ельно обнаружилось невероятное количество полезных вещей: коробки с едой и имбирным пивом, одеяла, две кожаные куртки, маленькая палатка, брикеты древесного угля, керосин, примус и даже подзорная труба с семикратным увеличением. Хантер тут же направил ее на Странника, но линзы только удлинили фиолетовые и желтые полосы, однако он с ужасом отметил, что трещинки на Луне расширяются прямо на глазах. Из автомобиля Доддси они достали два мачете (Пол тихо рассмеялся при мысли о романтизме ситуации), два старых военных карабина и патроны, более того, - три двадцатилитровых канистры и кусок резинового шланга, с помощью которого они перелили бензин из баков засыпанных автомобилей в бак фургончика и до краев наполнили канистры. Войтович взял карабин, сделал "на плечо" и крикнул: - О боже! Я снова в армии! Вперед, марш! Я иногда люблю подурачиться, - искренне признался он Полу. Тяжело груженый фургончик два раза застревал в песке, но все же счастливо докатился до пляжного домика. Хиксон даже лихо развернулся и элегантно подъехал к домику так, чтобы задний борт машины можно было опустить прямо на террасу. Брехт присмотрелся к сокровищам и прокомментировал: - Я вижу, Доддси, что у нас здесь есть все, что необходимо человеку на первый случай. Не хватает разве что спиртного... и воды, - добавил он через мгновение. Читая надпись на банке с имбирным пивом, он неодобрительно покачал головой. - Зато есть большие запасы барбитуратов и декседрина, - ответил Коротышка. - Это не одно и тоже, - вздохнул Брехт. - Не нравится мне это свинство. Вот если бы у тебя был, например, мескалин, пейотль, или на худой конец, немного марихуаны... Ванда с возмущением посмотрела на него. Макхит нервно рассмеялся. Войтович подмигнул Профессору и серьезно сказал: - Он шутит, Гарри. Брехт широко улыбнулся и обратился к худощавой женщине: - Налейте нам еще кофе, Ида. Хиксоны наверняка очень проголодались, да и мы, думаю, охотно согласились бы выпить по стаканчику кофе и съесть по бутерброду. Доддси привез много кофе, так что можно уже не экономить. А, кроме того, надо освободить термос для хранения воды. За домиком в баке - питьевая вода, я проверял. Некоторые думают, что я потребляю только спиртное, но должен заметить, что время от времени мне все же необходима вода. Предложение выпить кофе было принято единогласно. Все так устали, что с удовольствием перешли с песка на террасу. Посредине они поставили складную кровать, на которой лежал Рей Хэнкс. Его забинтованная нога выглядела сейчас, словно плохо отремонтированная канализационная труба. Раненый получил в виде лекарства остатки виски Брехта и теперь относительно спокойно переносил боль. Дылда положил свои ладони на ногу Рея, он утверждал, что его прикосновения обладают целительной силой. Ида сначала подала кофе Хиксонам, которые сидели, обнявшись. Они посмотрели друг на друга и серьезно чокнулись кружками. Всех охватило торжественное настроение. Они сосредоточенно начали прихлебывать кофе. Как и предвидел Хантер, каждый из собравшихся здесь по особому относился к этой террасе, словно она была его домом, и боялся той минуты, когда его необходимо будет покинуть. Здесь, на пляже, не было гор, которые могли обрушиться, домов, которые могли рухнуть или сгореть, газовых трубопроводов, которые могли лопнуть и взорваться желтым пламенем, проводов, которые могли оборваться и осыпать землю ослепительным снопом искр. Правда, пляжный домик, и вместе с ним сама терраса немного перекосились после землетрясения, но сейчас на это никто не обращал внимания. Здесь не было чужих, которые бы указывали им, что надо делать, практически не было жертв, которых требовалось непрерывно спасать. Помехи в эфире не позволяли слушать последние известия о катастрофе, заглушали приказы и запреты, многочисленные указания полиции, Красного Креста и Гражданской Обороны. Так что лучше всего было бы остаться здесь и просто сидеть, наблюдая за Странником, который все ниже опускался над Тихим океаном. Диск этой неизвестной планеты теперь представлял собой фиолетовую голову атакующего быка - желтая середина мишени скрылась наполовину, зато с другого бока появилась большая желтая плоскость. Случайно, а может быть, даже преднамеренно, две маленькие овальные точки создавали глаза быка. Коротышка отставил чашку и начал рисовать. - Эль торо! - прокомментировала Марго. - Голова осьминога! - возразила Рама Джоан. - Жители Крита именно таким образом рисовали ее на вазах. - Однако через три-четыре часа мы должны будем уехать отсюда, - неожиданно сказал Профессор, словно прочел по глазам собравшихся непроизнесенную вслух мечту - навсегда остаться здесь, на пляже. - Прилив! - пояснил он. Хантер предупреждающе посмотрел на него и Брехт поспешно добавил: - Я прошу понять меня правильно. В этот момент нам ничего не грозит. Даже наоборот. Время