лось, круто заносило, но чтобы до такой степени!.. Сравнить ее с киской!.. Нет, в подобных неожиданных заявлениях не было ничего обидного -- они просто ставили Касси в тупик, а зачастую вгоняли в краску. - Мне кажется, уж чего-чего, а женственности у меня хоть отбавляй. Я достаточно быстро подцепила на крючок Перси, разве не так? Всего два месяца назад Кабальерос спасли доверенный им для охраны "Хачиман Таро Энтерпрайзес", дядюшку Чанди и свой полк от разгрома с помощью хитроумного плана, одним из условий которого было внедрение Касси в ближайшее окружение лорда Филингтона. Вот откуда нескрываемый интерес Председателя к этой хрупкой особе. Самое удивительное, что, узнав о причине, по которой Касси начала оказывать ему знаки внимания, Перси не только не разочаровался, но совсем наоборот - еще сильнее увлекся ею. - М-да, сработало, -- согласилась Кали. - Выходит, ты заговорила о женственности в отвлеченном смысле? Чтобы смягчить мое каменное сердце? -- Именно. У Кали Макдугал была одна неприятная привычка: она постоянно хотела быть правой. И на этот раз она, словно сговорившись с Ленни, продолжала твердить одно и то же: пора бросать свои боевые ухватки, долой грубую силу и желание всегда быть первой, следует вспомнить о том, что ты женщина... Что еще оставалось бедной Касси, как не прислушаться к словам подруги. Теперь она раскаивалась, что пошла на поводу у Кали -- вон до чего довели эти нежности беднягу Перси. Глаз не сводит!.. Приятно, что ли, быть объектом самых глупых сплетен. Музыка кончилась. Партнер собрался было проводить Касси к одному из столов, но она взмолилась: - Пожалуйста! Я так люблю танцевать. Тот на мгновение смешался, однако воспитание взяло верх - молодой человек кивнул и победно глянул на партнершу. Касси мгновенно почувствовала, что он уже начал строить обширные планы на сегодняшнюю ночь. "Ну, Кали, только попадись мне в руки. Сначала Перси, теперь этот болван... Я убью тебя!" До добра женственность не доведет. Не такое нынче время, чтобы давать волю всяким "чувствам". Вроде бы не было никакой реальной причины для беспокойства. Где-то далеко, за линией перемирия, шевелились Кланы. Каждую неделю, а то и две, оттуда приходили ужасающие слухи, подобные ударным волнам, возникающим после взрывов сверхновых звезд, -- будоражили население, однако за долгие месяцы ожидания грядущей катастрофы люди привыкли, что на "севере" всегда неспокойно и конца этому не будет. Население Внутренней Сферы уже словно свыклось с ожиданием неминуемой беды. Что касается Федерации Солнц, самого заклятого врага Синдиката в пределах освоенного человечеством пространства, то политика Виктора Дэвиона -- особенно ее направленность в последнее время -- ясно показывала, что угроза со стороны Кланов, поставившая оба противоборствующих государства перед выбором: либо выжить вместе, либо погибнуть поодиночке, заставила принца взять курс на сотрудничество. Случались на Хачимане и внутренние беспорядки, один такой бунт произошел уже в бытность Кассиопеи Сатхорн на планете. Народ вышел на улицы столицы, сжег несколько мобилей, закидал камнями полицейские отряды -- на этом дело и кончилось. От подобных стихийных волнений не застрахована ни одна страна. Одним словом, годы были трудные, напряженные, умы и сердца были погружены в ожидание беды, однако это не мешало жить повседневной, обычной жизнью. Тем более не мешало выжить... Ведь именно этим занималась Касси все эти годы. Кем она была? Уличной девчонкой, что выросла на нищей планете Ларша, принадлежавшей семейству Ляо. Затем, повзрослев, участвовала в разведывательных экспедициях против пиратов, вояк из Синдиката Дракона, против Кланов. За ней охотились лучшие молодцы из военной разведки Федерации Солнц, доводилось сталкиваться и со смертельно опасным Корпусом Внутренней Безопасности (КВБ) Синдиката Дракона. Касси постоянно приходилось спасать свою шкуру. И не просто спасать, но и зарабатывать на этом. Ежедневно, ежемесячно, из года в год. Если бы не ее потрясающее чутье на приближающуюся опасность, ей, конечно, давным-давно не сносить головы. Причем это внутреннее, время от времени беспокоящее душевное неудобство вскоре обрело конкретные формы. Касси называла его "шестым чувством" и научилась полностью доверять ему. Как только оркестр закончил играть очередной танец, девушка, якобы поддавшись на уговоры партнера, взяла его под руку, и они вышли в сад. Томительное, гнетущее посасывание в животе подсказало Касси, кого следует опасаться. Возле колонны из слоновой кости, расположенной как раз напротив дверей, стоял человек в черном. Рыжие волосы, кирпичного цвета лицо с уродливыми чертами. На поясе пистолет, с другой стороны -- короткий меч, называемый вакизаши. Он угрюмо и сосредоточенно наблюдал за происходящим. Касси с рождения испытывала безотчетный страх перед движущимися механизмами, особенно если они были огромных размеров. Наибольший ужас ей внушали десятиметровые боевые роботы. Вот почему она выбрала армейскую разведку, отряды специального назначения и в этой области добилась немалых успехов. Людей как таковых Касси не