тью - две из трех амортизирующих опор торчали вверх, словно ноги дохлой курицы. Под третью же "Бабу Ягу" он почти что вполз, прежде чем осознал это. Космонавты называли свои маленькие космические корабли "Баба Яга", поскольку (Дюфресне это первому пришло в голову) они напоминали избушки на курьих ножках, которые фигурировали в нескольких популярных произведениях русской классической музыки, и которые, согласно народным преданиям имели обыкновение разгуливать по ночам. Дон слышал, что советские космонавты называли свои корабли "джиннами". Однако теперь схожесть этих кораблей со странствующими избушками становилась все более заметной - непрекращающиеся вертикальные толчки, на которые Дон уже почти не обращал внимания, приводили к тому, что последняя "Баба Яга", раскачиваясь во все стороны, неуклонно приближалась к пропасти. Мерриам поднялся, широко расставив ноги. Он сказал себе, что Дюфресне наверняка успел взлететь на недостающем корабле (хотя сам он не видел вспышки стартующей "Бабы Яги"), что Йоханнсен лежит мертвый - или живой! - в этом корабле над пропастью, а Гомперт... "Баба Яга" сделала еще один шаг в сторону пропасти. Дон в несколько быстрых прыжков догнал корабль, выпрямился и ухватился за последнюю ступеньку лесенки, которая свисала с корпуса между тремя опорами корабля. Он подтянулся на руках и вскарабкался в люк, размещенный между пятью соплами, по форме похожими на трубки. "Баба Яга" зашаталась. У Дона мелькнула мысль, что под влиянием его веса центр тяжести корабля несколько сместился вниз, уменьшая длину шагов "Бабы Яги". 10 Уличные пробки были такими, что Джейк оставил свой автомобиль на стоянке во Флетбуше и вместе с Сэлли решил следовать дальше в метро. Но на Сорок Второй Авеню электропоезд остановился, и пассажирам приказали выйти. Полицейские помогали служащим метро освобождать вагоны и поспешно направляли пассажиров наружу. - Что случилось? - не унимался Джейк. - Наверху произошло что-то страшное! - Брось! Вечно ты паникуешь. Наверняка ничего такого, о чем ты так любишь думать, - отмахнулась Сэлли. - Если бы взорвалась бомба, то всех как раз направляли бы вниз. Да, послушай, мы ведь уже недалеко от квартиры Хьюго. Я так возбуждена, Джейк! Выходя из подземки, они увидели, что на Таймс Сквер исключительно людно для трех часов утра. Бросив взгляд на запад от Сорок второй авеню, они увидели Странника, неподвижно висящего в небе так близко от луны, что он почти соприкасался с ней. Двухцветный свет, падающий от Странника, освещал желтым людей, стоящих на противоположной стороне улицы, а фиолетовым - тех, кто стоял на той же стороне, что Джейк и Сэлли. Неоновые рекламы безустанно мигали, но были затемнены мощным светом новой Луны. На Таймс Сквер было тише, чем когда бы то ни было, однако эту тишину прервал мужчина, который вышел вслед за ними из подземки и закричал: - Грядет гнев божий! Наконец-то! Настал день страшного суда! Теперь уж никому не помогут покаяния!.. Его никто не слушал. Джейк купил за двадцать пять центов "Дейли Орбит", на первой странице которой был рисунок Странника в ярких резких тонах - желтом и красном и шесть строчек информации, получить которую мог бы любой человек, поднявший голову к небу. Заголовок статьи гласил: СТРАННЫЙ ШАР У ВСЕХ ВЫЗЫВАЕТ ТРЕВОГУ! - Какой странный! - закричала Сэлли, все еще находящаяся в прекрасном настроении. - Это ведь я его создала! И поместила его на небо! - добавила она, смеясь. - Не кажется ли молодой даме, что это святотатство! - резко оборвал ее фанатично настроенный мужчина с квадратной челюстью. - Вы думаете, что я лгу? - спросила она. - Да я сейчас докажу вам, что говорю истинную правду. - Локтями они расчистили себе место и Сэлли сбросила на руки Джейка свою куртку. Потом указала на мужчину с квадратной челюстью и Странника, ликующе рассмеялась, щелкнула пальцами и звонким голосом начала петь песенку, слова которой позаимствовала из "Зеленой двери" и "Странного плода": - Странный шар! Бремя которого несет небо! - Странный свет! Ты зачем падаешь на землю? Дон Мерриам включил двигатель "Бабы Яги" прежде, чем успел запустить систему жизнеобеспечения и пристегнуться ремнями безопасности. Причина была простой - он чувствовал, что корабль уже накренился над краем пропасти. Он делал все, что мог, пытаясь выиграть время. Не дожидаясь когда воздушный шлюз, находящийся между топливным баком и резервуаром с окислителем, опустеет, он вбежал внутрь, выпуская тем самым из корабля воздух. Затем он быстро захлопнул за собой крышку люка и в спешке только прикоснулся к рычагу, пускающему кислород, хотя отлично знал, что запас в его скафандре уже почти на исходе. Двигатель запустился сразу. Струя раскаленных добела молекул выстрелила из хвоста "Бабы Яги" со скоростью более чем три километра в секунду. После секундного ожидания корабль начал подниматься, но