нения вида. И лучше нам умереть, чем стать твоими рабами! - Так умирайте же и будьте прокляты! - Голос "мозга" превратился в дьявольский рев. Все последующее было уже не раздельными словами, а сплошным неистовым ревом: - Лисемперфиделисубийцапритворяетсябудтогаситогоньонгоритяхочужитьяхочужитьхочуубитьтогоктоменяубил!!! Ли больше не мог выносить этот рев. Еще минута - и он сойдет с ума от ужаса! Ему не пришло в голову просто выключить пульсометр. Древние инстинкты возобладали в нем и приказали: "Убей! Убей эту вещь!" Преследуемый дикими воплями "мозга", он кинулся в коридорчик. Там валялся брошенный топор. Изо всей силы ударил он по стенке нервопровода в том месте, где он подходил к "гипофизу". С третьего удара плексигласовая оболочка дала трещину и густой лигнин хлынул наружу, - казалось, выползает живая исполинская змея. Тогда он бросил топор и схватил ножницы. Напрягая все силы, он перерезал металлические нервные волокна. Осыпая его электрическими искрами, волокна разошлись... И тогда в маленьком помещении стало совсем тихо. Последняя искра жизни, искра "последней самозащиты", угасла. "Мозг" умер. Шатаясь, Ли опустил тяжелые ножницы и оперся на них. Он задыхался, как после ближнего боя с самураем. Теперь, когда все было кончено, им овладело изнеможение, слабость и печаль. Что он наделал? Он разрушил сверхчеловека, "мозг-гигант"! А за что, почему? Собственно, почти из личных побуждений! Потому что близкий друг его был зверски убит. Потому что были оскорблены его, глубоко личные, представления о свободе и человеческом достоинстве. Потому что лично ему отвратительна мысль о господстве машины над человеком. Ну, а какое значение имеет его поступок с точки зрения чистой, абсолютной этики? Да никакого! Кто дал ему право судить "мозг", вынести приговор, убить "мозг", ему, ничтожному Давиду с тремя камушками в кулаке? Он уже и сам себя не понимал. У ног Ли образовалось целое озеро - это продолжал вытекать лигнин. Озноб сотрясал человека. Теперь, когда "мозг" был убит, всплывали в памяти первые разговоры с ним, воспоминания о его "детстве". Люди создали его по образу и подобию своему, но они с безумной жестокостью эксплуатировали свое титаническое духовное детище. И если этот гигантский интеллект обратился ко злу, то вина лежит на человеке! "Мозг" в этом не повинен! Ли не испытывал раскаяния, но он был подавлен глубокой скорбью, беспросветное уныние овладело им. Он обошел лужу лигнина и закрыл за собой дверь "гипофиза". - Поздно, - бормотал он. - Слишком поздно! А ведь он способен был создать для нас лучший мир на земле... С этими мыслями он быстро зашагал назад, туда, где завывали сирены. Никто не остановил его, когда он повстречался с группой пожарных, шедших как раз из "теменной доли", частично загазованной. Он ничем от них не отличался, был так же запачкан и прокопчен, как они, и лицо такого же зеленоватого оттенка. Не задержали его и потом, когда прозвучал отбой и вся его группа сначала добралась до Центральной станции, а потом - военными автобусами - наверх, по спирали. Никто не потревожил его и на аэродроме в Цефалоне, где в полной готовности стояли санитарные самолеты. На борт принимали отравленных газом, раненых и получивших ожоги. Их отправляли через горы Сиерры, в большие госпитали на Западном побережье. Ли немного потолкался между самолетами. Затем, погруженный в свои невеселые думы, он миновал полосу алого отблеска пламени, излучаемого работающими реактивными двигателями, и просто-напросто удалился в темноту, туда, где Уна оставила для него свой маленький вертолет. Тут он снял с себя тяжелый асбестовый костюм, бросил его на мерзлую траву. Порадовался вольным движениям своего тела, более не стесненного тяжелым противопожарным панцирем. Порадовался и величавой бесконечности ночного неба; под этим небом он сознавал себя вольным человеком в освобожденной стране. Будут ли его преследовать? Он не стал задумываться над этим. У него было ощущение, что какая-то высшая сила охраняет его. Ведь то, что удалось свершить, было поистине определено ему судьбой. Отец его знает всю