ойно поглядывая на старика. Понизив голос, он пробормотал: - Никто не имеет права указывать воину народа, что он может делать, а что нет. Железный Глаз кивнул, соглашаясь с этим человеком. - Так было до того, как звездные люди пришли уничтожить нас. Сегодня у нас другая война, не та, которую мы вели с сантос. Мы сражаемся за все. Мы сражаемся за весь наш Мир, за Паука, за все, во что мы верим. За женщин... - Мы всегда это делали! - возразил Сэм. - Не вздумай говорить мне, что я должен вернуть этих лошадей, которых я взял так умело и... - _Мы не сражались против звездного оружия!_ - вскричал Железный Глаз. Он указал на голубой свод над головой. - Там наверху, Сэм, у них есть корабль, который больше, чем все ШТ, вместе взятые! С их оружием они могут уничтожить Поселение так же, как мы можем убить скалистую пиявку из пушки! Оттуда, где сидел старик, завернувшийся в грязную накидку, вдруг негромко, но пронзительно зазвучал его голос. - Сэм Андохар Смит, ты достиг точки выбора. Здесь и сейчас ты должен принять решение и держаться его со всей честью воина. Сэм сглотнул, машинально вперив взгляд в землю. На глазах у Железного Глаза его буйное упрямство улетучилось, как пыль на ветру. - Да, старик? Не двигаясь, старик спросил: - Выбор за тобой, Сэм Андохар Смит. Что ты выбираешь: помогать своему народу - или держаться своих понятий о чести? Что ты выбираешь: путь твоих отцов... или путь будущего? Одно не исключает другое, но что ты будешь делать в настоящий момент? Сэм мялся, ссутулившись и крутя пальцы, он напряженно думал. - Я... старик, я ищу у тебя совета. Скажи мне. Будет, как ты хочешь. Старик медленно качнулся взад и вперед. - Я не могу видеть за тебя, дитя мое. Я смотрю на тебя, и я знаю тебя всю твою жизнь. Я вижу, каким ребенком ты был, голым, не умеющим ничего делать, бегающим и играющим - и твою радость. Я вижу тебя с твоей первой лошадью - и твою гордость. Я вижу тебя, когда твоей отец был убит во время набега на сантос, - и твою боль. Я вижу тебя, храбро стреляющим в ШТ, - и твое мужество. Я вижу тебя сейчас, неуверенным, стоящим передо мной. Я вижу два пути для тебя в будущем. Я не выбираю. Паук охраняет свободную волю. По какому пути ТЫ решаешь направиться, Сэм? Андохар Смит нервно переступал своими обутыми в кожу ногами, исподлобья глядя на Джона Смита Железный Глаз. - Я... Я выбираю народ, старик. Пророк кивнул своей головой. - Очень хорошо, Сэм Андохар Смит. Ты поручился своей честью. Слушайся Джона Смита Железный Глаз. Делай все, как он скажет. Он - спасение народа. Иди за ним. Паук стережет твою душу. Сэм наполнил легкие, он не мог скрыть изумления. Он начал поднимать руку и остановился, делая глубокий выдох. Железный Глаз следил за игрой эмоций. Недоверие сменялось желанием поверить. Человек едва заметно покачивал головой. - Я не стремлюсь ни к чему другому, кроме того, чтобы идти по пути, который Паук раскрыл передо мной, - добавил Джон дружелюбным тоном. - Меня не очень-то привлекает этот новый путь. Я делаю только то, что я должен. Сэм поразмыслил над его словами, и его глаза слегка потеплели. - Возможно, Джон Смит Железный Глаз, - он пожал плечами и громко вздохнул. - Я отведу лошадей обратно к сантос. Но что потом? Что должен делать воин? Мои женщины пасут мой скот. От меня требуется, чтобы я просиживал задницу и бил баклуши? И это честь? Железный Глаз показал на восток, на ломаную лиловую линию Медвежьих гор. - Там. В том направлении находится укрытие "Пуповина". Отправляйся туда. Рыжий, Великий Трофеями и Филип научат тебя, как послужить народу. Честь там, Сэм. Там наше будущее. Сэм опять опустил голову и повернулся к пророку. - Я иду, старик. Спасибо тебе. - Он повернулся, смерил взглядом Железный Глаз и быстрым шагом удалился. Железный Глаз опустился на охапку обработанных солью шкур. - Каждый день все больше и больше недовольных этим звездным миром. Сначала они не поверили, что мы заключили мир. Теперь они думают, как надуть сантос. Другие начали слишком много и напряженно размышлять о прошлых обидах. Дед, как долго я смогу удерживать свой народ? Каждый раз я чувствую, что приближаюсь все ближе и ближе к поражению. Все мои силы уходят на то, чтобы успокаивать кровную вражду между нами и сантос. Если бы не твои добрые слова... - Паук никогда не делал путь народа легким, военный вождь. Железный Глаз замер. - Военный вождь, старик? - Однажды тебя назовут так - если ты сможешь управлять своими страстями и окажешься достойным. Пока подумай о том, что я сказал. В моих словах урок. Железный Глаз посмотрел через пыльную площадь туда, где находился ШТ с опущенным штурмовым трапом. Десантники из Патруля бездельничали на посту. Его сглаженный силуэт длиной свыше ста метров нарушался только обтекателями двигателей вещества-антивещества, выступавшими на корме. Тяжелые бластеры покоились внутри обтекаемых орудийных башен. Носовая часть повышенной