боялась. Они вызывали в ней любое другое чувство, только не страх, однако и среди человеческого поголовья было несколько особей, которые внушали ей ту же неосознанную робость. Человек в черном был одним из них. Человека этого звали Нинью Кераи Индрахар, и он являлся заместителем командира КВБ. Его усыновил Сабхаш Индрахар, Сама Улыбка, как за глаза называли командира корпуса подчиненные. Это была самая эффективная, внушающая наибольший ужас секретная полиция во всей Внутренней Сфере. Ее руководство поставило своей целью -- Кассиопея Сатхорн знала об этом наверняка -- устранить дядюшку Чандрасекара и разгромить полк Всадников. Собственно, и дядюшка и Кабальерос составляли единственную семью, которая за всю жизнь Карей отнеслась к ней по- человечески. Вот что еще она знала точно: Нинью тоже неравнодушен к ней. Откровенно неравнодушен, и это было самое скверное обстоятельство, с которым Касси приходилось сталкиваться за время службы. Как только враг начинал испытывать к ней чисто человеческое влечение -- сексуальное, дружеское, интеллектуальное, назови как хочешь, -- исполнение обыкновенного разведывательного задания превращалось в некий священный обряд: в соревнование честолюбий, в исполнение долга, в погоню за счастьем, в наказание порока -- опять же названий здесь можно придумать уйму. Беда в том, что подобная страсть во много раз увеличивала силы противников. В них зажигался огонек некоего неистовства, они стремились любой ценой одержать над ней победу, причем и моральную победу тоже, -- исполнить долг, наказать порок, ну и так далее... Взять того же Нинью Кераи. Он начинал как водитель боевого робота, однако вскоре решил, что замуровать себя в кабине металлического исполина глупо и неперспективно. Нинью сам по себе излучал опасность, как, впрочем, и его наряд: Нинью буквально светился угрозой, как светится в ночи разогретый слиток металла, причем эта опасность была избирательна, сосредотачивалась на вроде бы невинных людях, которые в конце концов оказывались самыми коварными заговорщиками и ниспровергателями устоев. Его действия ничем не походили на сокрушающую всех и вся мощь боевого робота. Против машины Касси давно нашла противоядие -- оно заключалось в том, что пилот по большей части не мог видеть ее, она же, в свою очередь, всегда держала врага под наблюдением. В случае же с Нинью у Касси сложилось убеждение, что, где бы она ни находилась, он постоянно не спускает с нее глаз. Как уже было сказано, его уродливость казалась неестественной, божьим наказанием, особенно в сравнении со спутником Касси -- белокурым офицером- красавцем. В молодости Нинью был по-своему симпатичен, но появившиеся за годы шрамы, рубцы, участок ноздреватой обожженной кожи сложились так, словно какая-то высшая сила решила наказать его уродством. Теперь при всяком проявлении чувств он выглядел не столько опасным, сколько смешным, поэтому Нинью старался держаться невозмутимо и холодно. Угроза, копившаяся в его нынешних чертах, ощущалась не сразу, магнетизм проявлялся со временем, но проявлялся обязательно. Тогда сердце у собеседника екало, а собеседница начинала испытывать неосознанное смущение. Не то чтобы все эти ощущения лишали Касси храбрости и трезвости в оценках. Она просто заранее высвечивала для себя степень опасности, исходившей от Нинью, - обычная рекогносцировка, проводившаяся бессознательно, на особом профессиональном коде. Несколько лет назад этот уродец был ее самым страшным врагом, в ту пору Касси удалось ускользнуть от него. Теперь он находился в хороших отношениях с дядюшкой Чанди, считался его союзником, -- но завтра все опять могло перемениться. Вот почему нельзя было упустить момент побольше узнать о Нинью, отыскать его слабые стороны. Осторожность и предельная сосредоточенность здесь никак не помешают. Касси знала себя - преувеличенное представление об опасности куда быстрее приводит ее в боевую форму, чем самоуверенная расхлябанность. Вот и надо в полной мере ощутить, кем же в этом смысле является заместитель командира КВБ. Так же, как любому водителю боевого робота необходимо заранее познакомиться с тактико-техническими данными новых боевых машин противника. Пока она танцевала со своим красавцем, Нинью несколько раз коротко глянул в ее сторону -- как бы невзначай... Касси отдала ему должное -- ее сразу бросило в жар, затем в холод. Да, этот уродец умеет нагнать страху на врага. "Так уж случается с людьми, за которыми приходится долго охотиться, -- подумал Нинью. -- Их надо убирать. Плевое дело!.." Он усмехнулся пошлости подобных рассуждений. Монстры бывают только на тридивизионных экранах. Естественно, речь не идет о свихнувшихся маньяках. Нинью отпил сок из бокала. Что касается убийств, в молодости он рассуждал совсем по- другому. В ту пору он был жидковат с людьми, легкомыслен, хотя уже успел повоевать в боевых частях и пройти подготовку в школе коммандос. В те дни он был дружен с самим Теодором Куритой, будущим правителем Синдиката. Ради хозяина он не скупился на шутки -- ну и веселые, искрящиеся они у него выходили! С женщинами тоже был легок. Занятное было