от Клана Кэмпбеллов остались лишь жалкие осколки, Вольфы открыли существование сделки и решили извлечь из нее собственную выгоду. Тогда Клан Вольфов возглавлял Валентин. Для этого человека не было ничего невозможного. Вот и все, что мне известно. Джек нахмурился. - Возможно, другие члены вашего Клана могут сообщить об этом больше? - Вряд ли. Те немногие, которым были известны подробности соглашения, погибли от рук Вольфов во время штурма Башни Кэмпбеллов. По понятным причинам, не сохранилось никаких записей. Из тех, кто многое знал, в живых только Финли и его жена Адриана. Правда, что касается жены, которая вошла в Клан лишь благодаря замужеству, то ее посвящали далеко не во все детали. Как, впрочем, и меня. А Финли... вам лучше поговорить с ним самим. Но предупреждаю, не ожидайте от этого разговора слишком многого. Говорят, он потерял рассудок... по крайней мере его значительную часть. Не знаю, осталось ли у него хоть что-нибудь в голове. - Вы не слишком жалуете вашего родственника? - язвительно осведомилась Руби. - Нет, я не слишком жалую этого бешеного пса, который получал наслаждение от убийств. Когда я думаю о том, как он ухитрялся скрывать свою злобную натуру под маской придворного щеголя, кровь стынет у меня в жилах. Среди нас жил оборотень, чьи когти и зубы покраснели от крови, а мы ни о чем не догадывались. Впрочем, все это не важно. Он по-прежнему принадлежит Семье. - Поговорим лучше о Блю Блоке, - предусмотрительно сменил тему разговора Джек. - Что вы можете сообщить нам об этой организации? - Немногое, - пожал плечами Роберт. - Меня отослали к ним в раннем возрасте, но благодаря внутрисемейным соображениям я был отозван прежде, чем меня успели посвятить в какую-либо из тайн Блю Блока. Кроуфорд полагал, что Клану необходимо укрепить свое влияние в вооруженных силах, и многие молодые члены Семьи поступили на военную службу. Для меня это было самым счастливым поворотом судьбы. Мне представился случай доказать, что я чего-нибудь стою. Не думаю, что Кроуфорд даже тогда . доверял Блю Блоку. Он всегда подозревал, что они прежде всего преследуют свои собственные цели. Я вот что скажу вам: через Черный Колледж прошло намного больше людей, чем вы предполагаете. Больше, чем когда-либо признавали Семьи. Блю Блок тщательно хранит свои тайны. Черный Колледж. Красная Церковь. Эти названия передаются из уст в уста шепотом, и никому не известно, что стоит за этим. Неизвестно, кто возглавляет Блю Блок, каковы намерения организации... Но их люди везде и повсюду. Они занимают самые высокие должности. Вы будете удивлены, если узнаете, как глубоко проник Блю Блок. - Ну уж, - фыркнула Руби. - Я давно ничему не удивляюсь. И никогда не доверяла ни Семьям, ни тем, кто хоть как-то связан с ними. - Чрезвычайно разумно с вашей стороны, - едко произнес Роберт. Джек поспешил вмешаться: - Так что же насчет Финли Кэмпбелла? Вы знаете, где его найти? - В самом подходящем для такого типа месте, - ответил Роберт. - Там, где ближе всего кровь, смерь и безумие. Он живет на Арене. На Голгофе не было жителя, который не посещал бы Арену. Всех неодолимо манило это зрелище - люди сражаются с людьми, поодиночке или группами, люди сражаются с нелюдьми, нелюди сражаются с нелюдьми. Сражаются, пока один не упадет замертво. Пролитая кровь возбуждает, какого бы цвета она ни была. Ни на трибунах, ни в ложах никогда не оставалось свободных мест, а абонементы передавались из поколения в поколение. Арена была единственным местом, объединявшим представителей всех классов Империи. Арена никогда не испытывала недостатка в желающих выйти на залитый кровью песок, чтобы рискнуть своей жизнью и честью - ради богатства, привилегий или просто восторженных оваций собравшейся на трибунах толпы. Однако лишь немногим удавалось таким образом в течение длительного времени добывать себе средства к существованию. Величайший и непревзойденный боец, человек, с которым каждый мужчина желал сразиться, а каждая женщина мечтала оказаться в постели, человек, который не уклонился ни от одного вызова, был загадочной и таинственной фигурой. Его лицо неизменно скрывал стальной шлем с забралом. Он был известен под именем Железного Гладиатора. Однако толпа не знала, что под непроницаемым забралом скрывался не один, а два человека. Первым был Георг Маккракин, который, поняв, что стареет и теряет силы, удалился на покой, так и не узнав поражения. Он воспитал ученика, Финли Кэмпбелла, который стал вторым Железным Гладиатором. Георг Маккракин был убит во время Восстания; Тоби Шрек сорвал с трупа стальной шлем, и это было немедленно показано в прямом эфире. Ряд веских причин побудил Финли оставить выступления на Арене, однако он по-прежнему сохранил за собой помещение в жилом отсеке, расположенном глубоко под землей, точнее, под залитым кровью песком. Надежное место, где можно отдохнуть, выспаться и без помех