ть потом, самым талантливым, если такие найдутся. Одновременно нужно будет написать учебники, чтобы пополнить библиотеку обсерватории и школы. - Прекрасно! - согласился Луи. - Предлагаю министром промышленности назначить Этранжа, сельское хозяйство поручить Шарнье, а ты, Жан, будешь министром геологии - это очень важное дело. Месье кюре будет нашим министром юстиции, а учитель - министром финансов: он на досуге изучал политическую экономию. Нам придется выпускать деньги, чтобы было какое-то средство обмена. - А я? - спросил Мишель. - Ты организуешь полицию. - Чтобы я стал полицейским? - Да. Дел у тебя будет много, и самых трудных: описи, реквизиции, поддержание порядка и прочее. Тебя уважают, это тебе поможет, - Ну, в таком случае я скоро растеряю все симпатии! А какой пост займешь ты? - Погоди. Мария Прэль будет министром здравоохранения; ей помогут доктор Массакр и доктор Жюльен. А я, если вы не против, займусь армией. - Армией? Может быть, заодно и флотом? - Может быть. Кто знает, что ждет нас на этой планете! К тому же я буду весьма удивлен, если тот мрачный субъект из замка вскоре не даст о себе знать. Луи как в воду смотрел! На другой день на всех стенах появились листовки, напечатанные типографским способом. Текст их гласил: "Крестьяне и горожане! Так называемый Комитет общественного спасения захватил власть, прикрываясь видимостью демократии. Кто входит в этот комитет? Из девяти членов только четыре местных жителя! Рабочий, три ученые крысы, инженер, учитель - вот уже шесть голосов против трех крестьян и месье кюре, которого против воли втянули в эту грязную историю. Что все эти люди понимают в ваших законных требованиях? Только я, крупный землевладелец, могу их понять. Примыкайте к моей партии! Разгоните клику самозванцев! Идите к моему замку в Долине! Жоашем Хоннегер". Луи усмехнулся: - Ну, что я вам говорил? Вот видите! Придется принять меры. Первой такой мерой стала немедленная конфискация всего оружия, которое затем роздали наиболее надежным добровольцам. Их набралось пятьдесят человек; командиром милиции стал лейтенант запаса Симон Бевэн. Этот зародыш армии, несмотря на самое пестрое вооружение, был уже значительной силой. К тому времени окончательно выяснилось, что мы на планете одни. Инженерам с помощью Мишеля и моего дяди удалось собрать достаточно мощный передатчик. В память о Земле мы дали нашему новому миру латинское имя родной планеты - Теллус. Самую большую луну мы назвали Феб, среднюю - Селена, маленькую - Артемида. Голубое солнце получило имя Гелиос, а красное - Соль. Все эти имена прижились и сохранились до сих пор. С понятным волнением Симон Бевэн отправил в эфир первые позывные. Мы вели передачи пятнадцать дней, пробовали волны разной длины, но не получили никакого ответа. Эфир безмолвствовал. Угля было мало, поэтому дальнейшие передачи мы веди только раз в неделю. И с тем же успехом. Нужно было смотреть правде в глаза: мы были обречены на одиночество. На Теллусе кроме нас не оказалось людей, разве что какие-нибудь маленькие группки без приемников и передатчиков. ГЛАВА V. ГИДРЫ Если не считать появления новых листовок примерно такого же содержания, Хоннегер нас больше не беспокоил. Поймать расклейщиков тоже пока не удавалось. Но вскоре владелец замка напомнил о своем существовании. Вы помните Розу Феррье, ту девушку, которую мы вытащили из-под развалин в первый день после катастрофы? Она была самой красивой девушкой деревни. Учитель предупредил нас, что до катастрофы за ней усиленно приударял Шарль Хоннегер. И вот однажды- была красная ночь-мы проснулись от выстрелов. Мишель и я мгновенно вскочили, однако Луи оказался еще проворнее, и все трое мы выбежали на улицу. Навстречу нам из багрового полумрака выскакивали обезумевшие люди. С револьверами в руках мы бросились к месту перестрелки. Там уже действовал ночной патруль: раздавались выстрелы охотничьих ружей и сухой треск винчестера папаши Борю, который вступил в нашу армию в прежнем чине сержанта. Взметнулись языки пламени, освещая улицу: один дом горел. Перестрелка была беспорядочной, суматошной. Едва мы высунулись на площадь, как пули засвистели над нашими головами, послышались автоматные очереди: у нападающих были автоматы! Ползком добрались мы до папаши Борю. - Одного снял, - сообщил он нам с гордостью. - Прямо наповал, как дикую козу в старое доброе время! Прозвучало еще несколько выстрелов, потом отчаянный женский голос: - Помогите! Ко мне! Помогите!.. - Это Роза Феррье, - сказал Луи. - Хоннегер ее похищает, подлец! Автоматная очередь заставила нас пригнуться. Крики затихали вдали. Где-то в темноте заработал мотор автомашины. - Ну погоди, свинья! - крикнул Мишель. Ему ответил ехидный смех, потом шум мотора удалился. Возле горящего дома остались несколько убитых и один раненый, который пытался уползти в сторону. Мы не верили своим