ти одновременно, а от былого блеска остались лишь воспоминания. Антонио Солер вернулся на Флот, чтобы отслужить семь лет, которых ему недоставало до пенсионного стажа. Командование Флота дало бывшему лейтенанту чин унтер-офицера и назначило командиром вспомогательного корабля ВК-774Т. - Район номер двенадцать очищен, - доложила старший писарь второго класса Теддли, отдав автоматике команду втянуть в грузовой отсек огромный невод из тончайших нитей, которым экипаж ВК-774Т вылавливал осколки взорванного корабля халиан. Космическое пространство в районе взрыва прочесывало штук десять кораблей Флота, но для таких поисков должным образом были оборудованы лишь два корабля: ВК-774Т и ВК-301А. - Можно начать очистку района номер тринадцать? Унтер-офицер Солер, разинув рот, замер в тапочках на липучках перед экраном, но изображения он не видел - мысли его витали сейчас бог знает где. Естественно, он не обратил внимания и на вопрос подчиненной. - Сэр! - громче сказала Теддли. - Можно перейти к очистке тринадцатого района, пока мы будем осматривать улов из двенадцатого? - А? Да, да, - опомнился Солер, смутившись. - Конечно. Теддли включила звуковой сигнал, чтобы к началу ускорения корабля рассеянный Солер успел сесть в противоперегрузочное кресло. - Теддли, ты никогда не задумывалась над интереснейшим вопросом, зачем халианам понадобилось уничтожать комету Галлея? - спросил Солер. - Конечно, задумывалась, сэр. - Теддли знала, что если бы она ответила ему: - Конечно, не задумывалась, сэр, результат был бы тот же. В любом случае Солер продолжал бы долдонить свое, не обращая на нее никакого внимания. Так оно и оказалось. - Давай представим себя на их месте, - продолжал рассуждать Солер. - Предположим, что я очень умный халианин. Я уверен, что смогу проникнуть в Солнечную систему. И вдруг мне в голову приходит блестящая мысль, что ничего существенного разрушить там я не успею, разве что взорвать относительно небольшой ледяной шар. Но в этом, с точки зрения халианина, нет никакого смысла, поэтому я прихожу к выводу, что проникновение в Солнечную систему бессмысленно. Но ведь я очень умный халианин, поэтому всегда ставлю себя на место человека, не просто человека, а политика. Всем халианам известно, что человеческие политики крайне трусливы. Солер наконец взглянул на Теддли и улыбнулся. Та улыбнулась ему в ответ, подумав, что корабль начнет ускоряться через двадцать секунд. - Итак, - продолжал рассуждать Солер, - умный халианин приходит к мысли взорвать знаменитую комету на глазах у всего человечества, резонно рассудив, что трусливые земные политики от такого зрелища наделают в штаны и забьются в истерике. Не помня себя от страха, они заставят Флот бросить все силы на охрану Земли, вместо того, чтобы патрулировать те окраинные районы, на которые мы, халиане, можем совершить набег. Верно? - Да, сэр. Двигатели корабля включились, возникло незначительное ускорение - меньше десяти процентов от "g". ВК-774Т двинулся к тринадцатому району. - Но, - продолжал рассуждать Солер, - угроза должна показаться земным политикам реальной. Они должны подумать, что взрыв кометы является началом, лишь первым актом эскадры халиан, прилетевшей, чтобы напасть на Землю. Поэтому маленький кораблик, посланный взорвать комету, должен быстро выбраться из Солнечной системы и исчезнуть в гиперпространстве прежде, чем его обнаружат корабли Флота. Иначе... - Иначе, - подхватила Теддли, - корабли Флота быстро уничтожат его и поймут, что комету взорвал именно он, маленький кораблик, а не эскадра. Но тогда почему этот кораблик собирался атаковать научную станцию на Плутоне? - Действительно, почему? Ведь он мог исчезнуть из Солнечной системы еще тогда, когда лазерный луч и микроволновое сообщение для шпиона только начали свой путь. - Наверно, халиане просто недооценили Флот. Они надеялись успеть совершить налет на Плутон и безнаказанно уйти после этого. Халиане не могут уйти просто так, им обязательно надо разрушить что-нибудь. - Их погубила жадность. Теперь мы знаем, что никакой армады не было, а был лишь один кораблик. - Да, Флот оказался на высоте, - согласилась Теддли. - Но ведь станция Томбауха не имеет большой ценности, там только горстка ученых. Как глупо из-за такой мелочи испортить колоссальный психологический удар, ради которого халиане уничтожали комету! Все пошло насмарку. А какой замечательный был план! - Сэр, - возразила Теддли, - тот, кто украл миллион, подберет и кошелек на тротуаре. Вор это вор, а халиане это халиане. Компьютер Солера заверещал, извещая, что Карли, просматривавший улов невода, обнаружил нечто из ряда вон выходящее. - Карли, докладывай, - с гримасой сказал в микрофон Солер, недовольный, что приходится возвращаться к рутине. - Сэр! - послышался из компьютера голос Карли. - Я нашел такое! Такое! Это надо показать командующему сектором! - Успокойся, пожалуйста. У