не вертикально, а как-то боком, словно старый аэроплан на старте. Ошибка, наверное, заключалась в том, что Дон пытался выровнять полет. Возможно, корабль с таким же успехом и сам вышел бы на орбиту. Дон был одинок на корабле и его пугал вид потрескавшейся белой Луны, вырастающей перед самым экраном. Он, конечно, знал, что чем скорее он выправит курс корабля, тем меньше израсходуется топлива: а он был не вполне уверен в том, что баки полны. Собственно, он все еще толком не знал, какой из трех кораблей сейчас принадлежит ему, и кроме того, он уже достаточно ослабел и находился в полубессознательном состоянии из-за недостатка кислорода. Не обращая внимания на силу тяжести, он попытался дотянуться до кнопки запуска трех твердотопливных ускорителей по правому борту, в данный момент обращенному к Луне. Обычно эту операцию выполнял робот или второй пилот. Сила отдачи выбросила Дона из кресла. Рычаг управления выскользнул из рук, Дон пролетел несколько метров и тяжело грохнулся на пол кабины, гораздо сильнее, чем он упал бы на Луне. При этом он ударился головой о палубу, разбил шлем и потерял сознание. Через десять секунд отключился главный двигатель (на кораблях такого типа это происходит автоматически, когда пилот выпускает рычаг управления из рук). Но выравнивание полета, принимая во внимание условия, в которых оно производилось, было необычайно точным. "Баба Яга" летела сейчас прямо вверх, с почти достаточной кинетической энергией, чтобы освободиться от силы притяжения Луны. Но теперь, при выключенном двигателе, слабая гравитация Луны с каждой секундой начала оказывать все большее тормозящее воздействие на этот маленький кораблик, который еще длительное время должен был резко подниматься по инерции. Дон лежал на полу так, что его треснувший шлем почти соприкасался с незакрытой крышкой люка. Узкая струйка белого пара медленно сочилась из трещины и оседала вдоль всей ее длины сверкающей полоской инея. - Через минуту они сойдутся, - сказала Барбара Кац Ноллсу Кеттерингу III. Говоря "сойдутся", она имела в виду ту минуту, когда Странник заслонит Луну. - Прошу прощения, - услышали они позади себя тихий мужской голос. - Но что произойдет, если они столкнутся? Барбара обернулась. В большом доме теперь горел свет. На его фоне вырисовывались фигуры высокого негра в ливрее шофера и двух негритянок, прижавшихся друг к другу. Они бесшумно вышли на террасу. - Я уже говорил вам несколько часов назад, чтобы вы шли спать! - с раздражением произнес Кеттеринг, продолжая сидеть. - Перестаньте, наконец, обо мне беспокоиться. - Прошу прощения, сэр, - упрямо продолжал негр, - но в Палм Бич никто не спит. Все наблюдают за небом. Что произойдет, сэр, если они столкнутся? Барбара хотела было подать голос и объяснить шоферу и горничным много разных интересных вещей: что это Луна приближается к Страннику - телескоп, вращающийся при помощи электричества и синхронизированный с движением Луны показывает, что именно Луна немного сместила свою орбиту, что все еще не известно, какое расстояние отделяет Странника от Земли, хотя оно должно быть большим, коль скоро единственные четкие контуры - это контуры самой планеты и даже при помощи телескопа нельзя заметить на ней ничего, кроме мягкой желто-фиолетовой плоскости. Наконец, что небесные тела редко сталкиваются в космосе - обычно одно начинает кружиться по орбите вокруг другого. Но Барбара знала, что мужчины, особенно миллионеры, сами любят объяснять научные вопросы. Кроме того, она не хотела совершать бестактность, так как не ориентировалась в обычаях, которые существовали в Палм Бич по отношению к цветным. Она посмотрела вверх и увидела, что проблема разрешилась сама собой. - Они не столкнутся! - закричала она. - Луна проходит перед Странником! - и импульсивно добавила: - Ох, дорогой, я только сейчас начинаю верить, что все это правда! Горничные с облегчением вздохнули. - Перед Странником? - удивился негр. - Каким "странником", сэр? Теперь слово взял Ноллс Кеттеринг III. - Странник, - сухо начал он, - это название, которое мисс Кац и я дали этой неизвестной планете. А теперь отправляйтесь-ка все немедленно спать! - Эй, смотрите, теперь они пилятся! - закричал Араб Джонс Пепе Мартинесу и Большому Бенджи, которые на другой стороне крыши танцевали вальс, правда, каждый по-своему. - Луна влезает на эту штуковину, вот это да! Три представителя различных национальностей - братья-наркоманы - выкурили еще четыре самокрутки, чтобы в достаточной мере почтить появление на небе Странника, и теперь окончательно одурманенные марихуаной, чувствовали себя особенно легко. Они парили высоко, словно бумажные китайские змеи. Но все же не настолько высоко, чтобы забыть о мире, в котором живут, потому что Пепе как раз крикнул: - Наверное, сейчас эти двинутые мексикашки хлопают себя по голой заднице, а в