времечко! Сломалось все в одночасье. Как, почему -- объяснить трудно. Конечно, должна была существовать какая-то причина, из-за которой он уже на самом верху, сумев пробиться в сливки общества, потерял интерес к жизни... В пылу многочисленных развлечений, на пороге широких возможностей, открывшихся перед ним, Нинью ощутил тягостную пустоту. Приходилось носить маску скучающего негодяя, этакого чудовищного паука. Пусть боятся, меньше будут тревожить... Дело совсем не в уродстве, приобретенном в кабине робота. Таких красавчиков, как он, среди воинов пруд пруди. Самое страшное испытание -- это гореть в рубке боевого робота. Выжившие в большинстве своем скоро осознают, что с лица воду не пить. Неприятно, конечно, но не смертельно. Не повод для ипохондрии... Годы службы в органах безопасности -- тоже не сахар. Куда подевались веселость и легкость характера, в душе сохранился только металл. Никогда ему больше не влезть в шкуру прежнего неунывающего шутника и балагура. Слова-то все какие-то лубочные, ироничные -- шутник, балагур... Но ведь так оно и было. Он жил только тогда, когда эти качества имели самостоятельную, естественную ценность. Конечно, обстоятельства скрутили его, особенно право на убийства -- это нельзя отрицать, однако истина в другом. Выходит, было что-то в нем паскудное, - жаждущее вырваться, размахнуться, начать крушить... Зачем? Нинью усмехнулся -- в такие минуты он был интересен сам себе. Этакий рефлектирующий ублюдок... Зверь со склонностью к психоанализу... Примелькавшийся в литературе тип... Беда в том, что в нем, в так называемом Нинью Кераи Индрахаре, не было ничего литературного. Вот он весь, во плоти!.. Кто постарался сделать его таким человечишкой? Здесь нельзя не отдать должное его приемному отцу. Негодяй с идеей, защитник государства -- а по его, Нинью, мнению, все подобные защитники просто грязные ублюдки. Только у них хватает ума прикрыть смрадное нутро красивой фразой. Вот одна из сентенций, накрепко вбитая в голову приемного сына: "Дракон не может позволить себе использовать такого способного человека, как ты, сынок, в качестве тупого исполнителя, этакого бездумного инструмента... Твоя задача, твои обязанности, наконец, -- куда шире. И труднее. Ты должен воспитать в себе умение держать под контролем любую ситуацию, оставаться гибким и не терять разум в любых условиях. Причем это должно сказываться в мельчайших нюансах твоей работы. Этим настоящий профессионал отличается от разъевшегося на государственных харчах чинуши и лопающегося от собственного величия генерала. Подобное отношение к делу вырабатывается постоянным пополнением запаса знаний, подлинным интересом к новому. И прежде всего способностью удивляться... Вот в чем парадокс: наша служба напрочь отшибает в человеке естественную любознательность. Не любопытство и интерес, который мы испытываем в силу служебных обязанностей, но именно любознательность'-- величайший дар эволюции. Детская пытливость, стремление проникнуть в любую, даже выдуманную тайну. Вот этим ты и должен заняться в первую очередь". Нинью едва не рассмеялся -- ему удалось выполнить наказ приемного отца. Он, Нинью, до сих пор удивляется этому человеку, который уже полтора десятка лет провел в самодвижущемся лечебном кресле, но не утратил ни остроты внутреннего зрения, ни природной гибкости ума. Любую схему, любой план Сабхаш Индрахар до сих пор способен рассматривать как занятную игру, увлечься ею, придумать правила и, потирая ладони, сделать первый ход. Когда-то Нинью разделял этот восторг. Теперь он ясно сознавал, что это не более чем самообман, форма существования паралитика, старающегося прожить на несколько жизней больше, чем ему было отмерено. Жизней, наполненных движением, погонями, интригами, схватками и страстями. С точки зрения Нинью, подобная одержимость суетой и неразберихой -- всего лишь одна из форм помешательства. Пусть его!.. Тоску подобным творчеством не излечишь. Правда, виду, что ему скучны подобные философские экзерсисы, Нинью не показывал, никогда не забывал, чей он выкормыш. Сама Улыбка -- так называли приемного отца -- был прозорлив, его никак нельзя было упрекнуть в утрате чувства реальности, поэтому Нинью и не старался скрыть от покровителя свои настроения. Тот отнесся к подобной хвори снисходительно. "Так и должно быть, -- заявил он как-то Нинью. -- Это необходимый этап. Надеюсь, ты не дашь волю хандре? Сможешь держать себя в руках?" Нинью дал слово. Попробуй не дай! Среди самых опасных людей Внутренней Сферы только Индрахар заслужил подобное дерущее по коже прозвище. Старик обладал каким-то особым шармом в обращении с людьми: с начальниками, с подчиненными, с обвиняемыми, с людьми улицы. Причем все прекрасно знали, с кем имеют дело, и все равно, если Индрахар хотел поговорить, втягивались в разговор. Умные и сильные не выбалтывали секретов, но проникались уважением, пусть даже этого уважения хватало всего на несколько часов. До казни... Нинью на мгновение отвлек шум в зале. Вот, опять Кассиопея Сатхорн. С каким верзилой танцует! Должно быть, этот блондин ей по вкусу... Такая