а мне. -- Это не комплимент. Не забывайте, что в машине образцы и записи, которые надо доставить домой как можно быстрее. Они уникальны. -- Я с подозрением понюхал содержимое кружки. -- Боже! Кого вы собрались отравить? Меня? -- Вы заявили, что я кровожадна. Словами вам не отделаться -- испытайте это на себе. Я содрогнулся и отвернулся. -- Рейли! Что делают эти три червя? -- Просто спускаются с холма. Я протиснулся мимо Уиллиг и вернулся обратно к работающим пультам. Их экраны ярко горели в приглушенном освещении машины. Рейли вывел на один экран тактическую схему, а экран рядом показывал внешний обзор. Картинка была подернута розовым туманом, но виднелись три темные тени, прокладывающие себе путь вниз по склону, покрытому сахарной коркой. На схеме это были животные среднего размера. -- Они молодые, -- сказал я. -- В самом крупном всего 400 килограммов. Хотелось бы мне посмотреть их полосы. Можешь увеличить резкость? Рейли пробежался по клавиатуре, вызывая телефотоизображение. Еще несколько нажатий на клавиши -- и картинка заметно прояснилась. Но это не помогло. Мех червей был запорошен пылью, и, кроме того, двигаясь сквозь сугробы, они поднимали вокруг себя большие облака пыли. Судя по схеме, они направлялись не прямо на нас. Неожиданная мысль пришла мне в голову. -- Как выглядит наша машина снаружи? - Что? -- Да так, не обращай внимания. -- Я уже залезал в башню. -- Мы все еще похожи на боевую машину -- или просто на очередной бугор в пыли? Пройдут они мимо -- или нам предстоит драка? Сквозь стекло башни виднелась только розовая пелена. Все закрывал тостый слой пыли, но свет все-таки пробивался. Я постучал по клавишам рабочей станции башни, на крыше наружу высунулась камера и, развернувшись вокруг своей оси, показала вид транспортера сверху. Он был весь розовый, но очертания все-таки выдавали сделанный человеком предмет. Любопытство червей хорошо известно -- если они нас заметят, то непременно обследуют. А если почувствуют внутри движение, то на-падут. Или не нападут? В последний раз, когда я оказался в подобной ситуации, черви не напали -- по крайней мере, до тех пор, пока мы не попытались удрать из упавшей вертушки. И я до сих пор не уверен, что они нападали. С таким же успехом это могла быть реакция на ярко светящийся, напоминающий червя дирижабль, который забирал нас. Я спустился в главный отсек и снова заглянул через плечо Рейли. -- Выдвинуть пушки? -- спросил он. -- Не надо, пусть остаются под крышками. Может быть, эта троица скорее любопытна, чем агрессивна. Кроме того, я не думаю, что червь способен взломать нашу броню. Давай прикинемся мертвыми и посмотрим, что они предпримут. Черви были уже почти у подножия холма. За ними в сугробах на склоне остались широкие борозды. Скоро эта часть Мексики надолго покроется плотной коркой. Здесь не хватит личинок, чтобы съесть все дочиста. Возможно, гнездо под волочащимися деревьями еще слишком молодо и не может производить достаточное количество яиц. -- Они увидели нас... -- сообщил Рейли. Черви скосили глаза в нашем направлении и негромко зачирикали. Они сомневались и остановились, чтобы посовещаться. Если бы не их щебет, они выглядели бы почти комичными созданиями -- взгляд искоса делал их похожими на подвыпивших игрушечных гусениц, а припудренный розовым мех придавал очарование плюшевых медвежат. Но все портили издаваемые ими звуки. Их сильно приглушало одеяло пыли, покрывающее окрестности, но даже без усилителя сигналов то, что доносилось до нас, леденило кровь. Они обменивались неприятными вибрирующими звуками, похожими на писк насекомых, с причудливыми обертонами, которые придавали крикам неземное тревожное звучание. Я оглянулся. Уиллиг сидела на своем рабочем месте, наблюдая за приборами. Локи и Валада смотрели из-за ее спины. Сзади ко мне подошла Лопец, протирая заспанные глаза. Она уставилась на экран, дважды моргнула и моментально собралась. -- Что они делают? -- спросила она. -- Думают, -- ответил Рейли. -- Зигель, -- - тихонько позвал я. -- Ты послал "SOS"? -- Послал, но подтверждения не получил. -- Все правильно. Держи канал открытым. -- Ладно, ладно, капитан. -- Оп! -- произнес Рейли. -- Они идут. Надумали. В кабине стало тихо. Экраны говорили сами за себя. Черви направлялись прямо к нам. К счастью, существуют достаточно простые способы защиты от ядовитых жигалок. Одежда из любой мелкой сетки сделает вашу кожу недоступной для них. Кроме того, масла и жирные мази, похоже, защищают от укусов. Любая парфюмерия, приготовленная на основе естественных земных экстрактов, также является эффективным репеллентом. "Красная книга" (Выпуск 22. 