глазам - это был деревенский портной! Картечь пробила ему икры. У него в кармане мы нашли магазин от автомата. Допрос занял немного времени. Надеясь спасти свою шкуру, предатель раскрыл все планы Хоннегера, во всяком случае то, что знал. Владелец замка намеревался захватить деревню и стать диктатором Теллуса. У него было человек пятьдесят наемных бандитов и большой запас современного оружия. К счастью для нас, его сынок не захотел ждать и решил с дюжиной гангстеров похитить Розу Феррье, которой давно уже тщетно домогался. Портной был его шпионом; после налета он рассчитывал укрыться в замке. Вместе с портным листовки Хоннегера расклеивал кабатчик Жюль Модрю. В ту же ночь мы повесили обоих предателей на ветке большого дуба. Мы потеряли в схватке трех человек убитыми, и шесть было ранено. Три девушки исчезли: Роза, Мишель Одуй и Жаклина Прэль, племянница Марии. Но зато после ночного налета все жители деревни и окрестных ферм решительно встали на нашу сторону. Бандиты оставили на месте схватки двух убитых, два автомата, револьвер и значительное количество патронов. На рассвете совет единогласно объявил Шарля и Жоашема Хоннегеров вместе со всеми их сообщниками вне закона и отдал приказ о мобилизации. Однако неожиданные события заставили нас отложить наступление на замок. В то утро, когда наша армия собиралась на площади, в деревню ворвался обезумевший от ужаса мотоциклист. Этот крестьянин жил со своей женой и двумя детьми на изолированной ферме километрах в пяти от деревни. Дня три назад он сообщил нам о том, что одна из его коров погибла при весьма странных обстоятельствах: утром она была совершенно здорова, а вечером хозяин нашел на пастбище только ее скелет да шкуру. Из нее словно высосали всю кровь, мясо и внутренности. На коже осталось с десяток непонятных отверстий. И вот сегодня этот крестьянин примчался вновь. Он соскочил с мотоцикла так поспешно, что покатился в пыль, бессвязно хрипя: - Смерть! Летающие пиявки! Они убивают одним ударом... Несчастный был бледен как мел и весь дрожал. Только выпив добрый стаканчик водки, он смог рассказать нам, что произошло: - Значит, выгнал я на заре коров, хотел хлев почистить. Мой Пьер, сынишка, погнал их на пастбище. Я видел, конечно, в небе зеленое облачко, да какой же черт его знал, что это за штука! "В этом мире два солнца и три луны, - думал я, - так почему бы не быть зеленым облакам?" Ну так вот. Ах, мразь какая! Пьер уже возвращался, когда облако вдруг начало падать. Да, и упало! И я увидел, что это добрая сотня зеленых пиявок, и у всех присоски болтаются вроде рук. Они упали прямо на стадо, и бедные коровы покатились замертво. Я кричу Пьеру: "Прячься!" Только он уже не успел, бедняга. Одна пиявка подлетела к нему и сверху, метров с трех, ударила его чем-то вроде длинного языка, и он сразу умер. Тогда я запер жену со вторым ребенком в доме, сказал им, чтобы не выходили, а сам вскочил на мотоцикл - и сюда! Они за мной гнались, проклятые твари, да не догнали. Прошу вас, едемте со мной, я боюсь, что они ворвутся в дом! По описанию крестьянина мы тотчас узнали странных обитателей болот, но нас удивило, что они могут летать. Так или иначе, угроза была серьезная. Мы с Мишелем захватили два автомата и сели в закрытую машину; Вандаль, никого не спрашивая, устроился на заднем сиденье; Бевэн с целым взводом своих добровольцев влез на грузовик с крытым верхом, и мы отправились. Через два километра нам встретилась первая гидра - так Мишель окрестил этих тварей. Гидра порхала над лугом, гоняясь за овцой. Мы сбили ее волчьей картечью и остановились, несмотря на мольбы крестьянина поторопиться. - Чтобы победить врага, нужно его узнать, - объяснил Вандаль. Животное походило на огромный вытянутый бурдюк длиною метра в четыре с могучим плоским хвостом. Спереди у него болталось шесть полых щупалец с роговыми ногтями на концах, из-под которых выделялась клейкая слизь. У основания каждого щупальца было по глазу. В середине, в кругу, образованном Щупальцами, выступал конический бугор, из которого торчала длинная трубка; ее роговой конец был срезан наискосок, как у иглы шприца. - Жало наверняка ядовитое, - заметил Вандаль. - Советую стрелять, не выходя из грузовика: брезент толстый, может быть, он вас защитит. Именно такую тварь мы видели на болоте, только эта гораздо больше. Вдоль всей верхней части туловища гидры тянулись какие-то два мешка, пробитые пулями. Позади щупалец, куда попал основной заряд, в зеленом мясе зияла дыра, в которую можно было просунуть кулак. Мы двинулись дальше. За поворотом между деревьями мы увидели еще одну гидру. Она неподвижно парила в воздухе метрах в трех от земли, свободно свесив чуть шевелящиеся щупальца. От неожиданности первую очередь я промазал. Гидра ударила хвостом и зигзагами начала набирать высоту с огромной скоростью - километров шестьдесят в