жесткости заканчивалась иглой из алмазно-стального сплава, которая предназначалась для того, чтобы прокалывать борт звездолета перед выгрузкой штурмовой команды в глубь неприятельского корабля. - Легкий путь ведет к слабости, - кивнул Железный Глаз, - трудный - к силе. - Насколько ты силен, Железный Глаз? - спросил пророк, заерзав, его слезящиеся глаза выражали любопытство. Старческое лицо было похоже на изрезанное и обветшавшее дерево, морщинистое, кривое, вечное. Седые волосы, заплетенные в длинные косы, отливали серебром под солнечным светом. Джон Смит Железный Глаз не сводил глаз со стройных очертаний ШТ. Сверкающая белизна ослепляла на фоне пыльной площади и хижин романанов. Он сиял, символ мощи Директората в самой их сердцевине. Напоминание о том, что нависло над ними, - скрытое от глаз за голубым небом. - Я не знаю, старик. - Многое должно измениться, Железный Глаз. - Высохшая рука высунулась из накидки. - Все, что мы знаем, во что верим и считаем правильным, будет поставлено под вопрос, - если мы выживем. - И ты не можешь увидеть наш путь? - Железный Глаз пытался скрыть надежду в голосе. Сухой смешок застал его врасплох. - Нет, Железный Глаз. Я не буду заглядывать так далеко вперед. Остается слишком много точек выбора. Когда я смотрю в будущее, я вижу так много судеб - и каждый раз решение зависит от свободной воли одного человека. Последовало длительное молчание, пока Железный Глаз мысленно проследовал по тропе, которую ему указали слова старика. - Но если мы выживем, сын мой, - заскрипел старческий голос, - наш народ будет другим. Наши жизни, наши правила, наше понимание того, кто мы есть, изменится, превратится во что-то новое, как сырые шкуры там, на седле. Мы уже никогда не будем теми, кто мы есть... или кем мы были. Это путь Паука... меняться... учиться. - Это хорошо или плохо, дед? - Железный Глаз наблюдал за столбом пыли, который кружился по площади. Крутящийся, изгибающийся, бросающийся туда и сюда, он напоминал Железному Глазу его собственную измученную душу. - Это зависит от народа - и Паука. Хорошее - Паук и плохое - Паук. Только наш способ мыслить отделяет хорошее от плохого, - старик хрипло вздохнул своими дряхлыми легкими и уронил седую голову. - Теперь я посплю, сын мой. Железный Глаз улыбнулся старику и поднялся на ноги. Дым поднимался неровными столбами из дымовых отверстий в закругленных, сделанных из шкур крышах домов. Женщины скребли шкуры, мелко нарезали растения и болтали с детьми, бегавшими туда-сюда в зимней одежде. Лошади стояли на привязи в ветхих загонах, а старики, усевшись в кружок, наслаждались послеполуденным солнцем, сочиняя небылицы о взятых трофеях, захваченных женщинах и горячих скакунах. Железный Глаз всем своим существом ощущал жизнь Поселения, чувствуя вокруг движение своего народа. Ребенок плакал, а мать резким голосом ругала его. Из хижины оружейника раздавался звон: тот расплющивал очередной кусок Корабля, чтобы сделать из него ружье. Вдали тихо мычали коровы, из-за прикрытой дверной завесы доносились взрывы смеха. - А что принесет будущее? - задумался Железный Глаз, кивая молодой женщине, держащей под мышкой охапку хвороста. Она улыбнулась ему, вспыхнув черными глазами. Ее бедра раскачивались, может быть, чуть сильнее, когда она проходила мимо. Может быть, в ее манящих движениях был соблазн и скрытое обещание. Или, может, ему это показалось из-за переполнявшей его любви к народу. Железный Глаз поджал губы. Что-то уже изменилось. Чуждая настороженность вкралась в атмосферу Поселения и его народа. Все чего-то ждали - беспокойство вызывало и присутствие ШТ на их земле, и неопределенное будущее, которое таилось за сегодняшним закатом. Как бы подтверждая истинность слов старика, жизнь всех их изменилась, хотя каждый мужчина, женщина и ребенок занимались своими повседневными делами, пытаясь играть привычные роли во внезапно переменившемся мире. Здесь и там виднелись знаки траура. На зловещем помосте рядом с площадью лежало несколько трупов, над которыми хлопотали плачущие родные. У каждого было по крайней мере по двое знакомых воинов, захваченных в плен - заложниками - в базовом лагере. Прячась за смехом и обыденностью, народ ожидал - готовый превратиться в огненную кипящую массу. "А Лита доверила мне следить за тем, чтобы они этого не сделали". Он принюхивался к воздуху, радостно вдыхая извечные запахи навоза, отбросов, дубильных веществ, дыма и животных. Ветер приносил даже острый запах из пороховой мастерской. - Эй! - позвал голос на стандартном. Железный Глаз обернулся. Десантница была молодой, чернокожей, с густыми иссиня-черными волосами. - Да? - ответил он на стандартном. Он так и не смог привыкнуть к женщинам-воинам. В этом было какое-то внутреннее противоречие. Десантница закусила губу и опустила глаза. - Отлично! Ты говоришь на стандартном. Гм, послушай. У тебя много этих трофеев на поясе. Так... ну... во что ты его оцениваешь? Я хочу сказать, знаешь, типа того, что могли бы мы договориться насчет одного? Купить его? - Железный Глаз еле сдержался, чтобы не ударить десантника. