л: у зверя было шесть лап! Длиною метров двадцать пять-тридцать, он достигал пяти-шести метров в высоту. Я тронул пальцем предохранитель, проверяя, сдвинут ли он, но стрелять не решился; нервы были слишком напряжены, и я боялся промахнуться. - Смотри! - прошептал я. - Приготовься, но не стреляй. Чудовище зашевелилось. Оно шло на нас. Голова с разлапистыми рогами блестела при лунном свете. Чуть извиваясь и почти волоча длинное туловище, зверь вошел в тень деревьев, и я потерял его из виду. Это были страшные минуты! Когда зверь снова показался на открытом месте, он был уже далеко и вскоре совсем исчез в ночной темноте. Облегченное "уф-ф-ф!" послышалось в телефонной трубке. - Осмотрись вокруг, - приказал я Мишелю. По скрежету педалей я понял, что он выполняет приказ. Вдруг до меня донесся приглушенный возглас. - Иди сюда! - позвал Мишель. Я поднялся по крутой лесенке в башню и кое-как втиснулся между Мишелем и пулеметом. - Смотри прямо - там, вдалеке! Вечером до наступления темноты мы заметили в той стороне обрывистую скалу. Теперь там мерцали огоньки, которые временами заслоняли какие-то тела. - Костры! В пещерах! Вот где живут наши мастера каменного века! Словно загипнотизированные, мы не отрывали глаз от этого зрелища. Так нас и застал восход красного солнца. Проснулся Вандаль и никак не мог успокоиться. - Почему вы нас не разбудили? - досадовал он. - Подумать только, я не видел это животное!.. - С вашей стороны это просто нечестно, - поддержала его Мартина. - Мы об этом подумали, - оправдывался я, - но пока чудовище было рядом, я боялся сумятицы, а потом... потом оно ушло. Ну ладно, теперь мы с Мишелем поспим, а вы, Вандаль и Бреффор, становитесь на пост. Смотрите в оба! Стреляйте только в случае крайней необходимости. Но если уж придется, не стесняйтесь! Когда взойдет Гелиос, разбудите меня. Но поспать удалось не больше часа. Трескотня выстрелов и резкий толчок тронувшегося грузовика заставили меня спрыгнуть с койки, и тут же мне на голову свалился Мишель. - Что случилось? Почему мы едем? - Степной пожар. Трава горит. - В кого вы стреляете? - В тех, кто поджигает степь. Смотрите, вот они! Над верхушками высоких трав быстро двигались фигуры, отдаленно похожие на человеческие, - Всадники? - Нет, кентавры. И словно для того, чтобы оправдать меткость определения Вандаля, одно из этих созданий появилось метрах в ста перед нами на открытом участке. С первого взгляда оно действительно походило на легендарных полулюдей-полуконей: горизонтально поставленное тело на четырех высоких тонких ногах, а спереди вертикальный, почти человеческий торс с двумя длинными руками и лысой головой. "Кентавр" был рослым, около двух метров. Его коричневая кожа лоснилась, как индийский каштан, только что очищенный от скорлупы. В одной руке он держал связку каких-то палок. Вдруг "кентавр" бросился к нам и, схватив палку правой рукой, метнул ее в грузовик. - Дротик! - воскликнул я с удивлением. Копье воткнулось в землю в нескольких метрах перед грузовиком и затрещало под колесами. В то же мгновение из глубины грузовика донесся отчаянный крик: - Скорее! Скорее! Огонь догоняет нас! - Мы и так выжали все, что можно, - ответил я. - Огонь близко? - Метрах в трехстах. Ветер гонит его за нами! Мы продолжали мчаться прямо вперед. "Кентавры" исчезли. - Как все произошло? - спросил я Мартину. - Мы разговаривали о чудовище, которое вы видели ночью. Вдруг Бреффор сказал Вандалю, что сзади загорелись костры! Едва он успел договорить, примерно сотня этих созданий бросились к нам, размахивая копьями. У некоторых, по-моему, были даже луки. Мы начали отстреливаться и поехали. - Огонь настигает! - прокричал Бельтер. Подхваченные ветром искры обгоняли грузовик. зажигая все новые очаги, которые приходилось объезжать. - Попробуй прибавить газу, Поль! - Выжал до конца. Шестьдесят в час. Если полетят полуоси... - Налево, Поль, налево! - перебил его Бреффор. - Там голая земля. Поль Шэффер резко свернул, и через несколько мгновений мы оказались на широкой полосе рыжеватой сухой глины, лишенной всякой растительности. Горы были уже близко, и Гелиос поднимался над ними. Грузовик остановился. Наше положение значительно улучшилось: вокруг в радиусе десятка километров простиралось пустынное пространство, на котором наше оружие представляло грозную силу. Копья и стрелы не могли причинить нам вреда; единственным уязвимым местом бронированного грузовика были шины. Стена пламени постепенно окружала наш остров, обтекая его слева. Впереди, спасаясь от огня, катилась живая волна странных зверей самых причудливых форм размерами от землеройки до крупной собаки. Некоторых Вандаль ухитрился поймать. У них было по шесть лап и от трех до шести глаз. Справа огонь натолкнулся, очевидно, на влажную растительность и начал угасать. Слева пламя ушло далеко вперед. Вот оно достигло густой рощи, и