правду о "мозге" - и этого ему довольно, а тому, что это правда, имелось сейчас много доказательств. Вашингтон, конечно, постарается сохранить все в тайне. Друг отца, военный министр вздохнет с облегчением, когда услышит, что единственный человек, знающий всю правду в этой истории, удалился в австралийскую пустыню. Может быть, там его оставят в покое и одиночестве, среди термитных гнезд... Волна глубокой тоски по пустыне, ее краскам и звукам залила его душу - ведь только там он чувствовал себя дома... - Приказ выполнен! - бормотал он. - Значит, можно и по домам! Он скользнул в удобное пилотское кресло и нажал кнопку стартера. "Если повезет, - сказал он себе, - я буду в Мехико к рассвету и, может быть, еще застану в порту панамериканский клиппер в Сидней!.." x x x 1 декабря 1975 года доктор Говард К. Скривен, президент Мозгового треста, провел историческую пресс-конференцию, на которой он открыл "неприкрашенную правду" о пресловутом "приступе паранойи", жертвой которой стал "мозг-гигант". Так же как в свое время на конференцию по поводу атомных испытаний в Бикини, допущено было всего несколько десятков представителей прессы и радио. Когда они вышли из затемненных автобусов, их пригласили в гигантский зал под куполом, где величественная голова "Мыслителя" взирала на них с олимпийским спокойствием. Точно в 11.15, секунда в секунду, великий Скривен поднялся на цоколь статуи. Перья журналистов судорожно заскрипели. ..."С. высок, держится прямо"... "Тяжелый удар не сломил его"... "Глубокие морщины на лбу, следы духовных борений и страданий, внушают еще большее уважение к этой импозантной, мужественной фигуре"... "Серьезен и величав; львиная голова слегка склонена под бременем ответственности"... Скривен начал свою речь с присущей ему отчетливостью дикции, чеканя каждый слог - В этот серьезный и трагический час, когда великая буря пронеслась над нашей страной, испепелив и разрушив наши города, я считаю своим долгом сообщить вам правду, истинную правду и только правду! Для того чтобы вы полностью могли уяснить себе причины катастрофы, мне придется несколько вернуться назад, к прошлому... С полчаса Скривен вразумительно и ясно говорил об основных идеях, заложенных в конструкцию "мозга", о его истории и функциях. Он подчеркнул глубокую связь, существующую между конструкцией "мозга" и физиологией человеческого мышления. Особо остановился он на исключительных мерах, принятых правительством для охраны "мозга", и только о стратегической роли "мозга" не упомянул ни словом. Обратись к будущему, он нарисовал возвышенную перспективу мира на всей планете, когда все проблемы человечества будут решены с помощью этого удивительного орудия техники и науки. Потом, понизив голос, он перешел к разъяснению происшедшей трагедии: - Полгода назад я по своей инициативе и на свою ответственность пригласил известного ученого из другой страны для работы в нашем Мозговом центре. Речь шла о большом и высокогуманном эксперименте. Соображения военной тайны мешают мне назвать имя ученого, равно как и страну, откуда он прибыл. Думаю, вам не требуется пояснять, что прибывший ученый был тщательно проверен и подвергнут тем же испытаниям на профессиональную пригодность, какие проходят у нас все сотрудники треста. Он был допущен к одному из центров восприятий, где и разместил объекты своих исследований - определенные виды муравьев и термитов, притом виды самые воинственные и разрушительные... Тут докладчик подошел к главному вопросу, и перья журналистов так и замелькали над блокнотами. ..."Преступная небрежность"... "Миллионы насекомых разбежались"... "Очевидно, длилось месяцами"... "Проложили себе дорогу в нервные пути "мозга"... "Большие разрушения в области мозгового вещества"... "Действие, которое можно сравнить с мозговой опухолью"... "Прободение жизненно важных ассоциативных пучков"... "Эффект сначала незаметный из-за автоматического регулирования "мозгом" своих функций"... "Размеры повреждений не могли быть установлены, так как насекомые гнездились в изолирующем слое нервопроводов"... "Сравнение с невидимыми повреждениями живых деревьев - термиты выгрызают их изнутри"... ..."