существования Ванденберга-Два как-то странно успокоили его. Обойдя кучу морских водорослей, они продолжили путь в сторону океана и четвертой лампы, зеленый свет которой был ненамного ярче, чем блеск далекой планеты. Песок легко проседал под ногами. Марго взяла Пола за руку. - Представляешь, затмение все еще продолжается, - шепнула она. Пол кивнул, а Марго продолжила: - А что, если бы сейчас звезды вокруг Луны начали исполнять какой-нибудь феерический танец? - Вон там, за четвертой лампой, похоже, светится белый огонек, - сказал он. - Вижу человеческие фигуры и какое-то низкое сооружение. Они ускорили шаги. Низкое здание скорее всего было частным пляжным домиком или каким-то центром отдыха. Сейчас его окна были заколочены досками. Приближаясь к нему, они уже могли рассмотреть открытую террасу, которая раньше вполне могла служить площадкой для танцев. На ней рядами стояли раскладные кресла, но только первые двадцать - или около того - были заняты. Кресла были обращены к морю, а перед ними, на небольшом возвышении, очевидно, служившем эстрадой для оркестра, стоял длинный стол. За столом сидели три человека. Их лица освещал маленький белый огонек - единственное освещение, не считая зеленой лампы в глубине террасы. Один из сидящих за столом был бородат, второй - лысый и в очках, а третий - в черном фраке с белой бабочкой и с зеленой чалмой на голове. Бородач говорил, но Марго И Пол были еще слишком далеко, чтобы что-то расслышать. Марго сжала руку Пола. - Тот в чалме - женщина, - громко шепнула она. Маленькая фигурка у лампы поднялась с песка и направилась к ним. Вспыхнул фонарик, и в его свете они увидели девочку с худощавым лицом и светло-рыжими косичками. Ей было лет десять, не больше. В одной руке девочка держала пачку бумаги и фонарик, а указательный палец другой приложила к губам, призывая соблюдать тишину. Она подошла совсем близко к ним, протянула руку с листками бумаги и прошептала: - Вы должны вести себя тихо. Уже началось. Возьмите программу. При виде Мяу глаза ее заблестели. - О, у вас кошка! Надеюсь, что Рагнарок не будет возражать. Марго и Пол взяли по листку бумаги, после чего девочка провела их на террасу и жестом указала, что они должны сесть в первом ряду. Пол и Марго с улыбкой кивнули и сели в последнем. Девочка пожала плечами и отошла в темноту. Марго почувствовала, что Мяу напряглась. Кошка всматривалась во что-то, занимавшее два боковых кресла в первом ряду. Это и был Рагнарок - большая немецкая овчарка. Первое напряжение прошло. Мяу несколько успокоилась, но по-прежнему, прижав уши, неотрывно смотрела на собаку. Девочка вернулась и стала позади них. - Меня зовут Анна, - тихо сказала она. - Та, в чалме, - моя мама. Мы из Нью-Йорка. И она снова вернулась на свой пост у зеленой лампы. Генерал Спайк Стивенс и трое его подчиненных сидели в темном помещении резервного штаба Американских Космических Сил. Вся четверка смотрела на два телевизионных экрана, установленных рядом. На обоих экранах был виден один и тот же район затуманенной Луны с изображением кратера Платона. Изображение на правом экране передавалось беспилотным спутником наблюдения и связи, находящимся на высоте тридцати шести тысяч метров над островом Рождества, в двадцати градусах к югу от Гавайских островов, а изображение на левый экран пересылал такой же спутник, подвешенный над экваториальной частью Атлантики, неподалеку от побережья Бразилии, где как раз находился трансатлантический лайнер "Принц Чарльз". Четверо наблюдателей с большим вниманием рассматривали одновременно два изображения, которые исходили из двух точек в космосе, отдаленных друг от друга на сорок восемь тысяч километров. Наблюдатели воспринимали их как одно целое, что давало эффект трехмерности. - Конструкторы нового электронного усилителя оказались на высоте, - заявил генерал. - Спутник над островом сейчас передает без помех, и у нас, наконец, есть четкое изображение кратера. Джимми, покажи нам теперь весь лунный сектор без увеличения. Украдкой наблюдая за генералом, полковник Мэйбл Уоллингфорд сплела длинные сильные пальцы. Однажды кто-то сказал, что у нее руки душительницы, и всякий раз, глядя на генерала, она об этом вспоминала. Сейчас ей доставляло несомненное удовлетворение, что Спайк, который всегда говорит и ведет себя так свободно и уверенно, словно он Один, осматривающий Девять Миров с башни Хлитскалф в Асгарде, знает о своем местопребывании в сущности столько же, сколько и она. С уверенностью можно было сказать одно: они находятся где-то в неполных ста километрах от Белого Дома и минимум в пятидесяти метрах под Землей. Сюда их привезли с завязанными глазами; не развязывая глаз, опустили на лифте, так что они даже не видели тех, кого сменили. Араб Джонс, Большой Бенджи и Пепе Мартинес курили четвертую самокрутку с марихуаной, передавая