поразмыслить над планом поимки и уничтожения своего заклятого врага, Валентина Вольфа. Подполье клонов и эсперов обещало ему голову Валентина в обмен на услуги, которые Финли оказал им в качестве наемного убийцы. Теперь, после Восстания, у клонов и эсперов хватало других забот, и, судя по всему, они напрочь позабыли и о старых друзьях, и о старых обещаниях. В конце концов Финли решил, что сделает свое дело без посторонней помощи. Он не мог просто сжечь за собой корабли и уйти. Парламент отказался предоставить ему официальный статус вроде того, что получили Дезсталкер и эта женщина, Д'Арк. Ему не доверяли. Кое-кто полагал, и не без оснований, что официальный статус он может использовать для достижения собственных целей. Таким образом, ему не позволили играть сколько-нибудь значительную роль при их драгоценном новом режиме. Более того, к нему постоянно подсылали шпионов. Время от времени Финли давал себе труд прикончить одного-двух соглядатаев. Подобные профилактические меры необходимы, иначе остальные станут слишком зарываться. Все свое время он тратил на то, чтобы спокойно, не привлекая внимания, подготовиться к предстоящим поискам. Поэтому, услышав громкий стук в дверь, Финли был весьма удивлен. Он вскочил с неубранной постели, где в тот момент валялся, предаваясь туманным размышлениям, и выхватил пистолет из кобуры, висевшей на спинке кровати. Неслышно ступая, приблизился к двери и прислушался. Настойчивый стук повторился. - Кто там? - почти беззвучно выдохнул Финли. - Джек Рэндом и Руби Джорни. Мы хотели бы поговорить с вами, сэр Кэмпбелл. Если вы не против.. Финли удивленно вскинул бровь. Он никогда не сталкивался с пресловутыми героями и понятия не имел, зачем вдруг им понадобился. Но сейчас Финли был не прочь отвлечься немного от тяжелых дум, а нежданный визит по крайней мере мог послужить некоторым развлечением. Он отпер два хитрых замка, отодвинул три тяжелые задвижки и распахнул дверь, предусмотрительно отступив назад. Оружия в руках у Джека и Руби не было; в коридоре, кроме них, никого не оказалось. Свободной рукой Финли пригласил заходить, а сам немедленно запер все замки и задвижки. - Сейчас такое время, что осторожность не повредит, - пробурчал он. - Особенно тому, кто нажил себе уйму врагов. - Понимаю, - кивнул Джек. - Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома. Извините за легкий беспорядок. Я, видите ли, недавно пристрелил горничную. Финли растянул губы в улыбке, показывая, что это всего лишь милая шутка. Джек и Руби улыбнулись в ответ, глядя по сторонам и решая, куда бы присесть. Говоря о легком беспорядке, Финли явно поскромничал. В комнате царил полный кавардак. Для того чтобы добраться до двух расшатанных стульев, Джеку и Руби пришлось переступать через множество валявшихся на полу вещей. В углу виднелась куча грязного белья, раковина в кухонном отсеке была доверху полна немытой посудой. Из двери торчало несколько ножей. Джек, прежде чем опуститься на стул, незаметно стряхнул с него пыль. Руби плюхнулась не глядя. Финли примостился на краешке смятой постели, по-прежнему держа своих гостей на мушке. Взгляд его немигающих глаз был холоден. - Итак, чем обязан? Что привело столь блистательное общество в мою жалкую нору? Я, кстати, льстил себя надеждой, что ни одно живое существо не знает о ее существовании. - Роберт сообщил нам, где вас найти, - сказал Джек. - Понятно, - буркнул Финли. - От этой чертовой Семьи только и жди всяких пакостей. - Нам необходимо поговорить с вами, - подала голос Руби. - Есть кое-какие факты, известные только вам. - Вот тут вы правы, - усмехнулся Финли. - Чертовски правы. Мне слишком много известно. Поэтому многие люди хотят, чтобы я замолчал навсегда. Какая же именно из маленьких грязных тайн вас интересует? - Мы хотели бы задать вам несколько вопросов о связях Клана Кэмпбеллов с Шабом, - сообщил Джек, не сводя глаз с направленного на них с Руби дула пистолета. - Ах это, - пренебрежительно фыркнул Финли. Он поудобнее устроился на кровати, заложил себе за спину подушку, а пистолет сунул в кобуру. Джек и Руби немного расслабились. Когда Финли вновь заговорил, в голосе его звучала нескрываемая скука. - Все это уже давно быльем поросло. Я решил, что вас подослал кто-нибудь из моих врагов, чтобы выпытать все, что мне известно, а после прикончить. Врагов у меня, знаете ли, уйма, причем самых разных политических убеждений. Просто удивительно, до чего их много. Даже эти неблагодарные выродки из Подполья теперь не прочь со мной разделаться, хотя когда-то я сослужил им немалую службу. Они указывали мне, кого надо убрать, и я бил без промаха. А теперь я один как перст, и все двери передо мной закрыты. Да, сегодня мне не до того. Но когда я выполню свой долг, я вернусь, постучусь в эти двери, и вряд ли меня сумеют не пустить. Да, тогда придет время платить по счетам. - О каком долге вы говорите, сэр