оскам? Гилли потерял руку, и его отправили домой, а Мирн поправился; они со Стебом теперь в декурии Бракнила. - Мы потеряли Джарила у Широкого брода, после того как тогда вернулись, - вставил Никидес. - Помнишь Кайлу? Она погибла в разведке. - У нее был в турме возлюбленный, верно? - спросил Алек, и Серегил улыбнулся себе под нос. Алек всегда рвался в армию больше, чем в этом признавался, и за то короткое время, что был знаком с ними в Римини, подружился со многими всадниками отряда Беки, а особенно потом, в тяжелые дни в Пленимаре. Никидес кивнул. - Да, Зир. Он очень переживал, да только жизнь не стоит на месте. Он теперь капрал у Меркаль. - У сержанта Меркаль? - удивленно переспросил Серегил. Меркаль была старым ветераном, она обучала Беку, а потом попросилась под ее начало, когда Бека получила офицерский чин. - А я думал, она погибла в первом же сражении. - Мы тоже так думали, - ответила Бека. - Она упала вместе с лошадью и сломала обе руки, ногу и несколько ребер. Но она выжила и догнала нас еще до снегопадов той осенью. - Нам повезло, что она вернулась к нам, - сказал Никидес. - Она ведь в молодости служила вместе с самой Форией. - Они с Бракнилом не раз выручали нас, - добавила Бека. - Клянусь Пламенем, их военное искусство раз или два спасало нас от неминуемой гибели. Серегил терпеть не мог зря тратить драгоценное время, поэтому во время путешествия просвещал Алека и всех, кто желал слушать, в истории ауренфэйских кланов: их эмблемах, обычаях и, самое главное, связях. Алек впитывал знания, как всегда, с поразительной скоростью. - Всего одиннадцать основных кланов! - рассмеялся он однажды, когда кто-то пожаловался на сложности ауренфэйской политической системы. - По сравнению с родственными связями скаланской аристократии просто ерунда! - Не будь так в этом уверен, - предостерег его Серегил. - Иногда эти одиннадцать кажутся одиннадцатью сотнями. Бека и ее солдаты позаботились и о том, чтобы Алек не утратил искусства фехтовальщика. Он скоро был весь покрыт синяками, но чрезвычайно доволен: он быстро восстанавливал свои трудно доставшиеся умения. В таких случаях Серегил демонстративно игнорировал полные надежды взгляды, которые кидали на него бойцы. Колонны солдат встречались все чаще по мере приближения к перешейку, ведущему на полуостров; от офицеров Бека и Серегил узнали, что пленимарские корабли теперь хозяйничают на северном побережье Внутреннего моря и что нападения на восточную часть Скалы участились. Скаланские войска еще контролировали весь полуостров и канал, но сдерживать врага становилось все труднее. Новости о боевых действиях на суше были более обнадеживающими. Как рассказал пехотный капитан, которого отряд повстречал к северу от Цирны, армия царицы продвинулась по майсенским землям до самой Нанты и вышла на восточный берег Фолсвейна. Однако, как давно уже предсказывал Серегил, влияние Верховного Владыки распространялось теперь на северные земли и пленимарцы постепенно захватили многие торговые пути в тех местах - до самой долины Бритуина. - Заняли они Керри? - поинтересовался Алек, думая о своей родной деревне в Железных горах. - Насчет Керри не знаю, - ответил капитан, - но слышал, что Вольд теперь под их властью. - Это плохо, - пробормотал Серегил. Вольд был очень важным центром на Золотом Пути; через него шли караваны с севера в Скалу. Если пленимарцам удастся перекрыть источники поставок железа, шерсти, золота, древесины, не будет иметь значения, удерживает ли Скала Фолсвейн: торговым судам нечего будет перевозить. Отряд Беки добрался до полуострова на третий день пути и пересек великий Цирнский канал по гулко грохотавшему под копытами коней мосту над пропастью. По Царской дороге конники добрались до деревушки Ардинли как раз перед закатом. Микам натянул поводья, остановив коня на перекрестке, и Серегил, прощаясь с ним, заново ощутил всю глубину бездны, которую разверзли между ними время и обстоятельства. Бека перегнулась с седла и обняла отца. - Поцелуй за меня маму и ребятишек. - Обязательно. - Микам повернулся к Серегилу и Алеку и грустно усмехнулся. - Раз уж мне не судьба ехать с вами, надеюсь, вы трое присмотрите друг за другом. Как я слышал, ауренфэйе привередливы в отношении чужеземцев. - Постараюсь не забыть, - сухо ответил Серегил. Помахав отряду рукой, Микам повернул коня и поскакал на юг. Серегил неподвижно сидел в седле и глядел ему вслед, пока всадник не исчез в пыльных сумерках. Клиа остановилась в богатом поместье на окраине деревни. На дороге, вьющейся через виноградники, отряд повстречал сержанта Меркаль, обходящую посты. Она молодцевато отдала честь Беке и ласково подмигнула Алеку. Несмотря на все свои раны, пятидесятилетняя женщина держалась так же подтянуто, как молодые солдаты под ее командой. - Рада видеть вас, господа, - приветствовала