- Не знаю точно, но у меня такое впечатление, что он не умрет в положенное время; он полагает жить дольше. Может, нужды в спешке и нет. Разговор прервался, так как в этот момент планер взмыл ввысь, и этот вынужденный перерыв позволил пилоту осмыслить полученные сведения. Вновь пролетая над ними, он крикнул: - Во всяком случае, оставайся с ним. Я сообщу все, что ты мне сказал, и кто-нибудь вернется сюда, чтобы передать решение Учителей. Если тебе удастся соорудить катапульту для запуска четырехместного планера, это ускорит дело; переносные катапульты, по-видимому, уже разобраны. Он стал решительно набирать высоту, скользя кругами, а Дар повернулся к Крюгеру, чтобы пояснить ему те места из разговора, которые Нильс либо не расслышал, либо не понял. - Я об этом догадывался, но никак не мог поверить, - сказал наконец Крюгер. - О чем именно? - Что это "время", о котором ты так часто упоминаешь, означает время твоей жизни. Каким образом тебе известно, когда ты умрешь? - Мне это известно всю мою жизнь; это часть знания, занесенного в книги. Жизнь начинается, продолжается отмеренное время, а затем кончается. Потому-то книги и должны перейти в Ледяную Крепость, чтобы Учителя с их помощью могли обучить тех, кто будет жить после нас. - Ты хочешь сказать, что все вы умрете в одно время? - Разумеется. Практически все мы начинаем жить в одно и то же время, за исключением тех немногих, кто по несчастливой случайности начинает с опозданием. - Как вы умираете? - Этого мы не знаем, быть может, знают Учителя. Они сказали нам, когда мы умрем, но ни разу не упоминали, каким образом. - Что это за народ - ваши Учителя? - Они вовсе не народ. Они... Они - Учителя... То есть они выглядят, как все мы, но они гораздо больше... даже больше, чем ты. - Значит, они больше похожи на твоих соплеменников, чем на меня? Или они так же отличаются от них, как я от тебя? - Они совершенно такие же, как я, если не считать размеров... и конечно, они очень много знают. - И продолжают жить от одного поколения до другого... то есть на протяжении времени жизни одной группы народа и до времени жизни следующей группы... А все обычные твои соплеменники умирают, когда приходит срок? - Так говорят Учителя, и так говорится в книгах. - Сколько же времени вы обыкновенно живете? - Восемьсот тридцать лет. Сейчас нам восемьсот шестнадцать. Крюгер посчитал в уме и попытался представить себе, что бы он чувствовал, если бы знал, что жить ему осталось всего девять месяцев. Он ни минуты не сомневался, что ему бы это не было безразлично, но Дар Лан Ан, видимо, считал это в порядке вещей. Крюгера, естественно, волновал вопрос, нет ли у его маленького друга тайного желания пожить подольше? Он не осмелился спросить об этом вслух, предмет мог оказаться в высшей степени деликатным. Инициативу беседы перехватил Дар, и Крюгер вдруг понял, что маленький абьерменец по-настоящему жалеет его именно за то, что он, Нильс, не знает, когда умрет. И хотя Дар не обладал запасом необходимых слов, чтобы выразить это чувство, и хотя оно, это чувство, не совсем поддавалось четким определениям, все же у юноши создалось впечатление, что сам Дар ни за какие блага не решился бы жить под гнетом этой неизвестности. - Однако хватит об этом. - Дар, верно, тоже понял, что находится на грани, перейдя которую может ранить чувства своего собеседника. - Пилот предложил мне попытаться построить катапульту, чтобы они смогли забрать тебя отсюда. Нам следует хотя бы начать, прежде чем они возвратятся. Собственно, от нас требуется только установить столбы, тросы они наверняка привезут с собой. - Как работает эта катапульта? Дар объяснил. По-видимому, речь шла об очень большой рогатке. Сложность работы состояла в том, чтобы прежде всего правильно расположить устройство (ибо ему надлежало забросить планер в пределы достаточно надежного вертикального потока); кроме того, опорная конструкция, к которой крепятся тросы, должна быть достаточно прочной, чтобы выдержать предстоящую нагрузку, - им вовсе не улыбалась перспектива увидеть, как сбитые наскоро бревна выскакивают из грунта. Что касается первого требования, то выполнить его на морском берегу было нетрудно, осуществление второго зависело от опыта. Эта работа оказалась значительно легче сооружения плота, здесь не нужны были слишком толстые бревна. Большую их часть Крюгер срезал и обработал ножом по указаниям Дара; маленький абориген сам устанавливал и закреплял бревна быстро и умело. Аррен, лениво ползущий над горизонтом, отмечал течение времени, но они его почти не замечали. Они прерывались, только чтобы поохотиться, поесть, отдохнуть, но Крюгер так никогда и не узнал, сколько времени потребовалось планеру, который они видели, чтобы завершить полет к ледяной шапке, и сколько времени отняла организация спасательной экспедиции. Наверняка меньше года - ведь они ни разу не видели Тиир за это время, - но