Пешту удалось выйти на пресловутого хозяина железного рудника. Все строения вокруг шахты имели надежные замки, однако двери официального владельца рудника оказались незапертыми. Одним словом, это была загадка для дураков. Посетитель молча вошел в комнату и занял место, указанное ему хозяином номера. Пешт налил в две маленькие чашечки будошу (*5), ожидая, пока гость предъявит свои верительные грамоты. Перед ним находился Субаши Чи - саньо (*6) и верховный жрец Аматуказа, совершивший это путешествие с определенным риском для себя. Между Усугумо и Аматуказом все еще сохранялось перемирие, подписанное накануне злополучной атаки Воста на позиции Такуды и его союзников тремя днями ранее. Среди многих других вопросов Пешт надеялся выяснить для себя и то, насколько искренним было желание правительств обоих анклавов соблюдать и дальше условия перемирия. - Надеюсь, что вы без труда нашли мое жилище, - издалека начал разговор Пешт. Гость утвердительно кивнул и улыбнулся. - Многое изменилось с той поры, когда я говорил с вашим агентом, - продолжил Пешт. - Помимо вас, мы получили и другие предложения, которые нуждаются в тщательном изучении. Субаши Чи неподвижно сидел на стуле, устремив твердый взгляд на своего собеседника, словно пытаясь оценить его силу и слабости. Традиционно владыки Аматуказа находились в перманентном конфликте с двумя другими анклавами. Антипатия между ними существовала с незапамятных времен. Правители Аматуказа всегда считали, что Озио и Усугумо свернули с единственно верного пути и, хотя продолжали оказывать номинальное уважение властелинам теократического государства, оставались в их глазах закоренелыми еретиками. Правящий класс Озио принял как догму опасное заблуждение, что только представители аристократии могут быть лидерами народа. Крестьяне рассматривались как низшие существа, чье предназначение - потом и кровью оплачивать прихоти хозяев. Аристократия Озио утратила чувство реальности, пренебрегая нуждами народа и возведя грубую силу в государственный абсолют. Олигархия Усугумо поставила свои личные выгоды выше интересов подавляющего большинства населения. С течением времени она захватила полный контроль над производством и распределением доходов. Однако вопреки тому очевидному факту, что они превратились в презренных мошенников, правители Озио не собирались покончить с их позорным режимом под надуманным предлогом, что подобный шаг мог подорвать благосостояние других анклавов. Чи отдавал себе отчет в том, что разумнее покорить Усугумо, нежели уничтожить его. Саньо Аматуказа планировали эту акцию уже в течение нескольких веков. Сейчас наконец появился человек, способный помочь им осуществить давно задуманное. Силы, которыми располагал этот маленький человек, могли поставить Усугумо на колени, что позволяло избежать такой крайней меры, как поголовное уничтожение всего населения анклава. Но Чи интересовало, что этот человек мог потребовать взамен. Он надеялся, что узнает о его планах уже сегодня. - Я могу многое сделать для вас, Чи, - напомнил Пешт, так и не дождавшись реакции саньо на свое последнее заявление. Субаши Чи медленно поднес к губам чашечку с будошу и слегка пригубил напиток. Пешт ощущал пряный аромат подогретого вина. Он заказал лучший сорт будошу из имевшихся в наличии и надеялся, что саньо должным образом оценит этот знак внимания. - Вы уже и так много сделали для меня. Будошу выше всяких похвал и не имеет себе равных. Я ваш должник. Пешт был достаточно умен, чтобы оценить скрытый смысл слов Субаши Чи. Люди в анклавах были, по его мнению, чертовски чувствительны к пустым формальностям. Помнится, Сираюки едва не свалился на пол, когда услышал о предполагаемом усыновлении Кендала. Тогда ему пришлось слегка ослабить нажим, чтобы шидоша сам понял, что деваться ему некуда. Окончательное согласие от Сираюки было получено не далее как сегодня утром, и Пешт был настроен весьма оптимистично во всем, что касалось его собственного будущего. Саньо не явился бы сюда без намерения сделать ему еще более солидное предложение. Будошу и другое угощение были заказаны задолго до встречи, но вполне вероятно, что именно они помогли саньо принять окончательное решение. Чи не обязательно было знать, что Пешт заказал их, чтобы отпраздновать собственный успех. Пусть старик думает что хочет. - У нас в Аматуказа, - начал Чи, прочистив горло, - существует строгая система иерархии. Нам потребовались многие годы, чтобы достичь столь совершенного уровня управления. Наш путь был долгим и трудным, и открыт он лишь избранным. Многие мечтали пройти его, но лишь единицы поняли смысл путешествия. Чи сделал небольшую паузу. "Надо дать понять этому пришельцу со звезд, - решил саньо, как он сам и его товарищи себя называли, - насколько велика привычка к слепому повиновению среди нашего народа". Одним из основных аргументов, дававших жителям