ведомым врагом. Казалось бы, ничто не изменилось с тех пор, но на самом деле изменилось очень многое. Пока все провожали улетающий самолет затуманенными тоской и унынием взглядами, совсем рядом произошло событие, которое могло бы еще больше омрачить их настроение, окажись кто-нибудь его свидетелем и догадайся он о возможных последствиях. Но свидетелей не нашлось, да и эпизод этот выглядел со стороны настолько незначительным и непримечательным, что вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову соотнести его с недавними потрясениями. Единственным связующим звеном между случившимся и трагедией в транспортнике была, пожалуй, полная абсурдность и необъяснимость происходящего. Одна из дворняг, сопровождавших поисковую партию во время экспедиции, вдруг начала принюхиваться, почуяв в траве незнакомый запах. Что-то неторопливо ползло по земле. Оно было маленьким, совсем крошечным и, уж конечно, не могло внушить никаких опасений крупному, здоровому псу. Тот и представить себе не мог, что такая мелкая тварь может оказаться смертельно опасной. Хуже того, об этом не подозревал пока ни один из обитателей острова, потому что никто из живущих на Земле людей еще ни разу ни с чем подобным не сталкивался. Пес негромко залаял и игриво отпрыгнул в сторону. Существо замерло, потом снова поползло вперед. Собака протянула лапу и тронула его когтями. Оно резко отмахнулось хвостом, состоящим из трех миниатюрных отростков, напоминающих побеги терновника с шипами. Длина существа не превышала четырех дюймов. Хвост скользнул по густой шерсти собаки и не причинил ей никакого вреда. Заливисто лая, она принялась носиться вокруг. Существо в траве сложило отростки хвоста и стало медленно, с усилием, втискиваться в узкую щель между двумя камнями. Это было очень необычное существо, по всем законам природы не имевшее права на существование. И все-таки оно было. 4 Солнце клонилось к закату. Дрейк, стоя на пороге, заметил, что автоматически пересчитывает людей, нестройной толпой возвращающихся из долины горячих ключей. Там они высаживали в грунт привезенные из Антарктиды деревья. Посадка проводилась, разумеется, под пристальным и неусыпным присмотром Бичема, который вообще очень переживал из-за этого и каждый раз прибегал советоваться к начальнику базы. К вечеру, слава богу, работа была в основном завершена. Содержимое одного целого тюка и одного распотрошенного, состоящее из толстых шестифутовых стволов, было рассажено со всеми предписанными наукой предосторожностями. Тщательно выбранная площадка была сухой и вместе с тем достаточно теплой от подземных вулканических процессов почвой. Но для биолога это был только предварительный этап. Ему еще долго предстояло нервничать и терзаться сомнениями, смогут ли укорениться и прижиться на острове загадочные образцы растительности из оазиса, затерянного во льдах южного континента. Дрейка в настоящий момент проблемы непоседливого Бичема занимали мало. Он наблюдал за возвращающимися в поселок островитянами. Те брели поодиночке и парами, устало передвигая ноги по усеянной камнями земле и время от времени пропадая из поля зрения из-за неровностей почвы или за редкими купами низкорослых, искривленных деревьев. - Вроде бы все на месте, - сказал Дрейк, закончив подсчет и повернувшись к Норе. - Знаешь, что меня сильнее всего бесит? Если в дальнейшем больше ничего не произойдет, ко мне навсегда прилипнет ярлык фантазера и лунатика, который не в состоянии объяснить, что же такое случилось. А если произойдет, всех собак все равно повесят на меня: почему, мол, не предотвратил? Завидная у меня должность, правда? Они находились на крыльце деревянного домика, под крышей которого соседствовали клуб с комнатой отдыха и административные службы базы Гоу-Айленда. В одном из сборных металлических ангаров близ посадочной полосы что-то гудело, жужжало и лязгало. Это механики под руководством Холлистера монтировали какое-то хитрое приспособление, с помощью которого рассчитывали приподнять самолет и высвободить шасси. С наветренной стороны прибрежных утесов доносился грохот прибоя. Над птичьим базаром на южной оконечности острова зависло крапчато-белое, с размытыми очертаниями облако. В крытой пристройке к радиорубке ритмично стучал генератор. Том Белден размахнулся и кинул бейсбольный мячик в подручного кока. Тот ловко поймал его и метнул обратно. Они продолжали перебрасываться, но по ленивым, неточным броскам игроков видно было, что играют они не для развлечения, а просто так - лишь бы время убить. За весь день не было отмечено ни малейшего отклонения от нормы и привычной рутины. Не было зафиксировано ни одного происшествия, из-за которого возник хотя бы косвенный повод для дальнейшего беспокойства. Дрейка эта томительная неопределенность буквально сводила с ума, потому что он не знал, что делать: то ли принимать дополнительные меры безопасности, то ли расслабиться