чтобы надо мной смеялись. - Он взял обе ее руки и поцеловал их ладони, потом испросил благословения. - А Кьюрика ты помнишь? - спросил Спархок, когда Сефрения благословила Перрейна. - Конечно, - ответил тот. - Он же обучал меня обращаться с копьем. Здравствуй Кьюрик. Как Эслада? - Чудесно, сэр Перрейн. Я расскажу ей, что вы ее помните. Вы не объясните, что все это означало, я имею в виду этого индюка Ульсима. - Он один из подхалимов, которые называют себя слугами Эрашама. - Он и правда любимый ученик? Перрейн презрительно фыркнул. - Я сомневаюсь, что Эрашам хотя бы подозревает о его существовании, а тем более знает его имя. Ибо бывают дни, когда он и собственного вспомнить не может. Да тут куча таких Ульсимов, любимых учеников, которые бродят, мешая жить честным людям. Скорее всего наш пучеглазый друг уже где-нибудь в пустыне, миль за пять, да еще скачет во весь опор. Эрашам строг с теми, кто преступает ту маленькую власть, которую он даровал им. Давайте присядем. - Но как тебе удалось добиться здесь такого влияния, Перрейн? - спросила Сефрения. - Ульсим так перепугался, будто ты по меньшей мере король. - Это вовсе не трудно. Мое влияние зиждется на гастрономии. У Эрашама после долгих лет подвижничества осталось только два зуба, а я каждую неделю посылаю ему изрядный кусок нежнейшей молочной телятины, как знак молчаливого почтения. А старики - они ведь заботятся о своем желудке, и Эрашам испытывает ко мне особую благодарность за это. А люди вокруг него не слепые, они считают меня любимцем Эрашама. Ну а теперь, может быть, вы расскажите, что привело вас в Дабоур? - Нам необходимо поговорить здесь с одним человеком, и не привлекая к этому постороннего внимания, - ответил Спархок. - Мой дом в вашем распоряжении, уж извините, такой, какой есть, - усмехнулся Перрейн. - А что это за человек? - Медик по имени Тэньин, - сказала Сефрения, приподнимая покрывало с лица. Перрейн внимательно посмотрел на нее. - Ты и правда выглядишь нездоровой, Сефрения, но неужели не нашлось врача в Джирохе? Сефрения улыбнулась. - Это не для меня, Перрейн. Это совсем для другого дела. Так ты знаешь этого Тэньина? - Каждый в Дабоуре знает его. Он снимает комнаты за аптекарской лавкой на Главной площади. Ходят слухи, что он занимается магией, и теперь здешние фанатики пытаются поймать его за этим. - Видимо нам стоит прогуляться до этой площади, - сказал Спархок. Перрейн кивнул. - Только лучше сделать это когда стемнеет. Мне тоже пойти с вами? - Нет, лучше мы с Сефренией отправимся одни, - ответил Спархок. - Тебе ведь жить здесь, а нам нет. Раз Тэньин находится под подозрением, посещение его может поставить под угрозу твое положение в Дабоуре. - Держись подальше от всяких темных проулков, Спархок, - проворчал Кьюрик. Спархок поманил к себе Флейту, и она послушно подошла к нему. Он положил руки на ее плечики и посмотрел ей в глаза. - Я хочу, чтобы ты осталась здесь, с Кьюриком, - сказал он. Девочка посмотрела на него мрачно и состроила гримасу. - Перестань, и слушай меня. Я говорю серьезно. - Лучше просто попроси ее, Спархок, - посоветовала Сефрения. - Не пытайся ей приказывать. - Пожалуйста, Флейта, - умоляюще проговорил Спархок. - Пожалуйста, останься здесь. Флейта улыбнулась, сложила руки перед собой и сделала реверанс. - Вот видишь, как это легко, - улыбнулась Сефрения. - Ну, раз у нас еще есть время, я приготовлю что-нибудь поесть, - сказал Перрейн, поднимаясь. - А вы знаете, что все ваши кувшины протекают, сэр Перрейн? - сказал Кьюрик, указывая на лужи на полу под сосудами. - Да, конечно. Это создает некоторый беспорядок на полу, зато помогает поддерживать здесь прохладу, - он подошел к очагу и принялся копаться среди своей кухонной утвари. Затем развел в очаге костер из сухих шаров перекати-поля. Повесив над огнем котелок, он взял большой чугунный горшок и налил туда масло. Устроив горшок прямо на горящих угольях, Перрейн достал из большого прикрытого сосуда несколько кусков мяса. Когда масло закипело и забулькало, он бросил в горшок мясо. - К сожалению, сегодня у меня только баранина, - извинился он. - Я не ожидал гостей. - В горшок были насыпаны всевозможные приправы, а потом Перрейн расставил на столе тяжеловесные тарелки. Вернувшись к очагу Перрейн извлек из какого-то небольшого сосуда горсть чаю, бросил его в кружку и залил кипящей водой из котелка. - Для тебя, Матушка, - с улыбкой сказал, передавая Сефрении кружку. - Как чудесно! - сказала Сефрения. - Ты такой милый, Перрейн. - Я живу, чтобы служить тебе, - ответил Перрейн. Потом он принес свежего инжира, головку сыра, а посреди стола водрузил горшок с дымящимся жарким. - Перрейн, да в тебе, оказывается, были скрыты огромные таланты! - воскликнул Спархок. - Я привык обходиться без слуги и готовить сам. Здесь нельзя доверять чужим