изнес Блюхер, игнорируя угрозу. Нет, сэр, со всем моим уважением, я не думаю, что вы хоть немного понимаете, что я чувствую. Андрея это все, что было у меня в этом мире. Она была моей единственной семьей. Я верил вам, а теперь она мертва, убита вашими людьми. Она это все, что осталось у меня. Теперь и это вы забрали. Осталось только это... - Он поднял Звезду Камерона, потом спрятал ее в карман куртки. Я докопаюсь до самого дна, - ответил Блюхер. - Я даю вам мое слово офицера и джентльмена. Что-нибудь еще, Полковник? - холодно спросил Арчер. Если вам будет что-нибудь нужно, пожалуйста, обращайтесь ко мне. Арчер прищурил глаза. - Да, есть кое-что. Мне нужна голова того, кто сделал это. - Он даже не смог произнести имени Фиска. Блюхер слегка кивнул головой, когда Арчер повернулся и пошел к дверям, ведущим в главный зал. Он с трудом смог открыть их из-за массы толпы, стоящей за ними. Почти дюжина людей рвалась в коридор, пытаясь добраться до него. Голоса роились вокруг него, выкрикивали его имя, хватались за его рубашку. Один голос был громче остальных. Молодая женщина с закрепленной на голове голокамерой, проложила себе дорогу к нему. Лейтенант Полковник Кристифори, Я Кати Винсон из ДВС. Мы узнали, что ваша сестра была убита сегодня оперативниками Лирана. Что вы, человек получивший Медаль Чести и лидер нашей общины, чувствуете? Арчер нашел выход своей ярости. Она не видела приближения его кулака, и он был уверен, что скорость была хорошей. Он почувствовал, как ее нос сломался под его ударом, а она упала на спину прямо в гущу репортеров. Он перешагнул через тело упавшего репортера. - Вот, что я чувствую, - бросил он. Дом был темным, к тому времени, как он приехал. Горстка соседей стояла перед ним, но разошлась, чтобы пропустит его. Он знал, что они были здесь для того, чтобы выразить дань уважения его сестре, они принесли букеты цветов и положили их вдоль всей улицы. Он оставался в своем офисе до тех пор, пока репортеры не стали невыносимы. Некоторые его рабочие открыто жаловались, другие тихо сидели за своими столами. Все они знали его сестру, работали под ее руководством, в то время как он был вдалеке от дома. Он дал им два дня выходных. На входной двери дома была прикреплена записка от полиции. Он не прочел ее, а сорвал и вошел в дом. Когда он зажег свет, он увидел, что все было в беспорядке. Следователи копались во всем, что имели он и Андрея, под предлогом сбора доказательств. Он прошел в комнату, где умерла Андрея. Пятно. Это было то место, где закончилась ее жизнь. Тишина покрывала все в комнате. Он подошел к столу, один из ящиков которого все еще был полуоткрыт. Это был тот самый, который Андрея использовала для своих личных бумаг, и он уважал ее личные дела. Теперь он был один в пустом доме, теперь одиночество станет проклятием, а не спасением. Он взглянул в ящик и заметил листок, написанный от руки. Подняв его он узнал почерк Андреи. Ее почерк всегда были лучше его, и он печатал то, что хотел написать. Он печатал с такой же быстротой, как и писал от руки. Он помнил, как она обычно упрекала его в этом. Он развернул листок и прочел страницу. Очевидно, что это был черновик чего-то, над чем она работала. Слова, ее и других людей. Она всегда носила с собой листочки бумаги, на которых отмечала свои мысли, не внося их в компьютер. Надпись на вершине листа гласила - Время Осуждения, Андрея Кристифори. - Он читал дальше. - Венделл Филипс однажды написал, что `Восстание в мыслях всегда предшествует вооруженному восстанию`. Мы, как лояльные Лиранцы, как раз находимся в проливе между этими двумя стадиями. Наш лидер начала широкую кампанию по притеснению людей, которыми, как она заявляет, она правит со всей добротой. На самом деле, Архонт, систематически оскорбляет ту власть, которую ей вручили люди Федеративного Содружества. А почему? Она делает это преследуемая своими собственными желаниями, своей манией, а не в соответствии с желаниями обычных людей. Стендаль писал, ` Пастухи всегда пытаются уверить свое стадо, что их интересы одинаковы`. Я подчеркиваю, что слова о единстве приходящие с Таркада - ничто большее, чем те самые действия пастуха, который пытается взять свое стадо под контроль. Я не буду ждать и наблюдать, как меня лишают моих основных свобод, не буду поддерживать правительство, окруженное слухами о убийствах и жестокости против тех самых людей, которых оно присягнуло защищать. Моя совесть и душа не для продажи, как и люди Торина. Отрывок не был закончен. Некоторые заметки виднелись вдоль полей, где она рассматривала возможные изменения текста. Казалось, что Арчер слышал слова, как будто она произнесла их, шепча в его ухо. Он аккуратно сложил листок и поместил в нагрудный карман своего комбинезона. Потом повернулся и выключил свет, позволяя темноте еще раз окутать комнату, где умерла Андрея. Он вышел на лестницу, ведущую на второй этаж. Медленно поднимаясь, Арчер оставался наедине со своими воспоминаниями, а звуки шагов эхом разносились вокруг, отражаясь от деревянных полов. 