когда со стороны океана показался первый планер, катапульта была готова. Аппарат сел рядом с катапультой. На протяжении получаса снизилось еще два планера, из каждого вылез пилот. Все трое были приятели Дара, и он представил их Крюгеру. Ни тогда, ни позже Крюгер так и не научился их различать, и он пришел в большое замешательство, когда обнаружил, что даже Дара он отличает от других только по знакомым пятнам, царапинам и трещинам на его кожаных ремнях да по железным пряжкам, которые он применял для сигнализации. У других пряжки на ремнях были не то из рога, не то из кости. Пилотов звали Дар Эн Вэй, Ри Сан Со и Дар Ту Кен. Крюгера огорчило такое обилие "Даров", он сообразил, что отныне уже не сможет удобства ради называть своего друга сокращенным именем. Он спрашивал себя, не связаны ли эти имена какой-то степенью родства, хотя, судя по тому, что рассказывал ему в свое время Дар Лан Ан, это представлялось маловероятным. Один из планеров был значительно больше остальных; Крюгер решил, что это и есть четырехместный аппарат, о котором упоминал давешний пилот. Дар Лан Ан подозвал его к этому планеру, после чего все принялись совещаться, каким образом разместить в нем громадного землянина. Сиденье пилота, разумеется, должно быть неприкосновенным, убрать же остальные и поместить Крюгера прямо на непрочном полу кабины было рискованно. Что же касается самих сидений, то ни одно из них его не вмещало, хотя по форме они казались ему весьма удобными. В конце концов решили соорудить импровизированную подстилку из тонких веток, скорее матрас, нежели сиденье, достаточно прочный, чтобы Крюгер не провалился сквозь обшивку, но в то же время и легкий; последнее требование имело весьма важное значение для равновесия планера, и без того в какой-то степени нарушаемого весом юноши. Из всего, что ему довелось услышать, Крюгер понимал, что между вымиранием одной расы и появлением следующей проходит какой-то период времени. Но когда он спросил об этом пилотов, ему никто не ответил. Вновь прибывших попросту испугал вопрос, и впредь они, по-видимому, были склонны считать Нильса еще большим уродом, чем считали раньше, когда судили только по его внешнему виду. Поэтому пилот большого планера не стал возражать против того, чтобы его аппарат с Крюгером на борту повел Дар Лан Ан. Когда с этим было улажено, Дар спросил: "Где же остальной флот? Или они полагают, что на деревню, захватившую его книги, можно напасть такой крошечной группой?" Ри Сан Со ответил ему: - Мы пока не собираемся в ту деревню. Учителя хотят сначала получить от тебя подробный отчет, а кроме того, они хотят поглядеть на твоего спутника. Ты ведь сказал, что он знает больше, чем говорится в книгах, поэтому, по их мнению, важнее доставить в Ледяную Крепость его, тем более что он страдает от жары. Дар Лан Ан вынужден был согласиться с разумностью приведенных доводов, хотя потеря книг и угнетала его. Крюгер же просто захлопал в ладоши от радости: каждый раз, когда он слышал слово, которое, по-видимому, означало "лед", у него начинался приступ ностальгии. Конечно, неплохо разок-другой сходить в парилку, но он-то торчит в ней без малого целый земной год! Запуск планеров не составил особого труда. Планеры по очереди закрепляли якорем на определенном расстоянии от опорных столбов, к носу при помощи крючка прицепляли трос, а легкий, нерастягивающийся шнур протягивали вверх к скобе, через блок и назад к кабестану. Кабестан проворачивали до тех пор, пока трос следом за шнуром не достигал скобы, после чего шнур отделяли и убирали, и планер спускался с якоря. В тот момент, когда он проносился над скобой, крюк срывался с его носа и падал, и все устройство подготавливалось вновь для следующего запуска. Планер, на борту которого находился Дар Лан Ан и Крюгер, был запущен несколько иначе. На этот раз съемный крюк крепили на скобе, а кабестан установили на подставке в кабине; планер удерживался скользящим узлом, распустить который пилот мог, не двигаясь с места. В результате трос вознесся вместе с планером, и Крюгер смотал его, когда они были уже высоко в воздухе. Только после этого Дар поделился с ним, что могло бы произойти, если бы крюк застрял в пусковой скобе. - Но разве у тебя на такой случай нет какого-нибудь способа освободить свой конец троса? - спросил Крюгер. - Мы пробовали такое устройство, но пилот обычно не обладает достаточно быстрой реакцией, чтобы им воспользоваться. Узнаешь, что крюк застрял, только когда трос заденет нос твоего планера и вырвет тебя из привязных ремней. Крюгер проглотил слюну и промолчал. Полет был интересный, но почти без происшествий. Разумеется, по понятиям Крюгера, летели они медленно; Дар беспрестанно лавировал. Ему приходилось нырять с одного восходящего потока на другой, и Крюгер только удивлялся, каким образом он находит эти потоки. Со своей стороны Дар не всегда мог объяснить это; ему