нрад и Тревор, Блок и Хайнлайн. Потрепанные, с загнутыми страницами - ее верные друзья. Мелодичный перезвон заставил ее обернуться - там, за дверью, стояли ее старинные дедовские часы. Она вцепилась в них обеими руками, как в давным-давно пропавшего друга, и, глядя на свое отражение в стекле, вспомнила, что видела в нем в прошлый раз. А сзади нее, на кухонном столе, стояла миска Мистера Мяу - она видела в стекле ее отражение. Это была единственная вещь, которую она не хотела бы снова видеть. На глазах у нее выступили слезы. Она воспользовалась своим любимцем, чтобы тогда, в тот ужасный вечер в горах, отвлечь внимание Крепла. Она швырнула Мяу в кусты, чтобы выиграть доли секунды. Этим она спасла себе жизнь и навсегда лишилась Мистера Мяу. "Кого я обманываю? - подумала она. - Ведь на самом деле все эти вещи для меня ничего не значат. Я бы никогда не стала лить слезы о доме и мебели. Я плакала о своих радостях и страданиях, которые были в них воплощены. Обо всем, что сделало меня такой, какая я есть. И что я теперь потеряла навсегда". Сара подумала, что видеть эту кошачью миску свыше ее сил. - А в последний раз там нашли еще кое-что, - сказал Ред, открывая дверь спальни. И оттуда не спеша вышел Мистер Мяу, по-королевски надменный и самодовольный. Он вспрыгнул на стол и занялся своей миской. - Мистер Мяу! - Сара бросилась к коту и схватила его на руки. Тот терпеливо сносил ее ласки. - Мяу! Я облазила всю гору, но ты сбежал. Нет, ты не виноват, ты имел на это полное право после того, как я с тобой так обошлась. - Она подняла глаза на Реда. - Где вы его нашли? - Наши люди обнаружили его в вашем доме. А перед этим три дня прочесывали, как идиоты, гору Фалкон вдоль и поперек. Он вернулся в дом через свою кошачью дверцу, и боже мой, на кого он был похож! И на что была похожа его подстилка! - Ред покачал головой. - Как-то умудрился найти дорогу домой. Я знал, что собаки способны на это, но о котах слышу в первый раз. - Он попятился к двери. - Оставляю вас наедине, вам надо снова познакомиться. - Ред Мелоун! Стойте, где стоите, негодяй вы этакий! - Ред застыл в дверях под указующим перстом Сары. - Мой дом наверняка был под неусыпным наблюдением. Если никто иной, то уж мои соседи должны были полюбопытствовать, не я ли это вернулась. Тот, кто ходил туда за моими вещами, подвергал себя страшному риску. Особенно если побывал там не один раз. Кто бы то ни был, он редкостный идиот, потому что вся эта ерунда не стоит его дурацкой башки. Кроме Мяу, конечно. - Она погладила кота и услышала в ответ знакомое урчание. - Ради него я готова простить этому человеку все глупости, которые он наделал. - Она посмотрела на Реда. - Вы случайно не знаете, как его зовут? Ред вспыхнул. Это было самое удивительное зрелище, какое Сара видела. Ярко-красным стало не только его лицо, но и шея, и грудь в вырезе рубашки. Вот почему так легко иметь дело с белыми - их выдает кожа. - Ну да, так я и думала. Почему вы это сделали, Ред? Он уставился на ковер под ногами. - Потому что мы обязаны вам. - Неубедительно. Попробуйте еще разок. - Потому что нам казалось, что так будет правильно. - Уже лучше. У вас еще одна попытка. - Ладно! Потому что я так захотел! Я сам! У меня были на это причины! Она взяла Мяу на руки и прижала к груди. - А теперь скажите, почему вы вздумали сделать такую глупость. - Потому что мне хотелось хоть раз увидеть, как вы улыбаетесь, пока я еще жив. Она приоткрыла рот от изумления и перестала гладить кота, который высунул голову у нее из-под мышки поглядеть, что случилось. - Ред, вы... - А помимо всего прочего, там оставался мой фургон. На следующий день Сара решила проехаться верхом в горы. Она направлялась по подземному коридору к лифту, спеша на занятие подготовительной группы, как вдруг ей показалось, что кто-то произнес ее имя. Она остановилась и обернулась, но вокруг никого не было. Нахмурившись, она пошла дальше. Но тут из короткого бокового коридора до нее донеслись приглушенные голоса. Заинтригованная, она свернула туда и увидела справа дверь. Дверь была закрыта, но рядом с ней Сара разглядела застекленную панель, сквозь которую увидела группу мужчин и женщин, сидящих вокруг широкого стола красного дерева. Среди них она узнала Реда (он единственный сидел не за столом, а примостился на стойке, которая тянулась вдоль дальней стены комнаты) и Джейн Хэч - ту пожилую женщину, которая командовала на ранчо. Остальные были ей незнакомы. Она отступила назад, прежде чем ее заметили. А потом осторожно наклонилась вперед, к самой двери, и услышала: - ...