, чтобы самоутвердиться. Мне кажется, Ахимса нуждаются в объективной самооценке. Их дела плохи. - Я подумаю над тем, что ты сказал. Ты смотришь на безумие совсем по-другому. - Ага. - Мэрфи продолжал говорить, замечая, что Клякса начал сплющиваться. - Да, что означает эта кривая сопротивления на экране? Мне казалось, ты говорил, что магнитные линии заморожены в диске сращения и что они развивают угловое ускорение через горизонты. - Я еще раз объясню это тебе, человек. - Мэрфи не расслышал едва различимое бормотание Кляксы: - Нет риска - нет славы. Нет риска - нет славы. Виктор Стукалов застал Мику Габания в оружейном отсеке за чисткой одного из ружей. Он облокотился на барьер, отгораживающий полки с оружием, и воскликнул: - Что я вижу, Мика? Если бы рядовой чистил оружие без приказа - это еще можно представить. Но лейтенант? Я думал, что это занятие для низших чинов. Мика взглянул на него, вскинув бровь. - А что, ты видишь вокруг много низших чинов, Виктор? Часть подразделения улетела к звездам. Другие строят базу на Тахааке. Здесь мы обязаны сами чистить свое оружие. - Может быть. Какой большой путь прошли мы после Афганистана. - Он покачал головой. - Половина спецназа работает среди звезд под началом американского капитана. Половина американских десантников выполняет приказы русского майора. Куда мы отправимся в следующий раз? Мика пожал плечами и иронически улыбнулся. - Кто знает, товарищ майор? Судьба играет с нами странные шутки, да? - Он положил ружье на колено и уставился в пустоту. Его огромные ручищи безвольно покоились на ружье, под светлой кожей бугрились могучие мышцы. Голос Габании смягчился - он спросил: - Что мы делаем, Виктор? Какова истинная цель всего этого? Где правильный путь? Для меня все ориентиры потеряны. Стукалов сжал руки и наклонился вперед. - Я помню те времена, когда наш мир казался довольно запутанным, сложным местом. Мы спрашивали себя, правильно ли мы поступаем, вторгаясь в Афганистан. Партия сменила курс, стала равнодушной, оставив нас в замешательстве. И правда, что же нам делать дальше? Мы посылали оружие кубинцам, поддерживая революцию и защищая простой народ, а американцы и арабы посылали оружие афганцам, поддерживая контрреволюцию и защищая простой народ. - Это было ошибкой? - Мика смотрел на него отсутствующим взглядом. - Государство дало нам все, Виктор, и я полагаю, что немного преданности не повредит. Стукалов покачал головой: - Я не предатель. Просто я думаю о том, как изменился образ наших мыслей. Мне интересно, кто такие люди. Капитализм был заклятым врагом. Но Ленин, Сталин, Троцкий - никто из них не встречался ни с Шисти, ни с Ахимса. Мика, все изменилось. У нас теперь нет такой роскоши, как разделение мира на белое и черное. Проблема в том, дружище, выживет ли кто-нибудь из нас вообще? Габания дернул плечом. - Не могу поверить, что все те годы партия ошибалась. - Из-за твоего отца, Мика? - осторожно спросил Виктор. - Он был врагом народа! - яростно выкрикнул Габания, напрягая мышцы и сжимая кулаки. - Он предал наши общие идеалы! Правильно, что его казнили. Я мог бы собственноручно нажать на курок, Виктор! Стукалов кивнул. - Конечно, это не мое дело, но ты ничего не слышал о твоей матери после того, как ее отправили в лагерь? Лицо Мики окаменело. - Никто не получает писем из ГУЛАГа, товарищ майор. Может быть, она стала полезным гражданином государства. Может быть, и нет. Может быть, она мертва, что, впрочем, не меняет дела. Не так ли? Виктор вздохнул. - Прости, друг. Мне не надо было говорить об этом. Просто я думал, после того, что все мы увидели... Габания ответил по-прежнему вежливо, но несколько высокомерно: - Не утруждай себя заботой о моей частной жизни, товарищ майор. Ты отвечаешь за действия вверенного тебе подразделения и за защиту интересов государства и партии. Исполняй свой долг. А я буду исполнять свой, Виктор. Виктор слабо улыбнулся. - Да, Мика, я совершенно согласен с тобой. И снова прошу тебя простить меня за то, что потревожил старые воспоминания, Прости меня. - Он выпрямился и медленно пошел прочь. Его душа была в смятении от того, что уже произошло, и от того, что еще могло произойти. Светлана подняла глаза от компьютера и посмотрела на Сэма. - От Моше ничего нет. Ничего. Мы не можем связаться ни с кем из АСАФа. Глаза Сэма сузились, челюсти сжались. - А "Призрак"? С ними можно связаться? Она поорудовала странными рычагами, которые частично уже были приспособлены для человеческих пальцев. - Привет Тахааку, это "Призрак". Она с облегчением вздохнула. - Отлично, "Призрак", мы хорошо слышим вас. Хотим сообщить, что с АСАФом связи нет. Они исчезли. У нас нет никакой информации, кроме того, что они больше не отвечают на вызовы линии передач. Не отвечает ни одна из групп. Мы полагаем, что это вмешательство Ахимса. Больше ничего не можем сказать на данный момент. Их безопасность