Аматуказа повод ощутить свое превосходство над остальными обитателями планеты, была тщательно продуманная система тренировки. - Вы должны понять и впитать в себя великую концепцию пяти. Это и пятикратная дорога к просвещению, и пять основ вечной истины. - Вы собираетесь прочесть мне лекцию по философии? - кисло осведомился Пешт. - Я уже слушал эти сказки от одного из ваших единомышленников, с которым я не так давно разговаривал. Он, как и вы, был до ушей напичкан высокими идеями. Буду откровенен, Чи, мне нет дела до этих ваших хреновин. Я человек дела и хочу знать, что вам нужно от меня и что вы можете предложить мне. Остальное меня не интересует. Я не ищу себе награды в грядущей жизни или даже в ближайшем будущем. Еще меньше меня интересует мой внутренний мир. Если потребуется, я сам займусь этим. Давайте лучше перейдем прямо к делу. - Но нет ничего важнее душевного покоя. Все соблазны нашего сегодняшнего бытия - ничто по сравнению с тем, что ожидает нас в ином мире. Ради этого младшие члены нашего ордена носят грубые одежды, спят на голом полу и довольствуются горстью риса. Им необходимо познать собственный внутренний мир, дать прорасти росткам познания. Простота есть основа основ. - Прекрасно. Значит, ради простоты ваши храмы иллюминированы по ночам, а вы носите вышитую одежду и драгоценности, которые стоят целое состояние. Ради нее одной вы изучаете, как распознать качество будошу, которым вас угощают. Оставьте для других эти басни о пользе простоты и бедности! Ваша доморощенная великая идея пяти основ не простирается дальше пяти блюд и бутылок вина во время каждой трапезы и пяти молоденьких простушек под боком, когда вы отправляетесь спать. Хватит мне вешать лапшу на уши! Пешт остался доволен собой. Переговоры с позиции силы всегда были его любимым коньком. - Существуют разные пути, - согласился саньо, опуская глаза к столу. - Они существовали всегда. В нашей власти возвести вас в самый высокий сан нашего ордена. Вы можете стать адептом второго уровня, полным саньо. - Я не уверен, что мне понравится быть священником, - усмехнулся Пешт. - Я хочу большего. Может быть, даже больше, чем вы способны мне дать. Кто в вашей иерархии выше вас? - Нет никого, кто стоял бы выше меня. Разве что самые великие философы и мудрецы, заложившие основы нашей религии. - Тогда я стану одним из них и скажу вам, что и когда надо делать. Это будет и приятно, и справедливо. - Но это даст вам такую власть, какой еще никто не обладал в этом мире! - Не совсем так. Вы забыли о парне, который придумал эту приманку для дураков. Право, жаль, что все эти ребята уже отдали концы. Или, может быть, они никогда и не существовали? - Они не только существовали, но и были исполинами силы и простоты духа. Они были мыслителями. - Следовательно, пришло время сменить ориентиры. Пришло время человека действия! Действовать я умею, можете мне поверить. Я займусь этим, когда Аматуказ станет единственной силой на этой планете. Боюсь только, что вы, ребята, так долго протирали себе штаны, что вообще разучились что-нибудь делать. Послушайте, Чи. У меня есть возможности, у вас - желание сделать нечто такое, о чем все ваши мудрецы не додумались за пять столетий. Сейчас мое время. Проглотите свой гонор или что там у вас есть и взгляните правде в глаза. Сделайте меня глашатаем вашего Бога. Поверьте, я прошу совсем немного. - Мне придется подумать об этом, - отвечал саньо, поднимаясь со своего места, - и хорошо подумать. Ставка в игре - будущее Аматуказа. Но мне кажется, что существует возможность прийти к согласию. Пешт снизошел до того, что лично проводил гостя до двери. Коридор был пуст, и саньо удалился никем не замеченный. Закрыв за посетителем дверь, Пешт довольно ухмыльнулся. - Ты думаешь, он клюнул на твою удочку? - спросил Сиагровс, появляясь в дверях спальни. - Полагаю, что ты не пропустил ни единого слова из нашей беседы. Как ты относишься к его идейке быть простым и бедным? Лично я с трудом удержался от того, чтобы не расхохотаться парню прямо в лицо. - Мне понравилась мыслишка о том, как нам с тобой стать столпами религии, - заметил Сиагровс после того, как, проглотив то, что осталось от будошу в одной из маленьких чашечек, щедрой рукой наполнил для себя душистым вином более вместительную посудину. - На мой взгляд, ты вполне сгодишься на роль Конфуция или как его там. Хорошо, допустим, тебе удастся залезть на самый верх кучи. Что остается мне? - А чего ты хочешь? В моих силах сделать тебя кем угодно. Как насчет того, чтобы сидеть справа от меня и быть гласом Божьим? - По-моему, их религия не предусматривает существования Бога, - произнес Сиагровс с сомнением. - Хотя, конечно, я могу и ошибаться. У них место Бога занимают несколько давно отдавших концы недоумков, успевших в свое время наболтать кучу всякой чепухи. - Пусть так. Но мы-то с тобой живы. Уж мы сумеем