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь. - Женщина, я мог бы оказать тебе услугу? Она нетерпеливо кивнула, ее глаза вспыхнули. - Да, продай мне один из твоих трофеев! Железный Глаз покачал головой; десантница не была виновата. Она не знала. - Послушай. Я могу оказать тебе услугу таким советом: никогда, ни при каких обстоятельствах не проси у романана продать его трофей. Железный Глаз заставил себя улыбнуться, показывая на молодого воина, проезжавшего на гнедой лошади по площади. - Если бы ты попросила его, например, он бы перерезал тебе горло за такое оскорбление. Глаза десантницы расширились. - Хм, я не знала. Но, что ни говори, эти штуки стоят трехмесячного заработка. Железный Глаз погладил подбородок. - Для нас они стоят всей жизни. - Он помолчал. - Но почему они так важны для Патруля? Глаза десантницы зажглись. - Разрази меня гром, приятель, это значит, что ты настоящий воин! Знаешь, а не просто... - Я, кажется, понимаю, - кивнул Железный Глаз, заложив руки за спину и раскапывая ногой землю. "Они думают, что можно купить честь? Что за люди?" - Задумайся, рядовой. Ты бы продала свою душу? Или тело? А свою честность? Достоинство? - Э-э... нет. То есть, конечно нет! Человек не может это продать, это... - Точно так же романам не может продать трофей - по той же самой причине. Понимаешь? - Железный Глаз встретился со смущенными глазами молодой женщины. Десантница облизала губы и нахмурилась. - А, кажется да. - Она обернулась к ШТ. - Э-э, послушай, мы не могли бы и подумать, что вы, ребята, так к этому относитесь. Железный Глаз хмуро улыбнулся ей. - Именно так. Десантница уставилась в землю, еще больше нахмурившись. - Ну а, э-э, послушай, за что бы ты отдал свое ружье? Железный Глаз засмеялся. Он указал мускулистой рукой вдаль: - Видишь то низкое здание? То, из которого с одной стороны валит дым. Они делают ружья. Неожиданная идея осенила его. Он задумчиво оглядел десантницу. - Но тебе лучше поторопиться. - Почему это? - Огонек в ее глазах заинтриговал его. Она была красивой женщиной, хорошо сложенной, привлекательной. Железный Глаз пожал плечами. - Ну, прежде всего, нужно все делать быстро. Скоро эта идея придет в голову не только тебе, и все бросятся делать заказы. Нужно расплачиваться продовольствием, снаряжением, голографиями, чем-то, что оружейник сможет поменять у других романанов. Мы не берем кредитки. Они бессмысленны. Но спешить следует все-таки не из-за этого. Женщина кивала, так как была явно уже знакома с бартером. - Так к чему вся эта спешка? Железный Глаз беспомощно взмахнул руками. - Ну, ты, наверное, знаешь, что Директорат считает, что он с нами рискует. Вполне возможно, что Скор Робинсон прикажет "Пуле" уничтожить всю планету. А твое ружье так и не будет изготовлено. И тогда не будет ни романанов, ни трофеев - ничего. У рядового отвисла челюсть. - Да, что такое может случиться, а? - она была обеспокоена. - А как ты и остальные десантники к этому относитесь? Без нас вы опять будете умирать со скуки, патрулируя звезды, правильно? - сочувственно спросил Железный Глаз. Молодая женщина кивнула. - Похоже на то, - она была не особенно счастлива от такой перспективы. - Ты хочешь сказать, что мы будем разъезжать и просто убивать ваших людей? Железный Глаз покачал головой. - Судя по тому, что мне говорил полковник, нет. Он отзовет вас и сделает это из космоса. Он говорит, что корабль может уничтожить всю планету оттуда, без излишней траты времени. - Да, "Пуля" может превратить всю эту планету в пепел. Тогда никаких ружей и трофеев, да? - Нет, - в голосе Железного Глаза слышалась категоричность. - Эти люди, - он показал на стариков, сидящих на солнце, женщину, скребущую шкуру, шалящих детей, - погибнут в лиловом огне ваших бластеров. - Железный Глаз вскинул голову: - Неужели Директорат так боится наших ружей? От его последних слов десантница начала смеяться, но спохватилась. - Хм, знаешь, я не... Черт, это будет не совсем правильно, да? - ее темные глаза испытующе смотрели на Джона Смита Железный Глаз. С торжественной серьезностью Железный Глаз ответил: - Это будет зависеть от твоей чести, чести воина, разве не так? Как можно гордиться трофеями от сожженных женщин и маленьких детей? - Нельзя, - твердо ответила она. Железный Глаз кивнул. - Тогда я предлагаю тебе собрать своих товарищей-воинов - вам понадобится переводящее устройство - и пойти к народу. Сядьте и послушайте его. Поговорите с ними о чести и узнайте, кто они, прежде чем Скор Робинсон прикажет их сжечь. Может, вы окажетесь единственными людьми, узнавшими романанов. Вы будете единственными, кто пронесет память о нас человечеству. Послушайте рассказы о... - Эй, подожди-ка. - Лицо женщины воодушевилось: - Я хочу сказать, что, ты думаешь, что они так просто впустят нас в свои дома, чтобы сесть и побеседовать? Железный Глаз кивнул, его губы тронула теплая улыбка. - Конечно пустят. Они встретят вас с распростертыми объятиями. Только относитесь к ним с уважением и достоинством воина. Помните, мы люди, которые любят, живут и чувствуют точно так же, как и вы. Скажите им, что хотите узнать их. Но самое главное, скажите, что вас послал Паук. - Да, черт возьми! Я одобрил передачу, - Ри поджал губы и злобно уставился на Антонию Рири прищуренными глазами. - Доктору Добра были нужны компьютеры и ресурсы для туземцев - я дал добро! - Оборудование романанам, Дэймен? Поддержка и содействие врагу? В этот раз вы слишком далеко зашли! - Она хлопнула по белому дюралевому столу. В ее карих глазах тлел огонек. - Я отправила рапорт Скору Робинсону. Дэймен Ри коварно улыбнулся. - Я знал, что вы это сделаете, майор. Ее вытянутое лицо напряглось, вокруг слишком тонкого рта залегли гневные складки. - В таком случае, Дэймен, я считаю, что ваши дни как командира "Пули" сочтены. В самых фантастических снах я не могла бы даже вообразить, чтобы предоставление ресурсов людям в запретной зоне, которые угрожают безопасности, могло упрочить ваше положение. Дэймен пожал плечами и сказал: - Может, вы и правы, Антония. В то же время я уже получил личное одобрение директора на передачу материалов романанам. На самом деле он... - Вы что? - она вскочила на ноги, покраснев от злости. Ри жестом попытался успокоить ее. - Сядьте, Антония. Полно, садитесь. Ну вот, так то лучше. - Ри потянулся за своим кофе, давая ей время прийти в себя. Дэймен улыбнулся: - Конечно, он одобрил это. Директорат хочет понять возможности романанов. Мы разработали целую серию экспериментов, чтобы узнать их способности, как скоро они смогут научиться пользоваться связью... - Что вы сделали? - голос Рири дрожал от едва сдерживаемого гнева. - Вы не имеете права подвергать цензуре мои рапорты! - Я этого не делал. - Но ваши шпионы доложили вам о том, что я послала их! - злобно прошипела она. - Антония, вы всем хороши, - Ри сохранял свой деловой тон, - но вам еще нужно кое-что узнать о политике и командовании - без этого вы не сможете занять мою должность. - Не играйте словами, Дэймен, - перебила она язвительным голосом. Улыбка на его лице погасла. - Я не играю, Антония. Я говорю вполне серьезно. Вы не готовы для того, чтобы стать командиром. Вы не усвоили самого главного, чтобы занимать эту должность. Она фыркнула и вскинула подбородок. - И что же это? - Лояльность, Антония, - он вертел кофейную чашку, рассеянно рассматривая ее. - Видите ли, Патруль нашими усилиями превратился в бардак. Мы больше не одна команда. Знаете, когда есть мы и есть они... Мы превратили это в "мы против нас". В результате... - Я не нуждаюсь в вашем морализаторстве, Дэймен! - На ее руках вздулись мускулы. - Существует реальность, полковник. Вы там, внизу, заразились от этих утонувших в крови дикарей! Какое отношение туманный идеализм имеет к нам? Сила - вот альфа и омега Патруля. Бросьте, Дэймен. Живите в настоящем! Ри горько засмеялся. - Заразился? От романанов? Вы шутите, майор! - Он покачал головой. - Нет, я живу в настоящем. Я думаю о том, как вы настраиваете своих людей сжигать романанов. Плохо сработано. Вы опередили события. Более того, это сыграло мне на руку, когда дело дошло до умиротворения... - Вы все еще не можете победить в... - А вы выдали себя, - продолжал он. - Видите ли, я принял контрмеры. Поэтому я смог перехватить ваш рапорт, прежде чем он дошел до Робинсона. После этого я позаботился о том, чтобы расстроить ваши планы и ослабить лояльность ваших людей. Не то, чтобы мне было нечем заняться, но... - Вы... ублюдок! - она пожирала его глазами. - Вы еще не выиграли! - Нет еще, - он вскинул голову. - Но теперь мои глаза раскрылись. Вы понимаете, насколько мы уязвимы? Я до сих пор не подумал о последствиях этого для существования Патруля. Задумайтесь над этим, Антония. Если вас это не пугает, то у вас еще меньше ума, чем я думал. Она непонимающе уставилась на него. - Выражайтесь яснее, Дэймен. Его губы скривились. - Здесь мы впервые оказались лицом к лицу с людьми, нам неподвластными. Потенциальными противниками. С этим мы оба согласны. И как раз сейчас, в первый раз за сотни лет, когда нам брошен вызов, мы используем эту возможность, чтобы разъединиться. Вы, майор Патруля, выбрали подходящий момент, чтобы ослабить меня. Как это характеризует нашу систему? О нашей способности защитить... - _От полуголых дикарей?