19А) 23. ЕЩЕ ГЛУБЖЕ Если смерть неизбежна, вы можете лечь поудобнее и извлекать из этого удовольствие. Соломон Краткий Вокруг них поднимались облака пыли. Черви скользили по ярко-розовым сугробам, как снегоуборочные машины, отбрасывая в обе стороны волны розовой пудры. Она клубами поднималась в воздух, образуя почти неподвижные туманные полосы позади каждого животного. Приблизившись к машине, они разошлись в стороны и с опаской окружили ее. Три чудовища кружили и кружили вокруг транспортера, пока не превратили большую часть сугробов в грязное красное месиво. Мы слышали, как чавкала грязь под огромными тушами. Пыль уже начала превращаться в вязкую слякоть. Скоро она схватится, как цемент. Черви начали тереться о танк боками, пробуя его своим мехом. -- Они неплохо счистили пыль с наших бортов, -- доложил Рейли. -- Скажи им, чтобы не забыли протереть лобовое стекло, -- сказал ему Зигель. -- Какие у нас шансы сдвинуться с места? -- спросил я. Рейли посмотрел на вспомогательный дисплей и разочарованно доложил: -- Слово "глинобитный" вам что- нибудь говорит? Я потеребил ухо. Тело снова зачесалось, мечтая о ванне. Скоро оно начнет болеть. Рейли поднял на меня глаза: -- Что, ответной шутки не предвидится? Я покачал головой. -- Кажется, я сейчас не в шутливом настроении. -- Я присел за самый последний терминал и зажег экраны. Черви перестали кружить вокруг машины. Они с любопытством смотрели на нее. Один, самый крупный, подплыл вплотную к нашему правому борту и начал водить клешней по металлу. Царапающий, скрежещущий звук громко отдавался внутри кабины. Уиллиг посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. -- Не так забавно, как вы ожидали, да? -- поинтересовался я. Она не ответила -- и я удержался от реплики, что запас ее остроумия подошел к критическому пределу. Скрежет продолжался. Звук был медленный, он тянулся мучительно долго, словно чудовище было не вполне уверено в своих ощущениях. Червь недоуменно продолжал царапать. По нашим нервам водили наждачной бумагой. -- Сидите все тихо, -- шепнул я, заметив, что Рейли Уже открыл крышку над красной кнопкой зарядки пу-шек. Потянувшись через его плечо, я аккуратно снял палец Рейли с кнопки и закрыл крышку. -- Ему просто интересно. Непосредственной опасности нет. Мои слова не убедили Рейли, но он утвердительно кивнул, демонстративно скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. Червь продолжал свое исследование, но теперь расширил репертуар подозрительных звуков, дополнив его постукиванием. Казалось, он был прямо над нами. -- Что это за черт?.. -- проговорила Лопец, подняв глаза к потолку. -- Рейли, верхнюю камеру! -- приказал я. Он вывел изображение на главный экран; зрелище было пугающее -- червь долбил кончиками клешней по крыше машины. Они вытягивались и извивались, как вывихнутые шеи птиц. Между ними виднелись глаза хторра -- словно игрушечный щенок заглядывал через край стола. -- "Здесь был Килрой"1, -- прошептал я. Уиллиг хихикнула -- но это была нервная реакция. В конечном итоге -- наконец -- червь потерял интерес и соскользнул с транспортера, сдал назад, сдвинув пыль в складчатый сугроб, потом повернулся и подплыл к своим компаньонам. Все трое обменялись приглушенными пурпурными звуками и направились вверх по склону к роще волочащихся деревьев. Вздох облегчения внутри кабины был невероятным, словно весь экипаж одновременно получил пробоины. -- Хорошо, хорошо, -- сказал я. -- Только не надо быть самоуверенными. Мы еще не выбрались из леса... -- Кэп, взгляните сюда... Рейли показывал на экран. Черви осматривали след нашего тигра. Шер-Хан оставил борозду с ровными краями в нежной пудре, и три чудовища изучали ее с напряженным интересом. Теперь они плыли вдоль борозды к роще. -- Что они замышляют? -- спросила Уиллиг. -- Не знаю. Они, похоже, возбуждены. 1Образчик типичной надписи туриста на историческом памятнике. -- Думаете, они чуют запах тигра? -- Нет, -- высказал я мысль, неожиданно пришедшую в голову. -- Думаю, что они чуют запах гнезда в следах тигра. -- Счастья это им не прибавило, -- заметила Уиллиг. -- А вдруг это сторожа рощи? -- предположил Рейли. Я задумался. -- Если это так, то Шер-Хан в большой опасности. Эти ребята, скорее всего, не жалуют незваных гостей, как ты думаешь? -- Я позвал: -- Зигель! Готовь тигра. Если черви полезут в дыру, переходи на готовность номер один. Но не стреляй, пока они не атакуют Шер-Хана. -- - Ладно, ладно, капитан, -- согласился Зигель. Рейли трудился над клавиатурой. На экранах появились новые изображения червей. Мы разместили на поверхности целый комплект датчиков. Большая часть угнездилась на ветвях, сторожа квартирантов, но несколько осталось на уровне человеческого роста и на земле. Черви перебрались из слепящего розового света в фуксиновую тень под деревьями. Световые пятна придавали им колдовской вид. Мех искрился розовым инеем и серебряными блестками. Большие глаза вращались в разные стороны с шелестящим спут-пфут, избегая ярких лучей и пытливо взглядываясь в темно-синий сумрак между переплетающимися