извлечь все выгоды из нашего положения. За себя я спокоен. Если найдутся идиоты, готовые сидеть у моих ног и смотреть мне в рот, не сомневайся, я найду что сказать. И они еще будут прыгать от радости, едва, я открою свою пасть и начну выдавать непререкаемые истины. Хуже будет, если они сами начнут задавать вопросы. - А как Озио? - прервал его Сиагровс. - Пора бы появиться их представителю. - Чего ты от них хочешь? Дикари они и есть дикари. Пешт вылил остатки вина в свою чашку. "Какой дурак придумал эти наперстки? - подумал он раздраженно. - Даже не успеваешь распробовать, что пьешь. Вот еще одно дельце, которым мне предстоит заняться. Какой смысл пить вообще, если сосуд настолько мал, что тебе сразу же приходится наливать второй". - Проблема с Озио, - объяснил он, - состоит в том, что у этих парней рабские натуры. Военная система для того и существует, чтобы воспитывать в людях это качество. Они обещали все, что я только захочу. Даже предложили мне стать их королем. Объявили, что установление монархии - давняя сокровенная мечта граждан Озио. Но я пока еще не разговаривал с тем малым, кто сидит наверху кучи. Может быть, он может предложить мне императорский титул. В любом случае спорить он не станет, так что местечко за мной. Кое-кто предлагал мне замочить его. Понятно, что они употребили другое выражение, но смысл от этого не изменился. Но видишь ли, в этой схеме есть один недостаток. Мочить королей может войти в привычку. Сколько времени им потребуется, чтобы найти нового парня, готового занять мое место? Я уж не говорю о том, что схожая мыслишка может постучаться в голову любого болвана, хотя бы одному из вас. Мне придется заняться ликвидацией кучи народа, прежде чем они додумаются заняться мной. Не думаю, чтобы мне понравилось править таким способом. Да и вы для меня слишком ценны, чтобы ни за что ни про что взять и перерезать вам горло. Сиагровс с сомнением посмотрел на Пешта. "Копьеносец" считался слабейшим из трех оставшихся роботов. Какие основания имелись у этого человечка с крысиным лицом претендовать на роль лидера? - Мне больше нравятся парни из Усугумо, - произнес Сиагровс не совсем уверенно. - Мне кажется, я и в дальнейшем останусь при своем мнении. - Я подумаю над твоими словами, - улыбнулся Пешт, - прежде чем приму окончательное решение. Не куксись, парень. При любом раскладе ты остаешься главной частью моего плана. Только представь себе, ты станешь почти Богом, если мы решим отправиться в Аматуказ. XXXIV Такуду разбудил аромат кофе, проникший сквозь дверь в его подземную спальню. Некоторое время он продолжал лежать в темноте с закрытыми глазами, позволяя знакомому запаху воскресить в его памяти воспоминания о минувших днях и мирах, оставшихся в прошлом. Такуда в первый раз попробовал кофе у одного из своих знакомых, получившего воспитание за пределами Синдиката Драконов, и с тех пор стал его ревностным поклонником. Чай, традиционный напиток жителей Синдиката Драконов, никогда особенно не привлекал его. С тех пор как Бюсто перешел в группу Арсенольта, Такуда сам варил свой любимый напиток. Он рассматривал эту новую для себя обязанность как одно из преимуществ частной жизни. Сейчас эта привилегия перешла к его денщику из аборигенов. Такуда сел на походной койке и сунул ноги в тяжелые солдатские ботинки. В соседней комнате священнодействовал титатае, ставший с недавних пор постоянным спутником командира ЭУК. Туземец с благоговением наблюдал за походной печуркой, на которой стоял закипающий кофейник. По личику создания прыгали синие отблески пламени, полыхавшего в чреве печи. Титатае так добросовестно относился к исполнению своих обязанностей, что даже не заметил появления своего шефа. Такуда не хотел мешать повару. Делать все строго по правилам было одной из наиболее характерных черт лесного народца. Заметив появление первых пузырьков воздуха на поверхности закипающей воды, Пита издал довольный воркующий звук. Из-за занавески, разделявшей комнату на две половины, ему ответили другие восторженные голоса, и в ту же минуту комната наполнилась целым выводком титатае, радостно пританцовывавших вокруг маленького очага. Впрочем, маленькие танцоры сразу же замерли на месте, заметив присутствие командира ЭУК. Аборигены с писком кинулись к выходу. Пита поднес командиру чашку горячего кофе. Такуда взял из его рук чашку и присел на один из грубо сколоченных стульев, стоявших вокруг столь же незатейливого стола. Стол и стулья сделали сами титатае для удобства командира. Он не просил их об этой услуге; просто как-то в разговоре с Давудом обмолвился, что недолюбливает складные стулья. Этого замечания оказалось достаточно, чтобы уже на следующий день стол и пара стульев появились в помещении штаба. Скорее всего аборигенам пришлось специально расспрашивать о конструкции этих предметов других членов ЭУК, так как туземцы никогда не