никто не заходил. Каюту подготовили для нового расследователя и запечатали дверь. Сайленс уже собирался набрать секретный код, как вдруг Кэррион предостерегающе положил руку ему на плечо. Капитан повернулся к нему, недоуменно вскинув бровь. Кэррион, слегка нахмурившись, пристально разглядывал запертую дверь. - Погоди, капитан, - полушепотом произнес он. - Там кто-то есть. Кто-то или что-то. Нечто весьма необычное. И очень могущественное. - Что за чушь, - возразил Сайленс. - Ты же видишь, дверь заперта. И никто, кроме меня, не знает секретного кода. - Тем не менее там кто-то есть, - настаивал Кэррион. Сайленс вытащил из кобуры бластер. - Приготовься. И будь осторожен. Если тот, кто сейчас внутри, сумел справиться с замком, он действительно очень опасен. - Хорошо, капитан, - кивнул Кэррион. Сайленс набрал секретный код, рывком распахнул дверь и стремительно ворвался в каюту. Кэррион не отставал от него ни на шаг. В бывшей каюте Фрост горел свет. Какая-то темная фигура сидела спиной к вошедшим. Очертания силуэта показались Сайленсу до боли знакомыми. Он сделал неуверенный шаг вперед. Невероятная, мучительная надежда вспыхнула в его сердце. - Фрост?.. Темная фигура повернулась на вращающемся стуле. - Нет, папа. Это всего лишь я. Безумная надежда умерла в то же мгновение, но вместо нее в груди у Сайленса шевельнулось давно забытое теплое чувство. Он убрал бластер в кобуру и улыбнулся дочери. - Привет, Диана. Как тебе удалось сюда пробраться? Я и понятия не имел, что ты на борту звездолета. - Об этом никто не знал, - ответила Диана Вирту. - И будет лучше, если никто не узнает. Сейчас у меня много врагов. Более могущественных и опасных, чем я ожидала. - О черт! - вздохнул. Сайленс. - Кого ты там еще пришила? - Да нет, дело не в этом, - возразила Диана. - Подобные проблемы для меня - пара пустяков. - Ладно, хватит, - отрезал Сайленс. - Объясни, каким образом тебе удалось пробраться на корабль? Охрана в любом случае была обязана меня предупредить. Губы Диана тронула чуть заметная улыбка. - Знаешь, папа, у нас, девочек, есть свои маленькие секреты. Скажу только одно: если я не хочу, чтобы меня увидели, никто меня и не увидит. Ни один эспер, ни одно хитроумное охранное изобретение не способно меня засечь... Может, присядете? Терпеть не могу, когда кто-то вот так маячит у меня перед глазами. Сайленс и Кэррион переглянулись и одновременно пожали плечами. В каюте был всего один стул, который по праву занял Сайленс - в конце концов, именно он капитан корабля. Кэрриону пришлось устроиться на кровати. Усевшись, оба вновь выжидающе взглянули на Диану. - Я работаю сейчас над кое-чем совершенно новым, - начала она, осторожно подбирая слова. - Исследую истинную природу Матер Мунди. Мне удалось откопать немало интересного, но пока могу с уверенностью сказать только одно: Матер Мунди - это вовсе не то, чем ее все считают. И сейчас она точит на меня зуб. Еще бы, я посмела сунуть нос туда, где, по ее мнению, мне делать нечего. Конечно, она взбешена. Честно говоря, она лично уже являлась, чтобы меня предупредить. Думаю, она не прочь меня убрать, да вот только кишка тонка. Во взгляде Кэрриона вспыхнул неподдельный интерес. - Так значит, вы перешли дорогу Матер Мунди? Восхищаюсь вашим мужеством. - Может, тебе стоит отступить, пока не поздно, Диана? - неуверенно предложил Сайленс. - Неужели настолько важно понять истинную природу Матер Мунди? Неужели ради этого стоит рисковать жизнью? - Сама не знаю, - честно ответила Диана. - Но остановиться уже не могу. Скажи, что такого ужасного и отвратительного может скрывать Матер Мунди? Ведь она готова пойти на все, лишь бы ее тайна не вышла наружу Сайленс раздраженно пожал плечами. - Нашла у кого спрашивать. Говоря откровенно, дела эсперов меня никогда не интересовали. Выкладывай, Диана, что тебе от меня нужно? Меньше чем через шесть часов мы отправляемся в Черную Бездну. - Я знаю, поэтому так спешила увидеться с тобой перед вылетом. Дело в том, что меня теперь очень занимает вопрос - что такое эсперские способности и как они действуют. Вас обоих можно по праву считать уникальными личностями. Ты прошел большую часть Безумного Лабиринта и вышел оттуда иным, не таким, как прежде. Насколько я знаю, вы, Кэррион, до того, как отправиться на Ансили, не обнаруживали ни малейшего признака эсперских способностей. В вашем роду никогда не было ни единого эспера - по крайней мере до тех пор, до каких я смогла проследить вашу родословную. Генетические пробы в ваших старых медицинских карточках это подтверждают. Откройте, Кэррион, каким образом вы превратились в образчик эсперских способностей? - Пришельцы изменили меня, - ответил Кэррион. - Я стал другим благодаря ашраям. Это было необходимо для того, чтобы выжить в их мире и стать их союзником в войне против человечества. И они меня изменили. Но я не знаю, как это произошло. И ровным