людям, - Перрейн сел за стол. Все принялись воздавать должное его кулинарному искусству. - Будь осторожен здесь, Спархок, - предупредил он. - У последователей Эрашама туго с мозгами и они одержаны мыслью схватить любого, кто совершит хоть малейший проступок. Эрашам проповедует каждый вечер, и каждый раз пытается придумать какой-нибудь новый запрет. - И что он запретил в последний раз? - Убивать мух. Он говорит, что они посланцы Всевышнего. - Ты шутишь? Перрейн пожал плечами. - Он просто перебрал уже все, что можно. А запреты надо продолжать. Вот и... съешь еще кусок? - Спасибо, Перрейн, нет, - сказал Спархок, взяв вместо этого горсть инжиру. - Один кусок баранины - это мой предел. - В день? - Нет, в год. 22 Севшее солнце окрасило полоску неба над западным горизонтом в цвет ржавчины, бросая на дома и лица людей красновато-коричневый отблеск. В это время Спархок и Сефрения вышли на Главную площадь Дабоура. Левая рука Сефрении безвольно висела на перевязи, а Спархок поддерживал ее с другой стороны. - Это, должно быть, там, - тихо сказал он, указывая глазами на противоположный конец площади. Сефрения поплотнее надвинула покрывало на лицо и они двинулись через все еще кишащую народом площадь. Там и тут, прислонившись к стенам домов, стояли кочевники в черных плащах. Глаза их настороженно ощупывали каждого проходящего мимо. - Правоверные, - саркастически пробормотал Спархок, - всегда на страже грехов своих соседей. - Так было всегда, Спархок, - сказала Сефрения тихо. - Вера в собственную непогрешимость - самое распространенное и самое привлекательное качество в людях. Они прошли мимо шеренги стражей религиозного порядка и вошли в наполненную разнообразными запахами лавку. Аптекарь оказался невысоким круглолицым человечком с застывшей в глазах искоркой страха. - Не знаю, захочет ли он принять вас, - ответил он на вопрос о докторе Тэньине, - вы же знаете, за ним следят. - Да, - сказал Спархок. - Мы видели на площади соглядатаев. Но скажите ему, что мы здесь ждем. Моя сестра очень нуждается в его помощи. Испуганный аптекарь нырнул в дверной проем, ведущий в заднюю часть дома. Через минуту он вернулся. - Простите, но доктор не берет новых пациентов, - проговорил он. - Как может врач отказать нуждающемуся в его помощи? - намеренно громко произнес Спархок. - Или в Дабоуре клятва, принесенная им уже ничего не значит? В Киприа более достойные медики. Мой друг доктор Волди никогда бы не отказал больному. Занавеси на двери раздвинулись и оттуда высунулась голова, украшенная огромным носом, ртом с выступающими зубами и отвислой нижней губой, водянистыми глазами и ушами в размерах не уступающими носу. На обладателе этой головы был надет белый халат. - Вы сказали Волди? - спросил он высоким гнусавым голосом. - Вы знаете его? - Конечно, этакий маленький, лысоватый, все время зачесывает волосы с затылка вперед, и очень большого о себе мнения. - Да, это он, Волди. Ну, ведите сюда вашу сестру, да побыстрее. А то увидит кто-нибудь. Спархок взял Сефрению за локоть и проводил в заднюю часть дома. - Кто-нибудь видел, как вы вошли сюда? - нервно спросил носатый медик. - Само собой, - сказал Спархок, пожав плечами. - Они стоят вокруг всей площади, как стадо стервятников, выглядывая наши грехи. - Рискованно вести такие речи в Дабоуре, - предупредил Тэньин. - Может быть. - Спархок огляделся вокруг. Сумрачная комната была набита всяческими склянками, коробочками и книгами. Упрямый шмель жужжал у окошка, бился о стекло, пытаясь выбраться на улицу. У одной из стен стояла низкая деревянная кушетка, в середине комнаты - стол в окружении нескольких стульев. - Ну что ж, может быть, мы приступим к делу, доктор Тэньин? - спросил он. - Ну, хорошо. Садитесь сюда, - сказал врач Сефрении, - я осмотрю вашу руку. - Пожалуйста, - сказала Сефрения, - если это доставит вам удовольствие, доктор. - Сефрения села на стул и сняв повязку, обнажила удивительно красивую и юно выглядящую руку. Тэньин несколько растерянно посмотрел на Спархока. - Вы, конечно, понимаете, что я не смогу помочь вашей сестре, не осмотрев ее? - нерешительно спросил он. - Я все прекрасно понимаю, доктор. Медик глубоко вздохнул и осторожно принялся ощупывать руку Сефрении. Он проверил гибкость суставов кисти, потом аккуратно пробежался пальцами по предплечью и несколько раз согнул руку в локте. Тяжело сглотнув, Тэньин ощупал предплечье и плечо, потом прищурился и сказал: - Вы и сами прекрасно знаете, что с рукой у вас все в порядке. - Я рада слышать это от вас, - проговорила Сефрения, поднимая с лица покрывало. - Мадам! - воскликнул носач, - покройте лицо! - Доктор, давайте всерьез, - сказала она, - мы пришли сюда не затем, чтобы беседовать о руках и ногах. - Вы шпионы! - изумленно воскликнул Тэньин. - В некотором смысле да, - спокойно ответила