потребовалась целая жизнь, сорок земных лет, чтобы набраться этой мудрости. Неудивительно, что он не в силах был передать ее человеку за один полет. Одно было ясно: на Земле Дар Лан Ан преспокойно брал бы любые призы на любых состязаниях планеристов, даже если бы он понятия не имел, что участвует в состязаниях. И дело даже не в том, что лететь сейчас пришлось свыше полутора тысяч миль; просто сам Дар относился к перелету как к чему-то совершенно обыденному, и думал о возможности аварии не более чем пассажир, совершающий рейс из Гонолулу в Нью-Йорк. И по мере того как тянулись часы, а берега не было и в помине, Крюгер начинал понимать, какое для этого требуется искусство. Когда же берег наконец появился, то оказалось, что он совершенно не похож на тот сравнительно плоский берег (если не считать нескольких вулканических сопок), что они покинули, - он был весь взрыт. Там громоздились горы, образовавшиеся явно в результате сбросов и разломов, - молодые горы, как определил бы геолог. Все свидетельствовало об этом: и крутые обрывы, и бесчисленные горные реки, изобилующие водопадами и порогами, и острые голые пики. Воздушные течения здесь были невероятно сложными, и Дар пользовался ими с почти сверхъестественным искусством. Остальные планеры давно исчезли из виду: меньшая нагрузка на крылья позволяла им "прыгать" с одного вертикального потока на другой. Дар не хотел рисковать. Как только показался берег, он начал забирать влево и пересек береговую линию в длинном пологом скольжении. Чаще всего они летели слишком высоко, и им не удавалось различить животных или отдельные деревья в лесах, одевавших нижние склоны гор. Но время от времени, чтобы воспользоваться воздушными потоками, вытесняемыми вверх по очередному горному кряжу, планер нырял вдоль подветренной стороны какой-нибудь долины, и тогда Крюгер мог убедиться, что растительность здесь иная, чем за океаном. Одна из причин этого была очевидна: температура здесь гораздо ниже. В начале полета Крюгер чувствовал себя лучше всего в наивысших точках движения планера, теперь же воздух был прохладен даже у самой земли. Шли часы, становилось все холоднее. Крюгер не знал, сколько они пролетели, но понимал, что расстояние это измеряется сотнями миль. Он устал, был голоден и хотел пить. Дар, казалось, относился ко всему этому с полным безразличием, как и к холоду, который все чаще заставлял Нильса вспоминать о покинутых джунглях с некоторой грустью. Они мало говорили на протяжении всего пути; всякий раз, когда Крюгеру хотелось спросить, долго ли им еще осталось лететь, он сдерживался из нежелания показаться нытиком. В конце концов первым заговорил Дар. - Мы можем не успеть до темноты, - произнес он вдруг. - Скоро мне придется сесть, и мы полетим дальше, когда снова взойдет солнце. Крюгер с удивлением взглянул на голубое солнце, на которое уже давно не обращал внимания. По-видимому, Дар прав. Аррен был над самым горизонтом, позади и чуть правее планера; он медленно опускался. Крюгер попытался воспользоваться этим фактом, чтобы выяснить, где же, в каком месте планеты они сейчас находятся; должен же заход Аррена что-то означать, ведь до этого он видел в небе голубое солнце непрерывно в течение шести земных месяцев. Одно было ясно: Тиир в этом году не взойдет. Они перелетели на "темную сторону" Абьермена. Ледяная шапка была бы здесь как нельзя более уместной. Тем не менее, прикинув угол, под которым голубая звезда опускалась за горизонт, Крюгер решил, что она опустится не слишком глубоко. Он поделился своими соображениями с Даром. - Ведь такой темноты, чтобы ничего не стало видно, не будет, верно? - спросил он. - Верно, но мы обычно не летаем, если в небе нет ни Тиира, ни Аррена, - отозвался Дар. - Вертикальных потоков воздуха становится гораздо меньше, и их труднее различить даже с близкого расстояния. Конечно, я сделаю все, чтобы успеть в Крепость до того, как зайдет солнце; мне вовсе не хочется просидеть на верхушке горы пятнадцать-двадцать часов. Крюгер от души пожелал ему удачи. С уверенностью определить движение солнца было трудно, ибо планер часто и резко менял высоту, однако не приходилось сомневаться в том, что оно садилось. Внимание Крюгера было настолько поглощено заходящей звездой, что он совсем упустил из виду ландшафт внизу, чего бы никогда не сделал при других обстоятельствах, и ледяная шапка появилась на горизонте задолго до того, как он ее заметил. Но, заметив, он уже не мог от нее оторваться. Первое, что бросилось ему в глаза, была огромная река; она тянулась параллельно их курсу и уходила в сторону далекого теперь океана. Следуя взглядом вверх по ее течению, Нильс обнаружил, что река берет начало у подножия гигантской стены, розовато мерцающей в почти горизонтальных лучах Альциона. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что стена эта - основание ледника. Река тянулась в глубь континента, но это была река, забитая льдами. В направлении к центру материка горы становились все выше, но Крюгеру казалось, что они становятся все ниже, ибо подножия их скрывались под вековыми напластованиями снегов. Впереди, насколько хватало глаз, простиралось ледяное поле. Большую часть льдов удерживали в неподвижности громадные скалы, пронизывающие ледяную толщу насквозь, но по краям льды откалывались и сползали, словно стремились проложить себе путь к океану. Здесь, на краю полярной шапки, толщина льда достигала не менее тысячи футов. "Какова же она дальше, в глубине континента?" - подумал Крюгер. Но появление ледовой шапки означало, что они уже близки к цели, иначе Дар не стал бы приближаться к местам, изобилующим нисходящими потоками. На вопрос Крюгера, так ли это, пилот ответил утвердительно. - Да, мы успеем добраться. Еще два подъема, если мне удастся найти восходящие потоки, и тогда остальной путь мы пройдем на снижении. От дальнейших вопросов Нильс воздержался и, как зачарованный, следил за тем, как леса внизу уступили место снежным полям, а плодородные почвы - черным и серым скалам. Но вот наконец пилот указал вперед, и юноша увидел высоко на склоне одной из гор террасу, скорее всего естественную, которая могла означать не что иное, как только посадочную площадку. Долина внизу была заполнена льдом, продолжением ледника, так и не растаявшего на протяжении доброго десятка миль, после того как он дополз до этого места. На террасу открывались входы каких-то громадных туннелей, уходивших, вероятно, в самую глубину горы. Несколько крылатых силуэтов перед туннелями не оставляли никаких сомнений относительно назначения этого места. Крюгеру казалось, что они могут немедленно начинать спуск к террасе, однако Дар Лан Ан слишком хорошо знал, какие яростные нисходящие течения возникают вдоль края террасы, когда солнце не освещает этот склон горы, и потому воспользовался последней возможностью набрать высоту. Несколько минут, пока он, поднимаясь, описывал круги, планер был озарен последними лучами Альциона, и его, должно быть, видели наблюдатели внизу. Затем солнце исчезло за скалистым пиком, и под планером распахнулась терраса. Дар провел аппарат поперек ровной площадки, имея под собой в запасе ярдов двести, сделал два крутых скользящих поворота, чтобы сбросить высоту, и словно перышко посадил планер перед входом в один из туннелей. Крюгер, окоченевший от холода во время последнего подъема, с радостью выкарабкался из аппарата и с благодарностью принял кувшин воды, который ему незамедлительно подал один из аборигенов. Очевидно, их ждали, и это было вполне естественно: остальные планеры прибыли уже давно. - Вы нуждаетесь в отдыхе перед разговором с Учителями? - спросил их кто-то из встречавших. Дар Лан Ан взглянул на Крюгера, не спавшего, как ему было известно, гораздо дольше обыкновенного, однако, к его удивлению, Нильс ответил: - Нет, пойдемте. Я отдохну потом; мне хочется повидать ваших Учителей, и я знаю, что Дар Лан Ан спешит вернуться в деревню. Их резиденция далеко отсюда? - Совсем недалеко. Тот, кто задал вопрос, повел их в туннель, который вскоре превратился в спиральный спуск, уходивший в недра горы. Они шли по спуску добрых полчаса - по крайней мере так показалось Нильсу, уже начавшему раздумывать, что же тогда их провожатый понимает под словом "далеко", но тут подземный ход вывел их наконец на ровный пол большой пещеры. Сама пещера была почти пуста, однако в нее открывалось несколько дверей, и провожатый направил их к одному из этих входов. Помещение за порогом оказалось чем-то вроде кабинета; в нем пребывали два существа, которые, судя по описанию Дар Лан Ана, и были Учителями. Их внешний облик действительно полностью совпадал с обликом Дара, если не считать роста. А роста в них было чистых восемь футов. Оба они шагнули навстречу вошедшим и остановились, ожидая представлений. Движения их были медлительны и весьма неуклюжи, и едва Крюгер подметил это, как подозрения, которые он питал уже некоторое время, превратились в уверенность. 9. Тактика Земля отстоит от Альциона и звездного скопления, к которому он принадлежит, на пятьсот световых лет. Это не очень далеко по галактическим масштабам, так что данные, собранные исследовательским кораблем "Альфард", были доставлены на Землю до того, как Нильс Крюгер впервые повстречался с Дар Лан Аном. Поскольку "Альфард" получил спектральные, фотометрические и стереометрические данные и пробы с пяти сотен различных пунктов в области, занимаемой Плеядами, а также биологические и метеорологические сведения относительно десятка планет в этом звездном скоплении, исследователям предстояло обработать колоссальную информацию. И все же их внимание очень быстро привлекла к себе именно та планета, на которой, как полагали, погиб Нильс Крюгер. Они не имели возможности точно вычислить ее орбиту относительно красного