час! Сбить ее так и не удалось. Еще через полкилометра показалась ферма; мирный дымок струйками поднимался над ее трубой. Мы проехали мимо, свернув на грунтовую дорогу, где колеса машины еле выбирались из глубоких колей. За стеклом окна мелькнули испуганные лица крестьянки и ее второго сына, мальчишки лет одиннадцати-двенадцати. Мы пересекли поле и оказались на выгоне. Здесь копошились на трупах коров по крайней мере шестьдесят гидр; у каждой один-два щупальца были погружены в тело жертвы. Пока не прозвучал первый выстрел, гидры не обращали на вас внимания. Некоторые, отяжелев, отваливались от трупов и отправлялись к воде, по-видимому пить. После этого они заметно раздувались, но движения их, как ни странно, становились явно легче. Каждый из нас выбрал себе цель. Я взял на мушку ближайшую группу - шесть тварей, пировавших на одной корове. - Огонь! - скомандовал Бевэн. Протрещал громкий залп, словно лопнуло шелковое полотнище. Пустые гильзы из моего автомата зазвенели о боковое стекло; одна из них отскочила за шиворот Мишелю, и он коротко выругался, почувствовав под рубашкой горячий металл. Гидры заметались. Многие сразу рухнули наземь, как продырявленные мешки. Картечь охотничьих ружей рвала гидр на куски. Те, что не были сразу задеты, с удивительной скоростью ринулись вверх и через несколько секунд повисли высоко над нами зеленым облачком. Перезарядив автоматы, мы вылезли из машины. Остальные на грузовике были настороже, чтобы в случае чего прикрыть нас огнем. Шкуры мертвых коров были сплошь продырявлены; роговые зубцы на концах щупалец гидр оставили ровные круглые отверстия. Все мясо под шкурами превратилось в какую-то черноватую грязь. - Внешнее пищеварение, - объяснил Вандаль. - Как у личинки паука-плавунца. Гидра убивает жертву ядовитым уколом, потом через щупальца впрыскивает желудочный сок, который превращает мясо в питательную слизь, и спокойно высасывает эту массу. Зеленое облако по-прежнему висело над нашими головами, и мы не знали, что делать. Уйти? А вдруг гидры после нашего отъезда снова нападут на ферму? Остаться? Но что, если Хоннегер без нас захватит деревню? Гидры сами вывели нас из нерешительности. - Назад, в укрытие! - закричал вдруг Мишель, не спускавший с них глаз. Мы бросились к машине; первый в нее вскочил Вандаль, за ним - мы с Мишелем. Я уже захлопывал за собой дверцу, когда одна гидра спикировала на машину и разбилась о крышу, которая, к счастью, выдержала удар. Остальные чудовища с огромной скоростью закружились над грузовиком в фантастической карусели. Торопливо подняв стекло, я смотрел на них, готовый в любую секунду открыть огонь. Из грузовика началась беспорядочная пальба. Наши добровольцы не жалели пороха! Раненые гидры в корчах шлепались на землю, остальные продолжали носиться в бешеном круговороте. Внезапно, словно по команде, они ринулись в атаку, вытянув ядовитые жала. Раздался вопль - очевидно, одна из гидр пробила брезент своим отравленным оружием и уколола у кого-то в кузове. Теперь мы тоже открыли огонь и стреляли удачно. Гидры облепили грузовик, мы боялись ранить товарищей, но поскольку на нас никто не нападал, мы целились, не торопясь, и били на выбор, как в тире. За несколько минут нам удалось уничтожить еще тридцать чудовищ, а всего в общей сложности более семидесяти штук. На этот раз урок не прошел даром: гидры взмыли ввысь и наконец улетели. Одна мертвая, но не продырявленная гидра осталась висеть метрах в двух над грузовиком. Мы ловко накинули на нее петлю и отбуксировали в деревню, как вражеский воздушный шар. Крестьянина с семьей и наполовину переваренный труп его сына тоже увезли с собой. На поле остались тела двенадцати коров и гидры - лишь одну по просьбе Вандаля обвязали веревками и осторожно втащили на грузовик, чтобы потом на досуге произвести подробное вскрытие. Кстати, выяснилось, что в грузовике никто не пострадал, просто один из добровольцев вскрикнул от страха. Несмотря на это, мы теперь знали, какую опасность представлял для нас неведомый мир Теллуса. В деревню мы вернулись победителями. Добровольцы распевали вовсю. Это были главным образом рабочие. Боевые революционные песни звучали не умолкая. Мы же с Мишелем во всю мочь трубили марш из "Аиды", стараясь наделать побольше шума. Новости, которыми встретил нас Луи, слегка поохладили наш безудержный энтузиазм. ГЛАВА VI. СИЛА ПРОТИВ НАСИЛИЯ Двенадцать добровольцев ходили на разведку к замку и были встречены очередью двадцатимиллиметрового пулемета. В доказательство они принесли неразорвавшуюся пулю. - Теперь вам ясно? - спросил Луи Морьер, подбрасывая ее на ладони. - Оружие у этих каналий гораздо лучше нашего. Против таких штучек у нас только ружья для охоты на кроликов да еще мегафон для убеждения... Единственное серьезное оружие - это винчестер папаши Борю. - И два автомата, - добавил я. - Для ближнего боя. А