а не произнесли ни слова. Она почувствовала себя лишней и чуть ли не асисткой. Спустя недели две после переезда Розмари в очередной раз сидела в подвале. Было примерно четверть шестого. Она читала "Нью-Йоркер" и ждала, когда можно будет добавить в воду умягчитель для полоскания. И тут вошла темноволосая девушка с тонкими чертами лица, примерно одного возраста с Розмари. Взглянув на нее, Розмари вздрогнула от неожиданности: перед ней стояла Анна-Мария Альбергетти. Она была в белых босоножках, в черных шортах и шелковой блузке абрикосового цвета. Она кивнула Розмари, поставила желтую пластмассовую корзинку для белья у одного из стиральных автоматов, открыла его и принялась запихивать туда грязное елье. Насколько было известно Розмари, Анна-Мария Альбергетти в Брэмфорде не жила, но вполне вероятно, что она гостила здесь у кого-то и помогала по хозяйству. Когда Розмари пригляделась к ней получше, то поняла, что ошиблась. У этой девушки был более длинный и заостренный нос, были и другие, более мелкие отличия в выражениии лица и осанке. Но сходство было поразительным. Розмари заметила, что девушка смотрит на нее со смущенной вопросительной улыбкой. Стиральный автомат рядом с ней был закрыт и наполнялся водой. - Извините, я, видимо, ошиблась, - сказала Розмари. - Я приняла вас за Анну-Марию Альбергетти, поэтому так пристально на вас смотрела. Девушка опустила глаза, покраснела и улыбнулась. - Это происходит постоянно, - пояснила она. - Не стоит извиняться. Меня принимают за Анну-Марию с самого детства, когда она сыграла свою первую роль в "Вот идет жених", - все еще заливаясь краской, но уже без улыбки она взглянула на Розмари. - Я не замечаю, что на ее похожа. Правда, мои родители, как и ее, тоже итальянцы, но лично я не нахожу никакого внешнего сходства. - Нет, сходство поразительное, - сказала Розмари. - Наверное, вы правы, - признала девушка, - раз мне постоянно об этом говорят. Но я, к сожалению, этого не замечаю. И, наверное, напрасно. - Вы с ней знакомы? - поинтересовалась Розмари. - Нет. - Вы так обратились ко мне, и я подумала... - Да нет. Я знаю ее только по имени. Мне часто приходилось говорить о ней с друзьями. - Девушка вытерла руку о шорты, сделала шаг вперед и с улыбкой протянула ее Розмари. - Меня зовут Терри Джионоффрио, - представилась она. Розмари улыбнулась и пожала руку. - Розмари Вудхауз, - назвала она себя. - Мы сюда недавно переехали. А вы давно здесь живете? - У меня здесь нет квартиры, - проговорила девушка. - Я просто живу у мистера и миссис Кастивет на седьмом этаже. Я у них в гостях уже с июня. Вы с ними знакомы? - Нет, - ответила Розмари с улыбкой, - но наши квартиры когда-то были одной. - Так вы и есть та пара, - воскликнула девушка, - которая заняла квартиру старой леди! Миссис... э-э-э... которая умерла! - Гардиниа. - Да, да, она была очень дружна с Кастиветами. Она выращивала травы и приносила их миссис Кастивет, чтобы добавлять в пищу. Розмари кивнула. - Когда мы осматривали квартиру, одна комната вся была заставлена горшочками с рассадой. - А когда ее не стало, - продолжала Терри, - миссис Кастивет устроила на кухне маленькую теплицу и теперь сама все выращивает. - Извините, я должна добавить умягчитель, - сказала Розмари. Она достала флакон из бельевой сумки. - АВ хотите я вам скажу, на кого похожи вы? - спросила Терри, пока Розмари отвинчивала колпачок. - На кого? - На Пайпер Лори. - Неужели? - рассмеялась Розмари. - Все это очень забавно, потому что до того, как она вышла замуж, мой муж с ней встречался. - Вы не шутите? Где это было, в Голливуде? - Нет, здесь. Розмари налила в колпачок жидкость, Терри открыла дверцу стирального автомата, и Розмари, поблагодарив, вылила содержимое колпачка внутрь. - А ваш муж актер? - спросила Терри. Розмари благодушно кивнула, завинчивала колпачок. - Серьезно? Как его зовут? - Гай Вудхауз. Он играл в "Лютере" и в пьесе "Никто не любит альбатроса", много работает на телевидении. - Это замечательно! Я обожаю смотреть телевизор, - обрадовалась Терри. - Наверняка его видела! Где-то в подвале послышался звон стекла, словно разбилась бутылка или окно. - Уф! - выдохнула Терри. Розмари стало не по себе. Она с беспокойством посмотрела на дверь прачечной. - Ужасно не люблю этот подвал, - пожаловалась она. - Я тоже, - поддержала ее Терри. - Хорошо, что мы здесь вдвоем, одна бы я насмерть перепугалась. - Скорее всего, разносчик уронил бутылку, - заметила Розмари. Терри обратилась к Розмари: - У меня есть предложение: давайте спускаться сюда вместе. Ваша дверь рядом со служебным лифтом, верно? Можно созваниваться, я бы за вами заходила, и мы бы вместе спускались сюда. - Это было бы здорово! - подхватила Розмари. - Одной здесь очень неприятно. Терри радостно засмеялась, а потом весело добавила: - У меня есть амулет на