он удачлив. Держись, и не проиграй, Спархок. Мне что-то совсем не хочется кланяться Азешу. - Он скорчил рожу. - Ну, хватит. Я иной раз становлюсь излишне сентиментальным. Давай-ка пойдем назад в шатер и разопьем бутылочку-другую за старые добрые времена - если ты, конечно, не хочешь прямо сейчас прочитать письмо. - Я пока его приберегу. Прочту, когда станет особенно тоскливо. Когда они выступали, луна снова вышла из-за облаков. Спархок коротко набросал для всех маршрут, отмечая все приметы, которые указал Кринг. Затем все сели на лошадей и отправились в путь. Было темно хоть глаз выколи. - Да мы долго можем кругами ездить, - мрачно пожаловался Келтэн. Накануне вечером он засиделся с пелоями, и когда Спархок разбудил его, глаза Келтэна были налиты кровью, а руки заметно дрожали. - Не думай ни о чем и просто продолжай ехать, Келтэн, - посоветовала ему Сефрения. - Конечно! - сказал он с сарказмом. - Но куда? - На юго-восток. - Прекрасно, но где этот юго-восток? - Там. - Сефрения указала в темноту. - Откуда ты знаешь? Волшебница что-то быстро проговорила Келтэну по-стирикски. - Вот это должно тебе все объяснить, - добавила она по-эленийски. - Матушка, я не понял ни слова. - Это не моя вина, милый. Облака были очень плотными и светало медленно. Двигаясь на юг, они вскоре увидели очертания горных вершин, уходящих далеко на восток. Такие горы можно было встретить только в Земохе. Позже утром Кьюрик подъехал к Спархоку. - Вон та красная вершина, о которой ты говорил, Спархок, - сказал он, указывая рукой. - Как будто в крови, да? - высказал свои наблюдения Келтэн. - Или это только мои глаза? - Пожалуй и то, и другое, - сказала ему Сефрения. - Не надо было пить вчера столько эля. - Вот вчера мне и надо было сказать об этом, матушка, - печально произнес Келтэн. - Ну ладно, дорогие мои, - сказала Сефрения. - Пора вам переодеться. Ваши доспехи будут слишком привлекать внимание здесь, в Земохе. Наденьте, если нужно, кольчуги, но еще я каждому дам по стирикскому одеянию. Переоденьтесь, и я займусь вашими лицами. - Я к своему привык, - сказал ей Улэф. - Ты может и привык, а вот земохцы вряд ли. Пять рыцарей и Берит сняли доспехи - рыцари с облегчением, а Берит с видимой неохотой. Потом они натянули чуть более удобные кольчуги и поверх них стирикские одежды. Сефрения внимательно осмотрела их и сказала: - Оставьте пока перевязи поверх одежды. Сомневаюсь, что у земохцев существуют какие-либо традиции по ношению оружия. Если дела обстоят по-другому, поменяем. Теперь стойте все спокойно. - Сефрения переходила от одного к другому, дотрагиваясь до их лиц и повторяя для каждого одно и то же стирикское заклинание. - По-моему, не сработало, леди Сефрения, - проговорил Бевьер, оглядывая лица своих спутников. - Я не вижу никаких изменений. - Я и не пыталась изменить их в твоих глазах, Бевьер, - улыбнулась Сефрения и достала из седельной сумки небольшое зеркальце. - Так вас увидят земохцы, - продолжила она и протянула зеркало Бевьеру. Бевьер взглянул и сделал знак, охраняющий от нечистой силы. - Боже мой! - выдохнул он. - Как я ужасен! - Затем он передал зеркало Спархоку, и тот стал пристально разглядывать свою странно изменившуюся внешность. Волосы по-прежнему были черными, как вороново крыло, но его обветренная кожа стала бледной, как у всех стириков. Надбровные дуги и скулы стали резче. Однако Сефрения, как с сожалением заметил он, оставила его нос таким как был. Сколько он ни говорил себе, что его не волнует сломанный нос, сейчас он все же понял, что хотел бы хоть раз посмотреть на себя с прямым носом, хотя бы для разнообразия. - Я сделала так, чтобы вы походили на стириков, - объяснила она. - Это обычно для Земоха, и мне так проще. А вид наполовину эленийца, наполовину стирика меня ужасно раздражает. Затем она вытянула вперед правую руку и произнесла несколько слов по-стирикски. И тут же все увидели, как темная ленты спиралью обвила ее руку и запястье, заканчиваясь удивительно живым изображением головы змея на ладони. - Для этого, полагаю, есть причина? - спросил ее Тиниен, с любопытством глядя на появившийся на руке Сефрении таинственный знак. - Конечно. Ну что, мы отправляемся? Граница между Пелосией и Земохом была плохо обозначена и, казалось, проходила по извилистой линии, где кончалась высокая трава. Земля к востоку от этой линии была каменистой и растительности было мало. Темный край хвойного леса проходил не так далеко от них по крутому склону. Они отправились по направлению к нему, но не проехали и половину этого расстояния, как дюжина всадников в грязно-белых одеяниях вынырнула из-за деревьев и стала приближаться к ним. - Не волнуйтесь, с этим я справлюсь сама, - спокойно проговорила Сефрения. - Просто не произносите ни слова и постарайтесь выглядеть угрожающе. Приближающиеся земохцы подъехали