счетом ничего об этом не помню. - Наверняка им пришлось произвести определенные перемены на генетическом уровне, - нахмурившись, заметила Диана. - А это весьма трудно для негуманоидов, не обладающих развитыми технологиями. - Чисто человеческий взгляд на вещи. Гуманоиды считают, что на технологиях свет клином сошелся, - насмешливо буркнул Кэррион. - На самом деле это вовсе не так. Диана в течение нескольких секунд буквально сверлила его любопытным взглядом. - Вы ведь никогда не бываете один, правда, Кэррион? - наконец спросила она. - Они всегда с вами. Призраки. Ашраи. От неожиданности Кэррион едва не вскочил. - Вы видите их? - выдавил он из себя, подавшись всем телом в сторону Дианы. - Почти. Как-то раз на Ансили я пела с ними, помните? Мое сознание слилось с их сознаниями лишь на краткое время, но связь сохранилась до сих пор. Я ощущаю их присутствие, как ощущаешь тяжесть в воздухе перед грозой. Я чувствую, как они вьются возле вас. Почему они не оставят вас в покое, Кэррион? Что им нужно? - Я последний. Я все, что от них осталось. Они хотят отомстить за то, что сделали с ними. С их деревьями. С их миром. - Отомстить? - задумчиво переспросила Диана. - А я думала, что жажда мести - это чисто человеческий взгляд на вещи. - Вы правы, - кивнул головой Кэррион. - Как ни печально, они многому научились у людей. - Мы с вами очень похожи, - заметила Диана. - И вы, и я изменились вследствие вмешательства сил, чье могущество во много раз превышало наше собственное. И вы, и я не в состоянии полностью осознать причины, которые двигали этими силами. Кем вы должны были стать, Кэррион? Их защитником? Их мстителем? Предупреждаю, будьте осторожны - скорее всего сейчас вы совсем не тот, кем сами себя считаете. Ради ашраев вы выступили против человечества. Готовы ли вы уничтожить человечество ради того, чтобы отомстить за них? - Об этом они меня никогда не попросят, - отрезал Кэррион. - Откуда вам знать? - настаивала Диана, и Кэррион молча потупился. - Зачем ты явилась, Диана? - прервал Сайленс молчание, которое тянулось так долго, что все почувствовали неловкость. - После того, что ты наговорила обо мне в Парламенте... - Нужда и не то заставит сделать, - махнула рукой Диана. - Матер Мунди хочет меня убрать. Мне необходима помощь. Необходимы могущественные союзники, которые прикроют мой тыл и поделятся со мной своей силой. - И тогда ты вспомнила о старом отце, - усмехнулся Сайленс. - Правильно, Диана. Отцы на то и существуют. - Нет, папа, - перебила его Диана. - Я не тебя имела в виду. Лабиринт наделил тебя огромной силой, но ты до сих пор не научился использовать ее в полной мере. - Значит, вы явились по мою душу? - подал голос Кэррион. - Что ж, я готов. Мои способности в вашем распоряжении. - Вы льстите себе, Кэррион, - возразила Диана. - Мне нужны не вы, а ашраи. Их сила. Я уже говорила, между нами по-прежнему существует связь. Бог свидетель, я всячески пыталась от них отделаться. Мне вовсе не нужно, чтобы в голове у меня гостили непрошеные постояльцы. Но я подумала: раз уж их не прогнать, нельзя ли их использовать? Так скажите мне, Кэррион: они придут, если я их позову? Если мне потребуется помощь? - Не знаю, - процедил Кэррион. - Они больше не говорят со мной. Однако они всегда приходили, когда были мне нужны. - Не совсем тот ответ, на который я надеялась, - пробормотала Диана. - Но... давайте посмотрим, так ли это на самом деле. Лицо ее внезапно стало неузнаваемым. Под глазами залегли темные тени, кожа на скулах туго натянулась. Тонкие губы растянулись в холодную, безжалостную улыбку. В мгновение ока она словно выросла, глаза зажглись неестественным блеском. Искры эсп-энергии сверкали и потрескивали в воздухе вокруг нее, огромный сгусток этой энергии заполнил всю каюту без остатка. Диана исчезла, уступив место Безумной Дженни. Рука Сайленса, автоматически потянувшаяся к бластеру, бессильно упала. Если он даже и заставит себя выстрелить в дочь, вряд ли это причинит ей какой-то вред. Безумная Дженни неуязвима для любого оружия. Она стояла неподвижно, устремив испепеляющий взгляд на Кэрриона, а вокруг нее собирались тени. Кэррион вскочил на ноги и, защищаясь, выставил перед собой энергетическое копье. Силой своего сознания Безумная Дженни схватила копье и швырнула в дальний конец каюты. Из груди Кэрриона вырвался крик ужаса, словно он лишился одной из конечностей. Его тело медленно поднялось в воздух и распласталось на стальной стене каюты, распятое волей Безумной Дженни. Сайленс пытался встать со стула и не мог, пригвожденный к месту неумолимым сознанием собственной дочери. И тут явились ашраи. Они наполнили каюту, словно кипящая от ярости туча. Мертвые, но не покинувшие этот мир существа с лицами монстров и когтистыми лапами. Казалось, размеры каюты многократно увеличились, чтобы вместить в себя полчища ашраев, она стала высокой и просторной. При