ь этот меч, если я прикажу тебе, Спархок? - Нет, здесь обычные правила неприменимы. - И кто решил это? - Я. Но если ты хочешь, мы можем послать за графом Лэндийским. Он хорошо разбирается в законах и сможет высказать нам свое мнение по этому поводу. - Но если он не решит в твою пользу, ты ведь и его не послушаешь? - Да. - Это не честно, Спархок. - А я и не пытаюсь быть честным, моя королева. - Спархок, по крайней мере когда мы наедине, можешь ты отказаться от "ваших величеств" и "моих королев". В конце концов, у меня есть имя, и ты не боялся меня называть по имени, когда я была ребенком. - Как пожелаешь, - пожал он плечами. - Нет, скажи, Спархок, скажи - Элана! Это не трудное имя, скажи, ничего с тобой не случится. Спархок улыбнулся. - Хорошо, Элана, - сдался он. После поражения в вопросе о мече ей была необходима хотя бы маленькая победа, чтобы восстановить свое королевское достоинство. Она откинулась на подушки и задумалась. Ее светлые волосы были аккуратно уложены, а на щеках играл румянец, слегка контрастирующий с нежной бледностью ее кожи. - А что ты делал в Рендоре после того, как этот идиот Алдреас отправил тебя в ссылку. - Не стоит так говорить о своем отце, Элана. - Да какой из него отец, Спархок, и умом он особенно не блистал. Должно быть, усилия, которые он растратил на свою сестру, размягчили его мозги. - Элана! - Не притворствуй, Спархок! Весь дворец знает об этом, а возможно, и целый город. Спархок решил, что пора подыскать мужа для своей королевы. - Откуда тебе так много известно о принцессе Ариссе? - спросил он. - Ее ведь отправили в монастырь еще до твоего рождения. - У слухов долгая жизнь. Спархок лихорадочно обдумывал, как бы сменить тему беседы. Хотя Элана, казалось, была неплохо осведомлена о том, что говорила, он не мог примириться с тем, что она ведет подобные разговоры. Он чувствовал, что в душе она для него по-прежнему чистый, невинный ребенок, каким он ее оставил десять лет назад. - А ну-ка протяни свою левую руку, - сказал он, - у меня кое-что есть для тебя. И все же каждый из них ощущал некоторую натянутость их отношений. Многое оставалось еще невыясненным. В Спархоке происходила мучительная внутренняя борьба между строгим, но нежным наставником и беспрекословным исполнителем королевских приказов. Он не понимал, что ждет от него Элана, которая казалась то шаловливым капризным ребенком, то вполне зрелым монархом. Обоим им было хорошо известно, что за время отсутствия Спархока в характере Эланы произошли большие изменения. То был период ее становления как королевы. Со своей стороны она, видимо, была уверена в недавно приобретенных ею качествах и положении. Однако несомненным было и то, что ей постоянно приходилось разрываться между желанием показать себя во всей красе своего королевского величия или по-прежнему оставаться свободной от всего этого. Эти чувства испытывала она и в тот самый момент, когда Спархок осторожно надел на палец ее левой руки кольцо с ярко-красным рубином, которое, как ему казалось, принадлежало королю Алдреасу. Элана бросила на кольцо не более чем поверхностный взгляд, а затем с восторженным криком обхватила рыцаря руками за шею и, притянув к себе растерявшегося Спархока, буквально впилась своими губами в его. Это было весьма неосмотрительно с ее стороны, поскольку именно в этот момент дверь распахнулась и в комнату вошли Вэнион и граф Лэндийский. Старый граф вежливо кашлянул, и Спархок, покрасневший до корней волос, нежным, но властным движением убрал руки королевы со своей шеи. Граф Лэндийский улыбнулся знакомой улыбкой, а Вэнион удивленно поднял брови. - Простите за беспокойство, моя королева, - вежливо сказал лорд Лэнда, - но поскольку ваше выздоровление идет достаточно быстро, лорд Вэнион и я подумали, что стоило бы познакомить вас с состоянием дел в вашем государстве. - Конечно, лорд Лэнда, - ответила королева невозмутимым тоном. - За дверью палаты вашего величества стоят наши друзья, которые могли бы более подробно поведать вам о важнейших событиях, чем я и граф, - сказал Вэнион. - Так пусть скорее заходят. Спархок чувствовал, что во рту у него пересохло. Он отошел в сторону и налил себе стакан воды. Вэнион вышел из комнаты и через несколько мгновений возвратился уже с друзьями Спархока. - Я полагаю вы, ваше величество, знакомы с Сефренией, Кьюриком и сэром Келтэном, - сказал он и затем представил королеве остальных, умышленно не останавливаясь при этом на ремесле Телэна. - Я так рада видеть вас всех, - любезно приветствовала вошедших Элана. - Но перед тем, как мы начнем, мне хотелось сказать вам кое-что очень важное. Сэр Спархок только что сделал мне предложение выйти за него замуж. Не правда ли очень мило с его стороны? От такой неожиданности Спархок, только что поднесший к своим пересохшим губам стакан воды, зашелся кашлем. - Что