярмарка, как раз впереди. Остановимся или
объедем стороной?
     - Можно и остановиться, - решил Волк. - Уже почти вечер, да и припасы у
нас на исходе.
     -  Лошадям  тоже нужно отдохнуть,  - добавил Хеттар.  -  Они жаловаться
начинают.
     -  Нужно было мне сказать, - укорил Волк, оглядываясь на тяжелогруженых
животных.
     - Они еще не истощены, но  жалеют  себя. Преувеличивают, конечно,  хотя
небольшой отдых не повредит.
     - Преувеличивают?! - ошеломленно воскликнул  Силк.  -  Уж  не хочешь ли
сказать, что лошади способны на ложь?
     -  Ну конечно, -  пожал плечами Хеттар, - то  и дело не прочь соврать и
весьма преуспели в этом.
     Какой-то  момент  Силк,  казалось,  был  просто  потрясен,  но  тут  же
неожиданно рассмеялся.
     - Это  странным  образом восстанавливает мою веру в космический порядок
вещей, - объявил он. Волк поморщился:
     - Силк, знаешь ли, ты очень злой человек. Неужели тебе не стыдно?
     - Каждый делает то,  на что способен, - издевательски ответил человечек
с крысиным лицом.
     Арендийская  ярмарка  располагалась на пересечении  Великого  Западного
пути и горной дороги, ведущей из Алголанда. На большом пространстве примерно
в  квадратную  лигу  радовали  глаз яркие  голубые, желтые,  красные шатры и
полосатые палатки. Все вместе походило на цветной сказочный город посередине
унылой  серо-коричневой  равнины,  а  блестящие  треугольные  флажки  весело
трепетали на буйном ветру под низко нависшими облаками.
     -  Надеюсь, у меня хватит времени совершить кое-какие  сделки, а  то  я
начинаю терять навык, - объявил Силк, когда все спускались с высокого холма.
     Кончик его острого носа возбужденно подергивался.
     С полдюжины забрызганных грязью нищих в безнадежном отчаянии сгрудились
на обочине дороги, протягивая руки.
     - Не стоит кормить эту шваль, - проворчал Бэйрек.
     - Милосердие - это  одновременно обязанность и привилегия, господин мой
Бэйрек, - ответил рыцарь.
     - Почему  здесь не построят дома? - спросил Гарион Силка, приближаясь к
центру ярмарки.
     - Никто  не  остается  здесь  надолго,  -  пояснил  тот.  -  Ярмарка не
кончается,  но  люди приходят и  уходят.  А  кроме  того, здания  облагаются
налогом, а палатки - нет.
     Многие из торговцев,  вышедших на  улицу,  чтобы  приветствовать  вновь
прибывших,  как  оказалось,  знакомы с  Силком,  а некоторые,  подозрительно
оглядывая его, неохотно произносили слова приветствия.
     - Вижу, репутация твоя хорошо известна, Силк, - сухо заметил Бэйрек.
     - Такова цена славы, - пожал тот плечами.
     -  Нет ли опасности,  что  кто-нибудь  знает тебя под  другим именем? -
спросил Дерник. - Вспомни, кого разыскивают мерги?
     -  Ты имеешь в  виду Эмбара?  Вряд ли. Эмбар редко бывал  в Арендии,  а
кроме того, совсем не похож на Редека.
     - Да, но это один и тот же человек - ты, - возразил I Дерник.
     - Верно, - многозначительно подняв палец, согласился Силк. - Мы с тобой
знаем  это,  а они  - нет.  Для тебя я  всегда  выгляжу  одинаково,  но  для
других...
     Дерник скептически усмехнулся.
     -  Редек,  старый  дружище! -  окликнул  лысый драснийский торговец  из
ближайшего шатра.
     - Делвор! - радостно отозвался Силк. - Сто лет тебя не видел.
     - Смотрю, ты преуспеваешь, - заметил лысый.
     - Свожу концы с концами, - скромно ответил Силк. - Чем торгуешь?
     - Достал несколько маллорийских  ковров, - ответил Делвор. - Кое-кто из
местных аристократов желал бы купить, да цены не устраивают.
     Пальцы его, однако, быстро шевелились,  и  разговор на языке жестов шел
совсем о другом:
     "Твой дядя велел, чтобы мы помогли  тебе, если  понадобится. Что-нибудь
нужно?"
