ставив ноги. Пистолет был направлен на нее. На нее! Сара не успела ни о чем подумать - сработал инстинкт самосохранения. Она кинулась вбок, между колоннами Греческого Театра, и плашмя упала на землю. "Не может быть!" Последовал еще один хлопок и визг пули, отскочившей от камня. Послышались крики. Она проползла до конца колоннады. Сердце ее отчаянно колотилось. Рискнуть выглянуть? Но, может, он только и ждет, когда она высунет голову. А вдруг он уже бежит сюда! Прятаться или удирать? Она должна это знать. Сара осторожно выглянула из-за колонны, и увидела, как человек с пистолетом повернулся и выстрелил в подходившего к нему рослого мужчину. Пуля попала ему прямо в рот, из затылка фонтаном брызнули кровь, мозг и осколки костей. Удар отбросил мужчину назад, он упал навзничь, уставившись раскрытыми глазами в небо. Человек с пистолетом повернулся и взглянул на Сару. Люди вокруг бежали кто куда. Он поднял пистолет. Полицейский окликнул его. Он уже вынул свой револьвер и направил его на убийцу. Тот молниеносно развернулся и выстрелил. Полицейский попятился и быстро нажал на курок два раза подряд. Убийца дернулся и осел на землю. Полицейский упал на колени, схватившись за живот. Издалека послышался вой приближавшихся сирен. Цепляясь за колонну, Сара поднялась на ноги и окинула взглядом парк. Вокруг царила паника. Кто-то еще бежал, другие уже остановились. Женщина поддерживала тело первого мужчины, с рыданиями прижимая его к себе. Он, несомненно, был мертв. Возможно, он спас Саре жизнь, когда отвлек внимание убийцы. Как его угораздило напасть на вооруженного человека? По-видимому, он просто не знал, что у того пистолет: звуки выстрелов были совсем слабыми из-за глушителя. Сара перевела взгляд на убийцу. Он лежал без движения. К нему подошел какой-то молодой человек и уставился на тело. Бело-голубая птица спорхнула откуда-то сверху, наклонила головку налево, потом направо и клюнула труп в лицо. Сара почувствовала, как к горлу подступает ком. Она отвернулась, и ее стошнило. Желудок сжимали нестерпимые, выворачивающие наизнанку спазмы. Когда рвота закончилась, она пошарила в сумке, нашла платок и вытерла рот. На платке осталась кровь со щеки, оцарапанной осколками камня. Сара словно оцепенела. Чувства ее притупились, яркую картину парка она видела где-то далеко-далеко, как будто смотрела не в тот конец подзорной трубы, и все звуки казались приглушенными. Она повернулась и пошла в сторону Четырнадцатой улицы. Где-то краешком сознания она понимала, что должна остаться и подождать полицию. "У тебя шок, - произнес внутренний голос. - Ты не в себе". Она уже пересекла Чероки и шла позади Монетного двора, когда сзади подъехала машина и остановилась, взвизгнув тормозами. Сара резко обернулась, все ее тело напряглось, сердце на секунду замерло. Морган опустил боковое стекло машины. - Быстро, - сказал он. - Лезь внутрь. Она удивленно посмотрела на него, потом обошла машину и села с ним рядом. Морган ездил на старом "шевроле" непонятного цвета и неизвестного года выпуска. Захлопнув за собой дверцу, Сара съежилась на сиденье и обхватила себя руками. Морган потряс ее за плечо. - Сними жакет. И красный бант тоже. - Что?.. - Делай, что тебе говорят. - Он включил передачу, не дожидаясь, послушается ли она. Сара молча стянула жакет и развязала бант. Он был ярко-красный, как кровь. Ее затрясло. Морган сунул ей блокнот. - Надень темные очки и заткни карандаш за ухо. Чтобы не выглядеть чернокожей деловой женщиной элегантной наружности. Сара повернулась к нему. - Зачем?.. - Затем, что про такую женщину только что передавали по полицейскому радио. Сказали, что какой-то маньяк расстреливает на выбор людей в парке, и, судя по описанию, одна из его мишеней очень похожа на некую особу, которая только что побывала у меня. На Четырнадцатой улице разрешено только одностороннее движение - на восток. Сара увидела, что они направляются обратно к парку. Ее желудок снова сжался, она затрясла головой. - Я сообразил, что ты себя чувствуешь не лучшим образом, и отправился тебя искать. - Ох, спасибо. - Да уж. Полиция перегородила дорогу и направляла поток машин на Бэннок-стрит. Морган проворчал что-то про себя и повернул. Опустив стекло, он подозвал одного из полицейских. - Эй, что здесь происходит? Сара отвернулась в другую сторону. Она чувствовала, что по щеке у нее опять потекла кровь. - В парке была перестрелка, сэр, - ответил полицейский. - Кто-нибудь пострадал? - Не знаю. - Из "Ньюс" кто-нибудь там есть? - Да, сэр. Только что подъехали репортер и фотограф. - Ладно, спасибо. - Морган поднял стекло и поехал дальше по Бэннок. - Ты ему не сказал, кто я. - Он не спрашивал. - Они меня ищут. - Значит, найдут. Ничего, потерпят до завтра. - Морган, почему ты поехал меня искать? Он повернулся к ней и улыбнулся. - Чтобы не упустить сенсацию, разумеется. Интервью из первых рук: очевидец рассказывает