под вопросом. Несколько минут она слушала. - Прием, поняла. В случае, если с вами потеряется связь, мы будем знать, что это произошло по вашей воле. Никаких свидетельств того, что Ахимса вмешались или вышли на связь, нет. - Пауза. - Поняла. Всего хорошего. Удачи и скорости вам, "Призрак". - Она нахмурилась, отключила систему и откинулась назад, уставившись в пустоту. - Они тоже пытались связаться с АСАФом. Ничего, Сэм. Словно команда Моше выпала из космоса. - Что они передавали в последний раз? - Сэм ломал голову в поисках логического объяснения их молчания. - Моше говорил, - сказала она, - его точные слова: "АСАФ, слушайте меня. Мы вступаем на территорию ООП. Запомните, люди, это Ливан. Подчиняйтесь первому и второму законам, и бог вам поможет". Это записано почти месяц назад по нашему времени. Возможно, позавчера для них, да? Сэм закрыл глаза и глубоко вздохнул. - А больше ничего? Никаких SOS? Ничего вообще? Она покачала головой: - Нет. Но нет также никаких причин считать, что они подверглись нападению. Наверное, их молчание - это простая осторожность. Предупреждение, что ли. Сэм сел рядом с ней, крутя головой в тревоге. - Что еще мы выудили из компьютерной системы Пашти? Мы узнали о гравитационных колебаниях, сгущении плазмы, колебаниях Н-временной рамки, эргоцентрических грависоматиках, генераторе нулевой сингулярности, и этот список можно продолжить. Мы уже можем действовать так же, как и они, даже продвинуться дальше, понять саму суть - как система работает и как ею пользоваться. - Он бормотал, тяжело дыша. - Напряги воображение, сколько у Ахимса есть способов выследить АСАФ или выкинуть их из космоса? Она обняла его за плечи и слегка качнула головой. - Не знаю. Я привыкла думать, что я необыкновенно сообразительная дама. Но чем больше я узнаю, тем сильнее удивляюсь, как же нам все-таки удалось перехитрить Толстяка? И не могу отказаться от мысли, что он просто-напросто не очень-то утруждал себя размышлениями. - Светлана склонила голову к его плечу. - Подумай, Сэм. Нам просто повезло. Шейла отлично все продумала, а Толстяк совершил одну-единственную ошибку, недооценив нашу способность к ведению двойной игры. - Ага, - проворчал он. - Ладно, малыш, в любом случае мы получили звезды. Бог знает, что мы будем делать с лазерными трюками и ружьями Мэйсона и Маленкова, если Ахимса всего лишь изберут самый простой путь и кинут пару кубических метров спрессованной плазмы в космос. Я поражаюсь, почему они до сих пор не сделали этого. - Тогда бы им пришлось убить и Пашти, - напомнила она. - Да, Раштак неплохой заложник, правда? - усмехнулся Сэм. - Но зачем Ахимса печься о его жизни, если он с нами заодно? Она прижалась к нему, не сводя глаз с монитора. - Кроме того, здесь находится Чиилла. Пока Шист находится внутри станции, они не осмелятся производить шумы и разруху даже в том случае, если они объявили Пашти невменяемыми. А если они уничтожили АСАФ, значит, именно к этому они и пришли. Сэм устало кивнул. - И некуда бежать. Космос сжимается с невероятной быстротой и становится маленьким. Черт побери! Нам надо что-то делать. А что, если Шейла направляет "Призрак" в самое сердце западни? Что, если с ней приключится то же самое, что и с АСАФом? Светлана положила свою руку поверх его. - Сэм, все, что мы можем, это продержаться здесь и надеяться, что если Чиилла решит шахматную задачу, Раштак или кто-нибудь из нас придумает другую, чтобы занять его. Есть и второй путь: сесть на корабль и лететь куда-нибудь - но куда? Сэм кивнул. Ему казалось, что ему уже тысяча лет. - У нас есть ты и еще три женщины. И двадцать мужчин. Думаешь, этого хватит, чтобы создать большую колонию? Я не уверен, что хочу делить тебя с кем-нибудь. - Вряд ли нас хватит, чтобы возродить человеческую расу, не так ли? - печально прибавила она, поудобнее устраивая голову у него на плече. - Ага, к тому же я еще не совсем готов играть в Адама и Еву. Ладно, будем торчать здесь и ждать, что будет дальше. Знаешь, как я ненавидел Камбоджу? Мы ведь обещали им, что вернемся. А сами смылись, когда запахло паленым. Это предательство. Я не могу просто так взять и смотаться и оставить здесь Раштака со всем этим дерьмом. Это было бы повторением Детройта, я скорее умру, чем сделаю что-то подобное. - Ты выглядишь почти так же скверно, как на Тахааке, - заметил Виктор, когда совещание закончилось. Громко переговариваясь, расходились по своим комнатам люди. Молчал только Мика Габания. Все эти дни он был чем-то занят, и его взгляд редко задерживался на Викторе, Мэрфи и Кате. Шейла верила, что Виктор сможет справиться со своими людьми. Она ответила ему слабой улыбкой. - Наверно. Я пыталась придумать, как нам лучше подойти к Земле. - Хочешь выпить? Шейла скользнула ласковым взглядом по его лицу и кивнула. - Отличная идея, можно только приветствовать. Я давно не говорила ни с кем, кроме своего головного