драка предстоит серьезная. - Мерзавцы! Неужели они посмеют?.. - Посмеют, старина, посмеют! Нас около пятидесяти, и вооружены мы чем попало, а у них человек шестьдесят. Вот если бы Констан был здесь!.. - Кто это? - Инженер Констан, специалист по ракетам. Наш завод производил их. Мы наштамповали целый склад корпусов, но ведь это просто металлические трубы, без Зарядов. В лаборатории есть все, что нужно для начинки, но химиков-то нет! Я схватил Луи за плечи и завертел вокруг себя, приплясывая от восторга. - Луи, старина, мы спасены! Ведь мой дядя - майор артиллерии запаса! - Ну и что? Пушек-то не найдешь. - И не надо! Последние годы он служил в ракетных частях и хорошо разбирается в таких вещах. Если химические вещества действительно сохранились, дядя с Бевэном справятся. - Пожалуй. Но на это уйдет дней десять-пятнадцать. А тем временем... - А тем временем надо чем-нибудь развлечь этих сеньоров из замка. Погоди-ка! Я помчался в госпиталь, где еще отлеживались Бреффор и мой брат. - Послушай, Поль, ты сможешь построить римскую катапульту? - Конечно. Но для чего? - Чтобы обстреливать замок. На сколько она бьет? - О, все зависит от веса снаряда. В общем от тридцати до ста метров. Хватит? - Хватит! Делай чертеж. Вернувшись к Луи и Мишелю, я изложил свой план. - Неплохо, - одобрил Луи. - Но пулемет бьет куда дальше! - Возле замка есть ложбина, к которой можно подъехать по боковой дороге. Там и надо установить катапульту. - Если я правильно понял, ты хочешь метать в них самодельные бомбы, начиненные железным ломом, - вмешался Мишель. - Но где ты возьмешь взрывчатку? - В каменоломне осталось килограммов триста динамита, его завезли перед самой катастрофой, - сказал Луи. - Ну, с этим замка не захватишь, - покачал головой Мишель. - А мы и не собираемся. Пусть думают, что мы зря тратим силы и боеприпасы. Главное - выиграть время, чтобы успеть начинить ракеты. По приказу Совета Бевэн направил патрули прощупать вражескую оборону. После этого приступили к сооружению катапульты: сколотили раму, выточили ложку и попробовали метнуть несколько камней. Дальность боя оказалась удовлетворительной, и мы построили еще два таких же допотопных орудия. Вскоре наша маленькая армия во главе с Бевэном выступила в поход на замок. Первая неделя прошла в незначительных стычках. Все это время на заводе лихорадочно кипела работа. На девятый день мы с Мишелем приехали на позиции. - Ну как, готово? - спросил Бевэн. - Первые ракеты прибудут завтра, - ответил я. - Наконец-то! Признаюсь, нам здесь было не очень спокойно. Если бы они вздумали сделать вылазку... Мы прошли на аванпост. - Не высовывайтесь, - предупредил нас панаша Борю. - За гребнем все простреливается пулеметами. Если не ошибаюсь, их там штуки четыре. - А что с другой стороны замка? - Они укрепили его кругом: там завалы из деревьев. Ползком мы добрались до гребня; его обстреливал двадцатимиллиметровый пулемет. - Этот можно, пожалуй, подавить, - заметил Мишель. - Наверное. Только атаковать не стоит, пока нет ракет. В назначенный час из деревни прибыли на грузовике мой дядя, Бреффор и Этранж и принялись сгружать многочисленные ящики. - Гранаты, - коротко пояснил Этранж. Это были обрезки чугунных труб, начиненных взрывчаткой с детонаторами. - А вот ракеты, - сказал дядя. - Мы их испытали. Дальность - три с половиной километра; точность боя достаточная; в головках - чугунные обломки и заряд взрывчатки. Сейчас подойдет грузовик с направляющими устройствами - Ха-ха! - потирал руки Бевэн. - Наша артиллерия пополняется! В этот момент в лощину скатился один из добровольцев. - Они машут белым флагом! Со стороны противника, размахивая носовым платком, шел человек. Папаша Борю встретил его на ничейной земле и отконвоировал к командиру. Это оказался Шарль Хоннегер собственной персоной. - Что вам угодно? - спросил Бевэн. - Я хочу говорить с вашими главарями. - Перед вами четыре "главаря". - Мы против бесполезного кровопролития. Предлагаем следующее: распустите Совет, сложите оружие и передайте власть нам. Тогда вам ничего не будет. - Ну ясно, вы просто превратите нас в рабов, - ответил я. - Вот наши предложения: возвратите похищенных девушек и сдайтесь. Ваших людей мы возьмем под наблюдение, а зачинщиков посадим до суда в тюрьму. - Наглости у вас хоть отбавляй! Посмотрим, что вы сделаете с вашими охотничьими хлопушками. - Предупреждаю, - вмешался Мишель, - если у нас будет убит хоть один человек, мы вас повесим. - Постараюсь не забыть! - Раз вы не желаете сдаться, - сказал я, - поместите похищенных девушек, вашу сестру и мадемуазель Дюшер для безопасности вон на ту скалу. - Ничего не выйдет! Ни Мад, ни сестра ничего не боятся, а на остальных плевать. Если их убьют, после победы найдутся другие. Хотя бы Мартина Соваж. В ту же секунду негодяй шлепнулся на землю с разбитой физиономией - Мишель оказался