Наконец, они добрались до вершины. Там неожиданно стало теплее. Ривен сбросил рюкзак и навзничь упал на траву. Небо очистилось, облака остались только на горизонте. Почти как летом. Байкер внимательно изучал тропу. Потом наклонился и принялся рыться в своем рюкзаке. Ривен сел, огляделся и смачно выругался. Никакого Лох-Бриттла не было и в помине, как, впрочем, и Квиллинской гряды. Скай просто пропал. Его не стало. Перед Ривеном, насколько хватало глаз, простирались невысокие холмы, - буйная зелень свежего папоротника и золотистая россыпь лютиков, - словно залитое солнцем безбрежное желто-зеленое море света и тени, что разлилось до горизонта, где возвышались малиновые вершины: где - голый камень, где - сверкающая струйка водопада, где - темные пятна деревьев. Привольный край под высоким небом. Неподвижный, тихий. Только ветер слегка шевелил траву. Далеко-далеко на западе, - или там, где еще только что был запад, - виднелся синий силуэт исполинского горного кряжа. Очень далеко. Но Ривен все равно инстинктивно определил: они, эти горы, были намного выше самой высокой вершины в Шотландии. Снег на их склонах переливался на солнце. Пьянящий весенний ветерок ласково шевелил его волосы. И еще запах... Похоже, в этом краю неизвестно, что такое завод или бензиновый мотор. Запах травы, цветов, свежего папоротника, тонкий аромат смолы, принесенной из хвойных лесов на склонах гор, - запах весенней цветущей земли. Запах ворвался, как глоток целебной родниковой воды. На мгновение глаза защипало от слез. А потом, словно темная туча, поднялась волна смятения, подкатив к горлу комком. - Боже мой! Он повернулся к Байкеру - посмотреть: может быть, у того тоже глюки. Его спутник наблюдал эту волшебную картину, развернувшуюся перед ним, с выражением, больше всего похожим на восторг. - Байкер, что это такое? Ради Бога, где мы? Тот рассмеялся. - Успокойся, Майкл Ривен. Незачем так волноваться. По спине Ривена пробежала дрожь. Ему стало страшно. - Кто ты такой? - Голос его тоже дрожал. - Что это? Что ты наделал? - Он внимательно рассмотрел зеленые холмы впереди, потом оглянулся и увидел знакомый каменистый холм, откуда он наблюдал за выдрой, водопад, низвергающийся прямо в море. - Ничего я не делал, - ответил Байкер. - Кто ты? - заорал Ривен и внезапно все понял. Едва только Байкер ему улыбнулся, он узнал его. И узнал этот край. "...зеленый и радостный мир, покрытый морщинками долин, быстрых, прозрачных рек и лесами - дремучими, непроходимыми, нетронутыми человеком..." Нет. Должно быть, я просто умом тронулся. - Я Байклин Варбутт, наследник владений Рорима Раларта, твердыни людей из Долов. "Тот край был суров, но плодороден и даже обилен. В Долах, в уголках, укрытых от северных ветров, вызревал добрый ячмень..." Нет. Быть такого не может. - Это просто невозможно, - прошептал Ривен. - Это твоя страна, - мягко проговорил Байкер. - Вот она, здесь. Наяву. Перед нами. - Он широко раскинул руки. - Порождение твоей фантазии. Наяву. Голова Ривена закружилась. Его мозг, казалось, раздваивался, и два параллельных потока мыслей нейтрализовали друг друга: одна часть мозга усваивала сказанное Байкером, пытаясь понять, какой в нем таится смысл, а другая - беззвучно вопила, целиком отвергая услышанное и увиденное. Ривен встретился взглядом с человеком, с которым они уже были вместе, когда на них напали Снежные Исполины. С человеком, который в книгах его был принцем... Вот он стоит в походных ботинках и красной куртке с капюшоном. Байклин Варбутт, наследник Рорима Раларта. Которого он выдумал. Которого нет и никогда не было. Он зажмурил глаза, не желая об этом думать. Но мысли его уже понеслись бешеной гонкой в голове, пытаясь найти во всем этом какой-то смысл. А та часть существа Ривена, которую обычно определяют как здравый смысл, продолжала тихонько скулить в растерянности. - Этого просто не может быть, - промолвил он тихим, но твердым голосом. А потом осторожно поднялся - ноги были какие-то ватные - и с опаской взглянул на Байкера. - Как такое могло случиться? Как я здесь оказался? Куда делся реальный мир? Что происходит? - Слишком много вопросов. Боюсь, я не сумею ответить на все. Я постараюсь, конечно, тебе объяснить, что смогу, а остальные ответы получишь потом. Потерпи. - Отвечай! - закричал Ривен, в его голосе уже слышались нотки истерии. Ноги его подкосились, и он упал на траву. Чушь какая-то. Просто вздор. Я, наверное, тронулся. Или слишком увлекся. Или где-то я круто ошибся: - Ты не сошел с ума, - сказал ему Байкер. - Попытайся принять все, что ты видишь здесь... просто прими это. Ты уже здесь. Я хорошо себе представляю, что ты сейчас должен чувствовать. Мы все это знаем, все, кто прошел сквозь одну из Дверей. - Что за двери еще? - простонал Ривен. - Мы с тобой прошли сквозь Дверь из твоего мира в мой... с Острова Туманов, который вы называете Скаем, сюда. В Мингниш. - Мингниш, - повторил