Сефрения. - Но даже у шпионов бывает необходимость проконсультироваться с врачом. - Извольте покинуть мой дом, - приказал доктор. - Но мы только что вошли, - сказал Спархок, откидывая капюшон, - начинай сестра, объясни доктору, зачем мы здесь. - Скажите, Тэньин, - начала Сефрения, - слово "дарестин" что-то для вас значит? Носатый медик смутился и виновато посмотрел на занавешенный дверной проем за спиной у Сефрении. - Не скромничайте, доктор, - усмехнулся Спархок. - Всем известно, что вы вылечили родственников короля, отравленных дарестином. - У вас нет доказательств этого! - Мне не нужны доказательства, мне нужно лекарство. Наш друг отравлен тем же самым ядом. - Не существует противоядия от дарестина. - Так каким же образом королевский брат остался жив? - Вы работаете на них! - обвинил их доктор. - Хотите подкопаться под меня. - На кого это - на них? - спросил Спархок. - На фанатиков, которые следуют Эрашаму. Они хотят доказать, что я занимаюсь колдовством. - А это так? Доктор подскочил, как будто обжегся. - Пожалуйста, перестаньте, - взмолился он. - Вы ставите под угрозу мою жизнь. - Как вы уже могли заметить, доктор, мы - не рендорцы, - мягко сказала Сефрения. - Магия не пугает нас, она достаточно обычна там, откуда мы пришли. Тэньин растеряно заморгал. - Этот наш друг, о котором я говорил, - сказал ему Спархок, - очень дорог нам, и мы готовы пойти на все, чтобы найти противоядие. - В подтверждение своих слов он приоткрыл плащ и оттуда тускло блеснул метал кольчуги и меча. - Не надо угрожать дорогому, милому брату, - сказала Сефрения. - Я уверена, он расскажет нам о лекарстве. Он же прежде всего целитель. - Мадам, я не понимаю, о чем вы говорите, - с отчаянием произнес Тэньин. - Нет лекарства от дарестина. Не знаю, где вы слышали эти россказни, но заверяю вас, они полностью лживы - я не использую никакого колдовства в своей практике, - он снова нервно посмотрел на занавешенную дверь. - Но доктор Волди сказал нам, что вы на самом деле вылечили членов королевской семьи. - Да, действительно... действительно так, но... яд был не дарестин... - А какой же? - Э... хм... поргутта, я полагаю, - сказал доктор, явно придумав это на ходу. - Тогда почему же король послал за вами, доктор? - настаивала Сефрения, - обычное слабительное могло бы очистить организм от этой поргутты. Даже новичку в медицине известно это. Вряд ли родственники его величества были отравлены таким простым ядом. - Эээ... ну, хорошо, возможно, это было что-то еще, я не помню точно, я уже забыл. - Я думаю, дорогой брат, доктору нужно какое-то подтверждение того, что мы те, за кого себя выдаем и что он может нам доверять, - Сефрения посмотрела на несчастного шмеля все еще бьющегося о стекло, в надежде вырваться на волю. - Вас никогда не удивляло, почему вам не приходится видеть шмелей ночью? - Я никогда не задумывался об этом. - Ну что ж, а вы попробуйте. - Она зашептала что-то по-стирикски, пальцы ее принялись плести сеть заклинания. - Что вы делаете?! Прекратите! - воскликнул Тэньин и протянул к Сефрении руки, пытаясь остановить ее, но Спархок преградил ему путь. - Не прерывайте ее, - сурово сказал рыцарь. Сефрения подняла палец и выпустила готовое заклинание. К надсадному гулу крыльев насекомого присоединился странный тонкий голосок, напоминающий своим звуком далекий звук флейты, поющий песенку на нечеловеческом языке. Спархок быстро взглянул на пыльное окно. Шмель исчез и на его месте появилась крошечная женская фигурка, прямо как в сказке. Сверкающие волосы каскадом струились по спине между прозрачных быстро трепещущих крылышек. Маленькое тело поражало пропорциональностью сложения, а лицо было так прекрасно, что захватывало дух. - Вот как шмели думают о себе, - тихо и размеренно объяснила Сефрения. - И возможно, так оно и есть на самом деле - днем обычные насекомые, ночью - чудесные творения. Тэньин схватился за сердце и повалился на кушетку с расширенными глазами и раскрытым ртом. - Лети сюда, сестричка, - нараспев произнесла Сефрения, протягивая фее руку. Фея, напевая свою песенку, облетела вокруг комнаты. Потом она легко опустилась в протянутые ладони Сефрении, все еще трепеща крылышками. Сефрения повернулась к трясущемуся от страха врачу. - Не правда ли, она прекрасна? Вы можете подержать ее, если захотите, только опасайтесь ее жала, - Сефрения указала на крошечную рапиру в руке феи. Тэньин отпрянул, пряча руки за спину. - Как вы это сделали? - спросил он дрожащим голосом. - А вы не можете этого сделать? Тогда обвинения против вас действительно лживы. Это же очень простое заклинание, просто детское. - Ну, теперь вы убедились, что у нас не случается приступов дурноты при виде проявлений магии? - спросил Спархок. - С нами вы можете говорить спокойно, не опасаясь быть выданным Эрашаму или его псам. Тэньин