шибки в юности ни совершил Серегил, - спокойно заметила Клиа, - могу заверить тебя, что он - человек чести. - Серегил опустил глаза и не отрывал взгляд от своей тарелки, пока Клиа не договорила: - Я знаю его всю жизнь, а моей матери он оказал неоценимые услуги. Ты, несомненно, слышала, что это они с Алеком нашли останки Коррута-и-Гламиена, когда раскрыли заговор против скаланского царствующего дома. Уверена, что объяснять, какое значение это имеет для отношений наших двух стран, нет необходимости. Если бы не Серегил, я, возможно, не сидела бы здесь с вами теперь и ни один скаланский корабль не бросил бы якорь снова в вашей гавани. Риагил приветственно поднял кубок. - Я начинаю понимать, почему твоя мать поручила эту миссию именно тебе, Клиа-а-Идрилейн. - Не сомневаюсь, что все, сказанное тобой, - правда и этот человек действительно хорошо потрудился, - снова заговорила Амали так, словно Серегила не было рядом. - Но если он все еще в душе ауренфэйе, то он знает, что прошлое изменить невозможно. - Но разве нельзя простить ему его прошлое? - возразила Клиа. Когда Амали не ответила на вопрос, принцесса повернулась к Риагилу. - Как ты думаешь, как примут Серегила в Сарикали? Кирнари задумчиво посмотрел на Серегила. - Я думаю, что ему следует держаться поближе к своим друзьям. "Предостережение или угроза?" - гадал Серегил, которому не удалось понять, какое чувство прозвучало в голосе Риагила. Весь вечер он ловил на себе все такой же загадочный взгляд кирнари - в нем не было улыбки, но не было и неприязни. После того, как пир закончился, его участники стали переходить от стола к столу, беседуя и чокаясь с новыми знакомыми. Серегил как раз начал высматривать Алека, когда рука юноши обвилась вокруг его талии. - Торсин был прав насчет нее, да? - прошептал Алек, кивнув в сторону Амали-а-Яссара. - Это атуи, - ответил Серегил, пожимая плечами. - Она также опасается того, какое впечатление ты произведешь на лиасидра, - раздался сзади голос Ниала. Серегил повернулся к подслушавшему их разговор переводчику с плохо скрытым раздражением. - Это опасение, похоже, разделяют все. - Успех посольства принцессы Клиа очень много значит для клана Акхенди, - заметил рабазиец. - Не думаю, что Амали судила бы твое прошлое так строго, если бы оно не представляло собой угрозы ее интересам. - Ты, кажется, много о ней знаешь. - Как я уже говорил, я - путешественник. Бывая в разных местах, многое узнаешь. - Вежливо поклонившись, Ниал растворился в толпе. Серегил посмотрел ему вслед, потом обменялся с Алеком мрачными взглядами. - До чего же острый слух у этого типа. Участники пира стали расходиться - сначала в тени деревьев исчезли непоседливые дети, потом и взрослые попрощались со скаланцами. Наконец освободившись от светских обязанностей, Алек подошел к Беке и ее солдатам. Когда же и Серегил стал откланиваться, Риагил жестом остановил его. - Ты не забыл сад лунного сияния? - спросил кирнари. - Насколько я помню, это было твое любимое место. - Конечно. - Не хочешь ли снова там побывать? - Очень хочу, кирнари, - ответил Серегил, гадая, к чему приведет это неожиданное приглашение. Они в молчании пересекли несколько двориков, пока не дошли до небольшого сада у стены. В отличие от других, где яркие цветы живо контрастировали с выбеленными солнцем стенами, этот садик предназначался для ночных медитаций. В нем цвели лишь белые цветы вперемежку с целебными травами и кустами с серебристыми листьями. Клумбы вдоль вымощенных черным камнем дорожек походили на сугробы. Даже в слабом свете узенького серпика луны цветы словно сияли в темноте. В вышине шелестели удерживаемые веревками воздушные змеи с каллиграфически написанными священными текстами, посылая свои безмолвные молитвы с легким ночным ветерком. Двое мужчин некоторое время стояли молча, отдавая дань восхищения совершенству сада. Наконец Риагил глубоко вздохнул, - Однажды, когда ты уснул здесь, я отнес тебя в постель. Кажется, будто это было совсем недавно. Серегил поморщился. - Если бы кто-нибудь из моих спутников-тирфэйе услышал твои слова, это было бы для меня унижением. - Ты и я - мы ведь не тирфэйе, - ответил Риагил, лица которого не было видно в тени. - Однако я замечаю, что ты среди них стал другим, - ты кажешься старше своих лет. - Я всегда этим отличался. Возможно, такова отличительная черта нашей семьи. Посмотри на Адриэль - она уже кирнари. - Твоя старшая сестра - замечательная женщина. Акайен-иСолун охотно передал ей титул, как только она достигла совершеннолетия. Но, как бы то ни было, лиасидра все равно будет смотреть на тебя как на недоросля и сочтет глупостью со стороны царицы включение тебя в посольство. - Если я что и научился видеть, живя среди тирфэйе, так это пользу того, что тебя недооценивают. - Некоторые могут увидеть в этом бесчестье. - Лучше