ли Ривену подойти к костру. Он помотал толовой. В мерцании желтых языков пламени он разглядел каменные стены, которые уходили вверх, точно колодец. Потолок терялся во мраке-Ривена бил озноб. Тело его покрывали мурашки. Весь дрожа, Ривен подошел к костру и молча принял протянутый плащ, сухой и теплый. Виры. Люди-крысы. Дольний народ. Они селились в водостоках и под развалинами городов Мингниша. Это он их придумал, Ривен, но никогда не писал о них. Хотя и собирался... они должны были появиться в его третьей книге, когда поиск разгадки тайны, предпринятый ради спасения страны, уже подойдет почти к самому концу. Может быть, кто-то другой пишет сейчас об этом. Вместо меня. Может, я сам теперь стал персонажем чьей-то книги. От одной только этой мысли он похолодел. Но, как бы там ни было, виры, похоже, были настроены дружелюбно. Пять-шесть низкорослых фигурок находилось сейчас в этой комнате. С одним из них Фриний вел разговор на языке, который больше всего походил на череду щелчков и попискиваний. Остальные отошли в сторонку и принялись распаковывать какие-то тюки из промасленных шкур. Ривен заметил, что они все же время от времени поглядывают на него. В их зеленых горящих глазах отражался свет пламени. Эти существа - моя выдумка. Мое воображение. Я даже не успел еще написать о них. Он постепенно отогревался. Мингниш снова затеял со мной игру. Фриний закончил разговор с виром и обратился к Ривену. - Ну, Сказитель, это - Квой, вождь виров, которых еще называют Дольним народом. Он мой друг. А это - одно из пристанищ, где находят они приют во время своих хождений под Талскером. Это место - часть уличного сообщения старого города, который был погребен под землей, а над ним выстроен новый. Здесь живут виры, укрытые от людских глаз. И жили здесь на протяжении веков. Вопросы так и вертелись на языке у Ривена, но он прекрасно понимал, что задавать их сейчас не время. Беспокойство за своих друзей разъедало его, словно ржавчина. Внезапно Квой заговорил. Его тонкий высокий голосок совсем не вязался с темной глубиной его глаз, мерцающих зеленоватым свечением. - Мы нашли твоих друзей и уже сейчас готовим их побег. Их поместили в отдельные камеры на верхнем уровне герцоговой темницы. Насколько мы можем судить, никто из них серьезно не пострадал, хотя, как и тебе, им пришлось претерпеть некоторые неудобства. Неудобства. Ну что ж, можно сказать и так. - Когда мы отправляемся? - спросил Ривен. Квой прикрыл веки и повернулся к Фринию. - Он пойдет с нами? Лекарь сердито нахмурился. - Я бы его не пустил. Он сейчас не в том состоянии, чтобы бегать по сточным каналам и - что вполне вероятно - драться с наемниками. Он едва на ногах держался, когда шел сюда. Будет лучше, если вы сделаете все сами. Ривен с трудом подавил свою ярость. - Они же мои друзья. И попали в беду из-за меня. Я иду с вами. Фриний покачал головой. - Поверь мне, это не слишком благоразумно. И, кроме того, оставаясь здесь, ты тоже можешь помочь своим друзьям. Мы тут должны кое с кем повидаться. Тебе обязательно нужно с ним встретиться. Он кивнул Квою, и вир оставил их, присоединившись к своим товарищам. Во мраке тускло блеснула сталь, и Ривен увидел, что в узлах, которые потащили виры, было оружие и стальная проволока. Он с горечью поглядел на Фриния. - Так с кем должен я встретиться? - С Квиринусом, - ответил старик. - А теперь попридержи свой язык и постарайся чуть-чуть обсохнуть. Прошло какое-то время. Почти все виры оставили их, удалившись через затопленный водой вход. Ныряли они тихонько, почти без брызг. Каждый взял с собой по куску блестящей проволоки - Ривен сообразил, что то были гарроты - и по железному пруту, которые походили скорее на вертела, нежели на шпаги. Трое виров осталось в зале. Они уселись на корточки у огня и принялись молча таращиться на Ривена. Руки у них были длинные и тонкие, а покрытые шерсткой пальцы оканчивались черными острыми когтями. Под их пристальными взглядами ему стало как-то неловко, и он повернулся к Фринию. Старик попыхивал своей трубкой. От мокрой одежды его поднимался пар. - И как они собираются вызволять остальных? - не без тревоги и раздражения спросил Ривен. Он чувствовал свою никчемность, ненужность здесь. Но Фриний, казалось, нисколько не беспокоился. - Под всей территорией города проходят потайные ходы и тоннели, - старик затянулся и выпустил изо рта струйку дыма. - И больше всего их под башней герцога. Его темница - всего лишь верхний уровень подземных ходов, что пронизывают весь холм, на котором стоит Талскер. Кое-кто полагает, что это гномы начали строить их в те далекие времена, когда леса покрывали землю. Но никто еще не спускался достаточно глубоко, чтобы выяснить, правда ли это, а сами гномы молчат. - Вот по этим тоннелям и водостокам виры сумеют пройти незамеченными в самое сердце подземной темницы. Запоры же - не преграда для их ловких пальцев, а наемникам нечего противопоставить