и оставить все как есть. Вчерашние события побуждали его закрутить гайки. Все-таки из десяти человек на борту транспортника выжил только один, да и тот застрелился сразу после посадки. А потом этот непонятный, бессмысленный погром на складе и исчезновение тела пилота... И ни единой зацепки, ни одной разумной догадки! Сильнее всего действовало на нервы то, что цепочка этих загадочных происшествий прервалась столь же внезапно, как началась. Во всяком случае, пока не найдется приемлемого объяснения, расслабляться не стоит. Враг мог затаиться, чтобы нанести новый удар в самый неожиданный момент. - Мне кажется, - задумчиво сказала Нора, - что многие из нас стараются убедить самих себя в том, что ничего страшного не случилось. Когда человек сильно напуган, но не понимает, чем именно и как с этим бороться, он легко зацикливается. Мысли его движутся по замкнутому кругу, а это ведет к депрессии и душевному расстройству. Самый простой способ решения проблемы - прекратить думать. Но такой выход имеет свои минусы, потому что когда человек прекращает думать, ему становится не по себе. - Дорого бы я дал, - мрачно проворчал Дрейк, - чтобы один наш общий знакомый, по имени Сполдинг, либо зациклился окончательно, либо перестал думать! Только вряд ли он преподнесет мне такой подарок. Сполдинг и раньше многим действовал на нервы, а в последние дни окончательно всех достал. Еще до катастрофы он числился первым кандидатом на отправку домой, но это не помешало ему навязчиво ухаживать за Норой. Дрейк, правда, очень сомневался в искренности его чувств и в искусственном увлечении рок-н-роллом. Конечно, трудно было отрицать, что жизнь обитателей Гоу-Айленда во многом напоминала тюремное заключение. А главное, они были лишены ощущения причастности к славному делу освоения Антарктиды. Ведь трудно считать героизмом такую будничную работу, как заправка и загрузка раз в неделю очередного транспортника, хотя именно для этого и была построена база на острове и наняты работники. Естественно, что для человека, обладающего темпераментом Сполдинга, жизнь, в которой нет места подвигу, быстро утрачивала смысл и становилась совершенно невыносимой. Положение усугублялось его непомерно раздутым самомнением и постоянной раздражительностью. И с Дрейком он спорил с пеной у рта с единственной целью: доказать всем, что он умнее начальника; и с бутылками своими дурацкими носился как с писаной торбой, чтобы потом, если они все-таки пригодятся, иметь лишний повод козырнуть своей предусмотрительностью и проницательностью. Да и сейчас Сполдинг был занят лихорадочным изобретением новых гипотез, планов и методов обороны. И с достойным лучшего применения рвением старался тут же донести их до сведения окружающих, дабы те незамедлительно занялись претворением в жизнь его гениальных замыслов. Учитывая всеобщую нервозность и неуверенность, Дрейк не мог себе позволить просто послать его ко всем чертям. Это не улучшило бы моральное состояние подчиненных. Но и поощрять бредовые идеи он тоже не собирался. Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь расслабился и утратил осторожность. Как ни крути, а какая-то неведомая тварь расправилась с девятью здоровыми мужчинами в самолете, а потом еще слопала труп несчастного Брауна! Немудрено, что Дрейку вовсе не улыбалось доводить дело до сокращения вверенного ему персонала. Но и нельзя было допустить возникновение паники, вызванной искусственно раздутыми страхами перед неизвестной и пока неопределенной опасностью. Тем более что за последние двадцать четыре часа не наблюдалось никаких признаков нависшей над людьми угрозы. Но Сполдингу на это было наплевать, и он старался вовсю, очень настойчиво и убедительно пугая людей тем, о чем сам имел весьма неопределенное представление. Нет, от Сполдинга необходимо избавиться или, по крайней мере, как-то нейтрализовать его подрывную деятельность! - Сюда идет Бичем, - заметила Нора. - По-моему, он чем-то озабочен. - Ну, с ним-то все ясно, - усмехнулся Дрейк. - Биолог волнуется за свои драгоценные деревья. Понимаешь, если они у нас приживутся, никто не рискнет их сразу же снова выкапывать и увозить, потому что они могут не перенести повторного шока и погибнуть. В этом случае наш уважаемый ученый получает их в свое полное распоряжение как минимум на полгода и сможет изучать, препарировать и облизывать саженцы в свое удовольствие. Более того, в течение этого срока он узнает об этих деревьях больше, чем любой другой из его коллег на всем белом свете, что, несомненно, сделает его счастливейшим из ученых. Так что голова у него занята сейчас только одним - для других переживаний в ней просто не найдется места. Бичем шел один, шустро семеня по каменистому грунту, ставшему грязно-серым в приближающихся сумерках. Кое-кто из вернувшихся после посадок задерживался ненадолго возле лениво играющих мячом, а потом шел дальше по своим делам. Одни