ния, неся маленькую сморщенную голову, а пронзительные глазки хищно посматривали на слушателей. Он напоминал земного кондора. Пока Борд говорил о необходимости объединиться и уверял, что с Божьей помощью мы преодолеем все испытания, я разглядывал публику. Джейн и Алан Фипс о чем-то шептались. В какой-то момент Джейн подняла глаза, увидела, что я смотрю на нее, и торопливо отвернулась. Дженет Кокс сидела рядом со своими родителями; под глазом у нее красовался огромный синяк - подарок Пола Блейка. Такое кощунство на младенческом личике ее нисколько не смущало; она сидела в первом ряду и, поймав мой взгляд, смешно подмигнула. Она так задрала юбку, что все было на виду. Я отвел глаза и в противоположном конце зала заметил юного Блейка, сидевшего с блондинкой, недавно появившейся в наших краях. Пол широко раскидывает свои сети. Похоже, пришел весь поселок. Трое сорвиголов, Минти, Спарк и Йонг, стояли у стены, пихая друг друга локтями и посмеиваясь над речью его преподобия. Я всегда подозревал, что это они подстроили каверзу во время визита епископа... В тот день, пока благочестивая толпа кружила по церковному двору, прихожане, один за другим, стали замечать, что табличка на внутренних воротах изменилась. Накануне она гласила: "Аркадийская церковь святого Иосифа. Настоятель Е.Л.Борд". Теперь чья-то рука перенесла неудачные инициалы его преподобия в конец... Эта детская шалость вызвала всеобщий праведный гнев. А не так давно я начал подозревать, что наша троица употребляет наркотики, а также замешана в других делах. Юный Минти, например, часто отлучается из поселка на несколько дней... Его преподобие закончил и сел. Несколько слушателей негромко поаплодировали. Поднялся Артур, и внезапно наступила тишина. Он нервно откашлялся - ему немало приходилось выступать, но не перед такой аудиторией. Он начал с немногих фактов, известных по прошлым приливам, и процитировал пару отрывков из тогдашних архивов. Затем он объяснил цель нынешнего исследования, проводимого в Риверсайде. Кое-кто из публики недовольно засопел, по залу пробежал ропот. Они как раз и подозревали, что оказались в роли подопытных крыс. Артур в завуалированной форме признал это. - Власти знали, что идут на непопулярный шаг, - сказал он, - но они сочли его необходимым, и события подтвердили их правоту. Над нами нависла большая опасность, и мы должны подготовиться. Мы должны любой ценой предотвратить массовую гибель людей, не допустить повторения того, что случилось пятьдесят два года назад. Артур хорошо подобрал слова, и ропот смолк. Все хотели услышать, что Он еще припас. И он рассказал. Он описал первые симптомы и свои подозрения, упомянул о моей работе и связал ее с открытием жизненного цикла планктона. Он говорил все увереннее и завладел аудиторией, Отсчитывая пункты на пальцах. Разум способен передавать эмоции от одного человека к другому. Он еще молод и, пытаясь защитить себя, действует неумело. Имеются доказательства того, что способности Разума растут по мере его созревания. Логично предположить, что через одну-две недели все жители поселка станут телепатами. Возможно, зрелый Разум способен передавать не только эмоции, но и мысли. Любые мысли. Артур нарисовал пугающую картину всеобщего отчаяния из-за неспособности отделить свои мысли от чужих. Он описал наихудший вариант, а потом сообщил, что, скорее всего, так уж плохо не будет... Он закончил, сел, и на этот раз хлопков не последовало. Тут же вскочил его преподобие Борд и спросил, нет ли вопросов. Люди неуверенно переглянулись, и оказалось, что вопросы есть. Много вопросов. Встал Эрик Фипс. Его преподобие представил его, и Эрик начал говорить с непривычно сосредоточенным выражением на, своей овечьей физиономии. - Вот вы тут все так хорошо изложили, мистер Дженкинс. И я осмелюсь сказать, что все верно. Мы должны поблагодарить вас за предупреждение. Но вы не сказали нам, что по этому случаю собирается предпринять Исследовательский центр. Послышался одобрительный гул. Я ожидал этого. Артур и все, кто вел собрание, оказались в сложном положении. Мы поставили проблему. Теперь нам же предстояло объявить ее решение. - Артур, на этот вопрос лучше ответить мне, - сказал я. - Они меня знают и, возможно, мне это простят. - Скажу тебе честно, Эрик, - продолжал я. - Мы не знаем ответа. В принципе можно эвакуировать поселок, но нужно смотреть фактам в лицо. Все прибрежные города находятся в таком положении, а это половина населения планеты. Трудно пристроить столько людей. Если у кого-то из вас есть друзья или родственники на материке, советую связаться с ними и попросить приюта. Но будет такой наплыв, что места вам может не хватить. Увы, многим из нас придется все это время оставаться здесь. Может быть, вас смогут на время приютить окрестные фермы, но там нет гарантий безопасности. Мы не знаем, как далеко будет простираться Эффект... Но