карликового солнца, к системе которого ее причисляли, или установить взаимосвязь между этим карликом и соседним Альционом, но было ясно, что планета, красный карлик и голубой гигант, сгрудившиеся внутри облака газовой туманности, представляли собой нечто из ряда вон выходящее с точки зрения большинства космологических теорий. Астрофизика, который первым наткнулся на этот материал, заинтересовали полученные сведения, он вновь просмотрел их и затем обратился за консультацией к коллеге. Материал о странной системе был опубликован, и многими астрономами овладело желание узнать о ней побольше. Таким образом, дела Нильса Крюгера были гораздо лучше, чем он полагал. Но сам Крюгер не был астрономом, и, хотя теперь он имел довольно верное представление об орбите Абьермена, ему все же в голову не приходило, что необычная система может заинтересовать еще кого-нибудь кроме него самого. Мысли о Земле он отбросил или почти отбросил, ибо ему было о чем думать и без того. Он считал, что ему предстоит прожить всю жизнь на Абьермене; здесь он нашел единственное живое существо, которое мог считать своим другом. А потом этот друг сообщает, что их совместная жизнь продлится всего несколько земных месяцев, что в конце этого срока он, друг, умрет естественной смертью. Крюгер не поверил этому, во всяком случае не поверил, что это неизбежно. Когда Дар Лан Ан описал ему Учителей, у Крюгера возникло смутное подозрение. Вид этих исполинов только подтвердил его подозрение, и он приступил к первому разговору с ними, исполненный решимости сделать все, что в его силах, чтобы отсрочить конец, который сам Дар считал неизбежным. Ему и в голову не пришло спросить, будет ли Дар от этого счастливее. Трудно сказать, чувствовали ли Учителя, допрашивавшие Нильса Крюгера, его подспудную враждебность к ним; никто их об этом не спросил за то время, что им осталось жить, а сами они не сочли нужным занести в книги свои ощущения. Во всяком случае, они не выказывали никаких чувств; согласно своим обычаям, проявили вежливость и ответили примерно на столько же вопросов, сколько задали сами. Они спокойно выслушали те сведения по астрономии, которые им сообщил Крюгер, рассказывая о своем прошлом. Во многом их вопросы повторяли Учителя деревни. Нильс подчеркнул, когда об этом зашел разговор, что Учитель деревни отобрал у него зажигалку; он приготовился защищать Дар Лан Ана от возможного обвинения в свободном обращении с огнем, но этот вопрос Учителей, по-видимому, совершенно не волновал. Облегчение, которое при этом испытал Дар, заметил даже Крюгер. Учителя показали Крюгеру Ледяную Крепость, сопровождая осмотр такими подробными объяснениями, которые были неизвестны и самому Дар Лан Ану. Пещеры в горе были только преддверием, главное поселение располагалось глубоко внизу и на многие мили тянулось к центру материка. Несколько туннелей связывали его с посадочными площадками вроде той, на которую сели Дар и Крюгер. Именно там находились книгохранилища. Крюгер своими глазами увидел, как груды книг, доставленных со всех концов Абьермена, регистрируются и расставляются для хранения до будущих времен. На вопрос, когда наступит это будущее, Учитель-гид без колебаний ответил: - После конца этой жизни и перед началом следующей пройдет примерно четыреста лет. Затем в течение десяти лет города будут заселены снова, и тогда начнется процесс обучения. - Значит, вы уже начали покидать города. Сюда сойдется умирать весь ваш народ? - Нет. Мы не покидаем наши города; народ живет в них до конца. - Но ведь город, который мы нашли с Дар Лан Аном, был покинут! - Это не наш город. Народ, который живет рядом с этим городом, - не наш народ, и их Учителя не принадлежат нашему роду. - Вы знали об этом городе? - Очень мало, хотя тамошние Учителя немного нам знакомы. Мы все еще не решили, как с ними поступить. - Надо просто вернуться туда с большим отрядом и отобрать книги силой, - вмешался Дар. - И кроме того, вам понадобится зажигательное устройство Нильса, хотя мы и не пользуемся огнем. Это знание, и ему место в хранилище. Учитель сделал одобрительный жест. - В каком-то отношении ты совершенно прав. Однако сомнительно, что нам удастся принудить их вернуть эти вещи. Разве не ты говорил, что они держат книги в укрытии среди водоемов с горячей водой? - Да, но их же нельзя там держать! - Не разделяю твоей уверенности. Во всяком случае, если мы и совершим нападение, как ты предлагаешь, у них будет время и, вероятно, желание спрятать все в другом месте. - А почему бы вам не заставить их сказать, куда они спрятали? - спросил Крюгер. - Если мы захватим деревню, можно поставить их перед выбором: либо наша собственность, либо смерть. Учитель пристально поглядел на юношу. - Вряд ли я смогу одобрить убийство, - сказал он наконец. Под его взглядом Крюгер ощутил некоторую неловкость. - Ну... - промямлил он, - они могут и не знать, что на самом