тебя там есть камера, так покажи мне, что там. - Солер уставился на нечеткое изображение. - Она заморожена, оторвана взрывом, - тараторил Карли, - но смотрите, какая... - Вижу. Благодарю, Карли. Теддли, видишь? Халиане не смогли бы додуматься до такого плана. Нас ожидает награда. Немедленно свяжись с "Канарисом". Я буду говорить с самим командующим сектором. Жители Марса и большинства спутников Юпитера и Сатурна могли наблюдать гибель знаменитой кометы Галлея даже невооруженным глазом - светящаяся точка, похожая на обыкновенную звездочку, вдруг превратилась в туманное облачко, которое вскоре бесследно рассеялось. Жители Земли и Венеры, защищенные от звездной бездны плотной атмосферой, а также жители Цереры, Весты и сотен других астероидов, где люди живут не под открытым небом, а в недрах этих летающих скал, - все эти миллионы избирателей наблюдали превращение кометы Галлея в облачко на экранах своих омниприемников. За кадром четкий голос Ноэля Ли комментировал: - Представители Флота заверяют нас, что в Солнечную систему не проникло ни одного вражеского корабля. Но мы помним, что четырнадцать лет назад нападение халиан на Ранд началось точно так же. После этих слов и без того напуганным омнизрителям показали омнизапись четырнадцатилетней давности: десять тысяч халианских кораблей, неумолимо приближающихся к своей жертве. Руководитель Бюро Гражданских Дел капитан Красновский смотрел на омниэкран спокойно, даже несколько сонно, сидя в углу кабинета Эриксена, чтобы не попасть в поле зрения омникамер. Скоро они должны перенести Эриксена в виде голографического изображения в зал заседаний Сената Альянса. Заместитель Красновского еще не имел опыта противостояния нажиму перепуганных политиков. С озабоченным лицом он вбежал в кабинет и зашептал Красновскому на ухо срочное донесение. Тот лениво выслушал и махнул рукой на дверь, отсылая заместителя обратно в комнату связи. Эриксен вскинул бровь и выжидательно уставился на него. - Политики нервничают, - доложил Красновский. - Как видно, придется вам сказать им несколько слов прямо сейчас, не дожидаясь, пока мы получим исчерпывающую информацию. - Только после того... - Эриксен перевел взгляд на капитана Крокера, сидящего между Красновским и Моуном. Физиономия руководителя Бюро Обороны мгновенно обрела чрезвычайно преданное выражение. - ...как я выслушаю доклад капитана Крокера. У нас еще остался шанс спасти ситуацию. Из-за излишней нетерпеливости мы можем упустить и его... В кабинет ворвалась заместительница Крокера, сунула ему листок с донесением и моментально исчезла в дверях. - Слава Богу, - с облегчением сказал Крокер, пробежавшись глазами по донесению. - Все в порядке. - Он встал и протянул листок Эриксену. - Был только один корабль, как мы и предполагали. Он уже уничтожен. Эриксен даже не стал читать донесение, удовлетворившись словами Крокера, но на всякий случай спросил: - Насколько эти сведения достоверны? - Абсолютно достоверны, - улыбнулся Крокер. - Противника уничтожил курьер "Сабо", он же и передал нам эти сведения. Остальные корабли, пришедшие на помощь курьеру, прочесывают пространство в поисках осколков. - Хорошо. Теперь можно выступить перед политиками. - Эриксен встал, придал своему лицу предельно серьезное выражение. Одновременно, повинуясь еле заметному жесту, искусственный интеллект опустил до уровня пола стол и кресло, включил омникамеры и огромные голографические экраны на стенах. Адмирал Эриксен увидел перед собой зал заседаний, заполненный тремя сотнями сенаторов и тысячей аккредитованных журналистов и наблюдателей из всех уголков Альянса. В президиуме на центральном месте восседала президентша Рунесса. К удивлению Эриксена, в зале хватало пустых мест. Впрочем, что тут удивительного? Многие трусливые политики поверили слухам, пущенным средствами массовой информации, будто армада халиан в первую очередь ударит по залу заседаний. Потому эти политики и смылись подальше. - Его превосходительство Ларе Эриксен, командующий Солнечным сектором, - четко объявил компьютерный глашатай на весь зал заседаний. Эриксен выждал три секунды и веско заговорил: - Мадам президент, уважаемые сенаторы и наблюдатели Альянса. - Он сделал короткую паузу. - Приношу свои извинения за ошибку, допущенную Флотом. Зал затаил дыхание. Некоторые сенаторы вскочили в панике и побежали к выходу, уверенные, что сейчас адмирал подтвердит их худшие опасения. - Много лет, - спокойным тоном продолжал Эриксен, словно бы не замечая испуга, охватившего зал, - Флот проводил секретные исследования, связанные с кометой Галлея. К сожалению, в ходе очередного эксперимента была допущена серьезная ошибка, которая привела к катастрофе. Зал забурлил, как косяк рыбы, внезапно оказавшийся в пересыхающей луже. - Ошибка наших ученых, - поддал жару Эриксен, - привела к уничтожению кометы Галлея. В зале поднялся гвалт. - Докладываю, - тем