беззащитная, женственная... Просто голубенький цветок. Приятная для глаз иллюзия. Если, конечно, не знать подоплеку. Девица сумела ловко обвести его вокруг пальца -- причем в рукопашной схватке. Такого с ним с детства не случалось. Совет папаши в этом случае должен был прозвучать следующим образом. Если она обыграла тебя и тебе это доставило удовольствие, значит, ты влюбился. Не гони это чувство, восторгайся им -- оно приведет тебя к успеху. Нинью должен был признать, что в словах отца была частичка истины. Сначала он действительно разъярился, как буйвол, затем успокоился и возблагодарил богов за то, что они наградили его интересом к жизни. Эта девица стоила того, чтобы любоваться ею. Она была прекрасна в платье темно-синего цвета. Пантера в человеческом обличье. Нет, уверил себя Нинью, это не более чем констатация факта, оценка взглядов других мужчин, обращенных в ее сторону. Ни в коем случае не признание в любви. Ни в коем случае!.. Просто он должен как можно ближе познакомиться с нею, чтобы отыскать ее слабые стороны и изучить сильные. Касси почувствовала, как дрогнула рука спутника, лежащая на ее обнаженной спине. Ладонь заскользила, коснулась края выреза, сползла еще ниже... Очевидно, он решил, что приятную ночь себе обеспечил. "Ошибаешься, парень! Ты откровенно глуп". Но до какой степени он ошибается, даже Касси не могла предполагать. Ах, если бы только он один оказался несмышленышем!.. Когда Касси и ее кавалер приблизились к выходу, огромные створки с неожиданной легкостью распахнулись, и в зал ворвались люди в шлемах и боевых доспехах. В руках они сжимали автоматическое оружие. Персиваль Филингтон шагнул вперед. - Что все это значит? -- громко спросил он. Ближайший к нему вооруженный боец, ни слова не говоря, сделал несколько шагов вперед и открыл огонь. III Мацамори Хачиман Округ Галедон, Синдикат Дракона 24 декабря 3056 года Графа Хачимана отбросило прямо на руки окаменевших телохранителей, которые и получили вторую, уже более плотную порцию зарядов. Затем нападающие открыли огонь по праздничной толпе. -- Тревога! Все на пол! Кто ближе к выходу, спасайтесь! -- закричала Касси. Девушка тут же прикрылась своим огромным спутником и выхватила из его кобуры пистолет. По-прежнему прячась за блондином, она навела оружие на ближайшего к ней врага, нажала на спуск, однако выстрела не последовало. Черт! Этот идиот явился на бал с незаряженным оружием!.. Она растерянно вскинула голову -- противник тоже почему-то не стрелял, сжимая полуавтоматический карабин. Губы на нижней части его лица, видимого из-под нижнего края черного пластикового забрала, сложились в глумливую ухмылку. Они оба замерли, но уже в следующий миг Касси швырнула во врага бесполезный пистолет -- метила в губы! -- и тут же бросилась в сторону стола, на котором таял ледяной лебедь. - Нырнула под скатерть. Прогремела очередь. Лейтенант-блондин жалобно вскрикнул, его отбросило в сторону, и на мундире расплылись кровавые пятна. Грохот выстрелов в этом углу стих, человек в боевых доспехах и шлеме бросился к столу, пытаясь отыскать Касси. Оказавшись глупцом, Персиваль Филингтон не был трусом и показал, как умирают настоящие мужчины. Нинью Кераи оценил его мужественный поступок. В жизни они почти не сталкивались, однако Нинью доставила нескрываемое удовлетворение возможность отомстить за его смерть. В отличие от Филингтона Нинью не бросился вперед. Он сделал ложный выпад, затем развернулся по часовой стрелке и прыгнул за колонну. На ходу заученным движением вырвал из-под одежды пистолет и, схватив рукоять обеими руками, два раза выстрелил в нападающих. Всем другим системам личного оружия Нинью Кераи предпочитал пистолет системы "сони-намбу", стреляющий специальными пулями с очень высокой начальной скоростью. Их сердцевины были изготовлены из вольфрама. Эти пули могли пробить любой толщины броню, которая была на вооружении пехоты и отрядов коммандос. Правда, первые две пули Нинью послал в незащищенную шею ближайшего к нему террориста, застрелившего Перси. Когда тот упал, следующие две Нинью всадил в грудь двигавшегося за ним бойца. Судя по форме нагрудных лат, боец оказался женщиной -- Нинью машинально отметил это обстоятельство. Оружие работало безотказно, как и расписывалось в рекламе. Из отверстий в доспехах фонтаном ударила кровь; нападавшая споткнулась на бегу и покатилась по полу. Нинью, прикрываясь то колонной, то столом, расстрелял пятерых террористов -- каждому из них досталось по две пули. Против "сони-намбу" никакие доспехи из титановой брони не спасут! Среди нападавших началось смятение, они стали отступать к дверям, но в это время в зал ворвалась новая группа. В помещении загрохотали выстрелы. Все гости -- еще живые и уже мертвые -- лежали на полу. В такой кутерьме Нинью, безусловно, имел определенное преимущество. Он опустошил половину своего магазина, прежде чем его засекли. Вот когда ему пришлось туго. Озверевшие от ярости нападающие сосредоточили на нем яростный огонь. Очередь ударила в столешницу совсем рядом с Касси. Послышался звон разбитой посуды, визг пуль. Разведчица Семнадцатого легкого