6 Во время пребывания в Военной Академии на Робинзоне, Артур [Штайнер-Дэвион] сблизился с семьей Сандовал, которая почти абсолютно считает Синдикат Дракона единственным врагом достойным противостояния. Противо-Синдикатские элементы в области Драконис могут предпринять попытки использовать Артура, как номинального лидера - и, честно говоря, Артур довольно эмоционален и уязвим для подобного рода манипуляций. Страница 37, рапорт разведки, подготовленный Лейтенант Генералом Джеррард Кренстоном, Разведывательное Управление ОВЗЛ, для Прецентора Ком Стар Виктора Штайнер-Дэвиона / Командующего Оборонительным Войском Звездной Лиги, 1 Ноября 3062 Экол Сити, Торин Провинция Скай Лиранский Альянс 12 ноября 3062 Как и сам Феликс Блюхер, его офис в форте был оформлен в спартанской манере, исключая несколько древних картин, которые он всегда брал с собой, переезжая с места на место. Они были отпечатаны века назад, военные картины, изображающие солдат девятнадцатого века. Он собирал их из-за военной формы и выражений лиц, которые напоминали о простых, честных временах. Временах героических свершений, когда битвы выигрывались с помощью храбрости и чести. Раздался сухой щелчок по двери, и Блюхер немного подправил свой костюм. Это мог быть только Лейтенант Фиск, явившийся по вызову Полковника. На пустом сером столе находился предварительный отчет об инциденте, произошедшем с Андреей Кристифори. Блюхер лично опросил остальных своих людей, присутствовавших в момент выстрела, и уже составил свое личное мнение о том, что произошло. Фиск вошел в комнату, осанка прямая, в самых высоких традициях Лиранской армии. - По вашему приказанию прибыл, сэр, - формально отрапортовал он, однако Блюхер остался невпечатленным. Да, Лейтенант. Нам надо кое-что обсудить. - Он открыл файл, лежащий на столе и просмотрел рапорт. Он прочел его дважды, потом прочел его меж строк. Он был солдатом достаточно долго, чтобы знать, что военное правосудие зачастую было просто формальностью. А его расспрос солдат, присутствовавших при смерти Андреи Кристифори, являлся просто нарушением. Блюхер медленно закрыл файл и окинул Фиска долгим, твердым взглядом. Так скажите же мне, Фиск, вы правда думали, что сможете замять это? Сэр? - запнулся Фиск. Не надо меня оскорблять, притворяясь, что вы не знаете, о чем я говорю, Я переговорил с остальными. Вы должны гордиться ими. Большей частью они придерживались той истории, которую вы нашептали им. Только один в конце концов раскрыл правду - вы запаниковали. Я действовал так, как меня учили, сэр. Я увидел оружие и пытался защитить себя, - возразил Фиск, но дрожание щеки выдало его. Одинокая девушка, гражданская, три вооруженных солдата в комнате, два снаружи, полный набор вооружения для подавления восстаний, к тому же она знала, что вы придете. И вы считаете, что она была настолько безумной, чтобы вытащить нож? - Голос Блюхера повышался, в течение его речи. Он был разъярен. - Ваши суждения потрясающи, Лейтенант. Я делал то, что считал правильным. А ваша попытка скрыть это - Блюхер не сразу нашел слово- трогательна. Я бы сказал недостойная офицера, но с этой точки зрения меня смущает то, что мы с вами в одной организации, в одном подразделении. О чем вы думали? Пытались защитить имя своей семьи? То, что вы назвали "попыткой скрыть" было сделано для общей выгоды, - произнес Фиск. Что вы имеете в виду? Мы оба знаем, что на Торине присутствуют повстанческие элементы. Мы видели признаки и читали рапорты разведки. Вот почему Пятнадцатые были размещены для охраны этого мира. Под вашим руководством я составил список подозреваемых, и мы могли бы задержать и допросить их тогда, после той террористической атаки на ресторан. В этот раз у нас есть кое-что получше. Один из их лидеров мертв. Это ясный знак для тех, кто подумывает о том, чтобы восстать против Архонта. Цена восстания - смерть. Единственный способ подавить открытое неповиновение - это стальной кулак. Его слова звучали прочувствовано, особенно подчеркиваясь недавними словами Архонта, направленными на сохранение войск едиными под ее руководством. Блюхер некоторое время рассматривал Фиска. Потом он почти рассмеялся от тупости этого человека. Ты такой кретин, Лютер. Ты используешь риторику как тренированная обезьянка и не понимаешь, что делаешь на самом деле. Да, некоторые повстанцы могут быть убеждены таким способом. Но в данном случае это работает против нас. Архонт... Архонт, - прервал его Блюхер, - молодая женщина, политик в сердце. Ей не приходилось жить среди людей, которыми она правит. Жить с ними и бороться за сохранение их свобод - свобод, которые вы, Фиск, пытаетесь отнять. Ее действия - акт