о крупнейшем происшествии года. - Сенсацию - и все? На этот раз он даже не посмотрел на нее. - Конечно все. - Морган, а что бы ты делал, если бы полицейский сказал, что никого из "Ньюс" там нет? - Как что? Прицепил бы на шляпу карточку "Пресса", и мы с тобой пошли бы делать материал вместе. Как в старые добрые времена. - Морган, но если бы мы пошли туда, кто-нибудь мог меня узнать! Он повернулся к ней, изобразив на лице удивление. - Да ну? А я-то думал, что все люди похожи друг на друга. Сара ничего не могла поделать - ей вспомнились первые дни их совместной репортерской работы, когда они все время разыгрывали друг друга без всякой жалости. "Блэк-энд-Уайт Рэг" - черная и белый. Она рассмеялась, но смех тут же перешел в рыдания. Морган Граймз жил на Капитолийском холме в бестолково построенном старом доходном доме, превращенном в кооперативный еще в семидесятые годы. Морган провел Сару черным ходом. Они поднялись на третий этаж и пошли по коридору, напоминавшему лабиринт. Он впустил ее в квартиру и запер за собой дверь. Сара дошла до дивана и опустилась на него. На стене перед ней висели японские свитки: длинные узкие картины с непривычной вертикальной перспективой. Хризантемы и пагоды. Горы, неясно вырисовывающиеся сквозь туманные гряды облаков. Волшебные водопады, падающие с уступов крутых скал. На глазах у нее стояли слезы, и водопады, расплываясь, казались совсем настоящими. Неожиданно перед ней появился стакан: Морган предлагал ей выпить. Она взяла стакан и выпила, не ощутив вкуса. Затем сунула стакан обратно в руку Моргану. - Еще? - спросил он. - Да. Пожалуйста. - Рассказывать будешь? - Он отошел к бару и налил из бутылки чего-то янтарно-желтого. - Да. Нет. Не сейчас. Меня до сих пор трясет. Морган, этот человек пытался меня убить. - Маньяк. Он подстрелил трех или четырех человек. Я это слышал по полицейскому радий. Одного насмерть, одного серьезно ранил, двоих легко. Просто ты попала туда не вовремя. Теперь все позади. - Нет, черт побери! Он стрелял в меня! А остальные - они просто случайные жертвы. - Я понимаю, тебе, возможно, сейчас так кажется, но... - Морган, я уверена. Он смотрел прямо на меня. - Она задумалась, вспоминая. Вся сцена прошла перед ней, как в замедленном фильме. Каждое слово, каждое движение навсегда запечатлелись в ее памяти. - Он смотрел прямо на меня. Господи боже, он улыбался! - Я же говорю, маньяк. - Маньяки не пользуются глушителями. Они не становятся в стойку, как в тире. - Морган передал ей полный стакан, и Сара выпила его залпом. Она вспомнила, как первая пуля ударилась в каменную колонну рядом с ней. В нескольких сантиметрах. Если бы она не споткнулась, то была бы сейчас мертва. С разнесенным в куски черепом. Невозможно себе представить: только что - запах травы и деревьев, гомон играющей детворы, золотой блеск купола Капитолия под солнцем в конце парка, а в следующий момент - ничего, даже темноты. Нет больше Сары Бомонт. Ее стала бить дрожь. - Держи, - сказал Морган. Она обернулась. Он протягивал ей длинный купальный халат из фланели и бело-голубой плед. - Тебя рвало. На одежде остались следы. Иди в мою спальню и переоденься. Я отнесу твои вещи вниз, в прачечную. А потом займусь твоей щекой. Там, в аптечке, есть йод. Она сделала, как он сказал. Отдав ему запачканный костюм, она села на край кровати, крепко обхватив себя руками, и стала ждать. Время тянулось бесконечно долго. Когда Морган вернулся из прачечной, она встала и подошла к нему. - Обними меня, Морган, - попросила она. Он посмотрел на халат и нахмурился. - Сара, я не думаю... - Обними меня, - повторила она, позволив полам халата распахнуться. Он покраснел. Его уши вспыхнули ярко-красным цветом, и он отвернулся. - Никогда не думал, что смогу такое сказать, но... - Он закусил губу, протянул руку и запахнул на ней халат. - Послушай, Сара, ты только что избежала смерти. Сейчас ты хочешь доказать себе, что жива. Это не ты говоришь. В другой раз, если ты не передумаешь, я всегда готов, клянусь богом. Но не сейчас, не сегодня. У меня все-таки есть какие-то принципы. - Морган! - Она обвила его руками. - Меня так трясет, что я должна за что-то держаться. За что-то прочное. Только и всего. Ничего больше. Он неуклюже обнял ее, и она наконец почувствовала облегчение. Глаза у нее слипались - начал действовать алкоголь. Она заставила себя заснуть, и вместе со сном пришло успокоение. 