к ним совсем близко. У некоторых были лица с незавершенными стирикскими чертами, некоторые вполне могли сойти за эленийцев, а были и такие, в ком перемешались черты обеих наций, и выглядели они весьма непривлекательно. - Слава грозному Богу земохцев, - сказал их вожак на ломаном стирикском. На самом деле язык, на котором он говорил, был смесью стирикского и эленийского, собрав в себе худшие черты обеих языков. - Ты не назвал его имени, кедьек, - холодно сказала ему Сефрения. - Откуда она знает, как зовут этого парня? - прошептал Келтэн Спархоку. Келтэн, видимо, понимал по-стирикски больше, чем мог сказать. - Кедьек не имя, - ответил Спархок. - Это ругательство. Лицо земохца стало еще бледнее, а его черные глаза сузились от ненависти. - Женщины и рабы не смеют так говорить с королевской стражей, - выдавил он из себя. - Королевская стража, - фыркнула Сефрения. - Ни ты, ни кто-либо из твоих людей не стоит и прыща на теле имперского стражника. Произнеси имя нашего Бога, чтобы я знала, что ты истинно верующий. Произнеси его, кедьек, или умри! - Азеш... - пробормотал человек не так уверенно. - Его имя оскорблено языком, который его произнес, - проговорила она ему. - Но Азеш иногда приветствует оскорбления. Земох выпрямился. - Мне приказано собрать людей, - объявил он. - Близится день, когда Благословенный Отт вытянет свой кулак, чтобы разбить и поработить неверных запада. - Тогда подчиняйся. Продолжай свою работу и будь прилежен, потому что Азеш награждает нерадивых смертью. - Я не нуждаюсь в поучениях женщины, - холодно заявил вожак. - Готовься вести солдат к битве. - Твоя власть не распространяется на меня. - Сефрения подняла правую руку ладонью к нему. Лента на ее руке и запястье, казалось, двигалась и извивалась, а змеиная голова на ладони шипела, высовывая раздвоенный язык. - А теперь тебе позволяется приветствовать меня, - грозно проговорила она земохцу. Вожак тут же отпрянул с расширенными от ужаса глазами. Ритуальное стирикское приветствие означало то, что он должен был поцеловать ей ладони, так что "позволение" Сефрении было прямым приглашением к смерти. - Прости меня, о Высокая Жрица, - пролепетал он дрожащим голосом. - Не думаю, что это возможно, - бесстрастно сказала ему Сефрения и посмотрела на остальных земохцев, застывших от ужаса. - Этот кусок дерьма оскорбил меня, - сказала она им. - Сделайте с ним то, чего он заслуживает. Земохцы молча слезли со своих лошадей, стянули с седла своего отбивающегося вожака и одним ударом отсекли ему голову. Сефрения, которая обычно при такой жестокости чувствовала отвращение, сейчас смотрела на все происходящее не меняя выражения лица. - Именно так, - сказала она бесстрастно. - Теперь уберите то, что от него осталось, как велит обычай, и продолжайте ваше дело. - А... э... Грозная Жрица, - вымолвил один из них. - Но у нас теперь не вожака. - Ты об этом сказал... Ты теперь и будешь вожаком. Будешь служить верой и правдой - тебя наградят, а если нет - тебя ждет суровое наказание. А теперь уберите эту падаль с моей дороги. - Она тронула Чьэль ногами, и стройная белая кобылка двинулась вперед, аккуратно обходя лужи крови на земле. - Однако, быть вожаком у земохцев весьма опасно для здоровья, - заметил Улэф Тиниену. - Да, пожалуй, - согласился Тиниен. - Тебе необходимо было так поступить с ним, - запинаясь спросил Сефрению Бевьер. - Да. Земохца, оскорбившего жреца, неминуемо ждет наказание, а наказание в этой стране только одно. - А как ты сделала, чтобы эта твоя змея двигалась? - с легким испугом в глазах спросил Телэн. - Я ничего не делала, - ответила волшебница. - Это просто кажется, что она двигается. - Так значит, она его не укусила бы? - Конечно. Но он бы наверняка решил, что укусила, и результат был бы тот же. Сколько нам ехать по этому лесу, Спархок? - День, - ответил он. - Мы повернем на юг на восточной окраине леса - как раз перед горами. После случившегося все ехали молча, смущенные недавним поведением Сефрении. Ее безумная, безудержная жестокость, проявившаяся при встрече с земохцами, не вязалась с ее обычной мягкостью и чувствительностью. Все были даже слегка напуганы происшедшим и ехали через темный лес в подавленном молчании, бросая частые взгляды на стирикскую волшебницу. В конце концов Сефрения не выдержала и дернула поводья. - Вы прекратите в конце концов? - сказала она едко. - У меня, знаете, пока не выросло второй головы. Я изображаю из себя земохскую жрицу - и веду себя точно так, как вела бы себя жрица Азеша. А когда приходится изображать чудовище, приходится совершать и чудовищные поступки. Все поняли? А теперь поехали дальше, и пусть Тиниен расскажет всем какую-нибудь историю, чтобы отвлечь от неприятных мыслей. - Хорошо, матушка, - согласно кивнул миролюбивый дейранец. Спархок заметил, что все стали обращаться к Сефрении