виде пришельцев Сайленс испустил крик. Они были отвратительны и величественны одновременно, ужасны в своем гневе, раскалены от злобы. Безумная Дженни, сверкая, как звезда, приветствовала их появление улыбкой. Когда она заговорила, голос ее звучал спокойно и уверенно. - Привет, парни. Рада увидеть вас снова. Давно мы с вами не встречались. Простите за то, что нарушила ваш покой, но мне необходима помощь. Здесь у нас есть нечто по имени Матер Мунди, и, вполне возможно, это нечто превосходит вас в могуществе. Не думаю, что эта особа, кто бы она ни была, потерпит существования конкурентов. Итак, если в борьбе против Матер Мунди мне потребуется ваша поддержка, могу я на нее рассчитывать? В ответ грянула песня. Мелодия настолько сложная и эмоционально насыщенная, что человеческому уху было трудно ее вынести, пропетая ангелами с зазубренными крыльями и нимбами из жужжащих мух. А потом ашраи исчезли, и каюта обрела свои обычные размеры. Кэррион соскользнул вниз по стене и вновь устроился на койке; его копье, пролетев по воздуху, оказалось у него в руках. К Сайленсу вернулась способность двигаться. Безумная Дженни, вспыхнув в последний раз, как задуваемая свеча, снова превратилась в Диану. Она медленно потянулась и опустилась на стул. Теперь в каюте царила атмосфера покоя; напряжение, витавшее в ней прежде, исчезло, как духота после грозы. - Какого дьявола ты все это устроила? - рявкнул Сайленс. - Дженни, спору нет, стерва, но она умеет обделывать дела, - заметила Диана, ничуть не задетая его тоном. - И я чувствовала, что ашраи появятся лишь тогда, когда возникнет действительно сложная ситуация. Мне необходимо было услышать их ответ. - Вы его услышали, - произнес Кэррион. - Надеюсь, вы не сожалеете, что ради этого ответа пробудили гнев ашраев. - Лично мне нужен переводчик, - процедил Сайленс. - Я никакого ответа не слышал. Только кошмарную музыку, от которой у меня едва не лопнули барабанные перепонки. Так что же это означало? - Они знают о Матер Мунди, - пояснила Диана. - И они испуганы. Ее существование... тревожит их. Они согласны явиться по моему зову, но я не уверена, что они сумеют мне помочь. Теперь, когда они лишились своих лесов и своего мира, сила ашраев значительно убыла. - Не стоит их недооценивать, - проронил Кэррион. - Смерть для них - всего лишь путешествие, переход в иное состояние. Они по-прежнему могущественны. - Но они мертвы слишком давно, - возразила Диана. - Теперь с миром живых их связываете только вы, Кэррион. - Может, вам они и пригодятся, - проворчал Сайленс. - Но мне призраки не по душе. По моему мнению, мертвецам лучше оставаться мертвыми. - А мне не слишком по душе мысль о том, что Матер Мунди настолько могущественна, что пугает даже мертвецов, - сказала Диана. - Судя по всему, мне нужно гораздо больше союзников, чем я полагала раньше. Придется обратиться к тебе, папа. - Что ты имеешь в виду? - недовольно протянул Сайленс. - Совсем недавно ты деликатно заметила, что у меня слишком мало сил, чтобы выступать в одной лиге с Матер Мунди. Я готов сделать для тебя все, что могу. Но я всего лишь один из капитанов Имперского Флота, мое дело - выполнять приказы и отправляться туда, куда мне предписано. Например, прямо сейчас я направляюсь в Черную Бездну. И не имею ни малейшего понятия, когда вернусь оттуда и вернусь ли вообще. - Ты обязательно вернешься, - веско произнесла Диана. - Ты и не из таких переделок выходил живым. И ты обладаешь огромной силой, хотя сам предпочел не использовать и не развивать ее. Я не вижу причин, которые мешают тебе стать столь же могущественным, как и все те, кто прошел через Лабиринт. Я не хочу осложнять тебе жизнь и втягивать тебя в собственные передряги. Но, может статься, у меня не будет другого выбора. Скажи, папа, ты любишь меня? Любишь достаточно сильно, чтобы ради моей защиты стать чем-то большим, чем человек? - В прошлом я подвел тебя, - отчеканил Сайленс. - В будущем не подведу. Но я не... - Лабиринт изменил тебя, - перебила Диана. - Он сделал тебя другим. Не бойся новых возможностей. Расскажи мне о Лабиринте. О том, что он сделал с тобой. - Я ничего не знаю, - отрезал Сайленс. В его голосе звучало неприкрытое раздражение. - Не знаю, кто я теперь. Не знаю, кем стану в будущем. Одно могу сказать: перемены, которые произвел во мне Лабиринт, еще далеки от завершения. Иногда я вижу во сне нечто странное. Слышу голоса, рассказывающие удивительные, невероятные вещи. Один раз ко мне приходила Фрост. Она пыталась предупредить меня, рассказать о Лабиринте, о том, что он делает со мной. Но я не смог ее понять. - Тогда расскажи мне о Лабиринте, - попросила Диана. - Как он выглядит внутри? Что испытываешь, когда туда входишь? - Он... он непостижимый, - медленно произнес Сайленс. - Его невозможно описать словами. Никогда прежде я не видел ничего подобного. И я думаю, он живой... в некотором смысле. Но