лишиться видимости чести, но не утратить ее, чем сохранить видимость и лишиться чести. - Какая оригинальная точка зрения! - неожиданно улыбнулся Риагил. - Впрочем, она имеет свои достоинства. Адриэль привезла из Римини обнадеживающие новости о тебе. А сегодня, наблюдая за тобой, я нашел, что ее надежды оправдываются. Он помолчал и снова стал серьезным. - Ты - что-то вроде обоюдоострого кинжала, мой мальчик, и именно так я и намерен тебя использовать. Гедре медленно увядает с тех пор, как принят Эдикт об отделении, подобно лозе, чьи корни обрублены. То же самое происходит с кланом Акхенди, который вел торговлю через наш порт. Клиа должна добиться успеха - иначе нам не выжить. Торговля с северными странами должна возобновиться. Что бы ни решила лиасидра, пусть Клиа знает - клан Гедре поддержит Скалу. - Принцесса не сомневается в этом, - заверил его Серегил. - Благодарю тебя. Сегодня ночью я буду спать спокойнее. А теперь я оставляю тебя вот с этим. - Риагил вытащил из-за пояса запечатанный пергамент и вручил Серегилу. - Это от твоей сестры. Добро пожаловать домой, Серегил-и-Корит. У Серегила перехватило дыхание, когда он услышал свое настоящее имя. Прежде чем он смог ответить, Риагил тактично покинул сад, оставив Серегила наедине с тихим шелестом воздушных змеев. Серегил провел пальцем по оттиснутому на воске изображению дерева и дракона, представив себе тяжелый перстень-печатку отца на тонком пальце Адриэль, потом сорвал печать и развернул пергамент. Адриэль вложила в письмо несколько сухих цветков вандрила. Растерев поблекшие лепестки в руке, Серегил вдохнул их знакомый аромат. "Добро пожаловать домой, дорогой брат, - начиналось письмо. - Именно так я называю тебя в душе, даже если это запрещено делать вслух. Мое сердце разрывается оттого, что я не могу открыто говорить о нашем родстве. Когда мы встретимся, знай, что только обстоятельства, а не холодность с моей стороны заставляют меня быть сдержанной. Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты взялся за трудное для тебя и опасное задание царицы. Предложение включить тебя в посольство не было неожиданным решением. Я подумала об этом еще во время нашей слишком короткой встречи в Римини. Да благословит Аура кхи бедного Нисандера за то, что он рассказал мне о твоей настоящей роли в событиях. Позаботься о безопасности нашей родственницы - Клиа. Да сохранит тебя Аура до тех пор, пока я не смогу обнять тебя в Сарикали. Мне так много нужно тебе сказать, хаба! Адриэль". Хаба! Горло Серегила снова сжалось, когда он перечитывал драгоценные строки. - В Сарикали, - прошептал он, обращаясь к воздушным змеям. Глава 9. В Ауренен На следующее утро Серегил проснулся от шума крохотных крыльев. Открыв глаза, он увидел на подоконнике чукари; хохолок птички засверкал, подобно драгоценной эмали из Брикхи, когда она принялась чистить коротенький, словно обрубленный хвостик. "Вот бы потеряла перышко!" - подумал Серегил, но, видно, сегодня подарка ему не причиталось: издав мелодичную трель, птичка упорхнула. Судя по тому, как ярко уже светило за окном солнце, они проспали. Доносившееся издалека позвякивание сбруи говорило о том, что всадники Беки вот-вот будут готовы тронуться в путь. И все же Серегил еще какое-то мгновение помедлил в постели, наслаждаясь теплом руки Алека, сплетенной с его собственной, и удобством настоящей кровати. Они неплохо ею воспользовались, подумал Серегил с сонным удовлетворением. Однако хрупкое чувство умиротворенности быстро улетучилось. Взгляд Серегила задержался на небрежно брошенной на кресло одежде, и тут же всплыли воспоминания о словах Торсина и о Риагиле. Как точно подметил кирнари, жизнь среди тирфэйе заставила Серегила взрослеть гораздо быстрее оставшихся на родине сверстников. Он знал о смерти и насилии, интригах и страстях больше любого ауренфэйе вдвое его старше. Кто из его друзей детства, товарищей по играм убил хотя бы одного человека, не говоря уже о несметном числе жертв за годы, когда он был наблюдателем, вором и шпионом? Серегил сжал руку Алека, лежавшую у него на груди, пригладил тонкие золотые волоски. Большинство его ровесников-ауренфэйе еще вообще не покидали родительского крова, а уж о столь обширных связях, как у него, и говорить было нечего. "Кто я?" Вопрос, от которого было так легко отмахиваться все эти годы в Римини, теперь сделался ужасно важным. Звуки утренней суеты за окном стали громче. С печальным вздохом Серегил провел пальцем по переносице Алека. - Просыпайся, тали! - Уже утро? - пробурчал Алек. - Как это ты догадался? Вставай, пора ехать. Двор был полон людей и коней. Солдаты турмы Ургажи и члены клана Акхенди вьючили лошадей, остальные сгрудились около дымящихся жаровен, где повара-гедрийцы на скорую руку готовили завтрак. "У Ниала хватает забот", - подумал Серегил с растущей