етописей, в семье главы клана Макнейлов родился ребенок. Ему, как старшему сыну, предстояло продолжить род. К несчастью, мальчик родился со страшным уродством. Его следовало убить при рождении, но Макнейл был добрым и мягкосердечным человеком. Ведь речь шла о его сыне, вдруг нашлось бы лечение. Макнейл истратил почти все состояние, пытаясь найти врача для ребенка, но все усилия оказывались напрасными. Мальчик рос невероятно жестоким, для всеобщей безопасности его пришлось изолировать. Макнейл взял на себя всю заботу о своем ужасном сыне, никто из семьи больше не видел ребенка. В конце концов через несколько лет это создание покинуло наш мир. Все вздохнули с облегчением. Старшим сыном признали второго, здорового ребенка, и жизнь потекла своим чередом. Но Тайна заключается не в этом. Все песни, баллады и пьесы описывают только то, что я вам сейчас рассказал, а на этих песнях и основывается большинство слухов о Проклятии Макнейлов. Тайна же, передаваемая от отца старшему сыну, очень проста: страшное создание не погибло. Когда у Макнейла не стало больше сил заботиться о чудовище, он решил убить сына и избавить семью от тяжелого бремени. Макнейл принес мальчику отравленный напиток и замуровал его комнату. В этом ему помогал второй сын -- рисковать, что обо всем станет известно слугам или рабочим, они не могли. И все время они слышали, как чудовище без устали ходит взад и вперед по своей комнате, ставшей могилой. Яд не убил его. Через некоторое время Макнейл с сыном вернулись послушать, что делается за стеной, , но, хотя чудовище не получало ни пищи, ни воды, оно все еще было живо. Макнейлы услышали, как оно мечется по комнате и скребет стены. Годы шли. Умер сам Макнейл, умер его сын, но чудовище продолжало жить. Об его существовании не знал никто, кроме главы клана и старшего сына в семье. Тайна передавалась из поколения в поколение от отца к сыну, и продолжалось это много лет. Затем случилось непредвиденное. Отец передал Тайну старшему сыну, моему брату Вильяму. Через три недели брат погиб в автомобильной катастрофе, а потом убили в стычке на границе отца, прежде чем он успел сообщить мне все подробности Тайны. По мере сил я попытался разобраться в истории по отцовским бумагам, но все началось задолго до первых заметок. Возможно, где-то спрятаны и другие записи, но мне не удалось их найти. Не сомневаюсь, отец рассказал бы мне все, но... Никто не мог предположить, что он так внезапно погибнет... Джеми остановился, голос изменил ему. Холли, поднявшись с кресла, подошла к брату и положила руку ему на плечо, как бы защищая его. -- Поэтому и ушли ваши слуги? -- спросил Хок.-- Из-за того, что Тайна просочилась наружу? Джеми отрицательно покачал головой. -- Сразу после смерти отца слуги начали что-то замечать. В коридорах по ночам и ранним утром стала появляться темная фигура. Когда к нему обращались, призрак исчезал. Я и мои телохранители облазили Башню сверху донизу, но ничего не обнаружили. А затем начали разрушаться вещи -- вазы, стекла, фарфор. Кресла внезапно разваливались на части, по ночам слышались странные шумы, иногда раздавался плач или истерический смех. Люди начали уходить, и я не мог удержать их ни деньгами, ни чем-либо другим. Ушли даже мои телохранители. По мнению всех, призрак отца вернулся и поселился в Башне. Только я знал правду. Чудовище смогло наконец вырваться из своего заточения. Скорее всего, отец сумел предусмотреть меры предосторожности, но они мне неизвестны. Теперь я не знаю, что делать... К счастью, дьявол не может покинуть Башню Макнейлов, слишком сильны защитные заклинания. -- Почему вы не обратились в городскую Стражу?-- спросила Фишер.-- Возможно, их эксперты сумели бы справиться с чудовищем... -- Нет! -- оборвал ее Джеми.-- Это семейное дело и останется только внутри семьи. Иначе все будут знать, что клан Макнейлов стоит на лжи. Все мы происходим от второго сына. Общество объявит, что мы предали идею первородства и наследования. Макнейлы будут опозорены. Слухи уже ползут, вот почему так немного членов нашей семьи приехало выразить мне свое уважение. -- А кроме нас кто еще знает о Тайне?-- задал вопрос Хок. -- Только Гривз, члены моей семьи и остальные наши гости. -- Это... чудовище, -- медленно проговорила Фишер.-- Оно пыталось напасть на кого-нибудь? -- Пока нет, -- ответил Джеми.-- Но его действия становятся все более агрессивными. Почему вы спросили? Вы хотите уехать? Хок спокойно улыбнулся. -- Нет. Нас с Изабель так легко не испугать. Катрина поерзала в кресле. -- Не верю, что Дункан смог так долго хранить Тайну. Не понимаю... Разумеется, ты совершенно прав, Джеми, -- Тайна никогда не должна выйти наружу. Нас подвергнут остракизму. Призрак с наступлением дня скрывается в своей камере, это совершенно очевидно. Ты ведь не смог найти, где она находится? -- Боюсь, что нет, -- Джеми нахмурился и взъерошил волосы.