счастье, может, он и на двоих сгодится? - Она оттянула воротничок блузки, вынула серебряную цепочку, на которой висел резной серебряный шарик чуть меньше дюйма в диаметре. - Какая прелесть! - воскликнула Розмари. - Мне тоже нравится. - Мне его позавчера подарила миссис Кастивет. Ему триста лет. То, что находится внутри, она сама вырастила в своей теплице. Он приносит счастье, по крайней мере, так считается. Розмари внимательно рассматривала амулет, который Терри держала между большим и указательным пальцами. Сквозь его серебряное плетение было видно какое-то зеленовато-коричневое вещество, напоминающее губку. Резкий запах заставил Розмари отшатнуться. Терри рассмеялась: - Запах и мне не очень нравится, - сказала она, - но, надеюсь, амулет принесет мне счастье. - Удивительная вещь, - похвалила Розмари. - Ничего подобного никогда не встречала. - Это европейская вещица, - объяснила Терри. Она прислонилась боком к стиральному автомату и любовалась шариком, разглядывая его с разных сторон. - Из всех, кого я знаю, Кастиветы - самые замечательные люди на свете. Они в буквальном смысле подобрали меня на тротуаре. Я упала в обморок на Восьмой авеню, а они привели меня к себе домой и относятся ко мне как мать с отцом. Вернее, как бабушка с дедушкой. - Вы были больны? - спросила Розмари. - Ну, это мягко сказано, - ответила Терри. - Я голодала, принимала наркотики и делала еще много разных глупостей, которых теперь стыжусь. Мне просто тошно, как только вспомню обо всем. Мистер и миссис Кастивет меня вылечили. Я забыла о наркотиках, сыта, неплохо одета. еперь, по их мнению, нет такой вещи, которая была бы для меня слишком хороша. Они заставляют меня принимать витамины, очень вкусно кормят, даже договорились, чтобы меня регулярно осматривал врач. Это все потому, что у них нет детей. Понимаете, я для них как дочка, которой у них никогда не было. Розмари кивнула. - Сначала мне приходило в голову, что все это делается не без задней мысли, - продолжала Терри. - Думала, они имеют на меня какие-то виды в сексуальном плане, понимаете, он или она. Ничего подобного. Для меня - настоящие дедушка с бабушкой. Хотят послать меня учиться на курсы секретарей, а когда-нибудь потом я с ними расплпачусь. Я всего три года училась в средней школе, придется наверстывать. - она спрятала резной шарик под блузку. Розмари сказала: - Когда вокруг столько разговоров о безразличии, о том, что никто ни во что не желает вмешиваться, приятно узнать про таких людей, как Кастиветы. - Да, таких людей немного, - заметила Терри. - Если бы не они, меня здесь бы не было. Это совершенно точно. Я бы просто умерла или угодила в тюрьму. - У вас есть родственники, которые бы вам помогали? - У меня есть брат. Он служит в военно-морском флоте, но я не хочу о нем вспоминать. Розмари переложила выстиранное белье в сушилку и ждала, пока закончит стирку Терри. Они поговорили о герое, которого Гай играл в "Другом мире" (?Ну конечно, помню! Так это ваш муж??), о прошлом Брэмфорда (об этом Терри ничего не знала) и о предстоящем визите Папы в ью-Йорк. Терри тоже была католичкой, не слишком, правда, ревностной, но ей очень хотелось достать билет на Папскую мессу, которая должна была состояться на стадионе "Янки". Наконец Терри заложила выстиранное белье в сушилку, и девушка направились к служебному лифту. Когда они поднялись на седьмой этаж, Розмари пригласила Терри зайти и посмотреть квартиру, но та тказалась. В шесть часов Кастиветы садились за стол, и ей неудобно было опаздывать. Она пообещала позже позвонить Розмари, чтобы вместе спуститься в подвал за высушенным бельем. Когда Розмари вернулась, Гай был дома. Он смотрел фильм о Грейс Келли и ел жареные кукурузные хлопья. - Вот уж святоши, - пробурчал Гай. Розмари рассказала ему про знакомство с Терри и о том, что он запомнился этой девушке в ?Другом мире?. Он сделал вид, будто ему это безразлично, но Розмари видела, что ему приятно. Гая угнетала мысль о том, что Дональду Бомгарту могут отдать роль в новой комедии, на оторую они оба пробовались сегодня второй раз. - Господи, - воскликнул он, - и что это вообще за имя такое - Дональд Бомгарт? Его самого, пока он не взял псевдоним, звали Шерман Пиден. В восемь часов девушки забрали белье, и Терри зашла познакомиться с мужем Розмари и посмотреть квартиру. При виде Гая она заволновалась и покраснела. Чтобы разрядить обстановку, он сделал ей комплимент и предложил сигарету. Терри не доводилось прежде бывать в этой квартире: вскоре после ее появления у миссис Гардениа произошла размолвка с астиветами, а потом она заболела, впала в кому, да так и не оправилась. - Чудесная квартира! - похвалила Терри. - Пока нет, но будет, - уточнила Розмари. - Не хватает обстановки. - Понял! - вдруг воскликнул Гай, хлопнув в ладоши. Он победоносно указал