обруча. Каждый раз, тренируясь, я нахожу все больше и больше вариантов до тех пор, пока не потеряю основную мысль. Он шел по коридору впереди нее. - Ты все еще бредешь по темному переулку? Она шла за ним, заложив руки за спину. - Да, и это сводит меня с ума. Я не знаю, что выбрать, чего ожидать. Когда я имела дело с одним Толстяком, я строила козни против зацикленного на самом себе чужака, который не понимал, с чем играет. А теперь где-то потерялся АСАФ, Светлана ежедневно посылает нам новые варианты сценариев, которые Ахимса могут разыграть с нами. Может, мы летим прямо в дьявольскую ловушку Ахимса? Неужели они выследили Моше и уничтожили его? Что они сделали с ним? Что собирается предпринять Клякса, когда мы доберемся до Земли? Что будет делать Земля? Как нам донести до людей наши новости? Так много неизвестного! Я не могу ничего спланировать! Он кивнул. - Я могу чем-нибудь помочь? Я всегда в твоем распоряжении. Она звонко расхохоталась. - Ты знаешь, как мысленно вызвать взрыв звезды? Если бы мы все вместе напрягли свои мозги и сварганили этот маленький трюк, думаю, мы стали бы сильнее, чем сейчас. Вот такую операцию нам надо бы спланировать. Что ты предпримешь, если кто-то вышибет наш корабль из данного пространственно-временного измерения? Разве тебя учили этому в твоей спецназовской академии? Или тебя учили только прыгать с парашютом в Лондон и нарушать мирный сон честных капиталистов? - Эй, поосторожней, у меня есть хорошие друзья среди капиталистов. Она зашла в свою комнату и вздохнула. Виктор шагнул к автомату. Возле одной из стен стояла небольшая софа, и Шейла села на нее. - Только кофе, Виктор. Он вручил ей круглую рюмку с коньяком. - Это кофе? Вряд ли, - съязвила она. Ничуть не смутившись, он сел возле нее. - Я же говорил тебе, что заказываю я. Считай, что это приказ врача. Тебе станет лучше: немного расслабишься, может быть, мозги проветрятся, и тебе в голову придет отличная идея. Она весело рассмеялась, взяла коньяк и отхлебнула, закинув голову, а потом глубоко вздохнула. - Кажется, обучение идет успешно. Наши люди выглядят просто отвратительно! Я страшно рада, что не только я теряю красоту, проводя ночи без сна. - Ты все равно прекрасна. Еще чуть-чуть, и все остальные женщины обольются слезами, лишившись мужского внимания. - Ты сокровище, Виктор. - Она взглянула на него и заметила в его глазах колебание. - Ты уже совсем не тот человек, который оказался на борту этого корабля сразу же после Афганистана. Ты смягчился. Он поднял плечо. - Ты тоже стала другой женщиной. Все мы другие. Жесткости поубавилось... чуть-чуть. - Нет, ничего особенного. Только Мика остается тем же человеком, каким был всегда Интересно, как повлияет на нас то, что мы найдем на Земле? Кто мы теперь? Как они прореагируют, когда мы укажем им на небо и скажем: "Вас приветствуют звезды, забудьте о партии, забудьте о красной угрозе. Теперь мы все едины! Оставьте свои ружья и идите сюда. В космос! В космос!" Мика все еще живет старыми мерками. Он думает, что исполняет свой священный долг. Это меня пугает. Она взяла его за руку и вложила свои пальцы в его ладонь. Его ответное пожатие было едва ощутимо. Она с наслаждением почувствовала тепло и нежность его ладони. - Будь все проклято, неужели мы опять будем сражаться друг с другом, как с этими чертовыми Ахимса? Если Земля проявит враждебность, то Клякса... О, милый, я такая глупая. Я устала, Виктор. Давай поговорим о чем-нибудь другом. - Она улыбнулась и откинула со лба волосы. "Боже, как он прекрасен!" - Я... - Да, Виктор? Он посмотрел в сторону, избегая ее взгляда. - Я опять не мог уснуть. Я почти дошел до твоей двери прошлой ночью. - Привидения? Он прикусил губу, глядя куда-то вдаль. - Это все война. Война, и приказ, и постоянное натаскивание на убийство других людей. Наша система внедрила и нетерпимость, и страх в людей, подобных мне. Как и в Сэма. Все мы были крепкими парнями, крутыми ребятами, которые видели смерть и ощущали теплую кровь, стекающую по нашим телам, когда мы резали ножами, стреляли, бомбили. В таких условиях меняется мироощущение. - Да, - грустно согласилась она. Пятьдесят тысяч несчастий заполнили ее воображение. - Это так. Осталось ли во мне что-нибудь человеческое, Виктор? - Да, возможно, ты самая человечная из всех нас. Ты все еще боишься, что я захочу главенствовать над тобой? - А что, если я выиграю у тебя партию в шахматы? - Думаю, что выиграешь. Если не выиграешь, это будет удивительно. - Хочешь рассказать мне о привидениях? Он закрыл глаза. - Я боюсь того, о чем ты подумаешь, когда узнаешь. Шейла напрягла память, стараясь вспомнить другое время, когда он предстал перед ней в образе молодого хищного зверя. Она вспомнила, как в его глазах после Тахаака появилось уважение, вспомнила и то, как он смотрел на нее давным-давно. Теперь в его голубых глазах светились лишь ласка и