между отливом и приливом составляет здесь около десяти часов, а это значит, что отлив начнется примерно через четыре часа после того, как Луна дойдет до зенита. Другими словами, через час будет максимальный отлив. Видите, как далеко стоит вода? Так что у нас есть много времени для отдыха, которым я собираюсь воспользоваться. - Не понимаю, Рудольф. Что за прилив? - спросил Войтович. Хантер нахмурился и покачал головой. - Росс! - сказал Брехт. - Именно теперь, когда нам ничего не грозит, нужно посмотреть правде в глаза. А потом, обращаясь к Войтовичу, твердо произнес: - Вы знаете, что Луна, вернее, масса Луны, вызывает приливы? Хорошо, теперь у нас там еще и Странник. Он находится на той же высоте, что и Луна, так что можно допустить, что ритм приливов будет похожим. - Вот это хорошо, - улыбнулся Войтович. - А то на мгновение мне стало страшно. Остальные смотрели на Брехта - им было не до смеха. Профессор вздохнул и продолжил: - Однако, судя по скорости, с которой Странник притянул Луну, можно допустить, что у него такая же масса, как у Земли, другими словами - в восемьдесят раз большая, чем масса Луны. Воцарилась тишина. Слово "восемьдесят" повисло в воздухе, словно скала, которая с каждой минутой становилась больше и тяжелее. Только на Дылду и сопровождающих его женщин это не произвело никакого впечатления. Хантер с беспокойством наблюдал за реакцией остальных. Рама Джоан, чьи колени снова служили подушкой для спящей дочери, неожиданно лучезарно улыбнулась Брехту. Миссис Хиксон подняла руку, словно хотела возразить, но муж снова обнял ее и серьезно кивнул Брехту. Пол последовал его примеру и наконец-то позволил себе обнять Марго. Коротышка спрятал блокнот в карман и сложил руки на груди. Профессор стоял задумавшись и с грустью улыбался им. Гарри Мак-Хит наконец облек в слова немой вопрос, занимавший всех. - Это значит, что прилив произойдет в то же самое время, только будет... _в _в_о_с_е_м_ь_д_е_с_я_т _р_а_з _с_и_л_ь_н_е_е_? - Этого он не говорил! - горячо воскликнул Хантер. - Рудольф, ты не принимаешь во внимание фактор времени. Мы в любом случае можем рассчитывать на один спокойный день. Кроме того, приливы - это резонансное явление. Нужно время, чтобы океанические волны начали колебаться с большой амплитудой. - Может быть, и так, - ответил Рудольф. - Однако, - он говорил все более решительным тоном, - эта планета находится над нами и наши рассуждения никак не могут изменить ее массу. Вы ведь видите, что она сделала с Луной! Займет ли это семь часов, или неделю, так или иначе огромный прилив наступит, а когда это произойдет, я буду себя чувствовать в безопасности только на вершине горы Моники, - объяснил он Хиксонам. - _И в_с_е _ж_е_, - тут он повысил голос, - _е_с_л_и _ч_е_л_о_в_е_к_у п_р_е_д_с_т_о_я_т _с_е_р_ь_е_з_н_ы_е _и_с_п_ы_т_а_н_и_я_, _о_н д_о_л_ж_е_н _с_о_б_р_а_т_ь _в_с_е _с_и_л_ы_... так, как это сделаю я через несколько секунд. Если кто-то хочет терять энергию на пустую болтовню - пожалуйста, мне это не мешает. Он вытянулся на четырех креслах, прикрыл рукой глаза и вскоре громко, почти театрально захрапел. Во второй раз облетая вокруг Странника, Дон Мерриам неожиданно осознал, что само присутствие в космосе этой необычной планеты может угрожать Земле. Ведь могут произойти землетрясения и огромные океанические приливы, хотя он не был уверен в том, как быстро это начнется - а также... нет, невозможно, чтобы с такого расстояния Странник расколол Землю на части. И все же, Дон пожалел, что не может посмотреть на Землю через бинокль и убедиться в том, что ей ничего не грозит. Он решил, что сделает все возможное, чтобы предупредить Землю об опасности, несмотря на то, каким бы безнадежным не казалось это занятие. Включив радиопередатчик, он начал вызывать основную базу Лунного Проекта. Один раз ему показалось, что донесся ответ - но уже через мгновение он не был в этом уверен. На ум постоянно приходила странная мысль - а не подслушивает ли его какое-нибудь существо на крапленом зеленью полушарии этой странной планеты? Если на пляже под Лос-Анджелесом еще царила ночь, то на Манхэттене, где находились Араб Джонс и его братцы-наркоманы, солнце уже светило высоко в небе. Линия дня и ночи передвигалась на запад в своем обычном темпе - тысяча сто двадцать километров в час - и теперь проходила через Скалистые Горы. Над плоскогорьем Асы Голкомба занимался рассвет. Около площади Рузвельта Араб указал на крыши и закричал: - Они там! Большой и Пепе посмотрели наверх. На низких крышах домов роились люди, что отчасти объясняло загадку, почему на Сто Двадцать Пятой улице было так пусто. Несколько человек смотрели с крыш вниз, некоторые горячо размахивали руками и что-то кричали. Однако нельзя было разобрать ни слова, поскольку все заглушал звук работающего мотора брошенного такси, которое стояло так