ее друг другу из рук в руки и долго не выпуская из легких крепкий сладковатый дым. Они сидели на подушках, разбросанных на ковре, перед небольшой палаткой, разбитой на крыше дома в Гарлеме, неподалеку от Ленокса и Сто Двадцать Пятой Авеню. Вход в палатку заслоняли шнуры из деревянных бус. Все трое обменялись доброжелательными взглядами братьев-наркоманов и, словно сговорившись, подняли глаза к небу, уставившись на потемневшую Луну. - Э, да они наверняка там тоже покуривают! - сказал Большой. - Видите этот коричневый дымок? Эти космонавты скоро будут ходить на бровях! - Мы, наверное, тоже. Араб, тебя затмило, а? - залился счастливым смехом Пепе. - Тяни косяк и сиди тихо, да? - попытался обидеться Араб. 5 Пол Хэгбольт и Марго Гельхорн прислушались к тому, что говорил мужчина с бородой. - Надежды, страхи и волнения человека всегда связаны с тем, что он видит на небе, будь то самолет, планета, космический корабль или летающая тарелка из другого мира. Иными словами, все это - символы! Бородач говорил спокойно, но голос его был по-юношески страстен. Профессор - крупный лысый мужчина, укрывшийся за толстыми стеклами очков, и Чалма слушали молча. (Марго от нечего делать выдумала прозвища для троицы, дискутирующей о летающих тарелках, и для нескольких человек из "общественности".) Бородач продолжал: - Священной памяти доктор Юнг в своем эссе тщательно проследил проблему, связанную с появлением на небе летающих тарелок в книге "Ein Moderner Mythus von Dingen die am Himmel gesehen werden", - заголовок он произнес с настоящим немецким горловым акцентом и сразу же перевел: - "Современный миф о небесных видениях". - Кто этот Бородач? - спросила Марго у Пола. Пол попытался проверить по программе; но было слишком темно, чтобы он смог что-нибудь разобрать. - Доктора Юнга особенно заинтересовали летающие объекты в форме тарелок, - продолжал Бородач. - Эта форма ассоциируется с тем, что в буддизме называется мандалой. Мандала - это символ психической целостности человеческого разума в борьбе с сумасшествием. Так вот, эти тарелки обычно появляются в моменты сильнейшего напряжения и опасности. Таково нынешнее время: человек охвачен страхом перед атомной бомбой, перед потерей личности в нашем тоталитарном стаде, наконец, перед потерей контактов с наукой, которая ускользает от него и расщепляется на тысячи трудных, хотя и необходимых случайностей. Пол, как обычно в такой ситуации, почувствовал угрызения совести. Еще несколько минут назад он называл этих людей фанатиками, а вот сейчас перед ним человек, который говорит умно и по делу. Низенький мужчина, который сидел в первом ряду недалеко от Рагнарока, встал. - Прошу прощения, профессор, но по моим часам до конца полного затмения осталось всего пятнадцать минут. Я хотел бы всем об этом напомнить; можно одновременно наблюдать за небом и слушать наших докладчиков. Миссис Рама Джоан говорила о существах из космоса, которые могут думать о многих вещах сразу. Я не верю, что у нас не получится думать по крайней мере о двух! Ведь мы организовали эту встречу из-за исключительно благоприятного случая для наблюдения за летающими тарелками, ведь многие из них не отличаются особой смелостью и избегают появляться при ярком свете дня. Не будем же упускать такой возможности. Может быть, нам повезет и мы увидим "боязливые тарелки", как назвала их Анна. Несколько человек в первом ряду послушно задрали головы, показывая свои профили. Марго подтолкнула Пола. - Делай, что тебе говорят, - приказала она шепотом, внимательно осматриваясь. - Счастливой охоты! - добавил Коротышка. - Еще раз извините, профессор. Но прежде, чем Бородач продолжил, голос подал плечистый мужчина, который сидел, деревянно выпрямившись и сложив руки на груди (Марго прозвала его Дылдой). Он бросал Бородачу своеобразный вызов: - Господин профессор, вы рассказали нам множество интересных сказочек, - начал Дылда, - но они в основном затрагивают вопрос, как люди воображают себе летающие тарелки. То, что этим интересовался Юнг, еще не означает, что меня это тоже должно интересовать. Меня привлекают настоящие летающие тарелки, как та, на которой я летал и с экипажем которой разговаривал. Пол сразу почувствовал себя значительно лучше. Эти люди наконец-то начинают вести себя так, как и должны вести себя обычные фанатики. Высказывание Дылды несколько сбило с толку Бородача. - Мне очень жаль, что у вас создалось такое впечатление, - начал он. - Как мне казалось, я ясно выразил... Он не успел закончить. Профессор поднял голову и решительно положил руку на его плечо, как бы говоря "Оставь этого типа мне". Чалма посмотрела на знатока зеленых человечков со снисходительной улыбкой. Профессор уселся поудобнее и, наклонив сверкающий череп, направил поблескивающие линзы очков на Дылду с таким видом, будто перед ним интересный