Меркаль Серегила и Алека. - Мы ведь не виделись с тех самых роскошных проводов, что вы устроили нам в Римини. Серегил ухмыльнулся. - Я помню, с чего начался тот вечер, но чем он кончился, вспомнить не могу. - Ну да. - Меркаль посмотрела на него с шутливым укором. - Из-за тебя у всех моих солдат на следующее утро были похмельные головы. Скажи, благородный Алек, ты помнишь, какое дал нам благословение, когда мы все уже лыка не вязали? - Ты мне об этом напомнила. Мне действительно кажется, что я влез на стол, говорил какую-то чепуху и поливал всех вином. - Я жалею, что мне тогда мало досталось. Еще несколько капель, и мои кости были бы целее, - сказала Меркаль, потирая левую руку. - Из тех, кого ты тогда окропил, погиб всего один человек. Остальные выходили невредимыми из любых передряг. Ты приносишь везение, уж это точно. Серегил кивнул. - Я всегда так думал. Клиа в окружении своих офицеров расположилась в библиотеке, изучая донесения и карты. - Передай ему, что мы не можем дожидаться, пока придет корабль, - услышали Серегил с Алеком и Бека, входя в комнату. - Посыльные суда отправляются часто. Пусть перешлет с одним из них. Пока Клиа заканчивала разговор, Серегил присматривался к принцессе. Девушка всегда больше походила на гвардейского командира, чем на знатную даму, но все равно война наложила на нее свой отпечаток. Форменная туника висела складками на худом теле, у губ от постоянных забот пролегли морщинки. Свежий шрам добавился к почти сгладившимся следам ожогов на щеке. Когда Клиа наконец подняла на него глаза и улыбнулась, Серегил все же узнал ту девушку, что знал когда-то: все так же сияли ее яркие голубые глаза. Бека молча отдала ей честь. - Так тебе все-таки удалось уговорить их, а, капитан? Молодец. Мы отплываем послезавтра. Неприятностей по дороге не было? - Только уши разболелись - ведь мы ехали с Серегилом, принцесса. Клиа усмехнулась. - Ну, в этом сомнения и быть не могло. Ты, наверное, хочешь повидаться со своими сержантами? Ты свободна, Бека. Снова отдав честь, Бека и адъютанты Клиа вышли из комнаты. Клиа проследила, чтобы никто не задержался у дверей, потом повернулась к Серегилу. - Я в долгу перед тобой за то, что ты добился патента для Беки. Она не раз спасала мне жизнь. - Как я слышал, ее турма проводит больше времени в тылу врага, чем в качестве твоего эскорта. - Вот что получается, когда девочка растет, видя перед собой твой пример и пример своего отца. - Клиа обошла стол и пожала руки Серегилу и Алеку. - Я так боялась, что вы не захотите приехать. - Бека рассказала мне, что царица немало потрудилась, чтобы помирить меня с лиасидра, - ответил Серегил. - Так что с моей стороны было бы черной неблагодарностью пренебречь твоим приглашением. - Я очень тебе благодарна за это, - сказала Клиа, бросая на него проницательный взгляд. Серегил, конечно, повел себя как положено царскому родичу, но все же он был ауренфэйе, и, изгнанник он или нет, приказывать ему она не могла. - Клянусь Пламенем, до чего же приятно видеть вас обоих! Как я понимаю, ты тоже собираешься присоединиться к нам, Алек? - Если ты меня возьмешь, госпожа. - Конечно, возьму, и с радостью. - Клиа жестом предложила им сесть в кресла у окна и разлила по кубкам вино. - Помимо того, что я высоко ценю твои таланты, присутствие второго ауренфэйе в посольстве может оказаться полезным. Серегил заметил, как на лице Алека промелькнула улыбка: Клиа никогда раньше не упоминала о его происхождении. - Кто еще сопровождает тебя? - спросил он. - Капитан Миррини? - Она теперь - командор Миррини. Получила повышение и занимает мой прежний пост в конной гвардии, - не скрывая сожаления, сказала Клиа. - Что же касается свиты, то она невелика. Мы сделали что могли, чтобы известие о нашем посольстве не распространилось широко: мы ведь до сих пор не знаем, что затевают пленимарцы в Зенгате. Совсем ни к чему провоцировать неприятности, когда нам требуется все внимание лиасидра. Благородный Торсин уже там. Турма Ургажи - мой почетный эскорт и телохранители, а Бека станет моим адъютантом. Наверное, она говорила вам, что нас в качестве мага сопровождает Теро? Как и Бека, говоря это, Клиа бросила на Серегила быстрый взгляд: девочкой она много времени проводила в Доме Орески и прекрасно знала о знаменитом соперничестве. Серегил подавил вздох. - Хороший выбор. Могу я спросить, почему ты остановилась именно на нем? - Формально потому, что более опытные волшебники нужны в армии. - А на самом деле? Клиа взяла со стола богато украшенный нож для разрезания бумаг и рассеянно стала похлопывать им по ладони. - Не годится появляться среди фехтовальщиков без рапиры, но если твой клинок слишком велик, они могут оскорбиться и перестать доверять тебе. Если он слишком мал, над тобой будут смеяться. Штука в том, чтобы подобрать правильное оружие. - А если