Пока она не перестанет упираться, как ослица! - Дайте ей время. Это нелегкое решение. - Голос принадлежал Реду. - Мы ведь хотим, чтобы она отказалась от своего "я". Превратилась в другого человека. Я не знаю, как бы повел себя сам на ее месте. - И это говорит человек, у которого не меньше дюжины своих "я"! Брат Мелоун... - Это совсем другое дело, брат Бетанкур. Конечно, у меня есть несколько разных масок, но у меня есть и собственное лицо! Я могу скрываться под чужой маской во время какой-то операции. Но когда операция закончена, я имею возможность стать самим собой. Мы же говорим Саре Бомонт, что она никогда больше не станет Сарой Бомонт. Никогда. Услышав это, Сара закрыла глаза и опустила голову. В груди ее образовалась какая-то пустота. Словно она потеряла что-то жизненно важное. До сих пор Ред не слишком настаивал, чтобы она решилась принять чужое обличье, но вопрос, оказывается, стоял по-прежнему. Она снова прислушалась. - ...Знаем, что случится, стоит кому-то узнать, кто она такая. Да не только _им_, даже обычным людям. Вокруг нее заварилась такая кутерьма, что прорва народу считает, ее во всем виноватой. Ей же будет лучше, если она поменяет имя. - Старый довод, сестра Хэч. Делай, как мы говорим, потому что мы знаем лучше. - Так мы и знаем лучше! - Ну и что? Если свобода выбора вообще существует, то это свобода делать любые глупости. Вести себя неразумно и даже опасно. Упрямиться, скандалить, упираться, как осел. И плевать с высокой горы на неумолимый ход истории. - Как ведет себя кое-кто в этой комнате, - заметил Бетанкур. Послышались смешки, но Ред продолжал: - Мы с вами знаем, что если она останется Сарой Бомонт, то будет убита. Может быть, кем-то из _них_, может, каким-нибудь психом, возмущенным тем, что она якобы сделала или не сделала, а может быть, Тайлером Крейлом, если он узнает, что это она прикончила его братца. Кем именно, не имеет значения, разве что для нее. Самое логичное для нее - сменить внешность и имя. Но кто мы такие, чтобы говорить ей, что она должна это сделать? - Мы - те, кто ее вытащил. Кто помог ей спасти свою задницу. - Нет, сестра Хэч, - сказал новый голос. - Брат Мелоун прав. Мы помогли ей спасти свою задницу, но не приобрели ее задницу в собственность. - Я бы не отказался, - заметил другой голос, мужской. Вновь послышался смех. Уши у Сары вспыхнули. Хотела бы она знать, кто это сказал. - Не торопись, Эл. Тебе придется встать в очередь за братом Ме... - А ты, брат Холлистер, лучше придержи язык. - Вспомните статью девятнадцатую! - Это вызвало новый приступ смеха. Кто-то стукнул кулаком по столу. - Довольно, джентльмены, если вас можно так называть. Брат Мелоун - профессионал. Я уверен, он поможет нашей подопечной принять правильное решение. Не так ли? Ред долго молчал, прежде чем ответил: - Да, это так. Я помогу ей принять правильное решение. - Тогда, если наша повестка исчерпана... Послышался звук отодвигаемых стульев, и Сара поспешно отпрянула от двери. Вернувшись в главный коридор, она бегом кинулась к лифту. Она нажала на кнопку, пританцовывая от нетерпения, потом нажала еще несколько раз, как будто лифт от этого приедет быстрее. Подслушанный разговор не выходил у нее из головы на всем протяжении урока. Что же ей делать? До сих пор она думала, что порвала все связи с прошлым много лет назад, когда в последний раз увидела Чикаго позади в зеркале своего автомобиля. Но теперь, когда наступил момент перерезать последние нити, она почувствовала, что ножницы дрожат в ее руках. Стереть с лица земли "Сару Бомонт" и превратиться... в кого? В какую-нибудь Мэри Джонс? Это слишком походило на смерть. Неожиданно она поняла, что сейчас ей надо побыть одной в горах, наедине с небом. Обдумать все в одиночестве. В окно ей были видны снежные вершины Передового хребта, она представила себе альпийские луга, горные цветы, криволесье и... - Мы ждем, мисс Бомонт. Вздрогнув, она опомнилась. - Простите, я задумалась. Гевирц уперся в нее своими слезящимися белыми глазами. - Неужели? А я думал, что вы медитируете в астральном пространстве. - Я сказала "простите". Не могли бы вы повторить вопрос? - Первое правило, если не возражаете. Она вздохнула и набрала полную грудь воздуха. - Первое правило клиологии гласит: оценивай действие, а не действующих лиц. Другими словами, суди по результатам, а не по намерениям. - Очень хорошо. Кто объяснит суть этого правила? - Он обвел глазами класс, словно мог видеть, и протянул костистый палец. - Мистер Босуорт. Умник, пытавшийся сползти по стулу как можно ниже, дернулся и беспомощно огляделся. - А... суть в том, что... э... прямое действие редко достигает поставленной цели. А иногда результат получается прямо противоположный. - Гм-м. Разве результат бывает "криво" противоположный, мистер Босуорт? Впрочем, неважно. Кто приведет пример того, как результат действий или политики оказался "прямо" противоположным ожидаемому? Мисс Бомонт? - Попытки Общества Бэббиджа сохранить свою тайну непосредственно привели к ее раскрытию. На мгновение в комнате воцарилось неловкое молчание. Умник сидел с удивленным и обеспокоенным видом. Мать-Земля не скрывала негодования. Остальные сердито смотрели на Сару. По