-- Башня изобилует потайными помещениями и ходами. Некоторые мне известны, о других говорится в отцовских бумагах, но найти комнату призрака я не смог. Скорее всего, ее местонахождение является частью Тайны. -- Это невероятно, -- вмешалась Фишер.-- Если чудовище замуровали несколько веков назад, что поддерживало его существование? Оно же должно чем-то питаться... -- Я не знаю, -- ответил Макнейл.-- Но чем бы ни оказалось это существо, оно не человек. Возможно, оно не умирает, потому что не может... Настала пауза, тишину нарушало только потрескивание поленьев в камине. -- Все началось после неожиданной смерти вашего отца?-- заговорил Хок.-- А как он умер? -- Вы не знаете?-- изумленно посмотрела на него Катрина. -- Пока слухи дойдут до нашей глуши, они обрастают самыми невероятными подробностями, -- быстро ответила Фишер.-- Нам хотелось бы узнать правду. -- Я просто хотел уточнить, -- заметил Хок, -- не было ли в смерти вашего отца чего-нибудь необычного, что могло бы дать нам ключ к разгадке, как чудовище сумело вырваться из клетки после стольких лет заточения. Ведь его комната была замурована, что же разрушило кладку? -- Понимаю, -- склонил голову Джеми.-- Об этом я не подумал. Но в смерти отца нет ничего необычного. Его убили в перестрелке с армией Аутремера на северных рубежах. По правде говоря, офицер его ранга не должен был там оказаться, но, по слухам, на границе заметили перемещения войск, и он захотел увидеть- все собственными глазами. Отец всегда так поступал -- не доверял никому. Словом, он оказался там, где оказываться не стоило. Все его подразделение уничтожили -- обычная приграничная перестрелка, каких сотни. На границе каждый день погибают люди, и все из-за того, что наш король и монарх Аутремера не могут договориться, где проложить рубеж. Живые люди погибают из-за черточки на карте... Простите... Мне слишком тяжело говорить об этом. Отец был хорошим солдатом, он заслуживал лучшей участи. Но я не понимаю, как его гибель связана с освобождением чудовища. -- Не случилось ли чего-нибудь... необычного в Башне перед тем, как слуги начали встречать призрак?-- вступила в беседу Фишер. Джеми на минуту задумался. -- Нет, не думаю. Я помню, что всегда наступало время, когда штат уменьшался. Обычно это случалось с наступлением холодов, но затем слуги возвращались. -- Вам не о чем беспокоиться, -- вмешалась Катрина.-- Вы здесь в полной безопасности, могу вас заверить. Нет никаких оснований считать, что призрак желает причинить кому-то вред, не так ли, Джеми? -- Да, так. Но я считал своим долгом предупредить вас о происходящем. Знайте, до тех пор, пока не будет оглашено завещание, Башня должна быть заперта изолирующими заклятиями на двадцать четыре часа. Такова традиция. -- Вы хотите сказать, когда заклятия будут наложены, никто не сможет покинуть замок в течение дня?-- спросил Хок.-- Что бы ни случилось? Они с Фишер быстро переглянулись. -- Совершенно верно. Но, поверьте, ничего не случится. Если бы призрак собирался причинить вред кому-либо, он уже давно сделал бы это. Вероятно, годы заключения смягчили его нрав. -- Уверена, вы правы, -- согласилась Фишер.-- Но сейчас, когда он только появился, ничего нельзя утверждать с уверенностью. Возможно, разумнее было бы покинуть замок в самом начале, когда стали уходить слуги. Почему вы остались? Не безопаснее ли уехать из Башни? -- Здесь мой дом, -- резко ответил Джеми.-- Дом, в котором жили десятки поколений моих предков. Я не покину его. Наступило неловкое молчание. -- Ладно, -- примирительно сказала Катрина, -- если что-нибудь случится, всегда можно вызвать Стража. -- Кого?-- переспросил Хок. Повисла тишина. Макнейл странно взглянул на Хока, тот про себя выругался. Ему следовало настаивать на полном инструктаже. Ничто не могло выдать их с Фишер лучше, чем незнание семейных традиций и преданий. Но он уже допустил ошибку, теперь необходимо ее исправлять. Он с невинным выражением лица взглянул на Джеми и Катрину и вдруг впервые заметил, что Холли не обращает ни малейшего внимания на их беседу. Она сидела с отсутствующим взором и, казалось, полностью погрузилась в мир собственных мыслей. В этот момент снова заговорила Катрина, и Хок переключил внимание на нее. -- Вы должны были слышать о Страже Макнейлов, -- Катрина говорила медленно и осторожно, как с маленьким ребенком.-- Возможно, вы знаете его под другим именем. Страж -- самая приятная и замечательная легенда нашей семьи. Один из давних предков навеки поселился в Башне, чтобы защищать ее обитателей от любой угрозы. Вероятно, в наказание за какое-то преступление, совершенное им при жизни, о котором он сожалел, но исправить уже не мог. Легенды об этом умалчивают. -- С легендами такое часто случается, -- согласился Хок.