_ - фыркнула она. - О Дэймен, как вы нелепы! Он посмотрел на нее. Она напряженно думала, но не над его словами, а над тем, в чем его можно было бы еще обвинить. "Во что мы превратились? Неужели мы все такие, как Антония?" Он почувствовал изжогу. Ему вспомнился романан Железный Глаз, спокойный, уверенный в себе, всегда гордый собой и тем, что из себя представляет. В это самое время Железный Глаз там, внизу, используя свой авторитет воина, пытался удержать романанов от нападений на ШТ голыми руками, бедняга. А Антония пытается перегрызть горло своему товарищу, и ей наплевать на последствия. - Можете идти, Антония. Оставьте меня, - он сделал движение рукой. Она поднялась и решительно вышла. Изжога переполняла его, вызывая горечь во рту. "Мы как гадюки в гнезде, кусающие друг друга. Когда-то Патруль обладал гордостью, выучкой, преданностью. Сейчас же мы все прогнили - сосем кровь друг из друга. Так не может продолжаться!" Паря в вечной голубой дымке над пультом управления Gi-сетью, директор Скор Робинсон опять обратился объединенными силами своего мозга к проблеме романанов. Его занимал последний отчет Дэймена Ри. Романаны, по-видимому, хорошо адаптируются к контролю Патруля. Он изучил отчет Литы Добра о программе аккультурации, отметив пониженные способности романанов к обращению с компьютером. У всех взрослых мужчин? Неудивительно, ведь подлинная совместимость с компьютером возникает только от сращивания мозга и компьютерного модуля. "У вас есть последняя информация о романанах?" - запросил Навтов. "Я как раз изучаю ее. Есть ли способ наставить этих людей на путь истинный? Может быть, лишить их способности к предсказанию? Разрушить их религию и военные поведенческие модели?" Ответ Навтова был однозначным: - "Я считаю, что мы должны стерилизовать планету немедленно. Это и так слишком серьезное инакомыслие в пределах Директората. Недовольство, вандализм и преступность, по данным статистики, возросли на два процента. Ситуация на Сириусе, достигла рекордно высокой отметки - двадцать два и шесть десятых процента разочарования в политике Директората. Партия независимости существенно упрочила свои позиции за счет анонимного пожертвования. Мы все еще пытаемся выследить донора для соответствующего "приспособления". Директор Робинсон, сейчас не время рисковать. Мы все рекомендуем для Атлантиды стерилизацию". Скор Робинсон очистил сознание от всех отвлекающих моментов. Он понимал благоразумность того, что предлагал Навтов. Робинсон начал составлять проект приказа об уничтожении романанов и послал копию Навтову. "Я согласен", - вернулось вместе с проектом. Робинсон внес несколько мелких изменений в текст и помедлил, прежде чем направить официальное послание в Gi-сеть для исполнения Патрулем. Нерешительность, как он понял, происходила от давно не испытываемого им чувства любопытства. Что им было на самом деле известно о романанах? Судя по отчетам, Добра делала успехи в аккультурации. Получаемые при этом данные были бесценными для дальнейшего регулирования общества на других мирах. Если средства, разрабатываемые ею, имели такую ценность для управления обществом, то зачем прекращать работу? Конечно, романанам все равно придется умереть - но выкачали ли они всю возможную информацию из них? Было бы расточительно избавиться от них, не воспользовавшись ими в полной мере. Это верно, они были опасны. Робинсон опять подумал об оправданности стерилизации. Вся информация, касающаяся романанов, проходила через него - и тут задерживалась. Только в том случае, если она станет общим достоянием, может возникнуть опасность. По его спине пробежала холодная дрожь. Не дай Бог, если простые граждане узнают об этом сверхъестественном народе, народе, борьба которого может захватить их воображение и свести их с тщательно контролируемых путей! Воображение и мечты порождали хаос. А судя по рапортам, обстановка и Патруле была не из лучших, чтобы вмешиваться. Люди Ри грызлись из-за должности командира. Как предусмотрительны были его предшественники, обезвредив Патруль: нейтрализованные внутренним расколом, они не могли представлять угрозу политике Директората. Скор в последний раз перечитал приказ о стерилизации. А что с этим пророком - этим Честером Армихо Гарсиа? Опять нереализованная возможность? В каком направлении Директорат мог бы использовать такого человека? Нет, прежде чем уничтожить романанов, следовало бы по крайней мере изучить это мнимое предвидение. А если правда... Нет, _невозможно_! Приняв окончательное решение, Скор, направил свое распоряжение в Gi-сеть и вернулся к проблеме перепроизводства в Секторе Эмброуз. Все продолжало оставаться управляемым. Романаны не представляли такой угрозы, с которой он не мог бы справиться. - Это голография одного из моих людей, - сказал Ри Лите, устало потирая глаза и лицо. Хороший сон ему бы точно не помешал. Она взяла куб и всмотрелась. - Похож на десантника. - Очень хорошо, доктор. Ваша наблюдательность потрясает меня, - сухо сказал ей Ри. - Посмотрите внимательно на его грудь. Лита посмотрела. Изображение паука было маленьким, но разглядеть его было можно. - Какая-то проблема, полковник? Ри сжал губы. Лита заметила пустоту у него в глазах. - Братание, нарушение формы