ся. Не украсил он своим присутствием пир и на праздник пятидесятницы, пир на Михайлов день. Когда наступил новый год, кузен Ланселота сэр Боре де Ганнис тихо покинул Камелот, чтобы найти его. Вскоре оказался он в Опустошенных Землях и в призрачном замке Карбонек, который столь немногим довелось видеть. Там встретили его король Пелес и леди Элейна, державшая на руках только что родившегося младенца. - Вот, сэр рыцарь, это мой сын, а отец его - сэр Ланселот Озерный, - сказала Элейна. - Сегодня мальчика крестят, а имя его Галахэд. Тут Элейна рассказала сэру Борсу все про то, как Ланселот был в Карбонеке и Кейсе и как он бежал в безумии от позора и горя и ушел странствовать в глубь холмов Уэльса. На следующее утро сэр Боре покинул замок и, миновав Опустошенные Земли, он встретил сэра Гавейна и сэра Персиваля, сэра Ивейна и сэра Саграмора и многих других рыцарей, которые также отправились на поиски Ланселота. На восток и на запад, на юг и на север поскакали они, но нигде не нашли следа Ланселота. Много приключений выпало на их долю в этих странствиях, много удивительного они повидали, но никто из встречавшихся им не видел безумного рыцаря, странствующего по лесам и горам без оружия и доспехов. Вскоре, однако, сэр Персиваль и сэр Боре оказались у замка Кейс, где их встретила и радостно приветствовала Элейна, ибо она вместе с Галахэдом покинула Карбонек, и теперь даже она не могла найти замок снова. Она с почестями приняла всех в своем замке Кейс, но сильно печалилась, когда узнала, что Ланселота еще не нашли. Много дней оставались они в замке, надеясь, что Ланселот, быть может, придет сюда. И он пришел... Элейна вышла однажды в сад, и ее маленький сын Галахэд вдруг подбежал к ней с криком: - Мама, идите и посмотрите! Я нашел человека, который лежит и спит у колодца! И, увидев его, Элейна поняла, что это Ланселот, и, горько плача, поспешила она к Персивалю и Ворсу и рассказала им об этом. Сэр Боре и сэр Персиваль отнесли Ланселота в замок Кейс и уложили его в постель, а Элейна и ее дама Брузена хорошо ухаживали за ним. Ранним утром следующего дня сэр Боре и сэр Персиваль поскакали в Камелот и рассказали королю Артуру обо всем, что видели. Наконец сэр Ланселот очнулся от своего долгого сна, и разум его был незамутненным, как прежде. И увидел он Элейну, склонившуюся над ним. - Боже мой! - воскликнул он. - Расскажите мне, бога ради, где я и как здесь оказался! - Сэр, - ответила Элейна, - вы забрели в эти края, потеряв рассудок и скитаясь в одних лохмотьях. Много дней оставался Ланселот в замке Кейс, и Элейна ухаживала за ним, пока не стал он снова сильным и здоровым. Но после этого, невзирая на ее слезы и мольбы, он простился с ней, сел на коня и отправился в Камелот. Ибо сердце его все еще стремилось только к Гвиневере, и он любил ее теперь с еще большей, неудержимой страстью, хоть Элейна и обвенчалась с ним обманом, приняв ее облик. ЧАС СЛАВЫ ЛОГРОВ Был канун праздника пятидесятницы, и в Камелот отовсюду съезжались рыцари, чтобы на следующий день занять свое место за Круглым Столом. Почти все они прибыли как раз ко времени вечерней службы в большом соборе и после службы собрались в замке на ужин. Вдруг появилась там прекрасная леди на белом коне, и, поклонившись королю, она вскричала: - Сир, бога ради, скажите мне, кто здесь сэр Ланселот? - Вот он, - ответил король Артур, - вы видите его! Тут леди направилась к сэру Ланселоту и сказала: - Добрый сэр рыцарь! Я прошу вас отправиться со мной в лес, что неподалеку отсюда. - Чего же вы хотите от меня? - спросил сэр Ланселот. - Об этом вы узнаете там, в лесу. - Что ж, я охотно отправлюсь с вами. И, сказав так, сэр Ланселот повернулся, чтобы проститься с королем и королевой. - Как! - вскричала Гвиневера. - Вы покинете нас теперь, в вечер накануне праздника? - Мадам, - сказала леди, - он снова будет с вами завтра к обеду, обещаю вам. Тут они поскакали в лес и оказались вскоре у аббатства. Ланселота приветствовали монахи и монахини и проводили его в прекрасную палату для гостей, где сняли с него доспехи. Там встретился он с двумя своими кузенами, сэром Ворсом и сэром Лионелем, нашедшими в аббатстве ночлег на пути в Камелот, и они возрадовались оттого, что снова оказались вместе. И во время их беседы пришли двенадцать монахинь и привели Галахэда, прекраснейшего юношу в мире. - Сэр, - сказала настоятельница монастыря, - этот юноша - королевской крови, и мы растим его с детского возраста. Насьенс - отшельник Карбонека учил его, и умеет он также владеть оружием. И теперь мы просим вас произвести его в рыцари, ибо нет никого более достойного, из чьих рук он может принять высокое рыцарское звание. - Я сделаю это, - сказал сэр Ланселот, ибо он уже понял, что Галахэд - его собственный сын, родившийся в таинственном замке Карбонек. Всю ночь Галахэд бодрствовал, стоя на коленях перед алтарем монастырской часовни, а наутро, после службы, Ланселот