деревья, яростно треща, запылали, словно облитые бензином. Раздался ужасающий рев. Огромная туша вырвалась из чащи и, раскачиваясь на ходу, ринулась к нам. Это было ночное чудовище или его собрат. Оно остановилось метрах в пятистах от грузовика. Теперь я смог разглядеть его как следует. Общими очертаниями зверь походил на динозавра, только шестиногого. Его зубчатый хребет заканчивался длинным хвостом, усаженным шипами. Тело покрывала сверкающая зеленая чешуя. На вытянутой морде длиною метра в четыре торчал целый ряд рогов, на голове было еще два разветвленных рога и три глаза: один спереди и два по бокам. Когда шестиногий ящер обернулся, чтобы лизнуть ожог на боку, я увидел его фиолетовую пасть с огромными клыками и длинный красный язык. В тот же миг рядом с ящером появились десять "кентавров", вооруженных луками. Стрелы посыпались на чудовище. Оно повернулось и бросилось на своих врагов. Те увертывались с поразительной ловкостью; движения их были стремительны и грациозны, а скоростью они превосходили лучших рысаков. И это их спасало, потому что чудовище оказалось на диво подвижным. Захваченные зрелищем сказочной охоты, мы только смотрели, не решаясь вмешиваться. К тому же стрелять было невозможно: охотники вихрем кружились вокруг дичи. Я уже хотел было отдать приказ подъехать ближе, когда один из "кентавров" вдруг поскользнулся, мгновенно был схвачен и растерзан у нас на глазах. - Вперед! Оружие к бою! Мы двинулись к ящеру на средней скорости, чтобы можно было в случае необходимости сманеврировать. Как ни странно, мне кажется, что "кентавры" нас заметили лишь тогда, когда мы были от них всего в сотне метров. Они тотчас перестали осыпать ящера стрелами и собрались группами по трое. По мере того как мы приближались, "кентавры" отходили, оставляя нас лицом к лицу с разъяренным чудовищем. Нужно было во что бы то ни стало избежать столкновения с ним: огромный ящер мог просто раздавить грузовик. - Огонь! - скомандовал я. Чудовище нападало. Автоматические очереди и бронебойные пули тяжелого пулемета уже не могли его остановить. Шэффер яростно крутанул руль налево. Мне почудилось, что шестиногий динозавр скользнул куда-то правее, и в то же мгновение боковая броня прогнулась от страшного удара его хвоста. Башня развернулась молниеносно; пулемет продолжал строчить, Чудовище сделало еще рывок, споткнулось и рухнуло замертво. "Кентавры" наблюдали за нами издалека. Гигантский ящер не шевелился. Сжимая автомат, я вышел из грузовика вместе с Мишелем и Вандалем. Мартина хотела последовать за нами, но я запретил. Едва мы сделали несколько шагов, как "кентавры" бросились на нас с пронзительным, свистящим кличем: "Ссви-и-и! Ссви-и-и!" Затрещал автомат и тут же умолк: очевидно, заклинило патрон. Пулемет из башни дал всего два одиночных выстрела: нападающие были слишком близко. Теперь мы стреляли в упор. Меткая очередь скосила сразу трех "кентавров", еще двое, по-видимому, были ранены и повернули назад. Остальные продолжали атаковать, осыпая нас дождем стрел, к счастью, летевших мимо. Вдруг кто-то обхватил меня сзади, оторвал от земли и понес. Кисти мои были притиснуты к бокам, и револьвер бесполезно болтался в левой руке. Я слышал за спиной выстрелы, но даже не мог обернуться. Ветер свистел в ушах, сухая земля звенела под копытами моего похитителя. Я понимал, что медлить нельзя. Отчаянным усилием мне удалось на миг разжать объятия своего противника и высвободить правую руку. Перехватив револьвер, я нащупал дулом голову существа, которое меня уносило, и выстрелил пять раз подряд; страшный толчок швырнул меня на землю. Когда я приподнялся, "кентавры" были метрах в трехстах, а с другой стороны ко мне на полном ходу приближался грузовик. Его автоматы и пушка почему-то молчали. Почти не надеясь на спасение, я бросился навстречу машине. Я задыхался, в боку у меня кололо, а галоп преследователей слышался все ближе и ближе за спиной. Мишель, высунувшись из люка башни, делал мне отчаянные знаки. - Стреляйте! - закричал я. - Почему не стреляете? И только тут понял: друзья боятся попасть в меня. Я бросился наземь, повернувшись лицом к врагу: в револьвере оставалось еще три пули. И в то же мгновение первые очереди пронеслись над моей головой, срезав разом десяток преследователей. Ошеломленные "кентавры" остановились; лишь двое продолжали скакать ко мне. Я уложил их двумя выстрелами. Заскрипев тормозами, грузовик остановился возле меня. Дверца открылась, я одним прыжком вскочил внутрь и захлопнул ее за собой. Стрелы забарабанили по броне, царапая плексиглас смотровых окон; одна из них влетела прямо в бойницу и впилась, дрожа, в спинку сиденья. Пришлось снова открыть огонь, и только тогда уцелевшие "кентавры" бежали. Поле боя осталось за нами. - Ну, старина, ты счастливо отделался! - поздравил меня Мишель. - Какого черта ты не лег раньше?! - Теперь-то легко