одежды и, вероятно, незаконная торговля. - Дэймен, вы плохо выглядите, - она протянула ему чашку кофе и жестом пригласила сесть. Подумав, Лита прикрыла дверь в свой кабинет-клетушку. - Я могу чем-то помочь? - Вы говорите, что я плохо выгляжу? - беспокойно спросил он. - Это потому, что я сижу на крупнейшей политической сверхновой в галактике. - А Рири сжигает водорода больше, чем надо? - вставила Лита, оперевшись подбородком на руки. - Если я буду отстранен от командования, доктор, вам конец. Вы понимаете это? - Ри заморгал, потянувшись за чашкой кофе. - Между нами говоря, вы что-то задумали, не так ли? Я вижу, как границы между личным составом Патруля и романанами медленно, но постоянно размываются. - Это и есть аккультурация, - напомнила Лита. - Если граница сотрется так незаметно, что никто не почувствует разницы, это будет означать наш полный успех. Ри пригубил кофе, поморщился и сделал большой глоток. - Только у меня есть вопрос, доктор? Кто кого аккультурирует? Лита развела руками. - Ну, традиционно примитивные общества поглощаются более развитыми технологически. Правда, есть пара непоказательных примеров, когда фундаменталистские движения на какое-то время одерживали верх, то, что мы называем нативизмом, или движением вспять при негативной аккультурации. В нашем... Ри погрозил своим толстым пальцем. - Вы уходите от ответа. Как политик, вы обходите мой вопрос. Моя команда разделена, доктор. Рири контролирует свою фракцию, но я не даю этому развиваться, потому что у меня в этом большой опыт. Другая часть начинает любить романанов и желает получить увольнение для охоты на медведей, езды на лошадях и встреч с пророками. Всякое такое. У вас романаны учатся пользоваться компьютерами, говорить на стандартном, изучают технологию. Теперь мои люди из Патруля в обмундировании с пауками посещают деревни романанов, занимаясь контрабандным обменом продовольствия Патруля на местные изделия. - У вас есть проблема посерьезнее, Дэймен, - проворчала Лита. Он огрызнулся: - Я жду вашей экспертизы насчет Патруля, доктор! Она хлопнула по столу. - _Черт возьми, Дэймен!_ На чью сторону, черт возьми, вы хотите, чтобы они встали? Скора Робинсона? Этих пластиковых людей, вроде Джеффри или Эммануэля Чэма? Они встретили воинов! Настоящих воинов! Людей, которые действительно живут тем, для чего вы годами готовили ваших людей! Они видят таких же... - _И дисциплина моих людей оказывается под угрозой!_ - взревел он. Его глаза горели гневом, когда он встретился с ней взглядом. - А на подходе еще один боевой корабль Патруля, "Братство", всего в четырех днях пути. Ростовтиев при первом же взгляде на то, что здесь творится, снимет мне голову. Не пройдет недели, как Рири станет командиром, - он плюхнулся в кресло, нервно вертя в руках кофейную чашку. Лита напряглась. Четыре дня? Черт! - Значит, мы покажем ей образцовую планету. Сколько времени осталось - по нашему счету - до того, как Честер прибудет на Арктур? Ри подумал. - Ну, скажем, восемь дней, - его горящие глаза впились в нее. - Что вы задумали, доктор? Я чувствую, что вы на меня давите. Я не люблю, когда меня прижимают к стенке. Всю свою жизнь я управлял событиями. Теперь я чувствую, что они управляют мной. Если вы собираетесь выбить у меня почву из-под ног... скажите, потому что, доктор, _я единственный друг, который у вас есть!_ Лита заставила себя ободряюще улыбнуться ему, пока мысли лихорадочно проносились в ее голове. - Дэймен, просто будьте готовы. Я обещаю, планета будет выглядеть единой, когда "Братство" покажется на орбите, - она опустила глаза. - Только один вопрос. - Да? - он отставил остатки кофе. - Насколько ваши люди лояльны? Если вам придет в голову, что кто-то может предать вас - вы нейтрализуете его? - Она ждала его ответа со страхом, боясь, что он взорвется. Его лицо стало мертвенно-бледным. - Как, все так плохо? Что если бы я с самого начала сжег эту планету? Лита покачала головой. - Вы бы ненавидели себя всю оставшуюся жизнь. Вы действительно достойный человек, полковник. Атлантида, или Мир, как ее называют романаны, - если придерживаться политики Директората, то создастся безвыходная ситуация. Мы... - Политики Директората? - Ри изумленно заморгал. - Какую, черт побери, альтернативу вы видите? Помните, что мы живем по политике Директората! Так устроена наша цивилизация! - Мы, по крайней мере, нашли собственный путь между этой политикой и реальностью Мира. Будущее не в наших руках. Ри страдальчески улыбнулся ей. - Я думаю, точка выбора - по выражению Честера - приближается, доктор. Да, я понимаю, почему вы заинтересованы в лояльности моей команды. Возможно, мне придется заставить их выбирать между Рири и мной. - А тем временем, - добавила Лита, - я постараюсь выиграть для вас столько времени там внизу, сколько смогу. Я не могу управлять политикой Директората - но что уж точно смогу, так это использовать свое