отчаяния, а не мудрого руководства. То, что вы произносите, предательство? - зло спросил Фиск. Нет, спокойно ответил Блюхер. - Я рассуждаю прагматично. Вы, Лейтенант, дали этим людям причину сражаться не на нашей стороне. Вы убили хорошо известную фигуру, которая к тому же была беззащитная женщина. Женщина, чей брат всепланетная знаменитость. Вы вручили тем, кто может подняться против нас причину, повод, цель. Сэр, с подходяще подобранным заявлением, граждане могут быть повернуты против Кристифори. Если вы ничего не сделаете то, он останется угрозой единству вашего командования. - Забота в голосе Фиска была подлинна. Вы единственный, кто видит Арчера Кристифори врагом государства. Все, что вы сделали, так это нажили себе грозного врага. Вы говорите с таким почтением о нашем дорогом Лейтенант Полковнике Кристифори. Вам приходило на ум, что он может быть одним из тех, кто работает против Архонта? Я бы не предполагал ничего. Если вы сделаете шаг, вы сможете уничтожить его, как потенциальную угрозу. Блюхер отрицательно качнул головой. - Нет, Лейтенант Фиск. Если я сделаю, как вы предлагаете, я стану частью проблемы. Я не буду делать этого. Значит вы не лояльны Архонту? Мгновенно Блюхер оказался на ногах, и ударил по столу с такой силой, что, казалось, встряхнул всю комнату. - Не смейте сомневаться в моей лояльности! Ты был моим адъютантом, но это не дает тебе никаких специальных прав, особенно сейчас. Я полностью лоялен правительству и Архонту. В дерзость этого мальчишки невозможно было поверить. Феликс Блюхер сражался и убивал в кокпите своего робота до того, как тот появился на свет. Если бы не влияние его отца при дворе, Лейтенант Фиск никогда бы не поднялся до такого положения. Как смеет кто-либо как он подвергать сомнению лояльность командира? Были времена, когда такие офицеры вышвыривались со службы. Теперь их только продвигали выше. В долгом молчании Блюхер сверлил взглядом лицо Фиска, что заставило молодого человека отвести взгляд. Черта появилась между ними, невидимая, но уже реальная. Фиск застыл во внимании, и Блюхер заметил капли пота на его висках, что смягчило его. Могу ли я спросит вас, полковник, каковы ваши намерения? В отношении вас? Это просто. Вы арестованы и предстанете перед трибуналом как можно быстрее. Фиск видимо опешил. Злая краска его лица сменилась на бледность. - Вы не можете говорить это серьезно, сэр. Блюхер положил свои кулаки на стол и наклонился по направлению к молодому человеку. - Я вполне серьезен. Приказы были внесены и представлены Службе Расследований. За дверью вас ожидают два охранника. Они отведут вас в камеру для ожидания заседания суда. Фиск зашатался довольно сильно, чтобы тренированный взгляд смог уловить это. Впервые с начала разговора Блюхер почувствовал некоторую степень удовлетворения. Я свяжусь с моим отцом, Графом. Блюхер был просто удивлен фактом, что Фиск еще не сделал этого. Граф Николас Фиск имел большой вес при королевском дворе, но Блюхер не был тем человеком, который бы был испуган призраками политических ветров. Он был солдатом в своем сердце, он знал, что должен сделать, когда видел это. Но не был он и слеп настолько, чтобы не видеть риск осуждения своего адъютанта в трибунале. Вероятно, что верховное командование может вмешаться из-за давления его отца. Но до этого времени, существовали правила и процедуры, которых следовало придерживаться. - Я понимаю, что ваш отец будет слать большое количество сообщений, кричать о своих заслугах. Но Одесса в многих световых годах отсюда, и под моим командованием вы поймете, правосудие может быть быстрым. Голос Фиска дрогнул. - На чьей вы стороне... сэр. Меня не предупредили, что в этом деле есть какие-то стороны, - ответил Блюхер кратко. Что вы делаете, чтобы справиться с повстанцами? Что с Лейтенант Полковником Кристифори? - Голос Фиска выдал нотки страха. Полковник нажал кнопку на контрольной панели в углу его стола. Дверь его офиса открылась и пара вооруженных стражей вошла в комнату. Один из них нес пару наручников. Он подошел к Фиску и попросил того сложить руки за спиной и быстро замкнул их. Не беспокойтесь о Кристифори, - с сарказмом произнес Блюхер. - Если вы будете вести себя хорошо, я обещаю не допустить его рук до вашей шеи. - Потом стражи повернули Фиска и вывели его из офиса. Арчер сидел один в семейной комнате его теперь пустого дома, как будто ранняя вечерняя темнота и тени были старыми друзьями и пришли навестить его. Это был долгий день и было необходимо сделать многое. Он отдал распоряжения о погребении, но вряд ли помнил о том, как это было. К дому пришли люди, выражающие скорбь об его потере. Катерина Дениэльс пришла вечером и принесла ужин, а потом разрыдалась еще до того, как он пригласил ее войти. Он не помнил пищи. Он помнил о том, что ел, может быть первый раз за день, но это было