пользовались мебелью. Титатае вообще стремились проявить максимум внимания не только к Такуде, но и ко всем остальным членам отряда. Надо полагать, они мало разбирались в системе военной иерархии. Ко всем людям они относились одинаково, хотя и продолжали считать их скорее богами, нежели простыми смертными. Их отношение к людям прошло длинный путь эволюции от страха, возникшего при первой встрече, через терпимость к открытому обожанию. После же первого знакомства с "Саранчой" обожание сменилось раболепным преклонением. Тот факт, что Такуда формально являлся вождем людей, не имело для аборигенов особого значения. Он был человеком, и этого факта для них оказалось вполне достаточно. Раболепное поклонение титатае изрядно раздражало Такуду, который не без оснований полагал, что оно способно нарушить привычные взаимоотношения между командиром и подчиненными, что, в свою очередь, может отразиться на боеспособности отряда. Пока у Такуды не было особых причин для беспокойства, но что их ожидает в будущем? Обстоятельства требовали от него с особым вниманием относиться к исполнению солдатами воинского долга. У других людей также появились слуги. Вначале аборигены сопровождали новых хозяев только во время исполнения теми служебных обязанностей. Маленьких туземцев особенно интересовали техи, вскрывавшие на их глазах "кожу" гигантских машин и копавшиеся в их внутренностях. Постепенно они превращались в прилежных учеников и аккуратных помощников. В результате ни один человек никуда не мог пойти без сопровождения персонального адъютанта. Со временем титатае взяли на себя всю заботу о людях, выполняя их поручения, обеспечивая всем необходимым и предугадывая желания. Однажды Такуда случайно обронил фразу, что ему понравился цвет и аромат полевых цветов, произраставших неподалеку от бункера. Уже на следующее утро вся территория, примыкающая к лагерю, оказалась покрыта сплошным ковром розовых растений, которые аборигены ухитрились пересадить сюда за одну ночь. С этого дня шо-са тщательно следил за своей речью. Правда, далеко не все члены отряда были всегда столь же деликатны по отношению к своим маленьким союзникам. Хуже всех вел себя Дана Ласт. Как-то, получив задание занять позицию среди огромных камней на опушке леса, он посетовал на то, что одна особенно крупная глыба оказалась непосредственно у него за спиной. Когда адъютант-титатае обнаружил, что в одиночку ему не справиться с крупным камнем, он обратился за помощью к своим собратьям. В течение дня целый отряд аборигенов трудился над перемещением злополучной глыбы. К сожалению, история на этом не закончилась. Едва работа была завершена, Ласт пришел к выводу, что с удалением камня его позиция стала более уязвимой. Пришлось аборигенам организовать новый отряд, дабы водрузить монолит на прежнее место. Работа тем не менее была выполнена настолько тщательно, что не осталось ни малейших следов двухдневного кропотливого труда. Однако Ласт на этом не успокоился, и пришлось бы туземцам выполнять его новые бессмысленные приказы, если бы на позиции не появился Свелен Хорг. Он уже некоторое время наблюдал за фокусами своего товарища и, когда понял, что Ласт собирается и дальше продолжать дурацкую игру, решил, что ситуация требует немедленного вмешательства. Он отозвал товарища в сторону и, не повышая голоса, твердо потребовал от него прекратить издевательства над туземцами. Ласт пытался оправдаться, утверждая, что это была всего лишь невинная шутка, но Хорг был неумолим. - Если шутка затянется, - предупредил он, - пеняй на себя. Я тоже любитель пошутить и стесняться не стану. Только вот не уверен, хватит ли у тебя самого чувства юмора. Каждый остался при своем мнении, но инцидент был на этом исчерпан. Холли Гудъолл, водитель "Саранчи", подкинула Такуде еще одну проблему. Как и у всех других членов ЭУК, у нее был свой паж. Кроме того, будучи водителем почитаемой аборигенами машины, она пользовалась настолько большой популярностью у титатае, что это мешало ей работать. Как-то около полудня она явилась к Такуде в сопровождении крошечного малыша, не старше года от роду. - Сэр, - обратилась Гудъолл к командиру, - у меня проблема. Хотите смейтесь, хотите нет, но я стала матерью. Поверьте: я не имею к этому никакого отношения, но титатае почему-то решили, что я должна воспитывать этого подкидыша. Посоветуйте, что мне делать. Такуда и сам был поставлен в тупик. За долгие годы армейской службы ему еще не приходилось сталкиваться с подобными проблемами. Разумеется, бывали случаи, когда у женщин-военнослужащих рождались дети. В курсе подготовки полевых командиров этому было посвящено несколько специальных занятий. Но ни в каком курсе не содержались рекомендации, как вести себя при усыновлении негуманоидного ребенка. Синдикат Драконов, да и никакая другая планета Внутренней Сферы не вели переговоров с негуманоидными