же ровным голосом продолжал Эриксен, зная, что компьютер усилит его голос ровно настолько, насколько необходимо, чтобы перекрыть вопли разволновавшегося зала, - что жертв нет. Я понимаю, это слабое утешение для землян и их потомков, которые уже никогда не увидят на нашем звездном небе древней и знаменитой достопримечательности Солнечной системы. Некоторые особо экспансивные сенаторы не в силах сдержать радость, буквально пустились в пляс между рядами, а одна толстуха даже попыталась пройтись колесом, но врезалась в кресла. На такую мелочь, разумеется, никто не обратил внимания. - Мы исправим нашу ошибку, - заверил возбужденную публику адмирал. - Я уже связывался со штабом Флота. - На то, чтобы связаться с Портом на далекой Тау Кита у Эриксена, разумеется, не было времени, но эта ложь тут же потонула в более крупной лжи: - Штаб полностью одобрил мое решение. - Он подождал, пока зал немного успокоится, и огорошил его следующей неожиданностью: - Флот за свой счет сделает новую комету Галлея. На это у нас уйдет не более трех лет. Новая комета будет двигаться по той же самой орбите, что и прежняя; но не та, которая погибла два дня назад, а более молодая, та, которую еще четыре тысячи лет назад наблюдали древние китайские звездочеты. Эта молодая комета просуществует несколько тысячелетий. Аплодисменты и одобрительные возгласы не смолкали минут десять. Когда они утихли, Эриксен дал сигнал выключить камеры. - Господи, как они мне надоели, - проворчал он, опускаясь в поднявшееся из пола кресло. - Сэр! Вы были великолепны! - восхищенно воскликнул Красновский. - Какое мастерство! Эриксен прикрыл глаза, но зал заседаний, заполненный крикунами-политиками, все еще стоял перед глазами. Господи, как они визжали! Правда, визжали одобрительно. Но с таким же энтузиазмом-они орали бы и прямо противоположное, если бы... Эриксен открыл глаза. Моун с хмурым видом читал донесение, которое принесла Крокеру его заместительница. Крокер это донесение, очевидно, уже прочитал, потому что его вид был еще угрюмее. - Что случилось? - тревожно спросил Эриксен, заподозрив, что армада халиан все-таки прилетела. - От халианского корабля мало что осталось, - ответил Крокер. - Немного протоплазмы халиан. Но поисковая экспедиция нашла оторванную взрывом руку в униформе, о которой нам абсолютно ничего не известно. - Крокер включил омни, на экране появилось изображение странной находки. - Я думал, у халиан нет униформы, - удивился Эриксен, глядя на экран и пытаясь понять, что там изображено. Трясущаяся рука человека держала перед камерой нечто непонятное. Что за чертовщина? Изображение двоится? Человеческая рука держала... человеческую руку, посиневшую от мороза, оторванную в районе предплечья. - Теперь понятно, кто помог халианам так глубоко проникнуть в человеческую психологию, - пробормотал Моун. Адмиралу Эриксену почудилось, будто он проваливается в гиперпространство. Но на этот раз вхождение почему-то затягивалось, готовое растянуться до бесконечности. ИНТЕРЛЮДИЯ На территориях Альянса существовало лишь два способа передачи информации более эффективных, чем всенаправленный радиомаяк. Один из них основывался на уходящей вглубь веков традиции передавать из уст в уста различные сплетни, другой представлял собой устный "телеграф", по которому общались между собой военнослужащие. Вот уже неделю по обоим этим каналам упорно разносились слухи - что-то нечисто с исчезновением кометы Галлея - сам факт исчезновения был признан руководством Флота. Таким образом командование оказалось на несколько недель вовлеченным в деятельность, направленную на то, чтобы снять обвинения в некомпетентности. Озабоченные "медные каски" ежедневно посылали в Порт срочные депеши, предписывающие предпринять что-либо для восстановления своего престижа. А их директивы, в свою очередь, положили начало нескольким весьма сомнительным акциям. И самое удивительное - одна из них увенчалась успехом. Кристофер Сташеф. МИССИЯ СМЕРТНИКОВ Черный пластиковый корабль с соблюдением всех возможных предосторожностей прокладывал курс вдоль борта халианского фрегата. Черный корпус был невидим для световых сенсоров, и никто не обнаружил его визуально, когда он проскользнул между кораблями, патрулирующими по периметру район дислокации халианской армады, а пластик делал его недосягаемым и длят приборов радиопоиска. И вот четыре огненных дротика метнулись от его борта - ракеты с мощными боеголовками, поблескивающие искусственными алмазами. Они пробили борт халианского фрегата, и в следующее мгновение в воздухе выросли четыре грибовидных облачка. Внутри черного чудища взвизгнули лебедки, натягивая тросы, и два корабля пошли на сближение. Потом лязгнуло металлическое кольцо, ударившись о борт халианского фрегата, и по нему побежал ток, намертво прихватив гигантскую втулку к борту, а тем временем автоматические буравы уже