благословил его и посвятил в рыцари. - А теперь, сэр Галахэд, присоединяетесь ли вы ко мне, чтобы отправиться ко двору короля Артура? - спросил Ланселот. - Нет еще, - ответил тот. - Но скоро вы увидите меня там. Тут Ланселот с Ворсом и Лионелем поскакали обратно в Камелот, где в большой зале собрались за Круглым Столом все рыцари. И золотыми буквами на каждом сиденье были написаны имена тех, кому следовало сидеть там. И все места в то утро были заняты, не считая только Гибельного Сиденья, куда мог сесть лишь тот, кому оно предназначалось. Направляясь к своим местам по обе стороны от него, Ланселот и Персиваль вдруг увидели новую надпись, золотом горевшую на Гибельном Сиденье: "ЭТО СИДЕНЬЕ БУДЕТ ЗАНЯТО ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕСТА ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ И ЧЕТЫРЕ ГОДА ПОСЛЕ СМЕРТИ ГОСПОДА НАШЕГО ИИСУСА ХРИСТА". - Сдается мне, что это сиденье будет занято сегодня, ибо сегодня праздник пятидесятницы и прошло как раз четыреста пятьдесят четыре года! - сказал сэр Ланселот. - Но давайте накроем Гибельное Сиденье шелковой тканью, пока не придет тот, кому предназначено это место. Когда сделали это, король Артур пригласил всех к обеду. Но сэр Кей, бывший распорядителем, воскликнул: - Сэр, если вы приступите сейчас к мясу, то нарушите старый обычай вашего двора, ибо никогда еще в этот день вы не начинали обед, не став свидетелем чего-либо необычного. - Верно говорите, - сказал король Артур, - но так меня удивили слова на Гибельном Сиденье, что на мгновение я забыл о старом обычае. Но не успели они еще закончить этот разговор, как вошел оруженосец: - Сэр, я принес вам весть о чуде! Большой прямоугольный камень плывет по реке, и в нем увидел я сияющий меч с золотой рукояткою, похожей на крест. - Я должен видеть это чудо, - сказал король. И все рыцари отправились с ним и, миновав большой луг возле замка, увидели камень, плывущий вдоль берега реки, и солнце сверкало в драгоценных камнях на рукояти меча, словно образуя ореол вокруг креста, И на этом мече написаны были такие слова: "Никому не дано взять меня, кроме того, у кого на поясе мне суждено висеть, и будет он лучшим рыцарем в мире". Прочитав эти слова, король сказал сэру Ланселоту: - Любезный сэр, этот меч принадлежит вам... Но сэр Ланселот подумал о королеве Гвиневере, о постыдной любви, что была между ними, и тихо сказал: - Сэр, это не мой меч, и я недостоин носить его. Горе тому, кто попытается вытащить этот меч, зная, что недостоин его... - Что же, любезный племянник, - сказал король Артур сэру Гавейну, - попытайтесь вы вытащить его. - Сэр, - ответил Гавейн, - я бы не хотел делать этого. - И все же попытайтесь, - сказал король Артур. - Я велю вам. - Сэр, вашему слову я повинуюсь, - сказал Гавейн и взялся за рукоять меча, но не смог даже пошевелить его. Затем сэр Персиваль по желанию короля Артура попытался вытащить меч, но и он не смог пошевелить его. А больше никто из рыцарей не осмелился положить на него руку. - А теперь мы можем приступить к обеду, - сказал сэр Кей, - ибо и в самом деле увидели дивное дело и чудное. И они вернулись в залу и расселись за столом, и все места были заняты, не считая лишь Гибельного Сиденья, покрытого шелковой тканью. Но не успели они приступить к обеду, как сильный порыв ветра потряс, казалось, весь замок, а затем воцарилась великая тишина. - Клянусь богом, любезные рыцари, - сказал король Артур приглушенным голосом, - сегодня поистине день чудес. Не знаю, что мы еще увидим до конца дня. Не успел он это сказать, как появился в дверях старец с большой белой бородой, ведущий за руку высокого молодого рыцаря, прекраснейшего из всех рыцарей на земле, и был он в темно-красных доспехах. При нем не было ни меча, ни щита, а висели у пояса лишь пустые ножны. И Ланселот понял, что это сын его, сэр Галахэд, и Насьенс - отшельник Карбонека. - Мир вам, любезные лорды! - вскричал Насьенс, а затем сказал, обращаясь к королю Артуру: - Мой господин король, я привел к вам этого молодого рыцаря королевской крови, он потомок Иосифа Аримафейского. И через этого рыцаря свершены будут до конца чудеса вашего двора и могучего королевства логров. - Добро вам пожаловать к нашему двору, - сказал король Артур. Насьенс-отшельник проводил Галахэда через всю залу прямо к Гибельному Сиденью и снял шелковый покров. И тут все увидели, что буквы, которые были на сиденье утром, исчезли, а вместо них появилась новая надпись: "ЭТО СИДЕНЬЕ СЭРА ГАЛАХЭДА, ВЫСОКОРОДНОГО ПРИНЦА". И сэр Галахэд сел на предложенное ему место, и все рыцари Круглого Стола сильно дивились, что он сидит на Гибельном Сиденье невредимый. А сэр Ланселот взглянул на своего сына и улыбнулся гордо. - Клянусь жизнью, этот молодой рыцарь свершит великие дела! - воскликнул сэр Боре де Ганнис. Когда обед закончился, король Артур проводил Галахэда к реке и показал ему меч в нетонущем камне. - Вот одно из величайших