энтомологический экземпляр. - Прошу прощения, - холодно начал он, - это вы, кажется утверждали, что побывали на других планетах, неизвестных астрономам? - Да, это так, - важно кивнул Дылда и выпрямился еще сильнее. - А где эти планеты находятся? - Они... существуют! - ответил мужчина. - Настоящие планеты не позволяют, чтобы ими управляла банда астрономов, - добавил он под смех собравшихся членов симпозиума. Профессор, не обращая внимания на шум, продолжал: - Эти планеты находятся на границе мира, или, может быть, являются планетами какой-то другой звезды, отдаленной от нас на много световых лет? - теперь он говорил вежливо-вежливо, и толстые стекла очков добродушно поблескивали. - Да нет же, - ответил Дылда. - На Арлетте я был неделю тому назад, а путешествие продолжалось два дня. Профессор не давал увести себя от темы: - Может быть, это маленькие планеты, которые постоянно скрываются за Солнцем, Луной и Юпитером, как люди прячутся за деревьями в лесу? - Нет, это не маленькие планеты, - заверил его Дылда. Он снова распрямил плечи, но чувствовалось, что уверенности в нем поубавилось. - Ни за чьей юбкой они не прячутся, нет. Они попросту существуют. И они вовсе не маленькие, они не меньше Земли. Я посетил уже шесть таких планет. - Гм-м, - откашлялся Профессор. - Может быть, они скрыты в подпространстве и показываются только иногда, к примеру, когда... вы к ним приближаетесь? Слушатели вознаградили Профессора аплодисментами. Но он и на этот раз не обратил на аудиторию никакого внимания. - Вы скептик! - с упреком сказал Дылда. - И вдобавок теоретик. А я еще раз говорю вам, что эти планеты просто существуют. - Коль они существуют, - мягко, но решительно настаивал Профессор, - то почему мы их не видим? Он триумфально откинул голову, хотя, скорей всего, просто очки сползали с носа. Наступила тишина. - Да, вы скептик, - Дылда качнул головой. - Было бы лишней потерей времени объяснять вам, что некоторые планеты невидимы благодаря специальным экранам, которые искривляют свет звезд. Я не буду больше с вами дискутировать на эту тему. - Я хотел бы, чтобы меня все хорошо поняли, - резко произнес Профессор, обращаясь к собравшимся. - Я готов выслушать любую, хотя бы и невероятную, фантастическую теорию, даже если кто-то утверждает, что неизвестная планета таится где-то в нашей солнечной системе. Но я хочу услышать какое-то рациональное объяснение, ну хотя бы, что планета существует в подпространстве. Чарльзу Фулби, конечно, надо отдать должное с его идеей о экранах. Профессор сел, победно сопя. Коротышка, сидящий рядом с Рагнароком, воспользовался случаем, сорвался с кресла и воскликнул: - Осталось только десять минут господа! Я осознаю, что дискуссия очень захватывающая, но прошу продолжать наблюдение за небом. Помните, что нас прежде всего интересуют летающие тарелки. Летающие планеты, несомненно, тоже интересны, но если бы нам всем, собравшимся на этом симпозиуме, удалось увидеть хотя бы махонькую летающую тарелку, то это был бы настоящий успех. Успех всего нашего общества. Благодарю. На плоскогорье, неподалеку от гор Суеверий, Аса Голкомб фонариком подавал сигналы в сторону городка. В конце концов, нужно было попытаться спасти свою жизнь. Но через несколько минут он совсем обессилел от этих попыток и снова посмотрел в небо. Звезды при полном затмении сверкали, как алмазы, и Аса без особого труда узнал отдельные созвездия. Он посмотрел на погруженную в тень Земли Луну, которая находилась значительно ближе к звездам и была похожа на прекрасную эмблему индейцев хопи, выкованную из почерневшего от старости серебра. В неизменном ночном небе всегда можно найти что-то новое, открыть то, чего раньше не замечал. Он мог, не скучая, пролежать здесь целую ночь. Но сил становилось все меньше, а скала, на которой он лежал, уже совсем остыла. Пепе Мартинес и Большой Бенджи поднялись с подушек и нетвердыми шагами подошли к грязной кирпичной стенке, окружающей крышу дома. Движением руки Пепе указал на Луну: - Еще раз затянусь и... пуф! Вознесусь! Как когда-то Джон Картер на Марс. - Не забудь о скафандре, - посоветовал ему Большой. - Неслабый косяк... Затянусь один раз, но глубоко, и этого вполне хватит, - вздохнул Пепе. - Да, прям тебе витрина ювелирной лавки, ты не находишь? - спросил он, указывая на звезды. - Нет! Это мотоциклы, старик, с бриллиантовыми фарами. Они мчатся во все стороны света! - закричал Большой. Араб по-прежнему сидел на подушке перед палаткой и цедил мускат из тонкой ликерной рюмки. - А ночь вас не восхищает, дорогие мои? - поинтересовался он. - Она прекрасна, - согласился Большой. Луна продолжала размеренно путешествовать сквозь холодную молчаливую тень Земли, преодолевая по шестьдесят пять километров в минуту. Это странствие было так же необратимо, как и просачивание крови в грудную клетку