на Терри: - Анна-Мария Альбергетти! Глава 4 Принесли сверток от "Бонние". Хэтч прислал в подарок ведерко для льда из тикового дерева с ярким оранжевым ободком. Розмари сразу же позвонила ему и поблагодарила. Хатчинс видел квартиру, когда маляры только-только закончили работы, а после того, как Гай и Розмари ереехали, он еще ни разу не заходил. Розмари пожаловалась, что стулья должны были привезти неделю назад, а диван доставят только через месяц. - Ни о каких гостях сейчас не может быть и речи, - отвечал Хэтч. - Лучше расскажи, как дела. Розмари с радостью стала выкладывать ему все подробности своей жизни. - По крайней мере, я не заметила в соседях ничего необычного. Правда, гомосексуалисты есть. Их двое. А через коридор от нас живут Гульды - милая пожилая пара. У них есть ферма в Пенсильвании, на которой разводят персидских кошек. Если мы захотим, можем завести такого ота. - Они линяют, - заявил Хэтч. - Есть еще одна пара, с которой мы пока не познакомились. У них живет девушка, которая раньше была наркоманкой - с ней мы уже успели познакомиться. Они вылечили ее и хотят послать на курсы секретарш. - Такое впечатление, что вы переехали на ферму "Солнечный ручей", - пошутил Хэтч. - Я рад за вас. - Подвал, правда, жутковатый, - призналась Розмари. - Каждый раз, когда туда спускаюсь, ругаю тебя за страшные рассказы. - Если ты имеешь в виду те, которые я пишу, так я и сам себя ругаю, а если те, о которых я сам читал, то с таким же успехом можно обижаться на автоматический пожарный сигнал за то, что произошел пожар, или на метеослужбу - за тайфун. Розмари стало стыдно за свой тон, и она примирительно добавила: - Теперь-то станет полегче. Мы будем ходить вместе с девушкой, о которой я тебе говорила. Хэтч сказал: - Ну что же, теперь мне совершенно ясно, что вы, как я и предполагал, оказываете на этот дом благотворное влияние, и он перестает быть "домом ужасов". Беги играй ведерком для льда и передавай привет Гаю. Розмари с Гаем и еще две другие пары решили пойти на предварительный просмотр пьесы "Миссис Делли", а оттуда отправиться на вечеринку, которую устаривал в своей студии фотограф Ди Бертийон. Гай и Бертийон крупно поспорили по поводу политики профсоюза актеров, запрещающего привлекать иностранных исполнителей. Гай утверждал, что это правильно, Бертийон придерживался иной точки зрения. Гости пытались перевести разговор на шутки и сплетни, но Гай не захотел оставаться. В половине первого они с Розмари ушли. Они шли пешком: ночь была тихая и пьянящая. Подходя к черной громаде Брэмфорда, они увидели на тротуаре группу людей - человек двадцать, сгрудившуюся вокруг припаркованной машины. Рядом стояли два полицейских автомобиля с красными вращающимися мигалками на крышах. Держась за руки, Розмари и Гай в тревоге ускорили шаг. Проезжающие мимо машины притормаживали. В доме открывались окна и рядом с головами химер появлялись головы людей. Вышел ночной привратник Тоби. Один из полицейских повернулся к нему, чтобы взять елтовато-коричневое одеяло. Рядом с ним стоял белый "фольксваген". Его крыша с одной стороны была вся сплюснута, а ветровое стекло покрыто паутиной трещин. - Мертва, - произнес кто-то, а другой голос добавил: - Я смотрел вверх и решил, что падает какая-то большая птица, может быть, орел. Вокруг места происшествия образовалось плотное кольцо людей. Розмари и Гай приподнимались на цыпочки, пытаясь что-нибудь разглядеть, но ничего не было видно. - Всем отойти! - приказал стоящий в центре полицейчкий. В толпе появились просветы. Стоявший впереди мужчина в спортивной рубашке отодвинулся в сторону. На тротуаре лежала Терри, устремив к небу единственный глаз, другая половина ее лица представляла собой кровавое месиво. Ее накрыли одеялом, на котором сразу проступили темные пятна. Розмари зажмурилась, резко отвернулась, правой рукой машинально осеняя себя крестом. Она крепко сжала губы, боясь, что ее стошнит. Гай содрогнулся, стиснул зубы и сильно втянул в себя воздух. 0 О Господи, - простонал он. - О Боже всемогущий! - Отойдите, - повторил полицейский. - Мы знаем эту девушку, - сказал Гай. Второй полицейский повернулся к ним: - Как ее имя? - Терри. - А фамилия? Рубашка на полицейском была мокрой от пота; у него были красивые голубые глаза с густыми черными ресницами. Гай повернулся к Розмари: - Роз, ты знаешь фамилию Терри? - Не помню, - сказала она, открыв глаза. - У нее длинная итальянская фамилия, начинается с Дж. Терри шутила, что ее невозможно правильно написать. Обращаясь к голубоглазому полицейскому, Гай добавил: - Она жила в квартире "7-A" у Кастиветов. - Это нам уже известно. Подошел еще один полицейский с бледно-желтым листком бумаги в руках. За ним молчаливо следовал мистер Миклас в накинутом поверх полосатой пижамы плаще. - Мило и немногословно, - сказал