о Калвер прокричал:
     -- Я не выпущу вас, пока вы не объясните, что там случилось.
     Мужчина невнятно забормотал:
     -- Что-то... что-то есть в туннелях. Я сам не видел... Но люди говорят,
что на них  там кто-то  напал. Они вышли оттуда  все  в  крови.  Пожалуйста,
отпустите меня.
     -- Кто на них напал?
     -- Я не знаю,  -- в отчаянии прокричал мужчина. -- Отпустите меня,  мне
страшно.
     Он  вырвался наконец  и мгновенно  исчез в  толпе. Калвер повернулся  к
Дили.
     -- Вы слышали, что он сказал?
     --  Это массовая  истерия.  В таких  экстремальных  обстоятельствах это
вполне объяснимо. Многие все еще находятся в шоковом состоянии.
     -- Да, но он сказал, что все они были в крови.
     --  Мне кажется,  а  вы  это несомненно  видели, что  мало кому удалось
избежать ран в этой катастрофе. В конце концов, может быть, кто-то в темноте
наступил  на крысу и она  его  укусила.  Человек, естественно, испугался,  и
страх его передался окружающим.
     Калверу это  показалось не  слишком убедительным, но Дили категорически
не   желал  возвращаться   наверх,  где  все  было  насыщено  радиоактивными
частицами.
     -- Наверное,  нам придется преодолеть немало трудностей. Мы должны быть
готовы ко всяким неожиданностям.
     -- Я сделаю все, чтобы помочь вам, -- с готовностью откликнулся Дили.
     --  Хорошо. Крепко  держитесь за меня,  придвиньтесь вплотную, будто мы
единое целое.  Я буду пробиваться, а вы  помогайте  мне  своим весом. Давите
сзади, ни на что не обращая внимания.
     Калвер прикрыл лицо руками, выставил вперед фонарь,  и они с Дили стали
прокладывать  себе путь в  движущейся  навстречу  толпе. Идти  было  так  же
тяжело,  как  плыть против течения. Выбрались они, совершенно обессиленные и
взмокшие  от пота. Здесь  тоже толпились люди. Их  было не очень  много,  не
сумевших  сделать выбор: их одинаково  пугало то, что случилось в туннеле, и
та неминуемая опасность,  которая ждала наверху. Они неуверенно топтались на
свободном  пятачке  у края  платформы. Здесь  же  лежали раненые  и мертвые.
Откуда  они и  как  сюда  попали?  Калвер старался  об этом  не  думать.  Он
оглянулся назад на эскалаторы, на плотную  массу движущихся  тел, представил
себе, что может произойти,  если  кто-то, хотя бы один человек, упадет, и на
миг испытал облегчение от того, что они выбрались из этой мясорубки.
     Он  огляделся  по сторонам,  пытаясь сориентироваться,  куда  им дальше
идти, и увидел, что паника началась в другой стороне, в том туннеле, который
был на уровень ниже восточного. Обезумевшая толпа с  криками бежала оттуда к
эскалаторам, сливаясь с основной массой.
     Внутри у него  все похолодело от страха. Неизвестность пугала. Он хотел
знать, что происходит в туннелях.
     -- Мы  не  должны  останавливаться. Пошли к  восточному  туннелю.  Дили
стоял, прислонившись  спиной к гладкой, выложенной желтым кафелем  стене. Он
еле  держался   на  ногах.  Его  плотная  фигура  клонилась  вперед.  Калвер
постарался  выбросить  из головы  все  тревожные  мысли и,  обхватив Дили за
плечи, подвел его к входу в туннель. Поезда на путях не было.
     -- Как вы  думаете,  Дили, обесточена  ли  сеть?  --  тревожно  спросил
Калвер.
     --  Думаю,  что  да.  Вы  ведь  сказали,  что  горит  только  аварийное
освещение. А  это значит, что  основная  линия  отключена. Поезда на станции
есть?
     -- Нет.
     --  Возможно, они  стоят в туннелях. Я думаю, что, вероятнее всего, все
обесточено.
     -- Вы думаете, -- раздраженно  сказал  Калвер,  -- а я все же предлагаю
идти между рельсами и соблюдать максимальную осторожность.
     -- Хорошо. Ведите  меня к входу  в  туннель, к  левому,  восточному. Мы
пойдем вдоль линии.
     Калвер в последний раз попытался остановить его.
     -- Я  все  же не уверен,  что мы поступаем правильно. Люди, бегущие  из
туннелей, чем-то смертельно напуганы.
     -- И все-таки нам придется пройти через это. У нас нет выбора.
     --  Я еще не сказал вам, что  люди бежали и с другой платформы, с  той,
что ниже этой. Значит, в западном туннеле  произошло то же самое. Как вы это
объясните?
     -- Я не собираюсь объяснять  что-либо, у  нас  просто  нет  выбора:  мы
должны найти убежище, -- упрямо повторил Дили.
     --  Мы можем  остаться  здесь, -- попытался возразить Калвер.  -- Здесь
достаточно глубоко, чтобы чувствовать себя в безопасности.
     --  Нет, это  не совсем так.  Туннели негерметичны.  Радиация проникает
сюда сквозь  отверстия  для коммуникаций, вентиляционные шахты,  сквозь щели
между панелями перекрытий.
     -- Вы всегда были таким пессимистом?
     -- Извините, но изображать оптимизм в таких обстоятельствах глупо. Если
мы хотим выжить, нужно исходить из наихудших вариантов сложившейся ситуации.
     "У  этого  парня  железная  логика,  --  подумал  Калвер.   --  Его  не
переспоришь".
     -- Ладно. Как далеко от входа в туннель ваше убежище?
     --  Восемьсот -- девятьсот ярдов.  Я думаю, что мы довольно скоро  туда
доберемся.
     -- Ну хорошо. Тогда вперед.
     Калвер  в  последний  раз с  сомнением  и  опаской  взглянул в  сторону
круглого  проема арки, ведущего в темный туннель.  Подойдя к краю платформы,
он посветил фонарем в темноту.