не иначе как "матушка". К ночи все встали лагерем в лесу и на следующий день продолжили путь под все еще пасмурным небом. Небольшой отряд пробирался через мрачный лес, и чем дальше, тем становилось холоднее. Когда они достигли восточной опушки леса, то повернули на юг, не выезжая из-за деревьев, чтобы не покидать своего укрытия. Как и предвещал им Кринг, где-то во второй половине дня они оказались у большого скопления деревьев, казалось, задушенных на корню. Мертвые деревья торчали на краю горы, пахли разложением и тянулись как водопад довольно далеко. - Все это выглядит - да и пахнет - как преддверие Ада, - серьезно заметил Тиниен. - Может, это произошло из-за того, что облачно? - предположил Келтэн. - Не думаю, чтобы солнце тут чем-нибудь помогло, - покачал головой Улэф. - Но что могло убить так много деревьев? - с дрожью спросил Бевьер. - Здесь больна земля, - ответила ему Сефрения. - Давайте не будем долго оставаться в этом проклятом лесу. Человек - не дерево, но болезнетворное дыхание этого леса добро не принесет. - Мы теряем светлое время дня, - заметил Кьюрик. - Это не так важно. Ночью будет тоже достаточно света для движения. - А что заразило эту землю, Леди Сефрения? - спросил Берит, поглядывая на белые деревья, торчащие из земли как руки скелетов. - Никто не знает, Берит, но испарения этого места - что дыхание смерти. Возможно, ответ лежит глубоко под землей, как таящийся ужас. Давайте лучше поскорее уедем отсюда. К вечеру небо потемнело, а ночью мертвые деревья вокруг них осветились слабым зеленоватым светом. - Это ты, Сефрения? - спросил Келтэн. - Ты их осветила? - Нет, - ответила она. - Этот свет не от магии. - И как же я забыл, - неожиданно рассмеялся Кьюрик. - Что? - спросил его Телэн. - Мертвые деревья должны светится в темноте, не всегда, правда... - Я никогда не слышал о таком. - Это потому, что ты слишком много времени проводил в городе, Телэн. - Приходится быть там, где ждет тебя твоя работы и клиенты, - пожал плечами мальчик. - Да уж, облапошивать лягушек пожалуй не так доходно. И первые часы они так и проехали в этом зеленоватом сиянии, прикрывая плащами рты и носы. Перед полночью их небольшой отряд добрался до крутого лесистого кряжа. Проехав по нему еще немного, они встали лагерем на остаток ночи в узком ущелье, покрытым лесом. Ночной воздух здесь был чистым и свежим, и все были этому рады после долгих часов отравленного дыхания мертвой природы. Утром они взобрались на гору, но вид, открывшийся им оттуда был ничуть не приятнее. Только день назад все было белое, а теперь черное, но такое же мертвое. - Господи, что это? - выдохнул Телэн, уставившись на пузырящуюся поверхность черной липкой грязи. - Смоляные болота, о которых говорил Кринг, - ответил Спархок. - Мы можем их обойти? - Нет. Смола течет с утеса, а болота тянутся на несколько дней пути у подножия гор. Огромные смоляные болота, пугавшие своей мрачной чернотой, пузырились и тянулись далеко на юг, и там, на самой их окраине возвышался столб голубоватого пламени, примерно той же высоты, что и собор в Симмуре. - Как же мы их перейдем? - спросил Бевьер. - Осторожно, - ответил Улэф. - Я пересекал в Талесии зыбучие пески. Тут нужно просто пробовать почву перед собой посохом, желательно длинным. - У пелоев уже есть проторенная тропа среди этих болот, - сказал им Спархок. - По краю утыканная колышками. - А с какой стороны кольев надо ехать? - поинтересовался Келтэн. - Вот этого Кринг не сказал, - пожал плечами Спархок. - Но думаю, это будет не сложно выяснить. Они съехали вниз с горы и осторожно поехали вглубь трясины. Воздух над болотами был полон запаха горючей смеси и Спархок скоро почувствовал, что у него кружится голова. Они медленно пробирались все дальше и дальше, четко следя за каждым своим шагом. Большие пузыри поднимались из глубины смоляных луж и лопались со странным рыгающим звуком. Когда они подъехали к южному краю болот, им лучше стал виден горящий столб - колонна голубоватого пламени, бесконечно ревущего, вырываясь из земли. Миновав этот огненный источник, они уже вскоре выехали из болот. Стало намного холоднее. - Погода ухудшается, - предупредил Кьюрик. - Скорее всего, сначала польет дождь, ну а потом и снега можно ожидать. - Ни один поход в горы не обходится без снега, - заметил Улэф. - Какая следующая примета Кринга? - спросил Тиниен Спархока. - Вот эта, - ответил Спархок, указывая на высокий утес с широкими желтыми полосами, словно окольцовывавшими его. - Кринг отличный проводник, хотя его и нет с нами. - Спархок проехал немного вперед и увидел дерево со срезанной верхушкой. - Прекрасно, - сказал рыцарь, - это отмечено начало прохода. Поехали, пока не начался дождь. Проход на самом деле оказался старым пересохшим руслом реки. Климат Эозии за века изменился и, так как в Земохе становилось