Асы Голкомба, как беспокойное брожение сперматозоидов Джейка Лешера, как адреналин, выделяемый надпочечной железой дона Гильермо, как расщепление атомов, приводящее в движение двигатели трансатлантического лайнера "Принц Чарльз", как телевизионные волны, несущие глубоко под землю изображение Спайку Стивенсу, как прием и отталкивание внешних раздражителей мозгом погруженного в сон Вольфа Лонера - странствие в ритме психического равновесия, как выразился наш отважный мореход. Луна странствовала по небу уже миллиард лет и наверняка будет странствовать еще не один миллиард. Правда, по утверждениям астрономов, силы гравитации в конце концов притянут Луну к Земле так близко, что внутреннее напряжение разнесет на куски ее твердь, и вокруг Земли образуется нечто напоминающее по форме кольца Сатурна. Но это, опять же таки по мнению астрономов, ждет нас только через сто миллиардов лет. 6 Пол раздраженно толкнул Марго, чтобы она перестала хихикать. Тут же встала женщина из второго ряда и крикнула Профессору: - Что это такое - подпространство, мистер? Что это такое, если из него могут неожиданно выныривать планеты? - Да-да, может быть, вы нам это вкратце объясните, - с видом опытного спорщика произнес Бородач, обращаясь к Профессору. - Подпространство - это понятие, употребляемое в теоретической физике. Кроме того, этот термин появляется в многочисленных научно-фантастических рассказах, - начал объяснять Профессор. Он поправил очки и провел рукой по блестящему черепу. - Как известно, наибольшей скоростью считается скорость света. Триста тысяч километров в секунду - кажется, много; но это черепаший бег, если говорить об огромных расстояниях между звездами. Не слишком веселая перспектива для космических путешествий, а? - Но существует, - продолжал он, - гипотеза, что межзвездное пространство искривлено и неравномерно. Искривлено и анизотропно настолько, что даже отдаленные друг от друга районы космоса могут соприкасаться. Это происходит в другом измерении - в подпространстве, если можно употребить это слово. Можно даже предположить, что все районы космоса соприкасаются друг с другом. Если бы нам удалось пробиться из нашей вселенной в подпространство, и вернуться из него обратно, в произвольно выбранную точку нашей вселенной, странствия со скоростью, превышающей скорость света, были бы возможны. Имелись в виду, конечно, путешествия космических кораблей, но я не вижу причин, почему, собственно, оборудованная планета не может путешествовать таким образом. Конечно, это только теория. Ученые - например, Джон Десмонд Бернал, философы - такие, как Степлдон, я уж не упоминаю о таких писателях, как Стюарт и Смит, давно выдвигали теории о странствующих планетах. - Теории! - фыркнул Дылда и вполголоса добавил. - Ну и бредни! - И что же? - Бородач не отступал от Профессора. - Существуют ли какие-то конкретные доказательства, подтверждающие существование подпространства. Может, кто-то уже путешествовал в подпространстве? Чалма, сидящая рядом с Профессором, с интересом посмотрела на мужчин. - Нет! Ни малейших доказательств! - улыбнулся Профессор. - Я пытался уговорить своих друзей-астрономов, чтобы они поискали какие-нибудь доказательства, но они не восприняли всерьез моего предложения. - Интересно, - удивился Бородач, - какие же это могут быть доказательства? - Я сам неоднократно задумывался над этим, - с гордостью заявил Профессор. - И представьте себе, кое-что придумал. Сила, необходимая для того, чтобы корабль попал в подпространство, а потом выбрался оттуда, должна создавать временные искусственные гравитационные поля. Поля эти должны быть настолько мощными, что будут вызывать видимую деформацию света звезд на заданном отрезке пространства. Я просил знакомых астрономов понаблюдать в безоблачные ночи, не вибрируют ли звезды - конечно, при помощи спутниковых телескопов. Просил я и о том, чтобы они порылись в астрономических архивах, особенно в снимках, - нет ли там доказательств этого явления - звезды, гаснущие на короткое время, либо вибрирующие странным образом. Худая женщина из второго ряда сказала: - Я читала в газете о человеке, который видел, как вибрируют звезды. Это было бы доказательством? - Боюсь, что нет, - улыбнулся Профессор. - Может быть, он просто был пьян? Не нужно слишком серьезно относится ко всем этим россказням. Пол почувствовал, как у него по телу пробежали мурашки и тут же в руку ему вцепилась Марго. - Пол, - возбужденно шепнула она. - Ведь Профессор говорит о том, что ты видел на фотографиях. - Очень похоже. - Пол задумался, пытаясь привести мысли в порядок. - Даже очень похоже. Он ведь употребил слово "вибрирует"? - Ты знаешь, - сказала Марго, - то, что он говорит, не так уж глупо. - Опперли считает, - начал было Пол, но неожиданно понял, что Профессор обращается к ним. - Господа в