подошедший полисмен голубоглазому и протянул желтый листок. - Она приклеила это лейкопластырем к подоконнику, чтобы ветром не сдуло. - В квартире кто-нибудь есть? Другой в ответ только покачал головой. Голубоглазый полицейский прочитал написанное на листке бумаги, задумчиво водя языком по передним зубам. - Тереза Джионоффрио, - произнес он на итальянский манер. Розмари кивнула. - Мы видели ее в среду вечером. Нам и в голову не могло прийти, что у нее такие грустные мысли, - сказал Гай. - К сожалению, ничего, кроме грустных мыслей, - заключил полицейский, открывая планшет. Он вложил в него листок, но захлопнул планшет неаккуратно: оттуда выглядывал желтый краешек бумаги. - Вы ее знали? - обратился к Розмари мистер Миклас. - Немного, - ответила та. - Да, ведь вы живете в седьмом этаже. Гай обратился к Розмари: - Пошли, золотко, домой. Полицейский спросил: - Не знаете, где найти этих Кастиветов? - Нет, - ответил Гай. - Мы с ними даже незнакомы. - В это время они обычно бывают дома, - подумав, добавила Розмари. - Их спальня рядом с нашей, и мы через стенку слышим, как они разговаривают. Гай обнял Розмари за плечи. - Пошли, золотко, - повторил он. Они кивнули полицейским, мистеру Микласу и направились к дому. - А вот и они, - проговорил мистер Миклас. Розмари и Гай остановились и оглянулись. К дому приближалась рослая широкоплечая седая женщина в сопровождении высокого худого мужчины с шаркающей походкой. - Кастиветы? - спросила Розмари. Мистер Миклас кивнул. Голубой костюм миссис Кастивет резко контрестировал с белыми перчатками, сумочкой, туфлями и шляпкой. Она поддерживала мужа под руку, как сиделка больного. Мистер Кастивет был облачен в куртку в разноцветную полоску, широкие красные брюки, розовый галстук-бабочку и мягкую фетровую шляпу серого цвета с розовой лентой. От такой пестроты рябило в глазах. На вид ему было не меньше семидесяти пяти, а ей лет шестьдесят восемь. На их лицах было юношески-задорное выражение; они приближались, дружески-вопросительно улыбаясь. Полицейкий шагнул им навстречу, и улыбки на их лицах исчезли. Миссис Кастивет стала беспокойно о чем-то расспрашивать полисмена, а мистер Кастивет нахмурился и покачал оловой. У него был большой рот с тонкими, словно подведенными помадой губами, щеки были бледными, маленькие, глубоко посаженные глаза сверкали. У нее был массивный нос и толстая нижняя губа, придававшие лицу несколько мрачное выражение. Из-за ушей с незатейливыми жемчужными сережками спускалась цепочка от очков в розовой оправе. Полицейский спросил их: - Вы - Кастиветы с седьмого этажа? - Да, - сухо ответила миссис Кастивет тоном, не терпящим возражений. - С вами живет девушка по имени Тереза Джионоффрио? - Да, - подтвердила миссис Кастивет. - А что произошло? - У нас для вас плохие новости, - предупредил полицейкий; он выдержал паузу, глядя поочередно то на одного, то на другого, а потом сообщил: - Она умерла. Покончила с собой, - он поднял руку, указывая большим пальцем через плечо. - Выпрыгнула из окна. Они по-прежнему молча смотрели на него, будто он ничего им не говорил. Потом миссис Кастивет слегка наклонилась в сторону, скользнула взглядом по одеялу на носилках за спиной полисмена и выпрямилась. - Это невозможно, - сказала она тем же громким резким голосом, каким приказывала Роману принести ей шипучку. - Вы ошиблись. Не оборачиваясь, полицейский произнес: - Арчи, покажи им, пожалуйста. Миссис Кастивет решительно прошла мимо него. Ее муж остался стоять на месте. - Я чувствовал, что этим кончится, - заговорил он. - Через каждые три недели у нее начиналась сильная депрессия. Я заметил это и сказал жене, но она не придала этому значения. Она - оптимистка по натуре и считает, что всегда будет так, как ей хочется. Миссис Кастивет вернулась. - Я не верю, что она покончила с собой, - заявила она. - Терри была счастлива, у нее не было никаких причин расставаться с жизнью. Я думаю, это несчастный случай. Она, наверное, мыла кно и не удержалась. Она любила делать нам сюрпризы: то вымоет что-нибудь, то приберется. - В полночь она не могла мыть окна, - возразил мистер Кастивет. - Почему? - злобно спросила миссис Кастивет. - Может быть, и мыла! Полицейский достал из планшета большой бледно-желтый листок и, поколебавшись, протянул его миссис Кастивет. Она нерешительно повертела его в руках и стала читать. Мистер Кастивет, наклонив голову, чтобы не мешала рука жены, тоже читал, двигая тонкими яркими губами. - Вы подтверждаете, что это ее почерк? - уточнил полицейский. Миссис Кастивет кивнула. - Вне всякого сомнения, - заявил мистер Кастивет. Миссис Кастивет вернула полицейскому листок. - Я прослежу, - сказал полицейский, - чтобы вам вернули записку, когда она нам будет не нужна. Миссис Кастивет сняла очки, которые повисли на цепочке, и прикрыла глаза