     Вслух же он громко спросил:
     - Вижу, у тебя много вьюков. Что везешь?
     - Сендарийское сукно  и всякие мелочи, - объяснил Силк, в свою  очередь
сделав несколько непонятных знаков:
     "Видел ли ты мергов здесь, на ярмарке?"
     "Одного, но он покинул Во Мимбр неделю назад. Однако на том конце стоят
палатки недраков..."
     "Слишком далеко они забрались от дома, - жестикулировал Силк. - В самом
деле приехали торговать?"
     "Трудно сказать", - ответил Делвор.
     "Можешь приютить нас денька на два?"
     "Что-нибудь придумаем, за соответствующее вознаграждение, конечно..." -
просигналил Делвор с ехидной усмешкой в глазах.
     Силк,  молниеносно двигая руками, выразил свое возмущение столь  наглым
заявлением.
     "В конце концов, дела есть дела", - пошевелил пальцами Делвор.
     - Можете входить, - пригласил он вслух. - Выпейте вина, поужинайте. Нам
о многом нужно поговорить!
     - Будем очень рады, - кисло скривился Силк.
     - По-моему, вы встретили достойного соперника, принц Келдар, не так ли?
-  мягко  осведомилась  тетя Пол,  едва  заметно  улыбнувшись,  и  грациозно
оперлась на  руку  Силка,  помогавшего ей  спешиться перед  полосатым шатром
Делвора.
     - Ну что вы, леди Полгара! Просто пытается во всем  опередить меня, вот
уже много лет, еще с тех пор, как потерял целое  состояние в Яр Гораке из-за
одного задуманного мной дельца. Пусть считает, что сквитался наконец со мной
- это поднимет настроение Делвора,  а мне доставит большую радость, чем если
бы я вновь в очередной раз положил его на обе лопатки.
     - Вы неисправимы, - засмеялась она.
     Силк весело подмигнул.
     Внутри шатер оказался очень уютным. В расставленных там и сям  жаровнях
весело   пылали  дрова,  встречая  усталых  путешественников  благословенным
теплом.
     На  полу  лежал  темно-синий  ковер,  а  вместо  стульев  повсюду  были
разбросаны большие красные подушки. Силк поспешно представил друзей Делвору.
     -  Большая честь для  меня, о Древнейший, - пробормотал торговец, низко
кланяясь господину Волку и тете Пол. - Чем могу помочь?
     -  Больше всего сейчас  необходимы сведения,  - ответил Волк, сбрасывая
тяжелый плащ. - Несколько дней назад к  северу отсюда  мы встретили гролима,
пытающегося развязать гражданскую войну. Ты можешь потолковать среди людей и
разнюхать, что происходит  вокруг? Хотел  бы  я,  по  возможности,  избежать
очередной распри между соседями.
     - Попытаюсь узнать, - пообещал Делвор.
     -  Я тоже  пойду  погуляю, - решил Силк. -  Если за дело возьмемся мы с
Делвором, очень скоро нам станет известно все до последней мелочи.
     Волк вопросительно взглянул на него.
     -  Редек   из  Боктора  никогда  не  упустит  случая  заключить  сделку
повыгоднее,  -  чуть  поспешнее,  чем нужно, объяснил коротышка.  - Подумай,
людям ведь покажется странным, если он останется в шатре Делвора.
     - Понятно, - кивнул Волк.
     -  Не  хочешь же ты,  чтобы нас начали подозревать?  - с невинным видом
продолжал Силк, хотя кончик носа подергивался все быстрее.
     -  Ну  хорошо, - сдался Волк. -  Только не зарывайся. Не  желаю,  чтобы
завтра  с утра  у  палатки толпились разъяренные покупатели, требующие твоей
головы.
     Носильщики Делвора  сняли  груз с  вьючных лошадей;  один из них взялся
показать Хеттару дорогу  к  конюшням.  Силк  начал  рыться в тюках. На  свет
появилась груда  маленьких,  но  дорогих  предметов обихода, извлекаемых  из
складок свернутого сукна.
     - А я все удивлялся, зачем тебе понадобилось столько денег в Камааре, -
сухо заметил Волк.
     - Всего-навсего  часть  маскировки, - ухмыльнулся Силк. -  У  Редека  с
собой всегда много безделушек, которыми тот выгодно торгует по пути.
     - Прекрасное объяснение, - заметил Бэйрек, - но я бы все-таки не впадал
в крайности.