Кэмпбелл? - вежливо осведомился Джек. - Я ищу Валентина Вольфа. У меня с ним свои счеты. - Думаю, у каждого в Империи есть свои счеты с этим ублюдком, - проронила Руби. - Давайте лучше поговорим о Шабе. - Да о чем тут говорить! - буркнул Финли, бросив на Руби устрашающий взгляд исподлобья. Она ответила ему не менее грозным взглядом, чем, казалось, привела его в некоторое замешательство. - Ну хорошо, я на все готов, лишь бы вы поскорее убрались отсюда... Моя Семья заключила сделку с ИРами. Они нам - передовые технологии, мы им - проект нового космического двигателя. Предполагалось, что с нашей стороны эта сделка будет чистой воды жульничеством. Мы не собирались ничего им передавать, просто хотели, прежде чем ИРы опомнятся, хорошенько подоить их. Как все вышло на самом деле, я не в курсе. А теперь и не узнать. Со сделкой было покончено, когда Вольфы уничтожили мою Семью. Затем Вольфы, как видно, возродили соглашение, но уже для себя. Что они должны были дать и что получить взамен, лучше спросите у Валентина. Если, конечно, вам удастся меня опередить и застать его в добром здравии. - И вы больше ничего не можете сообщить нам о связях Шаба с человечеством? - уточнил Джек. - Прошу вас, сэр Кэмпбелл, постарайтесь вспомнить. - Мой отец никогда не сообщал мне подробностей этого дела. И я ни о чем его не спрашивал. Подобные вещи меня мало интересовали. Джек встал. - Извините, я на минуту вас оставлю. На мой имплантат связи поступило сообщение. И он подошел почти вплотную к двери, чтобы прослушать сообщение подальше от чужих ушей. Финли и Руби меж тем пристально рассматривали друг друга. Каждый понимал, что перед ним настоящий боец. Огонек боевого задора все сильнее разгорался в глазах у обоих. И Финли, и Руби давно уже не сталкивались с достойным противником. - Я много наслышана о ваших подвигах, - протянула Руби. - А что. вы и меч когда-нибудь держали в руках? - Лучшие преподаватели учили меня владеть мечом, - отрезал Финли. - Я ни разу не проиграл ни одной битвы. И для того чтобы победить, мне не было нужды прибегать к эсперским штучкам. Руби оскалила зубы в мертвенной улыбке. - Может, нам стоит как-нибудь помериться силами. Сойтись клинком к клинку. - Неплохая идея, - с готовностью откликнулся Финли. Еще некоторое время они пожирали друг друга жадными глазами. Их лицо исказили зловещие гримасы. Сердца бились в бешеном ритме, дыхание стало глубоким. Казалось, в воздухе между ними возникло притяжение, сродни сексуальному. Они знали: есть дело, для которого оба предназначены от рождения, дело более важное, чем сама жизнь, и теперь чувствовали, как желанное столкновение приближается, становится неизбежным. Финли облизнул пересохшие губы. - Когда же вы хотите сразиться со мной, охотница за скальпами? - спросил он. - Прямо сейчас. Зачем откладывать в долгий ящик, - ответила Руби Джорни. - Сейчас так сейчас, - проскрежетал Финли Кэмпбелл. Мгновение спустя оба вскочили на ноги и встали лицом к лицу, сжимая мечи. Взоры их подернулись пеленой крови и смерти. Но, прежде чем они успели скрестить клинки, Джек Рэндом бросился между ними. Взгляд его был полон такой ярости, что оба бойца отступили назад. - Вы что, спятили? Впрочем, зачем спрашивать, это и так видно. Сейчас у нас совершенно нет времени на подобные развлечения. Прошу вас, сэр Кэмпбелл, вложите свой меч в ножны. Финли криво ухмыльнулся. - Только после нее. Джек перевел глаза на Руби. - Вижу, тебя ни на минуту нельзя оставить без присмотра. Убери немедленно меч. - Почему это я первая? - огрызнулась Руби. - Потому что я не сомневаюсь, что зачинщица - именно ты. И еще потому, что я прошу тебя об этом. Нам надо немедленно идти. Мы срочно должны принять участие в выполнении важной миссии. Руби фыркнула и неохотно опустила меч. - Скучный ты человек, Рэндом, - вздохнула она. Вслед за ней меч опустил Финли. На прощание они с Руби обменялись понимающими взглядами. Оба чувствовали, что подходящий момент для схватки упущен. Оба знали, что такой момент подвернется еще не раз. Финли вложил меч в ножны, висевшие на спинке кровати, и вновь с самым беспечным видом лениво откинулся на подушку. Руби тоже убрала оружие и смерила Джека сердитым взглядом. - Что там еще за миссия такая на наши головы? Я считала, что наша миссия - проследить связи Шаба. - Есть кое-что более срочное. На Локи возникла какая-то заваруха, и Парламент счел, что мы должны немедленно отправиться туда. С Шабом придется повременить. - Вот так всегда - только возьмешься за какое-то дело, как тебя заставляют бросить все и мчаться к черту на кулички. - Поразительно, со мной всю жизнь происходило в точности то же самое, - подал голос развалившийся на кровати Финли. - Откройте дверь сами. И постарайтесь не слишком громко хлопать. Джеку пришлось чуть не силком тащить Руби, но в конце концов они все же вышли из комнаты, по возможности бесшумно