6 На следующее утро Сара проснулась в незнакомой постели. В первые секунды она ничего не могла понять и шарила глазами по стенам, не находя привычных вещей. Она села в постели и обнаружила, что на ней какой-то чужой купальный халат, надетый прямо на голое тело. Ее одежда была аккуратно развешана на внутренней стороне двери спальни. Где она?.. И тут она вспомнила. Центральный парк. Выстрелы. Но вчерашние события уже казались далекими. Как теленовости из десятичасового выпуска. "Сработал защитный механизм", - решила Сара. Мозг отстраняется от таких ужасов, иначе можно сойти с ума. Она встала и оделась. Вспомнила, как Морган обнимал ее, как она поцеловала его и спустя мгновение он вернул поцелуй. Бедный Морган. Должно быть, ему было нелегко. Он ведь никогда не пропускал ни одной юбки. Сара ясно чувствовала, что его охватило желание. Она нашла его в гостиной. Морган спал в раздвижном кресле, скорчившись в неудобной позе, костюм на нем весь помялся. Сара покачала головой. Морган любил представляться жестким, циничным репортером, но иногда из-под этой маски проглядывал подлинный Морган Граймз. "Странно, - подумала она, - почему мы так и не смогли с ним сработаться?" На кухне она отыскала яйца, красный перец, кое-что еще и принялась готовить яичницу по-мексикански. Она натирала сыр, когда на кухню зашел Морган. Он посмотрел, что она делает, усмехнулся и вышел. Через минуту она услышала, как он включил душ. Потом Сара стояла перед окном его комнаты и смотрела на город. За домами; далекие, но все же величественные по сравнению с карликами-небоскребами, виднелись сквозь дымку Скалистые горы. Там есть такие места, где можно побыть в одиночестве. И где не встретишь ни единой души на многие километры вокруг. Поежившись, как от озноба, Сара вспомнила, как две недели назад смотрела через окно дома на Эмерсон-стрит. Это было примерно в то же время дня и совсем близко отсюда. Все как будто осталось прежним, но от того дня ее уже отделяла глухая стена. Там осталась другая Сара, другая жизнь, и ей казалось, что все прежнее случилось не с ней. Она подумала - каждый ли, кто столкнулся лицом к лицу со смертью, тоже испытал это: крещение муками и вслед за ним - второе рождение? Может, потому японцы и превратили самоубийство в священнодействие. - Значит, ты не сомневаешься, что убийца специально охотился за тобой? Она обернулась к Моргану, Репортер сидел в раскладном кресле, держа на колене раскрытый блокнот. - Нет, не сомневаюсь. Уже известно, кто он такой? - Нет. Утром я звонил в редакцию. У него не нашли удостоверения личности и вообще никаких документов. Они проверяют его по фототеке и показывают по ящику. Кто-нибудь узнает его и позвонит. - Морган прищурился. - Ты-то случайно его не знаешь? Сара решительно замотала головой. - Нет, конечно нет. - Но тогда, если он не сумасшедший, зачем ему понадобилось убивать тебя? - Не знаю. - Тебе не кажется, что ты могла бы и знать? Сара рассмеялась. В первый раз после того, как в нее стреляли, она смеялась от души. - Если кто-то и должен это знать, так это я. Но он теперь ничего не расскажет. - Существует только восемь поводов для убийства. Можем пройтись по списку, если желаешь. - Всего восемь? А я всегда думала, что их столько же, сколько жертв. - Нет, только восемь. Убийства различаются между собой деталями, но не основными мотивами. Сара пожала плечами. - И что это за мотивы? Морган растопырил пальцы и начал загибать их своей авторучкой: - Они бывают не связанные с личностью убитого, эмоциональные и рациональные. Что до первых, то убийцу-маньяка ты сама исключаешь. А как насчет политической демонстрации? Сара заколебалась. - Террорист? Но что это была бы за политическая демонстрация, если бы он убил меня? - Да ведь они убивают кого попало. Не забывай, что он стрелял еще в четверых, одного из которых убил. Полицейский, по-видимому, выживет. - Нет, это было... Ну, я не знаю, для отвода глаз, что ли. Он же ни в кого больше не стрелял до тех пор, пока я не спряталась за колоннами. - Значит... - Значит, он не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что настоящей мишенью была я. - Но ты-то знаешь, что из этого у него ничего не вышло. - Да. Не вышло. Он должен был действовать иначе. Морган странно посмотрел на нее, потом пожал плечами. - Хорошо. Он убийца-профессионал, и ему было важно, чтобы никто не стал слишком глубоко копаться в причинах, которые заставили его стрелять в тебя. Кто его нанял? - Если бы я знала... - И почему? Как насчет ненависти или мести? Это два эмоциональных мотива. Сара покачала головой. - Нет. Мстить мне - за что? За перехваченную сделку? Глупость. Те, кто торгует недвижимостью, не нанимают из-за этого убийц. - Ты не выселяла жильцов по суду? - Морган, я никогда не поступала с людьми так гнусно. - Ненависть не всегда бывает обоснованной. А часто даже не имеет действительной причины. Достаточно одного - чтобы кто-то возненавидел другого человека. Ладно, что скажешь о ревности? - У кого сейчас есть время на амуры? С Эйбом мы разошлись много лет назад... - Профессиональная зависть? - Нет, черт побери! Я всегда со всеми прекрасно ладила. - По крайней мере, так считаешь ты. Тут то же самое, что с местью. Кто знает, что может возбудить в человеке зависть? Ты хорошо зарабатываешь. Кого-то может возмущать, что женщина, и к тому же привлекательная чернокожая женщина, так