рассуждать!.. Потерь нет? - Вандалю во время схватки попала в руку стрела. Рана пустяковая... если только стрела не отравлена. Мы с Мишелем и Вандалем вылезли из грузовика, чтобы рассмотреть чудовище, а заодно и трупы "кентавров", оставшихся на месте схватки. Удивительные создания эти "кентавры", или, как мы назвали по их боевому кличу, ссвисы; кстати, они называют себя так же. У них цилиндрическое тело с коротким чешуйчатым хвостом. На руках по шесть пальцев неравной длины; два из них противостоящие. Голова круглая и безухая; уши заменяют перепонки, закрывающие внутренние слуховые раковины. Три глаза светло-серого цвета; средний, самый большой, расположен посредине лба. Широкий рот вооружен острыми, как у ящера, зубами; нос, длинный и мягкий, спускается почти до самых губ. Вандаль наскоро произвел вскрытие одного "кентавра". У него оказался большой развитый мозг, защищенный, помимо черепа, хитиновой оболочкой, и гибкий, но достаточно прочный костяк. В вертикальном торсе у них расположены два могучих легких и сердце с четырьмя отделениями; желудок, кишки и прочие внутренние органы занимают горизонтальную часть тела. Кровь густая, оранжевого цвета. - У этих существ много общего с людьми, - сказал в заключение Вандаль. - Они пользуются огнем, делают луки, обтачивают камни; короче - это разумные создания. Какая жалость, что наше знакомство началось так печально! Действительно, у "кентавров" кроме оружия - луков или дротиков с искусно обточенными обсидиановыми наконечниками - было даже нечто вроде одежды: вокруг верхней части туловища они носили широкие пояса из растительных волокон тончайшего плетения, с большими карманами, в которых оказались самые разнообразные орудия из обсидиана. Мы связались по радио с Советом. На вызов ответил мой дядя. Я рассказал ему о встрече со ссвисами и об открытии нефти. Он в свою очередь поделился новостями: последние дни гидры все время пролетают над "земной" территорией, но не нападают. Ракеты сбили уже штук пятьдесят. Я предупредил Совет, что мы намерены продвинуться дальше на юго-запад. Грузовик был в отличном состоянии, у нас еще оставалась почти половина горючего, вдоволь продуктов и боеприпасов. Пока мы проехали тысячу семьдесят километров. Покинув поле сражения, мы двинулись дальше. Вскоре нам встретилась еще одна река, которую мы назвали Везер. Она была меньше Дордони и местами суживалась до пятидесяти метров. Однако переправиться оказалось нелегко, так как течение было стремительное и глубина порядочная. И все же мы ее пересекли, но об этой переправе я до сих пор не могу вспоминать без дрожи. Поднимаясь вверх по реке, мы доехали до водопада: здесь Везер низвергался с уступа почти тридцатиметровой высоты. Осмотрев местность, я решил, что этот уступ и скалы на берегу возникли в результате геологического сброса. Несколькими километрами выше нам посчастливилось найти подходящий для машины пологий спуск, и грузовик осторожно съехал к самой реке. А что делать дальше? И тут в голове Мишеля зародилась отчаянная мысль. - Смотри! - сказал он, показывая на широкий плоский утес, выступавший из воды метрах в десяти от берега, и еще три таких же огромных камня, расположенных почти в одну линию с перерывами в пять-шесть метров между ними. - Вот быки моста. Остается положить настил! Я уставился на него с открытым ртом. - Настил? Из чего? - Здесь рядом я видел деревья высотой от десяти до двадцати метров. У нас есть топоры, веревки, гвозди. Найдутся и кусты, достаточно гибкие для связок. - А тебе не кажется, что это немного рискованно? - А вся наша экспедиция не рискованна? Бреффору план Мишеля показался выполнимым. - Конечно, придется попотеть, - сказал он. - Впрочем, бывало и хуже. Свалив и очистив от ветвей стволы деревьев, мы грубо обтесали их, потом грузовик отбуксировал бревна метров на пятьдесят выше водопада. Теперь нужно было занести конец одного бревна на первый утес. Я ломал голову, как это сделать, когда увидел, что Мишель быстро сбрасывает одежду. - Надеюсь, ты не собираешься перебираться вплавь? - Собираюсь. Дай мне конец веревки. Я нырну здесь, и течение снесет меня прямо на камни. - С ума сошел! - Не бойся. В университете я был чемпионом по плаванию - сто метров за пятьдесят восемь и четыре сотых секунды. Скорее, пока сестра не видит. Я-то не боюсь, а ей волноваться незачем. Войдя в воду, Мишель устремился к середине реки и, отплыв метров на десять от берега, отдался во власть течения. Мы с Бреффором держали веревку, второй ее конец опоясывал Мишеля. В нескольких метрах от утеса пловец бешено заработал руками и ногами, борясь с потоком, который увлекал его к пропасти, ухватился за выступ, одним толчком подтянулся и встал на камень. - Бррр!!! Водичка-то холодная! - заорал Мишель, стараясь перекричать грохот водопада. - Привяжите мою веревку к одному концу бревна, а ко второму - еще одну и