лицу Аарона Гевирца медленно разлилась улыбка. Он кивнул. - Поистине творческий ответ, мисс Бомонт. Правда, слегка вызывающий, если учесть ситуацию. Он, так сказать, затрагивает всех нас. Увлекшись поиском соломинок в чужих глазах, мы и в самом деле проглядели бревно в своем собственном. Увы, чтобы достичь цели, одних благих намерений недостаточно. У кого есть еще примеры? Мать-Земля заговорила: - Поддержка американским правительством антикоммунистических диктаторов в восьмидесяти процентах случаев привела к установлению коммунистических или по меньшей мере антиамериканских режимов. Примеры: Куба, Иран, Никарагуа, Чили, Южная Африка, Гаити, Филиппины. Только один из этих послереволюционных режимов можно считать дружественным Америке. - Благодарю вас, мисс Говард. А как по-вашему, почему это произошло? Из-за обычных просчетов? Или, быть может, в госдепартаменте кто-то питает тайные симпатии к коммунистам? - Все зависело от величины и степени влияния среднего класса в этих странах. - Правильно, мисс Говард. - Гевирц отъехал от нее в своем кресле и сказал, обращаясь ко всей группе: - У прямого действия есть один недостаток: нередко оно приводит к противоположному результату. Для примера я отсылаю вас к Эзоповой басне о собаке и кости. Любой инженер расскажет вам сколько угодно печальных историй о многообещающих изобретениях, которые так и не были реализованы. Социальная инженерия, сознательная или нет, как минимум гораздо сложнее, чем конструирование механических и электрических устройств. Я мог бы назвать вам прогрессивные педагогические методы, благодаря которым ученики почему-то становились менее образованными. Или возьмите пример, приведенный мисс Говард, когда гладили каждую шавку, лишь бы она лаяла на коммунистов. Как правило, такой злосчастный противоположный эффект получают ненамеренно. Это результат слепого взаимодействия противоречивых желаний миллионов людей, каждый из которых стремится к лучшему для себя и устремления которых, сшибаясь и отталкиваясь друг от друга, сплетаются в замысловатом статистическом танце. Однако иногда это происходит преднамеренно - благодаря тонким махинациям наших друзей по ту сторону забора. Что у вас, мистер Рейнолдс? Рейнолдс был одним из двух других мужчин в группе. До сих пор Сара его практически не замечала, таким сереньким и невзрачным он был. - Я не понимаю, какое отношение имеет средний класс к тому, придет страна к коммунизму или нет. Аарон поджал губы. - Знаете ли вы, что такое средний класс, мистер Рейнолдс? - Конечно. Это обычные люди, как мы с вами. Ну, не богачи, но и не бедные. - Неточное определение, мистер Рейнолдс! Типичный случай скрытых допущений. Я лично вовсе не уверен, что мы с вами относимся к одному и тому же классу. А богатство почти не влияет на принадлежность человека к среднему классу. Некоторые представители этого класса весьма состоятельны, другие бедны. Мистер Босуорт? - Э... Средний класс - это коммерсанты, банкиры, юристы... Гевирц скривился, как от боли. - Вы намерены дать нам развернутое определение среднего класса путем перечисления бесконечного Списка профессий? Я немного вам подскажу. В аграрном обществе существуют только два класса. Какие? - Э... Землевладельцы и землепашцы. Помещики и крепостные. - Вы очень проницательны, мистер Босуорт. Вы подготовите нам доклад с использованием диффузионного исчисления, где будет показано, как возникают эти классы. Подсказка: нужные вам уравнения близки к уравнениям, описывающим расселение популяции по территории. Начальное условие - поселения равноправных земледельцев; граничное условие - средние показатели плодородия почв и климата, а также минимальный уровень калорий, необходимый для поддержания жизни. Покажите, как развитие классов определяется случайными вариациями урожайности и естественной сортировкой населения при наличии социобиологической тенденции к альтруизму. - Гевирц развернулся вместе с креслом к Рейнолдсу. - Я не забыл и про вас, мистер Рейнолдс. Вам дается такое задание: проанализировать возникновение средних классов - обратите внимание, что я использовал множественное число! - и показать его неизбежность в ходе развития индустриального общества. С помощью алгебры аналогий сравните средние классы индустриального общества с их предшественниками в земледельческом обществе. Проанализируйте ход современных революций в следующих группах стран. Первая группа: Англия, Франция и Соединенные Штаты. Вторая группа: Германия и Италия. Третья группа: Россия и Китай. Внутри каждой группы сравните последствия революций с относительной численностью и степенью влияния средних классов, а также аристократии. - Подождите минуту! В нашей стране никогда не было ни аристократов, ни крепостных. - Да ну? Я уверен, что предкам мисс Бомонт это было бы приятно и утешительно услышать. Однако, смею обратить ваше внимание, что кульминацией революции в нашей стране был Аппоматокс, а не Йорктаун [19 октября 1781 года командующий английскими войсками генерал Чарлз Корнуоллис сдался Джорджу Вашингтону в деревне Йорктаун на юго-востоке шт.