преуспевает. Или какие-нибудь старые Приятели могли позавидовать твоему успеху. В ее памяти всплыл Старый Город в Чикаго. Гайд-Парк. Лица тех, с кем она играла в детстве, о ком даже не вспоминала целую вечность. Где они теперь? Наверное, по-прежнему в Старом Городе. Друзья, оставленные где-то далеко позади, на другой планете. Может быть, они возненавидели ее за то, что она их покинула и больше не возвращалась? - Боже мой, Морган, ты сделаешь из меня параноика. - Даже у параноиков бывают враги. Злость накатила на нее волной, и она не смогла сдержаться. - Это что, допрос? - Она повернулась к нему спиной и снова уставилась в окно. Но на этот раз она видела там не Денвер, а Чикаго. Она оперлась руками на подоконник. - По крайней мере, я рад, что ты мне доверяешь. Она обернулась. - Что ты имеешь в виду? - Мы оба были бедными голодными репортерами, помнишь? Теперь ты богата, а я по-прежнему бедный и голодный. Во всяком случае, сейчас. Тебе прекрасно известно, что я могу быть безумно ревнивым, но ты не боишься стоять ко мне спиной. Она криво усмехнулась. - Спасибо, Морган. Ты - настоящий друг. Больше я этого делать не буду. Лицо Моргана оставалось серьезным. - Нет, я не шучу. Если только ты не ошибаешься. Если попросту не выдумала все это, то никогда не сиди спиной к комнате. Именно так подловили Хикока [Хикок, Джеймс Батлер, по прозвищу Дикий Билл (1837-1876) - житель Дикого Запада, разведчик и борец с преступниками, герой множества полулегендарных историй]. - Хорошо. Прости, что сорвалась. Ты же репортер и делаешь свое дело. Он пристально посмотрел на нее, потом опустил глаза. - Ну да. - Он постучал карандашом по блокноту. - Так вот, те, кто имеет эмоциональный мотив для убийства, обычно действуют сами. Значит, остаются рациональные мотивы. Например, желание заполучить нечто, чем владеешь ты. У вас случайно нет мальтийского сокола, а? - Последнюю фразу он произнес с шепелявым акцентом, как Питер Лорр. - Он же не пытался меня ограбить, Морган. А с сегодняшнего дня я вычеркиваю его из своего завещания. - Она рассмеялась. Морган нахмурился и начал подниматься с кресла. Сара жестом остановила его. - Нет, со мной все в порядке. Господи! Я уже могу шутить на эту тему. Просто не верится, что существует так чертовски много причин для убийства. Морган невесело улыбнулся. - Только восемь, вспомни. Номер седьмой: чтобы скрыть другое преступление. Ты случайно не была свидетелем чего-нибудь такого? Я могу себе представить, как детектив, или репортер, или секретный агент, которые что-то разнюхивают, могут оказаться на грани раскрытия какой-нибудь страшной тайны, даже не подозревая об этом. Но торговец недвижимостью? Едва ли. - Да ты, оказывается, развел вокруг этого целую науку. - Так что ты в последнее время разнюхивала? Сара колебалась. Она не хотела, чтобы кто-то раньше времени узнал об ее проекте на Эмерсон-стрит. А тем более чтобы он попал на первую полосу "Ньюс". Правда, она просила Моргана помочь в розысках Общества Бэббиджа, но не сказала зачем. - Ничего особенного, - ответила Сара. - И наверняка ничего опасного. - А потом, взяв с Моргана обещание, что это не попадет в газету, она рассказала ему об Эмерсон-стрит, о Брейди Куинне и о компьютерах Бэббиджа вековой давности. Он слушал и делал пометки. - Ты права. За успех не ручаюсь, но попробую навести справки. Кто еще об этом знает? Ты сказала, что мастера, с которым ты разговаривала, звали Пол Эббот? А у Денниса Френча хранится бумага, которую ты нашла? - Морган записал имена. - Я повидаюсь с обоими сегодня же, если успею. - Эббот ничего не знает о машинах Бэббиджа, и я не хочу, чтобы он узнал. Он разломает их на части и сдаст как металлолом. Морган улыбнулся. - Я буду сама осторожность. Может быть, Эббот испугался, что ты обвинишь его в воровстве, и нанял убийцу прикончить тебя. Ладно. Восьмая и последняя причина: стремление защититься от тебя. - От меня?! Морган, ты шутишь! Я никому не угрожаю. Я даже паука не раздавлю. - А зря. Некоторые из них ядовиты. Но с самозащитой такая же история, как с остальными мотивами. Это может быть сплошное воображение. Ты об этом даже не будешь подозревать. Ты где-то что-то сделала, а кто-то воспринял это как угрозу. - Ну, теперь ему не отвертеться, Морган! Пойдем и арестуем этого сукина сына! - Сара, я пытаюсь помочь. - Ты пытаешься сделать репортаж! - Да. Верно. - Кроме того, почему просто не предупредить меня? Почему понадобилось стрелять в меня средь бела дня? - Может быть, само предупреждение разоблачило бы их окончательно. - Ты начитался шпионских триллеров. - Тут Сара вспомнила человека в библиотеке и свое ощущение, будто за ней кто-то идет. Может, это и были предупреждения? А если так, то о чем? Она рассказала все Моргану. Он кивнул. - В этом что-то есть. Тот тип из библиотеки, не он стрелял в тебя? - Нет. - Хм-м. Тогда, если между этими двумя событиями