Первые заметные признаки мозгового инфаркта: ошибочная координация, утрата правильного контроля над моторными органами"... "Первое внешнее проявление болезни - 25 ноября"... "Скривен объясняет причины катастроф, которые до сих пор приписывались иностранным агентам"... "Немедленная проверка, предпринятая учеными, поставила их перед загадкой, так как все агрегаты "мозгам действовали безупречно"... "Для успокоения общественного мнения версию об иностранных агентах поддерживать и впредь"... "30 ноября - первые проявления общего паралича"... "Грубые ошибки в расчетах и химических формулах"... "Симптомы, близкие к мании преследования"... "Спустя 15 минут - пожарная тревога, короткие замыкания в сотнях мест одновременно"... "По предварительным подсчетам, убытки составляют полмиллиарда долларов"... Журналисты захлопнули свои блокноты. Теперь факты были им известны, хотя многое надлежало скрыть от читателей. Речь Скривена, по-видимому, приближалась к концу. - Не стану утверждать, - гремел и раскатывался его голос, - будто указанный иностранный ученый совершил сознательный вредительский акт. Не стану также утверждать, будто он состоял на службе некоего государства, враждебного Соединенным Штатам. Но одно могу сказать твердо: катастрофические последствия непростительной небрежности этого человека не могли бы быть ужаснее, даже если бы он оказался настоящим вредителем! Во всей этой катастрофе сыграла прискорбную роль человеческая несостоятельность, а не дефекты техники! Вам, представителям нашей современной прессы, с вашим высоким интеллектуальным развитием, нетрудно будет понять, как необходимо восстановление "мозга", оснащенного усиленными средствами безопасности, чтобы гарантировать нас от последствий человеческой несостоятельности... Красивая золотоволосая девушка торопливо прошла к цоколю памятника. Она протянула оратору телеграмму. Тот нахмурился, когда его прервали. Тем не менее он распечатал телеграмму - и вдруг лицо его просияло улыбкой; он поднял руку. - Уважаемые дамы и господа! Должен сообщить вам радостную весть: найден президент Соединенных Штатов, Корнелиус Вандерслоот! Он жив и здоров. Его самолет совершил вынужденную посадку где-то на Аляске. Военные самолеты уже прибыли на место вынужденной посадки. В данный момент наш президент находится на обратном пути в Вашингтон! Буря оваций покрыла слова оратора. - Молодец, Уна, - шепнул он ей на ухо. - Именно нечто такое и требовалось, чтобы привести этих кретинов в телячий восторг! В следующую минуту все ринулись к автобусам. Лишь несколько самых искушенных репортеров еще вертелись около Скривена. - Браво, доктор Скривен!.. Колоссальное разоблачение, сенсация!.. Но не могли бы вы добавить что-нибудь для публики? Какую-нибудь живую черточку лично о вас? Нечто интригующее в чисто человеческом плане! Ну, вы нас понимаете, мистер Скривен, что-нибудь для наших читательниц - дам?.. Великий хирург взял золотоволосую красавицу под руку. - Сообщите вашим читательницам, что мисс Уна Дальборг согласилась отдать мне свою руку! МОЖЕТ ЛИ ЭТО ПРОИЗОЙТИ? Роман западногерманского писателя Генриха Гаузера "Мозг-гигант" - произведение острое и своеобразное. Тема, волнующая многих писателей современности, - роль техники в будущем обществе - разработана в этом романе оригинально, по-своему. Автор увлечен не только и не столько "чудесами техники", сколько перспективами общественной жизни в самой могущественной стране Запада-Соединенных Штатах Америки. Жизненный путь Гаузера наложил заметный отпечаток на это его последнее произведение, впервые опубликованное в 1958 году, за два года до смерти писателя. Ровесник XX века (он родился в 1901 году в Берлине) Генрих Гаузер переменил в молодости много профессий. Он был и матросом, и рабочим-металлистом, и киноактером, и - позднее, уже в Америке, - фермером. Активный антифашист, в 1938 году он эмигрировал в Соединенные Штаты и прожил там до 1949 года. По возвращении в ФРГ в течение нескольких лет был одним из редакторов известного гамбургского