Ривен. - Но ведь это на Скае. - Край по ту сторону гор Квиллина. Я знаю. Но это наше название нашей земли. - "Нашей"? - переспросил Ривен, выдохнув весь воздух из легких. - В моих книгах нет никакого Мингниша. Я ничего так не называл. - Не все подчиняется твоему воображению, - отозвался Байкер. - Я прочел твои книги, Майкл Ривен. Здесь, в этом мире, есть много того, о чем ты даже не упомянул. - Лицо его вдруг помрачнело. - И каждый день появляется что-то еще. О Боже. Ривен указал рукой в том направлении, откуда они пришли: вниз, на знакомый мыс и на водопад. - Но вот же он, Скай. Море, берег. Все это есть в моем мире. Оно существует. - Да, существует. Но ты не сможешь вернуться обратно по этой дороге. А если попробуешь, то очутишься на берегу южного океана... нашего океана, не вашего. Двери открыты только в одну сторону. Ривен сидел, обхватив голову руками. - Но должно же быть какое-то всему этому объяснение. Квантовая физика, теория относительности или что-нибудь в этом роде. - Он поднял глаза. - Так ты говоришь - этот мир соответствует описаниям его в моих книгах? Байкер кивнул. - В основном. - И у вас тут есть огромные волки, и Снежные Исполины, и все остальное? - Да. Более чем достаточно. - И... все герои моих книг, - голос Ривена дрогнул. - Ратаган, Мертах, Гвион... и ваш покорный слуга. Все здесь, - мягко проговорил Байкер. Ривен буквально почувствовал, как волосы у него поднялись дыбом. Дженни. - А смуглая женщина... или девушка? Черт. - Теперь он вспомнил. Та девушка в пустом прибрежном доме, которая не была сном. - Нет, - поспешно ответил Байкер. Слишком поспешно. - Должна быть, - упорствовал Ривен. Матерь Божья, ну что я такого сделал? - Нет, - решительно сказал он. - Я не согласен. Это вообще возмутительно. Я не знаю, чего тебе от меня надо, но ты ничего не получишь, так вот и знай. Все: я ухожу домой, и ты меня не остановишь. - Ты не сможешь вернуться по этой дороге, - сурово отрезал Байкер. - Если тебе это так нравится, то ищи приключений на свою голову, а меня, пожалуйста, оставь в покое. - Ривен подхватил свой рюкзак и решительным шагом направился вниз по склону горы. - Все равно ты не сможешь вернуться! - крикнул Байкер ему вдогонку. А вот поглядим, огрызнулся про себя Ривен. Смуглый вздохнул и принялся распаковывать свой рюкзак. Пока Ривен спускался к мысу и восвояси поднимался обратно, уже успело стемнеть. Ноги разболелись ужасно. Его охватила дрожь - после захода солнца заметно похолодало. В небе сияли далекие - но странные - звезды. Байкер, закутанный в теплый плащ, ждал Ривена наверху у весело пылающего костра. Ривен сбросил рюкзак на землю и прорычал: - Сукин сын, - а потом повалился без сил у россыпи золотых углей. Ему было уже наплевать, Скай это, Англия или волшебная страна Оз. Ой вымотался совершенно и, кажется, растянул себе ногу во время подъема. Так что когда Байкер, одетый теперь в черную кожу и препоясанный перевязью с мечом, укрыл его плащом, Ривен не стал протестовать. Костер тихонько потрескивал, ветерок, дующий с моря, пригибал пламя к земле. Его отблески отражались в глазах Байкера, пристально наблюдающих за Ривеном. - Проголодался, наверное? Ривен молча кивнул. Обернув руку полой плаща, Байкер снял с огня небольшой, давно почерневший котелок и поставил перед Ривеном. Бульон. Тот склонился над котелком, вдыхая аппетитный запах. Потом заморгал, глаза наполнились слезами, откуда-то из глубин его существа поднялось глухое рыдание. Он пытался перебороть себя, но казалось, что оно разорвет ему грудь, и всхлип все же вырвался наружу. За первым последовал и второй; Ривен в отчаянии вцепился в котелок, не ощущая ожога от горячего металла. - Господи Боже, - язык Ривена разбух во рту. Прекрати. Прекрати пускать слюни, парень. Но золотистые в отблесках пламени слезы уж потекли по его щекам. На окруженном стеной ночного мрака пятачке у костра теснились и подступали к нему незримые причудливые фигуры. Ривен еще раз всхлипнул, заскрежетав зубами. Что-то болезненное шевельнулось внутри, что-то надломленное давно, и Ривен испугался, что боль эта убьет его. Наконец, он взял себя в руки, налил бульон в кружку и выпил ароматную, горячую жидкость. Потом растянулся на траве, пристроив рюкзак под голову, и уставился в ночное небо. - Байкер, - прошептал он. - Что со мной творится? На лице смуглого человека читалась жалость, которая в любой другой ситуации взбесила бы Ривена. - Если бы я это знал, я нашел бы ответы и на многие свои вопросы. Вопросы жизненно важные. Давай пока что не будем об этом. Тебе нужен хороший отдых, да и ответы на все вопросы лучше приходят при свете дня. Неужели? - спросил себя Ривен и вперил взгляд в синюю тьму за пределами круга света. Он вдруг испугался того, что принесет ему утро. - А как ты попал на Скай? - спросил он Байкера. - Через другую Дверь. Что в северных горах... - Байкер умолк в