почтительном расстоянии, чтобы он не мог их обнаружить, проследили его до самого аэропорта. Потом - до Денвера, а может быть... Господи Иисусе! Кто выгнал из леса оленей? Джо почувствовал себя самонадеянным и беспечным дураком, хотя в глубине души он знал, что предпринял все возможные меры предосторожности. В конце концов, он имел дело с профессионалами, и не с одним или двумя, а с целой бригадой, в распоряжении которых были и новейшие технические средства, и неограниченные финансовые возможности. Они играли в эти игры каждый день, он же не играл никогда. И все же с каждым днем, с каждым часом Джо играл все лучше. У него вдруг появился могущественный стимул, какого не было у них. Мистер Панама тем временем дошел до дверей салона и исчез в длинной кишке переходной галереи. Джо очень боялся потерять своего преследователя из виду, однако предпринимать ничего не стал. Ему было очень важно, чтобы его противник не знал, что обнаружен. Кроме того, Барбаре Кристмэн грозила смертельная опасность, и Джо решил, что должен предупредить ее как можно скорее. Со скучающим выражением лица он добрел до выхода вместе с другими пассажирами. Только в галерее-гармошке, которая была намного шире прохода между креслами в салоне, Джо получил возможность обогнать остальных людей, не привлекая к себе внимания и не показывая своей тревоги или беспокойства. Правда, торопясь оказаться в зале прилета, он от волнения задержал дыхание и осознал это только тогда, когда, заметив впереди белую панаму, с шумом выдохнул воздух. К счастью, на него никто не обернулся. В огромном зале лос-анджелесского аэропорта было многолюдно и оживленно. Ряды кресел у посадочных ворот были полны пассажиров, прилетавших на выходные и теперь возвращающихся домой. Все они беспечно болтали, смеялись, спорили, задумчиво дремали, медленно прохаживались из стороны в сторону, спешили на регистрацию, переходили из кафе в бар или флиртовали. Новоприбывшие устремлялись в главный вестибюль, к выходам на автостоянку или к стоянке такси. Среди них были и одиночки, и влюбленные парочки, и целые семьи; белые, чернокожие, азиаты, латиноамериканцы и даже четверо самоанцев в шляпах с круглой плоской тульей и загнутыми кверху полями - не особенно рослых, но казавшихся много выше окружающих благодаря своей особенной стати и манере держаться. Джо видел множество прекрасных женщин с глазами цвета терна и гибких, как тростник; видел женщин в сапфировых, алых и бирюзовых сари, видел женщин в обтягивающих джинсах и в черных чадрах, закрывающих все, кроме глаз. Он видел мужчин в строгих деловых костюмах, в шортах, в ярких рубашках-поло; видел четырех евреев-хасидов, споривших (без излишнего, впрочем, ожесточения) над самым таинственным - почти мистическим - документом всех времен и народов: картой шоссейных дорог Лос-Анджелеса; видел подтянутых офицеров в форме, хихикающих детишек, древних стариков в креслах-каталках и даже пару арабских шейхов в бурнусах и развевающихся белых джелябах, каждый с предшествуемым отрядом мрачных телохранителей и сопровождаемый почтительно семенящими следом придворными, однако больше всего в этой толпе было туристов - розовых, словно ошпаренных жарким солнцем, и источающих запахи лосьонов, кремов от и для загара, и только что прилетевших, бледнолицых и светлокожих, насквозь пропитанных сырыми туманами более северных и прохладных краев. Сквозь это-то людское море безмятежно и величественно - словно маленькая лодочка, сорванная бурей, но странно спокойная среди мятущихся волн и течений - плыла хорошо заметная белая панама, но Джо было уже не до нее. Он ощущал себя словно на сцене, где разыгрывается какое-то массовое действо, и все люди, заполнившие собой просторный зал лос-анджелесского международного аэропорта, казались ему даже не статистами, а главными действующими лицами криминальной драмы - агентами "Текнолоджик" или какой-нибудь другой сверхсекретной, неведомой организации, которые собрались здесь, чтобы незаметно наблюдать за ним, чтобы контролировать и направлять каждый его шаг, чтобы снимать его скрытыми камерами, спрятанными в пуговицах, кошельках и пряжках ремней, и ждать - ждать с надеждой и вожделением, пока начальство даст санкцию пристрелить его на месте. Никогда еще Джо не чувствовал себя в толпе так одиноко. Страшась того, что может произойти или уже происходит с Барбарой, и в то же время стараясь не выпускать из поля зрения белую панаму, Джо отправился разыскивать телефон-автомат. Часть четвертая БЛЕДНОЕ СИЯНИЕ 13 Платный телефон-автомат - один из четырех, прилепившихся к стене в зале аэропорта, - был заключен в небольшую полусферу из звукопоглощающего пластика, которая почти не давала ощущения уединенности. Набирая номер Барбары в Колорадо-Спрингс, Джо с силой стиснул зубы, как будто таким образом можно было отсечь шум многочисленной толпы, мешавший