одно мы знаем: и ученые, и я сам, и правительство не пожалеют усилий, чтобы незамедлительно найти решение проблемы. Я чувствовал себя лицемером. - Они могут, реквизировать палатки! - прокричал кто-то. - Разбить лагеря! - Уверен, что это уже делается. Но вы должны осознать масштабы операции. Мы говорим не только о Риверсайде. На организацию нужно время. Нужно подготовить транспорт, питание и санитарные условия, глупо было бы уехать из Риверсайда только для того, чтобы умереть в палатке от брюшного тифа. - Давайте без дураков, профессор, - спокойно возразил Эрик. - Ничего они не сделают. Они оставят нас здесь сходить с ума. Конечно, они устроят заседание Совета. Осмелюсь предположить, они уже печатают официальные письма с выражением соболезнования. Потом, когда все закончится, они объя- вят день всеобщего траура, но что касается помощи, они не сделают ничего. Ни черта не сделают. Я бы хотел кое-что уточнить, профессор. Интересно, государственных служащих в Старой Гавани уже начали вывозить на материк? Я не знал ответа, но у меня тоже возникали подобные мысли. Эрик, конечно, смутьян, но ведь он, честно говоря, беспокоился о себе и о своей семье. Его речь принесла много вреда. Аудитория сразу стала враждебной. Несколько человек вскочили с мест. Тогда поднялся Дон Маккейб. - Выслушайте меня, тупицы! - прокричал он со своим характерным акцентом. - Если вы действительно хотите умереть, можете устроить потасовку прямо сейчас - дойдет до убийства, не сомневаюсь. Вы не сможете остановиться. Вы что, не слышали, как доктор Дженкинс рассказывал об обратной связи? Сядьте все и замолчите. Следующий вопрос, пожалуйста. Это выступление произвело волшебное действие. Дон сел, собрание успокоилось, а с вопросом встала маленькая мисс Коттер. Казалось, Разум передал врожденную силу и энергию Дона всем присутствующим. Он был властным человеком с грубым лицом со шрамами и с копной огненных волос. Я никогда не встречал более странного психиатра. Мисс Коттер говорила слабым от волнения голосом, и мне пришлось вслушиваться, чтобы разобрать слова. - Это что же, выходит, все наши мысли, все, что мы думаем, кто угодно сможет... подслушать? Сидевшая рядом миссис Эрншоу бросила на нее презрительный взгляд. Да, это тоже проблема. И таких проблем нас ожидало немало. Миссис Эрншоу - самый богатый человек в районе, богаче самого Ээры Блейка, а мисс Коттер - ее компаньонка. Ей, наверно, не меньше пятидесяти пяти. Это изможденная маленькая женщина, и единственная ее цель в жизни - изо всех сил служить своему нанимателю. Разумеется, она ожидала какой-то компенсации в завещании миссис Эрншоу. Но миссис Эрншоу - особа вспыльчивая и капризная, лидер светской жизни в поселке, сноб. Мисс Коттер терпела ее уже более пятнадцати лет... На вопрос этот отвечал Артур. - Не думаю. Пока что случаи передачи мыслей редки. Возможно, Эффект усилится, и на время мы все станем телепатами, но и тогда вряд ли опасность будет грозить тайникам души. Скорее, это будет похоже на прослушивание пятисот радиостанций одновременно. Нет, мисс Коттер. - Он улыбнулся. - Если у вас есть тайный возлюбленный, вероятнее всего, он так и останется тайным. Нужно только сохранять спокойствие и не поддаваться вспышкам агрессии. Послышались ехидные смешки. Я заметил, как миссис Эрншоу облегченно вздохнула, и подумал, что Артур, пожалуй, не так уж жесток в своих методах... - И этот совет я даю вам всем, - продолжил он. - Соблюдайте спокойствие, избегайте сильных эмоций, при необходимости избегайте друг друга. И еще одно: кое-кому придет в голову, что проблему можно решить, если взорвать Разум в Якорной Заводи. Но это авантюра. Во-первых, мы не знаем, сколько Разумов в Дельте. Вряд ли один-единственный - вдоль побережья их должны быть тысячи. Разумы молоды, но когда на них нападают, они немедленно реагируют. Все мы видели, чем закончилась попытка собирать планктон сетью. Я и сам уже испытал реакцию Разума, и это было весьма неприятно. Имейте в виду, что Разум, если его потревожить, защитит себя при помощи ваших же мозгов... Всем спасибо. Он решительно сел, повернулся к Дону Маккейбу и начал оживленную беседу - излюбленный прием опытных ораторов, пресекающий дальнейшие вопросы. Я встал. Публика уже пробиралась через ряды стульев и протискивалась к двери. Артур углубился в разговор со своей группой, а я почувствовал себя обойденным. Мне, в сущности, не дали выступить. Его преподобие Борд бросал последние слова в спины удаляющейся пастве, хотя, по-моему, большинство хотели поскорее попасть домой и спокойно обсудить все среди своих. Откровения Артура свалились на людей так неожиданно, что у них еще не сформировалось никакого мнения. Завтра все может измениться... Я хотел поговорить с Джейн. Я хотел также перекинуться словом с Персом по поводу кормления толстиков. Моя нога была в порядке, и я мог вернуться к своим обязанностям на Мысе. Оставив группу Артура обсуждать свои дела, я начал пробиваться сквозь толпу к двери. Перс уже стоял на улице, разговаривая со старым Джедом Спарком. - Не так быстро! - На меня глумливо смотрел Том Минти. - А что, профессор, - спросил он с неожиданным злорадством, - небось, вам не по вкусу эта телепатия?.. Боитесь, что все узнают ваши мысли, да? Правда, парни? - он ткнул Джима Спарка под ребра и слегка пихнул Билли Йонга. Те многозначительно кашлянули. - Ты о чем? - раздраженно спросил я. - Ну, не пристало мне говорить об этом... - Но раз уж вы сами спрашиваете... - вставил Йонг. - ...