расами. Колонизация новой планеты сводилась лишь к строительству новых человеческих поселений. Не зная, как ему поступить, он решил посоветоваться с Дакодо, Докаепи и Тотито. Все приглашенные собрались в бункере Такуды. Шо-са объяснил ситуацию, постаравшись не упустить ни единого факта странной истории. В самом начале совещания появился Эммердин Нит и доложил, что и в его отделение тоже был доставлен один ребенок титатае. И Гудъолл и Нит пытались проявить максимум такта, но не скрывали своего желания избавиться от дополнительной ответственности. Трое вождей племени обещали собрать своих собратьев и попытаться как-то разрешить ситуацию. Но и у титатае возникли свои проблемы. Весть о появлении новых людей распространилась по зарослям со скоростью лесного пожара. Одна за другой стали прибывать делегации от соседних племен, желавшие увидеть пришельцев собственными глазами. Поток паломников нарастал день ото дня, и скоро сотни туземцев ежедневно толпились вокруг лагеря. По традиции принимающая сторона должна была обеспечить всех гостей едой и жилищем, но это было уже выше возможностей Тотито и Докаепи. Когда совет снова собрался для обсуждения проблемы приемных детей, Такуда был приглашен на него в качестве почетного гостя. Хотя люди и титатае проживали на планете бок о бок уже пять столетий, это был первый случай подобного рода. Такуда явился на совет, готовый ответить на многочисленные вопросы аборигенов. К его крайнему удивлению, вопросов он не услышал, а если быть совершенно точным, ему вообще не пришлось открыть рта. Совет протекал в лучших традициях племени. Поскольку тема была достаточно важной, страсть аборигенов к пространным речам проявилась на этот раз во всем своем блеске. Открыла дебаты Папае, самый молодой член совета. Она напомнила собравшимся о тысячелетних традициях титатае от зари истории до последних дней, коснулась темы особой важности детей в жизни племени, не забыв упомянуть о пользе просвещения. Ко всему прочему она старалась говорить нарочито медленно, чтобы Дакодо успевал перевести ее слова сидевшему рядом Такуде. К середине речи она добралась до момента первого появления людей на планете и детально проанализировала эволюцию отношений между людьми и титатае, постаравшись не упустить ни одной мелочи. Такуда нашел историю весьма интересной и поучительной, хотя и слегка затянутой. Но по мере того, как Папае продолжала говорить, шо-са все чаще с тревогой спрашивал себя, когда же она наконец коснется проблемы, ради которой они, собственно, собрались здесь. К концу пятого часа своего выступления оратор действительно упомянула о существовании такой проблемы и, весьма довольная собой, вернулась на свое место. Сейчас, подумал Такуда, они начнут задавать мне вопросы. Не тут-то было. Немедленно поднялся следующий оратор и почти дословно начал повторять речь своей предшественницы. К тому же ради удобства переводчика он говорил еще медленнее, чем Папае. После первого часа его выступления Такуда перестал вслушиваться в равномерное бормотание Дакодо. После второго он почувствовал, что его глаза начинают слипаться. К концу третьего шо-са едва мог бороться со сном. Между тем собрание шло своим чередом. Один оратор сменял другого, и все начиналось сначала. Фактически выступавшие говорили о разных инцидентах, случившихся в разное время у разных племен, но шо-са не мог знать всего этого. Такуда понял, что еще немного - и он не выдержит. Даже тренированный организм самурая не мог обходиться без сна в течение восемнадцати часов под аккомпанемент нескончаемых выступлений ораторов. Титатае было проще. Благодаря своему врожденному умению спать вполглаза они успевали отдохнуть прямо на месте, не уронив при этом своего достоинства. В результате окончательное решение так и не было принято, хотя Дакодо и заверил шо-са, что поступлений новых воспитанников пока не предвидется. В остальном все оставалось без изменений. С трудом добравшись до бункера, Такуда без сил рухнул на постель и мгновенно заснул. XXXV Проснувшись на следующее утро, Такуда обнаружил, что его ожидает незнакомый человек в длинном темном балахоне, на шее посетителя висела массивная железная цепь с кулоном в форме пятилепесткового лотоса, который переливался в полутьме бункера всеми цветами радуги. - Хушико Мибури, - представился незнакомец, поклонившись Такуде. - Гражданин Аматуказа. Мы получили сведения о вашем местонахождении, и я был направлен сюда, чтобы узнать ваше мнение по некоторым интересующим нас вопросам. Мы внимательно следим за всем, что происходит в нашем маленьком мире, и, скажу откровенно, не слишком довольны существующими в нем порядками. Мы мечтаем о восстановлении гармонии, когда-то царившей на планете. Такуда пригласил гостя присесть на один из трех стульев, украшавших теперь его комнату. Третий стул появился однажды утром неизвестно откуда, как и