крепко стиснул зубы, продолжая таращиться на фею, все стоящую на руке Сефрении, трепеща крылышками. - Ну не будьте же так скучны, доктор! - произнесла Сефрения. - Расскажите же нам, как вы вылечили королевского брата, и мы отправимся своей дорогой. Тэньин потихоньку попятился от нее. - Боюсь, дорогой брат, мы попросту теряем здесь время. Этот добрый доктор не хочет нам ничего рассказать, - она подняла руку. - Лети, сестричка! - воскликнула Сефрения, и крошечное создание спорхнуло с ее руки. - Ну так мы пойдем, Тэньин, - сказала она. Спархок попытался возражать, но Сефрения просто взяла его за руку и направилась к двери. - А что вы собираетесь делать с этим? - завопил Тэньин, указывая на кружащую по комнате фею. - Что? Да ничего, доктор, ей здесь хорошо. Кормите ее сахаром и поставьте ей маленькое блюдечко воды, а в благодарность она будет петь для вас. Однако не пытайтесь поймать ее, она может рассердиться. - Но вы не можете оставить ее здесь! - в отчаянии вскричал доктор. - Если ее здесь кто-нибудь увидит, меня сожгут на костре за колдовство. - Он видит самую суть вещей, - сказала Сефрения Спархоку. - Ум ученого, - усмехнулся Спархок. - Ну так мы идем? - Погодите! - крикнул Тэньин. - Вы хотите сказать нам что-то еще, доктор? - мягко спросила Сефрения. - Хорошо, хорошо! Но вы должны поклясться, что никому не скажете. - Конечно, доктор, мы обещаем вам, на наши уста ляжет печать молчания. Тэньин глубоко вздохнул и подбежал к занавешенной двери, дабы убедиться, что их никто не подслушивает. Потом повернулся, и, отведя их в дальний угол, заговорил шепотом. - Дарестин так ядовит, что нет никакого естественного, природного противоядия. - То же сказал нам и Волди, - заметил Спархок. - Но вы обратили внимание, я сказал - нет природного противоядия? Несколько лет назад, во время своих ученых штудий, я набрел на одну прелюбопытную книгу. Она очень старая, написана еще в доэшандистские времена, когда еще не было всех этих запретов. Оказалось, что древние целители здесь в Рендоре знали и пользовались магией. Иногда это помогало, иногда - нет, но они использовали некоторые удивительные лекарства. Но во всем этом есть одно общее - существуют некоторые предметы, обладающие огромной силой. Старинные целители использовали эти вещи для излечения своих пациентов. - Я понимаю, - сказала Сефрения. - И стирикские целители поступают так же. - Эта практика была весьма распространена в Тамульской Империи в далеких даресийских землях, но в Эозии она пришла в немилость. Эозийские врачи предпочитают научные методы. Конечно, с одной стороны, они больше заслуживают доверия, да и эленийцы всегда с подозрением относились к магии. Но дарестин настолько сильный яд, что не одно из естественных противоядий на него не действует. Магические предметы - единственный способ лечения. - А что использовали вы? - спросила Сефрения. - Это был неграненый самоцвет особого, необычного цвета. Я думаю, что он пришел из Даресии, и тамульские боги наделили его своим могуществом, хотя я и не уверен в этом. - И где теперь этот самоцвет? - нетерпеливо спросил Спархок. - Боюсь, что теперь он потерян навсегда. Я должен был растереть его в пудру и смешать с вином, чтобы вылечить королевских родственников. - Вы идиот! - взорвалась Сефрения. - Кто же так использует магические предметы? Его нужно было просто приложить к телу больного и призвать к его могуществу. - Я всего лишь врач, мадам, - с достоинством ответил Тэньин. - Я не могу превращать насекомых в фей, или летать, или произносить заклинания. Но я знаю - мой пациент должен принимать лекарство внутрь. - Вы разрушили камень, который мог вылечить тысячи, для нескольких человек, - воскликнула Сефрения, силясь справиться с овладевшим ею гневом. - А есть еще какие-нибудь такие же предметы? - Есть еще несколько, - пожал плечами доктор. - К примеру, копье в тамульском императорском дворце, несколько колец в Земохе, да что-то я сомневаюсь, чтоб они были пригодны для лекарства. Ходят слухи, что в Пелозии есть какой-то драгоценный браслет, но слухи есть слухи, сами понимаете. Рассказывают еще об огромной силе меча короля острова Мифриум, но Мифриум поглотила морская пучина еще в незапамятные времена. Говорят, что в Стирикуме есть несколько магических жезлов из дерева. - Вот это уж точно сказки, - фыркнула Сефрения, - дерево слишком недолговечно для такой силы. Есть что-то еще? - Ну, разве что самоцвет, венчавший талесийскую корону, но она потеряна еще во времена вторжения земохцев. - Тэньин нахмурился: - Не знаю, поможет ли это вам, но у Эрашама есть какой-то талисман, он утверждает, что это вроде самая могущественная вещь в мире. Сам я его никогда не видел, да и Эрашам немного слабоват на голову, и опять же, вряд ли вам удастся как-нибудь раздобыть у него эту штуку. - Что ж, спасибо