но я, так и быть, намекну. Знаете, о чем говорят люди? Другие люди, не мы - мы ведь ваши друзья, правда, парни? Но народ говорит о вас нехорошие вещи, профессор... Вокруг нас в предвкушении скандала собралась небольшая толпа. Я попытался пройти, но люди заслонили выход. - Говорят: странно, как это вы так быстро сошлись с молодой Джейн Уоррен, профессор. Мы, заметьте, вас не обвиняем. Самим нам нет до этого дела... Просто невероятно. Три молодых парня публично отпускали в мой адрес оскорбительные замечания в присутствии людей, которые знали меня, и никто не пытался остановить хулиганов. - Я не желаю больше это слушать, - я попробовал снова пробиться к двери. - Я еще поговорю с вашими отцами. - На дороге у меня стоял Уилл Джексон. - Извини, Уилл. Я попытался протиснуться мимо него. - Сдается мне, вам лучше погодить и послушать, чего хотят сказать парни, - он не двигался, словно стоял на страже. - Так что придется вам задержаться, профессор, - подытожил Минти. В отчаянии я оглянулся на Артура и его людей, но они уже ушли через заднюю дверь. Я оказался один на один с необъяснимо враждебной толпой. Все происходило, как в каком-то кошмаре. - Да... - продолжал Минти издевательским тоном. - Народ говорит, что как-то странно - ну, вроде как неуважительно - с вашей стороны гулять с Джейн, когда Шейла всего шесть месяцев как умерла. Ему это не очень-то нравится, народу. Народу непонятно. Поэтому он и начинает спрашивать себя. Знаете, что говорят? Говорят, с чего это профессор вдруг так увлекся сестрой покойной? Подозрительно это. Может, она ему вообще с самого начала больше нравилась? А что, профессор, это правда? - Не валяй дурака. - Я посмотрел на неподвижные лица вокруг. - Ты что, веришь этому, Уилл? - спросил я в ужасе. Он не ответил. - Так что, выходит, Шейла умерла очень кстати, верно? Разумеется, это был несчастный случай. Ну, там, скажем, прогуливалась ночью одна да свалилась. Или ударилась головой и выпала из вашей лодки. В общем, несчастный случай, только очень уж вовремя, профессор. О, Боже! Так вот в чем дело. Я огляделся и понял: эти люди поверили словам Минти. Я задохнулся от бессильного гнева, захотелось драться, кого-нибудь ударить - Минти, кого угодно. Я хотел доказать свою невиновность силой. - Спокойно! - Рядом со мной оказался Перс. - Что, профессор, к вам пристали эти хулиганы? - спросил он озабоченно. - Я удивляюсь тебе, Уилл Джексон, и всем вам. Почему вы их не остановили? Ради Бога, что здесь происходит? Он провел меня через дверь. Люди неохотно расступились и пропустили нас. На улице я рассказал, что случилось. Мы медленно пошли, и я один раз оглянулся через плечо. Около двери, глядя нам вслед, все еще толпился народ. - Не расстраивайте себя, профессор, - говорил Перс. - Вы же помните, как все в Риверсайде жалели Шейлу. Они ведь знали ее еще ребенком. Это было преступление против поселка. Никто не поверил полиции. Никто не поверил в несчастный случай. В конце концов... - Он пристально посмотрел на меня. - Вы ведь и сами не поверили? Вот люди и стали искать того негодяя, ждали, что он выдаст себя. Ну, а вы были ее женихом, да еще вы ведь нездешний... И эта младшая, Джейн, все время возле вас крутится. Они и подумали, что все сходится один к одному. А Том Минти неплохой парень, когда узнаешь его поближе. Просто он не научился держать язык за зубами; его заносит на публике, как Эрика Фипса. Если б мне пришлось выбирать между Томом Минти и, скажем, Полом Блейком, я бы выбрал только Тома. Он - сын рыбака. Перс произнес это так, будто рыбацкое происхождение гарантировало благородство. - Но ты же не веришь, что я убил Шейлу, Перс? - с тревогой спросил я. - Нет, - ответил он, - не верю Но есть такие, что верят. На вашем месте... Он поколебался. - Что? - На вашем месте я бы пока посидел дома. Поймите меня правильно - это просто совет. Лучше не провоцировать людей в такое время, если то, что сказал Артур Дженкинс, правда. 