корнями. Вдруг один из червей застыл, его глаза закрутились, словно он пытался обнаружить источник какой-то тревоги -- звука, или запаха, или постороннего света. Внезапно глаза остановились, сфокусировавшись на одной точке -- прямо на нашем датчике. Прибор висел примерно посередине ствола волочащегося дерева, так что червь мог подойти довольно близко. Зрелище было устрашающее. Он смотрел на нас прямо в глазок датчика в течение долгой мучительной минуты, потом, так и не удовлетворив свое любопытство, скользнул половиной туши вверх по колоннообразному стволу и придвинул морду еще ближе к камере. Огромные глаза заполнили экран. Прибор, укрепленный высоко на дереве с противоположной стороны рощи, показывал жирного розового червя, мор-гающего на крошечный невзрачный серенький комочек. -- Почему он так заинтересовался? -- спросила Ло-пец. -- Ведь это не живность. -- Должно быть, улавливает инфракрасное излучение или, что хуже, радиоволны. -- Отключить? -- Не надо, давай посмотрим, что он сделает. Может быть, узнаем что-нибудь новое. Неожиданно червь потерял интрес к датчику и поспешил присоединиться к своим сородичам. Двух других хторран намного больше интересовал след тигра. Рейли вопросительно взглянул на меня. -- Ну... -- протянул я. -- Мы только и узнали, что этот червь не слишком наблюдателен. -- Смотрите, они направляются к корням, -- показала Уиллиг. -- Что ж, мы оставили достаточно четкий след... Трое хторран цепочкой углубились в фиолетовую тень лабиринта ползучих корней. Они продвигались медленно, но без видимых усилий. Складывалось впечатление, что такая перепутанная чаща и есть наиболее естественная хторранская среда обитания. -- Думаете, они полезут вниз, в гнездо? Я пожал плечами. -- Все зависит от взаимоотношений между червями и волочащимися деревьями, от отношений между этими червями и этими деревьями, -- уточнил я. -- Может быть, эти черви охраняют эту рощу, может, они владельцы земельного участка, а может, захватчики. -- Они нашли вход, -- доложил Рейли. Гастроподы проследили путь нашего тигра прямо до зева туннеля. Отверстие гнезда манило вниз. Темная дыра была глубокой, красной и на вид влажной; ее окаймляло сплетение нежных коричневых вен. Черви скосили глаза друг на друга и шумно защебетали. -- Это, должно быть, их язык, -- пробормотал Рейли. -- Если и язык, то с большими пропусками, -- сказал я. -- Сколько ни бились в Окленде, они смогли идентифицировать эти звуки лишь с выражением простейших эмоций. -- И тем не менее... -- начал Рейли. -- В том, что это заслуживает внимания, я с тобой согласен. Здесь имеет место какой-то вид общения. -- Телепатия? -- Это слишком просто, -- сказал я. -- Мне кажется, что мы не замечаем очевидного. Может быть, они испускают ультразвук или что-нибудь еще - -- не знаю. С таким же успехом ты можешь считать это волшебством наподобие телепатии, только подобный ответ -- ловушка, он запирает двери для любых других вариантов. Реакцией Рейли было неубедительное кряхтение. Он расстроенно почесал ухо. Разочаровавшись в чем-нибудь, парень мог раскиснуть -- это за ним наблюдалось. Пока мы не получили никаких ответов -- только новые вопросы. -- Ого, они пошли, -- предупредила Уиллиг. Пушистые розовые черви с переливающимся бархатным мехом легко вошли в мягкие красные губы гнезда. Сексуальный символ был слишком очевиден. Я одновременно испытывал и любопытство и отвращение. -- Зигель, следи за своими экранами. Все три червя спускаются вниз. -- Нет проблем, Шер-Хан вооружен и готов. -- Не стреляй, пока на тебя не нападут. Я хочу посмотреть, как черви поведут себя на дне. -- Я уже слышал это, капитан, -- напомнил Зигель. -- Знаю, что слышал. Но еще я знаю, как хочется тебе открыть счет собственным червям. -- Я выпрямился и обвел взглядом кабину транспортера. -- То же самое относится ко всем. Мы получили здесь возможность за один раз узнать о хторранах больше, чем за пять лет. Так что не портите все. Давайте проведем образцовую операцию -- для учебника. Все приборы здесь и в гнезде можно заменить. Если нашей жизни не будет угрожать непосредственная опасность, я не хочу, чтобы вы предпринимали любые враждебные действия. Тигр снабжен электроимпульсной гранатой, мы взорвем его только после нашей эвакуации... Я знал, что им неприятно слышать мои слова. Сам факт, что я счел необходимым сказать об этом, доказывал мое превосходство, недоверие, неуважение и подразумевал, что они не в полной мере осознают ответственность работы. Однако они не знали, что слова эти предназначаются больше для ушей записывающего модуля в черном ящике, чем для их собственных. Но я не мог объяснить ничего. Только не здесь, во всяком случае. Может быть, позже. Более мягким тоном я добавил: -- Лично я предпочел бы последить за гнездом несколько месяцев, чтобы увидеть, как развиваются эти штуки внутри, однако мы