спускайте потихоньку. Вот так, так... Держите крепче, не давайте бревну плыть вниз! Огромная балка уткнулась одним концом в камень, а другим, который удерживали мы, заскребла по мелководью. Не без труда занесли мы свой конец на берег, потом Поль, Бреффор и я переправились к Мишелю. Вчетвером мы вытащили другой конец бревна на огромный камень и укрепили стальными скобами. Первая балка моста была проложена. Чтобы проложить вторую, пришлось проделать все сначала. К вечеру мы поставили третью. Ночь прервала работу. Я устал, Мишель и Поль измучились основательно, и только Бреффор был еще довольно свеж. Вместе с ним я встал на первую вахту, до полуночи. Во вторую смену дежурили Вандаль и Бельтер, в третью, уже после восхода Соля, - одна Мартина. Еще четыре дня ушло на то, чтобы положить настил. Наша стройка имела самый живописный, хоть и странный, вид. Погода стояла ясная, чуть прохладная, воздух был по-молодому свеж и прозрачен. В день, когда работа подходила к концу, во время полуденного завтрака я откупорил пару бутылок старого вина, которое вдохнуло в нас безграничный оптимизм. Расположившись на серой траве подле грузовика, мы благодушно смаковали последнее сладкое блюдо, когда в воздухе просвистели стрелы. К счастью, никто не был ранен, только шина грузовика оказалась пробитой. Схватив автомат, я приник к земле и начал щедро поливать очередями ближайшую полосу деревьев. Пули достигли цели. Из-за деревьев выскочила группа ссвисов и обратилась в бегство, Уже не так весело - ведь все могли погибнуть! - поспешили мы доделать настил, и Поль сел за руль. Грузовик осторожно въехал на мост. Наверное, ни один инженер, даже построивший величайший в мире виадук, не испытывал такой гордости, как мы, и... такого облегчения, когда, наконец, перебрались на противоположный берег. День закончился без происшествий. Перед закатом я наметил маршрут на завтрашний день. Мы решили ехать прямо на юг, держа курс на гору, которая хотя и была много ниже пика Тьмы, но все же достигала в высоту добрых три тысячи метров. В полночь - была моя очередь дежурить - я заметил на вершине этой горы светящуюся точку. Что это, вулкан? Но огонек скоро погас. Истина предстала передо мной, когда он снова зажегся, но теперь много ниже, на склоне. Световая сигнализация! Я оглянулся. Позади, на холмах по ту сторону реки, вспыхивали ответные огни. Не в силах скрыть беспокойства, я поделился своими наблюдениями с Мишелем. - Приятного мало, - согласился он. - Если ссвисы объявят всеобщую мобилизацию, нам придется худо, несмотря на превосходство вооружения. Ты заметил, что они не боятся огнестрельного оружия? Да и боеприпасов у нас маловато... - И все же я хочу добраться до этой Сигнальной горы. Ведь только там можно найти руды. Мы сделаем быстрый рейд. Утром, сменив проколотую стрелой шину, мы двинулись в путь. Местность незаметно повышалась, потом стала холмистой, изрезанной ручьями, через которые машина не всюду могла пройти. В одной маленькой долине я заметил в скалах зеленоватые прожилки: это была довольно богатая никелевая руда. Долина оказалась настоящей рудной сокровищницей. К вечеру у меня уже были образцы никеля, хрома кобальта, марганца, железа, а главное - великолепного каменного угля, мощными слоями выходившего прямо на поверхность. О такой удаче можно было только мечтать! - Здесь будет наш металлургический центр, - сказал я. - А ссвисы? - возразил Поль. - Будем жить, как американские пионеры героических времен. Почва здесь, по-видимому, плодородная. Начнем распахивать целину, добывать руды и сражаться, если потребуется. Во всяком случае, здесь нет гидр - мы их не видели ни разу, и это одно стоит всего остального. - Да будет так! - согласился Мишель. - Да здравствует Кобальт-Сити! Но как мы перетащим сюда все наше оборудование и машины? - Как-нибудь перевезем. Сначала надо запастись нефтью, а это не так-то просто. Мы свернули на север, потом на запад. В шестидесяти километрах от долины я обнаружил залежи бокситов. - Да ведь здесь сущий рай для геологов! - не выдержала Мартина. - Нам повезло, - отозвался я и, уже думая о своем, Добавил: - Надеюсь, повезет и дальше... Все это утро я ломал голову над задачей: нельзя ли как-нибудь заключить союз со ссвисами? Вероятно, здесь обитает множество враждующих между собой племен. Нельзя ли привлечь хоть часть ссвисов на нашу сторону? Но прежде всего нужно завязать с "кентаврами" какие-то иные отношения. - Если снова столкнемся со ссвисами, - проговорил я, обращаясь ко всем, - надо захватить хота бы одного живым. - Это еще зачем? - удивился Поль. - Попробуем узнать язык ссвисов или научим их нашему. Это может пригодиться. - Вы полагаете, что ради такого опыта стоит рисковать жизнью? - осведомился Вандаль, хотя сам только и мечтал о подобной возможности. На следующий день мы остановились из-за неполадки в машине. Пока Поль