Рио черномазые танцуют на улицах! - Чудеса на небе, чудеса на Земле, - подвел итог Большой. - Сворачиваем палатку и идем вниз, братья мои, - предложил Араб и обратил к ним свое коричневое лицо, освещаемое Странником. - Смешаемся с объятой ужасом толпой, друзья! - Ну вот, Луна его и пригвоздила! - заметил Хантер, обращаясь к Брехту и показывая на белый кружок, заслонивший Странника. - Собственно, Рудольф, возвращаясь к подобным треугольникам, я начинаю задумываться, не составляет ли, к примеру, расстояние от Странника до Земли четырех миллионов километров, а его диаметр, соответственно, сто двадцать тысяч? - Прилет Юпитера с визитом? - рассмеялся Рудольф и тут же вполне серьезно обратился к остальным: - Кстати, может ли кто-нибудь из вас сейчас указать мне, где находится Юпитер? Правда, - добавил он через мгновение, - я вынужден признать, что никогда не слышал о том, чтобы Юпитер был фиолетовым или имел желтое пятно в форме утки. - Пингвина! - поправила его идущая следом Анна. С трудом передвигающаяся по песку процессия направлялась к Пляжным Воротам Ванденберга N_2. Во главе группы шел Пол, Марго и Рудольф Брехт. Хантер, Дылда и двое других мужчин несли складную алюминиевую кровать, на которой время от времени стонала Ванда, грузная женщина с сердечным приступом. Рядом с кроватью шла вторая, худая женщина, потерявшая во время землетрясения радиоприемник. Теперь она шепотом успокаивала больную. Тыловое охранение состояло из Рамы Джоан, Анны и Кларенса Додда - Коротышки - который вел на поводке перепуганного Рагнарока. Алюминиевая кровать была одним из многочисленных сокровищ, скопившихся в автомобиле Додда. Марго даже поинтересовалась: есть ли у него примус и керосин. - Да, но я считаю, что их не стоит брать с собой, а? - не моргнув глазом ответил Додд. После того, как Рудольф упомянул о Юпитере, Рама Джоан крикнула, чтобы они обратили внимание на Странника. В течении последних сорока минут он претерпел значительные изменения. Теперь утка (или динозавр) передвинулась целиком на левую сторону диска, только голова выдавалась вправо, словно золотистый чепчик на северном полюсе. Посреди фиолетовой плоскости, которая как раз показалась в поле зрения, находилось большое пятно, напоминавшее равнобедренный треугольник или большую букву D. - Посмотрите! - крикнула Рама Джоан, - за буквой D видна тоненькая черная дуга. Луна ее почти целиком заслоняет. - Это только тень, которую отбрасывает Луна на новую планету! - после короткого раздумья возбужденно воскликнул Брехт. - Если даже Странник меньше, чем Луна, то я, по крайней мере, этого не замечаю! Росс, эти небесные тела разделяет каких-то несколько тысяч километров. Тем самым можно утверждать, что Странник почти такой же величины, как Земля. - Мамочка, значит ли это, что они не столкнутся? - шепотом спросила Анна. - Господин Брехт поэтому радуется? - Не совсем, любовь моя. Наверное, он с удовольствием наблюдал бы и за столкновением. Господин Брехт радуется, потому что любит точно знать, где что находится, чтобы потом делать из этого только очень верные выводы. - Но зачем ему знать об этом Страннике? Ведь он не сможет ходить по этой планете, мамочка? - Почему же, дорогая? Он вполне может мысленно побывать на ней. Смесь кислорода и гелия из резервуара, который Дон открыл, передвинув рычаг, постепенно заполняла кабину "Бабы Яги". Давление этой смеси плотно закрыло крышку люка и открыло клапаны противодавления в шлеме космонавта. В кабине включились небольшие вентиляторы, которые, несмотря на то, что корабль все еще поднимался по инерции, привели в движение свежий воздух. Он проник в треснувший шлем, постепенно вытесняя из него двуокись углерода. Лицо Дона дрогнуло, дрожь пробежала по телу. Глубоко дыша, он погрузился в глубокий сон. "Баба Яга" достигла вершины своей траектории, на мгновение зависла, а затем снова начала падать на Луну. Падая, она размеренно кувыркалась. Примерно каждые тридцать секунд на экране появлялась Луна, а потом - Земля. При каждом обороте ракеты Дон очень медленно перекатывался по палубе в покрытом пылью скафандре. - Я не хотел бы ставить под вопрос вашу правдивость! - крикнул Полу идущий сзади него Кларенс Додд. - Вы понимаете меня, мистер Хэгбольт? - Конечно! - крикнул Пол. - Но мне кажется, - продолжал Коротышка, - что Пляжные Ворота Ванденберга N_2 находятся значительно дальше, чем вы утверждали. Успокойся, Рагнарок! - Они там, возле мигающего красного огонька, - бодро ответил Пол, с сожалением вынуждая признаться самому себе, что он вовсе не так в этом уверен. - Я должен признать, что в темноте плохо оценил расстояние. - Не волнуйтесь, Додд. Пол нас доведет, - с убеждением заявил Брехт. Они втроем как раз должны были сменить Хантера, Дылду и еще одного мужчину, которые несли кровать с больной. - Как ты себя чувствуешь, Ванда? - спросила