нерешительности. - Гресхорн. - Да. Он самый. Там есть гора, называется Стэйр. У самой вершины ее - каменистый провал, через него можно пройти из Мингниша в ваш мир... на Остров Туманов. - А как все это началось? Почему? Как вы нашли эти двери? И что вам понадобилось от меня? Байкер лишь покачал головой и подбросил в огонь сухой вереск. Ярко вспыхнуло пламя, Ривен почувствовал тонкий запах горящего вереска. - Это долгая история. Я расскажу тебе, но не сегодня... - при этом он бросил на Ривена такой взгляд, что тот сразу понял: спорить бесполезно. - Завтра я попытаюсь тебе объяснить... кое-что... - Он вздохнул, и печать усталости легла на его лицо. - Это не так-то легко объяснить. Но у тебя есть право знать. Да что там: ты должен знать. А сейчас тебе надо поспать. Я немного еще посижу, покараулю, хотя звери вряд ли полезут к костру. - Звери? - переспросил Ривен. - Давай спать, - отозвался Смуглый. Рассвет был ярок и холоден, солнечный свет серебрил влажные камни и росу на траве, отражался от завесы пурпурных облаков на западном горизонте. Холмы звенели пением птиц, но никаких других звуков не было. Проснувшись, Ривен лежал еще пару минут, глядя в небо. Байкер был уже на ногах и возился теперь у догоревшего костра. Даже сквозь спальный мешок Ривен ощущал сырость раннего утра. Больные ноги ломило. А ведь еще предстоит идти. Да уж, сегодня прогулочка будет адом. Нет, то была не зима. То вообще было совсем не то место, откуда Ривен вчера начал свой путь. Все это действительно с ним происходит. На самом деле. Реальное, как капли росы на траве или поднявшийся ветер, который разогнал облака, открыв синее-синее небо... ни разу в жизни не видел Ривен такой синевы. Ничего, что напоминало бы о шумной и чадной цивилизации. Никаких автомобилей. Никакого индустриального шума и дыма. Воздух был прозрачен, как сверкающий в солнечном свете алмаз. Это не Скай. Это вообще не Земля. Ривен на мгновение прикрыл глаза, решив, что это сон. Байкер обещал объяснить ему все сегодня. Побыстрей бы уж. Морщась, он сел. Смуглый спутник его уже разжег костер, в котелке закипало какое-то варево. - С добрым утром, - сказал ему Смуглый. - Надеюсь, спалось тебе хорошо. Ривен кивнул и выполз из спальника. - А разве тебе не положено жарить кролика на вертеле и все такое? Байкер попробовал свою стряпню и, похоже, остался доволен. - В данный момент эта штука гораздо удобнее, потому что не требует особых хлопот. Нам сегодня с тобой предстоит пройти не одну милю. Ривен не сдержал слабый стон. Только этого мне не хватало. Тут он заметил, что рюкзак Смуглого куда-то делся, а вместо него появились кожаный вещевой мешок и короткий меч в ножнах. Ривен потряс головой, отгоняя наваждение. Я не верю. Мечи и всякое колдовство. - Может быть, я должен к тебе обращаться "принц Байкер"? - спросил он, воюя со шнурками ботинок. Смуглый улыбнулся в ответ. - Мы здесь, в Мингнише, не церемонимся. Байклин вполне сойдет. Слово "принц" встречается лишь в твоих книгах. Оно не совсем соответствует моему титулу в этой стране. - Прошу прощения, - буркнул Ривен. - В следующий раз я постараюсь все сделать правильно. - Он полез в свой рюкзак. Прежде всего нужно выпить кофейку. Без кофе он не жилец. Байклин наблюдал за ним с искренним интересом, ложку за ложкой отправляя в рот свой жуткий завтрак. - Что это за дрянь у тебя? - спросил Ривен, когда кофе сварился. - Бобы с ветчиной по-охотничьи, - невозмутимо ответил Байклин. - Подходящая штука из вашего мира, которую я просто не мог упустить. Ривен отхлебнул свой кофе. - А ты хорошо знаешь мой мир? - Я провел там немало времени. Поначалу мне было очень неуютно и жутко, я все боялся, что не сумею оттуда выбраться и никогда уже не вернусь домой. Это я нашел первую Дверь. Совершенно случайно. А вот ту Дверь, через которую можно вернуться, мне пришлось искать очень долго... ту самую Дверь, через которую мы с тобой прошли. Ривен нахмурился. - Что за чушь! Какой в этом смысл? Как такое могло случиться? - В голове его это не вмещалось, а в голосе слышны были нотки истерии, но ему было уже все равно. Он был совершенно сбит с толку. В реальной жизни такого просто не может быть. В другом мире. Его мире, черт побери. Байклин покончил с завтраком и встал. - Нам пора уже выходить. Поговорить можно и по дороге. Они быстро собрались. Байклин завязал вещевой мешок и закрепил на перевязи меч. Ривен уставился на него во все глаза. Он бы, наверное, рассмеялся, если бы не побоялся задеть Байклина. А еще через пару минут только черный кружок от костра говорил о том, что кто-то здесь останавливался на ночлег, да и его Байклин прикрыл травой и забросал камнями. Они зашагали на север. Ривена восхищала дикая красота этого края. Ближе к полудню воздух прогрелся; он уже обливался потом, вещевой мешок тянул плечи, ноги ныли, не переставая, - но несмотря на все это, на душе у Ривена было спокойно и даже приятно. Ему