неприязнью. - Шевелитесь! - крикнула Бека, заметив друзей. - Клиа вас искала. Лучше быстренько перекусите с нами, пока есть такая возможность. - Нас никто не разбудил, - проворчал Серегил, размышляя о том, случайным ли было это упущение. Раздобыв у ближайшей жаровни поджаренного хлеба и колбасы, они с Алеком стали бродить в толчее, прислушиваясь к новостям. Двое из шести уцелевших солдат декурии Меркаль; Ари и Мартен, под началом капрала Зира оставались в Гедре, чтобы в случае необходимости доставить послания, привезенные кораблями из Скалы. Остальные четверо должны были привозить в Гедре донесения из Сарикали. У Бракнила уцелело тоже немного воинов. Орандин и Арис получили слишком тяжелые ожоги во время морского сражения, чтобы продолжать путь; их оставили на борту "Цирии". Остальные конники турмы Ургажи были, похоже, не в духе. - Ты слышал? - пожаловался Алеку Тейр. - Они хотят заставить нас часть дороги ехать с завязанными глазами, провалиться им в тартарары! - Так всегда поступали с чужеземцами, даже еще до Эдикта об отделении, - объяснил ему Серегил. - Только ауренфэйе и живущим в горах дравнианам разрешается путешествовать свободно. - Как, интересно, мы вслепую одолеем перевал? - проворчал Никидес. - А мне достаточно передвинуть повязку на зрячий глаз! - ухмыльнулся Стеб. - Он позаботится, чтобы с тобой ничего не случилось, капрал, - заверил Никидеса Серегил, кивая на подъехавшего к солдату акхендийца. - Иначе пострадает его честь. Никидес мрачно взглянул на сопровождающего. - Ну, я непременно принесу ему свои извинения, прежде чем свалиться в пропасть и помереть. - Он беспокоится, как бы не упасть в горах, - перевел акхендийцу Алек. - Он может ехать на одном коне со мной, - предложил тот, похлопав по холке своей лошади. Никидес понял ответ без перевода и скривился. - Уж как-нибудь справлюсь сам, - проворчал он. Ауренфэйе пожал плечами. - Как угодно, только по крайней мере пусть возьмет это. - Вынув из сумки на поясе кусок имбирного корня, он кинул его Никидесу. - И скажите ему, что меня зовут Ванос. - Некоторых начинает тошнить, если приходится ехать с завязанными глазами, - объяснил Серегил. - Имбирь помогает от дурноты. И ты лучше поблагодарил бы Ваноса за заботу. - Скажи "чипта", - подсказал Алек. - Чипта, - покорно сказал Никидес и помахал Ваносу корнем. - На здоровий, - приветливо улыбнулся тот. - Похоже, им есть о чем поговорить, - усмехнулся Алек. - Надеюсь, ты захватил корешок и для меня. Серегил вытащил кусок корня из своей сумки и протянул юноше. - Если опозорится один из тали - бесчестье падет на обоих. Если тебя стошнит, это и на меня бросит тень. И не волнуйся: большую часть пути ты проделаешь, не завязывая глаз. Проскакав вдоль колонны, Алек и Серегил присоединились к Клиа и хозяевам-ауренфэйе. - Друзья мои, начинается последняя часть вашего долгого пути, - провозгласил Риагил. - Мы поедем проторенной дорогой, но все же некоторые опасности могут встретиться. Первая из них - драконий молодняк, те, кто больше ящерицы, но меньше быка. Если вы столкнетесь с одним из них, ведите себя спокойно и не смотрите ему прямо в глаза. Нельзя ни при каких обстоятельствах преследовать драконов и нападать на них. - А если он нападет первым? - прошептал Алек, вспомнив обо всем, что Серегил рассказывал ему на борту "Цирии". Серегил знаком велел ему молчать. - Самые маленькие, драконы-с-пальчик, как мы их называем, - продолжал Риагил, - беззащитные и хрупкие существа. Если вы случайно убьете одного из них, вам предстоит очищение, которое займет несколько дней. В случае преднамеренного убийства сородичи погибшего наложат на вас и ваш клан проклятие, которое будет снято, только когда клан сам накажет виновного. Любое животное, умеющее разговаривать, священно, его нельзя преследовать и причинять ему вред. Таковы, например, кхирбаи, в которых поселяются кхи великих магов и руиауро. - Если нельзя никому причинять вред, то почему же вы все вооружены? - спросил Алек одного из сопровождающих: у всех ауренфэйе были луки и мечи. - Нам могут встретиться и другие опасные животные, - ответил тот. - Горные львы, волки, а иногда и тефаймеш. - Теф... что? - Люди, изгнанные из своего клана за бесчестье, - объяснил Серегил. - Некоторые из них становятся разбойниками. - Сопровождать вас - для меня честь, - заключил Риагил. - Вы - первые за много столетий тирфэйе, кому дозволено посетить Сарикали. Да будет волей Ауры это путешествие первым из многих, которые совершат вместе наши народы. Дорога была сначала ровной и широкой, но когда предгорья кончились и тропа стала извиваться по краю пропасти, Алек начал разделять опасения Никидеса по поводу необходимости ехать с завязанными глазами. Серегил в это время был занят совсем другими мыслями. - Погляди, у них вроде что-то намечается, - тихо, с деланным безразличием