лишены подобной роскоши. Всем вам известно, что на этот счет говорят действующие приказы: "Вы призваны уничтожать любое и каждое скопление вражеского заражения, которое являет собой экологическую опасность либо в данный момент, либо в будущем" -- а это означает все хторранское. -- Я процитировал вторую часть приказа: -- "Все исследования хторранской экологии, любые эксперименты и наблюдения, могут быть осуществлены только там, где подобные действия не противоречат военным целям операции". В данном случае у нас есть возможность заняться исследованием. Так давайте выжмем из нее максимум. В будущем это может оказаться самым важным из того, что мы здесь сделаем. Вопросы есть? Вопросов не было. Отлично. -- Рейли? -- Черви примерно на полпути вниз. Наш датчик следит за движением по туннелю, так что мы можем засечь их в любую минуту... Ага, вот и первый. У, черт. -- Рейли расстроенно поцокал языком. -- Вот дерьмо! Этот гад нашел датчик. -- Одна из гастропод ухватила прибор челюстями. Мы смотрели прямо в хторранскую пасть, сплошь усеянную концентрическими кругами зубов, уходящими в глубь глотки чудовища. -- Такую картину не захочешь увидеть еще раз, -- заметил Рейли. -- Эту картину ты вряд ли увидишь еще раз, -- ответил я. -- Нажми-ка на кнопку тазера. Может, он выплюнет прибор. Рейли нажал на клавишу -- изображение на экране мигнуло и потом неожиданно исчезло. Рейли проверил дисплей системного контроля и печально покачал головой. -- Датчик мертв, -- доложил он. -- Его раздавили. -- М-м, -- задумавшись, протянул я. -- Надеюсь, что червь разгрыз его от злости. Честно говоря, не хотелось бы выяснить, что высоковольтный разряд хторране считают деликатесной приправой. -- Может быть, у слизней аналогичная реакция? -- предположил Зигель по переговорной сети. Я поправил наушник. -- А ну-ка повтори. -- Ну, те слизни, в гнезде. Если что-то помешало или потревожило -- атакуй. Датчик причинил червю боль, и он его раскусил. Может быть, эти существа вообще не испытывают чувства страха. Или, по крайней мере, не так, как мы. Они не знают, что такое паника или бегство; все, на что они способны, -- это кусаться. -- Гм. А вот это -- интересная мысль. Хотелось бы только собрать побольше данных для подтверждения. Выдели ее в бортовом журнале, ладно? Она заслуживает более детального изучения. -- Непременно выделю. Рейли показал на схему гнезда. Черви опять двигались вниз. Они уже почти на дне. -- Вот сейчас мы разберемся, квартиранты это, домовладельцы или кто-то еще.. . Изображение на дисплеях сменилось, показывая внутренность гнезда. Из устья туннеля вниз влажно выскользнул первый червь. При спуске с его меха слезла почти вся розовая корка за исключением лишь нескольких мазков, налипших на бока, и цвет полос был ярок и отчетлив. Червь пылал красной злобой. На боках выступили резко очерченные пятна; пронзительно-оранжевый цвет дисгармонировал с насыщенным фиолетовым и пурпурным. Червь выглядел разъяренным. Он ворвался в главную камеру гнезда воплощением яростного ужаса. Следом ввалился второй червь, раскрашенный в те же цвета насилия. Последняя гастропода -- самая маленькая -- имела не столь яркие полосы, но комбинация цветов была точно такой же. -- Не очень добродушная группа туристов, а? -- заметил Рейли. Прежде чем я успел ответить... Существует ряд способов защищать дома и другие сооружения от ядовитых жигалок. Обычные оконные сетки недостаточно мелки, чтобы задержать хищников размером с москита. Простейший способ -- занавесить все двери и окна пропитанными репеллентом занавесками, позаботившись замазать все щели и незащищенные края быстро затвердевающим поролоном. Повешенные в несколько слоев, перекрывающиеся противомоскитные занавески позволят человеку входить и выходить из помещения, не впуская внутрь жигалок. Более изощренная защита включает в себя покрытие всего строения полимерным аэрозолем, создающим непреодолимую преграду для хищных насекомых. Но такой способ непрактичен в местах с высокой влажностью, частыми дождями, снегопадами и ветрами, если аэрозольный слой постоянно не возобновляется. Внутри более крупных сооружений, таких как административные здания, ангары, фабрики, склады и подземные убежища, необходимо поддерживать небольшое избыточное Давление. Поскольку ток воздуха постоянно будет направлен наружу, любая открытая дверь окажется для жигалок непреодолимым препятствием. Репелленты и другие пахучие вещества создают некоторый сдерживающий эффект, но пользоваться ими надо постоянно. Отпугивающие вещества рекомендуется использовать в дополнение к другим защитным средствам, а не вместо них. "Красная книга" (Выпуск 22. 