все суше и суше, поток, что плавно протекал по узкому ущелью, высох у своего источника, оставив лишь русло, прорезавшее утес. Как и предсказывал Кьюрик, во второй половине дня полил дождь. Он шел плотной пеленой и быстро вымочил все вокруг. - Сэр Спархок, - позвал сзади Берит. - Думаю, вам стоит на это взглянуть. Спархок поворотил коня. - На что, Берит? Берит показал на запад, где последние отблески заката уже исчезли в серой пелене дождливого неба. И там же вдали, казалось, неподвижно висело угольно-черное облако. - Оно движется в другую сторону, сэр Спархок, - сказал Берит. - Все остальные облака идут на запад, а это - на восток, прямо на нас. Это облако похоже на то, в котором прятались люди начала времен. У Спархока упало сердце. - Да, Берит. Сефрения, - позвал он. Сефрения подъехала к нему. - Оно снова здесь, - сказал ей Спархок, показывая на облако. - Вижу. Но ведь ты же не ожидал, что оно исчезнет, Спархок? - Я надеялся. А можем мы сейчас что-нибудь сделать с ним? - Нет, - покачала головой волшебница. - Ну что ж, тогда едем дальше, - проговорил Спархок, расправив плечи. Дорога вилась по скалам, и они медленно ехали по ней, когда начал опускаться вечер. Обогнув острый выступ, друзья наткнулись на бок утеса, который был не совсем утесом, а скорее обломком скалы, некогда отвалившимся от нее и теперь загораживавшим им проход. - Выглядит весьма пугающе, - заметил Бевьер. - Надеюсь Кринг рассказал тебе, как справиться с этой незадачей? - Здесь мы должны свернуть налево, - ответил Спархок. - Нужно найти большую кучу бревен и веток на другой стороне обвалившейся скалы, прямо на северной стороне ущелья. Когда мы их оттащим, там будет проход. Пелои используют его, отправляясь в Земох за ушами. - Ну что ж, пойдем посмотрим, - сказал Келтэн, вытирая лицо. Они довольно быстро разыскали эту кучу бревен и веток в быстро темнеющем ущелье, и казалось, что это был не более чем затор, который каждой весной возникает в русле ручья. Телэн спешился и, быстро забравшись на высокое бревно, заглянул в темную глубину. - Эй! - крикнул он туда, и в ответ ему было эхо. - Скажи, если кто тебе ответит, - усмехнулся Тиниен. - Ну, Спархок, - вернувшись заключил Телэн. - Там действительно есть большое отверстие, за этой кучей. - Тогда примемся за работу, - предложил Улэф, посмотрел на дождливое темнеющее небо. - Погода плохая и начинает темнеть, - добавил он. - Возможно, этот проход сухой и в нем можно будет провести ночь. Они сделали из мелких стволов волокуши и использовали лошадей, чтобы оттаскивать бревна и ветки. Вход был треугольным, а выход - с северной стороны ущелья. Сам проход был узким и пах плесенью. - Он действительно сухой, - подтвердил свое предположение Улэф. - Если мы зайдем поглубже, то нас не будет видно и мы сможем развести огонь. Боюсь, что если мы не просушимся, завтра эти кольчуги совсем заржавеют. - Сначала закроем вход, - сказал Кьюрик. Он не слишком-то надеялся защититься от темного облака, которое преследовало их еще в Талесии, этой кипой веток. Но все же решил, что и такая мера предосторожности будет не лишней. Прикрыв вход, они вынули из мешка несколько факелов, зажгли их и прошли вглубь по узкому проходу до того места, где он расширялся. - Ну, как вам нравиться здесь? - спросил Кьюрик. - Во всяком случае сухо, - отозвался Келтэн. Он пнул ногой песчаный пол прохода и вывернул побелевшее бревно. - Мы, пожалуй, даже наберем здесь дров для костра. Они раскинули свой лагерь на небольшом пятачке и вскоре уже раздалось успокаивающее потрескивание зажженного костра. Тут вернулся Телэн, который ходил прогуляться в глубину прохода. - Он не такой уж длинный, этот проход, - доложил он. - Верхний вход тоже заложен ветками и бревнами, как и тот, нижний. Кринг хорошо укрыл все входы и выходы. - Как там погода? - спросил Кьюрик. - Теперь дождь со снегом, отец. - Похоже, я был прав. Ну да ладно, под снегом мы бывали и раньше. - Чья очередь готовить? - спросил Келтэн. - Твоя, - сказал ему Улэф. - Не может быть, чтобы опять моя. - Увы, это так. Келтэн, ругаясь, пошел к вещам и начал копаться в них. Их скромная трапеза состояла из копченой баранины, черного хлеба и супа из сушеного гороха. Вся эта еда была, конечно, питательной, но вряд ли разнообразной. Когда они поели, Келтэн стал убирать посуду, но вдруг замер, как вкопанный. - Улэф? - с подозрением проговорил он. - Да, Келтэн. - За все время нашего путешествия я что-то не видел, чтобы ты готовил. Ну разве что пару раз. - Да, пожалуй, - согласился Улэф. - Так когда же настанет твоя очередь? - Никогда. У меня есть работа. Я слежу за тем, чья очередь подошла. Надеюсь, ты не думаешь, что я еще должен и готовить при этом? Все должно быть по-честному. - И кто же тебя назначил этим заниматься? - Я сам вызвался. Рыцари Храма всегда так должны