-- Вы, разумеется, правы, я знал это семейное предание. А кто-нибудь видел в последнее время призрак? -- Его несколько веков никто не встречал, -- ответил Джеми.-- Хотя случаев прибегнуть к его помощи было предостаточно. Поэтому я опасаюсь, что он -- просто легенда. -- Я верю в него, -- внезапно сказала Холли.-- Я каждую ночь молюсь, чтобы он пришел и спас меня. Но он не приходит. Все с удивлением посмотрели на девушку. Впервые в ее голосе послышалась настоящая страсть и что-то еще... какое-то отчаяние и безысходность. Джеми встревоженно посмотрел на сестру, но ничего не сказал, и Холли снова замолчала. Катрина громко откашлялась. -- Вот портрет Стража, -- сказала она, указывая на темную картину, висящую над камином. -- Он написан незадолго до его смерти. Выглядит достаточно старым, но кто знает?.. Все посмотрели на портрет. Краски от времени потемнели, но облик рыцаря виднелся четко. Портрет изображал сурового мужчину средних лет, напряженно сидящего в огромном кресле. Кожаные боевые доспехи, обветренное лицо бороздили морщины. Весь его вид ясно говорил, что этот человек чувствовал себя гораздо лучше на лошади в разгаре битвы, чем в семейном кресле. От него исходило ощущение силы и необузданности, а седина и острый крючковатый нос придавали сходство с хищной птицей, выдрессированной человеком, но так и не смирившейся с пленом. Хок с первого взгляда понял, что Страж мог совершить немало преступлений в пылу страсти. Внезапно дверь в зал отворилась, и вошел Гривз. Все поднялись. Дворецкий церемонно объявил о прибытии Марка и Алистера Макнейлов. Прибывшие вошли вместе, но расстояние, на котором они держались, свидетельствовало о том, что эти родственники отнюдь не испытывают приязни друг к другу. Оба вежливо поклонились Джеми. Марк Макнейл оказался высоким стройным мужчиной с широким открытым лицом, но с холодной улыбкой. Возраст Марка приближался к тридцати, хотя из-за заметно поредевших волос он выглядел старше. Марк походил на человека, который на любой вечеринке слоняется от группы к группе, надеясь, что кто-то наконец заговорит с ним. Он твердо пожал руку Хока, а руку Изабель поцеловал с заметной неприязнью. Джеми представил его остальным гостям, как еще одного дальнего родственника из Верхнего Маркхема. -- Он почти ваш сосед, -- улыбаясь, сказал Джеми.-- Уверен, что вам найдется о чем поговорить. -- Замечательно, -- буркнул Хок. -- Сомневаюсь, -- отрезал Марк.-- В Нижнем Маркхеме никогда не было чего-либо, достойного внимания. Наступило ледяное молчание. Прежде, чем Хок сумел вспомнить, что топора при нем нет, его рука метнулась к поясу. Фишер предостерегающе положила ладонь на его локоть. Марк насмешливо улыбался, как бы удивляясь, что кто-то пытается оспорить абсолютную истину. -- Достаточно! -- резко произнес Джеми.-- В Башне не будет дуэлей до тех пор, пока я -- Макнейл. Немедленно извинись, Марк. -- Разумеется, -- согласился Марк.-- Прошу прощения. Тон извинения прозвучал, как новое оскорбление. Хок стиснул зубы, Фишер крепче сжала его локоть. Наконец он сумел взять себя в руки и повернулся поздороваться с Алистером. Марк за его спиной фыркнул и направился к ближайшему бару налить бокал вина. Вздохнув с облегчением, Фишер отпустила Хока и сделала большой глоток из своего фужера. Алистер крепко пожал руку Хока и церемонно поцеловал Изабель. Он дружески улыбнулся новым родственникам, его улыбка немного разрядила напряженную атмосферу после выходки Марка. -- Как мило с вашей стороны совершить столь далекое путешествие. Нелегко добраться сюда из Нижнего Маркхема в это время года. -- Мы выполнили свой долг, -- ответила Изабель.-- А вы прибыли издалека? -- Не очень. Я из тех родственников, которых семья не любит признавать. Вырос здесь, в Башне, но семья спровадила меня на Красные Равнины еще в годы моей молодости. У меня были неприятности с одной из служанок, а потом карточные долги, с которыми не смог расплатиться... В общем, ничего особенного, но кто-то решил преподать мне урок, поэтому меня сослали. Не могу сказать, что очень жалею. Я давным-давно мог вернуться, но не видел необходимости. Отличное место -- Красные Равнины. Прекрасные ландшафты, замечательная охота и постоянные стычки на границе. Там я и услышал о гибели Дункана. Чертовски грустное событие... Поэтому решил вернуться в лоно семьи и засвидетельствовать свое уважение новому главе рода Макнейлов. Спасибо, что позволил мне пожить у тебя, Джеми, не люблю я ваш Хейвен. Собачье место. С тех пор, как я был здесь в последний раз, ничего не изменилось. Пока он говорил, Хок исподволь изучал его. Несмотря на солидный возраст (явно за пятьдесят), Алистер выглядел мускулистым и стройным, без грамма лишнего веса. Хотя костюм его сшили уже давно, но носил он его с неподражаемым достоинством, скрывающим старомодность одежды. Коротко подстриженные на военный манер волосы с проседью, крючковатый нос и пристальный взгляд явно выдавали фамильное сходство с мужчиной на портрете. Алистер заметил, что Хок переводит взгляд с него на портрет, и сухо усмехнулся. -- Есть сходство, не так ли? Вы не первый замечаете это. Не коситесь на меня. Увы, это не я. -- Не идеализируйте предка, -- вмешался Марк, взглянув на портрет.