худая женщина, приседая на песке рядом с кроватью. - Может быть, дать тебе еще дигиталиса? - Нет, спасибо. Мне уже немного лучше, - шепнула Ванда, открывая глаза. Взгляд ее упал на Странника. - О, боже! - застонала она, отворачиваясь. Странный шар предъявил людям свой новый облик. Остатки динозавра или же пингвина образовали большую букву С на левой стороне планеты, а желтое Д передвинулось на середину. Конечным результатом этого процесса было Д, вписанное в С. Кларенс Додд быстро сделал набросок, под которым сделал надпись "через два часа". - По-моему, С - это перевернутая набок соломенная корзина, а Д - это кусок пирожного с лимонной глазурью, - закричала Анна, хлопая в ладоши. - А Луна - это сладкая дыня! - Сейчас нам понятно, кто здесь голоден, - усмехнулась Рама Джоан. - Или же Д - ушко в большой фиолетовой игле, - быстро добавила девочка. - Золотая змея обвивается вокруг треснувшего яйца и вылупляется Хаос, - пробормотал Дылда. Луна вместе со своей тенью полностью пересекла новую планету. Все почувствовали облегчение, когда кусочек ночного неба вынырнул между двумя небесными телами. Находящийся у четвертого угла кровати Игнаций Войтович, сварщик по профессии, мужчина крепкого сложения с широким лицом, желая продлить мгновение отдыха, сказал: - Одного я только не понимаю, господа, если это настоящая планета, величиной с Землю, то почему мы не ощущаем ее силы притяжения? Ведь мы должны себя чувствовать как-то... более легкими, что ли? - Совершенно так же, - быстро ответил Хантер, - как мы не чувствуем притяжения Луны или Солнца. Кроме того, хотя мы и можем догадываться о величине планеты, мы понятия не имеем о ее массе. - Он на мгновение замолчал. - Конечно, - продолжал он задумчиво, - если она действительно прибыла из подпространства, то ее гравитационное поле для нас не существовало. Зато в следующий миг мы должны были внезапно оказаться под его воздействием. Можно допустить, что фронт появившегося гравитационного поля передвигается помедленнее света, но все равно: никаких последствий выхода планеты из подпространства не было замечено. Не так ли, господа? - Видимых последствий, - поправил его Рудольф. - Кстати, Росс, у тебя есть какие-нибудь сомнения относительно моей теории, что Странник прибыл сюда из подпространства? Откуда бы тогда он мог здесь оказаться? - Он мог войти в Солнечную систему замаскированным или же на какое-то время погашенным, - заявил Хантер. - Вы должны взвесить все возможности. Это твои собственные слова, не так ли? - Гм-м... - протянул Рудольф. - Нет, я считаю, что сказанное Полом о полях деформации, видимых на картах звездного неба, склоняет чашу весов в сторону гипотезы Брехта о подпространстве. Кроме того... кстати, сколько прошло времени с момента появления? - Два часа пять минут, - тут же ответил Кларенс Додд. - Отлично! Двадцать три ноль два - пусть это время останется у вас в памяти, может быть, когда-нибудь внуки спросят вас, в котором часу вы видели чудовище, выскочившее из подпространства. Во всяком случае, в час ночи полная Луна должна была уже миновать высшую точку своего видимого пути, а к двум уже заметно опуститься. Однако сейчас Луна все еще находится в зените. Таким образом, можно предположить, что она сместилась минимум на три-четыре градуса к востоку, что соответствует примерно шести или восьми собственным ее диаметрам. А это может означать только одно - гравитационное поле новой планеты ускорило движение Луны по орбите. Следовательно, пришелец отнюдь не перышко! - О, господи! - застонал Войтович. - А какое это ускорение, если принять, что Луна - это... допустим, ракета? - От одного километра в секунду до... - Рудольф заколебался, словно не доверяя собственным расчетам, потом решился все же. - До шести или даже более километров в секунду. Они с Хантером посмотрели друг на друга. - О, господи! - повторил Войтович. - Но Луна вращается по старой орбите, только немного быстрее, да? Пока шел этот разговор, черный перешеек между Луной и планетой немного расширился. - Пожалуй, нам уже пора в путь, - задумчиво произнес Рудольф и наклонился, чтобы поднять край кровати. - Верно, - коротко поддержал его Хантер. Большие ротационные насосы работали, качая воду на левый борт трансатлантического лайнера "Принц Чарльз", чтобы выровнять тяжесть пассажиров и команды, так как все толпились у иллюминаторов правого борта, и хотя рассвет уже осветил небо, они продолжали смотреть на Странника и Луну, повисших над Атлантикой. Подсветка густой земной атмосферы привела к тому, что фиолетовый цвет покраснел, а золотой - стал оранжевым. Цветные световые полосы, пересекающие спокойные воды Атлантического океана, были необычайно красочны. Инженер-радиотехник доложил капитану "Принца Чарльза" о странных и постоянно усиливающихся радиопомехах. Несмотря на сломанный левый элерон и несколько