их бесшумным ногам и гарротам, которые у виров всегда с собой. Скоро твоих друзей освободят, и лучше не спрашивать "как" и "зачем". Просто прими с благодарностью то, что они поддерживают нас. - А почему они с нами? - Потому что они верят в цель твоих поисков и, как и я, чуют магию, заключенную в тебе. - А этот Квиринус... ему что до этого? Фриний улыбнулся. - Квиринус - редкий человек. Облеченный властью, но при том самых широких взглядов. Он, по всей видимости, кое-кого знает из вашей компании. Он окажет вам помощь со снаряжением и поможет ускользнуть из города. Что для вас очень важно. В Талскере кое-что назревает... кое-что, во что лучше не вмешиваться, - борьба за власть и влияние. Впрочем, она назревала достаточно долгое время, но с прибытием леди с Юга процесс ускорился. - Старик вздохнул. - Может быть, это и к лучшему. Настало время перемен. Леди с Юга. В самом деле. Спустя какое-то время, когда Ривен уже почти обсох, один из виров порылся в мешке у себя на боку, молча достал оттуда строганину чего-то черного, жирного и пахнущего какими-то травами и передал ее по кругу. Ривен с сомнением уставился на доставшийся ему кусочек, но уже через мгновение последовал примеру своих товарищей и принялся есть. Слегка резиновая на зуб, эта строганина оказалась довольно вкусной. Какое-то вяленое мясо... Ривен решил, что лучше не спрашивать, из какого животного приготовлена эта пища. Они молча сидели и ели. Внезапно виры насторожились, как будто что-то почуяли. Они повели носами и навострили уши, - ни дать, ни взять крысы, нюхающие воздух, - потом обменялись несколькими словами на своем писклявом языке, после чего двое из них отошли от костра и встали у квадратного углубления с водой, которое было здесь единственным входом. Что-то с шумом всплыло на поверхность, и темноволосая человеческая голова, взбаламутив воду, отряхнулась, отчего брызги разлетелись во все стороны. Два вира ухватили пришельца за руки и вытащили на сухой каменный пол. То был мужчина в кожаных доспехах с двумя кинжалами, закрепленными у обоих бедер. Вода грязными струями стекала с него. Не обращая внимания на своих хозяев, он нагнулся над колодцем. Спустя несколько мгновений над поверхностью появилась еще одна голова: совсем лысая, точно шляпка гриба, с густыми черными бровями. Первый помог второму выбраться из воды, и плащи, что согревали Ривена и Фриния, были переданы двум промокшим насквозь новоприбывшим. Лысый провел белой рукой по своей голове и рассмеялся. - Народ ваш деградирует, - сказал он двум вирам. - Вы что, никогда не слышали о дверях? - Потом он обратился к ним на их собственном языке. Они присоединились к Ривену и Фринию у костра, и лысый громогласно поприветствовал лекаря - слова его отдались гулким эхом в каменных стенах. - Фриний, ты, старый козел... опять, я смотрю, у тебя неприятности. Я слышал, что сейчас ты подыскиваешь себе новую конуру. - Лишь не имеющие никакого понятия о приличиях пьяницы могут так потешаться над горем другого, - в тон лысому произнес старик. - Тебе все так же не хватает учтивости, милорд Квиринус, как и тогда, когда я зашивал твои раны, которые в молодости получал ты в изрядных количествах, подвизаясь на поприще драчуна и повесы. Даже возраст не повлиял на тебя благотворно. Квиринус громко расхохотался и сел рядом с ними, а его спутник остался стоять, настороженно глядя по сторонам. Проследив за направлением взгляда Фриния, Квиринус ткнул пальцем в своего угрюмого компаньона. - Не обращайте внимания на Кейгара: он всегда обо мне, старике, беспокоится. - Он внимательно посмотрел на Ривена. - Так значит, это и есть Сказитель, о котором ты мне рассказывал. Судя по его виду, люди герцога уже успели с ним пообщаться. - Так оно и есть. Его нужно спрятать. Его и его друзей. Еще им понадобится снаряжение для поездки в горы. И отправить их нужно как можно скорее. - Фриний помолчал и добавил: - Это очень важно, милорд. Квиринус посмотрел на него. - Не сомневаюсь. Раз уж даже виры взялись ему помогать, ты ради него остался без дома, а весь городской гарнизон поднят по тревоге, чтобы выследить его и его друзей. - Он усмехнулся. - И, как в доброе старое время, людям Сергиуса хорошо досталось, если то, что я слышал, - правда. С тех пор, как я последний раз видел его, Байклин не утратил умения владеть клинком. И теперь Годомар и его новая темноволосая ведьма подняли на ноги весь Талскер своими россказнями о беде, обрушившейся на южные Роримы, и злых колдунах, разгуливающих по улицам города. Не удивительно, что все население в панике и что ни в чем не повинных людей вышвыривают из города на съедение лютым зверям. - В первый раз с тех пор, как барон появился здесь, выражение беспечной веселости стерлось с его лица, и густые нависшие брови тут же придали его липу свирепый вид. - Даже мои собственные стражи попались на эту удочку, а мирканы засели в своих казармах и не желают