полка Кабальерос почувствовала ожог на обнаженном бедре -- видимо, одна из пуль задела ее. На ходу Касси провела рукой по ноге -- крови не было. На этот раз пронесло! Рядом с ней кто-то отчаянно вскрикнул и рухнул на пол -- судя по ливрее и белым гетрам, слуга. Опыт подсказывал: удивительная замедленность, овладевшая чувствами, -- фикция. Все происходит мгновенно, и в осознании этого ее шанс к спасению. Террорист еще даже не успел заглянуть под скатерть. Правда, ему, облаченному в доспехи, это сделать нелегко. Он пока надеется достать ее с помощью стрельбы наугад. Ну -- ну, лови!.. Тот в самом деле продолжал беспорядочную пальбу -- осколки посуды летели во все стороны. Неожиданно раздался грохот; по-видимому, сообразила Касси, одна из пуль угодила в ледяного лебедя. И точно -- рядом с ней упало резное прозрачное крыло, тут же расколовшись на куски. Голова у Касси работала что надо! Сказывались годы, проведенные на улице, в отрядах коммандос, при выполнении заданий. Действовала она скорее интуитивно, руки сами по себе схватили со стола широкое блюдо с карри, стоявшее на самом краю. То ли в Синдикате так было принято, то ли здесь считалось особым шиком приделывать ко всякой пустяковине электронный чип или какое-нибудь иное экзотическое устройство, только блюда на столе, предназначенные для горячей пиши, были с подогревом. В полость между стенками заливался особый спиртосодержащий состав повышенной температуры, способный на длительный срок сохранять еду горячей. Касси схватила блюдо за края и, воспользовавшись паузой, пока стрелявший перезаряжал карабин, швырнула его в террориста. Попала куда метила -- в пах. Убийца, опрокинувшись на спину, взвыл от боли. Этих нескольких мгновений Касси хватило, чтобы броситься вперед и оседлать противника. Тот мгновенно попытался перевернуться и подмять женщину под себя. Касси не сопротивлялась, только уперлась локтем одной руки ему в живот, а другой ловко расстегнула кобуру на поясе у террориста и выхватила оттуда пистолет. Ну и тяжел оказался этот негодяй! Словно боров... Касси даже застонала от нестерпимой тяжести, однако сумела просунуть правую руку, ткнуть дулом ему в горло и нажать на спусковой крючок. Хорошо, хоть у кого-то пистолет заряжен!.. Так и следует поступать в дальнейшем -- эта мысль ни с того ни с сего мелькнула у нее в голове. Оружие надо заряжать, не игрушка... Она выстрелила два раза, в такт выстрелам дернулось и тело нападавшего, потом его охватили конвульсии, и террорист обмяк. Касси только было собралась выскользнуть из-под него, как автоматная очередь попала в броню и незащищенные участки тела погибшего. В лицо ударила густая, вонючая струя крови. На вид совершенно черной... Касси едва не стошнило, но времени на сантименты не было -- другой террорист уже подбирался к ней. Наученный судьбой своего товарища, бездумно гонявшегося за этой чертовкой, он не спешил, старался прикрыться огнем и не дать ей воспользоваться пистолетом. "Не на ту напал!" -- с какой-то зверской веселостью подумала Касси. Поймав врага на мушку, она тут же дважды нажала на спуск. Затем, сменив прицел, добавила еще раз. Удачно получилось -- обе пули поразили противника в пах и бедро, только одна ушла мимо. Осталось два выстрела, машинально отметила Касси. Террорист вскрикнул и рухнул на пол. Одна из пуль пробила ему артерию в паху, оттуда хлынула густая кровь. Вид ее всегда производит очень хорошее впечатление на мерзавцев. Особенно если это собственная кровь... Враг застонал. Пришлось потратить на него предпоследний заряд. Чтобы заткнулся и не привлекал внимания своими жалобами. К сожалению, у него нашлись верные друзья. К тому моменту, когда один из них, стреляя на ходу, бросился к Касси, она успела выбраться из-под мертвеца. Тот неожиданно застонал, и Касси, не сдержавшись, потратила на него последний патрон... Надо чаше менять позицию, смекнул Нинью. Но как ее сменишь? Только колонна представляла надежное укрытие -- вот он и вертелся вокруг нее, стараясь не подпустить врагов к стене. Осколки слоновой кости летели во все стороны. А что творилось со столами и едой, трудно передать. Щепки били в спину, вкуснейшие брызги падали на губы, правое бедро уже заметно подмокло. Нинью провел рукой по одежде, не в силах удержаться, лизнул палец. Икра!.. Чего только не случается на свете!.. Расстреляв один из магазинов, он достал из складок одежды запасной и ударом ладони вогнал его в гнездо. Так, мы еще побегаем... Ага, еще одному жить надоело. Человек в доспехах и шлеме с пластиковым забралом подобрался к колонне и решил зайти к Нинью со спины. Добро пожаловать... Заместитель начальника службы безопасности не спеша взялся за рукоять, вытащил вакизаши и, не глядя, ударил им снизу вверх. Древняя сталь, выкованная по особому рецепту из спрессованных и сваренных полос мягкой и твердой стали, беззвучно скользнула сквозь пластиковую броню, погрузилась в тело, пробила череп. Третий террорист безостановочно стрелял в Касси, не позволяя ей высунуться. Стрелял откуда-то сбоку. Наконец выстрелы прекратились. Слава богу!.. Касси сделала ложное