дыр, выбитых или выжженных в крыльях раскаленными докрасна осколками пемзы, дону Гильермо Уолкеру удалось приземлиться на южном берегу озера Никарагуа, у самого устья реки Сан-Хуан. Повезло мне, думал он, что та большая глыба не попала прямо в фюзеляж! Почти в восьмидесяти километрах к северо-востоку от Уолкера к вулкану на Ометепе присоединился вулкан на склоне соседней вершины Мадера, и они вместе начали выбрасывать вверх огненные столбы дыма и лавы, похожие друг на друга, словно близнецы. Хотя дон Гильермо и перестал уже на что-то рассчитывать в эту сошедшую с ума ночь, не далее, чем в полутора километрах от себя он увидел два мигающих красных огонька, которые, как обещали братья Арайза, должны были указать ему путь к лодке. Каррамба! Больше никогда в жизни он не будет подозревать ни одного брата-латиноамериканца в легкомыслии или коварстве! Отражение Странника в черном озере задрожало и двинулось на него. Дон Гильермо увидел приближающиеся волны, грозные массы воды, похожие на широкие ступени. Он едва успел направить на них свой самолет. Старый гидроплан, разбрызгивая воду, с трудом преодолел первую волну. Пожалуй, в самом деле, где-то произошло землетрясение или упала изрядная лавина! 11 - Я не знаю, как долго еще идти до Пляжных Ворот, и предлагаю немного отдохнуть, - с трудом произнес Профессор. Он осторожно опустил свой край кровати на песок, что заставило остальных мужчин сделать тоже самое, и присел. Руку он положил на колено, опустил голову на грудь и широко открытым ртом ловил воздух. - Ваша развратная жизнь дает себя знать, - с легкой насмешкой в голосе заметил Хантер, а потом обратился к Марго: - Лучше плохо ехать, чем хорошо идти. - Я могу нести, - охотно предложил свою помощь молодой парень с худощавым лицом, который приехал на симпозиум из Оксфорда вместе с Войтовичем. - Лучше мы все немного отдохнем, Гарри, - сказал Войтович и тут же повернулся к Хантеру: - По-моему, Луна снова замедлила ход и движется с прежней скорости. Все, кроме Ванды, посмотрели на западную часть неба. Даже Профессор, продолжая сопеть, поднял голову. Не было ни малейшего сомнения в том, что черный перешеек между Странником и Луной больше не расширялся. - Мне кажется, что Луна уменьшается, - заявила Анна. - Мне тоже, - поддержал ее Коротышка. Он присел, обнял Рагнарока и начал успокаивающе гладить его по загривку, одновременно поглядывая в небо. - Я знаю, что это звучит совершенно неправдоподобно, - добавил он, - но у меня такое впечатление, что Луна становится овальной, сплюснутой сверху и снизу и выпуклой по бокам. Может быть, у меня просто устали глаза, но я могу поклясться, что она принимает форму яйца, вытягивается в сторону новой планеты. - Да, да! - закричала Анна. - И еще, глядите... такая тоненькая черточка бежит вертикально через весь диск! - Черточка? - переспросил Коротышка. - Да, как будто трещина, - объяснила девочка. "Треснувшее Яйцо и Вылупляющийся Ужас", думал Дылда. "Все идет, как я предсказал. Змея Испана оплодотворяет, а Белая Дева готова разродиться". - Я должен признать, что не вижу никакой черточки, - удивился Коротышка. - Нужно хорошо присмотреться, - пояснила Анна. - Я верю ей на слово, - вмешался Войтович. - У детей прекрасное зрение. - Если там есть трещина, которую видно даже отсюда, то она должна тянуться на многие километры, - оживился Профессор. - Мне кажется, - медленно и с напряжением произнес Хантер, словно ему было трудно говорить, - что Луна переходит на орбиту вокруг новой планеты... и при этом входит в предел Роша. Рудольф, правда, что в пределе Роша твердое тело может повести себя подобно жидкому и разрушиться? - Этого не знает никто, - пожал плечами Профессор. - Скоро узнаем, - заявил Бородач. - И еще узнаем, что чувствуют муравьи, когда кто-то начинает ворошить муравейник, - добавила Рама Джоан. - Неужели Луна... должна рассыпаться? - ужаснулся Войтович. Марго схватила Пола за руку. - Пол! - крикнула она. - Боже мой, Пол, я совершенно забыла о Доне! Когда Странник впервые показался на небе, он находился в сорока тысячах километрах от Луны, то есть в девять раз ближе к ней, чем она к Земле. Поэтому его воздействие на Луну - деформации и приливы - было в тысячу раз сильнее, нежели воздействие Земли. Нелишне напомнить, что воздействие одного тела на другое обратно пропорционально расстоянию между ними, возведенному в третью степень. Если бы оно было обратно пропорционально расстоянию, возведенному во вторую степень, то тогда масса Солнца вызывала бы на Земле значительно более мощные приливы, чем Луна, хотя нынешние лунные приливы примерно в два раза сильнее, чем солнечные. Когда Луна, которую теперь отделяло от Странника четыре тысячи километров, вышла на орбиту вокруг него, она оказалась в сто раз ближе к новой планете, чем к Земле. Поэтому, влияние гравитационного поля