за искренность, - сказала Сефрения, набрасывая покрывало на лицо. - Не бойтесь, мы будем хранить вашу тайну. - Она взглянула на свою руку, - вам бы стоило перевязать меня - это удовлетворит любопытных. - Чудесная мысль, мадам, - слегка оживился Тэньин и вытащил откуда-то пару гладких дощечек и длинный кусок чистого полотна. - Хотите дружеский совет, Тэньин? - обратился Спархок к занятому перевязкой доктору. - Я слушаю вас. - Так вот. Будь я на вашем месте, я собрал бы пожитки и отправился бы в Зенд. Там вас сможет защитить король. Убирайтесь из Дабоура, пока еще можете покинуть его живым. Здешние люди слишком легко переходят от подозрения к уверенности, а если вашу невиновность докажут после того как вас сожгут на костре, большого облегчения вам это не принесет. - Но здесь все, что у меня есть... - Надеюсь, это облегчит ваши страдания на костре. - Вы думаете, я и правда в такой страшной опасности? - слабеющим голосом спросил Тэньин. Спархок кивнул. - Страшнее некуда. Если вы протянете еще неделю в Дабоуре, значит вы большой счастливчик. Несчастный лекарь весь затрясся, а Сефрения спрятала под плащ перевязанную руку. - Подождите минутку, - попросил он, когда Спархок и Сефрения направились к двери. - А как же это?... - он указал на фею, порхающую в воздухе около окна. - О, простите, - сказала Сефрения. - Я уже и позабыла о ней, - она произнесла несколько стирикских слов и сделала небольшой жест. Через мгновение прежний шмель снова бился об оконное стекло. Было уже совсем темно, когда они вышли из аптеки на безлюдную площадь. - Не так уж мы много разузнали, - вздохнув сказал Спархок. - Но все же, мы знаем больше, чем раньше. По крайней мере, мы знаем, как вылечить Элану. Все, что нам нужно - это раздобыть один из этих магических предметов. - А ты сможешь определить, если увидишь, обладает ли талисман Эрашама силой? - Перрейн говорит, что Эрашам каждую ночь проповедует. Пойдем-ка найдем его. Я готова прослушать хоть дюжину проповедей, если это хоть немного приблизит нас к выздоровлению Эланы. - А как мы сможем забрать у него это? - Что-нибудь придумаем. Внезапно дорогу им преградил человек в черном. - А ну-ка стоять! - скомандовал он. - Что случилось, приятель? - спросил его Спархок. - Почему вы не у ног святого Эрашама? - Мы как раз направляемся туда, - ответил Спархок. - Весь Дабоур знает, что святой Эрашам проповедует и поучает на заходе солнца. Почему же вы так запаздываете? - Мы приехали только сегодня и нам нужно было разыскать врача, чтобы он посмотрел поврежденную руку моей сестры. Фанатик с подозрением покосился на повязку на руке Сефрении. - Надеюсь, вы были не у этого колдуна Тэньина? - спросил он голосом, полным ненависти. - Когда у тебя что-то болит, ты не спрашиваешь у него верительных грамот, - сказала Сефрения. - Однако я могу вас заверить, что этот доктор не колдовал. Он просто вправил мне сломанную кость и перевязал, как и сделал бы любой доктор. - Правоверные не имеют никаких дел с колдунами, - упрямо заявил фанатик. - Вот что я скажу тебе, приятель, - предложил Спархок, - давай-ка я сломаю тебе руку, и ты сам сможешь сходить к этому доктору и узнать, колдун он или нет. Человек в черном испуганно попятился. - Давай, дружище! Это не так уж больно, - продолжал Спархок. - Это не так уж больно, ты, главное, думай о том, как будет доволен Святой Эрашам, узнав о твоем рвении в искоренении колдовства. - Не скажешь ли ты нам, как нам побыстрее попасть туда, где святой Эрашам говорит перед народом? - прервала его Сефрения. - Наши души жаждут его слова. - Идите этой дорогой, - обрадовался попытке отвязаться неизвестный, - вы увидите свет от факелов. - Спасибо, приятель, - поблагодарил Спархок, слегка поклонившись, потом нахмурился: - А почему это ты сам не слушаешь святые слова Эрашама сегодня вечером? - Я?... Я выполняю священный долг перед святым Эрашамом. Я должен разыскивать тех, кто не пришел на проповедь безо всякой причины и доставлять их на суд. - А, понятно. Слушай, ты все-таки уверен, что не хочешь дать мне сломать твою руку? Это не займет больше минуты. Страж святого порядка, ничего не ответив, бросился наутек. - Тебе обязательно угрожать каждому встречному, Спархок? - спросила Сефрения. - Он раздражал меня. - А ты и сам кого угодно можешь раздражать. Спархок задумался. - Да, пожалуй... - согласился он. - Но может быть мы пойдем? Они шли по темным улицам, пока не вышли к шатрам на окраине города. Чуть дальше к югу блеснул оранжевый отблеск факелов. Они отправились на огонь, тихо пробираясь промеж раскиданных тут и там шатров. Колеблющиеся факела освещали углубление между холмами, нечто в роде естественного амфитеатра. Склоны холмов и дно лощины заполняли собой Эрашамовы последователи, а сам старец стоял на огромном валуне, вросшем в землю на склоне