движение, затем вскинула пистолет, и враг, неожиданно оробев, отпрянул в сторону. Нервишки-то ни к черту... Касси отбросила никчемное оружие, схватила за ремень карабин первого террориста, подтянула его к себе и дала короткую очередь в сторону противника. Затем перекатилась влево. В зале стоял невообразимый шум, грохот выстрелов скрадывал все остальные звуки, однако она шестым чувством -- скорее всего, по вибрации пола - ощутила, что в ее сторону кто-то бежит. Касси резко перекатилась в обратную сторону, заметила стремившегося к ней человека в доспехах и шлеме и лежа, снизу вверх, дала короткую очередь. Тот споткнулся и, уже бездыханный, рухнул на пол. Касси встала на одно колено и попыталась высвободить край юбки, сбившейся в комок вокруг бедер. Краем зрения она уловила некое движение неподалеку. Ее обдало холодом, когда она глянула в ту сторону, -- Нинью Кераи, высунувшись из-за колонны, целился в нее из своего оружия. Касси выругалась, схватила карабин системы "штерн-шахт", нажала на спусковой крючок... Магазин оказался пуст. В этот миг Нинью открыл огонь, ствол его пистолета окрасился золотистыми искорками. Пули прошли впритирку с Касси, ее даже опалило горячим воздухом, в воздухе запахло горелым. Такое впечатление, будто кто-то невидимый потыкал возле ее лица и головы упругими, раскаленными пальцами. Спустя мгновение Касси невольно обернулась. Сзади в нее, в трех шагах, стоял террорист в доспехах, забрало на шлеме было сорвано. Нападавший оказался женщиной, блондинкой с голубыми, как небо, глазами. В руках она держала такой же "штерн-шахт", дуло которого смотрело прямо в голову Касси. Но все это было уже в прошлом. На золотистом панцире сквозь мелкие аккуратные отверстия, словно слезы, выступили капли крови. Террористка неожиданно пошатнулась, затем рухнула на спину. Касси невольно посмотрела в сторону Нинью. Тот отсалютовал ей стволом своего пистолета. Мгновения хватило Касси, чтобы пережить ужас и радость спасения, затем она отбросила свой карабин, схватила оружие убитой женщины, которая, так и не закрыв глаза, теперь бездумно смотрела в потолок. Наверное, видела небо -- что еще могут видеть люди после смерти? Лицо со славянскими чертами, широкоскулое... Касси поднялась в полный рост, взяла оружие на изготовку, однако стрелять уже было не в кого. В зал вбежали сотрудники внутренней охраны дворца, оставшиеся в живых гости бросились к входным дверям. Разрыв снаряда отбросил их назад. Грохнуло так, словно ударили из тяжелого орудия. На столах зазвенела посуда, ледяное изваяние дракона рассыпалось на мелкие осколки. Ударная волна опрокинула Касси на пол, она прикрыла голову руками. В висках застучало так, что стало нестерпимо больно. "Боевой робот!" В следующее мгновение ее догадку подтвердили крики испуганной толпы: "Роботы! Роботы!.." Раздался еще один взрыв. Тех, кто успел добежать до дверей, разнесло на куски, и этим омерзительным фаршем осыпало опустевшую эстраду. Что-то легонько шлепнулось возле Касси. Она подняла голову и увидела дымящуюся туфельку. Из сада вновь загрохотало. Через распахнутый проем Касси могла видеть конусообразные металлические ноги. "Боевой мастер"! Приятная неожиданность!.. Что же творится на этом чертовом Хачимане, если даже в Рождество боевые роботы не знают покоя и начинают штурм правительственного дворца? Появление нового врага привело в панику охранников, которые так и не рискнули приблизиться к дверям, чтобы вытащить тело Перси Филингтона. Нинью метал в их адрес все проклятия, какие знал. В этот момент боевой робот ударил из среднего лазера -- со стен зала полетела штукатурка. Касси заметила, как Нинью бросился к выходу, и, подхватив автомат, в несколько секунд нагнала его. - Нет! -- Она схватила Нинью за рукав. -- Куда вы? С пукалкой на боевого робота? - Что же мне делать? - буквально прорычал Нинью. -- Стоять?! - Неужели ваш приемный отец ничему вас не научил? -- Нинью едва сдержал себя, однако Касси, не обращая на него внимания, продолжала: -- Водитель боевого робота считает, что его товарищи уже успели навести здесь порядок. -- Здание потряс еще один взрыв, со стен и потолка посыпалась густая пыль. Люстра под потолком заходила ходуном. -- Он стреляет для острастки, чтобы припугнуть тех, кто еще сопротивляется. Ему здесь, в саду и среди дворцовых построек, особо не развернуться, того гляди, кто-нибудь подберется сзади. Если у вас хватит сноровки и ума, вы можете долго водить его за нос. Отвлеките его. Побегайте у него перед носом! -- А вы чем пока займетесь? -- спросил Нинью. -- Атакуете его с помощью пукалки? Касси осклабилась -- постаралась произвести впечатление. Гримаса вышла внушительная, очень уродливая. -- Я -- профессионал! Это моя работа. Нинью кивнул: -- Очень убедительная рожа. Против такого аргумента никто не устоит. Да-а, вы далеко не дура... Я подчиняюсь. В коридоре было сумрачно, только слабые желтые светильники освещали стены. В их блеклом свете панели красного дерева казались черными. Со всех сторон до Касси доносились приглушенные разрывы, но та картина, которая открылась с пятого этажа здания, потрясла ее