9 Конечно, Перс был прав. Хорошо бы послушаться его совета и прямиком отправиться домой - только очень уж не хотелось. Человек, ставший мишенью для толпы, инстинктивно ищет кого-нибудь, кто бы его утешил. Ему одиноко, ему кажется, что все отвернулись от него. Его гложет мысль, что враги представляют значительную часть общества, что он пал жертвой несправедливости и его больше никто не любит. Он использует любую возможность, чтобы снова оказаться среди друзей, и там наконец оттаивает его исстрадавшаяся душа. Так что я попрощался с Персом у дверей его домика, вежливо отказался от приглашения выпить и направился в "Клуб", чтобы отогреться среди людей. Я открыл дверь, вошел, стараясь не замечать, что разговор неожиданно прекратился, и заказал пиво, которое Джон подал с озабоченным видом, тревожно поглядывая на столики. Там сидело человек двадцать, большая часть пришла прямо с собрания. Артура и его людей не было видно. Постепенно разговор возобновился, и я немного расслабился. - Похоже, дневные собрания оживляют торговлю, Джон, - заметил я, чтобы что-нибудь сказать. - Да. Это точно. Вы, наверно, были на собрании? Что сказал Артур Дженкинс? Я описал события, не упомянув, конечно, о своем последнем печальном приключении, и вид у Джона сделался еще более озабоченным. - Я вот думаю, не закрыть ли "Клуб" на пару недель, - пробормотал он. - А то дождемся, что его разнесут вдребезги. У людей странное настроение. Каждый раз, когда собирается много народу, у меня такое чувство, что я сижу на бочке с порохом. Если Артур Дженкинс говорит, что нам, по возможности, не следует собираться, то зачем напрашиваться на неприятности? Он бросил взгляд на мрачные лица за столиками, потом оглядел плотно заставленные полки. Пальцем коснулся лилового синяка на скуле. Дверь открылась, и ввалились новые посетители. Когда я заметил среди них людей, не дававших мне уйти с собрания, сердце мое упало. Минти со своими дружками тоже был здесь. - Ха, посмотрите, кто это! - сказал он негромко. Я приготовился к неприятностям, но Минти переместился в дальний конец бара и заказал три стакана минеральной воды. Он сказал что-то Спарку и Йонгу. Последовал взрыв грубого смеха. Уиллу Джексону пришлось разместиться возле меня, чтобы заказать выпивку. Он встретил мой взгляд с высокомерным видом, сощурив темные глаза под кромкой неизменной шляпы. - Не ожидал вас здесь увидеть, профессор, - заявил он громко. К счастью, в этот момент вошел Дон Маккейб. - Привет, Марк! - весело воскликнул он, увидев меня у стойки, и встал рядом. Джексон отодвинулся, уступая место Дону. С появлением Маккейба в безумной атмосфере "Клуба" как будто подул свежий ветерок. Угловатое открытое лицо Дона было безмятежно, он добродушно оглядывал зал, отражая предназначавшиеся мне косые взгляды. Я чертовски ему обрадовался и сказал об этом. - Да, я слышал, что у вас вышло недоразумение после собрания, - негромко ответил он. - Такие вещи случаются иногда в маленьких общинах. На вашем месте я бы некоторое время пожил на территории Станции, пока все не прояснится. Во всяком случае, я собираюсь предложить Джону закрыть "Клуб". - Может быть, стоит установить нечто вроде комендантского часа, - предложил я, - и ограничения на собрания. Как при чрезвычайном положении. Дои еще больше понизил голос: - Мы думаем, что завтра правительство объявит чрезвычайное положение. Артур только что снова говорил с министром, и они, похоже, начали беспоко- иться. В Старой Гавани и других местах на побережье были бунты. Если власти не начнут быстро действовать, все может взорваться, как в прошлый раз, только еще хуже. За последние пятьдесят два года за счет иммигрантов и высокой рождаемости население почти удвоилось. - Вы думаете, что правительство может сделать что-нибудь конструктивное? - Только если мы сумеем предложить какой-нибудь выход. В противном случае мне даже думать не хочется о том, что они предпримут. Совет может запаниковать и наломать дров. Если представить себе, до чего они могут додуматься, когда напрягут свои мозги... Я так и жду, что им придет в голову отравить океан вокруг Континента. С них станется. - Господи! - ужаснулся я. - Это немыслимо! - Только для вас, потому что вы - морской биолог. Но поставьте себя на их место. Через три месяца выборы. Народу угрожают какие-то жукоглазые монстры из океана. От нас ждут решительных действий. Уничтожим этих гадов! Наполним грузовики отравой, подгоним к берегу и выльем все в море. Миллиарды галлонов яда - вы не поверите, какую мерзость создают в лабораториях. И, выходит, не зря. Благодаря дальновидности и оперативности правительства кризис предотвращен, и благодарное население избирает нас на следующие пять лет. Потом, правда, обнаруживается, что от рыбы ничего не осталось - ну да что ж тут поделаешь. Непредвиденный побочный эффект. Ничего, она еще вернется. Я не знал, что возразить. - Поймите, Марк, - продолжал Дон, - правительство состоит из обычных людей. Они не специалисты, как мы с вами. Они избираются обычными людьми, и сами такие же посредственности. Посмотрите хотя бы на посетителей бара... Наверняка в этом самом поселке в прошлые кризисы были и паника, и слепой идиотизм. Правительство