быстрее меня. Шарль Хоннегер поднялся, бледный от ярости. - Вы ударили парламентера, - прошипел он. - Сволочь ты, а не парламентер. Убирайся, покуда цел! Едва Хоннегер скрылся за гребнем, в лощину въехал второй грузовик, и мы быстро установили направляющие для запуска ракет. - Через десять минут начнем обстрел, - сказал Бевэн. - Жаль только, что у нас нет наблюдательного пункта. - А вон тот холм? - спросил я, показывая на крутую возвышенность позади наших линий. - Он простреливается. - Но зато оттуда будет виден даже замок! Зрение у меня отличное, и я возьму с собой телефон. - Я с тобой, - сказал Мишель. Мы полезли вверх, разматывая на ходу телефонный провод, но не успели добраться и до половины подъема, как послышались резкие щелчки и полетели осколки камней: нас заметили. Прижимаясь к скале, мы обогнули вершину и начали пробираться дальше по противоположному склону. Сверху вражеские линии открылись как на ладони. От выдвинутого вперед небольшого дота с тяжелым пулеметом к тылам шла глубокая траншея. По флангам были разбросаны гнезда автоматчиков и одиночные окопы, в которых шевелились люди. - Портной говорил, что здесь человек пятьдесят-шестьдесят, но, судя по линиям укреплений, больше, - заметил Мишель. На расстоянии около километра по прямой на склоне горы была ясно видна поляна с замком посредине. Запищал телефон. - Алло! Алло! Через минуту открываем огонь по замку. Наблюдайте! - приказал Бевэн. Я бросил взгляд на наши позиции: половина добровольцев, развернувшись цепью, залегла под самым гребнем лощины; остальные суетились вокруг катапульт и ракетных установок. Ровно в 8.30 шесть огненных струй вырвались из лощины и взлетели высоко в небо, оставляя за собой дымные хвосты. Потом след оборвался: ракеты израсходовали горючее. На парковой лужайке перед замком засверкали вспышки. Через несколько секунд до нас донеслись сухие разрывы. - Недолет тридцать метров, - сообщил я. На белой террасе замка появились четыре черные фигурки. Снова взметнулись шесть ракет. На сей раз они упали точно. Одна взорвалась прямо на террасе, и маленькие фигурки попадали; потом три поднялись и потащили четвертую внутрь. Вторая ракета влетела в окно замка. Остальные попали в стены, которые, похоже, не особенно от этого пострадали. - Цель накрыта! - прокричал я. Обстрел замка продолжался. Следующим залпом была подожжена автомашина Хоннегера, стоявшая справа от дома. - Теперь корректируйте огонь катапульт! - послышался в телефоне голос Бевэна. Три первых снаряда упали за дотом. - Небольшой перелет, - сообщил Мишель, привставая. Я дернул его вниз: не в силах поразить наших людей, укрывшихся в лощине, враг начал обстреливать нас из пулемета и автоматов. В течение нескольких минут мы не могли поднять головы, свинцовый рой с жужжанием проносился над нами, заставляя прижиматься к камням. - Надо будет укрепить наблюдательный пункт. А пока давай спустимся пониже, - предложил я. Пулемет смолк, автоматы тоже затихли. - Открываем беглый огонь по вражеским позициям! - сообщил телефон. - Наблюдайте! Ракеты начали рваться на открытых местах или в чаще ельника, не причиняя заметного ущерба, если не считать загоревшейся копны соломы. Враг вновь открыл огонь, но теперь по гребню лощины. Один из наших людей, раненый, сполз вниз. Вскоре подъехал грузовик с ракетами более крупного калибра; из кабины выскочил Массакр. - Катапульты, внимание... залп! На этот раз все бомбы взорвались на вражеском доте. Оттуда послышались стоны, однако пулемет продолжал стрелять. - Вот тебе пример явного превосходства навесного огня, - сказал Мишель. - Настильным огнем они ничего не могут нам сделать, а мы рано или поздно разворотим их нору. - Непонятно, почему они не пытаются захватить Гребень лощины? - Атаку легко отбить. - Смотри, смотри! - Внимание! - крикнул Мишель в телефон. - Шесть человек ползут слева. Видите? Четверо добровольцев переместились на левый фланг. Враг поливал из автоматов гребень лощины с такой яростью, что держаться там стало невозможно, и папаша Борю со своими людьми отступил. Из окопов противника выскочили человек тридцать. Они бежали, ложились и снова вскакивали. - Атака по фронту! - сообщил Мишель. Слева вспыхнула перестрелка. Бевэн подпустил нападающих на пятнадцать метров к лощине и отдал приказ гранатометчикам. Гранаты сработали великолепно, уложив сразу одиннадцать человек. Прежде чем враг отошел, папаша Борю снял еще двоих из своего винчестера. На левом фланге у нас был один убитый и двое раненых, а противник потерял четверых. Катапульты метали бомбы без перерыва. Двенадцатый залп оказался особенно удачным: одна бомба попала в дот, и пулемет, наконец, умолк. Три гнезда автоматчиков тоже были подавлены, а четвертый смолк сам, очевидно, заклинило ствол. Тогда добровольцы пошли в атаку. Потеряв еще двоих ранеными, они ворвались во вражеские окопы и