     -- Похоже, там ничего нет.
     -- Ну разумеется, --  стараясь успокоить его, сказал Дили. -- Даже если
там  что-то  и  было,  то  эти  обезумевшие толпы  народа  распугали  бы что
угодно... или кого угодно.
     -- Ну что ж, будем надеяться, что вы правы.
     Дили потер руками веки.
     -- Как ваши глаза? -- спросил Калвер.
     --  Ужасно  болят. Но  все  же  не так,  как раньше.  И  жжение немного
уменьшилось.
     Калвер направил луч света прямо ему в лицо.
     -- Вы что-нибудь видите?
     Дили моргнул несколько раз подряд.
     -- Нет. Но боль почему-то усилилась. Вы направили на меня свет?
     -- Прямо в зрачки. И они сузились!
     Калвер подумал, что это сообщение обрадует Дили.
     -- Да?  -- с сомнением переспросил тот. -- Вряд ли  это  имеет какое-то
значение.
     -- Я вижу, вы будете верны своему пессимизму при любых обстоятельствах.
Держитесь за мое плечо правой рукой, а левым плечом прижимайтесь к стене. Мы
спускаемся вниз.
     Воздух в  туннеле был прохладный  и  влажный.  Слабые  огни  аварийного
освещения уходили в  темноту. В их тусклом свете  Калвер едва видел  идущего
рядом Дили. У  Калвера  было такое ощущение, что они  погружаются в какую-то
зловещую  пустоту, которая сама по себе таила угрозу. Возможно, ощущение это
усиливала  неестественная  тишина,  царившая  в  туннеле.  После   какофонии
безумных  звуков, которые  сопровождали его  от  первого  всхлипа  сирены до
последних криков на платформе метро, тишина эта пугала. Нервы были напряжены
до  предела. Ему казалось,  что  он чувствует чье-то  невидимое  присутствие
совсем рядом, чьи-то глаза, наблюдающие за каждым его движением, чьи-то уши,
прислушивающиеся к его шагам. Наверное, это действительно нервы.
     Туннель  слегка изгибался. Цепочка  тусклых огней аварийного  освещения
исчезла за поворотом. Не видно уже  было и света с платформы  за спиной. Они
оказались в полной изоляции -- в темноте, в тишине, лишь их  шаги отдавались
гулким эхом под арочным сводом туннеля.
     Калвер  заметил  в стене  справа  какие-то  проемы.  Он  посветил  туда
фонарем.
     -- Я вижу еще один туннель.
     Голос его прозвучал неестественно громко.
     -- Это, наверное,  западный. Посветите еще раз направо. Мне не хотелось
бы, чтобы мы пропустили убежище.
     Калвер почувствовал,  что  Дили навалился  на  него всем своим телом, и
понял,  что тот  близок  к обмороку.  Наверное,  помимо  всего  прочего,  он
обессилел от жуткой боли в  глазах. А сделанное  Калвером предположение, что
он ослеп неокончательно,  видно, не слишком  подбодрило  его.  Калвер  опять
подумал, кто же на самом деле этот Дили и откуда ему известно о спецубежище,
и что это вообще значит -- работает на правительство. Быть может, он...
     Его  мысль прервал какой-то странный шум, раздавшийся  в темноте, прямо
перед  ними.  Он никак  не  мог  понять, что  напоминает ему этот  звук.  Но
почему-то похолодел от страха.
     -- Почему вы остановились? -- спросил Дили и крепко,  до боли сжал руку
Калвера.
     Видно, тревога Калвера передалась ему.
     -- Мне показалось... Я что-то слышу, какой-то странный звук.
     -- А вы что-нибудь видите?
     Калвер осветил туннель фонарем.
     -- Нет, ничего.
     -- Тогда пошли быстрее.
     И, несмотря на безумную  усталость,  они ускорили шаг.  Нервы  были  на
пределе,  и внезапное ужасное предчувствие  овладело  обоими. Хотя казалось,
что  могло  быть  страшнее  того,  что  им  уже  довелось  пережить.  Калвер
лихорадочно искал дверь в убежище. Ему казалось,  что  если он  сейчас же не
найдет эту дверь, то сойдет с ума.  В стене было полно  проемов, но заветной
двери он все  еще не видел, хотя она  должна  быть где-то совсем  рядом. Они
прошли  не больше  восьмисот ярдов,  а казалось, что  восемь миль.  Господи,
помоги поскорее найти эту дверь!
     Калвер упал, споткнувшись обо что-то, лежащее поперек линии.
     -- Калвер, -- в страхе закричал оставшийся без своего поводыря Дили.
     Он спотыкаясь  пошел вперед, вытянув  руки  и напряженно  вглядываясь в
темноту невидящими глазами. Пройдя всего несколько шагов, он тоже споткнулся
и упал. Его руки коснулись металла. Дили быстро отдернул их, хотя уже понял,
что  линия обесточена.  Шаря руками  в  темноте,  он нащупал что-то  мягкое,
влажное,  круглое.  Голова?  Лицо?  Он  решил, что  это  Калвер.  И закричал
тревожно и радостно одновременно:
     -- Калвер, это вы? У вас все в порядке?
     Но это был не Калвер. Он услышал его голос у себя за спиной.
     -- Не двигайтесь, Дили, и ничего не трогайте!
     Но было уже поздно. Пальцы  Дили,  как бы не  подчиняясь  ему,  ощупали
чье-то лицо: лоб... нос...  глаза... Но глаз не было. Его пальцы провалились
в  глубокие липкие впадины. Он с трудом вытащил их, в ужасе отпрянув  назад.
Руки  коснулись чего-то теплого, скользкого, что вызывало отвращение даже на
ощупь. Дили почему-то решил, что это внутренности человека.