ему сосредоточиться. Ему необходимо было обдумать, что он скажет Барбаре, но ни времени, ни возможности посидеть в тишине, чтобы состряпать подходящую речь, у него не было, поэтому Джо решил положиться на экспромт, хотя и боялся, что может невзначай ляпнуть что-то такое, что подвергнет Барбару еще большей опасности. Даже если вчера вечером ее телефон не прослушивался, то сегодня положение наверняка изменилось. Задача Джо состояла, таким образом, в том, чтобы, во-первых, предупредить ее об опасности и, во-вторых, убедить слухачей в том, что Барбара продолжает хранить молчание, которое одно способно было гарантировать безопасность и неприкосновенность ее сына. Прислушиваясь к длинным гудкам в трубке, Джо поискал взглядом белую панаму. Наблюдатель занял позицию много дальше, на противоположной стороне главного зала аэропорта; стоя у дверей сувенирной лавки и нервно поправляя широкие поля своей шляпы, он разговаривал о чем-то со смуглым усачом мексиканской наружности, одетым в бежевые брюки, зеленую рубашку в мелкую белую полоску и синюю бейсболку с эмблемой "Доджерс". Скрываясь за толпой пассажиров, Джо сделал вид, что рассматривает большое электронное табло с расписанием, в то время как двое мужчин притворялись - не слишком, впрочем, убедительно, - будто они не смотрят на Джо. Их небрежность объяснялась, по-видимому, чрезмерной уверенностью в себе. Может быть, они и отдавали Джо должное, ибо он уже проявил себя достаточно изобретательной и хитрой дичью, однако в их глазах он оставался презренным репортеришкой, человеком сугубо гражданским, которому не под силу тягаться с обученными профессионалами. Конечно, Джо не считал себя гениальным шпионом, способным отделаться от целой бригады филеров, однако он был почти уверен, что сумеет показать преследователям пару трюков, которых они от него совершенно не ожидают. В конце концов, даже кошка, защищающая котят, становится смертельно опасным зверем, способным справиться с любым превосходящим ее по силе и размерам противником, а Джо руководила сейчас не только любовь к дочери, но и жажда справедливости, которая была непонятна и чужда этим людям, всю свою жизнь вращавшимся в мире, где этика поведения зависела от ситуации, а мораль подменялась удобствами момента. Барбара взяла трубку на пятом звонке, как раз тогда, когда Джо начал уже отчаиваться. - Это Джо Карпентер, - сказал он. - Привет, Джо. Я как раз... Но, прежде чем она успела произнести что-то такое, что могло бы подсказать неизвестным слушателям, до какой степени Барбара была откровенна, он решительно перебил ее. - Послушайте, Барбара, - начал он, - я хотел еще раз поблагодарить вас за то, что вы показали мне место катастрофы. Вы были правы: мне это нелегко далось, но я должен был побывать там и увидеть все своими глазами, чтобы в конце концов успокоиться и смириться. Извините, если я рассердил вас своими постоянными вопросами о том, что случилось с самолетом на самом деле, - должно быть, я просто был немного не в себе. Дело в том, что в последнее время со мной произошло, гм-м... несколько странных вещей, вот мое воображение и сорвалось с цепи. Вы были совершенно правы, когда сказали, что если факты лежат на поверхности, то в большинстве случаев искать в них тайный смысл бесполезно, но поймите и меня: нелегко смириться с тем, что потерял семью из-за обыкновенной глупой случайности - из-за поломки аппаратуры, человеческой ошибки или каприза погоды. Это настолько несправедливо и горько, что невольно начинаешь думать о чьей-то злой воле, о диверсии... просто потому, что твои родные были тебе слишком дороги. Надеюсь, вы понимаете?.. Очень трудно поверить, что Бог может допустить нечто подобное, поэтому поневоле начинаешь искать виноватых, хотя на самом деле это просто судьба... Помните, вы сказали, что в жизни преступники устраивают авиакатастрофы гораздо реже, чем в кино? Вы просто не представляете, как вы мне помогли! Я впервые взглянул на ситуацию трезво и понял, что для того, чтобы как-то смириться с происшедшим, мне необходимо накрепко усвоить, что подобные вещи время от времени случаются и что я не должен никого винить. Жизнь вообще штука опасная, и Бог действительно иногда допускает гибель невинных и смерть детей. Это же просто, Барбара, так просто, что мне нелегко было в это поверить! Закончив свою маленькую речь, Джо облизал пересохшие губы и напрягся, ожидая, что ответит на это Барбара. Поняла ли она скрытый в его словах подтекст? Не сделает ли она роковой ошибки? - Надеюсь, вы в конце концов обретете покой, Джо, - ответила Барбара после непродолжительной паузы. - Поверьте, я искренне желаю вам этого. Вам потребовались все ваши силы, чтобы поехать со мной туда, где произошла эта трагедия, но еще больше мужества вам понадобится, чтобы понять, что никто в этом не виноват. Во всяком случае, до тех пор, пока вы