возился с механикой, на наших глазах произошла короткая схватка между тремя красно-коричневыми ссвисами, которых мы уже встречали, и десятком других, меньшего роста, с черной блестящей кожей. Красные защищались отчаянно и уложили пять нападающих, но сами пали под градом стрел. Я дал по победителям очередь из автомата; трое черных ссвисов упали, остальные обратились в бегство, Тогда я вышел из-за деревьев, которые нас скрывали. Один красный ссвис попробовал подняться, но тут же упал. - Послушайте, Вандаль, постарайтесь его спасти! - попросил я. - Сделаю, что могу, - сказал Вандаль, осмотрев ссвиса, - ранения, кажется, легкие. Ссвис лежал неподвижно, с закрытыми глазами, и только по тому, как ритмично поднималась и опадала его грудь, можно было понять, что он жив. Вандаль начал извлекать стрелы. Ему помогал Бреффор. Во время операции ссвис ни разу не шевельнулся, лишь короткая дрожь временами пробегала по его телу. Бреффор наложил повязки, на которых быстро проступили желтые пятна. Потом мы перенесли раненого в грузовик - ссвис был не очень тяжел, килограммов семьдесят, как определил Мишель, - и уложили на импровизированную кушетку из трав и одеял. Все это время ссвис не открывал глаз. Зато когда машину починили и завели мотор, он заволновался и... впервые заговорил. Это был поток щелкающих, странно ритмичных слогов. Ссвис пытался встать, и нам пришлось удерживать его вчетвером, так он был силен. Постепенно пленник успокоился, и мы его отпустили. Я захотел пить и налил себе стакан воды. Приглушенный возглас Вандаля заставил меня обернуться: наполовину приподнявшись, ссвис протягивал руку. - Он просит пить, - сказал Вандаль. Тогда я решил сделать опыт. Наполнив стакан, я произнес: "Вода!". Ссвис понял и сказал: "Вода". Он взял стакан, недоверчиво осмотрел его и выпил воду. Я показал ему пустой стакан. Он повторил за мной: "Такан". С такой же легкостью мы справились со словами "пить" и "спать". Потом я ударил себя в грудь: "Я". Скопировав мой жест, ссвис произнес: "Взлик". Что это было, перевод местоимения "я" или его имя? Подумав, я рассудил, что второе, пожалуй, вернее. Но тогда он решил, что меня зовут "Я"! Постепенно опыт все усложнялся. - Вода пить? Он ответил: - Взлик спать. Мы разинули рты. Это существо было наделено невероятной сообразительностью! Мне хотелось продолжить урок, но Вандаль напомнил, что ссвис ранен и, наверное, измучен. И правда, наш пленник, повторив еще раз: "Взлик спать", - вскоре уснул. Вандаль сиял. - Если они все такие способные, мы скоро передадим им многое из нашего опыта. - Пожалуй, - согласился я с кислой миной. - А через пятьдесят лет они будут на нас охотиться с ружьями! Впрочем, так далеко нечего заглядывать. Ясно одно: если мы с ними договоримся, они будут бесценными союзниками. - По-моему, это будет нетрудно, - вмешался Бреффор - Ведь мы спасли ему жизнь! - Ну да, одному спасли, а больше десятка перестреляли. И, может быть, даже его соплеменников. - Но ведь они напали первыми. - А мы вторглись в их земли. И если они объявят нам войну... В общем, надо заботиться о нем получше. В нашем положении ничем нельзя пренебрегать. Я перебрался вперед. Мишель вел машину. Мартина сидела рядом с ним. - Заночуем здесь, - предложил я. Мы остановились. Подложив под голову свернутую палатку, я растянулся на земле лицом к небу, где сверкали уже знакомые нам созвездия. - Это еще что? - спросил вдруг Бельтер, обратив наше внимание на странный силуэт, возникший в лунном свете. Все движения зверя, быстрые, упругие, гибкие, говорили о том, что это хищник. Несмотря на сравнительно небольшой рост - около полутора метров - чувствовалось, что он невероятно силен. Я показал его ссвису. Тот сразу заволновался, залопотал, делая вид, будто натягивает лук, потом показал на наше оружие, повторяя одно слово: "Бизир! Бизир!" Я понял, что зверь опасен, и торопливо вставил магазин в автомат. Все остальное произошло с ошеломляющей быстротой. Первым прыжком зверь преодолел метров тридцать пять. И снова взвился над землей, устремляясь прямо на нас. Мартина вскрикнула. Все остальные вскочили. Я дал очередь, не целясь, и промахнулся. Еще одна очередь, и снова впустую - я зря израсходовал все патроны. Растянувшийся возле меня Мишель быстро сунул мне новый магазин. - В машину, скорее! - крикнул я, нажимая гашетку. Бельтер, Мартина, Вандаль и Мишель нырнули в кузов, втащив за собой ссвиса. Из грузовика навстречу чудовищу пронеслась трассирующая очередь двадцатимиллиметровки. Должно быть, она достигла цели, потому что хищник остановился. Вскочив в кузов, я захлопнул дверцу. Внезапно Мишель отшатнулся с отчаянным воплем: - Держитесь! Страшный удар потряс машину. Броня затрещала, прогибаясь. Меня отбросило на Вандаля, а сверху всей тяжестью своих восьмидесяти пяти килограммов рухнул Мишель. Пол затрясся, и я уже думал, что он проломился. Пулемет