все. Гауптман Катя Чаффи также появилась с выражениями соболезнования от членов Милиции Торина и той вещью, которая была ему необходима - разговором, который отвлек его мысли от потери. Вместе они говорили о том, что происходит с подразделением, о ежедневных обязанностях и мирских делах. На краткий момент, Арчер оказался вновь один, сидя в темноте, пытаясь оживить воспоминания о лучших временах. Когда он услышал стук в дверь, он не был уверен в том, не вообразил ли он этот стук или тот был реален. Он встал и прошел медленно, как старик, до парадного фойе, которое Андрея всегда называла "приемной зоной" или "прихожей". Он включил внешний свет и открыл дверь, щурясь от неожиданного света. В проходе стоял Полковник Блюхер, его длинное пальто расстегнуто, его перчатки сжаты в руке. Арчер медленно кивнул. Он не был на службе сейчас, да и не мог бы отдать честь офицеру, который командовал человеком, который убил его сестру. Полковник Блюхер, - ровно сказал он. Надеюсь не потревожил вас. Арчер мотнул головой. - Нет, Полковник, я просто занимался некоторыми личными делами. Я бы хотел, чтобы вы узнали до того, как услышите об этом из средств массовой информации, что я обвинил Лейтенанта Фиска в смерти вашей сестры. Трибунал состоится как только это будет возможным. Выражение лица Арчера не изменилось. - Кто-то должен ответить за преступление. Он ответит, Арчер. Я собрал четкие доказательства. Суть дела будет разрешена быстро. Хорошо, Полковник. Это все? На мгновение Блюхер опустил глаза, потом посмотрел на Арчера. - Если я могу сделать для вас что-нибудь, Лейтенант Полковник, пожалуйста, дайте мне знать. Арчер так взглянул на него, что Полковник не выдержав отступил на шаг назад. Да, сэр, - произнес он наконец. - Вы можете просто проследить, чтобы правосудие свершилось. С этими словами он захлопнул дверь и темнота собралась вокруг него. Утреннее солнце заставляло его чувствовать себя слишком жарко в темном костюме, но Арчер это игнорировал. Он смотрел на остальных, собравшихся вокруг него на покрытом травой склоне холма, видел скорбь на их лицах. Он не мог заставить себя взглянуть на гроб Андреи, который стоял перед ним. Это было уже не в его силах. Кто-то плакал. Другие выглядели ошарашенными. Он понимал их чувства. Он прочувствовал все это в последние часы. Но прямо сейчас время было не для себя или для его скорби. Сейчас было время для того, чтобы сказать прощай. Он благодарил свои годы на военной службе, которые дали ему твердую спину, чтобы остаться прямым, когда чувствуешь себя столь слабым. Среди людей в первом ряду он увидел Катю Чаффи, которая наклонила голову в приветствии. Арчер сделал долгий вдох, улавливая запах утренней росы. Вдалеке он слышал крики птиц, достаточно музыкальные, чтобы позволить ему вновь сконцентрироваться на настоящем. Сегодня мы пришли отдать дань уважения Андрее Кендрик Кристифори, - начал он. - Мы знали ее как друга, начальника, товарища и любимую сестру. Она посвятила свою жизнь попыткам помочь другим жить лучше, в то же время занимаясь семейным делом и работой на общество. Он осмотрел собравшихся, узнавая их всех. - Моя сестра умерла задолго до своего времени. Это была бессмысленная смерть, одна из тех, которые не должны были произойти. В последние недели своей жизни она провела много времени за работой, надеясь, что ее слова напомнят нам о цене наших свобод. Ее смерть напоминает нам, что человеческое существование может быть разрушено двумя вещами: властью и страхом. Она понимала это и надеялась убедить остальных, что мы должны встать против тех, кто попирает власть, несмотря на их титулы и положение. Давайте никогда не забывать ее, - произнес он, слегка проглатывая окончания слов, - давайте никогда не забывать то, что она хотела сказать нам. После того, как основная масса людей стала расходиться после короткой церемонии, Катя Чаффи приблизилась к нему. Она казалась другой, почти незнакомой, и только потом Арчер понял, что всегда до этого видел ее в униформе. Сегодня, одетая в черное гражданское платье, она казалась более женственной, чем он замечал до этого. Она подошла и дотронулась до его руки. - Сэр, я могу что-нибудь сделать для вас? Арчер покачал головой. - Нет, я буду в порядке. Мы не на службе Катя. Зови меня Арчером. Она кивнула. - Вашу сестру любили очень многие. Она посмотрела на остальных, пришедших сюда, которые уже начали расходиться. - Да, у нее было много друзей. Многие в подразделении, как и мои друзья читали ее статьи. Они были великолепны. Она так хорошо понимала то, что происходит на Таркаде и по всему Альянсу. Арчер слегка нахмурился. - Ее мысли, ее слова привели к тому, что ее убили. И это делает их еще более ценными. Андрея бы не хотела, чтобы из-за этого ее идеалы умерли невостребованными. О чем ты говоришь, Катя? Я говорю, что она бы не хотела, чтобы ее