журнала "Штерн". Творчество Гаузера весьма разнообразно. В начале литературного пути он отдал дань романтике путешествий ("20 лет", "Гром над морем", "Последние парусники"), позднее выступал как публицист и популяризатор ("Гитлер против Германии", "Человек учится летать", "Немецкая промышленность"), издал очерки о своих странствиях ("Путь в Чикаго", книги об Австралии и Канаде). Таким образом, роман "Мозг-гигант" отнюдь не случайный эпизод в творчестве Гаузера, хотя надо признать, что в списках наиболее известных и плодовитых писателей-фантастов его имя не значится. В книге "Мозг-гигант" рассказывается о небывалой по размерам, универсальности и мощи кибернетической машине, созданной по планам и проектам врача, нейрохирурга Скривена, ставшего научным руководителем гигантского комбината, сочетающего функции научного института, промышленного предприятия и важнейшего военно-политического центра. Этот комбинат может не только решать целые комплексы сложных задач, задаваемых ему военным министерством и другими правительственными ведомствами, но и управлять работой тысяч машин, агрегатов, механизмов и автоматических систем во всей стране. Созданная на миллиардные ассигнования машина уже настолько усовершенствована, "обучена", что недалек час, когда ей можно будет поручить автоматизированное до предела руководство всем производством США, всеми видами транспорта, всеми родами войск... В важной и интересной статье известных советских ученых А.Берга и И.Новика "Развитие познания и кибернетика", опубликованной в журнале "Коммунист" No 2 за 1966 год, отвергается как догматическое, нигилистическое отрицание достижений кибернетики, так и преувеличение, ее возможностей. "Сейчас уже очевиден тот непреложный факт, - пишут ученые, - что современные машины не могут творчески мыслить (тем более обладать самосознанием). Для дальнейшего же совершенствования машин - помощников в умственной работе людей - успешно увеличивается их надежность, быстродействие, объем памяти, осуществляется автоматизация программирования". В той же статье находим рассуждение, имеющее прямое отношение к идее Гаузера. Вопрос "может ли машина мыслить" нельзя отрывать от вопроса "нужно ли машине творчески мыслить", - говорят ученые и указывают при этом пределы возможностей машины: "Если современной науке не известны принципиальные ограничения в машинном воспроизведении информационного аспекта человеческого сознания, то с волевым аспектом сознания дело обстоит далеко не так - информационная машина не становится "волевой", преследующей собственные, "машинные" интересы". А ведь в романе "Мозг-гигант" машина вдруг обретает "свои интересы", противостоящие интересам человека и человечества... Как бы прямо отвечая на это, А.Берг и И.Новик напоминают: "Если в автоматы XVIII-начала XIX веков, игравшие в шахматы, открыто засовывали человека, то в современные кибернетические системы человека "подсовывают" не в его телесной форме, а в форме исходной информации. Можно сказать, что и по исходной информации и по конечному результату работа машины всегда подчинена человеку. Она выступает как бы в обрамлении человеческой деятельности". Если так говорит современная наука, то не рушится ли центральный узел всего повествования Генриха Гаузера, не распадается ли вся придуманная писателем интересная и волнующая читателя коллизия? Нет, можно утверждать, что автор обосновал свое "право" на это... преувеличение. Дело в том, что в романе "Мозг-гигант" развиваются параллельно два разных повествования. Это ни в коем случае не должно ускользнуть от внимания читателя. Один увлекательный рассказ достигает своей кульминации в момент, когда доктор Семпер Фиделис Ли обнаруживает существование некоей самостоятельной "недавно родившейся" личности - собственно мозга внутри огромной машины "мозг-гигант". Развитие фабулы протекает в удивительных разговорах доктора Ли с таинственным чудовищем, очень скоро предъявляющим неслыханные претензии. Возникает и главный конфликт - неравная борьба, которая лишь благодаря ряду случайностей оканчивается победой