направлялись в мастерские, другие - сразу в жилые бараки - принять душ и переодеться. Кто-то сунулся в дверь столовой - узнать, скоро ли будет ужин. В ангаре, где трудились Холлистер и его команда, заканчивали сборку импровизированного домкрата с супердлинным рычагом. Для приведения его в действие предполагалось, в случае необходимости, воспользоваться лебедкой. Биолог шел опустив голову и не замечая ничего вокруг. - Мистер Бичем! - окликнул его Дрейк. - А ну-ка не вешать носа! Если ваши саженцы даже не примутся, никто не посмеет обвинить в этом вас. Ученый остановился, поднял голову и грустно посмотрел на стоявшую на крыльце парочку. - Господи, чего бы я только не отдал за кислотно-щелочной анализ почвы, в которой они росли раньше! - воскликнул он жалобно. - И хорошо бы иметь график годового температурного режима. А еще лучше, если бы я сам там побывал и посмотрел, как они росли, прежде чем их выкопали. - А потом сказал озадаченно: - И мне очень хотелось бы знать, какие виды живых организмов паразитируют на этих деревьях?! - Что такое? - встрепенулся Дрейк. - Почему вас это вдруг заинтересовало, доктор? - Видите ли, когда мы высаживали образцы в грунт, - стал объяснять Бичем, - я обратил внимание, что концы некоторых веток обломаны. Я допускаю, что в районе Горячих озер случаются шквалистые порывы ветра или даже ураганы, которым под силу сломать сук или целое дерево. Но они всегда ломаются в том месте, где площадь сопротивления давлению воздуха наиболее велика. Самый сильный шторм никогда не оторвет самый тонкий кончик ветви! По статистике, максимальное удаление места облома не превышает трети расстояния от ствола. - Следы обломов свежие? - заинтересовался Дрейк. - Большей частью старые, уже начинающие зарастать. Но попадаются и совсем свеженькие. А главное - выглядят они так, словно не отломаны, а откушены! Не могу только представить, кем или чем? Может, мне следует для безопасности обнести их мелкоячеистой проволочной сеткой, как вы считаете? Если существуют паразиты, питающиеся именно этим видом древесины, и одного или нескольких из них занесло на остров... Он в отчаянии покачал головой, так и не закончив фразу, смысл которой, впрочем, был достаточно прозрачен, обреченно махнул рукой и пошел дальше. Нора задумчиво посмотрела ему вслед. Дрейк нервно пригладил рукой растрепавшиеся на ветру волосы. - Сегодня утром я отправил в бухту Гиссела запрос, - признался он, - в котором интересовался возможностью проникновения на борт самолета живых организмов типа паразитов или чего-нибудь в том же роде, о которых сейчас говорил Бичем. Меня официально заверили, что ничего подобного в природе не существует. В оазисе Горячих озер не было обнаружено никакой фауны, даже пауков и клещей, не говоря уже о более крупных животных. У меня нет оснований сомневаться в правдивости ответа. - Но ведь вы сами слышали, как кто-то или что-то передвигается по складу и роняет вещи со стеллажей, - возразила девушка. - У меня могло быть временное помрачение рассудка, - пожал плечами Дрейк. - В конце концов, кроме меня, никто ничего не слышал, верно? Тома не стоит брать в свидетели. Он еще мальчишка, и ему все равно никто не поверит. Но если Бичем прав и на остров попали какие-то твари, питающиеся его обожаемыми деревьями, рано или поздно они найдут посадку и примутся их объедать. Если это произойдет, можно попробовать отловить несколько экземпляров, используя для приманки оставшиеся на складе образцы. - Шеф, да вы же сами в это не верите! - укоризненно воскликнула Нора. - Не верю, - печально вздохнул Дрейк. Сумерки стремительно сгущались. Серая пелена облачности, весь день висевшая над островом, заволокла небо от края до края, лишив островитян удовольствия полюбоваться закатом. Небо на востоке потемнело, и тьма вскоре закрыла всю центральную часть небосвода. Прошло еще несколько минут, и освещенной осталась лишь бледная узенькая полоска на западе. Игра на площадке прекратилась, как только в темноте стало невозможно разглядеть летящий мяч. Том Белден отправился в комнату отдыха, чтобы там провести время до ужина, а его партнер вернулся на камбуз. - Почти все уже собрались, - вполголоса заметил Дрейк, - да и остальные, наверное, скоро подтянутся. Глаза потихоньку привыкали к наступающей ночной тьме. Дрейк все еще видел контуры застывшего на взлетной полосе самолета, но детали уже терялись во мраке. Неподалеку лежали сложенные рядышком несколько стволов антарктических деревьев. Их вытащили сегодня со склада, но последнюю партию так и не успели отвезти к границе термальной зоны. Ведь транспортировать саженцы приходилось на ручной тачке, а это отнимало массу усилий и времени. Пристройку к радиорубке окутывала полупрозрачная дымка, образующаяся при соприкосновении горячих выхлопных газов от работающего движка генератора с прохладным ночным воздухом. Радист покинул рабочее место и о чем-то