Вирджиния; 9 апреля 1865 года в городе Аппоматоксе, шт.Вирджиния, командующий армией северян принял капитуляцию генерала Ли]. Все верно, плантаторы с Юга не носили громких титулов. Их не величали "герцогами Роанокскими" или "баронами Сельмскими". К ним обращались просто "масса". Но они и не нуждались в других титулах. Составляя менее четырех процентов белого населения Юга, они контролировали практически все его богатство. Они ничем не отличались от европейских лендлордов или помещиков. Сара почти не слушала. Ответы следовали прямо из текста учебника. Средний класс в странах первой группы был достаточно силен, чтобы силой оружия победить высшие классы, создав предпринимательский капитализм и парламентскую, демократию. Там, где средний класс был не так силен, аристократия позволяла ему влиться в свои ряды и проводила революции сверху, создав ублюдочные парламенты и в конечном итоге фашистские государства. В третьей группе стран средний класс был очень слаб или вообще не существовал. Стремясь провести прогрессивные реформы, аристократия создала суррогат буржуазии, которому царь Петр дал название "интеллигенция". Однако такая искусственная буржуазия никогда не могла сравниться с настоящей. В конечном итоге стремление к обновлению прорвалось из низших классов, оно исходило от рабочих и крестьян и привело к коммунистическим диктатурам. Вот почему поддержка феодальной аристократии в банановых республиках всегда приводила к обратным результатам. Сквозь монотонное жужжание класса Саре почудился какой-то новый звук. Едва слышный, тоненький, он доносился из вентиляционного отверстия. Сара нахмурилась, пытаясь понять, что это такое. Звук что-то ей напоминал, но очень смутно. Он становился то выше, то ниже, потом вдруг оборвался, а после паузы послышался снова. Так повторилось несколько раз. И вдруг ее осенило. Это было соло на кларнете из "Хай Сосайети". Кто-то снова и снова упражнялся, проигрывая один и тот же пассаж и каждый раз спотыкаясь на синкопированных верхних нотах. Кто бы то ни был, он отличался терпением и настойчивостью. Только сейчас Сара сообразила, что слышит эти звуки уже довольно давно, но до сих пор не обращала на них внимания. - Мисс Бомонт! Сара вздрогнула, как ребенок, который залез рукой в банку с вареньем и застигнут на месте преступления. Аарон Гевирц развернул свое кресло к ней. - Я еще раз задал вам вопрос, на который вы не изволили ответить. Если не знаете, так и скажите, чтобы я мог доставить удовольствие ответить на него кому-нибудь другому. - О, простите, пожалуйста, доктор. Не могли бы вы повторить вопрос? - Конечно, мог бы, но не стану. Вместо этого вы подготовите и представите нам всем реферат, в котором покажете, что мелкобуржуазное происхождение вождей и теоретиков революции есть результат непрерывного роста численности населения. В качестве иллюстрации можете использовать любые примеры, только не отметайте те, которые могут показаться вам противоречащими вашим выводам. Она подтянула подпругу. Ред стоял рядом, наблюдая за ней с расстроенным видом. - Вы ведь вернетесь, да? - Конечно, вернусь. Просто мне необходимо побыть одной. В таком месте, где можно спокойно подумать. Ведь теперь вся моя жизнь будет совершенно другой. Вот я и должна понять, насколько другой и что именно изменится. Ред подал ей свернутый спальный мешок и седельные сумки. - Имейте в виду, у меня из-за этого могут быть крупные неприятности. Она привязала поклажу к седлу. - Едва ли. Конечно, вашим новобранцам запрещено общаться с внешним миром, но все мы время от времени устраиваем прогулки в горы. - Но ведь вы задумали не просто прогулку. - Не просто. Но я не желаю принимать решение под давлением - вашим или чьим-нибудь еще. И спешить с решением тоже не хочу. Ред поковырял носком ботинка усыпанный сеном земляной пол конюшни. - С вами там все будет в порядке? Я хочу сказать, у вас есть все, что нужно? Сара похлопала лошадь по шее, и та коротко заржала в ответ. Это была голенастая лошадка мышиной масти, на которую можно положиться в горах. Сара влюбилась в нее с первого взгляда, как только заглянула в конюшню. - Не беспокойтесь обо мне. Все, что мне надо, у меня здесь. - Она постучала себя по голове. - А то барахло, что мы забрали с собой, когда вернулись за моей машиной, - это уже роскошь. - Разве вам не нужна еда? - Нет. Там вокруг еды достаточно. Просто надо знать, как ее достать. Я взяла в собой только немного вяленого мяса и кофе. - Джейни сказала - вы можете взять, что захотите, с кухни. Сара отрицательно покачала головой. Сейчас Ред напоминал заботливую несушку. - Что говорит Джейни о моей экскурсии в горы? - Говорит, что вы спятили. Что для