поступать, когда речь заходит о сложном и ответственном деле. Это одна из причин, почему люди нас уважают. Еще позже все сели вокруг костра, мрачно поглядывая на теплые языки его пламени. - Такие дни, как сегодня, навевают на меня думы о том, почему я стал рыцарем, - задумчиво проговорил Тиниен. - В молодости я мог бы обучаться праву и закону. Но потом я подумал: "Боже, до чего ж это скучно", и решил стать рыцарем. Ответом ему было согласное бормотание. - Милые мои, - мягко проговорила Сефрения. - Вы можете думать о чем угодно, только, прошу вас, не поддавайтесь отчаянию и унынию. Это прямой путь в лапы нашего врага. Хватит нам и того мрачного облака, что нависло над нами. Не будем же своими руками создавать еще одно. Когда свет дрожит, тьма побеждает. - Если ты пытаешься нас подбодрить, то делаешь это довольно странно, Сефрения, - сказал ей Телэн. - Может быть, моя речь была чуть драматичной, - улыбнулась Сефрения. - Но все же самое важное для нас сейчас, милые мои, было в этих моих словах. Мы должны быть очень бдительны, и если хотим выстоять, то должны бороться с любой каплей отчаяния, могущей закрасться в сердце любого из нас и даже свести с ума. - Но как мы можем не допустить этого? - все-таки переспросил ее Келтэн. - Это очень просто, Келтэн, - сказал Улэф. - Ты очень внимательно наблюдаешь за Тиниеном. Как только он начнет вести себя как мотылек, ты скажешь об этом Спархоку. А я буду неусыпно следить за тобой, чтобы заметить лягушачьи проявления. Как только ты начнешь пытаться ловить мух языком, я пойму, что у тебя с головой не все в порядке. 24 Снежинки размером с монету и черные как сажа летели, подгоняемые ветром и вперемежку с моросящим дождем, по узкому проходу. Вороны сидели на ветках деревьев, их перья были мокрыми, а глаза горели яростью. Было такое утро, в которое хотелось оказаться за крепкими стенами, под надежной крышей у веселого огня, но этих удобств, увы, не было под рукой, так что Спархок и Кьюрик заползли поглубже в ветки можжевельника и ждали. - Ты уверен? - прошептал Спархок оруженосцу. - Да, - кивнул Кьюрик. - Я не мог ошибиться. Это был дым от костра, на котором кто-то поджаривал мясо. О последнем, как ты понимаешь, я догадался по запаху. - Тогда ничего не остается, кроме как ждать, - мрачно проговорил Спархок. - Меня совсем не привлекает возможность неожиданно наткнуться на наших неприятелей. - Он попытался поменять позу, но оказался зажат между двух колючих стволов. - Что случилось? - прошептал Кьюрик. - С какого-то бревна на меня капает вода. Прямо по шее течет. Кьюрик задумчиво посмотрел на него. - Скажи мне честно, Спархок, с тобой все в порядке? - спросил он. - Да, если не считать того, что кругом так мокро. - И все-таки я спрашиваю тебя вполне серьезно. Учти, теперь я как никогда буду неустанно приглядывать за тобой. Ты для нас теперь самый главный человек. Не столь уж важно как поведут себя остальные, но если ты начнешь сомневаться и почувствуешь страх - тогда мы все в беде. - Ты так говоришь, потому что наслушался Сефрению. Она ведет себя порой как наседка. - Ну, это вполне естественно, Спархок. Она любит тебя, поэтому и беспокоится. - Я уже вполне большой для того, чтобы опекать меня. И, ко всему прочему, уже женат. - О, да, ты прав. Как странно, но я совсем забыл об этом. - Очень смешно. Они ждали, напрягая слух, но все, что им было слышно - это шум падающих капель, стекавших по бревнам. - Спархок, - наконец произнес Кьюрик. - Что? - Если со мной что-нибудь случится, ты ведь позаботишься об Эсладе и мальчиках? - Перестань, Кьюрик. Ничего с тобой не случится. - Может и нет, но мне все равно надо знать. - У тебя будет пенсия, и довольно большая. Возможно, я продам часть земли, чтобы покрыть ее, и обязательно позабочусь и о твоей жене и о сыновьях. - Да, это в том случае, если ты тоже выживешь в этом походе, - серьезно сказал Кьюрик. - Все равно, можешь быть спокоен, я оставил завещание. И если с нами обоими что случится, об Эсладе позаботится Вэнион. - Ты обо всем подумал, Спархок. - У меня слишком опасная работа. Я должен многое предвидеть - даже несчастные случаи, - Спархок улыбнулся другу. - Ты специально завел этот разговор, чтобы меня подбодрить? - спросил он. - Я просто хотел выяснить для себя то, о чем постоянно переживал, - ответил Кьюрик. - Ужасно не хочется, чтобы постоянно мучила одна и та же мысль, тем более такая. А Эслада обязательно должна иметь возможность обучить мальчиков ремеслу. - У них уже есть такая возможность. - Фермерство?.. - с сомнением в голосе проговорил Кьюрик. - Да нет, я не об этом. У меня был разговор с Вэнионом, и мы решили, что твой старший сын видимо пойдет в послушники, как только закончатся все эти дела. - Это глупо, Спархок. - Мы с Вэнионом так не думаем. Пандионскому Ордену всегда были нужны люди верные и