смолк, свет погас, Мишель с трудом поднялся и зажег карманный фонарик. - Мартина! - позвал он. - Я здесь, в башне. Все кончено. Труп хищника лежал, привалившись к грузовику. Наверное, он умер в последнем прыжке, на лету. Его изуродованная голова была отвратительна. - Как все произошло? Мартина, ты должна была видеть! - Очень просто. Когда ты вскочил в грузовик, зверь прыгнул. Я угостила его как следует. - Скажу вам одно, - проговорил Бельтер, поставив ногу на поверженного зверя. - Если вокруг Кобальт-Сити водится много таких созданий, мы с ними хватим горя. Какие прыжки! И какая живучесть! А вы посмотрите на клыки, - продолжал он, осматривая хищника. - Зато ума у него, пожалуй, немного, - заметил Вандаль. - Даже непонятно, где может уместиться мозг в таком плоском черепе. Я повернулся к Мартине и поздравил ее: - Ловко ты справилась с пулеметом! - Тут не моя заслуга, а Мишеля. Это он научил меня стрелять. Короткая красная ночь прошла без тревог. Наутро мы решили переправиться через реку. Для этого пришлось соорудить большой плот. На его постройку ушло целых шесть дней. Здесь мы впервые отведали теллусийского мяса; небольшое животное, сильно уменьшенная копия "слонов", которые приходили на водопой, поставило нам вырезку на жаркое. Из осторожности мы съели по маленькому кусочку, так как опасались отравления. По вкусу мясо напоминало телятину. Почти поправившийся к этому времени Взлик поглощал его с явным удовольствием. Никаких желудочных болезней не последовало, и с этого дня мы все время разнообразили наше меню. Зато попробовать плоды с деревьев, сваленных для плота, мы так и не решились, хотя Взлик уписывал их за обе щеки. Он уже начал ходить и, казалось, совсем привык к нам. Накопленный запас французских слов позволял ему выражать простейшие мысли. Переправа прошла благополучно. Сняв с плота веревки и вытащив гвозди, мы двинулись вниз по течению. Я отметил, что река повсюду довольно глубокая, без отмелей и перекатов. Жизнь кипела на берегах. Мы встречали многочисленные стада "слонов", иногда видели голиафов. Два раза вдалеке появлялись тигрозавры. Это название, придуманное Бельтером для хищника, который на нас напал, так за ним и осталось, несмотря на протесты Вандаля, уверявшего, что у зверя нет ничего общего ни с тигром, ни с ящером. Почва становилась все более неровной; низкие холмы заставляли нас то и дело искать объезды. Перевалив последний подъем, мы почувствовали в воздухе терпкий солоноватый запах. - Море близко, - сказал Бельтер. Вскоре мы увидели его. Оно было темно-зеленое, бурное. Дул западный ветер, и волны, увенчанные пеной, с ревом обрушивались на берег. Мы съехали вниз и остановились на пляже, усеянном гранитной гнейсовой галькой. Вандаль выскочил из машины первым, горя нетерпением исследовать морское побережье, этот рай биологов. Здесь в лужицах кишели тысячи невиданных существ! Одни приближались к земным формам, другие совершенно ни на что не походили. Скоро Шэффер обнаружил за гнейсовым барьером изолированную заводь. Вода в ней была так прозрачна, что можно было все камешки пересчитать, а единственными ее обитателями оказались маленькие ракушки да несколько водорослей. Мы плескались, как дети! Взлик долго смотрел на нас, потом влез в воду. Плыл он странно, по-змеиному изгибая тело и почти не шевеля ногами, но довольно быстро. Потом мы поехали дальше. Через некоторое время побережье стало скалистым, и нам опять пришлось свернуть в глубь материка. Так случайно мы открыли озеро. Его юго-западный берег был низким, а с востока простиралась цепь скал и холмов. Густые заросли темной рамой окаймляли водяную гладь, чуть сморщенную рябью; вода при лунном свете переливалась и фосфоресцировала. Мишель сменил меня на посту. Я настолько устал, что заснул мгновенно, а когда открыл глаза, мне показалось, что спал всего несколько секунд. Однако сквозь окна уже просачивался свет голубой зари. - Сейчас вы увидите зрелище, достойное богов, - прошептал Мишель. Мы вышли и не смогли сдержать своего восхищения. Озеро лежало перед нами густо-синее с прозеленью, как толща льда на леднике, в пурпурно-золотой оправе. Прибрежные скалы оказались изумительного красного цвета, а деревья, трава и кустарник играли всеми оттенками желтизны: от платинового сплава до черного золота. Лишь кое-где в этой гамме виднелись зеленые пятна, а холмы на востоке, над которыми вставал Гелиос, розовели, словно затопленные цветущим вереском. - Волшебное озеро! - вздохнула Мартина. - В жизни не видела ничего прекраснее! - Волшебное озеро... Неплохое название, - заметил Мишель. Мы ехали весь день и всю ночь. Когда занялась голубая заря, до нашего земного островка оставалось километров сто, но мы хотели обследовать ближайшие окрестности и рассчитывали вернуться в деревню только к вечеру. Неожиданный вызов по радио спутал все планы. - Накануне гидры