будете думать, что сможете возложить вину за случившееся на кого-то конкретного, на кого-то, кого вы могли бы притянуть к ответу... Вы хотите отомстить, Джо, а ненависть еще никого не исцелила. Даже если бы у вас было кому мстить... Она поняла. Одного того, что Барбара обращалась к нему на "вы", хотя все утро они общались не так официально, было для Джо более чем достаточно. Закрыв глаза, Джо попытался справиться с волнением и собраться. - Видите ли... - начал он. - Мы живем в такие беспокойные времена, что в заговор поверить легче, чем в несчастливое стечение обстоятельств. - И легче, чем взглянуть правде в глаза, Джо. На самом деле вы вините не экипаж и не механиков аэродромной службы, не служащих аэронавигационной станции и не рабочих, построивших самолет, - вы спорите с судьбой, с Богом, а это по меньшей мере бессмысленно. - Да, - согласился Джо, постаравшись придать своему голосу как можно больше смирения и покорности. - Этот спор выиграть невозможно. Седой в панаме и фанат "Доджерсов" у витрины сувенирной лавки закончили свой разговор и расстались. Светловолосый рассказчик ушел, а мексиканец остался. - Нам не дано знать - почему, - продолжала Барбара. - Мы должны просто верить, что ничто в мире не происходит без причин. Если научиться принимать это как факт, тогда будет легче справиться с остальным. Вы неплохой человек, Джо, очень неплохой, и, на мой взгляд, вы не заслужили этой муки. Я буду молиться за вас. - Спасибо, Барбара, спасибо за все. - Удачи вам, Джо. Он чуть было не пожелал ей удачи в ответ, но вовремя прикусил язык, сообразив, что эти слова могут насторожить подслушивающих. Вместо этого он сказал просто: - До свидания. Джо повесил трубку. Сердце его трепетало, как зависший возле цветка колибри. Отправившись в Колорадо и постучавшись в дверь дома Барбары Кристмэн, Джо подверг величайшей опасности ее собственную жизнь, жизни ее сына, снохи и внучки, хотя и не мог предвидеть подобных последствий своего визита. Теперь Джо не мог знать, случится ли с Барбарой что-либо или же все обойдется, но все равно чувствовал себя виноватым. С другой стороны, благодаря этой поездке он узнал, что его Нина чудесным образом спаслась, и готов был взять на себя моральную ответственность за сотни чужих смертей в обмен на надежду когда-нибудь увидеть ее вновь. Эта мысль была поистине чудовищной, и Джо хорошо осознавал это. Он поставил жизнь своей дочери выше жизней десятков и сотен посторонних ему людей, но он ничего не мог с собой поделать. Ради того, чтобы спасти Нину, Джо не колеблясь убил бы, особенно если бы его вынудили. Он убил бы любого, кто оказался между ним и дочерью, убил без зазрения совести и не остановился, если бы ему пришлось убивать еще и еще. Не было ли это неразрешимой дилеммой, стоящей перед человеком, который, будучи животным общественным, от века стремился к тому, чтобы быть частицей общества, служить ему и быть защищенным им, но, оказавшись перед лицом смертельной опасности, начинал руководствоваться исключительно личными интересами и интересами своих близких? А Джо, несмотря ни на что, все еще ощущал себя человеком; во всяком случае, он был раним как человеческое существо и столь же легко уязвим. Отойдя от телефонов, Джо зашагал к выходу из зала аэропорта. Только у лестницы-эскалатора он позволил себе обернуться. Мексиканец следовал за ним на почтительном расстоянии; его ничем не примечательное лицо и стандартная одежда служили прекрасной маскировкой. В толпе он, во всяком случае, выделялся не больше, чем одна цветная ниточка в пестром восточном ковре. Спустившись на первый этаж терминала, Джо не оглядываясь зашагал к дверям. Он не знал, следует ли за ним мексиканец или он уже передал "объект" другому агенту, как это сделал седой мистер Панама. Учитывая неограниченные возможности "Текнолоджик" и тех, кто стоял за спиной этой корпорации, последнее было наиболее вероятным. Скорее всего аэропорт кишел их людьми, так что о том, чтобы оторваться от слежки здесь, нечего было и думать. До встречи с Деми, которая, как он надеялся, отведет его к Розе Такер, оставался ровно час. Джо понимал, что если ему помешают встретиться с ней сегодня, то снова установить контакт с Розой - или с кем-нибудь из ее друзей - ему удастся не скоро. Скорее всего - никогда. Но и подвергать опасности Розу - и Нину - он не имел права. Часы у него на руке тикали громко, как старинные настенные ходики. x x x Нечистые пятна копоти и водяные потеки на бетонных стенах подземной стоянки походили на изуродованные смертной мукой человеческие лица, которые, словно на таблицах Роршаха <Роршах, Герман - швейцарский психиатр и психолог, создал психодиагностический тест в виде серии графических рисунков>, на глазах превращались в морды неведомых диких зверей и кошмарные, неземные ландшафты, а шум моторов нескольких машин в соседних боксах или на других уровнях отражался от стен этой гигантской рукотворной пещеры как рычание запертого где-то в подземелье Гренделя <Грендель- мифическое чудовище, убитое Беовульфом.