существует связь, значит, тут действовала организация, а не одиночка, который сам пытался тебя застрелить. - Не берусь судить, существует ли такая связь. На меня никто никогда не покушался, если не считать Ку-Клукс-Клана и Мусульманских Братьев. - Организация, - повторил Морган и, откинувшись на спинку кресла, постучал по зубам авторучкой. - Скажи-ка, - спросил он небрежно, - что тебе известно о Джоне Бентоне или Женевьеве Вейл? Сара покачала головой. - Никогда о них не слышала. - А о Дэниеле Кеннисоне? - Только то, что читала в газетах. Но какое отношение может иметь "Кеннисон Демографикс" к покушению на меня? - Может быть, никакого, а может быть, и прямое. Но даже если имеет, то я все равно не знаю какое. Хотя это более подходящий вариант, чем твой Бренди Куинн. Дай мне время на проверку, и потом продолжим разговор. Она подождала, не скажет ли Морган еще чего-нибудь, но он молчал. У нее возникло смутное подозрение, что он знает больше, чем говорит, и считает дело серьезным. Морган явно связывал все это с той статьей, над которой сейчас работал, но не собирался рассказывать, в чем дело. Морган никогда не любил распространяться заранее о материалах, которые готовил. Может быть, поэтому их репортерский тандем так быстро распался. Теперь он явно собирался заняться проверкой. Что ж, спасибо и на том. Сара стояла на балконе своего дома, расположенного высоко на склоне Южной Столовой горы, и смотрела вниз, в ночь, время от времени раскручивая бренди в бокале. Позади нее во всей квартире свет был потушен. Горел только камин - в его тусклых красноватых отблесках по комнате плясали тени. Сара любила вот так постоять ночью одна. Это умиротворяло. Хотя иногда одиночество проникало внутрь, и у нее начинало щемить где-то в горле. Тьма казалась сплошной, без единой щелочки. Нельзя было сказать, где кончается земля и начинается небо. Огоньки внизу складывались в безупречный геометрический узор, похожий на драгоценные камни на черном бархатном наряде, но чуть дальше строгий городской порядок уступал место сельской безалаберности - огоньки становились все реже и наконец окончательно сливались со звездным хаосом ночного неба. Торговый центр на углу Тридцать Второй и небоскреб на Янгфилд-стрит можно было принять за созвездия. Некоторые огни быстро двигались, но что это - автомобили или метеоры, - было непонятно. Слева от нее непроницаемой туманностью вырисовывалась гора Лукаут - черная громада с несколькими горящими огоньками на черном фоне. Сара сделала глоток бренди. Когда от Моргана она зашла в полицию, там ей посочувствовали. Полицейские понимали, почему она не могла явиться сразу. Шок, сказали они. Но версию Сары об умышленном покушении на нее они не приняли - не поверили, что другие жертвы были только маскировкой. Слишком уж привлекательна была версия о маньяке, слишком удобна. "Улыбнись мне, Скотти, - пропела она про себя слова популярной песенки. - Никто меня не понимает там, внизу". Хотя нет, это несправедливо. Она так и не смогла вразумительно объяснить, почему именно себя считает главной мишенью, а интуицию к делу не подошьешь. Но она прочла это в глазах убийцы, когда их взгляды встретились. В полиции понимающе кивали. Нет ничего страшнее бессмысленной гибели, как сказал Морган, ужасно стать жертвой убийцы, которому ты безразличен. Шальная пуля террориста лишает человека индивидуальности, неповторимости, и жертва любым путем старается найти причину - любую причину, лишь бы она имела хоть какое-то отношение к ее личности. Но полицейские не испытали на себе взгляда того человека. Они не видели его глаз. Кто-то обрек ее на смерть, а она не знала за что. Вот в чем состоял настоящий ужас. Тот взгляд, который бросил на нее убийца, невозможно было описать словами, но он не оставлял никаких сомнений. Человек безусловно узнал ее, и в его взгляде появилось смешанное чувство удовлетворения и предвкушения. Вспоминая его взгляд, она теперь понимала, что этот человек испытывал наслаждение от своей работы. Ее спасли курсы по выживанию. Она нырнула в укрытие автоматически, не раздумывая. Но даже после этого способность думать не вернулась к ней, и это ее тревожило. Всю свою жизнь она сама создавала возможности, из которых потом делала выбор, а не выбирала из тех, что ей представлялись. Но вчера было иначе. Она вспомнила, как просила Моргана обнять ее, и при мысли об этом ее щеки загорелись. Такого она не говорила никогда и никому, насколько себя помнила. Никогда и ни в ком она не нуждалась. Если ты сам по себе, то у тебя никогда не появится искушение переложить вину на кого-то другого. Сара всегда презирала тех, кто обвиняет в своих неудачах друзей, обстоятельства, невезение, все что угодно, кроме самих себя. Но вчера она как будто стала одной из них: она защищалась, а не наступала, подчинялась обстоятельствам, которые от нее не зависели, она оцепенела от