первые два. Шо-са сделал для себя памятку: сегодня же обратить на это внимание Питы, предупредив его о нежелательности новых подобных сюрпризов. В противном случае уже в ближайшем будущем небольшое помещение бункера рисковало превратиться в мебельный склад. Титатае принес две чашечки кофе, последнего кофе из неприкосновенного запаса шо-са, и незаметно удалился. - Хушико Мибури, - начал Такуда, когда остался наедине с гостем, - благодарю вас, что вы совершили столь далекое путешествие, чтобы повидать меня. Я сам заинтересован в установлении гармонии на планете, хотя и опасаюсь, что наши представления о ней могут существенно отличаться друг от друга. Будьте добры, поясните, что я могу сделать для вас. - В истории наших городов, - начал Мибури, - известны периоды, когда в них царила полная гармония. Наши беды начались с разногласий, которые, в свою очередь, привели к войнам. Со временем мы начали осознавать, что, убивая друг друга, рискуем уничтожить все то, что создали наши предки. Тогда мы объявили о конце войны. Мир оставался незыблемым при жизни многих поколений. Закладывались новые города. С каждым годом, с каждым новым поколением, с каждым столетием мы становились все сильнее. Была создана система коллективной безопасности. Разумеется, противоречия сохранялись, но понимание фактора взаимозависимости друг от друга заставляло людей подчинять свои личные пристрастия интересам всего общества. Правда, всегда находились желающие уничтожить гармонию, но они составляли ничтожное меньшинство. Еще на заре нашей истории у людей хватило разума отказаться от могучего оружия наших предков. С тех пор на планете поддерживался естественный баланс трех основных сил: Озио, Аматуказ и Усугумо. Ни одна группировка не могла выиграть войну или полностью подчинить себе другую. Войны продолжались, и армии сходились на поле брани, но здесь велась честная борьба достойных соперников. Земли, леса, рудники могли переходить из рук в руки, но фундаментальный принцип гармоничного сосуществования трех городов-анклавов оставался нерушимым. Сейчас мы поставлены перед фактом, что Усугумо обрел оружие, еще более мощное, чем то, которым, судя по легендам, обладали наши далекие предки. Оружие, способное потрясти основы нашего мира или даже уничтожить его. Теперь вы понимаете, почему мои друзья прислали меня к вам. Мы хотим знать, есть ли у нас шанс восстановить былую гармонию. Такуда молча выслушал Хушико Мибури. - Я понимаю необходимость гармонии, как и опасность того, что сам факт обладания сверхмощным оружием способен нарушить баланс сил, существующий на планете, - заметил он, - но мне непонятно, каким образом наше вмешательство в конфликт может способствовать восстановлению гармонии. Кончики пальцев Мибури нервно вцепились в края так и не тронутой им чашечки кофе. - Мы имеем все основания полагать, что вы располагаете оружием, эквивалентным или даже более мощным по сравнению с тем, которым обладает армия Усугумо. Мы знаем, что вы дважды подвергались нападению и оба раза выиграли сражение. Вы могли бы помочь нам восстановить нарушенный баланс сил. Основа гармонии - равновесие. Баланс между добром и злом порождает гармонию. Все те, кто, не считаясь с расстоянием, посылает своих представителей к одной из сторон, - из добрых или злых побуждений, сейчас это не важно, - нарушили гармонию нашего мира. Вся мощь Усугумо сейчас находится в руках тех, кто ради исполнения своих дьявольских замыслов готов ввергнуть планету в хаос. Крайне необходимо вернуть людям мир. - Неужели не существует иного способа восстановить гармонию, кроме пути грубой силы? - спросил Такуда с иронией, бросая завистливый взгляд на кофейную чашку в руках своего гостя. Это была последняя порция кофе из его запаса. Если Мибури не пожелает ею воспользоваться, пожалуй, он сумеет найти напитку достойное применение. Его собственная гармония будет жестоко поколеблена, если драгоценный нектар пропадет напрасно. - Я вообще не вижу причины для того, - продолжал Такуда, - чтобы сохранять противоестественную раздробленность вашей общины. Уладьте наконец свои разногласия. Для этого совсем не обязательно прибегать к помощи силы. Откажитесь от оружия. Если в ваших городах имеются индивидуумы, склонные любить сильные ощущения, которые дает война, используйте их тягу к приключениям на исследование и освоение планеты. Работы хватит надолго, в этом можно не сомневаться. А когда конфликты будут улажены, мы все вместе сможем начать строительство справедливого общества, о котором мечтали наши общие предки. Мы сможем вернуться к идеалам великого основателя Дома Куриты. Нам по силам воплотить в жизнь мечты Широ Куриты о гармоничном обществе. Тогда мы и познаем настоящую гармонию. Хушико улыбнулся, глядя на наивного человека, сидевшего напротив него. - У нас было немало проблем и до вашего прибытия, Юбари Такуда, - насмешливо