отважные, а твои сыновья, если они похожи на своего отца - как нельзя лучше подходят для нашего братства. Мы бы и тебя давно посвятили в рыцари, но ты даже слышать об этом не хочешь. Упрямый ты человек, Кьюрик... - Спархок, ты... - Кьюрик оборвал себя на полуслове. - Тихо. Кто-то идет, - шепнул он. - Это полный идиотизм, - сказал голос с другой стороны завала на грубой смеси эленийского и стирикского, что выдавало в его обладателе земохца. - Что он сказал, - прошептал Кьюрик. - Я не понимаю этой тарабарщины. - Потом скажу, - так же тихо откликнулся Спархок. - Можешь отправиться назад и сказать Суркхелю, что он - идиот, Гауна, - предложил другой голос. - Уверен, он очень заинтересуется твоим мнением. - Пойду я к нему или нет, но Суркхель был и останется полным идиотом, Тимак. Он из Коракаха, а они там все чокнутые или слабоумные. - Наши приказы исходят от Отта, а не от Суркхеля, Гауна, - сказал Тимак. - Суркхель просто делает, что ему говорят. - Отт! - фыркнул Гауна. - Я не верю в его существование. Священники просто выдумали его. Скажи, хоть кто-нибудь его видел? - Хорошо, что я твой друг, Гауна. Тебя бы могли скормить стервятникам за такие слова. Да хватит причитать, все не так уж плохо. Единственное, что нам надо делать - это прочесывать округу и смотреть, не появятся ли люди там, где их и быть не может. Всех давно отослали в Лэморканд. - Я устал от этого нескончаемого дождя. - Скажи спасибо, что с неба течет вода, Гауна. Когда наши древние сородичи дрались с рыцарями Храма на равнинах Лэморканда, они попадали под дожди огня, или молний, или ядовитых змей. - Рыцари Храма не могут быть такими ужасными. Да и что они нам, - насмешливо проговорил Гауна. - У нас есть Азеш, он защитит нас. - Да уж, защита, - фыркнул Тимак. - Азеш варит на обед земохских младенцев. - Это суеверная чепуха, Тимак. - Ты когда-нибудь встречал человека, который входил в его замок и затем возвратился оттуда? Неожиданно раздался резкий свист. - Это Суркхель, - сказал Тимак. - Время нам отправляться. Интересно, он знает, до чего у него противный свист? - Может, и знает, но ему приходится свистеть, Тимак. Ведь он еще не научился говорить. Поехали. - О чем они говорили, Спархок? - прошептал Кьюрик, когда голоса смолкли. - Кто они? - Похоже, они патрулируют эту местность, - ответил Спархок. - Ищут нас? Мартэлу удалось послать людей, несмотря на все наши старания. - Не думаю. Из разговора этих двоих я понял, что они ловят тех, кто еще не отправился на войну. Так что давай соберем остальных и отправимся в дорогу. - И что они говорили? - спросил Келтэн, когда они выступали. - Жаловались, - ответил Спархок. - Как и все солдаты в мире. Думаю, если отбросить все эти страшные истории, земохцы окажутся людьми, не так уж сильно отличающимися от всех остальных. - Они поклоняются Азешу, - упрямо сказал Бевьер. - Значит, они - чудовища. - Они боятся Азеша, Бевьер, - поправил его Спархок. - Между поклонением и страхом большая разница. Я не думаю, что нам здесь, в Земохе, надо вести войну до полного их уничтожения. Нам надо разобраться с фанатиками и элитными войсками. Вместе с Азешем и Оттом, конечно. А после можно оставить в покое простых людей, чтобы они выбрали себе веру эленийскую или стирикскую. - Да они тут все испорченные и тупоумные, Спархок, - упрямо настаивал Бевьер. - Смешанные браки между эленийцами и стириками - мерзость и грех в глазах Господа. Спархок вздохнул. Бевьера сложно было переубедить в том, что хоть как-то касалось веры, и спорить с ним было бесполезно. - Думаю, с этим мы разберемся, когда закончится война, - проговорил пандионец. - А теперь пора отправляться в путь. Бояться нам особо нечего, но все же будем настороже. Они снова забрались в седла и тронулись по проходу на горное плато, поросшее деревьями. Дождь продолжал моросить, вперемежку со снегом, который валил с неба тем больше, чем дальше они уходили на восток. На ночь они остановились в ельнике, и их костер, для которого нашлись лишь сырые сучья да бревна, был маленьким и слабым. Проснувшись поутру, они увидели, что все плато покрыто небольшим слоем мокрого, липкого снега. - Время решать, Спархок, - сказал Кьюрик, глядя на падающий снег. - О чем ты? - Мы можем ехать по этой тропинке, однако она не очень-то хорошо видна и, возможно, совсем исчезнет через час пути, или будем пробираться на север. Так мы можем оказаться на дороге в Вилету к полудню. - Я так понимаю, тебя больше устраивает второе. - Да, пожалуй. Мне что-то совсем не нравится таскаться по этой ужасной местности в поисках тропинки, которая, может, и ведет-то не туда, куда надо. - Ладно, Кьюрик, - сказал Спархок. - Если ты настаиваешь, поедем как ты решил. Единственное, о чем я заботился - это пройти приграничные земли, где Мартэл собирался устроить нам засады. - Но отправившись на север, мы