неожиданности, от ужаса, а главное - почувствовала полную беспомощность. Беспомощность. Вот что может лишить мужества кого угодно. Может быть, у тех, остальных, просто ниже порог психологической уязвимости? "Решили покопаться в своих переживаниях, мадам?" На губах у Сары появилась слабая улыбка. Внизу по шоссе несся поток автомобилей. Люди направлялись в горы. Они проведут субботний вечер в мотеле "Олд Диллон Инн". За ними никто не охотится. Сара подумала, не последовать ли их примеру - сесть в "вольво" (нет, лучше в "блейзер") и умчаться в горы. Она знала там места, где ее не разыщет никто на свете. Места, которые она могла и сама не найти. До перевала был всего час езды, но она знала места и ближе, в предгорьях. Бежать, скрыться. Вот что посоветовал ей Морган на прощание. Но бегство никогда не было в ее характере. ("Если не считать бегства из Старого Города", - напомнил ей внутренний голос.) Она не беспомощна. Она может постоять за себя. Чикагские улицы мало напоминали благодатный рай, колорадские горы - тоже. Теперь она готова ко всему. "Расправиться со мной, как с Бренди Куинном, им не удастся". Однако что за странная мысль! Ведь это давнишнее дело, с тех пор прошло сто лет. Сара вернулась в квартиру, задвинув за собой стеклянную дверь. Она сделала всего четыре шага по освещенной камином комнате и застыла на месте. Что это? Звук, который уловило ее подсознание? Едва ощутимый запах, оставшийся в воздухе? Тень, неподвижная, как камень, среди остальных теней, колеблющихся в отсветах камина? Бокал выпал из ее руки и разбился о паркет. В комнате кто-то был! Ей захотелось свернуться в клубок, чтобы только ее оставили в покое. "Я больше не в силах этого перенести!" Но в то же время ее охватила ярость. "Я больше не намерена это терпеть!" В два шага она оказалась у камина с тяжелой кованой кочергой, крепко зажатой в руке. Спиной она держалась к стене. Так сделал бы "Дикий Билл" Хикок. - Глупо, - произнес голос из темноты. - Глупо так стоять перед камином. На фоне огня вы как на ладони. - Голос был мужской, и в нем звучала насмешка. - Кто вы? - Друг. - Конечно. Все мои друзья только и делают, что вламываются ко мне в дом без спроса. Он зажег настольную лампу, и Сара сощурилась от неожиданного света. Когда глаза ее привыкли, она увидела в его руке пистолет. В животе у нее что-то оборвалось, но с места она не двинулась, прикидывая дистанцию. Калибр, кажется, небольшой. Сразу насмерть не убьет. Или убьет? Он поднял револьвер дулом вверх. Барабан открылся, и патроны высыпались на пол. - Вот, - сказал он. - Теперь я беззащитен. Сара окинула его взглядом. - Я в этом не уверена. Он улыбнулся. - Вы мне нравитесь. У вас есть чувство юмора. Но если вы думаете, что я пришел убить вас, то ошибаетесь - ваш труп уже час как валялся бы под горой. Получается, что я - не враг. Кто знает, может быть, я как раз друг. Она немного расслабилась. Незнакомец прав, он пришел сюда не для того, чтобы ее убить. Но кочергу Сара из рук не выпустила и по-прежнему держалась у стены. Она видела перед собой коренастого мужчину с ежиком рыжих волос. Его короткие пальцы походили на обрубки. На лице играл здоровый румянец. Он непринужденно развалился на ее диване, словно старый знакомый, и улыбался. По морщинкам на его лице Сара решила, что он часто улыбается. Но это еще ничего не доказывает. Убийцы тоже улыбаются. - Кто вы такой и что вам нужно? - резко спросила она. - Я - друг... - У всякого друга есть имя. Он посмотрел на нее долгим взглядом, потом кивнул. - Зовите меня Ред. - Хорошо, Ред. Давайте взглянем на ваши документы. Он пожал плечами и вынул бумажник. Порывшись в отделении для визитных карточек, он извлек оттуда какое-то удостоверение и протянул ей. - Положите на стол, а потом сядьте и подложите руки под себя. Он с улыбкой подчинился. Сара шагнула вперед и схватила с кофейного столика удостоверение. Это была карточка с фотографией, выданная "Ассоциацией утопических изысканий" на имя Реда Мелоуна, корректировщика по профессии. Фотография совпадала. - Сколько у вас разных удостоверений в бумажнике? - спросила она, положив карточку обратно на стол. Он снова улыбнулся. - Я их не считал. Сара вздохнула. Она устала стоять. Отойдя в дальний от дивана конец комнаты, она присела на стул лицом к нему. - Итак, скажите мне, Ред, друг мой, зачем вы вломились в мой дом? - Чтобы предупредить вас об опасности. - Вы опоздали. Я уже в курсе. Он смутился. - Да, я слышал. Это моя вина. Я не знал, что у них здесь есть человек, и действовал недостаточно быстро. Глубокое программирование подсознания чертовски трудно обнаружить. Тот человек мог сам не знать, что он - один из них, откуда же об этом было догадаться нам? Телефонный звонок с фразой-паролем, приказ о проведении операции - и человек отправляется на дело прежде, чем кто-то об этом узнает. Но в определенном смысле это неплохая