тебе удастся сделать так, чтобы большой клинок казался маленьким и никому не опасным, будет еще лучше, правда? Нисандр всегда говорил, что Теро - замечательный мастер. А год, проведенный с Магианой, должно быть, развил его таланты - возможно, даже сделал его более приятной личностью. Алек бросил на друга предостерегающий взгляд, но Клиа только улыбнулась. - Он странный тип, признаю, но я буду чувствовать себя увереннее, если он поедет с нами. Нам ведь придется столкнуться с сильным противодействием, в основном потому, что многие ауренфэйе не желают, чтобы мы совались дальше Вирессы. - Ты хочешь сказать, что мы отправляемся куда-то еще? - с удивлением спросил Серегил. Ни одному тирфэйе не разрешалось появляться нигде, кроме этого восточного порта с тех пор, как столетия назад Ауренен закрыл свои границы. - У нас нет выбора, - ответила ему Клиа. - В последнее время пролив Бал можно чуть ли не перейти по палубам вражеских кораблей. Так что мы должны будем высадиться в Гедре. Ты знаешь это место? - Очень хорошо. - Название пробудило в Серегиле грустные и сладкие воспоминания. - Значит, с лиасидра мы встречаемся там? Улыбка Клиа стала еще шире. - Нет, встреча назначена за горным перевалом, в Сарикали. - Сарикали? - ахнул Алек. - Я не думал, что Ауренен-то увижу, а уж Сарикали!.. - Это точно, - пробормотал Серегил, борясь с противоречивыми чувствами. - Есть еще одна вещь, которую вы должны знать, - предупредила Клиа. - Благородный Торсин возражал против включения вас в посольство. Значение слов Клиа не сразу дошло до Серегила. - Почему? - Он полагает, что твое присутствие осложнит переговоры с некоторыми кланами. Серегил фыркнул. - Конечно, осложнит! Стало быть, у царицы очень серьезные основания все же послать меня туда, несмотря на возражения самого доверенного советника. - Да. - Клиа все еще вертела в руках нож. - Благородный Торсин как посол верно служил нашему семейству три десятка лет. Никогда не возникало сомнения в его преданности и мудрости. И все же... Чужеземцы так и не допускаются дальше Вирессы. Это значит, что у Торсина сложились добрые отношения лишь с этим кланом и некоторыми его союзниками на востоке. Ничего нет удивительного в том, что долгое знакомство с определенными кирнари создало у него неосознанное предпочтение в их пользу. Мы с царицей думаем, что твое влияние - влияние жителя западных земель - окажется очень уместным противовесом. - Может быть, - с сомнением протянул Серегил. - Но ведь я изгнанник - у меня нет ни связей, ни влияния. - Изгнанник или нет, ты ауренфэйе и к тому же брат кирнари. Что же касается влияния... - Клиа бросила на него проницательный взгляд, - ты лучше всех знаешь, что оно может проявляться по-разному. Будет ведь известно, что я прислушиваюсь к твоему мнению. Держу пари - некоторые ауренфэйе начнут смотреть на тебя как на удобный канал передачи нужных сведений. На Алека, кстати, тоже. - Мы сделаем все, что сможем, конечно. - Кроме того, - серьезно продолжала Клиа, - нет никого в Скале, кого я предпочла бы вам двоим, если вдруг начнутся неприятности. Я не прошу вас шпионить, но вы оба и в самом деле обладаете особым талантом разузнавать секреты. - Почему, как ты думаешь, тебе разрешили явиться в Ауренен после всех этих лет изоляции? - спросил Алек. - Их заботят собственные интересы, наверное. Перспектива захвата Пленимаром Майсены, а там и союза с Зенгатом на западе заставляет по крайней мере некоторые кланы пересмотреть свои взгляды. - Есть что-нибудь новое о положении в Зенгате? - поинтересовался Серегил. - Ничего определенного, но слухов достаточно, чтобы заставить лиасидра нервничать. - Еще бы. Мир стал теснее, чем был когда-то, и им пора это понять. Так чего же хочет Идрилейн? - В идеале - волшебников, свежие войска, лошадей, возможность торговать. Северные земли и Виресса стали для нас фактически недоступны, а дальше может быть еще хуже. Самое малое, чего мы хотим, - это чтобы Гедре стал открытым портом. Если бы удалось основать поселение наших оружейников в Ашскских горах поблизости от шахт, где добывают железную руду, было бы еще лучше. Серегил запустил руку в волосы. - Клянусь Светом, если только не произошло очень больших перемен по сравнению с тем, что я помню, наша задача не из легких. Клан Виресса будет противиться всему, что угрожает их монополии в торговле со Скалой, а все остальные придут в ужас от одной мысли о скаланской колонии на землях ауренфэйе. Устало сгорбив плечи, Клиа снова стала перебирать бумаги на столе. - Дипломатия удивительно похожа на торговлю лошадьми, друзья мои. Нужно запросить высокую цену, чтобы покупатель мог торговаться и остаться в уверенности, что заключил выгодную сделку, когда заплатит вам столько, сколько вы и хотели с самого начала. Я очень задержала вас, а есть еще Теро, которому не терпится вас