захватили трех пленных; остальные успели отступить. Короткий допрос пленных позволил установить силы противника: они потеряли семнадцать человек убитыми и двадцать ранеными, в живых осталось около пятидесяти. После первой победы мы захватили два автомата, тяжелый пулемет и много боеприпасов. Наша маленькая армия сразу стала неизмеримо сильнее. Мы с Мишелем покинули свой наблюдательный пункт. Пока наши разведчики продвигались вперед, мы обстреливали замок. С любопытством следил я за полетом первых ракет крупного калибра. На этот раз стены не выдержали, и целое крыло дома обрушилось. В замке вспыхнул пожар. Наконец разведчики вернулись. Вторая линия вражеской обороны проходила в двухстах метрах от замка и состояла из окопов с тремя пулеметными гнездами и отдельными ячейками автоматчиков. Заканчивая донесение, папаша Борю добавил: - Непонятно, что они собирались делать со всем этим оружием. Не могли же они знать наперед, что с нами случится! Надо будет сообщить в полицию. - Так ведь мы теперь и есть полиция, старина! - Правда, я и забыл. Ну, тогда все проще! Бевэн вместе с нами поднялся на вершину холма, тщательно осмотрел местность и попросил Мишеля наскоро набросать план. Тому это не составило труда: Мишель на досуге рисовал, и рисовал превосходно. - Вы останьтесь здесь с двумя бойцами и артиллерией, - решил Бевэн. - Я беру с собой только пулемет и катапульту. У меня есть три сигнальные ракеты. Когда увидите их, прекращайте огонь. - Массакр пойдет с вами? - Нет, ведь он единственный хирург на этой планете! - Правильно. Но не забывайте, что инженеров у нас тоже очень мало. Наши добровольцы двинулись к замку, волоча за собой пулемет и катапульту. Я приказал ракетчикам открыть огонь по вражеским окопам. Обстрел продолжался сорок пять минут. Без бинокля мы не могли определить нанесенный врагу урон и только старались сосредоточить огонь там, где разведчики засекли пулеметные гнезда. После тридцать пятого залпа заговорил, наконец, и наш пулемет. Сорок пятый залп обрушился прямо на вал. Вслед за этим я увидел дымный след сигнальной ракеты и приказал прекратить огонь. По ту сторону замка вспыхнула перестрелка: наши атаковали с фронта и с тыла. С облегчением я отметил, что пулеметы врага молчат. Схватка продолжалась минут двадцать. То и дело слышались взрывы гранат, глухо рвались бомбы катапульты. Потом все стихло. Мы переглянулись, не в силах скрыть беспокойства. Чем кончилась атака? Много ли жертв? Наконец из лесу показался доброволец, размахивая листком бумаги. - Все в порядке, - сказал он, задыхаясь, и протянул донесение. Мишель, поспешно развернув листок, прочел вслух: "Окопы захвачены. У нас пять убитых и двенадцать раненых. Противник понес большие потери. Человек двадцать забаррикадировались в замке. Возьмите грузовик, подвезите ракетные направляющие и доктора. Остановитесь у домика егерей. Будьте осторожны: в лесу могут скрываться враги". Мы встретили Бевэна у охотничьей сторожки. - Дело было горячим, но зато кончилось быстро. Ваши ракеты, - сказал Бевэн дяде, - просто великолепны! Без них... и без ваших катапульт, - добавил он, обращаясь ко мне, - нам бы несдобровать. - Кто убит? - Трое рабочих - Салавэн, Фре, Робер - и двое крестьян, как их звали, не знаю. Тут, в сторожке, трое тяжелораненых. Массакр немедленно прошел к ним. - А у тех что? - Много убитых и раненых. Три последних залпа угодили прямо в окопы. Пойдемте посмотрим. И в самом деле, это была "чистая работа". Забыв об осторожности, мы высунулись из окопа, и тотчас автоматная очередь просвистела над нашими головами. - Им удалось унести пулемет, - сказал Бевэн, - так что лучше бы вы, мосье Бурна, показали, как устанавливать направляющие - Зачем? Я это сделаю сам. - Я не позволю вам рисковать. - Во-первых, я прошел в сорок третьем всю итальянскую кампанию, а эти бандиты не страшнее фрицев Гитлера. Во-вторых, у меня полнокровие, как у каждого астронома, так что маленькое кровопускание не повредит. А в-третьих, я майор запаса, а вы всего лишь лейтенант, так что я вас не задерживаю. Кру-гом! - добавил мой дядя, смеясь. - Слушаюсь! Только будьте осторожны! Мы расположили ракетные установки в окопах в двухстах метрах от замка; гордое здание сильно пострадало. - Вы не знаете, что с нашими девушками? - спросил Мишель. - Один пленный уверяет, что еще до начала наступления их заперли в глубоком подвале. Дочка Хоннегера, кажется, не разделяет идей своего папаши и, наверное, тоже там. Надо целиться в окна и двери, - закончил Бевэн, обращаясь к дяде. Дядя включил электрический контакт. Последовал короткий вой ракет и оглушительный взрыв. - Поражение! Второй залп разорвался уже внутри. Пулемет противника замолчал. Мы дали еще три залпа подряд. Из-за наших спин добровольцы поливали пулеметным огнем зияющие окна замка. Но вот в круглом окошке затрепетала белая тряпка. - Сдаются? Давно