произнес он, легким кивком указывая на Беку и переводчика. - Он хорош собой, да и настроен дружески. - У Алека в отличие от Серегила словоохотливый рабазиец вызывал симпатию. - Сколько, говоришь, ему лет? Серегил пожал плечами. - Около восьмидесяти. - Не так уж и стар для нее. - Ради Светоносного, ты их уж и поженить готов! - Кто это тут говорит о свадьбе? - поддразнил собеседника Алек. - Я все утро расписывала, какие вы великолепные лучники, - обратилась к ним подъехавшая в этот момент Бека. - А это и есть знаменитый Черный Рэдли? - спросил Ниал. В ответ Алек протянул лук; пальцы переводчика скользнули по отполированному черному тису. - О, я никогда не видел таких красавцев, да и такого дерева тоже. Откуда он? - Из города под названием Вольд в северных землях, недалеко от границ Майсены. - Алек показал Ниалу вырезанный на перемычке из слоновой кости тис с буквой К в верхней части кроны - знак мастера. - Бека рассказывала мне, что тебе удалось поразить стрелой дирмагноса. Я только слышал об этих монстрах. Как они выглядят? - Как иссохший труп с живыми глазами. - Алек содрогнулся при воспоминании об ужасной твари. - Я только нанес тогда первый удар. Так просто дирмагноса не убьешь. - Уничтожить подобное существо под силу лишь магу, - согласился Ниал, возвращая лук. - Надеюсь, вы потом расскажете мне о той битве, а сегодня мой черед развлекать тебя рассказом. Долгая дорога располагает к беседе, не правда ли? - Конечно, - согласился Алек. - Бека говорила мне, что ты не знал своей матери и ее родичей, поэтому я начну с самого начала. Давным-давно, еще до того, как тирфейэ пришли в северные земли, Аура, бог, которого вы, северяне, называете Иллиором, послал некоей женщине по имени Хазадриэль видение. Алек улыбнулся про себя. Ниал был удивительно похож на Серегила, когда тот со вкусом пускался в неторопливый рассказ. - К ней явился священный дракон, показал Хазадриэль далекие земли и сказал, что она станет там родоначальницей нового клана. Много лет женщина странствовала по Ауренену, рассказывая о своем видении и ища себе попутчиков. Кто-то считал ее умалишенной, кто-то выгонял, страшась неприятностей, но в конце концов она собрала огромное войско, они взошли на корабли и отплыли из Брикхи; никто больше не слышал о них, и их считали погибшими до тех пор, пока много поколений спустя торговцы- тирфэйе не принесли весть об ауренфэйе, живущих в стране льда далеко на север от них. И только тогда мы узнали, что далекие сородичи назвали себя хазадриэлфэйе в память своей предводительницы. До того для нас они были калоси, Потерянные. Ты, Алек, первый хазадриэлфэйе, посетивший Ауренен. - То есть мне не удастся найти корней ни в одном из кланов Ауренена? - разочарованно спросил Алек. - Да, очень печально не знать своих родичей! Алек покачал головой. - Не уверен. Ведь, по словам Серегила, мои северные родственники не унаследовали гостеприимства ауренфэйе. - Да, это правда, - откликнулся Серегил. - Говорят, хазадриэлфэйе строго охраняют свое уединение. Я когда-то столкнулся с ними, но еле ноги унес. - Ты никогда не рассказывал мне об этом, - возмущенно воскликнула Бека. "Мне тоже", - с удивлением подумал Алек, но промолчал. - Ну, встреча была очень краткой, да и не слишком приятной. Во время первого своего путешествия по северным землям, еще до знакомства с отцом Беки, я встретил старого барда, певшего баллады о Древнем Народе. Алек вырос, слушая те же песни и не подозревая, что речь идет о его соплеменниках. Я выудил из того бедолаги все, что он знал, - да и из остальных сказителей, которых встречал в течение следующего года или около того, тоже. Пожалуй, так и началось мое ученье ремеслу барда. Как бы то ни было, в конце концов я узнал достаточно, чтобы вычислить место, где живут хазадриэлфэйе, - окрестности перевала Дохлого Ворона в Железных горах. Истосковавшись по родным лицам, я отправился на поиски. - Вполне понятно, - заметил Ниал; бросив взгляд на Беку, он смутился. - О, я не хотел никого обидеть. Бека лукаво взглянула на него. - Никто и не обиделся. - Я был в Скале уже десять лет и безумно соскучился по дому, - продолжал Серегил. - Найти других ауренфэйе, не важно, каких именно, стало для меня навязчивой идеей. Все предупреждали меня, что хазадриэлфэйе убивают чужаков, но я полагал, что это относится только к тирфэйе. Путешествие предстояло долгое и нелегкое, и я решил отправиться в одиночку. До перевала я добрался в конце весны, а еще через неделю попал в широкую долину; вдалеке виднелись постройки, похожие на фейдаст. Рассчитывая на теплый прием, я направился к ближайшей деревне. Однако не успел я проехать и мили, как оказался окружен вооруженными всадниками. Первое, что я увидел, - на них были сенгаи. Я обратился к ним по-ауренфэйски, но они напали на меня и захватили в плен. - Что же