влияние, чтобы заставить Атлантиду предстать в образцовом виде. Он кивнул. - Мне... мне жаль, что Сарса утонула в том наводнении. - Он помолчал, затем встал. - Нет никаких шансов думать, что она жива? Часть вашей "аккультурации"? Лита без всякого выражения помотала головой. - Никаких шансов, полковник. Он взялся за ручку двери и остановился. - Если она вдруг объявится, доктор, и если вдруг со мной случится что-нибудь серьезное, скажите ей, что секретный код поменялся на Регга Грин. Она поймет, что это значит. - Дэймен! - позвала его Лита, почувствовав вдруг, как уверенность покидает ее. - Почему вы мне говорите все это? Он улыбнулся, его измученные черты вытянулись. - Потому что, доктор, я не думаю, что вы против меня. И, честно говоря, я не знаю, где правда, - он опустил взгляд и потер шею. - И в первый раз я почувствовал, что смертен. Если они одолеют меня, кто знает, может быть, вам удастся спасти хотя бы что-нибудь. 19 Лита вышла из ШТ, Джон Смит Железный Глаз шел рядом. Она все не могла забыть взбешенное выражение лица Арфа Хелстеда. Он не скрывал, что ему совсем не нравится присутствие дикого романана на мостике. - Джон, ты не мог бы подойти сюда? - спросила Лита. - Мы должны поговорить. - И она увела его в сторону от ШТ. - Первый раз мы одни со времен лагеря Гессали. - Мне нужно поговорить с тобой о других вещах, - тихо сказала она. - Хорошо, - его настроение изменилось, когда он увидел ее расстроенные глаза. Лита на ходу взяла его теплую руку в свою. - Ты знаешь, что мы пытаемся превратить пауков и сантос в союзников? - Без особого успеха, - он вздохнул и кивнул. Они шагали в ногу. - Между Пауком и Хейсусом столько крови, столько различий. Нельзя так быстро избавиться от привычных войн и набегов. Не рассчитывай на чудо. Романаны ненавидят друг друга больше, чем звездных людей. Мы перережем друг другу глотки, если этого не сделает Ри. - Может, и нет. - Лита остановилась и повернулась, чтобы прижаться к нему и заглянуть в его глаза. - Рита с Филипом держат связь с сантос. Рита уже почти месяц обучает воинов сантос вместе с пауками. - Что? _Здорово!_ - Джон гикнул, оторвав ее от земли. - Почему ты мне раньше ничего не говорила? - Никто не спорит, это хрупкий союз. У Риты постоянно возникают проблемы, но все... - Она остановилась. Качая головой, она, нахмурившись, вглядывалась в его лицо. - Джон, это не так просто. Я должна сказать тебе. Это было необходимо. Черт, я что-то... - она закрыла глаза. Его руки ободряюще согревали ей плечи. - Ты не доверяешь сантос? В этом дело? Я не виню тебя, но мы продвигаемся. Мы не можем победить без... - Джон, - она прижалась к нему, с трудом проглотив слюну, - Филип и Рита... им пришлось заключать союз через воина сантос, которого ты поклялся убить. Ты дал клятву кровной мести... теперь с этим придется подождать. Если ты убьешь Большого Человека при первой же встрече, весь союз развалится у нас на глазах. Начнется открытая война между сантос и пауками. Ты понимаешь? Я ужасно боюсь! Его глаза стали холодными. Около рта перекатывались желваки. Она видела, как его душа превращалась в лед. - Джон, пойми, _другого выхода не было_! - умоляюще сказала она. - Думаешь, это так легко для Риты - или для меня - или для Филипа? Отвратительно иметь дело с этим ублюдком! Мы были вынуждены это сделать! Просто вынуждены! - "А о других условиях Большого Человека я ему расскажу потом". Железный Глаз закинул голову и, напрягшись, сжав кулаки, с перекошенным лицом заполнил легкие воздухом. Лита не отпускала его. Она чувствовала, как его вздувшиеся мышцы перекатываются от гнева под кожей. Он не мог ни о чем думать, задыхался, хрипел, он моргал, пытаясь сдержать слезы бессильного гнева. - _Почему?_ - вдруг спросил он у пасмурного неба сдавленным голосом. - _Паук, ты смеешься надо мной!_ Ты бросаешь мне в лицо тот же совет, который я давал другим! Почему я никогда не могу воздать этому мерзкому подонку по заслугам? Теперь я должен называть его другом? _Никогда!_ - прогремел он. - В противном случае ты разрушишь Мир, - донесся голос Литы откуда-то из-за пределов его муки. Почему Паук сыграл с ним такую страшную шутку? А его честь - его долг? Призрак Дженни жалобно плакал в его подсознании. Побежденный и опустошенный, он на нее посмотрел сверху, поражаясь цвету ее глаз, так непохожих на глаза его народа. Эта звездная женщина спасла ему жизнь. "И я обязан ей не меньше, чем Дженни, - даже больше". Она сражалась за него с вооруженным сантос. Теперь она сражается за народ. "И сейчас я снова должен сделать выбор. В пользу Литы. В пользу народа. В пользу моих собственных слов, с таким пылом сказанных другим". Как бы в противовес этому, в его памяти всплыло нежное лицо Дженни. Она могла бы столько сделать для него? Она могла бы заставить себя промывать его раны, ухаживать за его телом, вытаскивать его из ущелья, сражаться с медведем? В глубине его создания