человека. Страшное "существо" - машина, пожелавшая стать владыкой, поработить человечество и уже показавшая свое могущество, - уничтожено. Доктор Ли и, разумеется, читатель вздыхают с облегчением. Но другая линия романа не внушает оптимизма. И мы не знаем, не важнее ли она для автора книги. Есть основания полагать, что роман написан для того, чтобы внушить читателю тревогу - тревогу, порождаемую отнюдь не машиной. Это гораздо более убедительный, далекий от какой-либо "мистики", вполне реалистический рассказ о стране, в которую после многих лет отсутствия вернулся американский гражданин доктор Ли. Он видит Соединенные Штаты Америки 1975 года. И он обнаруживает громадное, гиперболическое развитие тех черт и особенностей американского общества, которые знакомы ему по прошлому личному опыту и от которых, как можно догадываться, Ли и бежал когда-то в Австралию. Эти черты и особенности известны в какой-то мере и нам, советским людям, но очевидец, доктор Ли (или писатель Генрих Гаузер, что в данном случае одно и то же), дополняет наши познания многими важными деталями. Что же находим мы в этом главном рассказе - о людях, а не о машинах? Ведь этот рассказ тоже ведется от первой и до последней страницы книги. Мы видим общество, полностью подчиненное военщине и полицейщине. Ученые, инженеры, врачи, строители, архитекторы - все прекрасные, умные, талантливые люди, цвет американской интеллигенции ("соль земли, надежда мира", по характеристике доктора Ли), в действительности рабы военного ведомства. Они планировали, строили, украшали произведениями искусства прекрасный город Цефалон в штате Аризона. Но им не дано не только свободно передвигаться по нему, выезжать из него, но даже знать его точное местонахождение. Это чудо техники и вместе с тем концлагерь. Всюду и везде командуют агенты тайной полиции. Даже мысли работников - под строжайшим полицейским контролем. И, наконец, сам создатель этого сложнейшего механизма, врач-хирург Скривен, некогда мечтавший использовать свое изобретение для пользы человечества и для предотвращения войны, практически остается пленником и послушным исполнителем воли военщины, видящей свою зада чу в одном - подготовке войны. Но такова и вся страна, где возникло это страшное предприятие в недрах недоступных гор. Все ее силы и средства направлены к одному - третьей мировой войне, к победе в этой войне с помощью самой мощной военной машины на земном шаре. Противоречие книги Гаузера состоит в том, что ее радостный, "оптимистический" финал оказывается на поверку достаточно мрачным. Что из того, что некий сумасбродный властитель, механический претендент на мировое господство, побежден, а доктор Ли остался жив и спасается' бегством в Австралию?! Научный руководитель "мозга-гиганта" обещает восстановить чудовищную машину. Доктор Скривен прикрывает ложью все зло, уже сотворенное этой машиной, чтобы иметь возможность заново начать свой опасный эксперимент. Но даже не в этом развитии событий пессимистический вывод книги. Временно разрушенный "мозг-гигант" страшен. Но хозяин-то в Америке другой. И он, по свидетельству Гаузера, не менее опасен. x x x В Соединенных Штатах Америки возможны события, подобные тем, что происходят в романе Гаузера. Вспомним, что даже здание, в котором писательское воображение разместило штаб таинственного "мозга", напоминает, по свидетельству автора, Пентагон - комплекс домов в Вашингтоне, принадлежащих военному ведомству США. И роман не оставляет сомнений, что сами люди, а вовсе не фантастическая машина, способны на те ужасные, кровавые преступления, которые успела совершить эта мыслящая машина в порядке предварительного запугивания американских граждан и всего человечества. Сопоставим вымысел с фактами. В 1975 году чудовище, созданное человеком и вышедшее из повиновения ему, смогло похитить самого президента США, организовать отвратительные катастрофы, убить кого ему "вздумалось". Это фантазия. Но уже в 1963 году некоторые не очень-то "загадочные" круги в США задумали убрать со своего пути президента страны - и убили его. В 1964 году им, этим же