закрыв за собой дверь. Финли вновь остался в одиночестве. Забыв о посетителях в следующее мгновение после их ухода, он рассеянно уставился в потолок. Совсем недавно к нему вновь подослали профессиональных наемных убийц. Это его не слишком беспокоило, напротив, он даже радовался возможности немного поупражняться. Однако он расправился с киллерами так быстро, что ни один из них не успевал сообщить, кто его нанял и откуда ему стало известно убежище Финли. Это стало одной из причин, по которой он решил покинуть Голгофу и отправиться на поиски Валентина. Нет, за свою собственную жизнь он ничуть не опасался. Но тот, кто нанимал злополучных убийц, мог решить поквитаться с ним, расправившись с теми, кто ему дорог. То есть с Евангелиной или с Джулианом. Ими он не мог рисковать. Возможно, Джулиан и сумеет постоять за себя, но Евангелина... Финли не может все время ее охранять. Она просто не позволит ему этого. Эви ревниво оберегала собственную независимость. Он знал, что в ее жизни существует множество тайн и загадок, которые она никогда ему не откроет, и не вынуждал ее делать это. По части тайн Финли был непревзойденным специалистом. Ему вполне хватало собственных. Сейчас Евангелина опять где-то пропадала. Выполняла очередные поручения Подполья клонов. Она и не думала ставить его в известность о подобных делах. При всех напыщенных разговорах о равенстве и братстве Подполье по-настоящему доверяло исключительно клонам. Евангелину они по-прежнему загружали делами, хотя официально Восстание было завершено. Финли уже не раз приходило на ум, что все это делается исключительно для того, чтобы отдалить Эви от него. Ведь он всего лишь человек, не клон и не эспер. И к тому же выходец из аристократической Семьи, будь они все трижды прокляты. Губы Финли искривила усмешка. Возможно, на самом деле все проще. Подполье относилось к нему неодобрительно даже тогда, когда приходилось доверять ему поручения, которые не мог выполнить никто другой. Они считали его сумасшедшим. И, до определенной степени, были правы. Ни одно живое существо, находящееся в здравом уме, не совершило бы того, что сделал он. Сделал по их желанию. Только полный безумец мог пойти на такой риск, только безумец мог искупаться в крови и утопить в ней свою душу. Проблема возникла, когда Империя наконец пала. Все ожидали, что к безумцу немедленно вернется здравый рассудок. Он не мог объяснить им, что это совершенно невозможно. Нельзя пройти через то, через что довелось пройти ему, Финли, совершить то, что он совершил, потерять то, что он потерял, и сохранить ясный спокойный ум и душевное равновесие. Лишь любовь удерживала его на шаткой грани безумия - любовь к Евангелине и единственному другу, Джулиану Скаю. Они помогали ему удержаться на плаву. Без них Финли пришлось бы оставаться наедине с собой, а он давно уже не знал, кто он на самом деле - слишком часто менял личины. Светский щеголь и денди. Железный Гладиатор. Воин-мятежник. Наемный убийца. Возлюбленный Эви. Нестройный хор голосов в сознании окончательно сводил его с ума. Он тосковал по делу. По напряжению схватки. Когда вступаешь в бой, все так просто. Ты знаешь, кто ты, знаешь, где ты. Знаешь, кто твой противник. Никаких серых теней. Никакой политики. Тебя ничто не удерживает. Ты должен победить или проиграть. Погибнуть или выжить. О эта живительная лихорадка, горячащая кровь, судорожные удары сердца, готового выскочить из груди, и радость, невыразимая радость схватки! А потом упоительный момент убийства. Это похоже на наркотик, который дарит невероятное, бесконечное наслаждение. Наркотик, от которого невозможно отказаться. Возможно, у них с Валентином Вольфом намного больше общего, чем сам Финли склонен был считать. Финли нахмурился и усилием воли направил свои мысли в иное русло. Адриана открыла едва ли не прежде, чем он успел постучать, словно стояла у дверей и ждала. Пришел он, кстати, точно в назначенное время, но Адриана всегда умела найти повод для недовольства. Финли сделал шаг вперед, и Адриана неохотно отступила. - Вытирай обувь! Нечего разводить здесь грязь. Ты не дома. Финли покорно кивнул головой и тщательно вытер ботинки. Он всегда старался производить на окружающих хорошее впечатление и убивал лишь тогда, когда это было совершенно необходимо. Кажется, перед выходом из дома он опять забыл почистить ботинки. Подобные вещи постоянно вылетали У него из головы, и Эви то и дело приходилось ему напоминать. Все дело в том, что он вырос в окружении множества слуг... Он улыбнулся Адриане как можно приветливее и поправил очки, сползшие на самый кончик носа. - Да сними ты эту гадость, - раздраженно сказала Адриана. - Зрение у тебя, слава Богу, превосходное. - Я надел их исключительно по эстетическим соображениям, - пояснил Финли невозмутимым и рассудительным тоном, который неизменно приводил Адриану в бешенство. - Видишь ли, очки служат