холма. Факелы высвечивали его высокую иссохшую фигуру, длинную седую бороду и кустистые черные брови. Он вещал резким скрипучим голосом, но слова было трудно разобрать из-за отсутствия у святого зубов. Когда Спархок и Сефрения присоединились к толпе, Эрашам был как раз на середине обширного и туманного доказательства того, что Бог даровал его персоне особое свое благорасположение и любовь. - Есть хоть какой-нибудь смысл в его речах? - озадаченно спросила Сефрения Спархока, разматывая с руки Тэньинову повязку. - Я что-то не могу его обнаружить, - прошептал он в ответ. - Неужели эленийский бог и правда поощряет такую тарабарщину? - Ну не поражать же ему Эрашама молнией. - Может, мы подойдем поближе? - Боюсь, мы не сможем протолкаться. Эрашам тем временем оседлал своего любимого конька - принялся обличать Церковь. По его словам выходило, что эленийская Церковь, к которой раньше принадлежал и он сам, была проклята Всевышним за то, что не признала в нем, святом Эрашаме, рупор божественного провидения на земле. - Но нечестивцы будут наказаны! - выкрикивал он своим беззубым ртом, брызгая слюной. - Еще немного терпения, дети мои, и я подниму мой священный талисман и поведу вас войной против них! Они пошлют против нас своих проклятых Рыцарей Храма, но не бойтесь! Могущество моего талисмана согнет их перед нами, как траву на ветру! - Он что-то поднял над головой в стиснутом кулаке. - Дух святого Эшанда сам дал это мне! - Ну что? - шепотом спросил у Сефрении Спархок. - Слишком далеко, - прошептала она, - я ничего не могу понять. Нужно подойти поближе, а то даже не видно, что он там держит. Внезапно Эрашам заговорил приглушенно-таинственным голосом: - Голос Бога открыл мне, дети мои, что даже сейчас свет истинной веры распространился в полях и лесах севера. Простые люди там, наши братья и сестры, устали от гнета церкви, и они присоединяются к нашей священной войне против нее. - Это Мартэл сказал ему, - проворчал Спархок, - и если он думает, что Мартэл - это голос божий, то он еще более сумасшедший, чем я думал. - Он поднялся на носки и взглянул поверх голов. Недалеко от того места, откуда вещал Эрашам, был раскинут шатер, огороженный крепким высоким частоколом. - Давай-ка обойдем толпу, - предложил он, - по-моему я обнаружил, где обитает святой старец. Они медленно протолкались из толпы на чистое место. Эрашам продолжал что-то выкрикивать, но слова невозможно было разобрать за гулом толпы. Спархок и Сефрения поспешили в обход толпы к огороженному темному шатру. Когда до палатки осталось шагов двадцать, Спархок остановился, дотронувшись до руки Сефрении - у входа внутрь частокола стояло человек двадцать вооруженных людей. - Надо подождать, пока он закончит, - прошептал Спархок. - Может быть, ты все же объяснишь мне, что задумал? Я же уже столько раз говорила тебе о своей нелюбви к сюрпризам. - Я хочу нанести Эрашаму визит в его жилище. Если и правда этот талисман обладает могуществом, то вряд ли стоит пытаться отнять его посредине толпы. - И как ты собираешься это сделать? - Попробую к нему подольститься. - Тебе не кажется, что это слишком опасно? И грубовато? - Грубовато, конечно, - хмыкнул Спархок, - но с сумасшедшими не до тонкостей. Голос Эрашама перешел на визгливые выкрики, после каждого из которых толпа принималась орать и всячески выражать свое одобрение. В конце концов Эрашам одарил всех своим благословением, и толпа начала расползаться. Окруженный кучкой особо ревностных, святой старец медленно отправился к шатру. Спархок и Сефрения передвинулись так, чтобы оказаться на его пути. - А ну, отойди! - прикрикнул на них один из ревностных. - Прошу прощения, уважаемый господин, - произнес Спархок громко, так, чтобы его слова мог услышать Эрашам, - но я принес послание для святого Эрашама от короля Дэйры. Его величество шлет приветствие настоящему главе эленийской церкви. Сефрения приглушенно фыркнула. - Святому Эрашаму не нужны никакие послания. Отойди в сторону! - Подожди-ка, Иккад, - пробормотал Эрашам на удивление слабым голосом. - Мы хотим выслушать послание от нашего брата из Дэйры. В последний раз Бог говорил мне о том, что это случится. - Святейший Эрашам! - с глубоким поклоном начал Спархок. - Его величество король Дэйры Облер уже стар, а со старостью обычно приходит и мудрость. - Это верно, - согласился Эрашам, поглаживая свою длинную седую бороду. - Его Величество долго размышлял над учением Божественного Эшанда, - продолжал Спархок, - он также наблюдает и за вашими успехами. Он считает, что деятельность церкви пришла в упадок, и все священники лживы и продажны. - В точности мои слова, - восторженно воскликнул Эрашам. - Я сам говорил это сотни раз. - Его Величество говорит, что вы источник его мыслей, Святой Эрашам. - Хорошо, очень хорошо. - Его Величество