разговаривал с невидимым в темноте собеседником. Дрейк огляделся по сторонам и нетерпеливо зашептал на ухо девушке: - Мы в тени, и нас никто не видит. Вот только Спаркс сейчас уйдет обратно к себе... Плечо Норы скользнуло по рукаву его куртки. Когда она заговорила, в ее голосе прозвучали нежность и желание. - Ой, я, наверное, совсем бесстыжая, да? Потому что тоже жду, когда он уйдет, чтобы ты мог меня поцеловать. Ты ведь этого хочешь, правда? Руки их соединились, пальцы переплелись. Даже если бы радист бросил сейчас взгляд в их сторону, он все равно не смог бы заметить ничего компрометирующего. Скрытые от нескромных глаз под навесом крыльца Дрейк и Нора, держась за руки и прижавшись друг к другу, с нетерпением ждали, когда Спаркс вернется к себе в рубку или отправится куда-нибудь еще. И тут вспыхнул свет. Слепящие огни прожекторов и сияние сотен лампочек в протянутых между строениями гирляндах в мгновение ока превратили ночь в день. В перекрестье лучей высветился черный пес. Он сидел чуть в стороне от крыльца и с блаженством чесал за ухом задней лапой. В ремонтном ангаре с лязгом захлопнулись металлические ворота, а закончившие работу Холлистер и его напарники, оживленно переговариваясь, двинулись к мужскому бараку. Из генераторной вышел главный электрик и остановился у двери, вертя головой и откровенно любуясь делом своих рук. Все вокруг изменилось как по мановению волшебной палочки. Дрейку даже показалось на миг, будто сложенные рядом со взлетной полосой стволы лежат как-то по-другому, не так, как раньше. Нора негромко рассмеялась. И хотя в этот момент для веселья не было причин, чуткое ухо ее кавалера уловило не только удрученность, но и скрытую в интонации девушки ласку. - С судьбой не поспоришь, милый, - прошептала она с очаровательной улыбкой, не преминув, однако, быстро отодвинуться от кавалера и мягко высвободить свои пальцы из его ладони. - Пойду-ка я в холл. Постараюсь выглядеть образцовой секретаршей, чтобы никто не догадался, как сильно я разочарована. Она скрылась за дверью, оставив Дрейка скрежетать зубами в бессильной ярости. Он ощущал себя полным кретином. Чтобы хоть как-то отвлечься, он сбежал с крыльца и направился к Холлистеру, решив узнать о его планах относительно самолета. Будучи начальником колонии, Дрейк не мог позволить себе появиться в клубе одновременно с секретаршей. Чтобы сохранить свой авторитет среди персонала базы, людей перевозбужденных и находящихся на грани нервного срыва, он должен был играть роль бесстрастного монстра с рыбьей кровью и нулевыми эмоциями. Сидящий рядом с крылечком пес внезапно прекратил чесаться и застыл в забавной позе с вытянутой в воздухе задней лапой. Видимо, он учуял что-то интересное, потому что навострил уши и поднял морду, подозрительно принюхиваясь. Потом вскочил с места и неторопливо потрусил в сторону отчетливо выделявшейся на земле границы между светом и тенью. - Завтра попробуем, - ответил на вопрос Дрейка Холлистер, с сомнением почесав в затылке. - Только сначала надо закончить одну штуку, которую мы присобачим к хвостовой секции и попытаемся ее поднять. Можно было бы и быстрее справиться, но приходится все самим конструировать из подручного материала, так сказать. А подымать эту махину нужно на целых восемь футов, иначе колеса нам не высвободить. И все оттого, что в мастерских самого необходимого оборудования не хватает! Сколько раз я требования отправлял - все напрасно! - А если завтра все получится, можете вы рассчитывать освободить дорожку за один день? - спросил Дрейк. - Через пару дней, не раньше! - решительно ответил механик. - Хотя сама машина не так уж сильно пострадала, как я уже вам докладывал, сэр. Браун был отличным летчиком и посадил ее прямо ювелирно, если так можно выразиться об аварийной посадке. Так что дела обстоят намного лучше, чем я ожидал. Помогло, конечно, что груза было немного, да и топливо пилот успел слить. Фюзеляж и крылья, правда, тоже немало весят, но Брауну удалось облегчить машину, как ни крути. Из темноты донесся громкий собачий лай. Дрейк продолжал неторопливо шагать рядом с Холлистером и двумя механиками. Пес продолжал лаять. К сожалению, это не привлекло внимания людей. Ведь это был самый обыкновенный лай, безо всяких признаков истерики, удивления или испуга. Так собаки обычно предваряют знакомство или дружескую потасовку. - Сегодня утром я получил от начальства нагоняй и настоятельную рекомендацию не трогать самолет до прибытия... Дрейк не успел закончить фразу, в этот момент тишину прорезал пронзительный, жалобный, скулящий вопль такой силы, что трудно было представить, что его издала собака. Доносился он из небольшой рощицы карликовых деревьев, расположенной сразу за освещенной зоной. В этом жутком, леденящем звуке слились боль и отчаяние, смертельный ужас и невыносимое страдание... Все четверо островитян, как по команде, одновременно повернулись