-- В его время солдаты были просто наемными убийцами. Хозяева направляли их в нужное место за богатой добычей, в качестве каковой годились даже женщины и дети. -- Времена были суровыми, -- холодно возразил Алистер-- Нижние Королевства со всех сторон окружали враги. В балладах менестрелей битвы -- сплошная честь и слава. А на самом деле -- это кровь и смерть сегодня, завтра и так до конца... Тебе самому следовало бы послужить в армии, Марк, может, хоть там ты бы чему-нибудь научился. -- Не уверен, -- ответил Марк. Он повернулся к Джеми. -- Могу я узнать, когда наконец будет оглашено завещание? Чем скорее мы покончим со скучным ритуалом, тем лучше. Башня, несомненно, замечательное место, но у меня есть дела в Хейвене. -- Мы очень скоро огласим завещание, -- спокойно ответил Джеми.-- Сейчас спустятся еще два гостя, а затем накроют завтрак. Думаю, лучше поплотнее подкрепиться перед тем, как заняться делами. -- Никто не голоден, -- возразил Марк. -- Говорите только за себя, -- посоветовал ему Хок. Дверь отворилась, и на пороге появился шут в блеклом костюме. О его прибытии дворецкий не сообщил. Хок решил, что этот человек не может быть не кем иным, как шутом, -- иначе какая причина заставила его вырядиться подобными образом, разве что угроза смерти. Честно говоря, Хок предпочел бы. смерть такому наряду. Вновь прибывший оказался пухлым круглым человечком, буквально брызжущим энергией. Его яркие глаза в мгновение обежали комнату, а кивок Джеми выражал явно что-то большее, чем просто вежливость. Человечку уже стукнуло шестьдесят, а его костюму и того больше. В самом начале одеяние сверкало всеми красками радуги, но с годами цвета поблекли, костюм покрылся пятнами и заплатами. В руках человечек держал гитару. Улыбнувшись пришедшему, Джеми снова повернулся к гостям: -- Друзья, это мой менестрель, Робби Бреннан. Он живет в нашей семье уже тридцать лет, верно, Робби? Я должен вас оставить на минуту, он пока вам что-нибудь споет. В память о моем отце, песня будет о его подвигах. Бреннан радостно кивнул, взял несколько нестройных аккордов и затянул медленную балладу. Он спел три песни подряд, во всех прославлялись деяния Дункана Макнейла. Скроенные на один манер, баллады Робби походили друг на друга отвратительным текстом, плохой музыкой и безобразным исполнением независимо от того, говорилось ли в них о военных подвигах или любовных приключениях. Голос Бреннана напоминал царапанье ногтем по стеклу, а раздражающие срывы, случающиеся в тот момент, когда он не мог взять верную ноту, повергали слушателей в замешательство. Хок стиснул кулаки еще в середине первой песни, во время второй Фишер незаметно, но твердо вцепилась в его локоть. Хок даже в лучшие времена недолюбливал менестрелей и слушал их только по необходимости. Сейчас он испытывал непреодолимое желание выбросить певца в окно. Фишер, чувствуя, что подобный поступок вряд ли понравится Джеми Макнейлу, удерживала мужа обеими руками. Разразившись напоследок рядом ужасающих трелей, Бреннан замолчал и поклонился потрясенной аудитории. Раздались дружные аплодисменты -- облегчение от того, что пытка закончилась, было слишком велико. Хок с трудом растянул губы в любезной улыбке. -- Хлопай, черт тебя побери, -- прошипела Фишер, не разжимая губ. -- И не подумаю, -- буркнул Хок. -- Если мы поощрим его, он может выступить на бис. А стоит мне услышать еще хоть одну ноту, я запихну его пальцы ему в нос так, что они вылезут из ушей. Катрина налила менестрелю вина, они о чем-то заговорили. Вернувшись в комнату, Джеми подошел к Хоку и Фишер. Убедившись, что Бреннан не видит его, он покачал головой. -- Не слишком-то он хорош? Простите, что вынудил вас вытерпеть это, но мне полагается иметь собственного менестреля. Семейная традиция и тому подобное. Робби был менестрелем отца, так что я должен его унаследовать. С годами он лучше не становится. Отцу медведь наступил на ухо, но петь он любил, хотя не мог правильно взять ли ноты/ Робби его очень устраивал. А кроме того, он сопровождал отца в десятках кампаний в годы их молодости. Разумеется, я дам Робби приют, до конца его дней, вот только бы он пел пореже... Джеми обернулся на скрип отворяемой двери. Гривз впустил в зал новых гостей. Хок тоже взглянул на них, и сердце его ушло в пятки. Одного из мужчин, стоявших на пороге, он знал очень хорошо, и, что было еще хуже, этот человек тоже отлично знал капитана Хока. Джеми, любезно улыбаясь, направился поприветствовать вновь прибывших. Хок постарался принять самую аристократическую позу и ослепительно