эхом отдавалось гулкое нет. Дженни бы умерла от одной мысли о том, чтобы остаться наедине с мужчиной, который был для нее табу. Она бы скорее дала ему умереть, чем притронулась к нечистому телу. Она бы спряталась за его спиной на волокуше, считая, что он должен убить медведя, так как это входит в его мужские обязанности. "Мой народ, что мы с тобой сделали?" Густеющий туман грусти обволакивал ярость, делая все одинаково непонятным. Все то, что человек считал реальным, больше не существовало. Знакомая вселенная расплывалась и таяла. - Для тебя я могу это сделать, - расстроенно сказал ей Железный Глаз, - для тебя я могу сделать все, что угодно. - Он торжествующе улыбнулся ей, несмотря на то, что все перемешалось в его душе. Ее глаза сверкнули в ответ. - Я знала, что ты сможешь, - прошептала она. - Я боюсь за тебя, Железный Глаз. Ты такой сильный. Я удивляюсь, как ты все выдерживаешь, не ломаясь и не озлобляясь. - Я буду сильным ради тебя. Я не хочу потерять тебя, - эти слова вылетели неожиданно, и его сердце похолодело. "О, Дженни, я предал тебя!" - подумал он. Затем Лита притянула его голову к себе. Что-то внутри него как бы вскрикнуло от наслаждения, и его сердце забилось так громко, что он испугался, что она услышит. Они были вне видимости ШТ, который находился за грядой. И все же он отпрянул: он так сильно желал ее, что боялся за себя. Ее кожа разрумянилась, дыхание участилось. Глаза наполнились восторгом. - Мы потеряли слишком много времени на тропе, Джон, - с сожалением произнесла она. - Я не знала, что так полюблю тебя. Он снова направился по направлению к "Пуповине". - Почему меня, звездная женщина? Полковник Ри очарован тобой. Ты могла бы иметь сколько угодно звездных мужчин. Зачем тебе примитивный воин, на котором кровь стольких людей? Я невежествен, знаю только войну, лошадей и ружья. Я даже не умею читать! - его глаза испытующе всматривались в нее. Она поджала губы. - Потому что ты сильный, Железный Глаз. Я знала слишком многих мужчин, которые не верили в себя, в жизнь, в честь, в будущее. Ты неповторим настолько, что меня пробирает дрожь, когда я думаю о тебе. Ты никогда нигде не был, но ты знаешь, что значит жить. - Она подняла голову, искоса поглядывая на него. - Так ты не умеешь читать? Научись. Он почувствовал в этом вызов. Он уже изумил стандартный. Так легко было учиться во сне при помощи записей. Неужели научиться читать так трудно? - Я научусь читать, - сказал он, утвердительно кивнув. Она нахмурилась. - Моя очередь обучать, а? Он позволил себе обнять ее. - Директорат может дать моему народу много полезного. Ваши знания не сравнить с нашими. - Ты увидишь, - предупредила она. - Директорат загнивает. Разложением пропитана не только жизнь каждого, но и каждая мысль или стремление. Ты учишь меня тому, что жизнь и лучшем случае неоднозначна и что люди должны прилагать больше усилий - узнавать, кто они и что из себя представляют. Я знаю людей, которые подобны личинкам, мягким, рыхлым, барахтающимся в вонючей плоти мертвого общества. Я когда-то была такой, - она задумчиво улыбнулась, перебирая волосы скальпа, который она прикрепила к поясу, вызвав досаду Хелстеда и зависть его десантников. - Значит, ты бросаешь вызов своему собственному народу, звездная женщина. Почему? - он над этим часто задумывался за эти последние несколько недель. - Если мы вырвемся, то удержимся ли? - Для их же пользы! - прозвучал ее голос. - Здесь, на Атлантиде, есть многое, чего не хватает моему народу. Мы утратили свой путь, своего Бога, свое предназначение. Может быть, Паук вернет нам все это! - Она посмотрела на него, в ее глазах горел огонь. - Все же они могут уничтожить нас прежде, чем мы вырвемся, - мрачно напомнил он. - Могут, - согласилась Лита. - Мы об этом узнаем после встречи. Ты замечательно одурачил Ри. Как "директор" пауков, ты не дал событиям выйти из-под контроля. Ри думает, что я самое драгоценное, что у него есть, конечно, после неограниченного кофе. Мы выиграли время, остудили горячие головы и усыпили десантников. Но теперь времени в обрез. Часовой окликнул их и спрыгнул со скалы. Железный Глаз не знал его. Он был одет в цвета сантос. Человек увидел волосы Литы и быстро отдал честь. К удивлению Джона, он приветствовал их на стандартном и сделал знак, чтобы они прошли. - Стандартный? - озадаченно спросил Джон. - Конечно, - торжествующе улыбнулась ему Лита. - Практически первое, что мы тайно отправили сюда, были пленки. Мы обучаем многому. Им позарез будет нужен стандартный. Большинство из них уже умеют читать. Ты был слишком занят руководством - выполнением программ, успокоением людей, стабилизацией обстановки. Твое влияние нам больше было необходимо там, - она сжала его руку. - У тебя еще будет время нагнать. Войдя в укрытие, они ощутили небывалую активность. Везде были люди. Железный Глаз с трудом поверил в преображение былой "Пуповины" - сейчас о