на крик. Взволнованные люди хотели немедленно ринуться вперед, но сохранивший присутствие духа Дрейк остановил их порыв. - Всем оставаться на месте! - приказал он, повысив голос. - Прежде всего, нам нужен свет! Свет и оружие! За мной, парни! Он бросился бегом к клубу, где рядом с комнатой отдыха был его кабинет. Остальные побежали следом. Дверь распахнулась, и на пороге Дрейка встретила Нора с побелевшим от испуга лицом. - Внутрь, живо! - рявкнул он, плечом оттесняя девушку в коридор. - Нам срочно требуются оружие и фонари! Нора прижалась к стене, пропуская мужчин. Спустя несколько секунд Дрейк снова проскочил мимо нее, сжимая в одной руке мощный фонарик, а в другой заряженный дробовик. Она попыталась остановить его, схватив за рукав, но тот даже не заметил ее движения. Через мгновение он уже спешил к рощице, из которой донесся вопль. Решительные действия начальника базы сыграли роль своеобразного катализатора, подстегнув колеблющихся и заставив их присоединиться к лидеру. Мужчины хватали ружья, ракетницы, фонари и выбегали на улицу. И даже Сполдинг, захваченный всеобщим порывом, бросился к ящику, в котором лежали изготовленные им бутылки с горючей смесью. После ужина он собирался провести лекцию и инструктаж по правилам их использования, заранее предвкушая триумфальный успех. Трудно сказать, решился бы он последовать за остальными, если бы не Нора. Пока изобретатель раздумывал, девушка подскочила к нему и закричала: - Скорее! Что ты тут встал как бревно! Им нужен свет, как можно больше света, а у них только фонари! Придумай же что-нибудь, ну пожалуйста! Сполдинг заколебался, но она торопила его. - Быстрее! - вскричала она полным отчаяния голосом. - Помоги им, прошу тебя! Ты можешь, я знаю! Обескураженный ее натиском, он схватил в охапку полдюжины бутылок и важно зашагал к выходу. Со стороны рощицы донесся звук выстрела. Узкие лучи фонарей беспорядочно прорезали тьму, выхватывая из мрака узловатые, искривленные стволы деревьев. Когда Сполдинг присоединился к общей группе, Дрейк внезапно метнулся вперед, возбужденно крича: - Там что-то есть! Я видел, как оно шевельнулось! Луч его фонаря заскользил между стволами и причудливыми суковатыми ветками. К нему тут же подключились другие, шаря то по земле, то по корням деревьев. Но их кряжистые, уродливые комли, покрытые у основания мхом и лишайниками, казались вырубленными из гранита неподвижными изваяниями, да и в подлеске, состоящем в основном из низкорослых древовидных папоротников, также не было заметно ни малейшего движения. - Я мог бы помочь с освещением, - нерешительно предложил Сполдинг. - Тут у меня несколько бутылок с газолином... - Отлично! - перебил его Дрейк. - Разбей-ка одну, а то с этими треклятыми фонарями ни черта не видно! Парень сунул палец в петельку и потянул за нее, одновременно подбросив бутылку вверх. Прилаженная к горлышку спичка чиркнула о шершавую полоску наждачной бумаги и загорелась. Падая, бутылка ударилась о камень и разлетелась вдребезги. Горючее мгновенно вспыхнуло, и языки пламени взметнулись футов на десять, а то и выше. Площадь основания импровизированного факела, в диаметре не более ярда вначале, быстро увеличивалась: растекался газолин по грунту. - Вторую давай! - одобрительно гаркнул Дрейк. - Направо бросай. И сразу третью - в другой конец! Сполдинг повиновался, но благоразумно не отошел от толпы, предпочитая метать зажигательные снаряды под прикрытием тел и ружей соседей. При этом он несколько проигрывал в точности, зато наверняка выигрывал в безопасности. Оранжевое пламя разлилось вокруг рощицы, окружив ее по периметру почти сплошным огненным кольцом и высветив как на ладони все пространство между деревьями. Но нигде не было никакого движения, кроме колышущихся от ветра ветвей и листвы. - Но ведь там точно было что-то! - горячился Дрейк. - Я сам видел, как шевелились ветки, и все слышали какую-то шумную возню. Было там что-то живое, голову даю на отсечение! Том Белден, стоя немного в сторонке, продолжал шарить по земле лучом фонарика. Внезапно он воскликнул дрожащим голосом: - Эй, посмотрите-ка сюда! Небольшой участок сравнительно мягкого грунта покрывали глубокие борозды и царапины. Именно такие может оставить крупная, сильная собака, упираясь своими задними лапами, если потащить пса куда-то против его воли. Найденные следы объясняли, по крайней мере, причину предсмертного вопля несчастного пса, но по-прежнему не давали ни малейшей подсказки об облике и повадках напавшего на собаку существа. Дрейк перевел взор от испещренного следами борьбы грунта и с ненавистью стал смотреть на озаренную языками газолинового пламени рощицу. Бичем повел себя по-другому. Он низко нагнулся и приблизил свой фонарь почти вплотную к земле, отслеживая каждую вмятину и бороздку на ней. Картина вырисовывалась предельно ясная. Собаку кто-то тащил, она отчаянно сопротивлялась, упираясь лапами и цепляясь