было дальше? - нетерпеливо спросила Бека, поскольку Серегил замолк. - Два дня они держали меня под замком, потом мне удалось бежать. - Ты пережил горькое разочарование, - сочувственно произнес Ниал. Серегил отвернулся и вздохнул. - Это было так давно. Пока они беседовали, колонна постепенно замедляла шаг и теперь остановилась совсем. - Начинается первый секретный участок пути, - объяснил Ниал. - Капитан, ты позволишь мне быть твоим проводником? Бека, как отметил Алек, согласилась немного чересчур поспешно. Ауренфэйе двинулись вперед, ведя в поводу лошадей скаланцев с завязанными полосами белой ткани глазами. Двое членов клана Гедре подъехали и к Алеку с Серегилом. - Что это? - спросил Серегил, когда один из них, остановившись рядом, протянул ему лоскут белой материи. - Все скаланцы должны ехать с завязанными глазами. Алек подавил вспышку возмущения; он был даже почти благодарен повязке, скрывшей от него дальнейшую сцену. Сколько же еще мелких пакостей придумают ауренфэйе, чтобы подчеркнуть: Серегил остается изгоем... - Ты готов, Алек-и-Амаса? - спросил проводник, сжимая плечо юноши. - Готов. - Алек вцепился в луку седла, внезапно испугавшись, что потеряет равновесие. Скаланцы начали было снова роптать; затем по их рядам пронесся вздох изумления - они почувствовали странное покалывание во всем теле. Не в силах побороть любопытство, Алек украдкой чуть-чуть приподнял край повязки, но тут же надвинул ткань обратно: ослепительная вспышка света отозвалась в голове жгучей болью. - Не стоит этого делать, друг, - хмыкнул его сопровождающий. - С магией шутки плохи - без повязки ты можешь ослепнуть. Чтобы утешить гостей, а быть может, заглушить протесты, кто-то затянул песню; ее сразу же подхватило множество голосов, эхом отдавшихся от скал. Любил я однажды девицу, прекрасную, как луна. Была она юной и нежной и словно тростинка стройна. Год целый смотрел я на деву, не смея заговорить, И год ходил я у дома - ну что бы ей дверь отворить! Потом год слагал я ей песню, но все ж не решился пропеть, И год мне был нужен, не меньше, чтоб с ней объясниться посметь. Еще год прошел незаметно - с другим обвенчалась она. Теперь наконец я спокоен и радуюсь жизни сполна. Тепло солнечных лучей и прохлада тени подсказывали Алеку, что дорога петляет по горным кручам; вскоре его рука потянулась к сумке, где лежал имбирь. От корня пахло влажной землей, от едкого сока у Алека слезы выступили на глазах, но желудок успокоился. - Вот уж не думал, что мне станет нехорошо, - произнес он, выплевывая волокнистую сердцевину. - Такое ощущение, что мы едем по кругу. - Это магия, - ответил Серегил. - Так будет казаться, пока мы не минуем перевал. - Как ты себя чувствуешь? - тихо спросил Алек, вспомнив, что у друга часто возникали сложности с магией. Серегил подъехал поближе, и Алек ощутил его теплое дыхание на своей щеке; от Серегила пахло имбирем. - Я справлюсь, - прошептал он. Поездка вслепую, казалось, длилась тоскливую, темную вечность. Одно время рядом был слышен шум стремительного потока, затем Алек почувствовал, что вокруг путников сомкнулись скалы. Наконец Риагил объявил привал, и повязки были сняты. Полуденное солнце ярко светило; Алек потер глаза, отвыкшие от света. Путешественники оказались на небольшой лужайке, со всех сторон окруженной отвесными утесами. Алек оглянулся и не увидел позади ничего необычного. На расстоянии нескольких ярдов от него Серегил умывался у источника, журчащего среди скал. Утолив жажду, Алек принялся рассматривать низкорослый кустарник, куртинки крошечных цветов и кустики травы, цепляющиеся за трещины в камне. На уступе над ними паслось несколько диких горных баранов. - Как насчет свежего мяса к ужину? - поинтересовался Алек у Риагила, стоящего неподалеку. Кирнари отрицательно покачал головой. - У нас хватает припасов. Оставь эту добычу тем, кому она действительно нужна. К тому же вряд ли тебе удастся подстрелить кого-нибудь - животные слишком далеко. - Спорю на скаланский сестерций, что Алек попадет в цель, - воскликнул Серегил. - Ставлю акхендийскую марку - он промахнется. - Казалось, Риагил извлек тяжелую квадратную монету прямо из воздуха. Серегил лукаво подмигнул Алеку. - Ну, похоже, придется тебе защищать нашу честь. - Вот спасибо, - проворчал тот. Прикрыв рукой глаза от солнца, Алек еще раз взглянул на баранов. Животные продолжали удаляться от людей, теперь до них было по меньшей мере пятьдесят ярдов; к тому же переменчивый ветер мог отклонить стрелу от цели. К несчастью, несколько человек услышали спор и теперь внимательно следили за развитием событий. Вздохнув про себя, Алек подошел к своей лошади и достал из притороченного к седлу колчана стрелу. Не обращая внимания на наблюдателей, юноша, прицелился в самого близкого барана и выстрелил вверх так, чтобы почти попасть, но не задеть