увидеть. Комнаты для вас приготовлены на втором этаже. Кстати, я позволила себе распорядиться, чтобы слуга с улицы Колеса прислал вам некоторые необходимые вещи. Бека говорила, что в своем уединении вы вели суровую жизнь. - Клиа с шутливой гримасой обвела глазами простую, заляпанную грязью одежду Серегила и Алека. - Теперь я вижу, что она ничуть не преувеличивала. Сарикали. Сердце драгоценности. Алек про себя повторял это волшебное название, пока они с Серегилом поднимались по лестнице в свои комнаты. Он внимательно выслушал все, что говорила Клиа, но эта деталь и то, как изумился Серегил, услышав о Сарикали, не могли не поразить его воображение. Насколько Алек помнил, его друг лишь один раз упомянул Сарикали. - Это волшебная земля, Алек, самая священная из всех, - сказал он как-то зимней ночью. - Безлюдный город, более древний, чем сам народ ауренфэйе, живое сердце Ауренена. Легенда говорит, что солнце пронзило сердце первого дракона золотым копьем своего луча и из одиннадцати капель крови, упавших из его груди, когда дракон летел над Аурененом, и возникли ауренфэйе. Еще говорят, что Аура сжалился над умирающим драконом и погрузил его в сон глубоко под Сарикали; когда рана заживет, дракон проснется. Алек почти забыл этот рассказ, но теперь сотни образов теснились перед его умственным взором. В первой из спален на втором этаже они нашли Теро, работавшего за небольшим столом. Молодой маг сильно изменился: исчезла редкая черная бородка, курчавые волосы были заплетены в короткую косу, худое лицо немного округлилось и стало теперь не таким бледным. Обычная сдержанность не изменила Теро, но теплый взгляд зеленых глаз делал его аскетическое лицо менее высокомерным. Он даже расстался со своей безупречной мантией и был теперь одет в простую дорожную одежду, которую всегда любил Нисандер. "Все это как нельзя лучше подходит ему", - подумал Алек. Он наблюдал проявления хороших сторон личности Теро в те страшные дни, когда оба они оказались в пленимарском плену, и был теперь рад, что Магиане удалось развить и усилить их. Может быть, молодой маг наконец научился состраданию, которое, как надеялся Нисандер, поможет проявиться его огромному дарованию. Серегил первый протянул Теро руку. Они несколько секунд стояли молча, разглядывая друг друга. Соперничество, которое столько лет разделяло их, умерло вместе с Нисандером; ни один из них не знал, чем заполнится оставшаяся после этого пустота. - Ты добился больших успехов, - наконец заговорил Серегил. - Магиана - замечательная наставница. И война... - Теро выразительно пожал плечами. - Война учит сурово, но эффективно. - Обернувшись к Алеку, он улыбнулся. - Я теперь езжу верхом, как солдат, как ни трудно это себе представить. Я даже больше не страдаю морской болезнью. - Это очень удачно - нам ведь предстоит пересечь Осиат в сезон бурь. - Клиа говорила, что ты привез новости насчет моего возвращения на родину, - сказал Серегил. - Да. - Улыбка Теро погасла. - Лиасидра выставляет определенные условия. - Вот как? - Тебе ведь известно, что приговор об изгнании не отменен, - с поспешностью, которая должна была скрыть неловкость, ответил Теро. - Ты по просьбе царицы получаешь специальное разрешение участвовать в посольстве. - Это я знаю. - Серегил присел на край кровати и обхватил руками колено. - Так чего же они хотят? Выжечь у меня на щеке клеймо или просто повесить на шею доску с надписью "предатель"? - Никто не посмеет заклеймить его! - в панике воскликнул Алек. - Я шучу, тали. Ладно, Теро, так каковы же условия? Волшебнику явно не доставляло удовольствия сообщать о требованиях лиасидра. - Твое имя все еще под запретом; ты будешь именоваться Серегил из Римини. Тебе не разрешается носить ауренфэйскую одежду или любые другие знаки отличия клана, включая сенгаи. - Что ж, это справедливо, - откликнулся Серегил, но Алек заметил, как забилась жилка у него на щеке. Сенгаи, традиционный головной убор, сообщал все о личности своего хозяина. Его цвет, узор, фасон определялись принадлежностью к определенному клану и общественным положением владельца. - Тебе не разрешается посещать храмы и участвовать в любых религиозных церемониях, - продолжал Теро. - Ты будешь принят как член посольства Скалы, но не получишь обычных прав ауренфэйе. И наконец, тебе не разрешается покидать Сарикали, кроме как вместе со всем скаланским посольством. Ты должен жить вместе со скаланцами и не носить оружия. Если ты нарушишь хоть одно из условий, против тебя будет объявлен тетсаг. - Только и всего? Никакой публичной порки? Теро наклонился к нему с выражением искренней озабоченности. - Не переживай так! Разве ты ожидал чего-то другого? Серегил покачал головой. - Ничего я не ожидал. Что думает обо всем этом Идрилейн? - Я не знаю, - ответил Теро, неожиданно отводя глаза. - Эти подробности стали