это недоступно нашему пониманию. Находиться внутри Лабиринта - все равно что разгуливать посреди оживших видений. Знаешь, бывают такие сны, когда кажется, что ты нашел ответы на все вопросы, но стоит проснуться, как эти ответы ускользают. Там, в Лабиринте, все иначе. Там все реально. Слишком реально для некоторых из тех людей, что вошли туда вместе со мной. Их смерть была ужасна. Думаю, дело в том, что их сознание не обладало достаточной... гибкостью и не могло пережить изменений, которые Лабиринт желал произвести с ними. - А почему ты покинул Лабиринт? - продолжала допытываться Диана. - Почему не прошел его до конца, как сделал Оуэн и его люди? - Я испугался, - сквозь зубы процедил Сайленс. - Почувствовал, что не могу. И я видел, что Лабиринт убивает Фрост. Я схватил ее и бросился прочь. А вскоре мы стали замечать, что с нами происходят перемены. - Как ты думаешь, что это такое - Лабиринт? - не отставала Диана. - Какова его цель? Сайленс насмешливо фыркнул. - Люди, которым я в подметки не гожусь, ломали головы в поисках ответа на этот вопрос, да так и не придумали ничего толкового. Все равно что расспрашивать у муравья, что представляет собой огромная статуя, по которой он ползет. Мы посетили и покорили тысячи планет, но ни на одной из них не встретили ничего подобного Лабиринту. Его цель враждебна нам и, возможно, вообще недоступна человеческому пониманию. - Ты ощутил на себе его прикосновение, - напомнила Диана. - Как ты считаешь, что это было? - Возможно... учебная машина, - после паузы ответил Сайленс. - Предназначенная для тех, кто способен к обучению. Но все это уже не имеет значения. Я уничтожил Лабиринт, сжег его дотла лучевой пушкой. От него не осталось и следа. Да, он был единственным в своем роде, уникальным явлением, возможно, во всей Вселенной нет ничего подобного. Но если бы мне пришлось вновь принимать решение, я без малейшего колебания отдал бы тот же самый приказ. - Что ты болтаешь о каких-то переменах, капитан, - усмехнулся Кэррион. - Ты все тот же. И никогда не изменишься. - А после Восстания ты встречался с кем-нибудь из тех, кто вышел живым из Лабиринта? - спросила Диана. - Ты не делился с ними своими впечатлениями? - Нет, - отрезал Сайленс. - С тех пор как мы с ними пытались убить друг друга, прошло не так много времени. Какая-то часть моего сознания до сих пор хочет их убить, отплатить за все, что они сделали. Кроме того... Не думаю, что у нас найдутся общие темы для разговора. Они... не похожи на меня. И на других тоже. В них есть что-то нечеловеческое. Что-то от призраков. Или от пришельцев. Если мы с ними действительно идем по одной тропе, они вырвались далеко вперед. Скрылись из виду. Честно говоря, мне их даже жаль. Судя по всему, полученные сверхспособности не сделали их счастливее. Они просто стали чем-то еще. Не только людьми. - Возможно, чем-то вроде меня? - уточнил Кэррион. - Нет, Шон. С тобой все проще. Я по-прежнему тебя понимаю, понимаю, какие побуждения тобой движут. Но я не имею представления о том, что творится в головах у Оуэна и его друзей. Догадываюсь только, что они больше не руководствуются обычными человеческими соображениями. И поэтому они опасны - может быть, опасны не только для Империи, но и для всего человечества. Это - одна из причин, по которой прошедшим через Лабиринт не сообщили о миссии, которую нам предстоит выполнить. Парламент им больше не доверяет. Не исключено, что, узнай они о наших намерениях, они попытаются вмешаться и остановить нас. - А что ты рассчитываешь обнаружить в Черной Бездне? - поинтересовалась Диана. - Понятия не имею. Вполне вероятно, там скрывается нечто, достаточно могущественное для того, чтобы контролировать прошедших Лабиринт. Или остановить, если они слишком далеко зайдут. - И ты уверен, это необходимо? - вмешался Кэррион. - Ты хочешь уничтожить этих людей? Так, как ты уничтожил Безумный Лабиринт? - Ты привел удачные примеры, - кивнул головой Сайленс. - Мой долг - служить Империи и человечеству. Защищать их от опасностей любого рода. Ты сам видишь, прошедшие Лабиринт не считаются ни с кем, кроме самих себя. Если они говорят "да", не находится никого, кто сказал бы "нет". И с каждым днем они становятся сильнее. Что будет, если кто-то из них сочтет, что решения Парламента направляют Империю по нежелательному пути? Возможно, они придут к выводу, что обычные люди не в состоянии управлять собственной судьбой и что во имя нашего же блага им следует взять над нами контроль. Кто тогда сможет им помешать? - Боюсь, у тебя крыша поехала, - спокойно заметила Диана. - Что за ужасы ты вбил себе в голову? Этих людей всего четверо. - А сколько богов, по-твоему, необходимо, чтобы управлять человечеством? - осведомился Сайленс. - И даже если у меня крыша поехала, это еще не означает, что они не попытаются до меня добраться. Нам следует понимать это лучше, чем всем