идеи закончились здесь. Если мы собираемся почтить ее, мы бы почтили ее словами, которые она пыталась сказать нам. Арчер кивнул. - Я обнаружил листок, который она не закончила. Они убили ее до того, как она написала последние слова. Я встречала ее только однажды, Арчер, когда она пришла навестить тебя на службе. Но я читала ее статьи, и я думаю, что ее последние слова должны быть услышаны. Арчер наконец полностью повернулся, впервые сумев посмотреть на гроб Андреи, погруженный в землю. "Теперь мое время, не так ли?" - молча спросил он ее. Он подобрал горсть земли и бросил ее в открытую могилу. Покойся с миром, Андрея. Ты закончила свою работу незаконченной, но она будет завершена. Потом он повернулся к Кате и увел ее прочь, думая о многих вещах, которые говорила Андрея, которые станут его образом действия. 7 Единым движением, которое застало всю область Капеллан врасплох, Восьмой Полк Федеративного Содружества атаковал Первых Драгун Капеллана на ключевом мире Содружества, Катиле. Драгун недавно призвали на Кахи из Верло по приказу герцога, и их заместил Восьмой полк, который также перевели на новые позиции. Битва все еще пылает, но до сих пор не ясно, что вызвало атаку. Надежные источники в военной машине Содружества сообщают, что командир Восьмого откровенничал, что не желает "оставить Область Капеллы открытой врагу - и внешнему и внутреннему". Местный новосной выпуск, вещание города Нью Хопе, Катил, Лиранский Альянс, 16 ноября 3062 Экол Сити, Торин Провинция Скай Лиранский Альянс 16 ноября 3062 Феликс Блюхер стоял перед камерой и смотрел на тени. Карцер командного поста был темным, плохо освещенным и пропах тем самым запахом пота, что бараки и камеры по всей Внутренней Сфере. В камере было две койки, один туалет, серый бетонный пол, маленькая металлическая раковина и один человек: Лютер Фиск. Исчезла его отглаженная униформа, смененная несколько дней назад на бесформенный оранжевый костюм заключенного. Сидя на краю нижней койки, он взглянул вверх на Блюхера. Военный трибунал не был просто короткой встречей офицеров. Из-за личного интереса Арчера Кристифори в этом деле, его не было среди них. Пришло трое свидетелей, а защита Фиска была просто "безосновательной" просьбой. Это насторожило Блюхера, но дело было решено в течение часа. По обвинению в убийстве человека и должностном преступлении, полковник сам огласил приговор - тридцать лет. Феликс Блюхер не был дураком. Он знал, что могущественная семья мальчишки уже работала над его освобождением. Однако, при всей суматохе этих дней в Федеративном Содружестве, к его удивлению, ответ с самого верха пришел весьма быстро. Приоритетная ГИС передача прибыла из самого дворца, сообщение, которое, несомненно, вызовет большие проблемы на Торине. Блюхер долгое время ничего не говорил, зная, что ситуация поменяется полностью. Фиск встал и подошел к решетке камеры. - Пришли позлорадствовать, Полковник? - сказал он с высокомерием, которое Блюхеру пришлось пропустить мимо ушей. Полковник скрестил руки и уставился на молодого офицера, пряча свой гнев под маской спокойствия. - Вы были столь заняты, Лютер, - наконец произнес он. Лицо Фиска неожиданно озарилось. - Я так понимаю, что до вас дошли новости от моего отца, не так ли? Блюхер просто смотрел на него. - Сообщение пришло от самого Архонта. Ваш отец должно быть дорого заплатил за вашу шкуру. По приказу Архонта Катрины Штайнер, приговор трибунала был отменен. Мне также приказано восстановить вас в должности моего помощника. Вы свободны. Хотя Блюхер сохранял свое лицо спокойным, а тон нейтральным, все в нем восставало против этих слов. Он был лояльным военным, который понимал, как важно правосудие для сохранения команды. Теперь и оно было узурпировано Архонтом. Даже хуже, он знал, что местное население не будет терпеть. Архонт покупал себе политическую поддержку с помощью подобных подарков, оставляя людей, таких как он, разрешать беспорядки, создаваемые ею. Фиск наклонил голову к решеткам. - Я пытался сказать вам, что это может случиться, Полковник. Мой отец имеет большое влияние при дворе. Следите за собой, Фиск. Я не впечатлен вашими трюками. У вас может быть отец, имеющий привилегии, но вы все еще под моим командованием. Фиск сделал вид, как будто ничего не слышал. - Когда я буду освобожден? Через несколько секунд. Сперва нам надо немного поговорить. Вы выиграли только часть приза, мой друг. Вы правда считаете, что можете полностью избежать наказания? Ну что ж это не так до тех пор, пока я командир. Фиск кратко рассмеялся. - Полковник, то, как я получил свою свободу, не важно. Вы заявляли, что изучали историю. Конечно, вы знаете, имеют значения только последние приказы. У вас есть ваши приказы. Освободите меня. Вы не понимаете, не так ли, Фиск? Я подчинюсь, но как ваш командир, я все еще имею большой запас пространства