нравился этот простой пустынный пейзаж, не тронутый, не обезображенный человеком. Не было здесь ни дорог, ни телеграфных проводов или следов самолетов в небе. Никаких свалок мусора. И почти никаких звуков. Если бы не шелест ветра и пение птиц, этот край можно было бы назвать безмолвным. Здесь даже тише, чем там, в уединенном доме у моря, где непрестанно шумели ветер и волны. Все было бы прекрасно, если бы не одно обстоятельство - видеть все это, не говоря уж о том, чтобы шагать в этом пейзаже, - само по себе уже бред, сумасшествие. Ривен решительно взялся за Байклина. - Ты обещал рассказать мне, как это все завертелось... почему ты пришел на Скай. И зачем меня притащил сюда. Смуглый вздохнул. - Да, обещал. - Он умолк на мгновение. Лицо его стало непроницаемым. - История долгая и запутанная, так что придется тебе запастись терпением. Я не слишком хороший рассказчик. Вот Ратаган, тот другое дело. - Он быстро взглянул на Ривена. - Но ты и так уже знаешь об этом. Ратаган, здоровенный рыжебородый детина. Пьяница... балагур. Ривен знает его. Да, конечно. - Ну что ж, начну, как говорится, с начала. А началось это в прошлом году, в самый разгар лета. Я бродил по северным холмам, что по ту сторону Талскера... - Ривен хотел было что-то сказать, но Байклин жестом остановил его. - Замечательный был денек лютики, легкая дымка, спеющий ячмень. И мне вдруг взбрело в голову подняться на Алую гору и поглядеть на все это сверху, я ведь не просто так там ходил. В то время я подрядился на службу к барону Квириниусу, вроде как бы проводником и разведчиком, хотя почти ничего и не делал. Та весна была мирной, лето - изобильным. Погода держалась прекрасная, так что прогулки в горах не доставляли совсем никаких хлопот. Зимой, понятно, другое дело. Так вот, я поднимался по западному склону. Солнышко припекало. Я нашел один уступ в скале, укрытый от ветра и не очень доступный. Там-то я и уселся. А потом, не прошло и четверти часа, меня сморил сон. - Байклин надолго замолчал. Лицо его оставалось таким же непроницаемым. - Разбудил меня крик; кто-то падал. Потом я услышал еще один крик. Кто-то кричал от боли. Но я никого не видел, хотя кричали, похоже, совсем-совсем близко. Я огляделся и что, ты думаешь, я увидел? Крошечную долину внизу, - такой вообще нет в Мингнише, - а в долине несколько домов. Я таких в жизни не видел. А передо мной висела такая яркая цветная веревка, обернутая вокруг валуна. Я потянул и без труда вытащил ее. Конец оказался оборванным. - "Майкл!" - вот что выкрикнул женский голос. Голос той, которая падала. Но это я уже вспомнил потом. А тогда я подумал, что мне просто напекло голову. Но я все равно не забыл. Я зажмурил глаза, а когда снова открыл их, то опять оказался на Алой горе, где все мне было знакомо. Вот только все словно бы замерло. Ветер стих, земля как будто приумолкла. Ни птичьего крика, ни жужжания пчелы. А люди в долине побросали работу свою на полях и все, как один, воззрились в небо, потому что по небу разлилось сияние, похожее на кровоподтеки. И даже солнце поблекло в сравнении с этим сиянием. Тишина буквально оглушила меня. Я выбрался из-под карниза скалы и понесся вниз со всех ног, насколько вообще можно нестись по крутому склону... Но еще до того, как настала ночь, туча, черная, как смола, затянула собой все небо. Ветер поднялся снова, он нарастал и нарастал, - бури такой никогда еще не было прежде. Кое-кто утверждал, что настал конец света. Ячмень ветром прибило к земле. Молнии так и разили людей и скотину. А потом хлынул дождь, точно на землю обрушился потоп. Реки вышли из берегов, затопили поля. - Байклин прищурил глаза, взгляд его где-то блуждал, далеко-далеко, в воспоминаниях. Рука сомкнулась на рукояти меча. - Вот так она и началась. Большая Зима. Лето умерло, снег покрыл землю еще до осени; дикие звери повылезли из своих горных берлог и принялись рыскать в поисках добычи. И Исполины - никто уже даже не помнил, когда они появлялись в Долах в последний раз - вышли из снежных своих убежищ, наводя ужас на Роримы. Волки выли у самых ворот Талскера. Мингниш умирал. Я вернулся на юг, домой... в Рорим Раларта. Там все было засыпано снегом. Лютая зима заморозила землю, и никто не мог этого объяснить. - Он опять на мгновение умолк. - Никто, кроме меня. Я, кажется, понял, в чем дело. Я рассказал о догадках своих Варбутту - моему отцу, - а потом снова ушел на север. В этот раз Мертах пошел со мной. Мы направились вдоль Великой Реки, а затем пошли по ущелью к перевалу. Мы скользили по камням и тонули в снегу. Наконец, у перевала мы прошли через Дверь. И оказались на вершине горы под названием Сгарр Диг, на Острове Туманов. Так мы впервые вдохнули испорченный воздух вашего мира... Он замолчал и понурился. - Что и говорить, переживание не из приятных. Странно, но оказалось, что мы говорим на том же языке, на каком говорили и люди на Острове... на