деле мы вовсе не станем их убивать. - Но предположим, что наши вещи все еще у их Учителей. В таком случае что толку угрожать жителям деревни? - Но разве их Учителя не будут также в наших руках? - Сомневаюсь. - Односложность ответа полностью ускользнула от внимания Крюгера. - Пусть так, пусть даже мы не захватим их, но неужели они не отдадут наши вещи, чтобы спасти свой народ? - Это возможно. - Учитель помолчал. - Это... вполне... возможно. Некоторые твои высказывания мне не совсем по душе, но должен признаться, что в этом последнем есть здравая мысль. Конечно, нам нет нужды угрожать смертью; достаточно угнать этот народец с собой... или даже просто пригрозить, что мы это сделаем. Я должен посоветоваться с другими Учителями. Ты можешь, если тебе хочется, остаться здесь и осмотреть библиотеку, но, как мне кажется, к тому моменту, когда решение будет принято, ты пожелаешь быть наверху. Крюгер уже видел все, что его интересовало, - процесс раскладывания книг и библиотекарей, по росту приближавшихся скорее к Дару, чем к Учителям, - и выразил намерение вернуться на поверхность. Дар Лан Ан вызвался его сопровождать, и начался долгий подъем. Крюгеру было довольно тепло, хотя температура не превышала сорока пяти градусов по Фаренгейту. Он шел и раздумывал, для чего нужно такое убежище - полмили камня и свыше трех миль льда над головой (если верить словам Учителя). Еще более загадочным представлялось создание такого подземного города силами народа, владеющего лишь весьма примитивными орудиями труда. Впрочем, не приходилось сомневаться, что вначале, когда они впервые явились сюда, у них были подходящие орудия. По мнению Крюгера, крушение, забросившее народ Дара на Абьермен, должно было произойти несколько поколений назад. Начать хотя бы с того, что их здесь было явно больше, чем могло уместиться на одном космическом корабле. Учителя обсуждали проекты Крюгера и вносили в них поправки довольно долгое время, и юноша воспользовался этим, чтобы осмотреть все, что возможно, как внизу, так и наверху. Температура снаружи была близка к нулевой, как и следовало ожидать вблизи такой массы льдов. Крюгер был не в состоянии долго оставаться на холоде, потому что с одеждой он в свое время распорядился таким образом, чтобы она не обременяла его на жаре. К счастью, синтетическая ткань не пропускала ветра, и Крюгеру удавалось кое-как сохранить тепло, затянув шнурки на запястьях, лодыжках и вокруг шеи. Что же до Дар Лан Ана, почти всегда сопровождавшего его в вылазках на поверхность, то он, по-видимому, был так же равнодушен к холоду, как и к жаре. Впрочем, однажды Крюгеру довелось пробыть снаружи продолжительное время, но не по своей воле. Он вышел один и, побродив меж сугробами и по предательскому насту около получаса, вернулся назад. Дверь оказалась заперта. Выходя, он как-то не обратил внимание на то, чем она запирается; видимо, она была оборудована пружинным замком. Сколько он ни стучал, никто его не услышал, так как дверь находилась ярдах в четырехстах от главного туннеля на этом уровне, и Крюгеру пришлось пробираться вокруг всей горы к посадочной площадке. Он добрался до нее в полумертвом состоянии и с тех пор был очень осторожен с дверьми. Не раз совершал он ошибки и в подземельях. Однажды он едва не задохнулся при осмотре продуктового склада, а в другой раз чуть не свалился в какой-то люк, который, как выяснилось позже, открывался в желоб мусоропровода. Он узнал, что желоб ведет в узкое ущелье, заполненное талой водой, которая уносила все отбросы. После этого он уже никуда не отлучался один и очень обрадовался, когда Учителя кончили совещаться и приняли решение напасть на деревню. Следовало признать, что план нападения был весьма остроумен. Они с Даром должны были вернуться в покинутый город на планере, предварительно покружив над деревней с таким расчетом, чтобы их заметили. Тем временем большой отряд арбалетчиков высадится по другую сторону от города, достаточно далеко и совершенно незаметно. Затем отряд вступит в город, и они встретятся в точке, выбранной и отмеченной Даром на карте, которую он начертил, пользуясь своей фотографической памятью. План был основан на предположении, что жители деревни вновь пошлют группу стрелков, чтобы схватить пришельцев. Дар и Крюгер поведут отряд на площадь, окруженную зданиями, в которых и собирались укрыться арбалетчики с ледяной шапки. Правда, не исключалась возможность, что Дара и Крюгера успеют захватить в качестве заложников или даже убить на месте, но по этому поводу Дар не проявил никаких признаков беспокойства, и Крюгер тоже предпочел скрыть свои чувства. На сей раз он сам проследил за тем, чтобы в планер погрузили еду и воду, хотя Дар, видимо, считал эти припасы излишками для такого перелета. Как и следовало ожидать, возвращение в тропики радовало Крюгера очень недолго. Вскоре же он обнаружил, что с грустью вспоминает о