новость. - Неплохая? - Конечно. Это означает, что здесь они еще не успели как следует развернуться. Есть более удобные способы избавиться от человека, чем подсылать к нему убийцу. Значит, они запаниковали и использовали первого, кто им подвернулся и кем можно пожертвовать. Вот это с их стороны действительно глупо. - Значит, они глупые, - повторила Сара. - О, прекрасно. Теперь мне стало намного лучше. - Вы живы, а он мертв, - заметил Ред. - Вам действительно намного лучше, чем ему. - Это чистое везение, просто случайность. Если бы я не повредила себе щиколотку... - Когда человек поддается панике, он всегда делает глупости. Но вы не должны их осуждать. Они перепугались, когда узнали о вашей операции против них. Они давно это чувствовали, но никак не могли выйти на вас. Однако вызывая файл Брейди Куинна, вы допустили ошибку, воспользовавшись своим собственным входным кодом в сеть. - Он погрозил ей пальцем. - Это было неосторожно с вашей стороны. - Я до сих пор ничего не понимаю, - вспылила Сара. - Кто такие "они"? Почему для них так важен этот Брейди Куинн? И причем здесь вы? Улыбка на лице Реда погасла. Он был явно озадачен. - Вы меня не разыгрываете? - Он пристально смотрел на нее. - Если вы не понимаете, о чем я говорю, тогда зачем вы сунулись в жизнь Брейди Куинна? - Сунулась?.. А что здесь такого? Он когда-то был владельцем дома, который я только что купила. Мы с моим архитектором нашли старую газетную вырезку о том, что его застрелили, и подумали, что для отреставрированного дома имя Брейди Куинна стало бы неплохой рекламой. - Она едва не проговорилась о том, что Куинн как-то связан с машинами Бэббиджа, но вовремя остановилась. Хватит и того, что об этом знают Морган и Деннис. Им она могла доверять. А рассказывать о машинах Бэббиджа и о своих планах совершенно незнакомому человеку она не собиралась. Теперь он выглядел обеспокоенным. - Так вы не расследовали убийств Кенни Робертсона и Алисы Маколиф? - Произнося последнее имя, он нахмурился. - Я даже не знаю, кто они такие. Он закусил губу. - Мне кажется, произошла ошибка. - Ошибка? - Это слово разъярило ее. - Ошибка! - закричала она. - Кто-то всего лишь пытался убить меня, мистер! И только ради того, чтобы скрыть это, он стрелял в четырех других людей и убил одного из них. И вы называете это ошибкой? Ред поднял на нее глаза. - Ошибки не обязательно должны быть мелкими. Бывало, что по ошибке творили страшные дела. - При этих словах в его глазах промелькнуло странное выражение. - Вот теперь я чувствую себя прямо великолепно! Меня едва не убили, но все прекрасно, потому что это была глупость и ошибка. А других приятных новостей у вас нет? Вы наконец скажете мне, что происходит, или мы будем продолжать сидеть здесь и заниматься пустой болтовней? - Лучше бы нам заниматься пустой болтовней. Безопаснее. - Какая уж тут безопасность! Он задумался, выпятив губы. - Кое-что я все-таки могу вам рассказать. Вас это удовлетворит? - Посмотрим. - В вашем положении глупо торговаться, и вы это знаете. Я могу уйти прямо сейчас, и вы от этого больше знать не будете. - Я уже знаю, что вы работаете на ЦРУ. Ред явно удивился. Она увидела это по его глазам - они на мгновение расширились. Потом они приняли прежнее выражение, и он усмехнулся. - Почему вы так решили? - Вас выдает манера разговора. "Проведение операций". "Свой человек". Это жаргон тайных агентов. А тот человек в парке - по вашим словам, жертва промывания мозгов и гипноза. Запрограммированный убить меня и погибнуть. Это прямо-таки из старых триллеров Роберта Ладлэма. - Так ведь я читал много старых триллеров. Это просто ваши догадки. - Да, но я угадала? Он рассердился. - Могу сказать вам одно: на ЦРУ я не работаю. Если хотите, позвоните в Лэнгли и спросите. Там вам скажут, что слыхом обо мне не слыхивали. - Не сомневаюсь, что так и скажут, - согласилась она. - Ладно, скажите мне, во что я впуталась. Черт возьми, я имею право это знать. Ред неожиданно встал и начал прохаживаться по комнате. К Саре он не приближался, но она инстинктивно крепче сжала кочергу. Он остановился и повернулся к ней. - Послушайте, - сказал он. - Если вы действительно не знаете, что происходит, то вам лучше всего и дальше оставаться в неведении. Если мне удастся убедить их, что вы не представляете опасности, то они оставят вас в покое. - Не понимаю, почему кто-то хочет меня убить. Я никогда никому не причиняла зла. И при чем тут Брейди Куинн? Он покачал головой. - Я не должен был вам ничего говорить, но я думал, что вы уже знаете. Проклятье. - Он снова зашагал по комнате. Сара наблюдала за ним. Туда и сюда. Взад и вперед. - Существуют "они" и существуем "мы", - сказал он спустя некоторое время. - Неважно, кто такие "мы" и кто такие "они". У них есть одна маленькая грязная тайна. И у нас - тоже. Они, как и мы, хотят, чтобы тайна осталась тайной. Ради этого они ни перед чем не остановятся. - А