каком ты писал свои книги. Только звуки у нас были немного другие, но нас все равно понимали. У Мертаха получалось лучше, он почти в точности скопировал их акцент, людей с острова. Мы жили как нищие или воры. Чтобы жить, приходилось красть. Нам, впрочем, хватало. Мы даже одежду сумели добыть подходящую. Но настоящей проблемой были зверюшки Мертаха. Надо же было их где-то прятать. - Зверюшки? - переспросил Ривен. - Волки, Майкл Ривен. Мертах повсюду таскает с собой двух волков: Флейта и Барабан, его любимцы. - Погоди-ка... Но Байклин покачал головой. - Дай мне закончить, иначе я вообще ничего не сумею тебе рассказать. Во всяком случае, мы частенько наведывались во всякие питейные заведения на Острове, и в конце концов нам удалось разузнать, что случилось в тот летний день на склоне Алой горы. Женщина разбилась насмерть, мужчина сильно покалечился. Мы узнали, как звать мужчину. Ну а дальше уже было проще простого взять след. За тобой пошел Мертах; золото Мингниша облегчило ему путь на юг. А я остался на севере и начал искать еще одну Дверь, которая привела бы нас обратно домой. А он в это время искал тебя. - И нашел. - То ночное видение: волки под сенью ив. Значит, ему не почудилось. Он действительно видел их. - Да. Когда он уверился окончательно, что ты вернешься на Остров, он и сам поспешил обратно. Как он добирался, рассказывать долго: то пешком, на своих двоих, то на этих машинах, внутри которых передвигаются ваши люди. А Флейта с Барабаном создавали ему всю дорогу сложности. - Байклин хохотнул. - Скажу тебе, бывали они в переделках. Но все закончилось благополучно. Они вернулись и сообщили, что ты и сам вскоре сюда вернешься. Но Мертах принес с собой кое-что еще, Майкл Ривен. Он принес твои книги, мы без труда прочитали их, ведь мы могли говорить на вашем языке. И когда мы прочли их, они нас ошеломили. Нам стало понятно, что тот твой несчастный случай, твоя утрата, они как-то связаны с тем, что происходит на нашей земле. Каким-то образом ты связан с Мингнишем. И, что еще важнее, каким-то непостижимым образом ты явился причиной всех тамошних перемен к худшему. Над этим стоило поразмыслить. Ривен рассерженно встрепенулся, но Байклин не дал ему заговорить. - Это еще не все. Неподалеку от Сгарр Дига, вблизи моря, что в вашем мире, я нашел Дверь обратно. В Мингниш. - Как? - резко спросил Ривен. Он чувствовал, что ответ очень важен. Байклин смотрел куда-то в сторону, стараясь не встречаться с ним взглядом. - Когда я бродил по горам, я случайно столкнулся с темноволосой девушкой. Я незаметно пошел за ней и видел, как она исчезла, пройдя через Дверь. Возможно, она сейчас здесь, в Мингнише. - Ты подлец! - взорвался Ривен. Взгляд его потяжелел от гнева. - Ты знал о ней! Все это время ты знал! И знал, что она значит для меня! - Прости, - сдерживаясь проговорил Байклин. - У меня не было выбора. - Это моя жена! Но ведь она умерла. То есть, так думали. - Я знаю. И я знаю, как тебе больно. Но попытайся принять это. Просто принять и все. Так будет легче. Может быть, от деяний твоих теперь зависит жизнь многих людей, друг мой... и даже судьба всего мира. - Только избавь меня от торжественной проповеди, Байклин. Итак, получается, Дженни здесь. Может быть, бродит по этим холмам, среди диких зверей, совершенно одна. Печаль и тоска тошнотой подкатили к горлу. Как она узнала, что он вернулся в их дом? И почему, почему она от него убежала тогда? Он пнул травянистую кочку. Это все сумасшествие... Бред. Он расхаживает по миру, которого не существует. Который есть лишь в его книгах. И жена его - погибшая - снова жива. Боже правый! Ему пришлось остановиться и прислониться к валуну. Ноги не держали его. - Не могу... не могу я принять это, Байклин. Для меня это слишком. Так не бывает. - Да, - согласился Смуглый. - Но тем не менее это так. - Это неправильно. Несправедливо. Она умерла. Господи, неужели же на земле нет ничего святого? Она же была мне женой. - А это моя страна. Ривен резко повернулся к нему. - Это твоя страна? Тогда где этот снег и лед? Где Исполины и волки? Насколько я вижу, здесь все прекрасно, как в раю... или я, может быть, что-нибудь упустил? Байклин, похоже, растерялся. В первый раз. - Да, я понимаю, о чем ты, - сказал он. - Я не могу этого объяснить. Когда я был здесь в последний раз, вся земля была укрыта снежным саваном и скована лютым морозом. Но тебе же здесь нравится, правда, Майкл Ривен? Тебе приятно идти здесь, по этому краю? - Да. Ну и что? - Возможно, это и есть объяснение. Возможно. - Черт возьми! Я, по-твоему, кто? Заклинатель погоды? - Может быть, - мягко проговорил Байклин и пошел дальше. Через минуту Ривен догнал его, чертыхаясь про себя на чем свет стоит. - Куда мы идем? - спросил он. - В Рорим Раларта... куда же еще? И нам еще дня два пути, никак не меньше. Так что лучше не будем задерживаться, Майкл Ривен. И молись, чтобы погода эта продержалась. До