ни во что вмешиваться. Они отказываются следить за порядком в городе, потому что все то, что теперь здесь происходит, на их вкус дурно пахнет. И я не виню их. Ходят слухи, что некоторые мирканы ушли на службу к баронам пограничных поместий и занялись настоящим делом. - К каким, интересно, баронам? - лукаво полюбопытствовал Фриний, и Квиринус рассмеялся. Хорошее расположение духа вернулось к нему. - А что мне еще оставалось делать, как не принять их? Кроме того, они мне нужны. Пока городская знать вздорит друг с другом, мы там у себя, на севере, из последних сил боремся за выживание... И это вынуждает нас искать нашего друга. - Глаза под нависшими бровями вновь обратились к Ривену. - Мне сказали, что ты - друг Байклина. Стало быть, я могу доверять тебе, не требуя иных доказательств. Я знаю, что с ним что-то произошло, когда он ходил в горы в прошлом году, что-то, связанное с тобой. С тобой и с тем, что сейчас творится с Мингнишем, ибо Смутные времена начались как раз с того самого дня, когда Байклин поднялся на Стэйр. А что ты скажешь по этому поводу? - барон вытер все еще мокрое лицо и поглядел на Ривена в ожидании ответа, не проявляя при том ни малейшего нетерпения. Манера лысого выражаться - напрямую, без обиняков - захватила Ривена врасплох. Он растеряно посмотрел на Фриния, но лицо старика, сморщенное, как ядро грецкого ореха, было таким же непроницаемым. Он чувствовал на себе пристально-спокойные взгляды виров и видел хмурое лицо телохранителя Квиринуса. - Ну, что ж, - произнес он и начал повествование. То был долгий рассказ, в нем переплетались события, происходившие в двух мирах, - загадочные события, которые он не мог объяснить, - но слушатели сидели молча и ни разу не прервали Ривена. Фриний даже не заметил, что его трубка давно погасла. Ривен рассказал им обо всем, соотнеся похождения Байклина и Мертаха со своими собственными. Когда он закончил, одному из виров пришлось вновь разводить костер, от которого остались лишь тлеющие угольки. Тишина еще долго висела в воздухе. Наконец, Фриний в последний раз попытался затянуться своей потухшей трубкой и принялся выбивать ее о каблук сапога. Брови Квиринуса сдвинулись в одну жирную линию. - В самом деле, занятная история, - тихо заметил он. - И, похоже, тебе тоже досталось немало. Как, впрочем, и нам. - Он горестно покачал головой. - Прямо-таки в голове не укладывается. Что скажешь, Фриний? Старый лекарь, принявшийся было заново набивать трубку, прервал на мгновение свое занятие. - Не один век уже ходят слухи о существовании каких-то иных миров. Кое-кто из Горнего народа утверждал даже, что им удалось побывать там. И еще, говорят, гномы не раз находили Двери в иные пространства в самых глубоких своих рудниках. Но одно дело - слушать все эти сказки, совсем другое - разговаривать с человеком, который утверждает, что он пришел из такого другого мира. - Он, наконец, раскурил свою трубку и тяжело вздохнул. - Для меня это не новость. Но я встревожен. По двум причинам. Во-первых, есть нечто, что выпадает из какой бы то ни было логики, в том числе магической, - эта темноволосая девушка, которая и жена, и не жена нашему другу, как и леди Джиннет. - Он улыбнулся. - Я больше не буду называть леди волчицей, это не слишком учтиво по отношению к Ривену. Но что-то в этом не так. Есть еще кое-что, и Ривен не имеет к тому ни малейшего отношения... хотелось бы только знать, что именно. Но и это еще не все. И я сомневаюсь, что даже гномы сумеют разрешить эту головоломку... Если б они знали ответы, они бы, наверное, не стали тянуть так долго и уже предприняли бы что-нибудь? Они ведь мудрее всех, хотя и несколько скрытны. Они просто не могут не знать, что происходит сейчас со страной. Их почитают хозяевами магии, чей источник лежит в земле... но я не думаю, что они как-то причастны к последним событиям. И я сомневаюсь, что они могут все это предотвратить. Возможно, они теперь так же беспомощны, как и все остальные, ибо и гномы - обитатели этой земли. Почти такие же, как мы. А второе, что меня беспокоит, так это то, что первая чистка в Мингнише случилась в тот самый год, когда родился Ривен. В том, своем мире. Таким образом, можно предположить, что за его связью с нашим миром стоит нечто большее, чем его книги. - Двусторонний канал, - задумчиво произнес Ривен. - Мне кажется, существует некий канал магической связи, по которому из вашего мира ко мне приходят образы. А Мингниш, в свою очередь, получает что-то и от меня, причем с того самого дня, как я родился на свет. Не я создал этот мир. Не я. - Ривен вдруг ощутил несказанное облегчение. - Значит, не я виновник разрушений, убийств, климатических катастроф... Здесь замешано что-то еще. - Но что? Что вызывает такие изменения? И почему? - Гномы могут и не знать, - сказал Квиринус. - Но, с другой стороны, гномам ведомо многое. Они живут в этом мире с тех пор, как из земли поднялись первые горы, и