вас есть только один разумный выход. - Ей легко говорить. Ведь не ее же личность вы собираетесь уничтожить. Ред что-то буркнул в ответ. Сара вывела лошадь из конюшни в загон. День был прохладный. Солнце спряталось за облака, с запада дул свежий ветер. Сара постояла, перебирая поводья в руке и глядя на Реда. - Ладно, - наконец сказала она. - Пожелайте мне удачи. Ред протянул ей руку. - Желаю удачи, - повторил он. Сара немного поколебалась, потом пожала его руку. - Спасибо. Она вдела носок в стремя и села в седло. У сапог, какие носят на Западе, острые носки, чтобы легко было попасть в стремя, а высокие каблуки не дают ноге проскочить. В такой обуви можно удержаться в седле даже в самые опасные моменты. - Знаете, сам Куинн однажды это сделал? Она посмотрела на-него сверху вниз. - Что? - Уехал в горы, чтобы побыть одному. Сразу после того, как переехал на Запад. Ему тоже понадобилось покопаться в собственной душе. Он бродил по горам несколько месяцев. От Сентрал-Сити до хребта Сан-Хуан. Говорят, что где-то здесь он своими руками построил бревенчатую хижину и жил в ней. - Он пристально посмотрел на Сару. - Вы ведь не собираетесь пробыть в горах так долго? Она коротко засмеялась. - Нет, сейчас на дворе двадцатый век, а не девятнадцатый. Теперь все совершается скорее. Даже копание в собственной душе. Она пришпорила лошадь и подобрала поводья. Лошадка пошла вперед крупной рысью. В воротах загона Сара повернулась в седле и взглянула на Реда. Он помахал рукой, она в ответ тоже подняла руку. Когда она исчезла из виду, Джейн Адамс Хэч вышла из кухни и остановилась на заднем крыльце, глядя на Реда. Волосы у нее были совсем седые, лицо - морщинистое и дочерна загорелое. Ред обернулся, увидел ее, подошел и остановился рядом. - Уехала, - сказал он. - Вижу, - ответила маленькая пожилая женщина. - Додумается она до чего-нибудь дельного? - Думаю, что да. Джейни что-то проворчала про себя. - А ты? Ред посмотрел ей прямо в глаза. - Что я? Она фыркнула. - Ты пожал ей руку, Ред. Будь я на ее месте, я бы за это влепила тебе как следует. Почему ты ее не поцеловал? Ред повернулся и посмотрел туда, где за деревьями исчезла девушка на лошади. - Она ничего такого не сказала. - Ред Мелоун, ты круглый дурак! Она никогда ничего не скажет. Она не из таких. Она, может, и сама не знает, чего хочет. - Погоди, Джейн Хэч. Не собираешься ли ты вмешаться в естественный ход истории? Маленькая пожилая женщина презрительно хмыкнула. - Я просто убираю камни, что мешают течению. Вот и все. В этом нет ничего плохого. 6 - Поймите, прошу вас, - говорил Джереми сестре приемного отделения. - Мистер Френч - мой очень близкий друг. Я точно знаю, что в ту же ночь, после несчастного случая, его привезли сюда, в вашу больницу. Он переступил с ноги на ногу и огляделся. Мимо шли мужчины и женщины в белых халатах, занятые либо собственными мыслями, либо разговором. Некоторые, проходя, с любопытством посматривали в сторону дежурной сестры - о чем это она спорит с посетителем? В воздухе стоял едва ощутимый запах лекарств и антисептиков. Позади Джереми, в комнате ожидания, спокойно сидела Гвиннет Ллуэлин, делая вид, что читает старый номер журнала "Нэшнл Джиогрэфик", а на самом деле внимательно прислушиваясь к их разговору. Время от времени она даже переворачивала страницы. Сестра поджала губы. - Возможно, полиция ошиблась. Вы уверены, что его повезли не в Шведскую больницу, или в Денверскую городскую, или в больницу Святого Иосифа? А может быть, даже в больницу Генерала Роуза или в больницу штата Колорадо, в Ист-Сайде? - Нет, как вы не понимаете? - Он вцепился в край ее стола. - Я сам приехал сюда на "скорой помощи". Я видел, как он здесь лежал! А сейчас на его кровати лежит кто-то другой, а у вас он вообще не зарегистрирован! - Я уверена, что это какая-то ошибка. "Еще бы, конечно, ошибка, поганка ты этакая!" - пронеслось у него в голове, но он отогнал эту мысль раньше, чем успел ее высказать. Кроме того, он вообще уже не был уверен, что это ошибка. Видимо, исчезновение Денниса не случайно. Как и обыск в его квартире. Как и сам несчастный случай. Как и подслушивающее устройство, которое он обнаружил в своем телефонном аппарате после того, как побывал у профессора Ллуэлин. - Мне только на прошлой неделе звонили из вашей больницы и сообщили, что состояние Денниса стабилизировалось. Но что посещать его нельзя. Тот, кто звонил, так и сказал, что мистер Френч пока еще не может принимать посетителей. Сестра покачала головой. - Нет, отсюда никто не звонил. Джереми вдруг пришло в голову, что он, возможно, видел своего друга в последний раз. Что больше его никогда не увидит. Деннис бесследно исчез, оставив после себя в жизни Джереми невосполнимую пустоту, как исчезают диссиденты в тоталитарных странах. Но эту пустоту Джереми воспринимал только рассудком, а не сердцем. Как будто ему вырвали зуб или