вгрызались в обшивку корабля. В туннель, которым втулка сообщалась с пластиковым кораблем, впрыгнули люди и облепили борт халианского фрегата студенистой взрывчаткой, придав этой массе круглую форму. Теперь в черной пустоте плыли два корабля, сцепившиеся в объятиях ненависти. Где-то вдалеке светились звездочки - халианские и терранские корабли, окружавшие Мертвую Звезду 31, и их мерцание наводило на мысль о скорой гибели. В детстве Корин мечтал о брате. И еще ему очень хотелось, чтобы папа почаще бывал дома - как отцы в других семьях. А вот кто ему совсем не доставлял радости, так это три старшие сестры, одна младшая, и мать, которая без устали на него орала. - Будем пробиваться вперед, - сказал капитан, - задумка может сработать всего один раз, но этого достаточно. Мы прорвемся через их боевые порядки и окажемся в глубоком тылу противника. Шанс на успешное выполнение операции - один из ста, но рискнуть стоит. - Он свирепым взглядом окинул шеренгу десантников. - Вопросы есть? Все молчали. - Сэр! - вперед шагнул сержант Кроувви. - Я вас слушаю, сержант, - капитан обернулся и посмотрел на него, грозно сдвинув брови. - Если шанс на успех операции - один из ста, то каковы шансы вернуться живыми с задания? - Один из миллиона вас устроит? - капитан оскалился по-акульи. Вот тут-то Корин и вышел из строя. - Желаете добровольно принять участие в операции, или у вас просто мозги потекли? - поинтересовался капитан. - Добровольцем, сэр. - Корин замер, вытянув руки по швам, глядя прямо перед собой, с застывшим, словно маска, лицом. - Мне как, санитаров вызвать, или вы объясните мотивы? - Все веселее, чем киснуть без дела в этой мышеловке, - Корин пожал плечами. - Ну и?.. - Уж очень хочется узнать, что это за план такой, - насмешливо скривил лицо Корин. - Узнаете, раз вызвались пойти, - кивнул капитан, - план очень даже неплох. - Он повернулся к остальным десантникам: - Ну, кто еще? И оглядел с ног до головы каждого, кто стоял в этой длинной, безмолвной шеренге. Сержант Кроувви прокашлялся и сделал еще один шаг вперед. - Значит, двое из пятидесяти! - капитан усмехнулся. - Что ж, неплохо. Но мне-то нужна дюжина. Ну, кто еще готов сложить голову во славу нашего Флота?.. Неужели таких нет? Разойдись! Капралы отрывистыми, лающими голосами разнесли команду вдоль шеренги, и строй пехотинцев пришел в движение. - А вы двое - за мной, - капитан кивком указал в сторону воздушного шлюза. На борту командирского корабля он посвятил их в свой замысел. Все это впечатляло. Но теперь Корин знал точно - план неосуществим. Папа постоянно находился в разъездах. Папы вечно не было дома, а стоило ему появиться, как он тут же исчезал в своей комнате. - Сколько раз я ему втолковывала, что ты не разрешаешь ходить через наш двор, - надрывалась мама, - и с тобой, и с ним говорила, а ты хоть бы слово вымолвил. - Велика важность, - промямлил отец. - Да, это важно! Я не хочу, чтобы старый заморыш околачивался у нас во дворе, да еще без разрешения! Я обращалась к адвокату! И знаешь, что он сказал? Старик добился, чтобы городской совет подтвердил его "право на свободный проход"! Но ты-то можешь хоть пальцем пошевелить, чтобы остановить его? Хотя, куда тебе! А папа к тому времени уже пробирался к себе в комнату. Он постоянно там отсиживался. Спору нет, затея дурацкая, но Корин знал об этом уже в тот момент, когда шагнул из строя, хотя о самом плане не имел ни малейшего представления. Он подозревал, что план неосуществим, а если даже и есть шансы на успех, то все участники рейда неминуемо погибнут. И вот теперь, узнав детали предстоящей операции, Корин окончательно в этом убедился. И все-таки игра стоила свеч. По крайней мере, появилась возможность покончить с этой дьявольской неопределенностью - убеждал он себя. Да, хотя бы это. И в самом деле - чего проще? Выбрать самый крупный корабль из халианской армады, потом найти фрегат, расположенный поближе, завладеть им, и, используя находящиеся на борту орудия и торпеды, подбить основной корабль. В последнее время поползли слухи, что у халиан задействованы крупные корабли. Значит, дредноуты Флота смогут ворваться в образовавшуюся брешь, расправляясь попутно со всякой мелюзгой, а отбитый у противника фрегат обеспечит им проходной коридор, расстреливая подряд всех халиан, оказавшихся рядом. Этот фрегат изрядно потреплет вражескую эскадру, пока эти твари догадаются наконец, что происходит, и сотрут его в порошок. Вот в чем весь фокус: незаметно подобраться к борту халианского фрегата, не дав себя обнаружить - ни глазами, ни приборами, и захватить корабль, действуя достаточно быстро, не оставив противнику времени вызвать подмогу. Что он навряд ли станет делать. Учитывая представления халиан о сотрудничестве, можно смело предположить, что каждый экипаж предпочтет сам позаботиться о своих собственных непрошеных гостях. В глубине души Корин