отличным дополнением к костюму. Впрочем, ты ведь всегда хромала по части вкуса. - Если тряпки вроде этих считаются признаком хорошего вкуса, мне он не нужен и даром. Костюмчик всех цветов радуги! Да нет, где там радуге с ним сравниться. Я в жизни не видела столько разных оттенков одновременно. Скажи на милость, что это тебе взбрело вырядиться таким чучелом? Никак не мог остановиться на каком-нибудь одном цвете и решил надеть все сразу? - Вот-вот. Финли вполне мог довести Адриану до исступления, подробно объясняя, почему к зауженным брюкам подходят именно остроносые башмаки и сюртук-визитка. Он мог также до бесконечности распространяться о важности правильного выбора жилета - далеко не всякий жилет будет выигрышно смотреться с этим костюмом!.. Но Финли все еще пребывал в хорошем настроении и поэтому не стал хвататься за возможность подразнить бывшую жену. - А ты, Эдди, как я вижу, по-прежнему носишь исключительно черное? Надо признать, этот цвет тебе идет. К тому же очень удобно, когда и одежда, и душа одного цвета. - Я ношу черное, потому что постоянно ожидаю похорон. Твоих. Они обменялись довольными улыбками. Каждый полагал, что на редкость удачно сострил. Финли обвел узкий холл нарочито недоуменным взглядом. - А где дети, Эдди? Они что, не знают, что я пришел? Адриана нахмурилась. - Разумеется, дети в детской. Одеты соответствующим образом и ведут себя так, как полагается детям. Кстати, мне бы очень хотелось, чтобы ты называл их по именам, а не просто "дети". Или ты не помнишь их имен? - Разумеется, помню. Троилус и Крессида. Так их назвали по твоему желанию. А вот сколько им сейчас лет, я, честно говоря, забыл. - Троилусу восемь, он очень похож на тебя. Крессиде семь, слава Богу, она пошла в меня. Странно, что ты не помнишь их возраста. Я ведь всегда напоминаю тебе об их днях рождения. Правда, кончается это одним и тем же: я сама покупаю подарки и говорю детям, что прислал их папа. - У меня куча дел, - заметил Финли, понимая, что это неубедительное оправдание, хотя оправдываться он вовсе не собирался. - Ты знаешь, долгое время во всем мире для меня было важно лишь одно - моя собственная персона. Надеюсь, теперь я изменился. С тех пор как Евангелина вошла в мою жизнь, все пошло по-иному. Она заставила меня увидеть то, о чем я раньше не догадывался. Помогла мне стать более... человечным. Раньше я шел по жизни, как во сне, будто кружил по Арене. Теперь я сам себя не узнаю, Эдди. Кто я? - Блистательная речь, - усмехнулась Адриана. - Прямо слезу вышибает. Долго готовил? Наверняка несколько дней. - Всего лишь несколько часов, - с ухмылкой уточнил Финли. - Но оттого, что я подготовил ее заранее, она не стала менее правдивой. В конце концов, неужели странно, что человек хочет увидеть собственных детей? Ведь не зря говорится, дети - . наше будущее. Когда меня не станет, они будут моим продолжением в этом мире. - Право, не знаю, - протянула Адриана, в глубине души тронутая звучащей в голосе Финли страстью, однако твердо решившая не показывать своих чувств. - На тебя не похоже. С одной стороны, приятно это слышать, не скрою. С другой стороны, я просто не верю своим ушам. Раньше тебе было ровным счетом наплевать на детей. Если ты вдруг задумался о своем продолжении в этом мире, почему бы вам-с Евангелиной не завести потомство? - Мы с ней уже обсуждали этот вопрос, - ответил Финли. - Дело в том, что дети требуют времени. А мы оба сейчас слишком заняты. - Для того, что ты действительно считаешь важным, время всегда найдется - знаю по собственному опыту. Ладно, черт с тобой, пошли. Довольно препираться. Только помни, дети в страшном волнении. Они весь день ждут встречи с тобой. Постарайся хотя бы не напугать их. Сам понимаешь, до сих пор они видели папу только в передачах новостей. А там о тебе упоминали исключительно в связи с очередным убийством. - Постараюсь вести себя наилучшим образом, Эдди. Видишь, я вычистил запекшуюся кровь из-под ногтей, так что вряд ли они ударятся в слезы при моем появлении. Адриана смерила его недоверчивым взглядом, покачала головой и, сделав знак следовать за ней, направилась по коридору в детскую. Финли изо всех сил старался напустить на себя спокойный и невозмутимый вид. На самом деле так сильно он нервничал, только ожидая выхода на Арену. Однако, оказавшись на пропитанном кровью песке, Финли сразу обретал спокойствие. Сражаться легко; находить с людьми общий язык куда труднее. Когда Финли спросил у Евангелины, как лучше вести себя с детьми, она лишь рассмеялась и посоветовала держаться с ними точно так же, как со взрослыми. Однако этим ее советом он не мог воспользоваться при всем желании. Дело в том, что со взрослыми он разговаривал исключительно на темы, которые явно не подходили для беседы с детьми. Он долго ломал голову, придумывая, как произвести на дочку и сына благоприятное впечатление, даже репетировал перед