>. "Хонда" Джо стояла там же, где он ее оставил. Большинство машин в гараже были обыкновенными легковушками, но Джо обнаружил поблизости три фургона, которые, хотя и не были белыми, вполне могли служить наблюдательными пунктами, а также старенький микроавтобус марки "Фольксваген", окна которого были тщательно зашторены, и доставочный грузовичок, переоборудованный под дом на колесах. Ему достаточно было увидеть их один раз, чтобы больше не оборачиваться. Открыв багажник "Хонды" и загораживая его своим телом от взглядов наблюдателей, Джо быстро проверил гнездо запасного колеса, в котором перед отъездом в Колорадо оставил все свои деньги, за исключением двух тысяч долларов, которые он взял с собой. Деньги оказались на месте, хотя Джо очень боялся, что их уже не будет. Облегченно вздохнув, он быстро засунул плотный банковский конверт за пояс джинсов, искренне надеясь, что наблюдатели ничего не заметят. В багажнике лежал и небольшой чемоданчик с нехитрым набором белья, и некоторое время Джо раздумывал, не перенести ли его на переднее сиденье, но потом отказался от этой мысли. Если бы он сделал это, филеры "Текнолоджик" скорее всего не поверили бы небольшому представлению, которое Джо для них приготовил. Усевшись на водительское место, он вытащил из-за пояса конверт и, достав пачки стодолларовых купюр, рассовал их по карманам своей вельветовой спортивной куртки. Сложенный конверт он убрал в консоль между передними сиденьями. Когда Джо выехал со своего места и повел машину к выезду, ни один из подозрительных фургонов не тронулся с места, чтобы последовать за ним, но это уже не могло обмануть Джо. Он знал, что преследователям торопиться некуда. Еще один передатчик, умело спрятанный, должно быть, где-то в стальных кишках его "Хонды", исправно посылал свой сигнал, по которому они могли следить за ним с расстояния нескольких миль. Поднявшись на три уровня, Джо оказался на поверхности земли. Здесь, у выезда со стоянки, он пристроился в очередь к одной из контрольных будок, чтобы расплатиться. Очередь двигалась медленно, и каждый раз после того, как ему удавалось проехать несколько дюймов, Джо бросал взгляд в зеркало заднего вида, но лишь тогда, когда он наконец достиг окошка кассира, позади появился переделанный под дом на колесах грузовичок-пикап. От "Хонды" его отделяло шесть других машин. x x x По пути из аэропорта Джо старательно держался в пределах разрешенной скорости и не предпринимал никаких попыток проскочить перекресток на желтый сигнал светофора. Меньше всего ему хотелось увеличивать дистанцию между собой и преследователями, да еще так, чтобы они это заметили. Выбирая наземные улицы и пренебрегая скоростными эстакадами, он продвигался к западной окраине города. За окнами "Хонды" тянулись оживленные торговые и деловые кварталы, которые раньше назывались бы "ремесленными", и Джо внимательно высматривал вывеску предприятия, которое отвечало бы его задумке. День снова выдался ясный и солнечный, и радужные блики света играли на полукруглых участках ветрового стекла, с грехом пополам расчищенных "дворниками". Чтобы лучше видеть, Джо попытался промыть стекло еще раз, но в бачке некстати закончатся мыльный раствор, а вылезать Джо не хотелось. В результате он едва не проехал магазин подержанных автомобилей, который попался ему по дороге. Воскресенье было самым подходящим днем для торговли, и ворота заведения "Джем Фиттих - продажа автомобилей" были распахнуты настежь, хотя обычно перед каждой машиной их открывали и закрывали. Сообразив, что это как раз то, что ему нужно, Джо проехал еще полквартала и притормозил у правой обочины. Он остановился перед мастерской по ремонту коробок передач, разместившейся в домишке настолько ветхом, что со стороны могло показаться, будто эти мятые листы гофрированного железа и облезлые бетонные блоки были принесены неведомо откуда и составлены в некоем прихотливом подобии порядка вовсе не рукой человека, а капризной силой урагана. К счастью, мастерская была закрыта; Джо совсем не хотелось чтобы какой-нибудь механик, движимый христианским милосердием, пришел к нему на помощь. Выключив двигатель, он выбрался из машины. Пикапа с кузовом, переоборудованным под дом на колесах, пока еще не было видно. Обойдя машину спереди, Джо с самым озабоченным видом открыл капот. "Хонда" больше ничем не могла ему помочь. Джо был уверен, что на сей раз специалисты из "Текнолоджик" как следует потрудились, чтобы спрятать передатчик понадежнее, так что для того, чтобы найти его, ему понадобились бы часы. Ехать на "Хонде" в Уэствуд значило самому вывести врагов к Розе Такер и подвергнуть опасности жизни ее, Нины и свою собственную. Не мог Джо и