Великая река понесла свои воды к Южному морю. Возможно, они расскажут тебе о прошлом, о чем-то таком, что поможет тебе разгадать эту загадку. Я же ничем не могу помочь, и Фриний, который моложе гномов, мне кажется, - тоже. Так что идея пойти в горы - не такая уж и плохая, хотя, признаюсь, я рад, что мне не придется идти туда самому. - Гресхорн, - задумчиво проговорил Фриний. - Горы на краю света. Едва ли найдется более трудный маршрут. - Он взглянул на Квиринуса. - Но ты им поможешь? - Помогу. Не будь даже иных причин, я бы помог им единственно ради Байклина. В Армишире они найдут надежное убежище, и ни один из приспешников Сергиуса их там не достанет. А если кто из твоей компании захочет остаться, - он вновь обратился к Ривену, - мой дом будет их домом, пока они не будут готовы вернуться на Юг. Ривен поблагодарил его, думая о всех тех бедах и потерях, которые выпали на долю его друзей. Мадра уж точно дальше идти не может, а из того, что Ривен помнил о схватке в доме Фриния, он мог заключить, что, скорее всего, Ратаган с Айсой тоже серьезно ранены. - Мои друзья все еще там, в темнице, - сказал он. Один из виров наклонился вперед и что-то сказал на своем языке. Квиринус кивнул. - Уже нет. В этот самый момент они идут по тоннелям, к городским стенам. И скоро нам тоже будет пора отправляться путь. Ривен перевел озадаченный взгляд с виров на Квиринуса и обратно. Барон Армишира рассмеялся. - Они общаются друг с другом мысленно, мой друг. Волшебство в своем роде. И это тоже - одна из причин, почему они вынуждены скрываться. И тут - в первый раз - заговорил молчаливый телохранитель Квиринуса. - Если тем, ради кого мы пришли сюда, больше нечего опасаться, то, милорд, нам тоже пора отправляться. До рассвета нам нужно проделать немалый путь, а ночь над землей уже на исходе. - В самом деле, - задумчиво пробормотал Квиринус. - Ты, как всегда, готов напомнить мне о моих обязанностях, Кейгар; впрочем, мне не приходится о том сожалеть. Я бы, конечно, с удовольствием посидел здесь еще и поболтал с приятными людьми. - Он встал, отбросив в сторону свой плащ. Его одежда так и не высохла. Он поглядел на Фриния, сидевшего на корточках у костра. Ривен подумал, что в такой позе, да еще рядом с дородным бароном, лекарь-похож на садового гнома. - Нам, дружище, пора. Что за время такое настало: когда бы ни выдался случай нам поговорить, обязательно кто-то стоит у меня над душой и подгоняет. Надеюсь, будет еще время, когда мы сможем, наконец, спокойно посидеть и потолковать. Фриний задержал руку друга в своей. - С нетерпением буду ждать. Будь осторожен. - Он повернулся к Ривену. - Квиринус отведет тебя к твоим друзьям и доставит в безопасное место. Я же свою работу исполнил. - А ты что, не пойдешь? - с глупым видом спросил Ривен. Внезапно он понял, что ему будет недоставать этого маленького старичка. - Я остаюсь. Виры подыщут для меня местечко. Пусть опасности минуют тебя на нелегком твоем пути, и не только ради людей этой страны, но и ради тебя самого. - Он улыбнулся. - А теперь тебе снова придется вымокнуть. Виры уже расположились у края колодца и разговаривали с Квиринусом. Раздался всплеск, и Кейгар исчез. Квиринус махнул Ривену рукой - мол, бывай, - и тоже скрылся под водой. Ривен неохотно встал. Вода была черной, холодной и грязной - такой неприглядной... Он невольно поежился. Один из виров дотронулся до его руки и что-то сказал на своем языке. - Он желает тебе счастливого пути, - пояснил лекарь. - Спасибо, - пробормотал Ривен себе под нос. - Ну, вперед, - и он нырнул. 16 На этот раз они шли дольше, и Ривен поначалу все удивлялся тому, что они неуклонно спускаются вниз, но потом вспомнил, что Талскер стоит на высоком холме, и если они собираются выйти из города по этим тоннелям, им нужно сначала спуститься к его подножью. Силы его были уже на исходе. Он едва поспевал за Квиринусом и Кейгаром, спотыкаясь на каждом шагу, задевая плечами о стены и время от времени стукаясь головой о потолок. Кроме того, Ривена томила невыносимая жажда, хотя он не дошел еще до того состояния, чтобы всерьез додумывать о воде, стекающей по стенам тоннеля. Ее вид по-прежнему не внушал доверия, хотя канализационные стоки давно остались позади. Теперь тоннели выглядели древнее. Кое-где стены уже просели и раскрошились, а пол стал неровным. Черные, острые, точно копья, сталактиты свисали с сумрачного потолка. Квиринус шел впереди, держа в руке факел, который дожидался его на выходе из колодца. Его мерцающий свет отбрасывал громадные размытые тени, пляшущие на стенах тоннеля. Дальние углы и боковые проходы оставались сокрыты во мраке. Крысы больше не попадались, но несколько раз Ривену показалось, что он замечал краем глаза какое-то мелькание. Наверное, это виры неслышно крались по пятам, приглядывая за ними. Или, может, еще какие-нибудь существа, обитающие в здешних темных подземных глубинах. От этой мысли по его