убили троих людей и двух быков. Теперь они пикируют поодиночке и летают над самой землей, где ракеты не могут причинить им никакого вреда. Положение критическое, - передал Луи, - Я думаю, что лучше бы покинуть этот клочок земли, - ответил я. - Вдали от болот мы не встретили ни одной гидры. Из приемника отчетливо донесся вой сирены. - Это не так-то просто, но если... Ну вот, снова летят! Не отключайся! - сказал Луи. - Постараюсь держать вас в курсе. Может быть... Серия оглушительных взрывов помешала ему договорить, потом послышались выстрелы. Обеспокоенный, я начал вызывать. Послышался задыхающийся голос Луи: - Спешите! Их тут самое малое тысячи три! Попытайтесь приехать до темноты! - Луи, мы будем в деревне часа через два, - проговорил я в микрофон. - Держитесь! - Вы так близко? Нам повезло. - А где мой дядя? - Заперся в обсерватории вместе с Менаром, им там ничего не грозит. Твой брат с инженерами в седьмом убежище. У них ручной пулемет, и, похоже, они им неплохо действуют. Мы добрались до рудника без происшествий. Здесь не было ни души. Через секунду дверь одного убежища приоткрылась, и кто-то помахал нам рукой. Мишель подвел машину вплотную: только тогда я узнал мастера Жозефа Амара. - Где остальные? - Уехали на поезде. Они переделали его в бронепоезд и взяли все оружие. Я остался, чтобы вас предупредить. Из Совета звонили, сказали, что вы должны подъехать. - Лезьте к нам. Амар уставился на Взлика вытаращенными глазами: - А это еще что за товарищ? - Туземец. Потом все узнаете. Через десять минут до нас начали доноситься взрывы, и, наконец, мы увидели деревню. Все окна и двери были забаррикадированы. Гидры сидели на крышах многих домов или совсем низко летали над улицами. Бронепоезд стоял на "вокзале". - Поль, подъезжай к паровозу, - приказал я. Рудокопы поработали на славу. Вокруг вагонов на земле валялось около сотни вздувшихся дохлых гидр. - Черт возьми, каким образом вы столько насбивали? - крикнул я. Машинист - это оказался Бирон - прокричал в ответ: - Мы их шпарим кипятком. Вот еще пожаловали, сейчас увидите! - Бирон просунул в бойницу шланг с медным наконечником и деревянной ручкой. Чудовища были уже метрах в тридцати и мчались с большой скоростью. Внезапно навстречу им ударила струя кипящей воды и пара, сразу сбив штук двенадцать. Остальные рассеялись. - Видели? - крикнул Бирон. - Проще простого! Мы бы уложили куда больше, сообрази я в первый раз подпустить их поближе. Сплоховал, а теперь они вроде побаиваются. - Хорошая идея, она сбережет немало пуль. Надо будет усовершенствовать ваше изобретение. Я доложу Совету, и, думаю, вам вернут политические права. Сейчас мы едем в деревню. В каком доме Луи Морьер? - Наверное, на почте. По дороге к площади гидры нас не тронули, и мы спокойно доехали до почты. Крыша ее казалась сплошной шевелящейся зеленой массой. Гидры словно замерли, вцепившись щупальцами в черепицу и глупо тараща глаза. Мы стали тщательно целиться, стараясь сразу поразить нервные центры гадин. Через несколько минут нам удалось снять с почты ее вторую, живую, кровлю. Луи выскочил из дома и прыгнул в грузовик. - Что нового? - спросил я. - С вашим приездом дело пошло, но эта мерзость проникла в три дома. Убито еще человек двенадцать. Среди них Альфред Шарнье и Маделина Дюшер. Телефонная линия повреждена где-то между почтой и заводом. Постарайтесь ее восстановить, а то неизвестно, что там творится. Я останусь здесь. Луи вернулся в дом, а мы поехали вдоль телефонной линии. Вот и место обрыва. Захватив кусок медного провода, я выскочил из грузовика. Едва я начал сращивать оборванные концы, над моей головой, залаял пулемет. Гидры неслись ко мне. Пользуясь старым приемом, я бросился плашмя на землю, а когда они проскочили мимо, быстро влез в машину. Мне пришлось дважды возобновлять эту опасную игру. Восстановив связь, мы приступили к очистке крыш. Начали с площади, и через час здесь все было кончено. Затем грузовик двинулся по главной улице. Едва мы выстрелили, как гидры, словно по сигналу, поднялись в небо, собрались в облако и скрылись, В тот же вечер собрался Совет. Нас осталось всего семь человек, так как кюре и Шарнье погибли. Я сделал краткий отчет об экспедиции и представил Совету Взлика. Затем Луи рассказал о том, что произошло в наше отсутствие. Главной проблемой была новая тактика гидр. Теперь они прилетали ночью, затаивались в кустах или кронах деревьев и оттуда внезапно нападали на прохожих. Люди боялись выходить из домов и передвигались только вооруженными группами. - По радио ты предложил переселиться, - вспомнил Луи. - Я целиком "за", но как это сделать? Если переезжать на грузовиках, не хватит горючего, а пешком невозможно. - Я предлагаю корабль. - А где ты его возьмешь? - Надеюсь, Этранж сумеет сделать нам чертежи. Достаточно будет маленького грузового судна. Наша территория подходит вплотную к