просто бросить машину на этой грязной улице, потому что тогда преследователи сразу поняли бы, что раскрыты. Ему необходимо было избавиться от "Хонды" наиболее простым и естественным способом - так, чтобы это выглядело как настоящая серьезная поломка, а не как уловка, призванная сбить филеров со следа. Если вывернуть свечи или снять крышку прерывателя-распределителя, то те, кто за ним следует, в конце концов поднимут капот и увидят, что их провели. И тогда Барбара Кристмэн и ее родные окажутся в еще большей опасности, чем раньше. Агенты "Текнолоджик Инк." сразу догадаются, что Джо опознал светловолосого обладателя белой панамы еще в самолете и что все сказанное им в телефонном разговоре с Барбарой предназначалось только для того, чтобы отвести от нее опасность и представить дело так, будто она не открыла ему ничего важного, в то время как на самом деле она рассказала ему все. И тогда жизнь Барбары и его собственная жизнь не будут стоить и ломаного гроша. Немного поколебавшись, Джо отсоединил блок управления зажиганием, но вынимать его не стал, а оставил свободно болтаться в кожухе, так что при поверхностном осмотре догадаться, что он отключен. было практически невозможно. Только через некоторое время, осмотрев машину самым тщательным образом, его преследователи смогли бы обнаружить неисправность, однако и это почти ничего не означало бы, поскольку блок управления зажиганием мог разболтаться и сам по себе. Любое же их сомнение, пусть даже самое слабое, было только на пользу Джо и Барбаре. Пикап с жилым модулем не торопясь обогнал "Хонду" и покатил дальше по улице. Джо заметил его краем глаза и мгновенно узнал, но посмотреть вслед не решился. Еще минуту или две он старательно изображал из себя автолюбителя, который решительно не понимает, что случилось с его машиной. Он подергивал разные проводки, проверял уровень масла, поправлял патрубки, теребил контакты; он разве что в затылке не чесал, всем своим видом показывая, как он озадачен. Наконец, оставив капот поднятым, Джо вернулся за руль и попытался запустить двигатель, но, как и следовало ожидать, все усилия были напрасны. Краем глаза он видел, что пикап свернул в конце следующего квартала и остановился на неширокой площадке перед зданием, на дверях которого болталась бросающаяся в глаза вывеска с логотипом агентства недвижимости и словом "продается". Выбравшись из "Хонды", Джо еще с минуту постоял перед капотом, на чем свет стоит кляня "проклятое железо" на случай, если его прослушивают при помощи направленных микрофонов. Потом он как бы в сердцах сплюнул и с грохотом закрыл крышку капота. Поглядев с озабоченным видом на свои наручные часы, он некоторое время неуверенно озирался по сторонам, потом снова поднес к глазам часы и громко выругался. Меньше чем через минуту Джо уже шагал в ту сторону, откуда приехал. Остановившись перед воротами автомагазина, он, для пущего эффекта, нерешительно потоптался на тротуаре и прошел прямо в офис. Над двором магазина Джема Фиттиха колыхались пересекающиеся гирлянды белых, красных и желтых флажков и пластиковых вымпелов, изрядно выцветших на солнце. Ветер слегка раскачивал их, отчего флажки хлопали, словно крылья целой стаи ворон, собиравшихся вволю попировать над трупами трех десятков машин, некоторые из которых почти не отличались от куч железного лома. Впрочем, среди них Джо заметил несколько неплохо сохранившихся экземпляров. Офис разместился в небольшом сборном домике, выкрашенном в веселый желтый цвет. Карнизы и наличники были обведены блестящей красной краской. Сквозь выходящее во двор широкое панорамное окно Джо разглядел хозяина или продавца, который, забросив на стол обутые в мягкие мокасины ноги, сидел в снятом с какого-то автомобиля кресле и смотрел телевизор. Еще на крыльце Джо расслышал доносящуюся из динамиков скороговорку популярного спортивного обозревателя, который, по обыкновению, эмоционально комментировал бейсбольный матч. Желтенький офис Джема Фиттиха представляют собой одну большую комнату. Дверь в дальнем углу вела в туалет (она была полуоткрыта, и Джо видел за ней миниатюрную раковину и душевую кабинку), а вся обстановка состояла из двух столов, четырех стульев упомянутого кресла и металлической картотеки с выдвижными ящиками. Мебель была достаточно дешевой, но содержалась в полном порядке, а пол был чисто выметен, и Джо, рассчитывавший увидеть здесь пыль, грязь, нищету и отчаяние, которые подходили для его плана гораздо больше, даже почувствовал легкое разочарование. Заметив клиента, продавец - приветливый, рыжеватый, одетый в бежевые шорты и желтую свободную рубашку - сбросил ноги со стола и, встав навстречу Джо, протянул ему руку для пожатия. - Добро пожаловать, сэр, - поздоровался он. - Извините, я не слышал, как вы подъехали. Меня зовут Джем Фитгих. - Джо Карпентер, - представился Джо, пожимая протянутую