     - Клянусь навсегда удалиться от дел, если мне не удастся в ближайший же
час удвоить деньги нашего почтенного друга, - пообещал Силк. - Ах да, совсем
забыл. Гарион будет моим носильщиком. У Редека всегда свои слуги.
     - Постарайся не слишком сильно испортить его, - велела тетя Пол.
     Силк преувеличенно низко  поклонился, лихо  сдвинул на  затылок  черную
вельветовую  шапочку  и  в  сопровождении  Гариона,   нагруженного  довольно
увесистым тюком, с важным видом отправился  на Большую арендийскую  ярмарку,
словно человек, идущий на бой.
     Жирный толнедриец, расположившийся в третьей по счету палатке, оказался
крайне скаредным и умудрился купить у  Силка кинжал, украшенный драгоценными
камнями, заплатив лишь втрое больше  настоящей стоимости, но два арендийских
торговца купили  одинаковые серебряные кубки  по  такой  цене,  что  разница
вполне   возместила   неудачу  с   толнедрийцем.  Силк  так  и  раздулся  от
самодовольства.
     -  Люблю  иметь  дело с арендами!  -  хвастал  он,  шествуя  по грязной
дорожке, вьющейся между палатками.
     Хитрый маленький  драсниец проходил по ярмарке, сея повсюду  смятение и
хаос. Когда он не мог продать, то покупал, все, чего не мог купить, - менял,
если не удавалось и это, собирал сплетни и сведения. Некоторые из торговцев,
те, что поумнее, завидев его, быстро прятались. Гарион, заразившись энергией
драснийца, начал понимать увлеченность друга этой игрой, где задачей было не
получить прибыль, а обставить соперника.
     Интересы Силка отличались разнообразием. Он мог иметь дело с кем угодно
и когда угодно.
     Толнедрийцы,  аренды, чиреки, даже земляки драснийцы - все  становились
жертвами хищнических  инстинктов  Силка  К полудню он  успел  избавиться  от
всего, купленного  в Камааре. Кошелек раздулся от  монет,  а тюк  на  плечах
Гариона не становился легче, хотя товары там были теперь совсем другие.
     Однако Силк  недовольно хмурился,  встряхивая  маленький  необыкновенно
красивый пузырек из фигурного стекла. Он поменял две книги весайтских стихов
в переплетах из слоновой кости на этот крошечный флакончик духов.
     - Чем ты расстроен? - спросил Гарион на обратном пути.
     - Не уверен, кто взял верх, - коротко буркнул Силк.
     - Почему?
     - Неизвестно, сколько это стоит.
     - Зачем же тогда брал?
     - Не хотел показывать свое невежество в этом деле.
     - Перепродай кому-нибудь.
     - Как я  могу это  сделать, не зная  истинной  цены этих I  духов! Если
запрошу  слишком много, со мной и разговаривать не  захотят,  а если слишком
мало - стану посмешищем на ярмарке.
     Гарион не смог удержаться от смеха.
     -  Не вижу  причин  для веселья, - оборвал  Силк.  Раздражение его  все
росло, и Гарион решил больше не задевать друга.
     - Вот обещанная прибыль, - довольно грубо объявил Силк господину Волку,
высыпая монеты в его ладонь.
     - Что тебя беспокоит? - спросил тот, оглядывая угрюмое лицо драснийца.
     -  Ничего,  -  коротко  ответил  Силк.  Потом  посмотрел на тетю Пол  и
неожиданно, широко улыбнувшись, подошел поближе и церемонно поклонился.
     - Дорогая леди Полгара! Примите, прошу вас, эту ничтожную безделушку  в
знак моего глубокого уважения.
     И царственным жестом протянул флакончик.
     Странное  выражение радости,  смешанной  с подозрением,  промелькнуло в
глазах тети.  Она  взяла  бутылку, осторожно вынула  туго притертую  пробку,
легко  прикоснулась стеклянным  столбиком к  внутренней стороне  запястья  и
поднесла  руку  поближе к  носу,  вдыхая запах  - О,  Келдар!  -  восхищенно
воскликнула она. - Ведь это королевский подарок.
     Улыбка Силка внезапно стала немного натянутой; он  пристально посмотрел
на тетю Пол,  пытаясь определить, насколько серьезны  ее слова, и,  наконец,
вздохнув,  вышел,  мрачно  бормоча  что-то  под  нос  относительно  двуличия
райвенов.