животное. Стрела отскочила от камня прямо над головой барана; тот с громким блеяньем метнулся в сторону. - Клянусь Светоносным! - изумленно ахнул кто-то. - Ты легко заработаешь себе на жизнь в Ауренене, - рассмеялся Ниал. - Мы часто бьемся об заклад, состязаясь в стрельбе из лука. В кольце людей, окружавших спорщиков, начали переходить из рук в руки какие-то предметы. Ауренфэйе стали показывать Алеку свои колчаны; к специальным петлям в стенках крепились длинные связки маленьких фигурок - вырезанных из камня, дерева, зубов различных животных или сделанных из металла, украшенных яркими птичьими перьями. - Это шатта, трофей состязания в стрельбе из лука, - объяснил. Ниал. Отцепив от собственного колчана, украшенного впечатляющей коллекцией шатта, фигурку, вырезанную из когтя медведя, он прицепил ее к колчану Алека. - Такой выстрел достоин вознаграждения. Теперь все будут знать, что ты готов принять вызов. - К тому времени, когда мы отправимся домой, твой колчан станет неподъемным, благородный Алек, - сказал Никидес. - А если тут можно спорить на выпивку, я заранее ставлю на тебя. Алек слушал похвалы со смущенной улыбкой. Собственная меткость была одной из немногих вещей, которыми он гордился в детстве, хотя тогда его больше радовала добытая благодаря этому дичь. Подойдя снова к роднику, чтобы напиться, Алек порадовался своему мастерству: на влажной земле он заметил отпечатки лап пантеры и волка; чьи-то более крупные следы опознать ему не удалось. - Хорошо, что мы с ним разминулись, - заметил Серегил. Посмотрев туда, куда показывал друг, Алек увидел отпечаток трехпалой лапы в два раза больше его собственного следа. - Дракон? - Да, и опасного размера. Алек приложил ладонь к следу, отметив, как глубоко вонзились в землю когти. - А что было бы, если бы мы встретили подобное существо, пока ехали с завязанными глазами? - спросил он, хмурясь. Серегил безразлично пожал плечами, ничуть тем не обнадежив Алека. Дальше тропа сужалась, местами настолько, что всадники едва могли проехать. Алек как раз размышлял о том, что не каждый решится отправиться сюда зимой, когда что-то сзади опустилось ему на капюшон. Думая, что в него попал комок грязи, юноша попробовал смахнуть его, но это нечто ловко выскользнуло из его пальцев. - На мне кто-то есть, - закричал Алек, вознося молитву Далне, чтобы этот кто-то, кем бы он ни был, не оказался ядовитым. - Не делай резких движений, - велел Серегил, спешиваясь. Легко сказать... Существо уже зарылось в его волосы. Судя по крохотным коготкам, это была не змея. Алек вынул ногу из стремени, и Серегил, воспользовавшись освободившейся опорой, подтянулся, чтобы поближе рассмотреть животное. - Клянусь Светом! - воскликнул он по-ауренфэйски, разглядев наконец находку.. - Первый дракон! Новость мгновенно распространилась, и те, кто мог подойти, сгрудились вокруг друзей, чтобы посмотреть на дракончика. - Дракон? - переспросил Алек. - Дракон-с-пальчик. Осторожно! - Серегил аккуратно распутал пряди волос и положил маленькую рептилию в сложенные лодочкой ладони Алека. Крошечное создание выглядело ожившим рисунком из старинного манускрипта. Пропорционально сложенное тело, не больше пяти дюймов в длину, с крыльями, как у летучей мыши, - такими тонкими, что сквозь них просвечивали пальцы, золотистые глаза со зрачками-щелочками, заостренная мордочка, ежик усов. Единственным несоответствием изображениям взрослых драконов был цвет: от носа до хвоста дракончик был бурым, как жаба. - Сегодня ты принес нам удачу. - Риагил появился из толпы солдат вместе с Амали, Клиа и Теро. - У нас есть примета, - улыбнулась Амали, - тот, кого первым во время перехода коснется дракон, награждается удачей во всех делах. Всякий, кто дотронется до счастливчика, пока дракончик не упорхнул, разделит с ним его везение. Алек почувствовал себя несколько неловко, когда все вокруг стали тянуться, чтобы коснуться его ноги. Дракончик, по-видимому, не спешил улетать. Обвив кончиком хвоста большой палец Алека, он засунул свою колючую головку ему в рукав, словно присматривая себе пещерку. Теплое мягкое пузико грело Алеку ладонь. Клиа погладила дракончика по спине. - Я думала, они ярче. - Лисам и ястребам закон не писан, - ответил Серегил. - Для маскировки эти малыши принимают цвет окружающих предметов. Даже несмотря на это, выживают лишь единицы - может быть, и к лучшему, иначе мы не могли бы продраться сквозь толпы драконов. Маленький пассажир ехал с Алеком еще около часа. Он исследовал складки плаща, прятался в длинных волосах и решительно отказывался сменить попутчика. Потом он вдруг забрался Алеку на плечо и укусил того за ухо. Алек вскрикнул от боли, а дракончик упорхнул, унося в когтях прядь светлых волос. Окружающих ауренфэйе происшествие позабавило. - Полетел строить себе золотое гнездо, - прокомментировал