     --  Не двигайтесь, Дили!  --  снова услышал  он  голос  Калвера.  Спазм
перехватил горло, и Дили не мог выговорить  ни  слова.  Калвер, стараясь  не
шевелиться, включил фонарь и осторожно переводил луч света с места на место.
Кругом лежали люди, он не мог разобрать, живы они или  нет, но все равно это
была ужасающая картина.  Вокруг каждого  человека копошились какие-то черные
существа, пожирая  их. Эти черные дьяволы, спасаясь от луча света, припадали
к земле или поспешно убегали в тень.
     -- Нет, этого не может быть, -- громко простонал Калвер.
     -- Калвер, пожалуйста, скажите  мне, что происходит,  -- отозвался Дили
дрожащим голосом.
     -- Прошу вас, не двигайтесь, -- еще раз сказал Калвер. Сам он медленно,
медленно  начал  подниматься.  Луч  света  выхватил  из  темноты  щетинистую
изогнутую  спину.  Застигнутое  врасплох  существо  застыло  на  миг,  потом
поспешно скрылось.  Калвер встал  на ноги,  держа  фонарь перед  собой.  Луч
фонаря  упал на человеческую ногу, затем осветил тело, и Калвер увидел  злые
желтые глаза животного,  сидящего  на голой груди человека, и  окровавленную
морду  с  огромными резцами, вырывающими  из глубокой  раны куски еще  живой
плоти.  Крыса прекратила есть и как загипнотизированная смотрела на человека
с фонарем. Калвер окликнул Дили,  стараясь говорить как можно  тише,  но  не
смог сдержать дрожь в голосе:
     -- Двигайтесь в мою  сторону. Только медленно. Как  можно  медленнее  и
осторожнее.
     Когда Дили  приблизился,  Калвер притянул  его  к себе,  они  осторожно
присели,  стараясь избегать резких движений, и прислонились спинами  к стене
туннеля.
     -- Что это? -- прошептал Дили.
     Калвер прерывисто вздохнул.
     -- Крысы, -- сказал он, -- но я таких сроду не видел. Таких больших, --
уточнил он.
     А про себя подумал, что следовало бы сказать: громадных, колоссальных.
     -- Они черные?
     -- Здесь все черное.
     -- О Господи,  только  не  это,  только не сейчас, --  взмолился  Дили.
Калвер не очень хорошо понял, что Дили имел  в виду. И попытался угадать это
по выражению  его лица, однако в темноте он почти не видел Дили. А выпускать
из пучка света эти мерзкие твари он не хотел, да и взгляда не мог отвести от
обгрызенных, изуродованных трупов. Теперь он уже не сомневался, что все люди
мертвы. Быть может, некоторые еще не  успели остыть, но живых среди  них  не
было -- это факт. Внезапно его осенила страшная догадка.
     -- Послушайте, Дили.  Что вы хотите сказать? Несколько лет назад писали
о черных  крысах-убийцах. Вы  думаете, что это они? Но ведь  тогда сообщили,
что их уничтожили.
     -- Я же  их не  вижу. Поэтому точно ничего сказать не  могу.  И вообще,
сейчас не время развивать эту тему.
     -- Да, разумеется, вы правы. Но что вы предлагаете -- прогнать их?
     --  Вы еще не нашли вход в убежище? Он должен быть где-то рядом. Калвер
медленно отвел фонарь в  сторону. Луч скользнул по  разодранным человеческим
телам,  по  гигантским,  неторопливо жующим  крысам. Его  тошнило  от запаха
крови. Он никогда не думал, что у крови такой сильный запах.
     Он замер  от ужаса, увидев,  что одна  крыса медленно подкрадывается  к
ним, волоча по  земле свое  длинное  тело. Ее задние  лапы  были  согнуты  и
напряжены,  будто она готовится  к  прыжку. Он  направил  на нее луч  света,
который отразился в ее  желтых  алчных глазах. Она остановилась, отвернулась
от  света и  попятилась  на  несколько  шагов  назад.  А  потом  неторопливо
развернулась и равнодушно удалилась прочь.
     -- Вы еще не нашли дверь? -- настойчиво переспросил Дили.
     -- Нет еще, я отвлекся.
     -- Так ищите, ищите, -- потребовал Дили.
     Калвер  чуть  не  ударил слепого.  Хорошо ему командовать.  Если  бы он
увидел  хоть  часть той  страшной картины,  которая предстала  перед  взором
Калвера здесь, в этом проклятом туннеле, он бы, наверное, сразу  же  сошел с
ума. Калвера  от ужаса  колотила дрожь,  и фонарь буквально плясал у  него в
руке. В этом дрожащем свете казалось, что трупы и крысы тоже пляшут. Никогда
в жизни он не видел  ничего более страшного. Даже в самом кошмарном сне.  Он
медленно освещал лучом  стену,  возле которой  они с  Дили сидели. Это  была
правая сторона восточного туннеля. И если Дили не ошибается, то дверь должна
быть где-то здесь. Чем дальше скользил луч фонаря, тем сильнее его охватывал
страх,  леденящий ужас  при мысли  о том, что  обступившая  их темнота кишит
этими  беспощадными  кровожадными   тварями.  Ему  казалось,  что  свет   --
единственное их с Дили оружие  и спасение  от  этих чудовищ. В  темноте  они
окажутся такими же беззащитными, как и эти  несчастные люди.  В глубине души
он  понимал, что это не так.  Скорее  всего, крысы не нападали на них только
потому,  что  уже насытились или  при желании  могли  вдосталь наесться  без
особых усилий.
     Но  если  эти  твари почувствуют малейшую опасность,  то им с  Дили уже
ничто не поможет. Он весь облился холодным потом от страха.
     --  О  Господи,  где же  это проклятое убежище?  --  выкрикнул  он. Луч
медленно двигался вдоль стены, и неожиданно Калвер увидел человека, стоящего
в одном из проходов, разделяющих два туннеля.  Калвер присмотрелся: это была
девушка.  Она  стояла неподвижно,  словно статуя.  Ее  немигающий взгляд был
устремлен прямо перед собой. На ней была разорванная, грязная одежда, волосы
всклокочены. Казалось, что она не дышит. Но она, несомненно, была жива.