известны, когда я уже покинул Майсену. - Так, значит, ты видел ее после того, как ее ранили? - настаивал Серегил. Теро начертил в воздухе магический знак, прежде чем ответить. Что-то изменилось так незаметно, что Алек даже сначала не понял, в чем дело. Только через несколько секунд до него дошло, что теперь он не слышит ни звука за пределами комнаты. - Как наблюдатель наблюдателям должен сообщить, что нам следует выполнить поручение царицы как можно быстрее. - Идрилейн умирает, не так ли? - спросил Серегил. Теро мрачно кивнул. - Ей осталось не много времени. Скажи мне, какого ты мнения о Фории? - За последний год ты видел ее чаще, чем я. - Она против того плана, который мы должны осуществить. - Как это может быть? - удивился Алек. - Если Клиа права, то у Скалы недостаточно сил, чтобы справиться с Пленимаром. - Фория упрямо отрицает слабость Скалы. Принц Коратан и некоторые генералы поддерживают ее и отказываются верить, что магия - такое же важное оружие, как мечи и луки. Ты ведь слышал о пленимарских некромантах? - Губы волшебника сжались в тонкую линию. - Я сталкивался с ними в деле. Царица абсолютно права, но Магиана уверена, что Фория откажется от союза с Аурененом, как только ее мать умрет. Поэтому-то она и послала Клиа, а не Коратана. Он честный человек, но предан своей сестре. - Фория ведь была в гуще событий с самого начала, - задумчиво протянул Серегил. - Как же она может не понимать, что за сила противостоит Скале? - Сначала некроманты не казались такой уж угрозой. Но их становится все больше, и их могущество растет. - Страшно представить, что было бы, получи они Шлем, - сказал Алек. По комнате, казалось, пронесся холодный ветер, когда трое находящихся в ней вспомнили о том проявлении власти Шлема Сериамайуса, которое наблюдали. - Нисандер погиб недаром, - тихо сказал Теро. - Но даже и без Шлема некроманты сильны и беспощадны. Фория и те, кто ее поддерживает, просто не видели еще достаточно, чтобы поверить в это. Боюсь, что ее убедит только какая-нибудь ужасная трагедия. - Упрямство может оказаться опасным в командующей. - Или в царице, - вздохнул Теро. Глава 5. Виресса - Так, значит, они едут, и не через твой город, кирнари, - протянул Рагар Ашназаи, рассеянно двигая кубок по полированной поверхности стоящего на балконе стола. Ногти сутулого пленимарца гладкие и чистые, заметил Юлани-Сатхил; он наблюдал за гостем, стоя у перил балкона. Орудия труда этого тирфэйе - слова. Три столетия торговых сделок с подобными людьми научили Юлана осторожности. - Да. Благородный Торсин вчера отправился им навстречу, - ответил ауренфэйе, поворачиваясь к раскинувшейся под балконом гавани и молча пересчитывая чужеземные суда - их, несмотря на войну, оказалось больше двух дюжин. Какой пустой показалась бы без них гавань! - Если клан Боктерса и его союзники добьются своего, на твоей знаменитой рыночной площади поубавится северных торговцев, - сказал пленимарский посол, словно читая мысли хозяина. Это, конечно, было не так. Юлан сразу бы почувствовал, прибегни тот к магии, и принял бы необходимые меры. Нет, сила этого человека заключалась в проницательности и терпении, а не в волшебстве. - Верно, благородный Рагар, - ответил он. Его старые колени ужасно болели сегодня, но стоя Юлан мог смотреть на пленимарца сверху вниз, и ради такого удовольствия стоило потерпеть. - И для моего клана, и для наших союзников было бы ужасным ударом, если бы торговые пути пролегли мимо Вирессы. Таким же ударом, какой испытала бы твоя страна, если бы Ауренен объединил силы со Скалой. - Тогда совпадают если и не интересы, то предметы нашей озабоченности. Юлан кивнул, соглашаясь, и порадовался, что не позволил себе недооценить собеседника; в качестве кирнари Вирессы он имел дело уже с пятым поколением тирфэйе из Трех Царств, в том числе с семейством Ашназаи - одним из старейших и влиятельнейших в Пленимаре. - И все же мне непонятно, - заметил он голосом, лишенным всякого выражения, - ведь согласно слухам Пленимар не нуждается ни в чьей помощи в войне со Скалой. Тут, кажется, замешаны некроманты? - Ты удивляешь меня, кирнари. Некромантия была объявлена вне закона многие столетия назад. Юлан поднял изящную руку с длинными пальцами. - Здесь, в Вирессе, мы смотрим на такие вещи с чисто практической точки зрения. Магия есть магия, ведь верно? Не сомневаюсь, что именно так думает твой родич, Варгул Ашназаи; точнее, думал бы, если бы не погиб на службе сводного брата вашего Верховного Владыки, покойного князя Мардуса. На сей раз удивление Рагара было искренним. - Ты много знаешь, кирнари. - Думаю, ты обнаружишь, что большинство восточных кланов хорошо информированы, - улыбнулся Юлан, и его серебристо-серые глаза сузились, как глаза хищника. - У твоей страны длинные руки; мы прекрасно понимаем, что не следует недооценивать