руку. - Мне нужна машина. - В таком случае вы обратились по адресу, - отозвался рыжий Фиттих и потянулся к телевизору, чтобы убавить звук. - Ничего, ничего, пусть работает, - остановил его Джо, снова подумав о направленных микрофонах. - Если вы болельщик, то лучше вам этого не видеть, - пожаловался Джем. - Похоже, нашим сегодня основательно надерут задницу! Облезлые стены мастерской, возле которой Джо оставил свою "Хонду", загораживали ему обзор, и он не видел стоянки перед выставленным на продажу зданием, где припарковался преследовавший его пикап. Несмотря на это, Джо был почти уверен, что микрофоны преследователей направлены сейчас на панорамное окно офиса, и был не прочь немного осложнить работу своим врагам, которые навряд ли могли уловить смысл их разговора за ревом трибун и гневными тирадами комментатора. Сделав незаметный шаг в сторону, чтобы, разговаривая с Фиттихом видеть двор магазина и улицу за ним, Джо спросил; - Сколько стоит ваша самая дешевая тачка? Из тех, что на ходу, разумеется... - Как только вы познакомитесь с моими ценами, мистер Карпентер, вы увидите, что сможете получить приличный товар за вполне приемлемую сумму. Я... - Договорились, - быстро сказал Джо, доставая из кармана пачку стодолларовых банкнот. - Я куплю самую дешевую машину, которая найдется у вас на стоянке, но сначала я хотел бы ее испытать. Всю сумму я внесу наличными и не потребую от вас никаких гарантий. Вид стодолларовых купюр произвел на Фиттиха должное впечатление. - Пожалуй, у меня есть то, что вам нужно, - сказал он. - Если, конечно, вы не имеете ничего против японских машин. Например, я могу предложить вам вполне приличный "Субару" - он довольно старый и прошел уже немало миль, но я его подремонтировал, так что развалится он еще не скоро. Разумеется, кондиционера там нет, но зато есть радио и... - Сколько? - Ну, с учетом стоимости ремонта, я оценил бы ее в две сто пятьдесят, но вам отдам за тысячу девятьсот семьдесят. Эта машина... Откровенно говоря, Джо рассчитывал, что машина обойдется ему несколько дешевле, но времени оставалось все меньше и меньше; к тому же у него была к Фиттиху еще одна просьба, так что торговаться он не стал. - Беру, - сказал он, перебив продавца на полуслове. После долгого, жаркого и не слишком удачного дня торговец железными мустангами положительно разрывался между радостью от выгодной сделки и некоторой тревогой, которую вызвала в нем легкость, с какой клиент согласился на явно завышенную цену, даже не взглянув на товар. Почувствовав, что дело нечисто, он спросил с явным беспокойством: - Вы не хотите даже попробовать ее, сэр? - Именно это я и собираюсь сделать, - кивнул Джо, отсчитывая две тысячи долларов и кладя их на стол перед Фиттихом. - Только я поеду один. На противоположной стороне улицы появился прохожий, который шел как раз с той стороны, где стоял подозрительный пикап. Дойдя до автобусной остановки, он остановился в тени под навесом, но на скамейку садиться не стал, потому что в этом случае припаркованные перед офисом машины, выставленные на продажу, заслонили бы от него панорамное окно офиса. - Вы поедете один? - озадаченно переспросил Фиттих. - Здесь - две тысячи долларов, - сказал Джо, пододвигая к нему стопку банкнот. - Вы сами сказали, что готовы уступить мне машину за эту сумму. С этими словами он достал из бумажника водительскую лицензию и протянул ее Фиттиху. - Я вижу, у вас есть ксерокс. Вот, можете сделать копию... Мужчина на остановке был одет в рубашку с короткими рукавами и простые хлопчатобумажные брюки. В руках он ничего не держал и, следовательно, врядли был вооружен мощным подслушивающим устройством направленного действия. Скорее всего его послали выяснить, что поделывает "объект". Фиттих перехватил взгляд Джо и тихо сказал: - Хотелось бы мне знать, во что я вляпался... Джо встретился с ним глазами и покачал головой. - Ни во что, - твердо сказал он. - Абсолютно ни во что. Вы делаете свой бизнес, только и всего. - Тогда почему вас так заинтересовал тот тип на остановке? - С чего вы взяли, что он меня заинтересовал? По-моему, это просто прохожий. Но Фиттиха было совсем не просто обвести вокруг пальца. - Если я правильно понимаю ваши намерения, - медленно сказал он, - то это называется покупкой, тем более что в залог вы оставляете полную стоимость машины. Значит, и оформить все это я должен соответственно. Для подобных случаев предусмотрена стандартная форма, которую я обязан заполнить; кроме того, существует такая вещь, как торговый сбор и формальная процедура регистрации. - Но я просто беру машину, чтобы проверить ее на ходу прежде чем покупать, - возразил Джо и бросил взгляд на часы. Времени оставалось совсем мало, и ему даже не нужно было притворяться, будто он спешит. - Хорошо, мистер Фиттих, давайте говорить коротко и по-деловому, потому что я очень тороплюсь. Эта