Странника на Луну, - как на ее кору, так и на ядро, - было в миллион раз сильнее земного. В тот момент, когда на экране "Бабы Яги" появилась Земля, Дон Мерриам, наконец-то, пришел в себя. Свежий кислород из резервуаров освежил его, и он проснулся бодрым и полным сил. Он оттолкнулся от пола, перевернулся в воздухе, и приземлившись в кресле пилота, пристегнулся ремнями. Картинка на экране изменилась, и в поле зрения возникла Луна, выраставшая буквально на глазах. Среди блестящих, недавно образовавшихся скал, внезапно показалась вертикальная расщелина, настоящая пропасть, кажущаяся бездонной, еще через мгновение в черной бездне мелькнула узкая фиолетовая полоска с желтыми пятнами по краям. Затем под ним промелькнула другая пропасть со сверкающими стенами и корабль потянуло к центру Луны. Дон сориентировался и понял, что находится максимум в двадцати пяти километрах над поверхностью Луны, и падает вниз со скоростью полтора километра в секунду. У него было слишком мало времени, чтобы включить главный двигатель и остановить падение. Пока он думал об этом, пальцы сами пробежались по кнопкам и коррекционные двигатели остановили вращение "Бабы Яги". Дон увидел, что корабль находится прямо над бездной. Его смущали какие-то необычные цвета. Когда корабль кружился, Дон успел заметить за Луной нечто фиолетово-желтое, блеснувшее словно алмаз. И вот теперь вновь в темной бездне Луны проблеснул желто-фиолетовый шнур. Может быть, он виден насквозь, через трещину? Луна треснула, словно арбуз? Кора и ядро планеты одновременно текут и ломаются? Значит, погибла еще одна теория... Стены, блестя острыми гранями только что расколовшихся скал, мчались на него. Они уже закрыли обзор с правой стороны. Когда-то в детстве Дон Мерриам читал "Богов Марса" Эдгара Райса Берроуза. В этом романе Джон Картер, лучший фехтовальщик двух миров, убегал со своими товарищами из плена - обширного вулканического подземного мира Черных Пиратов Барсума с их отвратительным культом Иссы. Он стартовал на марсианском корабле прямо в узкую многокилометровую шахту, ведущую в космос, вместо того, чтобы медленно подниматься вверх на воздушных гондолах. Картер отказался от общепринятого проверенного способа подъема, но именно этот безумный полет к звезде, сияющей в конце вертикальной шахты, спас жизнь ему и его товарищам. Может быть, боги Марса взяли на себя заботу обо всех проблемах Дона Мерриама? Во всяком случае он внезапно ощутил беспокоящее присутствие в кабине "Бабы Яги" Ксодара - черного предателя, увешенного драгоценностями, Картериса - таинственного Красного Марсианина, Матья Шанги - жестокого белого жреца, и его храбрую, прекрасную, неотразимую, бесконечно изменчивую дочь Файдору. И ведь правда, когда "Баба Яга" начала падать в пропасть между скалами, впервые за миллиарды лет увидевшими свет, Дон умудрился управлять коррекционными двигателями так, что корабль летел посередине между сверкающих стен пропасти, на дне которой метался фиолетово-желтый шнур, рассекая черную полосу на две части. "От этого зависит твоя жизнь! Надо лететь прямо вниз, в бездну!" Люди, идущие по пляжу, почувствовали, как песок под ногами уступает место твердой иссохшей земле. Начался подъем к высокой сетке, окружающей плоскогорье, на котором располагался Ванденберг-Два. Но здесь, по направлению к мачте, на вершине которой мигал красный огонек (в тридцати метрах за сеткой и в шестидесяти метрах над ней), широкий овраг пересекал возвышенность, уменьшая уклон. В том месте, где сетка соприкасалась с дорогой, располагались ворота, и рядом - сторожевая будка. Ворота были заперты, но дверь в будку - открыта, хотя свет внутри не горел. Пол приободрился, расправил плечи и поправил галстук. Маленькая процессия остановилась в нескольких метрах от ворот, а Пол, Марго и Профессор пошли вперед. Их фигуры отбрасывали странные тени, лилово-желтые по краям. Из репродуктора над дверью раздался бесстрастный механический голос: - Оставайтесь на месте. Вы можете нарушить право собственности правительства Соединенных Штатов Америки. В эти ворота входить нельзя. Возвращайтесь и следуйте своим путем. Спасибо. - О, господи! - взорвался Профессор. С тех пор как кровать вместо него нес Гарри Макхит, у Брехта вновь появилась энергия. - Вы что, думаете, мы передовой отряд зеленых человечков? - крикнул он в сторону репродуктора. - Разве не видно, что мы обыкновенные люди? Пол, не замедляя шага, положил руку на его плечо и покачал головой. Подойдя ближе, он крикнул: - Меня зовут Пол Хэгбольт, удостоверение 929-ЦВ, ЖР, аккредитован как пресс-секретарь Лунного Проекта в чине капитана. Прошу впустить меня и этих застигнутых несчастьем людей, которых я знаю. Их одиннадцать человек. Из темноты будки на дорогу вышел солдат и оказался освещенным лучами Странника. Они не ошиблись, это был именно солдат - в