ампутировали конечность - у него все еще было такое чувство, словно Деннис где-то рядом. Словно он куда-то вышел по делу и вот-вот вернется. Теперь Джереми окончательно убедился, что Деннис - вместе с Сарой Бомонт - впутался в какую-то опасную историю. Что кто-то взял и выхватил их из жизни. И все из-за того клочка бумаги. Он обшарил всю квартиру в поисках этого листка, но и следов его не нашел. Одно из двух: либо его выкрали (не за ним ли приходил первый грабитель?), либо он тщательно спрятан. Но если Деннис так тщательно его спрятал, значит, он тоже понимал, какое значение имеет эта бумажка. Джереми с Ллуэлин и в больницу отправились только для того, чтобы выяснить - выкраден листок или спрятан. Они надеялись, что им удастся уговорить сестер и проникнуть к Деннису. Деннис должен помнить, куда положил этот листок. Видимо, сестра что-то прочла на его лице: она в нерешительности закусила губу, потом кивнула. - Погодите. Что-нибудь может знать врач, который дежурил в ту ночь. Когда это было, говорите? Девятнадцатого июня? Она нажала несколько клавиш своего терминала: Ожидая ответа, Джереми оглянулся. Ллуэлин куда-то исчезла! Его охватил панический страх. Он попытался взять себя в руки, но почувствовал, что весь дрожит. Неужели ее похитили, пока он стоял к ней спиной? И теперь ждут только подходящего момента, чтобы похитить и его? Он оглядел зал - нет ли поблизости подозрительных лиц. Что делать? Тут он увидел, что она возвращается из вестибюля, и на мгновение облегченно прикрыл глаза. Ллуэлин, не говоря ни слова, взглянула на него и снова углубилась в журнал. Джереми вздохнул про себя. Ну вот, уже начинают мерещиться всякие ужасы. - Нашла, - сказала сестра, запнулась и добавила: - Ах, вот оно что! - А что такое? Джереми повернулся к ней и подался вперед. - В ту ночь дежурил доктор Венн. И сестра Килбрайт. Она хмыкнула. - Как я могу с ними поговорить? - Никак. Они оба сбежали в следующий понедельник. Сейчас они где-то на Багамах. - На ее лице выразилось неодобрение. - Доктор Венн вечно приставал к сестрам, но никто не подозревал, что у него что-то с Джейн Килбрайт. Она была замужем. Мы, и подумать не могли, что она на такое способна. Хотя, надо сказать, муж перенес это довольно спокойно... Она сообразила, что говорит лишнее, и снова поджала губы. - Боюсь, больше ничем вам помочь не могу. Джереми кивнул, поблагодарил ее, вышел на улицу и остановился на автомобильной стоянке. День клонился к вечеру, но на солнце было еще жарко. Волны горячего воздуха поднимались над капотами машин зыбкой, переливающейся завесой. Над асфальтом стояли зеркальные пятна миражей. Джереми вынул платок и вытер пот со лба. Ну, и что дальше? Он подумал, что в машине, наверное, жарко, как в печке, достал ключи и открыл настежь все четыре дверцы. Из машины пахнуло жаром. Он протянул руку, запустил мотор и включил на полную мощность кондиционер. Ллуэлин подошла в тот момент, когда Джереми заносил в записную книжку суть своего разговора с сестрой. Он начал было рассказывать, что произошло, но она остановила его. - Я все слышала, - сказала она. - Во всяком случае, все самое существенное. Пока вы там болтали, я попросила кое-кого просмотреть регистрационные записи в компьютере. - Что? Как? И зачем? Там нет никаких следов Денниса. По крайней мере... - Ему пришла в голову новая мысль. - По крайней мере, так мне сказали. - Это правда. Деннис Френч там не зарегистрирован. Тогда я проверила, кого в тот день привозила сюда "скорая". А потом посмотрела еще на несколько дней вперед и назад. - Она умолкла и взглянула на него. - Одного неопознанного мужчину, сбитого машиной, положили сюда восемнадцатого - днем раньше, чем вашего друга. Он испытал острое разочарование. До сих пор у него почему-то еще оставалась надежда. - Ах, вот как... Значит, это был не он. Ллуэлин улыбнулась. - Почему-то мы всегда принимаем за чистую монету все, что зарегистрировано в компьютере. Пока нас не ткнут носом, нам и в голову не приходит усомниться. - Что вы хотите сказать? - Смотрите. Предположим, вам надо кого-то "потерять", но он находится в больнице и нетранспортабелен. Что бы вы сделали? Он начал понимать, к чему она клонит. Почему она всегда видит такие вещи раньше, чем он? Неужели он такой тупой? Или просто слишком долго вел тихую, спокойную, размеренную жизнь? - Я бы подделал записи. - Правильно. Правда, те, кто его принимал, знают, как обстояло дело, но их можно подкупить. Дать им отступного. Например, навсегда отправить на Багамы. После этого вы пережидаете несколько дней и потом запутываете регистрационные записи - немного сдвигаете даты приема и выписки, одни вперед, другие назад. Тогда все будут думать, что им изменила память. Если вообще обратят на это внимание. Джереми охватило волнение. - Значит, вы думаете, что это был он? Что тот неопознанный мужчина - Деннис? - Он обернулся и бросил