потеряем полдня, - заметил Улэф. - Мы потеряем больше, если будем кружить по этим горам, - ответил Спархок. - К тому же у нас не назначен день и час встречи с Азешем. Он примет нас в любое время. И они отправились на север под липким снегом, падавшим крупными снежинками на землю, и туманом, окутавшим горы. Мокрый снег прилипал к всадникам, укутывая их как одеяло, и сырость от него примешивалась к тоскливому настроению. Ни Улэф, ни Тиниен не смогли поднять настроения, тщетно пытаясь рассказать что-нибудь веселое, и они ехали молча, погруженные в свои печальные мысли. Как и предсказывал Кьюрик, небольшой отряд их добрался до дороги на Вилету около полудня, и там они снова повернули на восток. На заснеженной дороге, простиравшейся перед ними, не было видно следов ни человека, ни лошади; вероятно, ни один путник, конный он иль пеший, не пользовался этой дорогой с тех пор как пошел снег. Вечер ничем не отличался от снежного дня, только постепенно темнело и растекалась непроглядная тьма. На ночь они укрылись в попавшейся им по дороге давно заброшенной деревянной развалюхе, и, как всегда во враждебной стране, по очереди стояли на часах. Они миновали Вилету к вечеру следующего дня. Задерживаться там они не стали - им ничего не надо было в городе, да и не стоило лишний раз рисковать. - Он пустой, - кратко высказался Кьюрик, когда они проехали город. - Откуда ты знаешь? - спросил его Келтэн. - Не видно дыма. На улице холодно и идет снег, в домах бы обязательно топили. - А-а... - Интересно, может быть, они забыли что-нибудь ценное, когда уходили? - озорно сверкнув глазами предположил Телэн. - Забудь об этом, - резко рявкнул ему Кьюрик. Снега на следующий день падало очень мало, и их настроение заметно улучшилось, но когда они проснулись еще через день, снег опять валил и они вновь пали духом. - Но почему все это надо было взвалить на наши плечи? - угрюмо спросил Келтэн к вечеру. - Ну почему мы это делаем? - Потому что мы рыцари Храма. - Есть, знаешь ли, и другие рыцари Храма. Мы и так уже достаточно накатались по всей земле. - Хочешь вернуться? Пожалуйста. Кстати, я тебя не просил - и никого не просил со мной ехать. Келтэн тряхнул головой. - Конечно, нет, - сознался он. - И вообще, прости меня. Я сам не знаю, что на меня нашло. Забудь о том, что я сказал. Но Спархок однако не забыл, и этим же вечером он подошел к Сефрении и отозвал ее в сторону. - Похоже, в нашем отряде происходит то, о чем ты нас предупреждала, - сказал он ей. - У тебя появляются непонятные и незнакомые доселе чувства? - быстро спросила она. - Что-то, как бы пришедшее извне? - Я тебя не совсем понимаю. - Все люди, Спархок, подвержены внезапным приступам отчаяния и тоски, - сказала Сефрения и чуть улыбнулась. - Правда, это не в характере рыцарей Храма. Большую часть времени вы жизнерадостны и бодры, и исполнены веры в будущее и успех, но порой это до добра не доводит и даже граничит с умопомешательством. Эти сомнения и угрюмость посланы на нас извне, и теперь они тебя беспокоят. - Да нет, Сефрения, совсем не меня, - уверил ее Спархок. - Конечно, я не особенно бодр и весел, но, думаю, виной тому непогода. Я говорю об остальных. Келтэн подъехал сегодня ко мне и спросил, почему именно на нас возложена эта нелегкая ноша. Келтэн никогда бы раньше не задал такого вопроса. Обычно его наоборот приходится урезонивать и удерживать от безрассудных поступков, а теперь, похоже, он готов собраться и повернуть домой. И вот что интересно, если все мои друзья так себя чувствуют, то почему не чувствую этого я? Сефрения задумчиво посмотрела на все еще валивший снег, и Спархок в который раз поразился тому, как она была прекрасна и что на ней не было отпечатка ее лет. - Думаю, он боится тебя, - наконец сказала Сефрения. - Келтэн? Ерунда. - Нет, не он. Тебя, Спархок, боится Азеш. - Этого не может быть. - Я знаю, но все же думаю, что это правда. Почему-то ты обладаешь большей властью над Беллиомом, чем кто-либо другой. Даже Гвериг не имел такой власти над камнем. Вот чего на самом деле боится Азеш. Вот почему он не станет нападать на тебя открыто и старается лишить мужества твоих друзей. Он атакует Келтэна, Бевьера и остальных, но только не тебя. - А ты? - спросил ее Спархок. - Ты тоже в отчаянии? - Конечно нет. - Почему "конечно"? - Долго объяснять, а нам пора отдыхать. Иди спать, мой милый, и не о чем не беспокойся. Я сама обо всем позабочусь. На следующее утро они проснулись от уже знакомого им звука. Он был нежным и чистым, и хотя мелодия свирели была минорной, она наполнила их сердца светом и радостью. Спархок медленно растянул губы в улыбке и растолкал Келтэна. - У нас гости, - сказал он. Келтэн быстро сел, нащупывая руками свой меч, но тут услышал звуки свирели. - А-а... - ухмыльнулся он. - Давно пора. Я буду рад снова видеть малышку. Они