телу побежали мурашки, и он подумал о том, что было бы лучше, если бы он шел в середине, а не последним. Наконец они остановились. Только шум их дыхания да треск факела нарушали тишину подземелья. Ривен был благодарен за передышку. Привалившись спиной к влажной стене, он вытер мокрый лоб. Ноги горели, как в огне, голова стала странно легкой. Горло было воспалено. Квиринус передал ему обтянутую кожей фляжку. - На вот, подкрепись. Скоро мы уже выйдем из этих тоннелей. Однако нам еще предстоит проделать немалый путь по земле. Несколько миль верхом. Тебе понадобятся силы. - Далеко? - спросил Ривен, откупоривая фляжку. Из горлышка потянуло ароматом крепкого ликера. - От городских стен до моего дома в Рим-Армишире - двенадцать миль, и нам придется поторопиться. Не сомневаюсь, что город сейчас весь гудит от известий о вашем исчезновении. Шайка Сергиуса уж постарается. Они потребуют свободы действий. - Он улыбнулся. - Пей. Это придаст тебе сил. Ривен выпил. Крепкий напиток с привкусом мандарина охладил его горло и согрел желудок. Язык больше уже не казался разбухшим. Он протянул фляжку обратно, но Квиринус не взял ее. - Оставь у себя. Судя по твоему виду, до восхода солнца она тебе еще не раз пригодится. - Он повернулся и, кивнув Кейгару, вновь повел их вперед. Вскоре они снова остановились. По прикидкам Ривена, они успели пройти не больше мили, как вдруг Квиринус поднял руку, требуя тишины, и замер на месте, прислушиваясь. Спереди доносился рев стремительного потока воды, отдававшийся эхом в проходах. Квиринус нахмурился. - Вода поднялась высоко, выше, чем я предполагал. Обычно на этом уровне она едва сочится. - Когда мы спускались в канал, шел дождь. Быть может, он так и идет, - высказал предположение Кейгар. - Может быть, - проворчал Квиринус. - Но как бы там ни было, выбор у нас небольшой. Держитесь за ремни друг друга. Я гашу факел. - Он взглянул на Ривена. - Теперь придется поднапрячься, так что держись покрепче. Он поднял руку и отшвырнул факел, который упал, зашипев искрами и угольками. Все погрузилось во тьму. Шум воды как будто стал громче. Ривен почувствовал, как Кейгар сделал первый осторожный шаг, и вцепился в его ремень. Они медленно продвигались вперед, точно троица слепцов. Вода под ногами быстро поднималась; сначала она покрыла ступни Ривена, затем лизнула лодыжки и продолжала подниматься выше. Когда она заплескалась почти на уровне бедер, он откупорил фляжку Квиринуса и сделал несколько глотков. Если ему предстояло опять окунуться в студеную воду... у него было такое чувство, что он вполне этого заслуживает. Когда вода поднялась по пояс, Ривен почувствовал, что поток может сбить его с ног, и еще крепче вцепился в ремень Кейгара. Ему представилось вдруг, как этот поток унесет его по незнакомым тоннелям в темное чрево города, и он навсегда потеряется в канализации своей же собственной истории. Ривен криво усмехнулся. Течение обратилось в стремительный поток, и, чтобы не упасть, приходилось крепче держаться друг за друга. Но впереди уже стал заметен какой-то свет. Ривен увидел, что тоннель поднялся высокой аркой, проход стал заметно шире, в потолке виднелись квадратные прорези, через которые тоже падал свет; вода, однако, все поднималась. - Держитесь поближе к стене! - крикнул Квиринус. - Там справа где-то должна быть лестница. Надо нащупать ее! Вслепую, они с трудом продвигались вперед; брызги летели им в лицо, вода попадала в рот. Один раз Ривен едва не захлебнулся. Каждый вдох давался с трудом. На мгновение дно ушло из-под ног Ривена, и поток унес бы его, если бы он не повис на ремне Кейгара. Ему удалось, наконец, снова ощутить ногами дно. Его пальцы скользили по влажному камню стены, пытаясь нащупать, за что ухватиться. Кейгар внезапно остановился и что-то прокричал, но Ривен не сумел расслышать, что именно. Потом он стал подниматься. Ривен судорожно ощупал стену и наткнулся на металлическую скобу, заделанную в камень. Он подтянулся и полез следом за Кейгаром. Вода осталась внизу. Вверху Ривен различал круг лысой головы Квиринуса, вырисовывающийся на фоне квадрата ночного неба. Они с Кейгаром вытащили Ривена из колодца, который после этого без сил повалился на влажные камни мостовой. Он лежал, прислушиваясь к шуму воды далеко внизу и подставив лицо редким каплям дождя. И тут его разобрал смех. Вот уж действительно: тихая ночка. Тишь да покой. Впрочем, в покое его оставили ненадолго, Квиринус и Кейгар подняли Ривена на ноги и потащили по темной улице. Он не успел даже стряхнуть с себя влагу. Из мрака выступили лошади и люди в доспехах. Он весь сжался. Ловушка после стольких усилий? Но кто-то набросил плащ ему на плечи и подтолкнул к лошади без седока. - Садись, - шепнул ему на ухо Кейгар. - Нам надо ехать не медля! Ривен с трудом забрался в седло. Холодная вода, пропитавшая его одежду, захлюпала под ягодицами. Кто-то взял его коня под уздцы, и копыта застучали