забота. - Нет, Виктор, больше меня ничто не испугает. Слишком многое изменилось в нас обоих. Думаю, мы уже достаточно хорошо знаем друг друга. - Она подняла его руку и посмотрела на нее, гадая, сколько человеческой крови пролила эта рука, но страха Шейла не чувствовала. - Ты знаешь, я люблю тебя. - Его серьезные глаза смотрели на нее с робостью. - А я давным-давно полюбила тебя, Виктор. - Она улыбнулась и поцеловала его руку. Он вскочил на ноги и стал быстро расхаживать по комнате, словно убегая от какого-то невидимого врага. - У меня... Моего младшего брата звали Паша. Его тело нашли рядом с местечком, которое называлось Бараки. - Его лицевые мускулы задрожали, задергались. - Бараки. - Он на мгновение закрыл глаза, а потом посмотрел на нее с мольбой. - Расскажи мне, Виктор. Я хочу это услышать. Он кивнул и перевел дыхание. - Привидения? Да, привидения. Мы... мы окружили деревню в середине ночи, образовав кольцо из вертолетов и БМП. Я был в ярости. - И он рассказал ей все, не упуская ни одной подробности. Она слушала его исповедь. - ...Самая страшная часть кошмара - это когда она выбирается из пылающего отверстия. - Он тяжело сглотнул. - Последнюю пару недель, когда она добирается до меня, ее лицо становится твоим. - Это чувство вины, Виктор. Ты убил ее. Теперь ты боишься, что убиваешь меня, отталкивая меня. Он смотрел на нее, лицо его исказилось. - После этого... когда я думаю о женщине... - он сел рядом с ней и обхватил голову руками. - Ничего не происходит? Виктор покачал головой с несчастным видом. - Может быть, я на всю жизнь останусь импотентом. Думаю, тебе следует это знать. Она притянула его к себе и поцеловала, чувствуя тепло его губ и смущение. - Меня это не волнует. Она обнимала его всю ночь, гладя по голове, ощущая его глубокое дыхание. Его нога покоилась на ее бедре, она чувствовала ее тяжесть. Потухшая потолочная панель еле проступала в темноте. Он внезапно вздрогнул, закричал и проснулся. - Ш-ш-ш, все в порядке. Ты здесь, с Шейлой. Он тяжело вздохнул. - Прости. Наверно, мне надо уйти. - Мне было бы лучше, если бы ты остался. - Даже после того, что было раньше? - Спи, Виктор. У нас еще будет завтра, и завтрашняя ночь, и еще один день. 33 - Опускай магнитно-гравитационные поля медленно, - раздраженно пропищал Клякса. - Неужели ты не понимаешь? Ты имеешь дело с силой, в двадцать раз превышающей энергию вашего Солнца! Идиотка! Барбара Дикс прикусила губу, ее лицо покраснело, зубы сжались. Она изменила направление рычага и осторожно повернула его. Стрелка на приборе показала медленное уменьшение энергии, на этот раз без скачка. Клякса перекатывался с боку на бок, манипуляторы орудовали всеми приборами: люди впервые переводили корабль из нулевой сингулярности в нормальный космос. Мэрфи сосредоточенно смотрел на индикаторы, поражаясь тому, что они измеряют удивительные поля, сохраняющие температуру в двести пятьдесят тысяч градусов по Кельвину в таинственных электромагнитных бутылях конструкций Ахимса. Сбоку от него что-то бормотала Катя, что-то насчет властного тона, который за последний месяц стал для Кляксы привычным. Земля приближалась: им оставалось только открыть ворота гравитационных заслонов. - Мэрфи, сбрось чуть-чуть температуру, чтобы уменьшить скорость, - приказал Клякса. Мэрфи высунул кончик языка и стал манипулировать полями, чтобы снизить жар в окружающем их пространстве, перед тем как войти в нормальный космос. - Достаточно, - сказал Клякса. - Когда выходишь из галактического ядра, необходимо снизить температуру, которая повышается из-за энергетических затрат. Радиации вокруг почти нет. Но есть газ и кое-какие частицы - вы называете это "солнечным ветром". Мы можем вступить во взаимодействие непосредственно с вашим Солнцем, тогда появится радиация, магнитная и гравитационная буря, которая может оказаться разрушительной. Катя вежливо ответила: - Но это уничтожит всю систему. Такого восхода Солнца Земля еще никогда не видела. Все на Земле вымрет. Мы понимаем это, Клякса. - А понимаете ли вы, что та же самая энергия может управлять движением планет? - Клякса сплющился. - Нет, такого вы не видели, правда? Послушайте, люди. Я многому научу вас. Вы похожи на ваш молодняк, у вас нет знаний. Вы еще незрелые, как говорится. Катя прикрыла глаза в изнеможении и прошептала сквозь зубы: - О боже, дай мне силы. Мэрфи завершил свои манипуляции и проверил результат с помощью своего головного обруча. Ему удалось снизить температуру на пятьсот градусов, что и требовалось для уменьшения скорости. Неплохо! Теперь он мог позволить себе даже чуть-чуть ошибиться. На экране появилось лицо Шейлы Данбер. - Клякса, ты просматривал информационные системы? Есть какие-то следы активности Ахимса? Клякса развернулся на своем пятнистом изножии. - Я не смотрел. Посмотри сама. Подключи ту систему, которой ты так эффективно пользовалась на Тахааке. Отдаешь