близко, что Большой оперся об его раскрытую дверцу, чтобы удержать равновесие. - Безумцы, они думают, что на крыше бомба их не достанет, - рассмеялся Пепе, задирая голову. - Неужели они до сих пор не знают, что бомбы падают сверху, а не снизу? - Ты в этом уверен? - поинтересовался Большой. - А тот огненный шар, выскакивающий из реки? - Они ждут чудесный огненный шар! - громко крикнул Араб, вытянутой рукой указывая на крыши. - Это уже трупы, а не люди! Музей восковых фигур на крышах! Весь Нью-Йорк! Когда он заговорил о восковых фигурах, то почувствовал какое-то странное беспокойство. Он перестал притворяться, что боится, потому что неожиданно его охватил настоящий страх, а мысль, что в пятнадцати метрах над головой эти темные, живые восковые мумии наблюдают за ним, что-то кричит ему и зовут к себе, становились все невыносимее. - Бежим! - крикнул Большой. - Он влез в такси на место водителя. - Я убираюсь отсюда! Араб и Пепе сели сзади. Такси резко тронулось с места, дверь захлопнулась сама, а рывок вжал людей в холодную кожаную обшивку сидения. Большой направлялся на запад и, набирая скорость, объезжал брошенные на дороге автомашины. Переполох, охвативший подразделения нью-йоркской полиции и пожарников, мешая приготовлениям, которые быстро и исправно предприняли они перед лицом катастрофы, был вызван несколькими причинами: преувеличенными донесениями о наводнении в Хелл Гейте и уничтожении медицинского центра на Бродвее землетрясением, бестолковыми указаниями, высылаемыми из подземного центра новой системы координации между отделами, отказом компьютера, в котором вода вызвала короткое замыкание, и фальшивым донесением о беспорядках у спортивного центра. Но нервы тоже сыграли здесь не последнюю роль - панический страх в соединении с бравым желанием совершать героические деяния; словно именно к Страннику относились извечные суеверия о лунном свете, доводящем людей до безумия. На всем западном полушарии - в Буэнос-Айресе и Бостоне, в Вальпараисо и Ванкувере - случились странные бессмысленные происшествия. В трех кварталах к западу от Ленокса Большой Бенджи выжал газ до отказа, потому что они услышали завывание сирен. Сначала наркоманы не могли понять, откуда идет завывание, но знали, что оно приближается, потому что с каждой минутой становится все громче. Когда такси проезжало по Восьмой Авеню, хриплый вой усилился и в нескольких десятках метрах перед собой три приятеля увидели мчащиеся в их сторону две полицейские машины, а за ними еще две, с мигающими красными огоньками на крыше. Большой добавил газу. Сирена должна была бы затихнуть на несколько секунд, когда здания отделили такси от представителей закона. Но она не утихла. Наоборот, вой стал еще громче. Посреди следующего перекрестка стояла разбитая машина. Большой намеревался объехать ее справа. С юга, от Седьмой Авеню, выскочило два лимузина - полицейская машина и автомобиль коменданта пожарной службы. Первый направился влево от развалюхи, второй - вправо. Большой вдавил в днище педаль газа, и не сворачивая с определенной им самим трассы, пересек Седьмую Авеню за лимузинами, прямо перед капотом огромной пожарной машины, которая мчалась за ними. Пепе увидел огромный красный капот и перепуганное лицо водителя так близко, что сам в испуге закрыл глаза. Прежде чем такси доехало до следующего перекрестка, на дорогах показались новые красные и черные автомобили, мчащиеся на север. Сверлящее рычание сирен доводило до умопомрачения. Если бы братцы-наркоманы не были так одурманены марихуаной, то они наверняка осознали бы, что вереница пожарных и полицейских машин не имеет к ним никакого отношения, что автомобили вовсе не собираются останавливаться на Сто Двадцать Пятой Авеню, а будут мчаться дальше на север Манхэттена. Но Пепе, Араб и Большой считали, что это их преследуют и полиция и пожарники. Пепе боялся, что полиция сделает их козлами отпущения, и обвинит в том, что они подложили бомбу с целью уничтожения Манхэттена - они обязательно обыщут их, и если даже не найдут взрывчатки, то обвинят их за ношение обычной газовой зажигалки. Араб думал, что полиция обязательно запихнет их на ближайшую крышу и привяжет там среди скалящих зубы восковых мумий. Большой думал, что полиция просто узнала - наверняка при помощи телепатии - что они курят слишком много травки. Он нажал на тормоза и остановил машину перед Леноксом. Все вышли. Темный вход в метро искушал, словно пещера или нора - манил призрак безопасности, которую ищут все испуганные создания. Они обошли белый деревянный барьер, который загораживал вход, и быстро сбежали по ступенькам. Будка билетера была пуста. Они перелезли через вертушку. В подземелье стоял освещенный поезд с открытыми дверями, в вагонах никого не было. На станции горел свет, но ни на этом перроне, ни на следующем не было ни единой живой души. Поезд тихо сопел, и когда вой сирен снаружи затих, это был единственный звук на пустой станции. 