Ванос. - Родина встречает тебя поцелуями, калоси, - добавил другой ауренфэйе, похлопав молодого человека по плечу. - А жалит он, как змея, - прошипел Алек. Потрогав ухо, он выругался - мочка начала припухать. Ванос достал из поясной сумки бутылочку с тягучей голубой жидкостью. - Ничего, не страшнее укуса шершня. - Он капнул немного жидкости себе на палец. - Это лиссик, он снимет боль и ускорит заживление. - А еще навсегда окрасит след от укуса, так что получится что-то вроде татуировки, - добавил из-за его спины Серегил. - Такие отметины очень ценятся. Алек колебался: он не был уверен, что человеку его профессии пригодится подобная метка. - Стоит ли? - спросил он Серегила по-скалански. - Отказаться было бы оскорблением. Алек кивнул Ваносу. - Вот так. - Тот помазал ранку. Маслянистая жидкость имела горьковатый запах; жжение сразу стало меньше. - Как заживет, будет очень красиво. - Не то чтобы паренек нуждался в дополнительных украшениях, - по- дружески подмигнул Алеку другой провожатый-ауренфэйе, показывая синий шрам на большом пальце. - Мочка твоего уха напоминает виноградину, - заметил Теро. - Странно, чего это он тебя так невзлюбил? - Напротив. Укус дракона-с-пальчик считается знаком благоволения Ауры, - возразил Ниал. - Если этот малыш выживет, он будет узнавать Алека и всех его потомков. Всадники начали демонстрировать почетные следы зубов на руках и шеях. Один из них, по имени Сили, смеясь, показал по три укуса на каждой руке. - Или Аура меня горячо любит, или я очень вкусный. - Ну вот, ты теперь представлен драконам, - восхищенно присвистнула Бека. - Это может оказаться полезным! - Для дракона, возможно, - заметил Серегил. Следующий привал устроили у придорожного убежища на пересечении двух дорог. Алеку еще не приходилось видеть в Ауренене ничего похожего. Приземистая круглая башня не меньше восьмидесяти футов в диаметре лепилась к иззубренным скалам, как гнездо какой-то безумной ласточки. Венчала постройку коническая крыша из толстого грязного войлока; ко входу, расположенному посередине башни, вела массивная деревянная лестница. Из-за низкой каменной стены, защищающей подъезды к башне, за приближающимся отрядом следили несколько темноглазых ребятишек. Другие дети со смехом гонялись друг за другом или затаскивали черных коз вверх по лестнице. В дверях появилась женщина; когда путники подъехали поближе, она вышла им навстречу в сопровождении двух мужчин. - Дравниане? - спросил Теро. - Похоже, да, - согласился Алек, узнавший горцев по описаниям Серегила. Дравниане были ниже и тяжеловеснее ауренфэйе, с черными миндалевидными глазами, кривыми ногами и спутанными черными волосами, лоснящимися от жира. Их одежда из овечьих шкур была богато расшита бисером, зубами разных зверей и расписана минеральными красками. - Я не ожидал увидеть их так далеко на востоке. - Дравниан можно встретить по всему Ашскскому хребту, - вступил в разговор Серегил. - Горы - их дом, никто лучше их не знает, как выжить в снегах. Эта придорожная башня стоит здесь уже несколько веков и, наверное, так и будет стоять всегда, только иногда войлок на крыше придется заменять. Ауренфэйе пользуются ею вместе с окрестными племенами. Хотя Алек и не понимал речи дравниан, ошибиться в значении дружелюбных улыбок, которыми те встретили Риагила и его спутников, было невозможно. Привязав коней к каменной ограде, скаланцы и ауренфэйе поднялись по лестнице. Верхний этаж башни состоял из единственного большого помещения с отверстием для дыма посередине пола. Каменные ступени, вырубленные в стене, вели вниз, где располагались кухня и хлев. Там множество дравниан выгребало скопившейся за зиму навоз. Одна из девушек, застенчиво улыбаясь, помахала рукой вновь прибывшим. - Что ты там говорил о традиции гостеприимства - гости должны спать с их дочерьми? - нервно спросил Теро, морща нос от едкого запаха, поднимающегося снизу. Серегил ухмыльнулся. - Это только в деревнях дравниан. Здесь от тебя ничего такого не потребуют, хотя, если ты предложишь свои услуги, я уверен, красотки будут польщены. Девушка снова помахала им; Теро быстро отступил назад, довольный, что пока его обету безбрачия ничто не угрожает. Вечер прошел мирно и спокойно, хотя поднявшийся к ночи ветер часто доносил далекий вой; Алек и его спутники порадовались толстым каменным стенам и крепкой двери: недаром дравниане называли это время года концом голодного сезона. Пусть не слишком уютная по меркам ауренфэйе, башня была теплой, а компания приятной. Обменяв у дравниан часть хлеба на домашний сыр, путники устроили общий ужин. Время быстро летело за байками и обменом новостями; Серегил и Ниал служили скаланцам переводчиками. Через некоторое время рабазиец извинился и вышел подышать свежим воздухом. Вскоре Серегил последовал за ним, сделав Алеку незаметный знак тоже вскоре