приказ, просматриваешь информацию и одновременно выходишь на связь. Таким образом к системе будут подключены все Ахимса. У нас именно так все устроено. Ахимса не могут себе представить, что нельзя засечь местоположение другого Ахимса. Нам это необходимо для того, чтобы вовремя прийти на помощь друг другу и не позволить погибнуть в экстремальной ситуации. Шейла, сжав губы, кивнула, и ее изображение исчезло. - Черт побери, Клякса, почему ты не сказал нам об этом? - спросил Мэрфи. - Нам как раз надо было скрыть свое продвижение! Спрятаться! Мы здесь как на ладони! Клякса направил на него глаз-стебель. - Мэрфи, мы ничего не можем поделать с гравитационными маяками. Даже если бы мы прошли через них мертвыми, в таком случае прохождение длилось бы двести пятьдесят ваших лет, даже тогда, даже приключись с нами такое несчастье, маяки все равно зарегистрировали бы наше прохождение. Мэрфи кивнул и прикусил губу. Опять появилось изображение Шейлы. - Ну что ж, могу сказать, что нигде поблизости нет кораблей Ахимса. Я смогла связаться только с гравитационными маяками Ван Оорта. Клякса заскользил на своем изножии и стал перекатываться с боку на бок. - Очень хорошо. Это самая опасная часть всего нашего путешествия. Катя, подключи программу снятия запрета. Мэрфи, Барбара, смотрите на экраны. Нельзя допустить, чтобы гравитационные маяки затянули в свои сети даже частицу энергии нашей нулевой сингулярности. Мэрфи сглотнул. За прошедшие месяцы он так много узнал о гравитации. Когда на мониторах возникли кривые линии и волны, он вздрогнул. - Отлично! Мы их засекли! - дыхательные отверстия Тэна издали удовлетворенный звук. На его мониторе появилась отметка о проникновении в запретную зону. На волновых приборах их компьютерной системы возникли изображения "Призрака", скользящего внутри полей. - Они излучают страшную энергию. Нам повезло, что они не разрушили гравитационные маяки на своем пути, - с облегчением пропищал Коротышка. - Клякса всего лишь штурман, он не представляет всех размеров угрозы, - напомнил Тэн. - А люди и вовсе глупы. - Но они смогли выдержать совместное притяжение всех шести маяков, - сказал Созерцатель. - Мы можем уничтожить планеты, но не такой длинный корабль с генератором нулевой сингулярности. Тэн медленно перекатился с боку на бок, его ороговевшие дыхательные отверстия добродушно загудели: - Да, они смогли, но хватит ли у них мощи взлететь, готовы ли они к этому? Думаю, нет. На какой-то момент они оказались смышлеными, но давайте позволим им добраться до их планеты. Находясь поблизости от нее, они уже не смогут защитить себя нулевой сингулярностью. - Он весело хихикнул. - Мы подождем, пока не увидим на своих мониторах, что генератор полностью отключен. В этот момент мы свяжемся с Шейлой Данбер. Пусть она посмотрит на то, как рушится ее мир, перед тем как мы превратим в плазму ее и ее корабль. Земля! Восхитительный шарик жизни! Драгоценная планета, взрастившая их! Она висела под ними, излучая яркий веселый свет. Как она не похожа на скучно-серый Скатаак, страдающий в перигелии, который им довелось увидеть! Шейла наблюдала за тем, как "Призрак" вышел на геосинхрональную орбиту над Северным полюсом. Она перевела дыхание и посмотрела на топографический аппарат, который находился возле Кати. - Отлично, проверь систему. Толстяк оставил гологенераторы, они функционируют? Катя нахмурилась, прикрыла глаза, сосредоточилась на своем обруче и начала посылать сигналы в систему. Толстяк охватил мониторами всю Землю. - Действует почти вся сеть, майор. Только один монитор, тот, что находится в Кремле, не включается. Шейла посмотрела на аппарат. В Москве должна быть ночь, в Америке утро. Она вызвала президента Атвуда. Возникло изображение Овального кабинета. Комната была пуста. - Что теперь? Клякса отрастил манипуляторы и дотронулся до мониторов. - Мы обнаружили, что, если ты создашь свою голограмму, служба безопасности засечет тебя. Она так и сделала. Не прошло и тридцати секунд, как комната заполнилась агентами безопасности с пистолетами на изготовку. Они окружили ее. - Не двигаться. Вы арестованы! - приказал мужчина с орлиным взглядом, опуская револьвер. Шейла приветственно улыбнулась. - Пожалуйста, позовите президента Атвуда. Скажите ему, что майор Шейла Данбер вернулась с задания Ахимса и хотела бы побеседовать с ним. Двое мужчин подошли к ней сбоку, с оружием на изготовку и с наручниками. Орлиноглазый говорил что-то в свое радио. Шейла не смогла сдержать смех, когда увидела, как они пытаются схватить ее голографическое изображение: их руки свободно проходили сквозь пустоту. - Вы в секретной зоне, мэм. Не делайте резких движений! Руки мужчин хватали пустоту, и на их лицах отражался ужас. - Трудно надеть наручники на голограмму. Пожалуйста, позовите президента Атвуда. Скажите ему, что с ним хочет поговорить Шейла Данбер. Опять занервничали, начали