произнес он. - И они останутся, когда и вы, и я будем уже лежать в могилах. У нас были проблемы, но существовала и гармония. Кроме того, это были наши проблемы. Это вы явились сюда и нарушили гармонию нашей жизни. Теперь вы обязаны восстановить то, что разрушили. Вы можете это сделать. Более того, это ваш прямой долг. Поднимите свои войска и нанесите удар по армии Усугумо. - Но существует же и другой путь! Мы должны смотреть в будущее, а не в прошлое. Зачем возвращаться назад? - Это вы считаете наше прошлое тяжелым. Вполне возможно, что найдутся люди, которые согласятся с вашей оценкой. Но уверяю вас, что их будет немного. Очень немного! Для подавляющего большинства нашего общества, напротив, именно будущее чревато грозными потрясениями, и вы обязаны сделать все, чтобы не допустить этого. Такуда понял, что ему не остается ничего другого, как поскорее распрощаться с посетителем из далекого Аматуказа. Мибури не хотел или не мог видеть открывающуюся перед ним перспективу. Оставшись один, Такуда попытался проанализировать создавшуюся ситуацию. Хорошо, что хоть кофе остался ему; пусть холодный, но все равно восхитительно вкусный. Такуда медленно сделал глоток любимого напитка, наслаждаясь им еще больше от грустного осознания того факта, что это скорее всего последняя чашечка кофе в его жизни. Должны же существовать люди на этой планете, способные видеть чуть дальше собственного носа? Сколько еще потребуется послать поисковых партий, чтобы отыскать их следы? Рано или поздно он добьется своего. А пока пора было подумать о других проблемах. Количество союзников среди аборигенов росло с обнадеживающей быстротой, да и их способность к обучению внушала большие надежды. Жаль, что они продолжали относиться к людям по-прежнему, как к полубожественным существам, но всему свое время. Размышления Такуды были прерваны появлением Питы, сообщившего, что еще один человек желает видеть шо-са. Запас человеческих слов в словаре Питы был пока весьма ограничен, и сейчас, глядя на остатки кофе, он не знал, что должен подать новому посетителю, явившемуся для разговора с его господином. Такуда кивнул в знак согласия, и Пита пригласил незнакомца войти. Визитер, представившийся как Тоге Омори, раздвинул занавески, критически осмотрев комнату и находившиеся в ней предметы. Его лицо выглядело как бесстрастная маска, но по выражению больших карих глаз нетрудно было догадаться, что он не одобряет спартанскую обстановку помещения. Очевидно, по его мнению, офицер, занимающий командную должность, мог бы и лучше позаботиться о себе. Не дойдя до стола двух шагов, он остановился и бросил на шо-са выжидающий взгляд. Но Такуда был слишком утомлен, чтобы уделять особое внимание соблюдению всех тонкостей этикета. Жестом руки он указал посетителю на стул. Когда же Омори так и не двинулся с места, Такуда только равнодушно пожал плечами. - Послушайте, Тоге Омори, вы можете стоять или сидеть, как вам заблагорассудится. В моем штабе нет свободных людей, чтобы обхаживать каждого посетителя, а если бы и были, то я немедленно нашел бы им другое занятие. Здесь командую я, а у меня нет ни времени, ни энергии, чтобы заниматься подобными пустяками. Омори презрительно улыбнулся, но поскольку никто так и не появился, чтобы отодвинуть для него стул, сделал это сам. - Юбари Такуда, - объявил он, - я представляю здесь Рентаи Озио. Это неофициальное объединение, хотя ни для кого не секрет, что лучшие представители нашего города считают за особую честь для себя состоять в его рядах. Нас не устраивает нынешняя ситуация, как, впрочем, и те изменения, которые могут принести в жизнь планеты действия ваших бывших наемников. Я уполномочен встретиться с вами, чтобы ознакомиться с вашей собственной оценкой ситуации, а также, если вы окажете нам такую честь, выслушать наши предложения. - Я знаю очень мало о вас и вашей организации, Тоге Омори, - заметил Такуда, - поэтому думаю, что самое разумное - сначала выслушать ваши соображения. - Превосходно. Мы в Озио придерживаемся мнения, что общественная система, построенная нашими предками по образцу армии, является наиболее совершенной. Порядок, при котором на вершине пирамиды оказываются наиболее сильные представители человеческого рода, не нуждается в улучшении. Естественно, даже такое совершенное общество не застраховано от случайных потрясений, но мы, как люди военные, не склонны впадать в панику при временных неудачах. Наши предки были разумными людьми. Они понимали, что сила общества не только в армии, но и в способности людей, находящихся у власти, предвидеть и предвосхищать развитие событий. По нашему убеждению, вы в полной мере обладаете этой способностью, а поэтому мы хотели бы видеть вас в наших рядах. Я имею честь от имени Рентам Озио предложить вам объединиться с нашими силами и вместе выступить против общего врага. Мы знаем, что вы