для маневра. И? Во первых, вы свободны, но также вы назначены Главным Исполнительным Офицером. Во вторых, вы обнаружите лист обязанностей на вашем столе, включая инспекцию кухни, охрану периметра и тому подобное. Для таких как вы с таким проверенным послужным списком, это наилучшее из возможных назначение. Вы не согласны, Исполнительный Офицер? Краска моментально отхлынула от лица Фиска. - Вы не можете быть серьезным. Обязанности на кухне? Я вполне серьезен, - произнес Блюхер, вставляя ключ в запорный механизм на двери камеры. Тот громко щелкнул, а Фиск теперь мог открыть дверь и покинуть камеру, как только пожелает. Однако, новоназначенный Главный Исполнительный Офицер стоял ошарашенный, уставясь на полковника. Вы можете вернуть себе униформу и немедленно приступить к вашим обязанностям, мой дорогой Фиск. Фиск, казалось, пришел в себя, как будто неожиданно обдумал идею. - Вы переоцениваете ваш авторитет, Полковник. Если отмена трибунала была столь легкой, что будет стоить моему отцу получить у Архонта решения о восстановлении меня в должности. Возможно, сказал Блюхер, - но я могу поставить на то, что ваш отец использовал свои привилегии для того, чтобы освободить вас. Он вряд ли может вернуться за большим к Архонту. Он будет выглядеть как дурак и оскорбит Архонта тем, что ее прощения недостаточно. Нет, Я бы поставил на то, что вашему дорогому папочке придется подождать немного. И даже тогда у меня будут возможности, как у командира, о которых ни вы, ни ваш папа и не думали. Тогда он просто переведет меня куда-нибудь, - возразил Фиск. Я был солдатом большую часть моей жизни, Фиск. Многие офицеры в армии Лирана мои близкие друзья, и большинство задолжали мне, поскольку я никогда не спускался до политики. Да, вы можете избежать моего наказания, но проведете остаток жизни оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть, не стану ли следовать за вами я или ваша другая проблема. Другая опасность? Блюхер ухмыльнулся, как кошка. - Вы заполучили опасного врага в лице Арчера Кристифори. Из того, что я слышал о нем, не будет места в галактике, где вы сможете чувствовать себя в безопасности... мои сожаления, Исполнительный Офицер. Арчер присел за стол и отодвинул счета в сторону, как вдруг раздался стук в дверь. Она слегка открылась и Катерина Дениэльс заглянула внутрь. - У вас гости, сэр. Катерина, - произнес он, откидываясь в кресле и взмахивая рукой, - ты ведешь все мои звонки и назначаешь все встречи. Ну что такое особенное может так неожиданно сломать распорядок? Это Мисс Чаффи и Мистер Хопкинс. Они сказали, что это важно, а я видела вас с Мисс Чаффи несколько дней назад на похоронах вашей сестры... Она хороший друг, Катерина. Вам нужны такие друзья, если вам интересно мое мнение, - произнесла она. Арчер привык к тому, что она возилась с ним больше, как с сыном, а не с работодателем, и даже ценил ее заботу. Ее присутствие помогало заполнить ту сосущую пустоту в его жизни, также как и присутствие Кати Чаффи. Ты опять вмешиваешся, Катерина, - сказал он притворно. Просто делаю мою работу. Проси их войти. Дверь открылась до конца, и она пригласила двух его друзей войти. Катя была облачена в форму и не ответила на его улыбку, когда он жестом предложил им садиться. Как только Катерина закрыла дверь, Арчер приподнялся и пожал руку старшему офицеру, Сержант Майору Дариусу Хопкинсу. Рука была грубой, мозолистой, чего и следовало ожидать от командира отряда пехоты Милиции. Приятно видеть вас обоих, - начал Арчер. - Должен признать, что визит оказался неожиданным. Несмотря на относительно хорошее чувство юмора, оба его гостя выглядели угрюмыми. Лоб Кати был омрачен задумчивостью, а рот Хопкинса скривился под густыми прокуренными усами. Что-то произошло. Я могу видеть это на ваших лицах. Сэр, разве вы не слышали? - спросила Катя. - Мы пришли, как только услышали про это по новостям. Услышали ЧТО по новостям? - он быстро переводил взгляд с Кати на Хопкинса и обратно. Лейтенант Полковник, - начал Хопкинс, - этот чертов Лиранский полковник освободил Лютера Фиска. Слова поразили Арчера как удар скрытой дотоле артиллерии. Его рот застыл открытым, но только на секунду. - Это не возможно. Был суд и его признали виновным. Блюхер сказал, что Архонт лично подписала приказ, - объяснила Катя. - Папочка Фиска нажал на некоторые связи при Королевском Дворе, чтобы вытянуть сынка из камеры. Арчер слушал, застыв в неверии. Он приказал отключить телефон. Если Блюхер и пытался достать его, то просто не дозвонился. - Этого не может быть. Но это так, - твердо сказал Хопкинс. Эта сволочь убила мою сестру. Она была беззащитна, застрелена в своем же доме. Как он может быть свободным? - Его мысли скакали с одного на другое. Где было правосудие? Если Архонт сделала это, тогда пусть эта сука отправляется в ад. Потом пришло озарение. Андрея