есть просто Поселковый Комитет большого масштаба... Посмотрите на них, посмотрите... Я последовал его совету. Мне и впрямь показалось, что нас окружают тупые лица, но ведь я из-за недавних событий смотрел на них предвзято. Уилл Джексон сидел на стуле, прямой как палка, и вызывающе глядел на свою пустую кружку, как будто гордость не позволяла ему попросить еще одну. Перед Джедом Спарком стоял полный стакан виски, но он не обращал на это внимания, неподвижно уставясь куда-то вдаль; его голова слегка тряслась, словно в припадке. Оба они состояли в Комитете поселка. Проследив за застывшим взглядом старого Спарка, я увидел, что он смотрит на еще одного члена Комитета, Тома Минти, которого выбрали в прошлом году на волне сентиментальных настроений, чтобы дать молодежи поучаствовать в управлении. Том как раз возился с подозрительными маленькими пакетиками из оберточной бумаги, из которых он и его друзья высыпали что-то в свою минеральную воду. Ухмыляясь, троица выпила, нарушив старую традицию, по которой за удовольствия надо платить. Джим Спарк перехватил взгляд своего деда и подмигнул. Старик с глубоким неодобрением засопел и сделал добрый глоток виски. Пара моих сотрудников со Станции наблюдала эту сцену; они снисходительно рассмеялись. Люди стали мне отвратительны. Я был не в духе, и от всей этой чертовой толпы меня тошнило. Захотелось скорее попасть домой. Уилл Джексон быстро направился к стойке бара - наверное, решил заказать еще пива. Нет, он желал поговорить со мной. - Мерзавец! - прорычал Уилл. Его трясло, губы дрожали. - Что? Я почувствовал, как рядом напрягся Дон Маккейб. - Ты думаешь, что ты выше меня только потому, что я не ходил в колледж! Так вот что я скажу: я лучше тебя, Марк Суиндон, и каждый здесь согласится с этим! Дон положил руку мне на плечо. - Эффект! - прошептал он. - Спокойнее. Они уловили твои эмоции. Несколько человек встали со стульев. Джед Спарк уже стоял, трясясь в старческом гневе. - Вы нам тут не нужны, - продолжал разоряться Уилл Джексон, - ни ты, ни твои прихвостни. Вы только портите молоденьких девушек в поселке. Думаете, вы такие умные, что можете делать все что угодно, будто Риверсайд и мы все - ваша собственность?! Из-за чудовищных обвинений, да еще исходивших от того самого человека, который глазеет на девушек в "Клубе" и про которого все знают, что он подкрадывается к освещенным окнам и подглядывает за раздевающимися женщинами - и еще смеет называть меня растлителем, - из-за всего этого я не удержался и представил его в виде хищной чернуги, преследующей жирную добычу... Возле нас с хитрой улыбочкой на лице возник Том Минти. - Ты старый лицемер, Уилл Джексон, - объявил он, смеясь. - Уж кому-кому, а тебе не стоило называть профессора развратником. Что-то я не видел, чтобы он воровал с веревки женское белье... Он снова хихикнул. Джексон сжал кулаки, но Минти словно ничего не замечал. - Он отвлек их, - шепнул мне на ухо Дон Маккейб. - Эффект сейчас силен. Я тоже уловил твои мысли. Уходим отсюда, быстро! Я тоже почувствовал действие Эффекта. Атмосфера сгустилась из-за ненависти, пока что не направленной, но ищущей мишень... В такие моменты один дебошир может спровоцировать кровавую драку. Мы с Доном направились к двери; оглянувшись, я увидел, что публика разделилась на два лагеря. Юноши - Минти, Спарк и Йонг - стояли спиной к бару и отражали враждебные взгляды большей части зала. Однако на лицах людей уже начало появляться недоуменное выражение. Они толком не поняли, что, собственно, их разозлило, и когда враждебность ко мне оказалась высмеянной и отошла на второй план, единственной видимой мишенью остались трое несерьезных юнцов, подначивавших Уилла Джексона по поводу его мнимого извращения. Я почувствовал, что напряжение спадает, но в то же время начал беспокоиться за самого Уилла. - Подожди здесь. Дон вернулся обратно в зал и что-то сказал Джону Толботу; тот кивнул. Затем он быстро прошел между работниками Станции и присоединился ко мне у двери. Скандал выдыхался; Уилл Джексон еще слабо кипятился, но аура насилия исчезла. - Я попросил Джона поскорее закрыться, - объяснил мне Дон. - Сейчас скандал затих, но лучше перестраховаться. Конечно, он был прав. Я сказал, что пойду домой и некоторое время посижу там. Незачем провоцировать поселок своим появлением. - Сейчас произошла очень странная вещь, - заметил Дон. - Ты видел, как молодой Минти спас тебя от толпы? Я не думаю, что его вдохновила твоя мысленная карикатура на Джексона. Должна быть еще какая-то причина. Не знаю, что он задумал, но я бы посоветовал тебе быть с ним поосторожнее в эти дни... Он опасный молодой хулиган, и его друзья не лучше... Все будто сговорились давать мне щедрые и противоречивые советы относительно банды Минти. Я не знал, удастся ли когда-нибудь выяснить правду. Раньше я считал их просто неостепенившимися молодыми