чудес, которое приходилось мне видеть, - сказал король Артур. - Два лучших рыцаря в мире тщетно пытались вытащить этот меч. - Сэр, - сказал Галахэд, - нет ничего удивительного, ибо это назначено не им, а мне. Видите, у меня ножны, но нет меча, ибо я знал заранее, что найду этот. И он протянул руку, с легкостью вытащил меч из камня и вложил его в ножны, говоря: - Теперь владею я мечом, которым нанесен Плачевный Удар. Этот меч висел когда-то на боку у сэра Балина, и им убил он своего брата Балана. Но Мерлин воткнул его таким образом в камень, чтобы в назначенный день он оказался в моей руке. После этого рыцари вернулись в большую залу и уселись на свои места за Круглым Столом. Тут король Артур огляделся и увидел, что все места заняты, и вспомнил слова мудрого волшебника Мерлина. - Вот сидит за этим столом лучшее собрание рыцарей, которое когда-либо суждено увидеть миру, - сказал Артур. - И этот час - самый славный час нашего святого королевства - час славы логров. Не успел он произнести эти слова, как сильный порыв ветра и могучий удар грома потрясли замок. Затем вдруг луч солнца прорезал темноту от одного конца залы до другого - в семь раз ярче, чем приходилось видеть человеку даже в самый яркий летний день. И божья благодать снизошла на них. Рыцари посмотрели друг на друга, и каждый показался другим прекраснее, чем прежде. Но никто не мог произнести ни слова, и все сидели за Круглым Столом, словно лишившись дара речи. И тут Святой Грааль появился в зале, покрытый белой парчой и наполненный таким дивным светом, что никто не мог смотреть на него. Не видели рыцари и тех, кто нес эту чашу, ибо она, казалось, плыла в солнечных лучах, наполняя их радостью и божьей благодатью. Затем вдруг чаша исчезла, и никто не видел, куда и как. Солнечный луч тоже померк, и все сидели в молчании, и в душах их воцарился мир. Затем король Артур тихо сказал: - Воистину мы должны возблагодарить нашего господина Иисуса Христа за то, что он послал нам свое благословение в этот славный праздник пятидесятницы. - И все же, - сказал сэр Гавейн, - этот день лишь показал, что должны мы устремиться к еще большей славе. Даже оказавшись среди нас. Святой Грааль был скрыт парчой, так что мы не могли ни видеть его, ни снять парчу. А потому я приношу здесь клятву, что завтра утром без промедления выступлю на подвиг Святого Грааля и не успокоюсь, пока не свершу его. Услышав эти слова сэра Гавейна, все рыцари Круглого Стола встали и повторили эту клятву. - Увы, любезный племянник! - вскричал король Артур. - Вы сразили меня этой клятвой, ибо я лишаюсь лучших и вернейших рыцарей. Отправившись в странствие, все вы, я знаю, никогда уже не соберетесь вместе за Круглым Столом, ибо многие погибнут в поисках. И, думая об этом, я горько печалюсь. Час высшей славы королевства логров миновал, и близится время битвы, о которой предупреждал меня Мерлин. Наутро все рыцари, отправлявшиеся в странствие, встретились в соборе и повторили еще раз свои рыцарские клятвы. Тут по одному, по двое выехали они из Камелота, кто в одну сторону, кто в другую, на поиски Святого Грааля. ЛАНСЕЛОТ И ГВИНЕВЕРА И вот совершен был подвиг Святого Грааля, и все рыцари, кто остался в живых, вернулись в Камелот. Возрадовался король Артур, увидев их снова за Круглым Столом, но и опечалился, ибо знал, что близится час, когда королевству логров суждено вновь исчезнуть во мраке. Много сидений осталось незанятыми за Круглым Столом, и на них не появились написанные золотом имена, ибо не приходили больше рыцари, чтобы занять место погибших. И силы зла, которые до этого таились в королевстве логров, вновь стали оживать, и недолго оставалось царить при дворе Артура духу товарищества и согласия. Теперь, когда сэра Галахэда не было в живых, Ланселот снова стал величайшим рыцарем логров, но он сам с горечью помнил, что не удалось ему достигнуть Святого Грааля из-за греховной любви своей к королеве Гвиневере. А Гвиневера заметила, что Ланселот избегает ее и уезжает из Камелота, как только его позовет какое-то приключение. И однажды она послала за ним и сказала: - Сэр Ланселот, я вижу и чувствую каждый день, что ваша любовь ко мне увядает, и вы всегда с охотой скачете, чтобы помочь любой даме. Быть может, среди них есть такая, кто дороже вашему сердцу, чем я? - О мадам, - печально сказал Ланселот, - я люблю только вас и никакую другую женщину в мире. Но по многим причинам стремлюсь бежать вас. Когда желал я достигнуть Святого Грааля, мне было дано понять, сколь греховна моя любовь к вам - супруге моего дорогого господина короля Артура. И если бы не эта любовь, мне явилось бы то, что явилось сэру Гавейну, и я вкусил бы от Святого Грааля вместе с моим сыном сэром Галахэдом, с сэром Персивалем и сэром Ворсом. И думаю я также о вашем добром имени, ибо есть за Круглым Столом рыцари, которые только ждут случая, чтобы принести печаль королю Артуру и позор и распри всему