18 Никто, кроме Рамы Джоан, не последовал примеру Профессора, который, желая прибавить другим бодрости, громко храпел, но даже он через полчаса поднял голову: его заинтересовала дискуссия Пола и Хантера о том, по какой орбите отныне будут двигаться Земля и Странник. - Я уже просчитал это, приблизительно, конечно, - вмешался в разговор Профессор. - Принимая за основу, что у них идентичная масса, они будут вращаться вокруг точки, лежащей между ними. Таким образом, месяц будет длиться около девятнадцати дней. - Я думаю - значительно короче, - возразил Пол. - Ведь невооруженным глазом видно, что Странник двигается по небу очень быстро. Он показал на странную планету, сейчас заливающую собравшихся людей пурпурным и апельсиновым светом. Странник двигался в сторону океана, а желтая Луна начала заслонять его нижний край. Брехт рассмеялся. - Это Земля вращается; благодаря этому у нас есть восход Солнца, - сказал он, а когда Пол скривился, злясь на себя за такую оплошность, тут же добавил: - Понятная ошибка, Пол. Мой разум, унаследованный так же, как и копчик, от пещерных предков, все время совершает такую же ошибку! Росс, посмотри, как далеко отступило море! Я боюсь, что прилив начнется раньше, чем мы ожидаем. Пытаясь не потерять нить беседы, Пол одновременно старался вообразить себе приливы в восемьдесят раз больше обычных, а за этим - такие же ужасные отливы, и так каждые шесть часов... - Кроме того, - продолжал Брехт, - через каких-то десять дней мы выйдем на девятнадцатидневную орбиту, и тогда земное ускорение будет равняться одному и трем десятым миллиметра в секунду за секунду. Кумулятивное ускорение Луны, также по отношению к Страннику, теперь составляет метр двадцать в секунду. Холодный ветер с суши так прохватил Пола, что он поднял воротник спортивной куртки, которую вернула ему Марго, когда Кларенс Додд дал ей одну из привезенных кожаных курток. Девушка все равно мерзла и, прижимая к себе под курткой теплую кошку, внимательно рассматривала обнажившееся дно океана. - Посмотри, как блестит мокрая галька, - обратилась она к Полу. - Простые камешки выглядят так, словно кто-то рассыпал целый вагон аметистов и топазов. - Тихо! - зашипела Ванда. - Он принимает послание из космоса. Рядом с ней сидел Дылда и опершись подбородком на кулак в позе, напоминающей роденовского мыслителя, как загипнотизированный, всматривался в Странника. - Император говорит: Земле не будет ничего плохого, - словно в трансе произнес Дылда. - Ее воды успокоятся, океаны отступят от берегов... - Всепланетный король Канут, - шепнул Брехт. - Твой Император должен был сориентироваться раньше, - перебила Дылду миссис Хиксон, - и предотвратить землетрясения. Мистер Хиксон обнял ее и шепнул что-то на ухо. Женщина пожала плечами, но все же удержалась от дальнейших комментариев. Рама Джоан открыла глаза. - Ну, как, Рудольф, на кого ты теперь ставишь? - поинтересовалась она. - На ангелов, на чертей? - Я подожду, пока кто-нибудь из них не подлетит достаточно близко, чтобы увидеть, какие у него крылья - белые или черные, - усмехнулся тот, но тут же понял, что эти слова в нынешней ситуации вовсе не смешны, и быстро перевел взгляд на Странника. Потом он потянулся, встал, расправил плечи и осмотрел террасу. - Вот это да! Пока я спал, вы загрузили фургон! - прокомментировал он увиденное. - Это очень мило с вашей стороны. Вы даже не забыли о термосах с водой. Это, наверное, твоя заслуга, Додд. - Потом он шепотом спросил Хантера. - Как там Рей? - Даже не проснулся, когда мы перенесли его на кровати в фургон. Мы укрыли его двумя одеялами. Вверху внезапно раздался какой-то гул. Все замерли. Некоторые подозрительно взглянули на Странника, словно ожидали, что звук исходит именно оттуда. Затем Макхит возбужденно закричал: - Это вертолет из Ванденберга!.. Издали гудящий предмет напоминал летающее коромысло, но это был действительно патрульный вертолет, который снизился над морем, развернулся и полетел вдоль пляжа максимум в пятнадцати метрах над землей. Затем он свернул по направлению к ним и завис над террасой. Гул перешел в рев. Воздушный вихрь, вызванный вращающимися лопастями, развеял во все стороны ненужные уже программки симпозиума. - Он что, ненормальный? Собирается сесть прямо на нас! - разозлился Брехт, который, как и все, присел и смотрел наверх. Сквозь рев они услышали зычный голос: - Уходите! Уходите отсюда! - А, черт! Они что, с ума сошли? - закричал Брехт, заглушая то, что говорил голос из вертолета. - Мало того, что они захлопнули дверь перед самым нашим носом, так теперь вообще гонят отсюда! По какому праву? Стоящий рядом с ним Коротышка поднял кулак и грозно потряс им в воздухе. - Сами убирайтесь отсюда! - крикнул он. И, словно услышав его