19А) 24. ОХРАННИКИ РОЩИ Ранний червь носик протирает. Соломон Краткий ... Самый большой из трех монстров открыл пасть и испустил такой леденящий кровь рокот, какого я еще никогда не слышал: "Ххтпта-арррррррггххх!" В нем одновременно кричало множество звуков и чувств. Я слышал стихийную ярость. Слышал душевную муку и сжимающий сердце ужас. Крик чудовища выходил за пределы восприятия и понимания, но общий смысл передавался невероятной глубиной вложенного в него чувства. Это был вопль предательства, безумия, смерти. Я физически ощущал, как он распарывает мое тело. Я слышал чувства, которым нет названия. Все в машине содрогнулись от ужаса. А потом -- черви ринулись в атаку. Все трое разом. Они врезались в толстую рыхлую мякоть гнезда как бешеные. Они вгрызались в красные пузыри, глотали визжащих слизней, рвали пульсирующие артерии, полосовали и бросали обрывки, поливающие струями темного сиропа все кругом. Черви рвали на мелкие куски все соединительные сплетения и паутины, размалывали их в конфетти -- и все время кричали, ревели, выли как сумасшедшие. Из корней волочащегося дерева текла кровь, густая и Черная, как нефть. Она текла отовсюду: капала с потолка, заливала стены, била из свисающих обрывков вен. Слизни на полу снова завизжали, остервенело кусая друг друга. Красные пузыри дергались и сокращались в эпилептических конвульсиях. Все гнездо вспенилось кровавым водоворотом. Изображение на экранах потеряло резкость и распалось на куски. Камеры озлобленно дергались. Из динамиков доносились выматывающие душу звуки. Кровавая оргия затянулась на целую вечность. Она все продолжалась и продолжалась. Ярость чудовищ не знала ни пощады, ни границ. К горлу подступила топшота, к счастью, я не надел ВР-шлем. -- Зигель, -- прохрипел я. -- Ты в порядке? -- Я не в виртуальной реальности, если вы это имели в виду. -- Хорошо. -- Что происходит? -- воскликнула Лопец. -- Что они делают? -- Это явно не квартиранты, -- сказал я. -- И, наверное, не хозяева гнезда. -- И обеими руками вцепился в спинку кресла "Рейли. -- По-моему, они -- мародеры, что-то вроде хторранских ренегатов. По какой-то причине они не хотят, чтобы гнездо жило и производило на свет... -- Конкуренция! -- воскликнул Рейли, перебивая меня. -- Вот что это такое! Они убивают конкурентов. -- О дерьмо! А ты ведь прав. Точь-в-точь это здесь и происходит. -- Меня поразила страшная догадка. -- Помните мертвого червя, которого мы нашли?.. Это они его убили. Все совпадает! Они, по всей видимости, наделены разумом, а тот хторр был неприручен. Они не могли позволить дикому червю свободно разгуливать по территории, которую собирались колонизировать. Сейчас происходит почти то же самое. Мы видим умышленное уничтожение. -- Нет, -- запротестовала Уиллиг. -- Этого не можех, быть. Червям нет смысла убивать друг друга и разрушать^ гнезда. Лицо Уиллиг выдавало ее замешательство, но она явно готова была отстаивать свою точку зрения. -- Наоборот, смысл есть. Таким образом они не дают развиваться другим семьям червей. Тривиальнейшее явление. Они борются за генетическое превосходство. Больше пищи, больше шансов для спаривания -- и в конечном итоге больше потомства. Люди постоянно занимаются тем же самым. - Нет! Одна только мысль об этом злила и расстраивала Уиллиг. Я пристально посмотрел на нее: -- Вы когда-нибудь работали в корпорации? -- Э... -- Ее злость как рукой сняло. -- Ладно, беру свои слова назад. -- И она с несчастным видом замолчала. Изображения на экранах заваливались набок, дергались, плясали. Рейли переключался с одного монитора на другой, но неистовство не оставило в гнезде ни одного спокойного уголка. Вся камера судорожно сжималась, пытаясь извергнуть захватчиков. Показания беспорядочно зажигались и гасли, не в силах справиться с противоречивыми потоками информации отдатчиков. -- Может, нам следует остановить их? -- предложила Лопец. -- Зачем? -- Я искоса бросил на нее взгляд. -- И как? -- Э... -- Она заволновалась в поисках ответа, но так и не смогла подыскать подходящего. -- Пусть продолжают, -- решил я. -- Все есть полезная информация. Просто мы узнали, что черви могут причинять друг другу такое же зло, какое причиняют людям. -- Но это -- я не нахожу слов -- отвратительно! -- Согласен. Ты испытываешь такое же почтение к жизни, как и мы все, как и большинство профессиональных солдат. Не важно, какого рода жизнь, просто ненавистно наблюдать, как ее уничтожают. -- Э... Да... -- согласилась Лопец с редким для нее румянцем смущения. У нее были длиннющие ресницы. Она украдкой взглянула на меня и отвела глаза, смутившись еще больше. Лопец так усердно старалась выглядеть образцовым солдатом, так тщательно скрывала от окружающих свою мягкость, что терялась, когда кто-нибудь указывал на ее тайное "я" и говорил: "Ага! Вот и ваше сострадание". Это было нетрудно заметить. Иногда я и сам продолжал испытывать такие же чувства. Теперь это происходило не так часто, как когда-то, но все же иногда случалось. Я не мог оторвать взгляд от ужасов, творящихся на экранах. Густые потоки