полагает, что пришло время для очищения Церкви от скверны, и что Богом для этого избранны именно вы. - Да, да. Ты слышал сегодня мою проповедь? - спросил старик. - Я говорил о том же самом. - Конечно, - ответил Спархок. - И я удивлялся, насколько близки были слова Его Величества к тому, что говорили сегодня вы. Знайте, однако, святейший, Его Величество собирается оказать вам помощь большую, чем просто приветствие и уважение. Но об этом я не могу говорить открыто, при всех, - он с подозрением оглядел еще не рассосавшуюся толпу вокруг шатра. - В таком огромном сборище могут оказаться лазутчики, и тогда мои слова будут переданы в Чиреллос, и Церковь помешает Его Величеству в выполнении его планов. - Весьма осмотрительно, молодой человек, - пытаясь выглядеть мудро и рассудительно, произнес Эрашам. - Пойдемте в мой шатер, и ты мне полностью передашь все, что велел брат мой Облер. Растолкав охранников, Спархок прорвался к Эрашаму, чтобы предложить святому старцу опереться на его руку. - Святейший, - льстиво сказал Спархок. - Ничто не отвратит меня от службы вам. Как сказал святой Эшанд - молодые и сильные должны помогать умудренным старцам. - Как верно ты говоришь, сын мой. Они прошли сквозь нечто вроде ворот в частоколе и вошли в шатер. Внутри обстановка оказалась гораздо роскошнее, чем казалось с внешней стороны. Золотой масляный светильник освещал шатер, а песчаный пол устилали драгоценные костры. Шелковые занавеси отделяли заднюю часть шатра, и оттуда доносились смешки нескольких мальчиков. - Садись, сын мой, и чувствуй себя спокойно, - пригласил Эрашам, - сам утопая в куче бархатных подушек. - Давай немного освежимся, а потом ты расскажешь мне все. - Он громко хлопнул в ладони, и из-за одной из шелковых занавесей появился стройный мальчик с большими миндалевидными глазами. - Принеси нам свежей дыни, Сабуд, - сказал Эрашам. - Как прикажешь, святейший. - Мальчик поклонился и снова скрылся за занавесом. Эрашам откинулся на своих подушках. - Я совершенно не удивлен теми известиями, которые принес ты о растущей симпатии к нам в Дэйре. До меня дошло, что такие чувства - не редкость в королевствах севера. Подобное послание мне доставили совсем недавно, - он задумчиво помолчал. - Мне кажется, может по подсказке самого Всевышнего, что ты и другой посланец должны знать друг друга, - Эрашам повернулся к занавеси в плохо освещенном углу шатра. - Выйди, мой друг и советчик и взгляни в лицо этому знатному визитеру из Дэйры, и скажи не знаешь ли ты его? Тень за занавесом нерешительно поколебалась и в круге света показалась фигура человека в плаще с надвинутом на лицо капюшоном. Ростом он был лишь немногим меньше Спархока и у него были тяжелые широкие плечи воина. Человек поднял руку и откинул с лица капюшон, открыв темные глаза и копну белоснежных волос. Вспоминая потом этот момент, Спархок удивлялся тому, что смог сдержаться и не вынуть меч. - Да, святейший Эрашам, - сказал Мартэл низким гулким голосом, - Спархок и я знаем друг друга уже долгое время. 23 - Давно мы не виделись с тобой, Спархок, - сказал Мартэл нейтральным тоном. Огромным усилием Спархок разжал зубы. - Да, уж лет десять. Нам бы следовало встречаться почаще. - Теперь мы имеем возможность исправить это. В воздухе повисло напряженное молчание. Двое смотрели друг другу прямо в глаза. Тишина в шатре, казалось, звенела от напряжения, пока они дожидались, кто первым не выдержит и сделает какое-то движение. - Спархок, - задумчиво проговорил Эрашам, - довольно необычное имя. Где-то я его уже слышал. - Это очень древнее имя, - сказал ему Спархок. - Оно происходит через многие поколения моих предков, многие из них были известными людьми. - Ну, наверно, когда-то тогда я его слышал, - благодушно пробормотал Эрашам. - Что ж, я рад, что объединил двух старых добрых друзей. - Мы навсегда в долгу перед вами, святейший, - произнес Мартэл. - Вы не можете себе представить, как я жаждал все эти годы увидеть лицо Спархока. - Но не больше, чем я жаждал увидеть твое, - сказал Спархок и повернулся к Эрашаму. - В свое время мы с Мартэлом были близки, как братья, это такой стыд, что мы позволили годам разлучить нас! - Я пытался отыскать тебя, Спархок, - холодно сказал Мартэл. - Да, я слышал об этом. Я всегда торопился к месту, где мог тебя встретить, но всегда опаздывал - ты уже исчезал оттуда. - Все дела, видишь ли, - пробормотал Мартэл. - Вот всегда так происходит, - проговорил сонный уже Эрашам, еле ворочая языком. - Друзья молодости ускользают от нас, и мы входим в преклонный возраст одинокими и покинутыми, - глаза старика были закрыты в меланхоличной задумчивости. Уже давно он клева носом и наконец начал потихоньку похрапывать. - Он очень быстро устает, - тихо сказал Мартэл, и повернулся к Сефрении, все еще не спуская глаз со