того, как стемнеет, нам нужно пройти немалый путь. И Ривен покорно поплелся следом за Байклином. А что еще ему оставалось? В ту ночь пошел дождь, тихий, как шепот на похоронах. Они сидели у костра, свет дня медленно угасал, и капли дождя запутались серебристым туманом в их волосах. Этот костер Байклин зажег при помощи кремня и кресала. Ему пришлось повозиться - воздух был влажным. Поужинали они консервами из запасов Ривена, потом закопали мусор и сидели, завернувшись в плащи, в полном молчании глядя в огонь. Дождь моросил беспрестанно. Тихая, мирная ночь. Нет, подумал Ривен, земля эта скорбит вместе с ним, и в горле его застрял комок. - Байклин, - позвал он тихонько, и его зов вплелся влажным узором в мягкий шелест дождя. - Расскажи мне какую-нибудь историю. Байклин поднял глаза, - на лице его бесшумно скользили тени, но в глазах отражался свет пламени. - Нет, это ты - Сказитель, - возразил он. Ривен безнадежно помотал головой и уставился на догорающие угольки. Искры рассыпались веером, когда Байклин подбросил хворосту в костер. - Мне почти нечего и рассказывать, - сказал он. - У нас, в Мингнише, мало сказаний. Хотя я знаю одну историю, очень древнюю, про мирканов. - Про мирканов? - Теперь Ривен вспомнил. - Мирканы - солдаты, воители. Байклин поморщился. - Нет, не воители. Они солдаты и только солдаты. - Он вдруг нахмурился и поджал губы. - Когда-то и я был солдатом. - Да, ты говорил. Но мирканы рождаются, солдатами и солдатами умирают. Я расскажу тебе эту историю, чтобы ты знал. Потому что ты скоро их встретишь. - Байклин подправил костер. А потом начал свою историю: - Жили-были на севере Исполины, громадные, точно утесы. Среди них были добрые, были и злые, ибо так уж в мире заведено - нет худа без добра. Но Исполины и есть исполины, если добры они, то беспредельно добры, если же злы... - Байклин пожал плечами. - В общем, был среди них один, жил он в горах за Дан Дринаном, и был он ужасно злым, просто воплощение Зла. Он поработил людей из ближайшего Дола и заставлял их платить ему дань. Он отбирал у них скот. И их женщин, чтобы было чем поразвлечься. Он крушил стены, которые они возводили с таким трудом. И убивал их мужчин. Просто так, для забавы. Короче, были они несчастны, те люди за Дан Дринаном. Но кто же станет спорить с Исполином? Итак, Исполин этот - Мирка, так он себя называл, хотя его звали многими именами, - преисполнился, наконец, такой гордыни, что взбрело ему в голову, чтобы черты его запечатлелись навечно на лицах людей из Дола. И он заставил их сделать свое изваяние. И чтобы было оно в полный рост. Горных гномов он тоже заставил работать, ибо искусны они в резке камня, да и покрепче людей... но забыл он, что гномы сильнее сердцем и не прощают обид, но жестоко мстят за них. В общем, они изваяли громадную статую, и вид ее впечатлял всякого. И нависла она над Долом, и тень ее накрыла дома людей. Когда Исполин поглядел на статую, что, ты думаешь, он увидел? А увидел он, что камень повторяет его облик до мельчайших деталей, вплоть до дубины, которую он неизменно носил с собой. И был он доволен весьма. Но когда Исполин внимательнее вгляделся в лицо изваяния, он увидел, что не лицо это вовсе, а свиная морда, с малюсенькими такими глазками, кривыми зубами и длинным рылом. Тут он разъярился, и рев его, точно гром, прокатился по Долу, устрашая людей. А что он сделал потом? Он замахнулся своей дубиной, размером с вековое дерево, и обрушил ее на статую, да так, что та разлетелась на куски... Но эти обломки камня окружили Мирку-Исполина со всех сторон. И каждый осколок разбитой статуи стал солдатом с суровым взглядом и руками могучими, точно камень. Испугался Мирка-Исполин и упал замертво. Со временем тело его и кости удобрили почву, и с тех пор Дол этот стал самым богатым во всем Мингнише. А солдаты, умертвившие Исполина, назвали себя мирканами и разошлись по всем Долам Мингниша, дабы защищать людей от Зла. И по сей день мирканы, едва ли не единственные из всех, живущих здесь, оберегают Долы от напастей. От лютых зверей, что спустились с гор. Байклин замолчал. Костер уже догорал. - Вот и вся история. - Он поднял взгляд к небу. - Похоже, к утру мы промокнем до нитки. Ты давай-ка, поспи, а я покараулю еще немножко. Но когда Ривен проснулся вдруг, ни с того, ни с сего, в глухой предрассветный час, Байклин стоял рядом с обнаженным мечом в руке, подняв лицо вверх, будто охотничий пес, напавший на след. - Что такое? Что-то не так? - Кажется, все нормально. Просто ветер подул с другой стороны, запах какой-то странный. Нет, ничего. - Байклин убрал меч в ножны. - Но мы все равно выйдем прямо сейчас, не задерживаясь. А позавтракаем где-нибудь в другом месте. Пальцы Ривена окоченели и не хотели слушаться. Байклин помог ему собраться в предрассветном полумраке. В чистом небе сияло солнце, тепло его приятно согревало больные ноги Ривена. Сырая одежда быстро