по мостовой. Ривен натянул капюшон на голову, чтобы укрыться от дождя, который снова усилился. Через некоторое время он начал узнавать громадные крепостные стены, за которыми остался город. Рассвело, но было пасмурно. Стук лошадиных копыт отдавался гулким эхом, вскоре перед ними открылась темная равнина, за нею - холмы в завесе мороси, а еще дальше угадывались черные вершины гор. Вместе с остальными, конь его перешел в легкий галоп, и Ривен прилагал все силы, чтобы не вылететь из седла. Погони не было, но он так устал, что ему было уже все равно. Они нещадно гнали лошадей, лишь изредка замедляя бег. Дорога шла то вверх, то вниз, и несколько раз лошади их пересекали мелкие речушки, поднимая фонтаны брызг. Воздух срывал капюшон плаща с головы Ривена, отбрасывая его назад, за плечи. Он не мог сдержать дрожь. Промокшая одежда обледенела, бороду покрыл иней. Пришла настоящая зима, и они приближались к подножию Гресхорна, самых высоких гор в этом мире. Ривен толком еще и не видел этого хребта, но даже теперь ему стало ясно, что горы Гресхорна гораздо выше самого высокого кряжа на Скае, суровее любого утеса, на который ему доводилось подниматься. Он решил пока не задумываться над тем, какой им предстоит подъем. Тепло - вот что ему сейчас нужно. Тепло и сон. Он потянулся за фляжкой Квиринуса, но ее не оказалось на месте. Скорее всего, он выронил ее в водоворотах того подземного потока. Он выругался про себя от досады. Ничего не поделаешь, придется стоически выносить жажду и эту боль, которую пробудила в нем бешеная скачка в морозной ночи. Ривен давно уже потерял ощущение времени и расстояния и чувствовал только, как немеют пальцы рук и ноги в промокших сапогах. Он, должно быть, заснул или задремал, или даже на какое-то время потерял сознание, потому что резкий толчок заставил его очнуться. Ривен едва удержался в седле. Всадники остановились. Вокруг них разливалось золотое сияние факелов, ветер трепал их пламя и уносил дым. Их окружили какие-то пешие люди, взяли под уздцы лошадей. Впереди громоздилась стена, - массивная, серая, - испещренная бойницами. Посередине зиял черный провал ворот. На мгновение Ривену показалось, что они возвратились обратно в Талскер, но люди, что окружили его, помогли ему сойти с коня, и Квиринус стоял в свете факелов - лицо приобрело цвет меди, на бровях таяла изморозь, - покрикивая на них, чтобы те были поосторожнее с конем. Им пришлось подхватить Ривена, так как ноги его не держали. Он совсем окоченел и ослаб. Кто-то обхватил его за плечи. Айса, заметил Ривен, нисколько не удивившись. На разбитое, все в кровоподтеках лицо миркана было страшно смотреть, глаза же его, как всегда, оставались спокойны и непроницаемы. - Добрая встреча, Майкл Ривен, - сказал ему Айса, и Ривен закрыл глаза. - Да уж, - выдавил он и почувствовал, как его подняли на руки и понесли куда-то, где не стало ни дождя, ни пронизывающего ветра. Мелькали лица: то появлялись, то исчезали. Он явственно ощущал жар, исходивший от огня. Кто-то раздел его и стер ледяную воду с лица и шеи. Потом его уложили в постель, - настоящую постель, - и он сумел наконец выйти из оцепенения и ненадолго вернуться в реальный мир. Он проснулся от света дня, который лился сквозь узкие окна и ложился золотыми полосами на покрывало. В комнате было тепло. В очаге горел огонь. Он не мог даже пошевелиться - все тело болело, однако Ривен обнаружил, что все его ссадины перебинтованы и он ощущает пальцы ног, что уже радовало. Он сел на постели. Больше в комнате не было никого, хотя подле его кровати стоял стул. Снаружи ветер гулял по карнизам, откуда-то из дома доносились голоса. Он опять лег, устроившись поудобнее. Воспоминания о подземной темнице, о канализационных тоннелях и людях-крысах лезли в голову, словно обрывки кошмарного сна. Что за место! Что за чертово место! Вдруг он вспомнил Айсу. Как видел его прошлой ночью. Значит, они живы. Они здесь. Слава Богу. На низком столике подле кровати лежала одежда, и Ривен встал, чтобы посмотреть, что там ему принесли. Снова - наряды Мингниша. У него скоро будет вполне приличный гардероб... или, вернее, был бы, если бы он постоянно не рвал и не пачкал свое одеяние в переделках. Дверь отворилась. В дверном проеме стояла Мадра. Радость озарила ее лицо, когда она увидела, что Ривен встал. Он улыбнулся ей. Она бросилась через всю комнату и упала к нему в объятия, повалив его на кровать. Он рассмеялся и принялся безудержно целовать ее. На горле ее все еще оставалась повязка. Он взял в ладони ее лицо и заглянул в глаза, сияющие от радости. От одного только вида этих сияющих глаз Ривен наполнился здоровьем и бодростью. - Ты можешь уже говорить? Лицо ее омрачилось. Она мотнула головой. Он поцеловал ее в лоб. - С тобой все в порядке? Они плохо с тобой обращались? Она кивнула и покачала головой, не в силах оторвать взгляд от лица Ривена. В ее глазах промелькнуло вдруг недоверие, и