приказ, вертолет медленно повернул, набрал высоту и полетел вдоль берега дальше. - Послушайте, Брехт, а может, они хотели предостеречь нас от какой-то беды, например, от прилива? - высказал предположение Войтович. - Но ведь он наступит только через шесть часов! - Брехт неожиданно осознал, что шум не затих с отлетом вертолета. Он увидел, как сквозь щели в террасе в нескольких местах начала проступать вода. Песок вокруг домика покрывала белая пена бурлящей воды. Вода подошла к террасе, когда глаза всех были обращены к вертолету, а рев машины заглушал шум подступающих волн. - Но... - возмущенно начал Брехт. - Это не прилив, а цунами! - закричал Хантер. - Из-за подводного землетрясения! Брехт стукнул себя по лбу. Шипя и волоча за собой камни, вода начала отступать, оставляя заплатки белой пены. - Вода снова подходит! - закричал Пол. - Все в машину! Хиксоны уже были на переднем сидении. Двигатель затарахтел и заглох, только тихо выл стартер. Хантер, Додд, Брехт и Макхит выпрыгнули на песок, и начали подталкивать фургончик. Рама Джоан потянула Анну с террасы и впихнула в машину. Когда та захотела выйти, Рама ударила девочку по щеке. - Сиди здесь и крепко держись! - грозно приказала она. Ванда тоже хотела сесть рядом с Анной, но Войтович силой удержал ее. - На этот раз не выйдет, толстушка! - закричал он. Пол поднял откинутый задний борт и попытался его закрыть. Двигатель, наконец, заработал. Войтович оттолкнул Ванду, они вместе с Полом уперлись в задний борт и упали на террасу, когда машина немного продвинулась вперед. Задние колеса пищали, буксуя в мокром песке. Мужчины снова подтолкнули машину и неожиданно фургончик поехал, покачивая опять открывшимся бортом и освещая габаритными огнями догоняющую его, покрытую инеем пены волну. Вторая волна была уже такой высокой, что залила край террасы. Терраса легко задрожала, из щелей в полу фонтанчиками брызнула вода. Когда волна отступила, Пол схватил Марго за руку и они побежали по скользким доскам. Девушка судорожно прижимала к себе Мяу. Пол задержался на краю террасы и посмотрел вниз, на мужчин, которых волна сбила с ног. - Бежим! Быстрее, пока не пришла третья волна! - завопил он. Они спрыгнули с террасы и вместе с остальными побежали за фургончиком. Араб, Пепе и Большой ожидали, что целый табун одетых в темно-синие мундиры полицейских побежит за ними на станцию метро на Сто Двадцать Пятой Авеню, поэтому сразу спрятались в туалете. Араб вытащил самокрутку, раскурил ее и теперь держал над унитазом, чтобы немедленно выбросить ее при первых звуках приближавшихся шагов. Большой должен был в этом случае слить воду. Пепе стоял в стороне и изображал из себя совершенно случайного посетителя. Все это было не очень логично, но надо отдать должное наркоманам: для одурманенных почти до невменяемости действовали они просто гениально. Однако никто не подходил к ним, не было слышно ни топота ног, ни криков полицейских. Здесь царила полная тишина. Через несколько минут они вышли из туалета. Пустая станция напоминала дом с привидениями, поэтому они чувствовали себя очень неуверенно. Но вскоре Пепе освоился и попытался вытащить из автомата плитку шоколада. Это не удалось, тогда он со всей силы треснул по автомату кулаком, но тут же присел от испуга, услышав гулкое эхо. Братья вошли в первый вагон поезда и перебрались из него в электровоз. Там Араб решил поиграть рычагами и кнопками. Когда двери начали закрываться, он мгновенно вернул последний тронутый им тумблер в исходное положение. Но занятие это настолько захватило его, что он не удержался и потрогал еще один, ворчание двигателя усилилось, поезд задрожал - Араб быстро передвинул рычаг на прежнее место. - Лучше этого не трогать! - сказал он и нервно рассмеялся. Они смотрели через лобовое стекло вглубь черного двойного тоннеля, ожидая, когда по второму пути пройдет поезд, но ничего не было видно. Чем дольше находились они на пустой станции, тем больше казалось им, что это их собственный, частный мир. Чувствуя себя его хозяевами, они сделали три самокрутки, и теперь жадно затягивались в кабине машиниста. - Ты, Большой, как считаешь, что здесь происходит? - наконец спросил Араб. Большой наморщил лоб и через мгновение сказал: - Русские подводные лодки вынырнули у парка Беттери. Русские победили легавых в битве на площади Юнион Сквер и те отступают на север, непрестанно отбивая атаки наседающего врага. Но русские продолжают продвигаться вперед. Мой приказ на день: прятаться и не показывать носа! Араб кивнул. - А ты, Пепе? - спросил он. - Это огненный шар! Это он показался в Беттери, а потом по улицам проплыл в центр города. Люди думают, что это ядовитые газы и убегают на крыши домов, но это не так. Это хороший дым, сладкая маковая смесь. Но все от нее могут задохнуться, все, кроме нас. Ты тоже боишься дышать, Араб? Внезапно они