когтями за все, что попадалось. С корней близлежащего дерева был содран целый пласт мха, а на покрытой трещинами коре отчетливо белели свежие царапины. Следы определенно вели в глубь рощи, но в ней никого не было. Никого и ничего! Расхрабрившийся Сполдинг вышел вперед и эффектно разбил еще одну бутылку с горючим, случайно или намеренно сделав это прямо на опушке, всего в нескольких ярдах от растущих на ее краю живых деревьев. Теперь рощица просвечивалась насквозь, как в рентгеновских лучах. Дрейк выругался. - Я иду туда, - объявил он. - Освещайте меня фонарями, но если вздумаете палить, цельтесь получше! Было неимоверно трудно и просто страшно заставить себя сделать первый шаг. Но сейчас роща была освещена как днем, к тому же Сполдинг поджег пятую и шестую бутылки и побежал за новыми. Дрейк крепко сжимал дробовик внезапно вспотевшей ладонью. По спине побежали мурашки и заструился холодный пот, но он упрямо продвигался к центру рощи, больше терзаясь по поводу собственного малодушия, чем страшась возможных в будущем обвинений в неумелом руководстве. Как бы то ни было, а вся ответственность за происходящее на острове лежала на нем, значит, с него потом и спросится. Мелкие сучья и ветки цеплялись за одежду, мешая идти. Липкие, холодные щупальца страха заставляли желудок спазматически сжиматься, а сердце колотилось так, будто оно готово выпрыгнуть из груди. Было ужасно, отвратительно, невыносимо и очень стыдно. К счастью, вся рощица протянулась на полсотни футов в одном направлении и не более чем на шестьдесят в другом. Деревья росли как придется, то прижимаясь едва ли не вплотную друг к другу, то разбегаясь в разные стороны. Там, где они теснились, приходилось либо идти в обход, либо протискиваться между стволами. Но все это время Дрейк не забывал обшаривать каждый дюйм поверхности, каждый открытый участок коры, черпая силы и сосредоточенность в охватившей его ледяной ярости. Что-то громко хрустнуло за спиной, заставив его резко, в прыжке, развернуться и вскинуть ружье. Но это оказался всего лишь Томми Белден с фонарем в одной руке и ракетницей в другой. Юноша то и дело спотыкался, лицо его было бледным и мокрым от пота, ему наверняка было страшно - и все же он нашел в себе силы и мужество последовать за начальником. - Я... я подумал, - объяснил Том, запинаясь и стуча зубами, - что вдвоем нам будет... будет проще освещать дорогу. Дрейк кивнул. В причудливом переплетении света и теней, отбрасываемых стволами и сучьями деревьев, действительно было сложно толком разглядеть что-либо. - Смотри в оба, особенно себе под ноги, - строго предупредил он. - Не исключено, что эта тварь выпустила собаку, когда мы появились. Продолжая дрожать и стучать зубами, Белден направил луч фонаря на землю прямо перед собой. В широком овальном пятне мелькали то деликатные побеги "девичьих волос", то более жесткая и грубая поросль орляка. Дрейк без разбору давил ногами все подряд, нетерпеливо озираясь вокруг, но не находя взглядом того, что искал. Том сопровождал его, стараясь не отставать ни на шаг. Они несколько раз пересекли рощу из конца в конец, освещая фонарями все подряд: деревья от корней до крон, цепляющийся за землю стланик, заросли папоротника и шелковистые вкрапления мха. Расположившиеся по периметру люди стояли наготове с заряженными ружьями, не спуская глаз с прочесывающих рощу и следя за каждым их движением. Дрейк с Белденом уже неоднократно обыскали рощицу вдоль и поперек, но так и не нашли не только тела собаки, но и ни единого клочка шерсти. Не обнаружили они и никаких признаков неведомого агрессора. Единственной живностью, попавшейся им на глаза, было какое-то ночное насекомое. Еще в одном месте они наткнулись на широкую паутину, натянутую между двумя ветвями и влажно поблескивающую в отсветах бушующего вокруг пламени. На поверхности тоже ничего подозрительного не нашлось - только папоротники, мхи да торчащие из земли узловатые корни. Окончательно убедившись, что в роще нет никого страшнее пауков и ночных бражников, Дрейк прекратил поиски и вернулся к основной группе. Газолиновые лужи к тому времени выгорели, но давали еще достаточно света, чтобы уверенно ориентироваться. - Я на все сто убежден, что там кто-то был! - заявил он, в бешенстве топнув ногой. - Мы все видели колышущиеся ветви и слышали громкую возню. Но сейчас там пусто. Кто бы там ни был, он успел улизнуть через дальний конец, пока мы тут на ближнем толклись с фонарями. Одно можно сказать наверняка: свет ему точно не по душе! Не сомневаюсь, что его прогнал именно свет. - Вот уж не было печали! - сердито прогудел Холлистер. - Пока не завезли собак, на острове вообще никаких животных отродясь не водилось. Птицы - да, а больше никого. Птицы собаку утащить не могут, да и незачем - они рыбу жрут. Так кто же тогда зацапал бедного песика? - Знаете, друзья, - нерешительно заговорил Бичем, - судя по царапинам