начали иссякать, вены гнезда истощились. Теперь кровь волочащихся деревьев растекалась по камере. Темные лужи разливались, заполняя впадины на неровном полу. Зрелище напоминало сумерки над умирающим болотом. От лихорадочно подергивающихся в жидкой слякоти обрывков измочаленной плоти летели брызги. Но потом -- наконец -- конвульсии яростной борьбы начали ослабевать. Гнездо проиграло битву и теперь умирало; непроизвольные судороги перешли в редкие, слабые сокращения и подергивания. Все три червя упивались победой. Исчерченные черными полосами, страшные и свирепые, они продолжали бросаться в разные стороны, но теперь они ели, жадно глотали самые мясистые органы маточного гнезда в оргии ненасытности. Их бока заметно раздулись. Ходили слухи, будто желудок у хторран безразмерный и по своей вместимости превосходит черную дыру среднего размера. Сейчас мы видели тому доказательство. Неожиданно раздался голос Зигеля: -- Капитан, нас просят принять радиограмму. -- А? От кого? Хотя какая разница... -- Я включил связь. -- Капитан Джеймс Эдвард Маккарти на связи. С кем я говорю? Ответил мужской голос с ленивым протяжным техасским выговором: -- Вы просили об эвакуации? -- Да, просил. Кто вы? -- Э... скажем, меня послал один ваш хороший друг. -- Этого не может быть. У меня нет никаких друзей. -- Ладно, пусть нет, но ваше оборудование еще имеет кое-какую ценность как утиль. Вы хотите, чтобы мы вас забрали, или нет? -- Хотим! -- ответил я, наверное, чуточку поспешнее, чем следовало бы. -- Хорошо. Слушайте внимательно. -- Голос звучал с обманчивой ленцой. -- Примерно через семь минут мы будем прямо над вами... -- Мы ничего не ловим своим радаром. На чем вы летите? -- усомнился я. -- Вам известно, какой толщины слой розовой пыли? -- У нас высотный грузовой скример. Мы находимся примерно на милю выше пыли. Теперь слушайте меня. Мы сбрасываем спасательную гондолу, так что держите канал связи открытым. Гондола будет наводиться по вашему лучу и приземлится как можно ближе к вам. -- Мы здесь не очень-то свободны в передвижениях, -- сказал я. -- Приклеились намертво. Нам придется добираться до нее на своих двоих. Что вы подразумеваете под "как можно ближе"? -- Постараемся опустить ее прямо к вашему порогу, -- пообещал голос. -- Парашютом будет управлять оператор-человек. В зависимости от ветра радиус приземления -- от двадцати до тридцати метров. Я на секунду прикрыл глаза, пытаясь зрительно представить, как это будет выглядеть. Хотя все равно. У нас нет выбора. Открыв глаза, я обвел взглядом мой экипаж. У всех было одинаково озабоченное и тревожное выражение. Самой трудной частью была не сама эвакуация. -- Все в порядке! -- рявкнул я. -- Чего расселись? Собирайтесь! Надеть кислородные маски и накидки. Зи-гель, ты отвечаешь за контейнеры с пробами. Захвати все. Локи, Валада, вы поможете Зигелю. Лопец, понесешь блоки памяти. Рейли, отвечаешь за огонь. Стрелять только замораживающими ракетами. Вы с Уиллиг прикроете Наш отход. -- В микрофон я сказал: -- Мы будем готовы. -- Пакуйтесь полегче, -- посоветовал голос. -- Вас всего семеро, верно? Так что запас веса остается небольшой. -- Я тоже беспокоюсь насчет веса. Вы должны обязательно забрать нас с первой попытки. Сколько времени Даете на погрузку? -- Немного. Нам бы хотелось, чтобы вы оторвались от земли за три минуты или даже быстрее. -- Управимся, -- ответил я и повернулся к команде. Зигель уже бунтовал. -- Почему прикрывают Уиллиг и Рейли?.. -- Потому что ты можешь унести больше, чем они, вот почему. У тебя еще будет шанс, Курт, но не сегодня. А теперь давай, готовься! Он явно обиделся, однако начал собираться. Впрочем, в одном Зигель был прав: он лучше других управился бы с оружием в случае нападения. Он был сильнее и обладал более быстрой реакцией. Но если черви выберутся из гнезда и нападут на нас по пути к спасательной гондоле, в первую очередь они атакуют людей с оружием. Нравилось мне это или нет, но я должен был принять решение. Кем можно пожертвовать? И кто определенно не запаникует? Ответ был очевиден. Рейли и Уиллиг подходили больше, чем Зигель, Локи, Лопец или Валада, хотя бы по той простой причине, что они стояли на месте гораздо лучше, чем бегали. Вылупившись на свет, ядовитая жигалка меньше мошки. Она должна беспрерывно кормиться в течение трех часов, чтобы выжить; также жигалке необходимо кормиться перед спариванием. Жигалка спаривается после каждого сеанса кормления. Она сразу же откладывает яйца и потом снова должна искать пишу. Каждый раз при кормлении она растет. Чем крупнее жигалка, тем больше половых партнеров она привлекает. Зарегистрированы взрослые жигалки размером со шмеля. Жигалка кормится и производит потомство, пока не умирает. Средняя продолжительность жизни жигалки в хторранской мандале не превышает недели. "Красная книга" (Выпуск 22. 