     Возвратившийся  вскоре Делвор  бросил в угол  полосатый плащ и протянул
ладони к жаровне.
     -  Насколько я  смог обнаружить, отсюда до Во  Мимбра все  спокойно, но
только сейчас на ярмарке появилось пятеро мергов с двумя дюжинами таллов.
     Хеттар быстро, настороженно поднял голову.
     - Говорят, что прибыли из Во Мимбра,  но сапоги таллов измазаны красной
глиной, а здесь такой глины - ищи - не найдешь.
     - Верно, - согласился Мендореллен. - Глинистая почва только на севере.
     Волк молча кивнул.
     - Позови Силка, - велел он Бэйреку. Тот пошел к выходу.
     -  Думаю, не  стоит рисковать,  -  решил  Волк.  -  Подождем, пока  все
улягутся, и немедленно уедем.
     Вошел Силк и стал о чем-то беседовать с Делвором.
     - Мерги  тут  же обнаружат,  что  мы  были здесь, -  проворчал  Бэйрек,
задумчиво  подергав себя за  рыжую бороду,  -  и  пойдут  по нашим следам до
самого Во Мимбра Не проще ли мне, Хеттару и Мендореллену затеять драку? Пять
мертвых мергов вряд ли смогут преследовать нас.
     Хеттар зловеще-серьезно кивнул.
     -  Вряд  ли   такое  понравится  толнедрийским  легионерам,  охраняющим
ярмарку, - лениво протянул Силк. -  Пять трупов не очень-то обрадуют охрану.
Это оскорбляет их любовь к порядку.
     - Мое дело предложить, - пожал плечами Бэйрек.
     - У меня неплохая  идея, - вмешался Делвор, вновь натягивая плащ. - Они
поставили шатры у палаток недраков. Пойду, попытаюсь поторговаться.
     Он направился было к выходу, но остановился.
     - Не знаю, важно ли это, но главного из них зовут Эшарак.
     Гарион  почувствовал,   как  внутри  все  похолодело.   Бэйрек   мрачно
присвистнул.
     -  Раньше  или  позже  придется  что-то  предпринять по  этому  поводу,
Белгарат, - объявил он.
     - Вы его знаете? - без особого удивления спросил Делвор.
     - Встречались пару раз, - рассеянно кивнул Силк.
     - Он теряет самообладание и  начинает выставлять себя  на  посмешище, -
вставила тетя Пол.
     -   Ну  что   ж,  пойду,  -  решил  Делвор.  Гарион  поднял  занавеску,
прикрывающую вход, но тут же, испуганно охнув, отпрянул.
     - В чем дело? - встревожился Силк.
     - По-моему, я сейчас видел Брилла.
     - Дай-ка посмотреть! - поднялся Дерник и чуть отодвинул занавеску.
     Он и Гарион осторожно поглядели  на улицу. Брилл Г почти не изменился с
тех пор, как они  покинули ферму  i Фолдора: по-прежнему грязная заплатанная
одежда, небритое лицо, косые глаза, отливающие неестественной белизной.
     - Точно, Брилл, -  подтвердил Дерник.  - Достаточно близко  стоит, даже
запах чувствуется. Все тот же. Делвор вопросительно взглянул на кузнеца.
     - Он никогда не моется, - пояснил тот,  - так  что несет от него просто
ужасно.
     - Разрешите? - вежливо спросил Делвор, заглядывая поверх плеча Дерника.
- Ах, этот? Работает у недраков. Я всегда считал его немного странным, но не
принимал всерьез и не наводил справок.
     - Дерник, - быстро велел Волк, - выйди на минуту. Пусть увидит тебя, но
сам не подавай виду, что узнал его. После того как убедишься, что Брилл тебя
заметил, возвращайся. Поспеши, а то уйдет.
     Дерник недоуменно поднял брови, но повиновался.
     -  Что ты задумал, отец? - довольно резко спросила тетя Пол.  -  Нечего
самодовольно ухмыляться! Раздражаешь до крайности!
     - Все идет прекрасно, - хмыкнул Волк, потирая руки.
     Вид возвратившегося Дерника был очень встревоженным.
     - Он меня видел. Вы уверены, что так нужно?
     - Конечно, -  кивнул Волк.  -  Эшарак приехал сюда  только из-за нас  и
сейчас рыщет по всей ярмарке.