зеркалом в ванной и все же сейчас совершенно не представлял, что скажет Троилусу и Крессиде. Финли так и не успел придумать первой фразы, как Адриана уже распахнула дверь. Он увидел двоих малышей, мальчика и девочку, которые стояли перед ним едва ли не по стойке "смирно". Вид у детей был парадный - без сомнения, ради сегодняшней встречи их нарядили в лучшие костюмчики и вымыли буквально до блеска. Судя по напряженным лицам и большим испуганным глазам, дети тревожились ничуть не меньше, чем отец. Поняв это, он немного успокоился. В круглом, еще не утратившем детской припухлости лице мальчика Финли пытался угадать собственные черты, однако это ему плохо удавалось. Адриана многозначительно кашлянула, и тогда мальчик церемонно поклонился, а девочка сделала реверанс, едва не потеряв равновесия. Финли кивнул им, стараясь улыбнуться как можно лучезарнее. Судя по тому, что в ответ он получил лишь хмурые взгляды, улыбка ему не слишком удалась. - Спасибо за подарки, отец, - тихим, но твердым голосом произнес Троилус. - Мы тебе очень признательны. На мгновение Финли растерялся, потом до него дошло, что Адриана опять его выручила. Она-то уж точно знала, что он не догадается принести гостинцы. - Привет, Троилус, привет, Крессида, - сказал он, пытаясь придать голосу мягкие и сердечные нотки. - Давно мы с вами не виделись, правда? Слишком давно. - Мы видели тебя по головизору, - сообщил мальчик. - Тебя часто показывали в новостях во время Восстания. Там говорили, что ты герой. - Я выполнял свой долг, - ответил Финли. - Сражался за то, во что верил. Когда ты вырастешь, Троилус, и станешь мужчиной, ты сделаешь то же самое. Ты ведь Кэмпбелл. - Вряд ли, - пожал плечами мальчик. - Мне не слишком хочется сражаться. Я лучше стану танцором. - А-а, - растерянно протянул сбитый с толку Финли. - Понятно. Ну что же, наверняка Империи в будущем будут нужны... танцоры. И он устремил взгляд на Адриану, ища у нее помощи. - Троилус занимается балетом, - сухо произнесла она. - И делает большие успехи. - Понятно, - повторил Финли. Мысленно он хотел представить, как его сын и наследник, облаченный в трико и пачку, скачет по сцене, выделывая замысловатые коленца, но воображение отказывалось рисовать столь жуткую картину. - А ты, дочка? Кем ты хочешь быть, когда вырастешь? - обратился он к Крессиде. - Монахиней, - без колебаний ответила девочка. - Я собираюсь посвятить себя Церкви и вступить в орден святой Беатрисы. - Понятно, - только и сумел ответить Финли. - По-твоему, это удачная шутка? - вполголоса проскрежетал он, повернувшись к Адриане. - Или таким способом ты решила мне отомстить? Здорово придумано, ничего не скажешь. Испокон веков Кэмпбеллы были воинами. В жилах мужчин нашего Клана текла кровь, а не молоко. Черт побери, кто возглавит Клан, - когда меня не станет? Этот принц-лебедь? - Не ори! - оборвала его Адриана. - Ты напугаешь детей. - Ничего, пусть напугаются! Я и сам напугался, увидев, во что ты их превратила. Разве так надо воспитывать Кэмпбеллов?! Их окружает злобный мир, полный врагов. А Троилус, судя по всему, ни разу и меча в руках не держал. Дети прижались к матери, вцепившись в складки ее одежды. Адриана бросила на Финли испепеляющий взгляд. - Это мои дети, а не твои, - ледяным голосом процедила она. - Оставив нас, ты сам лишил себя права воспитывать их по своему усмотрению. И будь я трижды проклята, если буду воспитывать их так, как твой отец воспитывал тебя. Меньше всего на свете я хочу, чтобы они походили на тебя. Они станут нормальными людьми. - Да они просто пропадут! И я не смогу все время быть рядом и защищать их! - А тебя никогда не было рядом! Это благодаря мне они до сих пор живы и здоровы. К тому же, когда они вырастут, мир изменится. Он не будет похож на кровавый кошмар, в котором живешь ты. Мои дети осуществят свои мечты и пошлют к чертям наследство и традиции Кэмпбеллов. Что эти традиции принесли тебе, кроме пролитой крови и горя? Судорожно сжав кулаки, Финли пытался не дать волю обуревающей его ярости. Он провел здесь всего несколько минут, а все уже пошло наперекосяк. Отношения, так и не наладившись, испорчены непоправимо. Адриана, как обычно, пышет злобой, дети, того и гляди, разрыдаются. Мысленно приказав себе успокоиться, он разжал кулаки и сделал глубокий вдох. - Прости, Эдди, я не хотел устраивать скандала. И у меня в мыслях не было тебя упрекать. Просто я... просто я такого не ожидал. Почему ты не рассказала мне об этом? - Потому что я прекрасно знала, как ты отреагируешь. И все равно, как дура, надеялась. Надеялась, что при встрече с детьми ты будешь снисходительнее. Непростительная ошибка!.. Ты видишь в детях лишь продолжение своей собственной драгоценной персоны. Их следует воспитывать по твоему образу и подобию. Во что бы то ни стало они должны следовать по твоим следам, по твоим кровавым следам. И что ты так переживаешь о том, кто