такого соседа. - А как насчет скаланцев? - Став союзниками, они представляли бы для Ауренена угрозу, хотя и другого сорта. - Пожалуй, гораздо большую, чем просто лишение Вирессы торговой монополии. Ну вот, например, царская семья Скалы состоит в кровном родстве с кланом Боктерса... Да, этот человек проницателен. - Ты лучше разбираешься в политике Ауренена, чем большинство твоих соотечественников, Рагар Ашназаи. Чужеземцы обычно думают, что мы - единая страна, управляемая вместо царицы или Верховного Владыки лиасидра. - Верховный Владыка Клистис знает, что у восточных и западных кланов разные заботы. Он знает, что на Боктерсу и Брикху часто смотрят как на смутьянов - они слишком легко вступают в связи с чужаками. - То же самое говорят и о Вирессе. Однако между нами и ими есть существенная разница. Клану Боктерса нравятся тирфэйе, в то время как мы... - Юлан помолчал и в первый раз взглянул прямо на пленимарца, вложив в этот взгляд частицу своей магической силы. - Мы просто считаем вас полезными. - Тогда мы думаем одинаково, кирнари. - Ашназаи холодно улыбнулся в бороду, вытащил из рукава и положил на стол футляр со свитками. - Согласно моим источникам, царица Идрилейн умирает, хотя, кроме членов царской семьи, это мало кому известно. Не думаю, что она проживет достаточно долго и Клиа успеет завершить свою дипломатическую миссию. Юлан взглянул на лежащий на столе футляр. - Как я понимаю, Фория - достойная преемница. Посол многозначительно постучал по футляру унизанным кольцами пальцем и снова улыбнулся. - Можно считать и так, кирнари, однако появились слухи о том, что между царицей и наследницей имеются разногласия. Мои люди в Скале позаботятся о том, чтобы слухи дошли до тех ушей, до которых нужно. Впрочем, даже и без этого некоторым скаланцам не нравится мысль о бесплодной царице. Ведь законных наследниц не так много: лишь средняя принцесса, Аралейн, -и ее дочь. Ну, конечно, еще Клиа. - Мне кажется, этого достаточно, - заметил Юлан. - В мирные времена возможно, но во время войны... Так многие гибнут... Будем надеяться, что ради благоденствия Скалы их четверка богов присмотрит за этими женщинами с любовью. - Я молю Ауру беречь их, - ответил Юлан и отвернулся, чтобы не показать своего отвращения: до чего же легко эти тирфэйе прибегают к убийствам и насилию! Кажется, собственная недолговечность порождает это мерзкое нетерпение, столь чуждое уму ауренфэйе. - Я, как всегда, благодарен тебе за известия и понимание, - продолжал он, все еще глядя на гавань. Свою гавань. - Твое доверие - честь для меня, кирнари. Юлан услышал скрип отодвигаемого кресла и шелест плаща. Когда он наконец повернулся, Ашназаи уже не было, но футляр со свитками остался лежать на столе. Обойдя кресло, в котором сидел пленимарец, Юлан с трудом опустился в другое и вытянул ноющие ноги, потом открыл футляр и вытряхнул из него содержимое: три свитка пергамента. Один был отчетом пленимарского шпиона, некого Урвея. Два других оказались документами, имеющими отношение к управлению царской сокровищницей. На обоих стояли подписи Фории и покойного скаланского наместника, благородного Бариена, а один к тому же украшала царская печать. Юлан внимательно прочел документы, положил их на стол и вздохнул: уже не в первый раз у него возникло желание, чтобы так близко от Ауренена, отделенный лишь проливом Бал, лежал не Пленимар, а Майсена или Скала. Вечером того же дня Юлан снова сидел на балконе, но на этот раз его гостями были трое членов лиасидра. Ужин наконец кончился, блюда унесли, и хозяин разлил по кубкам вино. Согласно обычаю, все некоторое время молчали, глядя, как убывающая луна плывет среди звезд. Двое из гостей Юлана явились по его приглашению. Визит катмийки оказался для всех неожиданностью. Благоуханный ветерок шевелил концы сенгаи, играл серебристыми волосами Лхаар-а-Ириэль, позволяя увидеть татуировку - знаки клана Катме - на морщинистой шее. Ее приезд остальные встретили со смешанными чувствами. Поэтому-то свитки Рагара Ашназаи остались лежать, запертые в кабинете хозяина. Тот факт, что кирнари клана Катме проделала ради встречи с Юланом такой долгий путь, казалось бы, говорил о поддержке с ее стороны, но кто может с уверенностью сказать, что кроется за этими подведенными глазами и искусной татуировкой? С другими все было ясно. Элос-и-Ориан, кирнари соседнего клана Голинил, был зятем Юлана, уступчивым и прямодушным; он прекрасно понимал, насколько интересы Голинила сплетаются с интересами Вирессы. Старый Гальмин-и-Немиус, явившийся из Лапноса, привез письма, в которых выражалась поддержка позиции Вирессы его собственным кланом и кланом Хаман. Впрочем, здесь не все было так просто. Интересы этих двух кланов не во всем совпадали с тем, к чему стремился Юлан, однако их кирнари голосовали, как и он, против приема посольства