взгляд на здание больницы. - Вы хотите сказать, что он там так и лежит все это время, только вычеркнутый из компьютерных записей? - Не совсем вычеркнутый. Скорее переименованный. Ведь он был серьезно ранен, верно? Таким способом вполне можно было его спрятать, никуда на самом деле не перемещая. Если подумать, то это вселяет некоторую надежду. - Почему? - Очевидно, они не хотели причинять ему вреда. Джереми просиял, но Ллуэлин добавила: - По крайней мере до тех пор, пока не узнают, что ему известно и кому он об этом рассказывал. Джереми сделал шаг к дверям больницы. - Так чего же мы ждем? В какой палате лежит этот неопознанный мужчина? - Лежал. Его выписали на прошлой неделе. Судя по записям, выписал его этот ваш доктор Венн. - Но... Ведь Венн уехал! Его тогда уже не было! Он сбежал с любовницей двадцать первого! Он не мог никого выписать на прошлой неделе! Ллуэлин пожала плечами. - Все записи в полном порядке. И если бы никто не начал разыскивать того неопознанного мужчину и сопоставлять даты, никто ничего бы и не заметил. Через некоторое время они, возможно, и это подправят. До сих пор, судя по всему, они действовали наспех. Джереми почувствовал, что появившаяся было у него надежда исчезла. Деннис все это время был здесь, но теперь его нет. Джереми стукнул кулаком по крыше машины. Ллуэлин выжидательно молчала. - Черт возьми! Что же дальше? Он тяжело вздохнул, обошел машину, сел на место водителя и задумался. Ллуэлин уселась рядом. - Погодите-ка, - сказал он через некоторое время. - Почему вам разрешили просмотреть записи, а мне нет? Ллуэлин улыбнулась, отчего ее лицо стало похоже на румяный пончик. - Я нашла тут, в отделе регистрации, одну девочку из тех, что добровольно помогают сестрам, и предложила ей сто долларов. - Вы дали ей взятку? - Взятка - не самое страшное, с чем нам приходится иметь дело, - серьезно ответила Ллуэлин. - Сразу после того, как вы ушли, случилась одна странная вещь. Я выждала несколько минут, чтобы нельзя было догадаться, что мы пришли вместе. Пока я ждала, я видела, как сестра приемного отделения вдруг вся напряглась, словно ее током ударило, и глаза у нее остекленели. Она взяла трубку, набрала какой-то номер, произнесла несколько слов и снова положила, трубку. Что она сказала, я не слышала. Потом глаза у нее ожили, она встрепенулась и огляделась, как будто не совсем поняла, что произошло. Кажется, больше никто на это не обратил внимания. Все было почти незаметно, я видела это только потому, что на нее смотрела. Джереми нахмурился. - Как по-вашему, кому она звонила? - Не знаю. Возможно, она и сама не знает. Я думаю, это было постгипнотическое внушение. Я думаю, те, кто подделал записи и подкупил врача и сестру, чтобы они сбежали на Багамы, позаботились о том, чтобы им дали сигнал, если кто-то начнет любопытствовать. - Она захлопнула дверцу машины. - Поехали. - Куда? Ллуэлин вытащила из-под блузки клочок бумаги. - Прежде чем уйти, я еще раз заглянула к этой девочке из отдела регистрации и узнала адреса того доктора и сестры. - Но ведь он уехал. И она тоже. - Но муж-то ее здесь? Джереми нажал на газ, и машина, завизжав покрышками, рванулась с места. Покинутый дом всегда навевает какое-то особое ощущение заброшенности. Джереми стоял у кожаного дивана в гостиной Килбрайтов и чувствовал, как пуст их дом. Он провел пальцами по абажуру торшера - пыль здесь не вытирали по меньшей мере две недели. Его больше не смущало то, что они с Ллуэлин вломились в чужой дом. Сюда никто уже не вернется. Послышался скрип ступенек. Он поднял голову и увидел, что сверху спускается Ллуэлин. - В шкафах пусто, - объявила она. Джереми кивнул. Ничего другого он и не ожидал. Похоже, это мертвое дело. И, может быть, в буквальном смысле слова тоже. Он подозревал, что романтический треугольник и бегство любовников - всего лишь ширма для какой-то кровавой истории. Все, что он до сих пор узнал о тайном обществе, говорило о том, что вряд ли оно занимается организацией безобидных курортных туров. - Может быть, мы сумеем разыскать их где-нибудь на Багамах? - предположила Ллуэлин. Джереми покачал головой. Никто уже не вернется. Телефон зазвонил в тот момент, когда Кеннисон садился обедать. Карин подала обед точно по расписанию. Телячья отбивная под соусом "бешамель" с мускатным орехом. Кеннисон только успел поднести первый кусочек ко рту, как его прервала Беттина. - Вас к телефону, сэр, - сказала она с легким поклоном. Она была стройна, изящна, и черный фрачный костюм дворецкого ей очень шел. Кеннисон с сожалением взглянул на свою тарелку. Рут-Энн, его повариха, не имела себе равных во всей стране, от ее шедевров просто невозможно оторваться. Он поспорил с ней, что она не сможет каждый день в течение года готовить новое блюдо, но прошло уже больше полугода, а она еще ни разу не повторилась. Он вздохнул. - А они не могут подождать? Я только что