и бороздам на грунте, у меня сложилось впечатление, будто собаку старались оторвать от земли и утащить куда-то вверх! Слабо помигивая, на земле догорали последние капли горючего из разбитых бутылок. Усталым голосом Дрейк скомандовал возвращаться по домам. Люди разочарованно потянулись в сторону поселка. - Стоп! - неожиданно воскликнул начальник базы, вспомнив реплику механика. - Скажите, доктор Бичем, может среди птиц на гнездовье случайно затесаться какой-нибудь хищник? Орел, кондор, крупный стервятник? - Вы забыли еще упомянуть гигантских полярных сов, - добавил биолог. - Увы, вынужден вас разочаровать. Во-первых, мы ни разу ничего подобного на острове не видели, а во-вторых, хищным пернатым здесь попросту нечем питаться. Нет ни кроликов, ни крыс, ни мышей. Кроме того, утащить крупного взрослого пса не под силу ни одному из вышеперечисленных видов. Это научный факт. - Но мы же видели и слышали, как кто-то копошился в ветвях! - возразил Дрейк, не желавший так легко сдавать позиции. - Ни одна крупная птица с размахом крыльев в несколько футов ни за что не рискнет сунуться в чащу, где близко расположенные деревья и переплетенные кроны не позволят ей ни опуститься на землю, ни взлететь, - авторитетно заявил Бичем. - Как я уже говорил, это абсолютно исключено. Учтите также, что собаки невероятно живучи, особенно дворняги. Никакая хищная птица не в состоянии прикончить такого здорового пса в считанные минуты, даже если, чисто теоретически, допустить, что у нее хватит сил унести его мертвое тело. Полагаю, у вас нет сомнений в том, что собака погибла? - Какие уж тут сомнения! - хмуро буркнул Дрейк. - Или вы не слышали, как она визжала? Чем ближе они подходили к строениям базы, тем светлей становилось вокруг. Не только фигуры возвращающихся людей, но и мельчайшие детали их одежды и снаряжения отчетливо выделялись в ярком сиянии десятков прожекторных лучей и сотен лампочек. А в самом центре поселка было светлее, чем солнечным днем, - так, во всяком случае, показалось уставшим, расстроенным людям. Возле административного здания Дрейк остановил отряд и заговорил спокойным, бесстрастным голосом: - Никто из нас, к несчастью, не успел заметить тварь, убившую и утащившую одну из наших собак. Это очень плохо, но теперь мы знаем о ней немного больше. Можно считать доказанным, что она боится света. Мы были рядом с ней, но никто не подвергся нападению. Полагаю, ее остановил свет наших фонарей. Мое утверждение подкрепляет и тот факт, что в дневное время никаких признаков активности с ее стороны не наблюдалось. Схватка с пассажирами в самолете также не может служить опровержением, потому что в грузовом отсеке во время полета достаточно темно. Так же темно вчера было на складе. Пока внутри не горел свет, там что-то двигалось. Как только я включил рубильник, оно либо сбежало, либо спряталось. Следовательно, свет - это главная и основная гарантия нашей безопасности. Отныне всем категорически запрещается выходить по ночам за пределы освещенной зоны без моего персонального разрешения, которое я могу дать лишь в том случае, если сочту причину важной и убедительной. Всем понятно? Толпа одобрительно зашумела, и только у Кейси, одного из складских рабочих, нашлись возражения. - Послушайте, мистер Дрейк, - обиженно сказал он. - Я вовсе не утверждаю, что такой уж смельчак, но когда мне приказывают бояться темноты, не могу сказать, что мне такое по нраву. - Поверьте, друзья, я и сам не в восторге, что вынужден отдать этот приказ, - примирительным тоном сказал начальник базы. - Но пока мы не узнаем больше, придется его выполнять. Всем, без исключения. Слишком много людей уже поплатилось жизнью, чтобы игнорировать опасность! На пороге появился Сполдинг. - Поймали кого-нибудь? - простодушно осведомился он. Дрейк сердито зарычал, взбежал на крыльцо и направился в свой кабинет. Только сейчас он сообразил, что из пятнадцати мужчин, находящихся у него в подчинении, восемь были с ним в рощице, из которой донесся предсмертный крик собаки. И только семеро остались в поселке, чтобы охранять женщин. Он обругал себя и мысленно поклялся, что не допустит в будущем такой промашки. Войдя в офис, Дрейк отодвинул ногой кресло и с размаху плюхнулся в него. Трагическая гибель ни в чем не повинного пса и безрезультатные поиски ночного убийцы привели начальника базы в состояние сильнейшего раздражения. Его не радовал даже тот факт, что теперь можно было считать окончательно доказанным присутствие на острове некоего существа, безусловно опасного для людей и животных. Но доказательство это, строго говоря, носило довольно сомнительный характер. До аварии транспортника существо вообще никак не проявляло себя, а после того ни разу не показалось на глаза, хотя уже минимум дважды выказало свою агрессивность. Похоже, оно действительно предпочитало ночной образ жизни, поэтому никто до сих пор не мог не только его