королевству логров. Но тут королева Гвиневера разгневалась на сэра Ланселота и вскричала: - Все это лживые речи, и теперь я хорошо вижу вашу неверность! Вы устали от меня и нашли себе другую! А потому уходите и никогда больше не появляйтесь подле меня! В великой печали сэр Ланселот уехал из Камелота далеко в глубь лесов Средней Англии, и никто не знал, где он скитался. А королева Гвиневера позвала к себе десять рыцарей Круглого Стола и сказала им, что поедет с ними майским поездом [майский поезд - праздничный выезд по случаю начала весны] по лесам и полям близ Камелота, ибо настал месяц май, когда распустились деревья и цветы в лучах солнца, и сердца женщин и мужчин также ждут радости и веселья. - Вы должны выехать верхом, одетые во все зеленое, - сказала она, - и я возьму с собой десять леди, чтобы они ехали рядом с каждым рыцарем. И у каждой леди будет дама, чтобы прислуживать ей, а у каждого рыцаря оруженосец. И вот поскакали они в глубь леса, и уздечки их коней сверкали на солнце и звенели, сливаясь с их веселым смехом и пением. Но в тот же самый день доставили ко двору короля Артура на носилках рыцаря по имени сэр Уррий с тремя жестокими ранами, которые никто не мог исцелить. У ворот Камелота их встретила леди Нимуе, и она явилась к королю Артуру и сказала: - Мой король, этот муж, сэр Уррий, может быть исцелен лишь прикосновением руки лучшего рыцаря в мире. - Если кто-либо и может исцелить сэра Уррия, - ответил король Артур, - то это, верно, должен быть рыцарь моего двора, ибо никого лучше в этой стране нет, не считая только сэра Персиваля, который стал теперь королем в Карбонеке. И чтобы подвигнуть всех, я сам первый коснусь его ран, хотя знаю, что недостоин исцелить его, а затем пусть попытаются сделать это все подданные мне короли, герцоги, графы и рыцари. И вот все рыцари Круглого Стола по очереди коснулись сэра Уррия, но ни один не мог исцелить его. - Где сэр Ланселот Озерный? - спросил тогда король Артур. - Ибо если и он не сможет сделать этого, то нет, верно, рыцаря, достойного такого свершения. И как раз в это время сэр Ланселот прискакал снова в Камелот. Артур рассказал ему о том, что случилось, и просил попытаться вылечить сэра Уррия. - Нет! - воскликнул сэр Ланселот. - Было бы лишь дьявольской гордыней с моей стороны подумать, что я могу преуспеть там, где потерпели неудачу столь многие благородные рыцари. - Решать вам не приходится, - сказал король Артур, - ибо я повелеваю вам сделать это. - Раз так, благороднейший господин, - ответил Ланселот, - я не ослушаюсь вас. И Ланселот стал на колени подле сэра Уррия и, помолившись, возложил руки на три его ужасные раны. И сразу же сэр Уррий встал, целый и невредимый, как если бы никогда вовсе не был ранен. Все рыцари громко закричали от радости и возблагодарили господа бога за его милосердие. Но король Артур опечалился, ибо вспомнил, как в день первого появления в Камелоте Ланселот таким же образом исцелил раненого рыцаря и как Нимуе, леди озера Авалон, предсказала, что Ланселот вновь свершит такое же деяние, и это будет его последнее деяние перед концом королевства логров. А пока все это происходило, Гвиневера со своими рыцарями и леди скакала майским поездом в глубине леса. И был в ту пору рыцарь по имени Мелигранс, который давно любил королеву. И теперь, увидев ее в окружении столь малой свиты и не зная, что Ланселот уже в Камелоте, решил, что пришел его час. И выступил он с двадцатью вооруженными воинами и ста лучниками, и устроил засаду, и внезапно окружил королеву и тех, кто ее сопровождал. - Предатель-рыцарь! - вскричала Гвиневера, поняв, что произошло. - Вспомните, что вы рыцарь Круглого Стола. Вы позорите всех рыцарей, вашего господина короля Артура, позорите короля Багдемагуса, вашего отца, меня, вашу королеву, и себя. - Эти слова меня нимало не волнуют, - закричал сэр Мелигранс, - ибо знайте, мадам, что я давно люблю вас, но никогда у меня не было такого случая, как этот! Тут десять рыцарей, ехавшие с королевой Гвиневерой, устремились на ее защиту, но они были без доспехов, и скоро все распростерлись, раненые, на земле. - Сэр Мелигранс, не убивайте моих благородных рыцарей, - взмолилась королева Гвиневера. - Я поеду с вами, если вы обещаете не причинять им больше вреда. Но если вы не обещаете, я лишу себя жизни. - Мадам, - сказал сэр Мелигранс, - ради вас я пощажу их, и их отведут в мой замок, где за ними будет хороший уход. И Гвиневеру с ее рыцарями взяли в замок сэра Мелигранса. Но по дороге один оруженосец, отрок юный и смелый, внезапно пришпорил коня и полным галопом поскакал в сторону Камелота. И хотя лучники стреляли в него, он благополучно скрылся и явился в Камелот вскоре после того, как Ланселот исцелил сэра Уррия. Услышав его рассказ, Ланселот, который все еще был в доспехах, вскочил в тот же миг на коня и, пустив его галопом, скрылся в туче пыли. Но недолго проскакал он, как остановил его отряд