до глубины души. "Боевой мастер", орудовавший в саду, был не один. Весь город подвергся нападению. Огромные, напоминающие невиданных доисторических зверей, боевые машины штурмовали центр Мацамори. На расстоянии километра от Дворца Председателя в небо с жутким воем и грохотом взмыл гигантский человекоподобный боевой робот. За его спиной обрушились горящие останки высотного здания. Касси никогда прежде не видела подобную конструкцию. Хотя -- стоп! -- в голове у нее мелькнула голограмма из военного архива... Точно -- это же "Вайверн", одна из моделей Звездной Лиги. Касси попыталась вспомнить детали. Точно-точно, эту машину изготовили вновь на заводах Комстара в преддверии битвы с Кланами на Токайдо. Но этого не может быть! Даже при самой необузданной фантазии нельзя предположить, что нападение совершили бойцы Комстара. Чтобы вожди Межзвездной связи решили совершить агрессию против Синдиката Дракона? Чушь!.. Очевидно, это были те, из секты, отколовшейся от Комстара. Последователи так называемого "Слова Блейка"... Кабальерос всего два месяца назад крепко потрепали их на одной отдаленной планетке. Почему они решили напасть на Хачиман, Касси не знала. Не ради же ликвидации несчастного Перси Филингтона и Нинью Кераи Индрахара? Ничего глупее не придумаешь. Разве что они решили отомстить Всадникам, или, может, в их замыслы входит полное разрушение "Хачиман Таро Энтерпрайзес"? В этом был хотя бы какой- то смысл, ведь Чанди сумел создать собственную систему пульсирующей межзвездной связи, вполне конкурентную с аппаратурой, применявшейся Комстаром. Вот они и решили убрать соперника, а также отомстить ему за то, что Чанди удавалось несколько раз срывать их планы. Вопросы, вопросы... В это мгновение слепящий тугой луч протонно-ионного излучателя ударил откуда- то с запада в зависшего над городом "Вайверна". Голубая нить поразила робота в правое предплечье, сорвала броню и принялась крушить внутренние конструкции. Неожиданно правая рука "Вайверна" отвалилась и полетела вниз. Огромная -- около пятидесяти тонн -- боевая машина принялась судорожно раскачиваться. Пилот попытался восстановить равновесие, взвыли реактивные двигатели, удлинились огненные хвосты, вырывавшиеся из правых скачковых ускорителей, но все равно машина начала поворачиваться боком и заскользила вниз. В следующее мгновение боевой робот пропал из поля зрения Касси. Где-то в стороне явно разворачивалось большое сражение. На фоне ночной темноты, опустившейся на заснеженную столицу, были отчетливо различимы вспышки разрывов, залпы лазеров и протонных орудий. Синие, голубоватые, алые лучи рассекали пространство над городом во всех направлениях. Грохот стоял неимоверный. Кабальерос и Легион Призраков вступили в бой. Этот, внизу, все не унимался... Что за пилот сидел в "Боевом мастере"! Теперь он начал методично бронированными кулаками долбить стену дворца. Он что - решил пробить себе проход и совершить экскурсию по дворцу? Или повальсировать в зале?.. А может, хочет помочь своим товарищам, которые ранее ворвались во дворец? Тогда его ждет приятная неожиданность... При каждом ударе здание вздрагивало. Как же остановить врага? Ничего не приходило в голову. Что можно противопоставить протонному излучателю, автоматическим пушкам, ракетам ближнего действия? Касси выглянула в окно -- огромная, покрытая плитами брони башня, внутри которой находилась водительская кабина, была прямо под ней. Редкие лучики света пробивались изнутри через смотровые иллюминаторы, серовато-желтым светом светился пластик, прикрывавший фонарь. Касси вытащила виброкинжал и обрезала подол платья. Вид у нее теперь стал совершенно дикий: вся в крови, с копной растрепанных волос, в рваной хламиде. Маркитантка после побоища, да и только... Она нервно рассмеялась -- к сожалению, побоище еще не кончилось. Затем уняла расходившееся сердце, зажала виброкинжал в зубах, вытащила из-за спины автомат и направила ствол в сторону стекла, прикрывавшего окно. Скорее всего, стекло пуленепробиваемое, значит, следует опасаться рикошета. Как от него убережешься? Очень просто -- стекло, даже если оно бронированное, рассчитано на выстрелы снаружи. Кроме того, уж где-где, а на Хачимане мастера что надо. Все делают умно, значит, на бессмысленное увеличение запаса прочности можно не рассчитывать. Она дала короткую очередь. Сработало! От удара стекло вылетело вместе с рамой. Касси закинула автомат за спину и влезла на подоконник. IV Мацамори Хачиман Округ Галедон, Синдикат Дракона 24 декабря 3056 года Крупная снежинка легла на щеку Касси, словно огромная незримая птица коснулась ее мокрым крылом. Бросив взгляд вниз, девушка прикидывала, как ей добраться до боевого робота. В отличие от большинства правительственных зданий и башен в Мацамори, построенных в древнем стиле ямато, отличавшегося броскими и несимметричными формами, Дворец Председателя представлял из себя гигантскую пагоду, крыша которой накрывала все этажи и спускалась ярусами. В разрезе это был многоугольник, где каждая изогнутая балка замыкала свой участок или этаж. Ребра заканчивались резными головами львов, с