суетиться, заволновались, казалось, они даже испуганы. - Президент Атвуд? - спросил шеф безопасности, глядя на нее странно. - Что там насчет президента Атвуда? Шейла скрестила руки. - Послушайте, это очень просто, позовите его, мистер... не знаю, как вас зовут... - Майор Роберт Хакстон. - Отлично, майор Хакстон, позовите президента Атвуда и сообщите ему, что майор Данбер вернулась с задания Ахимса. Нам нужно многое рассказать ему и Генеральному секретарю Голованову. Да, кстати, какой сейчас год? - Год? - Хакстон сглотнул. - Мэм, нашего президента зовут Берт Кук. На прошлых выборах партия Атвуда не набрала достаточного количества голосов. Кто вы? - Последние выборы? - вдруг спросила Шейла, странное предчувствие появилось у нее. - Разве Толстяк не посылал вестей? А как же письма, которые мы писали? Как же... Хакстон смотрел подозрительно. - Ну что, может, вы скажете мне, что все это значит? Где вы? - Шейла! - на мониторе капитанского мостика появилось лицо Виктора. - Над большей частью Восточной Европы висит радиоактивное облако. Стараясь улучшить изображение, я обнаружил пятна радиоактивности не только в Европе, но и на Аляске, в Северном Китае и в Пакистане. На другом экране возникло лицо Мэрфи. - Майор, они испытывают ракеты как раз под нами. Я проследил только что за полетом ракеты из Ванденбурга. Эта штуковина с бешеной скоростью пересекает Тихий океан. Если бы я был ясновидцем, я бы сказал, что она движется в Квебек. - Майор! - зазвучал взволнованный голос Кати. - Я подключилась к военным коммуникациям Советской Армии. Они говорят о наступлении на Льеж, которое начнется на рассвете. Остальные мониторы стали заполняться информацией, и Шейла повернулась к голографическому аппарату, глядя в наполненные ужасом глаза мужчин, наблюдающих за ее голограммой в Овальном кабинете так далеко внизу. Они, без сомнения, слышали этот хор голосов, доносящихся из пустоты над их головами, и теперь застыли в изумлении. Наверное, впервые такое количество секретной информации ливнем обрушилось на них. Шейла не выдержала: - Чем вы, черт побери, здесь занимаетесь? Вы что, Хакстон, превратились в шайку безмозглых лунатиков? Вы что, черт побери, воюете? Когда мы уехали, ракеты были обезврежены! Что, весь мир спятил? Хакстон вздрогнул. - Кто вы? Где вы находитесь? - Где полковник Билл Фермен? - резко спросила она, чувствуя, что гнев переполняет ее. - Кровавые идиотские дебилы! - В мозгу ее промелькнула коротенькая мысль о том, что весь ее глобальный план рухнул, все надежды растаяли словно дым. Лицо Хакстона напряглось, губы вытянулись в ниточку. - Он мертв. Погиб во время первых бомбежек в Вашингтоне. Шейла постаралась взять себя в руки, набраться сил. Вашингтон? Бомбили? Какие еще места подверглись бомбардировкам? Сколько людей погибло? - Виктор, перенеси свою голограмму в Кремль, если он еще существует. Поговори с Генеральным секретарем Головановым, узнай, что... - Голованов умер, - проговорил Хакстон вялым голосом. - Несколько лет назад от разрыва сердца. - А начальник КГБ Куцов? - спросила она, подняв бровь. Хакстон пожал плечами: - Не знаем. Он исчез как раз перед началом их наступления в Восточной Европе. Говорят, его застрелили. Больше нам ничего не известно, да и какого черта он нам сдался? В систему ворвался голос Мэрфи: - Странное дерьмо! Только мы уехали, как они все тут посходили с ума к чертям собачьим! Хакстон нервно оглядывался по сторонам. Его люди толпились возле голограммы Шейлы. - Виктор? - спросила она. - Ты в Кремле? - Да! Я разговариваю с главой службы госбезопасности. Они пытаются арестовать мою голограмму! - Как только тебе удастся пробиться сквозь их крепкие русские черепа и заполучить Генерального секретаря, мы можем прекратить эту глупую инфантильную войну. - Она вздохнула и опять повернулась к Хакстону. - Позовите президента. Немедленно! Ваша забавная маленькая война окончена. Хакстон сделал шаг вперед. - Посмотрим! Вы проделали множество забавных трюков - но мы найдем вас! Он начал орать, гневно потрясая кулаками. Шейла скрестила руки, ее душил гнев: всю силу ненависти она вложила в ледяную улыбку. - Отлично, Хакстон. Меня не так трудно найти. Я нахожусь точно над Северным полюсом, выше его на двести восемьдесят миль. Если хотите, можете проверить. Мы не маскировались. Ваш мощный космический радар или хороший телескоп может обнаружить нас. Но делайте это, черт побери, в свободное от работы время! Дайте мне вашего президента! - Черт бы тебя побрал, Клякса! Почему ты не сказал нам? - громыхал Мэрфи. Клякса еле дышал, бока его дрожали. - Это сделал Толстяк. Какая разница? - А все те письма? - спросил Мэрфи. - Ни одно не было послано. Толстяк делал это только для поднятия духа. - Мне следовало бы... - Лейтенант, - Шейла положила руку на плечо Мэрфи, потом обратила на Ахимса взгляд, который мог бы растопить лед. - Почему? - Он хотел