последнем ряду... прошу прощения, не знаю, с кем имею удовольствие... вы хотели что-то добавить? - Нет... нет, - медленно ответил Пол. - Мы просто ошеломлены тем, что вы сказали. Профессор жестом поблагодарил его за признание. - Врунишка! - улыбнулась Марго. - У меня есть огромное желание обо всем ему рассказать. Пол промолчал и, пожалуй, поступил верно. Неожиданно его снова охватило сильное, хотя и неясное чувство вины. Он знал, что не имеет права раскрывать секретную информацию, тем более фанатикам летающих тарелок. Но ему было тяжело соглашаться и с тем, что такой человек, как Профессор, ничего не знает о фотографиях. Мысли его снова вернулись к дискуссии, и по коже опять пробежал мороз. К черту все, происходящее невероятно, но гипотеза Профессора так же невероятно сходится с тем, что показывают фотографии. Пол неуверенно посмотрел на темную Луну. И снова мысленно услышал вопрос Марго: "А если бы звезды сейчас начали вот так вибрировать?" Покачивающиеся над блестящей поверхностью инея (замерзшего углекислого газа), ловушки для лунной пыли на тонких металлических шестах выглядели, как странные механические фрукты в замерзшем саду. Двигаясь при свете рефлектора, укрепленного на шлеме, Дон Мерриам подошел к первой ловушке. Он ступал предельно осторожно, чтобы не поднять туман отравляющей пыли. Но пару раз его металлические сапоги расшевелили кристаллики сухого льда, которые, правда, быстро осели - явление характерное для пыли и "снега" на лишенной атмосферы Луне. Мерриам взял в руку контейнер, который автоматически отстегивался от ловушки, снял его с шеста и бросил в сумку. - Я самый высокооплачиваемый сборщик фруктов по эту сторону Марса, - сказал он вслух. - И все-таки работаю слишком быстро, что ой как расходится с требованиями Гомперто, босса нашего профсоюза и сторонника медленного темпа. Он снова посмотрел вверх, на черную Землю, окруженную латунным кольцом. - Девяносто девять и девять десятых процентов людей на Земле думают, что я здесь просто бездельничаю, - пробурчал он себе под нос. - Им кажется, что исследования космического пространства - только общественная работа для безработных, самая грандиозная со времени строительства пирамид. Земные моллюски! Тропосферные слабаки! - Он усмехнулся. - Они слышали о космосе, но все еще не верят, что он существует. Они не были здесь, и до сих пор не убеждены, что Землю не поддерживает какой-нибудь гигантский слон, а слона - гигантская черепаха. Родные для меня слова "планета" и "космический корабль", у них ассоциируются только с гороскопами и летающими тарелками. Подходя к следующему шесту с ловушками, он неосторожно поставил ногу, и вверх опять взлетел фонтан кристалликов, которые тихо затрещали на ткани скафандра. И опять - эхо давних лет: ему вспомнились морозные дни в Миннесоте, похрустывающий, поскрипывающий под ногами сухой снег. - Убедитесь сами, мистер Кеттеринг. Там, у Коперника, я вижу белый мигающий свет, - заявила Барбара Кац. Ноллс Кеттеринг III, поскрипывая суставами, занял место Барбары у телескопа. - Вы правы, - заявил он. - Это, наверное, русские проверяют световые сигнальные установки. - Благодарю вас, - ответила девушка. - Когда речь идет о Луне, я на себя полагаться не могу. Я постоянно вижу огни Лунного города и Лейпорта, или других городов из научно-фантастических романов. - Должен признаться вам, я тоже! О, постойте, теперь виден красный сигнал! - Можно посмотреть? Но зачем вы постоянно встаете? Может, будет лучше, если я сяду вам на колени... Если вы ничего не имеете против. А столик выдержит. Ноллс Кеттеринг-III рассмеялся. - Прекрасная идея, но даже при самом крепком столике не выдержит, пожалуй, пластиковая кость в моем бедре, - с сожалением произнес он. - О, я вам так сочувствую! - Не надо об этом! Я и так могу смотреть на звезды. Только не нужно мне сочувствовать. - Хорошо, - пообещала Барбара. - Впрочем, это так романтично - иметь пластиковые кости. Совсем как у тех старых солдат, преподавателей космических академий, в рассказах Хайнлайна и Эдгара Эльмара Смита. Дон Гильермо Уолкер наконец понял, что сверкающая под ним чернота - маленькое озеро. Нет, не то большое, а именно маленькое, потому что километрах в пятнадцати от него искрятся огни Манагуа. Неожиданно ему в голову пришла невероятная мысль: он стартовал слишком поздно. Что же будет, если Луна выйдет из затмения и осветит его, словно лучом прожектора? Великолепная мишень для реактивных самолетов "Эль президенте" и зенитных орудий! Наверняка, он будет чувствовать себя, как рабочий сцены, который в темноте возится с декорациями, и вдруг оказывается в кругу ослепительного света не вовремя вспыхнувшего прожектора. И как его угораздило влезть в эту авантюру? Хорошо бы опять оказаться в Чикаго и выступать на сцене - пусть даже во второстепенной труппе! Только бы