считал, что капитан слегка переоценивает их шансы на возвращение. Но, странное дело, его это нисколько не удручало. Более того, он пребывал в прекрасном расположении духа. - Вынеси мусор, Кори, - приказала ему мама, - не откладывай все на потом, как твой отец. Он послушно выбросил мусор, но, вернувшись, услышал: - А про корзину в ванной забыл? Ну-ка сделай все как следует! Как он ненавидел очищать эту корзину! Дарлен доверху забивала ее кусками марли со следами косметики, клоками волос и черт знает еще какой дрянью. Он делал это, скрепя сердце, но после обеда мать снова выскакивала из комнаты с воплем: - А мыть я буду за тебя? Ну-ка живо бери шланг и марш во двор! Дело происходило в ноябре, на улице в этот час темно и холодно, и он возвращался в дом с посиневшими руками. Не считая длинных рядов сидений, судно было оголено до каркаса, и казалось, что также оголены были нервы десантников. Они сидели, пристегнутые ремнями, в тягостном молчании. Корабль качнуло, и Корин понял: пошли на абордаж. Весь обратившись в слух, он напряженно ждал. Вот раздался оглушительный треск - это их втулка с электромагнитом впилась в борт халианского фрегата. А вдруг обшивка не железная? Но на этот случай электромагнит снабдили огромными сверлами. Длинные жала со скрежетом поворачивались, все глубже вонзаясь в обшивку пиратского корабля. - Подготовиться к взрыву! - Есть! Валиус не мешкая приступил к делу, когда в борту барракуды появилась дыра с рваными краями, напоминающая цветок ириса. Он запрыгнул туда и стал лепить по кругу пластик на корпус халианского фрегата - это был отформованный заряд, достаточно мощный, чтобы проделать пробоину в корпусе космического корабля, неся смерть тем, кто окажется в продырявленном отсеке в момент взрыва... Сверху пластик начал уже испаряться. - Без паники, - предупредил капитан. - Ниже он свое орудие опустить не сможет, а мы уже перешли на автономное воздухоснабжение. Все, само собой, уже обрядились в скафандры и дышали сжатым воздухом из баллонов. И к тому времени, когда пираты придут в себя, десантники уже проникнут внутрь. Корпус барракуды вибрировал еще какое-то время, но вскоре рев насоса стих - теперь воздух перекачан из корабля в накопительные цистерны. Валиус пятился, на ходу разматывая проволоку, подсоединенную к круглому заряду. - Подрывай! - скомандовал ему капитан. Что Валиус и сделал, выведя из строя систему искусственной гравитации на фрегате. Корин. Вполне подходящее для мужчины имя. Отец убеждал его в этом. Имя позаимствовали у Шекспира, так в его пьесе звали не то пастуха, не то еще кого-то. Но вот незадача - в той же школе училась девочка по имени Корнелия, но все звали ее просто Кори, это имечко прилепилось и к нему. А в результате однажды он возвратился домой с синяком под глазом, все еще дрожа от возмущения, и мать, завидев его, опять стала метать громы и молнии: - Угадай, кто нам только что звонил? Твоя учительница! Она рассказала, что на игровой площадке ты только и делаешь, что задираешься! Только посмей еще раз что-нибудь натворить! Тогда его прорвало: - Мама, он ведь первый меня ударил! - Не смей повышать на меня голос! - Шлеп! Оплеуха пришлась как раз по больному месту - куда ему до этого стукнули кулаком, а мать все не унималась: - Тебя всегда бьют ни с того ни с сего. Я знаю тип людей вроде тебя, такие сами напрашиваются на взбучку. - Да они дразнились. Называли меня Кори. - Ну и что здесь такого? Прекрасное имя. - Да нет же! Это девчоночье имя. А я хочу мужское, Почему вы меня не назвали как мальчика? - Как ты смеешь так с матерью разговаривать! Мать размахнулась для новой затрещины, но он увернулся. - Ах ты маленькое чудовище! Ты еще будешь от наказания увиливать! - На сей раз она вцепилась ему в плечо и так заехала по уху, что в голове зазвенело, а удары продолжали сыпаться градом. Они почувствовали, как их корабль содрогнулся от взрыва, увидели дыру, зияющую в том месте, где была прилеплена взрывчатка, и стелющийся по краям туман - это воздух вырывался из фрегата наружу. - Вперед! - рявкнул в наушниках голос капитана, и Корин юркнул через открывшуюся пробоину внутрь халианского фрегата, нажимая на курок, паля во все стороны разлетающимся конусом очередей. Трое товарищей запрыгнули следом, и пламя, вырывающееся из их автоматов, слилось с его огневым шквалом. Неважно, что пули могут продырявить обшивку. Утечка воздуха - тоже не беда. Скафандры спасут. Сейчас важно только одно: перебить побольше халиан... Пока они в этом преуспели. Стрельба оказалась излишней. Три мертвых хорька болтались, застряв в сетках подвесных коек, - они едва успели проснуться - лишь один сжимал в руке оружие. Изо рта и из носа у них выскакивали маленькие красные шарики. А один хорек словно надул огромный, налитый кровью пузырь. Возникший после взрыва перепад давления сделал свое дело. Корин перезаряжал оружие и, глядя на