сделка будет для вас гораздо выгоднее, чем простая продажа, и я сейчас объясню почему. Возьмите эти деньги и уберите в ящик. О том, что я вам их дал, посторонним знать вовсе не обязательно. Что касается меня, то я сейчас пойду, сяду в "Субару" и поеду на нем туда куда мне нужно, - это, кстати, совсем недалеко. Разумеется, я мог бы воспользоваться для этого своей собственной машиной, но на ней установлено сигнальное устройство, а я не хочу, чтобы за мной следили. Вашу машину я оставлю где-нибудь в безопасном месте и не позднее завтрашнего утра перезвоню вам, чтобы сообщить, где она находится, после чего вы можете спокойно ее забрать. Как видите, речь идет не о покупке, а только об аренде. Вы сдаете мне напрокат ваш самый дешевый автомобиль и получаете за это две тысячи долларов наличными. Самое худшее, что может случиться, это то, что я не позвоню. В этом случае у вас останутся деньги, а "Субару" можете списать как украденный. Фиттих продолжал вертеть в руках водительскую лицензию Джо. - А что я скажу, если кто-нибудь начнет интересоваться, почему я отпустил вас обкатывать машину одного, пусть даже у меня осталась копия вашей лицензии? - Скажете, что парень показался вам заслуживающим доверия, - быстро отозвался Джо, который заранее обдумал этот вопрос. - Скажете, что лицензия была настоящая, с фотографией; к тому же вы не могли бросить магазин, потому что ждали клиента, который заходил к вам утром и пообещал купить лучший кусок железа на колесах, какой только найдется у вас на площадке. - Вы, похоже, все предусмотрели, - согласился продавец, и Джо неожиданно заметил, что улыбчивый и беспечный парень, каким он был в самом начале, исчез. Перед Джо стоял теперь другой Джем Фиттих - более жесткий, суровый и... неприятный. - Хорошо, - кивнул он и, шагнув к ксероксу, включил его. Несмотря на это, Джо чувствовал, что Фиттих еще ее принял окончательного решения. - Даже если сюда кто-то придет и начнет задавать вам вопросы, - заметил он как бы между прочим, - эти люди ничего не смогут вам сделать. Да, откровенно говоря, я не думаю, чтобы они стали с этим возиться. - Вы продаете наркотики? - напрямик спросил Фиттих. - Нет. - Дело в том, что я ненавижу торговцев наркотиками. - Я тоже. - Они губят наших детей, губят то, что осталось от нашей страны. - Не могу не согласиться. - Не то чтобы от нее много осталось... - заключил Фиттих и зорко глянул за окно, на человека на остановке. - Это полицейский? - Не совсем. - Дело в том, что я сочувствую полиции. Копам нынче приходится работать не покладая рук, чтобы поддерживать закон и порядок, тем более что мы сами выбираем преступников на руководящие посты в городском управлении и даже выше. Джо покачал головой: - Это не те копы, которых мы все знаем. Фиттих немного подумал, потом сказал: - Что ж, по крайней мере, это был честный ответ. - Я стараюсь быть с вами предельно откровенным, - парировал Джо, - но я спешу. Они, должно быть, считают, что я пришел к вам, чтобы нанять механика или вызвать буксировщик. Если вы дадите мне ваш "Субару" - давайте сейчас, пока они не опомнились и не сообразили, в чем дело. Фиттих снова бросил взгляд за окно, на человека на остановке. - Это правительственная организация? - Да, - кивнул Джо. - Во всяком случае - формально. - Знаете, почему проблема с наркотиками становится все острее? - неожиданно спросил Фиттих. - Потому что половине нынешних политиков было щедро заплачено за то, чтобы они не вмешивались. По чести сказать, я думаю, что среди них полно людей, которые сами употребляют эту дрянь. Поэтому им на все плевать. На этот раз Джо промолчал, боясь испортить дело неправильной репликой, так как не знал, чем именно досадили Фиттиху власти предержащие. Одно неверное слово могло превратить Джо из его единомышленника во врага. Не переставая хмуриться, Фиттих сделал копию водительской лицензии Джо и вернул документ владельцу. Джо спрятал ламинированную карточку в бумажник и вопросительно посмотрел на торговца. Фиттих уже стоял за столом и разглядывал лежащие перед ним деньги. Похоже, он раздумывал, стоит ли ему помогать этому странному типу, который заявлял, что не является торговцем наркотиками, и в то же время скрывался от какой-то правительственной организации. Заработать неприятности Фиттих вряд ли боялся; гораздо больше его волновал моральный аспект проблемы. Наконец трудная борьба завершилась, и он сгреб доллары в ящик. Из другого ящика Фиттих достал ключи и вручил их клиенту. - Где стоит этот ваш "Болид"? - уточнил Джо. - "Субару", - с легкой обидой поправил Фиттих, указывая на упомянутый автомобиль через окно, и добавил: - Имейте в виду, примерно через полчаса мне придется позвонить в полицию и сказать, что у меня угнали одну из моих машин. Просто, чтобы подстраховаться. - Я понимаю. Надеюсь, к этому времени я уже буду там, куда мне нужно