пальцами в белых перчатках. - Невероятно, - сказала она. - В это трудно поверить. Она была счастлива. Все ее беды остались в прошлом. Мистер Кастивет положил руку на плечо жены и опустил голову. - Были ли у нее ближайшие родственники? - осведомился полисмен. - Нет, кроме нас у нее никого не было, - сказала миссис Кастивет. - Одна-одинешенька. - Но у нее же был брат! - удивилась Розмари. Миссис Кастивет вновь надела очки и внимательно посмотрела на нее. Ее муж вышел из состояния оцепенения, поднял голову, из-под полей шляпы блеснули его глубоко посаженные глаза. - Так был брат или нет? - спросил полицейский. - Она говорила, что он служит в военно-морском флоте, - подтвердила Розмари. Полицейский повернулся к Кастиветам. - Мы не знали об этом! - заявила миссис Кастивет в один голос с мужем. - А в какой звании и где он служит, вам известно? - обратился полицейский к Розмари. - Нет, - отозвалась она и, повернувшись к Кастиветам, добавила: - Однажды в прачечной Терри при мне упоминала о нем. Я - Розмари Вудхауз. - Мы живем в квартире "7-E", - пояснил Гай. - Терри держалась просто и непринужденно, и я согласна с миссис Кастивет, - продолжала Розмари, глядя на нее. - Она казалась счастливой и была полна самых радужных надежд на будущее. Она очень тепло отзывалась о вас и вашем муже, благодарила за помощь и заботу. - Спасибо, - проговорила миссис Кастивет. - Мы вам очень признательны за то, что вы говорите нам об этом, - поддержал ее мистер Кастивет. - На душе становится немного легче. - Вам больше ничего не известно о ее брате, кроме того, что он служит в военно-морском флоте? - Нет, ничего, - ответила Розмари. - Она его не очень любила. - Думаю, что с такой фамилией как Джионоффрио, его будет несложно найти, - предположил мистер Кастивет. Гай снова обнял Розмари за плечи, и они направились к дому. - Я просто потрясена случившимся, - сказала Розмари Кастиветам. - Да, очень жаль... - начал было Гай. - Спасибо, - поблагодарила миссис Кастивет еще раз, а мистер Кастивет что-то долго и невнятно бормотал, но разобрать можно было только слова "ее последние дни". Она поднялась в лифте (О, Господи, - причитал ночной лифтер, - Господи! Господи!?), посмотрели на окутанную отныне мрачной тайной дверь с табличкой "7-A" и по боковому коридору пошли к своей квартире. Мистер Келлог из квартиры "7-J", не снимая дверной цепочки, риоткрыл дверь и спросил, что происходит внизу. Они рассказали. У себя в квартире Розмари и Гай несколько минут рассуждали о том, какие могли быть у Терри причины покончить с собой. Конечно, разгадать, что привело к такой страшной трагедии, свидетелями которой они едва не стали, может помочь оставленная записка. Но, даже зная ее содержание, вряд ли удастся получить исчерпывающий ответ. Наверное, Терри сама не могла все объяснить. Ведь что-то привело ее к наркомании, а что-то - к смерти, но что это было, никто не узнает: теперь уже слишком поздно. - Помнишь слова Хэтча? - спросила Розмари. - Самоубийства здесь происходят чаще, чем в других домах. - Что за чушь! - возразил Гай. - Все это болтовня насчет "опасной зоны"! - А Хэтч в это верит. - Все равно - чушь! - Представляю, что он скажет, когда узнает о происшедшем. - Не говори ему ничего, - посоветовал Гай. - В газетах он вряд ли об этом прочитает. Именно в этот день начали бастовать нью-йоркские газетчики. Предполагали, что их забастовка может продлиться месяц. А то и больше. Гай и Розмари разделись, приняли душ, продолжили отложенную партию в "скрэббл" и, не доиграв, снова отложили ее. Занялись любовью, потом решили подкрепиться и достали из холодильника молоко и тарелку холодных спагетти. Около половины третьего, уже собираясь спать, Гай вдруг вспомнил, что не узнал результатов проб на роль. Он позвонил на телефонную станцию, чтобы проверить, не звонили ли ему, и узнал, что получил роль в радиорекламе вин ?Креста-Бланка? Вскоре он заснул, а Розмари долго ворочалась. Перед ее взором вставало лицо Терри, превратившееся в кровавое месиво, с единственным глазом, устремленным к небу. Потом Розмари перенеслась в стены школы Богоматери. Сестра Агнесса грозила ей кулаком, приговаривая, что она больше не будет старостой второго этажа. "Меня поражает, как ты вообще можешь руководить!" - явственно услышала Розмари во сне слова сестры Агнессы. Сильный удар в стену со стороны соседей разбудил Розмари. Она услышала голос миссис Кастивет: - Мне безразлично, что говорила Лаура-Луиза, я ничего не желаю слушать! Розмари повернулась на другой бок и зарылась лицом в подушку. Сестра Агнесса была в бешенстве; ее маленькие глазки превратились в щелочки, ноздри раздулись от гнева. Из-за Розмари пришлось заложить кирпичом все окна, а теперь "Богоматерь" вообще выбыла из соревнования на самую красивую школу, устраиваемое "Уорлд Геральд". - Надо