комбинезоне, тяжелых ботинках и каске. С пояса свисали нож, пистолет и две гранаты. В правой руке он держал автомат, а на спине, что особенно удивило Пола, был прикреплен небольшой ракетный двигатель. Солдат стоял совершенно прямо, с непроницаемым выражением лица. Правая нога немного подрагивала - быстро и ритмично - словно через мгновение он должен был начать индейский танец, или, что более вероятно, он безуспешно пытался совладать с нервным тиком. - ЦВ и ЖР, да? - спросил он, подозрительно оглядев Пола. Однако в голосе прозвучала определенная нотка уважения. - Могу я взглянуть на ваше удостоверение... сэр? В воздухе стоял запах чего-то кислого. Мяу, которая во время землетрясения вела себя чрезвычайно спокойно, посмотрела на солдата и запищала. Когда Пол отдавал документы, он явственно разглядел, что руки у солдата сильно дрожат. Часовой поднял документ так, чтобы на него падал свет Странника. Его лицо ничего не выражало, но Брехт заметил, что он время от времени искоса поглядывает на новую планету, словно ожидая от нее какой-нибудь очередной пакости. - Вы уже знаете что-нибудь об этом? - спросил Профессор дружелюбно. Солдат посмотрел ему прямо в глаза и рявкнул: - Да, мы знаем все и ничего не боимся! Но мы не даем никакой информации. Ясно? - Да, конечно, - заверил его Профессор. - Все в порядке, мистер Хэгбольт. Сейчас я позвоню и передам вашу просьбу, - солдат повернулся и направился к будке. - Я надеюсь, вы все хорошо запомнили? - спросил Пол. Он еще раз повторил просьбу и назвал фамилии нескольких офицеров, которых надо поставить в известность. - И известите профессора Мортона Опперли, - подчеркнула Марго. - У одной из женщин был сердечный приступ, - добавил Пол. - Мы хотели бы поместить ее к вам в помещение, там теплее. И еще, нам нужно немного воды. - Исключено! Вы должны дожидаться снаружи! - резко произнес солдат, слегка приподняв автомат и отступая в темноту. - Эй, - крикнул он Полу вскоре. - Подойдите сюда. Из темной будки он подал одеяло и двухлитровую бутылку с водой. - Разовых стаканчиков нет, - сказал он, подавляя истерический смех. - И не просите. Откуда я их возьму? Солдат окончательно исчез в темноте сторожки, и Пол явственно услышал звук, который мог возникнуть только при наборе телефонного номера. Пол вернулся с добычей и вручил одеяло худой женщине. Воду, по очереди передавая друг другу, пили прямо из бутылки. - Мы подождем, - шепнул Пол. - Он наверняка неплохой парень, только немного перепуган. Такое впечатление, будто он в одиночку должен отбить атаку новой планеты. - Мяу почувствовала его испуг, - заметила Марго. - Если бы я был совершенно один, когда появился этот шар, - тихо сказал Профессор, - и если бы у меня был доступ к оружию, то я, пожалуй, прежде всего погасил бы свет, вооружился до зубов и тоже начал трястись от страха. Мы оказались в более счастливой ситуации, так как в этот момент искали на небе летающие тарелки, рассуждали о подпространстве, и все такое прочее... - А мне кажется, - решительно вмешалась в разговор Анна, - что если бы вы боялись, то включили бы все огни в доме. Разве не так? - Нет, моя дорогая девочка, - покачал головой Брехт. - Если бы я был смертельно испуган, то наверняка не включал бы свет из опасения, что какое-нибудь огромное, черное, косматое чудище увидит, где я прячусь и сцапает меня. Анна довольно рассмеялась. - Луна прячется за новую планету. Она... исчезает, - сказал Коротышка, каким-то бесчувственным далеким голосом. Глаза всех присутствующих обратились к небу. Фиолетово-золотой диск уже заслонил край Луны. - Боже мой... боже мой... - зашептал Войтович. Худощавая женщина всхлипнула. - Дай нам силы, - выдохнула Рама Джоан. - Дон, - беззвучно шепнула Марго. По телу ее прошла дрожь, но Марго только крепче прижала к себе Мяу. Пол обнял девушку за плечи. Марго опустила голову и отодвинулась от него. - Луна, похоже, движется теперь по новой орбите, - сказал Хантер. - Между ней и Странником не более пяти тысяч километров. "Родовые муки уже начались", - думал Дылда. - "Белая Дева ищет убежище в одеянии Испана". Коротышка сложил ладони лодочкой и Рама Джоан налила туда воды для Рагнарока. Полковник Мэйбл Уоллингфорд резко заметила: - Спайк, я говорила с генералом Вандамми. Он уверяет, что это не маневры. Они не вмешиваются в наши дела, поскольку мы реагировали быстро и четко. Твои приказы подтверждены и переданы дальше. Спайк Стивенс посматривал на два экрана, похожих словно близнецы, на обоих была Луна, постепенно исчезающая за Странником. Спайк откусил кончик сигары и рявкнул: - Ладно, пусть он подтвердит все это мне лично! - Джимми, соединись с командованием! - приказала Мэйбл. Генерал прикурил сигару. На третьем экране появился улыбающийся лысый мужчина. Генерал стремительно вынул сигару изо рта и встал. Полковник Мэйбл почувствовала прилив неземной