Скалы. Интересно, чем бы кончилось дело, думал Юлан, если бы скаланцы не настояли на том, чтобы привезти с собой изгнанника, Серегила-и-Корита? Впрочем, не важно: Юлан сумеет обратить это себе на пользу. - Мы встречаемся под благосклонной луной, - жизнерадостно заметил Элос-и-Ориан. Лхаар-а-Ириэль бросила на него холодный взгляд. - Одна луна светит всем. Насколько я помню, как раз взошло созвездие Лука Ауры, когда вы проиграли голосование в лиасидре. - Оно касалось лишь приема посольства, ничего более, - досадливо заметил Гальмин-и-Немиус. Он, без сомнения, подумал о том же, что и Юлан: "вы проиграли", сказала кирнари Катме, а не "мы проиграли". Зачем эта женщина явилась сюда? - Всего пять десятков лет назад скаланцам отказали бы без обсуждения, - настаивал Элос. - А теперь мы согласились вести с ними переговоры - и где: в Сарикали! Это наверняка что-то значит. - Может быть, это значит, что влияние западных кланов растет, - сказал Юлан. - Их интересы далеко не во всем совпадают с нашими. - То же самое можно сказать насчет Лапноса и Вирессы, - сухо заметил Гальмин-и-Немиус. - И тем не менее я здесь. - Лапнос в союзе с Хаманом, а Хаман выступает против Боктерсы и других пограничных кланов. Тут нет никакого секрета, - резко сказала Лхаар-а-Ириэль. Юлан улыбнулся. - Я люблю, когда среди друзей мы обо всем говорим прямо. Может быть, ты объяснишь нам, кого поддерживает Катме? - Великого Ауру, как всегда. Клан Катме не испытывает любви к тирфэйе, но скаланцы чтят Ауру под именем Иллиора. Хоть они и совершают святотатство, равняя Светоносного с другими богами, их маги - все же наследники нашей собственной Орески. Это ставит нас в весьма затруднительное положение, и ни Светоносный, ни драконы не дали пока нашим жрецам ясных указаний. Гальмин-и-Немиус поднял седую бровь. - Другими словами, ты пытаешься сидеть сразу на двух стульях. Татуированные знаки клана на лице Лхаар-а-Ириэль словно странным образом приняли другую форму, когда она повернулась к Гальмину. - Из того, что я сказала, этого вовсе не следует, кирнари. Самодовольная улыбка на лице главы Лапноса увяла. Всем показалось более безопасным снова молча любоваться луной. - Так в ком мы можем быть уверены? - наконец спросил Элос. - Помимо нас самих и Хамана, при всем моем почтении к тебе, Лхаар, можно еще рассчитывать на Рабази, - ответил Юлан. - Акхенди никак не решится, но акхендийцы, пожалуй, больше выиграют, поддержав решение об открытии границ. Еще некоторых можно уговорить. - Действительно, - пробормотал Гальмин-и-Немиус. - И кто лучше тебя это сделает? Глава 6. Покидая дом, возвращаясь домой Следующий день был заполнен окончательными приготовлениями к путешествию. Повозки с багажом и курьеры непрерывной чередой тянулись через виноградники, поднимая облака пыли. Алек с Серегилом и Клиа отправились в гавань осматривать стоящие там на якоре корабли. Благодаря простой дорожной одежде и низкорослым коням они не привлекли ничьего внимания, когда выехали на заполненный народом длинный причал. Сходни вели на борт караки с высокой кормой и бортами, по мачтам и реям которой как муравьи сновали матросы. - Это "Цирия". Правда, красавица? - сказала Клиа, первой ступая на трап. - А вон те два корабля подальше от берега - наша охрана, "Волк" и "Конь". - Какие огромные! - воскликнул Алек. Каждое судно действительно было больше ста футов в длину: те корабли, на которых приходилось бывать Алеку, не шли с ними ни в какое сравнение. Надстройки на корме выглядели как настоящие дома, а рули были сделаны из целых деревьев. Квадратные красные паруса на двух мачтах готовы были ловить ветер, по бортам выстроились воины, на щитах которых пламя и полумесяц Скалы сверкали свежей краской и позолотой, не вполне, впрочем, скрывающими полученные в битвах шрамы. Капитан, высокий седой моряк во флотской тунике, на которой деготь и морская соль оставили пятна, встретил их на палубе. - Как идет погрузка? - спросила Клиа, с одобрением глядя по сторонам. - Точно по расписанию, командор, - ответил капитан Фаррен, сверяясь с дощечкой с записями, висящей на поясе. - Требуется еще повозиться с загонами для лошадей, но к полуночи все будет готово. - На каждом корабле разместится декурия со своими конями, - объяснила Клиа. - Солдаты, в случае необходимости, присоединятся к корабельным лучникам. - Похоже, вы готовы к самому худшему, - заметил Серегил, заглянув в большой ящик. - Что это? - поинтересовался Алек. В ящике рядами лежали запечатанные воском сосуды, похожие на большие горшки для солений. - Беншальский огонь, - ответил капитан. - Как понятно из названия, его изобрели в Пленимаре. Страшная смесь: нефть, деготь, сера, селитра и еще всякие добавки. Баллисты стреляют этими штуками, смесь, разлившись по дереву, загорается; этот огонь не гаснет даже в воде. - Я видел, - сказал