было поступать так, как я советовала! - истошно кричала со своим западным выговором сестра Агнесса. - Мы бы теперь уже были в полной готовности, а не начинали с нуля! Дядя Майк всячески пытался успокоить ее. Он был директором "Богоматери", которая переходами была соединена с его автомеханической мастерской в Омахе. - Ее ни о чем зараанее нельзя предупреждать, - уже тише продолжала сестра Агнесса, злобно сверкая своими свинячьимим глазками на Розмари. - Я говорила тебе, она не сможет этого постичь. У нас было потом достаточно времени, чтобы ее посвятить. (Розмари рассказала сестре Веронике о том, что окна заложили кирпичами, а та вычеркнула школу из соревнования; а так бы никто не заметил этого, и они бы выиграли. Розмари считала, что поступила правильно, как бы ни злилась сестра Агнесса. Католическая школа не должна обеждать с помощью обмана.) - Кто угодно годится для этого, - сказала сестра Агнесса. - Она должна быть молода, здорова и не девственница. Не обязательно искать какую-то наркоманку и проститутку с улицы. Разве я с самого начала этого не говорила? Неважно кто, лишь бы была молода, здорова и не девственница. Это была полная бессмыслица. Даже дядя Майк ничего не понял. Розмари повернулась на другой бок. Во сне уже наступила суббота, и она, Брайан, Эдди и Джин стояли у конфетного прилавка перед входом в кинозал "Орфей" и собирались смотреть "Источник" с Гарри Купером и Патрицией Нил, но события происходили не на экране, а рядом с ними, у них на глазах. Глава 5 Наступила следующая неделя. В понедельник утром Розмари накупила в супермаркете всякой всячины и разбирала на кухне свои покупки. Раздался звонок в дверь. Розмари посмотрела в глазок и увидела миссис Кастивет в бело-голубом платке, прикрывавшем накрученные на апильотки седые волосы. Она торжественно смотрела перед собой, словно в объектив фотоаппарата. Розмари открыла дверь и спросила: - Здравствуйте, как поживаете? - Хорошо, - уныло отозвалась миссис Кастивет. - Можно зайти ненадолго? - Разумеется, проходите. Розмари отступила, давая ей пройти. Когда миссис Кастивет прошествовала мимо, от нее повеяло едва заметным горьковатым запахом, таким, какой источал серебряный амулет Терри, наполненный похожим на губку желтовато-коричневым веществом. Миссис Кастивет умудрилась натянуть на свои массивные бедра и жирные ноги короткие брюки в обтяжку. Лучше бы она их не надевала. Брюки были желто-зеленые, а блузка синяя; из бокового кармана торчала отвертка. Миссис Кастивет остановилась между кабинетом и кужней, обернулась, надела очки на цепочке и улыбнулась. Розмари вдруг вспомнился позавчерашний сон: сестра Агнесса, кричащая на нее за то, что окна пришлось заложить кирпичом. Розмари постаралась стряхнуть с себя эти воспоминания, улыбнулась и приготовилась внимательно выслушать гостью. - Я зашла поблагодарить вас за ваши добрые слова в тот вечер, - объяснила миссис Кастивет. - было так приятно услышать, что Терри ценит все, что мы для нее сделали, и была счастлива с нами. Вам не понять, каким это стало для нас утешением. Нам было страшно при мысли, что мы не уберегли бедную девочку, не смогли помочь ей в чем-то главном, может, даже как-то подтолкнули ее к этому ужасному шагу, хотя из ее записки совершенно ясно, что она действовала по собственному желанию. - Ну что вы, меня благодарить не за что, - возразила Розмари. - Я всего лишь передала то, что говорила мне сама Терри. - Другие не стали бы себя утруждать. Когда станете старой, поймете, что в нашем мире поступки, продиктованные добротой, - большая редкость. И поэтому я вас искренне благодарю, и Роман тоже. Роман - это мой муж. Розмари понимающе кивнула и улыбнулась. - Я рада, что хоть чем-то вам помогла. - Кремация состоялась вчера утром. Все было очень скромно. Это было ее желание. Забыть ее нам будет нелегко. Мы так радовались, когда она жила с нами, ведь своих детей у нас нет. А у вас есть дети? - Нет, - ответила Розмари. Миссис Кастивет заглянула в кухню. - Ой, как вы мило развесили сковородки! - воскликнула она. - И стол стоит необычно. Очень интересно! - Я увидела такой интерьер в журнале, вот и позаимствовала, - пояснила Розмари. - У вас все так замечательно покрашено, - миссис Кастивет одобрительно ощупывала косяк двери. - Это все организовали домовладельцы? С малярами вы, вероятно, были необычайно щедры. У нас они работали хуже. - Да нет, дали всего по пять долларов каждому. - И все? - миссис Кастивет заглянула в кабинет. - Очаровательно. Телевизионная комната. - Это временно. Во всяком случае, я надеюсь. Мы хотели бы потом устроить здесь детскую. - Вы беременны? - поинтересовалась миссис Кастивет, посмотрев на нее. - Пока нет, - ответила Розмари, - но как только мы здесь окончательно устроимся, это произойдет. - Чудесно! Вы молоды, здоровы и просто