была права о Катрине во всем. Блюхер пытался раскрутить это. Он объявил, что понизил Фиска в ранге, но теперь ему приходится вернуть его на должность своего помощника, - добавила Катя. - Простите, сэр. Хопкинс слегка рассмеялся. - Он зашел так далеко, пытаясь сказать нам, что будет уважать права граждан Торина и что они не должны протестовать против его назначения - что ему приходиться принимать меры для того, чтобы совершить таки правосудие. Я вращался среди них достаточно долго, чтобы знать, что эту битву ему не выиграть. Архонт зашла слишком далеко. Арчер кивнул. - Блюхер обещал мне, что правосудие состоится. Не могу поверить, что это происходит. А я могу, - возразил Хопкинс. - Катерина Штайнер так заботится о сохранении власти, что забывает о том, что работает на нас, а не наоборот. Арчер положил подбородок на руку, задумавшись. - Ты прав. Дело не в Блюхере. Дело в ней, в Архонте. Она оскорбила свою власть. Мы пришли к вам, чтобы сказать, сэр, что весь батальон стоит за вами, - медленно и осторожно сказала Катя, - не важно, что вы предпримете. Арчер взглянул в ее глаза и увидел тот же гнев и растерянность, которые ощущал сам. Он повернулся к Дариусу Хопкинсу, чье обветренное лицо выглядело решительным и ожесточенным. Хопкинс, резко встал со своего стула. - Сэр - Арчер... Я знаю вас с того момента, как вам было четырнадцать и вы вступили в Милицию. Черт, я сам тренировал вас, чтобы вы соответствовали НАВС. Я просматривал ваши данные, когда ваш отец был занят, я помогал вам подготовиться к экзамену. Когда вас продвинули в ранге, я поехал на Новый Авалон, чтобы встать на вашей стороне. Когда вы вернулись с Хантресса, я был здесь, чтобы приветствовать вас. Здесь я и сейчас, сэр, не важно что произойдет. Арчер откинулся в кресле, придавленный грузом тех намеков, которые посыпались на него. - То, о чем вы оба говорите, это измена. Вы знаете это, ведь так? - Его голос вряд ли был громче шепота. Измена это слово используемое угнетателем, чтобы говорить о своих жертвах, - сказала Катя. - Мы говорим о свержении правительства, которое больше не представляет интересы народа. Мы говорим об освобождении. В любом случае мы ввергнем Торин в гущу потенциальной гражданской войны, которая разгорается по всему Федеративному Содружеству. Жизни невинных людей могут быть потеряны, Лейтенант Полковник, - возразил Хопкинс, - но еще большее будет потеряно, если мы ничего не сделаем. Не переоценивай себя, старик. - Так Арчер звал Хопкинса только, когда они были одни. - Пятнадцатая Гвардия Арктурана не какое-нибудь зеленое подразделение. Они пойдут против нас со всем, что у них есть - и еще сверху добавят. Наши отряды хороши, но они только Милиция. Планирование даст ключ к победе, - произнес Хопкинс. И надежда, - добавила Катя. Арчер сперва посмотрел на Катю, потом на Хопкинса и каждый кивнул в ответ. Он почувствовал новый поток энергии в своем теле, некий двигатель, которого он не знал уже недели - нет, месяцы. Этого ощущения не было с тех пор, как он покинул службу Звездной Лиги. Являясь военным человеком, он имел цель - честная и благородная кампания по уничтожению Дымчатых Ягуаров и принуждению Кланов прекратить вторжение во Внутреннюю Сферу. Теперь, Катрина Штайнер, всегда бывшая самым громким проповедником мира, защищала преступника и позволяла убивать невинных. Неожиданно он почувствовал странное чувство обладания целью. - Если мы сделаем это, то не для мести. Наша миссия проста; мы выкинем Пятнадцатую Гвардию с Торина. Без них Архонт не сможет навязывать свое лживое правосудие или правила. Торин будет свободным, а невинным людям не придется бояться за свою жизнь. Согласен, - ответил Хопкинс, а Катя просто кивнула. Нам надо многое сделать перед тем, как мы сможем сделать первый шаг. Блюхер будет присматривать за нами еще некоторое время. Пускай. Мы будем держать наши планы в секрете до тех пор, пока время не станет верным. Но как мы поймем, что это так - когда придет время ударить? - спросила Катя. Когда у населения появится причина поддержать нас, а не сидеть за бровкой во время боя. Если народ Торина поддержит нас, Гвардия никогда не сможет остановить нас. Арчер оглядел комнату, где он провел так много времени, сидя за столом последние годы. Иногда он чувствовал как в тюрьме, а не в офисе. Теперь существовал не только Лютер Фиск. Теперь Арчер Кристифори чувствовал себя свободным. 