     - Зачем же облегчать ему задачу? - удивилась тетя Пол.
     - Вовсе нет, - объяснил Волк. - Эшарак уже использовал Брилла раньше, в
Мергосе, помнишь?  И привез его сюда, потому что тот сможет узнать любого из
нас  -  тебя, меня,  Дерника, Гариона и,  возможно,  даже Силка  и  Бэйрека.
Погляди, Гарион, Брилл все еще там?
     Гарион  приник к узкой щели. Присмотревшись, он заметил между палатками
немытого, нечесаного Брилла - Стоит, - кивнул юноша.
     -  Нужно  удерживать его  тут  как  можно  дольше, -  сказал Волк,  - и
увериться,  что этот негодяй  не устанет и  не побежит докладывать Эшараку о
том, как нашел нас.
     Силк поглядел на Делвора; оба залились смехом.
     - Что тут веселого? - подозрительно проворчал Бэйрек.
     -   Нужно  быть  драснийцем,  чтобы  по  достоинству  оценить   замысел
Белгарата, -  ухмыльнулся  Силк, с восхищением  глядя на Волка.  - Иногда ты
поражаешь меня, дружище!
     - Смысл твоего плана все же ускользает от меня, - сознался Мендореллен.
     - Позволь мне, - попросил Силк и повернулся к рыцарю:
     -  Дело  вот в чем, Мендореллен. Эшарак рассчитывает, что Брилл  отыщет
нас,  но  пока он  полностью не  удовлетворит свое  любопытство,  не побежит
обратно к мергу рассказать,  где мы скрываемся. Брилл - глаза и уши Эшарака,
и нам удалось приковать его  к  этому  месту,  а  значит, и  взять верх  над
гролимом.
     - Но разве этот чрезмерно  любопытный сендар не пойдет вслед,  когда мы
покинем палатку нашу? - удивился Мендореллен.  -  И тогда мерг не преминет к
нему присоединиться.
     - Но ведь наш шатер из ткани. Ничего  не стоит прорезать заднюю стенку,
- мягко заметил Силк. - Острым ножом можно проделать сколько угодно дверей.
     Делвор чуть заметно поморщился, потом вздохнул.
     -  Пойду  навещу мергов, -  решил он. - Думаю, что смогу задержать  его
допоздна.
     -  Дерник  и  я выйдем  с тобой, - решил  Силк. - Мы  направимся  одной
дорогой, а ты - другой. Брилл последует за нами, а мы приведем его назад.
     Делвор кивнул, и все трое ушли.
     - Не слишком  ли это сложно? - с кислым видом проворчал Бэйрек. - Брилл
не  знает  Хеттара.  Почему бы  Хеттару  не выскользнуть с  другой  стороны,
подойти к  шпиону  со спины  и  воткнуть  ему  нож между  лопаток?  Тогда мы
засунули бы его в мешок и спустили по пути в какую-нибудь канаву.
     -  Эшарак его хватится,  - покачал  головой  Волк, - и,  кроме того,  я
желаю,  чтобы он сообщил мергам о том, где мы находимся. Если повезет, Брилл
просидит здесь дня два, пока они не поймут, что мы давно исчезли.
     Следующие  несколько  часов кто-нибудь  из  путешественников то и  дело
выбегал из палатки по каким-то воображаемым делам -  затем,  чтобы  привлечь
внимание упорно  маячившего  в тени Брилла.  Когда  настала очередь Гариона,
юноша напустил на себя безразличный вид, хотя  кожа зудела  от  пристального
взгляда шпиона.
     Войдя  в  палатку,  служившую  Делвору  складом, он  подождал несколько
секунд, прислушиваясь к шуму пьяных голосов,  доносившихся из расположенного
неподалеку  шатра-таверны,  и  наконец, затаив  дыхание, снова  появился  на
улице, сунув руку за пазуху, притворяясь, что несет какую-то вещь.
     - Нашел, Дерник! - объявил он, поднимая занавеску.
     - Не стоит разыгрывать спектакль, милый, - укорила тетя Пол.
     - Просто хотел, чтобы вышло естественнее, - невинно заметил Гарион.