почувствовали легкое дуновение воздуха из тоннеля. Он нес характерный для железной дороги запах металла, сухой пыли, человеческих тел и даже электрических разрядов. - Ну, Араб, ведь это же ты начал. Давай, твоя очередь, - произнес Пепе. - Хорошо, мне уже все ясно, - кивнул Араб. - Уровень воды в реке повысился, вы сами видели. И продолжает повышаться... Вода заливает Беттери, выходит из берегов и течет на север. Потоп, как при Ное. Они приказывают людям выйти на крыши, и те превращаются в соляные столбы. Всем покинуть подвалы и станции метро! Легавые смываются. Пожарники ждут со шлангами, но ведь с водой они не умеют бороться, поэтому тоже смываются! А воды все больше... - Неплохо, - с убеждением заявил Большой. - Совершенно правдоподобно. Поток воздуха стал сильнее, а вместе с ним усилился и запах, доносящийся из тоннеля. К нему примешивался какой-то незнакомый смрад. В глубине тоннеля они заметили голубое сверкание. - Поезд подходит! - воскликнул Пепе. И снова голубое сверкание. Потом еще и еще. Сквозняк превратился в ветер. Три наркомана уловили плеск воды. До них донесся все разрастающийся рев. - Темный поезд мчится по обеим путям! - крикнул Араб. Голубые блики приближались, становясь все более яркими. Соленый ветер кружился вихрем. Казалось, рычала тысяча львов. Они успели увидеть пенящуюся, темную от грязи волну, увенчанную голубым сверканием. А через мгновение в них ударил поток пронизанной электричеством соленой воды. Сэлли и Джейк ели яичницу с серебряного блюда и закусывали черной икрой, черпая ее ложкой из хрустальной миски, поставленной среди кубиков льда. - Вот мы и забрались высоко-высоко, - сказала Сэлли, выглядывая в окно, - видно только Эмпайр Билдинг, башню радио и здание Крайслера... а вон та далекая точка... это Уолдорф Астория, а? - Я насчитал сорок этажей, прежде чем мы сели в личный лифт Хассельтайна, - ответил Джейк, намазывая на ломоть хлеба густой слой черной икры. Сэлли взяла чашку кофе, подошла к высоким хромированным перилам и сильно перегнулась вперед. - О, боже! - закричала она. - Люди выглядят отсюда, словно муравьи. Бегут. Интересно, почему? Джейк, когда-то я тебя спрашивала, для чего служат гидранты в зданиях - помнишь? Я думала, что с их помощью тушат пожары автомобилей или сдерживают бунтующие толпы рабочих с предприятий по производству одежды. - Нет, с их помощью по утрам моют улицы, - объяснил Джейк. Он налил себе кофе из высокого продолговатого кувшина. Девушка кивнула. - Я тоже согласна с этим. Раньше я еще сомневалась. Но сейчас нет. Внизу как раз моют улицы. - Что? Улицы обычно моют в четыре часа утра. А сейчас уже восемь!!! Взгляд Джейка становился все более отсутствующим. Он пытался вспомнить свою идею о том, как заработать деньги, которая пришла ему в голову на Таймс Сквер. - Может быть, - засмеялась Сэлли, - но улицы в воде. Некоторое время она смотрела вниз. - Джейк? - снова позвала она. - Что еще? Дай мне сосредоточиться, Сэл! - Ты прав. Вода идет не из гидрантов. Она вытекает из метро. Джейк подпрыгнул в кресле и тут же стукнулся пятками об пол с такой силой, что невольно вскрикнул. Пол задрожал, раздался мощный рев, здание накренилось, выпрямилось и снова накренилось. Взмахнув руками, Джейк ухватился, наконец, за перила, рядом с которыми визжала от страха Сэлли. Чашка, которую она упустила, и куски штукатурки, осыпавшиеся со стен, перекатывались по полу. Болтанка внезапно прекратилась и рев затих. Сэлли выглянула за перила и указала на черную ленту, которая выплывала внизу из их дома. - Смотри! - крикнула она. - Дым! О, что за прекрасное зрелище! - застонала она, когда Джейк попытался оттащить ее от перил. - Мы должны написать об этом пьесу! Несмотря на замешательство, Джейк мгновенно понял, что это именно та идея, которую он никак не мог вспомнить. Но тут погас красный огонек в подставке кувшина для кофе, погас также оранжевый светлячок в тостере... Марго, Пол и их товарищи смогли преодолеть три следующие волны. Дылда и Ида почти всю дорогу тянули за собой Ванду. В волнах не было пены и они достигали лишь икр. Запыхавшись, они остановились наконец на сухом песке, но вскоре мощные гривастые волны вновь вынудили их к дальнейшему бегству. Перед ними на фоне неба, бледнеющего с приходом рассвета, виднелись могучие, черные горы Санта-Моники. Немного ближе, хотя тоже уже далеко, мигали уменьшающиеся огоньки фургончика. Хиксон избрал самую короткую дорогу с пляжа, ведущую между возвышенностью Ванденберга-Два и более низкими разрушенными скалами, обломки которых засыпали автомобили. Остальные члены группы побежали за фургончиком. Это было единственно верное решение. Если бы Хиксон выбрал другую дорогу, то они бежали бы боком к волнам, по низкому пляжу. Но и здесь бежать было тяжело, так как эта дорога проходила по песчаному руслу высохшей реки. За их спинами