сбить с вас спесь. Он хотел сделать вас цивилизованными и заставить служить ему. Если бы ваше общество погибло, он мог бы создать новое, которое развивалось бы под его контролем. Вы бы увидели, к какому концу идут люди, и с радостью подчинились бы ему. Вы, люди... - А если бы они истребили друг друга? - прервал его Мэрфи. - Уничтожили бы среду обитания? Оставили бы после себя пустыню? Клякса отвел взгляд, не желая сдуваться. - Я не знаю, какие планы на будущее строил Оверон. - Мне кажется, ты лжешь, - Мэрфи хлопнул кулаком по панели. Его лицо горело огнем. - Мне кажется, я поняла, - сказала Шейла. - У него все еще есть захваченное им способное к размножению стадо. Не правда ли, Клякса? Это был именно такой план? Клякса слабо пискнул, отказываясь отвечать. - Интересно, что еще он забыл нам сказать для своего удобства? - спросил Виктор, в свою очередь окидывая Кляксу ледяным взглядом. - Мэрфи, - Шейла выпрямилась, - не спускай с него глаз. Если он дотронется до чего-нибудь тебе непонятного, попытается выдать нас Оверонам, делай с ним что сочтешь нужным. - Слушаюсь, мэм. Данбер и Стукалов вышли, а Мэрфи продолжал смотреть на Кляксу. - Ты слышал? Что, хочешь выйти сухим из воды? Притворялся все время? Клякса злобно пискнул и ответил: - Я окультурю всех вас! - О-хо-хо! Только через мой труп! - Искренне надеюсь, что нет, Мэрфи. Ты мне страшно нравишься. Мика Габания наблюдал за тем, как снизу вверх поднимаются прозрачные пузыри. Они прибывали один за другим. Проникая сквозь проницаемый пол корабля, они разрывались, и вновь прибывшие пошатывались, стараясь удержать равновесие. С широко распахнутыми глазами, испуганные, они небольшими группами направлялись в аудиторию. Вместе с Виктором Стукаловым он приветствовал Генерального секретаря Евгения Карпова. Он щелкнул каблуками и провел трясущегося от страха вождя партии в аудиторию, думая о великой чести, которой он удостоился, сопровождая самого влиятельного члена партии на самое значительное в истории человечества совещание. Его гордость торжествовала, когда спецназовцы отдали честь при виде входящей советской делегации. Виктор указал места. Чувствуя на себе взгляд Карпова, Мика торжественно застыл с прямой спиной, с оружием наперевес. Американцев ввел в аудиторию лейтенант Мэрфи, и челюсти Габания сжались. Американец почти пританцовывал, на лице его сияла глупая ухмылка. Так-то они реагируют на самые важные в истории человечества переговоры? Мэрфи - типичный образчик всей их своры. К чертям капитализм и все, что он породил! Порядок восстановился. Барбара Дикс ввела европейцев, а китайцев рассаживал Петр Москвин. Одно за другим заполнялись кресла. Повсюду мелькали фигуры ветеранов спецназа: на "Призраке" они были в большинстве. Как приятно, что Земля видит отборные силы Советской Армии в качестве организатора этой эпохальной встречи! По всему залу прокатился легкий шумок, когда на возвышении появилась Шейла Данбер. Справа от нее катился маленький Клякса, слева щелкал и громыхал Еетак. Когда Шейла представила себя и пришельцев, стояла такая же оглушительная тишина. Мика сухо сглотнул, он чувствовал, что на его глазах вершится история. Перед партией открывались новые горизонты, и в этом будущем найдется место и для него: может быть, его возведут в чин майора или полковника. Ведь он сражался среди звезд. Он мог бы нести мировую революцию в космос. - Сегодня все вы испытали на себе те перемены, которые навсегда войдут в вашу жизнь, - начала Данбер. - Мы стоим перед фактом, что конфликт, который мы остановили вчера, был результатом нашего отъезда и манипуляций пришельцев. Большая часть Европы лежит в руинах, девятнадцать миллионов человек погибло. Кто-то нервно закашлялся. - Такое больше никогда не должно повториться на нашей планете, - продолжала Шейла, склонившись к трибуне и оглядывая зал. - Мы не можем этого допустить. В настоящий момент на карту поставлена судьба Земли. На космической станции, находящейся на орбите вокруг звезды Пашти - Скаха, уже существует первая космическая колония людей, а там, - она неопределенно взмахнула рукой вверх, в направлении звезд, - Ахимса все еще вынашивают планы нанесения контрудара, звездного удара, целью которого является уничтожение всего человеческого рода. Они не желают нашего присутствия в этой галактике. Видите ли, они считают, что мы ненормальные. Что мы не способны к цивилизованной жизни. К сожалению, должна отметить: то, что мы увидели здесь, доказывает, что они не так уж заблуждаются. Люди шумно вздохнули - и этот вздох эхом прокатился по залу. - Некоторые из моего отряда затерялись в космосе, выполняя задание. Это совместная команда израильтян, американцев и русских - может быть, это первые человеческие существа, погибшие в бою среди звезд. Наше положение очень серьезно. На Тахааке американский капитан Сэм Даниэлс изо всех сил старается удержать позиции