8 Новостное Бюро Правительства Лиранского Альянса категорически отрицает сообщения о том, что открытое восстание разгорелось уже более чем на дюжине миров Альянса. В соответствии с официальным заявлениями Валери Харт, сообщения о приверженных Дэвиону террористах сейчас идут отовсюду, но она опровергла новости подпольных вещательных компаний о том, что некоторые миры находятся в состоянии открытого восстания. Голоклип из передачи Ньюзлайн, Донегальская Вещательная Компания, Лиранский Альянс, 24 ноября 3062 Экол Сити, Торин Провинция Скай Лиранский Альянс 26 ноября 3062 Главный Исполнительный Офицер Лютер Фиск сидел в малом, открытом транспорте, следуя за командой, патрулировавшей улицы пешком. Водитель приноравливался к их медленному шагу, в то время, как Фиск наблюдал за реакцией людей, мимо которых проходил патруль. Большинство людей вряд ли уделяли им и взгляд, просто отходя в сторону, как будто те были простыми пешеходами. Во взглядах других виднелся лед, когда они уступали дорогу. Один даже застыл на их пути, заставляя пехотинца отодвинуть его в сторону, их плечи столкнулись. Взгляд брошенный на лицо этого человека позволял увидеть открытую ненависть. Охрана периметра была одной из тех обязанностей, которые были оставлены Фиску после понижения в чине. Он все еще был адъютантом Блюхера, но только на словах. Даже хуже того, предсказание старого офицера было точным. Фиск посылал сообщения отцу, протестуя против этой новой обязанности, даже требуя, чтобы Полковника отстранили от командования. Однако, сообщение отосланное со скоростью, превышающей световую через Гипер Импульсный Генератор, достигало его отца только через несколько дней. Несколькими днями позже Лютер получил ответ отца. Граф говорил прямо. Он сказал, что его семья не может сделать большего прямо сейчас и что его сын должен учиться выигрывать свои битвы самостоятельно. Когда машина медленно завернула за угол, игнорируя сигнал светофора, Фиск все еще думал о своем тяжелом положении. Единственной хорошей вещью было то, что члены Гвардии Арктурана, казалось, симпатизировали его обеспокоенности об опасности восстания на Торине. Большинство из них верило, как и он, что взрыв бара был актом терроризма, а не, так называемым, трагическим инцидентом. За немногие прошедшие дни он склонил большинство из них на свою позицию, громко говоря то, о чем они только думали. Лучше того, казалось, что понижение до нового чина сделало его "своим" в глазах отряда. Экол Сити, столица Торина, был относительно маленьким городом. Почти полностью он был уничтожен во время падения первой Звездной Лиги, его сравняли с землей бомбардировки и уличные бои. Город, как и старый форт, был восстановлен, но никогда не поднимался до своей прежней славы. Фиск видел некоторые другие городские зоны на северном континенте во время недавних проверок безопасности и должен был отметить, что не смотря на свой внешних вид, Экол Сити был одним из наиболее процветающих центров планеты. Он все еще верил, что Торин был пороховым бочонков про-Дэвионцев, которые ждали момента для начала восстания. Прошло несколько маленьких акций протеста, которые он велел окружить своими людьми только для того, чтобы Блюхера приказал им вернуться на более отдаленную дистанцию. Удачливее он был со своим предложением плана по обеспечению безопасности в пяти кварталах вокруг форта, который Блюхер одобрил. Под командованием Фиска военный патруль теперь ежечасно патрулировал улицы, и, по крайней мере по его мнению, эта секция города была относительно безопасной. Когда машина достигла угла здания, он попросил водителя остановиться. Потом выбрался из нее и пошел к месту встречи патрульных. Они стояли перед закопченными руинами, которые остались от ресторана. Ему пришло на ум то, что спустя годы они сказали бы, что все началось именно здесь. Он наслаждался моментом, ощущая, что бой за освобождение Торина от повстанцев начинается на этом месте. Кто-нибудь знает погибших здесь парней? - обратился он к собравшимся. Сержант Брандон Кармихель, молодой человек с безупречным пробором в волосах, смотрел в пустоту. - Я знал Сержанта Веерсон. Хороший танкист. Вы бы видели его, когда мы столкнулись с Соколами. После всего этого... умереть здесь - ужасная потеря. - Остальные солдаты промолчали. Наш полковник считает, что местные жители в этом не замешаны, - произнес Фиск. Он знал, что это была не вся правда, но хотел проверить то, что знал об этом Кармихель, как уже сделал со многими подчиненными. Он должен был чувствовать, кто был истинно лоялен Архонту. Тогда он слишком долго сидел за столом, - ответил Кармихель. - Взрыв не был следствием утечки газа или чем-то другим. Сюда подложили бомбу. Фиск разыграл неверие. - Вы думаете? Нам не удалось найти никаких твердых доказательств в этих руинах. Надо было просто арестовать кого-нибудь из подозреваемых в этом, - прервал его Кармихель. - Моя сестра служит в Первом Егерском Алариона, а они арестовали больше трех сотен подозреваемых в подобном происшествии три месяца назад. Могу побиться об заклад, что это остановит протесты местных. Они знают, что если кто-то еще из наших солдат будет убит или ранен... - пальцем он обвел вокруг горла древним жестом, обозначавшим смерть. Фиск медленно кивнул, как будто Кармихель открыл для не