Странник уже касался поверхности океана. Округленный ромб Луны снова прикрыл неизвестную планету спереди. Сейчас диск планеты опять напоминал символ "инь-янь", только слегка склонившийся набок. С трудом хватая воздух, Брехт подумал, что именно с этого все началось. Планета сделала полный оборот - ее день длится шесть часов. Неожиданно какой-то черный квадратный силуэт, выщербленный по краям, поднялся вверх и заслонил от него Странника. Это была терраса, на которой они организовали симпозиум, вырванная из земли мощным валом. И тогда он услышал рев. Все бросились бежать. Брехт едва поспевал за ними, чувствуя, как маленькие острые иголочки начинают колоть в сердце. Затем показалось, что Странник каким-то образом преодолел четыреста тысяч километров и повис прямо над ними, заслоняя собой все небо, за исключением серой полукруглой ленты горизонта. Они остановились на полушаге, не обращая внимания на догоняющий их рычащий, пенящийся вал, который в любую минуту мог захлестнуть их, обрушить на них обломки террасы. Хантер первым правильно оценил расстояние и размеры, отметив про себя, что это только (о, боже, _т_о_л_ь_к_о_!) летающая тарелка диаметром около пятнадцати метров, украшенная фиолетово-желтым символом инь-янь и вопреки законам притяжения висящая метрах в четырех над ними. Но ноги автоматически несли его вперед. Сейчас было не до легендарных предметов. Жизнь его зависела от скорости бега. Волны превратились в водяные валы. Первый и самый маленький плеснул на них пеной и опал. Вода уже достигала колен. Руки инстинктивно цеплялись за скользкие руки товарищей, хватались за их мокрые куртки и плащи. Ванда упала и Войтович нырнул, чтобы вытащить ее из воды. Марго вцепилась ногтями в шею Пола и крикнула ему: - Мяу! Достань Мяу! - другой рукой она указала в воду. Пол увидел кончик хвоста и уши, исчезающие в грязной пене. Без раздумья он вытянул руки и бросился на помощь кошке, поэтому не мог видеть, что произошло в это время. Посреди тарелки открылся розовый полутораметровый люк, а потом, держась за раму люка остроконечным, цепким хвостом и когтями передних лап, из него выглянуло зелено-фиолетовое существо!.. - Дьявол! - завопила Ида. - Она же говорила, что там дьяволы! - Тигр! - крикнул Гарри Макхит. Слыша этот крик, Брехт невольно подумал: "О, господи, словно во втором выпуске воскресного Бак Роджерса! Тигры с Марса!" - Владычица! - закричал Дылда, озябшие ноги подогнулись, а в ноздрях, несмотря на запах мутной воды, он почувствовал и легкий аромат небесных духов... Большие фиолетовые глаза с черными зрачками быстро изучали их лица, однако существо смотрело на них как бы с презрением. Второй огромный вал был не далее, чем в двухстах метрах от них: терраса, словно доска для виндсерфинга, мчалась на ее гребне. Вокруг нее болтались в воде кресла; за нею плыл разбитый пляжный домик. Из люка высунулась зеленая лампа с серым пистолетом, нацелилась в сторону моря и повела стволом вправо и влево. Не было никакого сверкания, огня или шума, но огромная волна начала опадать на глазах. Терраса сдвинулась с гребня и поплыла в сторону. Разрушенный пляжный домик повернул в сторону Ванденберга. Пена отступила и исчезла. Вода бурлила уже не так решительно. Когда волна, наконец, добралась до того места, где они стояли, в ней уже не осталось даже силы первого вала и она едва достигала икр. Серый пистолет продолжал двигаться из стороны в сторону. Со стороны суши подул сильный ветер. Брехт потерял равновесие и наверняка упал бы, если бы его не поддержала Рама Джоан. Голова и плечи Пола вынырнули из пены. Он прижимал к себе мокрую Мяу. Ветер не прекращался. Странное существо, выглядывающее из розового люка, невероятно удлинилось в сторону Пола, создавая зеленую дугу в фиолетовых полосах. Серый пистолет упал, но Марго сумела подхватить его на лету. Фиолетовые когти вонзились в плечо Пола и какая-то сила, значительно большая, нежели сила человеческих мышц, втянула его вместе с кошкой через люк. Марго, Брехт и Рама Джоан, судорожно схватившись за руки, чтобы сохранить равновесие, видели все это очень отчетливо. Фиолетово-зеленое существо скрылось в летающей тарелке, забрав с собой Пола и Мяу. И сразу, без какого-либо заметного движения, тарелка, оказалась в сотнях метрах над их головами, а люк стал только едва видимой точкой. Марго спрятала серый пистолет под куртку. Ветер, дувший с суши, прекратился. Летающая тарелка исчезла в глубине неба. Держась за руки, вся группа направилась вглубь суши - они брели по колено в воде, которая стремилась затянуть их назад, в океан. Бангог Банг, выходя на своем катере "Мачан Лумпур" из поднявшихся вод маленького залива к югу от До-Сана, где ему, наконец, удалось успешно, хотя и с опозданием, доставить на место контрабанду, увидел вскоре после наступления темноты, как Странник выныривает из