вьюгах на ледяной шапке, забыв, как это свойственно человеку, что вьюги эти однажды чуть не погубили его. Трудно представить себе, что бы сказал Дар Лан Ан, если бы ему стали известны мысли спутника. Но Крюгер вслух их не высказывал, и потому пилота ничто не отвлекало от планера. Вулканические сопки они нашли без труда. Большинство других планеров уже приземлилось на побережье в нескольких милях от них; и на сей раз легкие аппараты показали лучшее время. Дар и Крюгер видели, как экипажи собираются для выступления к городу; они решили побыть в воздухе подольше, чтобы дать арбалетчикам время выйти на исходные рубежи. Они пролетели в глубь побережья, за вулканы, и принялись кружить там, пытаясь сверху обнаружить знакомую деревню. Оказалось, что хижины превосходно замаскированы деревьями, но район гейзеров им удалось найти сразу. Нагретый грунт здесь создавал великолепный восходящий поток, и Дар кружил в нем несколько минут, пока они внимательно разглядывали местность. Но внизу не было заметно никаких признаков жизни. Наконец Дар повел планер обратно к вулканам и сел на берегу как только мог ближе к городу. Они вступили в город пешком, прекрасно сознавая, что оставляют на песчаной полосе отчетливые следы и нимало об этом не беспокоясь. По крайней мере, Дар Лан Ан не беспокоился. Что же касается Крюгера, то он все-таки начал сомневаться, не слишком ли открыто они действуют. Он поделился своими сомнениями с Даром, но тот был крайне этим удивлен. - Не думаю, чтобы нам следовало особенно беспокоиться, - сказал он. - Они же поймут, что мы могли сесть только на берегу - не можем же мы посадить планер прямо в джунглях. А по песку невозможно пройти, не оставляя следов. Вот в городе мы будем уже не так заметны. - Будь по-твоему. По-видимому, подумал Крюгер, народ Дар Лан Ана не слишком богат военным опытом. Впрочем, если повезет, то жители деревни, которых они замыслили поймать в ловушку, окажутся столь же простодушными; уповать остается только на это. В городе, как и прежде, царила тишина. Недавно прошел ливень, и на ровных участках мостовой блестели лужи. Обойти их удавалось не всегда, и по дороге к площади, где должны были ждать арбалетчики, Крюгер и его спутник оставили за собой мокрые следы. Нильса немного беспокоило, долго ли будут видны эти следы, но Дару подобные мысли, видимо, просто не приходили в голову. Они явились на условленное место раньше остальных, хотя пробыли в воздухе дольше, чем предполагали. Когда отряд наконец прибыл, они, не теряя времени, устроили засаду. После этого делать, собственно, было нечего, разве что вновь заняться осмотром зданий. - Не знаю, что здесь еще может найтись нового и интересного, - заметил Крюгер. - Эти места мы в тот раз обошли вдоль и поперек. Надо было нам выбрать такой участок, где мы еще не все облазили. - Вряд ли это пошло бы нам на пользу, - возразил Дар. - Я ведь мог полагаться только на свою память, ты знаешь. - Да, по-видимому, ты прав. Ну что ж, зайдем вон туда и посмотрим, что там можно найти. Крюгер направился к ближайшему строению, и повторилась процедура осмотра, выработанная ими в прошлый раз. Как они и предполагали, ничего нового в наземных помещениях не обнаружилось, а мысль спуститься вниз вызывала у них чувство физического отвращения. Шли часы. Дар Лан Ан то и дело заходил в здание, где укрывался командир арбалетчиков, чтобы обсудить, как идут дела, но дел попросту не было и нечего было обсуждать. Крюгер наконец вынужден был заявить, что либо жители деревни, либо их Учителя, очевидно, разгадали их замысел, а потому необходимо немедленно собрать отряд и двинуться прямо в деревню. Однако его предложение, по-видимому, пришлось остальным не по вкусу: оно противоречило полученным приказам. - Следует по крайней мере подождать еще некоторое время, - упорно твердил Тен Ли Бар, командир отряда. - Времени у вас не так уж много! - возразил Крюгер. - Я-то могу и обождать, хотя мне хотелось бы очутиться по ту стороны океана до того, как ваш последний планер останется без пилота. Но если вы не поторопитесь, вам никогда не получить захваченные книги, да и электрический аппарат, который нужен вашим Учителям, тоже очень нескоро попадет к ним в руки. Абориген смутился. - В чем-то ты, несомненно, прав. И все же, если нас постигнет неудача из-за того, что мы нарушили приказ... - Он замолчал и вдруг оживился: - Помнишь, ты рассказывал об электрических приборах здесь, в городе. Может, ты не пожалеешь потратить часть времени и раздобудешь для нас несколько приборов? Я с радостью тебе помогу. Крюгер понял, что Тен Ли Бара не переупрямить. Он пожал плечами. - Дело ваше. Пойдем, я посмотрю, что можно сделать. Он направился к ближайшему зданию, пересек открытое помещение и вошел внутрь. Дар Лан Ан и Тен Ли Бар следовали за ним. Как и во всех других зданиях, здесь имелся электрический штепсель. Под взглядом аборигенов Крюгер