заулыбался. Вот теперь-то он проверит, насколько удачна его маскировка. Лорд Артур Синклер, лучезарно улыбнувшись Джеми, вошел в зал. Бокал с вином, который он держал в руке, заиграл в свете солнца. Лорд Артур был маленьким и толстым, полнота делала его рост еще меньше. Круглое простодушное лицо Синклера, казалось, излучало добродушие, но цепкие синие глаза внимательно осматривали всех присутствующих. Возраст лорда приближался к сорока, рыжие волосы заметно поредели, второй подбородок удобно улегся на груди. К тому же Синклер любил выпить. У него не было ни талантов, ни способностей, а усилиями семьи его практически лишили состояния. Большую часть времени он проводил на вечеринках, а наиболее консервативные представители высшего света шептались втихомолку, что лорд Синклер плохо кончит. Но ко всеобщему, да и к собственному, впрочем, изумлению, он унаследовал все состояние семьи и, за неимением лучшего занятия, проводил последние несколько лет в регулярных попытках упиться до смерти. Это занятие оказалось единственным, в котором ему удалось добиться значительных результатов. Лорд Артур пытался -- только для развлечения -- слегка заняться политикой и состоял членом небезызвестного клуба аристократов, где и столкнулся с Хоком. Но тогда Синклер был мертвецки пьян, так что Хок, в принципе, напрасно беспокоился, но все же... Тем временем Фишер обратила все внимание на другого гостя. Джеми представил его как Дэвида Брука, своего старинного друга. Семья Бруков была известна в Хейвене: они добились значительных успехов на военном и дипломатическом поприще. Преуспеть а той или другой ниве неудивительно, но добиться признания сразу на обеих -- почти невозможно. Особенно в Хейвене, где дипломатия являлась обычным способом ужалить врага, когда тот не ждет. В Бруках сочеталась отвага и ум -- убийственная комбинация. Дэвид оказался подвижным, стройным, худощавым мужчиной, безупречно одетым в полном соответствии с последними требованиями моды. Дружески похлопав Джеми по плечу, он протянул руку смутившемуся Хоку. Руку Изабель он поцеловал с таким почтением, что она непроизвольно заулыбалась. Красота Дэвида Брука никого не могла оставить равнодушным, и он прекрасно это знал. Извинившись за задержку, он подошел к Холли. Она с заметным облегчением слабо улыбнулась, выражение страха впервые исчезло с ее лица. Они с Дэвидом, почти соприкоснувшись головами, зашептались--с видом людей, давно знающих и любящих друг друга. Лорд Синклер, любезно улыбаясь, пожал руку Хока, поцеловал запястье Изабель и присоединился к Дэвиду и Холли. Они слегка отодвинулись друг от друга, Холли улыбнулась Синклеру. Джеми предложил Хоку наполнить бокал, и он с радостью согласился. Хозяин заметил внимание гостя к поклонникам сестры и удивился: -- Вы знаете Артура и Дэвида? -- Нет, -- быстро ответил Хок.-- Но о лорде Артуре я слышал. Очевидно, он любит выпить... -- Как рыба любит воду, -- фыркнул Джеми.-- Но не следует доверять всем сплетням. Когда вы лучше узнаете его, поймете, насколько сильным характером он обладает. Они с Дэвидом очень дружны. А Холли не расстается с Дэвидом с десяти лет. Детские воспоминания и тому подобное... И никогда не забуду, что 24 Артур не бросил нас в минуту, когда многие отвернулись. . -- Он не первый, кто черпает храбрость в бутылке, -- вставил невесть откуда появившийся Марк.-- Скорее всего, он бывает слишком пьян и слишком, глуп, чтобы осознавать опасность. -- Ты так считаешь?-- спокойно спросил Джеми, но глаза его недобро сверкнули. -- Я знаю подобных людей, -- пренебрежительно фыркнул Марк, -- Нет, -- возразил Джеми, -- его ты совсем не знаешь. А сейчас, простите меня, я бы хотел отдать Гривзу распоряжения насчет завтрака. Улыбнувшись Хоку и Фишер и холодно кивнув Марку, он вышел. Хок не мог осудить его за это. В тоне Марка чувствовалось столько надменности и пренебрежения к окружающим, что и святой бы не выдержал. Фишер посмотрела на Марка задумчивым взглядом. -- Вы не одобряете лорда Артура?-- спросила она. -- Он слаб, а я презираю слабость. В нашем мире надо быть твердым, иначе тебя сожрут. -- Но все же не могут быть сильными, -- возразила Изабель. -- Вам и не нужно, -- холодно улыбнулся Марк.-- Вы очаровательны -- всегда найдется кто-то, кто захочет быть сильным ради вас. Не обращая внимания на свирепый вид Хока, он отвернулся и подошел к широкому окну, погреться на утреннем солнце. -- Спокойнее, -- весело поддразнила Хока Изабель.-- Мы же только брат и сестра, не забывай. -- Значит, я очень заботливый брат. Следи за этим типом, Изабель, я ему не доверяю. -- А я не доверяю никому из них и прислушаюсь к твоему совету. Не беспокойся, мне приходилось сталкиваться с подобными типами. Хок быстро взглянул на нее. -- Мы с тобой в высшем свете: если что-нибудь случится, разбираться предоставь мне. Твоя задача быть очаровательной и женственной. -- Фишер подняла бровь, и Хок улыбнулся.