     --  Дили,  -- тихо  сказал Калвер, -- на другой  стороне  рельсов стоит
девушка. Похоже, она в шоке.
     Он увидел,  как черная тень подползла  к ногам девушки. Крыса вздернула
острую морду и задвигала носом, принюхиваясь. Калвер спугнул ее лучом света.
     -- Вы бы лучше нашли дверь. Это для нас  сейчас гораздо важнее. Дили не
очень удачно пошутил, но Калвер невесело усмехнулся.
     -- Вы -- воплощенное милосердие, Дили, -- язвительно сказал он.
     --  Мы сможем ей  помочь,  только если найдем  убежище, --  невозмутимо
ответил Дили.
     -- Но она вот-вот упадет в обморок,  и  крысы тотчас набросятся на нее.
Тогда ей уже ничего не поможет.
     -- Мы и так ничего не можем для нее сделать.
     -- Но  мы  все  же  попытаемся, -- упрямо  возразил  Калвер.  Он  начал
медленно и  осторожно  подниматься, стараясь не  производить  никакого шума.
Дили,  пытаясь  удержать,  схватил его за рукав, но Калвер  оттолкнул его  и
направился к девушке.
     -- Замрите, Дили. Замрите и не дышите, --  прошептал он. -- Все будет в
порядке: у них еще не наступило время десерта.
     Это был черный юмор, и ему самому сделалось тошно.
     Пройдя какое-то расстояние, он вдруг почувствовал себя  в безопасности.
Скопища крыс остались позади, и он уже не мог своим бесцеремонным вторжением
нарушить  их дьявольский пир. Хотя, по  правде сказать, ему  было бы гораздо
спокойнее, окажись  он  сейчас  за  несколько сот  миль отсюда, наверху, где
смертоносная радиация не имела ни цвета, ни запаха, ни этих желтых глаз,  ни
когтистых лап, ни острых клыков, ни отвратительной черной щетины.
     Калвер  перешел через  рельсы и медленно двинулся назад.  Луч фонаря не
выхватил из  тьмы ни  одной твари, и, подумав, что  здесь  крыс  нет, Калвер
зашагал быстрее. Подойдя  к девушке, он осветил ее лучом фонаря, но она даже
не пошевелилась,  лишь  прикрыла глаза от света. Он приблизился к ней  почти
вплотную и заглянул в лицо.
     -- Вы ранены? -- спросил он. И, не получив ответа, повысил голос: -- Вы
меня слышите, вы ранены?
     Едва заметная  искорка сознания  промелькнула в ее глазах, но все равно
она никак не реагировала на его слова.
     -- Калвер, -- раздался дрожащий шепот Дили с другой стороны туннеля. --
Я слышу шорох, они приближаются ко мне. Спасите меня, пожалуйста.
     В его голосе звучали  мольба и отчаяние. В груди у  Калвера защемило от
жалости.  Если  бы бедняга Дили видел, как  они плотоядно заглатывают  живую
плоть,  как  грызут  и  обгладывают  хрупкие кости,  если  бы  он  видел  их
окровавленные морды!
     Отбросив всякую предосторожность, Калвер стал судорожно водить лучом по
противоположной  стороне, но луч по-прежнему выхватывал пустые  проемы. Этой
проклятой двери нигде не было  видно. В отчаянии он подумал, что Дили что-то
перепутал  или  вообще  все  выдумал. Но  тут, прямо  напротив,  высветилась
железная  дверь. Никакой  таблички на ней не было. Но, наверное, это была та
самая дверь.
     --  Дили, --  заорал  Калвер, не  в силах сдержать  радость. -- Дили, я
нашел ее! Она примерно в тридцати ярдах от вас, справа. Сможете добраться до
нее сами?
     Он увидел,  как Дили встал и,  прижавшись  к стене, ощупывая ее руками,
пошел к  двери.  Калвер  повернулся к  девушке. Глаза ее  по-прежнему широко
раскрыты, а взгляд остекленевший.  Лицо было в крови,  хотя кровоточащих ран
он не заметил. Вообще-то она была хорошенькой, а ее спутанные длинные волосы
наверняка хорошо смотрелись в  лучах солнца. Но сейчас она выглядела ужасно.
Да и какое это имело значение. Калвер  осторожно тронул ее за плечо. Девушка
заорала так, что он чуть не оглох от оглушительного эха, разнесшего ее голос
по  всему  туннелю.  При  этом  она оттолкнула  его  с такой силой,  что  он
стукнулся затылком  о колонну. От сильного удара у него  потемнело в глазах.
Когда через мгновение он открыл глаза, девушка исчезла. Он  стал  искать ее,
лихорадочно  освещая фонарем  все вокруг. И нашел.  Хуже быть не могло:  она
барахталась прямо  в гуще  наполовину  съеденных тел. Испуганные ее падением
черные твари отскочили в стороны, и Калвер наконец увидел, сколько их.
     Сотни. Господи, больше. Намного больше! Неисчислимое множество!
     -- Дили, скорее. Постарайтесь идти быстрее.
     Девушка пыталась подняться,  но  он с удивлением понял,  что  ее больше
пугает свет фонаря, чем  окружившие ее  чудовища.  А  он чувствовал, что они
вот-вот набросятся на нее, и свет их уже не остановит.
        <i>Глава 4</i>
     Калвер  прыгнул в самую гущу этого жуткого  месива,  туда, где  ползала
обезумевшая от страха  девушка.  Поскользнувшись,  он упал  и выронил из рук
фонарь. Руки его погрузились в мягкую склизкую массу.