невозмутимым видом взиравших на окружающие городские строения. Касси ступила голыми ногами на кровельную дранку и попыталась прыжком оседлать ближайшую к ней выступающую балку. Удалось! Однако в следующее мгновение она почувствовала, что начинает медленно сползать вниз. Движение ускорялось. Касси напрягла ноги, схватилась руками за край -- ничто не помогало. Тут еще автомат выскользнул из-за спины и, свесившись, потянул ее вперед. С большим трудом возле самой львиной головы ей удалось кое-как притормозить. Содранная кожа горела, в ладонях ощущался нестерпимый зуд, но не это встревожило Касси -- боевая рубка робота была как раз под ней, и в этот момент автомат соскользнул с плеча, полетел вниз и угодил как раз на броневые плиты, прикрывавшие левое плечо машины. Там он и застрял в щели между плитами. Падение сопровождалось таким грохотом, что Касси невольно втянула голову в плечи. Наконец, переведя дух, она глянула на фонарь, прикрывавший кабину. Пилот был совсем близко -- вот он, в нейрошлеме и охлаждающем жилете. Неужели не слышал, как упал автомат? Все может быть, парень слишком занят управлением машиной -- вон как колотит бронированными кулаками в стену. "Теперь вперед!" - приказала себе Касси. Крепко взявшись за крупные львиные уши, она осторожно сползла вниз, коснулась пальцами ног брони робота. Отпустила руки и сразу же ухватилась за что-то, выступающее из-за плеча. Она оказалась возле ящика, в котором помещались кассеты с РБД системы "Шеннон". Отлично! Касси восстановила равновесие. Это было нелегко -- при каждом ударе кулаков глыба металла под ней ходила ходуном. Водитель решил непременно пробить себе проход. Вот упрямец!.. В этот момент снизу раздалась очередь, пули защелкали по броне, некоторые угодили в фонарь кабины. "Нинью, теперь тебе приспичило стрелять? -- в сердцах подумала Касси. -- Уймись! Единственная цель, в которой ты можешь проделать дырку, -- это я". Справа послышался треск, и ее ослепило нестерпимое алое сияние. Касси судорожно зажмурилась. Слишком поздно! Под закрытыми веками поплыли радужные пятна, заиграли разноцветные синусоиды. В воздухе густо запахло озоном. Еще одна вспышка... Выходит, водитель пустил в дело один из средних лазеров типа "Мартел". Решил изжарить Нинью? Пусть попробует попасть. Как только способность видеть вернулась к Касси, она осторожно, на четвереньках двинулась вдоль плеча робота. Нужно добраться до боевой рубки, втиснуться в щель между пусковой установкой и броневой плитой. Башня, в которой располагалась рубка, а также многочисленные аппараты слежения, вынесенные на корпус, представляли собой закрытую систему, оснащенную специальными видами оружия, которые должны были сметать с корпуса пехоту, снабженную прыжковыми реактивными двигателями и, конечно, элементалов из состава пехотных подразделений Кланов. Все это было хорошо известно Касси, особенно твердо она помнила углы обстрела и баллистические характеристики стрелкового оружия, предназначенного для уничтожения диверсантов и снайперов из особых подразделений. Но этому пилоту было не до диверсантов -- он продолжал крушить стену. Из разговоров с начальником технической службы Семнадцатого полка Кабальерос Зумой Гальего Касси составила детальное представление об особом устройстве, с помощью которого спасательные команды откидывают фонарь, чтобы вытащить раненого пилота. Она добралась до специальной панели, откинула крышку, ударила кулаком по клавише. Тут же отпрянула... Сработали взрывные замки, и в следующую секунду колпак отъехал в сторону. Пилот боевого робота развернулся в кресле, и сквозь прозрачный пластик Касси увидела, как губы водителя от удивления сложились буквой "О". Касси сразу догадалась, что перед ней женщина, но теперь это было не важно. Женщина не потеряла присутствия духа и, мгновенно придя в себя, левой рукой схватилась за кобуру на поясе. Однако Касси была готова к этому. С виброкинжалом в руке она бросилась на пилота и ударила ее прямо в грудь. Ударила еще раз в грудь, потом в шею... Кровь, смешанная с тормозной жидкостью, брызнула Касси в лицо. Женщина-пилот сползла с сиденья. Касси отпустила рукоятку - лезвие так и осталось торчать в горле убитой -- и отстегнула привязные ремни. Затем, с безумным остервенением, заглушая позывы рвоты, выволокла тело из кресла. Уселась в кресло, клейкое от крови, и нажала на клавишу, закрывавшую рубку. Колпак вернулся на прежнее место, в лицо ударила струя холодного воздуха. Тут же кабину наполнили крики, шипенье, грохочущие раскаты развернувшегося в городе сражения. Касси от страха съежилась в кресле, зажала уши руками. Сердце гулко забилось в груди, животный страх обуял ее в этом стиснутом, пропахшем свежей кровью пространстве. Касси постаралась перевести дух, унять расходившееся сердце. Могла ли она позволить себе поддаться страху -- сейчас, когда добралась до пульта управления этим исполином, когда оказалась в самом центре происходящих событий, можно сказать, в логове врага? Если не хочешь жить -- или боишься жить -- застрелись! Будь мужчиной!.. Пистолет рядом, возле кресла... Забудь обо всем! Вычер