-- Ну по крайней мере, попытаться -- по мере возможности. Изабель сделала предостерегающий жест, и Хок замолчал -- к ним приближалась Катрина Доримант. Слегка кивнув Фишер, она улыбнулась Хоку самой ослепительной улыбкой, теплой, интимной, обещающей. Страж улыбнулся ей в ответ, бессознательно выпрямился и подтянул живот. Если бы не Изабель, можно было бы и расслабиться, но... Покосившись на Фишер, он слегка успокоился, увидев ее улыбку, но следовало быть более осторожным. С одной стороны, он не может игнорировать ближайшую родственницу хозяина дома, но с другой -- если Изабель сочтет его поведение достаточным поводом для ревности, то... Хок в душе содрогнулся. -- Я так рада, что вы здесь, Ричард, -- улыбаясь проговорила Катрина. -- Правда?-- как можно любезнее удивился Хок. -- О, разумеется. Я уже начала беспокоиться, что придется провести уик-энд в одиночестве. Ненавижу оставаться одна. -- Здесь есть и другие гости, -- вмешалась Фишер. Не отрывая взгляда от Хока, Катрина пожала плечами. -- Алистер слишком стар, Артур чересчур толст, Дэвид не сводит глаз с Холли, а Марк приводит меня в содрогание. Не выношу, когда он на меня смотрит. Я уже начала впадать в отчаяние, и тут приехали вы, Ричард. -- Как я понял, вы... расстались с мужем, -- осторожно спросил Хок, чувствуя, что вступает на скользкую дорожку. -- Да, верно. Мой муж Грэхем Доримант -- местный политик. Мы разведемся, как только я вытрясу из него достаточную сумму. Хок почувствовал непреодолимое желание бежать и разбить голову о стену. Трудности возникали одна за другой. Мало ему беспокойства, что Синклер узнает его, так еще и женщина, положившая на него глаз, оказывается женой человека, прекрасно его знавшего. Не так давно Хок и Фишер сталкивались с Грэхемом Доримантом во время одного из расследований. Вдруг он рассказывал об этом жене._ Внезапная мысль протрезвила Хока лучше ведра холодной воды. Тогда они произвели на Дориманта глубокое впечатление. Если он описал Катрине двух Стражей, с которыми ему довелось столкнуться, она .несомненно узнает их. А вдруг она уже догадалась, с кем имеет дело, и просто играет с Хоком? Но это означает, что у нее есть причины не выдавать их... Дверь отворилась, и Гривз, появившись на пороге, пригласил гостей в столовую. Как только все потянулись к выходу, Катрина цепко вцепилась в Хока. -- Очень мило с вашей стороны проводить меня к завтраку, Ричард. Вы сядете рядом со мной, не так ли? -- Я собирался сесть рядом с сестрой, -- чувствуя, что попался в расставленные сети, пробормотал Хок. -- О, не беспокойся обо мне, -- быстро вмешалась Фишер.-- Развлекайся, как сможешь, Ричард. Хок хмуро покосился на нее. -- Боюсь, завтрак окажется весьма скромным, -- защебетала Катрина, как только они вышли в коридор.-- Повар ушел два дня назад, а вместе с ним и все кухарки. Но Гривз и Робби Бреннан сами что-то готовят, пока не наберут новый штат. -- Я думал, вы не можете найти прислугу из-за всех событий?-- покосился на спутницу Хок. -- Это же Хейвен, -- рассмеялась Катрина.-- За деньги здесь можно купить все. Разумеется, прислуга окажется не первоклассной, но придется нанять ее хотя бы на то время, пока мы не избавимся от этой нечисти. Ах, о чем это я? А, да, о завтраке. Только холодные закуски, но я, впрочем, не огорчаюсь: они полезны для фигуры, а я в последнее время начала полнеть. Кокетливо посмотрев на Хока, она ожидала рыцарских опровержений, но спутник безуспешно подыскивал вежливый и не обязывающий ответ до тех пор, пока они не вошли в столовую. Столовая оказалась огромной, хотя большую ее часть занимал громадный обеденный стол, за которым одновременно могло разместиться человек тридцать, а если потесниться, то и все пятьдесят. Белоснежная скатерть покрывала стол, но ее практически не было видно под серебряным сервизом и тремя большими канделябрами. Все расселись без лишних церемоний, Катрина и Фишер оказались справа и слева от -Хока. Напротив них уселся Артур Синклер. Сердце Хока учащенно забилось, когда лорд обратился к нему: -- Скажите мне, э-э-э... Ричард? --Да. -- Верно, Ричард... Что-то я хотел у вас спросить... Почему у вас волосы черные, а ваша сестра блондинка? -- Маму испугал альбатрос, -- серьезно ответил Хок. Лорд Артур оторопело посмотрел на него, кивнул и снова занялся своим бокалом. Хока опять охватила паника -- он не знал назначения и половины приборов, разложенных у тарелки. "Начинай с внешних и переходи к внутренним, -- спокойно сказал он себе, взяв нож и вилку, которые лежали по краям. -- Если прибор с зубцами, это вилка..." В дверях столовой появились Гривз и Робби Бреннан, неся блюда с холодным мясом и разнообразными овощами. -- Когда освободитесь, Гривз, посмотрите, нельзя ли что-нибудь сделать с камином?-- сказал Джеми.