пора. Внутри замка раздалось несколько выстрелов: по-видимому, сторонники сдачи утихомиривали тех, кто хотел драться до конца. Белая тряпка исчезла, потом появилась опять. Перестрелка внутри смолкла. Опасаясь подвоха, мы не вылезали из окопов, но огонь прекратили. Через проем выбитой двери вышел человек с развернутым носовым платком. - Подойди ближе! - приказал Бевэн. Человек повиновался. Это был совсем молоденький блондин с приятным, но измученным лицом и запавшими глазами. - Вы сохраните нам жизнь, если мы сдадимся? - спросил он. - Вас будут судить. А если вы не сдадитесь, мы сделаем вас покойниками менее чем за час. Выдайте нам Хоннегеров и выходите на поляну с поднятыми руками. - Шарль Хоннегер убит. Его отца нам пришлось оглушить; когда мы выбросили белый флаг, он стрелял в нас, но он жив. - Где девушки? - Они в подвале вместе с Идой, простите, с мадемуазель Хоннегер, и Маделиной Дюшер. - Они живы, не пострадали? Блондин пожал плечами. - Понятно. Выходите, мы ждем. ГЛАВА VII. СУД Двадцать уцелевших вояк безропотно выстроились на поляне, бросив оружие к ногам и заложив руки за головы. Двое выволокли Хоннегера, который все еще был без сознания; к нему приставили караул. С автоматами в руках мы с Мишелем проникли в замок; один из пленных показывал дорогу. Внутри царил разгром. Картины кисти известных мастеров в вычурных рамах, вкривь и вкось висевшие по стенам салона, были изрешечены пулями. Два пустых огнетушителя свидетельствовали о том, что здесь тоже едва не вспыхнул пожар. В вестибюле валялся Изуродованный взрывом труп Шарля Хоннегера; пол и стены были утыканы осколками. По каменной винтовой лестнице мы спустились в подвал; железная дверь гудела от ударов: кто-то стучался изнутри. Едва мы отодвинули засов, как навстречу нам выскочила Ида Хоннегер. Мишель схватил ее за руку. - Вы куда? - Где мой отец? Брат?.. - Ваш брат убит, а отец... он пока жив. - Неужели вы его?.. - Мадемуазель, - сказал я, - из-за него погибли двенадцать наших людей, не считая ваших. - Это ужасно. Зачем они это сделали? - проговорила она и залилась слезами. - Этого мы еще не знаем, - ответил Мишель. - Где девушки, которых они похитили? И эта, ну, как ее, кинозвезда? - Мад Дюшер? Там, в погребе. Мы вошли в подземелье. Керосиновая лампа тускло освещала стены. Маделина Дюшер, очень бледная, сидела в углу. - Должно быть, совесть у нее нечиста, - сказал Мишель. - Вставай и выходи! - грубо добавил он. Затем мы освободили трех деревенских девушек. Когда все поднялись на первый этаж, там уже был Луи с остальными членами Совета. - Старик Хоннегер пришел в себя. Пойдем, надо его допросить. Хоннегер сидел на поляне; рядом с ним была и его дочь. Увидев нас, он поднялся. - Я вас недооценил. Мне надо было привлечь на свою сторону инженеров, тогда мы завладели бы этой планетой. - А для чего? - спросил я. - Для чего? Это был единственный случай, когда человек мог взять в свои руки судьбу человечества. Через несколько поколений мы создали бы расу сверхлюдей. - Из вашего-то материала? - спросил насмешливо я. - У моего сырья было все, что нужно: настойчивость, мужество, презрение к жизни. Он склонился к плачущей дочери. - Пожалейте ее, она была против моих планов и даже пыталась нам помешать. А теперь прощайте... Быстрым движением он бросил что-то в рот,, проговорил: "Цианистый калий", - и рухнул на землю. - Ну, что ж. Одним подсудимым меньше, - сказал Мишель вместо надгробного слова. Добровольцы уже грузили на машины трофеи: четыре автоматические пушки, шесть пулеметов, сто пятьдесят ружей и автоматов, пятьдесят револьверов и большое количество боеприпасов. Замок был настоящим арсеналом, но самой ценной из всех находок был совершенно новый печатный станок. - Непонятно, что они собирались делать со всем этим на Земле? - Один пленный показал, что Хоннегер возглавлял фашистскую организацию, - ответил Луи. - Нет худа без добра. Теперь будет чем встретить гидр. - Кстати, с тех пор их больше не видели. Вандаль и Бреффор заканчивают вскрытие маленькой гидры; они ее положили в бочку со спиртом. Этот Бреффор просто незаменим! Он уже научил деревенских ребят лепить глиняную посуду, как это делают индейцы Южной Америки. Когда мы вернулись в деревню, было четыре часа пополудни - сражение продолжалось меньше дня. Я добрался до дому и заснул как убитый. Часов в шесть вечера меня разбудил брат, и мы отправились к Вандалю. Он ждал нас в школе; перед ним на столе лежала наполовину препарированная гидра. То на доске, то на листах бумаги Вандаль делал зарисовки. - А, вот и ты, Жан! - встретил меня Вандаль. - Я бы отдал десять лет жизни, чтобы продемонстрировать этот образчик в нашей академии! Поразительная анатомия! Он подвел меня к рисункам. - Они относятся к самым низшим организмам. Система кровообращения очень проста. Пищеварение- внешнее; желудочный сок