лучников. - Вам здесь не пройти! - закричали они. - А если и пройдете, то только пешим, ибо мы убьем коня под вами! - Это мало что даст вам! - сказал Ланселот, бросаясь в бой. Тут лучники выпустили тучу стрел, и конь его пал на землю с пронзенным сердцем, но Ланселот вскочил, высвободив ноги из стремян, и бросился на лучников, которые пустились в разные стороны так, что он никого не смог догнать. И он пошел по дороге пешком. Но его доспехи, копье и щит были так тяжелы, что он мог двигаться лишь очень медленно, и все же ничего не желал бросать, опасаясь других ловушек Мелигранса. Вскоре встретил он на дороге двух лесников с телегой. - Любезные! - вскричал Ланселот. - Позвольте мне сесть в вашу телегу! - Куда же вы направляетесь? - спросил один лесник. - Поговорите с сэром Мелигрансом у его замка, - зловеще ответил Ланселот. - Он наш хозяин, - сказал лесник. - Мы не позволим вам ехать в нашей телеге! И с этим лесник взмахнул плетью и разразился бранью. Тут Ланселот ударил кулаком и разбил ему челюсть, так что тот упал на землю замертво. - Любезный господин, - сказал второй лесник, - пощадите мою жизнь, и я отвезу вас, куда вы пожелаете. - Поворачивай тогда свою телегу, - сказал Ланселот, - и вези меня к замку сэра Мелигранса быстрее, чем тебе когда-либо приходилось ездить. И они двинулись со всей поспешностью. И вскоре дама королевы Гвиневеры, смотревшая из окна замка Мелигранса, воскликнула: - Смотрите, мадам, вот едет телега, какою пользуются палачи, а в ней добрый рыцарь. И, взглянув в окно, Гвиневера узнала сэра Ланселота по эмблеме на щите. "О, я знала, что он придет!" - сказала она про себя. Между тем Ланселот подъехал к воротам. Он сошел на землю и закричал таким голосом, что его услышали во всех уголках замка: - Где вы, низкий предатель сэр Мелигранс? Выходите и сразитесь, вы и все ваши трусливые сообщники, ибо здесь я, сэр Ланселот Озерный, готовый вступить в битву со всеми вами! Тут Мелигранса одолел испуг, и он пал ниц перед Гвиневерой, моля ее о прощении. И королева сказала, что попросит Ланселота пощадить его жизнь, ибо хочет мира, а не войны. Ворота открыли, и Ланселот ворвался, словно разъяренный лев, в замок, но Гвиневера уговорила его помириться с сэром Мелигрансом, но только после того, как они согласились сразиться в полных доспехах, рыцарь против рыцаря, в Камелоте, в присутствии короля Артура. Тут Гвиневера взяла Ланселота за руку и отвела его в свою комнату, где сняла с него доспехи и омыла раны, нанесенные стрелами лучников. В ту ночь они не уехали из замка. А рано поутру прибыл король Артур со многими рыцарями. Но когда королева Гвиневера рассказала ему обо всем, что произошло, он также отказался от мести Мелигрансу и согласился на поединок между ним и Ланселотом. - Быть битве через неделю, - сказал король Артур, - на лугу между Камелотом и рекой. И если кто-либо из рыцарей не явится, то падет на него величайший позор. Затем король Артур сопроводил королеву Гвиневеру обратно в Камелот, а раненых рыцарей доставили туда на носилках. - Сэр, - сказал Ланселоту Мелигранс, - через неделю в этот день ваша честь и моя получат удовлетворение. И потому прошу остаться сегодня в моем замке, и я устрою для вас королевский пир. - На это я согласен, - сказал Ланселот. Когда настал вечер, Мелигранс пришел в комнату Ланселота и повел его в залу. Но повел он его там, где устроена была западня. Пол под ногой Ланселота вдруг ушел вниз, и он упал в глубокую темницу, устланную соломой. Там лежал он семь дней и семь ночей, и каждый вечер прекрасная дама приносила ему пищу и воду, и каждый вечер она говорила: - Благородный сэр Ланселот, если вы только пообещаете стать моим господином и любить меня, я освобожу вас из этой тюрьмы. Но если вы не дадите такого обещания, то будете оставаться здесь до тех пор, пока не потеряете навсегда свою честь. - Куда как бесчестнее было бы мне купить свободу такой ценой, - сказал Ланселот. - Король Артур без труда догадается, что только вероломство помешает мне явиться в Камелот. И утром того дня, когда он должен был сразиться с сэром Мелигрансом, дама с плачем пришла к сэру Ланселоту и сказала: - Увы, благородный Ланселот, напрасно я полюбила вас. Подарите мне лишь один поцелуй, и я освобожу вас. - В таком поцелуе ничего постыдного нет, - сказал Ланселот и, поцеловав даму один раз, поспешил из тюрьмы, остановившись только затем, чтобы надеть доспехи, которые она ему подала. Затем он вскочил на коня, ожидавшего его во дворе, и галопом поскакал в Камелот. - Увы, - глядя ему вслед с тихим плачем, сказала дама, - этот поцелуй ничего не значил для сэра Ланселота. Он думает только о королеве Гвиневере! Между тем король и королева со многими рыцарями и леди собрались на большом лугу у Камелота, чтобы посмотреть битву. Пришел назначенный час, но сэра Ланселота не было видно, и сэр Мелигранс чванился и похвалялся, что он лучший рыцарь во всем королевстве