-- Сегодня здесь очень холодно. -- Разумеется, сэр, -- Гривз тут же жестом приказал Бреннану оставить закуски и заняться камином. Бреннан недовольно покосился на него, но промолчал. Какое-то время в столовой слышались только приглушенные голоса и звон посуды. Хок ел с удовольствием, сидевший же напротив Фишер Марк ковырял мясо без всякого аппетита. В это время менестрель, который никак не мог разжечь огонь, попросил Гривза помочь ему. Дворецкого, казалось, оскорбила такая просьба. Сердито покосившись на Бреннана, он подошел и начал осторожно шарить кочергой в трубе, пытаясь очистить дымоход. По-видимому, там что-то застряло. Гривз пошевелил кочергой энергичнее и внезапно с криком ужаса отскочил от камина. Из трубы вывалилось обнаженное тело мужчины. Лицо обгорело и было неузнаваемым. ВОЛК В ОВЧАРНЕ Какое-то время никто не мог пошевелиться, потом столовую наполнил шум отодвигаемых стульев и гул голосов. Гривз пятился, не отрывая взгляда от трупа, пока не наткнулся на стол. Бреннан, казалось, прирос к земле. Оттолкнув обоих, Хок опустился на колени возле тела. Джеми и Алистер выглядывали из-за его плеча, явно не имея желания подходить ближе. Фишер осторожно подошла к камину и пошевелила кочергой в трубе -- не преподнесет ли она новые сюрпризы. Все остальные сгрудились на дальнем конце стола, разрываясь между желанием увидеть тело и сломя голову бежать из комнаты. Смертельно побледнев, Холли вцепилась в тетку. Катрина, успокаивая племянницу, вытягивала шею, стараясь рассмотреть, что же случилось. Дэвид и Артур загородили труп от дам, как того требовали правила хорошего тона. Марк стоял за ними, зачарованно глядя на тело. Не обращая внимания на то, что Алистер и Джеми дышат ему в спину, Хок внимательно осмотрел тело. От лица почти ничего не осталось, труп покрывали порезы и ссадины, видимо полученные, когда тело запихивали в трубу. Следов же смертельной раны Хок не нашел. Посмотрев на обугленное лицо, он содрогнулся. Ни глаз, ни носа -- только зубы скалились среди почерневшей кожи. Волосы, разумеется, сгорели полностью, а на месте ушей чернели небольшие выступы. Хок проглотил слюну, борясь с подступающей тошнотой. Ему и раньше приходилось видеть трупы, иногда еще более страшные, но в смерти этого человека ощущалось что-то холодное и пугающее. Хок осторожно коснулся пальцами плеча погибшего. Кожа на ощупь оказалась ледяной, кое-где уже выступили сине-багровые пятна. Труп явно пробыл в трубе довольно длительное время, возможно, всю ночь. Хок ощупал шею покойника, она не была сломана. Он попытался согнуть его руку, но труп уже окоченел. Хок нахмурился. Подобные симптомы могли указать на время смерти, но он не очень-то в этом разбирался. В таких тонкостях нужды обычно не возникало, этим занимался судебный маг. Хок резко повернулся к Джеми Макнейлу, стоявшему за его спиной. Алистер пододвинулся ближе, держа руку на плече Джеми. -- Как вы думаете, от чего он умер?-- спросил Макнейл. -- Трудно сказать, -- ответил Хок.-- Следов ранения я не нашел, разве что изуродованное лицо... -- Грязное дело, -- вмешался Алистер.-- Когда-то я сталкивался с племенем, убивавшим пленников, подвешивая и держа их над огнем до тех пор, пока мозг не сгорал полностью. Страшно... -- Не думаю, что с этим человеком поступили подобным образом, -- задумчиво проговорил Хок.-- Посмотрите на его затылок. Он осторожно приподнял обугленную голову, чтобы они могли лучше видеть. -- Лицо уничтожено полностью, но затылок почти не пострадал. Думаю, кто-то засунул беднягу лицом в огонь и держал так, пока тот не умер. -- Бог мой! -- содрогнулся Джеми. Он отвернулся, борясь с тошнотой. -- По-моему, на теле нет никаких следов борьбы, -- вступила в разговор Фишер. Она уже перестала исследовать трубу и сейчас отряхивала сажу с платья.-- На мой взгляд, убийца засунул туда уже труп. Она направилась к телу, но Алистер преградил ей путь. -- Для вас и так достаточно, дорогая. Пожалуйста, вернитесь к дамам. Это неподходящее зрелище для столь юной леди. Фишер совсем уж собралась съязвить, спросив, имеет ли он в виду состояние трупа или его наготу, но, поймав предостерегающий взгляд Хока, вспомнила, что ей положено вести себя, как светской даме, а не как закаленному в боях ветерану городской Стражи. Поэтому она, не споря, отошла и присоединилась к остальным дамам. Изабель ласково обняла Холли, не переставая прислушиваться к разговору мужчин. -- Как вы думаете, кто это?-- спросил Хок у Джеми. Макнейл внимательно посмотрел на тело. Он смертельно побледнел, но взгляд его остался твердым. -- Кто бы ни был этот человек, в замке он не должен был находиться. Последние слуги покинули замок два дня назад, а все гости в столовой. -- Возможно, вернулся кто-то из слуг?--- предположил Алистер. -- Гривз знал бы и обязательно доложил мне, -- отрицательно покачал толовой Джеми.