людьми, бунтующими против конформизма окружающих... Но Дон психиатр. Наверное, ему виднее. Он ушел обсуждать дела с другими членами группы, а я побрел в свой домик. В выходящей в Премьер-сити "Газетт" Аркадийская страховая компания печатала умелую рекламу. Два года назад, устав взывать к здравому смыслу (защити себя, да еще и с налоговой скидкой!), они стали взывать к чувствам, поместив изображение смятенного семейства, взирающего на ограбленную комнату. Персонажи были все те же, обычный набор любой страховой рекламы - красивый седеющий Папа; прелестная Мама, явно слишком молодая, чтобы родить этих цветущих детей: Джонни, одиннадцати лет (еще не превращенного зрелостью в соперника Папы), и Мэри, восьми лет, разодетую как принцесса. Но на этой картинке семейство выглядело по-другому. Они потеряли всю свою самоуверенность. Папино чело сморщилось, как черепичная крыша, а Мама, рыдая, воздевала руки к небу. Короче говоря, они не застраховались. Их реплики были напечатаны крупным шрифтом. Папа и Мама потрясены до глубины души, найдя свой дом разграбленным, обворованным и разоренным; это погубило их жизнь; вещи уже никогда не станут прежними; это, в сущности, уже не их дом... Но если бы они немножечко позаботились заранее, они смогли бы получить страховку и все снова стало бы замечательно. А так Мама, если судить по выражению ее прекрасного лица, вскоре сунет голову в духовку газовой плиты - чуть ли не единственного уцелевшего движимого имущества... И мир лишится красивой и здоровой женщины. У меня не возникло такого желания, когда я открыл парадную дверь и обнаружил, что в мое отсутствие мой домик подвергся разорению; я не подумал о самоубийстве и даже о страховке. Честно говоря, когда я увидел, что ящики выдвинуты, а содержимое буфета высыпано на пол, то просто испугался. Во-первых, потому, что воспринял это как еще одно доказательство моей непопулярности в поселке. Мне казалось, что это личный выпад. В конце концов, это было мое жилище. А во-вторых, потому, что я опасался, что взломщик, быть может, еще рыщет поблизости. У меня не было пистолета. И кто знает, сколько их там могло засесть в спальне? Сегодня я прошел тяжелое испытание, и нервы мои были расшатаны. Я более или менее сильный человек, но, как я уже говорил, не храбрец. Если бы дело дошло до схватки с грабителем один на один голыми руками, я знал, что на своей территории мог бы неплохо постоять за себя. Как говорится, дома и стены и помогают. В природе так происходит сплошь и рядом. Например, я видел, как крохотный усатик победил толстика вчетверо больше себя только по той причине, что толстик проплыл вблизи усатикова гнезда... Но грабители не ходят безоружными. У этого человека - или людей - будут ножи. Серебристые ножи, которые сверкнут в последних лучах солнца... Эти люди встанут поодаль друг от друга, окружая меня, а я в это время буду безнадежно размахивать стулом. Потом они набросятся. Одного я достану на подходе. Другой ударит меня ножом в бок. Сначала воткнет, потом быстро проведет вдоль ребер; это будет похоже на то, как мне однажды отсасывали гной при плеврите... Ноги не держали меня. Я пересек комнату, ухватил бутылку скотча и бессильно повалился в кресло. Я пил, сидя среди наваленных в беспорядке вещей, и прислушивался, пытаясь уловить малейший звук. Я потерял ощущение времени. Когда неожиданно прозвучал голос, я чуть не выпрыгнул из кресла. Я оставил дверь открытой; там, изумленно глядя на разгром, стояли Артур и Дон. - Черт знает что ты тут натворил, Марк, - сказал Артур. Я по-детски обрадовался им, я попытался скрыть свое облегчение, но они наверняка это заметили. - Похоже, у меня был гость, - ответил я с нарочитой беспечностью, вспомнив фразу из какого-то триллера. - Надеюсь, он не нашел формулу? - саркастически бросил Дон. Учуяв запах скотча и увидев пустую бутылку, он решил, что у меня белая горячка. - Нет. Я серьезно. - Я встал, слегка покачиваясь. - Меня ограбили. Пришел домой и обнаружил все в таком виде. - Что-нибудь пропало? - Артур бесцельно ходил по комнате, подбирая вещи. - Не знаю. Я не проверял. Никогда не держал много наличных в доме... У меня мелькнуло подозрение, и я, покачиваясь, прошел к шкафу. Я проявил легкомыслие - только теперь вспомнил, что подсознательно определил: этот взломщик - не профессионал. Он начал с верхнего ящика, из-за чего ему приходилось закрывать каждый ящик, прежде чем открыть следующий. Еще один фрагмент бесполезного знания, почерпнутый из детективных триллеров. Из неплотно задвинутых ящиков, как рыба изо рта кошки, свисали концы одежды. Я выдвинул нижний ящик до конца и перерыл его содержимое. Я искал очень тщательно. Но одежды, которую я вытащил из сумки Шейлы, не было. Минуту я стоял неподвижно, приводя мысли в порядок. Итак, это не случайное вторжение; ограбление имело цель. Коробочка с золотыми запонками осталась