попасть. - Да не беспокойтесь вы, все равно ее даже искать никто не будет. Можете кататься на ней целую неделю, и ни один коп вас не остановит. - Завтра я позвоню вам и укажу, где я ее оставил. - Надеюсь... Мистер Карпентер! - окликнул его Фиттих, когда Джо был уже у дверей. - Да? - Джо остановился на пороге. - Вы верите в конец света? - Простите, не понял... Новый Джем Фиттих, сбросивший личину веселого и приветливого парня, был не просто жестче и суровее прежнего. В его глазах появилось какое-то странное выражение, и Джо показалось, что они исполнены не то чтобы гнева, а какой-то задумчивой печали, которая едва не испугала его. - Я спросил, верите ли вы в то, что еще при нас миру придет конец и что мы своими собственными глазами увидим гибель того свинарника, в который мы превратили Землю? Верите ли вы, что в один прекрасный день весь наш мир исчезнет, как старый, траченный молью ковер, который кто-то свернул и убрал в кладовку? - Я думаю, что когда-то это должно случиться, - осторожно отозвался Джо. - Не когда-то - скоро. И гораздо скорее, чем нам хотелось бы. Разве вы не видите, что все вокруг встало с ног на голову, что хорошее и дурное поменялось местами, а мы... мы уже почти не понимаем, в чем разница между добром и злом? - Пожалуй... - Неужели вам не случайтесь неожиданно просыпаться среди ночи от ощущения близкой и грозной опасности, которая надвигается на нас, словно волна в сотню миль высотой; волна, которая темнее ночи и холоднее льда; волна, которая уже нависла над нами и вот-вот обрушится, чтобы смыть нас и наш мир? - Да, - негромко, задумчиво сказал Джо. - Вы правы, именно ночью это чаще всего и бывает... Черная волна, подобно цунами обрушивавшаяся на Джо по ночам, имела исключительно личную природу, но он не стал об этом распространяться. Достаточно было того, что стена горя и боли вставала над ним достаточно высоко, весомо, зримо, чтобы заслонить от него свет звезд и не дать разглядеть будущее, и порой Джо мечтал быть погребенным ею. Он чувствовал, что Фитгих, охваченный какой-то своей печалью и глубокой меланхолией, тоже мечтает о конце света, означавшем для него и конец его личных страданий, но это открытие не только не успокоило, но, напротив, встревожило Джо. Ожидание грядущей всемирной катастрофы было не только внесоциальным, но и, строго говоря, не слишком нормальным явлением; это была болезнь, от которой Джо только-только начал оправляться, однако повсеместное ее распространение заставляло его бояться за пораженное ею общество. - Непонятные времена, странные... - сказал Фиттих, пожимая плечами, сказал точно таким же тоном, каким некоторое время назад Джо говорил Барбаре о "беспокойных временах". - Сказать по правде, иногда они меня просто пугают. С этими словами он вернулся к своему креслу и, закинув ноги на стол, вновь обратил свое внимание на экран телевизора. - Ладно, вам, наверное, пора... - бросил он. Джо молча спустился с невысокого крыльца и зашагал к желтенькому "Субару". Несмотря на жару, по его спине пробегал холодок. Мужчина на остановке стоял уже у края проезжей части и нетерпеливо поглядывал то вправо, то влево, совсем как человек, с нетерпением ожидающий автобуса. Двигатель "Субару" завелся сразу, что называется - с пол-оборота, но Джо был достаточно опытным водителем, чтобы уловить издаваемое им неприятное дребезжание. Руль тоже слегка вибрировал в руках, обивка сидений вытерлась и полиняла, а едкий запах скипидара и других чистящих средств не в силах был заглушить застарелую табачную вонь, въевшуюся за многие годы в пластик и застиранные половички. Даже не взглянув на мужчину на автобусной остановке, Джо вырулил со двора и, свернув направо, проехал мимо своей замершей на обочине "Хонды". Пикап с переоборудованным кузовом все еще стоял на площадке перед выставленным на продажу зданием. Проехав до конца квартала, Джо оказался на перекрестке. Здесь он слегка притормозил и, убедившись, что ни слева, ни справа нет машин, с силой нажал на акселератор. В зеркало заднего вида ему было хорошо видно, как человек с автобусной остановки со всех ног бежит к пикапу, который уже выбирался на улицу. Без передатчика, который остался в "Хонде", его враги вынуждены были держаться в пределах прямой видимости, чтобы снова не потерять его след, хотя при этом они и рисковали засветиться. Джо фыркнул. За кого, в конце концов, они его принимают? За дурака, что ли? Мили через четыре Джо удалось оторваться от погони, проехав через оживленный перекресток за мгновение до того, как желтый свет сменился красным. Преследовавший его водитель попробовал проделать то же самое, но ему помешали другие машины, устремившиеся на перекресток справа и слева, и даже сквозь надсадное завывание и стук дряхлого двигателя "Субару" Джо услышал пронзительный визг тормозов пикапа, едва не врезавшегося в вылетевший сбоку грузовик.