описать, но и представить. А теперь ему, Дрейку, предстоит докладывать начальству о новом событии и связанных с ним подробностях, которые правительственные чиновники, сидящие в своих уютных кабинетах, неизбежно сочтут невероятными и фантастическими. Большие шишки, неодобрительно покачивая головами, несомненно, заявят, что исчезновение какой-то дворняги не такое уж серьезное дело, чтобы ломать из-за этого копья. Оно может быть объяснено тысячью правдоподобных причин, не имеющих никакого отношения к предполагаемому присутствию на острове некоего существа, больше похожего на продукт необузданной фантазии шизофреника, нежели на реально существующий объект. В кабинет без стука ворвалась разъяренная Нора. - Зачем вы один полезли в эту чащу?! - закричала она звенящим от гнева голосом. - Зачем вам понадобилось самому рисковать жизнью? И это после того, как умоляли меня соблюдать осторожность! Вы бы хоть обо мне подумали! Дрейк устало поднял голову. - Я должен был доказать, что не сошел с ума, - бесстрастно произнес он. - И я должен был встретиться с ним лицом к лицу, чтобы перестать наконец сомневаться в собственном здравии! Теперь я, слава богу, в этом уверен, зато испытываю серьезные опасения разумности принятых мер. Хорошо хоть мы убедились, что эта погань, прикончившая собаку, определенно боится света. Так что, если не хочешь нарваться на неприятности, не забредай в темные уголки по ночам! Да и днем я бы не советовал. Девушка в отчаянии всплеснула руками. Дверь за ее спиной была открыта, из нее доносились возбужденные голоса собравшихся в комнате отдыха островитян. Закрывать ее сейчас было рискованно, так как могло вызвать нежелательные подозрения. - Зато я знаю, как теперь называть это существо, - сообщил Дрейк несколько повеселевшим тоном. - Пусть маленький, но все же прогресс! - О чем вы говорите? - в недоумении посмотрела на него Нора, которая никак не могла унять дрожь. Ее охватил трепет, когда кто-то рассказал, как бесстрашно начальник базы с ружьем наперевес один полез в рощу, куда кто-то большой и страшный, сотрясая деревья, утащил несчастного пса. - Это снарк, - сказал Дрейк, выдержав паузу и словно не замечая, в каком состоянии находится его симпатия. - Помнишь "Охоту на снарка"? Как все его долго ловили, а потом выяснилось, что снарк - это игра воображения? Но ни шутка, ни ободряющая улыбка Дрейка не помогли поднять настроение девушки. В кабинет уверенно вошел Сполдинг. Вид у него был деловитый, физиономия удовлетворенно сияла. - Считаю абсолютно доказанным, - заявил он, победоносно улыбаясь, - что бутылки с горючей смесью оказались самым надежным и действенным средством обороны против монстра! - Примите мои поздравления, мистер Сполдинг, - равнодушно сказал Дрейк. - Если не сочтете за труд составить докладную записку на этот счет, я завтра же распоряжусь, чтобы Спаркс передал ее в Вашингтон. Не сомневаюсь, что ваши выдающиеся заслуги будут должным образом оценены и отмечены. Если только нас всех прежде не упакуют в смирительные рубашки, - добавил он после непродолжительной паузы. - Я говорил с людьми, которые были с вами с самого начала, - продолжал Сполдинг, пропустив иронию мимо ушей. - С теми, кто своими глазами видел, как колыхались ветви деревьев в лучах фонарей. Так вот, в их показаниях я отметил совершенно поразительную деталь! - Я весь внимание, - поощрительно кивнул начальник базы, сознательно прекратив попытки сразить сарказмом этого самовлюбленного идиота. Его наглость привела Дрейка в отчаяние еще и потому, что мешала немедленно, сию минуту, утешить Нору, застывшую у стола с дрожащими губами и мертвенно-бледным лицом. - Все свидетели говорят о том, - уверенно продолжил Сполдинг, - что их фонари были направлены на раскачивающиеся ветви одного или нескольких стволов. Каждый из них отчетливо видел движение, но ни один - заметьте, ни один! - не видел того, кто эти ветви раскачивал! Люди находились на расстоянии всего тридцати футов и были просто обязаны заметить хоть что-нибудь! Но никто ничего не видел. Вы отдаете себе отчет, какие выводы следуют из этих фактов? Ну же, мистер Дрейк! Пораскиньте мозгами! - В данный момент я усиленно стараюсь воздержаться от напряженной умственной деятельности, мистер Сполдинг, - расслабленно произнес Дрейк. - По всей видимости, мои мозги не обладают должными качествами, чтобы справиться с волнующей вас проблемой. - Но вы можете представить себе живое существо, - не отставал настырный завскладом, - забравшееся в глубь чащи, раскачивающее ветки деревьев, не тревожа при этом самих стволов, и невидимое на расстоянии тридцати футов в направленных лучах полудюжины фонарей? - Нет, не могу, - честно признался начальник базы, - хотя не стану отрицать, что именно так все и происходило. Сполдинг многозначительно хмыкнул и выпятил грудь. - Возможно, - важно объявил он, - моя версия покажется вам малоубедительной, но в мор