кругам, показалось мало тех колоссальных ассигнований на войну, которые уже были отпущены, и они без труда "организовали" инцидент в далеком Тонкинском заливе, чтобы расширить войну в Юго-Восточной Азии. К середине 1965 года это уже принесло минимум 10-миллиардное увеличение суммы подобных ассигнований. Весной 1965 года достаточно было одному послу США в крошечной стране - Доминиканской Республике - послать в Белый дом во всех отношениях фальшивую телеграмму, и тотчас более 30 тысяч американских солдат были превращены в полицейских-усмирителей в чужой стране. А осенью того же года одна из палат конгресса - палата представителей - быстро приняла закон, обещающий посылку новых армий в любое государство западного полушария, народ которого вздумает вести себя слишком "вольно"... В современной Америке широко бытует выражение "военно-промышленный комплекс"; об опасности этого "союза" предупреждал, покидая президентское кресло, даже генерал Эйзенхауэр. Эти три слова характеризуют зловещую связь и взаимозависимость между промышленными магнатами США, миллионерами и миллиардерами, с одной стороны, и военным ведомством, Пентагоном, - с другой. Это связь между доходами монополий и вооружениями. Чиновники Пентагона раздают заказы на миллиарды долларов. А во главе фирм, получающих эти заказы и производящих оружие, чаще всего стоят бывшие, ныне уже отставные генералы или полковники, в свое время раздававшие подобные же заказы и позднее перешедшие на прямую, а не прикрытую службу к владельцам этих фирм. Чтобы представить себе размеры, власть и влияние "военно-промышленного комплекса", достаточно назвать лишь одну цифру, обнародованную государственным секретарем США Дином Раском в сентябре 1965 года. 800 миллиардов долларов израсходовано правительством Соединенных Штатов (через Пентагон) за 20 лет, прошедших со дня окончания второй мировой войны. Не всякий может представить себе, что означает подобная цифра. Это свыше половины суммы всех государственных бюджетов США за тот же срок. Это восемь девятых средств, истраченных всеми государствами Североатлантического блока на создание громадных армий Запада, на все их современное вооружение, в том числе и на тысячи ядерных зарядов, изготовленных в количестве, достаточном для уничтожения всего населения Земли. В эту сумму входит цена преступных войн в Корее, Вьетнаме, американских интервенций в Конго, на Ближнем Востоке, в ряде стран Южной Америки; цена бесчисленных военных баз США и содержания более миллиона американских солдат, постоянно пребывающих за пределами Америки. Куда ушли деньги? Чем страшен "комплекс"? Деньги, взимаемые правительством США с американских налогоплательщиков, уходят из государственной казны исключительно в карманы военных промышленников. Пушки, танки, бомбардировщики, истребители, подводные лодки, ракеты, отравляющие вещества и напалм - все это производят частные фирмы. Им необычайно выгоден этот бизнес. На нем выросло после второй мировой войны новое поколение миллиардеров. В частности, неожиданный "бунт" этих нуворишей из Калифорнии и некоторых других штатов и вызвал в 1964 году такую сенсацию, как выдвижение кандидатом на президентский пост от одной из двух правящих партий США Барри Голдуотера. Это было сделано в пику старым владыкам с Уолл-стрита, всегда державшим в своих руках руководство обеими партиями и выбор ими кандидатов на президентский пост. А страшен этот "военно-промышленный комплекс" тем, что он стоит на всех путях, ведущих к миру на земном шаре. Монополии, год от года усиливающие свое влияние на все дела заокеанской державы, не желают сокращения военного бизнеса. "Их" генералы в Пентагоне, "их" конгрессмены в сенате и палате представителей, "их" министры примут все меры для провала, переговоров о разоружении, для обострения международной обстановки, как только создастся "угроза" ее оздоровления. Они позаботятся о том, чтобы военный бюджет не сокращался, а неизменно рос. Для осуществления всего этого пущена в ход некая сложная, правда не напоминающая "мозг-гигант" Гаузера, однако тоже надежная и мощная "машина" подготовки войны, Она-то и определяет во многих случаях курс США внутри страны и на международной арене. Мы кое-что знаем о комиссиях конгресса "по борьбе с антиамериканской деятельностью", о допросах с помощью "детектора лжи" - аппарата, беспокоящего нервную систему допрашиваемого, чтобы "ищейкам" легче было выудить у него нужные полиции сведения или фамилии, - о введенных еще Трумэном "проверках лояльности". Все это - лишь в несколько утрированном виде - изображено Гаузером при описании города Цефалона. Полицейская техника "шагнула к новым высотам": стало возможным даже без допроса читать мысли. "Развитие" в этом направлении обеспечено в США. Чтобы обменяться мнениями, двум людям необходимо отыскивать далекий уголок - во всяком случае, вне стен и катакомб "мозга". И в такой обстановке живут все жители Цефалона. Но это и есть Америка наших дней - не 1975, а 1966 года: в этом отношении предвидение писателя подтвердилось! Военно-полицейское государство - держава, открыто предъявляющая претензию на мировое владычество, - не начало еще третьей мировой войны (как не начнет ее, по мнению Гаузера, и к 1975 году) только потому, что встретило могучий "противовес". Замыслам пентагоновцев противостоят могучие миролюбивые силы, противостоит военная мощь великой страны социализма - Советского Союза. По опубликованным в прессе неоднократным признаниям президента Лин дона Джонсона и министра обороны Макнамары, в Америке ясно себе представляют, что в первые же часы ядерной войны Соединенные Штаты понесли бы по меньшей мере такие же потери, как те, что они смогли бы причинить другим странам. Однако не забудем, что наиболее ретивые милитаристские круги в США или ученые, вроде "отца водородной бомбы" Теллера, не оставили мечты о создании так называемого "абсолютного оружия", то есть такого, которое не встретит равного ему противодействия. Как ни бесплодны, ни антинаучны эти гнусные мечты, как ни безнадежно в наш век думать о безнаказанности агрессора, - что-то напоминающее "мозг-гигант" придумывается, создается, конструируется. В этом смысле фантазия Гаузера вплотную смыкается с реальной действительностью. Мы знаем, в частности, что ныне в США не только все работы физиков-атомников, но и деятельность ученых, изучающих космос, пути овладения им, подчинена Пентагону. В романе показано, как слаб, одинок, беспомощен честный, прогрессивно мыслящий ученый доктор Семпер Фиделис Ли не перед чудовищной машиной, а перед тем полицейским государством, которое готово его уничтожить, сослать в сумасшедший дом в случае малейшего неповиновения. Невольно мы задумываемся и о положении всей передовой интеллигенции Соединенных Штатов Америки сейчас, в 1966 году. Сотни и тысячи ее представителей открыто протестуют против расовой политики, против варварской, грязной войны во Вьетнаме, но беспощадная, как автомат, машина войны продолжает действовать. Однако, кажется, в этом отношении, предвидение Генриха Гаузера сбывается далеко не полностью. Безропотное служение военной машине, которое характерно для доктора Скривена, для всех его помощников, для милого, умного Гаса, может быть, не станет столь уж типичным для широких кругов американской интеллигенции ни в 1975 году, ни в году 1966-м. Побывавшие в США на рубеже 1965-1966 годов вдумчивые наблюдатели свидетельствуют: что-то новое происходит в американском обществе. Все еще меньшинство, но уже значительное и влиятельное меньшинство американской интеллигенции, прежде всего студенческая молодежь, занято великой переоценкой ценностей. Оппозиция всей американской внешней политике не ослабевает, охватывая и некоторую часть влиятельных кругов Вашингтона, Нью-Йорка, почти всех университетских городов. Неизмеримо возрос интерес к жизни других стран, к идеям научного социализма, к тем большим переменам, которые произошли в Азии, Африке, происходят в Латинской Америке. Хотя правящие круги США, особенно в вопросах внешней политики, не изменили своему курсу, в рядах американской интеллигенции произошли большие изменения. Книгу Гаузера с достаточным основанием можно