в космосе и следит за Шистом Чииллой, который очень скоро спросит нас, зачем мы живем. Если мы не сможем прийти к какому-то общему решению, он движением мысли организует гигантский взрыв на нашем Солнце. Вы можете спросить: чего же нам бояться? Сверкающие зеркальные шарики, которые вы обнаружили на ваших боеголовках, были всего лишь минусовыми статичными полями. Вам пришлось заново производить бомбы, вы ничего не смогли сделать с этими таинственными зеркалами. То, что так поразило ваших инженеров, было всего лишь маленькой шуткой, незначительным вмешательством на атомном уровне, использованием атома, изменением природы силы атома. Но вот нулевая сингулярность - это не так просто, это не трюк. Мы знаем, что технология Ахимса позволяет им взрывать звезды, смещать космос, двигать огромные массы в пространстве, перемещать части материального мира, ну, допустим, перенести Красную площадь на место Трафальгарской. Люди встревоженно зашевелились, оглядываясь по сторонам. - Космос, леди и джентльмены, наш. Мы не отправимся к звездам как хозяева или завоеватели, мы всего лишь хрупкие, невежественные существа, мы сможем выжить, только добившись расположения Пашти, Шисти, а может быть, и Ахимса, если, конечно, нам удастся завоевать их доверие. Клякса покатился вперед и громко запищал: - А потом вы станете цивилизованными! Вы больше не имеете возможности жить как звери! Вы будете называть меня Овероном, и я стану вашим учителем! Шейла улыбнулась маленькому сплющивающемуся пришельцу и кивнула. Еетак стал громыхать сам с собой что-то нечленораздельное, что-то непереводимое. Встал Генеральный секретарь Карпов. Его встревоженные глаза сфокусировались на пришельцах. - Как же все это организовать? Какое правительство будет главным, какое принесет наибольшую пользу? Как мы решим эту проблему? Кто будет руководить, кто будет иметь дело с этими... пришельцами? Кто сможет представлять интересы всего человечества? В ком мы можем быть уверены? Приглушенный хор голосов нарастал в тускло освещенной аудитории. У Мики задрожали колени, когда он принялся обдумывать великие слова Генерального секретаря. Подал голос президент Соединенных Штатов Берт Кук: - Как бы мы ни организовали это, потребуется время, чтобы оценить, кто лучше всех справится с задачей. Посмотрите, мы только что были свидетелями того, как Советы сошли с ума и захватили половину Западной Европы. Так что не может быть и речи... Шейла стукнула кулаком по столу и оглядела собрание. - У нас нет времени для заседаний комиссий, мистер президент. Господин Генеральный секретарь, у нас нет времени торговаться, смотреть, кто какую получит выгоду, кто принесет больше пользы народу. В любой момент Ахимса могут превратить эту планету в кучу песка, в пыль. - Она помолчала, давая им время переварить ее слова. - Такова, леди и джентльмены, реальность. Поднялся на ноги китайский делегат, и Шейла продолжала: - Этот корабль надо загрузить всем необходимым для следующего путешествия в космос. Вам следует подумать о торговой делегации, которая полетит к Пашти. Целый рой возмущенных голосов поднялся в зале. Во рту Мики Габания стало сухо. Сердце гулко забилось в груди. Он видел, что глаза Генерального секретаря внимательно рассматривают его и Виктора Стукалова. Это вселило в него внезапную уверенность. Былая мощь партии должна быть восстановлена. Если бы только его отец... Нет! Не думать об этом! У партии не было выбора, когда на карту поставлена судьба государства. - Я призываю вас к порядку! - Данбер подняла руки, и воцарилась тишина. - Разве среди людей не существует дисциплины? - спросил Клякса, глядя глазами-стеблями на Шейлу Данбер. - Боюсь, что это редкое явление. - Она наклонилась над трибуной, пристально вглядываясь в напряженные лица слушателей. - Мы не просили, чтобы нас увезли к звездам. Нас похитили, вывезли насильно. Это сделал Ахимса по имени Толстяк. Мы оставили Землю с миром. А когда вернулись, увидели, что она пылает. Говоря словами моего хорошего друга, Моше Габи, это никогда больше не должно повториться! - А как вы этого добьетесь? Каким образом вы достигнете такой идиллии? - спросил Генеральный секретарь Евгений Карпов. В голосе его зазвучали надменные нотки. Мика вслушался в них. Этот человек сплотил войска и спас Советский Союз от распада. Он использовал возможность. Впервые после окончания Второй мировой войны выдалось время, когда дамоклов меч ядерной угрозы перестал нависать над сердцем его Родины. Этот человек забросил Мировую Революцию в самое нутро капитализма! Габания горделиво улыбнулся, его захлестнула горячая волна восхищения своим народом, своим правительством, своим Генеральным секретарем. Шейла Данбер шевелила губами, холодно глядя на Карпова: - Мы долго добирались домой с Тахаака. У меня было много времени для размышлений над этим вопросом. Но я понятия не имела, какая чертова неразбери