логров, а Ланселот - трус, бежавший от поединка. Он собирался уже возвращаться к себе домой, оставив всех рыцарей Круглого Стола навек опозоренными, как вдруг поднялся шум и появился Ланселот, отчаянно пришпоривавший своего коня. Приблизившись к королю Артуру, он рассказал о том, как коварно Мелигранс обманул его, и все присутствующие начали громко позорить сэра Мелигранса, так что тот наконец схватился за копье и закричал Ланселоту: - Берегитесь же! Тут два рыцаря разъехались в разные стороны и по данному знаку сошлись, словно две молнии. И сэр Ланселот ударил сэра Мелигранса с такой силой, что тому пришел конец. Великая радость была в тот день в Камелоте, и король Артур перед всем двором благодарил Ланселота за спасение королевы. Гвиневера же лишь взглянула на Ланселота своими сияющими глазами и шепотом сказала: - Приходите в мой сад, когда сядет солнце, ибо я хочу поблагодарить вас наедине. Случилось, что Агравейн, брат сэра Гавейна, услышал ее слова. Был он одним из злонравных и вероломных рыцарей, ненавидел королеву и завидовал славе Ланселота. Агравейн рассказал об этом сэру Мордреду, своему кузену, сыну королевы Феи Морганы, самому злодейскому рыцарю из всех, ненавидевшему, подобно своей матери, все праведное и всегда искавшему способ навлечь беду на короля Артура и сокрушить королевство логров. Теперь Мордред решил, что настал его час. В тот вечер, лишь только в лучах заходящего солнца яблони отбросили длинные тени, он и Агравейн спрятались в саду королевы. И вскоре она появилась среди цветов - прекраснее самой прекрасной розы на свете. Некоторое время она гуляла в саду одна. А затем пришел сэр Ланселот - самый могучий и благородный рыцарь в мире. Он стал перед королевой на колени, и она поблагодарила его за спасение от сэра Мелигранса и попросила прощения за свои обидные слова. - О Ланселот, Ланселот, - тихо сказала она. - С того самого дня, как вы появились в Камелоте, когда я была лишь юной девушкой и невестой короля Артура, я полюбила вас! - И я полюбил вас в тот же день, - сказал Ланселот. - И все эти годы боролся с этой любовью, но тщетно! - Ланселот, - сказала Гвиневера, и голос ее дрогнул, - больше всего на свете я желаю быть любимой вами и принадлежать вам, хотя бы тайно. Я хочу, чтобы вы тайно пришли сегодня вечером в мою опочивальню. - Леди моя и любовь моя, - сказал Ланселот голосом, полным волнения, - хотите ли вы этого всем сердцем? - Да, поистине всем сердцем, - ответила королева. - Тогда ради вашей любви да будет так! - вскричал Ланселот. Гвиневера приблизилась к нему и поцеловала его в губы, а затем повернулась и удалилась, словно скользя среди цветов, потерявших краски и ставших одинаково серыми в сумерках умирающего дня. Ланселот же остался стоять недвижно. Последний луч солнца задержался на его лице, и сам он весь исполнился трепетом и радостно вздохнул, подумав о поцелуе Гвиневеры. Вскоре он тоже повернулся, вышел из сада и исчез в сгущающихся сумерках. - А теперь, - сказал сэр Мордред, - пришло мое время! В мои руки эти двое отдают все королевство логров. И в глазах его был недобрый огонек, когда вместе с Агравейном он зашагал в темноту ночи. КОЗНИ СЭРА МОРДРЕДА В тот же вечер в одной из комнат на самом верху замка Камелот сэр Агравейн разговаривал со своим братом сэром Гавейном, а Мордред стоял тут же в дверях. В комнате горела свеча, и на голых каменных стенах колыхались черные тени, а темные глаза Мордреда мерцали странным блеском. - Брат Агравейн, - сказал Гавейн, сильно взволнованный, - прошу вас не говорить мне больше о таких делах, ибо не сомневайтесь, что в них я участвовать не буду. - Дивлюсь я, что вы можете позволить случиться такому позору! - закричал Агравейн. - Наш долг - рассказать все королю. И сегодня же ночью Ланселот будет схвачен в палатах королевы и предан смерти за измену! - Вам внушил это сэр Мордред, - сказал Гавейн, - ибо он всегда готов зажечь пожар любой беды. Но вы, брат мой, прежде чем идти, подумайте, что может выйти из этого. - Что бы ни случилось, я расскажу королю! - закричал Агравейн. - Увы, - печально сказал Гавейн, - наше святое королевство логров близко к своей гибели, а благородное рыцарство Круглого Стола - к усобной войне. Но Агравейн и Мордред вышли и направились к королю. Выслушав все, что они рассказали, король Артур сказал: - Возьмите двенадцать рыцарей и сделайте то, что должно быть сделано. Но горе вам, если явились ко мне с ложью и наветами! Ибо более горестной ночи в этой стране не было. Тут два заговорщика отправились выбрать себе рыцарей в помощь. А короля Артура сэр Гавейн нашел несколько часов спустя в полном одиночестве на своем месте за Круглым Столом в пустой зале замка. Слезы лились у короля из глаз, но он не замечал, как они стекали сквозь седую бороду ему на руки. А сэр Ланселот долго сидел в своей комнате с сэром Ворсом и наконец встал и сказал: - Доброй ночи, любезный кузен. Пойду