19А) 25. "ПУСТЬ ЖИВЕТ!" Если вы не переносите жару, держитесь подальше от пожаров. Соломон Краткий Гондола спускалась, как ангел с небес. Прекрасная и грациозная -- сама Добрая Глинда не выглядела бы столь приветливо. Мы увидели ее сначала на радаре, а потом в видеокамеру. "Сперва телеобъектив показал, как на фоне розовой дымки появилось слегка светящееся пятно, потом постепенно, спускаясь, оно становилось все ярче и приобретало более ясные очертания. Это была круглая штука -- яркая и переливающаяся. Она висела на стропах тройного парашюта, как гондола воздушного трамвая. Оператор, управляющий ею, несомненно был профессионалом. Он опускал гондолу сужающимися кругами, резко и коротко подергивая стропы и выпуская маленькие облачка из холодного реактивного двигателя -- чтобы оставаться внутри перевернутого конуса, упирающегося вершиной в нас. -- Лучше бы ему приземлиться поближе, -- сказал Рейли. -- Грязи очень много, идти по ней -- сущее мучение. -- Даже хуже: придется красться на цыпочках, верно? -- Валада с тревогой посмотрела на меня. -- Не знаю, -- ответил я после короткого молчания, сам весьма встревоженный. -- Я не знаю, что делают квартиранты, когда выпадает розовая пыль. И никто не знает. Теперь на меня смотрели все мои ребята. Первым заговорил Зигель: -- Вы эксперт, капитан; что думаете вы? -- Если честно, не знаю. -- По их лицам было видно,' что этого недостаточно. -- Могу только предположить... что квартирантам нет нужды роиться, когда вокруг достаточно пищи. Может быть, в пыли каждый кормится в одиночку... Но, с другой стороны, квартиранты не способны думать -- они просто реагируют на раздражитель. Вопрос в том, является ли раздражителем земля, покрытая большими сугробами пыли. Я с досадой потер небритый подбородок. Экипаж ждет от меня решения, а не лекции. -- Послушайте, -- сказал я. -- Мы будем в защитных костюмах -- накидки, кислородные маски и все остальное. Пусть каждый постарается добраться до гондолы как можно быстрее. Она приземлится достаточно близко. Рейли недоверчиво хмыкнул. На его дисплее предполагаемое место посадки представляло собой широкий эллипс, границы которого постоянно менялись по мере снижения гондолы и экстраполяции возможного разброса точек приземления. Я понимал, почему Рейли сомневается. Эллипс по-прежнему охватывал слишком большую площадь. На наших глазах он менял очертания и сжимался, пока наконец не превратился в ярко-красный косой крест, который несколько секунд еще дергался туда-сюда по экрану, а потом, словно преодолев нерешительность, замер в одной точке. Дерьмо! Она оказалась недостаточно близко. Спустя мгновение модуль ударился о землю. Удар был сильный, аппарат дважды подпрыгнул, спружинив на рессорах и подняв огромное облако пыли, почти полностью закрывшее место посадки. Даже транспортер вздрогнул. Запарусившие парашюты сдуло с гондолы раньше, чем она погрузилась в розовую слякоть; огромный шелковый балдахин надулся, отполз в сторону и наконец распластался, словно прилег отдохнуть на склоне. -- Гондола ждет, -- сообщил голос из-за облаков. -- Давайте! -- Уже в пути! -- крикнул я в ответ и распахнул люк. -- А, черт!.. Локи показывал на экран. Черви тоже почувствовали удар. Оторвавшись от еды, они скосили глаза в сторону, потом вверх. На наших глазах они бросили свое застолье и заскользили вверх по туннелю. -- Дерьмо! -- выругался я. -- Уиллиг, Рейли! К нам набиваются попутчики. Пошли -- все вперед! Живее! Живее! Живее! Я выталкивал их из люка одного за другим. Уиллиг и Рейли были первыми, Уиллиг сразу же пошатнулась под тяжестью гранатомета, и на какую-то секунду я испугался, что допустил страшную ошибку, но она быстро выправилась и без звука заняла позицию. Она подала знак, подняв большой палец. Я не видел ее лица, но наверняка сейчас каждое мгновение доставляло Уиллиг удовольствие. По крайней мере, я надеялся на это. Другие последовали за ними, растянувшись цепочкой. Каждый нес не менее двух тяжелых коробок -- образцы, пробы, память и все остальное. Я тащил на себе черный ящик с бортовым журналом. В накидках и кислородных масках мы напоминали големов, но, ступив в розовую пыль, сразу превращались в снеговиков или плюшевых медвежат. Жижа местами доходила до пояса и была вязкой. Все с натугой брели по склону, как исполненные решимости альпинисты. Я покидал машину последним. Перевел ее в режим самоуничтожения и включил взрыватель, потом с трудом потащился следом за остальными. Гондола лежала метрах в сорока, а может, пятидесяти -- короткий рывок в нормальных условиях, но здешние условия нельзя назвать нормальными. Слой грязи был толстым, густым, как сироп, и уже начал покрываться твердой ломкой корочкой. Каждый шаг давался с трудом. Под ногами ничего не было видно, непонятно, куда ступаешь -- на камень, на корень или на скользкую землю. Это напоминало прогулку по призрачной