будет главой Клана? Это не твоя печаль. Первый из Кэмпбеллов не ты, а Роберт. Его дети и возглавят Клан, если возникнет необходимость. - Я мог бы стать главой Клана, если бы только пожелал. Мой отец был главой Клана. Это звание принадлежит мне по праву. Но я предпочел от него отказаться. - Потому что боишься взять на себя ответственность. Никогда в жизни ты ни о ком, кроме себя самого, не заботился. - Неправда. Я забочусь об Евангелине. Я умереть за нее готов. - Умереть, - задумчиво повторила Адриана. - По части смерти ты мастер. Но умереть за кого-то не трудно, жить ради другого - намного труднее. Ты бы смог изменить свою жизнь ради Евангелины или ради детей? Ради них отказаться от того, во что ты сам себя превратил? - Не понимаю, что ты имеешь в виду, - проронил Финли. - Разумеется, не понимаешь. В этом вся беда. Думаю, тебе лучше уйти. - Что? - От удивления у него отвисла челюсть. - Но... я ведь только что пришел. Ты не можешь так сразу меня выставить! Я понимаю, что зря поднял шум, но я не хотел этого, поверь. Просто я слишком расстроился и не совладал с собой. Не будь слишком строга ко мне, Адриана. Мне так много надо сказать. И тебе, и детям. - Полагаю, ты сказал более чем достаточно. Проблема в том, что все это не для тебя - дом, семья, дети. Ты просто не знаешь, что делать с подобными вещами. И, без всякого дурного намерения, ломаешь их, как ненужные игрушки. Ты всегда играл слишком жестко, Финли. - Эдди... Прошу, не выгоняй меня. Ты не знаешь, как много для меня значит сегодняшняя встреча. - Я думала, это действительно так, Финли. Надеялась, что так. Но оказалось, что я плохо знаю тебя. У тебя слишком много обличий, в них немудрено запутаться. И в конце концов все они оказываются масками, скрывающими от мира твое истинное "я". Может, Евангелине и удалось увидеть твое настоящее лицо, а я уже давно отчаялась. Думаю, Финли, тебя манит смерть, ты ищешь встречи с ней, как нетерпеливый любовник торопит свидание. Но я не позволю тебе увлечь детей на этот гибельный путь. А теперь тебе пора уходить. Ступай же, прошу. Услышав ледяной, неумолимый голос жены, чьи слова резали его, как кинжалы, увидев слезы на глазах детей, Финли понял, что ему действительно остается только повернуться и уйти. Тому, чего он желал, не суждено осуществиться. Он захлопнул за собой дверь, зная, что уже никогда не вернется. Есть сражение, которое даже он не в состоянии выиграть. Финли торопливо шел домой, чувствуя себе в толпе как никогда одиноким. Люди на улице, взглянув в его лицо, спешили отойти в сторону. Диана Вирту, прежде широко, известная под именем Безумная Дженни, с головой погрузилась в работу в отделе компьютерной информации недавно организованного Дома эсперов. Целью этого учреждения являлось всестороннее содействие эсперам, их подготовка и политическое воспитание, а также предоставление убежища нуждающимся. Диане не требовались ни защита, ни помощь, ее совершенно не интересовала политика эсперов. Ей нужно было другое - доступ к компьютерным файлам Подполья эсперов. За несколько веков Подполью удалось создать богатейшую базу данных относительно теории, практики и истории всех возможностей и способностей эсперов. То была подлинная сокровищница знаний, намного превосходящая все прочие собрания. А у Дианы накопилось достаточно вопросов, на которые следовало найти ответы. Знай только руководители Подполья, каковы ее истинные цели, они и на пушечный выстрел не подпустили бы Диану к своим драгоценным компьютерам. Поэтому она предпочла не ставить их в известность, решив не расстраивать попусту. В дверь робко постучали, и в комнату нерешительно просунулась голова служителя. Служители в Союзе эсперов уже поняли на горьком опыте, что, когда Диана работает, ей лучше не мешать, разве что возникнет совершенно неотложный повод. Стоило хорошенько рассердить Диану, как прорывалось ее второе "я". Безумная Дженни. В результате все ходили вокруг знаменитой Дианы Вирту на цыпочках и старались сталкиваться с ней как можно реже. Ее такое положение вещей вполне устраивало. Она медленно повернулась на вращающемся кресле и устремила на злополучного служителя один из своих самых грозных взглядов. Бедняга побледнел и, прежде чем заговорить, несколько раз судорожно сглотнул. - Прошу прощения, что осмелился побеспокоить вас, достопочтенная, прославленная и снисходительная госпожа старший эспер, но глава Союза вновь просит вас оказать ему любезность и побеседовать относительно... направленности ваших нынешних исследований. Он уверен, что сможет оказать вам помощь, если только вы... - Нет, - отрезала Диана. - Мне не нужна помощь. Ее хриплый, скрипучий голос резал слух. Она повредила гортань и голосовые связки, когда без умолку пронзительно кричала в кошмарных камерах Червивого Ада. Конечно, впоследствии Диана могла бы вернуть себе голос, но предпочла не делать этого. Отвратительный