     Он с содроганием, резко выдернул их, стараясь не думать ни о чем, кроме
девушки,  которую решил во  что  бы то  ни  стало  спасти. Она была  всего в
нескольких футах от него, и он схватил ее за лодыжку, чтобы она не совершила
непоправимое --  одного  ее  неосторожного движения было  достаточно,  чтобы
крысы,  поджидающие за пределами освещенной фонарем площадки, набросились на
нее. Одной рукой  Калвер потянул девушку к  себе, а другой  пытался нащупать
фонарь,  стараясь  не  обращать  внимания  на что-то липкое и  мягкое,  чего
касались в темноте его руки.  Наконец он нашел  фонарь. В  это время девушка
заорала  и  стала  отбиваться от  него, брыкаясь,  извиваясь  и  колотя  его
кулаками. Она  била его с такой силой, что он ощутил привкус крови во рту, и
отвернул лицо, чтобы избежать ударов. В этот момент что-то тяжелое и упругое
плюхнулось на него, и он почувствовал дикую боль в бедре.
     Калвер громко закричал и  со всего размаху ударил крысу тяжелым фонарем
по спине. Она запищала тонко, пронзительно, но зубы ее еще сильнее впились в
его  тело.  Калвер  бил  и  бил   фонарем  это  мерзкое  отродье,   пока  не
почувствовал,  что боль в бедре внезапно утихла. Крыса скребла когтями землю
и  пищала жалобно,  как ребенок, у которого что-то болит. Калвер  ударил еще
раз, и она отползла в сторону, но не убежала.
     Он вскочил на ноги. Страх пересиливал усталость и боль. Он бил ногой по
крысиному  черепу,  давил  каблуками ее  тело.  Крыса  корчилась,  судорожно
извиваясь   между  человеческими   телами,  которыми  только  что  плотоядно
лакомилась. Писк ее становился все слабее и слабее, пока не стих совсем.  Он
понял, что убил ее.
     И  тут же увидел другую  крысу.  Она напружинила тело, приготовившись к
прыжку.  Калвер размахнулся  изо  всех  сил, собираясь  нанести  ей  фонарем
сокрушительный  удар. Но  потерял  равновесие  и  снова оказался среди груды
трупов. "Почему  они  не нападают  все вместе? -- подумал он, поднимаясь. --
Чего выжидают?" Тактику врага надо знать. Возможно, они проверяют, насколько
силен противник,  и, убедившись  в том,  что  он  не слишком опасен,  сейчас
набросятся на него всем  скопищем. Однако у него нет времени разгадывать  их
хитрости.  Он  поднял девушку, обхватив  ее  за  талию,  и  осветил  фонарем
туннель.  Они  ждали,  ждали  его,  целые  полчища  поганых  черных горбатых
монстров со злыми желтыми глазами. Калверу опять стало страшно до одури. Это
было невероятно,  необъяснимо, но он почувствовал осмысленность их взглядов.
Эти существа  наверняка  страшнее, чем можно предположить. И  они  готовы  к
нападению, слившись в одну  зловещую массу,  которая  вот-вот  обрушится  на
него.
     Девушка стояла рядом  с ним, и он зажал ей рот рукой, чтобы  она больше
не кричала.  Ее крик мог послужить этим тварям сигналом к нападению. Девушка
укусила его,  она все еще была невменяема. Он  отыскал глазами Дили, все еще
пробирающегося вдоль стены.
     --  Дверь  всего  в  нескольких  футах  от  вас,  --  сказал он,  желая
подбодрить Дили,  с трудом сдерживая отчаяние.  -- Ради Бога, Дили, откройте
скорее эту проклятую дверь!
     Таща  девушку за собой, Калвер тоже продвигался  вперед дюйм за дюймом,
стараясь не споткнуться о  человеческие останки  и не поскользнуться в лужах
крови.  К  счастью, девушка начала осознавать, что происходит. Она  была еще
сильно возбуждена, но перестала сопротивляться. Он почувствовал это и уже не
тащил, а вел ее за собой. Крысиные полчища неотступно следовали за ними.
     Калвер поискал глазами Дили. Слепой уже дошел до двери, но вместо того,
чтобы открыть ее,  вдруг резко повернулся к  ней  спиной. Калвер  увидел его
лицо с  плотно зажмуренными глазами и  ртом, перекошенным  безмолвным криком
отчаяния.
     -- Дили, -- позвал его Калвер, замирая  от  страшного предчувствия.  --
Что случилось, Дили? -- спросил Калвер, поравнявшись с ним.
     -- Ключи! Ключи от двери лежали в моем портфеле!.. Это был не крик, это
был  нечеловеческий  вой.  Он  заполнил  все  темное  пространство  туннеля,
перекрыв  остальные  звуки  и  шорохи.  Дили  повернулся  к  двери  и  начал
барабанить кулаками по ее металлической обшивке.
     -- Не делайте этого! -- закричал Калвер, но было уже поздно. Крик и шум
ударов   послужили   крысам   сигналом   к  нападению.   Калвер   вскрикнул,
почувствовав,  что  огромное  сонмище  крысиных  тел обрушилось  на  него, и
инстинктивно прикрыл лицо руками.  Но ему даже не удалось устоять на  ногах.
Он упал, чувствуя, что девушка падает вместе с ним. Дикая боль пронзила  все
его  тело,  как  будто  в  него  разом  воткнули  миллион  острых  ножей. Он
отбрасывал крыс ногами, бил их руками, крича от боли и ужаса.
     Вдруг  туннель содрогнулся  от  какого-то  страшного  грохота.  Кирпичи
посыпались с потолка. Взрывная волна рикошетом била по стенам,  вздымая тучи
пыли.  В  трехстах ярдах от  них туннель  обрушился, и огромный огненный шар
покатился  прямо  на них. Крысы, пища, бросали  свои  жертвы,  прижимаясь  к
земле,  покрыв  ее  своими  телами,  словно  черным  ковром.  Казалось,  они
перестали не только двигаться, но и дышать, парализованные страхом.
     Калвер  приподнялся на  локтях и отшвырнул  крысу, замершую  у  него на
коленях. Она отлетела в сторону, зловеще шипя, но не напала на него снова, а
застыла на месте.