пальцы ее пробежали по его волосам, груди, как если бы она хотела удостовериться, что действительно он сейчас спросил ее об этом, что действительно он только что целовал ее с такой страстью. - А как все наши? Ратаган... с ним все в порядке? Я видел, как его... Она снова кивнула, потом молча поцеловала его. - Ратаган жив-здоров, и, я вижу, ты тоже не так уж и плох, дружище, - раздался с порога знакомый бас. Мадра чуть отстранилась, и Ривен увидел, что у двери толпятся Ратаган, Байклин, Финнан и все остальные. Даже бесстрастное лицо Льюба, казалось, светится радостью. - Всему свое время и место, - рассмеялся Байклин, и вся честная компания шумно ввалилась в комнату. Последним вошел Квиринус с недоуменно-растерянным выражением на лице. Ривен опустил ноги с постели и оказался в медвежьих объятиях Ратагана, который с силой прижал его к своей груди. Распухшее лицо гиганта представляло собой сплошной багровый синяк, прорезанный от виска до носа ссохшимся в корку лиловым шрамом, но голубые глаза оставались такими же ясными, как и прежде. Остальные выглядели ничуть не лучше. Даже Финнан получил свою долю ссадин и синяков. Голова Байклина была перевязана льняными бинтами, алыми от пропитавшей их крови. Смуглолицый положил руку на плечо Ривену. - Квиринус рассказал нам, как ты запанибрата общался с колдунами и вирами, лазил по тайным ходам Талскера и купался в сточных водах. Мы, конечно, ему не поверили. Но ты нас заставил поволноваться, Майкл Ривен. Были мгновения, мы думали, ты уже не оклемаешься. Ривен улыбнулся. Оказалось, что это не так уж и трудно. - Да я в полном здравии. Когда выезжаем? - Скоро, но не так чтобы слишком, - сухо вставил Квиринус. - Тебе и твоим друзьям не мешало бы отдохнуть день-другой, прежде чем отправляться в горы. Байклин все тебе объяснит. - В самом деле, - тот вдруг посерьезнел. - Нам всем надо немного отойти после радушного гостеприимства леди Джиннет. К тому же ее кондотьеры сейчас шарят по предгорьям в поисках наших душ. Нам нужно выждать. - Мы удостоились особого внимания местных властей, - прогудел Ратаган. - Мы объявлены вне закона, - уныло пояснил Финнан, должно быть, думая о своей барже, которая так и осталась стоять на приколе у Речных ворот Талскера. - Меня взяли сразу же после тоге, как я вышел из дома Фриния. Они следили за ним. - А как все было? - спросил Ривен. - Как виры освободили вас? - Благодаря хитроумию, сноровке и капле везения. - Байклин кивком указал на лысого барона, который уселся в углу и внимательно наблюдал за ним. - Люди Квиринуса помогли нам, когда мы выбрались из камер, но, прежде чем выйти из города, нам все же пришлось убрать с дороги нескольких слишком ретивых преследователей. - После всех синяков и шишек, обрушившихся на наши головы, не самое неприятное, должен заметить, занятие, - вставил Ратаган. В глазах его блеснул огонек, и он стал как-то странно похож на Айсу. - А теперь мои стражи присоединились к этой охоте за вашими головами, - не без иронии добавил Квиринус. - Нет нужды говорить, что мы с Кейгаром хорошенько их проинструктировали. По крайней мере, нужно было освободить вам дорогу в горы. - Снаряжение уже приготовлено, - сказал Байклин. - Дня через два мы можем отправиться в путь. Или даже через день... в зависимости от того, как будем себя чувствовать. Ривен задал вопрос, который пришел ему в голову еще в доме Фриния. - Кто едет? - Ты, Ратаган и я. - Смуглолицый как-то неловко оглядел компанию. - Айса настаивает, чтобы его тоже взяли. Это все. Мадра, прости, но ты не в том сейчас состоянии, чтобы проделать такую дорогу... Ривен почувствовал, как она вся напряглась. - ...Льюб и Коррари проводят тебя домой. Коррари хотел было возразить, но замер под взглядом Байклина. - С меня хватит того, что убили твоего брата, - тихо проговорил Смуглолицый. - Достаточно одного. Льюб, как всегда, оставался невозмутим. - По крайней мере, этот вопрос улажен. - Квиринус поднялся со своего места в углу. Голос его был приветлив. - Близится время обеда. Мне нравится, как у меня готовят. Буду рад, если вы пожелаете составить мне компанию. - Он вышел за дверь. Финнан с задумчивым видом поплелся за ним. - Наш речной друг ищет себе новое место, - заметил Ратаган, когда они ушли. - И кто может его упрекнуть? - спросил Байклин. Веселое выражение уже стерлось с его лица. Он снова выглядел измученным и усталым. - Ну? Пойдем пообедаем? И ты с нами, Майкл Ривен, если чувствуешь, что в силах. У Квиринуса действительно хорошая кухня. - Он улыбнулся. - Хотя его повару пока далековато до Кольбана. Ну ладно, увидимся. Он тоже вышел, уводя за собой Коррари и двух мирканов. Ратаган задержался. Он подошел к одному из окон и уставился вдаль, на присыпанные снегом горы. - Почти добрались, - сказал он. Потом обернулся. - Мерет поправляется. Славная девушка, правда. Квиринус сейчас пытается разыскать ее отца, тайно, конечно... - Он умолк и, склонив