звук, вырывавшийся из ее глотки, стал весьма полезным психологическим оружием. Она сверлила служителя взглядом до тех пор, пока несчастный не начал судорожно дергаться. - Я поговорю с главой Союза тогда, когда сама сочту нужным, и ни минутой раньше. - Да, но дело в том... Дело в том, что вы работаете на нашем компьютере в течение трех недель, и вследствие этого список желающих им воспользоваться многократно вырос. У нас уже спрашивают, нельзя ли передать место в очереди по наследству, так как жизни явно не хватит на то, чтобы ее дождаться. Диана не сочла нужным улыбнуться в ответ на неловкую попытку пошутить. Созданный ею образ вообще не предполагал умения улыбаться. - Скажите им, что терпение - одна из необходимых добродетелей. А всякий, кто не чувствует себя достаточно добродетельным, может высказать свои претензии лично мне. - Тогда по крайней мере позвольте заметить, что вам необходимо подумать о питании. Вы повредите своему здоровью, если по-прежнему будете перекусывать прямо здесь, не отрываясь от работы, да и то лишь в том случае, если вдруг вспомните о еде. По-моему, вы вообще не выходите из этой комнаты. Наверняка вы и спали бы здесь, если бы только нашли место для раскладушки. - Спасибо за заботу, - прорычала Диана. - Я весьма тронута. А теперь прочь отсюда, или через секунду от тебя останется мокрое место. Служитель тут же исчез, проворно закрыв за собой дверь. Оставшись одна, Диана позволила себе слегка улыбнуться. Она знала, что не стоит подобным образом злоупотреблять собственной репутацией, но в последнее время ей редко выпадала возможность хотя бы немного повеселиться. Впрочем, надо признать, этот придурок прав. Работа оказалась настолько захватывающей, что трудно заставить себя отойти от компьютера. И все же необходимо отыскать ответ прежде, чем ей помешают. Диана испустила вздох и вновь повернулась к компьютеру. Тот нетерпеливо гудел, ожидая, пока она наберет что-нибудь важное. Диана пользовалась допотопной клавиатурой, которая превращала работу в чрезвычайно медленный и утомительный процесс. Однако она не могла рисковать, установив прямую связь с компьютером через имплантат - это сделало бы ее слишком уязвимой. Диана Вирту исследовала величайшую тайну эсперов: природу и происхождение загадочной Матер Мунди, Матери Всего Сущего. Никто не, знал в точности, что представляет собой Матер Мунди. Сотня людей дали бы сотню различных ответов, сходных лишь своей туманностью. Некоторые утверждали, что она - сверхэспер, наиболее могущественный из всех когда-либо существовавших эсперов. Другие полагали, что Матер Мунди - это целая группа старших эсперов, вместе работающих в Подполье. Третьи считали ее Богиней эсперов, а того, кто испытал на себе ее прикосновение, почитали как святого. Безумную Дженни тоже хотели превратить в святую, однако этот номер у них не прошел. А для всех, кто не был эспером, Матер Мунди оставалась пугающей загадкой, особенно опасной потому, что природа ее была столь непонятна и непознаваема. У Дианы были свои собственные причины не доверять Матер Мунди. Однажды таинственный феномен, незваный и неожиданный, проявился через нее, многократно усилив ее эсперские возможности. В темной яме Червивого Ада она блеснула, как солнце, объединила всех заключенных эсперов и повела их на борьбу за освобождение. Сотни эсперов потянулись к ней, подчинились ее могучей воле, отдались ее несравненной, неодолимой силе. Это единение продлилось недолго, но Безумная Дженни и за короткое время успела натворить немало чудес. Впоследствии она убедила сама себя, что является избранным воплощением Матер Мунди, медиумом, через который Матер Мунди будет проявляться вновь и вновь. Она не сомневалась в своей исключительности, в том, что ей предназначено стать вождем, который поможет народу сбросить иго рабства. Но она ошибалась. С тех пор как Диана оставила Мист, всякий раз, когда в переломные моменты жизни она пыталась ощутить присутствие Матер Мунди, не происходило ровным счетом ничего. Люди вокруг нее погибали, и она оказывалась бессильна их спасти. Потом Матер Мунди воплотилась через расследователя Топаз, объединив всех эсперов планеты Мист в единую, неодолимую силу. А Безумной Дженни пришлось убедиться на горьком опыте, что она вовсе не та, кем сама себя считала. Когда Восстание близилось к завершению, Матер Мунди объединила сотни тысяч эсперов, проживающих во всех городах Голгофы. Ей не понадобилось особых усилий, она просто вошла в сознание каждого, заставляя делать именно то, что требовалось. И вновь единение продлилось недолго, но сумело подавить силы оппозиции с почти оскорбительной легкостью. Матер Мунди явилась еще раз, в самом конце Восстания, и не оставляла Безумную Дженни достаточно долго - столько, сколько потребовалось, чтобы послать горстку знающих свое дело игроков ко двору Лайонстон. Диана должна была чувствовать с