Спархока. - Матушка, - приветствовал он ее, и непонятно, чего было больше в его тоне - насмешки или сожаления. - Мартэл, - коротко кивнула в ответ она. - Похоже, я разочаровал тебя. - Не так сильно, как разочаровал сам себя. - Наказание? - саркастически усмехнулся Мартэл. - Не кажется ли тебе, что я и так уже достаточно наказан? - Это не в моем характере - наказывать кого-то. Природа не дает ни наград ни наказаний, а лишь последствия. - Ну что ж, тогда я принимаю эти последствия. По крайней мере позволь мне приветствовать тебя и испросить твоего благословения, - Мартэл взял Сефрению за руки. - Нет, Мартэл, - ответила она, отнимая руки. - Ты больше не мой ученик, ты нашел себе других наставников. - Но я не хотел этого, Сефрения, - вздохнув сказал Мартэл. - Это ты отвергла меня, помнишь? - он снова обернулся к Спархоку. - Весьма удивлен видеть тебя снова, дорогой братец, я ведь послал Адуса расправиться с тобой. Придется с ним серьезно поговорить, если, конечно, ты не убил его. - Он потерял довольно много крови при нашей последней встрече, но вряд ли это так серьезно. - Адусу плевать на кровь, даже на свою собственную. - Не отойдешь ли ты немного в сторону, Сефрения? - сказал Спархок, распахивая плащ и берясь за рукоять меча. - У нас с Мартэлом был спор, когда мы виделись в последний раз, теперь, я думаю, мы можем продолжить его. Глаза Мартэла сузились и он распахнул свой плащ. Как и Спархок, он тоже был в кольчуге и при тяжелом мече. - Прекрасная мысль, Спархок, - прошипел он. Сефрения встала меж ними. - Прекратите, вы двое, - приказала она. - Здесь не время и не место. Мы находимся прямо в центре целой армии. Если вы попытаетесь здесь играть в свои игры, вам придется воевать с половиной Рендора! Спархок почувствовал горячую волну разочарования, но он знал, что Сефрения права. С сожалением он отпустил рукоять меча. - Как нибудь потом, Мартэл, - тихо сказал он. - Буду счастлив, дорогой брат, - ответил Мартэл с ироничным поклоном и спросил: - А что вы оба делаете здесь в Рендоре? Я думал, что вы еще в Каммории. - Это деловая поездка. - А вы, как я вижу, узнали, что это был дарестин. Мне неприятно говорить вам об этом, но вы только зря теряете время - к нему нет противоядия. Я проверил это очень тщательно, перед тем, как порекомендовать его нашему общему другу в Симмуре. - Играешь с огнем, Мартэл, - угрожающе проговорил Спархок. - Как и всегда, дорогой брат. Как говорится, кто не рискует, тот и не побеждает. Боюсь, что тут ничего не поделаешь - Элана умрет. Тогда Личеас заменит ее, а Энниас станет Архипрелатом. А я получу с этого прекрасный куш. - Это все, о чем ты думаешь? - А о чем же еще? - пожал плечами Мартэл. - Все остальное - лишь иллюзии. - Как поживает Вэнион? - Прекрасно, - ответил Спархок. - Я передам ему, что ты интересовался. - Надо понимать, что ты собираешься прожить так долго, чтобы снова увидеть его? Твое положение здесь довольно рискованно, друг мой. - Так же, как и твое, Мартэл. - Я знаю, но я привык. Но тебе мешают сомнения, угрызения совести щепетильность, а я все это давным-давно оставил. - А где твой ручной Дэморг, Мартэл? - внезапно спросила Сефрения. В глазах Мартэла мелькнуло удивление, но потом он снова взял себя в руки. - Я правда не имею об этом ни малейшего понятия, Матушка, - ответил он. - Он приходит ко мне безо всякого вызова, так что я никогда не знаю, когда он снова объявится. Быть может, он вернулся туда, откуда пришел. Ты же знаешь, так бывает. - Я никогда не любопытствовала на этот счет. - Это твой серьезный просчет. - Может быть. Эрашам зашевелился на своих подушках и открыл глаза. - Что ж это я, никак заснул? - спросил он. - Совсем ненадолго, святейший, - сказал Мартэл. - Это дало нам со Спархоком возобновить дружбу. У нас было много о чем поговорить. - Очень много, - согласился Спархок. Сначала он немного растерялся но потом понял, что Мартэл в своей самоуверенности многого не видит. - Вы упомянули о талисмане в своей проповеди, Святейший, - обратился он к Эрашаму, - не позволите ли вы нам взглянуть на него? - На священную реликвию? Конечно, дети мои. Старик полез под одежду и вынул что-то, что оказалось куском кости. Гордо подняв предмет, он спросил Спархока: - Известно тебе, что это такое? - Нет, Святейший, боюсь, что не известно. - Как ты знаешь, святой Эшанд в юности был пастухом. - Да, я слышал об этом. - Однажды, когда он был еще совсем молод, овца в его стаде принесла чисто белого ягненка, равных которому до этого ему не приходилось видеть ни разу. В отличие от других ягнят этого помета, этот имел на голове рожки. Вне всякого сомнения, это был Божий знак. Этот барашек, конечно, символизировал самого святого Эшанда, и то, что он родился с рожками на голове, означало, что святой Эшанд избран покарать на земле погрязшую в беззаконии Церковь.