нетронутой. Очевидно, взломщик явился за одеждой. Значит, приходил тайный любовник Шейлы. Он, наверно, искал в темноте на скалистом берегу Дельты сумку и не смог ее найти. Потом, привлеченный ярким цветом, сумку утащил в свое гнездо мохнатик. Там бы она и осталась, если бы не появился Разум. Разум уловил мое воспоминание о Шейле с сумкой, мою отчаянную тоску и передал это мохнатику, который узнал ярко-желтый образ. Сила моих мыслей заставила мохнатика вытащить сумку на свет. Чуть не весь поселок видел, как я передал ее Кларку. Разговорчивый полицейский всем сообщил о содержимом сумки. Отсюда неизвестный мог заклю- чить, что одежда у меня, и явился за ней. И он знал, что я сумею описать майку и трусы. Не придет ли он еще раз, чтобы убить меня? Или он поймет, что гордость не позволит мне признаться в находке? Мысли крутились в неприятном вихре. Мне стало дурно. Я пошатнулся и сел. - У тебя что-то пропало, - решил Артур. - Нет... Ничего... Так, безделушка. Чисто сентиментальная ценность. Она, должно быть, где-то под этой кучей. - Послушай, - спокойно сказал Артур. - Возможно, если ты все нам расскажешь, тебе станет гораздо лучше. Что-то не так, Марк? Не хватает каких-то вещей Шейлы? - Все в порядке, - возразил я. - Забудем об этом. Я взглянул наверх, услышав тяжелые шаги на лестнице. Это оказался Дон. - Наверху никого нет, - объявил он. - И никаких признаков вторжения. Похоже, они нашли внизу то, что искали, и ушли. - Марк знает, что они искали, - сообщил Артур, - но не говорит. Дон изучающе, посмотрел на меня. - Ах, так? Что ж, очень жаль. Возможно, мы сумели бы помочь. Ну ладно, Марк, действуйте тогда в одиночку. У нас других забот хватает. - Кстати, по поводу нашего визита. - Артур неловко откашлялся. - Тебе это не понравится, Марк. Скоро высота приливов станет максимальной, и Комитет рекомендовал эвакуировать еще нескольких жителей. Ты живешь намного выше предполагаемого уровня воды, и ты человек сознательный. - Он улыбнулся. - В числе людей, способных приютить беженцев, назвали твое имя. - Подождите. Минуточку. У меня много проблем, я слегка пьян, но я еще не сошел с ума. Вы меня знаете, я люблю жить один. Я не хочу, чтобы тут носилась стая сопливых детишек. - Мы это понимаем, так что к тебе проявили особый подход. - Они широко улыбались. - Ты же знаешь, что при чрезвычайных обстоятельствах размещение можно осуществить прямой реквизицией, но до этого не дошло. Мы попросили у Комитета снисхождения для тебя, имея в виду, что твоя работа сейчас очень важна. В конце концов ты практически член нашей группы. Кстати, напоминаю: завтра мы наносим очередной визит Разуму и приглашаем тебя с собой. У Дона есть теория о возможности уговорить Разум, когда его интеллект разовьется. Что ты об этом думаешь? - О чем? - Насчет подселения миссис Эрншоу и мисс Коттер на пару недель. Приятные и хорошо воспитанные дамы. - Боже! Этих ведьм! - На моем лице, должно быть, отразился ужас. - Я лучше съеду и буду спать в лодке. - Тоже мысль. Это будет оригинально... Они придут утром и будут очень благодарны тебе. Кто знает, может, миссис Эрншоу упомянет тебя в завещании. - Артур поколебался. - Послушай, нам пора идти. Хочешь, я останусь и помогу тебе с уборкой? Он предложил от чистого сердца, но я не мог избавиться от образа, который накануне уловил в его разуме. - Спасибо, я справлюсь. - Как знаешь, - сухо ответил он. Они удалились, и я начал запихивать вещи обратно в шкафы. Хотелось навести порядок к приходу миссис Эрншоу. 10 На следующее утро я встал рано и двигался медленно и осторожно, стараясь удержать в желудке изрядную дозу соды и аспирина. Я пропылесосил пол, протер столы, пока "Радио Аркадия" сообщало мне последние новости. Диктор был немногословен. В прибрежных районах как будто имели место "небольшие беспорядки". На материке под окнами государственных учреждений происходили "мирные демонстрации" из друзей и родственников прибрежных колонистов. В качестве меры предосторожности на идущих от побережья дорогах военные развернули "информационные центры", и советовали не ездить на материк. Максимальной высоты приливы достигнут через шесть дней. Известный ученый из Бактериологического центра имел беседу с премьером. Был предложен революционный подход к проблеме; он рассматривается правительством. Премьер сказал, что верит в народ Аркадии и не считает необходимым объявлять чрезвычайное положение. Он будет говорить с народом в восемь вечера. Новости были представлены Аркадийской страховой компанией, которая объявляет, что их контора закрывается на две недели в связи с ежегодной аудиторской проверкой... Расстроенный, я выключил радио. Тут же послышался осторожный стук в дверь. Вошла Джейн, она несла корзинку и едва удерживала в руках разнообразные чистящие устройства. - Меня просил зайти Артур Дженкинс, - объявила она, стараясь не встречаться со мной взглядом Она надела