высыхала. Если идти и дальше, я просто свалюсь. Никакие спицы такой нагрузки не выдержат. Интересно, сколько они прошли за последнюю пару дней. Ривен долго вычислял, но в конце концов бросил это дело, когда обнаружил, что складывает несовместимое: мили, пройденные на Скае, с расстоянием, которое они одолели здесь, в Мингнише. Просто прими все, как есть. - Там, впереди, дым какой-то, - заметил Ривен и бросил взгляд на Байклина. Тот, казалось, был доволен. - Вижу. Но ты не волнуйся. Нас ждут. - Поднятая рука отмела все расспросы. Про себя Ривен обругал его последними словами, но вслух не сказал ничего. Еще одна миля - и они вышли к костру, вокруг которого расположилась небольшая компания. Две зверюги, - что-то вроде больших серых собак, они сидели на задних лапах и внимательно изучали вновь прибывших, принюхиваясь к ветру, - и два человека. Они встали, едва только Байклин с Ривеном приблизились: первый - громадного роста, широкоплечий, второй - невысокий и хрупкий, с фигурой подростка. Они широко улыбались. - С Острова Туманов он явился, и вид у него был ужасен, даже страшней, чем в тот день, когда он родился на свет, - сказал тот, что поменьше. Одет он был в льняную рубаху, в нечто похожее на овчинный тулуп и в кожаные штаны. Из-за плеча у него торчала рукоять меча. На загорелом лице сияли голубые глаза. Два волка тихонько устроились у его ног. Ривен нахмурился. - Мертах, от тебя несет, как от дохлой овцы жарким летом, - весело парировал Байклин, одной рукой похлопав его по плечу, а вторую протянув волкам. Те дружелюбно ее облизали, потом обнюхали его и Ривена, - незнакомые запахи, - желтые их глаза были остры и внимательны. Ривен буквально похолодел, когда влажный, прохладный нос волка ткнулся ему в ладонь. - А как же я, ах, ты, лисье отродье? Неужели же нет у тебя доброго слова для Ратагана? - Здоровенный детина был тоже наряжен в овечий тулуп, перевязанный вокруг пояса синим кушаком. За кушак заткнут топор. На лице его, грубом, как дикий камень, лежали морщинки, но не от возраста, а от смеха; рыжая борода топорщилась во все стороны. Он сгреб Байклина в объятия, приподнял его, точно ребенка, и так тряхнул, что у того лязгнули зубы. - Собачья ты шкура! - выдавил Байклин. - Сказал бы я тебе, если б знал, что ты трезв... - Тут гигант бросил его на землю. Байклин приземлился легко, по-кошачьи, и внимание тех двоих тут же переключилось на Ривена. Он даже грешным делом подумал, что его сейчас тоже швырнут, как какой-нибудь половичок. - Так ты все же привел Сказителя, - сказал Мертах. - Он сейчас выглядит поздоровее, чем тогда, когда я в последний раз его видел. - Он вышел вперед и низко поклонился Ривену. - Мертах Моул, к вашим услугам, Майкл Ривен. Приятно видеть вас у нас, в Мингнише. Мы так вас ждали. - Моулси! - в изумлении воскликнул Ривен. Мертах улыбнулся. Белые зубы резким контрастом блеснули на загорелом лице. - Он самый. - Он согнул плечи, словно старик, и проговорил с шотландским акцентом: - Как вы сегодня, мистер Ривен, хорошо себя чувствуете? Ривен в изумлении разинул рот. - Вы здесь одни, или еще кто-то есть? - спросил Байклин Мертаха. - Сейчас, пока мы тут балаболим, за округой приглядывают два миркана, - отозвался тот. - Их знание леса просто прискорбно, но в лугах и холмах они ориентируются неплохо, так что если за нами вдруг будет погоня, они быстренько от нее избавятся. Байклин приподнял бровь. - Мирканы. Язык у тебя, должно быть, подвешен изрядно, раз ты сумел убедить их влезть в это дело. Мертах вдруг посерьезнел. - Многое здесь изменилось, пока тебя не было, Байклин. Снег сошел, но даже теперь мало кто отважится просто так подняться в горы. Погода стала получше, да, но это не значит, что горные твари прекратили свои набеги. Байклин поморщился. - Мы еще это обсудим, потом. Когда будем дома. У меня есть что сказать Варбутту. - Боюсь, у него тоже есть что сказать, - проговорил Ратаган, затаптывая костер. - С тех пор, как ты ушел, он стал мрачнее тучи. В Рориме тоже многое изменилось. - Но разговор об этом может пока подождать, - прервал его Мертах. - Нам пора в путь; хотя до ночи еще далеко, впереди у нас много миль. Байклин кивнул. Ратаган и Мертах подхватили свои мешки, и небольшой отряд двинулся в путь. Волки вприпрыжку неслись впереди. Продвигались они быстро: утро было прохладным, местность - достаточно ровной. Голова Ривена буквально гудела от вопросов, но он давно уже понял, что лучше пока помолчать. Сегодня четверг. А вчера была среда, а позавчера я был еще на Скае. Ел вместе с Байклином на завтрак яичницу с беконом. Было чудесное утро. Просто чудесное. Вот они: порождения твоей фантазии. Но что здесь творятся? Возможно ли это? Что со мной происходит? 