случилось, дорогой? - невинным голосом спросила Элана. Спархок, задыхаясь от кашля, жестом руки показал на свое горло. Когда же ему удалось восстановить дыхание и утраченное самообладание, граф Лэндийский посмотрел на королеву и спросил: - Я полагаю, ваше величество приняли предложение вашего рыцаря? - Конечно. Как раз этим я и была занята, когда вы вошли. - О, - сказал старый мудрый граф, - понимаю. - Мои поздравления, милорд, - грубовато произнес Кьюрик. Он стиснул руку Спархока в железном рукопожатии и энергично потряс ее. Келтэн не отрываясь смотрел на Элану. - Спархок? - недоверчиво протянул он. - Не правда ли странно, мой дорогой, что твои друзья никогда в полной мере не осознавали твоего величия? - сказала Элана Спархоку. - Сэр Келтэн, - затем продолжила он, - твой друг детства самый лучший рыцарь на всем белом свете. Любая женщина почла бы за честь быть его мужем. - Она довольно улыбнулась. - Однако именно я получу его. Хорошо, друзья мои, пожалуйста, садитесь и расскажите мне о том, что произошло в моем королевстве, пока я была больна. Я надеюсь, вы будете кратки, ибо нам с моим обрученным необходимо обсудить еще очень многое. Вэнион оставаясь стоять посмотрел на остальных. - Если я о чем-нибудь забуду упомянуть или скажу неверно, пожалуйста, не стесняйтесь и поправьте меня, - сказал он и посмотрел в потолок. - С чего бы начать? - в задумчивости произнес магистр. - Сначала расскажите мне, чем я была больна, - предложила Элана. - Вы были отравлены, ваше величество. - Что? - Да, вы были отравлены очень редким ядом из Рендора - тем же самым, что убил вашего отца. - И кто же это сделал? - В случае с вашим отцом - его сестра, а вас отравил первосвященник Энниас. Вам ведь было известно о том, что он метит на место Архипрелата в Чиреллосе. - Конечно, и я делала все возможное, чтобы воспрепятствовать ему в этом. Если Энниас добьется своего, я обращусь в эшандистскую веру или в стирикскую. Ваш бог примет меня, Сефрения? - Богиня, ваше величество, - поправила ее Сефрения. - Я служу Богине. - Надо же, как интересно! А мне надо будет постригать волосы и приносить ей в жертву эленийских детей? - Что за нелепости ты говоришь, Элана, - строго сказала Сефрения. - Я только шучу, Сефрения, - рассмеялась королева. - Но разве не так простые эленийцы рассуждают о стириках? А как вы узнали про отравление, лорд Вэнион? Вэнион кратко рассказал о встрече Спархока с призраком короля Алдреаса, о том, как было обнаружен кольцо с рубином, которое теперь из-за оплошности рыцаря украшало его собственную руку. Затем магистр поведал о возведении кузена королевы в принца-регента, хотя за его спиной государством правил сам первосвященник. - Личеас - принц-регент?! - воскликнула Элана. - Но это же просто смешно. Он даже одеться не может без посторонней помощи. - Она нахмурилась. - Если я была отравлена тем же самым ядом, что и мой отец, каким же образом мне удалось остаться в живых? - Нам пришлось прибегнуть к магии, чтобы сохранить вам жизнь, королева Элана, - сказала ей Сефрения. И Вэнион рассказал о возвращении Спархока из Рендора, об их растущем подозрении, что Энниас отравил ее, чтобы получить доступ к сокровищнице для осуществления своего желания стать Архипрелатом. Тут рассказ продолжил Спархок и повел речь о том, как небольшой отряд, состоящий из рыцарей Храма и их спутников, отправился сначала в Чиреллос, затем в Боррату и наконец в Рендор. - Кто такая Флейта? - перебила его Элана. - Стирикский найденыш, - ответил рыцарь. - По крайней мере, мы сначала так полагали. На вид ей, казалось, лет шесть, но на самом деле она гораздо старше. - Далее Спархок поведал о путешествии по Рендору, о встрече с лекарем в Дабоуре, который в конце концов рассказал им о том, что только при помощи магии они смогут справиться с недугом королевы. Не упустил рыцарь в своем рассказе и о своей встрече с Мартэлом. - Мне он никогда не нравился, - фыркнула Элана, состроив рожицу. - Теперь он работает на Энниаса, - сказал ей Спархок, - и он находился в Рендоре в одно время с нами. Был там один сумасшедший старик, религиозный фанатик - Эраша, духовный вождь королевства. Мартэл пытался подбить его на вторжение в западные королевства, дабы развязать Энниасу руки во время выборов нового Архипрелата. Когда мы с Сефренией вошли в шатер Эрашама, то там мы и застали Мартэла. - Ты убил его? - с надеждой в голосе спросила Элана. Спархок растерянно моргнул от неожиданного вопроса. - Момент для этого был слишком неподходящим, моя королева, - извиняющимся тоном произнес Спархок. - Однако мне удалось уговорить Эрашама отложить свой поход на запад, пока он не получит от меня особой весточки, чем привел Мартэла в неописуемое бешенство. Затем мы с ним немного поболтали, и он сообщил мне о том, что именно он нашел этот яд в Рендоре и передал его Энниасу. - Подобное