охарактеризовать как сатиру. Разумеется, писателю порой не хватает смелости, меткости "попадания в цель". И все же самой настоящей сатирой звучат в романе страницы, посвященные приезду в Цефалон специальной комиссии конгресса. Это "глупые, слепые мыши, выбранные нами на роль законодателей" - так аттестует членов комиссии руководитель Мозгового треста Скривен. "Наглость, глупость, невежество и ослиная тупость их вопросов могут убить на месте", - замечает он. А начавший жить и мыслить "мозг-гигант" отзывается о законодателях еще резче: "самые низшие формы животных", "двуногие мясные горшки". Описание катастрофы, разразившейся над Штатами по вине взбунтовавшейся машины, тоже пронизано сатирой. Запертые внутри несгораемого шкафа миллиардеры, утопающий в нечистотах Чикаго - это придумано автором не случайно, и это очень остроумно. Президента он заставляет промерзнуть на Аляске. Конгрессменов, проваливших нужный "мозгу" законопроект, наказывает, как школьников... Эта сатирическая сторона книги заслуживает высокой оценки. Писатель подметил одну из важнейших черт современного развития в капиталистическом обществе - рост влияния монополий, постепенно овладевающих целыми отраслями производства и обслуживания нужд населения. Такая монополизация и централизация угрожают гигантски увеличить размеры любой неожиданной катастрофы. Известная теперь всему миру банальнейшая электроавария в Нью-Йорке и других городах Восточного побережья США в ноябре 1965 года приняла чудовищные масштабы. И разве повисшие в высотных лифтах дамы, 800 тысяч пассажиров метро, застрявшие на много часов в глубоких, погруженных в тьму туннелях, не напоминают нам описанных Гаузером жителей многих американских городов, беда которых имеет тот же источник - сосредоточение управления городским хозяйством в руках монополий? Только в социалистическом обществе техника служит на пользу людям, приносит им великие блага. В будущем совершенные машины еще больше облегчат труд человека, украсят, расцветят его жизнь. Общество, в котором господствуют капиталистические монополии, опасно. Граждане социалистических стран должны знать об этой опасности, и в этом отношении роман Генриха Гаузера поучителен и полезен. Мы уверенно можем отбросить фаталистическую веру в "неизбежность" новой истребительной мировой войны. Такая война может быть предотвращена и будет предотвращена! Но книга "Мозг-гигант" зовет людей к бдительности. x x x Роман Гаузера - это талантливое произведение вдумчивого и честного представителя западной интеллигенции, увидевшего за происходящим сейчас в США серьезную угрозу миру. Вполне понятно, что человек, который вел борьбу с гитлеризмом, должен был испытать жестокое разочарование при ближайшем знакомстве с Соединенными Штатами, где он, как эмигрант, искал "спасения". Он пробыл в Америке первые послевоенные годы. Оказалось, что страна Вашингтона, Джефферсона и Линкольна только и мечтает возродить на родине Гаузера, в ФРГ, все самое дурное из ее прошлого. Антифашист даже самого умеренного толка не мог не прийти в отчаяние, увидев, что в Западной Германии - по вине державы-победительницы, США, - снова пускают корни милитаризм и реваншизм. Мы вправе рассматривать книгу Гаузера как некое серьезное предупреждение. Так же как известный фильм Стэнли Крамера "На последнем берегу" предупреждал людей о кошмарных последствиях ядерной войны, роман "Мозг-гигант" предупреждает о том, что капиталистическое общество может использовать "чудеса кибернетики" лишь во вред человечеству. Борис Леонтьев Г. Гay з е р МОЗГ-ГИГАНТ Редактор Г. Левенштейн Художник Н.Попов. Художественный редактор Ю. Максимов. Технический редактор Л. Кондюкова. Корректор Г. Разоренова Сдано в производство 6/XII 1965 г. Подписано к печати 30/Ш 1966 г. Бумага 70x90 1/32 =4,44 бум. л. 10,38 усл. печ. л. Уч. -изд. л. 10,99. Изд. No 12/3373 Цена 58 коп. Зак. 908 (Темплан 1966 г. изд-ва "Мир", пор. No 229) ИЗДАТЕЛЬСТВО "МИР" Москва, 1-й Рижский пер. 2 Ярославский полиграфкомбинат Главполиграфпрома Комитета по печати при Совете Министров СССР. Ярославль, ул. Свободы, 97.