подцепил за края верхнюю пластину и обнажил проволочки. Дар Лан Ан уже слышал его объяснения и потому вначале следил за ними не очень внимательно, однако к концу заинтересовался и он. Это случилось в ту минуту, когда Крюгер объяснял, зачем нужны два проводника и что происходит, когда между ними оказывается третий. Объяснения в силу необходимости были исключительно словесными, ибо предполагалось, что демонстрационного материала под руками нет. Но тут Тен Ли Бар, стремясь наглядно представить себе, о чем говорит Нильс, взялся за проволочки и соединил их. Серебряные полоски вдруг раскалились докрасна, и абориген с воплем отдернул руку. Нильс Крюгер был потрясен не менее, чем Тен. Несколько секунд юноша таращил глаза на раскаленные провода, затем расцепил их пластиковой рукояткой своего ножа. - Тебя только обожгло или ты почувствовал еще что-нибудь? - отрывисто спросил он Тен Ли Бара. - Не знаю. Если это был ожог, то я понимаю, почему книги предупреждали нас против огня. - Арбалетчик потешно, совсем по-человечески сунул пальцы в рот. Поняв, что ему не получить информации от существа, которое понятия не имеет, что такое ожог, Крюгер решил действовать самостоятельно. Сначала он замкнул провода лезвием ножа и по виду искр пришел к выводу, что напряжение должно быть не очень высоко. Затем, уверившись, что стоит на сухом каменном полу (насколько сухим может быть камень в этой насыщенной влагой атмосфере), соединил провода двумя пальцами. Он не ощутил ни малейшего удара током, хотя дополнительная проверка ножом показала, что проводка по-прежнему находится под напряжением. И тогда он задумался: всегда ли город питается током низкого напряжения и продолжают ли работать питающие его генераторы, или это последняя вспышка энергии какой-то аварийной аккумуляторной системы? Знают ли об этом Учителя в близлежащей деревне, а если знают, то не потому ли они наложили на город запрет? Крюгер уже привык не отделять себя от народа Дар Лан Ана, несмотря на враждебность, которую питал к его Учителям. Если они не желают пальцем пошевелить по собственной воле, чтобы получить необходимые сведения, то он, Нильс Крюгер, заставит их! Он резко повернулся к Тен Ли Бару. - Положение изменилось. Дар Лан Ан и я - мы идем в деревню; нужно кое-что выяснить. Ты с отрядом можешь пойти с нами, если хочешь. А не хочешь - оставайся. - Но что нам толку ждать здесь, если вы уйдете? - Понятия не имею. У тебя своя голова на плечах, решай сам. А мы идем. И Крюгер двинулся из здания, даже не спрашивая Дара, пойдет ли тот с ним. Тен мгновение смотрел им вслед, затем тоже вышел и принялся созывать отряд из укрытий. Крюгер оглянулся только один раз. Увидев, что отряд следует за ним, он улыбнулся про себя, но ничего не сказал. Идти было нетрудно; они уже не раз ходили этим путем. Никто им не препятствовал, ни животных, ни жителей деревни не было видно. Даже на поляне гейзеров, когда они подошли к ней, царила тишина. Там, где тропка раздваивалась и поворачивала к месту, где они когда-то беседовали с Учителями, Крюгер свернул к водоему, который однажды едва не накрыл их кипящей водой. Несколько секунд спустя отряд уже стоял перед каменным убежищем, торчавшим над известковым барьером. Тишину по-прежнему нарушало лишь царапанье когтей по камням. Выждав какое-то время, Крюгер решительно подошел к убежищу и принялся искать вход. Он начал со стороны, обращенной к воде, ибо давно убедил себя, что дверь должна быть именно там, и перегнулся через барьер. Но в каменной кладке не оказалось ни единой трещины. Осмотр боковых стен и передней стороны тоже ничего не дал. Правда, наверху Нильс обнаружил ряд тонких, почти невидимых щелей, очерчивавших подобие квадратного люка, однако через вход таких размеров не мог бы войти даже Дар Лан Ан. А уж об Учителях и говорить нечего - их крупный торс ни за что на свете не протиснулся бы через этот вход. И хотя книги и зажигалка, несомненно, ушли именно этим путем, куда девались Учителя, по-прежнему оставалось тайной. Крюгер расширил зону поисков на много ярдов вокруг водоема. Остальные, поняв, что он ищет, и преодолев страх перед зрелищем кипящей воды, принялись ему помогать. Они обнаружили множество трещин, но все трещины оказались естественного происхождения. Попытка заглянуть в крошечные дыры, сквозь которые, как считалось, вели наблюдение Учителя, тоже ни к чему не привели - все они были неглубокими. Крюгер начал подозревать, что его умышленно направили на ложный след. По-видимому, во время собеседований Учителя наблюдали за ним с какого-нибудь удобного пункта на опушке леса. Но в таком случае, где же они сейчас? Нигде нет и признаков жителей деревни, не слышно голоса Учителей... Крюгеру вдруг стало не по себе. Пока он стоял в раздумье, отряд прекратил поиски и собрался вокруг него, ожидая приказаний. Он испытал мимолетное удовлетворение от мысли, что командование экспед