вышли из палатки и огляделись по сторонам. Все еще шел снег, и туман упрямо цеплялся за деревья. Сефрения и Кьюрик сидели у небольшого костра перед ее палаткой. - Где она? - спросил Келтэн, вглядываясь в снег. - Здесь, - спокойно ответила Сефрения, потягивая свой чай. - Я ее не вижу. - Это не обязательно, Келтэн. Главное, что ты знаешь, что она здесь. - Но это же не одно и то же, Сефрения, - разочарованно протянул Келтэн. - И все-таки она добилась своего, - рассмеялся Кьюрик. - Что? - спросила Сефрения. - Увела целую команду рыцарей Храма прямо из-под самого носа эленийского Бога. - Не говори глупостей. Она не стала бы этого делать. - Правда? А ну посмотри-ка на Келтэна, ты видишь на его лице что-нибудь еще кроме обожания. Если я смастерю сейчас что-то вроде алтаря, он, пожалуй, преклонит колена. - Что за чепуха, - смущенно проговорил Келтэн. - Она мне просто нравится, вот и все. Мне хорошо, когда она рядом. - Уж конечно, - усмехнулся Кьюрик. - Только не стоит навязывать такие рассуждения Бевьеру, - предупредила Сефрения. - Не будем его смущать. Остальные тоже вышли из палаток с улыбками на лицах. А Улэф просто хохотал. На душе у всех было спокойно и радостно, и даже тусклое утро казалось солнечным. Лошади казалось, тоже повеселели и дружно ржали, напоминая о полагающейся им утренней порции зерна. Спархок и Берит отправились задать им корма. Фарэн обычно встречал утро взглядом угрюмого неодобрения, но сегодня огромный чалый казался спокойным, даже безмятежным. Он задрал свою морду и пристально разглядывал развесистую березу. Спархок взглянул на дерево и застыл от изумления. Дерево было полускрыто туманом, но рыцарь вполне явственно разглядел знакомую фигурку девочки, которая только что разогнала их тоску и отчаяние своей песней радости. Она была в точности такой же, как в первый раз, когда он ее увидел. Малышка сидела на ветке, держа у губ свою пастушью свирель. Венок из травы обвивал ее черноволосую головку. Она, как и раньше, была в коротком льняном платьице и сидела, скрестив ноги, как всегда перепачканные травяным соком. Ее большие темные глаза смотрели прямо на Спархока и на каждой щечке было по ямочке. - Берит, - тихо сказал Спархок. - Посмотри на березу. Берит повернулся и взглянул вверх. - Привет, Флейта, - сказал он девочке на удивление спокойно. Афраэль послала ему короткую приветственную трель и продолжила свою прежнюю мелодию. Тут туман окутал дерево, а когда рассеялся, вечно юной Богини там уже не было. Однако песня ее все еще звучала. - Она по-прежнему прекрасно выглядит, правда? - сказал Берит. - Как она может выглядеть по-другому? - рассмеялся Спархок. С этого самого утра дни летели один за другим, и то, что раньше казалось тяжким походом сквозь снег и туман, теперь превратилось в веселую прогулку верхом на резвых лошадях. Они смеялись, шутили и совсем не обращали внимание на погоду, хотя она не улучшилась и не желала баловать путников теплым солнечным лучом. По ночам и утром продолжал падать снег, но около полудня снег сменялся дождем, а дождь растапливал снег, упавший ночью, так, что, хотя они ехали по постоянной слякоти, особых сугробов, чтобы затруднить их путь, не было. Время от времени они слышали звуки свирели Афраэль, доносившиеся из-за туманной завесы. Несколько дней спустя они взобрались на высокий холм, чтобы взглянуть на свинцово-серый простор залива Мерджука, простиравшимся перед ними, полускрытый туманом и холодным дождем, а на берегу поблизости ютилось множество невысоких домишек. - Это, видимо, Элбак, - сказал Келтэн. Он вытер лицо и еще раз пристально посмотрел на небольшой городок. - Однако не вижу дыма, - заметил он. - Нет, подождите. Там близко к центру города из трубы какой-то развалюхи поднимается струйка дыма. - Может, спустимся туда? - сказал Кьюрик. - Нам все равно нужна лодка. Они спустились с горы и въехали в Элбак. Улицы были не мощеными, и слякоть и снег хлюпали под копытами лошадей. Снег еще не превратился в сплошную грязь и это ясно показывало, что в городе никого не было. Единственная слабая струйка дыма поднималась из трубы низенького полуразвалившегося домика, больше напоминавшего сарай и выходившего на то, что, видимо, было городской площадью. Улэф втянул носом воздух. - Судя по запаху, трактир, - сказал он. Они спешились и вошли внутрь. Комната была длинной и низкой, с прокопченными балками и разбросанной по полу грязной соломой. В этой полутемной комнате, в которой совсем не было окон, было холодно, сыро и плохо пахло, а единственный свет исходил от маленького огня, разведенного в очаге в самом дальнем ее конце. Горбун в лохмотьях ломал скамейку, чтобы подбросить дров в огонь. - Кто здесь? - закричал он, когда они вошли. - Мы путешествуем, - ответила по-стирикски Сефрения странно недобрым тоном. - Мы ищем ночлег. - Здесь не