не участвовать в этой идиотской борьбе под лозунгом "Оружие для Юга!" Он вспомнил, как в возрасте десяти лет организовал в Милуоки собственное цирковое представление и рисковал жизнью, съезжая на землю с шестиметровой высоты по заржавевшей проволоке. Воспоминания детства приободрили его. Коль скоро он был готов умереть ради дешевых дворовых рукоплесканий, то погибнуть, бомбардируя латиноамериканский город, тем более достойно! Он готов, кажется... Дон Гильермо включил двигатель на максимальные обороты. - Гиль-ер-мо дже-ро-ни-мо! - крикнул он во все горло. - Ла Лома, я иду! 7 Пол Хэгбольт одним ухом слушал ораторов на эстраде. Странное совпадение - звездные фотографии и концепции Профессора о планетах, странствующих в подпространстве - отвлекло его внимание от дискуссии и расшевелило воображение. Будто неожиданно затикали большие часы, которые слышит только он один. Пол четко представлял этот отсчет, чувствовал, как время уходит, и одновременно фиксировал все вокруг: плотно сбившаяся кучка людей, ровный песчаный пляж, тихий шум волн, заливающих берег за эстрадой, старые, забитые досками пляжные домики, возвышающийся над ними Ванденберг-Два с мерцающими огнями, скалы; но прежде всего - теплая ночь, наступающая словно прямо из космоса, черная Луна и блестящие звезды. Кто-то задал вопрос Раме Джоан. Женщина сверкнула зубами, посмотрела на Бородача, потом оглядела всех присутствующих, присматриваясь к каждому в отдельности. Она была такой же бледной, как и Анна, а огромная ярко-зеленая чалма, укрывающая волосы, подчеркивала треугольную форму лица. Выглядела Чалма, как истощенный подросток. Она устремила глаза в небо, оглянулась на темную Луну и, наконец, опять вернула свое внимание присутствующим. Тихим, с хрипотцой, голосом она сказала: - Что же мы в действительности знаем о космосе? Меньше, чем может знать человек, с самого рождения заключенный в подземной камере, о миллионах людей, живущих в Калькутте, Гонконге, Москве или Нью-Йорке. Мне кажется, что некоторые из нас думают, что высшие цивилизации Вселенной должны любить и почитать нас. Но давайте вместе подумаем, как, например, человек относится к муравью? Вот так-то, господа, нам остается сделать только один вывод - там, в космосе, живут чудовища. Дьяволы! Раздался приглушенный треск, словно кто-то начал заводить стальной механизм старинных башенных часов. Кошка застыла на руках у Марго и шерсть у нее на загривке вздыбилась. Это зарычал Рагнарок. Рама Джоан продолжала: - Где-то там, среди звезд, может быть, найдется индус, который не убивает священных коров. А может быть, там живет какой-нибудь последователь звездного дзен-буддизма, который обметает щеточкой каждый предмет из боязни раздавить, садясь, букашку и который закрывает рот марлевой повязкой, чтобы не проглотить случайно зазевавшуюся мушку. Но мне кажется, что даже в лучшем случае это исключение. Остальные не будут принимать близко к сердцу каких-то там мух и будут по отношению к нам безжалостны. Страшное, неестественное состояние охватило Пола. Все вокруг казалось ему слишком реальным и в то же время готовым вот-вот растаять в воздухе, рассыпаться на мелкие кусочки, как в замершем на секунду калейдоскопе. Пол посмотрел на Луну и звезды, пытаясь найти в них опору, подбадривая себя мыслью, что в истории человечества небо по крайней мере было неизменным. Но неожиданно он опять услышал внутренний демонический голос: "А если бы звезды начали вибрировать? На фотографиях ведь было видно, что они изменили положение!" Сэлли Хэррис вела Джейка Лешера по затертому деревянному помосту к пятому - и последнему - вагону железной дороги в Луна-парке. Они были единственными пассажирами, если не считать пары перепуганных пуэрториканцев, которые сидели в первом вагоне, уже сейчас судорожно вцепившись в поручни. - Боже, Сэл, сколько же я могу ждать? - вздохнул Джейк. - Я постоянно должен идти на какие-то уступки только потому, что ты так хочешь. Квартира Хассельтайна... - Тс-с, голубчик, на этот раз ты идешь не на уступки, - девушка перешла на шепот, когда мужчина из обслуживающего персонала прошел мимо, проверяя вагоны. - А теперь слушай меня внимательно. Как только мы двинемся вверх, подвинься немного вперед, левой рукой изо всех сил держись за спинку сидения, потому что правой ты должен будешь держать меня. - Как это правой? Ты же сидишь слева. - Только пока, - улыбнулась Сэлли и ласково потрепала его по щеке. Джейк вытаращил глаза и недоверчиво улыбнулся. - Делай то, что я тебе говорю, - твердо сказала она. Со скрежетом и хрустом вагоны пошли вверх. За несколько метров до вершины Сэлли встала, заставила подняться Джейка, и повисла на нем, обхватив ногами его бедра. Одной рукой она обняла его за шею, а другой... - Боже, Сэл! - прошептал Джейк, задыхаясь, - Земля прямо закружилась... помнишь... как