действие подлежит наказанию в суде, лорд Лэнда? - спросила Элана. - Это зависит от решения судьи, ваше величество, - ответил граф. - Тогда беспокоиться не о чем, - сказала неумолимая Элана, - потому что я буду и судьей, и присяжными заседателями. - Это незаконно, ваше величество. - Ничего, они тоже не особенно церемонились со мной и моим отцом. Продолжай свой рассказ, Спархок. - Мы возвратились в Симмур и отправились в Замок Ордена. Ночью я получил знак явиться в королевскую гробницу, где встретился с призраком твоего отца. Он поведал мне об очень важном, и в первую очередь о том, что его отравила Арисса, а тебя - Энниас. А также о том, что эта парочка находилась в интимной близости, плодом которой явился Личеас. - Слава Богу! - воскликнула Элана. - Я так боялась, что он незаконнорожденный сын моего отца. Ужасно неприятно знать уже и то, что этот мерзкий тип приходится мне кузеном, но братом... Это просто немыслимо. - Также призрак короля Алдреаса сказал мне, что единственное лекарство от вашего недуга - это Беллиом. - Что это - Беллиом? Спархок вынул из-за пазухи холщовый мешочек и извлек из него пред светлые очи молодой королевы Сапфирную Розу. - Вот - это Беллиом, ваше величество, - произнес он, и снова больше почувствовал, чем увидел промелькнувшую грозным знамением мрачную тень, неотступно следующую по его пятам. - Какая прелесть! - воскликнула королева и потянулась руками к волшебной гемме. - Нет! - резко остановила ее Сефрения. - Не прикасайся к нему, Элана! Он может уничтожить тебя! Элана в ужасе отпрянула назад. - Но почему тогда Спархок может держать его в своих руках? - возразила она. - Беллиом знает его. Возможно, он признает и тебя, но не стоит рисковать. Спархок торопливо уложил соблазнительный самоцвет в мешочек и убрал за пазуху. - И вот еще что, Элана, - продолжила Сефрения. - Беллиом - самое могущественное и драгоценное из всего того, что существует в мире, и Азеш уже давно, но, к счастью, пока безуспешно пытается заполучить его. Именно с этой целью пять столетий назад Отт вторгся во владения западных королей. Поиски самоцвета продолжаются и по сей день. Мы не должны допустить, чтобы Беллиом попал к Азешу. - Мы должны будем уничтожить его? - угрюмо спросил ее Спархок. Ему стоило больших усилий задать этот вопрос. - Уничтожить?! - вскрикнула Элана. - Но он так прекрасен! - Однако он несет в себе зло, - сказала ей Сефрения и, подумав, добавила. - Возможно, это не совсем верно сказано. Дело в том, что Беллиом не различает добро и зло. Нет, Спархок, сохраним его, пока окончательно не убедимся, что здоровье Эланы вне опасности. Продолжай свой рассказ, но будь кратким, королева еще слишком слаба. - Хорошо, - кивнул Спархок и поведал своей королеве о поисках на древнем поле битвы при озере Рандера, об их полном опасности пребывании в Замке графа Газека. Королева слушала его, затаив дыхание, особенно когда он перешел к событиям, приключившимся с ними у озера Вэнн. Затем он кратко рассказал, как им удалось отделаться от докучливого короля Воргуна и, наконец, о том, как они попали в ужасную пещеру Гверига и где узнали в откровении, кем была Флейта на самом деле. - А вот как дела обстоят на сей день, моя королева, - в завершении сказал рыцарь. - Король Воргун бьется с рендорцами в Арсиуме; Энниас в Чиреллосе дожидается смерти Архипрелата Кливониса; а вы снова здоровы и вступили в свои законные права королевы Элении. - И, ко всему прочему, недавно обручена, - напомнила она Спархоку, словно не хотела позволить ему забыть об этом. Тут Элана ненадолго задумалась, а затем настойчиво спросила: - А что вы сделали с Личеасом? - Он в темнице, ваше величество. - А Гарпарин и тот, другой? - Толстяк разделил участь Личеаса, а барон покинул нас. - Вы позволили ему сбежать? - Нет, ваше величество, - покачал головой Келтэн. - Он визжал и даже пытался приказывать нам покинуть Палату Совета. Вэниону надоела вся эта мышиная возня, и тогда Улэф снес топором голову Гарпарина. - Весьма кстати. Я хочу видеть Личеаса. - Может, сначала вам стоит отдохнуть? - спросила ее Сефрения. - Нет, пока я не поговорю со своим кузеном, - настаивала королева. - Я схожу за ним, - вызвался Улэф, развернулся и покинул комнату. - Милорд Лэндийский, - сказала Элана, - согласитесь ли вы председательствовать в моем королевском Совете? - Как пожелает ваше величество, - с поклоном ответил граф. - А вы, лорд Вэнион, войдете в состав Совета, когда позволят ваши другие обязанности? - Почту за честь, ваше величество. - Как мой супруг и рыцарь, Спархок также получит место за столом Совета и, я думаю, о тебе Сефрения. - Я - стирик, Элана, - заметила Сефрения. - Будет ли это мудрое решение взять стирика в Королевский Совет, тем более когда простые эленийцы так сильно настроены против этого народа. - Я положу конец этому недоразумению