обязаны иметь кучу ребятишек. - Нам бы хотелось иметь троих, - пооткровенничала Розмари. - Может быть, посмотрите и другие комнаты? - С удовольствием. Очень интересно, как вы благоустроили квартиру. Мы были близкими подругами с женщиной, которая жила здесь до нас. - Терри мне говорила об этом, - сказала Розмари, протискиваясь мимо миссис Кастивет, чтобы показать дорогу. - Правда? - удивилась миссис Кастивет, следуя за ней. - Похоже, вы о многом успели поговорить в прачечной. - Это было всего один раз. От гостиной миссис Кастивет была в полном восторге. - Пресвятая дева! - воскликнула она. - Все неузнаваемо изменилось. И стало намного светлее! А стулья просто прелестные! - Их привезли только в пятницу. - Сколько вы за них заплатили? Розмари смутилась. - Точно не помню. По-моему, около двухсот долларов. - Простите мне мое любопытство, - миссис Кастивет постучала себя по кончику носа. - Вечно я сую свой длнный нос куда не надо. - Ничего страшного, - рассмеялась Розмари. Миссис Кастивет осмотрела всю квартиру, попутно поинтересовалась, сколько сын миссис Гардениа запросил за ковер и туалетный столик, где они раздобыли такие ночники, сколько лет Розмари и действительно ли электрическая зубная щетка лучше обычной. Розмари было приятно разговаривать с этой добродушной старухой, которая спрашивала обо всем напрямик. Она предложила выпить кофе с печеньем. - А чем занимается ваш благоверный? - спросила миссис Кастивет, сидя за кухонным столом и просматривая цены на банках с супами и устрицами. Розмари объяснила. - Я так и знала! - воскликнула миссис Кастивет. - Вчера я сказала Роману: "Он такой очаровательный! Наверняка снимается в кино!" В этом доме живут три-четыре актера. В каких фильмах он играл? - Он в кино не снимался, играл в двух пьесах: "Лютер" и "Никто не любит альбатроса". А еще много работает на радио и телевидении. Миссис Кастивет наотрез отказалась пить кофе в гостиной, чтобы не создавать там беспорядок. Они уютно расположились на кухне. - А знаете, Розмари, - говорила она, глотая сразу и кофе, и печенье, - у меня сейчас размораживается отличный кусок филе в два дюйма толщиной, и половину его некуда деть. Вдвоем с Романом нам не осилить. Я приглашаю вас с Гаем вечером поужинать с нами. Согласны? - К сожалению, мы не сможем, - возразила Розмари. - Почему? Сможете. - Да нет. В самом деле... - Вы нас очень выручите своим приходом, - просительно сказала миссис Кастивет; она опустила глаза, а потом взглянула на Розмари с вымученной улыбкой: - вчера и в субботу мы приглашали друзей, но сегодня вечером мы останемся одни после той страшной ночи. Розмари, растроганная, подалась вперед: - Только при условии, что мы не причиним хлопот. - Уверяю вас, если бы ваш приход доставил мне хлопоты, я бы вас не приглашала. Поверьте, я страшная эгоистка. Розмари улыбнулась: - Терри говорила мне совсем другое. - Ну, Терри, - добродушно заметила миссис Кастивет. - Терри и сама не знала, что говорит. - Я поговорю с Гаем, - добавила Розмари, - но можете на нас рассчитывать. Миссис Кастивет радостно затараторила: - Скажите ему, что ни о каком отказе не может быть и речи. Я буду хвастаться друзьям, что давно его знаю. Они съели печенье и выпили кофе, обсудили радости и трудности актерской профессии и низкое качество телепередач в этом сезоне, поговорили о забастовке газетчиков. - В половине седьмого для вас не рано? - уже в дверях забеспокоилась миссис Кастивет. - Нет, хорошо, - кивнула Розмари. - Роман не любит ужинать в более позднее время, - пояснила миссис Кастивет. - У него больной желудок, и если он поест на ночь, то не заснет. Значит, договорились. Наша квартира "7-A". Ждем вас в половине седьмого. Да, вам тут почту принесли, я взяла. Реклама. Ну, что же, учше, чем ничего, правда? Гай вернулся домомй в половине третьего в прескверном настроении: от своего агента он узнал, что его предчувствия оправдались. Этот актер с водевильным именем Дональд Бомгарт получил роль, которую Гай уже почти считал своей. Розмари поцеловала мужа, усадила в новое мягкое кресло и подала сэндвич с плавленым сыром и пиво. Розмари читала эту пьесу, и она оставила ее совершенно равнодушной. Она стала убеждать Гая, что в Нью-Йорке пьеса вряд ли пойдет и о Дональде Бомгарте никто не услышит. - Даже если пьеса провалится, такая роль не останется незамеченной, - злился Гай. - Ему сразу же предложат что-нибудь еще. - Он отогнул верхний краешек сэндвича и, недовольно посмотрев на начинку, начал есть. - Утром заходила миссис Кастивет, - сообщила Розмари. - Выразить признательность за то, что я рассказала, как Терри была им благодарна. По-моему, она просто сгорала от любопытства поглядеть на нашу квартиру. Она очень любопытна, даже спрашивала, что сколько стоит! - Серьезно? - Да. Правда, сама тут же стала каяться, что