уже дважды нанесли поражение армии Усугумо, несмотря на все могущество их нового оружия. У нас нет оснований сомневаться в ваших талантах. Озио должен получить все преимущества, которые способны дать полководческий талант и современная техника. Мы станем единственной силой на планете и заставим Усугумо, а затем и Аматуказ склониться перед нашей волей. Заметив, что Такуда собирается что-то сказать, Тоге Омори предостерегающе поднял руку: - Минуту терпения. Я еще не закончил. Я понимаю, что вы желаете знать, какую пользу вы и ваши люди смогут извлечь из этого союза. Наши предложения достаточно просты. Ваши подчиненные станут офицерами Рентаи. Лично вы, уже доказавший свои способности, - нашим вождем. - Все, что вы говорите, крайне интересно, - отозвался Такуда. - Но что произойдет, если, допустим, я в качестве вождя Озио выскажусь в пользу всеобщего и полного разоружения? Или предложу провести реформы, способные сделать ваше общество более справедливым и гармоничным? Или, того больше, захочу уничтожить сверхоружие? - Но это безумие! Сверхоружие - единственное средство, способное обеспечить нам господство над планетой. С ним не страшны никакие противники. Мы сможем возродить славу Дома Куриты! Все обязаны помнить, как легендарный Широ Курита обосновал необходимость строительства империи. Мы должны быть готовы к будущему контакту с государствами Внутренней Сферы. Рано или поздно это произойдет. И тогда мы ни в чем не должны уступать им. А для этого нам необходима сила! Такуда с грустью посмотрел на своего посетителя. Продолжать разговор было бессмысленно. Они говорили на разных языках. Омори и его сподвижники были озабочены только одним - стать владыками планеты. Они жаждали власти, а следовательно, хотели обладать силой. Неужели правители Озио не видели иного пути? Или, может быть, вирус сепаратизма, занесенный их предками на эту планету вскоре после Великого мятежа, навсегда отравил души людей и они уже не способны к восприятию нового? - Досточтимый Тоге Омори, - подытожил Такуда. - Вы высказали много интересных" идей. Не скрою от вас, что я уже получил несколько предложений от представителей других анклавов и партий. Я должен детально обдумать их, прежде чем принять окончательное решение. А сейчас, извините, мне необходимо удалиться. Не забудьте оставить моему помощнику Паркеру Давуду сведения о том, где и каким образом мы сможем с вами связаться. Я дам знать руководству Озио, как только сделаю свой выбор. - Оставляю вас наедине с вашими сомнениями, Юбари Такуда, - насмешливо улыбнулся Тоге Омори. - Я покидаю вас на время, но запомните одно: не мы одни ждем вашего решения. А наши противники не станут долго ждать. Существует много людей, требующих немедленных действий. Так вот вам мой совет: решайте быстро! XXXVI В маленькой комнате стояла необычайная жара. Далее слабое мерцание газовых светильников казалось здесь совершенно излишним. Однако секретность встречи соблюдалась настолько строго, что участники совещания скорее были готовы получить тепловой удар, нежели поднять вопрос о допуске в помещение струи свежего воздуха. Главная дверь была заперта на замок и тяжелый засов. У ворот маячила фигура часового, который имел предписание не пускать никого, кто не имел специального разрешения, подписанного одним из участников тайной конференции. Единственная незапертая дверь вела в помещение прислуги, которое, впрочем, охранялось не менее строго, чем сама комната собрания. За маленьким столом сидели пять человек: Хушико Мибури, Тоге Омори, Ахира Кочира, Деу Коансо и Пинто Геппу. Они расположились на подушках, время от времени делая маленькие глотки чая из стоящих перед ними крошечных чашечек. Вдоль стен комнаты были расставлены бронзовые курильницы, из которых к потолку поднимались тонкие струйки дыма тлеющих благовоний. Хозяин дома Ахира Кочира слегка постучал кончиками пальцев по поверхности стола, и в тот же момент, словно по волшебству, на пороге двери, ведущей в служебное помещение, появился маленький титатае с чайником, полным свежезаваренного чая. Поставив чайник на стол, слуга исчез так же бесшумно, как и появился. Кочира неторопливо вытер рот тонкой салфеткой. - Здесь собрались единомышленники, - произнес он, окидывая присутствующих колючим взглядом. - А поскольку мы единомышленники, - продолжил он, удовлетворенным кивком отдавая должное выдержке гостей, - и уже не раз обсуждали известную всем проблему, нам остается только заслушать сообщения доверенных лиц и согласовать дальнейший план действий. Во время первой встречи мы обсуждали ситуацию, возникшую после прибытия новых людей. Мы не знали тогда - а я далеко не уверен, что знаем и сегодня, - откуда явились пришельцы. Они утверждали и продолжают утверждать, что явились с далеких звезд и оказались здесь по воле случая. Я готов принять предложенную версию, хотя известные сомнени