у Хемингуэя?.. "По ком звонит..." - К черту Землю! - крикнула девушка и, словно валькирия, оскалила зубы в дьявольской улыбке. - Я сделаю так, что звезды начнут кружиться! Вагоны замедлили ход на вершине и неожиданно помчались вниз. - Нам кажется, - говорила Рама Джоан, - что люди со звезд - существа исключительно красивые и удивительные. Так может смотреть на охотника дикий кабан, который ни разу не слышал грома выстрела. Я очень много размышляла о них, и пришла к выводу, что по отношению к нам они были бы так же жестоки и недоступны нашему пониманию, как девяносто девять процентов наших богов. А кто такие боги, если не наше видение цивилизации, в своем развитии ушедшей намного дальше нас? Если вы не верите мне, освежите в своей памяти историю последних десяти тысяч лет. Тогда вы поймете, что там наверху... дьяволы!!! Рагнарок снова зарычал. Мяу прижалась к плечу Марго и вцепилась в него когтями. - Конец полного затмения, - объявил Коротышка. - На самом деле вы меня удивляете, Рама Джоан, - покачал головой Профессор. - Не бойся, Мяу, - шепнула Марго. Пол посмотрел наверх и увидел, что восточный край Луны начал светлеть. Он почувствовал огромное облегчение. И тут же понял, что все его страхи стали улетучиваться с той самой минуты, когда объявили о конце затмение. На востоке от Луны заблестело несколько звезд. Они... закружились, как призрачные бенгальские огни. Еще мгновение... и они погасли. На плоскогорье Аса Голкомб увидел, что звезды вблизи Луны задрожали, затрепетали, как под дуновением затрубивших в космосе фанфар. Потом на черном небе открылись большие, золотисто-лиловые ворота; они были раза в четыре больше Луны. Аса протянул к воротам руки: их красота сжала его сердце. Сердце не выдержало. И он умер. Сэлли увидела вибрирующие звезды в тот миг, когда одновременно с Джейком, на вершине шестой из десяти горок островка Кони, временно теряя по десять килограммов веса на каждого, достигла оргазма. В ослеплении любовного экстаза, на грани потери сознания, девушка была уверена, что звезды - продолжение ее самой, часть Сэлли Хэррис, и смеясь, закричала: - Я сделала это, Боже! Я сделала это! Я это делаю! А когда - после очередного, захватывающего дух, падения и путешествия вверх - они оказались на следующей вершине, в небе уже сиял желто-пурпурный щит. Он был огромен и настолько ярок, что в его свете четко вырисовывались полоски на костюме Джейка, прижавшего лицо к груди девушки. Сэлли, опять напоминающая валькирию, откинулась на металлические поручни и победно крикнула небу: - Боже! Вот это приз! - О, что за чудо! - крикнул Большой Бенджи. - Слушай, Пепе, наверное, с другой стороны земного шара находится сумасшедший старый китаец, большой, как Кинг-Конг, который качает ногами и рисует золотые тарелки, а потом швыряет их в сторону Луны. Одна как раз сейчас повисла над нами. - Красиво, - согласился Пепе. - Она освещает весь Нью-Йорк. Тарелочное такое освещение. - Я тоже вижу! - заорал Араб, который подошел к ним. - О, чудесный косяк! В темноте Палм Бич Ноллс Кеттеринг III, не отрываясь от телескопа, говорил немного напыщенным тоном: - Имя существительное "планета", мисс Кац, происходит от греческого глагола "планастай", что означает странствовать. Таким образом, планеты должны называться "странниками", то есть планеты - это небесные тела, которые странствуют между неподвижными звездами. На мгновение он замолчал. - Луна уже проясняется, - продолжил он через мгновение. - И причем не только та сторона, которая выходит из затмения. Да, да! Видны даже цвета! Девичья ладонь нежно опустилась на его плечо и самый тоненький голосок из всех, которые он когда-нибудь слышал (будто Барбара неожиданно превратилась в кузнечика), произнес: - Прошу тебя, дорогой, не отрывай взгляда от телескопа. Ты должен приготовиться к сильному потрясению. - Потрясению? Не понимаю, мисс Кац, - беспокойно произнес Кеттеринг, послушно глядя в окуляр. - Я еще не уверена, - продолжал приятный голосок, - но небо выглядит, как обложка старого журнала о чудесах космоса. Мне кажется, дорогой, что прибыл твой Странник. Я считаю, греки даже не предполагали, что он может быть столь велик. Это наверняка планета! Пол вздрогнул и на несколько секунд закрыл глаза. Когда он открыл их снова, Странник, излучающий кроваво-красный и золотой свет, был на прежнем месте. Странник повис в небе восточнее Луны на расстоянии, равном его диаметру, превышающему лунный в четыре раза. Его поверхность, которая была в шестнадцать раз больше лунной, пересекала волнообразная кривая, напоминающая перевернутую латинскую букву "S". Кривая разграничивала две области: золотую и фиолетовую. Все это Пол увидел в одно мгновение - не успев даже проанализировать... В следующую секунду он бросился на пол, сжался и постарался прикрыть голову руками - только бы как