прочим. - Хороший ответ, - сказала Диана, в первый раз за весь разговор широко улыбнувшись. Она поднялась и кивнула на прощание отцу и Кэрриону. - Мне пора. Думаю, здесь я больше ничего не узнаю. Когда вы вернетесь, мы обязательно встретимся и поговорим. Не трудитесь меня провожать. С этими словами она исчезла - мгновение назад была здесь, а в следующее словно растворилась в воздухе. Сайленс и Кэррион обменялись недоуменными взглядами. - Да, сразу видно, что она - твоя дочь, - изрек наконец Кэррион. - Она всегда знала, как найти выход. Из любой ситуации, - сказал Сайленс. Потом тряхнул головой и добавил: - Ладно, работа не ждет. Время близится к вылету, а я так и не ввел тебя в курс дел. На чем мы остановились... ах да. Корабли насекомых. Ты до конца просмотрел файлы, которые я тебе указал? - Разумеется, - ответил Кэррион. - Любопытный материал. Насколько я понял, ты подозреваешь, что эти насекомые - создания чьих-то рук, верно? - Именно так считала Фрост. Она утверждала, что они созданы средствами генной инженерии. Естественным путем насекомые не могут вырасти до таких гигантских размеров. Следовательно, в игру вступил еще один участник, о существовании которого мы до сих пор не подозревали. Создатель насекомых. - Вряд ли стоит предполагать, что этот участник нам совершенно неизвестен, - возразил Кэррион. - Подозреваемых сколько угодно: хэйдены, Шаб, даже ученые-гуманоиды, которые служат Семьям, готовым на все ради власти. К тому же есть еще Возрожденные. Все они могут оказаться создателями насекомых. - Именно это я и доложил адмиралу Беккету, - с расстановкой произнес Сайленс. - Ничуть не удивлюсь, если выяснится, что насекомые вышли из Черной Бездны. Их атаки были направлены главным образом на планеты, расположенные поблизости от Границы. Спрашивается, где, кроме Черной Бездны, они могли скрыться? И еще... еще эти голоса. - Сайленс устремил на Кэрриона жесткий и пристальный взгляд. - Помни, файлы, с которыми я тебя ознакомил, являются совершенно секретными. Ты не должен обсуждать их содержание с кем бы то ни было, не получив предварительно моего разрешения. Экипаж и так не в восторге от перспективы вновь посетить Черную Бездну. Так что ты думаешь насчет голосов? Есть какие-нибудь соображения? - Вполне вероятно, голоса относятся к разряду эсп-феноменов, - без особой уверенности предположил Кэррион. - Не исключено также, что это голоса мертвых. Но всего вероятнее, это психологические трюки Шаба. Они рассчитывают таким образом подготовить почву перед появлением "Чемпиона". Давно пропавший корабль, управляемый командой мертвецов, корабль, появление которого предвещали голоса призраков. Понятно, что подобным образом ИРы хотят породить в людских душах смятение. - Не спорю, вполне убедительное объяснение, - согласился Сайленс. - Но ты слышал эти голоса собственными ушами, Шон. Они не сохраняются в записи. По непонятным причинам исчезают, и все. То, что ты слышал, - всего лишь имитация, основанная на наших воспоминаниях. А на самом деле они звучат... жутко. Когда их слышишь, невольно поджилки начинают трястись. И мне действительно казалось, что они пытаются предупредить нас о какой-то страшной опасности. Опасности, которая исходит не только от "Чемпиона", но от самой Черной Бездны. Но мы не вняли этим предостережениям. И снова собираемся проникнуть во Тьму. - А не может быть, что это предупреждение послали сами Возрожденные? - спросил Кэррион. - Для того чтобы оградить свою территорию от вторжений? - Не исключено. Нам все равно остается один лишь выход - как и всегда, выбрать самый трудный путь и следовать по нему. Мой корабль и мои люди имеют больше опыта общения с Черной Бездной, чем три других корабля, вместе взятые. И в конце концов, если мы не вернемся, Империя не сочтет это такой уж большой потерей. - Да, так было всегда, - сказал Кэррион, растянув губы в подобии улыбки. Сайленс в ответ тоже попытался улыбнуться. - Ну, и как ты относишься к перспективе вновь стать расследователем? - перевел он разговор. - Я принял это звание, значит, готов выполнять обязанности. Но, с твоего позволения, форму расследователя я носить не буду. Я ее не достоин. Или она не достойна меня. Этот вопрос я сам еще не решил. - Ты получил помилование. Ты больше не числишься в розыске, - заметил Сайленс. - Хотел бы ты вновь вернуться домой, Шон? - Когда-то у меня был дом, - откликнулся Кэррион. - Дом, где я был по-настоящему счастлив. До тех пор, пока ты и Шаб его не разрушили. Снаружи Башня Шрек казалась вполне обычным сооружением из стекла и металла. Для Евангелины она была пещерой ведьм, логовом демонов, черной дырой, в которую порой проваливаешься в ночных кошмарах. В плену Башни она влачила тоскливое существование, полное боли, унижения и муки. Потом наконец явился ее отважный принц. Любовь дала ей силы вырваться из плена, освободиться от чудовища, которое держало