сел обедать. - Говорят, это срочно, сэр. - Хорошо, мадам дворецкий. Я буду говорить из кабинета. Передайте Рут-Энн, пусть держит все на огне, я только на минуту. Его кабинет был отделан темным дубом, в шкафах стояли книги - не слишком мало и не слишком много. Письменный стол в тон стенным панелям был обширен и совершенно пуст, если не считать маленькой таблички с надписью каллиграфическим почерком: "Чистый стол - свидетельство грязных мыслей". Легкий юмористический штрих, который, как и исключительно женская прислуга в доме, должен был создавать у посетителей определенный образ. Бонвиван Кеннисон, человек огромных возможностей - и финансовых, и сексуальных. Конечно, на самом деле все было не совсем так. Его подлинная финансовая мощь оставалась скрытой - он демонстрировал лишь часть ее, достаточную, чтобы производить впечатление и чтобы перед ним открывались двери, которые иначе остались бы запертыми, но недостаточную, чтобы наводить людей на мысль - а откуда у него все это? Но зато если эта сторона была сильно преуменьшена, то другая настолько же сильно преувеличена, так что равновесие в конечном счете сохранялось. В кабинете, обставленном под старину, были только два предмета современного вида - телефон и лампа для чтения. И здесь крылся тонкий расчет - намек на то, что он идет в ногу с временем. Лампа была с программным управлением, она отзывалась на звук и движение благодаря разбросанным повсюду датчикам: стоило ему войти в кабинет, как она "узнавала" об этом и загоралась с нужной яркостью и так, чтобы никогда не светить в глаза. Телефон тоже был весьма совершенный, оборудованный множеством разных вспомогательных устройств, в том числе и разрешенных законом. Он подошел к столу и снял трубку. - Да, я буду говорить. Лампочка, означавшая, что снята параллельная трубка у дворецкого, погасла. Кеннисон увидел, что звонят по специальной линии, о существовании которой телефонная компания даже не подозревала. - Лев слушает. - Номер седьмой. Кеннисон поднял брови. Гретхен Пейдж? И хочет говорить со скрэмблером, шифрующим слова, чтобы их нельзя было подслушать? Значит, не уверена, что эта линия не прослушивается? Он выругался про себя. Как она не понимает, что сейчас самая надежная мера безопасности - вообще не поддерживать контактов друг с другом? Его пальцы забегали по клавишам, настраивая скрэмблер на код номер семь. Он знал, что Пейдж на том конце провода делает то же самое. - Да? - сказал он. - Посмотри вечернюю программу новостей из Вашингтона. Я узнала об этом из местных новостей, они идут здесь на час раньше. Ты как раз успеешь. Я еще позвоню. Трубка умолкла. Гудка эта линия не давала - вместо него Кеннисон слышал только бесконечную мертвую тишину. Потом где-то в бесконечности ему послышался слабый щелчок. Дрожащей рукой он положил трубку. Щелчок. Неужели кто-то обнаружил частную линию, которая соединяет его с Пейдж и кое с кем еще, и теперь ее прослушивает? Может быть, Вейл?. Великая Гарпия? Подозревает, что он что-то замышляет? Наверное, пора действовать. Хватит осторожного прощупывания и двусмысленных разговоров. Надо им все сказать прямо. Даже Пейдж. Особенно Пейдж, пока она не вздумала действовать по собственному усмотрению. Все они его соперники, но что из этого? Он вспомнил, что Линкольн сформировал кабинет министров из самых ярых своих соперников. Он подчинил их своей воле, сделал своими покорными орудиями, а в конце концов заставил полюбить его. Вот Сьюард, например. Сьюард рассчитывал сделать этого невежественного провинциала своей марионеткой, а кончил тем, что стал его самым верным поклонником. Или, может быть, это Бетанкур? Неужели Кэмерон Бетанкур наконец перешел к решительным действиям? По сведениям Кеннисона, кое-кто из советников Бетанкура убеждал его отказаться от правила Куинна. Если Ассоциация очнется от своего долгого сна, она может стать серьезным противником. А может быть, никто и не подслушивал. Может, у него просто разгулялись нервы после этой истории с Селкирком. И теперь мерещатся всякие страхи. Он вдруг вспомнил, что ему говорила Пейдж, взглянул на часы и нажал кнопку на столе. Один из книжных шкафов повернулся вокруг оси - за ним стоял телевизор. Кеннисон нажал другую кнопку, экран загорелся, и на нем появилось лицо известного теледиктора. Диктор сидел за столом с серьезным, озабоченным видом, а позади него на стене висели экран и карта мира. "Интересно, много ли стран этот человек может показать на карте?" - мелькнуло в голове у Кеннисона. Кеннисон скрестил руки на груди и присел на край стола. Что там просила его Пейдж посмотреть? Если это уже прошло у нее в Местных новостях, значит, речь идет о восточном побережье. Он терпеливо прослушал с полдюжины сюжетов - почти все они сводились, по существу, всего лишь к заголовкам новостей. Время от времени их сопровождал одной-двумя фразами комментария кто-ниб