раз и навсегда, - твердо сказала Элана. - Спархок, можешь ли ты предложить еще кого-нибудь полезного в королевском Совете? Рыцарь задумался, и неожиданно ему в голову пришла лихая идея. - Я знаю одного человека, ваше величество. Он безроден, но очень умен и много понимает в той стороне жизни Симмура, о существовании которой вы, возможно, даже не подозреваете. - Кто он? - Его имя - Платим. Телэн звонко рассмеялся. - Ты, наверное, спятил, Спархок, - сквозь смех проговорил мальчик. - Сам собираешься привести Платима поближе к королевской сокровищнице. Элана озадаченно смотрела на них. - Что-то я вас не пойму? - спросила она. - Платим - величайший вор в Симмуре, - сказал ей Телэн. - Я знаю это наверняка, поскольку имел честь иногда работать на него. Его знает и ему подчиняется каждый вор и нищий в городе, а также все мошенники, убийцы, головорезы, мокрушники и шлюхи. - Следи за тем, что говоришь, молодой человек! - рявкнул Кьюрик. - Мне известно это слово, Кьюрик, - невозмутимо сказала Элана. - И я знаю, что оно означает. А почему ты, Спархок, предложил ввести в Совет этого человека? - Как я уже сказал, Платим чрезвычайно умен, и, кроме того, несмотря на его ремесло, он истинный патриот и прекрасно разбирается в ситуации, сложившейся в королевстве. У него существуют такие источники информации, что все, что бы ни произошло в Симмуре, да даже во всем мире, тут же становится известным ему. - Я поговорю с ним, - пообещала Элана. Тут в палату вошли сэр Улэф и сэр Перрейн, таща за собой Личеаса. Первой, кого увидел незадачливый принц-регент, оказавшись в комнате, была его королева. От такой неожиданности у Личеаса в удивлении широко открылся рот и глаза чуть не вылезли из орбит. - Как... - только и сумел выдавить он из себя, кусая губы. - Ты не ожидал увидеть меня живой, Личеас? - грозно спросила Элана. - Я полагаю, в присутствии королевы тебе следует преклонить колени, - мрачно произнес Улэф и дал Личеасу такого пинка, от которого тот рухнул на пол и униженно распростерся ниц. Граф Лэндийский прокашлялся и заявил: - Моя королева, во время вашей болезни этот человек требовал, чтобы к нему обращались не иначе как "ваше величество". В соответствии с законом подобные действия расцениваются как государственная измена. - Именно за это я его и арестовал, - добавил Спархок. - Кажется, для меня есть прекрасная работа, - сказал Улэф, поднимая свой топор. - Скажи одно только слово, королева Элении, и его голова будет красоваться на дворцовых воротах. Личеас в ужасе посмотрел на них и заплакал, моля о пощаде, в то время как Элана, по крайней мере так показалось Спархоку, подумывала совсем о другом. - Не здесь, сэр Улэф, - с некоторым сожалением наконец произнесла королева. - Вы понимаете, что я имею в виду. - Король Воргун собирался повесить его, - неожиданно вступил в разговор Келтэн. - Здесь прекрасный высокий потолок, ваше величество, и крепкие балки. Я быстро схожу за веревкой, и мы посмотрим, как Личеас станцует нам в воздухе. Кроме того, это не столь кровавое зрелище как обезглавливание. Элана посмотрела на Спархока. - А что ты думаешь, дорогой? Нам повесить кузена? Спархок несколько мгновений стоял молча, потрясенный тем холодящим кровь голосом, которым она произнесла эти фразы. - Э-э... - наконец вымолвил он. - Дело в том, моя королева, что прежде следовало бы хорошенько допросить его, ему много что известно? - Верно, - согласилась Элана. - Скажи-ка мне, Личеас, захочешь ли ты поделиться с нами всем, что тебе известно. - Я расскажу все, что ты пожелаешь, Элана, - раболепно залепетал он. Улэф врезал ему кулаком по затылку. - Ваше величество, - напомнил Личеасу рыцарь. - Что? - не понял тот. - Ты должен обращаться к своей королеве "ваше величество", - пояснил Улэф, повторяя свой воспитательный метод. - В-ваше Величество, - запинаясь проскулил Личеас. - И вот еще что, моя королева, - продолжил Спархок. - Если вы помните, Личеас - сын Энниаса. - Откуда вам это известно? - взвизгнул Личеас и тут же снова получил удар от Улэфа. - Говори только тогда, когда тебе будет позволено, - мрачно заметил талесиец. - Так вот, как я уже сказал, - снова заговорил Спархок, - Личеас - сын Энниаса, и он может оказаться очень крупным козырем в наших руках против первосвященника при выборе нового Архипрелата в Чиреллосе. - Ну, так и быть, - с раздражением в голосе произнесла королева, - но как только с этим будет покончено, передайте его сэру Келтэну и сэру Улэфу. Я думаю, они сами поделят Личеаса между собой. - Будем тянуть жребий на соломинках? - весело предложил Келтэн. - Или бросим кости, - добавил Улэф. - Милорд Лэндийский, - сказала затем Элана, - заберите с лордом Вэнион этого негодяя и допросите его хорошенько. Мои глаза устали от его вида. Да прихватите с собой сэра Келтэна и сэра Улэфа, в их присутствие он быстрее