     Вскоре вернулся Делвор, и все стали ждать, когда окончательно стемнеет,
а улицы  затихнут. Когда ночь окутала ярмарочный городок, носильщики Делвора
вытащили тюки через щель, проделанную в задней стенке. Силк, Делвор и Хеттар
вышли вместе с ними и отправились в  конюшни на окраине ярмарки, а остальные
изо всех сил  старались, чтобы Брилл  не потерял к ним интереса.  И наконец,
решив окончательно сбить с толку шпиона, господин Волк и Бэйрек выбрались на
улицу  и начали громко обсуждать состояние дороги, ведущей в Пролгу, город в
Алголанде.
     - Может  не  сработать, -  вздохнул  Волк, возвратившись  в  палатку. -
Эшарак знает,  что мы пойдем по следам Зидара на юг; но если Брилл расскажет
о нашем  разговоре,  мерг,  возможно,  разделит  своих  наемников,  направит
половину в Пролгу, а с остальными начнет преследовать нас. Оглядев палатку в
последний раз, он кивнул головой:
     - Ну что ж, пора в путь.
     Друзья по одному протиснулись в щель и  потихоньку выбрались  на другую
улицу. Там, перейдя на спокойный размеренный шаг, как подобает людям, идущим
куда-то  по важному делу,  они  добрели  до конюшен, миновав кабачок, откуда
раздавалось пьяное пение. Улицы почти опустели; ночной  ветерок  пробегал по
палаточному городу, весело шевеля флажки и знамена.
     На окраине ярмарки уже поджидали с лошадьми Силк, Делвор и Хеттар.
     - Удачи, - пожелал драснийский торговец, когда они садились на коней. -
Постараюсь задержать его насколько возможно.
     Силк энергично потряс руку приятеля:
     - Все же интересно, где ты раздобыл эти свинцовые монеты?
     Делвор хитро подмигнул ему.
     - Вы о чем? - спросил Волк.
     - Делвор  достал где-то толнедрийские монеты из позолоченного свинца, -
пояснил Силк, - и спрятал  несколько  штук в шатре мергов. Завтра собирается
пойти к легионерам, показать фальшивые деньги и  обвинить мергов  в том, что
именно  они  дали  ему  эти  монеты.  Когда  солдаты  обыщут  шатер  мергов,
обязательно найдут остальные.
     - Деньги очень многое значат для толнедрийцев, - заметил Бэйрек. - Если
легионеры очень  сильно разозлятся из-за этого, могут даже повесить  парочку
преступников.
     - Какой кошмар! Не правда ли? - ехидно ухмыльнулся Делвор.
     Сев на  коня,  они поехали в направлении дороги. Плотная пелена облаков
затягивала небо, а  ветер становился  все сильнее.  Путешественники оставили
позади   сверкающую,  переливающуюся   огнями,  словно  драгоценный  камень,
ярмарку.
     Гарион  поплотнее закутался в плащ  Каким одиноким чувствовал он себя в
эту ветреную мрачную ночь на темной дороге,  зная, что у  многих  людей есть
сегодня  ночлег, теплая постель  и  прочная  крыша  над  головой...  Но  тут
путешественники   добрались   до   Великого   Западного   пути,  пустынного,
простиравшегося на сотни лиг через Арендийскую равнину, и снова повернули на
юг.

     <b>Глава 9</b>

     Ветер по-прежнему не унимался, и к  тому времени, когда небо на востоке
чуть посветлело, превратился чуть ли не в ураган. Полумертвый  от усталости,
Гарион находился в каком-то трансе, полусне-полуяви, а лица друзей в бледном
свете хмурого  утра внезапно стали совсем  незнакомыми, будто  он неожиданно
оказался среди чужаков,  угрюмых,  злых,  направляющихся в никуда  по унылой
безликой  местности, а плащи  их,  развеваемые ветром, летели за ними словно
грязно-серые, нависшие над самой головой тучи. Страшная мысль засела в мозгу
Гариона: он пленник  этих чудовищ,  уводящих его от истинных  друзей, и  чем
дальше они ехали, тем сильнее крепла в юноше эта взявшаяся неизвестно откуда
уверенность В душе  Гариона рос страх, и  внезапно,  сам не зная почему,  он
пришпорил лошадь и, вырвавшись вперед, свернул с дороги и помчался по полю.
     -  Гарион! - окликнул его резкий женский голос, но он только  продолжал
вонзать каблуки в бока лошади, понуждая ее ускорить шаг.