ее в невидимых цепях. А теперь она вернулась, хотя когда-то дала клятву, что никогда вновь не ступит под мрачные своды. Вернулась для того, чтобы спасти свою лучшую подругу от ада. Ее возлюбленный не знал, что она задумала. Евангелика сумела убедить Финли Кэмпбелла, что отправляется выполнять очередное задание Подполья клонов. Если бы Финли догадался, что она собирается вернуться в Башню Шрек, он непременно попытался бы ее остановить. Но она должна выполнить намеченное. Выполнить во что бы то ни стало. Даже если придется вновь столкнуться лицом к лицу с этим монстром, ее отцом Грегором Шреком. Он-то думает, что по-прежнему держит на руках все козыри, по-прежнему сохраняет все преимущества. Но она приготовила ему несколько маленьких сюрпризов. Надо порадовать дорогого папочку. Этот человек убил свою единственную дочь, Евангелину, а потом тайно изготовил клон, который и стал нынешней, живой Евангелиной. Этот человек питал и к оригиналу, и к клону мужскую, а не отцовскую любовь. Этот человек употребил во зло свое положение и любовь дочери. Обеих своих Евангелии он использовал для сексуальных утех, которые доставляли им куда больше боли, чем наслаждения. Ненависть кипела у нее в крови, заставляя сердце биться быстрее, прогоняя прочь страхи и сомнения. Евангелина сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться, и спокойным, неторопливым шагом направилась к закованным в броню стражникам, которые охраняли главный вход в Башню Шрек. Тела их были полностью защищены черной броней, лица скрывались под сенсорными масками, и в результате они больше напоминали тяжеловесные изваяния, чем живых Людей. Но, несмотря на устрашающий вид этих шестерых стражей, Евангелина их ничуть не боялась. Остановившись на некотором расстоянии, она устремила на них надменный, пренебрежительный взгляд. - Я Евангелина Шрек. Хочу повидаться со своим отцом, Грегором. Сообщите ему, что я здесь. Стражники одновременно посмотрели на нее, потом переглянулись. Она не сомневалась, что сейчас они совещаются через переговорные имплантанты, решая, стоит ли беспокоить повелителя. Однако спустя некоторое время они отступили, освобождая ей путь, и сделали знак войти в Башню через парадный вход. Высоко вскинув голову, Евангелина неспешно прошествовала к тяжелым железным дверям, которые бесшумно распахнулись при ее приближении. С тех пор как она была здесь в последний раз, вестибюль изменился до неузнаваемости. Все убранство, прежде делавшее его удобным и радовавшее взор, исчезло без следа. Теперь вестибюль превратился в просторное пустынное помещение с цементным полом и голыми стальными стенами. Евангелина услышала гулкие шаги за спиной и, сделав над собой усилие, обернулась с нарочитой неторопливостью. Один из стражников, охранявших вход, вошел в вестибюль вслед за ней и заговорил, не снимая маски, которая лишала его голос малейшего признака человеческих интонаций. - Лорд Шрек ожидает вас в своих покоях, леди Евангелина. Я провожу вас - после того как в целях безопасности вы будете подвергнуты обыску. - Лорд Шрек? - переспросила Евангелина, недоуменно подняв бровь. - Лордов больше не существует. Разве ваш хозяин не в курсе? - Лорд Шрек... имеет свой собственный взгляд на вещи. Прошу вас, снимите с себя все. В одну сторону сложите одежду, в Другую - оружие и другие приспособления, если они у вас с собой. Евангелина кивнула. Отправляясь сюда, она не сомневалась, что ее ждет нечто подобное. Грегор воображает, что сегодня желающих убить его более чем достаточно. Скорее всего он прав. Избегая суетливых движений, она разделась, чтобы не выдать волнения, стараясь думать только о том, что привело ее сюда. Охранник, безликий в маске и броне, мало напоминал человека, и это помогло Евангелине побороть смущение. Впрочем, она подозревала, что Грегор наблюдает за ней через встроенные в маску сенсоры. Наконец она осталась обнаженной. Одежда аккуратной стопкой лежала у ее ног. Евангелина устремила пронзительный взгляд на маску, заменяющую стражу лицо. - Готово. У меня нет ни одежды, ни оружия. Но если вы тронете меня хоть пальцем, я сообщу об этом отцу. Он узнает, что вы касались того, что, по его мнению, принадлежит исключительно ему. Вы этого хотите? Стражник секунду помешкал, потом отрицательно покачал головой и сделал ей знак одеться. Она проделала это с прежней неспешностью, не позволив подгонять себя ни собственным натянутым нервам, ни взгляду стражника. Когда она была готова, стражник подвел ее к единственному лифту в глубине вестибюля. Вдвоем они вошли в кабину. Стражник механическим голосом отдал приказ подниматься на верхний этаж, и двери лифта бесшумно захлопнулись. Пока все шло в точности по плану. Грегор, конечно, лишился рассудка, но все же вряд ли увидит в ее визите серьезную угрозу. Он по-прежнему считает ее маленькой Эви, своей любимой безропотной игрушкой. Воспоминания