повидаюсь с королевой Гвиневерой. - Сэр, - сказал Боре, - мой вам совет не ходить к ней этой ночью. - Почему же? - спросил Ланселот. - Я опасаюсь сэра Мордреда, ибо он и сэр Агравейн всегда готовы опозорить вас и принести беду нам всем. - Я пройду тихо и сразу же вернусь, - сказал Ланселот. - Да будет с вами бог, - сказал сэр Боре. Тут Ланселот взял под руку меч, закрылся своим длинным меховым плащом и отправился через темный замок к опочивальне королевы. Недолго пробыли они вместе, как сэр Мордред и сэр Агравейн были уже под дверью со своими двенадцатью рыцарями. - Вы изменник, сэр Ланселот, теперь вам не уйти! - закричали они так громко, что их слова можно было слышать во всем замке. - Увы, - с плачем сказала Гвиневера, - нас обоих предали! - Мадам, - сказал Ланселот, - есть ли здесь доспехи, чтобы я мог надеть их? - Увы, нет, - сказала Гвиневера. - И потому боюсь я, что наша долгая любовь приходит к печальному концу. Но Ланселот повернулся к двери и закричал: - Любезные милорды, прекратите весь этот шум, и я сам открою двери! - Выходите поскорее, вы, изменник! - закричали они в ответ. Тут Ланселот обмотал руку своим плащом, другой рукой отомкнул дверь и немного отворил ее. И сразу же рыцарь - его имя было сэр Колгреванс - ринулся вперед, напав на Ланселота. Но Ланселот отразил этот удар рукой, обмотанной плащом, и сам нанес Колгревансу такой удар по голове, что тот упал мертвым на пол. Ланселот проворно втащил его в комнату и снова запер дверь. Затем он снял с убитого доспехи и с помощью королевы надел их на себя. - Изменник-рыцарь! Выходите из комнаты королевы! - закричал Агравейн, колотя в дверь. - Прекратите этот шум! Я иду! - ответил Ланселот. - И мой вам совет, сэр Агравейн, бегите и прячьтесь! Тут Ланселот широко распахнул дверь и стал на мгновение у входа - прекраснейший из рыцарей, которых когда-либо видел мир. В следующий момент он был уже в гуще врагов, и меч его сверкал, словно молнии в темных тучах. С первого удара он сразил сэра Агравейна, а затем обрушился на других рыцарей так, что они вскоре пали мертвыми, кроме сэра Мордреда, который убежал, раненый, с места боя. - Теперь я ухожу, - сказал сэр Ланселот королеве Гвиневере. - Но если какая-то опасность будет грозить вам, не сомневайтесь, что, покуда жив, я спасу вас! Тут Ланселот поспешно уехал из Камелота, и с ним сэр Боре, и сэр Лионель, и многие другие рыцари. Между тем сэр Мордред, весь израненный, пришел в большую залу, где Артур сидел с Гавейном. - Как могло это случиться? - спросил король. - Разве вы не взяли его в палатах королевы? - Он и в самом деле был там, - тяжело дыша, сказал Мордред, - и совсем без доспехов. Но он убил сначала сэра Колгреванса, надел на себя его доспехи и убил всех, кроме меня. - О, он и вправду великий рыцарь! - печально сказал король. - Увы, что сэр Ланселот против меня. Теперь я вижу, что благородное товарищество Круглого Стола разрушилось навеки, ибо многие рыцари будут на его стороне. - А как же с королевой? - спросил Мордред. - Она виновна в измене королю и по закону должна умереть на костре. Тут Артур закрыл лицо руками и заплакал. - Не спешите так, - тихо сказал Гавейн. - Откуда нам знать, что Ланселот и королева виновны? Быть может, она послала за ним просто для того, чтобы поблагодарить за спасение от сэра Мелигранса. - Королева должна умереть, как велит закон, - сказал король Артур. - И если Ланселот вернется сюда, то и его ждет позорная смерть! - Тогда не дай бог мне дожить до того, чтобы увидеть это! - воскликнул Гавейн. - Но он убил вашего брата Агравейна, - сказал король Артур. - Не раз предупреждал я Агравейна, - ответил сэр Гавейн, - ибо знал, до чего могут довести его козни. И он ведь был одним из четырнадцати вооруженных рыцарей, напавших на одного. И потому я прощаю сэру Ланселоту смерть брата. - Будьте готовы поутру отвести королеву на костер, - сказал король Артур. - Нет, благороднейший король! - вскричал сэр Гавейн. - Никогда никто не сможет сказать, что я был среди тех, кто причастен к ее смерти. - Раз так, - сказал король, - пусть ко мне явятся ваши братья, сэр Гахерис и сэр Гарет. И когда они явились, король Артур отдал им свои распоряжения. - Сэр, - ответили они, - то, что вы велите, будет исполнено. Но это вопреки нашей воле, и мы пойдем без доспехов и в траурных одеждах. - Тогда готовьтесь! - вскричал король Артур. - Ибо час настал. И Гвиневеру в одной рубашке отвели к столбу, где все было приготовлено для костра, и многие люди шли за ней в траурных одеждах. Но когда уже зажжен был факел, появился вдруг сэр Ланселот с верными ему рыцарями, расчистил себе мечом путь к столбу и унес королеву Гвиневеру. И, сам не зная того, Ланселот убил Гахериса и Гарета, стоявших у столба в траурных одеждах, без доспехов. После этого сэр Ланселот и все, кто был за него, ускакали в его земли в Северном Уэльсе и укрепились в Замке Веселой Стражи. Теперь королевство