     Кто-то из  врагов  настигал  его,  страшный  человек  в черной  кожаной
куртке, с бритой головой и длинной прядью волос на макушке, трепыхавшейся на
ветру.
     Гарион  в  панике понукал  коня,  пытаясь  уйти  от  преследователя, но
ужасный всадник, легко поравнявшись с ним, ухватил за поводья.
     - Что ты делаешь?! - хрипло воскликнул он.
     Гарион, не в силах раскрыть рта, молча уставился на врага. Но тут рядом
оказалась женщина в голубом плаще,  а вскоре подъехали и остальные. Всадница
быстро спешилась  и  строго оглядела его. Очень высокая  женщина, с холодным
высокомерным лицом. Очень темные волосы, а на лбу седой локон.
     Гарион задрожал от невыразимого страха перед ней.
     - Немедленно слезай с коня! - приказала она.
     - Полегче, Пол, - вмешался седоволосый старик со злобным лицом.
     Огромный рыжебородый  великан угрожающе надвинулся на Гариона, и юноша,
почти всхлипывая от испуга, соскользнул на землю.
     - Подойди!  -  велела  женщина; Гарион, спотыкаясь, подвинулся ближе. -
Дай руку!
     Он  нерешительно  поднял  руку; женщина цепко ухватилась за  запястье и
разжала пальцы,  открыв уродливую  метку  на ладони, которую  Гарион  всегда
ненавидел. Потом,  вздохнув, прижала ладонь Гариона к белой  пряди у себя на
лбу.
     - Тетя Пол, - охнул юноша, освобождаясь от кошмара.
     Тетя крепко обняла его и  прижала к груди,  но, как  ни странно, Гарион
совсем не был смущен столь открытым проявлением чувств на людях.
     - Это серьезно, отец, - сообщила она господину Волку.
     - Что случилось, Гарион? - спокойно спросил тот.
     - Не  знаю.  Вдруг  показалось,  что  вы совсем  чужие  люди,  враги, и
единственное, чего мне хотелось, - убежать,  скрыться, найти своих настоящих
друзей.
     - Ты все еще носишь амулет, который я дал тебе?
     - Да.
     - И ни разу с тех пор не снимал?
     -  Однажды, - признался  Гарион,  -  в толнедрийской  гостинице,  когда
мылся.
     -  Ты не должен  снимать его ни при каких  обстоятельствах. Вынь амулет
из-под туники.
     Гарион  вытащил  серебряную  подвеску  со  странным  рисунком.  Старик,
расстегнув плащ  взял в руки свой медальон,  очень блестящий, с изображением
волка, таким живым, что зверь, казалось, вот-вот бросится на добычу.
     Тетя Пол, все  еще  обнимая Гариона за плечи,  извлекла  из-под  платья
почти такой же амулет, только с фигуркой совы.
     - Держи медальон в  правой руке, дорогой, - велела  она, крепко стиснув
пальцы Гариона. Потом, взяв свой  амулет  в  правую руку, опустила  левую на
кулак Гариона. Волк последовал ее примеру.
     Гарион ощутил легкое  покалывание  в ладони,  словно амулет  неожиданно
ожил.
     Господин  Волк и тетя Пол долго  глядели друг на друга, а колющая  боль
все  усиливалась. Голова, казалось,  внезапно прояснилась, но перед  глазами
начали проплывать странные видения: круглая  комната, где-то очень высоко. В
очаге  горит огонь,  но  дров  нет. За столом сидит  старый человек,  чем-то
похожий на господина  Волка,  но явно не  он, и как будто смотрит  прямо  на
Гариона  добрыми,  нежными  глазами.   Юношу  неожиданно  охватила   горячая
всепоглощающая любовь к этому старику.
     - Достаточно,  - решил  Волк,  отпустив руку Гариона - Кто  это был?  -
спросил тот.
     - Мой учитель.
     - Что случилось? - встревоженно вмешался Дерник.
     -  Об  этом  лучше не говорить вслух, -  покачала головой тетя  Пол.  -
Нельзя ли развести костер, как ты думаешь? Пора завтракать - Вон там впереди
деревья, можно укрыться от ветра, - предложил кузнец.
     Путешественники направились к небольшой рощице.
     После  завтрака все  немного отдохнули  у маленького  костра. Никому не
хотелось вновь садиться  на  коней  и  продолжать путь под обжигающе-ледяным
ветром. Гарион чувствовал, что  ужасно устал, и желал  толь