Серегил. - Чтобы потушить его, нужен уксус или песок. - Или моча, - добавил капитан Фаррен. - Вон те большие бочки на корме для нее и предназначены. У нас в скаланском флоте ничего даром не пропадает. Впрочем, на этот раз мы не будем искать сражений, верно, командор? Клиа усмехнулась. - Мы-то не будем, но за пленимарцев я не поручусь. Когда тем же вечером все собрались на прощальный ужин, от волнения у Алека сосало в животе. Они с Серегилом снова были одеты, как подобает скаланским аристократам, и Клиа оценила их старания: - Ну, вы теперь наряднее меня. Серегил отвесил ей церемонный поклон и уселся рядом с Теро. - Рансер, как всегда, оказался предусмотрителен. Открыв накануне присланные из Римини сундуки, они нашли там лучшие одежды, которые носили в столице царский родич Серегил и помещичий сын Алек: кафтаны из тонкой шерсти и бархата, тонкое белье, начищенные до блеска сапоги, бриджи из замши нежной, как девичья щечка. Камзолы и кафтаны Алека стали ему несколько узки в плечах, но на перешивание времени уже не было. - Когда мы доберемся до Гедре, к ауренфэйе выйдет принцесса или командор? - спросил Алек, заметивший, что Клиа все еще в форме. - Боюсь, что там мне придется не расставаться с платьями и перчатками. - Есть какие-нибудь новости от благородного Торсина? - кивнула Бека на стопку писем рядом с тарелкой Клиа. - Ничего нового. Катме и Лапнос, как всегда, держатся особняком, но Торсину кажется, что он заметил некоторый интерес к нашим предложениям со стороны Хамана. Силмаи по-прежнему поддерживает нас, а Дация начинает склоняться на нашу сторону. - Как насчет Вирессы? - спросил Теро. Клиа развела руками. - Юлан-и-Сатхил намекнул, что Виресса и их союзники на. востоке скорее начнут торговать с Пленимаром, чем согласятся лишиться монополии. - И это при том, что Верховный Владыка открыто поддерживает возрождение некромантии! - покачал головой Серегил. - А ведь во время Великой войны они больше всех других кланов пострадали от пленимарцев. - Боюсь, что вирессийцы - прагматики в душе, - сказала Клиа и повернулась к Алеку. - Ну, что ты чувствуешь, отправляясь в страну своих предков? Алек катал по столу крошку хлеба. - Трудно описать, госпожа. Я ведь долго не знал, что во мне есть кровь ауренфэйе. В это еще и до сих пор трудно поверить. К тому же моя мать была хазадриэлфэйе. Тот народ, который живет на юге, в лучшем случае мне дальние родственники. Я даже не знаю, из какого клана были мои предки. - Может быть, о твоем происхождении что-нибудь смогут сказать руиауро, - предположил Теро. - Правда, Серегил? - Наверное, такую возможность стоит обдумать, - без всякого энтузиазма ответил тот. - Кто это такие? - поинтересовался Алек. Теро кинул на Серегила изумленный взгляд. - Ты никогда не рассказывал Алеку о руиауро? - Да нет. Я ведь был совсем мальчишкой, когда покинул Ауренен, так что с ними дела не имел. Алек напрягся: тут явно был какой-то секрет. Он искоса глянул на остальных: не заметил ли кто, что в голосе Серегила прозвучала гневная нотка? - Клянусь Светоносным, это же... это... - Теро взмахнул руками, не находя слов; энтузиазм не позволил ему заметить холодный прием, который его слова вызвали у единственного человека, который мог непосредственно встречаться с руиауро. - Они стояли у самых истоков магии! Нисандер и Магиана говорили о руиауро с таким почтением! Это, Алек, секта магов- жрецов, они живут в Сарикали и похожи на оракулов Иллиора, правда, Серегил? - Своим безумием, хочешь ты сказать? - Серегил смотрел в тарелку, не прикасаясь к еде. - Не могу с тобой не согласиться, - А что, если они скажут мне, что мои родичи - один из недружественных кланов? - спросил Алек, пытаясь привлечь внимание Теро к более интересующему его вопросу. Волшебник задумался. - Тогда могут возникнуть трудности, мне кажется. - Действительно, - протянула Клиа. - Пожалуй, тебе следует быть осторожным в своих расспросах. - Я всегда осторожен, - ответил Алек с улыбкой, значение которой поняли лишь немногие из сидящих за столом. - Но как могут руиауро определить, кто были мои предки? - Они пользуются особой магией, - объяснил Теро. - Только руиауро позволено путешествовать по скрытым дорогам души. - Как правдовидцам в Ореске? - Ауренфэйе не пользуются подобной магией, - перебил его Серегил. - Тебе следует помнить об этом, Теро. За проникновение в мысли полагается суровое наказание. - Я не особенно силен в правдовидении. Я говорил о другом: руиауро считают, что могут проследить гхи человека, - нить, связывающую каждого из нас с Иллиором. - Аурой, - поправил Серегил. - Поскольку в тебе половина крови ауренфэйе, Алек, твоя нить должна быть крепка, - сказала Бека, с интересом прислушивавшаяся к разговору. - Не думаю, что это имеет значение, - сказал Теро. - Меня от моих предков-ауренфэйе отделяет много поколений