логров и вправду было расколото усобной войной, и там, где раньше царили любовь и вера, теперь была ненависть. Остыв от гнева, король Артур горько раскаялся в том, что столь поспешно осудил королеву Гвиневеру на сожжение, и возрадовался, что Ланселот спас ее. Но закончилась давняя дружба Ланселота и Гавейна, и на место ее пришла ненависть. - Клянусь перед богом, что не успокоюсь, пока не встречусь лицом к лицу с Ланселотом и пока один из нас не будет убит! - вскричал сэр Гавейн. - Ибо никогда не прощу я ему убийство моих дорогих братьев - сэра Гахериса и сэра Гарета, вероломное убийство их, безоружных и беззащитных. А вас, мой дядя, я заклинаю священными законами рыцарства тотчас объявить войну сэру Ланселоту, чтобы отомстить за смерть моих братьев и спасти королеву. Все остававшиеся ему верными рыцари также просили короля Артура начать войну. И наконец он собрал все свои силы, и выступил на север, и шел, пока не достиг Замка Веселой Стражи, и осадил его. Через пятнадцать недель безуспешной осады случилось, что сэр Ланселот разговаривал со стен башни с королем Артуром и сэром Гавейном. - Милорды! - сказал он. - Вам не взять этот замок. - Выходите в таком случае и сразитесь со мной в поединке! - крикнул король Артур. - Бог не допустит, чтобы я сразился с благороднейшим королем всех времен, с тем, кто сделал меня рыцарем. - Ваши любезные речи я теперь ни во что не ставлю! - закричал король Артур - Знайте, что отныне я ваш смертельный враг. Ибо вы похитили у меня мою жену, убили моих рыцарей и разрушили наше прекрасное королевство логров. Тут Ланселот просил короля Артура восстановить мир, предлагая отдать ему королеву Гвиневеру и защищать ее честь от всех, кто захочет обвинить ее в измене. И король, может быть, послушал бы его, если бы не сэр Гавейн, который убедил короля не заключать с Ланселотом перемирия. А на следующий день Ланселот внезапно вышел со своими воинами из замка, ибо его все же разгневали жестокие насмешки сэра Гавейна; произошла ужасная битва. В этой битве сэр Гавейн, пробиваясь к Ланселоту, сбил сэра Лионеля и убил его. А сэр Ворс сбросил на землю короля Артура и стал над ним с обнаженным мечом, крича Ланселоту: - Сэр, закончить ли мне эту войну одним ударом? Но Ланселот ответил: - Не наносите этого удара, или я сам убью вас! Ибо никогда не стану я свидетелем того, что кто бы то ни было убьет нашего благороднейшего господина короля Артура. И, спрыгнув с коня, он помог королю Артуру подняться на ноги, а затем сесть в седло, говоря при этом: - Дорогой мой господин король, во имя бога, остановите эту войну! Возьмите со всеми почестями королеву, и я обещаю покинуть землю Британии и не возвращаться сюда, пока вам не будет нужда во мне. Тут король Артур был глубоко тронут, думая о великом благородстве сэра Ланселота и о всех деяниях, свершенных им в прошлом. И, невзирая на все уговоры сэра Гавейна, он помирился с Ланселотом. И когда все это было решено, Ланселот явился безоружный перед королем, ведя за руку королеву Гвиневеру, и сказал: - Благороднейший господин мой, я привел вашу королеву. И если найдется рыцарь, который осмелится сказать, что она не верна вам, то я сражусь с ним. Что бы ни сделал я или хотел сделать, эта леди невиновна. Вы же слушали лжецов. И, говоря это, он повернулся и взглянул на сэра Мордреда: - Это их злые интриги разрушили доброе товарищество Круглого Стола. - Король может поступать как ему угодно, - вмешался тут сэр Гавейн. - Я же, покуда жив, никогда не пойду на мир с вами, ибо вы убили моих дорогих братьев - сэра Гарета, сэра Гахериса и сэра Агравейна также. - Вам хорошо известно, что никого я не любил больше, чем сэра Гарета, - сказал Ланселот, - и до конца дней моих буду страдать и печалиться, что, сам того не ведая, убил его... Очевидно, настала пора мне проститься с этой дорогой землей и со святым королевством логров и отправиться за море, в Арморику, что на земле Франции. - Не сомневайтесь, что в скором времени я последую туда за вами! - вскричал сэр Гавейн. После этого в Британии на время воцарился мир, но был он беспокойным и непрочным. Ибо сэр Гавейн не переставал печалиться о смерти своих братьев, а сэр Мордред не переставал возбуждать ненависть против сэра Ланселота. И вот столь много рыцарей стало на сторону сэра Гавейна, что Артур вынужден был объявить войну сэру Ланселоту. И собрал он большое войско, и выступил во Францию, оставив Мордреда править Британией на время своего отсутствия. Они двинулись в Арморику к замку Бенвик, где поселился Ланселот, и долго стояли там. И три раза сражались Ланселот и Гавейн, и каждый раз Ланселот одолевал Гавейна и ранил его. Но Гавейн, казалось, был во власти безумия, ибо, даже тяжело раненный, он не переставал кричать: - Изменник-рыцарь! Когда я поправлюсь, снова сражусь с вами. Ибо не успокоюсь, пока один из нас жив! А тем временем в Британии сэр Мордред продолжал свои козни. И когда он п