захлестнули девушку, словно темная, ледяная вода. Здесь она появилась на свет, здесь она выросла - клон убитой женщины. Грегор научил ее, как стать превосходной копией прежней Евангелины. Благодаря этому его ужасное деяние осталось скрытым от света, а он мог без помех предаваться плотским удовольствиям. До знакомства с Финли она не знала, что существует иная жизнь. Они встретились при Дворе, на костюмированном балу. Это была любовь с первого взгляда. Они безумолку болтали и смеялись, глаза их блестели сквозь прорези масок, и каждый впервые в жизни ощущал, как взгляд другого согревает его сердце. А потом, в полночь, когда маски были сорваны, обнаружилось, что они - представители Кланов Шреков и Кэмпбеллов, Семей, враждующих из поколения в поколение. Причем оба - наследники глав своих Кланов. Евангелина понимала: узнай свет об их любви, неминуемо разразится скандал. Грегор скорее убьет ее, чем смирится с потерей. И, что еще страшнее, он может убить Финли. Они любили друг друга тайно, пользовались любой возможностью побыть вместе в ожидании того момента, когда смогут соединиться окончательно. Евангелина никогда не рассказывала Финли, что ей пришлось вынести от Грегора. Она знала: он не. сможет с этим смириться. Узнай он только, как ей пришлось страдать, в порыве гнева он сметет все на своем пути и убьет Грегора, не задумываясь о последствиях. А что, если выйдет иначе, и люди Грегора убьют Финли или же он будет повешен в наказание за содеянное? Евангелина не хотела рисковать жизнью возлюбленного. Кроме того, она боялась: если он узнает о ней все, его чувства... могут измениться. И предпочитала молчать. Лифт мелодично звякнул, сообщая, что они прибыли на верхний этаж. Похоже на дорогу в ад, только наоборот, пронеслось в голове у Евангелины. Для того чтобы попасть в мрачную темную пропасть, приходится подниматься на самый верх. Дверь лифта открылась, и стражник повел Евангелину по длинному коридору с голыми стальными стенами. Пол тоже был металлическим, и потому шаги раздавались особенно гулко - одна из бесчисленных хитростей Грегора, который желал заранее знать, что кто-то приближается к его логову. На всем протяжении коридора стояли стражники с оружием наготове. Теперь они уже не напоминали Евангелине неуклюжие скульптуры, а скорее казались демонами в преддверии ада. Она заставила себя не глядеть на них и прикусила губу, чтобы унять предательскую дрожь. Наконец Евангелина и ее сопровождающий остановились у толстой стальной двери. Проникнуть в покои отца можно было только через эту дверь, созданную по специальному проекту. Предполагалось, что она способна выдержать луч бластера и даже взрыв бомбы. Стражник оповестил хозяина, что они прибыли. - Входи, - раздался тошнотворно мягкий, какой-то маслянистый голос Грегора. Голос исходил из тщательно спрятанного громкоговорителя, и поэтому казалось, что он льется отовсюду. - Входи, моя маленькая Эви, пади на грудь отца, который готов тебя простить. Страж номер шесть, займите пост за дверью. Я не желаю, чтобы нас беспокоили. Дверь медленно распахнулась, и Евангелина, собрав волю в кулак и придав лицу непроницаемое выражение, вступила в логово монстра. Она старалась идти не слишком медленно, чтобы не показаться Грегору робкой и неуверенной. Но и спешить тоже не следует, иначе он вообразит, что она со всех ног бросилась выполнять его приказ. Евангелина знала, что главное теперь - произвести нужное впечатление. Другого оружия в ее распоряжении не было. Евангелина сделала несколько шагов и огляделась. С тех пор как она в последний раз была в покоях Грегора Шрека, он произвел здесь некоторые перемены. Стены огромной комнаты без окон были обтянули тканью, цветом напоминавшей засохшую кровь. Евангелина словно попала в громадное пунцовое лоно. Рассеянный кровавый свет не разгонял мрачных теней. Толстый пушистый ковер, оттенком напоминавший обгоревшую на солнце кожу, скрадывал все звуки. Тут и там стояли жуткие трофеи, свидетельства кровавых деяний Грегора. На серебряном подносе громоздилась целая куча отрубленных рук. Вдоль стены - ряд отрубленных голов, на лицах застыло слегка удивленное выражение, рты приоткрыты, словно из них готов вырваться крик боли. Ни у одной головы нет глаз. За стеклами низкого шкафа виднеется ряд отрубленных ног; кто-то перевязал их яркими нарядными лентами и выкрасил ногти в черный цвет. До Евангелины доносился тихий гул кондиционеров, которые тщетно пытались разогнать пропитавший воздух комнаты запах смерти, разложения и веществ, употреблявшихся для сохранения останков. А в глубине комнаты, вальяжно раскинувшись на широкой кровати, возлежал Грегор Шрек - омерзительный король омерзительного королевства. Грегор всегда был толстым коротышкой, комком жира, от которого неизменно разило потом. Но за то время, что Евангелина его не видела, он разжирел еще больше и теперь превратился в какую-то