выцветшие голубые джинсы и толстый свитер с воротником под горло, и вид у нее был деловой. - Он решил, что тебе понадобится помощь в уборке дома для миссис Эрншоу. Я слышала, к тебе вчера забрались? - Она со стуком бросила всю охапку на пол. - Так нужна тебе помощь или нет? - громко спросила она. - Большое спасибо, Джейн. С помощником я справлюсь лучше. Я уже начал, но я не специалист. - Это я заметила. Иди прибери в спальне, а я разгребу грязь тут. Потом я приготовлю какой-нибудь завтрак. Думаю, ты не ел. - Нет... Послушай, Джейн, а тебе не кажется, что лучше сюда не приходить? - Почему? Я ведь и прежде довольно часто здесь бывала? - А ты не... - Я запнулся. - Ты не слышала, что говорят в поселке? Обо мне и... Шейле? - Нет. Она удивленно посмотрела на меня. - Э-э... Имей в виду, это только сплетня. Я не думаю, что они всерьез... Но... Кое-кто говорит... Говорят, что это я убил ее. Я не мог смотреть на Джейн. - Что? - Это еще не все. Предполагают, что я... устранил ее, чтобы... чтобы сойтись с тобой, - закончил я несчастным голосом. Потом я взглянул на Джейн. Лицо ее пылало. Она долго не отвечала. - Какая чушь, - сказала она наконец так тихо, что я с трудом разобрал слова. - Как они могут говорить такое? Ты никогда... Ты никогда даже... Она заплакала. Я обнял ее. Она тоже обняла меня, судорожно прижалась и долго не отпускала. Но потом разжала руки и отстранилась, перестала плакать и решительно вздернула подбородок. - Ну их к черту! - воскликнула она. - Пусть думают, что хотят. Моя совесть чиста. - При этом она слегка покраснела и торопливо добавила: - Никто не смеет указывать мне, как поступать. Если ты, Марк Суиндон, боишься нескольких сплетников, то это твоя проблема. А я куда захочу, туда и пойду. Она принялась энергично протирать полку. - Сейчас опасное время, Джейн, - слабо возразил я. - Что поделаешь. Ладно, иди наверх и займись спальней. Старушки будут здесь с минуты на минуту. - Эй! - Дверь распахнулась, и появился ухмыляющийся Том Минти с двумя чемоданами в руках. - Я принес вещи старушенций. Они будут через час. Не хотел вам мешать, но я выполняю поручение Комитета. Он многозначительно кашлянул. Интересно, подумал я, долго ли он стоял, у дверей? К полудню переезд завершился. Мы решили, что дамы поселятся в моей спальне, а я устроюсь внизу на кушетке. Обманывать себя было бесполезно - их присутствие чертовски меня стесняло. Миссис Эрншоу - требовательная женщина, которой нелегко угодить; она рассматривала вселение ко мне как исполнение общественного долга. На каждую мою попытку проявить любезность она втягивала носом воздух, напоминая торговца дезодорантами. Мисс Коттер суетливо распаковывала вещи, то и дело подобострастно наклоняясь к хозяйке, которая прочно обосновалась в моем любимом кресле. Я обрадовался, когда наконец настало время идти На Станцию, чтобы встретиться с Артуром и его группой перед визитом к Разуму. Джейн отчужденно шагала рядом. Я удивился, что она не попыталась взять меня за руку - характерное ее бунтарское настроение. К счастью, нам попалось мало встречных; наверно, люди прислушались к совету и сидели дома. Мы встретили ученых на улице, и Артур спросил - мне показалось, что злорадно, - как я уживаюсь с дамами. Потом рассказал довольно неприятную историю. Оказывается, миссис Эрншоу и мисс Коттер вчера пытались уехать из Риверсайда на материк, в соседний город, где миссис Эрншоу владеет недвижимостью. Но в десяти милях от Риверсайда они наткнулись на патруль, и военные отправили их назад... Наконец мы дошли до Заводи и уселись на камнях. Группа притащила с собой оборудование. Кроме записных книжек, у них были магнитофон и портативная стальная коробка, которую Эл Пендлбери с гордостью рекомендовал нам как усовершенствованный энцефалограф. Тому, кто вроде меня всю жизнь прожил на Аркадии, бывает нелегко с людьми типа Пендлбери. Меня бесило, что он считает всех колонистов отставшей на века деревенщиной. Эл пристально посмотрел на меня. - Спокойно, ребята, - предупредил Дон Маккейб. - Вы много излучаете. Слегка кружилась голова; я почувствовал что-то вроде легкого опьянения; через мой мозг промчался вихрь неясных образов. Пендлбери сосредоточился на своей машине и крутил рукоятки, стараясь ее настроить. Вода в Якорной Заводи была черна и загадочна. Артур взглянул на Джейн. - Не возражаете, если я предложу вам несколько экспериментов для разминки? - спросил он. - Между вами и Марком есть какое-то взаимопонимание. Для начала просто перебросьтесь мысленно несколькими образами. После того что случилось в Заводи, я бы не удивился, если бы Джейн отказалась; но она кивнула, нахмурилась, и у меня в голове возникло изображение "Карусели". Вначале туманное, оно стало проясняться, пока я не начал различать детали. На крыше кубрика сидела девушка с длинными светлыми волосами... Я вдруг задрожал. Яхта исчезла. Послышал