развяжет свой язык. - Да, моя королева, - ответил лорд Лэнда, пряча улыбку. После того как Личеаса вывели из палаты, Сефрения, глядя прямо в глаза молодой королевы, спросила ее: - Ты говорила все это серьезно, Элана? - Ну, конечно нет, не совсем серьезно. Мне просто хотелось заставить Личеаса хорошенько пропотеть, и кажется, мне это удалось. - Она устало вздохнула и сказала: - А теперь мне бы хотелось отдохнуть. Спархок, подойди ко мне, дорогой, и отнеси меня в спальню. - Элана, это неприлично. - Очень даже прилично. И ты должен побыстрее привыкнуть к тому, мой дорогой, что будешь делать это каждый день. - Элана! Элана в ответ звонко рассмеялась и протянула к нему руки. Спархоку ничего не оставалось делать, как подойти к королеве и взять ее на руки, при этом он почувствовал на себе взгляд Берита. В нем читалось нескрываемая ненависть. Про себя Спархок подумал о том, что теперь стало одной проблемой больше, и решил обязательно поговорить с молодым послушником, как только представится возможность. Спархок отнес Элану в королевскую опочивальню и положил ее на огромную мягкую кровать. - Ты сильно изменилась, моя королева, - хмуро заметил Спархок. - Ты уже совсем не та девочка, которой я тебя покинул десять лет назад. - Наконец-то ты это заметил, - весело рассмеялась Элана. - Элана, тебе только восемнадцать лет, - тоном наставника продолжил Спархок. - И тебе совсем не идет так важничать и строить из себя уже все повидавшую и все познавшую взрослую женщину. Я бы очень тебе посоветовал, по крайней мере в обществе, держать более скромную позу. - Например, такую, - игриво спросила юная королева и развернулась на постели так, что теперь она лежала на животе, а ноги ее покоились на подушках. Подперев руками подбородок, она широко распахнула свои и без того огромные сияющие глаза и, невинно моргая ресницами, забила ножкой по подушке. - Перестань. - Но я стараюсь угодить тебе, мой нареченный. Может быть, ты что-нибудь еще хотел бы изменить во мне? - Ты повзрослела, дитя мое. - Не называй меня больше так, Спархок, - твердо сказал Элана. - Я перестала быть ребенком с того самого дня, когда Алдреас отправил тебя в ссылку. Я могла оставаться ребенком, пока ты был здесь и защищал меня, но как только тебя не стало, мне пришлось позабыть об этом. - Она села на кровати, скрестив ноги. - Я чувствовала, что при дворе ко мне относятся очень недружелюбно, - печально продолжила Элана. - Меня, как куклу, наряжали в дорогие пышные платья и выставляли напоказ на дворцовых торжествах и приемах, где я вдоволь могла наглядеться на то, как украдкой ласкались Алдреас со своей сестрой, и на самодовольную ухмылку Энниаса, от взгляда которого ничто не ускользало. Все мои друзья были отправлены в ссылку или убиты, так что я развлекала себя, слушая пересуды и сплетни пустоголовых слуг, которые к тому же еще и очень распутны. Однажды, сидя в своей комнате, я слышала, как наверху, в помещении для слуг, творилось нечто невообразимое, и агрессивная молодая особа, усердствовавшая там, явно превзошла в своих стараниях саму Ариссу. И если я кажусь тебе слишком зрелой и искушенной в жизни, то можешь поблагодарить за это моих учителей, которые взялись за мое образование, как только ты уехал. Прошло несколько лет с тех пор как я потеряла всех людей, к которым питала дружеские чувства, и мне приходилось больше общаться со слугами. А слуги ждали от меня только приказов, и я приказывала. Теперь это вошло в привычку. Хотя из общения с ними я извлекла и массу полезного. Ведь что бы ни происходило во дворце, становилось сразу же известным слугам. Вот от них-то я все и узнавала, чем могла защитить себя от своих врагов, а каждый при дворе, за исключением лорда Лэнда, был теперь моим врагом. Это не было похоже на детство, Спархок, я не крутила обруч, чем обычно любят заниматься девочки моего возраста, не играла в куклы и не возилась с котятами и со щенками, зато прошла отличное обучение как будущая королева. Если я иногда покажусь тебе суровой и безжалостной, это оттого, что росла я не в любви и дружбе, а среди чужих и враждебно настроенных ко мне людей. Может, тебе удастся со временем смягчить мой характер, и я обещаю быть старательной ученицей. Элана обаятельно улыбнулась, но красивые глаза ее были полны тоски и печали. - Моя бедная Элана, - произнес Спархок дрогнувшим голосом. - Не бедная, мой любимый рыцарь. Теперь у меня есть ты, и я самая счастливая на свете. - Однако, Элана, нам надо серьезно поговорить. - Не хочу, Спархок. Не сейчас. - Я думаю, ты неправильно поняла меня, когда по ошибке я отдал тебе свое кольцо, - произнес Спархок и тут же пожалел об этом. Выражение лица ее было таким несчастным, а глаза такими огромными и печальными, словно то были не слова, а увесистая пощечина. - Пожалуйста, не пойми меня неправильно, - поспешно сказал