радости, наблюдая за Спайком, который вел себя сейчас как покорный вежливый мальчик. - Господин президент! - поздоровался генерал. - Должен поблагодарить вас, генерал, - сказал президент. - Даже трудно поверить, но вы прекрасно справились с этой кризисной ситуацией. Даже если считать, что происходящее вы принимали за очередную вводную! - Не так уж прекрасно, сэр, - начал генерал. - Я боюсь, сэр, что мы все-таки потеряли лунную базу. Уже более часа от них нет никаких известий. Лицо на экране стало серьезным. - Мы должны быть готовы к потерям, - решительно произнес президент. - Я покидаю сейчас Пентагон, чтобы встретиться с представителями прибрежной охраны. Продолжайте так же действовать до полного устранения... - было видно, что он ищет блестящую и точную формулировку, которыми был знаменит, - этой... космической угрозы! Изображение на экране исчезло. Полковник Виллард Грисволд саркастически заметил: - Лунную базу, говоришь? Нет, Спайк, похоже, что мы потеряли всю Луну! 12 Дон Мерриам уже пятнадцать минут летел сквозь Луну со скоростью три километра в секунду, а фиолетово-желтая полоска, которая уже достигла ширины ленты, перестала расширяться. Это не предвещало ничего хорошего, но у Дона не было выбора. Он должен был мчаться дальше между относительно ровными стенами тоннеля сквозь расщепленную Луну - поскольку она лопнула ровненько, словно умело расколотый алмаз - внимательно вглядываясь вперед и терзаясь ужасными мыслями, отбросить которые у него не было сил. После первого сильного толчка Дон выключил главный двигатель, и управлял "Бабой Ягой" только коррекционными двигателями. Он мчался через середину Луны, пролетев уже через ядро: в пути ему попеременно сопутствовал блеск стен, темнота, а также фиолетовая нить, пересекающая экран, который местами покрывали молочно-белые пятна. У Дона пересохло в горле, глаза жгло, он чувствовал себя, словно хрупкая стеклянная пчела, которая пытается пролететь через небольшой зазор между жестяными листами стенки, тянущейся на многие километры, или как заколдованный принц, бегущий по тесному, изобилующему всевозможными опасностями коридору... Только бы не зацепиться за стену! Примерно на половине пути появились черные, словно сажа, полосы и блеск зеленого огня, но Дон не имел понятия, откуда они взялись и что это такое. А вот молочно-белые пятна экрана - это уже нечто иное; это следы от неожиданных вихрей заряженной пыли, которые в определенный момент почти полностью закрыли от Дона цветную ленту на дне пропасти. Солнечный свет погас раньше, чем Дон ожидал, вынудив его управлять "Бабой Ягой" только при слабом блеске сверкающих стен. Однако этот блеск был полон коварства; поскольку желтый свет был значительно резче фиолетового, Дон часто неосознанно отдалялся от золотисто-поблескивающей стены пропасти. Но теперь фиолетовая лента начала сужаться и Дон почувствовал, что это уже конец, конец значительно худший, чем смерть от удушья; уж лучше бы он разбился об стену. Он вообразил себе, как разорванные половинки Луны смыкаются за кораблем, перекрывая доступ солнечному свету, после чего отталкиваются друг от друга, а затем - двигаясь значительно медленнее, чем он, Дон, но достаточно быстро, чтобы опередить его - под влиянием могучей силы притяжения смыкаются перед самым носом корабля. Когда, преодолев расстояние почти в три тысячи километров, он был уже близко к противоположному краю, фиолетовая лента почернела. И тогда, совершенно неожиданно, словно после смерти возвращаясь к жизни, Дон вылетел из темноты на свет. Звезды мерцали со всех сторон, а лучистая шевелюра Солнца заливала все вокруг сверкающим жизнерадостным сиянием. Только теперь он увидел, что перед ним находится! Это был большой шар, не меньший, чем Земля, видимая с двухчасовой орбиты. Правая сторона его, за которым находилось Солнце, была ярко фиолетовой и золотистой, левая же - черной, с тремя светло-зелеными сияющими пятнами, уходящими на невидимую часть планеты. Космонавт увидел, что четко вырисованная граница между светлым полушарием и тем, на котором царила ночь, медленно передвигается вправо, в то же время, как Солнце приближается к фиолетовому горизонту. Дон осознал, что внутри Луны он потерял из виду фиолетовую ленту не потому, что перед ним сомкнулась бездна, а потому что ночная сторона новой планеты сдвинулась ему навстречу, заслоняя собой все на свете. Почти сразу Дон подумал, что шар, возникший перед ним, - большая планета, и что Луна вышла на низкую орбиту вокруг нее. Это было, по его мнению, единственное и самое разумное объяснение всему, чему он был свидетелем за последние три часа: свет, заливающий ту часть Земли, на которой должна была быть ночь, яркое пятно на водах Атлантики, и прежде всего, треснувшая Луна. А впрочем, тут нечего размышлять - он собственными глазами видел этот огромный шар и чу