-- Все очень странно. В Башню никто не может проникнуть, не нарушив множества ловушек. Незаметно попасть сюда просто невозможно. А кроме того, кому понадобилось убивать человека именно здесь и таким зверским способом?.. Это безумие! Алистер сжал плечо Джеми. -- Спокойнее, парень держи себя в руках. Ты же Макнейл, в конце концов, на тебя смотрят остальные. В Башне находится убийца, и нам нужно его найти прежде, чем он совершит новое преступление. -- Он прав, -- согласился Хок.-- Все очень подозрительно, Джеми. Лучше вам вызвать городскую Стражу. -- Нет! -- резко отрезал Алистер.-- Это семейное дело, а мы не привыкли вмешивать посторонних в семейные дела. Поднявшись, Хок внимательно посмотрел на Али-стера. -- В каком веке вы живете? Невозможно скрыть происшедшее от Стражи! Мы с вами говорим об убийстве, а не о мелком воровстве горничных. Лучше всего плюнуть на древние обычаи, вызвать Стражу, а до их прихода блокировать все выходы. Пусть Стража ищет убийцу, они на это мастера. -- Боюсь, все не так просто, -- сказал Джеми.-- Я уже наложил последнее заклятие, так что мы не можем покинуть Башню до тех пор, пока не будет оглашено завещание. Я никогда не думал... Заклятие невозможно нарушить в течение двадцати четырех часов. Простите, но я ничего не могу сделать. Никто из нас не покинет замок. Дэвид Брук выступил вперед, недоверчиво глядя на Джеми. -- Так, значит, все мы заперты здесь вместе с убийцей? Что бы ни случилось, отсюда нет выхода? -- Да, -- печально подтвердил Джеми, -- именно так. Внезапно остановившись, он повернулся к Хоку, который опять что-то рассматривал на трупе. -- Что случилось, Ричард? -- Я просто подумал, зачем убийца тратил время на раздевание своей жертвы. Вероятно, он не хотел, чтобы мы опознали труп. Значит, хотя бы один из нас сумел бы узнать убитого. Теперь становится ясным и почему сожжено лицо. Короткую паузу нарушила Фишер: -- Есть еще о чем подумать. Судя по следам, тело запихивали в трубу с трудом. Кем бы убийца ни оказался, он чертовски силен. Нелегко засунуть мертвое тело ногами вперед в каминную трубу. Холли страдальчески застонала. Замечание Фишер подействовало и на остальных/ -- Убийца, наверное, сумасшедший, -- предположил Дэвид.-- Сумасшедшие часто отличаются невероятной силой, не так ли? Алистер многозначительно откашлялся. -- Благодарю вас за ценное замечание, Изабель, но думаю, вам и остальным дамам следует покинуть столовую. Зрелище не для ваших нежных глазок. -- Нет! -- быстро вмешался Хок.-- Никто не должен уходить, разве что кому захочется стать новой жертвой. Пока мы не знаем, что здесь творится, всем лучше держаться вместе. В этом наше спасение. Джеми удивленно посмотрел на него. -- Вы говорите так, будто вам и ранее приходилось сталкиваться с подобным, Ричард. Новое имя напомнило Хоку, кто он сейчас такой, и слегка охладило его пыл. Он пожал плечами. -- В одном из замков, где мы с Изабель останавливались по дороге сюда, тоже произошло убийство. Потом я много думал об этом и понял, что следует в такой ситуации делать. Но вы -- Макнейл, и мы в вашем доме, так что я не хочу нарушать ваше главенство. -- Оставьте церемонии, -- ответил Джеми.-- Для меня такие события внове. Если вы знаете, как мы должны поступать, расскажите нам. -- Прекрасно, сначала давайте вернемся в картинную галерею. Не думаю, что следует трогать тело, а спокойно говорить в присутствии обгоревшего трупа вряд ли удастся. -- Вы считаете, нам нужно оставить покойника здесь?-- спросил Робби Бреннан. -- Почему бы и нет?-- вмешался Алистер.-- Уж он-то точно никуда не уйдет. -- По крайней мере, прикройте его чем-нибудь, -- нервно произнесла Катрина.-- Не оскорбляйте несчастного хотя бы сейчас. -- И чем же его накрыть?-- язвительно поинтересовался Марк.-- Как-то не подумал, что за завтраком мне пригодится саван. -- Может быть, кто-нибудь принесет плащ из прихожей, -- предложил Дэвид. -- Нет! -- быстро возразила Холли -- Вы же слышали, что сказал Ричард: выходить отсюда небезопасно. -- Но мы же не можем оставить этого человека лежать в таком виде! -- истерично взвизгнула Катрина -- Его необходимо чем-нибудь накрыть! Фишер решительным движением сдернула со стола скатерть. Закуски, фарфор, серебро, цветы и приборы со звоном посыпались на пол. Вино потоками полилось из опрокинувшихся графинов. Наконец скатерть освободилась полностью, и Изабель набросила ее на покойника. Безмолвно поглядев на учиненный ею разгром, Джеми повернулся к ней. Изабель очаровательно улыбнулась. -- Когда же наконец мы уйдем отсюда? -- спокойно спросила она.-- Комната внушает мне страх. Кроме того, не мешало бы как следует выпить, а в галерее я видела отличное бренди. • Хок изо всех сил сдерживал улыбку. Он-то знал -- долго выдержать роль светской дамы Фишер не сможет. Следует еще поблагодарить ее за то, что она до сих пор никого не ударила. Он громко призвал всех к вниман