подвешенные мертвые тела, думал: "С этими возиться не пришлось". И снова ребята дразнили его на игровой площадке девчачьим имечком, но он не осмеливался ввязываться в драку, опасаясь материнского гнева. Его младшая сестренка Снуки все подслушала и стала распевать оскорбительный стишок дома. - Проснись, проснись, милашка Кори. Проснись, ну сколько можно спать. - Заткнись, - огрызнулся он. - Это почему она должна молчать? - в комнату влетела разъяренная мать. - Не командуй здесь, Корин. Пусть поет все, что захочет. Не трогай ее! И снова ему пришлось проглотить обиду, а немного погодя, когда песенка изрядно поднадоела матери, она выпроводила обоих на улицу, поиграть в кэтч. Сестра его не подняла вовремя перчатку, мячик с размаху угодил ей в щеку, и у Корина все похолодело внутри при мысли о предстоящей жестокой расправе - сейчас Снуки, истошно вопя, вбежит в дом, и ему несдобровать. Если только не удастся поднять настроение сестре. - Снуки! - с ужасом воскликнул он и бросился к ней. - Прости меня. Я ведь не нарочно. Очень больно? На какой-то момент она застыла. Потом улыбнулась, часто заморгала, высушивая уже навернувшиеся на глаза слезы, выдавила из себя короткий смешок и сказала с напускной бесшабашностью: - Так, ерунда, слегка задело. И игра продолжалась, но теперь Корина мучило сознание того, что он струсил, сдался прежде, чем ему бросили вызов. Корин окинул взглядом отсек и увидел большие отверстия в кормовой и носовой части - два наглухо задраенных стальных люка. Халиане обычно не транжирили деньги, но на аварийных системах не экономили. Валиус прилеплял взрывчатый заряд к носовому кубрику, чтобы наверняка ликвидировать отдыхающих после вахты членов экипажа. Это удалось - трое из шести или семи уже мертвы, но как только давление в отсеке упало, переборки изолировали кубрик от остальных отсеков корабля, чтобы свести к минимуму утечку воздуха и избежать новых потерь. Теперь другие хорьки получили короткую передышку, чтобы влезть в скафандры или вызвать подмогу. Сделать и то, и другое они не успеют. - Джейке и Боблач - в кормовую часть, - сыпал капитан отрывистыми командами, - Валиус - подготовить проход. Валиус принялся лепить бесформенную массу на переборку в кормовой части. - Но, капитан, - попытался возразить Джейке, - там наверняка никого не окажется. - Если так, беги в носовую часть. А если найдешь кого-нибудь, прикончи, а потом за нами. Подрывай, Валиус. Воздух с шипением вырвался наружу, когда взрывом снесло переборку. Джейке и Боблач бросились в образовавшуюся пробоину. - Остальные - в носовую часть, - капитан обернулся, - Валиус, второй заряд готов? - Ммм... один момент, капитан. - Давай! Люк заволокло клубами дыма, на какой-то момент установилась зловещая тишина. - Ну что стоишь, разинув рот! - гаркнул капитан. - Вперед! Сержант Кроувви ринулся в проход, открыв стрельбу, - и ему тут же снесло взрывом голову. При виде разлетающегося вдребезги красно-серого шара Корина вывернуло наизнанку. - От тебя требуется не болтовня, а работа! - отчитывал его приказчик, - тебя здесь держат не для того, чтобы ты фланировал по магазину с важным видом. - Простите... но... - Корин вскинул подбородок и стиснул челюсти, чувствуя, что плечи безвольно обмякли. - Он заставил меня сделать разметки мелом, а потом вдруг говорит... - Да слышал я, что он сказал! Я сыт по горло твоей болтовней! Оказывается, ты молокосос с непомерным гонором, который и на складе-то недостоин работать. - Я лишь посоветовал ему чуть поднять манжеты... - За советом клиент пусть идет к портному! А твоя задача - торговать одеждой, ясно? - Но послушайте! Если бы я разметил неправильно, клиент вряд ли бы остался доволен! - Не спорь со мной! - заорал приказчик. - Я не спорю. Я просто пытаюсь объяснить... - Не нужно. - Глаза у босса сузились. - Объяснишь все, когда будешь хлопотать о пособии по безработице. Ты уволен. Корин нырнул в лаз и, упав плашмя на живот, зашелся в атакующем крике. Автомат его яростно огрызался очередями, каждый выстрел отдавался в плечо. Он уперся ногами в переборку, и в этот момент два хорька обрушили на него шквал огня. Пуля рикошетом ударила в ствол, и Корина обожгло болью, когда оружие дернулось в руках, но тут к нему пробился Луркштейн, а за ним Данвель и Парлан с вздрагивающими от очередей автоматами. Теперь хорькам пришлось разделить свое внимание, и у Корина появилась возможность перехватить автомат, бегло осмотреть его, снова прицелиться, и осыпать халиан градом пуль. Данвел дернулся и рухнул, истекая кровью, но зато и хорьки отлетели назад, искромсанные вдоль и поперек. Скафандры и безвоздушное пространство поглощали крики, а передатчики халиан работали на других частотах. Луркштейн и Парлан продолжали расстреливать хорьков, извивающихся в зловещем танце смерти. Чуть позже к ним присоединились Мортон и Дюнскайф. Перешагнув через изуродованные останки