слишком любопытна. Это так смешно, что злиться на нее невозможно. Даже в шкафчик с лекарствами заглянула. - Так запросто? - Да, запросто. Угадай, как она была одета? - Мешок от "Пиллсбери" с тремя крестами. - Нет, в короткие облегающие брюки, как у матадора. Желто-зеленого цвета. - О Боже! Опустившись на колени между окнами эркера, Розмари при помощи линейки измеряла глубину встроенного диванчика. - Она пригласила нас на ужин сегодня вечером, - Розмари посмотрела на Гая. - Я сказала, что поговорю с тобой, но, скорее всего, мы придем. - Господи, Роз, но мне не хочется. - По-моему, им очень одиноко, - пояснила Розмари. - Из-за Терри. - Золотко, стоит только подружиться с такой вот пожилой парой, и мы от них уже никогда не отделаемся. Они ведь всегда тут, под боком, на этом же этаже, и будут заглядывать к нам по шесть раз на дню. А может, и чаще, если она такая любопытная. - Но я сказала, что они могут на нас рассчитывать. - А я-то думал, ты сказала, что сначала спросишь меня. - И еще я сказала, что они могут рассчитывать на нас, - Розмари беспомощно посмотрела на Гая. - Она мечтает с тобой познакомиться. - У меня нет сегодня настроения ублажать мамулю и папулю Кеттл. Прости, золотко, но позвони ей, извинись и скажи, что у нас ничего не получается. - Хорошо, - согласилась Розмари, опустив голову. Гай доел сэндвич. - И нечего дуться. - Я вовсе не дуюсь. Я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил, что они живут на одном этаже с нами. Это существенное обстоятельство, ты совершенно прав. - О черт! - сказал Гай. - Пошли. - Зачем? Нет никакой такой необходимости. Я купила кое-что к обеду, так что нет никаких проблем. - Пойдем. - Если не хочешь, можем не ходить. Действительно, сделаем, как ты хочешь, хотя это звучит как-то стандартно и неискренне. - Пойдем. Это будет моим добрым делом на сегодня. - Хорошо, но если ты действительно хочешь идти. И мы дадим им понять, что за этим ничего не последует. - Ладно. Глава 6 Часы показывали около половины седьмого, когда Розмари и Гай вышли из своей квартиры и по переходам темно-зеленого коридора добрались до квартиры Кастиветов. В то время как Гай нажимал кнопку звонка, за их спиной с лязгом открылась дверь лифта, из него вышел мистер Дюбэн или мистер Де Борэ (ни Розмари, ни Гай не знали, кто из них кто), держа в руках авернутый в целлофан костюм, наверное из чистки. Открывая дверь своей квартиры "7-B", он пошутил: - Заблудились, да? Гай и Розмари улыбнулись, а когда в ответ на его возглас: "Это я!" распахнулась дверь, они увидели в глубине квартиры черный буфет и красивые с золотом обои. Но тут миссис Кастивет открыла дверь и предстала перед ними, вся сияя, напудренная и напомаженная, в светло-зеленом шелковом платье и розовом фартучке. - Как раз вовремя! - воскликнула она. - Заходите же! Роман сбивает коктейль "Розовые щечки". Это с водкой. Я так рада, что вы согласились прийти, Гай. Теперь я всем буду рассказывать, что знаю вас давным-давно. "Вот так запросто он сидел у нас и ел обед прямо с этой тарелки. Да-с, Гай Вудхауз собственной персоной!" - скажу я. И даже мыть не буду вашу тарелку, пусть так и остается на память! Гай и Розмари рассмеялись и перегланулись. "Твои друзья..." - говорил его взгляд, а на ее лице можно было прочесть: "Что поделаешь!" В просторном холле они увидели накрытый красивой белой скатертью четырехугольный стол. На нем сверкали ряды замысловато украшенного столового серебра, но тарелки были от разных ервизов. Слева виднелась гостиная, похожая на их собственную, но только раза в два больше. Вместо двух небольших эркеров здесь был один большой; огромная каминная полка из розового мрамора была щедро украшена всевозможными завитушками. Обстановка комнаты производила странное впечатление: рядом с камином стояли диван, столик с лампой и несколько стульев, а у противоположной стены - несколько шкафов с картотеками, столики для игры в бридж, заваленные журналами, переполненные книжные полки и пишущая машинка на металлической подставке, как в конторе. Пол был устлан мягким, с виду новым коричневым ковром, на котором были заметны следы пылесоса. В центре комнаты стоял один-единственный круглый столик, на нем тоже лежали журналы. Они проследовали за миссис Кастивет по коричневому ковру к дивану. Пока они устраивались, вошел мистер Кастивет, держа в руках маленький поднос с четырьмя стаканами, до краев наполненными прозрачной розовой жидкостью. Он медленно шаркал по ковру с таким видом, словно при каждом следующем шаге опасался споткнуться и упасть. - Я слишком полно налил, - признал он. - Нет, не вставайте, прошу вас. Обычно я наливаю точно, как бармен, правда, Минни? - Осторожно, ковер, - предупредила миссис Кастивет. - Но сегодня, - продолжал ее муж, - я не рассчитал и приготовил больше обычного. Чем оставлят