7 Они шли весь день, причем в темпе, очень мучительном для Ривена, так что в конце концов он начал чувствовать себя каким-то затравленным пленником. Вот почему он обрадовался сумеркам, хотя с наступлением темноты на горизонте появилась зловещая темная полоса. - Скаралльский лес, - пояснил Байклин. - Немало мы отмахали. Переночуем здесь, а уже завтра к вечеру будем в Рориме Раларта. - Он поглядел на Мертаха. - А где мирканы? - Присоединятся к нам чуть позже. Если мы разобьем свой лагерь на южной опушке леса, они без труда нас найдут. Через час они добрались до опушки леса. Ратаган тут же вынул из-за пояса свой топор и встал на страже, пока остальные готовили лагерь к ночлегу. Флейта с Барабаном улеглись на землю и дышали, раскрыв пасти и высунув языки, как собаки. Желтые глаза их мерцали в полумраке. Вскоре после того, как запылал костер, послышался шорох опавших прошлогодних листьев, и два человека, словно бы выросли из-под земли у костра. Ривен едва сдержал вскрик изумления - так внезапно они появились - и во все глаза смотрел на первых встреченных им мирканов. В его книгах это были суровые неразговорчивые солдаты, нанимающиеся на службу к властителям Долов. Короче, наемники. Однако, судя по тому, что рассказывал Байклин, их роль была более сложной. Они с оружием в руках защищали Добро от Зла. Ему было странно наблюдать за ожившими героями своих книг, - людьми и характерами, созданными его фантазией, - наблюдать, как они ходят, жестикулируют, разговаривают; все равно, что попасть внутрь фильма. Но самое, может быть, странное во всей этой истории, - что персонажи его жили собственной жизнью, проявляли такие черты характера, каких и в помине не было в его книгах. Они были, подумал он, более цельными, более полными, что ли. Впрочем, жизнь всегда полнее любого искусства. И еще вопросы не давали Ривену покоя. Это он создал Мингниш и каким-то непостижимым образом вдохнул в него жизнь, или он просто - опять неведомо как - извлекал информацию для своих книг из уже существующего мира? Эти мирканы выглядели гораздо более земными, чем он всегда представлял их себе. Никогда в жизни Ривен не видел людей более цельных и крепких. О таких говорят: соль земли. Низкорослые, широкоплечие, что называется, крепко сбитые. Глядя на их пружинистую походку, можно подумать, что они постоянно готовы к стремительному прыжку. Их темные волосы пострижены очень коротко, лица - чисто выбриты. Одеты они в плотно облегающие кожаные штаны, высокие, до колен, сапоги и куртки из той же кожи с защитной металлической сеткой на плечах, на груди и на чреслах. Как и Ратаган, оба миркана были препоясаны синими кушаками. В руках каждый держал по посоху из какого-то темного дерева, - длиной пять футов, не меньше, - переплетенного по всей длине металлическим кольцами, которые блестели при свете пламени. Лица их были суровы, агатовые глаза мерцали. Полоса белой краски, от уха до уха через переносицу, пересекала лица обоих. Должно быть, они были братьями-близнецами. Ни один из них не сказал ни слова. Они просто молча уселись у костра. В конце концов Ратаган не выдержал и нарушил молчание: - Какие новости, друзья мои? - прогремел он с того места, где стоял на самом краю круга света от пламени костра. Металл посоха блеснул, когда миркан заговорил: - За нами нет никого. Все тихо. Мы видели зимних волков, но теперь они далеко. - Миркан так пристально разглядывал Ривена, что тому даже стало немного не по себе. Он нервно заерзал и тихонько шепнул Байклину: - Скажи ему, что я друг, хорошо? Байклин улыбнулся. - Орд, это Майкл Ривен, Сказитель. Тот самый, о котором тебе говорил Мертах. Он пришел с Острова из-за моря, чтобы помочь нам. - Байклин повернулся к Ривену. - Это Орд и Юниш. Они из мирканов. - Очень рад, - сказал Ривен. Во-первых, потому, что надо же было хоть что-то сказать, а, во-вторых, потому что он хотел сразу рассеять все подозрения, которые могли возникнуть насчет него у этих замкнутых и суровых людей. Мирканы молча посмотрели на Ривена, но вскоре, кажется, утратили к нему всякий интерес. Он устал. Он был раздражен. Похоже, никто не собирался ему ничего объяснять. Он вытащил спальный мешок - мирканы снова уставились на него - и улегся, пока остальные готовили ужин. Ривену показалось, что земля под ним вздрогнула. Он сел и, нахмурившись, потрогал почву руками. - Что такое? - спросил Байклин. - Ничего. Я просто почувствовал... что-то. Такое. - В земле? - Наверное, просто почудилось, - сказал Ривен, ощущая себя неврастеником. Но Байклин с Мертахом встревоженно переглянулись. - Ведь со Скараллом все в порядке, да? - спросил Байклин. Мертах явно забеспокоился. - Я думаю - да. - И в это мгновение земля под Ривеном вспучилась и просела. Он вскочил на ноги. - Вот черт. Там что-то есть, под землей. Оно движется. Все, как один, вскочили и обнажили мечи. Флейта с Барабаном глухо зарычали, шерсть встала дыбом. - Что, это? Что-то не так? - Ривен настойчиво требовал ответа. Земля перед ним разверзлась. Что-то громадное, черное, скользкое вырвалось из-под земли и бросилось на Ривена.