Спархок. - Просто, мне кажется, я слишком стар для тебя, вот и все. - Для меня твой возраст не имеет значения, - упрямо возразила Элана. - Ты мой, Спархок, и я никогда не позволю тебе уйти от меня. - Я был обязан сказать тебе об этом, - бормотал растерянный Спархок. - Это мой долг. - Хорошо, теперь, когда ты покончил со своими обязанностями, поговорим о более приятном. Когда мы с тобой обвенчаемся - до или после того, как вы с Вэнионом отправитесь в Чиреллос и убьете Энниаса? Ты знаешь, я всякое слышала о том, что происходит между мужем и женой, когда они остаются наедине, и мне все это так любопытно. Спархок стоял красный как рак. 5 - Королева спит? - спросил Вэнион Спархока, когда тот вернулся из королевской опочивальни. Спархок утвердительно кивнул головой. - Личеас рассказал вам что-нибудь полезное? - поинтересовался Спархок. - Да, и многое из того подтвердило наши догадки, - ответил Вэнион. Лицо магистра было тревожным. Выглядел он уже гораздо лучше, хотя бремя носимых им мечей несомненно сказалось на нем. - Милорд Лэндийский, - обратился он к графу, - покои королевы тщательно охраняются? Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь подслушал наш разговор. - Да, милорд, - заверил его лорд Лэнда, - у комнат стоит охрана, а в коридорах прогуливаются ваши рыцари, так что вряд ли какой храбрец захочет сунуть сюда свой любопытный нос. Тут в комнату вошли Келтэн и Улэф со злобными ухмылками на лицах обоих. - Однако, у Личеаса сегодня выдался тяжелый денек, - самодовольно хмыкнул Келтэн. - Мы с Улэфом всю дорогу до темницы делились своими познаниями во всевозможных страшных пытках и казнях. Бедный мальчик чуть не грохнулся в обморок, когда мы в красках расписали ему зрелище сожжения заживо на костре. - Или когда мы предложили ему запытать его до смерти на дыбе, - добавил Улэф. - Кстати, на обратном пути у нас была возможность полюбоваться тем, с каким энтузиазмом солдаты церкви занимаются починкой дворцовых ворот. - Генидианец поставил в угол свой топор. - Лорд Вэнион, ваши рыцари осматривали улицы Симмура и обнаружили, что пропало заметное количество жителей города. Вэнион удивленно взглянул на него. - Кажется, в городе царит достаточно нервная обстановка, - объяснил Келтэн. - Энниас держал в своих руках весь город, и некоторые изо всех сил старались помочь первосвященнику, надеясь на его расположение. Их соседи знали об этом, и теперь, после столь неожиданной смены власти, они хотят доказать свою преданность новому правителю, причем как можно более наглядно. Несколько человек повешены прямо на улицах, поджигаются дома. Мы с Улэфом посоветовали рыцарям положить конец этому самоуправству, пока огонь не перекинулся на весь город. - Это просто необходимо сделать, - сказал лорд Лэнда. - Подобные уличные бесчинства и самосуд - враг любого правительства. - Между прочим, - с любопытством обратился к Спархоку Келтэн, - ты правда сделал предложение королеве? - Это было недоразумение. - Я так и думал, просто не могу тебя представить в роли мужа. Однако, мне кажется, она будет настаивать. - Ничего, что-нибудь придумаю. - Я желаю тебе всего самого лучшего, но откровенно говоря, думаю, что у тебя мало шансов продержаться. Я видел, как Элана глядела на тебя, когда была еще маленькой девочкой. Кажется, для тебя наступают интересные времена, Спархок, - усмехнулся Келтэн. - Как приятно иметь друзей, - ехидно заметил Спархок. - Настала для тебя пора основать свое гнездышко. Скоро ты станешь совсем стар для того, чтобы мотаться по белу свету, выискивая, с кем бы скрестить свой меч. - Да ты же не моложе меня, Келтэн. - Я знаю, но это совсем другое дело. - Вы решили с Улэфом, кому достанется Личеас? - прервал их разговор Тиниен. - Этот вопрос еще обсуждается, - ответил Келтэн и подозрительно взглянул на талесийца. - Улэф пытался всучить мне свои "кости"... - А что тебе не нравится? - Да то, что на одной из них я заметил четыре шестерки. - Да, что-то многовато, - согласился Тиниен. - Вот и мне так кажется, - Келтэн вздохнул. - Откровенно говоря, я не думаю, что Элана позволит нам убить Личеаса. Ну ничего, ведь еще остается Энниас. - И Мартэл, - напомнил ему Спархок. - О да, конечно! - Куда он отправился после того, как король Воргун прогнал его из Лариума? - спросил Спархок. - Я стараюсь приглядывать за Мартэлом, чтобы он не попал раньше времени в какую-нибудь переделку. - В последний раз, когда мы видели его, он торопился на Восток, - сказал Тиниен, поправляя плечные пластины своего тяжелого доспеха. - На Восток? - Именно, - кивнул головой Тиниен. - Мы полагали, он отправится на Юг, в Умантум, однако все произошло иначе, и после сожжения Комбы он заспешил в Сарриниум - возможно из-за того, что корабли Воргуна патрулировали Арсианский пролив. Спархок что-то проворчал, затем снял перевязь с тяжелым мечом и положил