можно дальше оказаться от этого чудовища. У Пола было такое чувство, будто что-то мощное, огненное повисло над самой головой, как дамоклов меч, - огромная раскаленная глыба, готовая рухнуть на Землю и подмять под себя все. Марго, не выпуская кошку из рук, лежала на террасе рядом с ним. Совершенно случайно взгляд Пола упал на листок бумаги, который он зажал в руке, и невольно задержался на строчке: "Наш бородатый докладчик - это Росс Хантер, профессор социологии Университета Рида в Портленде, штат Орегон". Пол с ужасом осознал, что это свет Странника дает возможность разглядеть изображение на листке. Для дона Гильермо, который приблизился к дворцу "Эль президенте" и судорожно вцепился левой рукой в поперечную ручку бомбометателя, Странник был ничто иное, как реактивный самолет никарагуанских королевских ВВС, летящий следом и вот-вот откроющий по нему огонь. Дон Гильермо сжался в кресле, зажмурил глаза, напряг мышцы спины и шеи, уверенный, что настал его последний час... - Сволочь, садист... - повторял он про себя. - Хочет продлить мои мучения. Чисто автоматически, следуя плану, он сделал левый разворот в сторону большого озера и с большим усилием заставил себя оглянуться. К черту все! Это только большой заградительный аэростат, освещенный каким-то непонятным способом! И подумать только, его пытались одурачить этой карнавальной игрушкой! Он вернется и задаст им жару! В ту же минуту он увидел ослепительный розовый блеск вулкана Ла Лома и осознал, что ручка бомбосбрасывателя так и осталась зажатой в его левой руке, а с ее конца свисает оборванный провод. В следующее мгновение мощный неожиданный взрыв потряс машину. Дон Гильермо с трудом вернул самолету устойчивость и машинально продолжал вести его в сторону озера Никарагуа. Но каким образом, недоумевал он, аэростат удерживается на одном месте? И почему внизу так светло? Будто землю освещает огромный прожектор... Бангог Банг стоял, опершись на перила мостика. Солнце нещадно пекло ему голову, но он по-прежнему мысленно видел обросшие водорослями затонувшие корабли, полные золота. Так он и стоял, ничего не сознавая, когда сверху на него, поражая каждую частичку тела, обрушился гравитационный удар неизвестного небесного тела. Но влияние космоса равномерно распространилось на его катер "Мачан Лумпур", на Тонкинский залив, на всю планету в целом, поэтому никак не затронуло ни одной из приятных и безмятежных мыслей Бангог Банга. Если бы он посмотрел на компас, то увидел бы, как стрелка резко заколебалась и стала показывать новое направление. Но маленький малаец редко смотрел на компас - он слишком хорошо знал эти мелкие моря. Кроме того, он так долго имел дело с оппортунистами и разными пройдохами, как из коммунистического, так и из капиталистического лагеря, что даже если бы и заметил, как компас изменил направление, то подумал бы, что корабль просто наконец проявил свое политическое непостоянство. Вольф Лонер вздрогнул во сне, как раз в ту минуту, когда его яхта "Стойкая", проделавшая половину пути вокруг света, задрожала и стрелка компаса показала то же направление, что и компас на "Мачан Лумпуре", а на верхушке мачты зажглись огни Святого Эльма. Лонер пошевелился, но не проснулся, и через мгновение снова погрузился в бездонную пучину сна. - Джимми, сделай что-нибудь с этим огнем, пока он не разнес на куски экран! - рявкнул генерал Спайк Стивенс. - Есть, сэр! - ответил капитан Джеймс Кидли. - Но какой экран? Огонь виден на обоих! - Да он и есть на обоих, - охрипшим голосом вмешался полковник Виллард Грисволд. - Посмотри на каждый в отдельности, Спайк. Его четко видно, и он не меньше, чем Земля. - Извините, Спайк, а может, это просто новая вводная? - возбужденно спросила полковник Мэйбл Уоллингфорд. - Верховное Командование в любую минуту может подать новую информацию, чтобы проверить, как мы справляемся со своими обязанностями. - Верно, - согласился генерал. Он судорожно ухватился за это предположение, и Мэйбл удовлетворено улыбнулась: похоже, Спайк боится! - Если это действительно новое задание, - начал генерал, - а мне по крайней мере так кажется, то на этот раз они задали нам не совсем удачную задачку. Через пять секунд наши коммуникационные устройства лопнут от потока данных выдуманной опасности. Ну да ладно, а теперь попробуем эту задачку решить. Приказав себе смотреть вверх, Пол встал и сориентировался. Он понял, что Странник остается неподвижным и не изменяет очертаний. Он помог Марго подняться, но сам стоял, как-то съежившись, словно человек, над которым нависла бетонная плита. Оказалось, что реакция "ложись" была всеобщей. Кресла валялись по всей сцене, а людей не было видно - ни тех, кто сидел в первом ряду, ни докладчиков. Нет, не все одинаково реагировали. Дылда стоял, выпрямившись во весь рост, и говорил странно спокойным высоким г