Кроувви, Валиус принялся лепить взрывчатку на следующую переборку. Отсек внезапно заполнился десантниками. Капитан потянул за руку Корина. - Ну что, сынок, больно? - раздался в наушниках его суровый голос. - Нет, сэр. - Корин судорожно глотнул воздух и встряхнул головой. - Наверное, должно болеть, но я ничего не чувствую. Катерина с досадой швырнула меню на стол. - Даже не дал мне заказать первой. Корин вздрогнул и удивленно взглянул на нее: - Я ждал. Но ты ведь все тянула, вот я и опередил тебя. - А теперь пытаешься представить дело так, будто я цепляюсь к тебе по любому пустяку. Давай поговорим откровенно, Корин - то, что мы живем с тобой, совсем не означает, что ты можешь мной помыкать. - Да я ведь и не заказывал для тебя. - Но ведь мог заказать. Так совпало, что я тоже хотела цыпленка по-киевски, но сказать об этом не успела - ты уже заказал его для себя. - Что же тут плохого - любить одни и те же вещи? - возразил он. - Послушай, если ты собираешься мной командовать, то лучше вообще забудь, что у нас были какие-то отношения. - Да у меня и в мыслях такого не было! - Ну что же, посмотрим. Корин едва успел поменять обойму, как корабль накренило, и Дюнскайфа отшвырнуло в другой конец кубрика. Валиусу оставалось лишь молиться о собственной шкуре - студенистая взрывчатка, которую он прилепил к переборке, отлетела при толчке, а это не сулило ничего хорошего. - Хорьки маневрируют! - крикнул капитан. - Держитесь крепче. Те десантники, кто смог дотянуться до поручней, ухватились за них, а Корин вцепился в чью-то лодыжку, затем, подтянув тело кверху, за протянутую руку. Он нащупал пульт управления огневыми средствами и, взявшись за край, попытался встать. Это было все равно что карабкаться на гору со стофунтовым снаряжением за спиной, но нечеловеческим усилием он сумел приподняться и протянул руку к комку желеобразного взрывчатого заряда. И тут, как назло, подножие горы и ее вершина поменялись местами, а потом гора упала набок - видимо, пилот взял влево - и Корин с размаху врезался в пульт. Боль пронзила бедро, но он по-прежнему не выпускал взрывчатку, при этом судорожно вцепившись в пульт. Уперевшись ногами в боковую панель пульта и изогнувшись всем телом, Корин схватился за Т-образную ручку, которой хорьки задраивали люки. Напрягая до предела мускулы, превозмогая боль в боку, он дюйм за дюймом подтягивался вверх, чтобы снова прилепить желеобразный ком взрывчатки к переборке. - Молодцом, солдат, - прогрохотал в наушниках голос капитана, - теперь лупи по ней, пока не сплющится. Корин успел ударить по ней пару раз, прежде чем "потолок" стал "стеной", а его отбросило на пол. Он повис на Т-образной ручке, закинул ногу на железный прут, и снова принялся утрамбовывать желеобразную массу. - Теперь выровняй по краям, - командовал капитан, - сделай полусферу. Да кто я, черт возьми, - десантник или скульптор! - промелькнула в голове безумная мысль, пока он месил это вязкое тесто. - Отлично, теперь отойди подальше, - скомандовал капитан. Корин выпрямил ногу и повис на руках под прямым углом к переборке. Он взглянул вниз, увидел голую стену, отпустил руки - и камнем обрушился вниз, согнув ноги в коленях, чтобы смягчить удар, и тут же ухватился за пиллерс. А потом капитан нажал кнопку, и люк сорвало взрывом. - Послушай, мне нравится Джоди, и я хочу позавтракать с ней. - Хорошо, хорошо! - Корин отвернулся и примирительно вскинул руки. - Значит, завтракаем порознь. Увидимся вечером. - Сегодня вечером не получится. У меня деловая встреча. - Я подожду тебя здесь, ладно? - Корина уже терзали смутные сомнения - нужно ли это? Сточило ли им вообще съезжаться? - Ладно, только накачай меня выпивкой как следует! - Элен перешла в атаку: - Бедняжка Корин, ему невмоготу сидеть дома! У него и друзей-то нет. - Может быть хватит? - не выдержал Корин. - Вот именно, хватит! Будешь ты мужиком когда-нибудь? Корин обернулся, нахмурившись. - Я всегда считал себя таковым. - Только к вечеру ты об этом забываешь. - Элен решительно направилась к двери и, распахнув ее, бросила на ходу: - Отдохни хорошенько, когда вернешься домой, ладно? Быть может, это пойдет тебе впрок. Теперь такое понятие, как "низ" вообще потеряло смысл, видимо, взрыв оглушил пилота, и он навалился всем весом на акселератор. А может быть, собирался дать последний бой. - Вперед! - скомандовал капитан. Он подхватил Дюнскайфа за ноги и метнул его как дротик. Дюнскайф вылетел в дыру, но слишком рано открыл огонь - его отбросило назад. И очень кстати, потому что пули хорьков забарабанили по переборке, часть из них через лаз рикошетом попадала в десантников. Все бросились врассыпную, но одна пуля все-таки успела раздробить колено Дюнскайфу. Вскрикнув, он откатился в угол и скорчился от боли. - Их там осталось двое! - крикнул капитан. - От семерых им не отбиться. На самом-то деле хорьки вполне могли сдержать атаку - капитан и сам это понимал. Слишком уж удобную оборонительную позицию они занимали, черт бы их побрал. И тут пилот снова затеял игрища - на этот раз он превзошел самого себя. Внезапно люк оказался "внизу". Корин примерился к лазу и спрыгнул. Падая, он навел автомат вниз. Хорек, видимо, снова выжал акселератор, но в тот момент проскользнувшее в лаз тело Корина уже имело достаточную инерцию, и он яростно застрочил из автомата, накрыв все огненным, конусом. Пули веером разлетались по кабине пилота, а отдача замедлила его падение настолько, что Корин мог безопасно приземлиться. Вопрос только, куда? В пустоту? Внизу его поджидала черная бездна, в которой мерцали вкрапления звезд. В корпусе корабля зияла огромная дыра, прямо перед ней находился пульт, а на нем устроились два хорька в скафандрах, державшие его на прицеле. "Где наша не пропадала!" - вихрем пронеслось в голове, и Корин выпустил длинную очередь. Какое-то расплывчатое пятно промелькнуло мимо, и звезды внизу словно накрыло паутиной. Ну конечно, никакая это не дыра, а просто огромный сферический иллюминатор. Халиане так и не смогли подняться над своей примитивной сущностью, им нужно все оценивать на глаз, даже если под рукой экраны измерительных приборов. Он приземлился, согнув ноги в коленях, стараясь смягчить удар об иллюминатор, отделяющий его от бескрайней вселенной. И поднял взгляд, но в тот же момент хорьки полетели кувырком, залитые струйками крови, бегущими из пробитых скафандров. А над ними виднелись два дула и две просунувшиеся в лаз головы в шлемах морских пехотинцев. И только тогда Корин почувствовал боль в грудной клетке, она нарастала и нарастала, и наконец захлестнула его с головой - мир заволокло пеленой, а потом все померкло и исчезло... - Но ведь он мой отец - как ты не поймешь! - А я хочу пойти на "Лебединое озеро". - Если бы ты хоть сказала заранее, что купила билеты, я бы тогда... - Так что, мне из-за любой мелочи перед тобой отчитываться? Ты собираешься следить за каждым моим шагом? - Вовсе нет, я просто думал, что сегодня ты опять придешь поздно, и... - И ты сможешь смыться к своему папаше, чтобы поплакаться ему в жилетку! - Элен тяжело вздохнула и покачала головой. - Ей богу, Корин. Пора уже тебе повзрослеть и избавиться от опеки своего папочки. - Да я и так уже избавился. Мы с ним встречаемся только когда он приезжает в город, а он здесь появляется раз в год по обещанию. - Тоже мне потомственный горожанин. - Губы ее презрительно скривились. - Даже работу в городе не может подыскать. - Он торговый агент! - Вот именно, уже сорок лет как торговый агент, и до сих пор не выбился в приказчики. И охота тебе разговаривать с таким растяпой! Гнев закипел в нем, мешаясь со стыдом, а вместе с ним пришло острое понимание того, что не стоит связываться с женщиной. Он побледнел но остался стоять на месте, словно окаменев. - И попробуй доказать, что я неправа! Корин бросился вон из комнаты. Он вернулся на следующий день, торопливо побросал в один чемодан одежду, в другой - книги и разные безделушки, и, не мешкая, ушел. От остальных вещей он отказался без всякого сожаления: новую пишущую машинку он купит запросто, и вполне обойдется без всякой дребедени, которую она ему дарила. Оставалось только внести двухмесячную плату за аренду квартиры. Он прислал чек, не сообщив свой новый адрес. Боль снова вернулась, тупая, ноющая. Корин обнаружил у себя во рту кислородную трубку; он выплюнул ее и разлепил веки. Над ним маячило ухмыляющееся лицо капитана. Корин снова прикрыл глаза. - Можешь снова приступить к службе, сынок, - бодро сообщил капитан, - я залатал твой скафандр, да и тебя заодно. - Вправили мне... ребра? - Корин снова приоткрыл глаза. - Наложил повязку. Ты сможешь продержаться, пока мы здесь закончим. Корин опустил взгляд и увидел широкую ленту, опоясывающую его грудь поверх скафандра. - А боль... - Действие анестезии, - капитан улыбнулся еще шире. - Плюс пять инъекций адреналина. И только сейчас грудь защемило. Внезапно туман в голове рассеялся, и Корин почувствовал себя гораздо лучше, если, конечно, это выражение здесь было уместно: казалось, через его тело пропускают электрический ток. - Не стоило так возиться со мной, капитан. - Ничего, сочтемся, когда бой закончится. - Капитан кивком головы указал на пульт. - А пока давай, подключайся. Твои дружки давно уже бомбят хорьков, но кроме тебя никто не понимает их языка. Корин ощутил прилив сил. Он усмехнулся и, подобрав под себя ноги, приподнялся от пола. Схватившись за пульт, он выгнулся, чтобы втиснуться между Кэнком и Лиспом. Экран пестрел синими и красными вспышками, и оба десантника водили по нему перекрестными прицелами, то и дело нажимая на кнопки пуска, оставляя расползающиеся светло-желтые пятна в тех местах, где в прицел попадали зеленые сигналы. Из радиоприемника доносилась тревожная скороговорка - кто-то без умолку