морю. Морем мы доберемся до устья Дордони. Реку я исследовал: она судоходна на всем протяжении. - Каким образом будет двигаться судно? - спросил дядя. - Поставим паровую машину или большой дизель с завода. Хотя горючее... Черт, если бы у нас было оборудование для буровой, я мог бы проверить, глубоко ли здесь нефть. - Оборудование есть, - Сказал вдруг Этранж. - Полный комплект. Когда проектировали вторую плотину и бурили пробные скважины, весь инструмент остался на заводском складе. Как раз перед самой катастрофой я получил письмо: изыскатели хотели забрать оборудование, но так и не успели. - Ну, знаете, нам, кажется, повезло куда больше, чем всем Робинзонам, вместе взятым! - Кстати, среди моих людей трое когда-то работали на Аквитанских нефтяных промыслах. - Тогда все в порядке. Мы приступим к разведке завтра. Надеюсь, все согласны переселиться из этих мест? - Надо проголосовать, - сказала Мария Прэль. - Я понимаю, здесь оставаться трудно, но отправиться в сторону этих, этих... - она кивнула на Взлика, который молча прислушивался к разговору. - Нет, надо голосовать! - О, с ними, я думаю, мы сговоримся, - возразил Мишель. - Впрочем, давайте проголосуем, так будет лучше. Когда развернули бумажки, служившие нам бюллетенями, два голоса оказались "против" - Мария Праль и учитель, остальные - "за". Через несколько дней мы отправились на разведку нефти. Как я и предполагал, нефть оказалась неглубоко; мы дошли до нее, пробурив скважину всего в восемьдесят три метра. Не без труда наполнили мы цистерну наскоро оборудованного нефтевоза и отправили его в деревню, где уже сооружалась установка для перегонки нефти. Несмотря на всю свою примитивность, она дала вполне приемлемый бензин. Я пробыл на буровой два месяца. Взлик совершенно выздоровел и приехал ко мне; он делал удивительные успехи во французском языке, и мы болтали с ним, как земляки. Каждый вечер я связывался по радио с Советом. Чертежи судна были уже готовы, завод приступил к изготовлению отдельных частей, но жить в деревне становилось день ото дня страшнее. Гидры нападали беспрерывно, бороться с ними было трудно, и мы потеряли еще семнадцать человек и большое количество скота. К концу второго года пребывания на Теллусе наш первый корабль отправился в пробное плавание. Он хорошо принимал волну, однако его крейсерская скорость не превышала шести узлов. Мишель и Бреффор совершили рейс до окрестностей Кобальт-Сити; они взяли с собой семена земных трав, чтобы к тому времени, когда мы перевезем скот, на месте уже было достаточно привычного для животных корма. С ними поплыл и Взлик, которому мы поручили переговоры с его племенем. Перед отплытием он открыл нам одну интересную подробность: оказывается, в реку Дронну впадает узкий, но довольно глубокий приток, который протекает всего километрах в тридцати от облюбованного нами места. Тем временем мы построили баржу с небольшой осадкой, ее можно было вести на буксире. И вот началось великое переселение: на юг отплыл первый караван. На судне было семьдесят пять человек, оружие, инструменты, рельсы, листы дюраля и стали. Я был капитаном. Мишель и Мартина - моими помощниками. На баржу мы погрузили заводской паровозик, разобранный подъемный кран и горючее. На море стоял штиль. Но я успокоился только тогда, когда "Победитель" - так мы окрестили своего первенца - дошел до устья Дордони. Мы двинулись вверх по течению. Члены экипажа, кроме Мишеля и нас с Мартиной, еще не сталкивались с животным миром Теллуса, если не считать гидр. Легко представить, с каким изумлением смотрели они на невиданных зверей. Как-то вечером одному тигрозавру удалось перепрыгнуть с берега прямо на палубу и ранить двоих людей, прежде чем его расстреляли в упор из пушки. А когда мы были уже недалеко от устья Дронны, по берегу галопом промчались два ссвиса. Несколько минут спустя впереди поднялись три столба дыма: условный сигнал Взлика. Он ожидал нас на мысу у слияния двух рек. Около пятидесяти ссвисов его племени, построившись клином, стояли метрах в ста позади. "Победитель" застопорил машины, но якорь мы не бросали, опасаясь всяких неожиданностей. - Поднимайся к нам, - предложил я. Взлик бросился в воду и взобрался на борт по пассажирскому трапу. В этот момент механик высунулся из люка машинного отделения и разинул рот: - Неужели нам придется жить с этими чудаками? Взлик повернулся и ответил: - Не бойся, они добрые. Механик был ошеломлен. - Вот это да! Он говорит по-французски?! Его поведение меня удивило, но потом я вспомнил, что жители деревни видели ссвиса лишь мельком. - Ну как? - спросил я. - Что вы ответите на наши предложения? - Мы выбрали мир. Мы даем вам Сигнальную гору, по-нашему - Несса, даем всю землю между Везером, Дордонью и Дронной до Неведомых гор, по-нашему - Босер. За нами остается право прохода через эти земли. Взамен вы даете нам железо, сколько пона