     Раздался еще один взрыв, сильнее первого. Огненный шар стал еще больше,
теперь  он почти касался  стен  туннеля.  Скорость  его  с  каждой  секундой
увеличивалась. Огонь летел на них, и Калвер подумал, что это их конец.
     Обезумевшие  от страха крысы разбежались во  все стороны,  перепрыгивая
через Калвера и  девушку, уже не обращая  на них никакого  внимания. Их писк
превратился в один тревожный вопль, а сами они -- из охотников в жертвы.
     Калвер  вскочил на  ноги, поднял девушку,  и они побежали к той нише, в
которой стоял Дили.  Калвер  молил Бога, чтобы это узкое пространство спасло
их от испепеляющего пламени. Но огонь был слишком  близко -- им не спастись!
Он  подхватил  девушку на руки,  не  чувствуя ее  веса, не  понимая,  откуда
берутся  силы,  и  в отчаянном  прыжке преодолел последние  несколько футов,
отделяющие их от  двери.  С  размаху они  врезались в  железную дверь в  тот
момент, когда  пламя  настигло  их.  Калвер сквозь одежду почувствовал  жар,
опаливший  все его тело. Конечно, эта узкая щель  не  защитит их от пламени.
Они сгорят дотла. Он понял, что теряет сознание и падает.  И Дили, и девушка
падают вместе с ним. Ему уже показалось, что он попал в мир иной, прохладный
и  светлый. И  это  действительно было так,  потому что металлическая дверь,
ведущая в убежище,  неожиданно открылась, не  дав огненному шару  испепелить
их. Но Калвер  еще не знал этого:  он  все  падал  и падал, это было сладкое
падение, боль и страх постепенно покидали его.
     А потом наступила темнота.
        <i>Глава 5</i>
     Калвер  почувствовал   легкое   прикосновение  нежной  руки   к  своему
разгоряченному лбу.
     -- Все в порядке. Не беспокойтесь.
     Голос был такой же нежный, как и прикосновение руки.
     --  Не  беспокойтесь.  У  вас  большая  рана  на  ноге.  Мы  сейчас  ею
занимаемся.
     Калвер  попытался рассмотреть  склонившееся  над ним  лицо  женщины, но
увидел  лишь  ее глаза,  спокойно  и ласково  смотревшие на  него,  однако в
глубине их билась  тревога. Это не укрылось от Калвера. Женщина обрабатывала
рану у него на бедре. Работала она тоже спокойно, профессионально.
     -- Вам повезло, -- сказала она. -- Артерия не  задета.  Но рана ужасна.
Как это случилось?
     -- Вы уверены, что артерия не задета?
     Она улыбнулась.
     -- О да, если бы это было не так, мы с вами были бы залиты кровью с ног
до головы. Она била бы струей. И вы чувствовали  бы себя  гораздо хуже,  чем
сейчас. Так что рана плохая, но не очень опасная. А все же, кто это сделал?
     Он прикрыл глаза и содрогнулся, вспомнив только что пережитое.
     -- Я думаю, вы мне не поверите.
     Женщина устало посмотрела на него.
     -- После сегодняшнего дня, после всего этого  безумия я готова поверить
во что угодно.
     Калвер помолчал  немного,  прежде  чем рассказать ей  о том, что с ними
произошло в туннеле.
     -- В туннелях полно крыс. Тучи, полчища, миллионы. Но я никогда в жизни
не видел таких.
     Она посмотрела на него испуганно.
     -- Они такие огромные. Больше кошек, а некоторые размером с собаку. Они
буквально пожирали людей, которые спасались в туннелях.
     -- И на вас они тоже напали?
     -- Да,  -- с трудом  проговорил он. -- В  это  трудно  поверить... Я не
знаю, как я здесь очутился.
     --  Наши  сотрудники слышали,  что  кто-то стучит в аварийную дверь.  А
вообще вы буквально свалились нам на голову.
     Калвер огляделся по сторонам.
     -- Кто вы? И куда я попал?
     Она немного подумала, прежде чем ответить.
     -- Официально  это  называется центральная телефонная станция Кингсвея.
На самом  же деле, только это, разумеется, известно лишь определенному кругу
людей, -- это правительственное  убежище, специально оборудованное на случай
ядерной войны. Вы сейчас находитесь в нашем лазарете.
     Калвер разглядел  еще  несколько  двухъярусных  кроватей.  Комната была
небольшая, с  серыми стенами и серым  потолком, посреди которого торчала  не
прикрытая плафоном электрическая лампочка. Около одной из кроватей суетились
несколько человек.
     Женщина проследила за его взглядом.
     -- Там лежит девушка, которая была  вместе с  вами. Ее пытаются вывести
из состояния шока. Но осмотр показал, что серьезных  повреждений у  нее нет,
лишь  небольшие порезы  и царапины. Огонь ее почти  не задел,  только волосы
слегка обгорели. Должно быть, вы прикрыли ее своим телом.
     -- Огонь?
     -- Вы  ничего  не  помните?  Наши  сотрудники  сказали,  что в  течение
нескольких секунд весь туннель был объят пламенем, в котором вы, несомненно,
погибли  бы, если бы дверь в убежище в последний момент не отворилась. Это и
спасло вас. А вам  лично еще повезло, что вы были в кожаном пиджаке. Поэтому
ожоги на спине не слишком тяжелые...
     -- Где Дили? -- всполошился Калвер.
     -- Зато руки и шея сзади обожжены довольно сильно. Но ничего страшного.
С этим мы справимся.
     -- Он погиб? -- в отчаянии вскрикнул Калвер и подскочил на кровати.
     Мягкая рука женщины легла ему на грудь и заставила его лечь.
     -- Он не погиб. Он здесь, разговаривает с офицером.
     -- С каким офицером?
     -- По гражданской обороне. Дили настоял, чтобы сначала мы помогли вам и
девушке.