на стол. - А что все-таки поведал вам Личеас? - спросил он, усаживаясь в кресло. - В целом не так уж много нового. Видимо, Энниас посвящал его далеко не во все свои дела, однако, что удивительно, Личеас все же неплохо о них осведомлен. Вероятно, он не такой уж дурак, каким кажется. - Телэн! - неожиданно раздался голос Кьюрика. - Будь так добр, не делай этого. - Я же только посмотреть, - обиженно запротестовал мальчик. - Все равно не трогай, а то еще поддашься соблазну. - Личеас рассказал нам, что его мать и Энниас уже с давних пор были страстными любовниками, - продолжил Вэнион, - и именно Энниас предложил Ариссе обольстить своего брата. Он толковал ей о какой-то достаточно странной доктрине Церкви, которая позволит соединить узами брака Алдреаса и его сестру. - Церковь никогда не допустит подобного бесстыдства, - заявил Бевьер. - В истории Церкви случалось многое, что не согласуется с современной моралью, - сказал Вэнион. - Одно время ее влияние в Каммории было настолько слабым, что там возник обычай кровосмесительных браков в королевских домах. И Церковь дала свое согласие на это, чтобы продолжить свою деятельность в этом королевстве. В любом случае, Энниас рассуждал так - Алдреас слабый человек и король, и Арисса, став его женой, будет истинной правительницей Элении. А Энниас, имевший свой определенный подход и влияние на Ариссу, будет диктовать ей свои условия. Сначала этого было достаточно для первосвященника, но потом честолюбие увлекло его мыслью получить место Архипрелата в Чиреллосе. Я полагаю, это случилось лет двадцать назад. - Как же тогда об этом узнал Личеас? - спросил его Спархок. - Он навещал свою мать в монастыре в Дэмосе, - ответил Вэнион, - и я полагаю, Арисса была достаточно откровенна со своим сыном. - Как отвратительно, - еле слышно проговорил Бевьер. - Такова уж принцесса Арисса, - вздохнул Вэнион и продолжил. - Тут в дело вмешался отец Спархока. Он был страшно разгневан, когда узнал о том, чем занимались Алдреас и Арисса. А поскольку Алдреас его побаивался, то, когда тот предложил ему обвенчаться с принцессой из Дейры, он дал свое согласие. Арисса пришла в неописуемую ярость и с горя отправилась искать утешения в бордель у реки... - Где без устали днем и ночью предавалась отчаянию, - сострил Келтэн. - Сэр Келтэн, - укоризненно покачала головой Сефрения. - Прости, матушка. - Так вот, - продолжил Вэнион, - несколько недель оставалась Арисса в борделе, пока не была арестована и отправлена в монастырь. - Простите, что перебиваю вас, лорд Вэнион, - сказал Тиниен, - но если наверняка известно, что во время пребывания Ариссы в борделе у нее перебывала масса клиентов, как можно с уверенностью утверждать, кто отец Личеаса? - Я как раз подошел к этому, - кивнул Вэнион. - В один из визитов Личеаса в монастырь Арисса заверила его, что она уже была беременна до того, как отправилась в бордель. Далее, как вам известно, король Алдреас обвенчался с принцессой из Дейры. Эта принцесса умерла при родах, подарив жизнь королеве Элане. Личеасу в то время было шесть месяцев, и Энниас изо всех сил пытался заставить Алдреаса признать законным якобы его, Алдреаса, внебрачного сына и сделать его своим наследником. Но это было уже чересчур даже для Алдреаса, и он не поддался ни на какие уговоры. Как раз примерно в это время умер отец Спархока, и Спархок унаследовал его положение Королевского Рыцаря. Однако скоро в Энниасе начала расти тревога при виде того, каких успехов достигла Элана под чутким руководством своего любимого наставника. Когда ей исполнилось восемь лет, он решил разлучить ее с рыцарем, пока он не воспитал ее настолько сильной личностью, что Энниас уже не смог бы справиться с нею. Именно тогда он уговорил Алдреаса отправить Спархока в ссылку в Рендор, а потом послал Мартэла в Киприа убить рыцаря для большей уверенности, что тот никогда не вернется назад и не завершит ее обучение. - Но ведь он опоздал? - улыбнулся Спархок. - Элана уже тогда была достаточно крепким орешком для него. - И как тебе это удалось, Спархок? - усмехнулся Келтэн. - Никогда не замечал в тебе особого таланта воспитателя. - Любовь, Келтэн, - мягко улыбнулась Сефрения. - Элана полюбила Спархока, когда еще была маленькой девочкой, и внимательно прислушивалась к его советам, стараясь делать все так, как он говорил ей. - Тогда ты сам себе удружил, Спархок, - рассмеялся Тиниен. - О чем ты? - Ты воспитал в ней такую сильную волю, что она собирается теперь силой заставить тебя жениться на ней - и, поверь, она еще этого и добьется. - Сэр Тиниен, что-то вы стали слишком разговорчивым, - едко заметил Спархок, почувствовав внезапный приступ раздражения, вероятно, потому, что смутно ощущал правдивость слов Тиниена. - Слушайте дальше, - снова привлек их внимание Вэнион. - После того, как Энниас вынудил Алдреаса отправить