выйти. Алек счел, что друг рассчитывает найти возможность побыть с ним наедине, сосчитал до двадцати, а затем выскользнул вслед за Серегилом. Но у того на уме было другое. Как только Алек вышел за дверь, Серегил коснулся его руки и показал на две едва различимые темные фигуры, двигавшиеся по дороге. - Ниал и Амали, - прошептал Серегил, - она вышла несколько минут назад, а он вслед за ней. Алек увидел, как две фигуры скрылись за поворотом. - Пойдем за ними? - Слишком рискованно. Укрыться негде, любой звук громко отдается от скал. Посидим здесь, посмотрим, как долго они будут отсутствовать. Друзья спустились по лестнице и устроились на большом плоском камне у внешней стены. Из-за двери прямо над их головой донесся громкий смех. "Похоже, нашелся новый переводчик", - подумал Алек. В тот же миг Уриен затянул солдатскую балладу. Глядя в темноту, Алек безуспешно пытался угадать мысли компаньона. Чем дальше они продвигались в пределы Ауренена, тем больше Серегил отдалялся от него, как будто все время прислушиваясь к внутренним голосам, понятным лишь ему одному. - Почему ты никогда не рассказывал мне о том, что побывал в плену у хазадриэлфэйе? - наконец нарушил молчание Алек. Серегил тихо рассмеялся. - Такого никогда не было, во всяком случае со мной. Я услыхал эту историю от другого изгнанника. Рассказ про то, как я собирал легенды, был в основном правдой, и я тогда действительно так истосковался по дому, что собирался наведаться к хазадриэлфэйе. Человек, на самом деле попавший в ту переделку, отговорил меня, точно так же, как я когда-то предостерег тебя, помнишь? - Так ты думаешь, Ниал - шпион? - Он внимательный слушатель. Мне не нравится, как он принялся ухлестывать за Бекой. Для шпиона места лучше, чем под боком у любимицы Клиа, и не придумаешь. - И ты подкинул ему фальшивку? - Именно. А теперь подождем и посмотрим, где эта новость всплывет. Алек вздохнул. - Ты собираешься сказать об этом Клиа? Серегил пожал плечами. - Пока не о чем. Сейчас я больше беспокоюсь за Беку. Если выяснится, что Ниал - шпион, это может бросить тень и на нее. - Ну что ж, я все еще думаю, что ты ошибаешься. - "Надеюсь, что ошибаешься", - добавил Алек про себя. Они прождали около получаса; затем из темноты послышался звук приближающихся шагов. Спрятавшись в густую тень под лестницей, друзья увидели приближающегося Ниала; он поддерживал Амали под руку. Увлеченные разговором, ауренфэйе не заметили Алека с Серегилом. - Так ты ничего не скажешь? - услышал Алек шепот Амали. - Нет, хотя не уверен, что с твоей стороны хранить молчание мудро. - Голос Ниала звучал встревоженно. - Таково мое желание. - Освободив руку, женщина поднялась по лестнице. Ниал посмотрел ей вслед и стал прохаживаться по дороге, поглощенный собственными мыслями. Рука Серегила легла поверх ладони Алека. - Ну, ну, - прошептал он. - Секреты в темноте. Как интересно. - Мы так ничего и не-узнали. Акхендийгцы ведь поддерживают Клиа. Серегил нахмурился. - А Рабази, возможно, нет. - Ты по-прежнему гоняешься за тенями. - Что? Алек, подожди! Но тот уже шагал по дороге, громко топая; камешки похрустывали и поскрипывали у него под ногами. Чтобы создать побольше шума, он даже начал что-то напевать. Переводчик сидел на камне недалеко от дороги и смотрел на звезды. - Кто здесь? Алек сделал вид, что не ожидал никого встретить. - Алек? - Ниал вскочил на ноги. "Не кажется ли он виноватым?" - гадал Алек. Расстояние было слишком большим, и юноша не мог разглядеть выражения лица Ниала. - Ах, это ты! - воскликнул Алек весело, направляясь прямиком к переводчику. - Что, дравниане тебе уже надоели? Сколько историй без тебя останутся нерассказанными! Ниал усмехнулся; в ночной тишине его голос прозвучал мелодично и выразительно. - Они готовы болтать всю ночь напролет, не важно, понимают их или нет. Бедный Серегил там, наверное, уже совсем охрип, переводя в одиночку. А что ты делаешь здесь - один? - Да вот, вышел отлить из бочки, - ответил Алек, расстегивая пояс. Ниал мгновение озадаченно смотрел на него, а затем расплылся в широкой улыбке. - Пописать, что ли? - Ну да, - и Алек отвернулся, чтобы подтвердить слова делом. За его спиной собеседник довольно рассмеялся. - Я вас, скаланцев, часто не понимаю, даже когда вы говорите на моем родном языке. Особенно женщин. - Он помолчал. - Вы ведь с Бекой Кавиш друзья? - Да, и близкие. - У нее есть возлюбленный? Алек по-прежнему стоял отвернувшись; в голосе Ниала ему послышалась надежда, и неожиданно юноша почувствовал укол ревности. Его собственный мимолетный интерес к Беке на заре их знакомства не имел последствий - девушка тогда была слишком захвачена перспективой военной карьеры. К тому же, без сомнения, разница в возрасте между ними для Беки значила намного больше, чем для него. А Ниал - совсем другое дело, он - зрелый мужчина, да и