     -- Но вы хоть знаете, что он ослеп?
     -- Да,  да, конечно. Но не исключено, что  это кратковременная слепота.
Все зависит от  того, как долго он  смотрел на вспышку. Я  правильно поняла,
это случилось именно так?
     -- Да, но продолжалось всего пару секунд, не более.
     -- Тогда  я  надеюсь,  что все  будет  в порядке.  Хотя  для  него  это
безусловно будет мучительное ожидание.
     Она продолжала обрабатывать его  рану, а он вдруг впервые  осознал, что
лежит  совершенно голый.  Но для нее  это, по-видимому,  не  имело  никакого
значения: она была озабочена только его состоянием. И чтобы как-то успокоить
и его, и себя, все время разговаривала с ним.
     --  Раз это крысиный укус, надо как следует  продезинфицировать  рану и
сделать укол против столбняка. А как вы себя чувствуете?
     -- Не мешало бы лучше. Скажите, кто вы?
     -- Доктор Клер Рейнольдс. На сегодня  у нас было назначено совещание, в
котором должен был участвовать и Алекс Дили.
     Калвера удивило это сообщение.
     -- Вы тоже работаете на правительство?
     В ответ она сдержанно улыбнулась.
     --  Меня  вызвали сюда, когда ситуация  стала критической. И  все же до
последнего момента  казалось,  что это  обычная предосторожность.  Никто  не
предполагал, что это произойдет. Никто.
     Она  повернулась  к  маленькому столику,  взяла  небольшую  салфетку  и
обмакнула ее в какую-то жидкость. Калвер  наблюдал за ней. Она была довольно
моложава  и  миловидна, но  ее портило  строгое выражение  лица  и  чересчур
короткая  стрижка.  Волосы  были красивые,  цвета  осенней листвы, с редкими
седыми прядями. Конечно, выражение лица  и бледность были вполне объяснимы в
таких обстоятельствах. Может  быть,  еще  каких-нибудь несколько часов назад
она выглядела совсем иначе и была вполне привлекательной женщиной.
     Она снова повернулась к нему, держа наготове салфетку.
     --  Сейчас  будет  больно.  Потерпите немного,  --  предупредила  она и
приложила салфетку к ране.
     -- О черт, -- взвыл Калвер и вцепился руками в спинку кровати.
     -- Вы не слишком терпеливы, -- улыбнулась  она. -- После всего, что вам
пришлось пережить, разве это так  страшно? Сейчас все пройдет. Зато зашивать
рану не придется  --  вполне достаточно дезинфицирующей салфетки.  Мы должны
предотвратить заражение. У вас множество более мелких ран и  царапин. Сейчас
мы ими  займемся.  А  потом я введу  вам  снотворное, чтобы  вы как  следует
поспали.
     -- Нет, нет, я не хочу спать.
     -- Вам это необходимо, -- мягко возразила она. -- Нужно восстанавливать
нервную систему. Постарайтесь забыть обо всем, что было. Думайте лишь о том,
как вам повезло. Да, кстати, как вас зовут?
     -- Стив Калвер.
     -- Очень  приятно, мистер Калвер. Сейчас вам нужно отдохнуть. У нас еще
будет время пообщаться.
     -- Нет, доктор, я все равно не усну,  -- возбужденно проговорил Калвер.
-- Лучше  объясните  мне, что случилось. Почему они  не смогли предотвратить
эту катастрофу?
     Она   задумалась,   и   голос   ее   утратил   нотки   профессиональной
назидательности и уверенности.
     -- Не знаю, -- сказала  она. -- Это трудно объяснить. Возможно, причина
в том, что миром правят низменные инстинкты.
     Она перевязала  его  рану, сделала укол против  столбняка и  ввела  ему
полный шприц диазепама.
     Проснувшись,  он увидел  другое  женское лицо,  склоненное  над  ним, и
другие  глаза  внимательно разглядывали  его.  Он  сразу  узнал  девушку  из
туннеля, хотя сейчас она выглядела совсем иначе, чем  в тот момент, когда он
заметил ее впервые. Правда, лицо ее, обрамленное длинными светлыми волосами,
все еще хранило следы недавно пережитого кошмара. Прежде всего, ее состояние
выдавали широко раскрытые глаза. Она схватила Калвера за плечо.
     --  Где я? -- спросила она шепотом.  -- Пожалуйста, объясните  мне, что
происходит.
     Калвер  хотел встать, но голова закружилась,  и он  чуть  не упал. Рука
девушки еще сильнее сдавила его плечо, вонзившись в него ногтями.
     --  Успокойтесь,  -- попросил  он тоже шепотом.  --  Подождите  минуту.
Сейчас я приду в себя и все объясню.
     Калвер  прислонился  спиной  к  стене.  Он  чувствовал,  что  чем яснее
становится голова, тем острее делаются воспоминания. Ужасные картины одна за
другой  проплывали  перед  его мысленным  взором.  Это было страшнее  самого
кошмарного сна, но им пришлось пережить все это наяву.  Всплывали мельчайшие
омерзительные,  отвратительные,  жуткие  подробности.  У  него похолодело  в
желудке, и  ему вновь сделалось  страшно.  Но, взглянув на девушку,  он взял
себя в руки -- ее надо было успокоить. Он осторожно погладил ее по щеке.
     -- Вы  сейчас  в полной  безопасности, --  сказал  он  и  ощутил  порыв
необъяснимой нежности.
     Ему захотелось обнять девушку, прижать к своей груди, сказать,  что все
это было дурным сном и  что это больше  никогда не  повторится. Но он не мог
так  сказать, потому что знал, что  это  неправда. Они  лишь  в самом начале
пути, и Бог знает что ждет их впереди.  Поэтому  он сказал  лишь  то, что  в
настоящий  момент  соответствовало  действительности  и  могло  хоть  как-то
успокоить:
     --  Вы оказались  в правительственном убежище. Мы  наткнулись на вас  в
туннеле, как раз неподалеку  от аварийного входа.  Он заметил, что  судорога
пробежала по ее телу.