прикрытого тучами Тонкинского залива. В то же время на другой стороне земного шара, на пляже, маленькая группка людей, которым удалось убежать от волн, наблюдала, как последний клочок ненавистной планеты исчезает, погружаясь за горизонт Тихого океана. Для Бангог Банга знак "инь-янь" был известным китайским символом - он называл его про себя "Двумя китами" - а бесформенная Луна, на которую он сразу направил свой латунный бинокль, ассоциировалась у него с огромным мешком желтоватых алмазов. Так что для Бангог Банга Странник, который восходил на небе там, где должна была показаться Луна, не был непрошенным наглецом. Скорее, вестником счастья, сверхъестественным поощрением. Алмазная россыпь гибнущей Луны вернула его мысли к затопленным кораблям, полным сокровищ, лежащим где-то здесь, на дне мелких вод. Немедленно он принял решение, что, когда придет рассвет, а вместе с ним и отлив, он, по крайней мере, один раз попробует нырнуть там, где, как он подозревал, лежат затопленные останки "Королевы Суматры". - Выйди на палубу, Коббер-Хум! - крикнул он в заржавевшую переговорную трубу австралийцу, который был механиком на "Мачан Лумпур", - нам повезло. Да что тебе говорить! Иди, сам все увидишь! Давай ко мне! 19 Пол неожиданно оказался погруженным в море тепла, в море сладких, резких запахов и веселых пастельных цветов, среди которых преобладал желтый, хотя кое-где были и ярко-зеленые пятна. В течение первых секунд он не был уверен, действительно ли он похищен и находится сейчас в летающей тарелке. Ему это показалось скорее перемещением в другое измерение, в другое место во вселенной - сонное и заросшее джунглями место. Он, собственно, не видел летающей тарелки. Когда она зависла над головами убегающих людей, он, судорожно сжимая Мяу, захлебывался и боролся с соленой водой, а когда его подняло вверх, то первой мыслью, которая пришла ему в голову, было предположение, что следующая волна подхватила его, вознесла высоко-высоко и он теперь плывет на ее гребне. А мгновением позже перед его глазами мелькнули три короткие, но необычно четкие картины: первая - огромная острая фиолетово-зеленая морда кошки; вторая - пара смотрящих на него глаз с неестественной пятикольцевой радужной оболочкой, окружающей черные, пятиконечные звезды зрачков; третья - длинная, изящная лапа размером с человеческую руку, с узкими голубыми подушечками и четырьмя фиолетовыми когтями. Он еще подумал, что именно эти когти вонзились ему в воротник плаща, а судя по ощущениям, и в шею... В следующий момент он уже плыл, медленно вращаясь, по теплому розовому морю, кое-где пронизанному зелеными искорками. Неожиданно в этом море возникла темная пустота, что-то вроде отверстия, в которое он увидел Марго - она стояла по пояс в грязной воде, держа в руке какой-то серый блестящий предмет и смотрела вверх, на него, а рядом с ней - Брехта, покрытого клочьями пены, и Раму Джоан, вымазанную песком, с мокрыми и спутавшимися волосами. Неожиданно все эти люди, находящиеся внизу, стали стремительно уменьшаться - у Пола создалось впечатление, что он рассматривает их через перевернутый бинокль. Именно в этот момент он осознал, что находится на борту летающей тарелки, которая прежде едва мелькнула у него перед глазами, тарелки, которая летит сейчас со скоростью большей, чем минометный снаряд; и несмотря на это, не чувствуется никакого ускорения. Как только он это понял, входное отверстие заслонили какие-то размытые розовые пятна, в которых постепенно угадывались странные розовые цветы, да, да, именно розовые цветы! В его мыслях настойчиво повторялось одно-единственное слово - антигравитация! Если у этой машины собственное гравитационное поле нулевое, а вероятно, также и нулевая инерция, то это объяснят отсутствие притяжения и то, что он сейчас парит вместе с каплями воды, оставшимися на его одежде, в приплюснутом помещении, поросшем цветами, окруженный запахом духов. Левую руку пронзила боль, словно ее ужалило сразу несколько ос: это перепуганная Мяу вонзила в его руку когти. От неожиданности Пол отшвырнул от себя мокрую кошку. Переворачиваясь в воздухе, она тут же исчезла среди цветов, оставляя за собой облако желто-розовых лепестков. В следующий миг его что-то схватило сзади и перевернуло; он ударился спиной о твердую, гладкую, как шелк, поверхность. Больше всего он был поражен тем, что лапа, которая оплела его шею - блестящая, необычайно сильная, покрытая зеленоватым мехом с поперечными фиолетовыми полосами - имела два локтя. Так быстро, что он не успел присмотреться, зелено-фиолетовое существо что-то сделало с его запястьями и щиколотками. Лапы с фиолетово-серыми когтями начали щипать его, не причиняя, однако, боли. В какой-то момент он почувствовал себя так, словно его оплела змея. Потом тигриное существо отпрыгнуло и исчезло в цветнике, вслед за Мяу, взмахнув дли