вы? Он остановился и грустно посмотрел на нее. - Мы остановимся. Перед некоторыми вещами. - Он снова начал мерить комнату шагами. - Месяца три назад они стали замечать, что кто-то проводит операцию... - Он замолчал, взглянув на нее, и сделал недовольную гримасу. - Мне и в самом деле надо следить за своей речью, - признал он с виноватым видом. - Кто-то вертелся вокруг их операций, - продолжал он. - Кто-то очень осторожный. Назовем его Чужаком. Он интересуется вещами, которых лучше было бы не трогать. Складывает воедино кусочки и связывает вместе ниточки, которые должны оставаться порознь. Шарит по чужим банкам данных, забираясь в такие файлы, которые никогда не должны попасть кому-нибудь на глаза. Они начали очень и очень нервничать. Если бы все вышло наружу, то для них это кончилось бы ближайшим деревом или фонарным столбом. И для нас тоже, раз уж на то пошло. Разумеется, они запросили нас, что происходит, но мы знали не больше, чем они. Он остановился и посмотрел на нее. - Затем у них сработал сигнал тревоги - это вы запросили "Дэйта-Нет" по поводу Брейди Куинна. Вот они и решили, что Чужак вот-вот раскроет все. И ударились в панику. - Получается, я сама виновата, что меня хотели убить, - едко заметила Сара. - Что же мне теперь делать, попросить прощения? Он, казалось, не заметил сарказма. - Нет, вы же сделали это непреднамеренно. Дело в том, что они сами ничего толком не знают. Им просто не пришло в голову, что вы вовсе не тот человек, за которого они вас приняли. - Значит, если бы они застрелили настоящего Чужака, то это послужило бы им оправданием? - Оправданием? Смотря по каким законам. Разве загнанная в угол крыса виновата, что кусается? Любая организации - это живой организм. Почувствовав угрозу своему существованию, она защищается. Таков закон природы для живых систем. И абсолютно неважно, крыса это, мафия или бойскауты. - Бойскауты не убивают своих противников, - возразила Сара. Он ткнул пальцем в ее сторону. - Тоже станут убивать, если в противном случае им будет грозить суд Линча! Я пытаюсь вам объяснить, что естественно, а вы продолжаете толковать о том, что нравственно или безнравственно. Мы говорим на разных языках. Когда я говорю, что такая-то ответная реакция естественна, то я только это и подразумеваю. Мне самому это нравится не больше, чем вам. Характер реакции зависит от степени угрозы, вот и все. Для них угроза смертельна. - А для вас? Он не ответил. Вместо этого он вернулся к дивану и сел. Потом снова заговорил, как будто сам с собой: - От угрозы всегда можно убежать. Или дерись, или удирай. Однако иногда и это не помогает. - На его лице появилось странное выражение рассеянности. Затем его взгляд снова остановился на Саре. - Послушайте. Все это вам ни к чему. Оставьте в покое Брейди Куинна. Не так уж он необходим для вашего проекта, верно? Бросьте его. Что вы потеряете? Несколько часов, проведенных в библиотеке и за компьютером, - вот и все. Я поговорю с ними. Попытаюсь убедить их, что вы не тот, кто им нужен. Встав с дивана, Ред подобрал с пола патроны и вставил их обратно в барабан. - Сделайте мне одолжение, - сказал он. - И себе тоже. Держитесь подальше от Брейди Куинна и от всего, что с ним связано. Хорошо? Занимайтесь своей недвижимостью. - Именно так я и наткнулась на Брейди Куинна, - напомнила ему Сара. Он холодно взглянул на нее и пошел к двери. Сара последовала за ним. - Когда вы мне скажете? Он обернулся в дверях. - Что скажу? - Согласились ли они не убивать меня. Он покачал головой. - Узнаете. - Нет, вы сами придете и скажете мне. Уж на это я имею право. Ред пристально посмотрел на нее. - Хорошо, - медленно произнес он. - Вы действительно имеете на это право. Но только при одном условии. Пообещайте, что вы не огреете меня своей кочергой. Сара проследила за его взглядом и с удивлением обнаружила, что по-прежнему крепко сжимает в руке железную кочергу от камина. - Справедливое требование, - заметила она. - Но только если вы позвоните мне в дверь, как подобает воспитанному человеку. Он улыбнулся. - Ну, тогда до встречи. 7 Проводив его, Сара вернулась к письменному столу и села, положив на стол стиснутые руки. Вокруг стояла тишина. Только из коридора слышалось неустанное, как метроном, тиканье старинных дедовских часов, но оно лишь подчеркивало тишину. Родительский дом всегда был полон звуков. Тик-так. Интересно, куда запропастился Мистер Мяу. Его нигде не видно. Чересчур самостоятельный, паршивец. Вечная история с этими котами - приходят и уходят, когда им захочется. Тик-так. Забавно. Раньше Сара никогда не замечала, как она одинока. Тик-так. Деловых партнеров у нее многие десятки, но где ее друзья, ее семья? Она всегда гордилась тем, что независима, самостоятельна. Когда же она перешагнула грань, что отделяет независимость от одиночества? Тик-так. Проклятые часы! Она вскочила, быстро прошла в коридор, открыла д