     -- Я  помню,  --  сказала  она,  словно  очнувшись.  --  Теперь  я  все
вспомнила. Когда завыли  сирены, еще никто  не  верил, что это  в самом деле
произойдет,  но  все же началась паника.  Люди  кинулись в  метро.  Мы  тоже
побежали.  Нам удалось  добраться до туннеля сквозь  весь этот кошмар, и  мы
радовались, что оказались в безопасности.
     Она снова вздрогнула, будто ее ударило током. И голосом, срывающимся на
шепот, проговорила:
     -- И вдруг эти крысы...
     Она хотела еще что-то сказать, но лишь  беззвучно  шевелила губами, и в
ее расширенных зрачках метался страх.
     Калвер притянул ее  к себе. Она прижалась к его груди и  разрыдалась. И
тут  он  почувствовал,  что  его  собственная   эмоциональная  защита,  этот
самодельный  щит,  которым  он пытался отгородиться от всего  мира, оказался
тонким, как лист бумаги. От ее всхлипов он  разорвался в  клочья. Между ними
возникла  какая-то  невероятная близость.  Калвер был уверен, что  и она это
тоже  чувствует.   Это   было   отчаянное  слияние  душ,  переживших  вместе
нечеловеческие испытания.  Обнимая  девушку,  Калвер  пытался  преодолеть не
только  свое, но  и  ее отчаяние.  Постепенно девушка затихла, хотя  все еще
продолжала  дрожать.  Она  немного  отстранилась  и  посмотрела  на  него  с
интересом и благодарностью.
     -- Это вы... вы помогли мне?
     Он почувствовал, что спазм снова перехватил ее горло.
     -- Это вы  вытащили меня оттуда, когда эти чудовища...  О Господи... --
всхлипнула она. -- Кто они?
     -- Крысы,  -- ответил он,  стараясь говорить как  можно  спокойнее.  --
Должно быть, они жили в туннелях метро много лет.
     -- Но они такие огромные! Таких крыс не бывает.
     --  Я думаю, что это крысы-мутанты,  о  которых много говорили и писали
несколько  лет  назад.  Тогда же  вскоре  сообщили,  что их  уничтожили, но,
похоже,  нас обманули.  Хотя несомненно их следовало  истребить сразу же, не
дав им расплодиться.
     -- Но как они  выжили? Чем питались? И как  можно было не замечать этих
чудовищ?
     Голос ее задрожал, и Калвер почувствовал, что она снова теряет контроль
над собой.
     -- Не терзайте себя этими вопросами. Может быть, когда-нибудь  это  все
выяснится, --  поспешил  он  успокоить  ее.  -- Главное,  что  мы  сейчас  в
безопасности. Что бы там ни происходило наверху или в туннелях -- здесь  нам
ничто не угрожает.
     Тень  страдания  омрачила ее  и  без  того  печальное  лицо. У  Калвера
защемило сердце от жалости.
     -- Как вы думаете, наверху хоть что-нибудь уцелело? -- спросила она. Он
не знал,  что ответить.  Ему  самому не  хотелось  думать об  этом. Хотелось
забыть все, иначе просто не выдержать. Тем более что  предсказать их будущее
не взялся бы никто. Надо выбросить из головы все страшные  мысли о сгоревших
детях, об обезображенных, разорванных на куски, пытавшихся в панике спастись
людях,  о  разрушенном,  превращенном  в   руины,  в  пустыню,  запорошенную
смертоносным  пеплом,  городе. О бедных искалеченных, ничего не  понимающих,
молящих о помощи детях... детях!
     Он услышал  свой голос,  неистовый,  переполненный мукой, слов  было не
разобрать. Это напоминало стон раненого зверя.
     Теперь настала очередь девушки утешать его.

     В этот момент в лазарет вошла доктор Клер Рейнольдс. Она остановилась в
дверях, глядя на  парочку,  которая,  обнявшись,  шептала друг  другу  слова
утешения. Господи, как ей хотелось, чтобы кто-то также попытался утешить ее,
говорил  бы,  что все  будет в порядке, что  жизнь не кончилась, что  Саймон
жив... Нет, нет, ей не нужны никакие утешения. Она даже мысли не допускает о
том, что ее муж погиб. Он жив, жив. Иначе бы она это чувствовала и не смогла
бы  так   хладнокровно  помогать   другим.  Усилием   воли  она   остановила
эмоциональный всплеск,  захлестнувшую ее  волну  тревоги  и жалости  к себе,
сработал  многолетний  профессиональный  навык:  прежде  всего  --  интересы
больного.
     --  Как вы себя  чувствуете? --  спросила  она  приветливо  и спокойно,
обращаясь к молодым людям.
     Они посмотрели на нее  так, будто она была пришельцем из потустороннего
мира, из того мира, где царили хаос и смерть. Они смотрели на нее так, будто
она была в чем-то виновата. Однако Калвер взял себя в руки  и, чтобы  как-то
сгладить неловкость, спросил:
     -- Как долго мы спали, доктор?
     -- Около шести часов, -- ответила Клер Рейнольдс,  взглянув на часы. --
Сейчас  уже  вечер,  начало  восьмого.  Теперь расскажите  мне, как вы  себя
чувствуете. Начнем  с  вас.  -- Она взглянула на девушку. -- Вас  что-нибудь
беспокоит? Есть ли какие-то боли или неприятные ощущения?
     -- Не знаю,  доктор, как  это  объяснить.  Ничего не болит. Наоборот, я
вообще ничего не чувствую, я как будто окаменела.
     Калверу  показалось, что  Клер стала еще бледнее, чем  прежде. Если это
было возможно: когда он увидел ее впервые, у нее в лице не было ни кровинки.
Должно быть, она очень устала, но все же приветливо улыбнулась девушке.
     --  В  душе мы все  окаменели. Я  имею в  виду, как вы  себя чувствуете
физи