Спархока в ссылку, король начал заметно меняться в своем характере. Он стал более твердым и решительным. Сложно понять, почему это произошло. - Отчего же, Вэнион, - не согласилась Сефрения. - Алдреас находился под пятой Энниаса, но своим сердцем он понимал, что совершает дурное. Возможно, он чувствовал, что его рыцарь смог бы спасти его душу, но Спархок был уже далеко, и Алдреас начал осознавать, что он абсолютно один. И если он хочет спасти свою душу, надо было предпринимать что-нибудь самому. - Мне думается, что Сефрения права, - восхищенно произнес Бевьер. - Возможно, я займусь изучением моральных и нравственных устоев Стирикума. Слияние эленийской и стирикской мысли может оказаться весьма интересным. - Ересь, - возразил ему Улэф. - Прошу прощения? - Мы не можем помышлять о таком кощунстве, Бевьер. Допускаю, что это недальновидно, но такова уж наша Церковь... Бевьер резко вскочил на ноги и гневно заявил: - Я не потерплю оскорблений в адрес нашей святой Матери, Церкви! - О, Бевьер, успокойся, пожалуйста, - сказал ему Тиниен. - Улэф шутит. Наши генидианские братья гораздо больше сведущи в теологии, чем нам представляется. - Это из-за погоды, - объяснил Улэф. - Зимой в Талесии совершенно нечего делать - кругом сплошные снега. Вот мы и проводим много времени за медитацией и обучением. - Сэры рыцари, может, вы разрешите мне все-таки продолжить? - произнес Вэнион, поглядев на спорящих. Те молча потупились. - Итак, какие бы ни были на то причины, Алдреас начал отказывать Энниасу в его непомерных требованиях денег. Тогда он с Ариссой решили убить короля. Мартэл раздобыл яд, а Энниас помог Ариссе ускользнуть из монастыря. Конечно, он и сам мог отравить Алдреаса, но Арисса упросила его, страстно желая лично расправиться со своим братом. - Ты действительно хочешь породниться с этой семейкой, Спархок? - ехидно усмехнулся Улэф. - У меня разве есть выбор? - Ты всегда можешь удрать. Я думаю, для тебя найдется немало дел в Тамульской Империи на Дарезийском континенте. - Улэф, - строго сказала Сефрения, - прошу тебя, помолчи немного. - Прости, Сефрения. - Продолжай, Вэнион. - После того, как Арисса отравила Алдреаса, Элана взошла на трон и оказалась достойной ученицей Спархока. Больше ни единой монеты из королевской сокровищницы не попадало в алчные руки честолюбивого первосвященника. Тогда-то он и решил отравить Элану. - Простите меня, лорд Вэнион, - перебил магистра Тиниен, и обратился к графу Лэндийскому. - Милорд Лэндийский, ведь цареубийство - это уже вне всякого сомнения расценивается законом как государственная измена? - Именно так, сэр Тиниен, - ответил граф. - Так чего же мы медлим? Пусть Келтэн отправляется за веревкой, а Улэф поострее заточит свой топор. Ведь теперь у нас неоспоримые доказательства того, что Личеас, Энниас и Арисса совершили государственную измену, да еще с кучей сообщников. - Но нам было известно об этом и раньше, - заметил Келтэн. - Да, - улыбнулся Тиниен, - но мы не смогли бы это доказать. А теперь у нас есть свидетель. - Что облегчает нам совершение законного, именно законного, возмездия, - закончил его мысль граф Лэндийский. - Продолжайте ваш рассказ, магистр. - Планы Энниаса несколько спутало вмешательство Сефрении, но он решил не останавливаться на полпути и объявил Личеаса принцем-регентом, убедив всех в том, что заключенная в кристалл королева все равно, что мертвая. Он взял лично на себя заботу о королевской казне, и деньги оттуда потекли рекою, поскольку Энниас, ничуть не смущаясь и не скупясь, подкупал Патриархов направо и налево. Именно на этом месте рассказа Личеаса лорд Лэнда твердо заявил ему, что тот, к сожалению, еще не поведал нам ничего нового и настолько важного, чтобы уберечь свою голову от топора Улэфа. - Или от моей петли, - вставил вездесущий Келтэн. - Ну, да, - улыбнулся Вэнион и продолжил. - Слова лорда Лэнда произвели желаемое впечатление на Личеаса, и он наконец-то рассказал нам самую потрясающую новость. Оказывается, у него есть подозрения, что Энниас связан с Оттом и даже просил у него помощи. Хотя у первосвященника наблюдалось сильное предубеждение против стириков, но, возможно, только для видимости, чтобы скрыть истину. - Может быть, и нет, - возразила Сефрения. - Между западными стириками и земохцами существует огромная разница. Уничтожение Западного Стирикума было бы одним из первых требований Отта в обмен на любую помощь. - Возможно, это правда, - согласился Вэнион. - А у Личеаса имеются веские основания полагать так? - спросил Тиниен. - Не особенно, - ответил ему Улэф. - Он кое-что подглядел, кое-где подслушал обрывки разговора. Однако этого еще недостаточно для объявления войны. - Войны? - воскликнул Бевьер. - Естественно, - пожал плечами Улэф. - Если Отт позволяет себе вмешиваться во внутренние дела Западных Королевств, то это достаточный п