голову, принялся разглядывать свои руки. В огненно рыжих его волосах появились седые пряди. Заметив это, Ривен испытал нечто похожее на потрясение. Неунывающий гигант теперь казался измученным, и смертельно уставшим, и каким-то даже неуверенным: Тор в преддверии Рагнарека. Но когда Ратаган поднял голову, лицо его озаряла все та же усмешка. - Пожалуй, пойду. А то пропущу самое лучшее пиво. Сдается мне, у вас двоих есть о чем поговорить. Будь здоров. - Он тихо вышел. Ривен откинулся на подушки. Мадра обняла его и прижалась щекой к его плечу. Почти добрались. И в первый раз эта мысль не пробудила в Ривене страха. Он чувствовал: многие нити таинственной этой истории, наконец, сходятся вместе. Все предначертано. Все будет так, как должно быть. Он еще крепче прижал к себе Мадру, наслаждаясь ощущением какой-то странной гармонии и покоя. Позднее, когда над землей опустилась ночь и Ривен сидел у окна и глядел на покрытые снегом вершины, а огонь очага красным глазом мерцал во тьме комнаты, она пришла к нему вновь. Она была босиком, закутанная в длинный плащ. Когда она встала подле его кровати - темные волосы обрамляли лицо ее, - она напомнила Ривену Джиннет, когда та пришла к нему в камеру. Но движением плеча Мадра сбросила плащ и предстала перед ним обнаженной. Сияние тлеющих угольков омыло кожу ее плеч алым светом. В комнате было прохладно. Она скользнула к нему в постель, потянулась к его теплу. Он дал ей это тепло, - без остатка, - принимая все, что она предлагала ему. И старые призраки не стояли сегодня у него за плечом. Он снова был мальчиком... мальчиком с вопрошающим взглядом. Он вновь открывал для себя это чудо: исступленный восторг - прикоснуться к ней, слиться с ней. Он вновь ощутил ускользающее чувство гармонии и правоты. Он был един с этим снегом, медленно падающим за окном, с этой нетронутой красотой гор, с замерзшей землей и людьми, что ходили по ней. Он вплетался нитью в ткань мира, что предъявил на него права еще до того, как Ривен появился на свет, и острое ощущение счастья пронзило его, ибо так и должно быть. Он чувствовал себя исцеленным. Время пришло, наконец. Время подняться в горы. 17 Теперь Талскер виделся далеким холмом, подернутым дымкой, у подножья которого серой змеей извивалась Великая река. Они остановились на склоне и еще раз оглянулись назад, на бескрайнюю равнину Большого Дола, сияющего снежной белизной в свете солнца, на скопления черных точек - деревни со струйками дыма над крышами, на Рим-Армишир - небольшое, но тесное нагромождение домов, башен и стен. Ривен, Байклин, Ратаган и Айса. Итого - четверо. Их поход приближался к концу, и теперь они медленно, но упорно поднимались в горы. Гресхорн. И в самом сердце его - Алая гора: Стэйр. Арат-Гор для гномов и Сгарр Диг в том, другом мире. Три недели пути, если, конечно, продержится хорошая погода. Осталось немного. Ноги Ривена разболелись и совсем окоченели, ключица ныла под тяжестью вещевого мешка - этакого громадного тюка за плечами. Мела поземка, поднимая взвихренные облачка сухого снега. Было холодно. Снегопад давно перестал, и теперь снег даже подтаивал, но колючий ветер продолжал наметать сугробы, и Ривен отчетливо видел, что путь к далеким вершинам там, впереди, закрыт снегами. Не обращая внимания на боль в голове и опаленное морозом горло, он пристально вглядывался в нагромождение скал и пропастей - зазубренные гранитные гряды, что поднимались к небу вереницей остроконечных вершин - голые, точно могильные плиты, с прожилками белого снега в складках. Одного вида их было достаточно, чтобы лишить его сил. Ему захотелось вернуться, пока не поздно: пусть спотыкаясь и скользя, но спуститься вниз по крутой тропе, снова прийти к этой хмурой юной женщине, которая не может говорить. И остаться с ней. Но нет. Он еще должен кое-что сделать. Есть места, где он должен еще побывать, и тайны, которые ждут разгадки. Он улыбнулся студеному ветру. Молча они продолжали путь. За спиной остались Талскер и Рим-Армишир, впереди ждали каменные вершины. Весь день они поднимались в гору. Ноги дрожали от напряжения. Шаг за шагом: согнуть, переставить, разогнуть... Стало тепло. Они даже сняли верхнюю одежду. Пробирались через скопления валунов, мокрых от талого снега, через горные ледяные - глубиной по щиколотку, а то и по колено, - ручьи, прозрачные, точно хрусталь. Здесь было много кроншнепов, а один раз путники вспугнули стаю куропаток, выпорхнувших прямо у них из-под ног. Там, где снег подтаял, открылись красные заросли прошлогоднего папоротника. На поросших травой откосах и полянах резвились зайцы. И еще путешественники видели парящего в вышине орла, распластавшего могучие крылья на фоне серого неба. Лети, птица, лети... Как только стемнело, они разбили лагерь под утесом, лишенным всякой растительности. Земля здесь была жесткой и холодной, но Ривен испытывал какое-то странное чувство удовлетворения. Почему-то е