красной трясине. Дальше идти стало еще опасней. Под розовым одеялом таились стелющиеся побеги кудзу. Ее листья, покрытые восковым налетом, скользили, как куски мыла. Неосторожно поставив ногу, можно было расшибить лицо -- или задницу. Не один из нас добавил к следам подошв еще и отпечаток седалища. Позади осталось двадцать метров, а я уже чувствовал, как стучит от перегрузки сердце -- приходилось напрягаться, чтобы миновать эту кашу как можно аккуратнее, Пот заливал глаза, стекал по шее и по телу. Что это была за каша! Экипаж в беспорядке растянулся почти по всему пути от транспортера до спасательного модуля. Хуже всех приходилось Уиллиг и Рейли. Они остались позади. -- Давайте сюда, -- позвал я. -- Пока можно... -- Не останавливайтесь! -- крикнула в ответ Уиллиг. Я видел, что она с трудом удерживает равновесие. Дерьмо! Черви пока оставались в туннеле, но я уже знал, чем все закончится. Не успел я додумать эту мысль, как первый червь вырвался из рощи. На какой- то момент он притормозил, чтобы сориентироваться -- момент тянулся целую вечность, -- а потом с ревом рванулся прямо наперерез нашей цепочке. Следом за ним появились два других. Рейли уже приготовился к стрельбе. Уиллиг выглядела немного неуверенной, но... Мне захотелось бросить груз, ящики с бортовым журналом, памятью, со всем остальным и кинуться к ней на помощь, но я знал, что это невозможно. Не хватит времени. Нельзя. Записи ценнее. Кроме того, их двое против трех червей. Если каждый выстрелит по два раза... Черви скатывались вниз по склону, разбрызгивая грязь, кричали: "Хторр! Хторр!", размахивая похожими на лапы богомола клешнями, как боевыми знаменами. Их глаза злобно мигали, щурясь от пыли, которая клубами поднималась вокруг. Рейли выстрелил первым -- ракета прошла над склоном, оставив за собой светлую струю холода, которая тут же расплылась шлейфом бурно клубящейся пыли. Она вошла в червя с чмоканьем, отдавшимся громким эхом даже среди приглушающей все звуки розовой тишины. Червь на мгновение застыл, когда граната взорвалась внутри него, потом, казалось, почувствовал боль и растерянность, словно спрашивая: "Что это? Как вам это удалось?" Свободно висящая кожа вокруг его глаз вздулась пузырями, тело распухло, как дирижабль, руки конвульсивно задергались, а весь мех встал дыбом -- затем он просто замерз в этом положении. Затрещав, хторр затвердел и замер неподвижной статуей, чуть приподнявшейся и склонившейся набок. Внезапно он оделся морозной шубой, сначала белой, а потом, когда начала оседать пыль, розовой. Второй червь промчался мимо, равнодушный к судьбе товарища. Ракета Уиллиг встретила его на полпути -- но она лишь задела его; червь запнулся и кувырком заскользил в сторону, оторопевший и взбешенный, яростно размахивая руками. Он не был убит! У него оторвало полбока, ему размозжило один глаз, но ревел он по- прежнему. Перевернувшись на ноги, он неудержимо заскользил вниз по склону. Рейли достал его своим вторым выстрелом, но... третий червь обрушился на него как снежная лавина. Прицелиться мешало тело первого червя. Уиллиг развернулась для выстрела, но было уже поздно, червь ухватил Рейли зубами и стал трепать его, как терьер крысу. Его крик был ужасен. Уиллиг следовало выстрелить, но она колебалась, надеясь, что еще остался шанс на спасение. Я не мог винить ее, я тоже надеялся, хотя наперед знал все... -- Стреляйте! Проклятье! Убейте его! Убейте! А потом червь повернулся и оказался почти на ней, но каким-то образом Уиллиг удалось выстрелить. Была ли она слишком близко, или промахнулась, или граната оказалась бракованная -- разобрать было нельзя, так быстро все произошло. Ракета вырвалась и взорвалась прямо перед червем, земля вспучилась и разошлась в стороны, ударив гейзером холодного взрыва. Червя подняло в воздух, он извивался и корчился. Уиллиг отбросило взрывом назад. Она оставила после себя шлейф клубящейся пыли. Червь с трудом проскользнул вниз. Он казался оглушенным, во всяком случае, не атаковал. -- Вставайте, Уиллиг! Поднимайтесь! Стреляйте в него! Стреляйте еще раз! Рейли лежал в стороне, ноги его дергались. Он был еще жив! Уиллиг, похоже, получила травму. Она пыталась встать, но не могла, и постоянно падала навзничь в розовую слякоть, бешено молотя по воздуху руками. Она что-то пыталась сказать, но до меня доносились только приглушенные и невнятные звуки. Она была не в себе либо от паники, либо от боли. Я колебался. Может, стоит вернуться? Но в этот момент мимо меня с трудом прошел Локи, спотыкаясь и поскальзываясь. Возможно, он имел шанс, может быть, все они имели -- червь моргал в растерянности, неуверенно размахивая руками. Но, вероятно, он был испуган не меньше нашего, может быть, ему было больно, он горбился и качался из стороны в сторону, но не нападал. -- Забери ее, Локи! -- крикнул я и подумал, не пойти ли мне самому за