бесформенную глыбу плоти. В черном одеянии с малиновыми полосками он удивительно напоминал гигантскую, раздувшуюся пиявку. - Итак, ты наконец вернулась домой, - изрек Грегор ровным бесцветным голосом, способным привести в трепет кого угодно. - Я всегда знал, что ты вернешься. Моя дорогая, моя обожаемая доченька. - Я здесь только потому, что ты похитил мою подругу Пенни Ди Карло и угрожал убить ее, если я не вернусь, - столь же ровным голосом произнесла Евангелина. - Где Пенни? Что ты с ней сделал? - Ты слишком нетерпелива, дорогая, - лоснясь от удовольствия, протянул Грегор. - Ну и времена настали. Все словно с ума сошли. Забыли об элементарных правилах вежливости. Разве ты не хочешь сначала поцеловать своего любящего папочку? - Где Пенни? - настаивала Евангелина. - Ах, эта молодость, не желает ждать ни секунды! Уж таковы они, дети, - всегда хотят получить подарок как можно скорее. Ладно. Будь по-твоему, Эви, милая. Никто не скажет, что есть на свете отец снисходительнее меня. Сейчас ты увидишь свою маленькую подружку Пенни. Я о ней отлично позаботился. Девочка была немного своевольна, но я помог ей избавиться от недостатков. Он сделал карикатурно величественный жест короткой жирной рукой. Панель, встроенная в одну из стен, распахнулась, и взору Евангелины открылись две отрубленные головы в стеклянных банках. Одна из них принадлежала Пенни Ди Карло. Пытаясь сдержать крик ужаса, Евангелина невольно зажала рот руками и тут поняла, что обе головы все еще живы. Глаза их были полны страдания и ужаса, губы двигались, произнося какие-то слова. Пенни, белокожая брюнетка с коротко подстриженными волосами, при других обстоятельствах могла показаться красавицей. Вторая голова принадлежала пожилому мужчине с длинными седыми волосами и пышными усами. Глаза обоих печально смотрели на Евангелину. Она заставила себя оторвать руки от лица и усилием воли поборола шок. Нельзя позволить себе ни малейшего проявления слабости. По крайней мере здесь. Евангелина бросила на Грегора испепеляющий взгляд. - О, не волнуйся, они живехоньки, - заверил Грегор. - Кстати, та голова, что справа, принадлежит профессору Ваксу. Один из выдающихся ученых наших дней ныне может служить превосходным пресс-папье. Его презентовал мне Валентин, уже в законсервированном виде. Но, сама понимаешь, такая вещица требует пары. К тому же ты повела себя со мной самым возмутительным образом, и я должен был хоть как-то выразить свое неудовольствие. Так что все это вышло исключительно по твоей вине. Согласись, вместе они выглядят просто шикарно. - Почему я не слышу, что они говорят? - не разжимая губ, выдавила из себя Евангелина. - Ты что, удалил их голосовые связки? - Конечно, нет, дорогая. Зачем лишать себя возможности позабавиться? Просто я сейчас отключил устройство, позволяющее им говорить, чтобы побыть немного в тишине и покое. Хотя, разумеется, наша милая Пенни уже не может визжать так пронзительно, как она это делала прежде. Он вновь подал знак, и Евангелина услышала негромкий гул включенных устройств. Грустные глаза Пенни встретились с взглядом Евангелины. Пенни попыталась растянуть губы в приветственной улыбке. - Зря ты явилась сюда, Эви. Он спятил. Совершенно спятил. - Для меня это давно уже не новость, - ответила Евангелина. - Но я должна была сюда вернуться, чтобы спасти тебя. Я... я не знала... - Ох, Эви... Лицо Пенни сморщилось, словно она собиралась заплакать. Однако в банке, наполненной специальной жидкостью, она была лишена даже этого удовольствия. - Успокойся, детка, успокойся, - подала голос голова седовласого мужчины. - Не надо себя растравлять. Твои слезы только порадуют этого жирного ублюдка. - О милый Вакси, - прошептала Пенни. - Я бы давно сошла с ума, если бы не ты. Если бы не твоя поддержка. - Ну не прелесть ли? - прокомментировал Грегор. - Воркуют, как голубки. Так сказать, чисто духовное общение. Скорбные глаза Вакса уперлись в лицо Евангелины. - Если можете, заберите отсюда Пенни. Она не заслужила подобной муки. В отличие от меня. Мне досталось по заслугам. Я создавал машины, единственным назначением которых были смерть и разрушение, и спокойно наблюдал за их работой. Это были всего лишь испытания, и я не задумывался о тех, кому выпало стать жертвами. Я внушал себе, что служу Империи, защищаю ее от врагов. Однако гибель целой планеты не прошла даром даже для такого законченного мерзавца, как я. Я заслужил подобный конец. Но бедной Пенни не место в этом аду, рядом с такими чудовищами, как я и Грегор. Спасите ее, прошу вас. Заберите ее отсюда. - Я ни за что не оставлю тебя здесь одного, Вакси, - запротестовала Пенни. - Я никогда тебя не покину. - Она вновь встретилась взглядом с Евангелиной. - Беги отсюда, Эви. Грегор не остановится ни перед чем. Теперь во всем мире его волнует только одно - месть. - А что еще может меня волновать в этом поганом мире, скажи на