впрыскивается в добычу, а затем питательная масса всасывается в желудок-глотку. Но вот что удивительно: нервные центры необычайно сложны и развиты, у основания щупалец в хитиновой оболочке расположен настоящий мозг. Под ним находится любопытный орган, напоминающий электрическую батарею ската. Этот орган и сами щупальца снабжены богато разветвленными нервами. Если выяснится, что эти животные в какой-то степени разумны, я не удивлюсь. И другая интересная вещь - водородные мешки... В этих огромных перепончатых мешках, занимающих всю верхнюю часть гидры, находится водород. Вырабатывается он в результате разложения воды при низкой температуре. По пористому каналу вода поступает в специальный орган, где происходит ее химическое разложение. Я думаю, что кислород переходит в кровь, потому что этот орган сплошь окутан артериальными капиллярами. Когда водородные мешки наполнены, удельный вес гидры меньше веса воздуха, и она свободно плавает в атмосфере. Мощный плоский хвост служит ей рулем. Передвигается она в основном за счет сокращения особых полостей, выбрасывающих воздух, смешанный с водой. Эта смесь с огромной силой выталкивается назад через отверстия, подобные дюзам реактивного двигателя. На следующее утро ко мне пришел посыльный от Луи. Он предупредил, что сейчас начинается суд над пленными, и я, как член Совета, должен в нем участвовать. Суд собрался в большом сарае, превращенном по этому случаю в зал заседаний. Члены Совета сидели за столом на возвышении. Перед нами было свободное пространство для обвиняемых, а дальше - скамейки для публики. Вооруженная стража охраняла все выходы. Председателем трибунала был избран мой дядя. Он поднялся и обратился к собравшимся: - Еще никому из нас не приходилось быть судьей. А сегодня мы - члены чрезвычайного трибунала. У обвиняемых не будет адвокатов, чтобы не тратить времени на бесконечные споры. Поэтому мы должны быть особенно справедливы и беспристрастны. Два главных преступника мертвы, и я хочу вам напомнить, что на этой планете, где мало людей, нам дорог каждый человек. Но нельзя забывать и о том, что по вине подсудимых погибли двенадцать добровольцев, а три девушки подверглись постыдным оскорблениям. В сарай ввели подсудимых. Мой дядя снова заговорил: - Вы все обвиняетесь в грабеже, убийствах, вооруженном нападении и в государственной измене. Кто ваш руководитель? Обвиняемые секунду поколебались, а потом вытолкнули вперед рыжего великана. - Когда хозяев не было, командовал я. - Ваше имя, возраст, профессия? - Бирон Жан, тридцать два года. Раньше был механиком. - Признаете себя виновным? - А какая разница, признаю или нет? Вы все равно меня расстреляете! - Не обязательно. Вы могли заблуждаться. Что привело вас к преступлениям? - После этой заварушки патрон сказал, что мы на другой планете, что деревню захватила, извините, всякая сволочь и что нужно спасать цивилизацию. А потом, - он поколебался, - если все пойдет хорошо, мы будем жить, как сеньоры в старые времена. - Вы участвовали в нападении на деревню? - Нет. Можете спросить у других. Все, кто там был, убиты. Это были люди хозяйского сына. Сам хозяин тогда очень злился. Шарль Хоннегер говорил, что захватил заложников, а на самом деле он давно бегал за этой девкой. Хозяин этого не хотел. Да и я тоже. Это Леврен его надоумил. - А чего добивался ваш хозяин? - Я вам уже сказал: он хотел быть господином этого мира. В замке было много оружия. Он занимался контрабандой. Там, на Земле. А потом у него были свои люди. Ну, мы. Вот он и рискнул. А нам куда было деваться? Мы все в прошлом наделали глупостей. И хозяин знал, что у вас почти нет оружия. Он не думал, что вы его сделаете так быстро! - Хорошо! Увести! Следующий! Следующим был юноша, который выкинул белый флаг. - Ваше имя, возраст, профессия? - Бельтер Анри. Двадцать три года. Студент политехнического института. Увлекался аэродинамикой. - А вы-то что делали среди этих бандитов? - Я знал Шарля Хоннегера. Однажды мы играли а покер, и я проиграл за вечер все деньги. Он заплатил мой долг. Потом пригласил меня в замок. Я не одобрял ни планов его отца, ни его поведения, но предать Шарля не мог. В вас же не стрелял ни разу! - Проверим! Следующий! - Простите. Мне хотелось еще сказать... Ида Хоннегер... Она сделала все, что могла, чтобы вас предупредить. - Мы знаем и непременно учтем это. Допрос продолжался. Здесь были люди почти всех профессий. Большая часть обвиняемых принадлежала к организации фашистского толка. Некоторые производили впечатление просто обманутых. Многие искренне раскаивались. Верность Бельтера другу вызывала даже симпатию. Никто из обвиняемых не сказал о нем ничего плохого; наоборот, большинство из них подтверждало, что в сражении он не участвовал. Не знаю, что думали остальные, а я, честно, был в затруднении Но вот вышел двадцать девятый. Он сказал, что его зовут